Аремур. Старинный величественный город со стройными высокими домами, широкими проспектами, от которых во все стороны разбегались, точно ручейки, узкие улочки. Этот город был многолик. Днем солнечный свет, отражаемый сотнями намытых до блеска окон, заливал проспекты и в особенно солнечные дни казался осязаемым. По широким улицам взад и вперед ходили сотни горожан, приезжих торговцев, послов Южного и Северного королевств, членов богатых семейств и просто праздных гуляк. Со всех сторон на них сыпались крики торговцев и зазывал, нахваливающих товары. Со всех сторон лилась музыка, очаровывающая людей хитросплетениями южных смеющихся лютней и северных плачущих флейт, изящных эльфийских арф и задорных гномьих колокольчиков. Ночью же город погружался в завораживающую палитру разноцветных фонарей, крики торговцев сменялись смехом актрис и танцовщиц. И отовсюду неизменно лилась музыка.
Но не верь кажущемуся гостеприимству этого города. Несмотря на непрекращающийся праздник, этот город был болен. И болен был куда сильнее, чем самый грязный и прогнивший город в Двух Королевствах и за их пределами. И болезнь эта, как и подобает любой болезни, что угрожает стать смертельной, отнюдь не стремится быть обнаруженной.
В этот раз Ри вернулся домой после полуночи. Хозяйка как-то странно-подозрительно посмотрела на парня, когда тот шел к своей комнате. Он молча кивнул ей головой в знак приветствия. Она не ответила. Парень открыл дверь в свою комнату ключом и влетел в дверной проем, стараясь как можно быстрее захлопнуть дверь. Привычным движением закрылся на щеколду, на мгновение замер, а затем вытащил из-под плаща увесистый мешок и швырнул на массивный деревянный стол. Мешок с глухим звоном ударился о древесину и замер, словно ожидая от парня порцию ударов. Но тот лишь медленно и бесшумно оперся о дверь спиной. Первые пару минут он боялся даже дышать полной грудью. Все его тело било крупной дрожью, и отнюдь не оттого, что на улице было холодно. Ри приложил ухо к двери, вслушиваясь в мрачную тишину. Наконец, он попытался вздохнуть полной грудью, но не смог полностью наполнить легкие воздухом. Он выдохнул и, испугавшись внезапно накатившего чувства, что он сейчас задохнется, вдохнул еще раз, да так, что середина груди отозвалась неприятной колющей болью. Но неприятное ощущение отступило. Он с шумом выдохнул, затем сделал еще пару глубоких вдохов, будто убеждаясь в том, что снова может дышать, и отошел от двери.
Остановившись возле стола парень посмотрел на лежащий на нем в позе забитого ребенка мешок и покачал головой.
-- Мне все время кажется, что за мной кто-то следит, -- сказал он, обращаясь не то к мешку, не то к самому себе, -- как так вообще можно жить? Когда все это кончится?..
Ри поплелся к своей постели, по пути стягивая с себя плащ. Мученически заскрипела кровать, словно разбуженная внезапно упавшим на нее молодым человеком. У Ри не было сил даже чтобы снять сапоги, и поэтому он лежал, свесив ноги с кровати и нервно покачивал носками.
-- Но! – Ри ударил ладонью по кровати, услышав под кроватью писк, -- заткнулись все. Я думаю.
Он лежал неподвижно около получаса, слушая тихое дыхание крысы под кроватью и то и дело тяжело вздыхал. На веки давила усталость, но заснуть парень так и не мог: время от времени он проваливался в сон и почти сразу вываливался обратно, будто ощущая рядом с собой чье-то присутствие.
Ри услышал, как по деревянному полу засеменили крошечные крысиные лапки. Крыса выбралась из-под кровати, затем принюхалась, пару раз отчетливо пискнула.
-- Совсем обнаглели, хвостатые. Вот накормлю я вас ядом, будете знать, как спать людям не давать, -- парень приподнялся на локтях и во мраке комнаты не сразу понял, мерещится ему, или прямо перед ним находится темный силуэт.
Он часто заморгал глазами, пытаясь прогнать наваждение. Но вместо того, чтобы исчезнуть, силуэт сделал шаг к парню. Ри запаниковал. Он уже давно боялся, что его раскрыли, и каждый раз ему дают закончить дело лишь для того, чтобы убедиться в его виновности. И из каждого окна, из каждой подворотни за ним следят. Возможно, они даже смогли запугать хозяйку, то-то она так на него посмотрела сегодня. И все это потому, что сегодня его решили наконец-то взять. Взять, когда он будет мирно спать. Связать по рукам и ногам, засунуть в рот вонючую тряпку и доставить в подвалы Аремурского дворца. Насколько сам себя знал Ри, смерти он не боялся. Родных и близких у него не было, а потому с их помощью надавить на парня было невозможно. Оставались только пытки. При этой мысли парень представил, как раскаленные иглы вонзаются в мягкую плоть под его ногтями. Он сжал руки в кулак, напрягшись, словно сжатая пружина, готовая в любой момент выстрелить вверх.
-- Не думай даже шелохнуться, -- зазвучал в тишине комнаты вкрадчивый шепот. И шепот этот определенно принадлежал девушке, -- а не то мне придется…
Узнавать, что именно ей придется с ним сделать, Ри не собирался. Он изо всех сил оттолкнулся руками от постели, поднимаясь на ноги. Импульса хватило не только на то, чтобы встать, но и чтобы ударить девушку головой в живот, отчего та, глухо ойкнув, отступила на два шага назад. Короткого замешательства хватило парню, чтобы добраться до окна, но открыть его просто так не получилось: дрожащие пальцы никак не могли сдвинуть широкий шпингалет, зацепившийся за паз. Ри, едва успел обернуться, как получил удар по голове. Перед глазами тут же закружилась большая желтая луна, затем в ее свете парень увидел женское лицо и, наконец, рухнул на пол.
«Ну, вот и все» -- пронеслось в его голове.