Я отслужила кинологом в правоохранительных органах почти двадцать лет.
С начала это была служба в УФСИНе, потом на таможне. В обеих этих организациях с первого до последнего дня работы у моей левой ноги уверенно шла служебная собака. И это был не просто пес, а верный и любящий напарник, готовый отдать за меня не только свою жизнь, но и свою душу.
В самом начале службы я увлеклась новой породой в нашем городе: среднеазиатской овчаркой и вообще- отечественными породами. Об этой группе собак я напишу в другой раз, а сейчас хочу вспомнить свою первую немецкую овчарку, с которой и началась многолетняя любовь к этой замечательной породе. Сейчас у меня дома тоже живет овчарка, но только бельгийская (малинуа) Алиса. Но это уже совсем другая история.
Итак,середина девяностых, я сокращена на своей первой работе после окончания Тимирязевки, муж разрешил заняться ребенком и домом, а я тихонько закончила курсы экспертов - кинологов при ДОСААФе нашего города.Полученные там корочки очень пригодились при устройстве на новую работу, а, вернее,службу в Учреждение 67/1, так в системе МВД был обозначен следственный изолятор в Смоленске.
Кинологом я стала неожиданно даже для самой себя, просто изолятор находится в шаговой доступности от моего дома, а муж,будучи честным милиционером, просто не сдюжил семейных финансовых трудностей. И на вопрос, куда бы я хотела пойти работать, я со смехом ответила ему:а слабо меня в тюрьму устроить? Оказалось, что с моим зрением можно было ТОЛЬКО в кинологи на питомник, где на тот момент была страшная текучка. Людей брали случайных и совершенно не знавших ничего про собак. Как выяснилось позже, питомник служебных собак был своего рода штрафбатом Учреждения. Поэтому горя пришлось хапнуть с первых дней службы, но это была работа моей розовой мечты и трудностями нас НЕ запугать.
Ну, а теперь я расскажу о Брине.
Брина была длинношерстной овчаркой, попавшей к нам на питомник в учреждение из частного питомника. Молодому кинологу, пришедшему к нам на службу в отдел режима и охраны, понадобилась собака, а сестру Брины купила себе наш старший кинолог Ольга, которая и подсказала, что в том же помете засиделся щенок с длинной шерстью.
Почему? Да потому, что тогда, в лихие девяностые годы, длинношёрстность в породе немецкая овчарка считалась плембраком. С таким типом шерсти щенков даже не актировали, а если и актировали, то на выставке им редко удавалось получить племенную оценку. Заводчики боролись с геном длинной шерсти, а он «не сдавался», периодически проявляясь во многих вязках короткошерстных овчарок.
На современном этапе разведения немецких овчарок, собаки с такой шерстью имеют законное право не только на существование, но и на осмотр эксперта на выставках собак с оценкой и титулами, как отдельная порода.
Мне всегда нравились и нравятся сейчас «длинники», особенно ухоженные и хорошо физически развитые. Костик – хозяин Брины очень старался правильно ее вырастить: бегал с ней по утрам, вычесывал, стал сразу приучать ее к службе, правильно социализировал. Хорошая росла собака, но с хозяином ей долго работать не пришлось, его уволили за частые нарушения служебной дисциплины. На тот момент нас, кинологов с собаками, уже привлекали на проведение большинства режимных мероприятий: сопровождение контингента в баню, на прогулку, на следственные кабинеты и прочее.
В те годы, когда началась моя служба кинологом,нашим Учреждением руководил замечательный человек, который просто боготворил собак, мог часами беседовать о них со мной. Мне повезло, что я начала служить именно под его началом. Его уважали все без исключения: как сотрудники, так и контингент. Хорош собой, всегда подтянут, вежлив, справедлив и великодушен, из породы тех начальников, которые никогда не «вычеркивают» человека, если он был не прав или оступился. Как он говорил: «человеку надо дать еще один шанс, нельзя рубить с плеча». Александр Евгеньевич Голота редко повышал голос, но мог взорваться, когда узнавал, что его обманули или не оправдали его надежд. Минутная вспышка, но проходит время – он снова общается с человеком, как и прежде. При нем не было никакой подчеркнутой субординации, в его кабинет мог свободно постучаться любой сотрудник со своими проблемами, каждого он внимательно выслушивал, мог дать денег взаймы, просто поговорить по душам.
Александр Евгеньевич очень много сделал лично для меня и для становления питомника служебных собак в изоляторе в целом.Понятно, что он очень любил собак,будучи охотником, а уже с моей подачи - фанатом азиатов.Без него у нас бы ничего не получилось, это совершенно точно.
Поэтому и творчество свое я посвящаю этому удивительному,глубокому,строгому и справедливому ЧЕЛОВЕЧИЩУ- Голоте Александру Евгеньевичувичу,который мне всегда говорил, что я для него - лучший кинолог всех племен, времен и народов. После его ухода у меня было еще три начальника, один другого хуже, но я не об этом.
Когда коллектив кинологов привлекли к режимным работам,Александр Евгеньевич очень переживал, как мы, женщины - кинологи, сможем сопровождать прогулку контингента при чрезвычайно высокой плотности заполнении камер, когда сразу одновременно в коридор выходят много человек. Он вызвал меня к себе и поручил выбрать себе серьезную собаку и натаскать ее так, чтобы в зону охраны - на длину короткого поводка, ко мне не мог подойти никто. В это определение « никто» по его замыслу должны были входить не только представители спецконтенгента, но и все сотрудники учреждения, как по форме, так и по гражданке.
Для большей убедительности начальник красочно описал мне эпизод из военного фильма. В этом фрагменте, покушавшийся на побег заключенный из концлагеря, переоделся в немецкую форму, но правильно подготовленная служебная собака - немецкий дог одного из охранников, обнаружил и выявил этот подлог. Смысл слов начальника и заключался в том, что и у нас может произойти нечто подобное, а моя собака должна сработать не только на защиту своего проводника, но и на предотвращение попытки побега.
Передо мной была поставлена задача - научить собаку оборонять меня в «зоне охраны». «Зона охраны» - это периметр, очерченный длиной поводка вокруг кинолога. Ну, поставлена задача, значит, надо выполнять. Выбор пал на Брину. На тот момент ей было около года, у нее были хорошие результаты на общем курсе дрессировки, великолепное послушание, осталось самое главное - отточить защиту до полного блеска.
Надо отдать должное всем именно длинношерстным овчаркам в том, что их рабочие качества и тогда были на голову выше, чем у овчарок со стандартной шерстью. Забегая вперед, могу сказать, что при проверке рабочих качеств на выставке, Брина была отмечена фигурантом из Москвы, как самая лучшая овчарка на «кусачке». Она отработала защиту с мощным броском, хорошей дальностью полета и четким, правильным хватом рукава на всю челюсть, а не только на резцы, как делало большинство стандартных овчарок. Такой работе мы научили Бринку вместе с ребятами из нашего центра дрессировки.
Мы отрабатывали с ними всякие варианты неожиданного нападения на меня со всех сторон, Брине очень нравилось заниматься на «кусачке», это был действительно ее «конек». Позже ребята даже брали нас с ней на показательные выступления по защите. Собака работала на любой вид защиты: открытую и скрытую, работала и в руки, и в ноги, отличалась самостоятельностью принятия решения по обороне и активными действиями. Короче, «золото», а не собака, все у нее получалось легко и красиво, обучение шло быстро.
Вскоре нас с ней стали включать в конвой режимных мероприятий. Это был мой верный страж, неподкупный « радетель» за дисциплину на территории и на объектах, любое нарушение быстро пресекалось точной атакой или облаиванием. Нарушитель тут же успокаивался и не пытался перечить такому строгому конвоиру. Собака точно знала, что можно и что нельзя делать контингенту при сопровождении, самостоятельно оценивала опасность ситуации. Ко мне никто и никогда не мог подойти близко, если рядом была Брина, она просто этого не допускала, особенно, когда была на поводке. Это был серьезный и очень ответственный напарник, ведь тогда не было камер и видеонаблюдения на прогулке и в коридорах, в корпусах и на объектах. Собака стала моим ангелом хранителем, ведь я на тот момент была единственной женщиной при проведении всех режимных мероприятий, а количество контингента тогда легко «зашкаливало» в несколько раз от нормы.
Брина не боялась ничего: она залезала со мной на самый верх прогулочных двориков и внимательно следила за прогулкой через сетку, с ней мы бегали на общую «тревогу», когда возникали чрезвычайные ситуации, помогали спецназу на отработке побеговых ситуаций на корпусах Учреждения, на открытой и лесной территории. Она хорошо ходила по следу, четко отрабатывала задержание на финише.
Ребята из центра дрессировки очень любили нас привлекать для участия в зрелищных показательных выступлениях по защите на выставках собак. Очень запомнился мне один эпизод, когда была поставлена сценка из жизни. По сюжету мы гуляем с собакой в парке, у нас на глазах совершается ограбление – с человека снимается вором кожаная куртка, вор убегает с добычей, но тут вмешиваемся мы с собакой, которую я пускаю на задержание грабителя. Работали мы тогда на стадионе, трибуны на «показухе» всегда полны, отрабатываются разные сценарии с разными собаками.
Вот и наш номер. Выходим, «гуляем» на поле. Выходит мой муж в роли «потерпевшего» и направляется в нашу сторону, вдруг сзади неожиданно его бьют по голове. Естественно, что он покачнулся, а «грабитель» в этот момент начинает снимать кожаную куртку. Брина вся замерла и внимательно следила за развитием ситуации. Куртка в руках у «грабителя», он убегает по дорожке стадиона. Брина заволновалась, я быстро отстегиваю карабин поводка. Звучит команда «Фас»! Стадион замер.
У нас дома есть даже видео этого эпизода. Камера зафиксировала, как стремителен бег собаки, ее мощный бросок и резкий хват за руку « грабителя». Почти двухметровый фигурант падает на грунт, а собака, пятясь, тащит его в мою сторону, вцепившись в его руку. Тридцати килограммовая овчарка волочет по резиновой дорожке стадиона этого детину!!! Стадион ахнул уже тогда, когда собака, сильным толчком оттолкнувшись от земли, была в полете, послышались аплодисменты, когда клыки намертво схватили скрытую защиту на руке. Но такого яростного и сильного проволакивания по земле просто никто не ожидал: ни мы, ни сам фигурант. Собака вошла в такой рабочий азарт, что с трудом снялась с « жертвы», но это был настоящий фурор - весь стадион аплодировал стоя.
Позже фигурант под впечатлением нашего номера сказал, что ему реально стало страшно, когда работала Брина. Следующий номер был тоже очень красивым и зрелищным: Брина работала в паре со стандартной овчаркой Шлоссом, они одновременно пускались на задержание на два рукава. Очень красиво, когда на две распахнутые в беге руки фигуранта цепляются две собаки, а он кружит их вокруг себя. Прыжок, атака, мертвая хватка. Но подбегают кинологи, и собаки легко снимаются по команде. И снова вой, и громкие аплодисменты благодарных зрителей с трибун стадиона. С гордостью вспоминаю эти счастливые моменты отличной работы своего напарника по службе – настоящей рабочей собаки без прикрас.
С Бриной мы отработали до моего декретного отпуска, во время которого с ней работал мой муж. Что интересно: в мое отсутствие она слушалась его, как и меня - беспрекословно. А когда я иногда заходила на работу по делам, то она всегда бежала ко мне поздороваться, получала свою порцию моего внимания и возвращалась к мужу. Так она себя вела до тех пор, пока я не вышла из декрета. Как только я снова приступила к работе, Брина поняла, что теперь я снова ее основная хозяйка. Теперь поздороваться она подбегала к моему мужу, но тут же возвращалась, всем своим видом показывая, что все вернулась в прежнее русло: главный хозяин – я. Просто поразителен сам факт, как быстро собака разобралась в ситуации и нашла правильную нишу в эти полтора года декрета и после.
Брина не только работала, но и дала нам несколько пометов щенков. Один из ее сыновей был оставлен на службе и хорошо показал себя, как участник и призер нескольких ведомственных соревнований. Брина была хорошей матерью и примером для своих детей.
С Бриной было связано еще два случая, которые я всегда люблю рассказывать, как « байку бывалого кинолога», но все это было в реале.
Первый, когда ей сделали операцию, и мы привезли ее на питомник, прямо на машине по режимной территории, что, естественно увидели зэки, которым даже ночью всегда до всего дело. Положили ее в нашем домике, вдруг у нее стала резко падать температура и синеть язык. Я позвонила ветврачу, который ее оперировал. Она сказала, что надо качнуть сердечко, дав кофе. Я выскочила на территорию и заметалась между корпусами, дежуркой и караульным помещением, но ни у кого, как назло, не было кофе. Напомню - была ночь, но все зэки сидят на окнах, видят мою суету. Вдруг, кто то из них спрашивает: "Татьяна, что с собакой? Помощь нужна?" Я наобум: "Ребята, нужен кофе, собаке плохо, она умирает". И что бы вы думали, происходит дальше?? Голоса из камер - «Сейчас, подожди". И на землю летят пакетики из 3(!!!!!!!) камер.
Если бы меня видели наши опера в этот момент - все, отслужила бы, наверное. Но видеонаблюдения тогда внутри на режимной территории еще не было, слава богу, а «вышкари» или просто не поняли, в чем дело, или посочувствовали мне и собаке. Короче, кричу: "Всем спасибо, ребята" и бегу отпаивать собаку. Я не знаю, кто тогда мне помог, но во всех пакетиках был кофе. Брину откачали сразу, у нее стали теплеть лапы и порозовел язык. После того случая она еще поработала и не один год. Получилось, что жизнь моей напарнице спасли те, кого мы с ней охраняли.
А второй случай произошел раньше описанного выше. Мы водили с Бриной прогулку, а это довольно скучное и нудное занятие. Поэтому у нас было «развлечение» - побегать с последней партией по коридору до прогулочного дворика. Ну, вот забегаем на лестницу с собакой, делаю длиннее поводок, а крайний зэк вдруг спотыкается, и Брина его настигает. Визг-писк, он спохватывается и бегом скрывается за дверью прогулочного дворика. Мы садимся внизу поболтать всем составом прогулки, ничего не подозревая. Вдруг: шум-гам. Открываем дворик, стоит зэк, видим, что все-таки Брина сумела его «шинкануть» зубами по самому-самому. Повели его обрабатывать на санчасть. Вроде и не видел-не слышал никто, кроме своих, что собака сработала на человека. Ага, как бы ни так, это же тюрьма. Выходим с прогулки с собакой, а из всех камер шепоток: "Вот она - та собака. «Яйцерезка ". Это прозвище она носила, наверное, около года. Боялись ее зэки, как огня, а легенду об этом случае передавали все новым этапам и в новых подробностях. Поэтому, когда мы с Бриной были на прогулке, то все: тишина и порядок во всех прогулочных двориках.
Но, не смотря на такую историю в своей биографии, а что делать, служба - есть служба, а мы, как я всегда говорила контингенту: »по разные стороны коридора», именно зэки помогли в трудный час и мне, и моей собаке. Это лишний раз подтверждает, что даже в тюрьме есть представление о выручке и сострадании в трудных случаях жизни. Осознание этого факта меня тогда сильно потрясло и запомнилось очень ярко.
Век собачьей службы определен ведомственными приказами на 8 лет, поэтому я стала искать новую собаку для себя, купила щенка и стала его готовить к службе. Брина ревновала новую собаку, когда я их вместе выводила на корпус, но и старательно обучала свою смену всему, что умела сама, будто понимая, что теперь моя жизнь в руках ее ученицы. Новая овчарка, а это была Гита, очень старалась ей подражать, но по качеству защиты соперничать с ней так и не смогла, хоть позже мы с ней долго и успешно выступали в соревнованиях разного уровня, но хватку на рукав этих двух собак – даже не сравнить. Это факт.
А Брина? Собаку так любили кинологи, и ценило начальство, что ее не стали списывать по возрасту в восемь лет, с ней еще два кинолога проходили службу. Она работала прекрасно со всеми, пока нашу красавицу и умницу однажды не отравили. Кто это сделал, как это произошло, можно только догадываться. Была ли хоть малая вероятность ее спасти, как я это получалось у меня и не раз,когда вытаскивала ее из самых безнадежных ситуаций? Думаю, что была. Но в караул в тот день заступили два не очень добросовестных кинолога, которые просто во время не заметили ее состояние и не оказали своевременной помощи. Собака погибла,буквально «сгорев» изнутри. Как показало вскрытие, ядом были поражены все внутренние органы. У нас всех был буквально шок от случившегося, а ее последний закрепленный кинолог - молоденькая девушка горько оплакивала свою любимую первую служебную собаку, упав на ее бездыханное,но еще теплое тело.От осознания величины нашей потери и безутешного горя нашей коллеги по службе рыдали все,даже парни - кинологи.
Мои читатели часто пишут,чтобы я не писала о грустном, о печальном конце некоторых наших питомцев.Простите меня,но я пишу только о том,что и как было, это, к сожалению, печальные реалии нашей суровой службы.
В моей памяти она жива по – прежнему,у меня дома есть много ее фотографий и видео ее замечательных выступлений. Как верят все кинологи, у каждой «ушедшей на радугу» собаки новая замечательная жизнь, в которой мы обязательно встретимся снова. Легких тебе облачков и удачной охоты на радуге, Брина.