2
Остаток туманного дня и весь прохладно-сумрачный вечер Лыков и Клэр общались между собой хотя и очень немногословно, но предупредительно и нежно. Новые и значительные мысли у них в сознании не появились, но оба временами чувствовали в себе вдохновенную внутреннюю работу... Ночью Лыков чуточку озяб, и Клэр услужливо принесла ему в безупречно чистую постель высокий хрустальный стакан горячего глинтвейна, составленного из красного густого вина, индийских пряностей, сахара-рафинада и двух столовых ложек душистого французского коньяка... И расслабленный Лыков с явным удовольствием выпил пахучую алкогольную смесь, а потом безмятежно и крепко заснул под белой простынёй из мягкой ткани...
А вскоре Клэр направилась через гостиную и кухню в собственную опочивальню, где в желанной и тихой темноте порывисто, но бесшумно разделась донага... Ворсистый ковёр приятно щекотал её босые ступни, и она аккуратно, но проворно сложила на низком старинном комоде снятые со своего холёного тела платье и бельё, а затем она рассеянно прикорнула на краешке широкой кровати с плотным покрывалом из серебристой парчи.
А через мгновение Клэр мечтательно закрыла глаза и вдруг пригрезился ей, – и даже рядом с нею, – вдумчивый Иисус Христос, запечатлённый на дивной картине Леонардо да Винчи. И внезапно почудилось Клэр, что в её воспалённый от чувственной мистики разум проникают заветные мысли Спасителя, сидевшего – в сладострастном женском воображении – на средине постели...
«За мою священную любовь к человечеству меня свирепо бичевали и люто распяли на кресте. А любовь моя – поистине безмерна, ибо я – божественно всесилен... Однако именно моё несравненное всемогущество и поработило меня... Нельзя отказаться от моей безмерной власти, но чужое смирение счастливым не делает. А любовь не бывает источником счастья... И я печально ропщу на того, кто сотворил меня божеством... А ты навечно обречена предвкушать моё благодатное тело...»
И она нерадостно очнулась, и разум её был болезненно ясным... Тщеславные вожделения стремительно исчезли, но мысленно она повторила странные изречения Творца, обращённые к ней... И она старательно заучила их наизусть... И вдруг ей подумалось:
«Минувший бред подарил мне блаженство... Но глупо сомневаться в том, что волшебное появление Иисуса Христа в современном доме было иллюзорным. Но разве не могут мои загадочные грёзы оказаться божественным знамением?.. А пронзительно-горестные фразы, которые я запомнила нынче, слишком занимательны, сложны и многозначны для плода воображения порочной девчонки...»
И она с удовольствием улеглась под шерстяным, но тонким одеялом и утомлённо опочила...
А Лыкову вдруг она приснилась в окружении раболепных, но встревоженных ангелов... и поблизости от паучьих сетей... Сновидение воспринималось вещим, и оно не позабылось...
3