Русьтруссия. Без руля и ветрил

               

                В каждой уважающей себя стране есть царь.(зуб даю) И в каждой стране он обзывается по – разному. Где зовётся король, где вождь, али диктатор где тьфу, еле выговоришь премьер, где просто главарь, или президент, но суть везде одна, один главный человек правит и властвует, в меру сил и способностей своих.

  Так вот и в Русьтруссии есть правитель, и зовётся он, главный, среди многих первых скромно по русьтруссевски, Царь Всея Русьтруссии  Гарант. То есть, если в стране чего то ещё есть, то он тут же гарантирует, что и дальше будет, а уж если чего нет, то тоже твёрдо обещает, что не будет вовсе никогда, в общем и в частности.

  В Кремле – Тереме Царь Гарант даёт время от времени пиры царские в палатях,   Сидят за столами на скамьях, бояре думные, опричники дерзкие, воеводы служивые. Песенники поют, лицедеи скачут, как сумасшедшие, девки, дворового поведения румяные, визжат тихонько, когда эти, что за столами сидят, их щупать, да щипать пребольно, тайком начинают. Подавальщики едой и напитками  всех обносят.  Ешь да пей, да дело "разумей. Царь Гарант на троне восседает, думу думает. Кругом стражники пятой тайной стражи, и за колонами и под столами, за царским троном гнездятся, Даже у девок дворовых, охальники, под подолами широкими прячутся.  Царя Гаранта охраняют. Шум и гам, как на восточном базаре. Одних Царь Гарант на пирах награждает, иных просит выпить вина из чаши, что самим Царём налита. И отказаться не "моги,Царь  Гарант ему вина хмельного, а тот, не пью Батюшка завязал. Царь осерчает. Кто - то из приглашённых пьёт и веселиться продолжает, а кто сомлел от напитка царского, того волокут под руки, в левый фортовый замок, а там, как повернётся кто откупится, а кому вечная  память.

  Царь Гарант заботлив, бояр да опричников всё расспрашивает, как  мой  народ – людишки поживают?  Бояре  - те что слуги для людишек, в один голос голосят, что народ мол сыт и одет, с жиру бесится. Те же служивые, кому положено правду  неудобную Царю Гаранту докладывать, доносят, что бояре по - прежнему тащат добро казённое  обозами, опричники лютуют, не потому что злобы полны, наследственность нехорошая. Даже дворовые, те что при Кремле, девки рабочие и мужики истопники и те, тульские пряники за щеку заложат и выносят, не углядишь.
   
   Как живёт Русьтруссиия  сегодня? Трудно живёт, напрягаясь из сил последних.  Народ привычно беден,  перебивается с трудом с хлеба на квас. Разжёвывает с трудом зачерствевший кусок хлеба "насущего, запивая кислым квасом. И труба дело. Царь Гарант Всея земли русьтруссевкой бьётся, как рыба об лёд отбивается, как может, от чудищ - ворогов,  тех, что с запада, востока и даже с севера. А что в стране творится, чем  люд дышит и дышит ли, недосуг разобраться, и так круглые сутки работает, времени поспать нет и не предвидится, в ближайшие годы. 
  В общем,  обстановка, политес политический, и внутренний одним словом хреновые, до самого основания хрена.

   Часть прежняя Русьтрусевская, что на окраине западной, восстаёт супротив Царя Гаранта и кажет ему смазанную смальцем дулю. И на все увещевания Царя Гаранта ответ один
                - Це вам  Дуля от  нас и нашего  «Бандерогетмана».  Царь Гарант  несмотря, что ясно видит не одну только дулю, но и прочие срамные места окраинцев, всё же продолжает снабжать нехристей,  тех что бунтуют, и салом отменным и казной и нефтью и бензином и иным топливом, лишь бы не бунтовали и лишений не испытывали. Ищет днём и ночью, с фонарём мощным, среди осатаневших бандерохохлов скачущих, какой - то затерявшийся в веках прежних, братский народ, которого нет и в помине, даже в сказках «нетушки». Великаны встречаются, драконы временами пролетают,даже чупокабры кровопийцы  ночами шныряют, а вот братских окраинцев, в соседней государстве не объявляется, хоть все глаза прогляди.

 Занят Царь Гарант иноземными делами, оглядеться недосуг, с народом пообщаться на короткой ноге и минуты нет свободной. 

  А бояре и опричники всех мастей и должностей "облаивают этот самый народ Русьтруссии со всех сторон, захлебываясь от ненависти и злобы. Бормочут у себя в высоких и не очень полатях и своих и казённых, проклиная всё ещё живых людишек,  тех, что вечно скулят и требуют ослабить оброки и подати. Орут, надрываясь, смерды, морды кирпичём красные, что согласно главной книги Коституции, он то есть народ, самый главный в Русьтруссии.
             
              - Вот мерзкий народец -  верещат власть предержащие, якобы слуги того самого народа.
            -  И пенсии им повысили до десяти тысяч целковых  и в рядах торговых по всей Русьтруссии,  для плохишей полно лекарской колбаски по сотне за  килограмм, сырок - творожок на отборном заморском  пальмовом масле у них не переводится, водки палёной пей хоть упейся,  хоть сдохни, а всё бухтят и ерепенятся, аспиды подколодные. Твердят нехорошие, по привычке,  что им кто - то из Бояр - Слуг чего -  то задолжал, ещё со времён отмены крепостного права и не возвращает вовсе.
  Детей рожают нищеброды, хотя Слуги народные их просят слёзно
            - Не  рожайте Христа ради, ведь всё одно не прокормите. -  Хамы, людишки  наглые. –
   Одним словом, с ними разговоры вести, только время и нервы свои, впустую тратить.
   Время от времени обещают Слуги - Бояре и прочая шваль, что у Кремля Терема отирается, ошалевшему от безнадёги  народу, накрытую яствами круглогодичную   поляну и крупную  доляну, в недалёком будущем, лет через двадцать – тридцать, уж тогда то нажретесь от пуза, в кои то века.
Думцы бояре, вместе с опричниками, у тех на груди золотые бляхи - обереги с метлами и писанками тех, кто Гаранту – Царю не угождают, с теми разговор короткий,либо лечить их принудительно в больничках царских, либо сибирский тракт обновлять достраивать.
Бояре и прочая нечисть по пьяному делу и так от безделья на досуге, друг перед дружкой хвастают.
   
   У опричника Лёхи с кликухой Мюллерглаз  хоромы чуток меньше иноземного французского Лувра, ну совсем чуточку, на сотню метров квадратных меньше всего то. Не досмотрел Лёха, позорит сотоварищей. У другого опричника, по прозвищу Нефтебык, почему бык? То господь ведает. Тоже  дворцы немалые и ладьи  личные огромные, можно год блудить по кораблю и умереть, дороги не найти, не выбраться. У инородцев ханских, мусульманских  кровей, чуть проще, но тоже богато и озёра рукотворные с живой водой и земли без счёта и крепостных не меряно. И так у каждого, кто Гаранту  Царю приглянулся, присягнул на верность и у тела царского пристроился. Пей, гуляй, воруй, всё дозволено, только невинность и  верность пожизненную сохрани Царю Батюшке .
 
  И воруют страшно ненасытно, словно звери взбесившиеся, не зная ни чести, ни совести и кары господней не страшась. Бывает,  спустится Царь Гарант в поземные  катакомбы,тайные хранилища, к сундукам с казною, а там и половины от того,  что накоплено прежде, "нетушки. Словно корова языком слизала. Осерчает Царь Гарант брови нахмурит и велит показательно схватить и отрубить голову Вору, на лобном месте у Кремля Терема. Катится голова с помоста, зубами скрежещет, народ, что смотреть пригоняют, вопит от радости - страха и крестится.  А опричникам и боярам всё нипочём. Выпьют за помин души воровской  бедолаги, закусят, чем бог посылает  и за прежние воровские дела принимаются, а как скопят более золотишка, так тут же с верной оказией, в иноземные страны отправляют на отмывку, в  мыльни иноземные,  потому, пока воруют, запачкают, а золотишко чистоты требует.

  Бывает,  заболеет от сытой жизни, у нищебродов ребёнок, так кликнут говоруны кремлёвские по ящику волшебному, клич слёзный и давай народ жалостливый, последней деньгой делится, помочь - дело благое. Те,  же, кто во власти, словно пиявки на теле  Русьтруссии и в ус не дуют.  Едят,  икру белую белужью, что по пятьдесят  тысяч зелёных за килограмм, отрыгивают, нажравшись потянутся лениво.
              - Пусть людишки сами выпутываются, мы их рожать не просим, пусть сами и лечат, а ведь только то, что утатарено, одним, из многих тысяч бояр да опричников, хватит за глаза детей больных,  несчастных, во всей стране вылечить. Да всех иных страждущих, нуждающихся, накормить, обиходить.
 
   Как -  то девка шустрая,  «околомосковская», Маринка Юденич, что служит за дорогой, у самой столице в областной думе, где якобы права людишек защищает, от работы с ног валится, жалуется всему миру, мол успела все места сладкие, заморские, за государев счет, на земле Матушке объехать, облететь первым классом и всё не то, всё в поиске, нет покоя душе, уставшей от противной Русьтруссии. 
   Царь  Гарант грозит вороватым сподвижникам пальчиком указательным, а те смеются за спиной и кукиши ему в след осторожно кажут. Давно распознают, находят подход к Царю Батюшке. И Гарант знает, что тащат и днём и ночами, но своих, не сдаёт. Их сдай палачу, пришлые ещё больше утатарят.
  Ждут -  не дождутся бояре и опричники, пока не грянется с трона русьтруссевского высокого, Гарант Царь и шапка Мономаха с головы не свалится, либо хворь неведомая не одолеет. Да  письма прелестные, предательские, шлют  неустанно правителям иноземным в надежде на ласку - соитие. Даже деток любимых и    любовниц сладких, поголовно в заложники к злодеям западным, ворогам русьтруссевским отправляют, чтобы верность свою Царю гаранту явить на показ. 
 
  Не отстают от опричников и бояр лицедеи, плясуны и певцы затейники, что воют по стране, безголосые  Кикиморы. Бог ни языка, ни слуха не даёт им противным  толком, не беда, влезь в постель тёплую, блуди да  пляши голышом, соси красиво конфету леденец, всё и приложится.
Скорбит Царь Гарант, что денег державе не хватает, а деньги миллиардами вокруг валяются, хоть метлой мети в горы сорные.
 Так бывшей певичке Пугалкиной, ну которой детей малых пугают, старухе, что разменяла восьмой десяток и не только петь, говорит с  трудом, выдал воинский казённый посад, аж целых сорок миллионов «рублёв,  новенькими ассигнациями,  старыми нельзя,  старуха обидится. И походит по  кремлядской сцене, еле живая  прабабка, споёт за неё волшебная шарманка и убудет с миллионами хитрая старуха к себе во дворец, в лечебные Грязи, с модным валетом,  лицедеем  Алкиным Палкиным, и  Максимкой с пулемётом. И о себе напомнит, тем, кто на золоте ест и по бриллиантам ходит, плсскостопие ног исправляет, покажет себя во всей старческой, жуткой красе и денег казённых  срубит, и свои кровные не потратит. А сорок миллионов,  для кремлёвских "давателей, песчинка пыли, на пыльной дороге. Не свои, кровные, царёвы раздают, не жалко. 
   Девки развратные, улыбчивые,  рангом пониже, Камеди клаб прозываются, так те просто измываются над памятью  героев, что за Родину, в войну страшную, погибли. И ничего боярами обласканы, опричниками зацелованы, до неприличия и на дыбе не висят, и кнутом не биты  и вины за ними нет нисколечко.               
               - Подумаешь,  генерала старичка, почти век назад, кто - то заморозил, что и пошутить не можем. -
 Летописцы борзые,  писаки, детки сучьи,  димки  быковы, предателя земли русьтруссевской, Власова генерала, собираются увековечить в книгах о людях достойных, замечательных. Димка, пёс смердящий, рассуждает, среди сторонников, что если бы Гитлер супостат, евреев не уничтожал  беспощадно, то успеха добился бы  несомненно. И нет, чтобы хулителю Родины, язык мерзкий вырвать, да ноздри рвать, для дружков в назидание, но нет лепота в Русьтруссии. Так нет до сих пор царёва указа, чернила видимо и те растащили служки дворцовые .
    Царь Батюшка сидит на троне в царских полатях, шапку Мономаха нахлобучил на самые брови, в трубу подзорную глядит, всё врагов за бугром дальним выискивает, а они враги, рядом толкутся, жирные, наглые, вороватые, мордатые, вокруг и под царскими ногами крутятся, страну растаскивают, но Царь Гарант к сожалению их в упор не видит и видеть не хочет, другим важным, ответственным делом занят.
Врагов внешних, словно блох, у себя на теле ищет.