***
Вот говорят, что в жизни происходят крутые или не очень повороты, шараханья в стороны, притом иногда в противоположные одновременно. Это уже наверное раздвоение личности называется.
Спасибо всевышнему, последним не страдаю. А вот на счёт поворотов, пришлось. Правда обошлось без крутых виражей и высоких падений. Сигнал поворота включался в полном соответствии с Правилами дорожного движения и переворачиваний от избыточной скорости удавалось избежать. Причина стара как наш окружающий мир. Отсутствие в нашей местности достаточно хорошо оплачиваемой работы . А если таковая имеется, то вакансий как правило отсутствует. Вот и привело время к очередному повороту. Его наличие присутствует совсем недалеко, даже очень близко. Что позволяет после работы добираться пешком домой, чему мой "центнер" веса несказанно рад. Это позволяет ему постепенно превращаться в "около центнера" и надеяться, что этот разрыв будет постепенно увеличиваться.
Итак, первый день. Переплетенья железных швелеров и балок - это опоры под ленты конвееров. Они как анаконды протянулись в разные стороны, хищно высматривая себе добычу. Под ними небольшие терриконы продукта извергнутого после дробления, просеивания, повторного дробления и снова сортировки. Машины под ними почти не переводятся. Спрос немного превышает предложение. Всё это позволяет надеяться на дальнейшее существование фирмы под названием "Твёрдый камушек". В совокупности со вспомогательными установками вся эта махина дышит, поскрипывает лентами, грохочет 25ти тонным маховиком так называемой щёковой дробилки, урчит 40-ка тонными Белазами. Если бы это видеть лет этак 35 назад, то наверное дух захватывало. А так вроде бы и ничего себе, особенного. Интересно когда вдруг налетевший ветер подымает кубометры пыли и от них вся округа покрыватся таким сереньким мягеньким инеем, который при очередном порыве снова тревращается в дымовую завесу. При таком ветре "приятно" стоять и угадывать его сущность. Если в спину дует значит Сирокко, если в грудь, то Сахель, в бок, родной Суховей. Короче первый день прошёл под впечатлением увиденных новых природных явлений, ввиде огромного кратера забоя, пылевых завес и деревьев растущих прямо из песка.
Так вот, подуставший, я и встретил свой первый сон, после первого рабочего дня, на новом рабочем месте. Сон как-то быстро пришёл и мигом промчался по душной ночи, открыл мне веки, как раз к автобусу, который возит и привозит работников. Не успел подойти к этому уважаемому траспортному средству, как оказался в мастерской. Техника ныне скоростная, катит с ветерком. Глаза не успеешь перевести. Я оказался первым, кто прибыл на работу. Даже немножко возгордился. Во каков. Под этим впечатлением, как-то, не обратил особого внимания на собаку Фазу, которая прошлась рядом на задних лапах и не найдя свою миску вышла, недовольно на мня поглядывая. Хмм ... Ну и ладно. На обиженных, что-то там, ложат вроде. Нашла время. До обеда далеко ещё. Но о ней я сразу забыл, потому как, моё, внимание привлёк верстак, на котором вместо станка сверлильного и нагромождения всякого хлама, более менее аккуратно, была вмонтирована ванная, в которой поблёскивало, чёрным глянцем, машинное масло. И когда её успели тут установить? Но вопроса: "зачем?" от меня не последовало. И так ясно. Для охлаждения трансформатора, в блоке питания телевизора Funai, который стоял там же, посреди ванной. К телевизору, с большим умением, была приделана ручка от эмалированной кастрюли. Тоже правильно. Так его вытаскивать легче. Но что то меня привлекло за пределами помещения и я поспешил прочь. Вслед, из телевизора, Саша Цекало голосом Макаревича пел: "Скажи мой друг: Зачем мы так беспечны?".
А на территории, которая почемуто оказалась в районе Мелкопесочного ставка, только западнее, в зарослях вербняка, сновали отряды туристов, очень все похожие на выходцев африканского племени белых пигмеев. Что-то мне подсказало, что это и есть фанаты "Черноморбахче" из Дагомыса. Они беспокоились. Никак не подавали грузовые вагоны которые стояли тут же и их с одной стороны красили, а с другой обляпывали маслом и посыпали песком. Маскируются, под ЦСКА, логично предположил я. И меня что-то потянуло с ними. Тем более собирались они на Аральское море, в сторону Нахапетовска. Но всё испортил один типчик. Сразу я на него внимание обратил. Похож он был на дядю Абрамовича и сразу сказал, откуда-то взявшемуся кодуктору, что представителю Якутии нечего делать в Якутском отряде. Странно ... Я в том момент чувствовал себя жителем соседней Чукотки. И почему, меня, не взяли? И не стало вагонов. Куда-то подевались.
Зато появился интересный чугунный забор, кое где перевязанный алюминиевой проволкой. Присадка для мартена. Я снова блеснул эрудицией. На заборе, который начал, потихоньку, превращаться в деревянный плетень, сидели очень интересные чёрные птицы, с подёргивающимися квадратными клявами. Немножко стало страшно. Но и жутко интересно. Подошёл поближе, шаркая по пыли ступнями. Птицы оказались симпатичными бомжами. Они весело обсуждали финансовые вопросы, не обращая на меня никакого внимания. Потом, в ящике для гаечных ключей, который оказался компьютером, они начали искать сайт Нью-Йоркской биржи и найдя его, стали говорить на хинди, о событиях происходящих, где-то, в районе Бомбея, пососедству с Малайзией. Я знал хинди и прекрасно их понимал. Но опять на меня, ноль эмоций. Очень мне было обидно. Ведь в этом вопросе я оказался очень компетентен. Ушёл я от них.
Под лентами оказались очень удобные, широкие галереи. Как это раньше их не замечал? В них было пусто, но по бокам располагались кабинеты, где представители NASA обсуждали с акционерами "Твёрдого камушка", условия строительства какой-то огромной болванки, цель которой, с помошью тросов и несложной битумной установки, переместиься из района конусной машины в сторону вскрыши. Красивые девушки, на вид школьницы третьего курса Саранского национального университета, ждали с цветами и коробкой паранитовых прокладок, гостей. Гостями оказался мой сосед дядя Коля. Он был очень недоволен, поскольку затупил рубанок, строгая "насовскую" болванку. Я же, с радостью, воспринял знакомое лицо и быстренько последовал за дядей Колей, который стал дядей Абрамовича, на свежий воздух. И хотя я не курю, у меня оказалась пачка отличных сигарет.Таким и названия ещё не придумали. Конечно же поспешил угостить ими дядю Колю, то есть дядю Абрамовича. На что тот, с не совсем довольным видом, заметил, что курил, курит и всегда будет курить. Я закурил сам.
Мимо на скорости 80 км/ч прогрохотал, хлопая пятикубовым ковшом, 200 тонный экскаватор, обдав меня и сиамских близнецов, дядей: Абрамовича и Колю, густой пылью.
То ли этот шум, то ли близость громадной машины, пробудили меня. Сон. Всего лишь сон. Но почему-то захотелось дальше сомкнуть глаза и узнать куда уехал экскаватор? Доехали ли до Нахапетовска фанаты "Черноморбахче? Чем закончился финанасовый кризис в Бомбее? Разъединили ли сиамских блзнецов?
Через час начался мой второй настоящий рабочий день.