Под впечатлением предстоящего переезда Женя долго не могла заснуть в этот вечер. Всё пыталась представить свою новую жизнь в другом городе и то, как сложатся её отношения с Еленой. Рисовала в своём воображении, как попросит девушку познакомить её с Нижним Новгородом и его достопримечательностями.
А та, как девушка воспитанная, ей, конечно же, не откажет в этом. С этого и начнётся их дружба. Вот только интуиция ей подсказывала, что всё сложится совсем по-другому. И путь к дружбе с дочерью Андрея будет очень долгим и трудным. Уже было далеко за полночь, когда мысли её стали путаться. Она зевнула, и сон настиг её.
Как только её веки сомкнулись, Евгения услышала голос Акулины:
- Рада за тебя, Женюшка. Но не требуй от этого мужчины больше, чем он сам захочет тебе дать.
И всё. Больше ей ничего не снилось и не слышалось. Утром она эти слова прабабки вспомнила, но не поняла, к чему они были сказаны. Даже подумала, что это ей приснилось. А явившись на работу, написала заявление на увольнение, подписала его у заведующего отделением с двухнедельной отработкой и отнесла в приёмную главного врача.
Коллегам объяснила, что увольняется в связи с изменениями в личной жизни. В подробности вдаваться не стала, чтобы не врать лишнего. После этого позвонила Андрею Ивановичу и сообщила, что её родные дали добро, но переезд может состояться лишь через две недели.
- Вы берите с собой только свои личные вещи. А я за это время обставлю квартиру всей необходимой мебелью и бытовой техникой, чтобы вам уютно и комфортно в ней жилось. - предупредил он.
- Не знаю даже, как вас за это благодарить! - расчувствовалась Женя.
- Это я вас должен благодарить за то, что дочь вылечили и дальше будете ей заниматься. Я позвоню вам через две недели. До свидания, Евгения Олеговна!
- До встречи, Андрей, - произнесла она растерянно и осеклась.
Сама не ожидала, что назовёт его только по имени.
Но именно в этот момент раздались короткие гудки. Он отключил связь и не услышал этого.
Анна Ивановна тоже подала заявление на увольнение из театра. Как пенсионерку, её уволили без отработки.
Женя же работала в больнице ещё две недели, а по вечерам ездила в медцентр к бабке. Но и словом не обмолвилась с ней о предстоящем переезде в другой город всей семьёй. Не захотела откровенничать с ней. Не доверяла после того, как та скрыла от неё, кем на самом деле являлся Дмитрий.
Её мать и баба Мария теперь каждый день копошились в своих шкафах, перебирали вещи и складывали в сумки лишь самые лучшие из них. Вздыхали и делились разными соображениями по поводу переезда. Успокаивали друг дружку и выражали надежду на то, что их привычная и безрадостная жизнь изменится к лучшему. Кроме того, обе были уверены, что Андрей Иванович не просто так проявляет заботу о Женечке, а имеет на неё виды. Эта мысль грела им души. Уж очень хотелось, чтобы в их семье появился хотя бы один надёжный и заботливый мужчина.
Вот и наступил последний рабочий день Евгении. На работу она явилась с тортом и фруктами. В конце дня, за чашечкой чая каждому из своих коллег она сказала по несколько тёплых слов, пожелала всего самого наилучшего и уже собиралась уходить, как услышала разговор врачей, стоявших у окна, о Кучнорове. Она не выдержала и спросила:
- Что-то известно о его нынешнем состоянии?
Мужчины повернулись к ней.
- Дмитрий Степанович по-прежнему находится в реанимации. В сознание ещё не приходил, - ответил один из них.
- А что говорят врачи? Какие делают прогнозы?
- Ничего хорошего пока не обещают. Нужно только ждать и надеяться на лучшее. Всё, что можно было, ему уже сделали.
- Почему-то я совсем не расстроилась по поводу вашего плохого самочувствия, Дмитрий Степанович! - язвительно подумала она, покидая ординаторскую.
Ещё накануне она позвонила Екатерине и предупредила, что больше не сможет работать с ней в медцентре.
- Сильно устаю, наверное, из-за беременности. - слукавила она.
Вечером на связь вышел Андрей Иванович и сообщил, что будет выезжать из Нижнего Новгорода часа в два ночи. К девяти-десяти часам утра прибудет за ней и её родными. Чтобы они были готовы к этому времени.
* * *
Будильник сработал в восемь часов утра. Женя поднялась с постели первой, разбудила мать и бабушку. Приняла душ и бросилась в кухню, готовить незатейливый завтрак. Спустя полчаса пригласила всех к столу.
Они молча ели, а их глазах выражали грусть. Предстояло проститься со своей квартирой на какое-то время. Они так к ней привыкли. Здесь всё было родным и тёплым. Каждая из них, выходя из-за стола, мыла за собой посуду и с любовью ставила её в шкаф.
Женя сложила продукты из холодильника в сумку-холодильник и отнесла в прихожую. Затем вынула все вилки бытовой техники из розеток, перекрыла воду.
Ожил домофон. Она сняла трубку, услышав голос Андрея Ивановича, нажала кнопку, заранее открыла входную дверь. Через минуту он вошёл в квартиру в сопровождении ещё одного мужчины, поздоровался. Бросил взгляд на бабу Марию, мать Жени, представился им по имени сам, представил мужчину, спросил, как к ним обращаться, а получив ответ, осмотрел кучу сумок в прихожей.
- Всё это вы берёте с собой?
- Да. А что, это много? - засмущалась Евгения.
Он улыбнулся:
- Нормально. Мы сейчас с Владимиром сделаем несколько ходок, перенесём всё это в микроавтобус, а вы одевайтесь и спускайтесь вниз.
- Может вас покормить? - спохватилась баба Мария. - Голодные ведь.
- Нет, спасибо! - ответил Андрей, - мы в кафе перекусили.
- Передохнули бы хоть с дороги, - заволновалась мать Жени.
- Не волнуйтесь. Мы по очереди спали и вели автобус. Особенно не устали.
Когда последние сумки были вынесены из квартиры, женщины, вздыхая, ещё раз обошли своё жилище и покинули его. На лестничной площадке Анна Ивановна открыла щиток и вырубила электричество во всей квартире.
- Всё, пошли, - первой стала она спускаться по лестнице.
Баба Мария с Женей потопали следом.
Тёмно-синий микроавтобус частично был заполнен их вещами. Но мест для сидения оставалось много. Андрей Иванович сел за руль, его друг — на сидение рядом. Женщины выбрали себе удобные места у окон.
- Ну, с Богом! - громко произнёс Андрей Иванович и повернул ключ зажигания.
Но двигатель не запустился. Он сделал ещё несколько попыток, но безуспешно.
- Только этого нам не хватало! - расстроился он.
Вдвоём с Владимиром они начали искать причину, почему не заводится двигатель.
- Куда ты так спешишь? - услышала Евгения в голове голос Дмитрия и вздрогнула.
Но она продолжала сидеть, словно ничего не произошло.
- Лучше отвечай, иначе микроавтобус не сдвинется с места!
Спорить и пререкаться с ведьмаками бесполезно. Это ей ещё баба Катя объяснила. Пока мужчины суетились у автобуса, Женя поднялась с места, открыла дверь, вышла наружу и метров пятнадцать прогулочным шагом прошла вперёд.
- Моим родным неизвестно, что я ведьма. Никогда не общайся со мной в их присутствии! - тихонько, но строгим тоном предупредила она.
- Тогда отвечай, куда собралась?
- В отпуск я пошла, и мама - тоже. Нам надо торопиться. Она выпросила этот автобус с водителем и рабочим в театре всего на несколько часов, чтобы отвезти все старые вещи на дачу. Там и поживём все две недели отпуска в добротном доме с печным отоплением, воздухом подышим. Мне он сейчас необходим, сам знаешь. Дай водителю завести двигатель и больше не доставай меня.
- Хорошо, езжайте, - уже более мягким тоном согласился дух Дмитрия. - Но запомни, чтобы не случилось со мной, ты назовёшь нашего с тобой сына Степаном.
Не вздумай меня ослушаться!
- Назову, обещаю.
Как только она вернулась в автобус и села на своё место, он завёлся.
Почти восемь часов они находились в пути. Дважды останавливались перекусить в кафе. Успели поспать в салоне. Измучились от долгого пути. Наконец микроавтобус въехал в Нижний Новгород. Пассажирки принялись рассматривать всё вдоль дороги по пути следования.
Минут через двадцать автобус остановился у подъезда красивой многоэтажки.
- Вот мы и приехали! - повернулся Андрей Иванович к женщинам. - Сейчас я отведу вас в квартиру, а потом с Владимиром поднимем и вещи.
Лифт привёз их на седьмой этаж. Андрей открыл ключом красивую входную дверь квартиры под номером сто тридцать четыре. Как только женщины вошли внутрь, он сразу предложил им чувствовать себя, как дома.
- Хотя, теперь это и есть ваш дом, - уточнил он перед выходом из квартиры.
Женщины разулись и пошли бродить по комнатам. Они с удивлением рассматривали всё убранство жилища: мебель, люстры, отделку и бытовую технику.
- На такую красивую кровать только любоваться можно, а уж никак не спать на ней? - восхищалась баба Мария итальянской кроватью, сделанной в стиле барокко, хотя абсолютно вся мебель в квартире была сделана в этом стиле и очень гармонировала с лепниной на стенах и потолке.
- Это за какие такие заслуги, Женечка, Андрей Иванович поселил тебя, в придачу с нами, в таких сказочных хоромах? - растеряно спросила Анна Ивановна.
Женя рассмеялась:
- Он просто по-дружески помогает мне прятаться от отца моего будущего ребёнка. За это я и вы должны будем подружиться с его дочерью Еленой. Она в таком же интересном положении, как и я. Мужа не имеет. Мать свою потеряла в пять лет. Бабушки и дедушки её уже ушли в мир иной.
Только она закончила свою речь, как дверь квартиры отворилась, и мужчины начали заносить в прихожую сумки с вещами. Когда все они уже были в прихожей, Андрей Иванович протянул Евгении связку ключей и запыхавшимся голосом сообщил:
- Холодильник забит продуктами, в верхнем ящике комода лежат деньги на текущие расходы, пользуйтесь всем, что здесь есть, а мы пошли. Отдыхайте.
С этого дня началась новая жизнь Евгении с её семьёй. Она всё ждала, когда Андрей Иванович познакомит её официально с дочерью, но та в категоричной форме отказалась к ней идти, о чём Фёдоров честно сам рассказал Жене. Побоялась, что отец попытается навязать ей мачеху. К себе домой Евгению он тоже не приглашал.
Только периодически приходил к ней в квартиру, приносил деньги. Она чувствовала себя неловко из-за того, что не оказывает его семье никаких услуг, а деньги берёт. Об этом она не один раза говорила ему.
Тот успокаивал её каждый раз, а в последнюю встречу предложил заключить с ним фиктивный брак и взять его фамилию.
Она с удивлением посмотрела на него и уже хотела отказаться, но Андрей не дал ей открыть рта.
- Поймите, Евгения Олеговна, - начал он объяснять, - отцу вашего ребёнка не составит большого труда отыскать роженицу с фамилией Мезенцева в роддомах страны. Тем более, что приблизительная дата появления ребёнка на свет ему известна. Поэтому завтра мы с вами отправимся в ЗАГС и подадим заявление. К моменту родов вы уже будете не Мезенцевой, а Фёдоровой.
Заявление подали, а спустя месяц их брак зарегистрировали. Андрей по-прежнему не проявлял к Евгении никаких нежных чувств, только уважение.
Животик Жени пошёл в интенсивный рост. Теперь она посещала гинеколога под новой фамилией. Узи показало, что родится мальчик, тот самый, которого так боялись её отец и дед.
Три оставшихся до родов месяца она выходила на прогулку с мамой и бабушкой. Совместно с ними изучала неизвестный им город, но от дома далеко не отходила.
Ближе к родам она уже плохо спала по ночам. Большой живот мешал ей улечься удобно, побаливала поясница, особенно, когда она спала на спине. Именно такая боль разбудила её однажды среди ночи. В комнате было светло, в окно смотрела круглая луна. Только Женя собралась повернуться на бок, как услышала нежное детское:
- Хи-хи-хи!
Она прислушалась, но в комнате стояла тишина. Решив, что это ей показалось, она начала тихонько поворачиваться, как детский смех повторился прямо у неё под носом. Она замерла и посмотрела на живот. На нём сидел прозрачный, пухленький младенец. Он улыбался, во все глаза смотрел на неё и хлопал ресничками.
- Ты кто? - испугалась Евгения.
Ребёнок ещё раз хихикнул и, словно, впитался в её живот прямо сквозь ночную рубашку. Ещё какое-то время она находилась в ступоре. Потом успокоилась и подумала:
- Привидится же такое!
Снова заснула, а ближе к утру почувствовала, что простыня под ней мокрая, отошли воды. Она сама вызвала скорую помощь, а потом разбудила и мать. Та помогла ей одеться. Женя прихватила с собой обменную карту, полис ОМС, паспорт, родовой сертификат и всё, что положено из одежды и средств гигиены для себя и ребёнка.
Скорая помощь прибыла быстро. Когда её доставили в роддом, то в холле она встретила Андрея Ивановича.
- Леночку привёз рожать! - взволнованным голосом сообщил он, как только она поравнялась с ним.
Евгении было не до разговоров, уже начинались первые схватки. Не снижая темпа, она, постанывая, продолжила идти за медсестрой. Её поместили в предродовую палату, там уже находилась дочь Андрея Ивановича.
Родовые боли так всколыхнули психику Елены, что в её памяти всплыл весь ужас, происходящий с ней во время похищения. Она считала, что находится там же, а похитители продолжают над ней свои надругательства. Лена умоляла не трогать её, просила отпустить и так визжала, что закладывало уши.
Медицинский персонал привык к чудачествам рожениц во время схваток и не придавал значения её поведению. И только Евгения знала, что происходит с Леной, но она сама была слаба и не могла ей помочь.
Восемь часов продолжались схватки у Евгении, пока не начались потуги. Её отвели в родильный зал и положили на стол.
Минутой позже на соседнем столе появилась и дочь Фёдорова. Она уже не кричала, а хрипела, так сорвала голос. Женя же не обращала внимания на соседку, ибо сама мучилась в родах, тужилась и выполняла распоряжения акушерки.
Наконец, на свет появился ребёнок Евгении и закричал. Его поднесли к её глазам и показали, что родился мальчик. Новорожденного положили на стол под согревающую лампу и обработали.
В ту же минуту разрешилась родами и Лена. После того, как отошёл послед, она мгновенно погрузилась в спасительный сон. Задремала и Женя.
Медперсонал вышел из родзала.
- Просыпайся, - услышала она в своей голове голос прабабки Акулины, - у соседки твоей тоже родился мальчик. Найди в себе силы, поднимись и поменяй у детей бирки и самих их местами, пока медики пьют чай. Не бойся, твой сын не потеряется, так надо.
Невероятным усилием воли Евгения спустилась со стола и выполнила требование Акулины. Затем вернулась на своё место и заснула сладким сном.
Проснулась она оттого, что её перекладывали на каталку.
- Не волнуйтесь, - успокоила её медсестра, когда та вздрогнула, - сейчас мы отвезём вас в палату, там вы сможете спать, сколько захотите.
* * *
Проснулась Женя ночью из-за крика ребёнка. На стене горел ночник. Она огляделась. В небольшой палате находилась только её кровать, детская кроватка, пеленальный стол, тумбочка, пара стульев, холодильник и раковина. Закрытая вторая дверь вела в санузел.
Она поняла, что лежит в индивидуальной, платной палате, и оплатил её нахождение в ней Андрей. Новоиспечённая мамаша поднялась с кровати, подошла к младенцу и вспомнила, что вчера в родзале подменила детей. От волнения её обдало жаром. Пришло осознание того, что ей придётся кормить грудью и обслуживать чужого ребёнка, а сердце рвалось к своему собственному. Уж очень ей хотелось прижать к сердцу этот маленький, родной комочек.
Она подошла к детской кроватке, достала из неё ребёнка, положила на пеленальный стол, развернула, обмыла ему попку тёплой водой из-под крана, просушила пелёнкой, надела на него памперс, снова запеленала. Делала это неумело, впервые. Затем взяла ребёнка на руки и приложила к груди. Знала, что молоко появится только через два дня, но прикладывать ребёнка положено было сразу.
Мальчик подвигал личиком, отыскивая сосок, а найдя его, присосался. В палату вошла медсестра с бутылочкой, заполненной детским питанием.
- Будете кормить ребёнка этим, пока не появится молоко, - предупредила она и вышла из палаты.
Женя вставила соску ребёнку в рот и горько заплакала.
- Что я наделала? Зачем я послушала Акулину? Ведь теперь кормить моего сына своим молоком будет женщина с неустойчивой психикой!
Когда бутылочка опустела, Евгения положила кроху в кроватку и легла на свою. В этот момент из-за стены послышалось женское рыдание. Она поняла, что страдает Елена. Покинула свою палату и направилась к ней. Постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, вошла.
Лена стояла у пеленального стола и с ужасом смотрела на ребёнка.
- Что случилось? - обратилась к ней Евгения, - вам нужна помощь?
Елена мгновенно запахнула пелёнку на тельце ребёнка. Женя щёлкнула пальцами, наставила на неё ладонь. Дочь Андрея успокоилась, отошла от стола и уселась на свою кровать.
С дрожью в теле Женя приблизилась к пеленальному столику и взглянула на сына. Он был таким смешным: с густыми, чёрными, длинными волосами и сморщенным личиком. Она распахнула пелёнку и замерла на месте. На его груди она увидела два ряда по четыре сосочка с ореолами.
- Ведьмака родила, - поняла она. - Вот, почему рыдала Лена.
Она сама обмыла и перепеленала сына, трепетно приложила его к своей груди, покормила из бутылочки, стоящей на тумбочке, а затем положила в кроватку. Он даже не кричал. И только после этого вернула Лену в нормальное состояние.
- Ты, кто такая? Почему распоряжаешься моим сыном и кормишь его своей грудью? - рассвирепела та.
- Будем считать, что я твоя мачеха, как бы тебе этого не хотелось. Я — жена твоего отца и тоже Фёдорова. А за стенкой, в соседней палате, в кроватке лежит твой новорожденный братик. Захочешь познакомиться — приходи. И ещё. То, что ты увидела на груди своего ребёнка, не та проблема, из-за которой надо рыдать и рвать на себе волосы. Такая аномалия часто встречается у людей.
- Что-то я ни разу не видела!
- Как правило, её не выставляют напоказ. Потому ты и не видела.
Продолжение
http://www.proza.ru/2019/02/06/1079