Высокий статус – жуть какая-то непонятная.
Это от Петра Первого, который ввел табель о рангах, о порядке чинопроизводства?
Или это о том, какие двери ты можешь открывать ногой?
А может это о счете в банке и телефонной книжке, где есть номера, которых нет в справочнике?
И еще можешь послать гаишника, который по неопытности притормозил твою машину?
Обувь, часы, мобильник – статусные вещи.
Однажды я ехал на такси из Шереметьева, и водитель объяснял, какие надо покупать телефоны, чтобы соблазнять женщин.
Знал человека, который зимой в советское время приезжал на деловые встречи на такси, оставлял в машине куртку и входил в костюме. Так он поднимал статус – уважаемые люди приезжают на своем автомобиле. Однажды он мне предложил замутить какой-то бизнес, приехав с дорогими подарками. Дорогие подарки тоже для статуса.
Ольга Славникова сказала, что сейчас статус определяется не тем, что ты даешь, а как потребляешь.
Потребляешь больше соседа – твой статус выше.
Но сосед тоже не промах – стал потреблять больше.
Тогда тебе, не щадя живота, тоже надо больше.
Это бесконечно, это страшно.
Если так, то статусы ученых и писателей как у водителей грузовиков.
Или ниже.
Я уважаю водителей, сам так подрабатывал. Тяжелый благородный труд. Водители не думают о статусе. Им надо кормить семью.
Ужасное пришло из 90-х: «Если ты такой умный, то почему не богатый?»
Быть бедным стало неприлично. Из науки стали уходить в банки и торговлю.
Писатели начали писать о бандитах и рыцарях из космоса – это продавалось.
Да, надо кормить семью. Но дело не только в этом.
И это не капитализм, это вирусы в отравленном телевизором воздухе.
«Бентли» с мигалками и эскортом из «Геликов» тоже отравляют воздух.
Трехметровые заборы с камерами – еще один источник вирусов.
Если личная жизнь эстрадных звезд важнее научного открытия – значит концентрация вирусов достигла критического уровня.
Я два раза слышал: «час моего времени стоит сто долларов, будем продолжать?»
Нет, не будем. Не потому, что жалко сто долларов, а просто не хочется сидеть с тобой рядом.
Ведь есть другие.
Знаю людей, вернувшихся из банков в науку, хотя им тоже надо было кормить семью. Но семья их понимала. Бедность в голове страшнее бедности в доме.
У таких людей хороший иммунитет к вирусам. Нужные антитела в крови.
Такие люди объединяются. Вместе не так страшно пережить эпидемию.
Там, где они живут, нет заборов. К ним можно прийти и выпить чаю. И получить волшебные антитела.
Те самые, которые могут спасти мир.