Пьеса.
Действующие лица:
Евгений Денисович Дементьев – чиновник высокого ранга пятидесяти лет, назначенный Генеральным директором большой провинциальной компании.
Нина Георгиевна – его новый секретарь, строго одетая женщина в возрасте «далеко за тридцать».
Стелла – переводчица Евгений Денисовича, эффектная молодая женщина.
Валентина – возлюбленная и коллега Евгения Денисовича.
Акт первый.
Сцена 1.
Большая абсолютно пустая комната с одним высоким окном без штор. Входят Евгений Денисович и Нина Георгиевна.
Евгений Денисович (недоумённо): Я думал, что мебели у меня в кабинете будет немного побольше.
Нина Георгиевна: Это дело одного дня, Евгений Денисович. Вам сегодня всё равно выезжать на объекты. Мы хотели бы сначала узнать Ваши пожелания. Или Вы сами указываете, где и что расположить, или оставляете расстановку мебели и аппаратуры на моё усмотрение. Цвет, размеры, комплектация – на складах у нас есть практически всё.
Евгений Денисович: Однако… Это можно понять и так: Вы хотели бы знать, буду ли я лично контролировать каждую мелочь, или оставлю это на ваше усмотрение. Да? А почему не учли такой вариант: как лучше организовать интерьер я попрошу свою жену?
Нина Георгиевна: В нашем решении не было никакого подвоха, Евгений Денисович. Упаси Бог! Хотели, как лучше. А насчёт жены… Вы приехали не с женой, а с… видимо, будущим сотрудником нашей компании. В любом случае выбор за Вами.
Евгений Денисович: Вы потрясающе информированы… А что Вам ещё известно обо мне? Только откровенно.
Нина Георгиевна: С женой живёте раздельно, хотя и не разведены. Двое взрослых детей. К нам прислали… Ну, вроде как «оживить» деятельность, но, скорее всего, не обижайтесь за такое слово, - в ссылку. Чем-то не угодили министру.
Евгений Денисович: Однако у вас здесь осведомлённость… Знаете обо мне больше, чем я сам. Ну, что ж… (Подходит к окну). Ах, какой вид чудесный! Лепота!.. Нина Георгиевна, мы разве на краю города? Я думал, что со всех сторон здания, а тут и лес, и сопки… А там что блестит, речка?
Нина Георгиевна: Нет, это озеро Белое. Дальше начинается заповедная зона… Мы же на самом верхнем этаже, Евгений Денисович! Из окна директора именно такой вид и был предусмотрен.
Евгений Денисович: Да… Ну, что ж, давайте переходить к делу. (Оглядывает пустой кабинет). Мой стол – в тот угол, чтобы в окно пореже засматривался. На столе – всё необходимое, сами сообразите. Здесь около окна – кресла, столик: гостей встречать. В том углу диван. Только без всяких наворотов, попроще. У меня сердце… В общем иногда надо прилечь минут на десять-пятнадцать… И окно ничем не закрывайте: так что-нибудь по периметру… После Москвы хоть на лес полюбоваться… Всё остальное – на ваше усмотрение. Стиль – классика. И ничего лишнего: всякие там цветочки в горшочках я не люблю. (Смотрит на Нину Георгиевну). Честно скажу, ожидал увидеть в роли своей секретарши какую-нибудь длинноногую блондинку, не отягощённую излишним интеллектом.
Нина Георгиевна: Длинноногая блондинка ждёт Вас вместе с начальниками отделов в конференц-зале. Ваша переводчица Стелла. Прекрасно знает руководителей всех наших филиалов и в командировках будет Вам незаменимой помощницей. Во всех отношениях. А по части её интеллекта: английским и японским владеет в совершенстве, сейчас вполне успешно осваивает корейский. Вы должны знать, что мы пытаемся выйти на их рынок, так она уже лопочет с ними, как родная.
Евгений Денисович: Однако, и кадры у вас! А кадры решают всё… Итак, с кабинетом мы решили. Идёмте на совещание. Проводите меня по первому разу. А то заблудиться у Вас не хватало. Неудобно получится.
Нина Георгиевна: У нас ещё шесть минут, Евгений Денисович. Может быть кофе? У меня готово.
Евгений Денисович: Ну, давайте за знакомство и в качестве исключения. Я вообще ко всему этим… чай, кофе с коньяком… отношусь как к вынужденной мере при встрече с партнёрами.
Нина Георгиевна выходит и быстро возвращается с подносом, на котором стоят две чашки кофе. Продолжают разговор и пьют кофе.
Нина Георгиевна: Коли Вы сказали «за знакомство», тогда и я с Вами… У нас тут свои традиции. Вам надо минут на пять хотя бы задержаться.
Евгений Денисович: Ну что же, в первый день со своим уставом в монастырь не ходят. Но я вообще люблю точность.
Нина Георгиевна: Монастырь теперь Ваш. Но традиции наши лучше изменять постепенно.
Евгений Денисович: Согласен. Тогда расскажите мне немного о себе. Вы ведь сторожил компании?
Нина Георгиевна: Да. С первого дня её основания. За восемь лет отработала с тремя директорами, и ещё никто не жаловался.
Евгений Денисович: Текучесть у Вас, однако… А Егора Даниловича действительно убили, или всё-таки самоубийство?
Нина Георгиевна: Всякое говорят, Евгений Денисович. Следствие продолжается…
Евгений Денисович: Нина Георгиевна! Работа у меня будет в основном кабинетная, вот здесь. (Топает ногой по полу). И по всем приватным вопросам обращаться кроме Вас мне будет не к кому. Во всяком случае, в первое время. Поэтому мне хотелось бы полной взаимной откровенности. Если, конечно, Вы не возражаете.
Нина Георгиевна: Не возражаю… Егора Денисовича убили в машине. Водитель легко ранен. Потом труп занесли на дачу директора, и инсценировали самоубийство из его же собственного пистолета. И подожгли.
Евгений Денисович: Ну, уж позвольте не поверить! Расстрелять машину на дороге и, по всей видимости, из автомата – это одно. А скромный выстрел в голову у себя на даче – другое. Это две большие разницы.
Нина Георгиевна: Здесь не очень большие. Впрочем, это я передала Вам только слухи. Просто, когда Вы сказали, что хотели бы сами водить свою служебную машину…
Евгений Денисович: И что же?
Нина Георгиевна: Я подумала, что Вы специально садитесь на место шофёра, как более безопасное…
Евгений Денисович: И в мыслях такого не было! Я просто люблю водить машину. Это хорошая психологическая разгрузка тем более на ваших полупустых, по сравнению с московскими, дорогах… Ну, ладно, идёмте вниз… Опаздывать не люблю.
Нина Георгиевна: Извините, Евгений Денисович. Ещё два момента перед уходом. У меня существует одна неофициальная привилегия, которую предыдущие директора не отменяли. И я хотела бы попросить Вас…
Евгений Денисович: Какая?
Нина Георгиевна: Перед входом в административный корпус разрешена стоянка только Вашим машинам и Вашего зама Анатолия Ильича. И там же я ставлю свою «Мазду». Все остальные стоят на общей стоянке, это метрах в двухстах от входа. Если Вы не возражаете…
Евгений Денисович: Пусть пока всё остаётся по-старому. А почему Вы сказали «Ваших машин»? У меня их будет две?
Нина Георгиевна: Три. Та, которую Вы хотите водить сами. Точно такая же вторая, которую всегда будет ехать следом, и джип охраны.
Евгений Денисович: Ну, и размах! Воистину сибирский! У нас в Москве так только президент ездит.
Нина Георгиевна: Мы от Москвы далеко. А это решение начальника Вашей службы безопасности. Сейчас Вы с ним тоже познакомитесь. И последнее: мне нужен номер Вашего мобильного телефона.
Евгений Денисович: Разумеется. Записывайте.
Нина Георгиевна: Я запомню.
Евгений Денисович: Тогда запоминайте на ходу: восемь, девятьсот шестнадцать, сто семьдесят четыре…
Уходят.
Сцена 2.
Через две недели. Служебная квартира Дементьева. Спальня. Евгений Денисович, полулёжа в постели, просматривает бумаги. Валентина переодевается и накладывает ночной макияж.
Валентина: А эта Стелла на самом деле красивая женщина. И что, действительно не такая глупая, как это кажется с первого взгляда?
Евгений Денисович: Толковая деваха. И себе на уме. Не удивлюсь, если она связана с местным Управлением ФСБ.
Валентина: Прямо – женщина-вамп. Соблазнительница…
Евгений Денисович: Не бери в голову, котёнок. У нас с ней чисто рабочие отношения.
Валентина: У нас с тобой тоже когда-то были чисто рабочие отношения.
Евгений Денисович: Валентина, перестань… Мне сейчас не до этого…
Валентина: Главное – не подцепи чего-нибудь.
Евгений Денисович: Нашла о чём беспокоиться! Здесь скорее убьют, чем заразят. Сибирь, мать её!.. Ты лучше скажи, к тебе в Отделе относятся нормально?
Валентина: Да. Все упорно делают вид, что я одна из них. Такая же, как все. Ещё не самый плохой вариант. Но в моём присутствии о тебе ни слова. Я думаю, тебе всё-таки надо было взять с собой сюда и Михайлова, и Роппельт, и Потапова. Ну, как без своей команды в чужом коллективе? А я тебе здесь не помощница.
Евгений Денисович: Помощница и ещё какая!
Валентина: Ага! Только в постели.
Евгений Денисович: Жалко было ребят срывать с насиженного места. У всех же семьи. А моя ссылка, думаю, долго не продлится. Заключу пару выгодных контрактов, связи-то мои все при мне остались. Контракты нужны такие, чтобы в Москве все ахнули. Ну, и «борзых щенков», кому следует, подарить. И вернут они меня в «контору», никуда не денутся. Здесь сложность в другом: не поссориться бы при этом с «соседями». Ты же понимаешь, что мы с ними невольные конкуренты. Чем больше прибыль у нас, тем меньше у них.
Валентина: А вот это мне всегда было трудно уяснить, как два федеральных министерства, работающие под одним премьером и в одном государственном аппарате, могут занимать столь антагонистические позиции?
Евгений Денисович: Обычное дело, котёнок. Несколько пауков в одной посуде. Кстати, любимой забавой философа Спинозы было смотреть на бои пауков, которых он сажал в приспособленную для этих целей банку.
Валентина: Это ты на кого намекаешь? На хозяина?
Евгений Денисович: Не важно… Спать пора, котёнок. Иди сюда.
Валентина: Сейчас… А эти разговоры о твоём предшественнике, тоже «ДЕДе», насколько правдивы?
Евгений Денисович: Каком ещё деде?
Валентина: Ты не знал? Его называют «старым ДЕДом». Ну, Дубова Егора Даниловича, понимаешь? А тебя – «новым ДЕДом». Инициалы-то у вас одинаковые. Не нравятся мне такие совпадения.
Евгений Денисович: Надо же! Действительно. Мне бы такое и в голову не пришло… Ну, это же всё глупости, котёнок. Рядовое совпадение. С каких пор ты стала такой суеверной?
Валентина: Я всегда ею была. Так я хотела спросить, «старого ДЕДа» на самом деле «соседи» «заказали»?
Евгений Денисович: Ну и сленг у тебя, однако! Ничего там особенного не было, котёнок. Поссорился мужик с женой. Плюс неприятности на работе. Нервы и не выдержали. Обычное самоубийство. Бывает…
Валентина (насмешливо): Бывает?! Вот у тебя тоже неприятности с женой, а на работе такая заваруха, что и врагу не пожелаешь. Но ты о самоубийстве не заикаешься. И слава Богу, конечно, пойми меня правильно. Меня всегда восхищало твоё жизнелюбие и твоя энергетика! Но я что-то боюсь за тебя. И не нравится мне совсем это райское, как ты говоришь, место.
Евгений Денисович: Да ты что? Неужели не видишь, какая здесь красота?! А когда на озеро ездили, как сама восторгалась?
Валентина: Да, вслух восторгалась, а про себя думала: не сидит ли на верхушке какой сосны снайпер?
Евгений Денисович: Перестань об этом, котёнок. Меня охраняют так, как самому министру не снилось… Иди ко мне…
Валентина: Сейчас иду. Потерпи немного… Здесь на самом деле красиво, не спорю. А воздух и вода – всё такое кристально чистое… аж страшно становится…
Евгений Денисович: Ну, ты опять за своё?
Валентина: Больше не буду. В Москву когда смотаемся? Своих надо бы навестить.
Евгений Денисович: Ты можешь, когда захочешь. А мне, прежде чем в «конторе» засвечиваться, надо здесь что-нибудь грандиозное провернуть. Уже есть кое-какие перспективы… И потом: здесь сейчас так хорошо! В Москве в июле – пекло чёртово! Вечерами только на даче и спасались.
Валентина: Ну, ты, допустим, в своём кабинете с кондиционером и днём не потел.
Евгений Денисович: Всё равно. За такую ссылку мне ещё «спасибо» говорить придётся. Хоть здоровье себе в этом раю поправлю. И дела идут легче, чем в Москве. Всё сам решаю. Никто надо мной не стоит, ни на кого оглядываться не нужно. С корейцами сейчас такие контракты намечаются! Я о них даже и не подозревал. Этот «старый ДЕД», чувствую, не промах был. Почву подготовил – только паши! Когда в нашей «конторе» подсчитают, какие здесь крутятся деньги, не доходя до Москвы, за голову схватятся. А кто у нас специалист по восточному направлению? Сразу меня и отзовут. А эту компанию точно кто-нибудь к рукам приберёт. Причём без меня вряд ли в этом деле обойдутся… Ну, когда ты ляжешь наконец?!
Валентина: Иду-иду… Сердце-то снова не разболится, герой-любовник?
Евгений Денисович: Чёрт с ним. Иди ко мне…
Акт второй.
Сцена 1.
Кабинет Евгения Денисовича, из которого выходит представительная группа: русские, корейцы. Раздаются возгласы: «Не прощаемся». «Через час в конференц-зале». «Телевидение чтобы не опоздало». Отдельные фразы на корейском языке. Остаются Евгений Денисович и Стелла.
Евгений Денисович (подходит к окну): Что значит, райское место! Само помогает! (Поворачивается к Стеле). Ну, как? Здорово? Всё удалось, как и задумали, только быстрее и лучше. За месяц всё провернули! Сегодня у меня удачный день. Такие бывают нечасто.
Стелла (стоит у двери, опустив голову): Евгений Денисович, мы же намечали совсем другую последовательность действий и другие условия. Вы слишком опередили ход событий!
Евгений Денисович: Да! И, кажется, у меня это неплохо получилось! Какие условия выбил, а? В Москве обалдеют, когда узнают. Ничего, пусть не думают, что мы здесь без них и шагу ступить не можем самостоятельно! Они там только раскачиваются, а мы сейчас уже при свете «юпитеров» подпишем очень выгодный для нас контракт… А почему ты выглядишь такой недовольной?
Стелла: У нас существовала с Вами договорённость: сегодня провести только предварительные переговоры, не давая никаких окончательных обещаний без консультаций с Москвой. Вы не боитесь, что Вам придётся отказываться от своих слов?
Евгений Денисович: Слушай, девонька, ты с ума не сошла? Ты что городишь? Те финансовые условия, которые я у них выбил… Да за такой контракт мне орден полагается, поняла?
Стелла нервно ходит по кабинету.
Стелла: Я думала, что Вы в курсе, Евгений Денисович… А теперь начинаю понимать, почему они от Вас избавились. Только за Вашу неуправляемость ссылать Вас надо было на Северный полюс, а не к нам. Да, Вашу энергичность они явно недооценили.
Евгений Денисович: Может быть, уважаемая Стелла Михайловна, Вы соблаговолите открыть глаза бестолковому директору. Что же я не так сделал с точки зрения переводчицы, а?
Стелла: Вся беда в том, Евгений Денисович, что сейчас кроме меня Вам этого действительно никто не скажет. А мне Вы, скорее всего, не поверите… И ещё эта дьявольская разница во времени! Сейчас же в Москве четыре часа ночи!.. Каким же Вы оказались быстрым и настырным! Никак такого не ожидала… Пока они там глаза протрут, Вы уже все протоколы договора с корейцами подпишете. А этого делать никак нельзя!
Евгений Денисович: Я жду объяснений.
Стелла: Не обижайтесь, Евгений Денисович, я буду говорить прямо и кратко. Времени совсем в обрез. С Вашей столичной самоуверенностью и напористостью я не совладала. А должна была. Этот договор должен быть заключён на менее выгодных для нас условиях. Тем самым Москва хотела поддержать паритет между нами и «соседями». Заключённый Вами контракт ставит всё с ног на голову. А Вы воспринимаетесь здесь всеми, как «рука Москвы», уж извините за такую банальную, но в данном случае очень точную метафору. Наша компания вырывается вперёд, причём очень неожиданно и в самый неподходящий для «соседей» момент. Что последует дальше, мне даже трудно представить. Неужели Вы там в своей Москве не знали, что помимо прочего наш министр имеет свои, так сказать, интересы и у «соседей»?
Евгений Денисович: Нет. Впервые об этом слышу.
Стелла: А это означает, что своим контрактом Вы и по нему ударили. Мало Вам одной ссоры с ним… О, Господи! Предупреждали же меня… Евгений Денисович, дорогой, в мою компетенцию вообще не входит Ваше просвещение на этот счёт. Если об этом станет кому-либо известно, мы с Вами живыми из этого здания не выйдем… Ну, я же Вам русским языком говорила, что завтра Вам позвонит Николаев и сам продиктует все условия. Нет, Вы отмахивались от меня, как от мухи и бились с этими несчастными корейцами как Майк Тайсон на ринге!
Евгений Денисович: Ну, допустим, Николаеву я и сейчас могу сам позвонить. Ничего с ним не случится. Разбудят, не помрёт.
Стелла: Он-то не помрёт. Только Вы этим корейцам от имени Москвы уже слово дали… Что делать? Что теперь делать?
Евгений Денисович: Я сейчас же звоню Николаеву.
Стелла: …и докладываете, что совершенно случайно узнали от своей переводчицы пренеприятное известие: оказывается, наш министр берёт взятки ещё и от конкурирующей «конторы»! За «старым ДЕДом» хотите отправиться? Вы думаете «Кудеяр» Вас охраняет? Он Вас сторожит. И сделает то, что ему прикажут… Матерь Божья, что же нам делать? И скандал устраивать нельзя… Евгений Денисович, Вам надо или срочно вылететь в Москву, якобы по вызову. Или неожиданно заболеть. Или…
Евгений Денисович: Или «покончить жизнь самоубийством», как мой предшественник Дубов. Насколько я информирован, он тоже готовил какой-то грандиозный контракт. Да?
Стелла: Да.
Евгений Денисович: И ты была в курсе его дел?
Стелла: Разумеется, как и все его замы и ещё добрый десяток сотрудников…Просто я выполняю ещё, скажем так, некоторые дополнительные функции, связанные с другой организацией.
Евгений Денисович: С ФСБ?
Стелла: Нет. С Администрацией президента. И у меня осталось всего тридцать пять минут, чтобы не дать Вам возможности спуститься в конференц-зал. Будем думать вместе, как выйти из этой ситуации или мне принимать решение самостоятельно?
Входит Нина Георгиевна с подносом в руках.
Нина Георгиевна: Разрешите, Евгений Денисович? После такого мозгового штурма чашка кофе просто обязательна! Все наши в восторге от того, каких результатов Вы смогли добиться! Такой триумфальный контракт!
Разливает кофе в две чашки.
Нина Георгиевна: И ты, Стеллочка, выпей. Устала, небось? Видишь, что значит московский топ-менеджер! Нашим мужланам у Евгения Денисовича ещё учиться и учиться…
Евгений Денисович берёт чашку и с растерянным видом садится на диван. Стелла со своей чашкой отходит к окну.
Евгений Денисович: Да, кофе сейчас как нельзя кстати.
Залпом выпивает кофе. Нина Георгиевна берёт из его руки пустую чашку и ставит на поднос. Продолжает стоять рядом. Вдруг Евгений Денисович ойкает, хватается за сердце и валится на диван. Нина Георгиевна ставит поднос на письменный стол, возвращается к дивану, поднимает и укладывает ноги Евгения Денисовича на диван, ослабляет узел его галстука.
Стелла: Да, ты всё сделала правильно. Жаль, конечно. Очень способный мужик, но сейчас такие не нужны. (Ставит свою полную чашку кофе на поднос). Быстро смени чашки и кофейник. Я буду в коридоре у лифта. Ори благим матом, чтобы все услышали. Я вызываю «Скорую», а ты изображай убитую горем секретаршу. И побольше беспорядка в одежде: ты же его спасти пыталась!
Выходит из кабинета. За ней с подносом в руках выходит Нина Григорьевна. Занавес опускается.
Через несколько секунд со сцены раздается истошный женский вопль: «Евгений Денисович, что с Вами?!»
* * *
23-26 июня 2007 г.