В течение недели в поселке Большие Коты на берегу Байкала, на территории Биологической станции Иркутского государственного университета проходила 14-я Международная школа по физике элементарных частиц и астрофизике, собравшая около ста лекторов, преподавателей, опытных физиков и студентов, магистрантов, аспирантов из Иркутска, Москвы, Дубны, Троицка, Новосибирска и других российских научных центров, а также из Германии, Италии, Бельгии, Великобритании, Белоруссии. Оргкомитет школы по многолетней традиции возглавил завкафедрой теоретической физики ИГУ профессор Александр Валл. Во время работы школы о ее научной программе рассказал мне заместитель директора Лаборатории ядерных проблем ОИЯИ Дмитрий Наумов, сопредседатель оргкомитета Школы.
- Как формировалась программа школы и кто здесь правит бал?
- Мы стараемся сделать программу, которая охватывала бы основы современной физики. По сути это Стандартная модель с различными ее расширениями и - космология, астрофизика. Конечно, есть и другие важные области - физика твердого тела, физика нейтронов и так далее, но мы этого не касаемся.
Что касается Стандартной модели - это ее теоретическая и экспериментальная составляющие, которым посвящены два полных курса лекций, и мы пригласили специалистов, которые, с одной стороны, умеют представить материал в доступной форме для участников школы разного уровня, а с другой стороны - сделать это на современном материале. У нас есть замечательные лекторы - Игорь Иванов (Гент, Бельгия) представлял теоретические аспекты СМ, а Игорь Бойко из ОИЯИ - экспериментальные. Оба они участвуют в этой науке как активные исследователи. Игорь Иванов занимается проблемами хиггсовских бозонов уже много лет, и к тому же он великолепный популяризатор - вы, наверное, об этом знаете по его комментариям на сайте "Элементы. Ру"... То есть он может простыми словами изложить самые сложные теоретические представления. Рад, что он согласился участвовать в Школе. По-моему, хорошо все получилось. Что касается Игоря Бойко, он великолепный специалист, занимается поисками Хиггс-бозона в эксперименте ATLAS и владеет ситуацией изнутри. А до этого он работал в ЦЕРН в экспериментах на коллайдере LEP и знает всю предысторию. Он специалист очень высокого уровня и его информация - прямо из первых рук.
Теперь что касается космологии и астрофизики. Здесь у нас тоже два курса лекций. Теорию читает профессор Дмитрий Горбунов. Это ученик академика Валерия Рубакова - одного из ведущих в мире специалистов в этой области. У него много чему можно научиться, и он по характеру очень любит возиться со студентами, популярно излагать основы космологии, и молодежь к нему тянется. Его лекции были интересны не только студентам, но и преподавателям.
Еще один курс лекций (космология, эксперимент) читает Родион Буренин из Института космических исследований РАН. Он на этой школе впервые, до этого я его не знал, но по работам он мне был известен как активный экспериментатор, несмотря на относительную молодость.
Неким мостиком между космологией и Стандартной моделью служит физика нейтрино, которая формально является частью СМ и физики частиц, но в силу того, что эти частицы очень слабо взаимодействуют, они приносят много информации о Космосе и поэтому играют очень важную роль в космологии. По этой тематике у нас тоже два курса лекций. Первый прочитал Олег Смирнов, который очень много лет работает в группе ОИЯИ в эксперименте "Борексино", один из лидеров в экспериментах с солнечными нейтрино. На этот раз он сделал лекции обзорного характера. Второй лектор - Ливия Людхова (ИНФН, Милан, Италия), она работает в том же эксперименте, что и Олег, так получилось, и рассказала много интересного о регистрации солнечных и гео-нейтрино.
Вот это, я бы сказал, основа всей нашей физики частиц, может быть, несколько субъективная, с учетом времени, которое у нас есть на эту Школу, но мы стараемся, чтобы в программе, кроме основных курсов лекций, затрагивающих постоянно развивающиеся области, были доклады о каких-то совершенно новых предметах, пусть и не связанных с основной тематикой, чтобы участники ни в коем случае на зацикливались на чем-то одном, пусть даже очень важном. И у нас, например, была такая лекция - Герман Кожевников, прекрасный специалист из Новосибирска, рассказал о графене. Это важнейшее открытие, которое уже отмечено престижными премиями, и даже если наши молодые коллеги никогда не будут заниматься этим, они должны знать, что это такое. И еще одна лекция посвящена физике за пределами Стандартной модели. Многие недовольны, что эта модель слишком хороша, и считается, что нужна физика за рамками СМ, и Алексей Гладышев из ЛТФ ОИЯИ рассказал о суперсимметрии.
О том, каким образом нужно изучать структуру протонов, состоящих из кварков, какую долю импульса кварки в себе несут, какую долю спина, - этим проблемам посвящена лекция Алексея Гуськова из ОИЯИ "Изучение внутренней структуры адронов", он рассказал об экспериментальном изучении спиновой структуры и просто структуры нуклона... Обязательно следует упомянуть о лекции Ильи Гинзбурга "Возможности обнаружения неминимального механизма нарушения электрослабой симметрии на коллайдерах" - наверное, самого старшего здесь участника этой Школы. Когда-то около десяти лет назад он приехал сюда впервые с таким чувством, что здесь может быть не очень интересно, и с тех пор приезжает сюда каждый год, и не всегда с докладами, привозит своих студентов...
А я как "вольнослушатель" вместе со всеми участниками Школы с восторгом выслушал "двухсерийную" лекцию директора астрономической обсерватории ИГУ Сергея Язева - представителя династии астрономов, давшей трех директоров Иркутской обсерватории - ретроспективный рассказ-обзор о том, какие блестящие победы одерживал Советский Союз в конкурентной борьбе с Соединенными Штатами за освоение космического пространства... И погрузился в историю науки вместе с Георге Стратаном (Румыния, ОИЯИ), который поделился с участниками школы своими глубокими познаниями о жизни и творчестве Галилея, подкрепив рассказ постерами с выставки, посвященной юбилею выдающегося ученого. И поднялся вместе со всеми на скальную вершину Скрипер, с которой открывался великолепный вид на окружающие прибайкальские сопки и голубую гладь "славного моря". И аплодировал авторам лучших студенческих докладов на закрытии школы. Наверное, лауреаты какой-нибудь "Грэмми" ощущали себя менее счастливыми.
"Большие Коты - это не Коты"... Мне кажется, эти строчки из гимна школы, который я приберегу для финала своих заметок-интервью, должны задать какое-то настроение всему байкальскому циклу... А построю его просто по хронологии своих встреч с профессорами, студентами, молодыми исследователями. Приступим?
Алексей Жевлаков учился в Иркутском университете на кафедре теорфизики, аспирант Института динамики и систем теории управления СО РАН, сотрудничает с теоретиками ОИЯИ в Дубне. Участвовал практически во всех школах.
- Что-то меняется здесь с годами?
- Во-первых, с каждым годом увеличивается число участников. Во-вторых, с переходом на рабочий английский язык школа все более приобретает международный статус. Меняется состав преподавателей. Есть лекторы, которые приезжают почти постоянно, например Леша Гладышев, они составляют некую основу, а есть те, кто приезжает буквально на один раз, и им очень здесь нравится. И конечно, по всем странам расходятся круги этой Байкальской школы, во всем физическом сообществе. Многим нравится такая необычная, непривычная обстановка, наш лекционный холл - большая полевая палатка. Люди к этому не привыкли и воспринимают как байкальскую экзотику.
- Кто-то из наших дубненских теоретиков рассказывал о конференции, которая проводилась где-то в Скандинавии в поселке лесорубов примерно с теми же этнографическими особенностями, что и здесь, на Байкале. То есть в первозданной обстановке примерно времен викингов. Такое запоминается надолго... Так что аналоги есть, но, наверное, вряд ли в мире найдется аналог Большим Котам... Но вернемся к этой школе - как вы пришли в физику и что вас здесь более всего заинтересовало?
- На втором курсе университета я попал на кафедру теорфизики. Александр Николаевич Валл рассказал, как он работал в свое время и на военном заводе, и как физикой занимался... Меня все это очень заинтересовало, и на пятом курсе поехал в Дубну готовить дипломную работу. С тех пор мой научный руководитель Александр Дорохов таковым и остается, наше сотрудничество продолжается. А школа нравится тем, что здесь всегда собираются интересные студенты и преподаватели, и мне с ними нравится общаться. От кого-то что-то узнать, кому-то что-то подсказать... Так как я здесь уже седьмой раз, если даже какие-то темы лекций повторяются, то и это идет на пользу: повторенье - мать ученья. И потом здесь излагаются совершенно новые данные, о них ты не успеваешь сам прочитать. Та область науки, которой посвящена программа школы, быстро и значительно расширяется, а ты ограничен только своей тематикой, то есть физикой адронов, связанной в основном с сильными взаимодействиями.
- Какие новые знакомства удалось завязать на этой школе?
- Познакомился с иркутскими студентами, которые только закончили второй курс, есть среди них интересные ребята, и наше знакомство, я уверен, продолжится.
- Работа со студентами в группах по определенным темам, когда они в отведенное распорядком дня время сплачиваются вокруг своих лидеров и обсуждают определенные темы, которые находятся на острие современной физики, - это новшество вас заинтересовало?
- Работа по группам велась и на предыдущих школах, когда студенты задавали вопросы по тематике школы своим преподавателям, но здесь уже были предложены общие для группы темы, по результатам обсуждения которых надо было подготовить доклад для заключительной сессии. И как я понимаю, такая практика перекочевала сюда из европейской школы.
- А как вам то, что здесь как бы на равных встречаются и общаются разные поколения?
- Я думаю, это очень хорошо. Старшие, бывалые ученые рассказывают о свой жизни в физике, из уст в уста передают свои знания, а молодежь очень интересуют такие истории, насыщенные фактами и вместе с тем очень личные. А это цвет физики, и такое общение дорогого стоит. Сейчас физика стала очень точной и кропотливой, не то что было раньше. Дальше продвигаться все труднее. Когда я приехал в Дубну на диплом, мне Саша Дорохов сказал: "Все простые задачи кончились до тебя". (Смеемся).
Елена Гуськова - выпускница Иркутского университета, приехала в Большие Коты вместе с мужем Алексеем, начальником сектора ЛЯП - лектором школы и стала прилежной студенткой, уже имея немалый научный багаж.
- О самых интересных лекциях, встречах, атмосфере... И о себе немного?
- Здесь много достойных лекторов. Помню, что на тех школах из года в год лучшими лекторами все признавали Алексея Гладышева и Александра Бакулева. Оба теоретики, и умели доходчиво объяснить предмет своих лекций.
Школа разрастается, по моим впечатлениям, и вширь и вглубь. В прошлом году, наверное, человек пятьдесят было, а сейчас, кажется, под сто. Училась я в Иркутском университете и в первый раз попала сюда вместе со всеми студентами, преподавателями в 2004 году, и на той школе познакомилась с научным руководителем своей дипломной работы Михаилом Григорьевичем Сапожниковым. Сейчас изучаю спиновую структуру нуклонов, хотя дипломная работа была связана с пента-кварками, которые тогда пытались найти, это было достаточно модное направление. К счастью или к сожалению, ничего не нашла, так уж получилось, сигнала пента-кварка, который я искала, не оказалось. А уже после дипломной работы и до защиты кандидатской диссертации занималась спиновой физикой. В частности, вкладами странных кварков в спин нуклона.
Дмитрий Горбунов, как представил его в своем обзоре научной программы школы Дмитрий Наумов, - ученик академика Валерия Рубакова - одного из ведущих в мире специалистов по физике частиц. У него много чему можно научиться, и он по характеру очень любит возиться со студентами, популярно излагать основы космологии, и молодежь к нему тянется. Его лекции были интересны не только студентам, но и преподавателям.
- По широте охвата студентов - начиная от второго курса, которые еще даже на кафедру не распределились, и до аспирантов - я не знаю другой такой школы. И при этом созданы специальные курсы, которые один преподаватель ведет, он с каждым из студентов и со всеми вместе активно общается. Мне очень нравится, как работает со своими студентами, например, Игорь Иванов (то же, думаю могли сказать самом Дмитрии ребята из его группы, как, впрочем, студенты всех шести групп о своих "поводырях" и наставниках - Е.М.). Он с ними дополнительно занимается, чтобы они могли воспринимать этот материал. В принципе все, что они обсуждают, довольно сложно, но подстегивает к тому, чтобы с этим работать дальше. Бывает, что пока человек очень мало понимает, но ему нравится предмет, он очень хочет во всем разобраться. А иногда надо искать какой-то компромисс между простым и сложным, чтобы этот их интерес поддерживать.
В прошлый раз, когда я здесь был, два года назад, один час после обеда отводился на обсуждение со студентами тех вопросов, которые возникали по ходу лекций, и это было классно, очень правильно. Еще просили лекторов какие-то задачки студентам подавать, которые они сами должны были порешать, а результаты потом обсудить. Сейчас этого нет, и может быть, стоит подумать, как к этой форме вернуться. Другое дело, конечно, при плотном общении в группах эти задачки тоже можно порешать. По крайней мере я вижу по своей группе, что это время проходит вполне содержательно. Вопросы, конечно, зависят от уровня студента, его занятий и так далее. В этом смысле есть, наверное, пожелания к организаторам так сформировать группы, чтобы слушатели были более-менее одинаково подготовлены. У меня в группе как правило чаще всего вопросы задают какие-то конкретные ребята, другие реже. По крайней мере в вопросах есть лидеры. Но при этом все сидят, слушают, воспринимают, это я по глазам вижу.
Что бы я еще посоветовал, ну это опять по опыту разных лет - здесь на Байкале есть очень интересная экспериментальная физика. Это и эксперимент "Тунка" (российские и немецкие ученые в течение трех лет получат 90 млн рублей из федерального бюджета на создание в Тункинской долине Бурятии гамма-обсерватории Tunka HiSCORE, которая, как надеются ученые, даст принципиально новую информацию о прошлом, настоящем и будущем Вселенной. - Е.М.), и Байкальский нейтринный телескоп... Родион Буренин из Института космических исследований РАН должен в своей лекции упомянуть, что у них есть телескопы астрономические. И какое-то обсуждение этих экспериментов, мне кажется, очень полезно. Иркутские студенты знают про эти исследования, но их надо убедить в том, что в рамках мировой науки это проекты топ-уровня. И в Италии есть эксперименты очень интересные, и в других странах, а этот эксперимент не менее интересен и не менее важен. И чтобы понять, что "свои" работы - мирового уровня, надо знать и европейские. И такое представление ребята на школе получают. Ну... не просто деревня наша красивая, классная, и не только красивая для нас, а еще она интересна и людям из соседней деревни, из соседней страны и вообще со всего мира.
Эксперименты эти сейчас развиваются, и нужны новые люди. Там много всякой физики разной, есть эксперименты, аналогичные Байкальскому, - какая с ними связана физика, что с этими детекторами можно еще сделать, что новое придумать? Основная масса статей, которые публикует эта поисковая группа, сделаны если не студентами, то аспирантами, постдоками, которые берут какую-то задачу, под эту задачу обрабатывают данные, выясняются какие-то подробности установки, и систематика улучшается и прочее-прочее...
Дальше Дмитрий углубляется в особенности, неожиданные, а иногда и прогнозируемые сюрпризы поисковых работ и так доходит до Большого адронного коллайдера: там поискали-поискали, там поисследовали-поисследовали, и теперь уверены, что это хиггсовский бозон, потому что они исследовали и такие каналы, и такие-такие-такие... Нормальная деятельность! Через пару лекций он снова подошел ко мне и добавил к сказанному:
- Объявление о конференции, какой-то такой вброс информации в молодежную среду, конечно, должен происходить раньше. И в принципе это нужно делать осенью, а не весной. Это ко всем нашим российским конференциям относится.
- Мы сейчас с Лешей Гладышевым посоветовались: наверное, надо книгу отзывов какую-то завести, это со временем вырастет в уникальную историю школы... Вы же помните прошлогоднюю Школу российских учителей физики в ЦЕРН, где мы с вами встречались? Ее участники буквально в течение недели по окончании своих Женевских каникул прислали в Дубну отзывы, кстати, очень интересные. И теперь в УНЦ ОИЯИ уже есть архив - живая история глазами участников... (Через день всем участникам школы были розданы листы, озаглавленные "Отзывы и предложения о Школе". Так что, будем надеяться, это начало еще одной хорошей традиции).
Наши дубненцы, в отличие от своих иркутских и новосибирских коллег, после моего первого предложения поделиться впечатлениями о школе задумались и решили посоветоваться. Но вскоре сами подошли и сказали, что готовы высказать свое мнение. Причем, коллективное. Очевидно, к этому располагает сама специфика в экспериментальной группе Виктора Бруданина, где работают ребята. Они участвуют в исследованиях, в том числе международных и своих российских, - на установках GEMMA-2, DANSS. В первом получен лучший предел для магнитного момента нейтрино. Второй тоже многое обещает. Те, кто занимаются реакторными антинейтрино, знают про этот эксперимент и уже ждут результатов, полученных в Дубне.
- Когда сюда собирались, знали, что эта школа регулярно проводится, здесь на Байкале. Не знали только, что здесь так поздно все цветет. Сирень в полном цвету, на два месяца позже, чем у нас. Наверное, это из-за Байкала, потому что он такой холодный, ведь если по широте, не такой уж и север...
- Перейдем к научной программе?
- Начнем с того, что люди здесь замечательные, отличаются от дубненцев и москвичей, и говор сибирский-уральский-байкальский нам очень нравится. Особенно студенты-второкурсники, они открытые такие. Старшекурсники более замкнутые. С ними наш немец Андре соседствует и удивляется, что они такие замкнутые. Он услышал от них только то, что они из Иркутска и что занимаются физикой. Но может, просто они своего английского произношения стесняются? Видимо, общий уровень английского слабый. Тут было предложение, чтобы слайды были на русском, а лекции на английском. Тогда проще понять. Программа очень хорошая, лекторы замечательные. Большой материал нам представляют. С ними можно легко пообщаться, что-то обсудить, о чем-то спросить, потому что всегда все вместе.
- А фавориты у вас есть среди лекторов?
- Очень понравился Филипп из Германии, интересно рассказывал об экспериментах на Большом адронном коллайдере, об ускорительной физике, зачем она нужна, что открыли на ускорителях... Мы раньше мало знали об этой физике, а он очень хорошо работал с аудиторией. Рассказывал именно для нас. Чувствуется, что не просто приехал за тридевять земель, чтобы прочесть лекцию, ему нравилось в процессе с нами общаться, пытался пошутить, что-то наглядно показать, бросал салфеточки на пол... У Ливии из Италии тоже подход к аудитории неформальный, очень простой разговорный английский, не скороговорка, а чтобы всем было понятно. Даже русские слова иногда к месту вставляла. Мы с ней еще в феврале на Баксанской школе в Валдае познакомились - она очень симпатичная.
Ирина Перевалова, выпускница физического факультета Иркутского университета, участвовала в школе со второго курса как студентка, а эта школа для нее восьмая. Как для организатора - четвертая. Я только одного не мог понять, как при всей своей загруженности в оргкомитете она и на лекции успевала, и даже в групповых занятиях участвовала.
- Какие трудности в организации бывают?
- Трудностей возникает очень много разных, непредвиденных, вплоть до тумана, который вдруг наплывает - и в результате отменяют пассажирский рейс теплохода. Или шторм на Байкале, и мы полностью отрезаны от цивилизации, остаемся без света, без тепла. Или в гостинице все номера оказываются заняты. В туристический сезон никогда не угадаешь, какие трудности могут возникнуть. Поэтому приходится очень динамично решать массу невообразимых проблем, которые неизвестно откуда могут возникнуть.
- Публика на школе меняется с годами?
- Естественно, постоянно идет обновление. Постоянно обновляются студенты, каждый год - новый курс. И лекторы тоже обновляются. У нас есть фавориты, которых мы стараемся приглашать каждый год. Например, Игорь Иванов, Илья Гинзбург, еще из постоянных Алексей Гладышев из Дубны. Собственно сам Дмитрий Наумов сопредседатель оргкомитета школы, на протяжении всех предыдущих школ, кроме этой, читал лекции.
В последнее время школа проводится год через год: международная на английском языке и российская на русском. Цель российской - чтобы студенты изучали именно физику и были подготовлены к следующей школе, на которой им предстоит знакомиться с мировыми достижениями, уже хорошо зная физику. На следующий год здесь будут в основном наши университетские профессора: Коренблит, Калошин, Синеговский, - читать лекции по своим специальностям, будет очень много практических занятий, решения задач. А цель школ, подобных нынешней, - показать студентам мир, в котором им предстоит работать. Поэтому приезжают очень компетентные лекторы, можно сказать, мировые светила, - с обзорами работ, которые ведутся на LHC, в области космологии.
- Я думаю, что таких преподавателей на Байкал-то привлечь несложно?
- Только тут дорого очень, бывает дороже съездить на Байкал, чем на какую-то европейскую конференцию. Такая бывает проблема.
- А молодые участники из Дубны, Иркутска, Новосибирска, из других стран, приезжающих в Большие Коты, на ваш взгляд, как-то отличаются по своему уровню?
- Из Дубны чаще молодые научные сотрудники приезжают, например, на эту школу. Хотя там и университет, и УНЦ ОИЯИ готовят студентов. У меня здесь сложился такой стереотип, что дубненцы более матерые, подготовленные, более подкованы в физике, но вместе с тем замечаю, что их узкая специализация накладывает определенный отпечаток.
- А студент, несчастный, должен, хочешь не хочешь, впитывать в себя все, чему его тут учат. Или я не прав? - Ира молча кивает, соглашаясь, и тогда задаю свой следующий вопрос. - Есть какие-то особенности, характерные именно для этой школы? Например, я посмотрел, как работают группы, рассеянные по разным местам Больших Котов: кто-то расселся прямо на байкальской гальке у перевернутой лодки, кто-то на ступеньках домика на Байкальской биостанции, кто-то со своим профессором полез на сопку...
- Группы - да, это не новость, были такие прецеденты и очень хорошо себя зарекомендовали, поэтому мы стараемся такой формат продвигать. Особенно когда на английском языке школа, и это помогает студентам хотя бы что-то понять, прояснить, что было на лекциях. Печально, конечно, что у нас на этой школе немного иностранцев из-за событий политических. Говорят, многим просто не рекомендовали сюда ехать. Обычно на международных школах их больше. Но радует, что те, кто приехали, невзирая на запреты, активно влились в повседневную жизнь школы.
Сергей Иванович Синеговский, профессор кафедры теоретической физики Иркутского университета:
- Вы, наверняка, хорошо знакомы с историей школы?
- Если говорить именно об этой школе в Больших Котах, то она 11-я, с 2004 года проходит. А отсчет идет чуть раньше, поэтому считается 14-я. Вот в этой палатке все начиналось (кивает в сторону старой палатки для кофе-брейков). Народу было поменьше в первые годы, 30-40 человек, но почти всегда довольно обширная география представлена: из Дубны всегда были люди, из Новосибирска. Иностранцы были из Италии, из Германии, но поначалу немного. Сейчас, вы видите, масштаб вырос. Теперь уже под сотню человек. А география, хотя и не сказать чтобы сильно расширилась, но все же достаточно широкая. Кроме европейцев приезжали и американцы.
Тематика тоже довольно широкая. Это частицы, поля, взаимодействия, астрофизика, космические лучи. И это отражено в названии.
- В чем, на ваш взгляд, отличия этой школы от предыдущих?
- Здесь практически не представлены космические лучи. То есть космология есть, а космические лучи как раздел современной физики не представлены. Не знаю, можно ли это считать особенностью школы, но тем не менее так. А все остальное по-прежнему. И лекции по космологии и другим проблемам, но нет, в отличие от прошлых школ, лекций по астрофизике космических лучей, по гамма-астрофизике. Здесь были экспериментаторы из Тунки, они представляли доклады о регистрации широких атмосферных ливней. На установке Тунка-133 сейчас активно ведутся измерения, том числе в сотрудничестве с зарубежными коллегами. И здесь же на Байкале развивается комплекс нейтринного телескопа. Представители раньше были, но насколько я знаю, сейчас нет. Конечно, программа от года к году меняется, и хочется надеяться, что эти темы вернутся.
Профессор Илья Файвильевич Гинзбург, Новосибирск, по словам Дмитрия Наумова, - наверное, самый старший участник этой Школы. Когда-то около десяти лет назад он приехал сюда впервые с таким чувством, что здесь может быть не очень интересно, и с тех пор приезжает сюда каждый год, и не всегда с докладами, привозит своих студентов...
- Вам интересно, как здесь все начиналось? Ширков придумал в 1969 году провести конференцию по физике частиц, и мы впервые нашли это место. - И как? Вы о нем знали? - Нет! Впервые нашли это место! Здесь уже тогда была биостанция Иркутского университета. Конференция получилась с приличным по тем временам представительством, но, конечно, только советским. Помимо Ширкова, Ефремова, Серго Герасимова из Дубны там были Дрёмин, Ройзман из ФИАНа, кого я сейчас вспоминаю. Так мы положили глаз на это место. И тогда у Ширкова появилась мысль организовать в Иркутске филиал нашего департамента под названием кафедра теоретической физики Иркутского университета. В тот момент он еще работал у нас в Новосибирске. Из сотрудников того Ширковского департамента вышел и Николай Буднев, ныне декан физического факультета ИГУ и руководитель экспериментальной программы по космическим лучам на нейтринном телескопе "Байкал". Вот так!
Первый раз я приехал на школу просто потому, что меня позвал мой товарищ Саша Валл. Я его знаю с начала 60-х годов, мы познакомились на почве туризма. Он поинтересовался у меня, когда их институт расформировали, нет ли работы у нас, вот так он в нашу область и пришел. Это было пятьдесят лет назад. И мне на школе очень понравилось - приезжают тридцать, пятьдесят человек, не очень пока образованных, но... глаза горят! Вот это самое главное. Совершенно замечательные ребята. И в целом они мне нравятся очень. С тех пор я сюда приезжаю постоянно. Валл с Наумовым обеспечивают достаточно хороший набор лекторов, ну и я пытаюсь немножко помогать им в этом деле.
- А расскажите еще о своих коллегах, о том, чем занимаетесь в физике и почему, о самых дорогих вам публикациях...
- Первые работы я делал под руководством Дмитрия Васильевича Ширкова. С конца 60-х годов начал самостоятельно заниматься двумя направлениями. Одно развивал совместно с Анатолием Васильевичем Ефремовым. Результаты получили, на мой взгляд, очень сильные, очень мощные. Они, правда, когда все пошло несколько в ином направлении, остались теоретическими. Впрочем, все, чем Анатолий Васильевич занимается по сию пору, связано с этими исследованиями. А я тогда занимался второй темой, довольно банальной с точки зрения теории, и понял, что столкновение электронов с позитронами на коллайдерах можно изучать как взаимодействие фотонов с фотонами вплоть до самых высоких энергий. Эти взаимодействия изучались и ранее, но никто не понял, что это есть новая область физики. И это уже был признанный результат. Года через три-четыре начались международные конференции...
Знаете, с 1971 года работа идет, но только в 92-м году я смог впервые попасть на такую конференцию (смеется). Представьте, сколько лет меня не выпускали! В 81-м году мы придумали другую вещь - фотонный коллайдер: фотоны лазерного пучка рассеиваются на электронном пучке, приготовленном для линейного коллайдера, получаются фотоны высокой энергии, которые сталкиваются и мы имеем коллайдер с энергией и светимостью, близкими к тому, что получается для линейного коллайдера. Я надеюсь, что это будет построено. Не знаю, при моей ли жизни.
Разными вещами занимался, но одним из мотивов было посмотреть, а что же произойдет на этих фотонных коллайдерах, и в связи с этим я занялся вопросами Стандартной модели, хиггсовской физики. Именно по этим темам моим дипломником был Игорь Иванов, и мы с ним взаимодействуем до сих пор и я им очень доволен. Ну у меня были еще замечательные ученики - Валерий Сербо продолжает свои исследования и преподает физику в Новосибирском университете, Глеб Коткин работает над фотонным коллайдером до сих пор, и другие. Но эти трое активно работают до сих пор в физике частиц.
Здесь в своей лекции я буду рассказывать о возможностях наблюдения расширенных хиггсовских моделей на коллайдерах. Это еще всерьез не опубликовано, но вскоре опубликую. Интересуюсь применением хиггсовской физики к космологии, там тоже получаются вполне забавные вещи... Но рук не хватает. Да, запишите еще: мы все волнуемся за здоровье Дмитрия Васильевича Ширкова.
- Да, я тоже подписал направленное ему письмо вместе со всеми участниками школы с пожеланиями скорейшего выздоровления... Надеюсь, он его скоро получит и порадуется.
- До сих пор я с большой радостью приезжаю в Дубну и взаимодействую с Ефремовым и Ширковым. Часто вспоминаю моих друзей Филиппова и Волкова.
Ольга Кичакова защитила магистерскую диссертация в Белорусском госуниверситете. Сохраняя контакты в Минске, поехала в Германию в Ольденбург готовить работу на степень PhD. Руководителем в Минске был Яков Шнир, который сейчас работает в Дубне. Три года назад он читал здесь лекции.
- Какое впечатление производит состав лекторов, студентов?
- Лекторы, во-первых, все очень увлеченные специалисты. А студентам, особенно маленьким, младшим курсам, видно, что тяжеловато. Но зато есть какая-то планка, к которой надо тянуться.
Организаторам школы удалось создать очень дружескую атмосферу. Здесь можно пообщаться в неформальной обстановке с очень интересными людьми.
Александр Аверьянов (Дубна, ЛФВЭ ОИЯИ) был в числе докладчиков по итогам групповых занятий на заключительной сессии школы. Доклад был с шутками-прибаутками, не раз вызывал смех аудитории.
- Школа на самом деле прекрасная, я приехал из Дубны сюда первый раз. Впечатления потрясающие. Байкал это не виданное мною доселе чудо. Правда, погода в первые дни немножко подкачала...
- Но для занятий, мне кажется, особенно в первые дни, хорошо.
- Да, для занятий это как раз хорошо. Очень интересная специфика лекций - есть теоретические, и есть лекции такие, более практичные, от экспериментаторов, и можно выбирать. Уровень действительно высокий, понимаешь, что это передний край. Реально рассказывают о том, что сейчас происходит. Показывают какие-то данные и говорят: давайте рассмотрим историю. А история - это одиннадцатый, двенадцатый, тринадцатый годы. То есть это передовая наука. Интересно!
- Чем в Дубне занимаетесь?
- Гиперядрами на нашем дубненском ускорителе, нуклотроне, руководитель Юрис Лукстиньш. Там проводится несколько экспериментов. Это конечно не ЦЕРН, но тем не менее... Лукстиньшу даже письма пишут: "В Дубну, Юрису" - и доходят. Знаменитая личность.
Андре, так его все звали здесь, имя в оригинале Puiu Paul Andrei - высокий, улыбчивый, один из лучших игроков на вечерней волейбольной площадке (перевод Олега Самойлова).
- Как вы попали на Байкал?
- О школе в Больших Котах я узнал из итальянского веб-сайта, обзора событий, представляющего научные школы, конференции, совещания по интересующей меня тематике.
- Ваши ожидания здесь оправдались? Или ждали чего-то большего?
- Мне сложно с чем-то сравнивать, потому что это вообще моя первая школа. Но могу сказать, что место прекрасное, о поездке сюда многие в Европе могут только мечтать. А уровень лекций очень высокий. Обязательно расскажу об этом своим коллегам и друзьям дома.
- Что понравилось вне научной программы?
- Байкал, конечно! Экзотика. Все что нас окружало, было очень необычно.
- Область ваших научных интересов...
- Участвую в прямом измерении массы нейтрино. Планируется эксперимент "Холмс" - Шерлок Холмс, это из Конан Дойля. И лекции по нейтринной тематике были очень полезны, особенно то, о чем рассказывала Ливия, тесно связано с моими исследованиями. И кроме того, первая лекция по космологии, школа еще не закончена и жду следующих...
Беатриче, Beatrice Murdaca, Университет в Калабрии, Италия, и Анна Короткова из Дубны с момента знакомства стали на школе неразлучными подругами. Аня охотно перевела интервью своей подруги и добавила кое-что от себя: "Вообще она теоретик, абстрактно мыслит". Аня работает в ЛФВЭ, сейчас занята в ЦЕРН на эксперименте NA-61, занимается изучением странных каонов в группе Кекелидзе-Потребеникова. Здесь тоже в первый раз. Не совсем ее темы, но интересно. И... приятно, когда интервью начинается с заливистого девичьего смеха... Как-то воодушевляет. Никуда не денешься - Байкал!
- Мне здесь очень нравится, очень хорошо! Прекрасно все организовано, есть только одна проблема - нет Интернета... Мне кажется, школа нуждается лишь в одном улучшении - дать побольше времени для подготовки студенческих докладов, чтобы сделать хорошие презентации. У нас почти нет времени, чтобы сделать наши слайды по проектам, и на то, чтобы побольше все это обсуждать, думать... А без интернета это делать очень тяжело. И еще я предлагаю расширить тематику лекций. Например, я занимаюсь квантовой хромодинамикой, а эта тема не совсем вписывается в тематику нынешней школы. Можно было бы пригласить еще кое-кого, кто лучше разбирается в КХД, чтобы я могла спрашивать.
- Почему вы стали заниматься именно этой наукой?
- Когда я была маленькой, мне было интересно, из чего состоит мир. И при поступлении в университет выбрала физику. Это был мой выбор: физика и математика, которые объясняют устройство мира.
Светлана Старикова, как и многие иркутяне, - выпускница кафедры "дяди Саши", профессора Валла. Еще в самый первый вечер мы собрались у него на даче в кают-компании за длинным столом, накрытым для чая. Одна из стен гостиной была увешена постерами всех Байкальских школ - своеобразная арт-история. Тогда же меня посетило и уже не оставило ощущение, что и к студентам, которые живут на даче заведующего кафедрой, и к выпускникам, которые тоже собираются здесь по вечерам, он питает теплые отеческие чувства. И они отвечают ему тем же. И всех это объединяет, вместе с физикой.
- Для меня это уже шестая школа, все они и похожи и не похожи одна на другую. Ну и, конечно, Байкал - уникальное озеро, которое притягивает сюда замечательных людей. Можно зайти в воду и пить ее спокойно. Всех это шокирует, приятно удивляет. И чистейший воздух. Здесь и учишься и отдыхаешь. И морально и физически.
- А такие школы в работе помогают? Вы же университет уже закончили?
- Во-первых, научные новости из первых уст, во-вторых, лучшая практика для студентов. Хорошая тренировка получается, чтобы влиться в научное сообщество. И в итоге подготовка небольшой статьи, а это плюс для поступления в аспирантуру, для того же диплома.
- То есть ребята публикуются после школы?
- Да, в "Письмах в ЭЧАЯ" (реферируемое издание Объединенного института ядерных исследований в Дубне - Е. М.). И, конечно, практика в английском языке. А то некоторые стесняются, обходят иностранцев стороной, а тут смелеют... Можно разные акценты услышать и понять, с кем говоришь: где итальянский акцент, где немецкий... Ага, вот это слово он сказал вот так!
- А как вы с ровесниками общаетесь, у вас остались какие-то контакты с участниками предыдущих школ?
- Да, с кем-то по почте, с кем-то по телефону, с кем-то в социальных сетях. Не знаю, как в Фейсбуке, а ВКонтакте точно группа есть. Там на сайте школы выкладывают все лекции. Выставляют и видео, тогда лекцию даже можно посмотреть.
- Кто-то этим пользуется?
- Я пересматривала лекцию Валерия Рубакова 2009 года.
- Что хотите пожелать лекторам, студентам? В той же Дубне?
- Пусть всегда сюда приезжают, делятся своим опытом. Потому что второму курсу это все очень интересно. С английским, конечно, кому-то трудновато, но к концу лекционного курса уже начинают лучше понимать. А тех, кто переходит на пятый курс, лекции эти могут сориентировать, куда потом пойти, к какому научному руководителю. На какие конкретные эксперименты. Дима Наумов, например, рассказывает про Daya Bay, значит, можно туда пойти диплом писать... Экспериментов же много, и организаторы школы стараются приглашать лекторов самых продвинутых.
Алексей Владимирович Гладышев, ЛТФ ОИЯИ, в силу своего давнего и активного участия в школе стал для меня настоящим гидом по БК, и потому моя адаптация к местным условиям прошла очень легко. Мы соседствовали в частном пансионате со всевозможным современным комфортом, а потом, уже на обратном пути, и в номере гостиницы "Ангара" в центре Иркутска. В приватных беседах касались разных тем, много шутили, но к официальному интервью заслуженный лектор школы в БК отнесся серьезно и был лаконичен:
- Мне очень понравились второкурсники иркутяне, с которыми я работал в группе. На самом деле заключительный доклад свой на школе сделали очень грамотно, и все соответствовало их уровню. Они молодцы, подошли к этому очень серьезно. Была еще очень хорошая презентация по космологии, но более научная, серьезная. Были и презентации веселые, но там, честно говоря, с наукой было нестрого. Ну и вопросы были разные. Мои ребята хорошо постарались тоже, хотя сама презентация результатов их совместной работы выглядела довольно бледно, а выступление, я считаю, было на пять с плюсом.
Ливия Людхова (ИНФН, Милан, Италия) работает в эксперименте "Борексино". На школе в своих лекциях она рассказала много интересного о регистрации солнечных и геонейтрино. Говорили мы с Ливией по-русски, она радовалась любой возможности попрактиковаться, а с английским время от времени помогали Ира Перевалова и Инна Портянская, чьи обязанности в оргкомитете простирались в том числе и на меня.
- Я начинала с геологии... (перешла на английский). После этого решила полностью изменить свою карьеру и переключиться на физику. То есть начать с первого курса. Училась в Братиславе в Университете имени Я.А.Коменского, потом стала заниматься экзотическими ядрами в Италии. Дальше я могу немножко попробовать по-русски? - Попрактикуйтесь! - Потом я сделала PhD в Швейцарии в Институте Пауля Шеррера... (суть работы, о которой Ливия дальше рассказала, связана, кажется, с лэмбовскими сдвигами в легких экзотических ядрах)... С 2005-го занимаюсь физикой нейтрино в Италии.
- И там вы познакомились с дубненцами?
- Так! Олег Смирнов работает в "Борексино" много лет. Когда я пришла, он уже давно там работал.
- В Дубне вам доводилось бывать?
- Только один раз. Это было рабочее совещание по анализу данных на "Борексино".
- На этой школе первый раз?
- Первый раз, первый раз. - Впечатления? - Очень хорошие. Потому что когда я занималась геологией, я мечтала приехать сюда. И прошло немало лет, и вот я здесь. Здесь настоящий рай для геологов. И потом я слышала, что школа очень хорошая, да и хотела попрактиковаться в русском языке.
- Наверное, вы как опытный геолог отличаете породы, из которых сложены сопки на берегах Байкала?
- Вчера мы видели конгломераты (во время похода на Скрипер - прим. авт.). Эти древние породы миллионы лет подвергались воздействию природных сил и в конце концов стали такими, какими мы их видим. Байкал - это океан, море в миниатюре. Под действием уникальных геологических процессов он такой глубокий...
Аркадий Алексеевич Кожевников, Институт математики СО РАН, Новосибирский исследовательский университет, Новосибирск.
- Я второй раз участвую в этой школе. Как в первый раз, так и сейчас поражает активная, искренняя заинтересованность слушателей в усвоении того материала, который им дается. Работа в группах над какими-то более-менее фантастическими проектами тоже показала, что ребята с интересом воспринимают предложенные темы и пытаются применить пока еще немногое, что они знают, чтобы реализовать более-менее серьезный проект. Моя группа занимается проектом, который должен ответить на вопрос: что будет, если выключить слабые взаимодействия? То есть пытаются представить себе мир без слабых взаимодействий.
- Остаются только сильные и электромагнитные?
- Да. Рассматривать будем два сценария: когда эти взаимодействия выключены с самого начала, и второй сценарий, когда они выключены в данный момент, - что будет происходить. Более-менее какие-то соображения есть, хотя грубый подход подсказывает, что сценариев может быть очень много. Какие-то мы ухватили, какие-то нет. Конечно, все будет представлено на качественном уровне, поскольку доступ к данным ограничен из-за плохой интернет-связи. Такие вещи, как величины сечений и другие. И более-менее надежные оценки представить не удастся. По крайней мере, качественный анализ будет представлен.
- Расскажите о ваших научных интересах.
- Моя работа связана с адронной физикой в области энергий примерно от 1 до 10 ГэВ. То есть с резонансными состояниями векторных мезонов. Я теоретик. Теоретический анализ основан на применениях феноменологических эффективных лагранжианов. Область энергий от 1 до 3 ГэВ - это непертурбативная квантовая хромодинамика, то есть теория возмущений совершенно не работает, поэтому требуется применение эффективных методов - эффективные лагранжианы, эффективные константы связи и так далее. В рамках такого подхода можно получить некоторые теоретические предсказания, проанализировать имеющиеся данные. Сделать какие-то новые предсказания. Если идти в область энергий от 3 до 10 ГэВ, там уже начинает более-менее работать теория возмущений, константа связи сильного взаимодействия мала, и можно получить какую-то дополнительную информацию.
- С дубненскими коллегами вы как-то связаны?
- Раньше связь была, когда мы занимались экзотическими состояниями, принимали участие в нескольких конференциях, который Гарий Ефимов устраивал еще в позднесоветское время. Контакты близкие, конечно, поскольку начало нашей лаборатории положил Дмитрий Васильевич Ширков, и связь не обрывается. А ваш еженедельник я регулярно просматриваю. Мне интересно, что происходит в ОИЯИ, в Дубне, новости смотрю.
Дальше я перевел разговор на близкую мне тему о газете СО РАН "Наука в Сибири", с которой мы дружим уже много лет. И получил неутешительные сведения. Сократили штат, оставили 4 сотрудников из 11. Пока еще не решена проблема, будет она выходить или нет. Редакция в тревоге и не понимает, как выпускать газету с таким штатом.
Филипп, Philip Bechtle, Университет в Бонне, DESY, ATLAS/ILC в студенческой среде стал одним из самых популярных лекторов. Он прочел цикл из трех лекций по физике элементарных частиц. В переводе мне помогли все те же Ирина и Инна.
- Очень интересная программа, наслаждаюсь лекциями, очень широкий спектр по самой актуальной тематике. Великолепная атмосфера, удивительное место, здесь можно забыть обо всем, что осталось за берегами Байкала, обо всем мире, и сконцентрироваться на обсуждении физических проблем, на лекциях и общении с коллегами и студентами. И это ни в коем случае не комплименты организаторам, это мое искреннее чувство.
- Какие из лекций заинтересовали?
- В первую очередь лекции, связанные с близкими мне темами. Это известный мне материал, но очень интересны были и другие области физики, например исследования нейтрино в крупнейших международных коллаборациях. Сам я работаю в коллаборации ATLAS на LHC, участвую в поиске суперсимметрии. На этом спектрометре проводится широкая программа экспериментов по поиску суперсимметрии, я участвую в исследованиях с тау-лептонами в конечном состоянии. Занимаюсь также феноменологическим объяснением суперсимметричных моделей и экспериментальных данных, теоретическим моделированием.
- О себе? - Профессор университета в Бонне. Был до этого лидером в молодежной группе в DESY, а еще раньше участвовал в эксперименте по сходной тематике BABAR.
Сергей Эммануилович Коренблит, профессор кафедры теоретической физики ИГУ, в ответ на мою просьбу поделиться личными впечатлениями о школе, сказал:
- Ой, знаете, я боюсь, этого вам не позволят... - и сразу перешел к делу. - Уникальность этой школы заключается в том, что она совмещает в себе несколько, казалось бы, трудносовместимых задач. С одной стороны, есть конкретные носители каждой из таких задач. Есть Иркутск, у которого основная цель - привлечь на школу очень квалифицированных людей, которые могли бы приподнять, приобщить к современной физике наших студентов. Вторая задача... Вы видите, какой здесь иркутский десант. Это тоже не случайность... Вот это вам точно вырежут, но как говорил Тургенев, самые лучшие девушки всегда у нас на периферии. Это касается не только девушек. - Кто же это мне вырежет? - Ну, я еще не закончил... И могу сказать, что Дубна вырождается, я вижу это на протяжении уже нескольких лет. Раньше на взрослом поколении, в этом году уже на младшем. Соблазнов больше. Просто здесь люди менее испорченные. Поэтому они честно пытаются заниматься наукой, поэтому они ценятся везде. Могу засвидетельствовать. Даже за пределами нашей родины. Понимают это люди. Поэтому они сюда едут. Поэтому мы учим здесь студентов и, в хорошем смысле этого слова, продаем.
Это все была одна задача со стороны Иркутска. Задача со стороны Дубны, как мне объяснили наши соорганизаторы, - чтобы это было представительно, чтобы это звучало, чтобы это имело международный характер, чтобы это было англоязычно, чтобы люди сюда ехали с чисто научными целями, чтобы был международный обмен на высоком уровне. И это тоже хорошо! Потому что даже если дети что-то не понимают, они по крайней мере смотрят на этих людей, чтобы было делать жизнь с кого, что называется. И в этом смысле задача двуединая, и действительно не стоит разделять. Но и совмещать их довольно непросто. Поэтому у нас есть трения-недоразумения. Но мы их решаем! - Но это же нормально, без этого было бы пресно и скучно! - Нормально! Я тоже так считаю. Никто не имеет права на истину в конечной инстанции...
- Я с вами в чем-то согласен насчет москвичей и дубненцев, но, согласитесь, перед ними по сравнению со студентами провинциальных университетов большая свобода выбора. Конечно, они и более избалованы... Но выпускники, допустим, Тульского, Воронежского, Тверского и других региональных университетов уже не первый год оседают в Дубне. И Иркутского тоже. И нынешний директор нашего Института во Владивостоке начинал свою научную карьеру.
И так получилось, что этот диалог завершился моей репликой, хотя, как и с другими участниками, мы не раз пересекались с Сергеем и на волейбольной площадке, и на лекциях, и - уж это непременно - в столовой. Кстати, именно там, в последний наш вечер в Больших Котах, я и записал вот такую беседу.
Столовая всю эту неделю была местом общих встреч и продолжением лекций, дискуссий, местом новых знакомств, которые в будущем могут обернуться новыми встречами и долголетним научным сотрудничеством. После каждой трапезы мы обязательно заглядывали на кухню и от всей души благодарили наших заботливых поваров. О своих коллегах рассказывает шеф столовой Ольга Ильинична Каплина.
- С Таней Арбатской мы работаем уже не первый год. Вас много приезжает, и нужны помощники. Каждый год они меняются. Сейчас здесь Лена и Люба. Мы работаем дружной командой.
- Мне кажется, все очень оценили ваше дружелюбие, вашу готовность откликнуться на любую просьбу и какое-то такое русское, сибирское радушие и гостеприимство. Это так здорово, и вообще для Сибири характерно.
- Но самое главное я не сказала. Мы не профессиональные повара. Я химик-биолог, Татьяна лингвист. А с физиками легко работать. Несмотря на то что их много и готовить надо всего много, - с ними работать легко и приятно. Образованные, интеллигентные, воспитанные, незаносчивые. Нет такого: "Принесите! Подайте".
- А вы знаете, меня поразило, как Татьяна во время лекции профессора Георге Стратана о жизни и трудах Галилея буквально не сводила с лектора глаз, как ловила каждое его слово. Мне кажется, это был единственный момент на нашей школе, когда она забыла о работе.
- Да что вы! - воскликнула Татьяна. - Где еще я бесплатно послушаю лекцию мировой величины профессора, преподавателя, человека широкого европейского образования? Бесплатно! Здесь можно встретить людей необычайно интересных. Просто великих людей! Ширкова Дмитрия Васильевича мы кормили. Очень блинчики наши любит, и Ольга Ильинична не ленилась, каждое утро специально для него блинчики пекла. А ваш дубненский профессор Стратан! Как он говорит! Как много знает. И мужчина красивый. И жена его такая милая женщина! Вы не представляете - она сегодня на кухню пришла и так нас благодарила и всех обняла, у нее потекли слезы. Она была очень благодарна и сказала, что все мы очень красивые душою люди!
- Не только душой - от имени мужчин добавлю. Спасибо вам большое!
***
Прощаться так прощаться. В самом начале своих заметок я упомянул о Гимне школы. А теперь надо рассказать о его истории и создателе. Владимира Марковича Левианта, преподавателя кафедры теорфизики ИГУ, друзья зовут Лёва. Присели втроем на берегу Байкала: Леша Гладышев, Лёва и я... Уже в Дубне открываю файл, и в записи явно прослушивается фон - это байкальские волны ритмично набегают на гальку. Вспоминается история о Гомере, сочиненная Паустовским, - о гекзаметре и цезуре (паузе в середине строки). Слепой поэт на берегу моря, и прибой диктует ему стихотворный ритм. Набежала волна - первая половина строки: Гнев, о богиня воспой... Волна разлилась по берегу - цезура, отхлынула: Ахиллеса, Пелеева сына. Вот, как-то так...
- Предыстория была такая, - рассказывает Лёва. - Исполнялось 70 лет дяде Саше(профессору Валлу - Е. М. ) и 80 лет Дмитрию Васильевичу Ширкову. Получалось как раз 150, да еще 10 лет школе. В общем, сошлось много юбилеев. И мне предложили что-нибудь сочинить. Ну ладно, попробую! То, что получилось, можно назвать гимном, можно как-то по-другому, но в принципе что-то такое близкое к этому. Не буду петь, просто наговорю...
Большие Коты - это не Коты, /хотя и здесь слышны ночные пенья, /Байкала воды тихи и чисты, /к спокойствию взывают и терпенью. /Мы каждый год стремимся в этот край: /кто в первый раз, кто в пятый, кто в двадцатый, /и если где-то на земле есть рай, /то это здесь, на Скрипере крылатом. /Ну а когда Байкал покажет нрав, /и берег захлестнет волною пенной, /мы соберемся вместе у костра /и помолчим на краешке Вселенной. /Как это классно - классы на траве, /в палатках - есть военным чем гордиться! - /семь долгих дней какой-то голове /с утра до вечера учиться и учиться. /Спасибо всем, кто слушал, кто читал, /отдельное - за баню каждый вечер! /А через год приветливый Байкал /в Больших КотАх нам назначает встречу... /Или КОтах...
- А! Здесь у тебя ударение на "а" по рифме! А дальше на "о" - последняя оборванная строчка для перебивки? Классно, спасибо тебе. Шикарный финал!
Я обрадовался, что у меня еще нет материала, но уже готов финал. Это был мощный аккорд. Разговор закончился, но я не сразу выключил диктофон, и на файле сохранилось дыхание байкальского прибоя. А в памяти - обаяние этой недели, подарившей знакомства и беседы с теми, кто учит, и теми, кто учится.
Но читателей ждут еще два материала, привезенные из БК, - о встречах с директором астрономической обсерватории ИГУ Александром Язевым - третьим в семейной династии иркутских астрономов и профессором Владимиром фон Шлиппе, который представлял на школе Санкт-Петербургский университет, но до ухода на пенсию жил и работал в Лондоне, в Королевском колледже.
Сергей Язев:
Интерес к астрономии был, есть и будет
Как "вольнослушатель", вместе со всеми участниками школы в Больших Котах, я с восторгом выслушал "двухсерийную" лекцию директора астрономической обсерватории ИГУ Сергея Арктуровича Язева - представителя династии астрономов, давшей трех директоров Иркутской обсерватории. Это был ретроспективный рассказ-обзор о том, какие блестящие победы одерживал Советский Союз в конкурентной борьбе с Соединенными Штатами за освоение космического пространства... Мы оказались соседями в частном пансионате и незадолго до отъезда лектора встретились в уютном холле за чашкой чая.
- Сергей Арктурович, все, что вы рассказали на школе, заставило вспомнить забытые страницы космических "бури и натиска", овеянных романтикой освоения человечеством ближнего и дальнего Космоса. Я даже вспомнил свое отрочество, когда миллионными тиражами издавались цветные портреты наших первых космонавтов. У меня они до сих пор хранятся. Сегодня романтика первых открытий уступила место более прагматичному подходу, и уже тщательно взвешенные финансовые возможности отдельных стран и международных проектов определяют вектор развития межпланетных полетов. Напомните вкратце основные тезисы ваших лекций.
- Речь идет о новом в каком-то смысле взгляде на Солнечную систему. Дело в том, что какое-то время мы получали новую информацию только с помощью телескопов, и, конечно, из-за огромных расстояний до планет Солнечной системы, до астероидов, до спутников больших планет информации поступало очень мало. Разглядеть что-то было сложно, конечно, и вот когда примерно пятьдесят лет назад началась эра исследования Солнечной системы с помощью космических аппаратов, то поток принципиально новой информации значительно увеличился. Фактически на сегодняшний день почти все планеты, будем говорить, исследовались с близкого расстояния. К Меркурию летало два космических аппарата, которые исследовали планеты с орбиты, - получены фотоснимки, проведены дистанционные исследования различных физических параметров.
Осуществлялись посадки на поверхность Венеры, получены даже фотографии, сделаны прямые измерения химического состава атмосферы. То же самое можно сказать о Марсе, и даже такие удаленные объекты, как Юпитер и Сатурн, тоже исследовались достаточно подробно с близкого расстояния, и мы видим, что какие-то снимки, какие-то измерения с Земли просто принципиально невозможно провести. А сейчас эта информация практически есть.
На Марсе уже много лет работают передвижные станции - "марсоходы", которые постоянно измеряют и параметры атмосферы, и метеорологические параметры - скорость ветра и температуру, делают фотографии, и мы можем даже химический состав грунта определять, и видеть с разрешением в доли миллиметра с помощью специального микроскопа поверхностные породы. То есть геологи уже достаточно уверенно говорят, как устроена поверхность Марса, какие минералы там есть. Измерить магнитные поля вблизи планет-гигантов мы тоже не можем с Земли. И так далее. Кроме всего прочего, мы видим, что уже и астероиды с близкого расстояния исследовались: видно, как они устроены, какие камни лежат на их поверхности, какие кратеры там есть. И даже о небольших спутниках планет-гигантов есть информация.
Сейчас в завершающий этап своего девятилетнего перелета вступил космический аппарат "Новые горизонты", который идет к Плутону. Все надеются, что в 2015 году мы получим результаты съемок этой планеты с близкого расстояния.
- Плутон, который перестал быть планетой...
- Да. Но тем не менее он очень интересен. У него обнаружено пять спутников. И это первый объект такого рода - огромное ледяное тело, судя по предварительным наблюдениям. Он с пролетной траектории будет исследоваться, и все надеются, что аппаратура не выйдет из строя и все сработает как надо.
Информации, конечно, очень много, и по сравнению с тем, что мы раньше знали о Солнечной системе, о планетах, эти десятилетия очень сильно изменили наши представления. Об этом и была лекция, такой краткий обзор полученных данных, с иллюстрациями, с картинками, фотографиями, которые позволяют наглядно представить, что собой представляют эти планеты.
- Расскажите о коллективе, в котором вы работаете.
- В Астрономической обсерватории ИГУ работают меньше десяти человек, это, по сути, лаборатория. А основное направление - Солнце. Задач в области исследования солнечной активности очень много, какие-то решаем. Относительно недалеко от нас расположен огромный Институт солнечной и земной физики Сибирского отделения РАН, оснащенный очень серьезными инструментами, телескопами. Мы с ними работаем в тесном контакте. Еще в обсерватории есть направление метеоритных исследований. Сейчас мало кто этим занимается, но мы считаем, что нашли свою нишу. Плюс ко всему сложилось тесное научное сотрудничество с Государственным астрономическим институтом имени Штернберга МГУ, там работает сеть автоматических телескопов-роботов "Мастер", это их проект. Один из телескопов стоит у нас, и мы в Иркутске за ним "присматриваем", обслуживаем и участвуем в решении некоторых научных задач.
Плюс к этому мы по собственной воле уже давно занимаемся популяризацией астрономии.
- А вот об этом, пожалуйста, поподробнее - меня эта тема уже много лет занимает. В каких формах вы это делаете?
- Во-первых, в нашей обсерватории довольно долгое время работал так называемый астрозал - аудитория, куда приходили школьники, слушали лекции, и все заканчивалось показом объектов звездного неба через настоящий небольшой телескоп, который мы ставили на специальной площадке. Но на два года затянулся ремонт... Надеюсь, что в этом году мы возобновим такие занятия.
- А молодежь этим интересуется?
- Молодежь активно интересуется, но проблема заключается в том, что с 2009 года астрономию исключили из школьных программ, и мы сталкиваемся с ситуацией, когда даже студенты-физики каких-то элементарных вещей из астрономии не знают. А в физике сейчас на передний план выходят астрофизические исследования (и тематика школы в Больших Котах - еще одно тому подтверждение). То есть активно изучается состояние вещества в экстремальных состояниях вблизи черных дыр: очень сильные магнитные поля, очень высокие температуры и так далее. Примеры таких объектов дает астрофизика. Чтобы начать двигаться в этом направлении, надо хотя бы немного представлять элементы общей астрономии в целом.
А интерес всегда был и есть. Мы сейчас активно участвуем в подготовке к открытию нового планетария в Иркутске. Я очень надеюсь, что в течение ближайшего года это произойдет. Уже многое сделано и подготовлено, а "начинка" в основном будет, видимо, возложена на нас. Мы постараемся обеспечить такое качество информации, чтобы там и близко не было лженауки, антинауки, околонауки, а была современная информация об астрономии и не только о ней.
Мы тесно взаимодействуем со СМИ, и не только иркутскими. Новосибирский журнал опубликовал ряд материалов по результатам наших экспедиций в места, где наблюдались полные солнечные затмения (остров Пасхи, Монголия, Австралия, Румыния). И телевизионные сюжеты на местных телеканалах были - мы как-то приучили иркутских журналистов, чтобы они к нам обращались за комментариями и достоверной информацией об астрономических событиях, явлениях, новостях.
- Когда вы говорили о метеоритах, мне вспомнился такой эпизод. Георгий Николаевич Флеров в свое время инициировал поиски сверхтяжелых элементов таблицы Менделеева в природных образцах, в том числе фрагментах углистых хондритов из метеоритов "Алленде" и некоторых других. Они использовались как природные детекторы, в кварцевых вкраплениях проявлялись следы, треки гипотетических сверхтяжелых элементов, и были даже кандидаты на сверхэлементы... Еще искали в рассолах из глубоководных скважин полуострова Челекен на Каспии, в железомарганцевых конкрециях со дня Тихого океана... Широкий был охват, Георгия Николаевича называли "многовалентным", и это его качество ярко проявлялось в ходе этих поисковых работ. И фрагменты этих метеоритов, переданные в Дубну вашими коллегами, до сих хранятся среди прочей экзотики во Флеровском мемориальном кабинете в созданной им лаборатории.
- Спасибо, это интересно. У нас специалистов по метеоритам нет, но когда была история с падением Витимского метеорита на севере нашей области в 2002 году, мы инициировали экспедицию, нас поддержал Институт солнечной и земной физики, и геохимики вместе с нами активно и с большим энтузиазмом в этих поисках и исследованиях участвовали.
- Как вы оцениваете атмосферу школы в Больших Котах?
- Очень позитивно. Мы видим, что люди здесь очень разные и очень разного уровня. Здесь есть ребятишки после второго курса, я их знаю, вел у них курс астрономии, немного представляю себе объем их знаний. И в то же время мы видим и слышим здесь уже сложившихся молодых исследователей, аспирантов, которые участвуют в крупных международных проектах и прекрасно владеют английским, общаются с коллегами, читают литературу, в общем, находятся на острие современных исследований. И это замечательно, что аудитория такая разная, многослойная, что ребята, которые, может быть, в первый раз к этому прикоснулись, получают хороший опыт. Так это и должно быть. Видят уровень, какие доклады и как надо делать, получают опыт научных дискуссий и обсуждений. Мне представляется, что это чрезвычайно важно. Здесь все достаточно заряжены на участие, и очень надеюсь, что молодежь, так же как и студенты постарше, с удовольствием приедут сюда еще не раз. А завязавшиеся здесь контакты могут в будущем самым неожиданным образом сработать в самых разных местах и странах. Очень хорошо, что эта Байкальская школа уже много лет существует и продолжается, и хотелось бы, чтобы она и дальше развивалась.
Этот год имеет свои особенности. Впервые здесь принято, будем говорить, непростое решение ввести обязательный английский язык для всех докладов, вопросов и комментариев. Я понимаю связанные с этим решением проблемы. Во многих наших вузах преподавание английского языка ведется не на самом высоком уровне: студенты читают огромные тексты, иногда для перевода прибегают к компьютерным программам, сдают эти "тысячи", но это никак не сказывается на знании терминологии, умении говорить, слушать и понимать. И поэтому для слабо подготовленных студентов вначале большая часть информации пролетает мимо. Хорошо, если что-то по слайдам поймут. А еще и у лекторов язык разный: кто-то говорит на классическом английском, кто-то с акцентом, который с непривычки трудно понять. И предварительно обсуждалось, стоит ли это делать, насколько это оправдано, насколько это эффективно. Но я думаю, что плюсов все-таки больше. Это как раз опыт, стимулирующий серьезное овладение языком. И в результате - активная включенность в мировую науку. Чтобы, будем так говорить, не играть в науку, не заниматься какими-то там местечковыми исследованиями, публикуя их в местных журналах, которые никто не прочитает, а входить в самый фарватер современных исследований и подключаться к этим направлениям, ставить перед собой планку именно на таком уровне.
На этом комментарии мы все-таки поставили точку, потому что Сергей Арктурович с женой и дочкой уже должны были спешить к теплоходу. Я проводил их до причала и там сделал свой снимок: третий из династии иркутских астрономов на фоне Байкала. Прошел короткий дождик, и ярко-голубое небо над озером затянулось тучей. Словом, погода была совсем не астрономическая. Но, говорят, дождь в дорогу - на счастье...
Владимир фон Шлиппе:
Это осуществление моей давней мечты
Владимир Борисович фон Шлиппе известен дубненским читателям по одной из публикаций в местной прессе - он прислал в Дубну свои воспоминания об учебе в первой школе к ее юбилею. Сын немецкого авиаконструктора вместе со своей семьей приехал из Германии в Советский Союз в начале ноября 1946 года. Об этом и многом другом он успел рассказать за нашим общим обеденным столом, и я не уставал дивиться хитросплетениям судьбы, которая свела нас вместе на Байкале. В один из последних дней школы в БК (почти незаметно для себя стал употреблять эту аббревиатуру) мы присели на деревянное крыльцо одного из зданий Биостанции ИГУ, и я записал нашу беседу.
- Мой приезд на школу физиков в Большие Коты - это осуществление давней мечты попасть в Сибирь, на Байкал, в эти сказочные места, которые еще с детства узнал по песням, рассказам. Хорошо помню рассказы моего деда, который был в Сибири, на Урале. Но как-то до сих пор не складывалось. Летняя школа всегда проходила в то время, когда я позарез был занят работой.
Мой нынешний статус - пенсионер, я закончил активно работать уже три года назад. В Петербургском институте ядерной физики в 1997-2011 годах состоял в теоротделе и по совместительству в СПГУ читал лекции по физике, причем на английском - чтобы все студенты уже с первого курса приобщались к языку. Я не очень строго придерживался этого правила, позволял им задавать вопросы на русском, чтобы лучше контакт был. Они все-таки иногда стесняются своего несовершенства в английском языке.
А перед этим до 1997-го преподавал в Лондонском университете физику и вел научную работу по физике элементарных частиц. В 1965 году проходила, как принято говорить в России, Рочестерская конференция в Оксфорде. И приехала довольно большая группа физиков из Советского Союза, из Дубны в основном, и я с некоторыми дубненцами там уже познакомился. С Володей Кадышевским - Владимиром Георгиевичем, с Владимиром Алексеевичем Мещеряковым, с Анатолием Васильевичем Ефремовым, и к этой группе примыкал еще болгарский физик-теоретик Иван Тодоров. С ними мое знакомство продолжалось и на последующих конференциях. С Анатолием Васильевичем я встретился два года спустя в Гейдельберге, потом в 1969-м в Лунде, тоже на конференции. Вот так с годами знакомство наше крепло.
И, конечно, никогда не забудутся встречи с замечательным во всех отношениях Михаилом Григорьевичем Мещеряковым - несколько раз на конференциях, а затем, начиная с весны 1989 года, когда я в Дубну стал приезжать. Была конференция в Протвино, посвященная физике на УНК. Тогда как раз выделили средства, чтобы достроить этот комплекс. К сожалению, не получилось... Был большой интерес: даже экспериментаторы из ЦЕРН намеревались привезти для работы на этом комплексе часть установок. В частности, шла речь об антипротонном источнике-накопителе, чтобы получить режим сталкивающихся протон-антипротонных пучков. А я в то время как раз был членом группы UA1, которая работала на протон-антипротонном коллайдере в ЦЕРН. Руководителем группы был Карло Руббиа, получивший Нобелевскую премию за открытие W и Z-бозонов совместно с Симоном Ван дер Меером - изобретателем способа получения пучка антипротонов, который сделал возможным эту работу. Так что я там оказался весьма не случайно. Но тогда для получения гранта на эту конференцию надо было хотя бы еще две-три другие лаборатории посетить. И здесь сыграли роль мои знакомства с советскими физиками в Москве, в Дубне, в Ленинграде, я по телексу с ними связался, получил приглашение, так что смог поехать и на эту конференцию, и чуть ли не неделю провел в Дубне...
- Впервые с детских лет?
- Впервые с детских лет. Да, совершенно верно - мы с вами об этом уже говорили, когда познакомились. Впервые с конца 1953 года. Ну, я уже не ребенком был тогда - студентом второго курса Горьковского университета, когда мы покинули Советский Союз.
В Дубне я провел действительно замечательную неделю. Владимир Георгиевич был тогда директором теоретической лаборатории и руководил семинаром, на котором я выступил с докладом о результатах, полученных в эксперименте UA1. Я был рад увидеть многих физиков, о которых знал по их работам. Эти работы я читал и частично переводил на английский язык. Они издавались Американским физическим обществом полгода спустя после публикации в Советском Союзе. Так что мне многие фамилии были знакомы, но здесь я впервые встретился с этими авторами лично.
Продолжилось и старое знакомство с Владимиром Георгиевичем. Однажды между прочим я с ним где-то в конце 70-х - начале 80-х встретился в ЦЕРН. Случайно увидел знакомое лицо в кабинете с открытой дверью, зашел, поздоровались, пошли кофе выпить. Потом такая смешная ситуация приключилась. Тогда всякие канцтовары надо было уже очень экономно расходовать, потому что все эти церновские запасы вывозились просто чемоданами, и их можно было увидеть в руках продавщиц в каком-нибудь оксфордском магазине, где они писали этими церновскими ручками. Совершенное безобразие! В конце концов эти товары в ЦЕРН покупались за деньги, предназначенные для научной работы, а не для подарков. И вот я вижу, как секретарь теоротдела Таня Фаберже просто охапками кладет в сумку Володи Кадышевского ручки и всякое другое. Я подхожу и говорю: "Ай-ай-ай, Таня, ведь экономить надо!". Она ответила что-то про дружбу ЦЕРН и ОИЯИ, на что я ответил: "Значит, есть правильная идеологическая надстройка - и тогда все можно". Володя прокомментировал: "Ну... ты глубоко копнул!".
Переходя на серьезные темы - УНК все-таки не был достроен, и хотя для ускорительного комплекса уже начали создавать сверхпроводящие магниты, они, кажется, так до сих пор и не использованы. Но Россия приняла активное участие в сооружении LHC, в том числе и оборудованием. И советская группа там работала даже во время железного занавеса и холодной войны. В ЦЕРН я познакомился с Виктором Ивановичем Савриным, где-то тоже в середине 70-х годов, и это знакомство продолжилось на разных конференциях. Интересная встреча с ним произошла в Москве в августе 1991-го. Этому предшествовала Рочестерская конференция в Женеве, на которой я встретился с Виктором Ивановичем. Тогда я собирался в Москву на конгресс соотечественников. Конгресс проводился по инициативе Бориса Николаевича Ельцина, он должен был начаться 19 августа. Поздно вечером накануне мы довольно большой группой прилетели в Москву из Лондона, поселились в гостинице "Россия" (ныне больше не существующей) рядом с Красной площадью. Утром 19 августа, в большой церковный праздник Преображения, в Успенском соборе Кремля состоялась литургия. Все участники конгресса соотечественников могли принять в ней участие. Вход был только по билетам. Служил сам патриарх. Было еще несколько епископов, все очень торжественно. Так что мы рано утром встали, но уже по дороге в Кремль, когда нас везли на автобусах, услышали, что произошло в эту ночь, и было такое ощущение, что если возьмет верх этот комитет - ГКЧП, то это может быть надолго и такая литургия в Кремле последняя...
Мы с женой Ириной посетили все другие соборы Кремля, которые в этот день были открыты именно для членов конгресса, и едва ли не самое большое впечатление на меня произвела усыпальница великих князей. Вот только не пытайтесь экзаменовать меня, в каком именно соборе. В допетровское время с очень давних времен великие князья и члены их семей в этой усыпальнице были захоронены.
Но что-то я немножко сбился с физики, да?
- Да, но зато "блажен кто посетил сей мир в его минуты роковые...".
- Да, с Виктором Ивановичем мы сговорились, что когда будем в Москве, то он 20 августа приедет за мной на машине к гостинице, чтобы привезти в университет для знакомства с сотрудниками НИИЯФ. Он в то время был заведующим теоротделом института. И несмотря на такие политические события, приехал ровно в назначенный час, и мы поехали - мимо колонн танков, бэтээров, которые уже были развернуты к выезду из города...
Из нашего знакомства с сотрудниками теоротдела потом родилось многолетнее сотрудничество - Лондонское королевское общество выделило нам грант, и благодаря этому мы получили возможность летать и навещать друг друга и вести совместную работу. Несколько работ было опубликовано, и дружба с московскими коллегами продолжается до сих пор. В общем, когда я бываю в Москве, то обязательно еду в университет, чтобы повидаться, чаю попить и обсудить положение нынешней физики.
- Все что вы рассказываете, очень интересно. А вы писали когда-нибудь об этом? Кроме той публикации в одной из дубненских газет, о которой вы упоминали, по поводу юбилея вашей родной первой школы?
- Да, что я вам давеча говорил, это было именно о школе. Тогда никакой Дубны еще не было. Когда я поступил в школу в январе 1947 года, она называлась школой номер один поселка Иваньково. В этой школе я провел три с половиной года. В 1947 году меня взяли в седьмой класс. Это было уже второе полугодие.
- А ваши родители переехали в Советский Союз по своей воле, или как?
- Нет, это не собственная воля была. Мой отец был специалистом по самолетостроению на заводе, который по окончании войны оказался в советской оккупационной зоне. Советская администрация начала немедленно восстанавливать производство, собирать сотрудников. Фактически заставляли работать. В это время еще продукты выдавались населению только по карточкам, а сотрудникам завода "Юнкерс" было сказано: продовольствием будете обеспечены по месту работы. И действительно, обеспечение там было даже лучше, чем в городе. Но таким образом все были привязаны. Началась работа, в Десау даже был достроен самолет для испытаний двигателя. Тогда была мысль, что пульсирующий двигатель еще может быть использован. Этот двигатель во время второй мировой войны был поставлен на одной из летающих немецких бомб Фау-1, которые бомбили в основном Лондон.
Самолет улетел в Москву в начале сентября 46-го года, и перед этим была такая трогательная сцена. Пришли на аэродром специалисты, назначенные в Советском Союзе испытания проводить, и с ними жены. Здесь же замминистра авиационной промышленности СССР Макар Михайлович Лукин, который курировал немецкие авиазаводы. Видя слезы на глазах женщин, сказал: "Не беспокойтесь - Рождество вы проведете вместе". И конечно, все решили, что вместе - это в Десау, что к тому времени мужья уже вернутся... На самом деле вся операция проводилась в полнейшем секрете, и моя мама, которая работала на заводе переводчицей и подружилась с секретаршей Макара Михайловича, - даже она ничего не знала о предстоящем отъезде.
Так что когда 22 октября в пять утра к нам позвонили в дверь и сообщили, что дается день на сборы для отъезда в Советский Союз всей семьей, то это было полным сюрпризом. За дверью стояли офицеры и бойцы с автоматами.
- Так что аргументы были более чем убедительными...
- (Смеется) Тут вступать в споры не имело смысла. Вместе с тем все произошло довольно спокойно. Как только наступил рассвет, бойцы поставили свои автоматы в угол и стали выносить мебель, домашнюю утварь и все, что было уложено в чемоданы. И этого на половину товарного вагона набралось. Кроме того, еще легковую машину можно было взять с собой, на платформу поставить. К вечеру погрузка была уже закончена. Макар Михайлович соизволил нас навестить часов в 11 дня, когда стало ясно, что операция идет успешно, и обратился к моему отцу с такими словами: "Борис Федорович, вы рады, что едете в Россию?". - На что папа довольно кисло ответил: "Ну ехать так ехать, - сказал попугай, когда кот потащил его за хвост из клетки". Макар Михайлович не обиделся, рассмеялся, мама как раз к этому времени приготовила бутерброды для всех бойцов, которые мебель носили, и еще один младший офицер оставался... Галина, секретарша замминистра, вместе с этой командой утром пришла нас проводить. Ее присутствие как-то маму успокоило. Такой человеческий контакт был с самого начала. Думаю, это с благословения самого Лукина. Вряд ли по своему только желанию.
Через несколько дней после нашего приезда в Подберезье мне исполнилось 15 лет.
- Может быть, теперь ваши непосредственные впечатления о школе, о Байкале? Чувствую, что у вас есть много чего сказать...
- Стиль этой школы мне очень нравится. Чувствуется по-хорошему сложившаяся традиция. Я-то впервые здесь. Хорошо, что она международная, что студенты готовятся к работе в этой области физики всерьез, и это одна из причин их участия в школе. И хочется, чтобы они слышали английскую речь и приучались говорить по-английски. Это очень здорово. Здесь самый большой контингент студентов, пожалуй, из Иркутского университета, из Новосибирска, из Дубны... А преподаватели из разных университетов и даже некоторые из-за границы. Немецкий физик-экспериментатор очень хорошие доклады сделал о работах на Большом адронном коллайдере. Итальянка - о нейтринной физике, а вообще тема этой школы - физика нейтрино и астрофизика.
Сейчас активно развивается такая большая область, как нейтринная астрофизика. Сюда входят и солнечные, и космические нейтрино, Ливия блестяще читает свои лекции, с большим чувством юмора, с широкой обаятельной улыбкой, прекрасно! Теорию нам излагал Игорь Иванов - совершенно блестяще! Я-то знаю эту Стандартную модель, которая была темой его доклада, и весь материал был пронизан таким тонким чувством педагогики, преподносился так, что студенты, даже слабо подготовленные, все-таки могут что-то почерпнуть не только с поверхности, но и копнуть поглубже.
Важный элемент школы - не только лекции, но и работа небольших дискуссионных групп, которой уделяется достаточно времени. Нас тут окружают деревянные строения, далеко не городского типа, и по дороге из лекционной палатки встречаем коровку, которая мирно пасется, где хочет, лошадей... Собаки, кошки живут своей жизнью. И погода нас тоже порадовала, только первый день был дождливым и хмурым. А сейчас мы сидим на солнышке и, я бы сказал, что его чуть-чуть многовато. Вы-то в кепке...
- Спасибо! Желаю вам и супруге приятного путешествия, у вас еще впереди широкое и глубокое знакомство с Байкалом. Я вам завидую...
***
Завершая цикл интервью с участниками школы в Больших Котах, хочу выразить благодарность всем, кто помогал мне в сборе материала для этих публикаций, и в первую очередь директору ЛЯП Вадиму Беднякову и сопредседателю оргкомитета школы заместителю директора ЛЯП Дмитрию Наумову, благодаря которым эта поездка состоялась. Отдельное спасибо сопредседателю оргкомитета Александру Валлу (Иркутск), членам оргкомитета Олегу Самойлову (Дубна), Ирине Переваловой, Инне Портянской (Иркутск). И - всем, с кем мне посчастливилось познакомиться в эти дни, проведенные на берегу Байкала.
Большие Коты - Иркутск - Дубна. Июль 2014