Посвящается Н. – человеку чести.
Дежурство Евы закончилось. Рабочий день в двадцать четыре часа был отработан честно, и сейчас она стояла в коридоре своей квартиры. На отдых оставалось ещё восемнадцать часов, которые по обычаю разбивала на быт, увлечения и сон. Измерение, в котором она жила имело в сутках сорок два часа. Время на отдых и личные дела пролетало, как и у всех, слишком быстро.
Ева шла по коридору, когда темноту материи разорвал звонок. Мелодия на телефоне стояла одинаковая для входящих звонков. При этом Ева точно знала, кто звонит. На том конце провода был мужчина. Мужчина звонил в другое измерение, даже не подозревая об этом.
Импульс в мозгу Евы выстрелил: «А где дежурный? Почему пропустили звонок? Что-то случилось», - нажала на зеленую трубку сенсорного экрана, сказала:
- Добрый вечер.
Ева не успела поприветствовать мужчину, как услышала знакомое:
- А Ев, это ты. Ты звонила? – с недавних пор это была его любимая фраза.
Звонила она днем, но телефон ответил, что «абонент временно недоступен». Когда же абонент появился в сети, Еву остановило предчувствие: "Сегодня его рабочие моменты не интересуют", - и она не стала перезванивать.
Голос Николаса звучал мягко и расслаблено, появилась хрипотца в голосе, что выдавало беспокойство. Ева впервые услышала эти нотки. Реакция произошла молниеносно – она воспользовалась запретным приемом, сделала скользящую телепортацию. За такие телепортации в их измерении наказывали жестко и без права на апелляцию. Это ее не остановило, помощь нужна была ему! Здесь колебаний не могло быть.
Ева встала за спиной Николаса так, чтобы он не распознал ее присутствия, обняла за плечи и склонилась. Поцеловала в макушку, шепнула: «Тише, тише. Все будет хорошо. Не волнуйся. Я с тобой».
Ева чувствовала, что с его стороны звонок был предлогом. Именно теперь он искал нежность, и спокойствие родственной души. За свою карьеру Ева не имела ни одного провального задания и сейчас не должна была этого допустить. Пришлось сделать вид, что она ничего не заметила.
На фразу Николаса "А Ев, это ты. Ты звонила?" ответила официальным тоном:
- У нас немного задержки, но завтра все продолжим, вы не волнуйтесь. Вы сможете предоставить улики.
- Суд был сегодня, - спокойно произнес Николас.
- Я могу вас поздравить?
- Не знаю. Хер его знает. Никто ничего не понял. Что будет? - ответил Николас. Возникло ощущение, что он хочет сказать что-то не связанное с работой. Слова крутились на языке, но не могли с него слететь. Николас продолжил бормотать что-то дальше.
Сердце Евы непроизвольно сжималось, словно переживания происходили с ней. Мысленно отправила Николасу, то малое, что могла - яркую вспышку, это восстановит его к утру. Ева не знала, прорвется ли вспышка через темноту материи или застрянет в CRM. Эта чертова система дала сбой. Запрос на звонок не ушел дежурному, а по непонятной причине переадресовался Еве. Разбираться в сбое было некогда, она пыталась спасти ситуацию своими силами.
Николас услышал детский голос и только тут понял, что звонит в нерабочее время.
- Ладно, давай. Отдыхай, - выдохнул он.
- Всего хорошего. Будем на связи, - сказала Ева.
Все выходило из-под контроля. Ева думала, еще немного и ее отзовут, а задание доверят другому сотруднику.
Два месяца назад пришло задание в Компанию Евы от САМОГО! Такие задания имели высокий уровень сложности и отмечались знаком молнии. Работу Евы сравнить можно с медициной - доктор, скорая и реанимация. Так вот Ева работала как раз в отделении реанимации. На задание было решено выбрать Еву. Она имела внутреннюю энергию, которую вырабатывал ее сакрал без посторонней помощи, гибкий ум, генерирующий в минуту сразу несколько решений. Ева обладала магической улыбкой. На нестандартные ситуации посылали исключительно ее, когда цифры и факты были бессильны. Ева лечила души и сердца. Задания исполняла исключительно на отлично, после ее работы можно было спать спокойно.
Все задания приходили в Компанию скрупулёзно составленные. Это же вмещало в себя две строки сухого текста, словно медлить было нельзя:
«СРОЧНО. КОНСПИРАЦИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНА. Задание начать с первого захода. При провале задания исполнителя лишить практики на 113 лет».
Ева без практики превратится в ничто. Для нее это страшнее любого наказания. Приказ пришел – выполняй.
За полгода до первой встречи Николаса с Евой.
Спустили указание для Повелителей Стихий: «Всем Повелителям Стихий. К исполнению. Люди должны иметь свет, тепло и воду".
Вроде они её и так уже имели, но были природные перебои с поставками. Поставок было то много, то мало, то не в той местности, то катаклизмы. Николас как раз был одним из Повелителей Стихий. Задача стояла данные ресурсы выдавать по нормативу и более равномерно, чем это уже делалось.
Еву вызвали на встречу звонком, якобы в помощь для решения поставленной задачи. Все делалось второпях. На задание отправили с техническим сотрудником. Это был Седьмой. Имена помощников всегда шифровались цифрами настоящего имени, чтобы исполнитель сразу определял полезные качества помощника. Ева знала, что Семерки независимы, свободолюбивы. Семерки — новаторы, генераторы новых необычных идей, все время стремятся к знаниям, обладают хорошим интеллектуальным потенциалом, аналитическими способностях. Семерки проницательны, замкнуты и не общительны. Про таких говорят «себе на уме». Еву это не пугало, рядом с ней раскрываются все, не зависимо от того, хотят они этого или нет. Задача сложная, но интересная. Ева любила задания с сюрпризом, от них у нее блестели глаза.
У Николаса к этому моменту глаза потеряли блеск. Сон был прерывистым, морщинка между бровей вырисовывалась сильнее обычного: «Неужели тупик? – думал он, - еще этот сука-сосед пожарный со своим будильником в 5 утра». Жил Николас с семьей в одном из картонных домиков, где стены защищают разве что от пыли соседской, звук они пропускают отлично. Николас пробовал неоднократно разговаривать с соседом, но тот отказывался убрать будильник от стены. Этот будильник привносил свою лепту в настроение Николаса. По разные стороны стены располагались квартира Николаса и квартира пожарного. Изголовья кроватей были словно неведомой силой привинчены к одной стене. Николас почти всегда чувствовал присутствие этого человека за стеной. Будильник каждое утро сообщал звуком и вибрацией, что сука-сосед тоже рад их разбудить.
В свои 44 года Николас не имел неразрешенных задач. Все поддавалось его напору. В первый раз он наткнулся на стену, которая никак не хотела поддаваться. Находиться в состоянии сжатой пружины Николас больше не мог. Из последних сил его держали на плаву крепкий стержень самообладания и живой ум. Окружение подчиненных боялось и трепетало при его имени, но было место, где картинка билась. Это место Николас скрывал тщательно. Немногим позволялось увидеть совершенно другого Николаса.
И так.
Первая встреча Евы и Николаса была похожа на легкое касание. Николас все время встречи старался не смотреть на Еву. Глаза смотрели на стол, на экран телевизора, скользили по подчиненным. Ева начала задание с первого захода, как и требовалось, собирала картинку. Нужно было понять, в чем заключается ее помощь этому мужчине. Николас держал себя в руках, хотя нервы были на пределе. Из-за этого у Евы шел поток не связанной информации, в котором она не могла отыскать начало. Рядом с ней сидел сильный и волевой мужчина, но при этом мягкий, о чем свидетельствовали его губы. Рот аккуратный, губы пухлые и мягкие. Глаза открытие с лёгкой поволокой. "Возможно это усталость " - размышляла Ева. Так же отметила, что Николас щедрый и добрый. В ауре не наблюдалось черных пятен злобы, ненависти и жестокости. Видимо из-за этого он тщательно скрывал радужность своей ауры. Только проблески иногда показывали, что все напускное. «Почему он Повелитель Стихий? – пришло в голову Еве, - он Повелитель Народов!» Свое ощущение Ева не могла объяснить.
Обаятельный Николас был одет с иголочки. Ева отметила, когда шли в переговорную, стройную фигуру Николаса, и эти черные лакированные туфли. В них был какой-то шарм. Вкус у него точно был, и ухаживать за собой умел. "В любви к себе ему не откажешь" – констатировала Ева, и небольшая улыбка скользнула по ее губам. Ясные голубые глаза оттеняла того же цвета рубашка в мелкий квадратик. Чуть позже именно в них увидит Ева изумрудный колодец, заглянув в который, можно разглядеть душу и яркое алое сердце Николаса. Ее аура уже нарушила его границы и зацепилась кусочками радуги, оставив легкое послевкусие встречи. Встреча прошла спокойно, не смотря на то, что в воздухе чувствовалось напряжение.
На каждой последующей встрече она будет все больше и больше видеть его настоящий мир.
Ева вернулась к своей обычной жизни. Дальнейшие переговоры под прикрытием для Евы оказались неожиданно жесткими. Николас всячески давил на Еву, разбирал по косточкам все, что она предлагала, словно проверял на известную только ему прочность. Еве хотелось поскорее завершать эти постыдно-разгромные разговоры. Однажды Седьмой намекнул Еве о необходимости срочной поездки, т.к. Николас неистовствовал, и срывался на всех, кто попадался под руку. На людей полились, вместо плодородного дождя, потоки ледяной воды с ветром и ураганом. Ева подумала, что это капризы взрослого ребенка и отложила поездку. В очередной ураган Еву отстранили на время, не дали подойти к телефону. Исполнителей, как Ева, оберегали и направили потоки в сторону сотрудников Николаса.
Именно тогда Ева увидела четкую картинку, как Николас ругался, и услышала его пронзительный крик о помощи. Выходные не приносили ему расслабления, дни шли за днями. Ева поняла, чем быстрее случится вторая встреча, тем легче пойдет задание. Ева поехала.
Только ее нога ступила на территорию Сервиса, как внезапно по коридорам пошел шёпот подчиненных Николаса: «Приехала. Сейчас утихнет». На нее смотрели с любопытством. Ева готовилась к буре, взяла плащ-палатку и сапоги, не забыла громоотвод. А приехала в тихий и спокойный рай, где был водопад, райское пение птиц и сидел он. Спокойный, как капризный ребенок, который получил желаемое. Подчиненные Николаса не верили, что вот так вот может посторонний человек прийти и успокоить их Николаса. Такой ли уж посторонней она была для него? Он чувствовал, что она привозила с собой на встречу спокойствие, но еще не до конца понимал, кто она и можно ли ей доверять.
После общей встречи, Ева уже застегнула шубу и была готова уехать, но Николас пригласил ее к себе в кабинет. Она села в шубе напротив Николаса. Он пил кофе из миниатюрной белой чашки, и не предлагал присоединиться к нему. Ева смотрела на него украдкой и иногда пробегалась по кабинету глазами. Не могла все время смотреть в его глаза, в них показался изумрудный колодец, притягивающий к себе, как магнит. Ева желала погрузиться в него и узнать причину ее задания, но это могло показаться слишком подозрительным. Кабинет она почти не видела. Еву забавлял сам разговор, и она думала: "Когда он предложит мне кофе и заметит, что уже 10 минут я сижу в шубе? Видимо не случится этого" - улыбалась, глядя на него. Николас жестами показывал, какой он раскованный, хотя это было не так. Ева не знала наверняка, что творилось в его голове, и продолжила собирать информацию. «Морщинка между бровей чуть разгладилась. Появилась уверенность в том, что он делает» - отметила Ева. Она любовалась им: «Он эстет. Эта маленькая чашка в его руках…» - Ева медленно открывала и закрывала глаза, каждый раз видела что-то новое. На стене куча рамок, но разобрать, что на них написано она не могла. Это были награды и грамоты, которые венчал в самом верху диплом. Позади Николаса, стоял шкаф с тонированными стеклами, и на верхней полке была грамота «Повелитель Стихий». Стол содержался в идеальном порядке. Еве надоел осмотр кабинета, и она сосредоточилась на Николасе. Они по-прежнему сидели друг напротив друга, и можно было протянуть руку и коснуться его руки. Но Николас, словно специально откинулся на стул, чтобы избежать прикосновения и держал руки перед собой, не касаясь стола. «Смешной, - думала Ева, - я коснулась тебя уже не раз и, по всей видимости, твои дела идут на лад». Он о чем-то ее просил, обрисовывал задачи, даже дал посмотреть умную книгу. Ева тщательно скрывала за улыбкой свое задание. Его искренне волновало, как доставлять людям воду, тепло и свет без перебоев. Вопросы эти мучили целыми днями. Когда другие Повелители Стихий, потирая руки, набивали свои карманы, он развивал Сервис. Ева видела, что обманщики и хитрецы получали достойный отпор. Вход им был заказан на всю оставшуюся жизнь. Николас таких людей не подпустит к себе близко. «Яркая непереносимость фальши, - констатировала Ева, - кого он мне напоминает?»
Настало время праздника в измерении Николаса. Этим праздником отмечали начало не наступившего года и веселились до упада так, что для некоторых жизнь на следующий день останавливалась, казалось на вечно. Еве было интересно. Она подключилась к CRM и посмотрела, что происходит во время этого праздника. «О, да тут веселье!» - воскликнула она. Николас почему-то сидел в стороне. Глаза были грустными, что-то сдерживало его от этого веселья. Еве даже захотелось приехать и танцевать с ним, увидеть улыбку на его губах. Но это было против правил их Компании.
Напряжение слегка спало. Теперь, собираясь на встречу, Ева знала, что произойдет, вплоть до вопросов, которые он задаст. Знала, в какую встречу спросит про возраст. Иногда она специально формулировала перед встречей, чтобы хотела ему рассказать, и он заводил об этом разговор. Николас сам открыл свою книгу Еве и перелистывал страницу за страницей. Иногда складывалось впечатление, что он хочет ее просто видеть. Николас журил ее из любопытства, ждал, когда фыркнет, тыкал в условия договора. Еве было хорошо, он, наконец, стал успокаиваться. Она любила моменты, когда понимала, что задание идет своим чередом и система не сбоит.
Ева временами скучала и пользовалась служебным положением, чтобы заглянуть в CRM и узнать, что делает Николас. В один из рабочих дней, около девяти утра она увидела интересную картину. На столе стоял открытий ноутбук, играла музыка. Белая кофейная чашечка лежала на боку. Николас забросил ее на полку шкафа со стеклянными дверцами, как не любимую игрушку. А на столе красовался гордый стакан в серебряном подстаканнике со словами «Честь и Достоинство». «Военный?» - у Евы возникло недоумение. Николас опять ее удивил. Это доказывало первые предположения Евы, что картинка бьется. Сам стакан излучал достоинство, даже чай искрился в нем как-то по-особенному. Ева закрыла CRM, ей показалось постыдным это занятие.
Встречи под прикрытием продолжались, и Николас стал совсем спокойным в ее присутствии. Ей представлялось, что свои черные лакированные туфли Николас меняет под столом на тапочки в виде забавных бурых мишек. Однажды Ева подметила, что Николас стал позволять себе в ее присутствии выражаться крепкими словами. Поначалу извинялся за каждое слово. Раз разошелся так, что речь лилась крепче водки. Еву это действие забавляло, ведь она знала, что за крепкое словцо он обычно прятал свой изумрудный колодец. Эта была вынужденная мера, т.к. не обладал он жестокостью и деспотичностью. Николас пытался показать свою силу. В такие моменты Ева сдерживала свое желание взять его за руку и сказать: «Замолчи. Тебе это не идет. Ты не такой» - и провести по волосам своей рукой.
Порой на совещании Ева отвлекалась и украдкой продолжала изучать Николаса, смотрела на его руки и думала: "Аккуратные, хочется прикоснуться". Ева была уверенна, что его руки всегда горячие и сухие. Впоследствии она свяжет это чувство с той щедростью и надежностью, что обнаружит в поступках.
А Николасу все больше хотелось говорить с Евой. Нравилось, как она улыбается и смотрит на него. В одну из встреч Ева поняла: «Он мое отражение. Я вижу в нем себя. Так вот почему! – глаза Евы блестели от радости, - только себе подобный сможет помочь. Я чувствую его тоньше других и именно поэтому он открыл мне свою книгу». Николас был аналитиком в цифрах и там его мозг показывал высший класс. Мозг Евы показывал высший класс в аналитике чувств и эмоций, тут она заткнет за пояс любого. В остальном они были похожи, как две капли воды. «Интересно. Он вообще понимает, что мы похожи?» - думала Ева, глядя на своего собеседника.
Николас пошел дальше своего Сервиса и озадачился не только поставками ресурсов. Он осчастливливал мальчишек и девчонок, принадлежавшей ему территории. В детстве родители не имели возможности купить ему коньки и велик, этот факт тоже внес лепту в его щедрость. Николас решил заключать воду в лед и давать детям иное агрегатное состояние воды. Так появились дворовые катки и хоккейные коробки с инвентарем. Летом он воплощал в жизнь мечты ребятишек и строил детские площадки, на которых дети играли до упаду и задорный смех разносился по дворам. Кто-то скажет, это маркетинговый ход Повелителя Стихий. Это не так. Когда он рассказывал Еве об этом, глаза его блестели, и ему было немного неловко. Он боялся, что Ева примет это за хвастовство. Делать счастливыми детей, было скорее внутренней потребностью, а не обязанностью. «У него огромное алое сердце, - думала Ева, - не зря он его прячет».
В свою последнюю поездку Ева возвращалась на такси в Компанию и писала отчет по заданию. Картинка больше не билась. Николас позволил ей многое увидеть.
Она давно не встречала таких людей. Николас оказался редким экземпляром – мужчиной дела. За словом в карман не лез, но харизма его была не от речевого аппарата. Харизма заключалась в его мозгу. «Он же настоящий Повелитель Народов!» - вскрикнула Ева, что даже таксист удивленно посмотрел на пассажирку. Только сейчас в такси она поняла, почему в первую встречу ей так хотелось его назвать. Он любит свою щедрость, готов делиться и помогать. В замен он ждал одного – честности. За такими людьми, как он, дело. За такими идут в бой! Находясь рядом, с таким человеком, хочется жить. Ресурсный до безумия. Ева рассудила, что дружба с Николасом очень ценна и вовсе не в силу его статусности. Чего только стоила его сила духа? Такого человека всегда хочется обнять и коснуться его радуги. «Благородный он, - подумала Ева, - и вовсе не грозный».
Ева улыбалась. Машина уже выехала на трассу, а она продолжала им восхищаться: «С ним в разведку хоть сейчас. Не предаст и не бросит. Вынесет на себе из пекла любой ценой. Как же повезет тому, кто станет его другом…» - она вздохнула и посмотрела назад… Дорога убегала змейкой от Евы и с каждой секундой она уезжала все дальше и дальше от изумрудного колодца и алого сердца Николаса.
Ева посчитала, что задание выполнено, и она смогла поддержать родственную душу. Поэтому была уверенна, что прощается с ним на всегда…