У меня за забором телебашня.
Ветрище, и башня кричит и стонет всем своим железом. И на ней красные огни.
Такая хрень, устремленная в небо. Кому она нужна? Какое телевидение? Нет его в нашем городе. Но телебашня существует. Буря мглоет, башня воет. Воет и скрежещет.
Несколько лет назад у меня была жуткая зима. Нехорошо было всё. Было негде и не на что жить. И, не то чтобы отчаяние, а безысходность и тоска владели мной.
И в таком настроении я сидела зимним вечером среди снега и смотрела вверх на башню, на ее чудесные новогодние огни, на ее устремление ввысь. А высь такая мутная, напитанная снежной сыростью, сиреневым туманом... пустая.
Но в какой-то момент я почувствовала себя офигенно счастливой с башней этой.
Полное одиночество. Совершенное. И снег. И вот она воет, железная. И одна всегда, и ничего. И ввысь.
Такое вдруг счастье меня охватило, восторг такой.
Глушь. Зима. Башня наполняет пространство убогое своим мощным гулом. Вот зачем это все? Что мне понять из этого? Что может заполнить этот понятый мною гул?
Где-то есть пустота, которая ждет его.
Я нормальная?
Да, я ненормальная. И телебашня мне ближе, чем муж, едрена вошь.
Что вы сказали? Фаллический символ?
Это у вас в голове фаллический символ.
А башня это призрак советской ракеты, устремленной в будущее из моего деревянного детства, лишенного пластмасс и интернета.
Волшебный призрак ракеты, готовой к старту.