И так автономка! Золотое время отдыха от суетливой базовой службы. Можно наконец то прийти в себя после многочисленных проверок и инспекций.
Лодка идет на положенной ей глубине подводного старта, с соответствующей скоростью. Экипаж втягивается в размеренную жизнь боевой службы.
Миша Гущин, привычно нес вахты своей уже седьмой автономки. Отстояв положенное, он как обычно, старался быстро спрятаться в выгородке БИУСа «Алмаз», и там в тишине и спокойствии, заниматься любимым делом - чтением книг. Однако, в этом походе все пошло похоже несколько иначе. Мишка действительно привычно убегал в «Алмаз», но книги в это раз не читал. Точнее книга была, но всего одна - большой фолиант, обернутый старой штурманской картой. Мишка никому его не показывал, но знающие его офицеры, подозревали, что это не спроста! Похоже у нашего «вычислителя» появилось новое увлечение, о котором он просто не спешил поведать, так сказать широким массам.
Наш корабельный замполит, вынужденно проглотивший последние Мишкины издевательства, и походив несколько дней томимый раздумьями, решил серьезно заняться его воспитанием. Точнее перевоспитанием. Стремление сделать из запойного алкаша образцового военнослужащего, все больше и больше занимала голову комиссара. При каждой встрече, старался завести воспитательный разговор, с длинными и нудными чтениями нотаций. Мишка пытался вначале вяло сопротивляться, но замполит давил, и не было от него спасения.
Он устроил непрерывную слежку за своим подопечным, с той единственной целью, что бы Гущин не сорвался, опять уйдя в запой. Через своих «осведомителей», старался контролировать каждый его шаг. Книгу он конечно же видел, но книга не «шильница», запретить не возможно. А задавать лишний раз уточняющие вопросы, он, между нами, побаивался. Опасался попасть в просак, при общении с начитанным Мишкой.
Но, вскоре, замполит стал замечать, что Гущин не только таскает с собой книгу, но а так же обрезки шпагата и даже кусок старого пропиленового швартовочного конца.
Любопытство взяло верх, и в один из дней он все же решился:
- Гущин, что это вы, если конечно не секрет, носите с собой? Учебник, или еще что?
Мишка шел из кают-компании, был сыт и благодушен!
- Да никакого секрета нет! Это обучающий альбом, как плести макраме. Только и всего. Я знаете решил все таки, встать на путь исправления. Вот думаю совместить полезное с приятным. Научусь плести, буду жене всякие штучки делать, для горшков цветочных там, по кухне. И занятие, какое никакое, и о водке думать некогда.
Взгляд Мишки был чист и ясен. В голосе полностью отсутствовал привычный для него в разговорах с замполитом сарказм.
- Пожалуйста, можете сами убедиться.
И он протянул оппоненту книгу.
Замполит полистал ее, и слегка потрясенный вернул хозяину.
- Ну Гущин, вы меня удивляете! Многое мог подумать, но такое!
- А что такого? Вы же сказали что пить нельзя? Сказали! Сказали, что за ум надо браться? Сказали! Вот я и решил.
Замполит молчал восхищенный.
- Разрешите идти отдыхать?
- Идите!
Переборочная дверь закрылась за уходящим Мишкой, а замполит все стоял, не смея тронуться с места.
Неужели до человека дошло? Неужели, и этот казалось бы уже потерянный для общества алкоголик, сумел найти в себе силы и пойти на встречу новой жизнь! (Замполит, между нами, и мыслил-то исключительно штампами из передовиц).
Но, все равно, опасаясь подвоха, он стал еще настойчивее следить за Гущиным. Результата это не принесло. Тот образцово нес вахты, на собраниях не задавал сложных вопросов. В общем становился тем Гущиным, которого мы все уже капитально забыли. Положенные 50 грамм вина он все таки выпивал, но больше - ни-ни!
Примерно к середине автономки, замполит уже в открытую хвалил Мишку. Он искренне верил в то, что своим кропотливым трудом в деле морально-политического воспитания Гущина, смог добиться таких поразительных результатов. Сначала он говорил об этом тихо и только с командирами подразделений. Потом все громче, вспоминая Мишку как положительный пример своей работы по поводу и без повода на всех совещаниях.
Мы и сами были удивлены, неужели настырный замполит смог все изменить.
Но, Мишка продолжал быть образцом службиста, и даже старпом, стал подумывать о присвоении ему, уже два года, как задерживаемого звания.
Всему бывает конец на этом белом свете, как говорят мудрецы, вот подошел конец и нашей автономке.
Еще сутки, и долгожданное свидание с базой. В мыслях все уже были на берегу, таком желанном и теперь уже близком.
Зайдя на главный командный пост, замполит увидел Мишку:
- Гущин, ну хоть может покажите, каких результатов вам удалось добиться в деле плетения?
Мишка был как всегда невозмутим:
- Конечно, у меня вообще для вас персональный подарок, очень старался!
Замполит расцвел!
- Ну давайте, рад буду.
- Сейчас, принесу, не уходите.
Замполит торжествующе смотрел на присутствующих. Как он его! Ручным стал вечный «залетчик»!
На ГКП, привычно спросив разрешения у командира, вернулся Гущин. В руках его был достаточно большой предмет, замотанный в разовую простыню.
- Это вам, можете к подволоку в каюте пристроить, а можно на коечку, в качестве подушки.
Замполит с любопытством принял подарок. Все потянулись посмотреть на Мишкино творение.
В простыне оказался здоровенный, очень реалистично выполненный в самой сложной манере плетения, болт. Отличный болт - с резьбой и большой шестигранной головкой.
Лицо замполита вытянулось.
- Гущин! Что все это значит? Вы мне пояснить можете?
На ГКП опять зазвучал, все нарастая, так пугающий политработника смех.
- Извините меня, товарищ капитан 2 ранга, но хочется признаться, что ничего у вас не вышло. А это на память, о тщетно проведенной работе.
На замполита было жалко смотреть. Он раскрывал рот, как рыба на суше, ничего при этом не произнося. Судя по выражению лица, похоже на языке вертелось только одно слово - расстреляю! Но, выговорить его он так и не решился.
Откинувшись на спинку своего кресла, командир сдержано улыбался. Он и сам к нашему политрабочему большой любви не питал, а тут такой повод.
- Гущин, а конкретнее, что имелось ввиду, при создании сего «шедевра»?
- Хрен меня переделаешь, товарищ командир! Какой есть, таким и останусь! Разрешите идти?
- Идите!
Замполит, не зная куда девать подарок, метался взглядом по ГКП.
- А вы, Петр Матвеевич, механику подарите, думаю ему очень понравиться, согласитесь исполнение, качественное, с душой! Вам я думаю, он не пригодится.