Ворона и черная кошка
Питер. Жаркий летний день уже шел закату. Я подходил к своему дому на Новоизмайловском, когда увидел эту кошку. Её я заприметил ещё пару недель назад. Абсолютно черное, гладкошерстное желтоглазое чудо 6-7 месяцев отроду осторожно осваивало пространство нашего двора. Но на этот раз картина предстала в динамике полёта: «чудо» преследовало только что поднявшуюся на крыло ворону. Подозрительно, но ворона даже и не пыталась покинуть опасную зону, а, напротив, лениво и беспечно выполняла горизонтальный полёт в метре над землёй. За ней, распластавшись в прыжке черной стрелой, летела моя новая знакомая.
Цель уже была в зоне захвата, когда ворона внезапно совершила маневр, достойный аса I-ой Мировой. Она резко развернула крылья навстречу набегающему потоку воздуха, тем самым увеличив угол их атаки, что, одновременно, затормозило и подбросило тело вверх. В тот миг, когда мелкая пантера в прыжке проплывала под ее брюхом, последовал точный удар клювом по затылку. Ни секунды не тормозясь, кошка прыжками долетела до ближайшего подвального окна, где и скрылась на последующий разбор полётов. Думаю, урок был усвоен: вороны и голуби -две абсолютно разных категории и с первыми лучше на связываться.
Ворона и кавказец
Москва, первое реально зимние утро, все подмерзло, но снега ещё нет. Иду вдоль по Профсоюзной улице от м. Беляево и слышу сзади возмущенный вопль. Молодой балбес, здоровенный овчар-кавказец затеял игру в догонялки с вороной. Он со всем своим щенячьим энтузиазмом прыжками гонит ворону вдоль сквера, та, его дождавшись, опять взлетает и пролетает ещё несколько метров, садится и ждет. За кавказцем на поводке сперва на ногах, потом на пузе по застывшим лужам газона едет его юная хозяйка, девочка лет 14-16. Вопит, но поводок, тем не менее, не отпускает. Вмешаться не успеваю – ворона улетает.
Хозяйка встает с очередной ледяной лужи, неспеша отряхивается. Как собачник со стажем, я понимаю, что по всем правилам собачьего воспитания, неминуемо должен наступить разбор игры. Но как девочка справится с этим жлобом? Очевидно, алгоритм экзекуции был уже отработан давно. Хозяйка обматывает поводок вокруг ближайшей березки и только после этого начинает с размаху отвешивать тумаки псине. Тот молча и терпеливо ждет, когда девочке надоест бить его ногой. Увы, масса пёсика такова, что он даже не вздрагивает от удара девичьего сапожка. На его морде явно написано – игра с вороной того стоила.
Наконец, силы у хозяйки иссякли, отвязанный пес, виляя хвостом, продолжает прогулку.
Ворона и Бонифаций
Москва, промозглое зимнее утро. Мы с дамским угодником - псом Бонифацием выходим на прогулку. Снег то ли не выпал, то ли уже сошел и Боня шествует по газону с подмороженной травой. Нюх у Бонифация отменный и на улице вовсю используется для тщательного изучения текущей собачей переписки.
Вот, на траве найдена еще одна заметка. Боня её тщательно изучает, обдумывает и решает поставить свою подпись с правой ноги, нет, раздумывает- с левой. Неожиданно в паре шагов от меня на обрешетку газона плюхается ворона. Как только пес отходит, она летит на помеченное место и начинает его активно исследовать. До меня доходит - птичка еще не завтракала и решила, что голодный пес унюхал на газоне какие-то объедки.
Объедки! Если бы она могла представить, сколько жареной курятины-говядины и свинины съела эта наглая морда за всю свою собачью жизнь! Хотя, конечно, дворянская натура пса давала иногда себя знать, но это должна была бы быть кость, уже обглоданная другими собаками и прогнившая до вони. Вот, тут бы я с ним намучился!
Тем временем Бонифаций двигался по газону, тщательно экономя свой расходный материал. Ворона энергично прыгала на его очередную свежую подпись в надежде, что пес унюхал что-то съестное и, наконец, просто начала лезть под его морду в надежде выхватить добычу прямо из-под носа. Она никак не могла врубиться, что имеет дело с до предела закормленной псиной. По ее логике, если ты сыт, хрен ли тебе делать утром на морозе?!
Эй, задай этот вопрос мне, птичка!
Наконец, мы с Бонифацием завернули за угол дома, оставив нашу новую попутчицу в недоумении шарить по газону. По прошествии ещё 15 минут Бонифаций решительно развернулся назад – лапы замёрзли, пора домой, в нашу общую постель!
Повернув на обратном пути за угол, мы натолкнулись на рыжего боксера, который в раздумье изучал свежую отметку Бонифация:
– Так, надо тоже подписаться, через левую… нет-нет, только через правую ногу!
И тут ворона, остававшаяся всё это время на ограде, раскрыла клюв…
Сколько раз я, походя, слышал их карканье в городском шуме, даже не фиксируя этот звук, но в этом «КАРРР!..» было столько явно выраженной досады, недоумения и раздражения, которое на человеческий язык можно было бы перевести только ненормативной лексикой боцмана, заставшего юнгу за актом рукоблудия…
…Мы всегда умиляемся, когда в поведении братьев наших меньших видим явные аналогии чисто человеческого поведения: разумного, иногда не очень, но расцвеченного понятными нам эмоциями. Как будто они позаимствовали эти небольшие сюжеты из нашей, человеческой жизни.
Так ли?
Разумней было бы предположить, что мы и животные черпаем так необходимые нам живые эмоции из общего ресурса, того, что Природа формировала и развивала уже не одну тысячу лет, может, даже не один миллион лет. Лет сто назад этот ресурс называли ноосферой, теперь, с развитием сетевых технологий можно провести аналог с облачным хранилищем.