ГЛАВА 7
Птицы пели в чаще. Они шли по ещё мокрой от росы травянистой тропинке. Мощные кроны вековых деревьев нависали над ними. В прорехи лиственного покрывала лилось голубое небо. Полупрозрачные тени скользили между тёмно-зелёных мшистых стволов, пошевеливали папортники, задевали за пушистые веточки можжевельника…
«Здравствуйте, здравствуйте»…
Старцев оглянулся к Кадушкину.
- Ну как, живой?
- Пятнадцать километров вчера, пять-шесть сегодня… Мы в былые годы и не столько хаживали… Я вот всё думаю, как это они карту подменили…
- Да ведь это, Владимир, в принципе, не сложно. Магические приёмы – и нет твоей карты. Может тот самый тип в поезде это и провернул.
- А на вид шизик.
- Шизик не шизик, а магическими приёмами он хорошо владеет. Хотя маг он, в целом, не сильный. Так, шестёрка. За ним стоят гораздо более солидные люди.
- Это ты сразу понял?
- Ну, вообщем-то, да.
- И Кириллов понял?
- Да, он тоже понял.
- Он тоже, значит, тонким зрением видит?
- Видит.
- Компания у нас…
Некоторое время они не разговаривали. Вдруг Кадушкин налетел сзади на Старцева и больно наступил ему на пятку.
- Ты чё? – останавливаясь и поправляя кроссовку поморщился тот.
Кадушкин не ответил. Положил руку на плечо товарищу и, зажмурившись, развернулся в сторону.
- Ты с ума сошёл что ль?
- Чтоб лучше видеть тонким зрением, надо закрывать глаза, - невозмутимо пояснил Кадушкин. – Сознание отключается – видно лучше.
- Ну и что увидел?
- Да вообще-то видно чего-то… Зелёненькое.
- Доллар что ли?
- Сам ты доллар, - рассердился Кадушкин и открыл глаза. – Пошли.
- Впереди иди, затопчешь меня ещё.
- Мелкий народ пошёл, - проворчал Владимир, сдвигая Старцева с тропинки в куст бузины.
- Мелкий да пузатый, - засмеялся Андрей.
Кадушкин не ответил.
Вскоре впереди посветлело. Лес расступился и они оказались на полянке, поросшей высокой сочной травой. В центре её, почти рядом с дорожкой, кудрявился молодой дубок.
- А вот и дуб заветный… В принципе, мы пришли.
- А где же деревья всякие скрученные, сломанные? – поинтересовался, озираясь, Кадушкин.
- Так мы ещё не на зоне.
- А говоришь, пришли.
Старцев снял поклажу.
- Всё, встаём на бивак.
Прямо из-под корней дуба брызгал родник, извивался по полянке змейкой и скрывался в лесу.
- О, водица это хорошо, - обрадовался, заметив его Кадушкин, тоже сбросил рюкзак и склонился над фонтанчиком. – М-м-м… Прекрасная вода… Изумительная вода…
Старцев ещё раз огляделся. Всё вокруг выглядело каким-то странным, нереальным – мягким, нежным… Почему эти определения пришли ему на ум? Глубокое небо над головой, без единого облачка, кажется, совсем рядом. Лишь подними руку – и всё пропадёт, и останется лишь это свободное дыхание. Да лес впереди, уже редкий, с синим просветом.
«Небо – это шлем, который сокроет вас от ударов».
- Пей, Андрюха.
Старцев опустился перед родником на колени. Вода оказалось и впрямь необыкновенной. От нескольких глотков закружилась голова, а затем Старцев почувствовал прилив сил и энергии.
- Ну пойдём, Володь, на зону с холма посмотрим, а потом вернёмся. Не бери рюкзак. Совсем немного пройти.
Пройти и вправду оказалось совсем немного…
Дорожка исчезла.
Внизу лежало море тумана. У самого подножия холма, сквозь дымку, тускло поблёскивая на солнце, неслышно двигалась спящая вода Сылвы…
- Там что внизу, болота? – спросил тихо Кадушкин.
- Нет болот, - так же тихо ответил Старцев. – Наоборот, берег порядком выше реки…
- Холмы на горизонте чётко видно… Как будто туман только здесь.
- Тут всегда так. Странный этот туман… Говорят, что когда он появляется, на зоне начинает что-то происходить… Пойдём обратно.
Старцеву показалось, что его друг принял это предложение с радостью.
- Володь, ты пока есть начинай готовить, а я в лесу травки какой-нибудь наберу… Тут ещё яблони-дикушки растут… За мной ещё палатка.
- Ладно.
Дуновение ветерка. Трава колыхнулась, сбрасывая росу. Жёлтое облачко пыльцы заклубилось, завертелось золотой спиралью. Андрей продрался сквозь заросли можжевельника и лещины и очутился прямо перед яблоней, усыпанной маленькими зелёными плодами.
«Встречай, встречай»…
Старцев прислушался и ясно различил далёкий треск веток. Треск то пропадал, то возобновлялся снова… Кто-то шёл по лесу и, похоже, шёл прямо к нему. Старцев отступил за дерево и стал ждать. Треск приближался… Ещё ближе… И вот молоденькие лиственницы впереди зашевелились… И к яблоне, опираясь на длинную суковатую палку, вышел – Кириллов. Но что за вид у него… Растрёпанный, осунувшийся. Штормовка наполовину без пуговиц, на плечах, под лямками рюкзака, какие-то грязные тряпки.
- Мужики, а вы меня н…..ли, - задыхаясь, прохрипел он, - не ходит там никакой автобус. – Плюхнулся на землю, на рюкзак. Тряпки из-под лямок выехали и превратились в футболку и спортивные брюки. – Второй день брожу. Ночью не спал совсем.
В голосе Кириллова прозвучала такая безнадёга и отчаяние, что Старцеву стало одновременно и смешно и жалко его. Он уже хотел проводить бедолагу в лагерь, но передумал.
- Сергей, зона тут рядом. Но мы туда пока не пошли. Тебе ещё пройти прямо метров сто и выйдешь на опушку. Там мы остановились. Там располагайся. Кадушкин уже есть готовит… Проводить тебя, или дойдёшь?
- Дойду.
Кириллов тяжело поднялся. Футболка с плеча переместилась под мышку, но он, кажется, ничего не заметил. Пошатываясь, медленно двинулся по направлению к опушке. Старцев вдруг понял, что последние несколько часов этот человек идёт уже только на одной воле. Он опять вознамерился было проводить его, помочь донести ему его, судя по всему, неприподъёмный рюкзак, и опять передумал.
Прислушался к своим мыслям.
Пронизанный солнечными лучами лес замер, словно ждал чего-то…
«Иди, иди»…
Андрей шагнул вперёд, ещё шагнул…
Молния вспыхнула – огромный, почти в человеческий рост, дымчатый красный многогранник завертелся перед ним против часовой стрелки. Внутри многогранника возник ещё один, поменьше. Тоже завертелся, только быстрее первого. Во втором образовался третий, закрутившийся с ещё большей скоростью, затем ещё и ещё… Какая-то страшная сила влекла, затягивала Старцева внутрь как в воронку… Он попятился назад, споткнулся…
Огонь и ужас сокрушили его.
Земли не было. Он падал. Падал навстречу чудовищному бело-жёлто-красному грибу с гибельным рёвом раскалывающему пространство…
Хиросима?! Нагасаки?!
Он весь был крик! Он захлёбывался в крике! Он горло разрывал криком и жизнь выплёскивалась вместе с ним!
Он летел – и внизу – ядерные взрывы раскалывали материки; моря выкипали. И дым, огонь, пар, грязь вздымались вверх. И смешивалось небо с землёй.
И он перестал слышать И перестал видеть.
И понял, что умер.
И смерть была – холод и мрак.
Красный многогранник вращался…
«Запомни, Андрей, так будет, если ты не разобьёшь его».
Всё пропало. Он вновь стоял в лесу возле яблони. Но рядом с ним, рядом с ним была она, та самая женщина, которая являлась ему тогда, после первой поездки на Н-скую зону.
Пели птицы. Ласково светило солнце. Голубое небо стекало вниз.
Женщина улыбнулась:
- Всё хорошо. Возьми это.
Она протянула ему бело-голубой крестик- распятие. Старцев принял крестик и он тут же растаял в его ладони.
- Кристаллу проникновения 12 тысяч лет. Он долго охранялся силами зла. Теперь он вновь задействован ими и он здесь. Когда ты почувствуешь жжение в ладони, вы должны отправляться на поиск Кристалла. Времени у вас три дня. Вам будут мешать. И будут помогать. Когда найдёшь его – перекрести, и он будет уничтожен. Ты здесь – поэтому.
- Кто ты?
- Напутные молитвы приводят к нам.
- А есть ещё ненапутные?
- Есть. Но твои молитвы – напутные. Ты в воинстве Христовом. Тот, кто хочет прийти на Землю через Кристалл – не Христос. До свидания.
- Подожди, как тебя зовут?
- Потом.
Фигура женщины стала таять в воздухе.
- Будь осторожней и слушай своё сердце.
Некоторое время Старцев приходил в себя. Затем посмотрел на небо… И так и не нарвав листиков для чая, направился назад.