В последние годы в нашей стране наметилась тенденция искусственно насаждать чужеродные праздники.
Возьмем, к примеру, Хеллоуин. Какого кельтского лешего нам занесли это поветрие, когда своей нечисти предостаточно?
На любой вкус, разной иерархии — от мелких люмпен-бесов, подвизавшихся в социуме пролетариев типа Балды, до дистрофичного аристократа Кощея Бессмертного, супермодели с ахиллесовым яйцом.
Или день святого Валентина. Тоже суррогатный праздник, причем в честь сомнительного святого, погоревшего то ли по причине покровительства влюбленным, то ли из-за собственных нежных чувств.
Типичная сказка для бакланов, не имеющая четкой исторической подоплеки.
Разумеется, я и не собиралась отмечать день влюбленных, но случилось так, что к 14-му февраля супруг и дети возвращались домой из пансионата, где занимались горнолыжкой. Я решила поприветствовать их гастрономическим сюрпризом, и раздобыла в интернете мудреный рецепт экзотического супа.
День выдался хлопотным, и к кулинарному подвигу я приступила на ночь глядя. Возилась на кухне, помешивая в кастрюльке ароматное варево, когда меня заставил подпрыгнуть звон разбитого стекла. В полном смятении я обернулась и увидела высокого худого мужчину, со всей дури влетевшего в закрытое окно, почти высадив раму.
Оправившийся от шока мозг отметил два взбесивших меня обстоятельства. Первое — что при температуре минус 17 помещение с выбитыми стеклами промерзнет за считанные секунды. И второе — что таким затейливым путем в квартиру мог проникнуть только домушник.
Умозаключения вызвали понятный импульс, побудивший меня изловчиться для нанесения гостю несовместимых с жизнью повреждений. Крикнув «пошел вон!», я уже замахнулась поварешкой, но поперхнулась, увидев, что визитер и так скорее мертв, чем жив.
Передо мной стоял совершенно растерзанный человек с непередаваемой скорбью в серых глазах. Вся его одежда состояла из льняного лоскута, подозрительно смахивающего на саван. Открытые участки тела были исполосованы затянувшимися рубцами, а кожа имела мертвенно-бледный оттенок. Казалось, он вот-вот обессиленно рухнет.
Во мне моментально протрубил пионер, проходивший курсы неотложной помощи, и я, не раздумывая, кинулась, чтобы подхватить израненного пришельца. Однако мужчина отстранил меня величественным жестом и сурово приказал:
— Ведите к Рожило.
— Послушайте, — начала я, — Вам нужна перевязка…
Жертва маньяка-потрошителя покосилась на меня с обидной снисходительностью. Я оказалась недостаточно смиренна и потянулась к аптечке, когда он вновь негромко, но властно произнес.
— Мне не нужна помощь. Вот уже много веков, как не нужна.
— Это псих! — осенило меня, — Так, не надо не делать резких движений…
— Вы думаете, что я псих, — устало сказал мужчина, — Я вижу такое выражение на лицах регулярно, с тех пор, как люди перестали верить в чудеса. Секундочку!
Тут он произвел манипуляцию руками и над его головой воссиял нимб.
— Ничего себе спецэффект! — восхитилась я сквозь ужас, понятный тому, кто побывал тет-а-тет в помещении с психом.
— Так где Рожило? — отвлек меня от попыток вспомнить основы оптики мужчина, чья голова теперь напоминала лампу накаливания.
— Рожило жил здесь до нас, — я вступила в контакт, надеясь, что незваный гость, получив информацию, отвалит из помещения тем же путем, каким проник в него.
— Опоздал… — огорченно сказал пришелец.
— Да. На каких-то восемь лет, — подтвердила я.
— Как же так… А ведь может случиться неприятная история…
Я закатила глаза.
— У вас и так наклевывается веселенькая история. Как вы думаете, — сказала я вкрадчиво, опасаясь взбудоражить умалишенного, — Сколько лет вам впаяют за попытку кражи со взломом?
Мужчина опять скептически глянул в мою сторону.
— Обычно те, к кому я прихожу, быстрее соображают, с кем имеют дело. Но они меня ждут. Вы же меня не ждали.
В подтверждение его слов я пожала плечами и развела руками. Безумец грустно вздохнул.
— Тогда я представлюсь. Меня зовут Валентин. Вот уже много столетий — святой Валентин. И я должен срочно разыскать Рожило. Он исключительно опасен и портит статистику по региону.
Проигнорировав названное имя — что с сумасшедшего возьмешь?.. я задумалась о том, на какую статистику может повлиять урод, оставивший на улице беспомощную жену с двумя малолетними детьми. Восемь лет назад он продал нам квартиру и, не рассчитавшись с многочисленными кредиторами, скрылся с деньгами.
С тех пор его соломенную вдову непрерывно терзали коллекторские агентства. Они названивали и нам, угрожая, что отберут квартиру в счет долгов предыдущего хозяина. Хорошо, что все документы, подтверждающие наши права на недвижимость, были в идеальном порядке.
— Ладно… Раз я не застал его, не буду вам докучать, — гость повернулся к окну. Я мысленно зааплодировала собственному терпению, позволившему обойтись без лишнего шума, когда в мое многострадальное окно влетела еще одна фигура.
— Да что же это такое? Где-то висит объявление, что у меня сегодня день открытых окон??? — рассвирепела я, но тут разглядела лицо, а вернее, морду второго гостя. Могла бы поклясться, что это продавший нам квартиру Рожило, но темные крылья, распластавшиеся за спиной субъекта, мешали признать очевидное.
Увлекательное опознание пришлось прервать — черная фигура второго налетчика стала грозно на меня надвигаться.
— Давай документы на квартиру и вали отсюда, — мерзким голосом просипел потусторонний аналог Рожило, — И тогда я не трону тебя и твою семью.
Я, конечно, сверхъестественными способностями не обладаю. Но, когда покушаются на мои интересы, могу нанести очень даже ощутимый вред. Вспомнив правило, согласно которому висящее на стене ружье рано или поздно должно выстрелить, я размахнулась до сих пор не задействованной поварешкой и впечатала ее, извините за тавтологию, в рожу Рожило. Тот покачнулся, но, обладая чугунной башкой, даже не изволил потерять сознание. Зато темная когтистая лапа потянулась к моему горлу. Но тут в центр кухни выступил контрастно сияющий неземным светом Валентин, у которого вдруг тоже прорезались крылья. И теперь парочка крылатых мужчин очень напоминала двух готовых к схватке особей саранчи.
— Ты арестован! — твердо и бескомпромиссно сказал светлый ангел, — Ты нарушил законы, человеческие и божьи, предав и разорив любивших тебя людей. Ты переродился в демона, чтобы уйти от человеческих проблем, и принес клятву отречься от всего материального, но задумал вернуть себе человечье обличье, предварительно ограбив и обездолив эту семью… — тут он указал перстом на меня, и я придала лицу соответствующее моменту страдальческое выражение, —
… В очередной раз продав ранее принадлежавшую тебе квартиру! — громовым голосом продолжил Валентин, — Ты деградировал в сатанинское отродье и встал на службу темным силам, подогревая низменные инстинкты в людях. Своими действиями ты способствовал приближению конца света! Ты будешь наказан, если сдашься мне добровольно, но у тебя останется надежда на спасение. И ты будешь уничтожен, если не последуешь за мной, и навсегда канешь во тьму!
Получив внятное описание намерений афериста в отношении нашей жилплощади, я зашлась в возмущенном кудахтанье, начисто проигнорировав такую мелочь, как конец света.
Рожило, тем временем, сделал вид, что размышляет над предложенной дилеммой. Изображая глубокую задумчивость, он театрально отвернулся от Валентина и бочком, незаметными шажками подобрался к зияющему оконному проему. Но бдительный Валентин возник у него на пути, перекрыв доступ к свободе. Сообразив, что попытка ускользнуть провалилась, демон разъяренно произнес:
— Ты хочешь мне помешать, неудачливый поп-расстрига? Когда такие неженки, как ты, становились на пути у таких, как я? Да я разнесу тебя на световые кванты, купидон хренов!
И он, задев взмахом крыл кастрюли на верхних полках, стремительно бросился на Валентина. Под звон падающей посуды завязалась нешуточная битва. Сначала я безмолвно наблюдала за ними — мощь сражавшихся фигур завораживала. Но потом вспомнила, что дело, все-таки, происходит на моей кухне, и мебельному гарнитуру может быть нанесен непоправимый ущерб. Тогда я попыталась остановить стихийное бедствие.
— Так, пацаны! Валя и Рожа! Быстренько выметаемся в подъезд! А еще лучше — стартуем на свободный аэродром и там устраиваем лётное шоу! Менеджмент беру на себя!
Моя блестящая бизнес-идея не вызвала и намека на отклик, и я решила привлечь к себе внимание, дернув Рожило за рукав. Он лишь слегка шевельнул локтем, но я отлетела к стене, и, приложившись головой об угол шкафа, на какое-то время отключилась. А когда очнулась, не узнала свою кухню.
На нескончаемой сияющей стене, как в театре теней, вырисовывались два крылатых силуэта, наносивших друг другу удары неизвестно откуда взявшимися мечами. Взмахивая остроугольными крыльями, тени перелетали с места на место, изворачиваясь, чтобы найти у противника уязвимое место. Мне стало страшно. Я зажмурилась, но открыла глаза, услышав возглас Валентина. Демон явно нанес ему чувствительное повреждение.
Мысль о том, что ждет нашу семью, если победит зло, подстегнула меня к действию. Схватив с плиты все еще кипящий суп, я взвилась так, что позавидовал бы любой упырь, и кинулась в кучу из крыльев и мечей. Распознав в мешанине Рожило, я завизжала и плеснула супом ему на крыло. Грубая ткань перепонок расползлась на глазах.
Преимущества в долю секунды хватило Валентину, чтобы нанести противнику решающий удар, и тот распластался на полу. Я же вознесла благодарственную молитву классику, побудившему меня своей бессмертной фразой дважды задействовать кухонный реквизит.
Валентин незамедлительно сковал руки урода наручниками и тот растворился в световом столбе, пробившемся откуда-то из-под пола.
Постепенно наваждение рассеялось, и кухня приобрела свой прежний вид. Валентин, избавившись от представительских атрибутов в виде нимба и крыльев, с досадой рассматривал новый порез.
— Позвольте, я обработаю вам рану, а то в нее может попасть инфекция, — я была сама любезность.
Святой улыбнулся. Честное слово, стоило претерпеть ночные потрясения, включая эпическую борьбу гигантских кузнечиков, чтобы увидеть его улыбку. Если б не разница в возрасте в 17 веков, я бы от души с ним пококетничала.
— Знаете, — удержаться не удалось, — Вы не первый мужчина, который из-за меня дерется. Но первый, отстаивавший в драке мои интересы.
— Где ты взяла рецепт этого супа? — неожиданно спросил Валентин.
— В интернете. На сайте… то ли кулинарном, то ли еще каком… там конкретно глючило, — удивленно ответила я.
Ангел лукаво наклонил голову и хихикнул. Неуважение к моим кулинарным талантам царапнуло самолюбие, но я быстро отвлеклась.
— Могу я вам задать несколько вопросов? — полчаса назад я счастливо избежала летального исхода, но неутоленное любопытство вновь могло меня к нему приблизить, — Что за статистика, которую вы ведете по регионам?
— Видишь ли, каждый любящий человек излучает особый свет. В зависимости от силы чувства, эти лучи достигают разной высоты и растекаются. Они образуют обволакивающий слой, в котором купается наша планета. Чем больше искренней любви, тем сильнее концентрация лучей, поле прочнее и выше. Там, где процветает циничное потребление, накал любви спадает, и поле может быть повреждено или разорвано. Это грозит человечеству катастрофой вселенского масштаба, вплоть до полной деградации и самоуничтожения. Существуют и такие черные дыры, как этот Рожило. Он создает страшнейший дефицит любви. Но там, где поле ослабевает, появляюсь я и восстанавливаю баланс. Понимаешь?
Я кивнула, неизмеримо гордясь собой. Ведь я была на «ты» с самым интригующим святым на свете! А он, наслаждаясь минутами спокойствия, пустился в воспоминания. Рассказывал, как соединял влюбленные сердца, и я внимала каждому его слову, забыв, что совсем недавно расценивала валентинки, как откровенную пошлость.
Так мы проговорили до рассвета. Когда ночную мглу прогнали бледные лучи невидимого солнца, Валентин грустно сообщил:
— Вот и все. Я должен идти.
— Может, посидишь еще немного? Я снова сварю тот суп, которым так неэкономно ошпарила демона. Останься, пообедаем вместе.
На лице у Валентина мелькнул явный ужас, но он быстро взял себя в руки.
— Нет, мне пора. Демоны больше тебя не побеспокоят. И береги любовь. Имей в виду, любовь — единственная движущая сила в мироздании. Ну, все… Здесь моя задача выполнена.
— Твоя миссия включает только наказание зла? А разве ты не подаришь кому-нибудь красивые чувства? — я быстренько перечислила в уме всех своих незамужних родственниц.
Валентин удивленно посмотрел на меня
— Хочешь стать героиней бурного романа? — и он направил на меня руку. Из кончиков израненных пальцев полился свет.
— Эй…эй… Валя! Спокойно! Если задержишься на пару часов, предъявлю тебе супруга с детьми. Моя задача в этом плане полностью реализована.
— Да, но лимит любви неисчерпаем, — оставшись без фронта работ, слегка расстроился Валентин.
— В следующей жизни, Валя. А в этой у меня полный комплект. Прощай и береги себя, — я решила не рисковать счастьем племянниц. Кто знает, совпадают ли критерии подбора женихов у средневековых святых с моими.
Валентин взобрался на подоконник, дружески кивнул мне на прощанье и растворился в утреннем тумане. А я еще долго вглядывалась в молочную пелену за окном, поглотившую самого добросердечного святого.
С тех пор я влилась в число недоумков, ежегодно празднующих день святого Валентина. И каждый раз накануне готовлю тот самый суп, который никто не рискует съесть.
Я ставлю его на подоконник, твердо уверенная, что Валентину нравится этот ритуал. Такой же иррациональный и бесполезный, как праздник святого Валентина.