Славные битвы драконоборцев Часть 1-57

Милена Крашевская
СЛАВНЫЕ БИТВЫ ДРАКОНОБОРЦЕВ
ЧАСТЬ 1-57 (СМ. НАЧАЛО В ЧАСТИ 1-1, ..., 1-56)

Превращения кубка Киличею было достаточно, дабы без проволочек действовать, пока дух Стурлауга не очистится от заблуждения, что оному пришло время покинуть материальную оболочку, ибо не так должен был наступить конец жизни воина-кимбра, каковому надлежало покрыть себя славой и ранами в сражении, рубясь с противником, каковой бы предстал пред оным зримым на коне или спрыгивающим с борта драккара на полосу прибоя, куда бы спешили кимбры отрядом, дабы отразить лавину врагов, хлынувшую перетекать через деревянную границу корпуса судна, принесшего рать завоевателей по морю или по реке, и даже, может быть, оставшись без коня, взмахивая мечом, дабы протянуть лезвие поперек выи или сустава в приеме, гарантирующем, что чужой в стане, над каковым развевается флаг короля Камбрии или вождя дружины, бьющегося со своими бойцами под присягой владыке Амбросию, лишится по завершении дуги, описываемой оружием в воздухе, головы, увенчанной шеломом, или половины руки, так что железная перчатка или налокотник лязгнут, дабы перекувыркнуться несколько раз, стукнувшись о камень, как бы услужливо выступивший тут же, над поверхностью пашни или луга, ибо самое земля знаменует воюющим сторонам, особливо для каждой, придавая вкус победы или поражения к свершившемуся факту бренности гнева и ярости, помышлявших перекатиться через барьер мертвых тел и мчаться впереди фронтальной линии атакующих, ведь параллельно почве на уровне нематериальном, ощущаемом как нечто реальное, носящее название невидимого мира идей, из каковых-то и состоит мироздание, личностями выдающимися, подчинившими собственную жизнь правилам веры в предназначение людского рода эволюционировать в Человеческую Расу, каковая будет более родственна Свету Абсолюта, Всемогущего, Источника Всего, что своим многообразием отвлекает от Истины Единства камней, растений, животных и птиц, человеческих существ, звезд и Вселенных вне зависимости от того, чувствует ли, понимает ли некоторая часть участников исторических событий, или не подозревает никакой воитель, будучи втянуты в воронку бури мечей и щитов, луков и стрел, рукопашных столкновений и сшибающихся грудью обезумевших от запаха крови коней, проходит черта, известная, как порог смерти, и сия черта описывается уравнением функции с переменными божественного вмешательства, зависящими от участия Господней милости к душе, призываемой справедливостью, храбростью, уважением к отцу и матери и к заветам предков, заботою о сохранении традиций, и с постоянными судьбы, каковые определяются звездами, управляющими всем, что происходит, случается с племенем, родителями и младенцем, каковому выпадает сужденным родиться в семье таковых, так что кубок был водворен волшебником в какой-то карман, теряющийся в складках одеяния, и на свет Хранитель извлек кусок льняного полотна, каковой был великоват для носового платка, посему больше подходил под разряд салфетки, дабы намочив тонкую ткань, распустившую изломы в заводи источника, не тщась ни одного мгновения искать, возвращаются ли краски жизни на бледное, с налетом восковой желтизны, лицо раненого, ибо, судя по всему, Киличею доводилось браться за исцеление ран, не менее губительных, страдания, причиняемые каковыми, следует устранять, ведя счет не на минуты, но на секунды, притом же беда постигла Стурлауга хотя и, строго говоря, давно, несколько часов назад, отсюда проклятие злого металла возымело действие на глубоком уровне, затронув духовную сущность посланника короля Амбросия, с другой стороны владелец Замка Ястреба расторопностью применения мер правильной и мудрой помощи постарался купировать хлад и чары, наговоренные над расплавленным металлом некой Темной Силой, и преуспел бы больше, буде мощь магии злых звезд, примененной к наконечнику ренсегардской стрелы, меньше, притом же балансирование Стурлауга на грани между бытием и небытием как бы уходило смыслом в легенды Мазерандского королевства о том, что между областью земного существования и посмертными блаженными обителями душ праведников натянут волосок, по каковому токмо и можно пробираться над бездной Адского мира, и, вот, либо душа королевского посланника накопила за прожитые годы количество заслуг, каковые приносятся в жертву Богу за подаренную Всемогущим жизнь, хотя и могут записываться "обыкновенными", ежели за "обыкновение" брать милосердие, проявляемое к ближним, вроде кормления голодных, покупки одежды бедным, рвение на службе владыке Камбрии и государству, смелость и смышленость, замеченные неоднократно при вооруженных стычках в междоусобицах, происходящих кое-где на территориях, населенных кимбрами, по вине зачинщиков, каковые поднимали голову в соответствии с пророчествами Хроник как бы по следствию волнений народов, возникающих за причиною всегда одинаковой, как в Старшую, так и в сю Эпоху, причиною, порождаемою влиянием мыслеформ Древнего Зла, создаваемых Драконьими Горами, то бишь, искра духа Стурлауга, должно, снискала благоволение Света в пропорции, обеспечивающей борьбу за оного светлых душ предков, либо, ежели говорить о стойкости воина против несчастий, то сердце посланника короля было облечено в латы, каковые трудно подавались острию заклятого железа, ибо оный чувствовал, помнил каждым клочком кожи, мышц, костей, что архиважное поручение, отданное королем Амбросием, оным не выполнено, но требует быть осуществленным, не смотря на обстоятельства, письмо, находившееся в сумке, как и запечатанный сургучом с оттиском перстня путешественника свиток Рагнвальда Скорохода, должны попасть в руки Великого Мерлина во что бы то ни стало, и, посему, Киличею было ясно, что, ежели раненый продержался до встречи отряда с Хранителем, то следует делать то, что от волшебника нужно, пункт за пунктом, и, вот, стало быть, Киличей извлек на свет подходящий под разряд салфетки кусок льняного полотна, дабы, намочив в заводи и отжав лишнюю воду, положить ткань на лоб Стурлауга, и, поднявшись и ничего не объясняя, оный стал бродить под деревьями, как бы бродил потерявший на земле перстень или обронивший кинжал в высокой траве человек, и ходил так, пока не обнаружил кустики травы, растущей розетками плоских листьев, нащипав каковых полную руку, сколько оному получилось, дабы сжаться ладони в кулак, сей поторопился к раненому и рассыпал принесенное лекарство по груди Стурлауга, притом добился, чтобы на поверхности листьев проступил зеленый сок, для чего при помощи серебряного кинжала произвел по нескольку надсечек поперек каждого листа, кладя траву себе на раскрытую ладонь, засим же Киличей при посредстве Трувора Секиры перевязал Стурлаугу грудь, сноровисто оторвав полосу от своего старого плаща, каковой нашелся у волшебника в мешке, притороченном к седлу мазерандского скакуна, и, вот, еще, оный быстро вытащил из сумки сверток, передав Бурстайну и сказав, что сие, конечно, не носилки, но нечто подобное, ибо надобно не ждать, когда Стурлауг придет в себя, когда солнце миновало уж первую половину дня, но немедля отправляться в путь, надеясь на хороший результат, и, вот, выяснилось, что в сверток была сложена частая и тонкая серебряная сетка, необычайно прочная, прямоугольной формы и в шесть футов длины и в два с половиной фута ширины, по углам каковой имелись витые гибкие серебряные шнуры, заканчивающиеся кольцами, сквозь каковые продевались ремни, дабы закрепить четырем воинам к своим седлам по концу шнура, и тогда при соблюдении дистанции сиим всадникам, держащимся в строгом строю, можно было перевезти раненого в Замок Ястреба, хотя, по словам Киличея, доехав до Бьярмийского Тракта, оный, кажется, будет уверен, в вердикте, выкарабкается королевский посланник из когтей смерти или нет, ибо далее пути отряда Трувора Секиры и Хранителя расходятся до того момента, когда владелец Замка Ястреба с воинами своей дружины прибудет в Триновант.

5 февраля 2019

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...