Корабельные традиции (Сергей Фоменко 2) / Проза.ру

На любом корабле, я имею в виду военный корабль, существует множество не писаных традиций и все традиции выполняются из поколения в поколение служивых неукоснительно. Некоторые из таковых, которые были на моем корабле, я сейчас перечислю.

            Первый день

На нашем тральщике, в первый день, когда нога молодого матроса ступает на палубу корабля он пользуется полным иммунитетом. Он не любит делать приборку, он ни чего не знает, и он полностью отпущен на волю. Он любит смотреть телевизор, валяться на рундуках, любит кушать самые лакомые кусочки, какие возможны в данное время.

Он не ограничен в пресной воде, а уж в забортной хоть утопись…. И конечно в этот день молодой матрос получает все, что необходимо для жизни на корабле. Он знакомится со своими годками (призывом), ему показывают его койку, рундук, шкафчик. Ему выдают матрац и белье. Белье естественно не новое и не стиранное.

Ему ни кто не его не постирает, но покажут где и как это возможно сделать. Где и как сушить. Его проведут по кораблю и покажут, как пользоваться тем или иным прибором, и стоит вообще его трогать руками, и те приборы, если тот тронет, то руки обязательно поотбивают.

Место курения и санузел покажут в первую очередь. Мало кто запоминает свой первый день на корабле, так как он сильно переполнен информацией, и эту информацию надо всю уложить в свою память. Впоследствии все будет повторяться неоднократно, но более содержательной экскурсии больше не будет. Следующим утром для молодого матроса (карася) начинается Ад.

            Оморячивание

Наверное самая стойкая традиция во все времена. В первый выход в море на корабле каждого молодого матроса, мичмана, офицера... Кто бы ни был, если ранее он в море не выходил, обязательно нужно оморячить. У нас это был восьмисотграммовый плафон ночного освещения из кубрика. Вода набиралась за бортом ведром и переливалась в плафон.

Оморячиваемый обязан был залпом, не отрываясь выпить все 800 миллилитров. Если по каким либо причинам пытаемый отрывал губы от посуды, или проливал воду мимо рта, ему предлагался еще один плафон с водой. Мерзкая штука я вам скажу. Меня морячили в марте, вода была ледяная. Я пил, а с внутренней стороны рта у меня замерзали глаза и слезились, как из пожарного насоса обратно в плафон. Я думал, что утону в морской воде и слезах. Не утонул.


            Новый Год

Новый год для любого члена экипажа праздник. Это не исключение для карася. Так сложилось, что Новый год это семейный праздник. Приготовление к нему начинается порой за неделю до его наступления. Весь экипаж превращается в одну дружную семью. Нет, я немного ошибся не дружную. Дружная семья экипаж весь год. Скорее Добрую семью. Годки(2.5 года) и подгодки(2 года) это добрые отцы.

Они превращаются в Дедов Морозов и Снегурочек. Приготовлением праздничного стола занимаются все без исключения. Экипаж сбрасывается деньгами на продукты питания, коих не существует на корабле. Газировку, сладости, продукты для оливье…. Шампанское это напиток дамский и потому не для суровых моряков. Шило, водку, бражку тоже заблаговременно готовят втайне от офицерского состава. Накануне весь экипаж садится в кубрике и все лепят пельмени. Очень много. Потом их морозят и подвешивают в матерчатых мешках на верхней палубе. На морозе.

Офицеры кстати, во главе с командиром Новый год отмечают тоже в кругу всего экипажа, и спускаются в кубрик для встречи уже со стойким запахом шила и не естественным блеском глаз. Командир поздравляет всех от имени и по поручению, силами экипажа готовится и исполняется концерт, веселые сценки из жизни корабля. Песни под гитару и гармошку, чтение стихов. Истинная демократия. Не запрещено критиковать даже самого Главного после Бога.

Естественно на столе газировка, но офицеры время от времени уединяются попарно в кают-компанию, ну а мы в тот боевой пост, где пришхерено то, что на стол ставить нельзя. К утру как обычно все теплые и на бровях, но я не помню, что бы случались нарушения воинской дисциплины.

            100 дней до приказа.

Как это ни страшно звучит. Есть немало произведений на эту тему. И книги написаны и песни спеты, и фильмы есть, но это на нашем корабле не так страшно, как могло бы показаться. Естественно это сантиметр портного, урезанный на 100 см. Который в свою очередь каждый вечер укорачивается на одно деление.

Естественно это масло, на котором пишется количество оставшихся дней до приказа, естественно это зеркало, на котором женской ярко красной губной помадой пишется количество оставшихся дней до приказа об увольнении в запас.

Сам-то приказ об увольнении редко совпадает с самим увольнением, но я встречал хитрованов, которые умудрялись сходить на берег и до приказа. И вообще ни что так не греет душу, как это сладкое словосочетание «Приказ об увольнении в запас». И тех, кому еще служить и служить, как медному котелку. И даже те, кто решил в будущем связать свою жизнь с военной службой, и те его ждут с нетерпением:

ПРИКАЗ МИНИСТРА ОБОРОНЫ СССР
            25 марта 19?? г. № 6? г. Москва
            Об увольнении из рядов Вооруженных Сил СССР
            в запас военнослужащих, выслуживших
            установленные сроки действительной
            военной службы, и об очередном призыве
            граждан на действительную военную службу

Надежда на скорый приказ заставляет моряков делать разные веселые глупости. Некоторые стригутся наголо, начинается усиленная подготовка к увольнению. На «хромачах» срочно режется рант, оформляется «дембельский альбом» идет подгонка форменной одежды. К примеру, если увольнение припадает на весенние месяцы, а порой и летний прихватывает, и по гарнизону объявлена форма №2, а это черные брюки, белая голландка и бескозырка в белом чехле, ни один уважающий себя срочник не наденет ничего кроме формы №3, и будет париться в суконной голландке с черной бескозыркой.

А если увольнение припадает на осеннее-зимние месяцы, то о шинелях и шапке, кои в ту пору жидковаты. Лучше конечно тулуп с малахаем, но срочник всегда пойдет домой, даже в самый лютый мороз только в бескозырке и бушлате. Галстук? Его на флоте еще называют «соплифан» - боже упаси. До ближайшего куста.

Морская форма, если она настоящая предусматривает собой брюки-клеш. Но выдавали нам на бербазе какие-то срамные дудки с пузырями на заднице. Позорище. Клеш можно было добиться тремя способами. Первый и не всем доступный, а только тем, у кого база была в цивилизованном месте. В ателье заказывали суконные брюки или брали на бербазе самый огромный размер штанов и ушивали верхнюю часть по фигуре, а нижняя оставалась прежней, таким образом, добивалась некое подобие клеша. Второй способ это вшивание клина в штанины изнутри, меж ног. Но наличие лишних швов не украшало брюки.

Самый распространенный способ на кораблях это «торпедирование». Это когда на специальные фанерные клинья под воздействием уксуса, мыла и воды штаны натягивались и на этих клиньях-торпедах брюки сушились. Затем отглаживались…. Получался достаточно приличный клеш. Но тут есть и подводные камни. Можно так увлечься, что дефицитные штаны могли лопнуть. И что хуже всего не по шву.

У нас на корабле была своя швейная машинка, и она не простаивала. Круглый год она, что-либо шила. Или голландку или брюки. Или бескозырку.

            23 февраля
            8 марта

Праздник защитника отечества у нас на корабле праздновался не так пышно, как в сухопутных войсках. У нас акцент все же делался на День ВМФ, хотя и в этот день караси имели послабление по службе, а годки, подгодки и полторашники предавались неге. Если конечно в это время мы стояли у пирса, а не пахали море. Ничего сногсшибательного.

Но вот когда наступает празднование Международного Женского дня, мир переворачивался с ног на голову. Все кто прослужил меньше полтора года, на один день становились на корабле истинными хозяевами. Старший призыв, от полтора и до седовласого в этот день брал на себя все хозяйственные обязанности по кораблю.

Все начиналось с расписания на вахты и дежурства. В книгу наряда попадали только те, кто прослужил более полутора лет. На камбуз, вахтенным у трапа, дежурными по БЧ…. Только старший призыв. Утро начинается с физкультзарядки, на которую естественно в иные дни бегали только «молодые».

Четыре приборки в день, приготовление пищи и бачкование в этот день карасям не доверялось. Караси в этот день валялись на рундуках, смотрели телевизор, по приглашению вальяжно «посещали» обеденный стол. Вкушали только мясные блюда, оставляя гарнир «вынужденным карасям». Покрикивали на бачковых, а то и кока могли привлечь к ответу за невкусный борщ.

Во время приборок покрикивали на приборщиков, посылали искать курево и спички, могли перевернуть обрез (таз) с водой во время приборки и «проверить скворечник» нерадивому приборщику, проверить знание «Уставов» и «Военной присяги». Те с рвением выполняли все поручения. По трапу в развалку – боже упаси. Только бегом. Конечно, все это делалось в шутку, без фанатизма, ибо праздники имеют трагическое свойство заканчиваться. Утро все ставит на свои привычные места.


            Приказ об увольнении
Хочется заметить, что сам приказ об увольнении в запас так широко не празднуется, и тем не менее приносит самим увольняющимся некоторые хлопоты, особенно, если самих увольняющихся в запас больше, чем поступающих от Политотдела бригады газеты в котором тот публикуется, ибо эта заветная вырезка венчает альбом увольняющегося в запас. Вообще по традиции вырезка о призыве на службу открывает памятный альбом моряка, а вырезка об увольнении его венчает. Бережно клеится на последней странице.

            Увольнение в запас
Хочется заметить, что увольнение в запас с корабля происходило со страшными нарушениями Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР. В приказе об увольнении указаны сроки увольнения от публикации приказа в прессе до 30 июня весенний призыв, и осенний призыв не должен был уволиться позднее 31 декабря.

На самом деле непосредственно приказ об увольнении каждого отдельного военнослужащего отдает командир подразделения, в котором военнослужащий проходил службу. Перед увольнением в запас у всех увольняющихся командир корабля или лицо его замещающее собирал все Военные билеты и относил в Штаб бригады, где писарь вносил соответствующую запись, комбриг расписывался и в канцелярии бригады его подпись заверяли печатью.

Но об этом не знает военнослужащий, и соответственно командир корабля своей властью мог задержать увольнение моряка вплоть до конца срока выделенного Приказом министра обороны, что недопустимо и является грубейшим нарушением законодательства вплоть до уголовной ответственности. Во-первых, это невыполнение приказа командующего подразделением (бригада, полк, дивизия), а во вторых незаконное удержание (похищение) Так что многие военнослужащие да почти все на нашем корабле сильно переслуживали, об этом не догадываясь, будучи жертвой произвола своего командира. Но не о том сейчас речь.

Первейшая традиция человека получившего «бегунок» (обходной лист) перед увольнением в запас это десять пачек любых сигарет или папирос. Табачные изделия ссыпались в специальный ящик. Ящик ставился в кубрике, и сигареты произвольно брались оттуда по мере необходимости всеми членами экипажа не зависимо от срока службы.

Частенько можно было услышать такие слова, особенно среди молодежи:
- Вон Пушкарь, жадина-говядина. Выложил на магарыч десять пачек самой дешевой Примы по 14 коп или Астры по 20 коп …. Я как буду уходить, так и «Космос» (60 коп) или «Золотое Руно» (80 коп) не пожалею. Ведь увольнение это самое святое, что может быть у человека. Для этого ничего не жалко.

Но приходит время и тот, кто в карасёвке мечтал положить десять пачек сигарет «Золотое руно» на самое святое отдавал свой долг в лучшем случае «Примой» или «Беломор канал».

Следующая традиция это конечно корабельная баня накануне схода на берег. Не зависимо от дня недели, трюмный топит котел, и все кто на следующий день уезжает домой обязательно парятся в бане, вспоминают прошедшие годы на службе. Иным сюда вход заказан.

А на утро, все собирают свои чемоданы и сувениры для родственников и друзей, обычно это кораллы из южных морей, вьетнамские шляпы, ракушки на подставках, пепельницы из гильз, кокосовых орехов, и поминутно выскакивают на ют, в ожидании Военных билетов из штаба. В это время чемоданы часто остаются без присмотра, и остающиеся товарищи могут положить в чемодан, какую ни будь памятную вещь. Если моторист, ему могут засунуть тяжеленную шестеренку, если минер, обязательно сунут тральную скобу килограмма на 3 – 4. Мне в чемодан засунули гильзу от унитара моей МЗА.

Я удивляюсь, от чего не засунули настоящий снаряд. Вот был бы смех в аэропорту, если бы при досмотре его там нашли. Хотя гильзу тоже не нашли. Ее я обнаружил уже дома во время раздачи подарков родным. И сейчас она стоит на моем столе, как память о самых замечательных годах моей жизни. Служба на корабле ВМФ СССР.

В принципе это все, что я вспомнил после более чем тридцать лет после увольнения. Если у кого есть свои воспоминания о службе, милости прошу, поделиться.