– Опять пришёл грязный, побитый! – выговаривала мама.
Тут и папа добавил:
– Знаешь, почему тебя обзывают в школе «Тютей-Матютей»? Так говорят про человека, который не способен за себя постоять. Про того, кто в споре не возражает лишь потому, что у него не хватает характера признать, что он тоже чего-то стоит в этой жизни.
– Ага, я один, а их вон сколько! – оправдывался Лёня.
– Тебе надо заняться спортом. В секцию бокса или борьбы пойти. А ты всё время то книжки читаешь, то в компьютере зависаешь. Мужик ты, в конце концов, или нет?!
– Я не хочу быть мужиком, – тихо возразил Лёня.
– А кем?! – удивился отец.
– Мужчиной.
– Вот как! Ты разделяешь это слово на два понятия. Значит, по-твоему выходит, что я – мужик, то есть грубый, неотёсанный, а ты…
– Михаил, неужели не видишь, что мальчику итак плохо?! – сжалилась мама.
– Это мне тошно на такого сыночка смотреть. Мямля. Действительно, Тютя-Матютя. Я не был в детстве таким. Меня все уважали.
– Боялись, – вставил Лёня, нахмурившись.
– И боялись тоже, – кивнул папа.
Среди ночи Лёня просыпался не раз, вслушивался в тишину: сестрёнка Лиза в уголке комнаты спокойно спит. Слышится только слабый звук работающего холодильника на кухне да тиканье часов.
Рано утром, до звона будильника, Лёню тормошит сестра:
– Братик, заплети мне косички, а то маме некогда.
Как всегда, не выспавшись, Лёня сладко потягивается, трёт тыльной стороной ладоней глаза и отвечает:
– Погоди, сперва умоюсь.
Сестра торопит:
– Побыстрей, мне в детский сад пора.
– Тебе – в садик, маме и папе – на работу, а мне – в школу.
– Отведёшь меня в садик? – спросила сестра. – Только сперва косички заплети.
Лёня каждый раз не спеша, старательно заплетал сестрёнке косички. Гребешком расчёсывал её нежные шелковистые волосы, потом разделял их на два пучка. Каждый делил на три узенькие, а затем привычно вплетал цветную атласную ленточку и делал из неё бантик. Две косички – два банта. На затылочке образовывалась узенькая светлая дорожка от расчесанных в разные стороны волос. Всегда, после завязывания бантиков, Лёня весело, по-братски, целовал эту дорожку, а сестра, увёртываясь от щекотки, звонко смеялась.
В этот раз Лёня изменил своей привычке.
– У тебя ещё болит лицо? – спросила сестра. – Тебя плохие мальчишки побили?
– Ничего, пустяк.
По пути в детский сад сестрёнка любила бесконечно задавать вопросы, а Лёня терпеливо отвечал. Он знал, что за поворотом дороги, сразу после перекрёстка, встретит одноклассницу Марину с братиком Серёжей, тоже идущими в садик. Потом он вместе с Мариной направится в школу.
А с месяц назад Серёжа запустил вертолётик. Только летающая игрушка приземлилась не на тротуар, а улетела через стену частного дома. Серёжа очень расстроился. Лизанька спросила Лёню:
– Ты сможешь достать?
И Марина просительно смотрела на него.
– Я мигом, – ответил Лёня.
Он вскарабкался на стену, спрыгнул на землю и стал искать в зарослях травы и цветов вертолёт. Когда увидел его в нескольких метрах от себя, вдруг услышал рык. Осмотрелся и замер: на него издали с оскалом угрожающе глазели две собачьи чёрные морды.
Сперва стало очень страшно. Даже на миг померкло утреннее солнце. Потом страх обратился в ужас, когда сообразил, что уже поздно спасаться. Отчаянная злость овладела мальчиком. Он ринулся к вертолёту, схватил его и бросился бежать. Очень скоро услышал позади себя настигающее злобное рычание.
Сразу перемахнуть через ограду не удалось, помешала игрушка в руке. Когда ротвейлеры уже готовы были вцепиться в Лёню, он перебросил вертолёт на другую сторону стены и, сам не слишком понимая, как ему это удалось, очутился опять на тротуаре. За стеной громко лаяли собаки.
– С тобой всё в порядке? – озабоченно спросила Марина.
– Вроде, да, – всё ещё приходя в себя, ответил Лёня. – А вертолёт как, не поломался?
– Нет, – ответил Серёжа, улыбаясь и показывая игрушку.
Собаки не умолкали.
– Идёмте отсюда, – сказала Лиза и взяла за руку брата.
После этого случая Лёне стали иногда сниться кошмары: будто какое-то тёмное мохнатое существо преследует Лёню, гонится за ним. Ноги не слушаются, словно бежит он по морскому берегу в воде.
На этот раз, когда Лёня подходил с Мариной к школе, издали увидел своих обидчиков. Старшеклассники дежурили у ворот школьного двора. Хорошо, что проходила учительница истории Майя Николаевна, спасла от нежеланной встречи. Но после уроков далеко за воротами школы, на аллее, его окружили трое. Как и в последний раз, Лёня оказался один на один с ними.
– Ты принёс? – спросил самый высокий и крепкий старшеклассник по кличке «Самсон».
– Нет, – ответил Лёня.
– Опять?! – зло произнёс другой – толстый и рыжий.
– Что, твой папаня бросил курить? – встрял третий – худой и маленький, по кличке «Зяблик».
– Не буду я воровать у него для вас сигареты! – твёрдо ответил Лёня.
– Это мы уже слышали. И за это ты получил. Но, видно, недостаточно. Так что, Тютя-Матютя…
Лёня оттолкнул от себя «Зяблика» и пустился наутёк. Ноги у старшеклассников были длиннее, чем у него. Лёня словно убегал от тех псов- ротвейлеров. Вот-вот нагонят! Тогда Лёня на бегу освободился от школьного рюкзака, что был у него за спиной, и напряг свои последние силы…
Внезапно перед ним открылась страшная картина: горел двухэтажный дом. Лёня резко остановился. Старшеклассники, нагнав его, тоже застыли. Клубы дыма и огонь поглотили второй этаж. Пожарные ещё не приехали.
– Ребёнок! Мой ребёнок там! – закричала молодая женщина. – Помогите! Спасите моё дитя!
Лёня глянул на старшеклассников. Они уже не обращали на него внимания, с ужасом и любопытством смотрели на огненное зрелище. Тогда Лёня побежал в дом.
– Ты куда, придурок?! – понеслось ему вдогонку.
– Тютя, ты что?!
Лестница на второй этаж оказалась железной винтовой. Там, наверху, в самой маленькой комнатёнке, Лёня еле различил в дыму кроватку, в которой плакал малыш…
С тех пор в школе к нему уже не приставали старшеклассники, никто не обзывал его «Тютей-Матютей». Исчезли и кошмарные сны.