Черт дернул меня за язык, когда я сболтнул Сан Санычу - Президенту Академии Наук, что смогу одолжить и привезти на время нейтронный влагомер.
Приближалась юбилейная сороковая сессия Академии Наук СССР, которую решено было провести в далеком 84-м на базе знаменитого Биотрона. Выдающийся Научный центр был задуман и возведён под руководством Сан Саныча за рекордные одиннадцать месяцев.
Нейтронный влагомер должен был дополнить, итак, далеко не бедную коллекцию разнообразных датчиков. Он достался мне по великому блату, щедро оплаченному бутылками Букета Молдавии.
Направленная радиация этого чуда техники достигала более триллиона триллионов нейтронов в секунду. Из расплывчатых, но уверенных формулировок материально ответственного Валентина, исторгавшего за один выдох не меньшее количество триллионов молекул перегара, маленький свинцовый колпачок, покрывавший источник излучения, должен был "вполне-вполне" исполнять роль непреодолимой преграды для вредоносного излучения.
Заметив мой недоверчивый взгляд, Валек предупредил, что, конечно же, прикладывать наконечник к причинным местам не следует даже с защитой, - а то « вставать перестанет».
Я расписался за прибор во всех возможных пугающих журналах со знакомым ярко-желтым значком радиоактивности и вскоре бодро доложил Шефу, что влагомер находится на складе.
Через сутки меня срочно вызвали к руководству и торжественно объявили, что испытания нейтронного влагомера в полевых условиях юга Молдавии поручены именно нашей группе. Как мог, я старался объяснить коллегам по экспедиции, что все ещё обойдется, что хранить мы, ее Величество-Радиоактивность, будем далеко-предалеко от наших кроватей.
Ребята продолжали смотреть волком, уныло добавляя, что ребенок-то у меня уже есть, а вот,они-они, еще далеко не женаты.
Приехав в безводный послеполуденный Чишмикиой, изнывавший от жары, мы, первым делом, избавились от злополучного влагомера, спрятав его в самый, что ни на есть, дальний колодец, нафаршированный какими-то металлическими обрезками.
- Чишмикиой, в переводе с гагаузского или турецкого, что почти одно и то же, означает источник, но воды в здешних местах маловато,- весело пояснил местный житель.
- Лучше возьмите, вот, канистру с холодненьким винцом. Его классно делают на винзаводе в соседней Этулие.
Мы с удовольствием и серьезно приложились к двадцатилитровой емкости с ароматным напитком, быстро примирившим нас с окружавшей раскалённой действительностью.
Однако, уже на следующее утро, влагомер бесследно исчез. Испарился радиоактивный прибор, состоявший на особом учете.
С ужасом вспомнил, с какой бездарной лёгкостью, улыбаясь , я подписывал многочисленные журналы со строгими надписями о материальной, уголовной и административной ответственности.
- О, Господи!,- Только сейчас до меня дошли те гигантские цифры не только интенсивности нейтронного излучения , но и дикое количество нулей после единицы, означавших фантастическую стоимость этого прибора!
- Все кончено! ,- Для меня, как потенциального, по советским меркам, сиониста и вредителя, это означало, и многолетнее пребывание в местах не столь отдаленных, и потерю престижной работы, и многое-многое другое, окрашенное в печально-темные тона.
- Зато наши органы размножения будут в полном порядке !,- обрадовался Яшка - самый молодой и симпатичный член нашей экспедиции.
Без всякой надежды на спасение, я потащился в районый центр, располагавшийся в соседних Вулканештах, подал заявление в милицию и разговорился с одним старичком, грустно сидящим на ступеньках.
- Что, дед? Тоже проблемы ? - присел я рядом с ним.
- Ещё какие!,- с досадой посетовал аксакал,- Вот, понимаешь, на пенсию выперли. А ,дома-дома, скукотища одна, и жена пилит с утра до самого вечера..! А к себе в комнатушку,- он показал на здание милиции,- уже не пускают! Не положено , говорят!
- А ты? Чего приперся с утра пораньше? Свистнули чего? По виду, ты явно не местный,- старик внимательно взглянул мне в глаза.
Петр Гориогло, как он себя назвал, оказался детективом, совершенно не знавшим, чем себя занять весь последний месяц - с чёрной даты торжественных проводов на пенсию.
- Быстро забери заявление!,- решительно произнёс он,- сейчас они срочно повесят все на тебя и , как пить дать, засадят в тюрьму!,- Петр выглядел встревоженным.
- Давай, пару дней со мной покантуйся. Может, и удастся обнаружить твой приборчик. Он же, как ты говоришь, несъедобный. Да ещё , влагомер этот, что очень важно, не является, ни деталью автомашины, ни трактора, ни повозки,- Гориогло рассуждал как настоящий Шерлок Холмс.
- Так кому, тогда, он на х...й нужен, в таком случае?! ,- вывод был коротким и простым, как все гениальное,- Никому он на х...й не сдался! Значит, и надежда, какая-никакая, но есть..!,- добавил он убежденно. Петр повеселел, глаза заблестели. Да и моего уныния заметно поубавилось.
- Вот, у охотника, например, лучший помощник - собака, не так ли ?,- продолжил Петр свою дедукцию уже в небольшом автобусе, пылящем в направлении Чишмикиоя.
- А у чишмикиойского вора? ,- Вопрошающе и с чувством полного интеллектуального превосходства, он победно взглянул на меня.
Сообразив, что ничего вразумительного ответить ему не смогу, Петр пояснил,- А вот у местных воришек главный помощник - это осел!
Оказалось, что полевые и проселочные дороги, особенно во время уборки урожая, часто патрулировались. Предприимчивые пацаны навьючивали ослов в чистом поле. Нагружали их большими мешками с ворованным виноградом, болгарским перцем, помидорами и другим добром, а затем, со всей дури ударяли палкой.
-Куда, как думаешь, бежит разобиженное животное?,- загадочно улыбался детектив,- Осел после удара убегает напролом, прямо к хозяйскому двору, да ещё и сбогатым уловом. За полчаса путешествия в автобусе план оперативного расследования был готов.
Примчавшись в Чишмикиой, мы с Петром, первым делом, набили пару мешков книгами из ближайшей комнаты политпросвещения. Тома Маркса и Ленина сделали приманку тяжелой и солидной. Затем, добро опустили в тот же колодец, для виду привязав солидной цепью.
Воришки, в лице осла и троих недорослей, появились сразу, как только стало темнеть. Быстро погрузили поклажу. Рассерженный ударом штакетины осел, сломя голову и оглашая окрестности недовольными стенаниями, понесся в одну сторону, ребятишки - в другую.
Мы, конечно же, кинулись вдогонку за ослом. После десяти минут легкого бега, ворвавшись в стоящий на отшибе вонючий сарай, я обнаружил никому не пригодившийся драгоценный влагомер.
Маркса и Ленина мы оставили воришкам для перевоспитания, а эксперименты со всеми предосторожностями провели в хорошо охраняемом научном центре Академии Наук.
Проезжая Вулканешты, я часто заглядывал в милицию. После организованного мною благодарственного письма от руководства Академии Наук, Пётра восстановили, несмотря на пенсионный возраст.
Завидев меня в очередной раз, он, улыбаясь, всегда извлекал из сейфа объёмистую бутыль вина и шматок пахучей овечьей брынзы, которую, по-настоящему, могут делать только в этих местах...