Парижский самолет опаздывал. Над Ниццей бушевала гроза. Такого ливня я здесь еще не видел. Самолет произвел посадку, когда сполохи гуляли далеко в море, а город нежился в вечерней прохладе, омытый очистительным дождем. Гера шла ко мне, улыбаясь.
- Рада тебя видеть, Шура!
- И я, Гера! Ты, как всегда, великолепна! – Передаю Гере огромный букет роз. Мы обнимаемся. Целую Геру.
- Я тебя узнала еще из иллюминатора, по этому букету, хороший мой. Это типично по-русски.
- Прости, привычки остаются даже на Лазурном берегу.
- Мне нравится твое постоянство, продолжай и дальше.
Машина катит по ночной, ярко освещенной Ницце.
- Ты взял машину напрокат? Это хорошо. Хочу в этот раз поездить, посмотреть Лазурный берег.
- Нет, Гера, это моя машина. Правда, на ней езжу не только я.
- Да? Отличный Рено. Я хорошо знаю эту марку. Плавные линии, хороший дизайн, динамичная форма.
- А, вспоминаю, что Изабель причастна к Рено! Как она? Все хорошо?
- Да, мой хороший, все хорошо. Девочка полностью вошла в дело и у нее все получается. А ты в какой гостинице остановился?
- Я не в гостинице, Гера.
Машина плавно подкатила к зеленому забору, за которым белоснежный лайнер на фоне бархатного моря, плыл в огнях всех иллюминаторов–окон в далекие неведомые просторы. Молодец Фани, подумал я, эта иллюминация очень эффектна!
- Вот мы и дома, Гера!
Ворота плавно открылись и я въехал, минуя двор, в гараж. Через внутреннюю дверь прошли в нижнюю прихожую, где в сиянии всех огней и загадочной улыбки нас встречала Фани.
- Добро пожаловать на виллу «ДашА», - пропела она по-русски, сделав ударение на последнем слоге.
- Спасибо, Фани! Познакомьтесь, это Гера!
Фани подошла к удивленной Гере и мило улыбнулась ей.
- Фани! Алекс прав, вы очаровательны. Можно я вас поцелую? – и не дождавшись ответа смущенной Геры, поцеловала ее.
- Прелесть! Царствуйте здесь. Этот дом давно ждет вас! – воскликнула она, - встретимся в большой столовой, - и Фани исчезла.
- Шура, что это за фантастический спектакль? – улыбнулась Гера.
- Это не спектакль, моя прелесть. Это все правда жизни!
- А чья это шикарная вилла?
- Это моя вилла, Гера! Наша вилла. А Фани здесь домоуправительница и «ангел-хранитель» виллы и всех нас. А теперь пойдем к себе.
Поднявшись на лифте на третий этаж, я провожу Геру в малую гостиную, за ней наша спальня с огромной лоджией, смотрящей на море. Открываю раздвижную стену лоджии и в комнаты проникает свежесть ночного сада.
- Тебе здесь нравится, Гера? – спрашиваю пока
еще удивленную Геру. Она обводит глазами гостиную, заходит в спальню, смотрит вниз с лоджии, а потом, улыбаясь, подходит ко мне.
- Начинаю верить в это чудо! – загадочно говорит Гера. – Подозреваю, что ты прав. Столько картин на один квадратный метр площади, может быть только у тебя. Это ведь твои картины? Да! Твои! – Удивленно произносит Гера.
- Ты права, Гера. Их здесь очень много. Хватит не только на одну выставку, - замечаю я.
- Значит я живу не со свободным художником, а с миллионером! И ты все это время морочил мне голову. Скрывал свое истинное лицо. Лицемер! Вот, кто ты! – И Гера звонко смеется. – Я еще не могу поверить в это, мой дорогой! Это не розыгрыш? От тебя, видно, можно всего ожидать! Ты тоже любишь делать сюрпризы!
- Ты еще не видела всего этого, Гера! Завтра я покажу тебе все это во всей красе, при ярком свете дня.
- О, догадываюсь, что меня ждет! Фани права – это целое царство!
Я вспомнил, что нас уже ждет Фани.
- Гера, Фани ждет нас к ужину. Неудобно заставлять ее долго ждать. Давай по-быстрому с дороги приведем себя в порядок. Слева ванная комната и все такое.
- Хорошо, милый, я сейчас вернусь, - и Гера скрылась за дверью.
В большой столовой, в огромном зале, накрыт стол на три персоны. Фани с видом победителя обозревает его. Большие огни притушены и в столовой интимная атмосфера. Мы с Герой входим в столовую. Фани встает и приглашает к столу. Гера успела освежиться и переодеться. Она еще очаровательнее и совершенно пришла в себя. Легкий французский ужин, приятное охлажденное вино, напутственные тосты и
атмосфера дружеского непринуждения – все это настроило нас на прекрасный лад. Гера слегка возбуждена.
- Фани! Благодарю вас за чудесный вечер! – и Гера обнимает радостную Фани и целует ее.
- Я рада, Гера! – глаза Фани лукаво сияют. – А теперь оставляю вас. Завтра уже наступило, пора отдыхать. До утра, дорогие мои! Счастливой вам ночи! – Лукавый огонек все еще горит в глазах Фани.
Раздевшись и закутавшись в плед, мы еще долго сидим на лоджии и слушаем ночь. Яркие звезды сияют над темнеющим вдали морем. Свежая прохлада наполнила все вокруг. Гера прижалась ко мне и, как в детстве, уткнулась носом в мою шею.
- Ты сладко пахнешь, Шура! Мне так хорошо с тобой! Словно в сказке, во владениях Синей Бороды.
- Увы, Гера! Моя борода седая, - оправдываюсь я.
- Ничего, мой дорогой, покрасим. Я думаю, что красок хватит,
- Этого товара здесь много. Мне в Ницце хорошо работается, Гера.
- Не сомневаюсь! Здесь так хорошо! Я еще девочкой была здесь. Почти ничего не помню, но ощущение необычности осталось. А ты, я смотрю, скрытный! Ничего мне не сказал!
- Ты же любишь сюрпризы, Гера. Вот я его готовил, как мог.
- Да! У тебя он получился. Я просто в восторге!
Расскажи, Шура, как это у тебя выходит? А?
Я крепче обнял Геру…
- Когда-то, я тебе уже говорил, что у мамы был старший брат. Он оказался во Франции. Судьба их раскинула по свету. Мама была младшей в семье и она осталась со своими родителями. Бросить их не могла и до последнего дня заботилась о них. А ее брат Петр, по-французски Пьер, достиг здесь многого,
но всю жизнь искал ее. А когда умирал, завещал эту виллу ей. Он строил виллу в течении сорока лет. Из маленького домика вырос этот лайнер. Все достраивалось и достраивалось. Появились дети, внуки. Так что я и сам иногда теряюсь в этих помещениях. Завещание – это святое здесь. Юристы подключились к поиску мамы. Вот тогда и начались у нас в семье неприятности. Боже, какое дикое было время! Судьба была немила к маме. Так она и не увидела всего этого. Разыскали меня. Времена изменились, но и я только пять лет тому назад увидел впервые, уже мое наследство. Мы с Беллой даже билеты взяли, радовались, что побудем здесь, но. Ах! Как много «но» в жизни, Гера. А потом я каждую осень, иногда и зиму, работаю здесь. Вот и вся история! Ты что? Заснула?
- Нет, нет! Я просто устроилась и слушаю тебя.
- Ты помнишь мою маму?
- Смутно, Шура, мне тогда было-то сколько?
- Думаю, года четыре.
- Помню отдельные фрагменты. Вот, послушай. По-моему, был твой день рождения. Были взрослые гости и мы, дети. У тебя был ячмень на глазу. Взрослые подсмеивались над тобой. Поднялся вдруг высокий усатый дядька, все замолкли. Он взял твою голову в руки и … плюнул в глаза! Все, а особенно, помню я, испугались! А ты – остолбенел! Потом все начали смеяться, шутить. А назавтра – ячменя, как не бывало! Помнишь?
- Ну, это я запомнил на всю жизнь, Гера! – вспоминаю я.
- Помню, - продолжала Гера, - как твоя мама и Виктория пели под гитару. Я вся замирала! А Константин Иванович всегда вынимал свой белый, хрустящий платок и вытирал слезы. Я тебе уже об этом как-то рассказывала. Это прочно врезалось в память.
- Да, Гера! И я это хорошо помню.
Мы еще долго сидели на лоджии и вспоминали прошлое
и только ночная прохлада вернула нас снова сюда, на Лазурный берег.
Как сладки губы Геры! Как приятно это тело с бархатной манящей кожей! Как восхитительны порывы страсти и безумные признания, и откровенные восторги! Мы медленно плывем в нереальном мире, полном сладостных ощущений любви, и чарующая пелена сна покрывает нас восхитительным покрывалом прошлого, смешанного с настоящим. И уже нельзя понять где, что, когда? Только вязкое пространство сна, только радостное ощущение единения наших душ, только сладкие губы Геры и страстные признания!
Солнечный зайчик гуляет по спальне, проникая через лоджию. Я смотрю на спящую, улыбающуюся во сне Геру и знаю, что в этот раз буду писать ее портрет! День начинается радостно!
После завтрака обходим многочисленные помещения. Знакомлю Геру с виллой. Гере все интересно, особенно переходы из разных частей здания, открытые лоджии, балконы и тайные, как она говорит, ходы. Затем показываю ей парк, бассейн и мы спускаемся к морю. В беседке на маленьком пляже Гера спрашивает:
- А это чья яхта у причала?
- Это наша яхта, Гера! – Гера делает большие глаза!
- Если сюрприз, то по полной программе! Да, Шура?
- Ну, вроде, - скромно отвечаю я. – Только я не вожу ее. Для этого надо учиться и получить права. Еще не освоил. Здесь, пока хозяйничает Серж. Это племянник Фани, внучатый.
Поднимаемся снова в виллу и уже медленно повторяем путь пройденный утром. Гера теперь интересуется только картинами.
- А ты плодовит! Вот, сколько наработал! – замечает она.
- Остальные в запаснике, Гера!
- Да? И сколько их?
- Не считал. Пойдем, посмотрим. – Спускаемся на первый этаж и в комнате, рядом с моей мастерской смотрим.
- Не слабо, Шура, еще сорок работ! – восклицает Гера.
- Ну, что скажешь? – спрашиваю Геру.
- Пока ничего! Надо еще посмотреть помещение выставки, освещение. А где же буклеты, ты о них говорил мне?
- Вот поедем в мэрию и заглянем в типографию, это рядом, хорошо?
Рено снова несет нас по Ницце. Я не спешу и по ходу объясняю Гере, где мы едем. Ярко освещенная радостным солнцем Ницца, действительно прекрасна! Заезжаем в мэрию. Знакомлю Геру с вице-мэром, патроном моей выставки.
- О, Алекс, рад вас видеть! Загляните в залы, все уже готово. Остались мелочи, но думаю, что неделя достаточна. Можно уже строить экспозицию.
- Вот Гера, главный специалист, она и определяет сама.
- Очень приятно, мадам! Определяйте объем экспозиции. Я буду здесь. Если возникнут проблемы, вот моя карточка. Буду рад оказать содействие. Алекс наш местный художник! Мы очень заинтересованы в выставке. Прощаюсь! Привет Фани, Алекс, - и он исчез за дверьми.
Переходим шумную площадь и оказывается в старинном особняке с внутренним двором. Анфилада небольших залов простирается вокруг двора. Их оказалось восемь. Гера внимательно и сосредоточенно осматривает буквально все. Достает из сумочки рулетку, измеряет простенки, что-то записывает. Я в стороне от нее, не мешая, смотрю на ее работу.
- Одни простенки, Шура. Придется делать боковые стенды, - замечает она. И снова измеряет.
- Проходы немного узки, но, думаю, поток людей следует разбить. Посмотрим!
Затем выходим в зеленый двор, залитый солнцем.
- Хорошо, что много света! – восклицает Гера. – А теперь – в типографию.
В типографии нас ждут буклеты. Они уложены в коробки и запечатаны.
- Сначала посмотрим, - замечает Гера. – Хозяин приносит пачку буклетов. Гера внимательно изучает за столом содержание. Я бегло пролистываю издание. Оно мне нравится. Хорошая бумага, отличные цветные репродукции, хороший шрифт. Что больше нужно? Но Гере этого мало! Она замечает неточности, сдвиги и массу другого.
- Гера! По-моему ничего! Пытаюсь смягчить ее.
- Точно! Ни-че-го! Ну, да ладно! На первый раз прощаю. Но в дальнейшем без меня не делай! – Она абсолютно серьезна! Такой я ее вижу впервые.
- Шура! Все должно быть отлично! Особенно мелочи! Пойми, здесь все важно!
- Понимаю, Гера! Посмотри на хозяина. У него будет инфаркт, если мы не заберем тираж!
- Не будем его убивать! Забираем, - обращается Гера к хозяину и тот, наконец, улыбается.
Возвращаемся на виллу. Фани ждет нас уже с обедом. После обеда снова, уже в мастерской, изучая представленные в буклете репродукции, продолжаем работать.
- Восемь залов, правда, небольших, но светлых. В каждом четыре простенка, - Гера продолжает, - четыре стенда, восемь … Итого с проходами, рекреацией, киоском – не более восьмидесяти. Остановимся пока на этом. – Гера встает – А теперь пошли, будем выбирать картины!
И так еще три часа! При этом Гера сосредоточена, немногословна и решительна.
- Гера, милая, сделаем перерыв, - взмолился я. – Ну, не относись ты к этому так серьезно.
- Просто по другому я не умею работать, Шура, - отвечает мне Гера, но отдохнуть не откажусь.
- Пойдем к морю, - продолжаю я.
- С удовольствием! – радостно отвечает Гера и мы, захватив купальники, спускаемся на пляж.
Теплое море Лазурного берега! Плывем все дальше и дальше. Гера плавает отлично. Наконец, останавливаемся и отдыхаем, растянувшись на спине и разбросав руки. Обратный путь проделываем медленно, наслаждаясь ласковым морем. Лежим на берегу под ярким солнцем.
- Я, пожалуй, здесь и загорю, - замечает Гера. – Если каждый день с утра по часу – то больше и не нужно.
- Идет, - подхватываю идею, - с завтрашнего дня!
Ближе к вечеру совершаем неспешную прогулку. Бродим по узким улочкам, заходим на маленькие площади с фонтанами, любуемся фасадами домов и вилл.
Подготовка к выставке идет все это время. Гера пропадает в помещениях особняка. А я еще раз осматриваю выбранные Герой картины. Проверяю рамы, крепления. Наконец, наступает день, когда Гера разрешает привезти картины. Мой Рено трудолюбиво выполняет это. Ответственный момент в подготовке выставки – развеска картин! Тут священнодействует Гера. Признаюсь, многое мне не понятно, но полагаюсь на профессионализм Геры. Картины в течении недели меняют места, залы и мне, порой, кажется, что это навсегда! Но!
- Сейчас я довольна! – наконец, изрекает Гера, - полное равновесие. Только начни с первого зала, -
предупреждает она меня. – Начинаю с первого зала, иду дальше, и дальше… Совершенно необычное впечатление! Неужели это писал я? Снова прохожу и эффект тот же. Да! Гера просто маг!
- Скажи мне, что не так? А? – спрашивает Гера.
- Все так! Ты настоящий специалист, Гера. Я не знал твоих способностей.
- Ничего, милый, у тебя все впереди, - улыбается мне Гера. – Возможно повторим это в Париже.
- Почему в Париже, Гера! – удивленно спрашиваю ее.
- Я говорю, возможно, Шура. Все зависит от мнения галерейщиков. Думаю, они приедут посмотреть. Я просила некоторых. Из старых друзей. Разве забыл, что прилетела я из Парижа?
- Ах! Вот почему. Ты времени не теряешь. Ты у меня еще и деловая женщина! – радуюсь я.
- Стараюсь! Я впервые устраиваю твою персональную выставку. Хочу успеха, и не меньше, чем ты!
- Спасибо, Гера! – обнимаю я Геру.
За три дня до открытия выставки наступило затишье. Все готово! Можно немного расслабиться. С утра появляется Серж. Я с ним договорился еще вчера.
- Гера, - обращаюсь за завтраком к Гере, - у нас сегодня прогулка на яхте.
- Ты шутишь? – Гера приятно удивлена.
- Нет, вполне серьезно! Серж уже готовит ее к выходу в море.
- Боже, как давно я не плавала на яхте! – радостно восклицает она.
Спускаемся к морю, бежим по пирсу и, наконец, вступаем на борт яхты. Серж как заправский капитан в тельняшке и морской фуражке с серьезным видом записывает нас в бортовой журнал. Потом улыбается и, сняв с кнехта причальный канат, отчаливает. Яхта
упруго скользит по невысокой волне и уходит в открытое море. Берег удаляется и скоро Ницца, с ее домами, холмами, зеленью деревьев плавно качается вдали нас. Серж поднимает еще один парус и яхта, ускорив ход, делает плавный разворот. Соленые брызги окатывают нас. Гера весело смеется.
- Иди, порули с Сержем, - предлагаю ей. Она идет в рулевую рубку и Серж дает ей штурвал. Радости Геры нет предела, Она радуется, как девчонка!
- Вот здорово! – слышен ее голос.
Через несколько часов катания, плавно причаливаем к пирсу. Сходим на берег и я чувствую, как подо мной качается земля. Всем весело, особенно Гере.
- Хочу еще! – восклицает она.
- Конечно, Гера. Мы еще не раз выйдем в море. Обещаю тебе. Серж отличный яхтсмен.
- Мадам! Другой раз пойдем вон за тот мыс, говорит Серж и показывает далекий мыс в море.
Рано утром встречали ночной поезд из Парижа. Мишель и Софи выходят на пустующий перрон и попадают в мои объятья.
- Алекс! Мы рады видеть тебя! – Мишель жмет мою руку, а Софи целует в щеку.
- Познакомьтесь, друзья, это Гера, - представляю Геру.
- Мадам, очень приятно! – целует руку Гере Мишель.
- Очень рада! – обнимает Геру Софи и восхищенно смотрит на нее.
Мишель и Софи приехали на открытие выставки. Садимся в машину.
- Мы уже не могли дождаться открытия, - признавалась Софи, - скажи, Мишель.
- Да, Алекс! Этого события ждем с интересом. Ты молодец, После Ниццы теперь – Париж! Думаю, что это реально.
- Кое-кто уже работает над этим, - замечаю я и
смотрю в зеркало заднего вида. Гера и Софи держатся за руки и Софи не сводит глаз с Геры. Подозреваю, что причина нетерпения Софи была не только в выставке.
На открытие выставки мэрия разослала приглашения. Перед собравшимися выступил Вице-мэр с короткой речью. Признаться, было необычно чувствовать себя центром внимания и любопытства. Но присутствие Геры меня очень успокаивало. Экспозиция начиналась двумя портретами, которые висели в первом, совершенно пустом зале, на боковых стендах и публика проходила как бы сквозь них: портрет мамы и портрет ее брата в броской генеральской форме. Тут же висели два бело-сине-красных флага России и Франции и стояла напольная ваза с живыми цветами. И только потом пейзажи Ниццы, портреты ее жителей и натюрморты – цветы южного края.
- По-моему все идет хорошо, Шура, - шептала мне Гера.
- Хотелось бы, - тихо отвечал я. Напряжение первого дня выставки спало поздно вечером, когда мы собрались за ужином на открытой веранде. Застолье венчали крепкие напитки, которые мы приняли с Мишелем. Женщины пили легкое вино. Много говорили.
- Отличная выставка, Алекс! – восклицал Мишель, - а работа Геры только усиливает впечатление от нее.
- Я эти картины видела не раз здесь, но там, они производят сильное впечатление. Почему, Гера? Ну поделитесь вашими секретами, - и Софи снова продолжала смотреть на Геру с восхищением.
- Софи, поймите, это целая наука. Ну, как ее объяснить в двух словах? Эффект новизны! Психологический настрой. Совместимость цвета и рисунка. Я рада, что удалось добиться этого.
- Спустимся к морю, - предложил Мишель, -
Фани, вы с нами?
- Нет, Мишель. Я посижу на веранде, - ответила Фани.
И мы еще долго сидели в беседке на берегу моря.
Первую неделю я регулярно бывал на выставке. После обеда возвращался домой. В это время моего отсутствия, Мишель возил женщин по Лазурному берегу: Кан, Корневиль, Сан-Рафаэль, маленькие селения под Ниццей. Гере очень нравились эти прогулки. Они подружились с Софи и были словно две подруги. В конце недели Мишель и Софи возвращались в Париж. На вокзале они взяли с нас слово, что мы приедем к ним, хотя бы на неделю.
- После выставки обязательно приедем, - успокаивала Софи Гера.
- Будем вас ждать, Алекс, - напоминал Мишель.
Поезд отошел от платформы, мне было немного грустно.
- Ну, Шура, не вешай нос! Приедем к ним в Париж! – улыбалась мне Гера.
Как быстро промчался этот месяц! Выставка окончилась и настали рабочие будни. Картины снова заняли свои места на вилле. Гера составила свой каталог, который она обсуждала с приехавшими на выставку галеристами из Парижа. Они были сдержаны, но Гера выяснила их пристрастия. Мэрия купила четыре картины. Еще дюжина, не без помощи Геры, разошлась по коллекционерам. Заявки на десяток других остались без удовлетворения. Гера хотела их показать в Париже.
- Подождут! – твердо говорила она. Мне они нужны там, в Париже. Но адреса заявок хранила.
- Ты думаешь, что получится, Гера? – допытываюсь я.
- Терпение, мой хороший. Я знаю этих старых бестий. Сама такая, – и Гера улыбалась загадочной
улыбкой.
- А не махнуть ли нам в Париж, Гера?
- А что! Ты богат! Картины принесли хороший доход, хватит тебе надолго. А я заслужила, по-моему, прогулку в Париж? Да?
- Да, моя радость, да! Без тебя я не справился бы с этой выставкой, - благодарил я Геру.
Через два дня Серж отвез нас к ночному поезду в Париж. А утром, полные радостных ожиданий, мы сходили на шумный перрон Лионского вокзала. Утренний Париж встретил нас знакомой суетой большого города. Я взял такси и попросил шофера показать нам Париж! Прекрасный осенний город щедро раскрывал нам свои объятия. Прогулка по Парижу обещала быть восхитительной!