ВЫ НАСТОЯЩАЯ ИЛИ ВАС ВЫДУМАЛИ?
Приступая к материалу о том, как откликнуться в библиотеке на Год Испании в России и России в Испании, испытываешь некоторые трудности. Всё же географически Россия и Испания находятся весьма далеко друг от друга – в разных концах Европы, и взаимодействие культур началось весьма поздно и долгое время прослеживается в основном опосредованно. Прямые русско-испанские контакты начинаются лишь во второй половине XVII в., и до XIX в. они редки. Вряд ли, например, в Смутное время кто-нибудь из испанцев доберётся до России (наёмник испанец в фильме «1612» всё-таки романтическая фантазия). Но именно в это время – каким образом? – Лопе де Вега
пишет драму «Великий князь Московский», где излагает историю Лжедмитрия I! Правда, в сведениях из далёкой, непонятной (и поэтому привлекательной) Московии, услышанных невесть от кого (возможно, от итальянца-иезуита Антонио
Поссевино, побывавшего в Москве), много путаницы. Иван Грозный назван... Василием, Марина Мнишек – Маргаритой, Дмитрий – внук, а не сын грозного царя, и Борис оказывается его... дядей, которому надо отомстить за узурпацию престола (!!!), и так далее. Но в целом события
изложены и персонажи показаны довольно близко к действительности (впрочем, Лопе де Вега, как и его корреспондент, уверовал в то,
что самозванец – настоящий царевич Деметрио).
Самое поразительное: гений Лопе позволил ему сочинить в пьесе русскую песню так, что в переводе она звучит весьма похоже на то, что пели
тогда у нас.
Относительно недавно пьесу «Великий князь Московский» издали в Москве по-русски, и её, конечно, надо поставить на почётное место в начале выставки.
Настоящий интерес к Испании проснулся в России, конечно, в эпоху романтизма, когда и всю-то европейскую культуру охватила тяга к од-
ной из самых экзотических стран на континенте. Ведь сами испанцы нередко считают себя – как наследники мавританской культуры – «африканцами в Европе». Не говоря уже о том, что к тому времени существовали образы испанской культу-
ры, усвоенные повсеместно, – Дон Кихот и Дон Жуан. Конечно, на нашей выставке – «Каменный гость» Пушкина и его же великолепный стихотворный испанский цикл: «Паж, или Пятнадцатый год», «Я здесь, Инезилья», «Ночной зефир». Не забудем и «Сказку о золотом петушке», которая подсказана Пушкину «Легендой об арабском звездочёте» из сборника «Альгамбра» (1832) американца Вашингтона Ирвинга.
Вспомним и то, что в первой редакции лермонтовского «Демона» действие происходило в Испании. (В обоих случаях аналогом Испании, приближенным к России, стал для поэтов Кавказ – с ним связан образ шемаханской царицы в «Петушке» и Грузия в окончательной редакции «Демона»).* Взаимное притяжение имело в ту пору не только литературный характер. Стало осознаваться, что общее для России и Испании – жёсткий автократизм монархии. Именно в Испании и России Наполеон столкнулся со всенародным сопротивлением. Испанская конституция 1812 г. и военные организации испанских революционеров 1820 г. стали образцами для декабристов. К середине века уже обстоятельно открывает для нас Испанию В.П.Боткин в «Письмах из Испании», а для мира искусства то же сделал М.И.Глинка, как в своих испанских увертюрах, так и в письмах. Впоследствии увертюры Глинки в самой Испании стали восприниматься как национальная музыка.
Впрочем, на протяжении XIX в. Испания довольно односторонне очаровывала российскую публику. Автор знаменитой «Серенады Дон Жуана», написанной вслед романтическим традициям, А.К.Толстой сам же сотоварищи спародировал типичную «испанщину» в стихах Козьмы Пруткова:
Дайте мне мантилью,
Дайте мне гитару;
Дайте Инезилью,
Кастаньетов пару...
А вот обосновывались испанцы в России по-прежнему не часто. Одно из исключений – дон Хосе де Рибас, каталонский дворянин, ставший на русской военной службе вице-адмиралом Иосифом Дерибасом, – именно ему обязана
Одесса началом своего строительства и названием самой знаменитой улицы. Дерибас сделал и в Петербурге придворную карьеру, став в конце жизни одним из участников заговора против Павла. С полным правом он, участник штурма
Измаила и петербургских дворцовых интриг, может считаться прототипом байроновского Дон Жуана. (При этом в стихотворном романе Байрона упомянут под своим именем и настоящий Де Рибас.)Его внучатый племянник – автор книги «Старая Одесса» Александр Де Рибас, а родная правнучка – вторая супруга Александра II Екатерина Долгорукая. На нашей выставке мне видится
портрет Де Рибаса.
И это, пожалуй, до поры до времени – почти всё о связях Испании и России. Конечно, можно ещё вспомнить триумфальные гастроли в России
танцовщика Эспиносы, оставшегося в русской литературе благодаря реплике чеховского персонажа, курьёзно назвавшего его «Спинозой». Всё же многое сближало Россию и Испанию: и местоположение на окраинах Европы,
и, конечно же, особая роль цыганской культуры, и «сладкозвучная» гитара. Испанские образы не испанских писателей – Кармен и дон Сезар де Базан, в них в России просто влюблялись (на нашей выставке – эти книги, а также, например, цикл стихов Блока «Кармен»).**
ЛИТЕРАТУРА ИСПАНСКАЯ И НЕ ОЧЕНЬ
А что же собственно испанская литература? В России по-настоящему полюбили лишь один её блестящий период – позднее Возрождение и раннее барокко – «Золотой век». Прославление Тургеневым Дон Кихота, Мария Ермолова в роли Лауренсии («Овечий источник» Лопе де Веги), Кальдерон в русском театре ещё со времён Петра, впрочем, как и сто лет назад, «Жизнь есть сон» звучало совсем по-декадентски... То же внимание продолжалось и в советское время, лишь исчез со сцены Кальдерон, а Лопе де Вега стал популярен только как автор комедий. А для испанцев он прежде всего – тот, кто вывел на сцену национальную историю. Ну и конечно, Дон Кихот – его многочисленные интерпретации, вариации и продолжения – от Луначарского до Володина. А вот литература Испании XVIII–XIX вв. у нас осталась почти неизвестной – что и кому скажут имена Николаса Фернандеса де Моратина («испанский Бомарше») или Мануэля Хосе Кинтаны (современник Пушкина и Лермонтова)? Но если есть в библиотеке их произведения – поставьте на выставку, может быть, кто-то откроет для себя новое имя? «Серебряный век» открыл дополнительно ещё поэзию Луиса де Гонгоры и философию Педро Кампоманеса, но сейчас их знают у нас очень слабо.
«В двадцать шестом году я проходил однажды днём по Тверской мимо кино “Арс” (там теперь помещается театр имени Станиславского). В глубине дво-
ра я увидел вывеску: “Гостиница «Гренада»”. И у меня появилась шальная мысль – дай-ка я напишу какую-нибудь серенаду! Но в трамвае по дороге домой я
пожалел истратить такое редкое слово на пустяки. Подходя к дому, я начал напевать: “Гренада, Гренада...” Кто может так напевать? Не испанец же? Это было бы слишком примитивно. Тогда кто же? Когда я открыл дверь, я уже знал, кто так будет петь. Да, конечно же, мой родной украинский хлопец.
Стихотворение было уже фактически готово, его оставалось только написать, что я и сделал».
Так вспоминал Михаил Светлов о том, как он написал самое известное стихотворение в поэзии советского времени на испанскую тему. Тоже думал о серенаде, но вышло совсем другое. И затем, во время гражданской войны в самой Испании, это совсем другое стало актуальным. Добровольцы и недобровольцы, оказавшиеся в республиканской Испании, и испанцы, оказавшиеся затем в СССР, – ещё одна яркая и трагическая
страница во взаимоотношениях России и Испании... Теперь уже «испанская Россия» стала вполне реальным, а не иллюзорным понятием. О том, как отразились катаклизмы и идейные перипетии ХХ в. на отношениях двух государств, – особая подборка книг на нашей выставке.Кстати, теперь есть и «российская Испания» – довольно заметная колония наших соотечественников на Пиренейском полуострове и рядом. А вот культурный – не утилитарный или туристический – интерес к Испании в наши дни не так уж и велик в нашей стране. Коррида (ныне, кстати, в самой Испании – предмет ожесточённых споров
о её целесообразности), фламенко, фанданго – вот почти и всё, что широко известно в России. А где у нас в театре сарсуэлы, заменившие в Испании
оперу и оперетту? А хорошо ли известна роль уличных представлений (мираклей) на темы важнейших событий из жизни страны в становлении исторического самосознания испанцев?
И вновь о регионах. Не забудем, что страна – многонациональная,
со своеобразными каталонской, галисийской и баскской культурами, с проблемами, связанными с этим (и это тоже – близко России). Есть «известная Испания» – это Андалузия, Арагон, Валенсия, Кастилия, Каталония, благодаря курортам – Балеарские и Канарские острова. И есть «неизвестная
Испания», в основном её север, столь своеобразный, – Астурия,
Кантабрия, Галисия, Наварра, страна Басков, Ла-Риоха.
В последние десятилетия мы опять-таки сверяем свой переход
от диктатуры к свободе с испанским, сетовали, что у нас нет
такой фигуры, сплачивающей всю нацию, как король Хуан Карлос,
говорили о том, что испанцы не спешат уничтожить монументальное наследие франкизма. Они одинаково чтят всех погибших в годы гражданской войны. Но в последнее время франкистские памятники всё же убирают и более решительно осуждают этот режим. Так что «каудильо» занял лишь 22-е место в телепроекте «Испанцы в истории» (а что у нас?).
Представляя на выставке общественно-политическое положение современной Испании, не забудем и о современной испанской литературе. Опять-таки мы увлекались литературой бурного времени 1898–1939 гг. – Мачадо, Унамуно, Ибаньяс, и конечно, Лорка, а что дальше – не очень знаем. И уж настоящая «терра инкогнита» – испанская детская литература. А ведь впервые сборник испанских сказок для детей вышел в русском переводе ещё в конце XIX в. Помещаем на обозрение всё, что можно порекомендовать детям из изданного на русском языке.
Если получится связаться с представительством Института Сервантеса в Москве, то его сотрудники могут оказать помощь в комплектовании выставки. А выставка у нас может получиться весьма достойная, внушительная и заставляющая проникаться интересом к Испании – далёкой географически, но близкой духовно.
* А ещё и "Мцыри", другая "грузинская" поэма Лермонтова, сперва задумывалась, как поэма "Исповедь" о беглом послушнике монастыря в Испании!
** А началась эта Испания не испанских писателей ещё с "Жиля Бласа" Лесажа, да и севильский цирюльник Фигаро - творение Бомарше - конечно, намекал на многое во Франции, но всё же воспринимался как бойкий испанец (Пикаро - испанский персонаж-плут).