За бортом. Терема на высоких берегах
Однажды в юридической конторе «Каталин Прандлер» появилась интересная семья.
Обычно здесь крутится активный народ репродуктивного возраста. Новые посетители явно его перешагнули, причем давно. Сопровождающая их пятнадцатилетняя дочь в их компании выглядела совсем юной.
Глава солидный мужчина с бородой, уверенный в себе человек с управленческими повадками явно был из числа номенклатурных работников высокого уровня.
Жена его выглядела, как и полагается выглядеть за каменной стеной.
Дочь, как все дети, считающие родителей современниками мамонтов, одна проявляла живость и любопытство. Видно было, что существование ей еще не надоело. На людей смотрела так приветливо, что хотелось сказать ей что-нибудь приятное.
Ватнины, приехали их южного региона России не от большой нужды, а больше от неугомонности характера. Это был тот случай, когда люди стремятся наверстать упущенное, используя новые возможности. Им кажется, что они поспешили родиться и прожили жизнь не в свое время.
В южные края приехали не так давно все по той же тяге к переменам. Стремление к смене обстановки в отце семейства всегда боролось с рациональностью. Результаты были переменными. Авантюрный характер одолевал, доводя иногда до катастрофических последствий. Тогда в дело вступал рационализм. Ценой неимоверных усилий удавалось восстановить утраченные позиции и даже приумножить. Зато жизнь была интересной и насыщенной приятными и не очень событиями. Что ценно, это безусловное доверие членов семьи к ее главе, которое он в конечном итоге оправдывал.
Уроженец Донецкой области, Николай Николаевич в трудные послевоенные времена сумел получить образование инженера строителя. Наработав стаж и опыт, поехал осваивать новые края аж через весь Союз, на Камчатку.
Быстро сделал карьеру, в итоге возглавив крупный строительный трест. Нацелен был на работу, стяжательством не занимался. Да и ни к чему это было. В те времена пенсия крупного руководителя на северах была надежной гарантией безбедной жизни.
Так и получилось. Вышли с женой на пенсию по льготному стажу и безмятежно прожили несколько лет. Пенсия позволяла путешествовать по стране любым способом. Бензин стоил копейки. На одну месячную пенсию можно было пересечь самолетом весь Союз вдоль и поперек. Потом грянули перестройка, развал страны и реформы.
Пенсию сначала задерживали, потом перестали давать совсем. Но она уже не спасала. Дикая инфляция ее уничтожила.
Нужно было жить, учить дочь. Знания и опыт в остановившейся экономике, да еще на новом месте без связей и знакомств никому не нужны. В рабочие не берут по причине возраста.
Николай Николаевич вместе со всей страной схватил полосатые сумки и побежал добывать пропитание челночным способом. Пару лет, не отставая от молодых, изучал Польшу, Эмираты, таможенные правила и спрос на нижнее белье, на котором специализировался. Не гнушался ничем. Семья не голодала, но и не жировала.
Не о такой жизни они мечтали на старости лет. Нужен был прорыв, и он не верил, что не нащупает правильный путь. Оптимизм не позволял опустить руки, сесть на лавочку с ровесниками и скулить, вспоминая золотые времена.
Интуиция не подвела. Из Венгрии, где проживал уже несколько лет,приехал сосед.
Игорь, так его звали, рассказал, что нащупал золотую жилу в буквальном смысле и продемонстрировал массивные золотые часы с монограммой.
Оказалось, что он является участником какого-то уровня Сейфинвест. Это сетевая компания, которая страхует всех, все и от всего. Платит участникам, вовлекающим в свои ряды новых членов, за каждого вовлеченного и повышает статус вербовщика в зависимости от численности привлеченных. Словом та самая капиталистическая финансовая система, которая позволяет делать большие деньги с малого вклада. Один раз внес, а все остальное зависит от твоей энергии и талантов. С каждого твоего подшефного капают проценты. Чем обширнее знакомства и состоятельнее привлеченные, тем круче результаты.
Игорь за короткий срок добился существенных успехов. Объяснял что он теперь на подходе к вершине пирамиды.
Сейчас после «МММ» все грамотные. А тогда оболваненные ваучерами, приватизацией, очарованные свободным рынком люди мечтали попасть в струю.
Игорь объяснял, что жить он может где угодно, к рабочему месту не привязан. Вот и уехал в Венгрию, где климат хороший, жизнь дешевая и Европа в твоем распоряжении. Скоро страна вступит в шенген, тогда с венгерским ВНЖ весь мир у твоих ног.
Николай Николаевич опытный руководитель, имел дела с людьми нечистых помыслов в своей жизни, встречал мелкое жульничество в недавних своих торговых делишках. Умел распознавать, не доводя до серьезного урона. Он и подумать не мог, что солидный человек в приватной беседе может, мягко говоря, ввести в заблуждение. А может быть все эти пирамиды так устроены, что участник и не осознает того, что является пособником аферы. Защищали же после толпы обворованных фанатов Мавроди, когда его арестовали.
Короче говоря, Николай Николаевич, в очередной раз очаровался. А поскольку страна так облегчила своих граждан, что у них свободных денег в принципе не должно было быть вследствие дикой многолетней инфляции, то он решил рискнуть недвижимостью. Да и риска то почти никакого. Ничего выдумывать не нужно. Просто идти стопами Игоря, не экспериментировать и система сама приведет тебя и к виллам на берегу Дуная и к обладанию золотыми часами. Которые, кстати, Игорь не покупал. Их просто дарят при достижении определенного уровня. Приурочивают к масштабным мероприятиям вроде конференций в Риме или Вене.
Николай Николаевич подробно расспросил, за какое время Игорь сумел достичь благополучия. Получалось, что через два года мысли о насущном куске хлеба тебя уже покинут. Станешь постоянным посетителем венской оперы и Адриатических пляжей.
Игорь уверял, что эти два года насыщенной новыми впечатлениями жизни пролетят незаметно.
Прикинули, что если продать все, оставив старшей дочери однокомнатную квартиру, в которую прописать всю семью, то как раз на два года достойной жизни в Венгрии хватит.
Привычка – вторая натура. Быстро распродались. Недвижимость отхватывали прямо за валюту, рубли всерьез не воспринимались.
По липовому приглашению выехали в Будапешт и так оказались в конторе Каталин.
По рекомендации Игоря сняли роскошную по российским меркам виллу в престижном районе Буды с видом на Дунай. Первым делом как все русские купили мобильный телефон. Потом знаменитый 123-й Мерседес двадцатилетний, но почти без пробега и стали наслаждаться жизнью. Объехали между делом всю Венгрию, в которой есть что посмотреть.
Игорь ездил на мерсе последней модели, но их денег не хватило бы и на колеса для нее. Все впереди.
Дело как то не заладилось. Знакомые выслушивали, соглашались, но в ряды страховщиков не вступали. Страховать у многих стало нечего, а заниматься вербовкой неизвестно куда не хотели. Не получалось у него так доходчиво объяснять людям как это делал Игорь.
Игорь, посмеиваясь, пару раз предложил свести его с потенциальными коллегами. И после беседы эти же люди соглашались. Естественно попадая в актив Игоря. Поприсутствовав на мастер-классе в очередной раз подивился простоте задачи и решил больше не делать подарков наставнику. Стал окучивать граждан от Донецка до Камчатки по телефону. Все охотно часами общались, удивлялись, завидовали заграничной жизни. Восхищались тем, что он всегда был на несколько шагов впереди и желали дальнейшего процветания. Никто не вступал в ряды Сейфинвеста. Деньги в него вложенные не возвращались сторицей. Телефон начал разорять. Деньги таяли опережающими темпами.
Пришлось идти путем многих переселенцев. С виду простым, а на деле требующим способностей и ежедневного кропотливого труда, т.е. торговлей.
Взяли в аренду магазинчик и встали сами за прилавок в обход венгерских законов. Началась такая круговерть, что стало не до Сейфинвеста. Спозаранку в оптовый магазин, погрузка, доставка, выгрузка. Потом открытие магазина, общение с покупателями посредством жестов и улыбок. Других средств в арсенале не было, язык очень уж сложный. Консультации с юристами, бухгалтером, коллегами. Времени не хватало бороду расчесать. Посмотрели бы на него сотрудники треста, который он возглавлял. Благо дочь умница, не отвлекала. Училась всему сразу, быстро заговорила по-мадьярски. Посмеиваясь над своими «мамонтами» помогала им разбираться в электронной технике, телефонах, предписаниях надзорных и контролирующих органов.
Игорь был прав, два года пролетели незаметно. Впечатлений хватало. Последним, потрясшим семью был угон автомобиля. Кому понадобился этот антиквариат неизвестно. Полиция развела руками.
Пришлось срочно заказывать новый. Точно такой же, даже того же желтого цвета. Покупка окончательно подорвала бюджет.
Пришлось урезать потребности. Сдали виллу в Буде и сняли квартирку в Пеште. Жизнь начала блекнуть. Азарт давно прошел. Игорь куда-то исчез. На звонки или не отвечал или отвечал, что на очередной конференции.
Из России донеслись слухи, что Сейфинвест это крупная афера и ею сейчас занимаются правоохранители. Тысячи пострадавших, в их числе известные политики, артисты и даже чиновники. Утешение слабое.
Удалось дозвониться до Игоря. Тот назвал все недоразумением. Афера закручена кем-то под столетним брендом Сейфинвеста. Теперь так все запутано, что его самого в России объявили в розыск. Таким образом, стал невъездным на родину, пока все не разъяснится.
Вклад в перспективное дело сгинул, надежды на конференции в Риме и Вене рухнули. Про золотые часы и вспоминать не хотелось.
Магазин прокормить не сможет, а несокрушимое, казалось, здоровье под угрозой.
Николай Николаевич понял, что торговля дело несерьезное, нужно искать более достойный вид деятельности.
Сошелся с бывшим военным, по имени Алексей, который занимался импортом леса из России. Дело вполне конкретное. Завез, продал, получил деньги, закупил следующую партию. Задача – купить подешевле, продать подороже. В древесине как строитель он разбирался. Где ее взять тоже знал, вся география бывшего Союза с его неизмеримыми лесными массивами перед глазами как на ладони. Явки, пароли, т.е. телефоны заготовителей - дело времени. Которое нельзя упускать. Николай Николаевич снова сел на телефон.
В это время к нему приблудился земляк из строителей-нелегалов. Это люди, которые въезжают по туристической путевке и остаются, не оформляя вида на жительство. Устраиваются на работу и живут на авось. Заработают или нет большой вопрос, а неприятности с законом им гарантированы. В итоге либо выезжают нелегально, либо пополняют собой ряды бомжей.
В этих рядах на Москва тер (площадь Москвы) они и встретились.
Не подумайте, что наш герой опустился до их уровня. Нет, внешне Николай Николаевич выглядел по-прежнему солидно и респектабельно. Всегда опрятно одетый с видом туриста снизошедшего до осмотра очередного захолустья, он важно разгуливал в свободное время по городу, и никому в голову не приходило, что у этого скучающего господина могут быть какие-то проблемы.
На Москва тер он оказался в компании предпринимателей, по призыву московской компании проводившей курс обучения современным методам маркетинга. Слово это он еще не знал, как и его знакомые, их заинтересовало предложение посетить первое бесплатное занятие.
Послушав полчаса сентенции молоденькой шустрой девчушки, с хорошо подвешенным языком, рассказавшей об опыте московских компаний на современном рынке, они поняли, что втягиваются в очередную авантюру. Ну чему может научить эта «бизнесвуменка» впервые выехавшая за границу, людей, вышвырнутых из страны этими московскими компаниями, и успевшими здесь наполучать столько шишек, что этой лекторше и не снилось. Потеряв интерес вышли из зала.
На площади по случаю солнечного весеннего денька было много гуляющего народу. Посредине большой круглый неработающий фонтан. Его обшитые деревом борта служили лавочкой для завсегдатаев. Рядом трамвайная остановка. На фонтане расположилась большая, человек тридцать компания оживленно переговаривающихся людей. Похожи на сезонных рабочих, ожидающих транспорт. Разновозрастные в простенькой одежде, довольно чистой.
Наши бизнесмены присели на свободное место на бортик и разговорились. По виду они сильно отличались от снующих туда-сюда рабочих, как они их определили. Люди, шедшие через площадь к станции метро, почему то задерживали на них взгляд.
Вдруг на площадь въехал крытый пикап «ФИАТ» с полицейской символикой. Люди встали со своих мест и выстроились в очередь.
Из кабины вышли капитан полиции и водитель, на ходу надевая на себя белые поварские куртки. Очередь своей головой повернулась к машине. Полицейские открыли кузов пикапа и достали из него два больших, литров на пятьдесят каждый, термоса. Затем три коробки, как оказалось с разовой посудой.
После короткого обращения к очереди капитан достал большую поварешку, наподобие нашей армейской «разводяги», сделал приглашающий жест и, размахивая ею, запел национальный гимн. Подразумевалось, что все подхватят. Но очередь молчала, и капитан в одиночестве допел гимн до конца.
После негромкой команды очередники подходили по одному к коробкам и с тарелкой в руках шли к термосу. Капитан накладывал им что-то в тарелки. Первый получивший паек пошел располагаться все к тому же фонтану. Его о чем-то спросили.
- Боб! - ответил он.
В тарелке была разваренная пахучая фасоль.
Наши невольные зрители недоумевали. Причем здесь полиция и почему капитаны собственноручно кормят рабочих?
Кто-то не выдержал и как мог, спросил у стоящего на остановке венгра что происходит. Тот ответил, что это ежедневный благотворительный обед, которым государство обеспечивает бездомных и неработающих людей. Наши сорвались со своих сидений как ошпаренные. Так вот почему они привлекали внимание.
Остановившись в сторонке, обсуждали, как бы в России капитаны милиции исполняли подобное задание и с каким воодушевлением пели бы гимн.
Сошлись на том, что нам это не грозит никогда.
После того как тарелки побросали в мусорные мешки так же выстроились в очередь за компотом. Один отобедав, подошел к русским и спросил, не побрезгуют ли они поговорить с соотечественником. Остальные потянулись за трамвайные пути, скорее всего в ближайший парк отдохнуть.
Парень был опрятный, с аккуратной бородкой и интеллигентной речью.
- Константин. Я наблюдал за вашей реакцией, когда вам сказали, что здесь кормят бомжей. Уверяю, что эти люди не совсем те, что под такое определение подпадают у нас в России. Т.е. здесь есть и такие, но они на люди не показываются и их можно увидеть в редких случаях и в определенных местах. Это, как и наши опустившиеся деклассированные субъекты. Хотя они тоже по мусоркам не шарятся, им хватает того что выносят и подают. Недаром очередь обслуживается полицией, на них сразу вызывается наряд для отправки в приют, где отрезвляют, моют и выясняют личность. Если нужно лечат. Даже принудительно. А здесь вы видели, можно сказать людей идейных, романтиков свободной жизни, в принципе другой не признающих и таких как я, вынужденно оставшихся без средств и не способных воровать и попрошайничать. Но мы временные, надеемся.
Чувствовалось, что человек истосковался по общению. Как он после сказал, очень немногие удостаивают эту касту вниманием. Особенно русские. Венгры в этом отношении проще.
Товарищи Николая Николаевича распрощались и ушли по своим делам. Константин задел тему занятости, сказал, что строитель, чем тронул профессиональную струнку Николая Николаевича. Его всегда забавляли люди, случайно пошабашившие и гордо возомнившие себя строителями. Но здесь он ошибся, Константин оказался человеком в профессии не с ветру, а дипломированным архитектором. Дальше выяснилось, что они из одного города. Потом начали вспоминать организации и общих знакомых. И уже как то уходить
было неудобно, вроде бы бросать родного человека.
Николай Николаевич хоть и был с виду важным и недоступным, на своем веку видел много людей переживших жизненные передряги, сам попадал в них и не зачерствел, а наоборот развил в себе чувство сострадания.
Константин, разведенный холостяк решил попытать счастья самым простым способом, увязавшись за бригадой нелегалов. Выехал по туристической визе, устроился на стройку. Потом как то получилось, что утерял документы. Пришел в консульство. Его там не поняли. Кто ты такой, каждый проходимец скажет, что он российский гражданин. Возись с вами. Иди дорогой, без документов ты клиент местной полиции. И учти, мы не согласимся на твою депортацию пока не докажешь что объект нашего ведомства.
Пока был востребован, перебивался на стройках, потом при экономическом спаде работы не стало хватать и венграм. Вот уже несколько месяцев обретаюсь с этой гопкомпанией. Нет худа без добра. Язык освоил.
- Водочкой грешишь?
- Вот чего нет, того нет. За компанию раз в неделю пивком бывало, баловался. Но это дома. Как туда выбраться теперь, не знаю.
Николай Николаевич подумал, что помощник бы им не помешал. В магазине с заготовкой и ранним открытием хоть разорвись. Если же закрутится дело с лесом, тогда совсем зашьешься. В то же время, уже начал привык в делах советоваться с домашними. Решил прощупать земляка, потом принять решение.
- А кроме строительства чем-то можешь заниматься? Торговлей, например.
- Торговлей занимаются все кому не лень. У меня все же высшее образование.
- Торговля торговле рознь. Ладно, давай завтра в это же время после вашего обеда встретимся. Может быть, что и получится.
Жену уговаривать не пришлось. Человек без претензий. Ночлег и кусок хлеба в магазине найдутся. Можно на час раньше открывать, как раз выгодное время упускаем.
На следующий день Николай Николаевич рассказал Константину про свои обстоятельства.
- Зарплату платить не из чего, сами работаем на оборот. Но жить в тепле и питаться будешь. Найдешь что-нибудь лучше, буду только рад. Если выгорит дело с лесом, за вычетом расходов прибыль делим пропорционально на троих.
Константин чуть не прослезился.
Поселили его в магазине. Заготовками он заниматься не мог, боялся полиции. Зато стоял чуть не круглосуточно за прилавком. Торговля пошла бойче.
Константин же посоветовал не сидеть на месте, а начинать объезды пропускных пунктов на границе, чтобы выяснить, где удобнее и дешевле перегонять лес. На возражение, что договорились работать с Алексеем вместе и ставить друг друга в известность сказал, что если дело пойдет, то обойдемся и без него. Для начала толкнем одну-две его партии, потом появятся оборотные деньги, начнем сами закупать. Мы с тобой строители и какой-то вояка нас будет учить разбираться в древесине? Пойми, времена церемоний прошли, сейчас все волки. Не хочешь, чтоб тебя порвали, не зевай. А то будем в этом магазине загибаться до скончания века.
Он уже будто забыл, что два дня назад ночевал в парке под кустом можжевельника и был рад обычной постели на твердом полу.
А Николай Николаевич снова повелся. Правду говорят, что возраст иногда приходит один, когда мудрость припаздывает.
Прокололись по-глупому. Выехали вечером прощупать ППП «Берегшурань - Лужанка» как альтернативу вечно перегруженному пункту «Захонь – Чоп».
В пути уже часов в десять вечера, Николай Николаевич, видимо уронил на пол телефон. Он упал неудачно, нажав на кнопку вызова. Последний разговор был с Алексеем, лесоторговцем. Тот ответил, но услышал, что разговаривают два человека. Ему не отвечают. У первых кнопочных телефонов иногда был такой бзик – если тебя вызвали, то ты не можешь прервать разговор, пока собеседник не отобьется. Алексей сначала посмеивался, потом дал послушать жене. По ту сторону рассуждали о каком-то маршруте. Будто два не очень трезвых человека разложили карту и водят по ней игрушечной машиной как дети. Игра, что ли какая? Впечатление нереальности усиливалось, когда они чертыхались на мнимых ухабах и непонятных перекрестках. Разговор продолжался с полчаса. Потом Алексей услышал свое имя. Прислушался внимательнее и понял, что они едут реально, а телефона не видят. Ночь, он закатился, скорее всего, под сиденье и не отсвечивает экраном.
Собеседники уже строили планы на совместную работу, и Алексей ясно понял, что он в них значится только на первое время, чтобы раскрутиться.
На следующий день Алексей рассказал по телефону все что услышал, огорошив Николая Николаевича недоумевающему, откуда тому все известно. Константин был поражен не меньше. Полдня они искали в машине жучки для прослушки. На всякий случай повыдирали непонятные клипсы крепления обшивки и решили теперь в машине не болтать лишнее.
Так закончилась очередная попытка зацепиться за что-нибудь стоящее. Дальше пошло-поехало по наклонной.
Пока не поздно надо рвать с этой заграницей, которая нам не поможет. Так и решили на семейном совете. Сдали магазин, погрузили в машину скарб, какой поместился, и поехали своим ходом вперед – назад в Россию.
Константину Николай Николаевич сказал почти словами деда Каширина: «Ну, вот что Константин. Ты не медаль мне на шее, а иди-ка ты назад в свой можжевельник».
Приехали домой с одной тысячей долларов капитала. Купили на берегу Кубани дачный участок в четыре сотки с вагончиком-бытовкой. В нем и перезимовали.
Николай Николаевич открыл свою проектную контору, этому его учить было не нужно. В стране начинался подъем, заказов хватало. Все за зиму продумавший и просчитавший, навозил цемент багажником «Мерседеса» и стал заливать монолитный дом. В первое лето завершил и обустроил первый этаж. Вторую зиму пережили вполне по человечески. Через три года на берегу реки вырос настоящий замок. Особенно Николай Николаевич гордился тем, что он монолитный и заменит бомбоубежище при нападении любых супостатов.
Ему в очередной раз повезло. Через год после окончания строительства дома талантливая жена московского мэра скупила в Новороссийске цементные заводы и остановила их на реконструкцию, тем самым создав дефицит. Цена мешка с шестидесяти рублей прыгнула до трехсот. После запуска заводов снизилась рублей на двадцать и осталась на этом уровне. Неоценимый вклад в развитие страны вносят всегда самые яростные ее патриоты.
При новых ценах вместо терема на берегу Кубани стоял бы вагончик, в лучшем случае обложенный кирпичом и в нем ютился Николай Николаевич с семьей.
Не доказал бы всем наглядно, что наш народ непобедим. Даже в семидесятилетнем возрасте.
Дочь пошла по стопам отца, окончила институт по специальности ПГС, вышла замуж за однокурсника, нарожала деду троих внуков и перехватила у отца эстафету, возглавив его проектное учреждение.
Теперь он рассказывает внукам о своих приключениях на Камчатке и за границей. Правда, когда появляются взрослые, про заграницу замолкает.
Константин появился на родине лет через пять, все такой же улыбчивый и разговорчивый.
Про Игоря кто-то рассказал, что осел в Венгрии, удачно вложился в недвижимость и тоскует теперь по родным местам, куда ему дорога заказана.