Ольга Салар - Задушевные враги

Автор: Ольга Салар
Перевод с испанского: Голубкова Вера Витальевна
За обложку спасибо Ирине Степанец

Аннотация:

Ариадна и Моника дружат с самого рождения. Их родители - давние партнеры по бизнесу. В свое время они основали компанию "Вон", ставшую одной из самых крупных и успешных в стране. Компания включает в себя сеть издательств, радиовещательных каналов, журналов и газет.
Даниэль, старший брат Моники являлся давней и тайной любовью Ариадны, но сам он никогда не смотрел на нее как на девушку. Она была для него всего лишь подружкой назойливой младшей сестры.
Летние каникулы, проведенные в Риме вместе с Даниэлем, изменили ее жизнь. Пути Ариадны и Даниэля разошлись, и снова они встретились только через несколько лет. Но теперь Ариадна уже не та неприметная серая мышка,  какой ее помнил Даниэль. Она стала очаровательной, уверенной в себе женщиной, и вернулась в Испанию для того, чтобы дать Даниэлю решительный бой.


Задушевные враги


Пролог.

Моей маме,

за то, что научила меня любить литературу



Пролог



Апрель 2000 года



- Ты дурак, Даниэль, – обвиняющим тоном заявила раздосадованная Ариадна, сердито уперев руки в бока. Ее глаза сверкали от гнева. Кровь прилила к обычно бледным щекам, и теперь они ярко алели.

- А ты – малявка, – снисходительно обронил он.

Даниэль казался себе важным, взрослым мужчиной. Еще бы! Ведь он был старше Ариадны на целых три года. К тому же он уже распростился с детством, в котором она еще пребывала до сих пор, и, похоже, не собиралась покидать.

Ариадна была смертельно обижена и оскорблена. Еще бы! Обозвать малявкой вовсе не одно и то же, что назвать кого-то дураком. То, что человек – дурак, можно доказать, а потому это прозвище простительное, а вот малявка – это оскорбление, которое ранило ее до глубины души, впрочем, это лишний раз доказывало, что Даниэль действительно был дураком. Ариадна крепко стиснула зубы от злости, поняв, что этот болван считает ее ребенком и смотрит на нее как на девчонку… Он не замечал, что ей уже пятнадцать, и она почти что женщина. Ариадна постаралась мысленно утешить себя: если этот кретин не способен разглядеть в ней женщину, это вовсе не означает, что она малявка. Однако утешение оказалось слабым: мало проку в том, что она почти женщина, если он по-прежнему ее не замечает.

Даниэль довольно усмехнулся, зная, что своим насмешливым ответом попал в самую точку, не сознавая при этом, где находится предел, за чертой которого подтрунивание превращается в настоящее и очень обидное оскорбление. Ариадна была точно такой же, как его сестрица Моника – обе обидчивые, и обеих до печенок задевало слово “малявка”. В своих мини-юбчонках и на каблучках они мнили себя женщинами с ног до головы, хотя на деле были всего лишь девчонки, играющие во взрослых, особенно Моника. Ариадна, по крайней мере, хоть не размалевывала себя как незнамо кто и не носила одежду из каталогов на манер моделей с обложек журналов. Должно быть, понимала, что без соответствующих форм и изгибов на его тощей, плоскогрудой сестрице облегающая одежда смотрится, как на корове седло, а на ней, пожалуй, будет еще хуже, учитывая то, что она худее Моники, а груди у нее и подавно нет. От остальных девчонок Ариадна отличалась только огромными зелеными глазищами, да еще умом, что совсем нехарактерно для переходного возраста, когда гормоны диктуют желания и вкусы подростков. Вероятно, оттого, что подружка сестры была разумной, она и носила одежду, которая шла ей больше и была не столь кричащих расцветок.

На самом деле Ариадна ему нравилась больше сестры, которая висела весь день на телефоне или увивалась за его друзьями, будто могла заинтересовать кого-нибудь из них, что было невозможно в принципе. Все друзья знали и соблюдали негласный закон: сестры были неприкосновенны, а такие приставучие и надоедливые как Моника, тем более.

- Пока, Даниэль, – попрощалась Ариадна. Ее голос подрагивал, словно она старалась сдержать слезы.

В связи с новым семейным положением родителей, ей предстояло уехать из страны, расстаться с друзьями и сменить школу. Больше всего из этих перемен девушку огорчало то, что ей придется быть вдали от Даниэля. Даже если он и не догадывался о ее чувствах, это вовсе не означало, что она не обращала внимания на его голубые глаза и каштановые волосы, которые он аккуратно укладывал с помощью геля, чтобы привлечь к себе внимание. Вот и сейчас ее сердце билось часто-часто, а руки безостановочно потели.

- Ари, подожди, – попросил Даниэль, подходя к девушке и впервые называя ее уменьшительно-ласкательным именем. – Мы увидимся летом? – спросил он с неожиданным интересом.

- Нет. Мы с Моникой на месяц поедем в Лондон, отдохнем, а заодно она попрактикуется в английском. Наши матери уже все решили, – пояснила Ариадна. От неожиданной близости парня у нее задрожали колени. Даниэль стоял так близко, что она могла почувствовать запах его одеколона и тепло его тела. Девушка мысленно сохранила эти ощущения, чтобы вспоминать их потом, когда она будет далеко, и Даниэль станет всего лишь печальным воспоминанием.

- Знаешь, а я, пожалуй, буду по тебе скучать, – признался Даниэль, и подивился своим словам. Не то чтобы это было правдой, просто он и сам не понял, как они вырвались.

- Вероятно, я тоже, – застенчиво ответила Ариадна.

“Врушка”, – укорила она себя, отлично зная, что будет тосковать по Даниэлю. При мысли о том, что она оставит позади, на глаза навернулись слезы, но девушка сумела сдержаться и не заплакать. Ариадна грустно улыбнулась, пытаясь справиться с глухим отчаянием, что лежало камнем на ее душе.

Даниэль лукаво приподнял бровь и шагнул к ней. Его темно-голубые глаза пристально смотрели прямо в зеленые глаза девушки.

- Это для того, чтобы тебе легче было вспоминать обо мне, – еле слышно прошептал он. Если бы Ариадна не ловила с жадностью каждое слово, она точно не услышала бы его.

Девушка не смогла ответить. Она даже не успела понять намерений Даниэля, как тот уже прикоснулся губами к ее губам. От удивления Ариадна не могла даже пошевелиться. Она и не думала, что он поцелует ее когда-нибудь, пройди хоть миллион лет. В мечтах она часто представляла его поцелуи. Они были разные: нежные, страстные, дружеские, неожиданные… и их было много-много. Эти мечты были весьма далекими и едва ли достижимыми, но сейчас они стали реальностью и превосходили любую из ее фантазий.

Своими настойчивыми губами Даниэль приоткрыл ее рот, и его язык тут же проник внутрь. Они оба испугались этого. Ариадна не знала, что ни одна из девушек, которых Даниэль целовал раньше, не была такой нежной и страстной, манящей к себе. Вкус ее губ был таким пьянящим, что у Даниэля даже волосы на затылке встопорщились, а голова наполнилась множеством мыслей; кажется, он начинал терять голову. С каких это пор его заинтересовала подружка сестры, умеющая так классно целоваться? Ошалев от поцелуя, пробудившего в его душе смятение, Даниэль грубо отстранился от девушки. Он не собирался целовать девчонку, на которую никогда не смотрел как на девушку, а если быть точнее, что-то не позволяло ему так смотреть на нее.

- Что с тобой, Даниэль? – растерянно спросила Ариадна, смущенная его реакцией.

- Пока, Ариадна. Счастливого пути, – попрощался Даниэль и, повернувшись, быстро зашагал прочь.


Глава 1

Рим. Июль2002



В холле отеля царила беспрерывная суета. По нему туда-сюда сновали вездесущие туристы, зашедшие в гостиницу в поисках убежища от палящего вечернего солнца.

Администратор с любопытством поглядывал на четверых молодых людей. Они сидели на небольших диванчиках, поставленных в холле для того, чтобы гости могли почитать прессу или просто забыть об уличной жаре. Администратору пришлось внимательно присмотреться, чтобы понять, что один из четверки, с короткими темными волосами – девушка. Она столкнулась с ним, когда выходила из столовой после обеда и любезно извинилась. За те несколько секунд, что они расшаркивались друг перед другом, Джакомо успел заметить, что на первый взгляд девушка казалась парнем.

Одета она была скорее по-мужски – широкие, мешковатые джинсы и футболка с коротким рукавом на пару размеров больше, чем нужно, а вот голос ее звучал ласково и мелодично, как флейта. К тому же, если присмотреться к ее великолепной коже и заглянуть в зеленые глаза, то можно было легко догадаться, что девушка старалась быть неприметной, и спокойная красота ее не бросалась в глаза.

Джакомо был уверен, что девушка была бы истинной красавицей, если бы немного занялась собой и подчеркнула свои природные особенности. Он сразу же заметил, что, несмотря на мужскую одежду, жесты и движения ее были изящными и грациозно-женственными, равно как и голос, когда она извинялась перед ним на безупречном итальянском. Джакомо продолжил свои наблюдения за компанией, в которой находилась эта таинственная и сильно заинтриговавшая его незнакомка. Это было довольно странно, если учесть, что за время, проведенное в “Империале”, Джакомо навидался всякого.

В вышеупомянутой компании была еще одна девушка, светловолосая, которая, в отличие от брюнетки, прямо-таки излучала женственность с ног до головы – длинные золотистые волосы, кокетливые жесты и манеры… Двое оставшихся были парнями, которые на вид казались чуть старше своих спутниц – по прикидкам Джакомо, привыкшего общаться с людьми, – где-то года на два. Оба были одеты как обычные подростки в джинсы и спортивные куртки. Джакомо продолжал наблюдать за этой группкой не только из-за их внешнего вида. Брюнетка явно привлекла его внимание, пробудив интерес, и к тому же вся четверка вела себя довольно забавно.

Они то оживленно болтали между собой, то хранили напряженное молчание. Джакомо не совсем ясно понимал, был ли это горячий спор или они просто перешучивались между собой. Стильная блондинка ежеминутно вскакивала с места, чтобы продефилировать перед темноволосым парнем, который, казалось, ничего не понимая, безотрывно пялился на входную дверь отеля с единственной целью – не смотреть на девушку.

Джакомо усмехнулся, понаблюдав за забавной сценкой, и переключил внимание на другую пару. Загадочная девушка и парень, похожий на вожака этой компашки, делали вид, что читают взахлеб каждый свое, но на деле кидали друг на друга быстрые взгляды, причем с такой синхронностью, что когда один поднимал свой взгляд, другой тут же опускал. Джакомо снова усмехнулся. С каждым разом картина становилась все забавнее. Джакомо проработал в отеле уже больше семи лет и повидал немало странного, но то, что он видел сейчас, вполне можно было отнести к категории “игра в кошки-мышки”.

Он устало вздохнул и посмотрел на часы – до конца дежурства оставалось еще несколько часов. Да уж, особо веселым день не назовешь, потому что кроме выдачи ключей гостям, возвращавшимся после обеда в свои номера, заняться было нечем, и скоротать время не удавалось. Смирившись с судьбой, Джакомо провел рукой по волосам и снова уставился в стоящий перед ним монитор. “Дай бог, чтобы брюнетке повезло”, – подумал он, изучая бронь на сегодняшний день. Как ни крути, а она находилась в одном из самых романтичных городов мира.



- Я возвращаюсь к фонтану Треви, мне нужно загадать еще, по крайней мере, три желания. К тому же, вы меня достали, – на полном серьезе заявила Моника.

Четверо друзей провели в Риме неделю, и это был уже третий раз, когда Моника шла к знаменитому фонтану, чтобы швырнуть в него монетки и загадать желания. Впрочем, это никого не удивляло, поскольку в Венеции она делала то же самое – раз двадцать переходила по мосту Вздохов, каждый раз загадывая желание, хотя никто из них никогда не слышал, чтобы это было традицией венецианцев.

Даниэль шумно  и обреченно вздохнул, он почему-то был уверен, что даже его сестра Моника не могла накопить столько желаний. А Ариадна в это время от всей души надеялась, что во Флоренции, куда они направятся из Рима, не отыщется какого-нибудь символического памятника, к которому ее подружка станет совершать ежедневные паломничества.

Брюнетка улыбнулась своим мыслям и вернулась к обычному для нее – с тех пор как она снова встретилась с Даниэлем – занятию: предалась мечтам, как он снова поцелует ее. При этом она украдкой поглядывала на парня, спрятавшись за страницами журнала и для вида перелистывая их.

- Моника, поверить не могу, неужели ты думаешь, что это сработает? Это всего-навсего глупое суеверие и способ наскрести деньжат на содержание фонтана, – насмешливо смеясь, подначил сестру Даниэль, но Моника проигнорировала его слова, горделиво вздернув кверху нос.

- Ариадна, ты идешь со мной? – спросила она, втайне надеясь, что подружка согласится. Монику не привлекала мысль плестись одной по незнакомому городу, хотя дело того стоило.

- Думаю, нет, у меня жутко болят ноги. Я собираюсь подольше полежать в ванной и расслабиться: глядишь, мышцы и отойдут. К тому же, если я сделаю еще хоть шаг, то точно останусь без пальцев. Увидев разочарованное лицо Моники, Ариадна расстроилась, но она, действительно, была уверена в том, что не сможет и шагу ступить, не развалившись на куски. Приехав в Италию, они только и делали, что повсюду ходили пешком, разве что в Венеции ходили чуть меньше, чаще плавая на речном трамвайчике. Вот и сегодня утром они набродились до ломоты в ногах. Ариадна вообще не знала, при ней ее ноги или уже отвалились.

- Я пойду с тобой, – предложил Серхио, горделиво усмехаясь. – Здесь полно туристок, и если мне немного повезет, то при моем неотразимом шарме вечерком у меня будет свидание. Вам-то я уже примелькался! – с притворным разочарованием посетовал он.

Моника бессильно закатила глаза… Зачем ему туристки, если она здесь? Она всю зиму смеялась над его шутками, и даже решила выбрать подготовительные курсы по информатике, лишь бы иметь возможность просить Серхио помочь ей, поскольку он поступил в университет на факультет той самой пресловутой информатики. Друг ее брата был тупицей. Как он мог не понимать, какой невероятной девчонкой она была? “Ты никогда не будешь для него девушкой, потому что ты – сестра его лучшего друга”, – всякий раз разочарованно твердила себе Моника. Она злилась на Даниэля – ну почему из всех парней, которых знал брат, лучшим другом он выбрал именно Серхио?

У Моники сдавило в животе от незнакомого ей доселе предчувствия поражения. Она внезапно осознала: что ни делай, а ей не добиться того, чтобы Серхио позабыл об этой досадной мелочи – ее родстве с Даниэлем. “Ну и черт с ним – ему же хуже!” – решительно подумала Моника и с напускным равнодушием снова встала, старательно делая вид, что ее не волнует замечание Серхио и его намерение отправиться с кем-нибудь на свидание. Она всегда отлично умела притворяться, что ей безразличны вещи, которые на самом деле ее ужасно волновали, а единственный человек, кто мог ее раскусить, был слишком занят своим журналом и ее бестолковым братцем, чтобы осуждать ее.

- Ладно, это будет исключением, подтверждающим правило: “лучше быть одной, чем в плохой компании”, – съязвила Моника. Серхио должен был понять, если он вообще способен что-то понять, что она была не только сестрой Даниэля... она была девушкой. – Только дай мне минутку, я переобуюсь, а то у меня тоже ноги болят, – медоточиво-приторным голоском добавила она.

Ариадна подняла голову и вопросительно посмотрела на подругу поверх журнала. Похоже, она единственная уловила едва заметную разницу. Остальные продолжали заниматься своими делами: Даниэль читал газету, а Серхио пялился на входную дверь. Вместо ответа Серхио усмехнулся, а Даниэль, погрузившись в чтение, вообще пропустил слова сестры мимо ушей.

Моника направилась к лифту с тщательно выверенной улыбкой на губах и злым блеском в голубых глазах.

Остальные продолжали сидеть в холле отеля на удобных диванчиках напротив стойки администратора, спасаясь от уличной жары. Ариадна и Даниэль по-прежнему читали, а Серхио все так же таращился на дверь, разглядывая бродивших по холлу гостей, а точнее, девиц, которых он собирался покорить при первом же удобном случае.

Моника вернулась минут десять спустя. Она переоделась, заменив капри на топик с красными подтяжками и крошечную мини юбку, открывающую взорам ее загоревшие до бронзового цвета ноги.

- Ну что, идем? – лукаво улыбаясь, спросила она, остановившись перед друзьями и устремив на Серхио веселый, лучезарный взгляд.

- К чему такие перемены? – лениво спросил Даниэль, нехотя глядя на сестру.

- О, я тоже решила подыскать себе кого-нибудь на вечер, – с наивным видом простодушно ответила Моника брату, не спуская глаз с Серхио, которому, собственно, и предназначался ее ответ.

От ее слов Серхио аж поперхнулся, неудачно сглотнув, и Моника невинно улыбнулась Ариадне, наблюдавшей за ними в радостном молчании. Если Серхио не решался посмотреть на нее так, как ей хотелось, то другой-то непременно посмотрит. Жизнь продолжается, решила Моника, и нужно жить, а не сидеть за дверью взаперти... Девушка никогда не отчаивалась, и, возможно, капелькой ревности она добьется того, чего не удавалось добиться ни намеками, ни прямотой.

Прошло уже пятнадцать минут, как Серхио с Моникой ушли, а Даниэль и Ариадна все еще сидели в холле, продолжая разыгрывать спектакль под названием “мы не смотрим друг на друга”. Даниэль первым нарушил негласное перемирие.

- Ты не окажешь мне одну услугу? – неожиданно спросил он, нервно переплетая пальцы. Сейчас Даниэль выглядел не таким самоуверенным, как обычно.

Ариадна улыбнулась, мысленно представляя оказание услуги сценой из некоего романтического комедийного фильма.

- Конечно, – ответила она, поднимаясь и безумно желая побыстрее прийти в свой номер и сразу же разуться, а заодно убежать от настойчивого, серьезного взгляда парня.

Оставаться вдвоем с Даниэлем было не лучшей идеей. В такие минуты у нее работала только голова, а то, что происходило потом, даже отдаленно не походило на то, что она представляла себе в своем воображении. Лучше уйти как можно быстрее, чтобы потом не плакать.

- Не укорачивай волосы, оставь их длинными, – попросил Ариадну Даниэль, не вставая с места, но и не отводя от нее своих голубых глаз. Кто знает, почему он попросил ее об этом. Его лицо не выражало и намека на этот счет.

- Хорошо, – только и смогла выдавить Ариадна.

Она развернулась и собралась укрыться в своем номере до возвращения друзей. Тогда ей будет гораздо проще находиться рядом с Даниэлем. Вот так она и проводила эти недели, всячески избегая оставаться с парнем наедине. Адриана не собиралась выслушивать от него какие-нибудь запоздалые обвинения за поцелуй во время их последней встречи, или быть свидетелем его плохо скрываемых заигрываний с какой-либо девушкой из тех, что восхищенно глазели на него. Именно поэтому она убегала всякий раз, когда судьба настойчиво оставляла их одних.

Даниэль, далекий от сомнений Ариадны, понял, что был слишком порывист, и, осознав свою ошибку, улыбнулся, обуреваемый то ли радостью, то ли отчаянием. Ариадна исключительно назло ему никогда не оставит длинные волосы, несмотря на свое согласие. Однако Даниэль не собирался показывать ей, как глупо он чувствовал себя, раскрыв карты до того, как сделал ставку.

Когда Ариадна согласилась порадовать Даниэля, оказав ему услугу, о которой он просил, парень самодовольно улыбнулся, и эта улыбка испортила ей настроение. Какого черта он строит из себя умудренного опытом, ведь он всего на два года старше? “Потому что всего одной фразой заставляет тебя растаять”, – в порыве откровенности честно ответила сама себе Ариадна.

За те два прошедших года, что Ариадна, покинув Испанию, провела в Англии, поселившись вместе с матерью в Лондоне, Даниэль ни с одной из своих подружек не встречался больше двух месяцев, а Моника подробно рассказывала ей обо всем, что происходило в жизни брата. Судя по полученной информации, список подружек Даниэля был весьма длинным, но это отнюдь не давало ему права считать себя значительней ее и смотреть свысока. Или отпускать загадочные замечания, от которых дыхание учащалось, а сердце билось сильнее, чтобы потом тут же посмотреть на нее так, словно она была маленькой девочкой, которая ошиблась в запутанном примере на сложение.

С тех пор как они снова встретились, Даниэль постоянно проявлял интерес к Ариадне. Казалось, его тянуло к ней, и в то же время она была ему безразлична, так что девушка не понимала его поведения. Что двигало его поступками? Делал ли он вид, что она ему интересна, или, напротив, притворством было его безразличие к ней? Испытав легкую досаду, но не вымолвив ни слова, Ариадна смущенно улыбнулась и исчезла где-то в районе лифтов, мечтая о вожделенной расслабляющей ванной.

Девушка погрузилась в горячую воду и радостно застонала, чувствуя, как расслабляются мышцы. Бродить по Риму, разглядывая достопримечательности, в разгар июля было почти что самоубийством. У Ариадны болели все суставы; от жары и нескончаемых прогулок она чувствовала себя разбитой, но, несмотря на это, получала огромное наслаждение от поездки в Италию. Быть с друзьями – это главное, чего она была лишена, живя в унылом Лондоне с его вечными туманами.

Ариадна продолжала наслаждаться жизнью, лежа в ванной, когда буквально через пять минут в дверь постучали. Девушка закрыла глаза, решив не обращать внимания на возмутителя, нарушающего ее блаженный покой. Моника не могла быть нарушителем спокойствия, поскольку ушла совсем недавно, а для уборщиц было слишком поздно, так что, наверняка, ошиблись номером. Ариадна еще несколько секунд полежала с закрытыми глазами, но вскоре распрощалась с мечтой о том, чтобы отключиться и расслабиться. Непрошеный визитер был настойчив и не желал сдаваться, а потому девушка, недовольно ворча, вылезла из воды. Она завернулась в одно из белых банных полотенец с синим логотипом отеля и с явной неохотой пошла посмотреть на назойливого, заблудившегося гостя.

Даниэль собирался снова постучать, когда Ариадна, мрачнее тучи, открыла дверь.

- Чего ты так долго-то? О, черт! Прости, мне так жаль, – извинился Даниэль, увидев Ариадну, с обернутым вокруг тела полотенцем, с мокрыми волосами, с которых капала вода, и с зеленющими, как никогда, глазами. – Я думал, ты спала, раз не открывала...

- Чего тебе, Даниэль? – спросила Ариадна, испытывая неловкость от того, что стоит перед ним чуть ли не голая. Полотенце было очень коротким, и ее ноги почти полностью были выставлены на обозрение зорких, проницательных и нахально-дерзких глаз Даниэля.

Даниэль медлил с ответом, и Ариадна собиралась повторить вопрос, но тут он, наконец-то, решился:

- Может, дашь мне войти? – охрипшим голосом спросил парень, не отводя взгляда от лица Ариадны.

Не говоря ни слова, Ариадна просто отступила на шаг от двери, что само по себе было приглашением. Даниэль медленно вошел в номер и молча смотрел на девушку. Он понимал ее стыдливое смущение, но не мог отвести от нее изумленного и восхищенного взгляда. Он был поражен, увидев, насколько женственной была Ариадна в этом своем наряде.

- Пойду оденусь, – пробормотала девушка, желая побыстрее выйти из комнаты, чтобы разрядить обстановку.

- Ари, – тихо сказал Даниэль, чтобы помешать ей уйти.

Ариадна вздрогнула. В последний раз он назвал ее так в тот памятный вечер, когда сначала поцеловал, а потом тут же бесцеремонно отпихнул и ушел, оставив ее, ошеломленную и ничего не понимающую, стоять столбом и обливаться слезами. С той поры много воды утекло, Ариадна встречалась с другими ребятами, но не нашла ни одного такого, как Даниэль. Ни один из парней не был так важен для нее, как он, и никто из них после поцелуя не держался с ней так холодно, как Даниэль. Несмотря на расстояние и множество усилий, она так и не смогла забыть этого мимолетного соприкосновения их губ, и часто вспоминала этот миг в своей новой лондонской жизни.

Даниэль шел к девушке, повторяя ее имя, и его жаждущие голубые глаза блестели. Он остановился в шаге от Ариадны и вопросительно посмотрел на нее, взглядом прося разрешения. Ариадна удивилась себе самой: она шагнула вперед и без всякой стыдливости бросилась ему на шею, ведь это был последний шаг, разделявший их, и Даниэль с удовольствием принял ее в свои объятия. С тех пор как они снова встретились, он не мог думать ни о чем другом, только о ней. Худющее тело, которое помнил Даниэль, теперь приобрело плавные изгибы, которые девушка скрывала под своими широченными футболками и потертыми джинсами. Но в эти минуты Ариадна стояла перед Даниэлем, обернувшись лишь тонким полотенцем, и он, наконец, видел то, чем восторгался последние недели, представляя себе, что же там у нее под одеждой. Однако все его буйные фантазии были далеки от реальности, не оценив по заслугам ни стройное тело, ни кремовую кожу.

Все мысли разом улетучились, когда Даниэль почувствовал под футболкой тепло девичьих рук, пробежавших по его спине. Их поцелуй снова оказался неожиданным, когда они упали на кровать в беспорядочном переплетении рук и ног. От соприкосновения их тел влажное полотенце намочило футболку Даниэля, и он, слегка отстранившись от Аридны, рывком сдернул ее с себя. Его искушал соблазн сдернуть и полотенце, обернутое вокруг тела девушки и мешавшее ему чувствовать жар ее кожи, но он сдержал свой порыв, чтобы не напугать ее. Даниэль два года ничего не знал об Ариадне, но она не казалась ему опытной в таких делах девчонкой, поэтому больше всего он боялся испугать ее. Однако к его удивлению, Ариадна оказалась смелой. Она протянула руки к пуговицам его джинсов, и тот же миг Даниэль подумал про себя, не была ли она опытней, чем казалась. Впрочем, он тут же отбросил эту мысль, заметив, как подрагивают ее пальцы.

- Ари? – удивленно и в то же время возбужденно спросил он.

- Ты этого не хочешь? – покраснев, ответила она вопросом на вопрос. Девушка почувствовала себя беззащитной и даже более уязвимой, чем во время их последнего прощания.

Даниэль не ответил, а снова прижался губами к ее губам, с силой отшвырнув в сторону злосчастное полотенце.


Глава 2


Мадрид, январь 2012



Витая в небесах, Ариадна молча смотрела в иллюминатор на облака, плывущие под крылом самолета. Ее мать спала в соседнем кресле, а точнее, делала вид, что спит. На самом деле дешевая комедия в исполнении матери не обманула Ариадну ни на секунду. Девушка отлично понимала, что это не более чем ухищрения Норы, чтобы избежать неоконченного разговора, который начался, практически, в тот момент, когда родительница сообщила ей, что возвращается вместе с ней в Испанию, в ту самую страну, из которой в ужасе сбежала, как только развелась с отцом.

Именно поэтому Ариадне было непонятно решение матери вернуться. Нора без всякого предупреждения бомбой обрушила на дочь эту новость и уже через пару секунд пулей вылетела из лондонской квартиры, чтобы не пришлось выкручиваться, объясняя их неожиданный переезд.

Нора не возвращалась к разговору с дочерью до тех пор, пока они не встретились в аэропорту Хитроу. Кто знает, было ли это случайным совпадением или уловками, но всякий раз, когда Ариадна звонила матери домой, Мередит, ее обожаемая няня, самая преданная и верная женщина из тех, кого она знала, отвечала, что мама вышла, и когда вернется, неизвестно. Чтобы защитить свою шкуру, Нора добилась даже того, что Мередит врала! Ариадна была в отчаянии. Но на этом удивительные совпадения не закончились: мобильник Норы постоянно разряжался, и Ариадна не могла ей дозвониться до дня отъезда, когда звонки и разговоры, естественно, были уже ни к чему.

Но участие Мередит в делах Норы не ограничилось святой ложью. Старая няня заявилась к Ариадне домой, чтобы попрощаться, таким образом, мешая ей встретиться с матерью раньше времени. Не приди она к ней, Ариадна сама заглянула бы к няне сказать ей “до свидания”, а Мередит жила вместе с Норой.

С тех пор Ариадна ходила хмурая и дулась на мать. Эти чертовы последние приготовления к отъезду помешали ей добраться до материнских дверей, чтобы эта хитрованка объяснила, из-за чего разгорелся весь сыр-бор. Если дочь ехала вместе с матерью, чтобы находиться под ее неусыпным оком, то она уже достаточно взрослая, чтобы обходиться без няньки, а если причина была в другом, то она вправе знать ее. И вот теперь мать и дочь летели одним рейсом, но не приведи им господь, жить в одной квартире.



Нора решила, что лучший способ избежать ругани с Ариадной – это закрыть глаза и притвориться спящей. Самое скверное, что она никогда не могла долго молчать, не говоря уже о том, что прикидываясь спящей, она не могла пообщаться со смуглым стюардом, который постоянно смотрел на нее с того момента, как они ступили на борт самолета в Хитроу. Устав от долгого молчания и неподвижности, Нора завозилась в своем удобном кресле, делая вид, что просыпается. Она подсчитала, что, судя по времени, проведенному без движения, самолет должен вот-вот зайти на посадку, а Ариадна во время приземления не способна думать, и уж тем более ругаться с ней. Не успела Нора полностью открыть глаза, а дочь уже набросилась на нее со своими речами.

- Поверить не могу, – робко начала она, – что ты решила вернуться со мной, мама, и еще трудней поверить, что ты не хочешь объясниться по этому поводу, я ведь уже не ребенок. Даже не верится, что ты здесь, чтобы присматривать за мной. Кстати, где ты будешь жить? – осведомилась у матери Ариадна, глядя, как та старательно, но крайне неудачно делает вид, что только что проснулась. – По правде говоря, меня не прельщает идея снова жить с тобой, – девушка продолжила вслух свои рассуждения. – Вероятно, мне придется разузнать о твоих любовниках, ей-богу, – пошутила она. Ариадна повеселела; она уже почти не сердилась на мать, и ее тон становился все ироничнее. Нужно было отдать должное материнской изобретательности, ведь ей так ловко удалось справиться с бурей.

Нора сдалась и открыла глаза, почувствовав себя счастливой. Прежде чем ответить, она оценивающе посмотрела на молодого стюарда, идущего по проходу и извещающего пассажиров, что самолет идет на посадку, и им следует сесть в кресла и пристегнуть ремни.

- Дорогая, я тоже не хочу жить с тобой в одной квартире. Я поселюсь в нашем старом доме, – сообщила Нора таким тоном, словно жить вместе с бывшим мужем – самое обычное дело на земле. Выпалив это, Нора коснулась наихудшей стороны и без того непростого разговора.

- А папа в курсе? – спросила Ариадна с дальним прицелом.

- Конечно, но я не понимаю твоего вопроса. Не забывай, это ведь и мой дом тоже. И, кстати, Хорхе никогда не возражал, чтобы я жила там, – с видимым удовольствием заявила Нора, довольная согласием бывшего мужа.

- Замечательно, мама, – уступила Ариадна, стараясь побыстрее замять разговор. Слишком много людей с живейшим интересом наблюдали за матерью и ее бурными проявлениями чувств, пока они летели в самолете.

- Милая, у нас с твоим отцом всегда были фантастические отношения... – продолжала Нора, несмотря на все усилия дочери оставить столь щекотливую тему.

- Я знаю, мама.

- Нет, не знаешь. Приезжая в Мадрид за покупками, я всегда останавливалась у Хорхе и...

- Мама, я не хочу этого знать! – оборвала Нору Ариадна, все больше поражаясь тому, как матери не хватает элементарной нравственности.

Умение Норы с хладнокровным спокойствием выставлять грязное белье на всеобщее обозрение на самом деле приводила в смятение. Подобная, неограниченная ничем, прямолинейность была одной из ее привычек, приобретенных в Испании и перекочевавших вместе с ней в Лондон, благодаря чему она прослыла в кругу друзей весьма эксцентричной особой и снискала осуждение со стороны родной бабушки, флегматичной английской любительницы нравственности и порядочности.

- Не будь ребенком! – жалобно простонала Нора, отводя за ухо пепельно-русую прядку стриженных под боб волос. [прим: стрижка “боб” – стрижка, похожая на каре с двумя отличиями: отсутствием челки и коротко остриженным затылком]

- Я не ребенок, мама, просто не хочу знать, вот и все.

- Я же не собиралась рассказывать тебе что-то скандальное, – возмутилась та.

- Хорошо, мама, но ты должна признать, что с тобой никогда не знаешь, чем все обернется, – ответила Ариадна, с силой вцепившись в подлокотник кресла.

Время для продолжения разговора было неподходящим. Подошедший стюард с улыбкой напомнил им о необходимости пристегнуть ремни безопасности. Ариадна ничего не сказала, увидев, как мать притворяется неумехой, не знающей, как правильно пристегнуть ремень. Молодой человек с услужливой готовностью более чем охотно наклонился к Норе, чтобы помочь ей. Ариадна остервенело потерла виски руками и решила смотреть в иллюминатор. Это был наилучший способ не замечать провокационного поведения матери, откалывавшей свой номер с ремнем безопасности, чтобы позлить дочь за предыдущий разговор.

Ариадна нервничала. С одной стороны, ее беспокоило вызывающее поведение матери, с каждым разом все более приближающееся к открытому столкновению, которого боялась Ариадна, а с другой стороны, пугало скорое приземление. И дело тут не в ожидавшем ее возвращении к прежней жизни и удобствам.

Ариадна не боялась самого полета, но в решающие минуты взлета и посадки ее обуревал панический страх, свойственный любому пассажиру. Тревога девушки была так сильна, что даже наглое кокетство матери со стюардом не позволило ей забыть о том, что пилоту предстояло мягко посадить на взлетно-посадочную полосу аэродрома тысячетонную стальную громаду.

Ариадна решила испробовать тактику самоотвлечения, которая, к тому же, позволила бы ей отомстить матери за ее неприкрытый флирт.

- Мама, а ты не думаешь, что новой папиной подружке не очень-то понравится, что ты будешь жить с ним? – спросила она, стараясь забыть о маневрах самолета и одновременно подначить мать. Девушка никогда не пользовалась подобным приемом, и теперь с интересом ожидала результата.

- Если честно, я не знала, что Хорхе с кем-то встречается, и меня беспокоит, что он сам не сказал мне об этом во время нашего разговора в среду, – ответила мать, насупив брови, и добавила, убирая непослушный локон с глаз. – Кто она, если ты знаешь, конечно? – Нора прокляла себя за свой порыв рассказать дочери, что она собиралась жить с бывшим мужем. Теперь она окажется в дураках, если у Хорхе и вправду кто-то есть. Но если это так, то почему он не отказался от ее предложения снова жить вместе? И почему он не сказал ей об этом в ноябре, когда она была в Мадриде на Неделе Моды?

Стараясь усмирить гнев и успокоиться, Нора улыбнулась, и все же ей не удалось скрыть от дочери свое недовольство. Ариадна поняла это по сильному британскому акценту матери, с трудом разбирая, что она ей говорила.

- Я не знаю, мама, это было всего лишь предположение, – ответила Ариадна, стараясь сдержать победную улыбку.

На самом деле Нору беспокоил лишь вопрос взаимного доверия. Ее взбесило то, что ни Ариадна, ни Хорхе не сказали ей о предполагаемых ухаживаниях ее бывшего, особенно учитывая причину, по которой она так поспешно собрала чемоданы. Так же быстро она собралась двенадцать лет назад, когда уехала из Англии, не задумываясь, как решить проблему. На тот момент Норе всё казалось безнадежно пропавшим, но, повзрослев и набравшись ума-разума за прошедшие годы, она поняла, что это не так, тем более теперь, когда мечта вернуть потерянное по неопытности в молодости подтолкнула ее оставить лондонскую жизнь.

Нора чувствовала, что в состоянии заткнуть за пояс даже двадцатилетнюю; она была восхитительно самоуверенна, и понимала, что может избавиться от любой женщины, оказавшейся на ее пути. Впрочем, у нее были на то причины. Нора была потрясающе эффектной. Стройная, с изящными формами, с такими же зелеными, как у Ариадны, глазами и копной коротко стриженых пепельно-русых волос, что вкупе с одеждой делало ее моложе. Словом, соперничество не составляло для нее проблему, ее беспокоил сам факт, что Хорхе заинтересовался другой женщиной. Нора не обманывала себя, думая, что все это время бывший муж хранил обет безбрачия – для этого Хорхе был слишком привлекательным, интересным и богатым. Естественно, он замечал, что за ним гоняются милые, обаятельные дамы, однако всегда был с ней, если она того хотела, пробуждая в ее душе надежду, что еще не поздно исправить чудовищную ошибку молодости.

- Мне не нравятся эти твои предположения, – с заметным упреком, но уже с меньшим акцентом, недовольно сказала Нора.

- Я рада, что папе удалось поговорить с тобой в среду. Похоже, тут одно из трех: или ты была дома, когда он звонил, или твой телефон не был выключен, или находился в зоне действия сети. Так что же из трех, мама? – нахмурившись, спросила Ариадна, отвлекая мать от теперешних мыслей о прошлом.

- Не хмурь брови, не то у тебя появятся морщины, – поучающим тоном произнесла Нора, проводя указательным пальцем между сведенными бровями дочери.

- Мама! – жалобно простонала та, снова чувствуя себя страшненькой и некрасиво одетой маленькой девочкой.

- Ты поедешь прямиком в свою новую квартиру или поживешь какое-то время с Моникой? – спросила Нора, меняя тему и уводя разговор в более приятное русло.

- Я же тебе говорила, что поживу пару дней у Моники, наведу порядок в доме и перееду. У Моники очень сложный график дежурств в больнице, и я не хочу беспокоить ее больше, чем нужно. И не притворяйся, что ты собиралась жить со мной. Из меня получится плохая соседка, и к тому же, насколько я понимаю, ты предпочитаешь папу, – лукаво подмигнув матери, ответила Ариадна.

- Что ж, это правда, – признала Нора.

- Что из двух – ты не хочешь жить со мной, или хочешь жить с папой?

- И то, и другое, – Нора замолчала и улыбнулась проходившему мимо стюарду, готовящемуся открыть дверь. – Ты слишком большая чистюля, и выведешь из себя любого, – добавила она, продолжая кокетливо улыбаться. Одно дело, что Нора была готова оставить все позади и вернуть бывшего мужа, и совсем иное, что она не могла наслаждаться одобрительными взглядами и вниманием, которым ее щедро награждали воздыхатели.

Бортпроводник напомнил ей об одном вопросе, уже давно вертевшемся в ее голове.

- А кстати, Моника уже подцепила того красавчика, вашего друга, по которому она давно сохла? Ну того, темненького, с глазами цвета карамели. У меня такая плохая память на имена! Как же его звали? – проворковала Нора, продолжая улыбаться темноволосому стюарду.

- Серхио.

- Да-да, Серхио! Очень красивый парень, почти такой же красивый, как Даниэль.

Ариадна пропустила замечание матери о Даниэле мимо ушей и собралась разузнать, что же ей известно по поводу Моники.

- Откуда ты это знаешь? – интуиции матери можно было позавидовать: от нее ничто не ускользало. Были это догадки, или же вести о римских каникулах просочились за пределы вечного города? Ариадна покраснела от одной только мысли, что Нора могла что-то пронюхать о том, что произошло в те далекие времена.

- Дорогая, это было очевидно для всех, кроме него. В последний раз, когда я видела их вместе, Монике не хватало только одного – принародно заявить о своей любви, преклонив колено. Я никогда не встречала такого тупицу, как этот твой дружок Серхио, – снисходительно ответила Нора.

- Ради бога, мама! В последний раз, когда ты видела нас вместе, нам было двадцать три! – рассердилась Ариадна. – В этом возрасте уже перестают играть в переглядки.

- Господи, ну при чем тут возраст? Женщина должна уметь кокетничать с мужчиной, который ей нравится, а если он этого не понимает, значит, она должна иметь смелость сама открыто сказать ему об этом. И не говори мне, что ты из тех старомодных особ, которые всегда ждут, чтобы первый шаг сделали мужчины, потому что если это так, я открою тебе один секрет: мужчины, дочка, никогда не знают, что для них лучше. Чтобы они выбрали правильный курс, совпадающий с нашими интересами, их нужно направлять, вести.

- Ты имеешь в виду папу? Ты именно поэтому поселишься в его доме? Чтобы направить его на истинный путь? – Ариадна понимала, что это был подлый удар под дых, но материнские разглагольствования испортили ей настроение.

Нора ничего не ответила, только гневно посмотрела на свою нахальную дочь испепеляющим взглядом, и с большим трудом хранила молчание весь остаток пути.



Самолет окончательно остановился, и все засуетились. Пассажиры начали подниматься с мест, а бортпроводники с вечной вежливой улыбкой любезно давали соответствующие указания.

Чернявый стюард снова улыбнулся матери, возможно, ожидая, что она подойдет и заговорит с ним, но Нора была не в духе, и, к тому же, ее не интересовало что-то большее, чем просто здоровый флирт. Ариадна с трудом сдержала смех, увидев отчаяние на лице мужчины, когда Нора прошла мимо, даже не взглянув на него. “Бедный Матиас!” – подумала она, прочитав на бейджике его имя. Ариадна была согласна с матерью – парень и в самом деле был красив. Теперь, когда ее родительница столь бесстыдным образом игнорировала Матиаса, Ариадна могла и пожалеть его. После недавних признаний Норы стало очевидно, что между родителями что-то намечалось, и это обязывало ее быть осторожной, чтобы не оказаться меж двух огней.

Нора, со своей стороны, проходя мимо стюарда, даже не заметила его. Последнее замечание дочери и перспектива новой встречи с Хорхе переключили ее внимание на реальную причину того, почему она бросила всё и уехала из Лондона, города, видевшего ее рождение и на протяжении последних двенадцати лет бывшего ее родным домом.

Окончательно ступив на земную твердь, Ариадна облегченно вздохнула. Она вернулась домой, в Испанию. Она снова встретится с отцом, друзьями и той жизнью, с которой ей когда-то было так больно расставаться. Она возвратилась сюда совершенно другим человеком. Теперь она стала более сильной и уверенной в себе, и у нее была четкая цель – добиться вице-президентства в “Вон”.

Ее отец и его компаньон Давид, отец Моники и Даниэля, решили предоставить своим детям возможность участвовать в управлении компанией. Ни тот, ни другой не собирались так скоро отходить от дел, просто решили приобщить к бизнесу детей, чтобы самим иметь возможность наслаждаться поездками, не подразумевавшими нескончаемые встречи, и вести более вольготную жизнь.

Моника проходила последипломную стажировку в одной из городских больниц, и пост вице-президента компании “Вон” ее абсолютно не интересовал. Она всегда мечтала стать педиатром, и ее желание исполнилось.

Ариадна вспомнила фонтан Треви, мост Вздохов и расхохоталась. Кажется, все евро, брошенные подружкой в фонтан, сослужили свою службу, как и деньги, заплаченные за учебу.

Итак, оставался только Даниэль, снова вставший на ее пути… Жаль, что на этот раз он не сбежит, как сбегал дважды, один раз – впервые поцеловав ее, а второй раз – в Риме.



Ариадна имела степень лиценциата по психологии и магистра по когнитивной реабилитации, что не очень-то годилось для ее нового дела. А вот ее конкурент, насколько ей было известно, напротив, закончил факультет администрирования и управления предприятием. Он получил несколько степеней магистра, связанных непосредственно с управлением. Ладно, пусть в этом он сильнее, но она обскакала его в остальном. По большей части потому, что Ариадна, побеспокоилась и разузнала все о своем враге, а Даниэль не знал о ней ничего с того самого жаркого римского вечера, когда он неожиданно, ничего не объяснив, уехал из Италии, оставив троих друзей в вечном городе.

Хотя Ариадна получила степень лиценциата по психологии, сразу по окончании университета она решила попутешествовать и записаться на бесконечное множество курсов, начиная с кулинарии и заканчивая искусством бонсай... И в довершение ко всему, девушка отправилась на год в Нью-Йорк, чтобы поработать в мире моды. Это было единственное преимущество, с помощью которого Ариадна рассчитывала получить предложенный отцом и Давидом пост вице-президента в семейном предприятии.

Испытание, которое подготовили им родители, было по-макиавеллиевски хитрым и коварным, но Ариадна готовилась идти до конца и победить. И тут речь шла не только о работе, как таковой, больше всего ее подстегивало желание извозить Даниэля в пыли, которую поднимали ее дорогущие “лабутены”. Благодаря году, проведенному в Нью-Йорке, теперь она могла рассчитывать на полученные там знания, что упрощало ее задачу. Сейчас она была уже не хипповой студенточкой, как раньше, а много повидавшей, искушенной женщиной, готовой проглотить всех и каждого, кто встал на ее пути, тем более что соперник, которого ей предстояло победить, когда-то ранил ее до глубины души.

После японской кухни, бонсая, йоги и уроков арабского языка Ариадна по совету Норы уехала в Нью-Йорк, где работала вместе с Мэтью Торпом, англичанином, эмигрировавшим в “большое яблоко”. Именно Торп показал ей чарующую сторону моды. Нора дружила с Мэтью с детства, и когда Ариадна, закончив все мыслимые и немыслимые курсы, оказалась без работы, мать подала ей идею попытать счастья на поприще дизайна одежды, наверняка втайне надеясь, что Ариадна обновит ее гардероб. [прим: “большое яблоко” – прозвище Нью-Йорка]

Ариадна с первой секунды была заворожена этой идеей, и с каждым днем увлекалась ею все больше, проводя все дни вместе с Мэтью Торпом в маленькой империи, созданной им из ничего. Девушка и не представляла, что можно получать такое удовольствие от работы, и теперь у нее не возникало даже мысли, что какая-либо другая работа сможет сделать ее более счастливой.



Покинув самолет и сев в автобус, подвозящий их к терминалу аэропорта Барахас, Нора, к удивлению дочери, продолжала хранить молчание. Казалось, она погрузилась с головой в свои мысли, обдумывая стратегию. Ее мать всегда была непредсказуема, и, тем не менее, Ариадне никогда не приходило в голову, что она вернется в Испанию, тем более рассчитывая жить под одной крышей с отцом. По разумению Ариадны это дело попахивало ссорой: Нора задалась целью, чего Хорхе явно не ожидал. Ариадна не знала толком, пожалеть ли ей отца или порадоваться за него. Она обожала мать, но понимала – нужно иметь безграничное терпение, чтобы быть счастливым рядом с ней.

- Вон Моника и Хорхе! – воскликнула Нора, указывая в сторону отца и ее лучшей подружки.

Когда Ариадна с матерью подошли к встречающим, лицо Норы было невинно-кокетливым, а на лице отца было написано глубокое восхищение. Нора прекрасно сохранилась для своих пятидесяти с лишним лет. Ее кожа оставалась нежной и гладкой, а стройное тело было пьяняще-чувственным. Изумрудно-зеленые, как у дочери, глаза Норы вспыхнули и заискрились, когда она встретилась взглядом со своим бывшим мужем.

- Привет, папа! – поздоровалась с отцом Ариадна, с улыбкой обнимая его.

Со времени развода они почти не виделись из-за работы отца и отказа Ариадны приехать в Испанию, чтобы провести с ним положенный ему летний месяц после поездки в Рим. Именно после римских каникул девушка и приняла такое решение. Словом, они с отцом общались по телефону или по электронной почте. Изредка они встречались в Лондоне, улизнув от возлюбленных, бухгалтерских книг и бесконечных деловых встреч. За год, проведенный Ариадной в Нью-Йорке, она еще реже встречалась с отцом.

Ариадна заметила, как время посеребрило виски и бакенбарды отца, но седина не портила Хорхе, а, напротив, придавала ему привлекательности.

- Ариадна, дорогая моя, да ты просто красавица. Наконец-то ты отрастила длинные волосы, и теперь похожа на девушку, – любя, пошутил Хорхе. – Ты тоже восхитительно красива, Нора, – отходя от дочери, обратился он к бывшей жене и приветственно поцеловал ее в щечку.

- Спасибо, Хорхе. Знаешь, ты тоже... очень обаятельный. Своей сединой ты напоминаешь мне Джорджа Клуни, – заметила Нора, посмотрев на бывшего выразительным взглядом.

Хорхе рассмеялся над подначкой экс-жены: ни для кого не было секретом, что Нора обожала Джорджа Клуни.

“Какого черта мы расстались?” – спросил себя Хорхе. Нора всегда ему очень нравилась, и им было хорошо в браке. Хорхе с первого взгляда по уши влюбился в Нору, он привез ее в Испанию и сразу же женился на ней.

Хорхе выбросил из головы опасные мысли, перегруженные зрительными образами бывшей жены и ароматами ее духов. Если они расстались, значит, тому должна была быть веская причина, хотя теперь он не мог вспомнить, какая.

Мысли Норы были сродни мыслям бывшего мужа, хотя она помнила причину их расставания. Муж постоянно был занят работой, и Нора переживала, чувствуя себя покинутой. Именно поэтому и закончились их отношения, потому что во всем остальном брак был идеальным. Жаль, что тогда она не понимала того, что понимает сейчас... Возможно, теперь их жизнь сложится иначе: она останется и своим вниманием и горячей любовью постарается убедить Хорхе, что жена важнее работы.



***



Подруги погрузились в разговор и увлеченно болтали. Моника только что закончила дежурство в больнице, и устала как собака, но она была слишком упряма, чтобы позволить усталости взять верх над желанием встретить в аэропорту закадычную подружку.

Ариадна разглядывала темные круги под глазами Моники и ее одежду. Моника всегда была жертвой моды, но ее теперешние старые, растоптанные кроссовки и поношенный спортивный костюм совсем не подходили к высокому стилю. Да, сейчас Моника более всего походила просто на жертву. Ее чудесные золотистые волосы выглядели безобразно, свисая космами, кое-как собранными в хвост. Брюнетка прикусила себе язык, решив промолчать по этому поводу. Она найдет более подходящее время, чтобы поговорить о неряшливости и одежде Моники.

В последний раз Ариадна виделась с Моникой в октябре, на дне ее рождения. Они вместе умотали в Париж, и подруга выглядела, как обычно. Тогда Моника фактически за руку проволокла ее по улице Камбон до самых известных в мире высокой моды бутиков, где налево и направо швыряла деньги с кредитной карты.

А сейчас с Моникой было явно что-то не то, и она не остановится, пока не разузнает, почему ее подружка так сильно изменилась за столь короткий срок.

Посреди зала ожидания не очень-то разговоришься, и девушки, подхватив чемоданы, вышли из аэропорта, готовые начать новую жизнь, в которой их, наконец-то, не будут разделять тысячи километров.

Нора и Хорхе, весело смеясь, уехали в приподнятом расположении духа, так что можно было заключить, что они снова стали одной семьей. Ариадна была обескуражена тем, с какой радостью угодил ее отец в ловко сплетенные матерью шелковые сети. Однако самым сюрреалистичным было пафосно произнесенное заявление матери, как она безумно рада снова жить в Испании. У Ариадны опять создалось впечатление, что она упустила какую-то часть этой странной истории.

Нора всегда предпочитала Лондон, поэтому, разведясь с мужем, она утащила дочь туда, даже не спросив ее мнения.

Родители Норы все еще жили там, а посему, как всегда, не удосужившись предупредить Ариадну, мать уехала вместе с ней не только из города, но и из страны, оставив позади всё, что было до сих пор их миром.

Хорхе заставил дочь пообещать, что она поживет в коттедже, пока не обустроит квартиру и свою новую жизнь. Ариадна, хоть и боялась этого, но согласилась проводить с отцом то время, что не могла провести с ним в последние годы.

Ариадна не стала говорить, что собиралась повидаться с другом, который работал управляющим в компании брендовой одежды “Шик”, и который наверняка сможет помочь ей. Она никому не хотела раскрывать свои идеи по поводу журнала. Дело в том, что отец обязательно расскажет об этом Давиду, и не затем, чтобы лишить ее преимущества или помешать ей, нет, просто они с Давидом не только компаньоны, но и друзья, ну а Давид непременно расскажет сыну. Ариадна придерживалась давнего крылатого выражения Шопенгауэра: “Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг”, к тому же на войне все средства хороши.



Моника не могла больше сдерживаться, и как только они подошли к парковке, даже не сев в машину, обрушила на Ариадну вопрос, которого та ждала с той секунды, как увидела ее рядом с отцом у терминала. Ариадна отнюдь не обладала даром предвидения, причина была гораздо прозаичнее – подружка допекала ее этим вопросом при каждой встрече, так что это уже стало для них своего рода традицией, неким ритуалом.

- Что собираешься делать с моим братом? – лицо Моники выражало живейший интерес.

- А что ты будешь делать со своим видом нищей гопницы? – рассмеялась в ответ Ариадна. – Ты выглядишь ужасно, на себя не похожа!

- Видишь ли, обычно врачи не такие, как ты видишь по телеку. К твоему сведению, “Анатомия страсти” – это вымысел, если ты этого не знала. [прим: Анатомия страсти (в оригинале Анатомия Грей) – американский телесериал о врачах]

- Да-а-а, милая, но твой видок хуже, чем в Хаусе, – мрачно ответила Ариадна, открывая дверцу машины. Она была не в духе, частично из-за усталости, частично из-за неопределенности в поведении матери. [прим: Доктор Хаус – американский телесериал о враче-диагносте Грегори Хаусе и его команде]

- Похоже, твой год в Нью-Йорке вскружил тебе голову. Кто ты теперь? Мой личный стилист? – недовольно спросила Моника и, не дожидаясь ответа, залезла в свой “Мини”.

- Ничуть, хотя могла бы стать, подружка. Знаешь, для тебя это было бы неплохо, потому что я видела тебя раньше, и вижу сейчас! – парировала Ариадна, садясь на пассажирское сиденье впереди.

- А для тебя было бы неплохо раз и навсегда объяснить, что произошло между тобой и Даниэлем в Риме. Уж сколько лет прошло с тех пор. Десять? А ты все молчишь. Если бы ты решилась, то, возможно, смогла бы разобраться с непонятками и перевернуть страницу, – подколола подругу Моника.

- Что-то не припомню, чтобы ты была такой мегерой, – как ни в чем не бывало, заметила Ариадна.

- А я не помню, чтобы ты была такой гадюкой, – с вызывающей улыбкой отразила удар Моника.

Подруги хмуро переглянулись, а потом расхохотались над своим абсурдным спором, потому что понимали – все сказанное было правдой.

Ариадне не было смысла отрицать перед Моникой ее интерес к Даниэлю, потому что все эти годы она при первом удобном случае выуживала из нее информацию о брате. Но как бы Ариадна не старалась, ее шпионские методы не проходили незамеченными для Моники, которая неохотно, скрепя сердце, рассказывала подруге все, что та хотела знать. Было совершенно очевидно, что одной британской крови в жилах недостаточно, чтобы успешно состязаться с Джеймсом Бондом.

Другое дело, что Ариадна старалась обмануть саму себя, отрицая свою любовь к Даниэлю и приписывая интерес к нему исключительно дружескому любопытству, поскольку она уже давно его не видела. Впрочем, с Моникой дело обстояло сложнее. Ариадна не врала ей и ничего не подтверждала, просто тысячами разных способов, не прося напрямую, пыталась разузнать о нем. Подруга же с несвойственной ей деликатностью, притворялась глухой и молчала, как рыба.

- Знаешь, – продолжая улыбаться, призналась Моника, – если из тебя получился неплохой стилист, можешь поиграть в “сеньориту”. У меня свободные выходные, и со мной будет Пепис. [прим: Сеньорита – игра для девочек, в которой нужно одеть куклу]

- Ты сделала это ради меня?

- Нет, просто мне нужно отдохнуть, тебе не кажется? – иронично спросила Моника.

- Думаю, тебе не нужно бояться моего змеиного яда. Уверяю тебя, весь яд я приберегла для твоего обожаемого братца.

- Вот теперь я узнаю; свою подружку, это по-нашему, – радостно захлопала в ладоши Моника с заинтересованно-выжидающей улыбкой на лице.


Глава 3


Почти в то же самое время как самолет, в котором летели Ариадна и Нора, заходил на посадку, Серхио вместе с Даниэлем наслаждались первыми утренними часами, тренируясь в спортзале.

С понедельника Даниэль приступал к работе в предназначенном ему журнале, и теперь во всех подробностях рассказывал другу о полученном им предложении по поводу вице-президентства в компании отца и его соучредителя.

Для Даниэля это был золотой шанс: еще бы – в тридцать лет занять столь значительный пост в солидной компании. Кроме того, это была мечта его жизни. Каждую субботу по утрам он сидел вместе с отцом в его кабинете, пока тот решал какие-то незаконченные дела, проводил срочные совещания или неформальные встречи.

С каждым разом все сильнее лелеял Даниэль свою мечту, постепенно приближаясь к ее осуществлению, но между ним и его спланированным будущим, было одно препятствие. И препятствием этим была девушка, которую он не видел больше десяти лет. Та самая, которую он так старался вычеркнуть из своей жизни.

Лежа на скамейке и удерживая на груди гриф с закрепленными на нем блинами, Даниэль закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на весе, и выжал штангу еще два раза из десяти. Ему не о чем было беспокоиться. Он был лиценциатом в области  администрирования и управления и досконально знал, как осуществляется работа на предприятии... Словом, он был более чем готов выиграть у Ариадны. В конце концов, игра шла на его поле и его мячом, думал Даниэль в попытке убедить себя в своих возможностях.

Неподдельное удивление на лице Серхио сменялось нескрываемым весельем по мере того, как приятель рассказывал ему, в чем состояла суть затеи, начатой президентами “Вон”, а проще говоря, их с Ариадной родителями.

Несмотря на то, что Серхио работал в той же компании, а именно руководил информационным отделом, эти абсурдные планы Хорхе и его отца оставались для служащих секретом. Более того, отлично зная того и другого, Даниэль был уверен, что, скорее всего, они ничего никому не скажут, просто по окончании трех испытательных месяцев назовут имя вице-призедента. Тем дело и ограничится, поскольку в этом случае всем станет ясно, что новоиспеченный вице-президент в поте лица заработал свой пост, и это было заслуженным вознаграждением, а не подарком.

В это время зал был почти пустой, и можно было спокойно поговорить, не боясь, что тебя подслушает какой-нибудь вездесущий спортсмен-любитель. Пока Даниэль продолжал свой подход, Серхио переваривал значимость только что рассказанной другом новости. Даниэль заметил, что упражнение дается ему тяжелее, чем обычно, а потому собрал все силы, чтобы выжать штангу. Он чувствовал, как напряжены его мускулы, а ведь он поднял штангу не больше четырех раз из положенных десяти, хотя обычно делал в два раза больше и только в двух последних подъемах прикладывал заметное усилие. Даниэль был расстроен тем, что Ариадна создавала проблемы, еще не въехав в страну, а следовательно, и в его жизнь.

Даниэль закрыл глаза, уходя от разговора и сосредоточившись на последних движениях, но Серхио не собирался и дальше пребывать в сомнениях.

- И что ты знаешь о невестах? – спросил он, когда Даниэль признался, что для того, чтобы занять место вице-президента, ему необходимо вытащить из нищеты один из журналов компании под названием “Счастливая невеста”. – Вот черт, даже название некрасивое! Хотя некрасивое, это еще мягко сказано, просто ужас! – хохотнул Серхио. – Думаю, именно с названия ты и должен начать. “Невеста в бегах”, например, как тебе? – пошутил он.

- Жаль разочаровывать тебя, но ты не настолько остроумен, как считаешь, а что касается невест, то в этом деле я – знаток. Уж поверь мне, подружек у меня было предостаточно, – окрысился на друга Даниэль, теряя терпение. – И название не такое плохое, – добавил он, покривив душой.

- Те девчонки не в счет, – заявил Серхио, перекинув полотенце через шею. – И название отталкивающее, полный отстой. Народ в ужасе удирает от киосков, увидев журнал. Глупо это отрицать, – добавил он.

- Интересное дело. Почему это мои девчонки не считаются? Разве это не жизненный опыт? Сколько лишних килограмм ты мне навесил? Быть не может, чтобы ты установил мне мой обычный вес, – рассудил Даниэль, стискивая зубы от напряжения.

- По десять с каждой стороны. Давай, поднапрягись, чтобы взять вес, – сказал Серхио, наблюдая за движением. – А твои девчонки не в счет, потому что ты не женился ни на одной из них, – закатив глаза, пояснил он и без того очевидное.

- Возможно, но треть из них – модели, а вторая треть – актрисы, так что я знаю мир журнала изнутри, – выпендриваясь, прохрипел Даниэль, силясь поднять лишний вес, добавленный Серхио к его повседневным семидесяти килограммам.

“Проклятье”, – подумал он с тревогой. Обвинить Ариадну в неимоверных усилиях, что он прилагал сейчас в зале, было уже нельзя, и Даниэль повернулся к Серхио и уставился на него мечущим искры и испепеляющим взглядом.

- Ну чего ты так вылупился-то на меня? Дыру прожжешь! Уму непостижимо, как это я тебя терплю, – театрально воскликнул Серхио, весело глядя на вспотевшего от напряжения приятеля.

- Знаешь, иногда ты так похож на Монику, что я даже боюсь тебя, – посетовал Даниэль.

- Правда?

Но Даниэль не ответил, обдумывая только что пришедшую в голову идею, которая как пить дать приведет “Счастливую невесту” на путь успеха. В этом он ничуть не сомневался.

- Если кто-нибудь из моих бывших подружек появится на обложке, мы наверняка продадим тысячи экземпляров. Люди станут смотреть на модель, а не на название журнала, каким бы ужасным оно не было, – глаза Даниэля сверкали в предвкушении будущего триумфа.

- Для этого тебе придется поладить с кем-нибудь из них, но, если мне не изменяет память, для тебя это не вопрос, – пошутил Серхио.

- Сдается мне, тебе хочется, чтобы победила Ариадна.

- В конце концов, она нравится мне больше тебя, – продолжал веселиться Серхио, посмеиваясь над другом.

Даниэль пропустил ехидную колкость мимо ушей и сосредоточился на основной проблеме, напрямую касающейся его величайшей идеи, поскольку расставание с дамами было, как правило, не слишком сердечным. Ни одна из девушек не заинтересовала его всерьез, и было очевидно, что во всех его увлечениях есть одна непреодолимая грань. Романы затягивались месяца на три, не больше, и именно такой срок был верхним пределом его сентиментальных отношений. Судя по опыту, было время, когда девушки думали о нем как о веселом и сексуальном приятеле; они рассматривали его, как спутника жизни, или, по крайней мере, планировали отношения несколько серьезнее, чем просто секс и развлечения, если помолвка пока не входила в их планы.

- Это не совсем так, с Алексией у меня все прекрасно, – принялся защищаться Даниэль, понимая, что Серхио прав, но ни в коем случае не собираясь признавать его правоту.

- Алексия не в счет, она ведет себя так, потому что питает надежды, что вы снова будете вместе, – заметил Серхио, придерживая штангу и помогая Даниэлю положить ее на место.

- Не будь занудой и не брюзжи, я могу с ней поладить, – оживился Даниэль. – Ариадна тоже ничего не смыслит в одежде. Помнишь, как она одевалась? А ей, между прочим, поручили журнал мод и трендов… Наверняка я продам журналов больше, чем она. В конечном счете, это и есть цель соревнования – продать больше. Я уверен в беспристрастности Хорхе и отца, и если бы не соревнование, они наверняка сказали бы, что преподнесли мне это место на блюде с голубой каемкой.

Взгляд Серхио был каким-то блуждающим и потерянным, парень словно искал аргумент, чтобы возразить другу, ведь он обожал спорить с Даниэлем. Неожиданно Серхио улыбнулся, вспомнив, что Даниэль сравнил его с Моникой. Образ блондинки со стетоскопом в виде единственного ее наряда полностью заполонил голову парня. “Черт! Она же сестра твоего лучшего друга, кретин, – мысленно обругал себя Серхио, – так что хватит фантазировать, вернись в реальность!”

Расстроенный тем, что прекрасную фантазию пришлось выбросить из головы, Серхио решил подбодрить себя упражнениями, ибо это был превосходный способ отвлечься от возбуждающих, бредовых мыслей. К тому же, он вспомнил, что собирался подшутить над приятелем. Он лег на скамью, где прежде лежал Даниэль. Во время первого подхода он молчал, а на втором его лицо озарилось радостной улыбкой.

- Сколько времени ты ее не видел? – спросил он, наконец. – Как знать, может Ариадна теперь успешный дизайнер. – “Отличный аргумент, молодец, парень”, – мысленно поздравил себя Серхио.

Во время первого подхода друга Даниэль пребывал в задумчивости. Серхио поднимал на двадцать килограммов больше его, но он был сильнее, и упражнение давалось ему без видимых усилий. Однако вопрос приятеля снова пробудил уснувшие, было, тревоги Даниэля.

“Вот дерьмо!” – подумал Даниэль. Серхио прав. Он много лет ничего не знал об Ариадне. Моника никогда не говорила о ней при нем, но, если честно, ему это было до лампочки. Сначала он намеренно избегал Ариадну, а потом продолжал делать это по привычке или следуя инстинкту выживания. Даниэль знал, что сестра и Ариадна по-прежнему неразлучны, что Серхио был с ней, когда ей вручали диплом, но, несмотря на это, его ничуть не волновало постоянное негласное присутствие Ариадны.

Не волновало, пока отец не рассказал ему о планах, и он не понял, что, хочешь не хочешь, а Ариадна вернулась в его жизнь, и он снова встретится с ней. После случившегося в Риме, Даниэль прикладывал все силы, чтобы не думать о ней, и, в конце концов, ему это удалось.

Было так неожиданно держать ее в своих объятиях. Ариадна была такой доверчивой, что без всякого страха отдалась ему вся без остатка. Она безоглядно доверяла ему, а он чуть позже растоптал ее доверие – взял и уехал, ни с кем не попрощавшись.

- Какой она была, когда ты видел ее в последний раз в Лондоне? – спросил приятеля Даниэль. После возвращения Серхио из Лондона этот вопрос множество раз вертелся у него на языке, но он так и не решился узнать. На расстоянии все было проще.

- Ну, как всегда… брюнетка… зеленые глаза… – с притворной серьезностью ответил Серхио. – Правда, когда я видел ее в последний раз, ей было двадцать три. Помнишь, я был там с Моникой, когда она получала диплом по психологии. А теперь ей двадцать семь. За четыре года люди могут сильно измениться.

- Ариадна – нет, я уверен!

- Значит, ты глупее, чем я думал. Наверняка ее парень посоветовал ей одеваться по-другому и убедил ее в этом, применив какую-нибудь сексуальную тактику. Я имею в виду… – Серхио неожиданно замолчал, увидев убийственное выражение лица Даниэля.

- Ее парень?

- Не знаю точно, это лишь предположение, но думаю, что да. Ариадна очень красивая. Не скажешь же ты, что если тебя она не заинтересовала, то никого и не подцепит. Возможно даже, она нравится не одному, а многим, кто хотел бы замутить с ней.

- Думаю, ты прав, – процедил сквозь зубы Даниэль и повернулся, собираясь идти в раздевалку. Он был обеспокоен неожиданным открытием, ему и в голову не приходило, что такое возможно.

Проходившая мимо Марта, тренер по велоаэробике, кокетливо улыбнулась Даниэлю, и тот мигом потерял нить своих мыслей. Рыжеволосая искусительница вот уже несколько недель тонко намекала ему на сближение, и если он до сих пор не пригласил ее на ужин, то только потому, что его жизнь слишком осложнилась с появлением новой работы. Однако Даниэль решил, что приударит за девушкой с фигурой богини и чувственной улыбкой, как только с легкостью организует дело и уладит проблемы с журналом. Оно и к лучшему, что при этом он забыл взбудоражившие его мимолетные мысли о возращении в Испанию Ариадны с ее парнем.



Даниэль вернулся домой, раздумывая о разговоре с Серхио. Он решил, что ему совсем не помешает разузнать что-нибудь о своем конкуренте по “Вон”. Понятно, что лучше всего было бы провернуть это дело через сестру, но ему было неловко говорить об Ариадне с Моникой. К тому же он сомневался, что сестрица расскажет ему хоть что-нибудь полезное о своей подружке. Когда они в последний раз ужинали у родителей в воскресенье, Моника дала ясно понять, что в их с Ариадной борьбе за пост вице-президента, она встала на сторону противника. А посему Даниэль решил позвонить отцу, чтобы для начала узнать, когда приезжает соперница, а потом погуглить, чтобы понять, верны ли предположения Серхио о том, что Ариадна стала известным дизайнером, и у нее есть продвинутый в этом деле парень. Слушая безумные предположения друга, он посмеялся над ними в душе, но не отмел его разумную идею. Серхио прав: дизайнер Ариадна или нет, есть ли у нее какой-нибудь знаменитый дружок или она одна, нужно, пожалуй, найти о ней что-то такое, что позволит ему обскакать ее. Может, какая-нибудь ее фотография с Хорхе наведет на след, какой стала с годами его давняя подружка.

Даниель поздоровался с Антонио, консьержем в доме, где он жил, и пошел вверх по лестнице со спортивной сумкой за спиной. Лифт был занят, и, судя по доносившемуся из него смеху, парень ехидно подумал, что один из управляющих “Вон”, его сосед, развлекался всю ночь. Впрочем, лифт не имел для него значения, он и так каждый день поднимался к себе пешком. Подъем по лестнице был отличным упражнением, чтобы поддерживать в форме ягодицы и занять чем-то голову.

Даниэль уже стоял у дверей квартиры, когда зазвонил мобильник. Увидев на экране, кто звонит, он недовольно поморщился и решил, что не станет отвечать, но вовремя вспомнил о своих планах. Ему хотелось, чтобы Алексия позировала для журнала “Счастливая невеста”. Даниэль ответил на звонок, придерживая трубку левой рукой, а правой открывая дверь.

- Привет, Алексия, – поздоровался он, кладя спортивную сумку и телефон на кухонный стол и освобождая руки.

Пользуясь моментом, Даниэль достал из сумки грязную спортивную форму и влажное полотенце. Держа полотенце в руке, он прошел в ванную и повесил его на дверцу душевой кабинки, а затем вернулся на кухню и сунул форму в стиральную машину. Даниэль даже не удосужился выслушать долгое воркование медоточивого голоска, доносящегося из телефонной трубки.

- Почему ты мне не позвонил, Даниэль? – снова спросила женщина с сильным иностранным акцентом.

- Я не знал, что должен позвонить, – быстро ответил Даниэль, и тут же прикусил язык.

“Вот черт, ну и дерьмо, – подумал он. – Чтобы она согласилась позировать для журнала, надо было умасливать ее, а не грубить”. Россиянка была слишком обидчивой и впечатлительной, хотя на самом деле ничто не могло обескуражить ее или привести в уныние.

Даниэль с тревогой ждал ответа, стараясь вычислить реакцию девушки на его резкие слова.

- Я всегда жду, что ты мне позвонишь, – так же  ласково пропела Алексия и наверняка состроила при этом плаксивую гримаску.

- Я искуплю свою вину за то, что не позвонил. Что скажешь по поводу обеда в воскресенье? Я приглашаю, – предложил Даниэль.

Он открыл холодильник и достал оттуда несколько апельсинов, чтобы выжать сок и восстановить силы после тренировки.

Даниэль услышал раздавшийся в трубке довольный смешок.

- По-моему, замечательно, только кухня должна быть японской. Ты же знаешь, что я не могу потолстеть ни на грамм, иначе потеряю свои контракты.

Даниэль снова прикусил язык, на этот раз вовремя, поспешив согласиться на японский обед и делая вид, что он в восторге от подобного меню. Помимо неспособности Алексии понять значение слова “нет”, больше всего в ней беспокоила Даниэля ее одержимость весом. Да, Алексия была профессиональной моделью, но из всех знакомых Даниэлю моделей, она была единственной, у кого в голову была встроена таблица калорийности. Это была одна из причин, по которой он потерял к ней интерес, второй причиной была ее, по-джентльменски выражаясь, психическая нестабильность.

- Нет проблем, увидимся в воскресенье! – нетерпеливо попрощался Даниэль, сгорая от желания поскорее выпить сок.

- Отлично, позвони мне утром, и мы договоримся, когда ты за мной заедешь.

Даниэль едва не спросил ее, почему они не могут договориться прямо сейчас, но решил благоразумно промолчать.

- Пока, Алексия, – снова попрощался он.

- До завтра, – по-русски ответила она.

Совершенно забыв о только что законченном разговоре, Даниэль принялся готовить сок. Он вытащил из шкафчика соковыжималку и ловко порезал апельсины, затем открыл холодильник и достал пластиковый контейнер с остатками вчерашнего ужина. В контейнере лежали паэлья и отличное тушеное мясо с овощами. От аромата вкусной еды у Даниэля перехватило дыхание: это тебе не суши и не сашими. Ну какой от тех аромат?



***



Моника и вправду была какая-то загадочная с тех пор, как девушки сели в ее “Мини”, припаркованную на стоянке аэропорта. Подружка вечно удивляла Ариадну, она не могла держать свои секреты при себе. Так было и с подарками на день рождения и Рождество: стоило ей только купить подарок, как она умирала от нетерпения подарить его или, по крайней мере, рассказать, что купила, а потому во избежание искушения она всё всегда откладывала на последний момент. Однако на этот раз, против обыкновения, Моника собиралась хранить свою тайну до самого конца.

Шутя и смеясь, девушки вошли в лифт. Моника надавила на кнопку последнего этажа и, зажатые чемоданами, подружки начали подниматься на третий этаж. Дом Моники выглядел довольно красивым: фасад из серого мрамора и огромные окна с алюминиевыми рамами придавали ему современный и в то же время эстетичный вид. В доме было всего лишь три этажа, но в ширину он занимал больше места, чем все остальные, примыкающие к нему, владения. А еще в нем был просторный гараж на пятнадцать парковочных мест, в котором Моника и оставила свою машину.

Ариадна даже не спросила, причиталось ли ей парковочное место, мысленно перечислив причины, по которым это ее не интересовало:

1. У нее не было машины.

2. Она терпеть не могла водить машину.

3. Изредка, когда она все же садилась за руль, мастерским ее вождение назвать было нельзя.

Она научилась водить машину в Лондоне, но не могла ездить по улицам с правосторонним движением, боясь на кого-нибудь наехать.

Как только двери лифта открылись на третьем этаже, Моника начала перелезать через чемоданы, стремясь побыстрее показать подруге, что она ей приготовила.

Ариадна с любопытством оглядывала новое жилище: чистая и просторная лестничная клетка с белоснежными стенами и сверкающим черным полом. Контраст пола и стен был вызывающе-эффектным. Огромные окна с левой стороны лестничной клетки выходили на фасадную часть здания. Проникавший через них дневной свет ярко освещал площадку. Сама лестница, ведущая вниз, была изолирована от квартиры и находилась за отдельной дверью, которая, по мнению Ариадны, отрывалась довольно часто.

У лифта стояло несколько красивых, ухоженных растений. По их виду было ясно, что о них хорошо заботились и регулярно поливали. Ариадна вознесла за них молитву “Отче наш”, потому что если бы поливать их взялась она, растения быстро бы зачахли.  К несчастью, у нее не приживалось ни одно растение. Через пару недель даже кактусы засыхали от недостатка влаги!

Девушка была просто очарована. Вход в ее новое жилище сверкал чистотой, словно за весь день ни один человек не ступал на пол подъезда. Она познакомилась с консьержем, и он показался ей симпатичным и приветливым мужчиной. Седовласый, плотного телосложения крепыш лет пятидесяти на вид. Его маленькие карие глазки ничего не упускали из виду. По словам Моники, Антонио был самым надежным источником информации. У него можно было узнать всё обо всех жильцах дома и соседних с ним улиц.

Антонио помог подружкам вытащить чемоданы из машины и занести их в лифт. Он встретил девушек, когда выносил мусорное ведро на помойку, находившуюся в стороне от гаража. Тут же и состоялось их знакомство. Ариадна сразу поняла, что они с консьержем поладят. У Антонио была приветливая улыбка и по-отечески добродушное лицо. На самом деле он не выглядел этакой болтливой кумушкой-сплетницей, как намекнула Моника, но, с другой стороны, если подружка так говорила, значит, повод был, разве не так?

Новый дом Ариадны был из разряда элитных мадридских домов: всего две квартиры на этаже и шесть соседей по подъезду. Девушка от души порадовалась, что ей не придется платить за квартиру, поскольку проживание в таком доме однозначно влетело бы ей в копеечку.

Вместе с должностью руководителя журнала “Шик”, отец предложил ей оплачиваемое компанией жилье, и Ариадна охотно согласилась на его предложение. В любом случае, она была готова работать как вол, собираясь добиться зарплаты, на которую сможет прожить, не прибегая к помощи родителей. А если вдобавок к этому ей удастся отобрать у Даниэля место вице-президента, то ее восторгу не будет границ. Ариадна была уверена в себе и не сомневалась, что добьется своего.

- Ариадна, давай быстрее! – ворчливо поторопила подругу Моника, стоя на лестничной площадке между двумя квартирами.

- Иду я, иду. Помоги мне с чемоданами, а то двери закрываются, – простонала Ариадна, ставя ногу между дверей, чтобы лифт не закрылся.

Ариадна подумала, что подружке не терпится поскорее попасть к себе домой, а сама она как дура, осталась с тремя чемоданами “Луи Вюиттон” размера XL.

Моника нехотя вернулась и помогла Ариадне выволочь ее багаж. Остановившись перед дверью с номером шесть, но, не открывая ее, Моника торжественно заявила:

- Это – мой дом. А это – твой! – весело воскликнула она, показывая на дверь напротив. – Номер пять, – не переставая улыбаться, Моника достала ключи из кармана спортивной куртки и открыла дверь, чтобы войти. Ариадна онемела. Для нетерпеливой Моники эти секунды молчания показались бесконечными.

Вся мебель из ее лондонского дома стояла на своих местах, пол сверкал чистотой, на окнах были повешены легкие шторы, а на подоконнике даже колыхались от ветра белые цветы.

- Это ты все сделала, Моника? – взволнованно спросила Ариадна, представляя, как пришлось потрудиться подруге, чтобы украсить дом к ее приезду.

- Обставила – я, а чистота – не мое дело, – шутливо призналась Моника. – Порядок наводила Роза, мамина домработница, а у меня нет времени на банальности, мой конек – высокое искусство, – добавила она, закатив глаза в притворном превосходстве.

Ариадна кое-как бросила чемоданы и быстро прошлась по квартире. Квартира была большой и очень светлой. Девушка была в восторге, ведь, живя в Лондоне, она так тосковала по жаркому испанскому солнцу. Здесь не хватало всего лишь нескольких штрихов – подушечек на диване, да нескольких фотографий родственников и друзей, расставленных на книжных полках и на столе в гостиной. Впрочем, это были мелочи, всё было идеальным. Наконец-то, она вернулась в родную страну, наконец-то, ее подруга живет напротив, и, наконец-то, перед ней открываются такие интересные возможности.

Пока Ариадна ходила по квартире, Моника неотрывно смотрела на нее, нетерпеливо ожидая, что она похвалит ее дизайнерскую работу. Чтобы все было красиво, Монике пришлось унизиться до того, чтобы просить Серхио помочь ей расставить мебель, а Ариадна даже не сказала, нравится ей или нет.

- Сколько у нас соседей по дому? – хитро спросила Ариадна. Она знала Монику едва ли не с пеленок и понимала, что подобный вопрос даже не пришел бы ей в голову. Подружка ждала признания и благодарности за свой титанический труд. Конечно, она поблагодарит Монику – и еще как! – но сначала Ариадна собиралась немного подшутить над ней.

Однако блондинка держалась молодцом, и ее глаза хитро блеснули. Она тоже была не лыком шита, и раскусила намерения подружки. Значит, Ариадна собиралась подколоть ее, ну так она получит немалый сюрприз. Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

- Понимаешь, этот дом принадлежит компании, и он для служащих. В нем шесть квартир, но живут здесь только пятеро: ты, я, один из администраторов “Вон”, Серхио и… Даниэль, – пояснила Моника, многозначительно сделав ударение на последнем имени.

- Что? – подскочила Ариадна.

- Что – что? Нельзя ли уточнить? – спросила Моника, еле сдерживая желание расхохотаться. – Я же врач, а не лингвист.

- Даниэль тоже живет здесь? – голос Ариадны прозвучал тише, чем она хотела, и от Моники не ускользнула эта мелочь.

- Ну да, прямо под тобой. По-моему, отлично, а? Снова все вместе, как в детстве, – Моника развлекалась на полную катушку, упиваясь моментом. Ариадна все равно узнала бы об этом, так почему бы не сказать сейчас, не поиграть с ней немного. “В конце концов, я просто отбила мяч, – успокоила свою совесть Моника, – отплатила ей ее же монетой”.

Ариадна негодующе посмотрела на подругу, тем самым выдавая свои терзания. Моника никогда не понимала поведения Ариадны с ее братом. Ариадна до мельчайших подробностей рассказала ей о том, что было между ними, но Моника не возмутилась и даже не осудила побег Даниэля. Трезво глядя на вещи, Моника дала ей дельный совет – преодолеть себя и жить дальше – хотя и понимала, насколько это тяжело. Это не было ханжеством, отнюдь, Моника подавала ей пример: продолжая любить Серхио, она никогда не позволяла жалеть себя и продолжала жить, окунувшись с головой в свою работу и наслаждаясь тем, что имела.

С тех пор как Моника открыла для себя даосизм, она пребывала в убеждении, что всё устаканится само собой, просто нужно сохранять позитив и жизненное равновесие. Единственным провальным пунктом ее фантастической теории, были ее отношения с Серхио. По словам Моники, ей нужно было изучить вышеупомятую доктрину более широко. [прим:даосизм – китайское традиционное учение с элементами религии и философии]

- Неважно, я уже давно справилась с этим, – нагло соврала Ариадна. – Замечательная квартира. Огромное спасибо, Моника, ты так много потрудилась, столько хлопот, – поблагодарила она с деланной улыбкой.

- Я рада, что тебе нравится. На самом деле я занялась этим, чтобы не жить с тобой. По мне, так ты невыносимая чистюля, – с серьезным видом подколола подругу Моника, но в глазах ее плясали веселые бесенята.

- Ты так любезна!

- К твоим услугам, – так же шутливо ответила Моника с тем же радостным взглядом.

Девушки рассмеялись, и напряжение спало. Ариадна моментально забыла, что оказалась гораздо ближе к Даниэлю, чем думала, когда согласилась пройти испытательный срок на должность вице-президента компании “Вон”.

Когда самолет приземлился, к Ариадне вернулись все хранимые ею воспоминания о Даниэле, и ни одно из них не было настолько приятным, чтобы мечтать о новой встрече с ним. “Разве что одно”, – подумала Ариадна и невольно улыбнулась.

В свою очередь Моника разрывалась между счастьем снова быть с подружкой и страхом, что брат опять причинит Ариадне боль. Никто лучше нее не знал, как плохо было той после того, как Даниэль, ничего никому не сказав, оставил их в Риме и сбежал.

- С тобой все в порядке? – спросила Ариадна, увидев серьезное лицо подружки.

- Да.

- Не ври мне. Это из-за Серхио, да? – предположила Ариадна.

- Это и в самом деле из-за парня, но не из-за Серхио, а из-за Даниэля. Я не хочу, чтобы он снова заставил тебя страдать, – честно призналась Моника.

- Спасибо за заботу, но у меня все нормально, правда. Я уже не прежняя Ариадна, которая, как дура, влюбилась не в того парня. Я не наступлю снова на те же грабли.

- Ладно, – ответила Моника, сильно сомневаясь в словах подруги. – Если ты так считаешь…

- Однозначно, теперь я сильнее, – устало повторила Ариадна.

- Знаешь, мы обе дуры. Если бы мы немного поднапряглись, то нашли бы себе двух отличных парней, которые любили бы нас, красивых, такими, какие мы есть. А мы вот сидим здесь и сохнем по двум слепцам, которые не видят, что имеют, – преувеличенно громко вздохнула Моника. – Знаешь, что нам нужно прямо сейчас? Забыть о грустном, и выпить за всё хорошее. Загляни в холодильник, а я достану бокалы. – Не дожидаясь ответа, Моника, у которой хранилась вся столовая посуда, пошла на поиски двух бокалов, чтобы забыть о страданиях, по крайней мере, пока у них остается кава. [прим:кава – испанское игристое вино].



После того, как девушки разобрали больше десятка коробок и выпили за них обеих, Моника, наконец-то, призналась, почему в этой войне она была на стороне подруги: Даниэль никогда не помогал ей, несмотря на то, что знал о чувствах сестры к Серхио. Он держался с краю, позволяя Монике страдать. Моника тоже не решалась сделать шаг вперед, боясь разрушить как свою дружбу, связывавшую ее с Серхио, так и дружбу брата с его лучшим другом.

Именно по этой причине, Моника и решила быть на стороне Ариадны. Она на собственной шкуре испытала, что такое безответная любовь, и не понаслышке знала, как больно быть одной, когда все остальные смотрят на тебя, стоя на другом берегу. Вероятно, она не сможет влюбить Даниэля в свою подругу, но она может показать Ариадне свою солидарность с ней. А если солидарность заключалась в нелестных отзывах о брате и советах жить своей жизнью, то Моника была более чем готова поддерживать подругу. Солидарность, по крайней мере, для Моники Оньева была не просто показухой.

К тому же, кого она собиралась обмануть? Отпускать язвительные “комплименты” старшему брату с младенческих лет было для Моники привычным и приятным делом.


Глава 4


Несмотря на то, что в последнее время Ариадна, по обыкновению, ложилась спать поздно, в воскресенье она проснулась на удивление бодрая, как всем известный заяц-энерджайзер. Девушка чувствовала в себе прилив бодрости, и была готова сполна насладиться последним днем отдыха перед тем, как броситься в бой за вице-президентство в компании “Вон”. С завтрашнего утра она приступит к работе в журнале “Шик”, и жизнь закружит ее в водовороте стрессов и страстей. Сегодняшнее воскресенье будет последним спокойным днем на долгое время, и Ариадна собиралась оторваться по полной.

Первую половину выходных девушка провела, разбирая чемоданы, обустраивая свое новое жилище и попивая вино вместе с Моникой, чтобы отключиться от того, что ждет ее в понедельник в офисе. В пятницу они вдвоем разобрали багаж и распаковали коробки, несколькими днями ранее прибывшие из Лондона, до которых Моника добраться не успела. Под конец девушки так устали, что провели весь вечер, обмениваясь новостями о том, как жили со дня последней встречи. Несмотря на то, что они общались по телефону и интернету, разговор тет-а-тет оказался более доверительным.

Чтобы скрасить нелегкий труд по расстановке предметов и воспоминаний, девушки уговорили не одну бутылочку холодненькой кавы, стоя посреди множества коробок и от души костеря все, что находилось перед ними. В конце концов, они добрались до самых интересных тем: мужиков, секса и будущего.

Моника в порыве самоедства призналась, что причина ее неряшливости кроется в былой попытке совместить светскую жизнь с больницей. Поняв, однако, что ей не справиться с тем и другим одновременно, девушка забросила развлечения и остановилась на обязанностях, что, собственно, и делали всегда ее родители. В конечном счете, дети совершают те же самые ошибки, что и их предки.

- Это все из-за Серхио? Я имею в виду твою апатию.

- Отчасти. Он ведь по-прежнему меня не замечал, несмотря на все мои старания всегда выглядеть на все сто, вот я и потеряла надежду. Но в основном, это все же из-за больницы и трех дежурств в неделю, – пояснила Моника, поднимая бокал в немом тосте, – я так выматываюсь, что смотреться в зеркало мне хочется меньше всего.

- Тогда, чтобы выглядеть безупречно, тебе нужна прическа, которая не требует долгой укладки, и одежда, которую не нужно гладить, – рассмеялась Ариадна, начавшая замечать действие кавы.

- Ты знаешь, что совсем уже свихнулась? – спросила Моника, разыгрывая удивление.

- Возможно, не буду отрицать, только думаю, что сейчас я больше поддатая, чем спятившая.

- Поддатая? Похоже, это одно из тех словечек, что употребляет твоя мама? – осведомилась Моника, покатываясь от хохота над забавным словцом.

- Точно, – согласилась Ариадна и тоже рассмеялась. – Просто удивительно, как она противоречива: в один момент может выдать тебе всю подноготную своих тайных встреч с моим отцом, лишь бы только не произносить слов; типа “алкаш” или “забулдыга”.

- Тайные встречи? – изумилась Моника.

- И не вздумай расспрашивать меня об этом, я не хочу, – расхохоталась Ариадна, и Моника расхохоталась вслед за ней, плохо понимая, над чем они смеются. – О, господи! Маме впору кляп засунуть в рот, чтобы она перестала болтать мне о своих пикантностях.

Отсмеявшись и, наконец, придя в себя от безудержного смеха – коварного симбиоза жары и пузырьков холодной кавы, – девушки продолжили свои признания под винцо, поскольку вино и душевные излияния – два фирменных блюда любого импровизированного девичника.

Ариадна подробно рассказала о своем романе с Джеем. С этим парнем она познакомилась в Нью-Йорке. Однако их история не стала чем-то чудесным и захватывающим, поскольку ее финал был предопределен с самого начала – Ариадна работала в Нью-Йорке всего лишь год. Джей был архитектором, образованным и воспитанным человеком, веселым, обаятельным и в меру педантичным. Он показывал Ариадне город, учил ее наслаждаться каждым его уголком, и ему с легкостью удавалось рассмешить девушку. По воскресеньям они вставали рано утром, чтобы позавтракать в одном из многочисленных городских ресторанчиков, и потом бегали по городу в поисках каких-нибудь символичных или интересных с архитектурной точки зрения зданий. Ариадне было очень легко с Джеем, и тем не менее, она никогда не открывалась ему полностью, как никогда не открывалась ни одному из мужчин.

Несмотря на свое обаяние, ум и жизнерадостность, романтических отношений у Ариадны было раз два и обчелся, поскольку ее намеренное недоверие к противоположному полу и сдержанное поведение отпугивали мужчин, и те не ставили перед собой больших задач, обходясь простыми заигрываниями и легкими ухаживаниями. Они отлично понимали, что им не преодолеть возведенных девушкой вокруг себя препятствий.

Как психолог Ариадна понимала, что недоверие к мужчинам являлось прямым следствием ее вступления в мир сексуальных отношений. Все дело в том, что ее первый сексуальный опыт оказался слишком болезненным, не в физическом, а в эмоциональном плане. Случай в Риме так потряс Ариадну, что она не могла доверять парням до той степени, чтобы считать их своей парой. Именно по этой причине девушка ограничилась тем, что у нее был один, скажем так, особый друг в Лондоне и еще один в Нью-Йорке. Собственно говоря, именно до уровня “особого друга” и доходила ее любовная жизнь, разумеется, за исключением короткого римского начала.

- А что ты мне расскажешь о Серхио? Я уже очень давно его не видела, – осторожно поинтересовалась Ариадна. Несмотря на выпитые бокалы кавы, она отлично понимала, сколь щекотливой и непростой была для подруги эта тема.

- Ты не видела его с тех пор, как стала лиценциатом по психологии. Серхио тогда приехал вместе со мной в Лондон на праздник, устроенный твоей матерью по этому случаю. С тех пор вы даже не перезванивались, и, тем не менее, ваше безразличие не мешало тебе при каждом нашем разговоре спрашивать о нем. – Моника глотнула вина, прежде чем продолжить. – Впрочем, я отлично понимаю, что ты делаешь это не для того, чтобы узнать о его жизни.

- Нет, что ты.

Моника приподняла бровь в точности так же, как делал ее брат, и метнула на подругу сердитый взгляд, выражавший в то же время и смирение.

- Вчера я разговаривала с ним, но не сказала, что ты приехала, – сказала она таким тоном, словно объяснения были излишними.

- Мне-то какая разница, если бы он и узнал, Серхио ведь не Даниэль. Он всегда был отличным парнем, и то, что мы с ним не виделись несколько лет, вовсе не означает, что я не ценю его.

- Да, пожалуй, ты права, – признала Моника. – Дело в том, что он хочет организовать ужин – вечер старых друзей. Только мы вчетвером: он, Даниэль, ты и я.

- По-моему, это здорово. Мы давно не собирались все вместе, – согласилась Ариадна, которой было трудно понять туманные намеки и недомолвки подруги.

- Да, уже десять лет. Ты серьезно хочешь пойти на ужин? – на лице Моники было написано неподдельное удивление, а ее голубые глаза, не такие темные, как у брата, были широко раскрыты и смотрели прямо в глаза подружки. – Точнее, Серхио предложил встретиться и поесть гамбургеры или пойти в кино.

- Гамбургеры? Как в той закусочной в центре, куда мы ходили по субботам? – спросила Ариадна, мечтательно улыбаясь. – По-моему, замечательно. К тому же, для тебя это может быть отличным шансом броситься в атаку.

- Если ты хочешь встретиться из-за сочных, поджаренных в масле гамбургеров, то я согласна, а если собираешься поглазеть, как я объясняюсь Серхио в любви, то лучше скажи, что тебе не хочется идти, и точка, – сердито набросилась на Ариадну Моника, разозлившись не на шутку. И когда только подруга поймет, что она не станет ничего делать? Ей уже не пятнадцать лет, и теперь она понимает, что проиграла, раз ничего у нее не вышло.

- Из-за гамбургера, конечно, и еще потому, что когда-нибудь мне придется снова встретиться с твоим братом, и, если честно, хотелось бы, чтобы ты была рядом на случай, если мне вздумается убить его, – ответила Ариадна, стараясь отвлечь подругу от своего предыдущего замечания. Она видела, как сильно расстроилась Моника, хотя и молчит.

- Надеешься, что я тебе помешаю? – в голосе Моники промелькнули недоверие и подозрительность.

- Нет, – весело рассмеялась Ариадна, – надеюсь, ты избавишься от трупа. Ты же врач, и у тебя есть для этого средства.

- В данном случае, согласна, только избавь меня от своих доводов и умозаключений, – взмолилась Моника.

- Почему? Серхио все еще в Бабии, и, возможно, тебе нужно лишь чуточку подтолкнуть его, – осторожно гнула свое Ариадна. Ей хотелось знать, куда унеслись мысли ее подружки, но не хотелось докучать Монике в первый же день, проведенный в городе. “Для этого еще будет время”, – подумала Ариадна. Эта мысль проложила себе дорогу среди вязкого тумана прочих, путаных от выпитой кавы идей.

- Понятия не имею, в Бабии он или витает в облаках Валенсии, ясно одно – мы живем на одной планете, – горько вздохнула Моника, одним глотком прикончив золотистую жидкость из своего бокала.

- Знаешь, я тебя не понимаю. Ты никогда не была застенчивой девочкой-ромашкой, которая ждет, чтобы мужчины первыми подошли к ней. Ты всегда сама шла, к чему хотела, со всеми вытекающими последствиями. Что мешает тебе объясниться с Серхио, признаться ему в своих чувствах? – спросила Ариадна, несколько расстроенная пораженческим настроением Моники.

- Вероятно, последствия, о которых ты говоришь.

- Не думаю, чтобы Даниэль возражал против ваших встреч. Серхио – его лучший друг, а ты – его сестра, и он всегда держался в стороне от ваших ссор и примирений. Конечно, он не помогал тебе, но и не мешал. Мы с детства таскались за ними, и они всегда принимали нас в свою компанию.

- Нет, ты не можешь обойтись без этого, правда? – в голосе Моники не было упреков, скорее в нем было даже сочувствие.

- Без чего? Что я, по-твоему, делаю?

- Защищаешь моего братца, хотя сейчас в этом нет никакой нужды. Говоря о последствиях, я имела в виду Серхио, а не Даниэля. Ты считаешь, что наши теперешние отношения сохранятся, если я признаюсь ему? Он вежливо откажет мне, а потом не будет знать, как себя со мной вести.

- Да почему ты думаешь, что он откажет? – повысив голос, раздраженно вопросила Ариадна, все больше беспокоясь, что Моника не может посмотреть на себя, как на красивую, очаровательную девушку, какой она, собственно говоря, и была. Любой мужчина, включая Серхио, был бы счастлив, если бы Моника обратила на него внимание.

Она была не только обаятельной, но и умной, веселой девчонкой и верной подругой, словом, Моника была во всех отношениях достойным человеком. Она всегда хотела стать врачом, чтобы помогать остальным, особенно, детям.

- Просто знаю, и всё тут, – блондинка зло взглянула на Ариадну. – Такие вещи всегда знаешь. Понимаешь, несмотря на все наши споры, раздоры и вечное несогласие друг с другом, я предпочитаю, чтобы Серхио был мне хотя бы другом, чем вообще никем.

Ариадна молчала, размышляя над последними словами подруги. От точного и жесткого заявления Моники ей и самой стало плохо.

Моника всегда казалась более зрелой, чем она, проявляя б;льшую стойкость и силу духа. Сама она не могла довольствоваться простой дружбой. В большей степени именно поэтому она ни разу за десять лет не приехала в Испанию, и каким-то образом именно это стало основной причиной ее возвращения.

Затем девушки несколько раз выпили за будущее и поговорили на менее серьезные, но более веселые, темы. Где прячутся настоящие мужчины, такие, как в кино? К величайшему сожалению, киношные мужчины в реальной жизни не существовали. Около двух часов ночи, придя к такому единодушному и неутешительному выводу и уговорив до последней капли три бутылки кавы, девушки распрощались.

Неудивительно, что после такого гульбища Ариадна проснулась в субботу с хмельной головой, едва соображая, что к чему. К тому же она жутко боялась, что совсем потеряла разум.

С тех пор, как Моника ей все рассказала, Ариадна часто ловила себя на том, что, затаив дыхание, прислушивается к любому звуку, доносящемуся из квартиры снизу. Ей не хватало только одного – распластаться на полу и прилипнуть к нему ухом. В пятницу она была на грани того, чтобы схватить бокал, лечь на пол и выслеживать каждое движение соседа. Она пришла в себя едва ли не у самой двери в кухню.

И тем не менее, в эту похмельную субботу ее мысли, проложившие себе дорогу в отупевшей от алкоголя голове, нашли свое подтверждение, когда Эминем, ничего не боясь, громко запел:

Я не боюсь на себя решение брать,

хоть весь мир станет за руки меня держать.

Через любую бурю вместе мы пройдем,

и забить на климат, стужу или зной.

Я хочу одного – знай, что ты не одна,

закричи, раз прошла через то же, что и я. [прим: имеется в виду песня Эминема –  Not Afraid, альбом Recovery (2010г)]

“Типично для Даниэля, – подумала Ариадна, – бесить людей даже выбором музыки.” Девушка спросила себя, уж не вознамерился ли Даниэль позлить ее, но тут же отбросила эту мысль. Она была уверена, что Моника ничего не сказала брату о том, кто поселился наверху. Впрочем, она тут же вспомнила слова подружки о консьерже и захотела спрятаться в шкафу. Если Антонио был таким сплетником, как рассказывала Моника, то Даниэль вполне мог быть в курсе последних событий, и его музыкальный выбор мог являться по всем статьям откровенной насмешкой.



Зная, что Даниэль неподалеку от нее, Ариадна не могла больше лежать в кровати, а потому встала и начала планировать день. Ей предстояло переделать кучу дел, и начать следовало с таблетки парацетамола. Однако прежде чем ей удалось придержать свои резвые мыслишки, девушка успела сообразить, что Даниэль ночевал дома один. “Неважно”, – подумала Ариадна, сильно сомневаясь в своих догадках, ибо факты, указывающие на ее правоту, были малоубедительны, а именно:

1. Время, когда он встал.

2. Адская музыка, несущаяся из его квартиры.

3. Наверняка был еще и третий довод, но на данный момент она смогла найти лишь два правдоподобных.

Девушке приходило в голову только то, что она хотела верить фактам, но желание отнюдь не придавало списку большей убедительности.

В десять утра, когда Ариадна вышла из дома, голова болела уже меньше, а решимость изменить то, что делало ее несчастной, оставалась прежней.

Поговорив с Антонио, местным консьержем, и убедившись, что он ничего никому не сказал о ее приезде, Ариадна снова воспрянула духом и бодро вышла из подъезда.

Она искала подходящее место, чтобы начать менять их с Моникой будущее. Все начинается с окончания, именно это и собиралась сделать Ариадна – покончить с тем, что ей не нравилось. Ей не пришлось долго ходить, чтобы найти искомое. Как же замечательно жить в центре района, когда все находится за углом. Уже не морщась от головной боли, Ариадна вошла в салон красоты и записала их с Моникой на прием в три часа дня. Однако и помимо этого у нее еще оставалась уйма неотложных дел.

Первый шаг сделан, и теперь девушка собиралась сделать второй.

Меньше чем через два часа, Ариадна вернулась домой с тремя пакетами, набитыми купленными продуктами, и еще ждала, когда прибудет все остальное, поскольку надумала забить холодильник доверху. Кава отлично подходила для девичьей вечеринки, но не наполняла желудок, а самым ценным наследством, доставшимся Ариадне от Норы, была возможность есть и не толстеть, и девушка отлично пользовалась этим подарком.

Ариадна собиралась подняться к себе по лестнице. Эту полезную для здоровья привычку девушка приобрела, живя в Нью-Йорке, городе, в котором самые низкие здания насчитывали, как минимум, двадцать этажей. Консьерж шел за ней по пятам, настойчиво предлагая донести сумки. Двери лифта неожиданно распахнулись, и у Ариадны захолонуло сердце. В голове тут же зазвучала песня, под которую она проснулась сегодня утром: “я не боюсь принимать решения”. Девушка сдерживала дыхание, боясь столкнуться лицом к лицу с Даниэлем, поскольку была не готова к такому повороту событий.

- Добрый день, сеньор Моралес, – поздоровался Антонио с появившимся перед ними мужчиной в безупречном темном костюме, начищенных до блеска черных ботинках и с дипломатом такого же цвета в руке.

- Здравствуй, Антонио. Добрый день, сеньорита Варела. Вы так же прекрасны и очаровательны, как и ваша мама, – любезно отозвался незнакомец.

- Благодарю вас, сеньор Моралес, – ответила Ариадна, воспользовавшись тем, что именно так назвал его Антонио.

- Ну что Вы, не стоит благодарностей. Я всего лишь сказал правду. – И не добавив больше ни слова, Моралес легким, стремительным шагом решительно прошел мимо и вышел из дома.

Только тут Ариадна смогла спокойно вздохнуть. До этого она старалась быть незаметной, боясь, что дело касается другого человека, которого она совсем не желала видеть.

- Будьте поосторожнее с сеньором Моралесом, сеньорита. Он – вдовец, – серьезно предупредил девушку консьерж.

“Какая связь между его предупреждением и тем, что этот бедняга потерял жену?” – подумалось Ариадне.

- Он ищет запасной вариант, – продолжал рассказывать Антонио. – Это в его-то возрасте!

Последнее заявление смутило Ариадну: вышедший из лифта мужчина выглядел не старше сорока с небольшим. Так и не поняв, что же Антонио хотел ей пояснить, Ариадна попрощалась с консьержем и направилась к лестнице. В ее планы не входило расспрашивать у него подробности. У нее и так было слишком много дел!



***



- Моника, ты просто красавица! – с улыбкой воскликнула Ариадна.

- Спасибо! Ты тоже. Что ты собралась делать?

- Только кончики подровнять, – несмотря на прошедшие годы, Ариадна не забыла своего обещания. – Я уже привыкла к длинным волосам. К тому же с ними гораздо удобнее, чем с короткими.

- Ну если ты так говоришь, – с сомнением протянула Моника, – перечить не буду. Мне нравится моя прическа! – Девушка не могла отвести глаз от огромного зеркала в салоне красоты.

Ее новая стрижка “лесенкой” со слегка вьющимися концами волос смогла придать живость чудесной белокурой шевелюре. Теперь прямые пряди уже не падали Монике на лицо, и потому лучше были видны ее красивые голубые глаза.

- Я рада. К тому же ты, определенно, красавица.

- Спасибо, мне нравится мой новый имидж. Беру назад свои слова по поводу того, что ты не годишься для личного стилиста. Если, в конце концов, ты не добьешься вице-президентства, то всегда сможешь рассчитывать на это место. Контракт со мной у тебя уже в кармане, – пошутила Моника, довольная своим внешним видом.

- Буду иметь в виду, – ответила Ариадна, улыбнувшись. Всегда хорошо иметь под рукой запасной вариант, но упускать свой шанс в компании “Вон” она не собиралась.



Через несколько часов подружки вышли из подъезда в сногсшибательных платьях и в туфлях на высоченных шпильках от Кристиана Лабутена. Все это богатство было извлечено из гардероба Ариадны, который Моника, недолго думая, окрестила “страной чудес”.

“Провидение”, одна из двух самых модных городских дискотек, была битком набита людьми. Девушки пробыли там всего пять минут, а уже натерпелись с лихвой: несколько раз им пребольно наступили на ногу и несколько раз пихнули локтем. Они собрались, было, пойти в какое-нибудь другое место, но тут к ним подошел один из официантов, смуглявый парень с широченной приветливой улыбкой и бицепсами размерами с древесный ствол, и пригласил пройти в ВИП-зону. Подружки удивленно переглянулись, поскольку никого здесь не знали, но ничего не имели против неожиданного приглашения. Пробираясь сквозь толпу, девушки шли за официантом, пока не добрались до ВИП-зоны. Тут они раскрыли причину столь звучного названия: в зале, куда они пришли, народу было гораздо меньше; здесь можно было даже потанцевать и спокойно поговорить, не прибегая к крику.

- Наконец-то вы здесь, – раздался голос за их спиной. – Я увидел вас, когда вы входили, но не мог подойти поздороваться, там столько народу. Хорошо еще, что Мартину удалось до вас добраться и передать приглашение. Ему привычнее, чем мне, передвигаться здесь, – пояснил парень с длинными черными волосами и чувственными губами. Его обаятельная улыбка поневоле притягивала к себе взгляд собеседника.

Ариадна была слишком занята, рассматривая зал, а потому не сразу подняла глаза, чтобы посмотреть на говорившего.

- Альберто? – удивленно и в то же время полувопросительно воскликнула она, наконец-то, узнав заждавшегося ее ответа парня. – Даже не верится! Я ведь собиралась звонить тебе! – призналась она с улыбкой. На этот раз судьба была на ее стороне. – У меня есть к тебе одно предложение.

- Согласен, только если оно неприличное, – ответил Альберто, подходя к Ариадне и целуя ее в щеку. – Ты так похорошела, Ариадна, просто красавица. Я с трудом узнал тебя, ведь я помнил тебя совсем другой, – хитро заметил он с озорной улыбкой на лице. – И кстати, ты не хочешь представить меня своей подруге? – спросил он, с любопытством глядя на стоявшую перед ним блондинку. Самое странное было то, что девушка казалась ему знакомой, но он никак не мог узнать ее...

- Вообще-то, мы знакомы, и даже очень хорошо, – ответила Моника, удивленная тем, что Альберто ее не узнал. Черт возьми, за эти годы изменилась Ариадна, а она осталась прежней.

Альберто присмотрелся к девушке повнимательней и, наконец-то признав ее, шагнул к ней.

- Моника, – улыбнулся он, – как же я рад видеть вас обеих! Я должен был понять, что это ты, ведь вы же всегда были неразлучны. Сколько лет сколько зим, и все эти годы я ничего не знал о вас! А как поживает твой брат? Мне так хочется повидаться с ним. И как дела у Серхио? – с неподдельным интересом спросил Альберто, желая узнать новости о старых приятелях.

- Нормально, полагаю. Ты же знаешь, какие они... – уклончиво ответила Моника, косясь на подругу, чтобы оценить ее реакцию.

- Ладно, в любом случае я пробуду здесь какое-то время, так что позвоню им, и мы что-нибудь сообразим, – заключил Альберто. – А пока я приглашаю вас выпить что-нибудь по бокальчику. С парнями я разберусь на днях, а сейчас – только вы. У нас есть о чем поговорить. Да, Ариадна, ты можешь сделать мне свое непристойное предложение, когда захочешь. Мне не терпится его услышать, – добавил Альберто, лукаво подмигнув ей своим блестящим черным глазом.

О, боже! Время пошло на пользу Альберто: он распрощался с прыщами и превратился в темноволосого языческого бога с черными глазами. Ариадна уже знала, что этот парень сильно изменился, поскольку видела интервью и телепередачи, в которых он принимал участие в качестве профессионала в мире моды и фотографий. И все же увидеть его лично, оказалось гораздо интереснее и... приятнее.

Он оставался все таким же вежливым, любезным и приветливым, каким она его помнила, только теперь он был к тому же крайне привлекательным и веселым, а в довершение ко всему еще и этот аромат его парфюма. Всякий раз как Альберто придвигался к ней, чтобы сказать что-нибудь на ухо, девушка чувствовала терпкий запах мужского одеколона, мысленно отметив, что одеколон от Армани.

- Каким одеколоном ты пользуешься? – спросила Ариадна, намереваясь проверить, верна ли ее теория. Она придвинулась к Альберто чуть ближе, чтобы вдохнуть аромат его одеколона и еще раз убедиться в верности своего предположения.

- “Армани Код”, а что? – переспросил заинтригованный Альберто.

- Просто интересно, – ответила Ариадна и добавила про себя: “Потому что ты так сексуально пахнешь! И я не помню, чтобы ты был таким привлекательным”.

- Интересно, что я буду иметь с твоего предложения. Когда уже ты скажешь, наконец, что ты хочешь от меня? – спросил Альберто так эротично, что Ариадна почувствовала, как на ее затылке приподнялись волосы.

- Завтра, – улыбнулась она в ответ. – Я приглашаю тебя на обед.

- О, все лучше и лучше, – глаза Альберто шаловливо блеснули, суля нечто грандиозное.

Остаток вечера они провели, попивая мохито, смеясь и кокетничая. У Моники за спиной выросли крылья, после того как она сменила прическу, и девушка, не переставая, улыбалась ирландскому приятелю Альберто. Фергал, тот самый приятель, оказался блондином с ужасным акцентом, от которого было трудно отвести глаза, так что неудивительно, что Монике вдруг приспичило ознакомиться с другой культурой, тем более, что изучение культуры сопровождалось появлением ямочек на щеках всякий раз, когда Фергал улыбался. [прим:мохито –  напиток, содержащий сок лайма, сахар, ром и листочки мяты]

Пока Моника пожирала ирландца глазами, Ариадна исподволь прощупывала фотографа на предмет своих будущих планов. Она собиралась попросить его сделать обложку для первого номера журнала “Шик” новой эры – п.А. (что означало после Ариадны). Она была готова начать революцию с тем, чтобы занять вожделенный пост...



Итак, Ариадна встала с кровати, размышляя обо всем, что должна успеть сделать за воскресенье. Первое и самое главное – уломать Альберто сотрудничать с ней в журнале. Второе – навестить родителей и узнать, как они там поживают. И третье – свыкнуться с мыслью о неизбежной встрече с Даниэлем. На данный момент во избежание всяческих сюрпризов нужно и дальше ходить по лестнице, предоставив лифт другим соседям. Хотя день начался спокойно, и из квартиры Даниэля не доносилась оглушительная музыка, осторожность никогда не помешает.

Ариадна долго стояла под душем, а потом сварила себе крепкий кофе, чтобы начать день. Она задумала пообедать с Альберто в японском ресторане, но еще не доработала до конца свою тактику убеждения. “Пожалуй, надо помочь ему принять решение, представ перед ним в самом лучшем виде, чтобы он туго соображал”, – подумала Ариадна, открывая свою “чудесную страну” и выискивая в ней что-нибудь этакое, что подтолкнуло бы Альберто стать ее новым фотографом. Теперь Ариадна отлично знала, что внешний вид ст;ит больше тысячи слов и была уверена, что Альберто, будучи фотографом, скорее всего, разделяет ее точку зрения.

И как знать, не решит ли она позвонить в дверь Даниэля, чтобы по-соседски поздороваться с ним. На всякий случай Ариадна выбрала самое вызывающее и откровенное платье. Как говорила няня – либо пан, либо пропал.


Глава 5


Ровно в три часа Ариадна сидела вместе с Альберто в самом известном в городе японском ресторане. Они оживленно болтали, наслаждаясь поданным им саке. Разговор оказался совсем не таким, как планировала Ариадна, выходя из дома. Она придумала десять тысяч самых разных способов попросить помощи у Альберто, не показав при этом, что она в отчаянии, и не упоминая о Даниэле. Все должно было произойти якобы случайно, дескать, к слову пришлось, но выполнить задумку на деле оказалось слишком трудно.

Они встретились у ресторана “Сакура”, где Альберто поджидал Ариадну, стоя у дверей. Заходить за девушкой домой ему показалось неудобным, поскольку речь шла не о романтическом свидании, а о делах. Альберто с самого начала взял нить разговора в свои руки и расспрашивал давнишнюю знакомую, что она делала все эти годы за рубежом.

Личным обаянием ему удалось добиться того, что Ариадна подробно рассказала о своей жизни в Лондоне, а потом и о годе, проведенном в Нью-Йорке. Альберто особенно интересовала ее работа с Мэтью и то, чему она у него научилась. Короче говоря, они и сами не заметили, как разговорились о Мэтью Торпе и его мастерской. Альберто превосходно понимал треволнения английского дизайнера, поселившегося в “большом яблоке”, поскольку на нем самом висела раскрутка брендов сезона осень-зима 2010. Словом, ожидания Ариадны от приглашения старого приятеля на обед оправдались с лихвой. Ей было легко с Альберто, поскольку он оказался открытым, веселым и общительным парнем. Словно и не было позади долгих лет, в течение которых они не виделись друг с другом. Вечер проходил прекрасно, пока Ариадна не почувствовала щекотку в затылке и машинально не посмотрела на дверь. Ее взгляд наткнулся на только что вошедшую парочку, которая остановилась перед стойкой метрдотеля, ожидая, когда им выделят столик. Они так увлеченно говорили о чем-то, что даже не посмотрели в сторону Ариадны. Напряжение и тревога, которые испытала Ариадна при виде вошедших, угасали по мере того, как парочка удалялась от нее, идя вслед за официантом к столику в противоположном конце зала. “Чем дальше, тем лучше. Так спокойнее”, – подумала она, когда парочка исчезла из виду.



Даниэль вошел в ресторан с девушкой, у которой были невероятно густые золотистые волосы. Судя по тому, как он обнимал ее за талию, их связывала не только дружба. В животе кольнуло что-то, похожее на ревность. “Должно быть, это всё саке, – подумала Ариадна. – Алкоголь вечно раздувает из мухи слона... К тому же, по словам Моники, у него нет девушки”. Ариадна рассердилась на себя за то, что последняя мысль поставила крест на всех остальных. Ей не улыбалось признаваться в том, что после стольких лет она еще что-то питает к Даниэлю. Нет, безусловно, кое-что осталось – обида и презрение. И только. Да, после того, что было в Риме, после того, как она полностью отдалась ему, а он бросил ее, ничего не объяснив, она испытывает только презрение и обиду, а больше ничего. “Нет, нет и нет... Мне безразлично, а на трезвую голову будет еще безразличнее”.

“Без-раз-лич-но. Мне должно быть безразлично. Не бери в голову!” – не переставая, безвольно твердила себе Ариадна, обеспокоенная своей слабостью.

- Ариадна, с тобой все в порядке? – поинтересовался Альберто, заметив странное поведение своей спутницы. – Ты выглядишь какой-то рассеянной.

- Да, все хорошо, прости.

- Не парься, просто я слишком много болтаю, – пошутил Альберто, восстанавливая ту приятную атмосферу, что царила между ними с момента встречи.

- Нет проблем, я уже привыкла. Ты же знаешь, мама и Моника трещат без остановки, – игриво ответила Ариадна, несмотря на то, что голова упрямо предавала ее, мысленно унося в сумеречный оранжевый свет римского вечера, просачивавшийся в спальню “Империала”.

Обед продолжался. Ариадна и Альберто вели милый разговор, но девушка никак не могла справиться со странным желанием пойти в туалет. Ей до безумия хотелось посмотреть, что делают Даниэль и его роскошная спутница.

Сгорая от любопытства, Ариадна извинилась перед Альберто и направилась в противоположную сторону зала, где сидели Даниэль и его вторая половина. По мере приближения к цели девушка замедляла шаг. Ариадна боялась встречи с Даниэлем и желала ее; два равносильных чувства сбивали ее с толку. Внутри все перевернулось, когда она подошла к Даниэлю так близко, что могла различить маленький шрамик над его левой бровью.



Парочка сидела в одном из татами-залов. Дверей там не было, так что все обедающие были на виду, и Ариадна, проходя мимо зала, могла отлично разглядеть, что происходит внутри.

Девушка впилась ногтями в ладони, увидев, как светловолосая красотка придвинулась к Даниэлю, чтобы прошептать ему что-то на ухо. Шепоток закончился возбуждающим покусыванием мочки. Ариадна не стала ждать и любоваться, чем закончатся бесстыжие заигрывания этой нахальной девки. Она догадывалась, что не сможет спокойно смотреть, как Даниэль целуется с этой бессовестной, и молнией метнулась подальше оттуда, благодаря судьбу, что женский туалет был пуст. “Держи себя в руках, – сердито прикрикнула на себя Ариадна. – Это все нервы, – твердила она себе. – Моя злость никаким боком не относится к тому, что я увидела. Это просто нервы расшалились. Еще бы – новая жизнь, новые обязанности, да еще и саке. Точно, это саке виновато! Оно мне в голову ударило! К тому же, меня беспокоит только одно: как лучше сказать о своей просьбе Альберто. Только это, и больше ничего. Даниэль здесь не причем, его нет в моей жизни”.



***



Даниэль порядком устал от намеков Алексии, а лобовыми недвусмысленными атаками и подавно был сыт по горло. Вот невезение, черт бы его подрал! Слова Серхио оказались пророческими: не в бровь, а прямо в глаз. Россиянка всячески старалась вернуться к нему, в то время как его интересы ограничивались исключительно делами. Ему нужно было, чтобы она позировала для журнала в свадебном платье, но если дела и дальше пойдут, как сейчас, то Алексия, пожалуй, сочтет это настоящим предложением руки и сердца.

Нужно добиться, чтобы она согласилась помочь ему, и при этом не стать самому разменной монетой в торговой сделке. Обложка наверняка увеличит объем продаж, ведь россиянка была довольно известной моделью и котировалась в модельном бизнесе. Проблема заключалась в том, что просить о помощи приходилось очень тактично: с одной стороны, нужно мягко дать ей понять, что их отношения будут чисто деловыми, а с другой стороны нельзя, чтобы Алексия догадалась, что ее отвергли, иначе она ни за что не согласится сотрудничать с ним. Но, к большому сожалению, с другими бывшими подружками дела обстояли еще хуже: ни одна из них не подпустила бы его к себе и на пушечный выстрел с его-то предложением.

Страстно желая уклониться от столь двусмысленных знаков внимания, Даниэль мило извинился и под жалобным взглядом своей бывшей пошел в туалет, чтобы несколько минут передохнуть, а заодно, выработать дальнейшую стратегию своего поведения.

Он уже собрался открыть дверь, отделяющую зал от туалетов, когда она сама распахнулась перед ним, ударив его по лбу. Даниэль вскрикнул, скорее от удивления, нежели от боли.

- Простите, мне очень жаль! – воскликнул женский голос. Даниэль потер лоб рукой, стараясь уменьшить пульсирующую боль.

- Спокойно, я еще живой, – ответил он, поднимая взгляд. Неожиданно у него пересохло в горле: два зеленых глаза, не мигая, пристально смотрели на него.

- Прости за то, что ударила, – снова очень серьезно извинилась девушка, не двигаясь с места.

- Мы знакомы? – с сомнением спросил Даниэль. Эти глаза, голос, да всё в ней казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, откуда.

Даниэль внимательней присмотрелся к девушке и отмел свое возможное знакомство с ней. Быть того не может. У этой девушки была потрясающая фигура. Он никогда не забыл бы ее, если бы видел раньше. На ней было до неприличия короткое – даже по его меркам – облегающее черное платье с рукавом три четверти, перетянутое на талии тоненьким красным ремешком, и довершавшие наряд туфли на высоченных шпильках того же цвета. Томно окинув взором фигуру, Даниэль вернулся к лицу девушки, обрамленному черными, блестящими волосами, которые мягкими волнами спадали ей на грудь и плечи.

- Нет, не знакомы, иначе я бы наверняка тебя не забыла, – ответила незнакомка, впервые улыбнувшись ему. Видимо, собственный ответ понравился девушке, потому что зеленые глаза сверкнули так же ослепительно, как и ее улыбка.

Даниэль тоже улыбнулся. “Вау! – подумал он. – Надо же, она сказала те же слова, что и я, только чуть позже!”

- Пожалуй, стоит расставить все точки над и, – сказал он, протягивая свою, не иначе как смертоносную руку, и Ариадна не могла устоять перед улыбкой, адресованной только ей. – Меня зовут Даниэль, – представился он. – Рад нашему знакомству.

- Несмотря на шишку?

- Конечно, – рассмеялся парень.

Ариадна собиралась ответить, когда спутница Даниэля высунула голову из дверного проема, ведущего в зал, мигом оборвав их разговор. Получив дверью по лбу, Даниэль так и не вошел в туалет, а Ариадна, напротив, выскочила из кабинки и бросилась на помощь пострадавшему, даже не подозревая, что жертвой удара был Даниэль. И вот теперь они торчали на виду у всех, кто шел по коридору.

- Даниэль, ты идешь? Еда стынет, – умоляюще протянула россиянка.

Даниэль нахмурился, но не ответил и даже не взглянул на Алексию. Господи! Как еда может остыть, если суши подали уже холодными.

Ревность к блондинке подстегнула Ариадну к действиям. Она не смогла удержаться, решительно шагнула к Даниэлю и нежно расцеловала его в обе щеки. Ариадна всем телом прильнула к крепко сбитому телу парня, обняла его сильные плечи, и медленно скользнула по щеке губами к уголку его рта.

Аромат, исходящий от его кожи был в точности таким, каким она его запомнила. Ариадне пришлось сделать над собой усилие, чтобы отстраниться от знакомого горячего тела. Она даже не потрудилась посмотреть на реакцию блондинки, и так зная, что та мечет искры из глаз. Ариадна смотрела только на Даниэля, словно в мире не было никого, кроме них двоих, отлично зная, что этим могла пробудить к себе его интерес.

- Рада знакомству, Даниэль. Надеюсь, скоро увидимся, – попрощалась Ариадна, послав ему игривую, ослепительную улыбку.

- Я тоже надеюсь, – выдавил Даниэль, и это было единственным, что он смог сказать. Он напрочь забыл, о чем хотел поговорить с Алексией, он вообще забыл о ней, и помнил только сладковатый аромат духов незнакомки и чувствовал обжигающие следы ее тела, словно выжженные на нем. В груди поселилось что-то странно неуловимое, ускользавшее от него, но прикосновение розовых губ к его лицу казалось смутно знакомым. Даниэль едва сдержался, чтобы не броситься за девушкой вдогонку. Неожиданно для него память привела его в вечерний Рим с ароматом духов другой девушки, который сводил его с ума точно так же, как этот.



***



Ликующая Ариадна с победоносным видом вернулась к столу: Даниэль ее не узнал. С одной стороны, это беспокоило девушку, а с другой, окрыляло. Еще бы, ведь несмотря ни на что она пробудила в нем желание. Едва поняв, что Даниэль ее не узнаёт, Ариадна решила проверить, таким же приятным был аромат его тела, каким она его помнила, или нет, и в итоге убедилась, что память у нее была отменной. Адреналин, бегущий в жилах, призывал к действию, и Ариадна решила обратиться к Альберто со своим предложением, о котором она прозрачно намекнула ему вчерашним вечером. К удивлению Ариадны, Альберто согласился и даже подал ей кое-какие идеи, которые стоило иметь в виду.

- Понимаешь, тут такое странное дело: мама предложила мне свою помощь в качестве советника, – призналась Ариадна, и Альберто даже не знал, что ей ответить, поскольку предложение Норы застало его врасплох. До этого ему и в голову не приходило, уместно ли присутствие Норы в журнале “Шик”.

- Тебе следовало согласиться, – серьезно посоветовал он.

- Правда? Ты помнишь маму?

- Отлично помню и, более того, пару раз виделся с ней в Лондоне в прошлом году. Между прочим, помимо хорошего вкуса, у нее есть масса влиятельных друзей, которые могли бы тебе помочь, – под хмурым взглядом девушки Альберто улыбнулся. – Не дуйся, Ариадна. Послушай, я ведь только советую тебе пораскинуть мозгами и не упустить свой шанс. Сама подумай, вдвоем вы могли бы победить, – неожиданно посерьезнел он, и Ариадна начала понимать, почему Альберто добился таких высот в своем деле.

- Мама никогда не говорила, что встречалась с тобой, – посетовала девушка.

- Неважно, она не придавала этому значения, так что не бери в голову.

Ариадна отшутилась, скорчив недовольную мину. Как это неважно? С каких пор? У Альберто  было не только великолепное тело и красивая мордашка, он еще был отменным фотографом, и вдобавок, отличался блестящим умом, организаторскими способностями и чувством юмора. Немыслимо, чтобы ее мать встретилась с ним и не придала этому значения.

Разговаривая с приятелем, Ариадна рассеянно поглядывала на дверь: не видно ли там, часом, Даниэля, и не уходит ли он из ресторана? Она боялась встречи с ним с той минуты, как согласилась вернуться в Испанию, но даже в самых оптимистичных мечтах не представляла именно такой вот встречи. Это воскресенье обещало занять свое место в топ-рейтинге самых удивительных дней.

После кофе Альберто проводил Ариадну до дома и на прощание расцеловал в обе щеки. Один из поцелуев смахивал на поцелуй в губы, но Ариадна не заморачивалась по этому поводу. Этот поцелуй был просто поцелуй, и все тут.



***



Даниэлю кусок в горло не лез. Он не смог доесть даже какитама дзиру, вкусный суп, который он заказывал всегда, когда бывал в “Сакуре”. Оставшийся час Даниэль ерзал на стуле, выбирая, что делать: встать и пойти на поиски эффектной брюнетки, или продолжать игру с Алексией. Парень решил, что не стоит больше бесить россиянку. Невинный поцелуй брюнетки около туалета и так достаточно разозлил ее, и если он хочет, чтобы Алексия приняла его предложение, ему придется пойти кое на какие уступки, хотя это так же трудно, как дать ускользнуть самой привлекательной и сексуальной девушке, которую он встречал за последнее время. [прим:какитама дзиру – традиционный японский суп с яйцом]

Даниэль прикидывал, как бы незаметно подмазать официанта и выяснить у него, кто эта девушка, но, к его глубочайшему сожалению, Алексия не отходила от него ни на шаг. Придется, видимо, устроить еще одну вылазку в “Сакуру”, на следующей неделе. Наверняка официант запомнит брюнетку с такой блистательной внешностью. Да, такую не забудешь!



***



Как всегда по воскресеньям Моника ужинала в родительском доме. Днем предки обедали с друзьями в теннисном клубе, а вечера оставляли для семейного ужина, особенно после того как дети разлетелись из родительского гнезда на волю. Это правило было заведено строгим материнским указом и обжалованию не подлежало. Злосчастный ужин в счастливом семейном кругу был обязательным, и даже болезнь не освобождала от него, что уж говорить о других причинах. Если заболевшие отпрыски не являлись по доброй воле, Марина посылала за ними машину, чтобы им не пришлось самим садиться за руль, и оступившихся с пути истинного деточек привозили на ужин, а потом отвозили обратно домой.

Исключением были недели, когда Монике приходилось выполнять священный фамильный долг, заступая на воскресное дежурство в больнице. Обычно, за ужином Моника умирала со скуки, но в этот вечер она тряслась от страха, увидев потрясенное лицо старшего брата. Конечно, она была в курсе того, что случилось в японском ресторане. Ариадна примчалась к ней домой, едва Альберто распрощался с ней в подъезде.

Моника повеселилась от души, но не потому, что не любила брата. Несмотря на все размолвки и разногласия, они оба искренне любили друг друга. По сути дела, их споры были манерой общения. Так что повеселилась она, скорее, из женской солидарности, из дружбы и чисто человеческого сопереживания, а, может, от всего сразу.

Моника всю жизнь любила Серхио, но брат никогда не был ей опорой. Так с какой стати ей поддерживать его? К тому же, Монике хотелось посмотреть, как он признает свою оплошность.

- Черт побери! Вы, вообще, собирались сообщить мне, что Ариадна вернулась? И если да, то когда? – накинулся Даниэль на отца и интриганку-сестрицу. Его глаза метали искры. Это уж было чересчур – своя же родня скрыла от него новость!

- Будь повежливее, сынок, прошу тебя, разговаривай нормально, – со своим обычным спокойствием попросила Марина.

- А разве ты не знал? – с невинным видом спросила Моника. – Очень странно! Ариадна сказала мне, что видела тебя сегодня вечером. Ты обедал в “Сакуре” с Алексией, – добавила она как раз в тот момент, когда Даниэль дотянулся рукой до подноса с хлебом.

Вилка выскользнула из рук несчастного Даниэля и упала с громким звоном посреди тишины, повисшей в гостиной после невинного замечания Моники.

Ариадна видела его! Чувство голода мгновенно испарилось, и вместо него в животе поселилось беспокойство. От тревожного волнения у Даниэля так перехватило горло, что нельзя было даже сглотнуть. Он почувствовал себя круглым дураком. Кажется, именно так любезно назвала его Ариадна много лет назад, и в данном случае это определение подходило к нему, как нельзя лучше.

В голове Даниэля крутилась одна картина... Не может быть! Просто невозможно, чтобы красивая брюнетка, с которой он столкнулся у туалета, была Ариадной. Суперсовременная, утонченная женщина, которая прижалась к нему и одним поцелуем в щеку разожгла жаркий огонь в крови, не могла быть той неопытной и нежной девчонкой, которую он знал с давних лет. Но это точно была Ариадна! Уверенность в прежних догадках тяжелым молотом обрушилась на голову бедняги. Недаром изначальная серьезность в зеленых глазах женщины сменилась лукавым блеском, когда она, убедившись, что он не узнал ее, подошла к нему и поцеловала.

Как же ловко она его провела! Даниэля поразило хладнокровие, с которым Ариадна отомстила ему за его хамскую выходку в Риме. Он по-разному представлял их новую встречу, но в них всегда на первом месте были крики и оскорбления, и никогда не было такого точно рассчитанного, сладостного искушения.

- Она приехала одна? – спросил Даниэль, стараясь совладать со злостью и все разузнать.

- Нет, не одна, – ответила Моника, отлично понимая подоплеку замаскированного вопроса брата. – С Норой.

- Я бы предпочел, чтобы она приехала со своим дружком... Женихом, или кто он там... – Даниэль прожег сестру гневным взглядом за то, что она вынудила его быть столь прямолинейным, но тут же его сердитый взгляд стал умоляющим.

- У Ариадны нет парня, жениха или кого бы там ни было, – пояснила Моника, удивленная неподдельным интересом брата.

“Зачем ему знать, есть ли у Ариадны парень? – подумала она. – А хоть бы и был, это никоим образом не касается ее работы в журнале “Шик”.

Моника не могла понять, почему брат задумчиво и сердито хмурил брови.

- Я иду домой, – сообщил Даниэль, вставая из-за стола.

- Но мы еще не поужинали, – огорчилась мать.

- Я не голоден, – проворчал он, яростно сверля сестру глазами.

- Моника, что ты натворила такого, что твой брат хочет уйти, не поужинав? – спросила Марина, рассерженная неожиданным уходом Даниэля. Если бы не эти воскресные ужины, она вряд ли видела бы детей, ведь у них была своя жизнь, работа.

- Ничего я не сделала! – с невинным видом защищалась Моника, подняв вверх руки.

- Тогда почему он уходит? – недоуменно спросила Марина.

- До завтра, Даниэль. Завтра в девять, в офисе? – уточнил Давид.

- Да, папа, до завтра. В девять я буду там, – подтвердил тот.

Даниэль наклонился к матери и поцеловал ее в щеку. Он уже собрался выйти в коридор, когда Марина остановила сына и попросила его поцеловать младшую сестру. Желая поскорее уйти отсюда, но не желая ссориться с матерью, Даниэль неохотно подошел к сестре и звучно чмокнул в щеку, еле слышно прошипев: “предательница!”

Моника не обиделась на оскорбление брата, видя, как он расстроился.



***



Ариадна лежала на диване и раздумывала о сегодняшнем суматошном дне. Начиная с момента встречи с Даниэлем возле туалета, день преподносил ей все б;льшие и б;льшие неожиданности. В пять вечера девушка, как и обещала, навестила родителей. Она пришла точно к назначенному времени, зная, что мать привыкла пить чай ровно в пять. Во время чаепития Нора успокаивалась, и с ней можно было мирно поболтать и даже обсудить что-нибудь серьезное. В остальное время она руководствовалась не головой, а импульсами, и яркий пример тому – возвращение в Испанию, страну, из которой она в ужасе удрала сразу после развода.

Ариадна, хоть и была готова почти ко всему, но оторопела, заметив заговорщические взгляды, которыми обменивались между собой ее родители. Мать даже заявила, что Хорхе, кажется, помолодел, отойдя от офисных дел. В ответ отец послал Норе лучезарную улыбку и игриво коснулся ее колена, что не укрылось от глаз Ариадны.

Несмотря на свое намерение держаться с краю, Ариадна решила понаблюдать за родителями на случай, если потребуется ее вмешательство. Если Хорхе был рассудительным человеком, то о Норе этого не скажешь. Ее можно было назвать какой угодно, только не рассудительной и не благоразумной. Таким образом, не лишне было, не вмешиваясь, присмотреть за ними, и, в крайнем случае, выступить посредницей мира.

Помимо всего этого Ариадна успела поговорить с Моникой и рассказать ей о Даниэле и о согласии Альберто помочь ей. Моника больше порадовалась розыгрышу брата, нежели согласию фотографа сотрудничать с журналом “Шик”. Но как бы там ни было, Ариадна не могла винить подругу, поскольку сама чувствовала то же самое. Именно это она и сказала самой себе, растянувшись на диване с телевизионным пультом в руке.



***



Выйдя из родительского дома, Даниэль кружил на машине по городу. Ему не хотелось идти домой. Позвонить Серхио он тоже не мог, потому что расскажи он ему о происшествии в “Сакуре” и Ариадне, тот смеялся бы над ним лет до восьмидесяти, не меньше. А все потому, что брюнетка решила поиграть с ним, а он был достаточно глуп, чтобы позволить это. Если бы он прислушался к своей интуиции, и после поцелуя незнакомки пошел бы за ней, то узнал бы, что это была Ариадна. А он побоялся разозлить Алексию и тем самым загубить возможный шанс, что она поможет ему со “Счастливой невестой”. Короче, он все пустил на самотек и взамен получил то, что Ариадна смеется над ним вместе с его сестрой.

Даниэль утешал себя воспоминанием, что все же ему удалось добиться своего: благодаря его здравомыслию, Алексия, в конце концов, согласилась поработать с ним и позировать для первого номера журнала.

Эта россиянка была его козырным тузом, припрятанным в рукаве, и он был готов почти на все, лишь бы довести партию до победного конца.



Позвонив в дверь, Даниэль чувствовал себя плывущим по течению. Наполовину он был рад снова видеть Ариадну, а наполовину возмущен, вспоминая их встречу в японском ресторане. С пятнадцати лет все, что было связано с Ариадной, вызывало у Даниэля противоречивые чувства, и он метался между ними. С одной стороны были чувства, которые девушка внушала ему, а с другой – дозволенные и признанные им самим.

То, что случилось между ними в Риме, было ярким доказательством этой самой двойственности, к которой привела его Ариадна. После проведенного с ней памятного вечера и открытия, что он был первым мужчиной в ее жизни, накал страстей ужаснул Даниэля, и он уехал, никому ничего не сказав и ни с кем не попрощавшись, даже с Серхио. Сбежал, причем не в первый раз, смертельно напуганный тем, что Ариадна возбуждала его. Когда-то, впервые поцеловав ее, он тоже сбежал, и, тем не менее, тот поцелуй не шел ни в какое сравнение с тем, когда он занимался с ней любовью.

 В последующие после поездки в Италию месяцы Даниэль много раз был на грани того, чтобы позвонить Ариадне, и даже собирался встретиться с ней в Лондоне, но трусость одержала верх. Он знал, что не смог бы вынести ее упреки и слезы, но, прежде всего, он не выдержал бы ее раскаяния в случившемся между ними.

Эта девушка по-прежнему лишала его выдержки и хладнокровия. Она делала это всегда. Даже когда они были детьми и играли в шахматы, Даниэлю приходилось прикладывать усилия, чтобы сосредоточиться на игре, потому что он не имел права проиграть ей. В своем стремлении превосходства над Ариадной, Даниэль становился маленьким гением в области шахмат и чародеем по части ловушек.

В этот миг, стоя перед дверью, он должен был признать, что недооценивал Ариадну. При встрече с ней не было ни слез, ни упреков, ни обвинений. Только игра, полная чувственности, и убеждение, что их еще влечет друг к другу.

Даниэль вспомнил фигуру девушки в коротеньком черном платье, ее длинные ноги… Эта окаянная ловкачка была прекрасна. Кто бы мог подумать, что она так оденется? Ее нельзя было узнать в таком наряде, да еще с длинными шелковистыми волосами. Даниэль не знал, что его искусительницей была Ариадна, но это не помешало ему желать ее.

Надо же, она выполнила свое обещание и не остригла волосы. Значит, не все еще потеряно. Неожиданная мысль отозвалась ударом в груди: а вдруг у него еще есть шанс наладить то, что он разрушил много лет назад в Риме? Даниэль без особого успеха пытался убедить себя, что у него нет к Ариадне какого-то особенного интереса, и свою тягу к ней он оправдывал тем, что хотел доказать ей свое мастерство по части игр.

Даниэль мысленно твердил, что его теперешнее решение наладить отношения с Ариадной не имеет ничего общего с сожалениями о том, что он бросил ее, но ему не удавалось обмануть себя. Он раскаивался в этом с той самой минуты, как покинул Рим.



Из квартиры не доносилось ни единого звука, но это вовсе не означало, что дома никого нет. Даниэль раздумывал, имеет ли смысл его визит, когда открылась дверь, и он увидел перед собой босую Ариадну в шортиках, таких же коротеньких, как платье, в котором она блистала днем, и обтягивающем белом топике на лямках без лифчика. Он попытался отвести взгляд от красивой груди, но наглые глаза отказывались отрываться от нежных форм его визави.

- Даниэль? – спросила Ариадна, разрушая неловкое, напряженное молчание.

- Замечательно! Ты меня еще помнишь.

- Конечно, помню. Это у тебя короткая память, а не у меня, – помимо воли ядовито подколола Даниэля Ариадна.

- Ты не пригласишь меня войти? Где же твое хваленое первоклассное английское воспитание? – спросил Даниэль, приподнимая бровь и пропуская обвинение мимо ушей.

- Да, входи, конечно, – с наигранной невозмутимостью предложила Ариадна.

- Как вы любезны! – пошутил он.

Они смотрели друг на друга, и каждый старался понять скрытые намерения другого. Ариадна была удивлена визитом Даниэля, а Даниэль был не менее удивлен ее притворной любезностью.

- Чем могу помочь? – спросила девушка, похваляясь своим напускным британским хладнокровием.

- Да, откровенно говоря, ничем. Это просто визит вежливости, поскольку в ресторане я не смог поздороваться с тобой, как следует. Мы ведь старые друзья. Не забыла?

- Ну, я об этом никогда не забывала, – снова подколола она, не переставая улыбаться.

- Не беспокойся за мою плохую память. Я как никогда готов исправить этот недостаток.

- И как ты собираешься сделать это? Могу я узнать? – недоверчиво поинтересовалась Ариадна.

- Верну твое любезное внимание.

- Не понимаю, – растерянно пробормотала девушка, увидев, что Даниэль подходит к ней.

- Все очень просто. Вот так, – тихо ответил он.

Даниэль нежно прижался к Ариадне, точно так же, как она прижалась к нему в ресторане. Только на этот раз на девушке было меньше одежды, и в какой-то миг он смог почувствовать, как от его объятий напряглись соски ее грудей. Даниэль ничего не говорил, его руки медленно  и ритмично скользили по спине Ариадны, а губы ласково коснулись ее щеки, даря поцелуй, быстрый, но более возбуждающий, чем подарила ему Ариадна у туалетов “Сакуры” под внимательным взглядом Алексии.

Даниэль осторожно отстранился от девушки, выверяя каждое движение. Вопреки своим чувствам, он изо всех сил старался казаться равнодушным, сознавая, что простой, брошенный вскользь, взгляд на шортики Ариадны разом покончил бы с его напускным холодным безразличием.

К счастью, Ариадна выдержала его взгляд.

- Ладно, Ари, увидимся завтра, – сказал Даниэль, вновь назвав девушку уменьшительно-ласкательным именем. – Для меня, и правда, было большим удовольствием снова видеть тебя. Кстати, ты должна принять за комплимент, что я не узнал тебя днем.

Сказав это, Даниэль ушел, оставив брюнетку в таком удивлении, что она не могла произнести ни слова.

Поначалу Даниэль собирался отыскать Ариадну, чтобы убедиться, что она и та ошеломительная девушка из японского ресторана – одно и то же лицо. Он хотел отомстить ей за шуточку, из-за которой Алексия чуть не оставила его в пролете с обложкой “Счастливой невесты”, но его игра снова обернулась против него. Даниэль с большим трудом сумел сдержаться, увидев перед собой едва одетую Ариадну. Он непозволительно сильно хотел ее; ему никогда не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы не наброситься на женщину. Обычно он сам решал, сколько будут длиться отношения, и насколько тесными они будут, предельно ясно давая понять, когда им наступил конец.

Ариадна была слишком опасна, и в эти минуты Даниэль не думал о ней как о сопернице за пост вице-президента компании “Вон”.

Через два часа, лежа в кровати, он все еще чувствовал пульсацию в районе бедер всякий раз, как снова и снова вспоминал свою встречу с ней и ее коротенькие шортики, когда она открыла дверь своей квартиры.


Глава 6


Ариадна проснулась, зная, что этот понедельник очень важен для нее: он может ознаменовать начало нового рубежа в ее жизни. Позади учеба в институте, аспирантуры, магистратуры... В Нью-Йорке она, наконец, поняла свое призвание, и “Шик” был реальным шансом добиться желаемого.

Одним словом, Ариадна встала спозаранку и все утро выбирала одежду для первого рабочего дня. Как ни крути, она теперь возглавляла “Шик”, а поскольку журнал был о моде, ей следовало выглядеть на все сто, чтобы сослуживцы думали, что элегантность была ее врожденным качеством, и это качество очень пригодится ей в работе. Самое главное – произвести на всех хорошее впечатление, и Ариадна погрузилась с головой в “страну чудес”. В конце концов, она решила остановить свой выбор на черной юбке-карандаш и белой блузке в стиле леди, довершив свой наряд новомодными туфлями и сумочкой “шанель”. Чтобы придать себе решимости, девушка слегка подкрасилась и нанесла несколько капель любимых духов. Волосы, как обычно, мягкими волнами ниспадали на плечи и спину, придавая ее внешности элегантность и сдержанность с легким налетом сексапильности, как она и хотела.

Ариадна так волновалась перед первым рабочим днем, что позавтракала лишь крепким кофе, да и то с трудом. Она уже собиралась выйти из квартиры, но неожиданно резко остановилась перед зеркалом в прихожей: не доставало одной мелочи. Ариадна забежала в ванную, наскоро причесалась и закрутила волосы на затылке в пучок, чтобы была незаметна их длина. Да, она оставила волосы длинными, потому что обещала Даниэлю, но вовсе необязательно, чтобы он об этом знал.

Ребяческий поступок, учитывая, что Даниэль уже видел ее с распущенными волосами, но, скрыв длину волос, Ариадна почувствовала себя менее уязвимой. А после вчерашней встречи с ним она меньше всего нуждалась в том, чтобы быть или казаться уязвимой.

Из-за прихода Даниэля она полночи прокрутилась в кровати, думая о том, что было бы, если бы вместо возврата долгов он поцеловал ее по-настоящему, как оба того хотели.

Когда Даниэль, как ни в чем не бывало, закрыл дверь и ушел, Ариадна вся дрожала и ужасно злилась на себя. Отбросив прочь эти мысли, девушка пошла на новую работу и к новой жизни, в которой могла столкнуться с Даниэлем где угодно и когда угодно. На работе их соперничество выходило далеко за пределы шахматных баталий.





Через двадцать минут Ариадна пожалела, что заранее не заказала такси, чтобы доехать до работы. Такси, любезно вызванное Антонио, еще не появилось, Моника уже уехала в больницу, а Ариадна не знала точно, как добраться до офиса на метро. Как бы то ни было, а утро первого рабочего дня не задалось и не сулило никаких грандиозных начинаний.

- А потом еще сетуют на кризис, – горестно жаловался консьерж. – Надо же еще не подъехало! Сегодня, не иначе, все решили ездить на такси. Отличный способ транжирить деньги! – Антонио осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

- Не беспокойтесь, Антонио, время еще есть. К тому же такси, наверняка, появится с минуты на минуту, – утешила бедолагу-консьержа Ариадна, все сильнее раздражаясь от его неустанной болтовни.

Совсем отчаявшись, девушка уже хотела спросить у Антонио, где живет Серхио, но промолчала, увидев выходящего из двери и идущего к лестнице Даниэля. На нем был темный костюм-тройка и даже галстук. Ариадне пришлось прислониться спиной к стене, потому что при виде соперника у нее подкосились ноги. Сердце девушки забилось часто-часто, и она подумала, что видеть Даниэля в костюме и при галстуке едва ли не интереснее, чем вовсе без одежды.

- Понимаете, сеньорита Варела ждет такси, чтобы доехать до работы, а его все нет и нет, – пояснял Даниэлю словоохотливый Антонио, желая решить возникшую транспортную проблему. – Быть может, окажете любезность и подвезете ее на своей машине, если вас не затруднит, конечно. Вы же оба в одном месте работаете.

- Не затруднит, – хитро улыбнулся Даниэль, еще больше прищурив свои миндалевидные глаза.

- Ну вот, вопрос улажен, – подойдя к Ариадне, радостно сообщил Антонио, счастливый от того, что ему удалось решить вопрос передвижения. – Сеньор Оньева будет рад помочь Вам. Я дословно передал Вам его ответ, – уточнил он, удовлетворенно улыбаясь.

Ариадне не оставалось ничего другого, как согласиться, принимая во внимание искреннюю обеспокоенность одного и любезность другого, тем более что она не собиралась опаздывать на работу в первый же рабочий день. Короче говоря, сейчас она сидела рядом с Даниэлем в его “ауди” и вдыхала возбуждающий аромат одеколона, тот самый, что подтолкнул ее поцеловать его в ресторане, и тот самый, что она долгое время хранила в своей памяти, находясь вдали от любимого.





Даниэль вел машину молча, почти не отрывая глаз от пассажирки, разве что изредка, чтобы посмотреть на дорогу и не попасть в аварию. Своими пристальными взглядами он хотел заставить сидящую в опасной близости Ариадну волноваться.

- Тебе надо было оставить волосы распущенными, – сказал Даниэль, снова посмотрев на дорогу. – Так они кажутся короткими.

- Мне нравится так, – ответила Ариадна, защищаясь.

- Неправда! Вчера ты была с распущенными волосами и выглядела довольной в своих шортиках. Как пить дать ты собрала их в узел по другой причине. – Ариадна резко повернулась и метнула в парня гневный взгляд, словно говоря: “Какого черта!”, но наткнулась на хитрющую, озорную улыбку.

К удивлению девушки и своему собственному Даниэль машинально вытянул руку вперед и заправил ее непослушную прядь за ухо. В мыслях он уже не раз хотел коснуться Ариадны, но сейчас это получилось неосознанно: телу не требовались приказания мозга. Какой-то неведомый всесильный магнит тянул Даниэля к ней. В конце концов, разные полюса притягиваются, это закон элементарной физики.

Ариадна прикусила язык, чтобы не обозвать его в ответ спесивым индюком, тем более что у нее не было веского аргумента для спора, а потому она продолжала смотреть в окно, лишь бы сдержаться и не глядеть на Даниэля. Девушка силилась выбросить из головы пронзительное воспоминание о вчерашнем вечере… она злилась и досадовала на себя, вспоминая краткий миг соприкосновения их тел и страстно желая повторения.

В свою очередь Даниэлю приходилось в лепешку расшибаться, чтобы смотреть на дорогу, поскольку его взгляд неосознанно устремлялся к сидевшей рядом с ним Ариадне. Чтобы разрушить напряженную тишину, он решил послушать музыку. Не отрывая взгляда от дороги, Даниэль включил плеер, и через пару секунд зазвучала песня Beautiful Day ирландской группы U2. Парень улыбнулся, продолжая смотреть вперед. Песня “Прекрасный день” отдавалась эхом в его мыслях: “коснись меня, уведи меня отсюда, научи меня, я знаю, что я еще не совсем пропащий”.

- Почему ты вчера поцеловала меня? – не глядя на Ариадну, спросил Даниэль.

- Больше тебе ничего не пришло в голову, чтобы нарушить молчание? – как можно саркастичнее ответила Ариадна.

Даниэль расхохотался и расслабился. Напряжение в плечах, вызванное непривычно тесным пиджаком исчезло.

- Я вспоминал тебя совсем другой, – признался он.

- Вот уж не думала, что ты меня вспоминал, – пробормотала Ариадна и снова уставилась в окно.

- Так... пару раз от силы, – улыбнулся он.

- Твоя память оставляет желать лучшего…

- С этим не поспоришь, – безропотно согласился Даниэль.

- И какой же ты меня вспоминал? Самым лучшим игроком в шахматы, с которым ты когда-либо сталкивался? – Ариадна попыталась скрыть свое волнение за иронией, но ее голос охрип.

- Вот именно, – Даниэль поддержал шутку. – И к тому же более робкой, с ужасным вкусом, и не умеющей одеваться, – добавил он, сосредоточившись на вождении.

- Да ладно, ты тоже запомнился мне не таким находчивым и болтливым. Ты вечно был букой и молчуном. – Ариадна прикусила язык, чтобы не обвинить Даниэля в более серьезных вещах, непосредственно связанных с его неожиданным отъездом из Рима.

- Полагаю, с возрастом мы оба стали лучше, – заметил Даниэль, удивленный ее словами.

Ариадна помедлила с ответом, затерявшись в своих мыслях.

- Очень мило, что ты меня не узнал, – призналась, наконец, она.

- Поэтому ты меня и поцеловала?

- Ну что ты, конечно, нет, – язвительно ответила девушка. – Я поцеловала тебя, потому что непрестанно думала о тебе с той минуты, как ты бросил меня в Риме и сбежал, и уж, конечно потому, что безумно тебя люблю. – Ариадна втайне надеялась, что Даниэль скажет ей что-нибудь по поводу бегства: извинится, будет оправдываться или хотя бы назовет причину. “К тому же это правда”, – мысленно добавила она.

Даниэль молчал, блаженствуя в душе от услышанных слов, и до дрожи желая, чтобы они были правдой. Со вчерашнего вечера, когда он узнал, что до Ариадны рукой подать, и их разделяет один единственный этаж, он не мог думать ни о чем другом. Девушка не шла у него из головы.

С той самой злосчастной минуты, когда он выбежал из дверей “Империала”, Даниэль каждую секунду сожалел о своем скоропалительном решении бросить Ариадну и о поспешном бегстве. Несколько месяцев он старался забыть тот вечер, но так и не смог.

Когда отец и Хорхе сообщили Даниэлю о том, что он может претендовать на солидную должность в компании “Вон”, первая мысль была об Ариадне: своим приездом она снова внесет сумятицу в его жизнь, всколыхнет в душе нечто большее, чем он хотел или мог себе позволить.

Вдали от Ариадны Даниэль держал свои чувства в узде, но их не удержать, когда она так близко. Парень ничего не ответил и продолжал смотреть на дорогу, отводя свой взгляд подальше от соседки. Не в его силах было ответить остроумно, беспечно и легко или, на худой конец, как-нибудь неопределенно, и уж тем более, он не мог открыть ей правду.





Напрасно Ариадна все ждала и ждала от него чего-то. Прошла уже целая минута, а Даниэль ни словом не обмолвился в ответ на ее упрек. Разочарование безжалостным, болезненным клубком свернулось где-то в желудке. Девушка даже пожалела, что выпила кофе, потому что от него вдруг стало кисло. Она досадовала и злилась на себя за то, что таила глупую надежду на его извинения. Если за десять лет Даниэлю не пришло в голову извиниться перед ней, то с какой стати должно было прийти сейчас?

Даниэль припарковал машину на подземной стоянке компании “Вон” и любезно предложил Ариадне подвезти ее после работы домой. Несмотря на искренность предложения, он почти не ждал от нее согласия, однако, вопреки ожиданиям, Ариадна, смущенная их коротким разговором, согласилась и слегка улыбнулась парню, не желая разжигать между ними новую вражду.

По пути к рабочему месту, Ариадна твердила себе, что приняла предложение Даниэля, чтобы ответить любезностью на любезность своего соседа и давнего приятеля, но в глубине души понимала, что идея вернуться домой вместе с ним имела под собой иные, не столь прозаические причины.





На первом этаже здания располагалась редакция “Счастливой невесты”. Здесь же находились рабочие кабинеты, столовая, зал совещаний, гримерка и раздевалка для моделей. Все этажи здания были полностью обособленными и представляли собой маленькую вселенную, каждый житель которой имел все необходимое для нормальной работы. Второй этаж был отведен “Шику”, в распоряжении которого имелось всё то же самое, что и у конкурентов по работе. Третий и четвертый этажи были заняты редакциями газет и радиопередач, соответственно. На последнем этаже находились исключительно кабинеты руководителей высшего звена.

Полную информацию о составе и структуре семейного предприятия Ариадна получила из рук своей новой секретарши. Та подробно разложила ей все по полочкам, будто Ариадна и слыхом не слыхивала о компании. Секретарша была женщиной лет пятидесяти, плюс-минус год. Она носила довольно старомодные очки в овальной оправе, а волосы собирала в маленький пучок. Чтобы не быть похожей на секретаршу, Ариадне пришлось свободно распустить свои волосы по плечам.

Сеньорита Бессетт, как она сама попросила ее называть, была француженкой. Ее дикция оставляла желать лучшего, и была похожа на жалкое карканье вороны, но сама она была дамой всемогущей и открыто демонстрировала свое явное недовольство новой начальницей.

Через четверть часа, проведенных с ней, Ариадна нашла в секретарше единственный плюс – ее энергичность. КПД деятельности сеньориты Бессетт зашкаливал. Меньше чем за три минуты она умудрилась собрать всех сотрудников на собрание в зале совещаний и ознакомить Ариадну с бумагами, которыми занимался в “Шике” каждый из них.





Все присутствующие в зале совещаний волновались не меньше Ариадны. Никто не знал, что ждет их впереди. Команда “Шика” ожидала увидеть избалованную дочку шефа, а дочка шефа мысленно готовилась к встрече с людьми, по возрасту годными ей в отцы. В итоге, ожидания обеих сторон не оправдались: новая начальница показалась шиковцам женщиной подготовленной и знающей, чего она хочет добиться от журнала, а сотрудники оказались гораздо моложе, чем думала Ариадна. В первую минуту девушка растерялась, не зная, как себя вести, но быстро овладела собой, вспомнив, как вежливо, но решительно говорил с подчиненными Мэтью, и последовала его примеру, явив миру профессионализм, которого от нее не ждали.

Сидя на собрании, Ариадна решила заменить свою консервативную секретаршу на молодую девушку, сидевшую в приемной и отвечавшую на звонки. Прежнюю секретаршу Ариадна знала всего несколько часов, но была абсолютно уверена в том, что не сработается с ней. Понимая, что женщина воспримет эту новость ужасно, Ариадна приберегла свои намерения до тех пор, пока не найдет нужный способ, как сообщить об этом сеньорите Бессетт, по прозвищу “фрау Роттенмейер”. [прим:фрау Роттенмейер – строгая экономка, персонаж книги “Хайди или Волшебная долина” швейцарской писательницы Иоханны Спири]

В конце концов, Ариадна была психологом и неплохо разбиралась в человеческих чувствах, по крайней мере, в чувствах других людей, ибо свои оставляли ее вне игры, особенно ее чувства к Даниэлю Оньеве, новому шефу “Счастливой невесты”. “Господи, какое ужасное название! – подумала Ариадна. – “Шик”, по крайней мере, не такое кошмарное, можно сказать, в нем даже есть какой-то шарм”.





Час спустя, Ариадна сидела, по уши зарывшись в старые номера журнала, от которого веяло старомодностью и застоем, и который ей предстояло возродить к жизни из пепла как птицу Феникс. Взяв на заметку недостатки, Ариадна обдумывала вертевшуюся в голове дюжину идей, как сделать журнал более современным. Она как раз собиралась обсудить с Альберто обложку и передовицы, а заодно посоветоваться по поводу задуманных ею перемен. Ей хотелось, чтобы журнал стал более интересным для читателя и привлекал к себе как женщин, так и мужчин самых разных возрастов.

Однако Ариадне пришлось на время отложить свои намерения досконально изучить все разделы журнала и решить, какие из них оставить, а какие заменить, поскольку в дверях зала совещаний появился отец с тем наисерьезнейшим выражением лица, что он приберегал для особо значительных случаев.

Ариадна пока не знала, где ее кабинет, а потому осталась в зале совещаний. Кстати, тот факт, что секретарша не сообщила ей сразу же, где находится ее рабочее место, был еще одним ярким показателем их несовместимости.

Отец и дочь остались в зале, чтобы поговорить о деле, которое привело Хорхе в “Шик”. Впрочем, по серьезному лицу родителя Ариадна и без слов более-менее догадывалась о возможной причине столь неожиданного визита.

- Вот, милая, зашел посмотреть, как проходит твой первый рабочий день, – несколько смущенно начал Хорхе, не зная, как половчее рассказать дочери о своих планах. – Видишь ли, кроме того, мне нужно поговорить с тобой об одном довольно деликатном деле.

- Поверить не могу! – весело воскликнула Ариадна и рассмеялась, угадав намерения отца. – Ты пришел хлопотать за маму.

- Ну не то, чтобы хлопотать, – покраснел Хорхе, поняв, что его с легкостью раскусили. – Словом, твоя мама попросила меня порекомендовать... в общем, посоветовать тебе... и я подумал, – промямлил он, и Ариадна решила облегчить отцу задачу, видя, как он беспокойно стискивает и разжимает кулаки. Тем более что по совету Альберто она решила взять Нору на работу.

- Конечно, папа, я слушаю, – серьезно ответила Ариадна, забавляясь в душе и думая: “Ну-ну, давай, вешай мне лапшу на уши, посмотрим, как это у тебя получится”.

- Да ладно, что там, ты меня подловила, какие там советы, – признал свое поражение Хорхе и с надеждой спросил. – Ты возьмешь маму ради моего спокойствия?

- Конечно, возьму, папочка. Более того, у меня есть для нее идеальная секретарша, – осенило Ариадну в последнюю секунду, однако девушка была уверена, что мама и сеньорита Бессетт чудненько поладят.

- Вот и замечательно, пойди и скажи об этом маме, она будет очень рада, – попросил Хорхе и облегченно вздохнул: пугавшее его дело оказалось гораздо проще, чем он думал.

- Она здесь? – удивилась Ариадна, и неожиданно мысль принять мать на работу показалась ей уже не такой привлекательной. Мама сумела заручиться поддержкой отца, отлично зная, что Ариадна не откажет ему в просьбе. Было ясно как божий день, что Нора умело манипулировала ими.

Ариадна нахмурила брови и призадумалась. Если бы ее мать занялась политикой, она была бы могущественнее “Железной леди”.

- Здесь, но сначала давай о главном. Что тебе нужно для работы? – от Ариадны не ускользнуло, как резко захотел отец сменить тему.

-Деньги, связи,реклама...

Через пятнадцать минут Ариадна вышла из зала совещаний с банковской карточкой в руках. Теперь у нее была возможность обставить кабинет и тратить бешеные суммы, чтобы сделать “Шик” журналом своей мечты, каким она представляла его с той минуты, как согласилась участвовать в этом проекте. К тому же отец пообещал ей провести для журнала маркетинговую кампанию на самом высшем уровне.





Ариадна вежливо сообщила сеньорите Бессетт, что она будет работать секретаршей у ее матери, и та в ответ тихо пробубнила по-французки, что новая начальница окончательно пустит журнал по миру, и что она девчонка, которой впору в куклы играть, да игрушечные домики строить, а не управлять настоящими, солидными компаниями, в которых работает множество людей.

Ариадна мысленно досчитала до десяти, понимая, что негоже в первый же рабочий день устраивать сотруднику разнос.

“Фрау Роттенмейер” никак не ожидала, что девчонка, играющая в домики, отлично владела французским языком и понимала каждое уничижительное прозвище, данное ей.

Ариадна старалась успокоиться, мысленно составляя список причин, по которым не следовало ссориться с секретаршей:

1. Теперь это проблема ее матери.

2. Было почти двенадцать, а она еще ничего не знала о жизни журнала.

3. Это ниже ее достоинства.

4. Секретарша явно не смирится с разносом...

Ариадна решила, что третий пункт списка был самым убедительным, после чего сняла трубку телефона и попросила только что назначенную секретаршей Викторию провести ее по издательству и ввести в курс дела. Как она и предполагала, девушка оказалась не только очаровательной, но еще и всеведущей. Ариаднаоблегченно вздохнула:наконец-товсе идет,как нужно!



***



Даниэль вышагивал по кабинету, как зверь по клетке.

В дверь несколько раз тихо постучали, но он так задумался, что даже не услышал. Потоптавшись секунду в нерешительности, Серхио приоткрыл дверь и, убедившись, что Даниэль один, уже более спокойно вошел в кабинет.

- Привет, сослуживец, – весело поприветствовал друга Серхио. – Как я погляжу, ты уже обосновался здесь. Ну как, обживаешься?

Не раскрывая рта, Даниэль повернулся к Серхио и мотнул головой, словно отмахиваясь от него.

- Эй, могу я узнать, чего это у тебя такое лицо? Кресло неудобное, жмет? – было очевидно, что Серхио пребывал в замечательном настроении. – А, знаю, знаю! Алексия потребовала, чтобы ты вернулся к ней, а взамен она станет позировать для журнала, – продолжал беззлобно подкалывать он.

- Помолчи, я думаю, – серьезно попросил Даниэль.

- С каждым разом все чудн;е и чудн;е. Надо же, ты думаешь – чудеса да и только!

- Оставь свои шуточки, дело очень серьезное, – пожаловался Даниэль и исподлобья посмотрел на друга.

- Валяй, рассказывай, что там еще случилось?

- Ариадна такая импозантная.

- Ты имеешь в виду – красотка? – спросил Серхио, и, воздев руки к небу, замогильным голосом произнес. – А я тебе говорил, да только ты меня не слушал!

- Ты что, совсем оглох? Ариадна – импозантная, слышишь? Не красотка, а им-по-зант-на-я, – по слогам повторил Даниэль, чтобы до Серхио дошла значимость его слов.

- Ты наговорил мне кучу всего, но я так ничего и не понял, – жалобно протянул Серхио.

Даниэль собрался было повторить самое важное, но призадумался, а затем рассудительно добавил:

- Если я не предприму чего-то сногсшибательного, она добьется, что “Шик” будет иметь беспрецедентный успех в компании “Вон”. Она вернулась обратно такой красивой, элегантной, и одевается, как чертова кинозвезда.

- А-а, так значит, Ариадна импозантная? – насмешливо протянул Серхио. Даниэль мрачно зыркнул на приятеля, но ничего не сказал.


Глава 7


В два часа дня Альберто, Моника и Ариадна сидели в зале совещаний и за обе щеки уплетали принесенную им пиццу.

Вкусная пицца неожиданно навела Ариадну на мысль открыть в журнале новую рубрику. Собственно говоря, Ариадна почти каждое утро ломала голову, как бы оживить журнал, сделать его интереснее, но осенило ее именно сейчас.

- Мы могли бы открыть рубрику о ресторанах, закусочных и все такое, – предложила она.

- Не слишком-то оригинально, – тут же ответил Альберто.

- Ты не понял, мы можем сделать этот раздел не похожим на другие, если добавим наши советы относительно меню и лучших блюд... Пусть читатель знает, что он может заказать себе на горячее или закуску, чтобы поесть с аппетитом и получить удовольствие. Короче говоря, что и где его ждет... – Оригинальность идеи Ариадны заключалась в том, чтобы совместить традиции с новаторством.

- И как ты собираешься узнать, где какие блюда лучше?

- Ходить по ресторанам и закусочным, естественно, – ответила Ариадна, удивившись самому вопросу. По ее мнению, ответ был очевиден: как можно что-то советовать, не попробовав сначала самому?

Альберто и Моника выжидательно смотрели на Ариадну, надеясь, что она более подробно пояснит свою мысль.

- Смотрите, речь идет о постоянной рубрике, в которой мы будем рассказывать о разных ресторанах. Начать можем с испанских, а продолжить иностранными. Или, для большей неожиданности, можем с самого начала чередовать их. – По мере того как Ариадна говорила, мысли в ее голове прояснялись.

- А что, неплохая идея, – поддержала Моника.

- Мы даже не знаем, что они предлагают, – обреченно вздохнул Альберто, поняв, что Моника согласится с любым предложением подруги, каким бы безумным оно не было.

Ариадна благодарно улыбнулась Монике за оказанную поддержку.

- Корреспондент – это может быть кто-то один или все сотрудники редакции по очереди – идет в упомянутый ресторан, разговаривает с владельцем, официантами, посетителями, ну и так далее, и заказывает всё, что есть в меню. Авиабилеты, ужины, проживание, короче, все расходы журнал возьмет на себя. Мы составим список ресторанов, которые должен будет посетить корреспондент, а потом он напишет о них свое мнение и даст совет относительно коронных блюд, самых изысканных десертов и подскажет, в какие дни легче раздобыть себе свободный столик...

Ариадна замолчала, ожидая одобрения от Альберто, ибо Моника была на ее стороне, и она это знала.

- Ну вот теперь, когда ты все по-человечески объяснила, мне нравится твоя идея, – заключил фотограф. – Можно попробовать и с другими заведениями: дискотеками, клубами, спа-салонами...

- Так будет еще оригинальнее, – подхватила Моника, вскочив со стула.

- Отлично, мне по душе это предложение, оно привлечет к журналу еще большее внимание. Ну что, ребята, у нас уже есть первая официальная рубрика “Шика” нового времени! – улыбка Ариадны была так ослепительна, что Альберто пришлось спешно, не жуя, проглотить откушенный кусок пиццы из страха подавиться.

- Только вот еще что, – добавила Моника. – Думаю, тебе нужно сделать эту рубрику чем-то вроде подарка. Пусть ею занимаются разные люди, тогда в редакции им всем будет хорошо, и работать они станут лучше.

- Моника, ты – гений! – похвалил подругу Альберто.

- Предложение принято! – восторженно воскликнула Ариадна, видя поддержку друзей и становясь от этого еще счастливее. Новая работа была ей в радость.

- Полагаю, излишне говорить, что когда ресторанная очередь дойдет до тебя, тебе придется взять меня с собой в знак благодарности. Как-никак, я тоже внесла свою лепту, – талдычила Моника до тех пор, пока Ариадна не дала ей слово взять ее с собой.

Придя к согласию по поводу новой рубрики, все трое радостно улыбнулись друг другу, и продолжили трапезу. Первое препятствие они преодолели, но оставалось самое главное.

Пока Ариадна вместе с Викторией ходила по редакции и знакомилась с состоянием дел, она узнала, что журнал никогда не получал для своих обложек и репортажей одежду от знаменитых модельеров. “Шик” был не настолько значительным в мире моды, чтобы кутюрье сами гонялись за ним, предлагая свои шедевры, а в редакции никто и пальцем о палец не ударил, чтобы заполучить их последний писк. Ариадна была так раздосадована и устала, что у нее не было сил пойти куда-нибудь пообедать, и посему все трое ели в зале совещаний.

- Все против меня, – пожаловалась она друзьям. Ариадна не могла использовать кредитную карточку, данную отцом, чтобы закупать модели одежды из мира высокой моды, а посему ей предстояло добиться, чтобы солидные фирмы предоставляли ей одежду для фотосессий раньше, чем она поступала в продажу. Был только один вопрос: как это сделать?

- Почему бы тебе не заглянуть в “страну чудес” ? – предложила Моника, пораскинув своими практичными мозгами. – Ты наверняка отыщешь там что-нибудь, а модель-худышку вы с Альберто подберете.

- Что еще за “страна чудес”? – поинтересовался Альберто, не понимая, о чем идет речь.

- “Страной чудес” Моника называет мой гардероб, – пояснила Ариадна.

- Могла бы догадаться, что такое название делает ему честь, – мечтательно протянула Моника.

- Да, это может стать решением, но на какое-то время, не более. Здесь надо что-то делать. Альберто, – обратилась к другу Ариадна, – я уверена, что ты сможешь мне помочь. Скажи, что у тебя есть какая-нибудь подружка-модельер, влиятельные связи, словом, что-нибудь такое... – по всем известной примете девушка скрестила наудачу пальцы.

- Увы! Не думаю, что мои связи помогут тебе в твоих начинаниях, Ариадна. Право, мне очень жаль.

- Тогда что же нам делать? – в отчаянии спросила фотографа Ариадна.

Стоило ей обойти один из камней, лежавших на ее пути в виде секретарши и новых рубрик, как тут же появился новый, который и на коне не объехать, не то что обойти. Неожиданно Ариадна подумала, как провел свой первый рабочий день Даниэль, но тут же отбросила прочь эту мысль, рассердившись на себя за то, что не могла справиться с собой и перестать думать о нем даже в переломные моменты жизни.

- Мы можем начать с того, что введем тебя в общество: парочка приемов, какая-нибудь премьера... Представим тебя как нового главного редактора журнала “Шик”, скажем, что ты собираешься его усовершенствовать, сделать примером испанской моды, а там посмотрим, что делать дальше. Если все пройдет удачно, тебе поступят другие приглашения, и, возможно, там найдутся фирмы, которые станут сотрудничать с тобой. Впрочем, на тему одежды тебе лучше поговорить с Норой и, конечно же, Мэтью Торпом. В этом вопросе они, безусловно, смогут помочь тебе больше меня.

- Берто, ты гений! Мама и Мэтью наверняка знают, что делать, чтобы свести меня с лучшими бутиками Мадрида. В конечном счете, идея взять маму на работу, оказалась не такой уж безумной.

Не доев пиццу, Ариадна выскочила за дверь, намереваясь, как можно скорее, приобщить новую сотрудницу к делу.

Она застыла в дверях нориного кабинета, увидев представшую перед ней невероятную картину: мама с ее новой секретаршей пили кофе и оживленно болтали, словно старые, задушевные подружки. Ариадна допускала мысль, что они найдут общий язык, но увиденное превзошло ее самые смелые ожидания. Нора решилась даже предложить сеньорите Бессетт подрезать волосы и перестать носить этот ужасный пучок, который ее старил.

Решительно, мир перевернулся с ног на голову. Ариадна даже почувствовала себя виноватой перед бывшей секретаршей за то, что прервала дельные советы матери, которые та ей давала. Впрочем, угрызения совести моментально испарились, стоило только вспомнить ядовитые замечания, которые француженка источала в ее адрес.

Ариадна тихо постучала в дверь, что было совершенно лишним, поскольку дверь и так была открыта, и ступила в материнские владения. Нора не теряла времени даром и раздобыла себе практически всю мебель, доселе собиравшую пыль в подсобке второго этажа.

Эту тему Ариадна отложила на потом и взяла быка за рога, набросившись на мать с действительно интересовавшим ее вопросом по поводу одежды для фотосессий. “Фрау Роттенмейер” вежливо попрощалась со своей теперешней начальницей, позабыв попрощаться с бывшей, вернее, она попрощалась с ней, но по-своему, злобно зыркнув на Ариадну и не открыв рта, чтобы сказать “до свидания”.

“Не обозвала – и то хлеб”, – подумала Ариадна и тут же забыла о француженке, сосредоточившись на насущных делах, приведших ее сюда.

Едва они с матерью остались вдвоем, как Ариадна тут же пожелала выслушать свою новую советчицу, благо эту должность Нора сама себе выбила, заручившись благословением одного из совладельцев компании и одобрением нового главного редактора журнала.

Ариадна полагала, что матери просто наскучила ее жизнь. Начать с того, что она все бросила и вернулась в Испанию, а теперь еще искала работу, хотя в том не было никакой нужды, потому что с деньгами, что выплачивал ей бывший муж, и с семейным капиталом, она и без работы жила припеваючи.

- Мама, ты сможешь приступить к своим обязанностям прямо с завтрашнего дня, как считаешь? Мне позарез нужна твоя неоценимая помощь, – решила подольститься к матери Ариадна. Лесть всегда была самым действенным средством для успешного разговора с Норой.

- Конечно, доченька, то есть Ариадна, – поправилась Нора, ведь перед ней стояла ее новая начальница, а то, что она, к тому же, доводилась ей дочерью, было даже несколько забавно. – Что тебе нужно?

- Чтобы ты пошла со мной в “Милья де Оро” и использовала свои дружеские связи или что там еще, чтобы дом; мод прислали нам одежду для репортажей. Я поговорю с Мэтью, как только мне позволит разница во времени с Нью-Йорком. Не стоит будить его, если я хочу, чтобы он мне помог, – пошутила Ариадна, зная, в каком скверном настроении пребывает по утрам ее бывший шеф. В Нью-Йорке сейчас было чуть больше восьми, и Мэтью не успел еще выпить даже первую чашку кофе. [прим:Милья де Оро – самый престижный торговый район Мадрида]

- Да, так будет лучше, Мэтт у нас не ранняя пташка. Если он будет злиться, переключи его на меня, я сама с ним поговорю, хоть сейчас, – предложила Нора, беря телефонную трубку и, не глядя на дочь, добавила. – Пока, Ариадна, для переговоров мне нужна спокойная обстановка.

- Конечно, мама, пока.

“Мама никогда не отличалась деликатностью,” – подумала Ариадна, покидая кабинет, из которого ее так любезно выставили вон. Она обреченно вздохнула, смирившись с этим обстоятельством. Вообще-то Нора почти всегда была замечательной женщиной, и Ариадна любила быть рядом с ней, но если мама шла вразнос, от ее замечательности оставалось только название, и в такие моменты с ней было очень трудно.

Когда Ариадна вернулась в свой кабинет, она чувствовала себя маленькой девочкой, которую наказали, закрыв в комнате и оставив без сладкого.

Ее новый кабинет был, скорее, спартанским. Виктория смогла раздобыть только огромный черный стол и такое же огромное, удобное кресло, с которыми Ариадна не собиралась расставаться. Рыженький парнишка из отдела информатики подключил ей компьютер и телефон. Ариадна окинула взором свои владения и решила, что завтра же принесет с собой коробочку с личными вещами, какую-нибудь фотографию и косметику. Эти вещицы придадут кабинету совсем иной, более подходящий, вид. Голые стены просто угнетали, а потому было бы неплохо вставить в рамку и повесить первую обложку “Шика” П.П.А (после прихода Ариадны). Она видела подобное в фильмах, и это было отличным решением. Ариадна оторвалась от пустопорожних мыслей и снова сосредоточилась на кипе журналов, разложенных на столе.

Нужно вывести отсталый, устаревший “Шик” на передовые позиции, сделать более современным, создать новые рубрики, но, прежде всего, нужно вызвать к нему интерес еще до того, как он поступит в продажу.

Нужно добиться, чтобы он привлекал к себе читателей. Ариадна окрыла вордовскую страничку и задумалась о содержании журнала, каким оно должно было быть, по ее мнению, и, в особенности, что может ее интересовать с точки зрения рядового потребителя:

1. В первую очередь, интернет, куда читательницы могли бы заходить в поисках свежих новостей или ответов на самые насущные вопросы.

2. Обновленный формат журнала, что предполагает совершенно новые рубрики помимо присущих всем журналам допотопных гороскопов и читательских писем.

3. Совет? Место, куда читатели могли бы обратиться по вопросам, связанным с модой или более личным делам. Тут могла бы пригодиться ее психоаналитическая жилка. И в то же время можно предложить раздел по просьбам самих читателей.

4. Отличные репортажи и статьи.

5. Темы, связанные с косметикой и средствами ухода за кожей.

6. Какая-нибудь рубрика исключительно для мужчин: мужская косметика? Авто?

Ариадна перестала печатать, надеясь, что ее осенит какая-нибудь смелая, интересная идея. Поздравив себя с тем, что для первого дня все складывалось не так уж плохо, она принялась обдумывать первый пункт списка, веб-страничку и ее появление в интернете. Через десять минут она попросила секретаршу разослать по электронной почте всем редакторам сообщение, что в четверг, прямо с утра, назначено совещание. На этом собрании Ариадна собиралась рассказать рыжеволосому парнишке о своей задумке веб-странички.

К шести вечера ее отличное настроение упало на двадцать пунктов, зато плохое достигло семи и семи десятых балла по шкале Рихтера, проще говоря, приближался подземный толчок, предвещавший катастрофические последствия. Девушка была на грани взрыва, когда в кабинет вошел расплывающийся в широченной улыбке Даниэль и предложил подвезти ее до дома. Ариадна не собиралась показывать свою слабость врагу и, хоть с большим трудом, но выдавила вежливо-милую улыбку. Ей пришлось сделать вид, что у нее все замечательно, иначе Даниэль порадовался бы своему превосходству над ней.

День начался весьма и весьма плодотворно, но после полудня все застопорилось. Ариадна никак не могла найти способ высвободить “Шик” из оков журнальной неизвестности.

Исподтишка поглядывая на довольную улыбку Даниэля и на то, как любезно прощался он со всеми, покидая владения “Шика”, Ариадна подумала, что его день наверняка прошел гораздо лучше, а потому она просто обязана улыбаться так же, как он и поменьше говорить о работе.

- Знаешь, я подумал, все же хорошо, что мы соседи не только по офису, но и по дому тоже. Я мог бы подвозить тебя до работы, – тактично предложил Даниэль.

Ариадну удивила подобная забота, и она решила, что это неспроста: не иначе Даниэль что-то задумал. Вероятно, он решил охмурить ее, втереться в доверие, чтобы она сложила оружие, а, может, измыслил что и похитрее. Вот ведь двуличный! “Сама ты двуличная со своим недоверием”, – мысленно обругала себя Ариадна. Однако, какой бы ни была причина подобной любезности со стороны Даниэля, девушка не собиралась отказываться от предложения подвозить ее на работу.

Даниэль был ее соперником, и ей следовало быть в курсе его дел, а самый лучший способ держать все под контролем – это проводить с ним как можно больше времени. И то, что она больше половины жизни любила его, не имело ничего общего с ее теперешним решением. “Совершенно ничего!” – уверила себя Ариадна.

- А с чего это ты вдруг предлагаешь мне свои услуги? – спросила она.

- Интересное кино, вот так названьице, – улыбнулся Даниэль и лукаво прищурился.

- Называй, как хочешь, – Ариадна вспыхнула, поняв скрытый намек. – И все же, почему?

- Это же очевидно, – миролюбиво ответил он, приподняв бровь. – Машины у тебя нет, а едем мы в одно и то же место, и в одно и то же время.

- Я могу ездить на такси, и, к тому же, компания предоставит мне машину, – заметила Ариадна, стараясь разузнать, с чего вдруг Даниэль заинтересовался ее обществом.

- Видишь ли, это вопрос солидарности с природой. Зачем загрязнять окружающую среду выхлопными газами двух машин, если можно ехать на одной? Нужно беречь природу для наших будущих детей.

Ариадна вмиг забыла о своем раздражении, копившемся в ней, начиная от момента знакомства с бывшей секретаршей, и заканчивая собственными подозрениями относительно тайного интереса к ней ее соперника.

- И долго ты репетировал речь? – смеясь, спросила она. – Вероятно, перед зеркалом?

- Я отлично импровизирую, – доверительно сообщил Даниэль.

Обстановка разрядилась, и плохое настроение Ариадны постепенно улетучилось. Оставшиеся пятнадцать минут до дома они оживленно болтали, не касаясь щекотливых тем.

- Слушай, а как тебе Моника? – неожиданно спросил Даниэль.

- По-моему, отлично, – ответила Ариадна, не понимая смысл вопроса.

- Ты не умеешь врать, моя сестрица стала черт-те кем, – беззлобно посмеивался над сестрой Даниэль.

- Вот еще, я умею врать, просто ты меня подловил, – защищалась Ариадна.

- Вчера я видел ее, – отозвался Даниэль, – и, надо сказать, ты меня потрясла. Всего за несколько дней тебе удалось добиться, что Моника снова стала привлекательной. И это беспокоит меня больше всего, – добавил он, скорее для себя, чем для ушей Ариадны. Его соперница знала свое дело.

- Спасибо, но я всего лишь отвела Монику в парикмахерскую, – скромно пояснила Ариадна.

- Полагаю, что ты также покусилась на ее гардероб и взяла в заложники ее треники и кроссовки, – предположил Даниэль, насмешливо приподняв бровь.

- Что-то вроде того, – рассмеялась Ариадна.

- Я потрясен. Правда, потрясен.

Оба дружно расхохотались, и Ариадна отметила про себя, что в ее памяти Даниэль не был таким открытым, обаятельным и любезным. В своем стремлении забыть парня она думала только о плохих чертах его характера.

Они продолжали шутить и смеяться, пока не вышли за дверь гаража, ведущую в дом, и не увидели Антонио, консьержа, который нервно стискивал кулаки и кивал головой. Рядом с ним стояла та самая девушка из японского ресторана и что-то кричала бедолаге на таком скверном испанском, что Ариадна ничего не поняла из ее слов.

Но Даниэль, похоже, понял, потому что тут же забыл об Ариадне и, оставив ее в дверях, в два шага очутился рядом с ними.

- Даниэль! – воскликнула девушка. “Как же ее зовут? – подумала Ариадна. – Моника, вроде, говорила, Алексия. Ну да, Алексия, модель из России”.

- Что ты здесь делаешь? – сердито спросил блондинку Даниэль, злясь на ее вторжение.

- Я здесь по его милости, – ответила Алексия, тыча пальцем в консьержа. – Он не хотел пускать меня в твою квартиру, – пояснила она на ходу и заученно плаксиво выпятила вперед свои ярко накрашенные губы.

- И правильно делал. Никто не войдет в мою квартиру, когда меня нет. Антонио честно выполнял свою работу, а тебе следует быть повежливее, когда приходишь ко мне, – отчитал Алексию Даниэль.

Алексия собиралась что-то сказать, но заметила Ариадну. По искорке гнева и ревности, мелькнувшей в глазах россиянки, Ариадна поняла, что та ее узнала.

- А что эта здесь делает? – повысив голос, спросила Алексия, понимая, что Ариадна была той самой женщиной, что вчера вечером попыталась увести у нее Даниэля в японском ресторане.

Настроение Ариадны вернулось к семи и семи десятым баллам по шкале Рихтера. Она была не готова выслушивать подобного рода замечания от кого бы то ни было, и, тем более, от этой ненавистной блондинки. Увидев, как та орала на несчастного Антонио, Ариадне захотелось вышвырнуть ее из дома пинками, но верх одержала дипломатичная британская кровь, и она попросту проигнорировала нахалку.

- Антонио, для меня есть почта? – вежливо поинтересовалась Ариадна у консьержа, отлично зная, что ничего и быть не может, поскольку она жила здесь всего несколько дней.

Россиянка изумленно вытаращилась на нее, не собираясь позволять брюнетке остаться с ее Даниэлем.

- Кто она, и почему пришла с тобой? – снова спросила Алексия, но на этот раз гораздо тише.

Ариадна решила поквитаться с настырной моделью, доставив той несколько неприятных минут. Она наклонилась к самому уху Даниэля, так что ее губы коснулись его мочки, и спросила так же чувственно, как говорила с ним Алексия накануне в японском ресторане:

- Что она говорит? У нее такое скверное произношение, что я ничего не могу понять. Впрочем, по тону, догадываюсь, что она сердится на тебя.

Даниэль весело посмотрел на Ариадну и повернулся к Алексии, чтобы ответить. Россиянка кипела от злости и была готова сию же минуту вцепиться в прекрасные волосы соперницы и вырвать их.

- Это Ариадна, друг семьи, – пояснил он, краем глаза наблюдая за Ариадной и желая понять, какое действие оказали на нее его слова, но узнать это ему было не суждено: Алексия снова перешла на крик.

- Но она не такая мужеподобная, как говорили вы с Серхио, – взвизгнула блондинка. – И у меня отличное произношение, просто я не тараторю, как она, – снова надув губы заключила Алексия, зная, что нанесла врагине смертельный удар.

Ариадна отметила, что ее гнев перетек в другое русло: Алексия стала ей безразлична, и виной тому были ее меткие слова. Несчастный Антонио стоял поодаль и не вмешивался в свару, но по его удивленному лицу становилось ясно, что он слышал ядовитые колкости Алексии, точнее, переданные ею слова Даниэля и Серхио.

- Это не... – начал Даниэль, но Ариадна, утратив силы, повернулась и стала подниматься по лестнице в свою квартиру, на этот раз думая не об укреплении ягодиц, а о том, как бы скорее покинуть холл.

Поднимаясь по лестнице, она слышала, как Даниэль несколько раз окликнул ее. Ариадне показалось, что он решил идти за ней, и она прибавила шаг. Войдя в квартиру, девушка громко хлопнула дверью.

“Он меня не разглядел. Видел много раз, но не разглядел,” – мысленно пожаловалась самой себе Ариадна и, вспомнив, как хорошо ей было в машине рядом с Даниэлем, почувствовала себя набитой дурой.


Глава 8


Даниэль уперся в закрытую дверь квартиры Ариадны. Несколько секунд он постоял, раздумывая, не позвонить ли в дверь и не настоять ли на том, чтобы девушка ему открыла. Однако злость на Алексию оказалась сильнее, и он решил дать Ариадне время остыть и успокоиться.

Даниэль быстро сбежал по лестнице и столкнулся лицом к лицу с россиянкой. Алексия, как обычно, дулась, словно мышь на крупу, готовая вот-вот заплакать. Эту свою извечно плаксивую гримаску она бесконечно долго отрабатывала перед зеркалом, но на этот раз Даниэль не позволил себя охмурить.

- Что это ты наговорила Ариадне? – раздраженно спросил он. – С чего взяла эту чушь, если ни я, ни Серхио никогда не говорили о ней ничего подобного? Во-первых, потому, что мы так не думали, а во-вторых, нам известно, что ты та еще гадюка, – Даниэль старался сдержать желание крепко схватить ее за руку и, не глядя, выволочь на улицу.

- У тебя дома я видела фотографию в кабинете, – ответила Алексия, как всегда прикинувшись глухой, если не желала что-то слышать, – и спросила тебя о брюнетке, стоявшей рядом с тобой, а ты сказал мне, как ее зовут. У меня хорошая память, Даниэль.

- Иди домой, Алексия, – попросил девушку Даниэль, сверкая глазами от злости. – Поговорим в другой раз, когда я остыну и не буду так зол на тебя.

- Ты хочешь, чтобы я ушла?

- Ты меня не расслышала? – с изрядной долей сарказма поинтересовался Даниэль.

- Это из-за нее? Ты выгоняешь меня из-за этой девицы? – удивленно спросила Алексия.

- Эта девица – друг семьи, помимо того, что я ее очень ценю, – сквозь зубы процедил Даниэль, – а ты только что оскорбила ее, причем от нашего с Серхио имени.

Не дожидаясь ответа, Даниэль развернулся и снова пошел к лестнице. Краем глаза он заметил, как консьерж вежливо указывал Алексии дорогу до двери, а та, с перекошенным от гнева лицом, настаивала на разговоре.

- Мне так жаль, Даниэль! – вдогонку крикнула она.

- Завтра, Алексия, точнее, послезавтра, – поставил точку в разговоре Даниэль, прежде чем скрыться на лестнице.

Он открыл дверь квартиры, снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, потом разулся и прямо в носках вошел в кабинет. Остановившись у двери, Даниэль кинул взгляд на маленькую деревянную рамку со вставленной в нее фотографией четверых молодых людей, позирующих перед камерой на фоне фонтана Треви.

Фотография появилась в квартире сразу же, как только он в ней поселился. И вот теперь она покончила с хрупким перемирием между ним и Ариадной, которому он так радовался, когда ехал с ней в машине. Нужно было что-то делать: он не мог позволить, чтобы Ариадна так плохо думала о нем. Даниэль не стал размышлять, почему его беспокоит, что подумает о нем Ариадна, а быстро обулся и выскочил за дверь.



***



Было десять часов вечера, когда настойчиво затрезвонили в дверь. Ариадна лежала на диване и с удовольствием смотрела один из своих любимых фильмов “Реальная любовь”. Она нехотя встала, чтобы пойти посмотреть, кто бы это мог быть. Прежде чем открыть незваному гостю дверь, она глянула в глазок. Два часа тому назад она едва не открыла дверь врагу, потому что не смотрела, кто звонит. Слава богу, Даниэль сам заявил о себе, начав говорить с ней через закрытую дверь.

- Ариадна, открой, пожалуйста, нам нужно поговорить, – умолял он, желая объясниться. Ариадна хранила молчание. Даниэль был последним человеком, которого она хотела видеть: он спокойно наблюдал, как эта девица оскорбляла ее, и ничего не сделал, чтобы остановить. Он даже не отрицал ее слов. – Ариадна, ну, пожалуйста, Алексия сказала неправду, я никогда не говорил так о тебе.

- Я не хочу ни говорить с тобой, ни слушать твое вранье, так что уходи, – ответила Ариадна, не в силах молчать и дальше.

- Если ты дашь мне объяснить, то поймешь, что я не вру.

Девушка приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы высунуть голову. Даниэль был без пиджака, а его волосы были всклокочены, словно он непрестанно ерошил их руками. И вообще он выглядел усталым. Обеспокоенная видом Даниэля, Ариадна заставила себя припомнить оскорбления его русской пассии, поскольку вовсе не собиралась выслушивать оправдания парня. Не хватало еще из-за них рассиропиться.

- Спасибо, что открыла, – с облегчением поблагодарил он.

- Открыла только за тем, чтобы попросить тебя оставить меня в покое. Меня не волнуют твои неуклюжие оправдания. И, ради бога, перестань кричать у моей двери.

- Ари...

- Нет! – Ариадна почувствовала, как у нее подгибаются колени, едва она услышала, что он назвал ее Ари. – Уходи, пожалуйста.

- Как хочешь, – ответил Даниэль и расправил плечи, хотя выражение глаз парня ясно указывало, что ему было больно оттого, что Ариадна прогоняет его. И все же он гордо развернулся и пошел прочь. Открыв дверь, ведущую на лестницу, он исчез из виду.

Даниэль отлично знал Ариадну, а потому знал и то, что если девушка уперлась рогом, то ее нельзя заставить понять то, что она не хочет понимать. Пробормотав проклятия в адрес Алексии, он решительным шагом стал спускаться по лестнице.

“Надо же, можно подумать, у него есть право оскорблять меня!” – подумала Ариадна и насупилась, глядя вслед Даниэлю.

Она помотала головой, словно желая стереть эти мысли и вернулась к настоящему, а именно, к новой гостье. Моника была настойчивей брата: она не отстанет, пока не узнает все до мельчайших подробностей.

Ариадна так и стояла у двери, держась за ручку и не решаясь открыть. Она мысленно спорила сама с собой: открывать ей дверь или нет. Ариадна не находила в себе сил выдержать очередной допрос подружки и собиралась вернуться обратно на диван к Хьюго Гранту и Колину Фёрту, когда из-за двери донеслось решительное:

- Я знаю, что ты дома. Впусти меня, или я попрошу Антонио открыть дверь запасным ключом, – пригрозила Моника. – Скажу, что ты упала в ванной, и тебе нужно помочь подняться. Хотя нет, подожди-ка, я возьму ключ у Антонио и скажу это Даниэлю.

Ариадна была уверена, что подруга говорит серьезно, и с хмурым видом поспешила открыть дверь. Какого черта ей взбрело в голову, что жить в одном доме с Моникой замечательно?

- Неважно выглядишь, – заметила врачиха.

- Ну спасибо! – язвительно ответила Ариадна. – Я тоже рада тебя видеть.

- Не валяй дурака, Антонио мне все рассказал. Знаешь, после долгого дня в больнице я чертовски устала и хочу принять душ, так что давай, выкладывай по-быстрому, – попросила Моника, садясь на диван и расправляясь с плиткой горького шоколада, который ела до прихода гостьи Ариадна. – Э-э, а дело-то хуже, чем я думала, если ты прибегла к Колину.

Ариадна взяла пульт и поставила фильм на паузу именно в том месте, где Колин бросается в озеро, чтобы спасти рукопись.

- В этом доме все свои! Никакой личной жизни! – сердито посетовала Ариадна, окончательно понявшая, что предупреждение Моники о консьерже было абсолютно верным.

- Ну не совсем так. На самом деле мне пришлось подкупить Антонио, чтобы он выложил мне все в подробностях, – призналась Моника. – Поначалу он только сказал, что у тебя плохое настроение.

- Надеюсь, взятка влетела тебе в копеечку, – сквозь зубы прошипела Ариадна.

- Какая же ты вредная, Ариадна! Слушай, я тебя не понимаю, я считала, что у тебя к Даниэлю все прошло, – подколола подругу Моника, готовясь выудить из нее то, что и так уже знала: Ариадна продолжала любить этого безмозглого чурбана, ее братца.

- Все прошло, абсолютно все. Поговорим лучше о другом. И не съешь весь шоколад, мне он нужнее, чем тебе, – сказала Ариадна, вырывая остатки шоколада из рук Моники.

- Знаешь, что самое печальное во вранье? – спросила вдруг Моника.

- Не знаю, но ты, наверняка, мне скажешь, – пошутила Ариадна, догадываясь, куда клонит ее подружка.

- Это то, что мы врем самим себе, – вздохнула Моника.

- Это даосистское изречение? – предположила Ариадна, зная, какое значение придает подруга этому учению.

- Это изречение Моники Оньевы, – рассмеявшись, гордо заявила Моника, – но пока я его не запантетовала, можешь пользоваться им бесплатно.

- Я никогда не вру себе, – Ариадна, как могла, постаралась скрыть вызванную метким словцом подруги улыбку, – просто стараюсь не думать о том, что доставляет боль.

Моника внимательно посмотрела на Ариадну, но ничего не сказала. Несколько минут в комнате царила тишина.

- Да, кстати, – наконец, прервала молчание Моника, – если это тебя утешит, то Антонио сказал мне, что Алексия все выдумала. Кажется, Даниэль потребовал от нее объяснений, и она признала свою ложь.

- А откуда это известно Антонио? – с притворным безразличием поинтересовалась Ариадна.

- Он был там. Антонио – надежный источник, Ариадна. Я всегда получаю информацию от непосредственных свидетелей.

- Значит, эта блондиночка не поднялась в квартиру Даниэля? – уточнила Ариадна.

Моника выгнула бровь дугой, как это, обычно, делал Даниэль. Это была их фамильная привычка.

- Нет, Даниэль ей не разрешил. Он, особо не церемонясь, выпроводил ее из дома и побежал за тобой.

- Мне это безразлично, – поспешно пояснила Ариадна.

- Я так и поняла, – с бесстрастным лицом ответила Моника. – Спокойной ночи. Отдыхай, завтра будет тяжелый день.

- И не напоминай мне об этом! Завтра у нас с мамой поход по магазинам... Это слишком опасно для душевного равновесия нас обеих, – весело сказала Ариадна, к которой мигом вернулось хорошее настроение.

Через пару минут после ухода Моника уже лежала в кровати, совершенно уверенная в том, что долю секунды Ариадна была честна с собой. Несмотря на все усилия подруги отрицать очевидность, Монике было ясно,что она по-прежнему неравнодушна к ее брату. Впрочем, если здраво рассудить, было вполне логичным, что после римских событий Ариадна не решалась признаться в своей любви, зная, что с тех пор Даниэль никогда не искал ее. Он даже не спрашивал об Ариадне, чтобы убедиться, что с ней все хорошо. Его безразличие было слишком преувеличенным и наигранным. Здесь все было не так просто, как казалось на первый взгляд.

“Все-таки мой брат идиот”, – устало подумала Моника, проваливаясь в сон.



***



Настроение Даниэля оставляло желать лучшего: он был зол, как собака, потому что Ариадна не захотела выслушать его. Он собирался выпустить пар в спортзале, но идти туда не хотелось. Почему Ариадна приняла слова Алексии за чистую монету? Какого же мнения она о нем, если поверила, что он способен сказать такое? Безусловно, его интересовали симпатичные девчонки, но это отнюдь не означало, что он считает подружку сестры некрасивой или глупой. Даниэлю всегда нравилось болтать с ней. Ариадна была находчива и остроумна, чтение интересных книг она предпочитала хождению по магазинам за шмотками. С ней можно было серьезно поговорить, не слушая ежесекундно глупые смешки.

Какая несусветная чушь, что кто-то мог подумать, будто она похожа на мужика. Ну и что с того, что у нее была короткая стрижка? Она всегда была красавицей. Ее лучистые глаза всегда светились, и этот свет отражался на лице. А ее губы с вечной улыбкой, нежной и лукавой... Даниэль отбросил прочь эти мысли, заметив весьма щекотливую реакцию тела.

Он собирался пойти побегать, чтобы выплеснусть злость, когда позвонили в дверь. На краткий миг Даниэль представил, что это Ариадна. Возможно, как следует подумав, она поняла, что Алексия просто хотела позлить ее. “Может, она решила поверить мне?” – обнадежил себя Даниэль.

Он живо подскочил к двери и быстро распахнул ее.

Серхио застыл на месте, увидев разъяренное лицо друга, и его обычное “привет” замерло на губах.

- Что я сделал? – миролюбиво спросил он, подняв руки вверх, будто просил пощады.

- Ничего.

- А что тебе сделала Ариадна? – поинтересовался он, войдя в квартиру и закрыв за собой дверь.

- Какого черта? С чего ты взял, что она что-то сделала мне? – рявкнул Даниэль на три тона громче обычного.

- Ты бесишься так только тогда, когда дело касается ее. Обычно ты вполне тихий и спокойный.

Даниэль повернулся к другу, собираясь послать его, куда подальше, но прикусил язык, поскольку Серхио был прав.

- Полагаю, тебе нужно взбодриться, и у меня есть все необходимое, – как ни в чем не бывало заявил Серхио, плюхаясь на диван и открывая кожаный коричневый дипломат, который принес с собой. Порывшись в дипломате и найдя, что искал, Серхио победно извлек на свет диск в фирменной коробке.

- Что это? – с любопытством спросил Даниэль.

- У тебя Play Station сохранился? – вместо ответа спросил Серхио.

- Думаю, да, но это уже раритет. Может, что поновее Xbox, например, или Wii?

- Нам нужен именно Play Station. Так что иди ищи его, – не терпящим возражений тоном велел Серхио.

Даниэль удивленно приподнял бровь, но любопытство взяло верх над желанием препираться.

- Надеюсь, оно того стоит, а иначе завтра в зале я тебя побью, в отместку.

- Ст;ит, ст;ит, уж поверь мне.

Пять минут спустя, Даниэль вернулся в столовую с пыльной коробкой в руках и бережно поставил ее на низенький столик рядом с чипсами, оливками и пивом, которые Серхио принес с кухни.

- И что теперь? – нетерпеливо спросил Даниэль, позабыв о плохом настроении.

- А теперь мы его включим, да? – просюсюкал Серхио, будто разговаривал с маленьким ребенком.

- Может, все-таки расскажешь, черт тебя возьми! – вспылил Даниэль. – Или будешь продолжать играть в секретики, как мальчишка?

- Ты самый тяжелый человек, которого я знаю, – недовольно проворчал Серхио и скорбно вздохнул, словно жалуясь кому-то. – Ты можешь испортить любой сюрприз. Этот диск уже реликвия. Помнишь, мальчишками мы часами играли в Street Fighter (Уличный боец) на пять дуро?

Даниэль кивнул в ответ. Его глаза заблестели от предвкушения игры.

- Эту игру мне только что прислали. Это пробный вариант, коллекционное издание. Игра еще не поступила в продажу, так что, приятель, мы будем первыми, кто опробует ее. Как думаешь, оно того стоило? – спросил Серхио, заранее зная ответ.

- Как же хорошо ты меня знаешь, чертяка, – рассмеялся Даниэль. Не было ничего лучше виртуальных драк, чтобы выплеснуть злость и потушить адреналин.

- Не без того, дружище, не без того. Кстати, за ужин платишь ты. Я бы не отказался от пиццы.

- Не вопрос. Вот тебе телефон, звони и заказывай, что хочешь, а я не оторву задницу от стула, по крайней мере, часа два.

Друзья расхохотались как дети, какими они, в сущности, еще и оставались.



Ариадна ворочалась в постели. От злости она не могла заснуть. Она до смерти устала от своих однообразных мыслей. Девушка встала с кровати и снова уселась перед телевизором, но даже телемагазину не удалось развеселить ее. Из головы все не шли больно ранившие ее слова Алексии.

Нет никакой надобности напоминать ей, какой она была в пятнадцать лет. Никто лучше ее самой не знает, что подростком она не претендовала на звание королевы красоты, но думать, что она мужиковатая, было слишком, она никогда не считала себя такой. Она всегда чувствовала себя немного иной, чуточку бунтаркой, чуточку феминисткой, но мужиковатой никогда. Она хотела быть в стороне от тех женщин, которые живут в зависимости от маленькой складочки на своих дорогих, фирменных костюмах.

Собственно говоря, причиной ее бунтарства была родная мать. Нора всегда выглядела безупречно, была предприимчивой, привлекательной, и рядом с ней дочь чувствовала себя этаким гадким утенком, хотя и надеялась, что Даниэль разглядит ее под широкими рубашками и длинными юбками, поймет, что под этой нескладной одеждой скрывается девушка. Надеялась, что он увидит девушку в подружке, с которой он шутил и смеялся.

Именно поэтому тем вечером в Риме Ариадна почувствовала себя выставленной напоказ, когда, завернувшись в полотенце, открыла Даниэлю дверь своего номера. А когда он поцеловал ее, она поняла, что не ошиблась с ним, хоть он и был тем самым парнем, ради которого она старалась научиться играть в шахматы, чтобы обыгрывать его. Тем самым, кто неожиданно поцеловал ее, когда она сообщила ему о своем отъезде и уходе из его жизни. Тем самым, кто организовал римские каникулы для них четверых, взвалив на себя ответственность за нее и сестру, которые тогда были еще несовершеннолетними...

А потом он уехал, не попрощавшись, и Ариадна со всей отчетливостью поняла, какой жалкой дурой она была, позволив себе размечтаться о нем.

И теперь, десять лет спустя, несмотря на прожитые годы, боль отвергнутой женщины сдавила ей грудь так же сильно, как и тогда. Причина, по которой Даниэль пришел проститься с ней перед отъездом, по которой поцеловал ее и попросил не отрезать волосы, была проста... жалость. Именно из жалости он и не смог оттолкнуть ее, когда она бросилась к нему. Потому он больше и не хотел ни встречаться с ней, ни что-то узнавать. Она была ему безразлична

Она была ему безразлична.


Глава 9


На следующий день Ариадна встала рано, около семи, чтобы не столкнуться с Даниэлем в подъезде и чтобы ей не пришлось ехать на работу вместе с ним. Хотя, с другой стороны, учитывая, как холодно она обошлась с ним после стычки с Алексией, неизвестно, предложит ли он подвезти ее.

Ариадна быстро приняла душ и оделась, поскольку в девять ее уже ждала в своем кабинете Нора, чтобы ехать за покупками. Отец выделил им на целый день машину с шофером, чтобы тот возил их, куда им заблагорассудится. Ариадна удержалась от расспросов, отлично зная, каким даром убеждения обладает ее мать.

Благодаря походу по магазинам, Ариадна пришла в себя и забыла о стычке с россиянкой, ее оскорблениях и безразличии Даниэля.



Как и рассчитывали, мать с дочерью весь день провели, переходя из одного магазина в другой. Особое удовольствие Ариадне доставляли обувные магазины, поскольку обувь Ариадна коллекционировала с истинной страстью, можно даже сказать, благоговением.

Лондонских связей Норы вполне хватило для того, чтобы все бутики в районе Милья де Оро знали об их визите. Лучшая подруга матери, Стелла, замолвила за них словечко, и теперь с ними обращались как со знаменитостями с красной дорожки.

Мэтью Торп тоже приложил к этому руку, посоветовав нескольким домам моды поработать с Ариадной. А уж после того, как они узнали, что Ариадна проработала с ним целый год, посчитали вполне уместным включить “Шик” в список журналов, получавших модели одежды с каждой новой коллекции для фотосессий и репортажей.

Несколько часов они пили только шампанское – и никакой тебе кавы – сидя в удобных креслах, пока им демонстрировали коллекцию Losson Couture. Бутик даже предложил им для фотосессий своего стилиста, но выражение лица Норы заставило Ариадну удержаться от поспешного согласия. Похоже было, что работа с матерью потребует от нее больше уступок, чем она рассчитывала. Но даже при всем при этом, принять Нору на работу было достаточно разумным решением. В любом случае, у Марты, штатного стилиста “Шика”, был превосходный вкус, и нужно было только одно – не ограничивать ее творческое воображение.

Ариадна видела ее прежние работы в журнале и была уверена, что ей не хватало только размаха. Если повезет, то именно предоставленный ей теперь размах и широта взглядов смогут продвинуть журнал вперед.

- Если хочешь работать стилистом, тебе следует поговорить с Мартой. Она потрясающий человек и классный специалист. Полагаю, Марта будет рада твоей помощи, – сказала Ариадна, скрестив наудачу пальцы, чтобы мать не воспользовалась ее советом.

- Я уже поговорила! Это секретарша подсказала мне поговорить с ней, – с определенной долей превосходства ответила Нора.

- Твоя секретарша так умна, – ехидно заметила дочь.

- Знаю. Мне так повезло с ней. Как хорошо, что ты направила ее ко мне.

Ариадна прикусила язык, чтобы не высказать все, что она думает об этой чертовой фрау Роттенмейер. “Ну уж нет! Эта ведьма не испортит мне радостный момент”, – подумала Ариадна. Она улыбнулась и снова сосредоточилась на показе весенней коллекции одежды.



Когда всё уже, казалось, было на мази, обговорено и улажено, Нора снова удивила дочь, заявив управляющей бутика, что им нужно платье little black dress. Однако удивление Ариадны стало еще больше, когда она узнала, что это платье для нее. [прим:little black dress, маленькое черное платье –одна из разновидностей коктейльного или вечернего платья черного цвета длиной до колен, которое можно надеть и на работу в офис и на торжественный прием].Судя по словам матери, Альберто рассказал ей о своей идее посещать разные общественные мероприятия, чтобы Ариадна стала известной в мире прессы и высокой моды. С этой целью они вместе запланировали побывать на премьере, которая должна была состояться в следующую пятницу. Словом, причина, по которой потребовалось роскошное и достаточно вызывающее эксклюзивное платье, была проста – пробудить к ней интерес гостей.

В первую секунду Ариадна решила отказаться, но годы, прожитые с Норой, научили ее, что попытка отказа означает одно: попусту тратить силы, поскольку мама все равно настоит на своем. И совершенно бесполезно говорить, что Мэтью Торп подобрал ей шикарные вечерние платья и костюмы, которые висели сейчас в необъятных просторах ее гардероба, с легкой руки Моники прозванного “страной чудес”, к слову сказать, именно из-за этих нарядов. Собрав все свое терпение, приберегаемое исключительно для матери, Ариадна улыбнулась и смиренно отдалась на волю материнского энтузиазма. В конце концов, если все пойдет, как она ожидает, недостатка в светских мероприятиях не будет, и ей представится случай щегольнуть в нарядах, привезенных из самог; Нью-Йорка.

Воодушевленная этой мыслью, Ариадна взяла платье, которое с милой улыбкой протягивала ей продавщица, и вошла в примерочную.

Чуть погодя, она вышла из кабинки уже в платье, и все продавщицы одобрительно заулыбались. Правда, кое-что нужно было доработать, особенно лиф, поскольку наряд предназначался для худой и плоскогрудой модели, но в остальном черное платье до колен с небольшим вырезом в форме сердца и присборенное на талии сидело на ней практически идеально. Босоножки телесно-бежевого цвета довершали наряд. Если образ стоит больше тысячи слов, то успех Ариадны и “Шика” был гарантированным.



Мать и дочь вышли из магазина, радуясь своим победам. Нора была довольна, что станет работать не только советницей, но и стилистом, а Ариадна была счастлива, что ей удалось заполучить одежду для репортажей. Они уже направлялись к машине, когда мать неожиданно метнулась к магазину нижнего белья.

- Мама, ты куда?

- Доченька, ты же не можешь носить это платье без нормального белья, – с легким укором попеняла дочери Нора как в былые времена, когда по утрам собирала Ариадну в школу.

Ариадна покорно вздохнула: ей ничего не оставалось, кроме как купить белье под бдительным материнским оком. Она молилась, чтобы Нора ничего не покупала себе. Ей было неловко думать о том, как развлекаются родители. Они же ее родители, черт возьми!

В этот день Ариадна так радовалась покупкам, что напрочь забыла о своих душевных проблемах. По крайней мере, она не вспоминала о них до тех пор, пока мать, по-видимому, обладающая шестым чувством, не испортила ей настроение, спросив прямо в лоб о делах на любовном фронте.

- О чем ты, мама? Какой еще любовный фронт? – смеясь, ответила Ариадна, у которой имелся богатый опыт подобных разговоров с родительницей, и она отлично знала, что в таких случаях лучше всего отшутиться.

- Ты знаешь, что матери врать нехорошо, – наставительно сказала Нора, прищурив глаза.

- А я и не вру. Кстати, раз уж речь зашла о любви, как у тебя с папой? – Ариадна избегала этого вопроса с тех пор, как отец пришел к ней в кабинет просить за Нору, и именно теперь, когда ей меньше всего хотелось касаться этой темы, пришлось его задать, чтобы увильнуть от хитроумных расспросов не в меру любопытной мамы.

Нора покраснела и отвернулась, не желая сталкиваться взглядом с дочерью.

- Поверить не могу! – продолжала Ариадна. – Вы живете вместе? Ведь вы же развелись сто лет назад.

- Я знала, что ты воспримешь это именно так! Ты максималистка до мозга костей, потому у тебя и парня нет, – осуждающе заметила Нора. – Да, и не говори, что мы с отцом развелись сто лет назад, я не такая старуха. Не забывайся!

Нора продолжала что-то бурчать о максимализме дочери, не замечая, что ее слова задели Ариадну сильнее, чем она думала.

Ариадна вспомнила Даниэля, стоящего за дверью ее квартиры и старающегося извиниться за грубость своей бывшей подружки. Несмотря на свой интерес к его оправданиям и версии случившегося, Ариадна не дала ему договорить.

“Неужели я и вправду такая максималистка, как говорит мама?” – спрашивала себя Ариадна, делая мысленную пометку, что вечером ей нужно крепко подумать об этом.



Весь день с ними обращались как с принцессами, и под вечер Нора с дочерью решили спуститься с королевских высот на бренную землю и зайти в Старбакс выпить по картонному стаканчику кофе. Быть высочайшей особой, окруженной всеобщим вниманием, хорошо, но только ненадолго. Ариадна и Нора всегда были самодостаточны, за исключением стряпни, в которой Нора была сущим бедствием. По сути дела, единственным человеком, чьими услугами они пользовались дома, была Мередит, старенькая няня Ариадны, которую они считали, скорее, бабушкой. Для Данквортов Мередит была членом семьи. Неожиданно Ариадна осознала, что она сильно соскучилась по своей обожаемой старушке. Она была так занята в эти дни, что у нее даже не было времени подумать о ней.

- А как Мередит? – спросила Ариадна, с нетерпением ожидая ответ.

- Собирает чемоданы. Приедет сюда и будет жить вместе со мной и Хорхе.

- А папа знает? – поинтересовалась Ариадна.

- Ну что ты заладила как попугай спрашивать одно и то же? – фыркнула Нора и пристально посмотрела на дочь.

Ариадна прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.

- Может, по привычке? – не сдержавшись, рассмеялась Ариадна, заметив растерянность и смущение на лице матери.

- Ты невыносима. В точности, как твой отец.

- Мама, я ничего не хочу знать, так что ничего не говори. Судя по твоим словам, папа невыносим. Ты расскажешь мне о ваших отношениях, но как-нибудь потом, а не сейчас. У меня достаточно своих проблем, чтобы переживать еще за вас и утешать обоих, если вы не помиритесь. Однажды это уже было, и мне не хочется повторения.

Нора закатила глаза, глотнула кофе и рассмеялась.

- Я же тебе сказала, найди себе парня, – отсмеявшись, очень серьезно посоветовала она.

Ариадна прикусила язык, чтобы не высунуть его, как делала пятилетней девчонкой, когда сердилась.



***



Во вторник Моника дежурила в больнице. День выдался таким суматошным, что ей удалось прикорнуть всего на полчаса, не больше. Короче говоря, Моника почти сутки не смыкала глаз, а потому, ведя свой “Мини” к дому, она могла думать только об одном – лечь в удобную постельку, отрубиться и продрыхнуть до четверга.

Моника поставила машину в гараж и вошла в холл подъезда, чтобы вызвать лифт. Сейчас она была не в состоянии подняться на третий этаж. Собственно говоря, по лестнице она поднималась крайне редко, но сегодня у нее было веское оправдание.

- С добрым утром, – поздоровался с ней стоявший возле лифта Серхио. В руке он держал пластиковый пакет.

-“С добрым утром” это для тебя, а для меня “спокойной ночи”, – ответила Моника, вставая рядом с ним.

- С дежурства? – уточнил Серхио.

Моника так устала, что у нее не было сил даже ответить, и она лишь слабо кивнула головой.

- Ладно, сейчас позавтракаешь, и баиньки, – понимающе улыбнулся Серхио.

- Какой там завтрак, – Моника посмотрела на друга таким измученным взглядом, что ему захотелось взять ее на руки и донести до квартиры. – Мне нужно поспать.

- Тебе нужно поесть и набраться сил, – настаивал Серхио.

- Позавтракаю, когда проснусь, – устало ответила она. – Сейчас я не смогу даже несчастный стакан молока себе согреть.

- Тогда это сделаю я. Я приглашаю тебя на завтрак, – Серхио поднял пакет и поднес к носу Моники, чтобы она сумела уловить восхитительный аромат, струящийся из его недр.

- Ты встал до восхода солнца, чтобы купить сдобные булочки? – недоверчиво спросила Моника.

- Это не булочки, – возмущенно фыркнул Серхио, – это круассаны!

- Надо же! Тогда прошу прощения, что перепутала, но они пахнут точно так же, как булочки.

Серхио придержал дверь, Моника вошла в лифт и ждала, когда парень нажмет кнопку, поскольку выходил он этажом ниже. Однако, к удивлению девушки, Серхио нажал кнопку третьего этажа, и, когда лифт остановился, вышел следом за ней.

- Ну что ты так смотришь на меня? – возмутился Серхио. – Сейчас я приготовлю завтрак и поделюсь с тобой этими идиотскими круассанами. Поешь, и можешь ложиться.

- Спасибо, Серхио, – Монике сразу расхотелось спать.

- Не за что! Ведь мы же друзья!

После этих слов Монике почему-то очень захотелось впасть в кому.



***



- А ты не знала? Я начальник отдела информатики предприятия, – тем же самым утром объяснил Серхио свое появление в офисе Ариадны.

Сегодня бдительность Антонио не обошла дувушку стороной. В восемь часов Ариадна спустилась к консьержу, чтобы попросить вызвать ей такси, и он тут же сообщил Даниэлю о ее просьбе. Когда через двадцать минут она спустилась вниз, чтобы сесть в машину, то столкнулась с  улыбающимся Даниэлем, который мирно болтал с Антонио, поджидая ее.

“Кажется, этот предатель заполучил места в ложе Даниэля, чтобы посмотреть вживую игру мадридского “Реала”. Надеюсь, им набьют голов, и они продуют всухую!”, – со злостью подумала рассерженная Ариадна.

- Конечно, не знала, и мне это не нравится. Я должна знать о таких вещах, – ответила она Серхио, вернувшись к реальности. Серхио стоял перед ней в ее кабинете и собирался влезть в ее компьютер.

- Не бойся, вся информация в твоем компьютере сугубо конфиденциальная. Я тоже врач, только компьютерный, и у нас есть, своего рода, клятва Гиппократа относительно чипов, – примирительно улыбнулся он. Было очевидно, что Серхио много думал об этом.

- Надо же, какое сходство! Монике это понравится, – весело ответила Ариадна.

- Монике? – нервно переспросил Серхио.

- Ну да, Монике, – продолжала забавляться Ариадна, – той самой симпатичной блондинке, с которой ты знаком уже тысячу лет. Или ты забыл ее?

- Уж поверь мне, я не смог бы забыть ее, даже если бы захотел, – загадочно ответил Серхио.

- Может, уточнишь, на что ты намекаешь? – с любопытством спросила Ариадна. Таинственное замечание парня пробудило ее интерес. Было очевидно, что за этим признанием что-то скрывалось.

- Ровным счетом ни на что, тебе не о чем беспокоиться. Если Даниэль мой лучший друг, это еще не означает, что я не соблюдаю профессиональную этику и тут же побегу докладывать ему о твоей работе. Такое не для меня. Понимаю, мы давно не виделись, но я всегда считал тебя хорошим другом.

- Я знаю, Серхио, но я расстроена и немного боюсь, – Ариадна улыбнулась, оправдываясь за свои слова. – Мне жаль, и я от души прошу прощения за глупости, что наговорила. Я тоже всегда считала тебя надежным другом, и не сомневаюсь в твоем профессионализме.

- Тебе не за что извиняться, Ариадна. Могу прислать сюда кого-нибудь из своих ребят, если так тебе будет спокойнее. Думаю, с Жорди ты уже знакома.

- Кого-нибудь из твоих ребят? – растерянно переспросила Ариадна.

- Я же говорил тебе, что являюсь начальником отдела информатики. У меня даже есть свой кабинет на четвертом этаже, – очень серьезно ответил он.

- Подожди, ты имеешь в виду того рыжего паренька! – рассмеялась Ариадна, заметно повеселев. – Не нужно никого посылать, я тебе верю. – Девушка чувствовала себя круглой дурой из-за того, что несколько минут назад сомневалась в честности и порядочности Серхио. Сейчас она поняла, что ею двигал гнев: как ни старалась она забыть слова Алексии, а они еще крутились в ее голове.

- Мудрое решение! – шутливо зааплодировал Серхио и весело подмигнул ей.

Ариадна встала с кресла, уступая место программисту. Он молча установил программы, какие просила Ариадна, и внимательно выслушал ее указания о том, каким она хотела бы видеть сайт “Шика”. Слушая Ариадну, Серхио понял, что девушка знает, чего она хочет: у нее есть четкие представления о том, что и где должно размещаться. И еще она хотела, чтобы кто-нибудь постоянно обновлял страничку.

Серхио подумал, что работать с Ариадной будет легко не только потому, что их связывала дружба, но и потому, что она была профессионалом в своем деле, и знала, о чем говорила. Она так четко разложила все по полочкам, что Серхио оставалось только выбрать цвета для сайта в пастельных тонах: бледно-розовый и светло-серый.

Задумка Ариадны была интересной, но он, Серхио, не расскажет о ней Даниэлю, как и обещал. Даниэль должен сам одержать победу, без его помощи, а, судя по тому, что он узнал, сделать это будет ох как нелегко.

- Серхио, а почему ты думал, что в юности я была мужеподобной? – неожиданно спросила Ариадна, и Серхио мигом очнулся от своих мудрствований. Его лицо стало растерянно-удивленным, и Ариадна тут же пожалела о словах, невольно сорвавшихся с ее губ.

- Что? – неуверенно спросил он, подумав, что не расслышал вопрос. Для правды это было чересчур абсурдным.

- Забудь, – попросила Ариадна, пожалев о своем внезапном порыве, но он вынудил ее в подробностях рассказать о стычке с Алексией.

Сейчас Серхио стало понятно премерзкое настроение Даниэля в понедельник вечером, когда он заявился к нему домой с игрой подмышкой, а потому он решил, что Ариадне нужно знать правду об Алексии и ее перегибах в поведении.



Ариадна не ожидала, что Серхио станет рассказывать ей историю отношений Даниэля и русской модели. Она задала свой вопрос по одной простой причине – слова Алексии не шли у нее из головы, а Серхио был частью этой истории, тем более что россиянка свалила обоих в одну кучу.

Тем не менее, Ариадна не собиралась упускать возможность все узнать. По словам Серхио, Даниэль и Алексия встречались уже давно. Сначала Алексия была очаровательной, веселой милашкой, но по прошествии дней стала деспотичной и ревнивой особой, и Даниэль решил, что больше не хочет с ней встречаться.

- У них не было ничего серьезного, – пояснил Серхио, – да и вообще, у Даниэля не было серьезных отношений ни с одной девушкой со времен института, когда он вцепился в Веронику Ордоньес, – шутливо добавил он. – Когда отношения Даниэля и Алексии распались, Алексия продолжала поддерживать с ним связь в надежде снова покорить его, но для Даниэля она была всего лишь подругой, которой требовалась его помощь.

- Зачем ты рассказываешь мне все это? – спросила Ариадна, удивленная откровенностью Серхио и его подробным рассказом.

- Мне не по душе, как Даниэль обошелся с тобой в Риме, – не глядя на девушку, ответил он. Обоим в равной степени было неловко упоминать о самом унизительном эпизоде из жизни Ариадны.

- Спасибо, – благодарно улыбнувшись, сказала Ариадна.

- Не за что. На самом деле Даниэль погорячился, хотя это ему не свойственно, – попытался оправдать друга Серхио.

- Сменим тему, если ты не против. Мне не хотелось бы говорить об этом, – тихо попросила Ариадна.

- Я тебя понимаю.

Предыдущую тему Ариадна сочла менее опасной, а потому вернулась к ней, сознавшись, что Даниэль сказал ей о том, что Алексия будет позировать для февральского номера журнала “Счастливой невесты”.

“Наверно, все не так уж плохо, как я думал, – смекнул Серхио, – если Даниэль раскрыл козырную карту врагу, лишь бы жить с ней в мире”.


Глава 10


К десяти вечера Ариадна умирала от голода, ожидая, когда Моника придет из больницы с китайской едой на ужин. Собственно говоря, сама она предпочла бы не заморачиваться и заказать доставку ужина на дом, но Моника вся исстоналась, что к ее приходу еда остынет и будет несъедобной, и пообещала, что на обратном пути зайдет и купит что-нибудь. Короче говоря, Ариадна уже отчаялась вонзить зубы в блинчики с начинкой и свинину с кисло-сладким соусом...

То, что она узнала непосредсвенно от Серхио и по слухам от консьержа Антонио несколько смягчило ее отношение к Даниэлю, хотя слова Алексии по-прежнему беспокоили. Что знала Алексия об их отношениях с Даниэлем? Были ли ее слова плодом ревности или нет? Как знать, возможно, россиянка и испытывала ревность к их давней дружбе.

Ариадна постаралась выбросить из головы чудесные картины того, что Даниэля связывают с ней крепкие узы, и Алексия не зря подозревает это. Мечтать не вредно, но нужно возращаться в реальность: жизнь уже давно должна была научить ее, что ждать от Даниэля слишком многого – не лучшая идея.

Ее первая любовь держалась от нее подальше с того вечера, как она преподнесла ему на блюдечке свою девственность. Едва все закончилось, и они разомкнули объятия, Ариадна поняла, что Даниэль сожалеет о случившемся. Уходя, он даже не смог посмотреть ей в глаза, а она, такая ранимая, растерянная и испуганная, осталась лежать в кровати, погрузившись в свои мысли и не зная, как реагировать на его безразличие. Наконец, собравшись с силами, девушка встала с постели, закрылась в ванной и дала волю слезам, и слезы ее не просыхали еще очень долго.

Тем же самым вечером Даниэль покинул Рим, оставив Серхио в такой же растерянности, как и Ариадну. Почему их близость оказалась для Даниэля такой ужасной? Решится ли она когда-нибудь спросить его об этом? Конечно, нет. Она была не готова выслушать его ответ, и самое худшее, что она сама знала, что спросить не рискнет.

Тем не менее, по возвращении в родные края Ариадна заметила, что Даниэль пытался снова подбить к ней клинья, но в мыслях и в душе девушки бродили сомнения: для чего он это делал? Чтобы побольше узнать о ее проектах в “Шике”, или, действительно, хотел возродить былую дружбу? Впрочем, главный вопрос, пожалуй, был в другом: готова ли она сама довольствоваться, как Моника, дружбой?

Звонок в дверь оторвал Ариадну от размышлений, и в животе тут же громко заурчало от голода. Любовь любовью, а голод не тетка. Ариадна живо распахнула дверь, вырвала из рук подруги пакеты и принялась копошиться в них, пока не отыскала жареные пельмешки ван-тан.

- Уму непостижимо, как ты можешь есть эту жирную гадость? – скривившись от отвращения, спросила Моника.

- Уверяю тебя, сейчас мне совершенно безразлично, что я буду есть, – ответила Ариадна, и, водрузив пакеты на обеденный столик, пошла на кухню за тарелками.

- Ну, и что теперь сделал тебе мой братец? – наморщив лоб, спросила подругу Моника.

- Какого черта всякий раз, когда я злюсь или расстроена, ты считаешь, что это обязательно из-за твоего брата? – возмутилась Ариадна.

- Ты и вправду ждешь от меня ответа? Это же очевидно, – ответила подружка, доставая из пакета палочки для еды.

- К твоему сведению, на этот раз он вообще ни при чем, а виновник мой живот и его потребности.

Не желая продолжать спор, Моника с сомнением махнула рукой, словно соглашаясь с подругой, и принялась накладывать себе на тарелку еду.

- А как у тебя дела с ирландцем? – поинтересовалась Ариадна, стараясь увести разговор в другое русло и отвлечь внимание от своей несчастной любви.

- О, ирландец просто чу-у-удо, – мечтательно протянула Моника. – Жаль, что он здесь ненадолго.

- А чем он занимается?

- Он – писатель, – лучезарно улыбаясь, пояснила Моника.

- Ничего себе! А что он пишет? Мистику, любовные романы или детские книги?

- Бери выше! На самом деле, книги – всего лишь часть его работы. Он – сексолог, соответственно, и книги пишет на эту тему.

Выпучив от удивления глаза, Ариадна расхохоталась.

- Вот теперь я понимаю, почему у тебя такое глупое, счастливое лицо, – Ариадна буквально заливалась смехом. – Если он применяет на практике свои познания и дает тебе уроки, то...

- Завидуй молча! – с притворным возмущением отрезала Моника.

- И то правда, – согласилась Ариадна. – Ты же знаешь, что воздержание отключает мои мозги. А что здесь делает этот бог секса?

- Он приехал на конгресс и читает курс лекций о тантрическом сексе, так что я должна воспользоваться этим.

- Возможно, оно и к лучшему, – согласилась Ариадна.

- Угу, – только и пробормотала Моника.

- Вот только одно мне непонятно, – невинно заметила Ариадна. – Даются ли на этом курсе тантрического секса практические уроки?

От этого вопроса Моника поперхнулась кусочком свинины с грибами и закашлялась.

- Черт! – сказала она, наконец-то откашлявшись и вытерев выступившие на глазах слезы. – Я ведь об этом даже не подумала.

Поужинав и убрав со стола, подруги вернулись к своим нескончаемым разговорам. Сегодня темой беседы служила не несчастная жизнь Ариадны, а дела Моники. Ариадна поведала подруге о загадочных словах Серхио, сказанных им в ее кабинете, но Моника настолько устала ждать, когда же парень заметит ее интерес к нему, что не придала услышанному ни малейшего значения.

После того памятного завтрака с Серхио Моника решила попытаться стать счастливой, и Фергал был фантастическим шансом воплотить в жизнь ее задумку, особенно благодаря его навыкам и мастерству.

И пусть это счастье продлится недолго, поскольку через несколько недель Фергал неизбежно вернется к себе на родину, она с большим удовольствием помечтает не о Серхио, а о другом.

- Что с тобой, Моника? Почему тебя не радуют мои слова? – удивилась Ариадна, ведь если бы Даниэль сказал о ней такое, она воспарила бы от счастья на седьмое небо.

- Вчера Серхио пригласил меня на завтрак. Мы были одни у меня дома, понимаешь? Од-ни. И он даже не попытался поцеловать меня. Он приготовил завтрак и заставил меня поесть перед тем, как ложиться, потом дождался, когда я лягу и ушел. Пока я раздевалась в спальне, он был в гостиной, – призналась Моника, подняв руки и уткнувшись лицом в ладони.

- О, черт!

- Вот именно! Давай окончательно оставим эту тему и поговорим о чем-нибудь более радостном, – попросила подругу Моника.

- Хорошо, поговорим, о чем хочешь.

Моника посмотрела на подругу испепеляющим взглядом, взбешенная ее снисходительной уступчивостью. Ариадна решила найти для разговора безопасную тему, а потому девушки поболтали немного о том о сем, и, в конце концов, остановились на Альберто, проявляющем неподдельный интерес к брюнетке.

Ариадна не находила ничего странного в том, что Альберто сотрудничал с “Шиком”, а Моника доказывала, что он делал это неспроста, а набирал очки в свою пользу. Это правда: с того момента, как они встретились на дискотеке, точнее, он заметил ее в толпе, Альберто постоянно помогал Ариадне, и как глава журнала девушка подумывала предложить ему быть штатным сотрудником, но между делами все откладывала предложение на потом, и сейчас решила посоветоваться с подругой.

- Это правильно, – согласилась Моника и добавила, не поднимая глаз от тарелки, – хоть он и без ума от тебя, не стоит этим злоупотреблять.

- Не стоит преувеличивать, Альберто не сходит по мне с ума.

- Ты что, слепая? – недовольно скривилась Моника. – Или боишься?

- С какой это стати я буду бояться, если светило готов одарить меня своими глубокими знаниями?

- Боже, как остроумно! Смейся, смейся, сколько угодно, только очень странно, что он уделяет тебе кучу времени, не требуя ничего взамен. Я тебя умоляю! С чего бы он стал помогать тебе, а? Тут только одна причина – ты его очень интересуешь. Альберто весьма привлекательный, успешный мужчина, и смотрит на тебя, будто съесть готов. А что касается твоей боязни, хочу напомнить, что он не такой, как мой брат.

- Вот и славно, буду иметь в виду. Хорошо, что напомнила, а то я не знала, – съязвила Ариадна, и притворно-испуганно всплеснула руками.

- И что ты собираешься делать? Бросишься к нему?

- Сейчас я ничего не стану делать. Я еще должна переварить и осознать, что Альберто – не Даниэль, – в сердцах буркнула Ариадна, продолжая злиться на подругу.

- Ой, да ладно тебе. Что ты кипятишься? Должна признать, что я не слишком удачно выразилась, но ты такая злюка.

- Я не злюка. Ты извинилась, а я забыла. Видишь, я уже не злюсь, но ответ на твой вопрос будет таким же – нет.

- Неужели не выберешь ни одного из них? – глаза Моники озорно блеснули.

- Твоего брата я уж точно не выберу.

- Значит, Альберто?

С минуту Ариадна молчала, представляя, как она целуется с Альберто. К своему удивлению девушка неожиданно заметила, что эта картина представляется ей весьма заманчивой. А что такого? Альберто умный, веселый, да и вообще, конфетка! Так бы и съела его целиком, да еще и пальчики облизала бы! Никаких сомнений, ее выбор – Альберто. Она ничего не потеряет, если попытается узнать его поближе, да и мама считает его отличной партией. Так далеко Ариадна не заходила, но не отрицала, что, возможно, с Альберто она сумеет сделать то, что ей никак не удавалось: окончательно, раз и навсегда, забыть Даниэля. Ради всего святого, если даже родная сестра считала Даниэля никчемным женихом, то что и говорить!

- Возможно, – загадочно ответила Ариадна.

Вечер шел своим чередом, и девушки продолжали болтать о том, о чем обычно болтают между собой две задушевные подружки: о мужиках и о коварных девицах. Тема мужиков закрылась сама собой, как только они начали выбирать, что бы им посмотреть. Подружки долго метались между Джерардом Батлером и Хью Грантом, и в итоге победила “Голая правда”, одержавшая верх над “Ноттинг-Хиллом”. Тема коварных девиц дала им новый повод для разговора, тем более, что главная злодейка была вылитой Алексией. Ариадна питала к Алексии какое-то особенное отвращение не столько потому, что она была бывшей пассией Даниэля, сколько из-за того, как эта моделька вела себя с момента первой встречи в “Сакуре”. Как будто Даниэль был ее собственностью, а Ариадна хотела украсть его, что, в общем-то, было недалеко от истины, поскольку она именно к этому и стремилась.

Эта мерзкая, назойливая блондинка была довольно привлекательной: высокая, фигуристая, с длинными, почти до пояса, золотистыми волосами и огромными черными глазами. Однако, судя по рассказу Серхио эта бедняга – боже, какое удовольствие называть ее беднягой – совсем свихнулась.

- По-моему, она немного не в себе, – рассеянно заметила млеющая перед экраном телевизора Моника, невольно подтверждая слова Серхио. – Должно быть, из-за водки.

- Из-за водки? – изумилась Ариадна. – Только не говори, что она алкоголичка.

- Кто алкоголичка? – переспросила Моника, с неохотой отрывая взгляд от задницы Джерарда.

- Алексия.

- Да что ты говоришь! Алексия – алкоголичка? Откуда ты узнала?

- Ты же сама мне только что сказала, – растерялась Ариадна.

- Я?!

- Ну да, ты сказала, что она немного не в себе из-за водки, – напомнила подруге Ариадна, недоумевая, почему вдруг их разговор стал напоминать игру в испорченный телефон.

- Слушай, я имела в виду, что в России даже дети пьют водку, как прохладительное, – пояснила Моника и снова уткнулась в телевизор.

Осознав всю нелепость разговора, Ариадна захохотала так, что у нее заболел живот, и ей пришлось схватиться за него руками.

- Не знаю, алкоголичка Алексия или нет, но со сдвигом, этоточно. Едва начав встречаться с Даниэлем, она явилась к нам домой, чтобы познакомиться с мамой. К счастью, я тоже была дома, так что знаю не понаслышке, о чем говорю. Я ведь тебе сказала, что у меня надежные источники информации – непосредственные свидетели, – гордо добавила Моника. – А уж как она со мной любезничала! Казалось, была на все готова, лишь бы понравиться нам. Притащила коробку конфет для мамы, а папе – бутылку вина. Нам изначально показалось странным, что она не предупредила о своем приходе, свалилась как снег на голову, а уж когда попросила ничего не говорить брату, то и вовсе. Сказала, что пришла просто познакомиться, но дала понять, что у них с Даниэлем все очень серьезно.

- Да уж, чокнутая и есть, – поддакнула Ариадна, выслушав рассказ. Нужно было и впрямь вести себя как дура, чтобы Марина, воплощение вежливости, сказала, что она с заскоком.

- С заскоком слишком мягко сказано. Дура набитая, да еще и одержимая, бедняжка, – подвела итог Моника, не отрывая взгляда от Джерерда.

- Моника, я понимаю, то, что я сейчас скажу, неправильно, но... я рада. Рада, что твой брат встречается с психопаткой, которая преследует его. Это божья кара за всех брошенных им женщин.

- На самом деле бросил он только тебя, – очень серьезно ответила Моника.

- Ты защищаешь Даниэля? – Ариадна живо вскочила с места и приложила ладонь ко лбу подруги. – Ой, мамочки! – шутливо воскликнула она. – Да у тебя жар, Моника, ты вся горишь!

- Послушай, – неожиданно робко пробормотала Моника, пожав плечами, – он же мой брат. К тому же я сказала правду. Даниэль не относился серьезно ни к одной из женщин, за исключением тебя. Ни для кого не было секретом, что он избегал далеко идущих отношений и помолвки.

- Я понимаю твое желание защитить Даниэля, и не осуждаю тебя, – ответила Ариадна так же серьезно.

- Я знаю, но я не защищаю брата, по крайней мере, с тобой. Я просто уточнила кое-что. Люблю справедливость.

- Ладно, к вопросу о справедливости. Повторю еще раз: я рада, что бывшая подружка Даниэля психопатка, – ехидно ввернула Ариадна.

- А я – нет. С тех пор как в его жизни появилась Алексия, семейные воскресные ужины в родительском доме стали уже не те. Теперь одна радость – посмеяться над очередным сумасбродством этой русской. Как бы Даниэль ни старался скрыть их, мама всегда пронюхает.

- Да ты просто злющая ведьма, Моника Оньева! – укорила подругу Ариадна.

- Знаю, но ты же все равно меня любишь.

- К сожалению, да, – согласилась Моника, театрально закатив глаза к небесам.

- Это еще как посмотреть, кто из нас ведьма, – проворчала Моника. Подружки переглянулись и весело расхохотались, счастливые от того, что снова живут в одной стране.

Решительно, самый лучший рецепт от неудачного дня – это хороший ужин, фильм с Джерардом и пересмешки с задушевной подружкой.

Позже, уже лежа в постели, Ариадна смеялась всякий раз, как вспоминала их разговор, свидетелем которого был Джерард с его фильмом “Голая правда”. “Прямо, как в жизни!” – думала она.


Глава 11


“Ну не-е-ет, это уж слишком! – подумала Ариадна, проклиная свое невезение, и вздернула кверху нос. – От него даже в супермаркете не избавишься”.

Даниэль беззаботно шел впереди с корзинкой в руках и своей вечной улыбочкой на губах, той самой, что в последние дни исчезала сама собой, едва он сталкивался с ней. Улыбочка-то испарялась, зато появлялся пронизывающе-испытующий взгляд, словно при помощи него он хотел прочесть отражающиеся в ее зеленых глазах мысли. Ариадна с беспокойством продолжала смотреть на парня, снова чувствуя себя девчонкой, сохнущей по старшему брату лучшей подружки. Даниэль всегда был приветлив и обходителен с ней, но не более: он не забывал поздравить ее с днем рождения и при каждом удобном случае тащил за шахматную доску, но не замечал, что в ней скрывается девушка, и как девушкой никогда не интересовался ею.

А она была так влюблена в Даниэля, что терпела его как дура, позволяла обыгрывать себя в шахматы, лишь бы он сел рядом с ней и объяснил ходы, которые она уже давным-давно просчитала. Ариадна улыбнулась, злорадно подумав, не признаться ли ей, что она всегда поддавалась ему в игре, но решила приберечь этот ход для переломного момента. Она была уверена, что когда-нибудь ей потребуется сбить с Даниэля спесь, и это будет ее козырным тузом, припрятанным в рукаве.

Словно почувствовав взгляд девушки, Даниэль поднял глаза и увидел Ариадну. Они оба шли к одному и тому же месту, а именно к холодильнику с полуфабрикатами. Ариадна машинально прибавила шагу, и Даниэль тоже пошел быстрее; они будто негласно соревновались, кто раньше доберется до заветной цели. Подстраиваясь под шаги другого, оба одновременно подошли к холодильнику и кинулись к последней оставшейся там пицце “карбонара”.

- Отдай мою пиццу, – вежливо попросила Ариадна с притворно-милой улыбкой на губах.

- Ну уж нет, красавица, я первым ее увидел, – отказался отдать пиццу Даниэль.

Ариадна вцепилась в пиццу обеими руками и изо всех сил тянула ее к себе, стараясь вырвать из рук Даниэля, но ее усилия были тщетны: Даниэль крепко держал свою добычу. Весь супермаркет веселился от души, глядя на бесплатный спектакль: Ариадна и Даниэль готовы были подраться из-за пиццы, но никто не собирался уступать. Завороженный блеском лучистых глаз девушки, Даниэль неожиданно задался вопросом, как они заблестели бы после долгого поцелуя... Фантазии о том, как он запускает пальцы в копну ариадниных волос и крадет поцелуй с ее губ, ослабили решимость парня оставить трофей себе.

- Мы можем поделить пиццу на двоих, – ухмыльнувшись, предложил он.

- В смысле, поужинать вместе? – подозрительно осведомилась Ариадна.

- Ну да, а что такого? И не беспокойся, я собираюсь есть пиццу, а не тебя, разве что ты сама меня попросишь. Вот, кстати, если ты хорошенько меня попросишь, то я подумаю об этом, и, если тебе очень повезет, то соглашусь, – шаловливо ответил Даниэль, ловя пальцами прядку ее волос.

- Даже не мечтай, – отрезала Ариадна, выпуская из рук несчастную пиццу, – но я принимаю твое приглашение. И, кстати, за пиццу платишь ты!

- Заметано! В девять, у меня?

- Идет, – согласилась Ариадна, всеми силами стараясь скрыть улыбку.

- Отлично. Да, ты можешь надеть шортики, в которых была на днях. Обстановка, как ты понимаешь, будет неофициальная. Ужин старых, добрых друзей, – весело подмигнув Ариадне, Даниэль направился к кассе.

Ариадна недоуменно смотрела ему вслед. Она не ожидала, что Даниэль станет заигрывать с ней, и в то же время, была рада этому. В последнее время они вместе ездили на работу и с работы, но о поцелуе в “Сакуре” больше не заговаривали. И вот теперь, прямо посреди супермаркета, Даниэль во всеуслышанье заявил о ее коротких домашних шортиках, в каких она была в тот вечер, когда он, в свойственной ему манере, отомстил ей за невинный розыгрыш в ресторане. Дружба дружбой, но самое удивительное, что Даниэль, похоже, заинтересовался ею всерьез, а иначе с чего бы он пригласил ее на ужин? Впрочем, мысль об интересе к ней Даниэля, Ариадна отмела сразу же, посчитав ее нелепой, и как ни в чем не бывало продолжала набивать корзинку разными нужными вещами. Она от души радовалась тому, что, благодаря Даниэлю, избавилась от необходимости готовить ужин.



Ариадна, уже в который раз, снова посмотрелась в зеркало, решая, надеть ей шорты или нет. Против шорт был всего один аргумент – просьба Даниэля, а в пользу них – гораздо больше:

1. В шортах она выглядела просто божественно.

2. В них она чувствовала себя сексуальной.

3. Помимо сексуальности, в них было удобно.

4. Потому что ей так хотелось.

Злясь на Даниэля, что он достал ее этими шортами, Ариадна полезла в “страну чудес” и извлекла оттуда мини-юбку. Взглянув на нее, она нахмурилась и, еще больше осердясь, убрала обратно. Если она наденет мини-юбку, Даниэль сразу смекнет, что она надела ее неспроста, а потому, что:

1. Хотела показать ему свои ножки.

2. Не захотела надеть шорты только потому, что он ее об этом попросил.

Придирчиво оглядев парочку облегающих платьев, вызвавших те же самые сомнения, что и мини-юбка, Ариадна решила остановиться на джинсах-дудочках, сидевших на ней, как влитые. Увидев себя в зеркале, девушка удовлетворенно улыбнулась и босиком прошла в ванную. Слегка подкрасив губы и ресницы, она вернулась в спальню и надела легкие балетки. Подойдя к двери, Ариадна сообразила, что забыла про духи. Она бегом вернулась в комнату, брызнула несколько капель и, почувствовав приятный аромат, обрела уверенность в себе. Затем она зашла на кухню, взяла бутылку вина, купленного на подобный случай, и вышла из квартиры.

“Для беспокойства нет причин! Это всего лишь ужин с давним другом,” – твердила она себе как заклинание, спускаясь по лестнице на второй этаж.

Ровно в девять в джинсах-дудочках вместо коротких шорт и с бутылкой красного вина в руке она позвонила в соседскую квартиру. Даниэль гостеприимно распахнул дверь и, откровенно веселясь, оглядел ее одежду. Ариадна тысячу раз пожалела, что не одела шорты. Было очевидно, что Даниэль ждал от нее именно этого: чтобы в пику ему она оделась не так, как он просил, а совсем наоборот. Его ожидания оправдались, и теперь он чувствовал себя победителем.

Войдя в кухню, Ариадна поразилась обилию приготовленной еды. На столе стояла не только разогретая в микроволновке пицца раздора, но и множество тарелок с разнообразными яствами. На кухне царил порядок, все было расставлено по своим местам: микроволновка стояла слева от кухонного уголка, сушилка – справа от раковины... Все было в точности как на ее собственной кухне, и у Ариадны возникло искушение открыть дверцу шкафчика, висящего над раковиной, чтобы посмотреть, не стоят ли там разнообразные стаканчики и бокалы.



***



После встречи в супермаркете, домой Даниэль и Ариадна вернулись вместе. Войдя в квартиру, парень быстро выложил покупки из сумки и отправился за новыми, чтобы приготовить Ариадне ужин. Он даже не обратил внимания на игриво-веселые взгляды кассирши, уже дважды за день пробивавшей ему товар.

Со сливками, беконом и пастой фреска в руках Даниэль мог думать только об одном: представлять, как сексуально Ариадна поедает спагетти. Реакция определенной части тела не заставила себя долго ждать, и это не ускользнуло от внимательного взгляда кассирши, готовой трубить победу, считая себя причиной подобного оживления.



***



Ариадна с изумлением наблюдала за Даниэлем. На кухне он чувствовал себя, как рыба в воде. Стоя у плиты, Даниэль постоянно помешивал апетитно пахнущее содержимое кастрюльки, стоявшей на огне.

- Ты приготовил спагетти карбонара? – недоверчиво и в то же время довольно спросила Ариадна.

- Ага, и к тому же без яиц, как ты любишь, – ответил Даниэль, выливая в спагетти соус и продолжая помешивать их.

- Откуда ты знаешь, что я люблю без яиц? – поинтересовалась она, глядя на большие, умелые руки парня, и облизнулась.

- В Италии я провел вместе с тобой две недели, и отлично знаю, что тебе нравится, а что – нет, – быстро ответил он.

Ариадна покраснела от вольного или невольного двусмысленного ответа Даниэля и отвернулась, чтобы не показать, как задели ее его слова. В свою очередь, поняв, что его ответ мог быть превратно истолкован, парень смутился и умолк. Ему не хотелось испортить чудесный ужин.

Через несколько минут Ариадна помогла Даниэлю накрыть на стол и открыла принесенную к ужину бутылку вина. Любой, кто посмотрел бы на них сейчас со стороны, принял бы их за старых, закадычных друзей, которые мирно болтали и смеялись, вспоминая забавные случаи из прошлого, но сами они расценивали это иначе. Ариадна долгое время старалась окончательно вычеркнуть Даниэля из памяти, влюблялась в других, но ей так и не удалось добиться желаемого: призрак парня преследовал ее повсюду. В свою очередь, Даниэль никогда не позволял себе влюбляться, а потому никому не открывался полностью.

Соблюдая негласный договор, оба избегали щекотливых тем, которые могли омрачить их ужин, а потому не говорили о Риме и работе.

- Где ты жила эти годы? – спросил Даниэль, разливая вино.

- Большей частью в Лондоне, а один год провела в Нью-Йорке.

- В Нью-Йорке? – с любопытством переспросил Даниэль, желая узнать об Ариадне побольше. – Интересно... А что ты там делала?

- Ты и в самом деле ничего не знаешь? – девушка приуныла, и ее голос прозвучал на редкость печально.

Даниэль молча помотал головой.

- Я работала там у Мэтью Торпа, – ответила Ариадна, кое-как выдавив улыбку.

Даниэля не волновало, как она жила, а вот она беспокоилась о нем. С той самой римской поездки Ариадна всяческими ухищрениями выуживала из Моники новости о нем, стараясь делать вид, что ей это неинтересно. Так или иначе, девушка догадывалась, что Даниэль никогда не расспрашивал о ней, но узнать это из первых уст оказалось гораздо больнее, чем она думала.

- А я его знаю? Он – футболист? Голливудская звезда? – выдвинул самые смелые предположения Даниэль.

- Ничего подобного, – рассмеялась Ариадна, – но ответ на твой первый вопрос положительный. Тебе следовало бы знать его. Мэтью Торп – знаменитый дизайнер, и его бутик в Нью-Йорке – самый известный в городе. У него есть бутики в Париже, Лондоне, Милане, но живет и работает он в Нью-Йорке.

- Ну и ну! – восхищенно присвистнул Даниэль. – Ты и в самом деле здорово изменилась.

- Ничуть, просто теперь ты смотришь на меня по-другому, – ответила Ариадна, притворяясь, что ей это безразлично.

Девушка была уверена, что внешне она, определенно, изменилась, но в душе осталась такой же, какой он знал ее и раньше. Даниэль не мог быть таким вертопрахом, чтобы не заметить этого.

- Вот тут я с тобой не согласен. Я всегда мог разглядеть тебя, Ари, даже когда ты пряталась от глаз под этими ужасными футболками на три размера больше, – признался Даниэль, глядя на нее.

Дрожь пробежала по спине девушки, а дыхание стало частым. Жаркая волна поднялась откуда-то из груди и застряла в горле. Ари, он снова назвал ее Ари.

А самое главное, он только что признался, что всегда знал, какой она была, и ни волосы, ни одежда не мешали ему разглядеть ее.

Даниэль с большим трудом сумел отвести взгляд от Ариадны. Она была просто красавицей: пухлые губы, придушенное дыхание. Когда он открывал ей дверь, первым желанием было посмотреть на ее стройные ноги, а потому он едва не расхохотался, заметив, что она спрятала их под длинными штанинами, но смех застыл в горле, когда он увидел, как плотно ткань облегает ее тело. И сейчас она разговаривает с ним и шутит так свободно, словно они болтали тысячу раз. Придется собрать всю силу воли, чтобы не наброситься на нее, и не зацеловать до потери сознания, пока воспоминания не перестанут туманить будущее.



В час ночи Ариадна встала, чтобы пойти к себе, и Даниэль проводил ее до дверей квартиры.

После встречи в супермаркете он целых пять часов только и делал, что мечтал о поцелуе с Ариадной, но не в щечку, как это было в последний раз, а о настоящем, чтобы овладеть ее прекрасными губами и сполна насладиться их вкусом, который он помнил до сих пор.

В голове Ариадны носились те же мысли, и чтобы отвлечься от них, оба пришли к одному и тому же решению – говорить, не переставая. Пока голова занята разговором, мысли о влажных, бесконечно долгих поцелуях забудутся хотя бы на время. Правда, парадокс заключался в том, что разговор невольно привлекал внимание ко столь вожделенным губам.



Даниэль остановился за спиной Ариадны и любовался ее крепкими ягодицами, пока девушка доставала ключи из кармана обтягивающих джинсов. Разговор прекратился сам собой, когда Ариадна начала открывать ключом дверь. Сдерживаемые во время разговора картины снова заполонили разум Даниэля. Он представил, как целует девушку, покусывая ее нижнюю губу, как запускает пальцы в копну ее длинных волос и прижимается к ней всем телом с той же чувственностью, что и она прижималась к нему в “Сакуре”.

Даниэль почувствовал, как ему не хватает Ариадны еще раньше, даже не дойдя до лестничной площадки. Как только они окажутся у двери квартиры, девушка уйдет, а ему хотелось, чтобы она была рядом. Его тело жаждало ее. Не давая себе времени опомниться, чтобы не отступить, Даниэль обнял Ариадну за талию, едва она шагнула на последнюю ступеньку, повернул к себе лицом и набросился на ее изголодавшееся тело, закрыв рот жадным поцелуем и заглушая любые возражения, которые могли сорваться с ее мягких, нежных губ.

Ариадна не ожидала нападения и отдалась на волю своим желаниям, терзавшим ее с того дня, как Даниэль начал искушать ее, а потом ушел. Она почувствовала, как его обжигающий язык проник в ее рот, и застонала, еще теснее прижавшись к нему и ощущая бедром твердость его желания. Ариадна повернулась и слегка потерлась о его торчащий бугорок, еще больше распаляя их обоих.

Горя как в лихорадке, Даниэль схватил ее за ягодицы и прижал к себе. Он оторвался от губ Ариадны, коснулся ее шеи и легонько куснул. Не долго думая, он прижал девушку к стене, а она обвила его талию ногами и застонала в безумном желании всем телом чувствовать жар его кожи. Руки Даниэля скользили по ее груди, губы вернулись к губам, а пальцы пощипывали отвердевшие от желания соски.

Они оба не могли думать ни о чем, их мысли путались. Ариадна затерялась, растворилась в Даниэле, каждой клеточкой чувствуя лишь его опьяняющий вкус. Она собралась отстраниться от парня, чтобы позвать его к себе домой, но неожиданно распахнулась дверь соседней квартиры, разом оборвав любую возможность их близости. Даниэль отпрянул от Ариадны с явной неохотой.

- Привет, ребята, это вы? – в дверях появилась улыбающаяся мордашка несносной сестрицы. – Я услышала шум и испугалась. Надеюсь, я не помешала? – добавила она, притворяясь наивной простотой.

- Не помешала, успокойся, мы как раз собирались идти спать, – буркнул Даниэль, подумав про себя: “Собирались спать вместе, пока не появилась ты и не испортила все”.

“Спасибо!” – мысленно поблагодарила подругу Ариадна, уверенная, что Моника сделала это не случайно, тем более что та притворялась невинной овечкой. Она только что спасла ее, не дала совершить одну и ту же глупость дважды, ведь не появись Моника сейчас, она не смогла бы расстаться с Даниэлем этой ночью.

- Да-да, спать, – несколько пристыженно подтвердила Ариадна, глядя на стоящую в дверях Монику в пижамке с милыми овечками.

- Спокойной ночи, братик, – пожелала Даниэлю Моника, не двигаясь с места и не собираясь снова оставлять их наедине.

Было ясно как божий день, что Моника не вернется к себе, пока он не уйдет. Даниэль метнул в сестру испепеляющий взгляд, что нисколько ее не задело, и повернулся к Ариадне, чтобы попрощаться, но девушка не смотрела на него, и он обратился к обеим:

- Спокойной ночи, милые дамы, – Даниэль шутливо раскланялся с девушками на манер мушкетера и с вымученной улыбкой шагнул за дверь, ведущую на лестницу.

Ариадна взмолилась всем богам, чтобы утром у Моники были важные и неотложные дела в больнице, поскольку в этом случае она пойдет спать и оставит свои разглагольствования до другого раза.

Девушка скрестила за спиной пальцы на удачу и с опаской повернулась к подруге, ожидая увидеть на ее лице озорную улыбку из-за только что увиденной сцены.


Глава 12


Однако мольбы Ариадны, похоже не долетели ни до богов, ни до судьбы, потому что Моника не улыбалась и не бурчала. Сурово сдвинув брови, она захлопнула дверь своей квартиры, впихнула Ариадну в ее апартаменты и вошла следом.

- Ну и? – строго спросила Моника, воинственно уперев руки в боки.

- Что и?

- Что ты делала с моим братом посреди лестничной клетки? – нетерпеливо спросила Моника, недовольная увиливаниями подружки.

- А разве непонятно? Целовалась, – саркастично ответила Ариадна.

- Подумать только, как смешно! Ты, верно, считаешь себя острячкой? Так вот что я скажу: это не только не смешно, но и не верно, поскольку на самом деле ты его чуть не съела, – обвиняюще провозгласила Моника и с вызовом посмотрела на подружку, но та не приняла вызов.

- Ты права. Даже не знаю, что это на меня нашло! – ответила Ариадна, закатывая глаза.

- Ты влюблена в него, как дура, и не вздумай отрицать – это и так видно. Знаешь, мне не хочется делать тебе больно, но, если честно, думаю, брат тебе не подходит. По-моему, он и сам не знает, чего хочет, потому что если бы знал, то не встречался с этой русской ведьмой. А вот Альберто, напротив, действительно интересуется тобой.

- Ты так считаешь? – робко спросила Ариадна, приходя в отчаяние от издевательства подруги.

- Да я уверена в этом на сто процентов. Он же пожирает тебя глазами и слушает все, что ты говоришь, глядя тебе в рот. Моя милая подружка, Альберто – образец идеального мужчины, – наставительно сказала Моника, удивленная тем, что Ариадна не понимает очевидных вещей.

- По-моему, ты, как всегда, преувеличиваешь, – вздохнула Ариадна. – Вообще-то, эта твоя привычка даже бесит.

- Да что ты говоришь? Это ты бесишь. Не хочешь признавать, что Альберто интересуется тобой – не признавай. Не хочу давить на тебя, но-о-о, – многозначительно протянула Моника, подчеркивая важность своих слов, что являлось еще одной ее привычкой, – ты ему нравишься. Так и знай! А теперь – марш в постель, и отдыхай. А мне завтра рано вставать.

- Спокойной ночи, Моника!

- И тебе спокойной! – пожелала Моника, с улыбкой глядя на изумленное лицо своей подружки.

“Эх, если бы все было так просто, как решить, что надеть завтра”, – думала Ариадна, доставая из “страны чудес” черные брюки и стильную розовую блузку.

Утро в офисе выдалось шебутное. Все волновались в ожидании собрания, запланированного на этот самый день. На втором заседании редакционного совета предстояло распределить работу по отделам, и у каждого человека должна была быть своя рубрика. На прошлом совещании было решено в новой версии журнала кое-что отсеять, а кое-что добавить.

Виктория сварила кофе и положила перед каждым согласованный ранее список рубрик. Все присутствующие были взволнованы новым этапом, открывающимся перед ними. Кое у кого из редакторов уже имелись свои предпочтения, касающиеся того или иного раздела.

Новая секретарша пригласила на совещание и Альберто, который улыбался Ариадне с другого конца конференц-зала. Первым пунктом в списке значилось предложение Ариадны о новой рубрике советов. После множества предложений, в том числе и веселых, рубрику решено было назвать “Сибариты в разных странах”, и все сошлись на том, что вести ее будут по очереди. Таким образом, каждый сможет бесплатно съездить куда-нибудь и побывать в престижных модных местечках.

Единогласно было решено, что откроет “Сибаритов” сама Ариадна. Девушка немного помедлила, решая, с какого города начать. На ее губах блуждала задумчивая улыбка, пока она мысленно намечала маршрут поездки.

Ариадна, как и обещала, собиралась позвать с собой Монику и превратить выходные в девичник.

- Что ты затеяла? – с легким смешком, шепотом спросил ее Альберто, пересев на соседний с Ариадной стул, когда Виктория встала, чтобы принести еще кофе.

- Хм, ничего.

- Ты мне не расскажешь? – засмеялся в ответ Альберто.

- Нет, это девичьи дела.

- О, тогда я и знать не хочу. Когда вы с Моникой, мне страшно, – пошутил он, хитро улыбнувшись, и вернулся к неоконченному совещанию.

- Жаль, но я совершенно безобидна, – поддразнила Альберто Ариадна и кокетливо улыбнулась.

- Сомневаюсь, – с веселым смешком парировал тот.

- Клянусь, – все с той же кокетливой улыбкой ответила Ариадна.

Альберто захлопал глазами: неужели Ариадна флиртует с ним? Он открыл и тут же закрыл рот, не зная, что сказать, удивленный тем, как легко Ариадне удалось смутить его настолько, что у него даже слов не было, чтобы ответить.

Альберто пригладил волосы, стараясь снова сосредоточиться на совещании, но теперь, после теплой, неожиданной улыбки Ариадны, это было не так легко.

А Ариадна поняла, что Альберто был гораздо отзывчивей и обаятельней, чем она думала. Будучи таким востребованным и загруженным работой человеком, он помогал советами и поддерживал ее, не требуя ничего взамен.

Девушка уже подумывала предложить ему работать в “Шике” нештатным фотографом. Так у Альберто оставалось бы свободное время для собственных поездок и других дел, и в то же время он был бы сотрудником журнала и получал зарплату за свою работу.

Ариадна сделала мысленную пометку предложить ему контракт, как только они останутся одни, и вернулась к честно заслуженному в выходные девичнику. Она немедленно подумала о Риме. Как лучше всего изгнать злых духов, если не возвратиться в то же место, откуда их выпустили? Чудесный способ преодолеть себя и справиться со всем. Ариадна даже собиралась вернуться в тот же самый отель.

Приняв решение, Ариадна снова спустилась с высот на грешную землю. Вернувшись к будничным делам, она тщательно рассматривала все предложения сотрудников журнала, набросавших список самых престижных модельных агенств, с которыми они часто сотрудничали. Большинство редакторов хвалили Vanadismodels. Ариадна посмотрела на Альберто, ожидая его мнение, и тот довольно улыбнулся, выражая согласие, поскольку и у него это агенство было на хорошем счету. Ариадна заметила, что перемены и стимулы воодушевили людей. Новый “Шик” обещал стать весьма успешным.





***



- Это всё, Альба, – сказал Даниэль, отпуская секретаршу.

Девушка лет двадцати шести осторожно пошла к двери, качаясь на высоких каблуках, как во время шторма.

- Альба, – снова окликнул ее шеф.

Секретарша едва не вскрикнула от страха, а Даниэль с трудом подавил улыбку, видя такую реакцию. Его помощница была трудолюбивой, как пчела, но в то же время она была самой неуклюжей и пугливой из всех, кого он знал. Невысокая, со светло-пепельными волосами и кофейного цвета глазами, она была неприметной серой мышкой, несмотря на свою миловидность. Когда Альба, сжавшись в комочек и словно боясь, что ее увидят, в первый раз вошла в его кабинет, Даниэлю показалось, что она была еще ниже ростом, чем на самом деле. Он тут же подумал об Ариадне, и в тот же миг навсегда проникся симпатией к этой девушке.

- Альба, – повторил он уже тише, чтобы опять не напугать ее. – Я сказал тебе носить туфли на каблуках, но это был всего лишь совет. Ты очень милая и красивая девушка, и заслуживаешь признания, но если тебе неудобно ходить на каблуках, то не ходи.

- Мне так жаль, Даниэль, – извинилась Альба, плохо понимая, что же ей теперь делать.

- Тебе не за что извиняться, и, начиная с этой минуты, я не хочу, чтобы ты воспринимала мои советы как приказы. Ну что, договорились? Мы друзья, а друзья помогают и поддерживают друг друга. Ты согласна со мной? – спросил Даниэль, ослепительно улыбаясь и подбадривая Альбу.

- Ты прав, Даниэль. Что-нибудь еще? – спросила она, желая улизнуть куда-нибудь подальше от пронзительного взгляда голубых миндалевидных глаз шефа.

- Да, еще кое-что. Алексия уже звонила, чтобы договориться с фотографом о фотосессии?

- Нет, не звонила.

- Но известно, по крайней мере, в каком платье она будет? – увидев широко раскрытые глаза секретарши, Даниэль понял, что снова сорвался на крик.

- Нет, Алексия слишком придирчива к одежде для репортажей и дефиле. Стилист не рискует подбирать ей одежду, пока не поговорит с ней, – пояснила Альба, опустив голову и не отрывая глаз от пола.

- Альба, посмотри на меня! – девушка подняла голову. – Алексия капризная. Скажи, что она не придирчивая, а капризная. И ради бога, во время разговора смотри на меня, даже если ты говоришь о том, что меня тревожит. Я понимаю, что это не твоя вина, а если даже и твоя... Мы же друзья, не так ли?

- Да, Даниэль, ты прав, – робко улыбнулась Альба.

- Знаю, я всегда прав. Скоро ты к этому привыкнешь, – ответил Даниэль и тоже улыбнулся. От его улыбки Альба немного расслабилась.

Даниэль не желал вдаваться в подробности причины, по которой он задался целью добиться того, чтобы Альба перестала дичиться.“Хоть я знаю Альбу недавно, мне понятно, почему все в “Счастливой невесте” любят и высоко ценят ее. Она миленькая и деловитая, и самое главное – у нее золотое сердце, а то, что она напоминает мне Ариадну, это ерунда, смеху подобно”, – много раз говорил себе Даниэль, но с каждым разом все с меньшим убеждением.

Как только Альба покинула кабинет, им снова овладело беспокойство: он слишком много внимания уделял обложке, забыв при этом о содержании журнала. Не было бы никакой головной боли, если бы он договорился не с этой примадонной Алексией, а с кем-нибудь попроще, но нужно было, чтобы после смены руководства первый номер журнала не вышел, а буквально ворвался на рынок периодики. Страна пребывала в кризисе, и было вполне логично, что люди тысячу раз думали, на что им тратить деньги. Если он хотел, чтобы люди раскошелились, следовало захватить их чем-то с витрин киосков, а Алексия была известной, и являлась лицом не только журналов, но и косметики, парфюма и других брендов, которые охотно покупались... Н-да, как ни крути, а Алексия была превосходной стартовой базой, как бы сильно не беспокоило его ее безграничное “я” и близкое присутствие.

Даниэль также отлично понимал, что придется просить помощи у кого-нибудь из доверенных женщин, чтобы они помогли ему с новыми рубриками. Из короткого списка дам, к кому он мог обратиться, не испытывая при этом неловкости, Даниэль тут же отмел Монику, и остановил выбор на Марине, своей матери. Нельзя сказать, что мысль попросить у нее совета слишком воодушевляла его, скорее, наоборот. Даниэль всегда был весьма тщеславным, и необходимость прибегнуть к материнской помощи раздражала его, но предстать перед редколлегией без смелой, новаторской идеи он тоже не мог.

Не давая себе времени изменить решение, он достал из кармана висящего на спинке стула пиджака мобильник и отыскал номер матери в списке телефонов. Объяснив причину звонка, Даниэль договорился с Мариной встретиться за пределами офиса и пообедать вместе. Он вовсе не собирался скрывать свою встречу с ней, просто считал, что, обедая вдвоем, подальше от лишних глаз, они получат большее удовольствие от еды.

Итак, по части организации работы, он проиграл Ариадне. Той Ариадне, которую он помнил, было бы тяжело руководить “Шиком”, но новая, казалось, была создана для этого места. Даниэль глубоко сожалел, что в компании “Вон” не было журнала о машинах и спорте, и решил, что если он добьется вице-президентства непременно предложит создать журнал исключительно для любителей машин.

В два часа Даниэль вместе с матерью сидел на терраске ресторанчика, в котором они собирались пообедать. Им пришлось сидеть на улице, поскольку Марина так и не смогла бросить курить. С того времени как Даниэлю исполнилось семь лет, она тысячи раз пыталась покончить с этой привычкой, но ей никогда не удавалось бросить курить больше чем на пару дней. На терраске установили несколько обогревателей, чтобы смельчаки, отважившиеся обедать под холодным январским солнцем, не замерзли. И тем не менее, если бы не теплые зимние пальто, Даниэль решил бы, что весна уже вернулась.

- Мама, почему ты не поищешь помощи, чтобы бросить курить? – спросил он, наконец. Даниэль давно хотел поднять эту тему и даже неоднократно собирался сам найти для матери знающего специалиста, но так и не решился.

- Вся эта помощь – сплошное мошенничество, Дани. Помнишь, что я тебе всегда говорила? Если когда-нибудь я брошу курить, то только потому, что смогу это сделать сама, а не потому, что какой-то докторишка внушит это мне под гипнозом.

- Но ведь есть множество других способов, помимо гипноза, мама, – ответил Даниэль, посмеиваясь над острым словцом Марины. – И постарайся, чтобы Моника не услышала, как ты говоришь про докторишек, не то она рассвирипеет, как дикий зверь.

- Ты прав, сынок. Спасибо за ценное замечание, – поблагодарила Марина.

Даниэль снова улыбнулся: его мать была помесью мудрейшего джедая Йоды и Брюса Ли. Муж и дети так обожали ее, что не решались ругаться при ней. В этом смысле он был счастливым ребенком: родители любили друг друга, и ни он, ни Моника никогда не слышали, чтобы они ругались или повышали друг на друга голос, а немногочисленные материнские крики, адресовались исключительно им.[прим: Йода – один из главных персонажей "Звездных войн", мудрейший и самый сильный джедай]

Марина вышла замуж за Давида чуть ли не девчонкой. Чтобы быть со своим избранником, ей пришлось бросить все. Прожив вместе много лет, они сумели сохранить свою любовь, и продолжали любить друг друга так же крепко, как раньше. Своих детей они обожали, и те выросли в спокойной атмосфере любви и согласия.

А посему Моника и Даниэль с детства прятались от родителей, в особенности, от матери, чтобы попикироваться или подраться. Марина, само собой, улаживала разногласия какой-нибудь пословицей или дыхательным упражнением, но при случае могла и крикнуть как Брюс Ли, ломающий доски голыми руками.

 За кофе мать и сын решили, какие разделы в“Счастливой невесте” оставить, а какие новые добавить. Среди новинок была рубрика, посвященная посаженым матерям и гостям, приглашенным на свадьбу. Помимо этого раз в месяц выбирали лучшего организатора свадебных торжеств, и в рубрике публиковали интервью с избранником и фоторепортаж об одной из свадеб, организованных им.

Даниэль радовался тому, что попросил помощи у матери, пока Марина не коснулась весьма щекотливой темы, навевающей не лучшие воспоминания.

- Ладно, милый, – начала Марина, – давай поговорим о другом. Как тебе Ариадна? По-моему, она очаровательна, правда?

- Наверное, – ответил матери Даниэль, не глядя ей в глаза.

- Сколько же вы не виделись? Вероятно, с тех каникул в Риме, да?

- С тех самых, – коротко ответил Даниэль, не желая давать матери повода для разговора об Ариадне.

- По правде говоря, меня всегда удивляло, что ты ни разу не съездил в Лондон, чтобы повидаться с ней, ведь вы были так дружны. Моника с Серхио ездили, а ты не захотел, – задумчиво продолжала Марина.

- О чем ты, мама? Ариадна была подружкой моей младшей сестренки, а не моей, – фыркнул Даниэль, давая понять, какое расстояние пролегало между ним и Ариадной.

- Может быть, но вы всегда ходили вчетвером, – с сомнением уступила мать, не слишком убежденная фырканьем сына. – К тому же, с ее возвращением Моника стала прежней красавицей.

- Положим, моя сестрица никогда не была красавицей, но сейчас она что надо. Ты права, – пошутил Даниэль.

- Сынок, я считаю, что тебе нужна девушка. Я не имею в виду эту полоумную русскую. А кстати, бедняжке не стало лучше?

- Нет, она все такая же.

При упоминании Алексии Даниэль нахмурился. Она даже не пришла в редакцию, чтобы примерить одежду, в которой появится на обложке журнала.

- Какая жалость! Ну да бог с ней. И все же Ариадна такая красавица. Разве можно их сравнить? – гнула свое Марина. – Почему бы тебе как-нибудь не пригласить ее потанцевать?

- Мама, это невозможно, мне не нужны подружки. К тому же, теперь она мой ярый противник за место вице-президента.

- Да-да, конечно, ты прав, сынок. Это, и вправду, была плохая идея, особенно теперь, когда я думаю о том, что рассказала мне на днях Нора, – как ни в чем не бывало заметила Марина.

- А что тебе сказала мать Ариадны?

- Что тебе, возможно, будет не так трудно добиться кресла вице-президента, особенно учитывая тот интерес, который проявляет к ней Альберто, – заявила мать с намерением разговорить сына.

- Что ты имеешь в виду под словом интерес? И о каком Альберто говоришь?

- По словам Норы, твой друг, Альберто Сифуэнтес, фотограф, влюблен в ее дочь. Так что, если у них все сладится, Ариадна перестанет бороться за должность, потому что Альберто много ездит по работе, а ей не захочется надолго расставаться со своим женихом, – пояснила Марина, внимательно наблюдая за сыном и отмечая каждый его жест.

- Альберто?

- Да, он помог ей с журналом, и, кажется, ищет чего-то большего, нежели работы, – невинно заключила Марина.

- Мама, Альберто не нужно искать работу, – очень серьезно ответил Даниэль. – Предложения и так сыплются на него, как из рога изобилия. Он успешный фотограф, и его очень высоко ценят. У него много работы.

- Значит, Нора не ошиблась, и он ищет невесту, точнее, невесту в лице Ариадны.

При этих словах Даниэль погрузился в глубокую задумчивость и даже не заметил торжествующую улыбку, появившуюся на лице матери. Он стиснул зубы: потеря вице-президентского места волновала его не так сильно, как мысль о том, что Альберто будет рядом с Ариадной.


Глава 13


Ариадна оглядела себя в зеркале и осталась довольна своим видом: в конце концов, поход по магазинам с матерью оказался интересным опытом. Она не ходила с ней по магазинам с двенадцати лет,  и теперь, в свои двадцать семь, спохватилась, что напрасно упустила то время. Ариадна улыбнулась, подумав об этом. Когда она была подростком поход по магазинам был для нее хуже китайской пытки. Она всякий раз спорила с матерью, когда та заставляла ее покупать то или иное платье, туфли, сумочку... да всё, что было далеко от придуманного ею своего собственного стиля, за которым она скрывала саму себя.

Девушка предпочитала ходить по магазинам попроще, в то время как мать заставляла ее одеваться так, будто она была ее уменьшенной копией, этакой мини-Норой. Однако, сама Ариадна никогда не подражала матери: Нора была слишком совершенна и красива, чтобы суметь добраться до ее высот. При любом сравнении дочь проигрывала ей по всем статьям, и потому пряталась за футболками на три размера больше и коротко стриглась, ведь так ее никто не мог сравнить с Норой, ибо никто не знал, как выглядит Ариадна на самом деле.

Сейчас, по прошествии лет, Ариадна была вынуждена признать, что вкус Норы был на высоте и не уступал профессиональному вкусу Торпа. Девушка еще раз крутанулась перед зеркалом, рассматривая себя со всех сторон, и решила, что, матери удалось добиться, чтобы ее дочь выглядела шикарной женщиной под стать названию журнала. “Пожалуй, нужно подарить ей что-нибудь этакое”, – подумала Ариадна. Несколько минут она размышляла, что можно подарить человеку, у которого есть всё, и, наконец, решила, что идеальным вариантом для нее будет подарочная карта “Неспрессо”. “Неспрессо” стал новым увлечением Норы после того, как Джордж Клуни разрекламировал его, подобрав все кофейные капсулы, попавшиеся ему на дороге.

Весь вечер Ариадна провела в салоне красоты, том самом, что открыла для себя на следующий же после возвращения в Испанию день. Девочки из салона Елены потрудились на славу, и теперь у Ариадны были наманикюренные по французской моде ноготки. Жаль только, что кроваво-красные ноготки на ногах были не видны, поскольку Ариадна была в туфлях на шпильке. Однако в;рхом блаженства, вне всякого сомнения, был капиллярный массаж, проделанный умелыми руками Елены, владелицы салона. Ариадна с сожалением вздохнула, вспомнив, что во время массажа ей удалось забыть обо всем: о Даниэле, “Шике”, Монике и родителях. Жаль только, что забвение было слишком коротким.

Не отводя взгляда от своего отражения в зеркале, Ариадна рассыпала по плечам густые, темные, волнистые волосы и закрепила их у висков двумя заколками со стразами. Затем она подкрасила губы и ресницы. Ариадна еще в салоне обсудила с Еленой вечерний макияж, и та посоветовала ей сделать акцент на глазах и подобрать помаду для губ приглушенно-мягкого оттенка. Девушка брызнула на кожу несколько капель любимых духов, когда раздался звонок домофона. Антонио, видимо, уже ушел. Ариадна еще раз посмотрелась в зеркало и осталась довольна собой. Она пошла открывать дверь и наслаждаться вечером с Альберто.

Три минуты спустя в дверях квартиры показалась голова вышеупомянутого приятеля.

- Вау, Ариадна, да ты просто красавица! – воскликнул Альберто, увидев ее.

- Нравится? – спросила девушка, кружась на месте и давая изумленному Альберто возможность полюбоваться ею подольше.

- Не то слово, я очарован! Ты меня околдовала! – ответил тот, не сводя с Ариадны восхищенных глаз.

Ариадна почувствовала, как от слов парня и его пристального взгляда у нее по спине побежали мурашки. Она начинала думать, что Моника была права, и Альберто, действительно, неравнодушен к ней.



Девушка волновалась, идя по красной ковровой дорожке рядом с Альберто и останавливаясь по просьбе репортеров, желавших сфотографировать их. Альберто был личностью известной и интересовал журналистов, а следовательно, их интерес вызывала и его спутница.

Этим вечером был премьерный показ фильма, режиссером которого являлся Джордж Клуни, и Ариадна улыбнулась, подумав о матери. Нора была самой преданной фанатичкой Клуни как актера, а теперь еще и режиссера. О чем говорить, если она переметнулась на “Неспрессо” только потому, что его рекламировал именно он?

- Чему ты улыбаешься?

- Подумала о маме. Она – ярая поклонница Джорджа Клуни, – призналась Ариадна, понизив голос до еле слышного шепота, словно ей было стыдно говорить об этом.

- Представь себе, я это знаю, – вздохнул Альберто.

- Но откуда? – Ариадна выгнула бровь дугой, подражая брату и сестре Оньева, а в ее зеленых глазах засветилась искорка удивления.

- Когда я сказал Норе, что собираюсь повести тебя на премьеру последнего фильма Клуни, она ясно дала мне понять, что он ей очень нравится, точнее, она его обожает.

- О, господи, – с изумлением и ужасом простонала Ариадна, – что еще она натворила?

- Ну взвизгнула пару раз, а потом тысчонку раз повторила, что она его обожает, – пояснил Альберто.

- Что в переводе означает: мама орала, как чокнутая и упрашивала тебя раздобыть ей пропуск в его гримерку.

Глаза Альберто стали похожи на две огромных плошки.

- Ну что-то вроде того, – признался он, дивясь прозорливости подруги и не глядя на нее.

- То есть ты хочешь сказать, что вечером мы встретимся с ней?

- Полагаю, да. Твой отец собирался отвести ее на фильм, чтобы она смогла воочию лицезреть своего кумира, – насмешливо ответил Альберто.

- Обожаю твои остроты, так что шути почаще, – засмеялась Ариадна, преодолевая волнение, не покидавшее ее целый день.

- Буду иметь в виду, – ослепительно улыбнулся парень.

- Вот-вот, имей в виду.





***



Хорхе бродил по гостиной как неприкаянный. Нора выставила его за дверь их общей спальни, едва он застегнул последнюю пуговицу пиджака. Она хотела преподнести ему сюрприз, и Хорхе решил порадовать ее, согласившись подождать в гостиной. Прошло уже больше часа, но не было даже намека на то, что Нора готова.

- Нора, – позвал Хорхе, – если ты не поторопишься, мы опоздаем к началу фильма, и ты наверняка не увидишь, как Клуни входит в зал.

Стук каблучков возвестил о том, что Нора его услышала. Хорхе посмотрел на наручные часы: пора было идти к машине, иначе они опоздают. Мужчина поднял голову и остолбенело застыл на месте; ему даже пришлось напомнить себе, что нужно дышать. Перед ним стояла женщина в более чем откровенном платье кроваво-красного цвета. На рукавах и по бокам бедер были кружевные вставки, позволявшие видеть ее кожу. Хорхе знал, какой шелковистой, теплой и нежной была ее кожа, и в его душе пробудилась мучительная ревность: для кого она так разоделась – для него или для Клуни?

- Потрясающе выглядишь, – сказал он, и так злобно зыркнул на Нору, что комплимент выглядел, скорее, осуждением.

- Спасибо, Хорхе, а ты...

- Что я?

- Что ты скажешь, если вместо того, чтобы идти смотреть на недосягаемых и неприступных звезд, я покажу тебе, какой ты? – игриво предложила Нора.

- А как же твой Джордж?

- А для чего мне Джордж, если у меня есть Хорхе?

- Какого черта я дал тебе уехать двенадцать лет назад? – спросил Хорхе, обращаясь, скорее, к себе, нежели к Норе.

- Не знаю, но ты можешь возместить мне эти годы сегодня ночью... Если хочешь...

- Еще как хочу! – воскликнул Хорхе, и в следующий миг уже крепко сжимал Нору в своих объятиях, обещающих оплату всех счетов.





***





Ариадна понимала, что сегодняшний вечер был для нее чем-то вроде первого выхода в мир “мелованной бумаги”, а с таким крестным отцом как Альберто, перед ней открывались многие двери. Не переставая улыбаться, она пожимала руки и обменивалась поцелуями со всеми, с кем Альберто посчитал нужным ее познакомить. Ее приятель держался уверенно, показывая, что мир вспышек и красных ковров являлся неотъемлемой частью его жизни.

Все было потрясающе: люди, с которыми общалась Ариадна, выказывали свой интерес к новому “Шику”. Чудеса продолжались, пока не появился Даниэль со своей русской моделью. На Алексии было вызывающее изумрудно-зеленое платье с тоненькими бретельками. Ткань платья едва прикрывала силиконовую грудь, подчеркивая ее размеры. “Невозможно, чтобы у такой худышки были такие буфера!” – мысленно подбодрила себя Ариадна, хотя ее грудь тоже нельзя было назвать маленькой.

Ариадна не могла притворяться, что не заметила Даниэля и россиянку. Парочка направилась к ним, и тело Ариадны напряглось, как натянутая гитарная струна. Альберто, разговаривавший с кем-то из гостей, повернулся к девушке, почувствовав, как сильно она сжала его руку. Не зная о прошлых отношениях Ариадны и Даниэля, Альберто высвободил свою руку, чтобы обнять старого друга, которого не видел бог знает сколько лет.

- Даниэль, как я рад тебя видеть! – радостно воскликнул он, и было заметно, что его радость искренняя.

- Я тоже очень рад, – ответил Даниэль, обнимая приятеля и дружески хлопая его по спине. – Ариадна, – холодно поздоровался с девушкой он.

- Привет, Даниэль, – столь же отчужденно ответила она.

Россиянка, не готовая к тому, что ее персону обойдут вниманием, посмотрела на Альберто и хищно улыбнулась:

- О, Альберто, как дела?

- Привет, Алексия, отлично, как видишь, – ответил тот, указав на стоявшую рядом, ослепительно улыбающуюся Ариадну. Девушка не знала, намеренно он это сделал или случайно, но была безмерно благодарна ему за то, что он так или иначе, но насолил блондинке.

- Вижу, – надменно обронила Алексия, притворно улыбаясь.

Поскольку фильм должен был вот-вот начаться, пары распрощались и пошли к своим местам, но перед этим они договорились встретиться и поделиться впечатлениями от просмотра за рюмочкой-другой.



- Откуда ты ее знаешь? – спросила Ариадна, когда они входили в зал.

- Я часто фотографировал ее. Она довольно известная модель, и пользуется спросом, – ответил Альберто, сморщив нос. Ариадна весело рассмеялась. – А почему Алексия тебе не нравится? – в свою очередь спросил он, заметив неприязнь девушки к россиянке.

- Не знаю, – ответила Ариадна. Вопрос друга застал ее врасплох. – Думаю, у нее есть что-то с Даниэлем, – Ариадна прикусила язык, заметив, что улыбка сползла с лица Альберто, а выражение его лица стало каким-то расстроенным, неуверенным.

- А причем тут Даниэль? У тебя с ним что-то было?

- Давай поговорим потом, ладно? – попросила Ариадна, испытывая неловкость.

- Конечно, только скажи мне, ради бога, да или нет.

- У меня никогда ничего с ним не было, – ответила Ариадна, но по выражению лица Альберто поняла, что тот догадывается о чем-то.

Року это было угодно, или провидению, но в зале их разделяло всего два ряда.

- С тобой все в порядке? – спросил девушку Альберто.

- Да, а как ты?

- Нормально. О чем думаешь? – прошептал он прямо в ухо.

Фильм еще не начался. Все ждали, когда журналисты отпустят режиссера и главных героев.

- Думаю, странно, что мы не видели моих родителей, – постаралась уклониться от щекотливой темы Ариадна.

- И то правда, – весело ответил Альберто. – Вот уж не думал, что Нора бросит Джорджа ради Хорхе.

Ариадна тихо, но от души, рассмеялась, и Альберто посмотрел на нее, довольно улыбаясь.

- Ты это серьезно? Ну ты и язва! – смеясь, заметила Ариадна.

- Еще бы.

Разговор неожиданно прервался, потому что на экране появились начальные титры.

Первые полчаса Ариадна всеми силами старалась смотреть на экран, но чем больше она старалась, тем меньше ей удавалось. Ее взгляд упорно возвращался к местам, на которых сидели Даниэль и Алексия. Россиянка так тесно прижалась к Даниэлю, что, казалось, она заняла его кресло. Ариадна видела, как морщится Альберто, заметив, куда она смотрит.

Даниэль с трудом сдерживался, чтобы не оборачиваться в надежде убедиться, что Ариадна и Альберто всецело поглощены исключительно фильмом. И словно этого было мало, ему приходилось умерять пыл Алексии, которая намертво приклеилась к нему и дышала прямо в ухо. “Господи, – с каким-то остервенением подумал Даниэль, – хоть бы фильм уже закончился!” Но господь, видимо, был занят другими делами, поскольку фильм шел больше полутора часов. Когда на экране, наконец-то, замелькали заключительные титры, зрители потянулись к выходу, чтобы продолжить праздничный вечер в одном из модных городских клубов. Ариадна понимала, что должна идти в клуб и мелькать на вечеринке, если хочет обзавестись нужными знакомствами и связями, чтобы вписаться в мир звезд, и чтобы журнал поднял свой рейтинг, пользуясь благосклонностью моделей и знаменитостей. Ничто не рекламирует журнал лучше, чем случайная или договорная фотография звезды, читающей этот самый журнал. Такое фото резко увеличивает продажи. 







***





“Хаос” был одной из самых модных дискотек в городе, и именно его выбрали организаторы премьерного показа в качестве завершения праздничного вечера. Дискотека была смешением стилей не только в убранстве зала, но и в музыке. Элементы викторианской эпохи здесь мирно соседствовали с футуризмом. С тех пор как они вошли в зал, Ариадна успела послушать Питбуля и Иль Диво, и самым удивительным было то, что и тот, и другие идеально вписывались в атмосферу клуба. [прим:Питбуль – рэпер, Иль Диво – интернациональная группа исполнителей с консерваторским образованием и оперными голосами]

Ариадна поразилась, увидев чудесные деревянные стулья с сиденьями, обшитыми красным бархатом, по соседству с виниловыми диванчиками, бокалами ручной работы и винтажными обоями на стенах. От нее не ускользнуло, что Альберто был сейчас более серьезным, чем в начале вечера. Поинтересовавшись, что Ариадна будет пить, он пошел за напитками, давая ей возможность привести в порядок свои мысли.

- Потанцуем? – приглашающе прошептал над ухом чей-то голос.

Девушка обернулась и увидела лукавую усмешку Даниэля.

- Я пришла сюда с Альберто, – ответила она, указывая в сторону бара, откуда Альберто смотрел на них с вымученной улыбкой.

- Не думаю, что Альберто обеспокоится, если ты потанцуешь со старым другом, – отмахнулся Даниэль.

- Альберто – нет, а твоя блондинка взбесится, у нее и так зуб на меня.

- Моя блондинка? Ты ревнуешь меня к блондинке? – с надеждой спросил Даниэль.

“Так значит, Алексия, и впрямь, его блондинка”, – мелькнула в голове Ариадны горькая мысль.

- Слушай, я же не собираюсь похищать тебя, просто хочу потанцевать, – нагло заявил Даниэль, мигом вырывая девушку из раздумий. Ариадна притворно рассердилась и недовольно поморщилась. – Поверить не могу! Тебя прельщает мысль о похищении, – пошутил Даниэль, скрывая за развязностью неловкость, возникшую между ними. Впрочем, эта неловкость была вполне объяснима, учитывая то, что в последний раз подобная близость закончилась страстными поцелуями.

- Возможно, – поддержала игру Ариадна, – но, насколько я понимаю, это неосуществимо.

- Полагаю, это можно как-нибудь уладить, – ответил Даниэль, подавая Ариадне руку и помогая ей подняться. – Что, если начать с танца, а похищение оставить на потом?

Ариадна не понимала, насколько серьезно говорит Даниэль, где грань между шуткой и желанием претворить свои слова в жизнь.

- Где Алексия? Мне не хотелось бы, чтобы она набросилась на меня, увидев, что мы с тобой танцуем.

- Не парься, я тебя защищу. Но как бы то ни было, она в туалете, красится. Прежде чем она выйдет оттуда, успеют прозвучать, как минимум, еще две песни.

Ариадна рассмеялась шутке и покосилась в сторону бара, где стоял Альберто, но в этот раз он даже не смотрел в их сторону.

Чувствуя себя виноватой, Ариадна протянула руку Даниэлю. Диджей поставил композицию Майкла Бубле “Kissing a fool”. Они танцевали под звуки песни, тесно прижавшись друг к другу.

- Если бы это было возможно, я сказала бы, что ты задался такой целью, – улыбнулась Ариадна, слушая слова песни.

You must have been kissing a fool

I said, you must have been kissing a fool [прим: “ Возможно, ты целовалась с глупцом, – сказал я, – ты целовалась с глупцом”]

- Ты слабо веришь в мои возможности, – посетовал Даниэль, поглаживая левой рукой едва прикрытую спину Ариадны.

- Ты думаешь? – девушка посмотрела прямо в глаза парня, и он моргнул, не выдержав взгляда ее зеленых глаз.

- Я думаю, что твое неверие связано со мной, и не могу тебя винить.

У Ариадны закружилась голова, когда она почувствовала горячую ладонь Даниэля на своей спине и жаркое дыхание на шее, а теперь еще он сам завел речь о Риме. Неужели он не нашел более подходящего момента для столь деликатного разговора? Даниэль неосознанно прижал девушку к себе, словно почувствовав, что она сбежит, едва он скажет правду. Они смотрели прямо в глаза друг другу, а их тела покачивались в такт музыке.

- Ариадна, я... – медленно начал Даниэль.

Девушка так и не узнала, насколько Даниэль готов был к разговору, поскольку именно в эту минуту подошел Альберто и прервал их танец.

Ариадна осознала крах своих надежд узнать когда-нибудь правду. Жаль, но шаткий карточный домик призрачной надежды развалился и, пожалуй, навсегда.

Вечер продолжался, но для всех троих он был уже другим.


Глава 14


Даниэль ретировался, как только вернулся Альберто, и больше они уже не встречались. Альберто и Ариадна потусовались на дискотеке еще чуть больше часа, во время которого он продолжал знакомить девушку с разными людьми. Благодаря этому Ариадна забыла о странной пустоте, оставшейся в душе после того, как столь желанный разговор с Даниэлем был отложен на неопределенный срок.

По дороге домой Альберто почти не говорил и все больше молчал, словно подыскивал слова, чтобы правильно выразить крутившуюся в голове назойливую мысль.

- Скажи мне, что у тебя с Даниэлем? – мягко попросил он.

- Ничего.

- Ладно, тогда ответь, что у вас было? – несколько иначе спросил Альберто.

- Девчонкой я была в него немного влюблена.

- И? – продолжал допытываться Альберто, догадываясь, чем закончилась эта история.

- Когда мне было семнадцать, мы поехали Италию, все вчетвером: Серхио, Моника, Даниэль и я. Две недели Даниэль бросался из крайности в крайность: то был крайне вежлив и любезен со мной, то вообще не замечал, словно меня и не было вовсе. Как-то вечером он был необычайно ласков, я излишне увлеклась и, в общем...

- Он был первым?

- Да.

- А что было потом?

- Ничего. Он исчез, никому ничего не сказав. Всю следующую неделю я проревела белугой в уголке. Все ждала, что он позвонит, объяснит, в чем дело, но так и не дождалась. Даниэль не позвонил мне и ничего не объяснил. Наша поездка закончилась, я вернулась в Лондон, и с тех пор до сегодняшнего времени не хотела приезжать в Испанию.

- И ты тоже никогда не звонила ему, не требовала объяснений? – изумился Альберто, буквально потрясенный рассказанной ему историей.

- Нет, больше мы с ним не виделись и не разговаривали.

Оставшийся путь Альберто молчал, стараясь уразуметь сказанное Ариадной. Поступок Даниэля не поддавался логике: было ясно, что он не хотел завязывать с девушкой серьезные отношения, но сбегать подобным образом... Альберто попытался быть справедливым и, не поддаваясь своей симпатии к Ариадне, трезво взглянуть на вещи. Само собой, для мужчины такой поступок нелогичен, но если Ариадне тогда было семнадцать, значит, Даниэлю было не больше девятнадцати, а в таком возрасте мало кто из парней достигает психологической зрелости.



Альберто вышел из машины и обошел ее, чтобы открыть дверь своей спутнице. Он так растерялся, узнав историю Ариадны, что решил изменить тактику, и, не откладывая дела в долгий ящик, брать быка за рога.

Подойдя поближе, Альберто протянул Ариадне руку и помог ей вылезти из “БМВ”. Не отрывая от девушки взгляда, он притянул ее к себе и поднес ее ладонь к своим губам.

- Ари, – прошептал он, прижимая девушку к себе.

От жара поцелуя на руке Ариадна мигом вернулась в реальность. “И что это творится с мужиками? – удивленно подумала она. – Какого черта они называют меня Ари всякий раз, как собираются поцеловать?” Даниэль ворвался в ее мысли и воспоминания, сея разрушения подобно землетрясению. Прежнее очарование, существовавшее между ней и Альберто до этой минуты, вмиг испарилось, стоило только произнести ее имя, которое она связывала с другим человеком. Именно в эту минуту Ариадна поняла, что не хочет целоваться с Альберто, и никогда этого не хотела.

- Спокойной ночи, Альберто, – попрощалась она, отстраняясь от парня.

Альберто растерялся, но быстро пришел в себя и слабо улыбнулся.

- Спокойной ночи, – охрипшим голосом уныло произнес он, смирившись с отказом.

Ариадна повернулась и вошла в подъезд, испытывая какое-то странное чувство в животе. Что это было, девушка не понимала. Может, грусть? Моника, как всегда, оказалась права: Альберто был влюблен в нее. Вслед за этим открытием Ариадна поняла, что тоже была бы счастлива, если бы могла ответить на его любовь... Но она не могла, потому что не сумела разлюбить Даниэля.

Да-да, она любила Даниэля, который появился в“Хаосе”, чтобы разрушить ее жизнь, свести с ума, рассмешить и оставить в неизвестности по поводу того, что пытался ей сказать. Любила того самого парня, что приготовил ей ужин и возил по утрам на работу.

Не появись Даниэль в ее жизни снова, она, возможно, разрешила бы Альберто поцеловать себя, и поцеловавшись с ним, вероятно, не испытывала бы теперь тревогу, подступающую к горлу из желудка. Альберто был честным, надежным человеком, которому можно доверять... Он никогда не бросил бы ее, не объяснившись.

Вот только она была несвободна, и не могла быть с ним. В действительности, она никогда не была свободной: Даниэль навсегда вошел в ее сердце.





***



- Это неудачная идея, Алексия, – сказал он, стараясь отцепить ее руки от своей шеи.

- Но, Даниэль, – жалобно заныла та и отрепетированно надула губки, стараясь привлечь к ним внимание.

- Нет, – отрубил Даниэль, – я иду домой.

- Это все из-за той брюнетки, и не пытайся отрицать. Я не дура, – с каждым словом акцент Алексии становился все заметнее.

- Я и не собираюсь отрицать, или что-то объяснять тебе, Алексия. Я не обязан.

- Ты и не сможешь объяснить. Это все из-за нее, я знаю! – выйдя из себя, Алексия перешла на крик прямо посреди улицы.

Даниэль схватил девушку за руку и поволок к подъезду ее дома. Алексия даже не удосужилась достать ключи, чтобы открыть дверь, и было ясно, что она ждет ответа.

По горло сытый сценами, которые закатывала ему звездная модель, Даниэль смерил девицу злобным взглядом и сдержанно-елейным тоном произнес то, что она хотела услышать:

- Да, из-за нее... все, что я делаю в последнее время, из-за нее. Ты довольна?

- Что между вами?

- Ничего, абсолютно ничего, потому что когда-то я струсил, а теперь расплачиваюсь.

- Что ты имеешь в виду? – губы Алексии сложились в тонкую линию и уже не возбуждали. Девушка изи всех сил стискивала зубы, стараясь сдержать рвущуюся наружу злость.

- Много лет назад, когда мы только начинали взрослеть, у нас была незабываемая встреча, но вместо того, чтобы схватить ее за руку и затащить в душ, чтобы все повторить, я сбежал, ничего не объяснив, так что ее ненависть ко мне вполне логична.

- Не думаю, что она тебя ненавидит, но и любить как я, тоже не любит, – нежно промурлыкала Алексия, снова обвивая руками шею Даниэля.

- Алексия, поверь, что на сегодня с меня достаточно, – Даниэль развернулся и пошел к машине. – Да, вот что, – добавил он на ходу, – то, что Ариадна не со мной, не означает, что я сдамся, или что ее интересует кто-то еще.

От удивления Алексия захлопала глазами и впервые со времени их знакомства проявила здравый смысл, позволив Даниэлю уйти.



Даниэль живо забрался в “Ауди”, словно за ним по пятам гнался черт, и, сам того не замечая, принялся себя жалеть. Ну почему он был таким дураком, и так по-идиотски вел себя с Ариадной? Почему никогда не доводил начатое до конца, и всегда сбегал от нее? Первый раз – когда поцеловал ее, а потом снова – после того незабываемого вечера в Риме.

От отчаяния Даниэль так быстро гнал машину, что уже через семь минут она стояла в гараже. Он снял пиджак и собрался подняться до квартиры пешком, как делал это каждый день, но, едва ступив на лестницу, понял, что на втором этаже, не остановится. Не долго думая, Даниэль поднялся на третий этаж и сел на пол рядом с лифтом.

С одной стороны, он чувствовал себя дураком, ожидая в полумраке возвращения Ариадны. Чем больше он пыжился не признавать очевидное, тем больше беспокоился: похоже, Ариадне и Альберто было очень хорошо вдвоем.

Кажется, он заболел, если вел себя как юнец – сидел здесь и ждал, когда они придут, чтобы посмотреть на них. В чем он хотел убедиться? Был ли готов помешать как будто завязавшимся между ними отношениям? Неужели ему было так важно то, что делала Ариадна? Даниэль озабоченно приподнял бровь, злясь на самого себя: он только что признался Алексии в своем желании покорить Ариадну в то время как сам себе противоречил, стараясь скрыть свои чувства к ней и оправдаться.

Ариадне всегда удавалось сбить его с толку, вот и теперь он снова метался между двух решений, на которые она его обрекала при каждой встрече. Так что же делать, в самом деле? Сбежать или остаться и посмотреть, что из этого выйдет?

Даниэль еще не принял твердого решения, когда услышал, как хлопнула входная дверь подъезда. Он замер, навострив уши, в надежде услышать какой-то разговор, но до него не донеслось ни звука. Даниэль уже подумал, что плохо слушал, когда дверь, ведущая на лестничную площадку, открылась, и он увидел Ариадну, несущую в руке туфли. Взгляд ее прекрасных глаз был растерянным. Даниэль заметил, как его сердце замерло на миг, а затем забилось быстро-быстро. Он продолжал молча наблюдать за Ариадной, не выходя из тени. Ариадна остановилась перед дверью, словно сомневалась, то ли ей войти в квартиру, то ли уйти. Девушка была одна. “Она одна, одна!” – мысленно возликовал Даниэль.

Он бесшумно выскользнул из своего укрытия и увидел, как удивление в глазах девушки сменилось чем-то средним между желанием и страхом.

- Привет, Ари, – поздоровался Даниэль, подходя к Ариадне.

- Что ты здесь делаешь? – спросила девушка и робко улыбнулась.

- Жду тебя.

- Меня?

- Ари...

- Даниэль, что происходит? – в голосе Ариадны слышалось отчаяние. Ей нужно было знать правду, слышать, что он ждал ее у дверей квартиры вместо того, чтобы попивать вино со своей блондинкой.

- Я хотел... – Даниэль замялся. – Короче, я должен был убедиться, что ты нормально добралась домой, – выпалил он, так и не сумев быть честным до конца.

- Спокойной ночи, Даниэль. Кстати, прими мои поздравления. Ты напрасно боялся. Я знаю, что твоя блондиночка согласилась позировать для обложки журнала, – Ариадна хотела уйти, но не могла. Ее одолевали сумбурные чувства. Они были так сильны, что девушка не понимала, как еще способна держаться на ногах.

- Полагаю, тут мы на равных, поскольку твой женишок будет делать фото для твоего журнала. Не так ли?

- Альберто мне не жених, – быстро ответила Ариадна, желая внести ясность в их с Альберто отношения. – Он просто-напросто мой друг.

- Не жених?

- Нет.

- Тем лучше для тебя, он тебе не подходит. Знаешь, Альберто – жуткий бабник, – заявил Даниэль и почему-то почувствовал себя болваном.

- Благодарю за ценную информацию.

- У меня то же самое, знаешь ли.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Ариадна в то время, как в ее груди росла надежда, что речь шла об Алексии.

- Алексия тоже не моя блондинка, – уточнил Даниэль.

- Как быстро ты изменил свое мнение! Еще совсем недавно она была твоей, – серьезно заметила Ариадна.

- Видишь ли, я был против, – ответил Даниэль, желая продолжить игру, – тем более, что ни для кого не секрет, что я предпочитаю брюнеток.

- Жаль, что твои отношения с ней не сложились, – ответила Ариадна, не понимая толком, зачем она это сказала, возможно, для того, чтобы услышать объяснения.

- Так-таки и жаль? – насмешливо спросил Даниэль, и по его голосу можно было понять, что он ей ни чуточки не верит. Ариадна заметила, как в ней закипает гнев: Даниэль снова играл ее чувствами.

- Значит, ты считаешь, что если я позволила тебе поцеловать меня, все изменилось? – набросилась на Даниэля Ариадна, стараясь разглядеть его в тусклом свете, льющемся в окна подъезда. – Что я снова распласталась у твоих ног? Что ты можешь снова насмехаться надо мной?

- Значит, ты позволила мне поцеловать себя? Да ты же сама этого хотела, – язвительно ответил Даниэль, тоже вскипев. – И я никогда не насмехался над тобой.

- Это уже неважно. Столько времени прошло, а все осталось по-прежнему. Ты все такой же, Даниэль...

- Я уже не мальчишка, и не сбегаю от проблем, – из этих слов Ариадна поняла, что он сказал больше, чем хотел.

- Очень мило! Значит, я была для тебя проблемой.

- Я не это имел в виду, и ты это знаешь. Давай войдем в квартиру, и там поговорим. Я не хочу, чтобы твоя подружка снова выставила меня отсюда.

- Твоей сестры нет дома. У нее свидание, и я искренне надеюсь, что эту ночь она проведет лучше меня, – едко ответила Ариадна.

- Ари, – просительно начал Даниэль, понизив голос.

- Может, объяснишься наконец? Договоришь то, что хотел сказать в “Хаосе”?

- Именно этого ты сейчас хочешь? Поговорить?

- Ты прав, Даниэль. Сейчас уже поздно, и я устала. Иди к себе, – тихо попросила Ариадна.

Она была уверена, что не сможет продолжать этот разговор и дальше. Девушка положила туфли на пол и достала из сумочки ключи.

Не оборачиваясь, Ариадна вошла в квартиру и собиралась закрыть дверь, когда заметила, что Даниэль вошел вслед за ней и остановился в дверях.

Оба не проронили ни слова. Даниэль шагнул к ней и осторожно прикрыл дверь. Он шел так медленно, что, казалось, мир вокруг замер. Когда он оказался совсем близко, Ариадна выронила из рук туфли, а вместе с ними сумочку и ключи, и они с грохотом упали на пол, нарушив тишину.

- Ари, – снова прошептал Даниэль, на этот раз совсем рядом.

“О, господи, сейчас он меня поцелует, – подумала Ариадна, – а я не смогу отказаться!”

Даниэль подошел к девушке и всем телом прижался к ней, такой податливой и нежной. Одним прикосновением он покорил ее быстрее всех сказанных ранее слов. Ариадну тянуло к нему как магнитом. Всякий раз, как он называл ее Ари, она теряла разум, и этот раз не был исключением. Секунду спустя, она уже висела у него на шее, поглаживая руками волосы на его затылке и желая только одного – слиться с Даниэлем воедино. Ариадна безудержно стремилась почувствовать его прикосновение каждой своей клеточкой. Отдавшись чувствам, она впитывала в себя его запах, его тепло.

Даниэль навалился на нее всем телом и прижал к стене, впившись губами в ее губы. Его опытные пальцы заскользили вверх по шелковистой коже бедер, задирая юбку, пока не добрались до трусиков. Раздвинув коленом ноги Ариадны, он коснулся самой отзывчивой точки ее тела и почувствовал, как Ариадна выдохнула с тем же лихорадочным желанием, что и в тот день, когда их прервали. Он ласково куснул ее за нижнюю губу и заменил колено на пальцы. Большим пальцем он надавил на влажную, отзывчивую плоть, а указательный палец проник в нее и начал двигаться сначала медленно, а затем все быстрее, подстраиваясь под учащенное дыхание Ариадны. За указательным последовал и второй палец. Трусики девушки были такими крошечными, что не мешали ласкам, и все же Даниэль подцепил узенькие ленточки и стянул их.

Страстно желая полного единения с Даниэлем, девушка дрожащими руками расстегнула брючный ремень и стащила с парня брюки вместе с плавками, освободив его мужское достоинство. С алчным восхищением она полюбовалась им несколько секунд, а затем обхватила пальцами и сжала, чувствуя его жар, твердость и одновременно нежность. Даниэлю пришлось оторваться от ее губ, чтобы вздохнуть, и Ариадна, воспользовавшись моментом, теперь уже сама прижала его к стене. Два желания боролись между собой, но Даниэль не собирался сдаваться, несмотря на комизм своего положения. Со смешно болтающимися на щиколотках штанами, он подтащил девушку к столику, стоящему у входа. Не глядя, он сбросил на пол все, что там стояло, и, ухватив Ариадну за ягодицы, усадил ее на край стола. Алчущий и голодный, он наклонился к ней и приблизил рот к заветной цели. Его язык погрузился во влажную, податливую плоть, наслаждаясь ее вкусом. Даниэль лизал и покусывал ее, подводя Ариадну к экстазу и понимая, что он нужен девушке так же сильно, как и она ему. Протестующий стон Ариадны разгорячил его кровь, заставляя ее бежать по жилам еще быстрее. Даниэль решил, что умрет, если сей же миг не овладеет Ариадной. Не дыша, он встал и одним резким движением вошел в нее.

Почувствовав твердую плоть Даниэля внутри себя, Ариадна откинула голову назад и закричала. Но этого было мало, она должна была чувствовать его всем телом. Ариадна рывком сорвала с себя одежду, схватила руку Даниэля и положила ее себе на грудь. Больше Даниэлю подсказки были не нужны. На секунду оторвав руку от бедра девушки, он ловко расстегнул бюсгальтер и коснулся ее горячей кожи. Ариадна застонала и дернулась навстречу его члену, требуя, чтобы он снова вошел в нее. Она обхватила Даниэля своими длинными ногами и отдалась на волю чувств, пока он раз за разом пронзал ее, отмечая, что она снова была его.


Глава 15


Даниэль не проспал и двух часов в своей кровати, как его разбудил звонок в дверь. Когда тем же утром он открыл глаза и потерся носом о подушку Ариадны, чтобы впитать в себя ее аромат, его лицо озарилось счастливой улыбкой. Он провел самую лучшую ночь в своей жизни, и не потому, что секс был божественно-бурным, а потому, что он провел ночь рядом с ней. Пока Даниэль ласкал и целовал Ариадну, он понял, насколько важна была ему эта женщина, как он соскучился по ней, и каким глупым был его страх. Даниэль живо вскочил с кровати, подстегиваемый воспоминаниями о не столь давних горячих мгновениях, и босиком, в чем мать родила, помчался искать Ариадну с явным намерением доказать ей, что при пробуждении отнюдь не всё исчезает как сон.



На полпути к ванной он услышал, как поворачивается кран душа, и представил их с Ариадной шалости под струей теплой воды. Даниэль покрепче стиснул зубы, обеспокоенный своим безгранично радужным утренним настроением, и решительно шагнул навстречу Ариадне.



- С добрым утром, красотка, – весело пропел он, вставая за ее спиной и целуя в шею.



- С добрым, – холодно ответила девушка, даже не обернувшись и не взглянув на него.



- М-м-м, – промурлыкал Даниэль, – ты кажешься мне по утрам восхитительно вкусной, а я так голоден.



- Даниэль, – попросила Ариадна, отодвигаясь от него.



- Что? – вкрадчиво спросил он, зарывшись носом в ее волосы и упершись воинственно настроенным достоинством в бедро девушки.



- Я иду в парк на пробежку, – ответила она.



- И перед этим принимаешь душ? – пошутил Даниэль, стараясь рассмешить ее. – По-моему, обычно под душ встают после бега.



- Обычно я не принимаю душ перед бегом, – отрезала Ариадна, – а вот сегодня решила, что это самое оно.



Даниэль весело расхохотался, казалось, не заметив, что девушка была с ним холодна. Он, наконец-то, понял, чего хотел, точнее, кого хотел видеть рядом с собой, и ему сказочно повезло – он всю ночь сжимал ее в своих объятиях.



- Отлично, – сказал он, прижимаясь грудью к спине Ариадны, чтобы она почувствовала, как счаслив он проснуться в ее постели, – если тебе хочется поупражняться, нет нужды выбегать из дома. Мне пришли в голову кое-какие идейки, как тебя потренировать.



Ариадна посмотрела на Даниэля так, словно отвесила ему знатную пощечину, и его бесшабашно-игривое счастье вмиг испарилось.



- Что с тобой? – осторожно спросил он.



- Мне пора идти, – Ариадна вышла из душа и завернулась в полотенце. – Перед уходом позавтракай, – деловито сказала она. – Я только что сварила кофе, он на кухне.



Даниэль потерял дар речи и остолбенело стоял под душем, глядя, как Ариадна поспешно выходит из ванны, прикрываясь полотенцем, словно он никогда не видел ее голой. Даниэль обреченно вздохнул, смирившись с поражением, и недолго думая, – чтобы ненароком не передумать – крутанул кран. Ему срочно нужно было остудиться, и он терпеливо стоял под струями ледяной воды.



Когда Даниэль вышел из ванной, Ариадна уже ушла.



Сбитый с толку поведением девушки, Даниэль спустился к себе, чтобы попытаться поспать хоть несколько часов и дать ей время осознать, что же между ними происходит. Было очевидно, что Ариадна смущена и обеспокоена тем, что их влечет друг к другу, а он мог дать ей время осмыслить их новые отношения, поскольку в этот раз не собирался уходить от нее сам и не намеревался отпускать ее.



Ариадна имела для него большое значение, и так было всегда. Но если в Риме он не доказал ей это, то сейчас решил исправить сию оплошность. Даниэль неохотно встал с кровати и открыл дверь. Серхио стоял перед ним при полном параде, облаченный в спортивный костюм и готовый к ежедневной тренировке. Даниэль недовольно сдвинул брови – силовые экзерсисы напрочь вылетели у него из головы.



Серхио удивился, увидев стоящего перед ним приятеля, босого и в пижамных штанах, явно не предназначенных для занятий спортом, однако, еще больше поразило его нежелание Даниэля идти в зал, читавшееся в глазах.



- Вау, судя по твоей физиономии, у тебя была славная ночка! – усмехнулся Серхио, подумав, что мрачное лицо друга было как-то связано с Алексией.



- Ты даже не представляешь, какая, – ответил Даниэль, шагая на кухню, чтобы сварить пару чашек крепчайшего кофе.



- Еще как представляю, уж поверь мне, – шутливо подначил друга Серхио, но под взглядом Даниэля осекся, поняв, что сболтнул лишнее.



Вероятно, расставание с Алексией было гораздо серьезнее, чем он думал вначале. Не иначе, россиянка отколола один из своих известных номеров, потому Даниэль и расстроен с самого утра.



Серхио молча ждал, когда приятель сам начнет свой рассказ. Уверившись в том, что свидания с блинами и гантелями не будет, он прошел на кухню и плюхнулся на стул, пока его вероломный изменник-приятель варил кофе. На кухне Даниэля царил идеальный порядок, и здесь он чувствовал себя как рыба в воде. Ему не приходилось метаться по кухне в поисках чего-либо. Он отлично знал, какой ящик открыть, чтобы взять ложки, и в каком шкафу лежит сахар, а потому его движения были точными и быстрыми. Даниэль был несказанно рад, что жизнь и дом целиком и полностью в его руках, а потому у него и не сложилось ничего серьезного ни с одной из пассий, и уж тем более с Алексией, девицей довольно дерганой и властной.



- Вчера я был с Ариадной, – сознался он, наконец.



- С кем, с кем? – удивленно переспросил Серхио и одобрительно присвистнул.



- Хочешь взбесить меня? – ласково поинтересовался Даниэль.



- Да ладно тебе, я же не возражаю, – быстро ответил Серхио.



За чашкой кофе Даниэль коротко рассказал приятелю, что провел ночь с Ари. О подробностях он умолчал, а Серхио деликатно ни о чем не спрашивал, понимая, что дело это сугубо личное. Впрочем, причину своего дурного настроения Даниэль прояснил, сказав, что рано утром Ариадна сбежала от него.



- Хорошо еще, что она дождалась, когда ты проснешься, прежде чем сбежать, – многозначительно изрек Серхио.



- Думаешь, Ари собирается отплатить мне той же монетой?



- Да нет, я считаю, она просто не знает, как к этому отнестись. К тому же, насколько я понял, ты тоже не в восторге, – пошутил Серхио, чтобы смягчить свои слова.



- Давай-давай, посмейся. Вчера моя сестрица встречалась со своим парнем. Мне как раз рассказала об этом Ари, и при этом голос у нее был весьма довольным. Она уверена, что этот тип достаточно симпатичный, умный, и при этом еще с деньгами, а именно этого женщины и ищут в нас, – подколол в отместку Даниэль.



Начальник отдела информатики уставился на Даниэля квадратными глазами.



- И с каких это пор тебе известно, что мне нравится твоя сестра? – спросил Серхио, удивленный тем, что его тайна раскрыта.



- А с каких пор она тебе нравится? – в свою очередь спросил Даниэль, хотя его вопрос, скорее, был похож на ответ.



- Она всегда мне нравилась. Ну знаешь, и свинья же ты... какого черта ты не сказал мне, что все знаешь? – набросился на друга разъяренный как никогда Серхио.



Все это время он молчал, храня своему лучшему другу своего рода верность, а теперь выяснилось, что он оказался в дураках, потому что Даниэль с самого начала знал его тайну. А хуже всего было то, что утром он едва не схлопотал инфаркт, готовя завтрак в то время, как Моника раздевалась всего в пятнадцати метрах от него.



- А какого дьявола ты сам молчал? – не менее сердито рявкнул Даниэль.



- Мне было неудобно, я думал, тебе это не понравится. Так все же почему ты не сказал?



- А я думал, что если скажу тебе об этом, то ты ради нашей дружбы будешь чувствовать себя обязанным признаться Монике в любви. Понимаешь, я не был уверен, что ты хочешь быть с ней.



- Да что ты мелешь такое? Я всегда сходил по ней с ума и молчал, потому что боялся разрушить нашу дружбу.



- Черт, как же ты ошибался! Из всех знакомых парней ты один мне как брат, так что это, можно сказать, дела семейные, – ответил Даниэль, повергая друга в еще большее изумление, только на этот раз у Серхио отвисла челюсть.



- Эй, парень, я сейчас зарыдаю.



- Оставь слезы Монике, – с улыбкой заключил Даниэль.



- Почему ты так говоришь?



- По правде говоря, Серхио, ума не приложу, почему отец назначил тебя начальником информационного отдела. Тайна, покрытая мраком, – загадочно изрек Даниэль и пошел к себе в спальню, оставив приятеля в полной растерянности.















***









Ариадна бежала так, словно за ней гнался сам дьявол. Едва проснувшись и почувствовав, что ее талию обнимает рука Даниэля, Ариадна задохнулась, и у нее возникло желание побыстрее сбежать из дома. Осторожно, чтобы не разбудить Даниэля, она встала с кровати, сварила кофе, лишь бы занять руки, и встала под душ, но вода не унесла с собой ее сомнения.



Короче говоря, в семь часов утра она бежала, не давая себе передышки, стараясь выбросить из головы восхитительные воспоминания о прошедшей ночи и борясь с огромным желанием вернуться и извиниться перед Даниэлем за то, что прогнала его.



Ариадна понимала, что ведет себя точно также как Даниэль в Риме, и разница только в том, что она уже не девчонка. Сейчас она на восемь лет старше того Даниэля, который смылся, не сказав ей ни слова, и за плечами у нее гораздо больше жизненного опыта, но не в том смысле, что она переспала без разбору с дюжинами мужчин, вовсе нет. На самом деле их было трое: Джей в Нью-Йорке, Питер в Лондоне (с ним она встречалась почти три года) и, собственно говоря, сам Даниэль, злосчастные отношения с которым (если это можно назвать отношениями) каким-то причудливым образом продолжались всю жизнь.



“Дело – дрянь”, – растерянно подумала Ариадна, чье положение сейчас было еще хуже, поскольку разум настойчиво подталкивал ее прямиком к переломной точке, призывая простить Даниэля за то, что он бросил ее в Риме. Тем не менее, она сама толком не понимала, хочет ли его прощать. Если она пойдет на поводу своих чувств, если даст им окрепнуть, то... нет, нельзя быть такой слабой. Даниэль был все таким же непредсказуемым, а она не хотела снова пережить подобное.



Не решаясь поверить, что Даниэль изменился, Ариадна включила погромче айпад, стараясь музыкой заглушить свои мысли. Сегодня утром Даниэль не сбежал, но с ним ведь никогда не знаешь точно, что будет дальше.



В наушнике зазвучало начало песни Misery. Группа Maroon 5 надрывалась в муках, и Ариадна скорчила айпаду злобную рожу, будто это он был виноват в выборе песни.



“Твоя соленая кожа слилась с моей, – громогласно страдал певец, – я чувствую переплетение тел. Я не был безраличным, я просто не понимал, я любил, но не показывал виду. Оставь меня, и я освобожу тебя.” [прим: речь идет о песне Miseri американской группы Maroon 5 с альбома Hands All Over (2010г)]



Дальше Ариадна бежала уже под приглушенный голос Адама Левина и ночные ласки Даниэля, еще хранимые ее кожей. Девушка продолжала бежать, потому что знала: если она остановится хоть на секунду, то развернется и помчится обратно к Даниэлю извиняться и просить его снова заняться с ней любовью.


Глава 16


- Откуда тебя принесло в такую рань, дочка? – поинтересовалась Нора, запахивая пеньюар. Было девять часов субботнего утра.

Ариадна встала в семь и собиралась побегать по парку, но не прошло и сорока минут, как она сообразила, что несколько дней ей следует держаться от дома подальше, ибо для душевного равновесия было слишком опасно встречаться с Даниэлем, пока она не разобралась в своих чувствах. А посему Ариадна уныло появилась в родительской квартире с дорожной сумкой; на душе скребли кошки.

Стоило Норе кинуть взгляд на бледное, ненакрашенное лицо дочери, как она сразу поняла, что дело отнюдь не в простом визите вежливости. Ариадна была в джинсах и темно-серой водолазке. Прежде чем Нора успела получше разглядеть дочь и заметить черные круги под глазами, Ариадна швырнула куртку и сумку на столик в прихожей и бросилась в материнские объятия.

Нора понимала, что не должна наседать на дочь с расспросами. Что бы там ни случилось, нужно было дать ей время выговориться самой. Нора по собственному опыту знала, как трудно было Ариадне говорить на определенные темы, а материнский инстинкт подсказывал, что поведение дочери было связано с тем же типом, что сломал ее жизнь в юности.

- Можно мне остаться здесь на выходные? – стараясь не разреветься, спросила Ариадна. – Не помешаю? – пошутила она, сдерживая наворачивающиеся на глаза жгучие слезы.

- Не беспокойся, не помешаешь, – в тон ей ответила Нора. – Мы подождем, когда ты, как в детстве, пойдешь в кроватку.

- Мама, – укоризненно простонала Арадна, слегка повеселев.

- Ты сама начала, – отмахнулась Нора и добавила: – Можешь оставаться, сколько хочешь, это ведь и твой дом, милая.

- Мама, я не хочу, чтобы папа знал, что я пришла сюда из-за проблем... Не говори ему, ладно? – попросила Ариадна, не желая мусолить причину, которая заставила ее прибежать в родительский дом.

- Успокойся, мы скажем ему, что ты пришла к Мередит и побудешь с ней несколько дней, – предложила Нора, поглаживая дочь по плечам и ласково подталкивая ее в комнату.

- Няня прилетает сегодня?

Нора кивнула и счастливо улыбнулась.

- Поднимись в свою комнату и умойся. Самолет приземлится в одиннадцать, – ответила она, погладила дочь по спине и поцеловала в макушку. – Если хочешь, можешь отдохнуть, у тебя еще куча времени.

На минутку Ариадна забыла о своих проблемах: няня, по которой она, действительно, соскучилась, уже в пути и скоро будет здесь.

- А если не заснешь, я буду ждать тебя на кухне с чашкой замечательного чая, и при желании ты сможешь рассказать мне о своих тревогах. Ну что, договорились? – закончила Нора и понимающе улыбнулась.

- Конечно. – Ариадна повернулась, чтобы уйти, но неожиданно раздумала. – Мам, – позвала она, – знаешь, я рада, что ты вернулась со мной.

Чтобы не разрыдаться, Ариадна быстро побежала по лестнице на второй этаж, где находились спальни...

Восемь часов спустя Мередит и Ариадна сидели на кухне и пили традиционный пятичасовой вечерний чай, а Нора воевала с плитой, перед этим в пух и прах разругавшись с кухаркой Хорхе. Желая продемонстрировать свои несуществующие кулинарные таланты, она упросила Майте дать ей возможность самой приготовить ужин. Та посмотрела на Нору вытаращенными от удивления глазами и важно удалилась, неразборчиво ворча под нос что-то о захвате британцами испанской территории.



Восемью часами ранее Ариадна вошла в свою старую спальню в родительском доме, прилегла на кровать и задремала. Она устала от того, что почти не спала ночью, от пробежки в парке и от переживаний. Где-то через час ее разбудила мама.

- Милая, мы едем в аэропорт встречать Мередит, – Нора ласково потрепала дочь по щеке. – Поедешь с нами?

- Конечно, дай мне пять минут, – попросила Ариадна, приподнимаясь и пошатываясь со сна.

- Даю тебе десять, – подмигнула Нора и пошла к двери, давая дочери возможность привести себя в порядок перед отъездом.

- Мамочка, мне так жаль, что я заснула, – извинилась Ариадна. – Я хотела поговорить с тобой, правда.

- Потом поговорим, а сейчас позволь мне дать тебе один совет: любви нужно дать время, но еще нужнее дать ей второй шанс. Я знаю, что ты не хочешь это знать, но все равно скажу, – засмеялась Нора. – Все эти годы я жила, раскаиваясь в том, что ушла от Хорхе. Мне следовало быть храбрее и не уезжать, а показать ему, что он мне нужен. Если бы я сказала Хорхе, что мне одиноко, и попросила бы его меньше работать, возможно, он бы меня послушал. Теперь мне никогда этого не узнать, и я жалею, что впустую растранжирила годы, живя вдали от человека, которого я любила, люблю и буду любить.

- Мама, я... – Ариадна почувствовала, как по ее щекам покатились слезы.

- Не плачь, милая, – Нора подошла к дочери и вытерла слезы большим пальцем, – просто знай, что если тебе захочется поговорить, я всегда буду здесь. – Она улыбнулась, чмокнула Ариадну в покрасневший от слез кончик носа и вышла, закрыв за собой дверь.

Ариадна не переставала дивиться тому, как быстро менялась Нора. Глазом не успеешь моргнуть, а она из роковой женщины уже превратилась в чуткую, любящую и все понимающую мать.



Ариадна отогнала прочь воспоминания, полностью обратив внимание на няню. Старушка, как и она сама, потрясенно взирала на копошившуюся на кухне Нору. Она снова была со своими девочками, и ее маленькие, небесно-синие глаза блестели от волнения, а при виде Норы в фартуке в них мелькала задорная смешинка.

Небольшого росточка, с аккуратно уложенными золотистыми волосами, Мередит выглядела значительно моложе своих семидесяти двух и могла похвастаться красотой и здоровьем.

- Что это с твоей мамой, ягодка моя? – шепотом поинтересовалась старушка.

- Думаю, это из-за отца, – смущенно ответила Ариадна.

- А что ей сделал твой отец?

- Да нет, я имела в виду, что мама готовит для отца, – с улыбкой пояснила Ариадна, предвосхищая кулинарную катастрофу.

- Вот я и спрашиваю, ягодка моя, чем Хорхе ей не угодил, что она готова его отравить?

Ариадна беззвучно рассмеялась, стараясь скрыть свой смех, чтобы мама ни о чем не догадалась.

- Какая же ты ехидная, няня, – Ариадна лукаво подмигнула старушке. – Она готовит от любви.

- Ну тогда я надеюсь, что у твоего отца крепкое брюхо: если он станет есть ее стряпню, оно ему потребуется, – вполголоса заметила Мередит, прикрывая рот рукой, чтобы скрыть озорную улыбку.

- Какая же ты все-таки злорадная, няня, – Ариадна улыбнулась в ответ и тоже поспешно прикрыла рот ладонью. – Впрочем, с тобой не поспоришь, ты права на сто процентов.

Обе изо всех сил старались не расхохотаться, чтобы не разозлить Нору, но, похоже, их усилия оказались тщетны. Нора успела заподозрить, что заговорщицы перемывают ей кости, обсуждая ее новые кулинарные таланты.

- Няня, а ты не думала подыскать себе в Испании дружка? – ради маскировки спросила Ариадна.

- Пока еще нет, – поддержала игру Мередит, – но как знать? Пожалуй, я знаю кое-кого, кто изменил мою жизнь.

- Да что ты говоришь? – подколола старушку Ариадна.

- Видишь ли, я терпеть не могу копаться в саду, да ты это знаешь. Так вот, возможно, именно любовь внушила мне посадить цветы...

Держать рот на замке и дальше Нора не могла:

- Вы обе – завистницы! – взвопила она. – И в наказание я не позволю вам попробовать мой ужин, – пригрозила она напоследок.

Ариадна и Мередит зашлись в хохоте.

- Это не наказание, мамочка, – еле вымолвила Ариадна, давясь от смеха, – это награда!

- Злыдни!



Тем же вечером Ариадна бодро поднялась в спальню, спать ей не хотелось. Как они с Мередит и предсказывали, приготовленный Норой ужин оказался кошмарно несъедобным, а Майте, разозлившись на то, что ее вытурили с кухни, готовить в этакую поздноту отказалась, так что пришлось довольствоваться пиццей, приправленной смешками.

Родителей было не узнать. Правда, и раньше Ариадна никогда не видела и не слышала, чтобы они ругались, но теперь их новые отношения стали более близкими, более интимными, что ли. Когда они были рядом и смотрели друг на друга, любой, кому “посчастливилось” оказаться вместе с ними, чувствовал себя третьим лишним, вторгшимся в их личную жизнь.

Ариадна вздохнула и села на кровать. Спальня была в точности такой же, как в день прощания с Даниэлем, когда он впервые поцеловал ее. Девушка подняла глаза и заметила старый альбом, стоявший на полке. Какое-то время она разглядывала книжицу, решая, что лучше: взять ее или оставить все как было. Не послушавшись здравого смысла, Ариадна встала и взяла альбом. Несмотря на то, что его не открывали несколько лет, он не запылился. Первая фотография вызвала у девушки улыбку: их с Моникой сфотографировали в костюмчиках утят, когда им было по шесть лет.

“Моника!” – Ариадна испытала болезненный укол вины, вспомнив, что еще с утра выключила мобильник. Она протянула руку к старенькому телефону в форме губ и набрала номер.

Отчитав подругу за то, что та не предупредила ее об уходе, Моника успокоилась, и Ариадна сообщила ей ту же байку, что и отцу: дескать, она хотела побыть несколько дней с Мередит. Вот только Моника – не Хорхе, ее на мякине не проведешь. Ариадне казалось, что подружку прямо-таки распирает от желания учинить ей допрос с пристрастием, хотя она и сдерживалась. “Не иначе, собирается пытать меня своим инквизиторским взглядом лично,” – подумала она.

- Когда домой вернешься? – спросила Моника тоном, весьма далеким от ее обычного, шутливого.

- В понедельник, после работы. Завтра я тоже переночую здесь, и в понедельник поеду на работу с отцом. К тому же, по воскресеньям ты ужинаешь у родителей.

- На этой неделе – нет. У родителей встреча, и, как ни странно, мама на нее согласилась. Чудеса да и только, – пояснила Моника, дивясь такой уступке.

- Жаль.

- И нечего меня жалеть, я свободна! – радостно сообщила та. – С меня довольно терпеть братца-соседа, а уж и маму вдобавок – это перебор.

- Не преувеличивай, у тебя потрясающая мама, – пожурила подружку Ариадна, довольная тем, что Моника оставила ее в покое.

- Знаю, я ведь и жалуюсь, в основном, не на маму.

- Я вынуждена прервать разговор, – поспешно выпалила Ариадна, пока подруга снова не извлекла на свет божий тему брата.

Ариадна не была уверена, что сумеет держать язык за зубами, если Моника начнет выуживать новости. Она та еще штучка – и мертвого разговорит.

- Спокойной ночи, – скрепя сердце, попрощалась Моника.

- В понедельник увидимся, – ответила Ариадна, с торжествующим вздохом сбросив звонок. Она снова принялась листать альбом: вот еще фотографии с Моникой, а это с Хорхе и Норой... Девушка остановилась, наткнувшись на фото с Даниэлем: они сидели за шахматной доской. Тут ей было не больше двенадцати. Даниэль обдумывал следующий ход, а Ариадна во все глаза смотрела на него.

Девушка зажмурилась, стараясь не смотреть на фото, но это привело ее лишь к более опасным воспоминаниям о вчерашней ночи.


Глава 17


В понедельник, после выходных, проведенных в уединении под сенью родительского дома, Ариадна пришла в офис отдохнувшая и полная энергии, с твердым намерением забыть о пятничном происшествии.

Две последних ночи она не сомкнула глаз, наполовину раскаявшись в том, что ушла утром, наполовину успокоившись этим поступком. Поразмыслив, девушка решила, что ее боязнь снова страдать из-за Даниэля была сильнее желания рискнуть и проверить, изменился ли он. После того как она отказала Альберто, взлелеянная ею надежда обернулась голой правдой: она всю жизнь любила только Даниэля, и не смогла избавиться от этой любви. Так и не смогла.

Живя в Лондоне, Ариадна внушала себе, что это не любовь, а всего лишь досадная одержимость, порожденная обидой, но теперь она не могла отрицать, что с каждой минутой, проведенной рядом с Даниэлем, ее любовь к нему становилась все сильнее. И как ей пережить потом, если он снова бросит ее и уйдет? Как бы ни было больно, но для души и для ума спокойнее считать, что Даниэль ей не подходит, и девушка была готова смириться с этим.

Придя на работу и сев за стол, Ариадна сразу включила мобильник, который выключила еще в субботу утром, когда сбежала от Даниэля. Минуты полторы к ней приходили новые сообщения о бесчисленных пропущенных звонках от Даниэля, трех пропущенных от Альберто, четырех – с незнакомого номера и шесть смс-ок по ватсапу от Моники. Ариадна приготовилась прочесть смс-ки, когда дверь резко распахнулась, и она столкнулась с голубизной встревоженных глаз Даниэля. Из-за его спины робко выглядывала растерянная секретарша. Виктория виновато опустила голову и пожала плечами, извиняясь, что не смогла задержать настырного посетителя и предварительно сообщить о его приходе. Она молча повернулась и пошла к своему столу.

Ни слова не говоря, Даниэль вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и прислонился к ней спиной, будто считал, что Ариадна, дай ей волю, немедленно выскочит из собственного кабинета.

- Где ты была? – спросил он наконец, оглядев девушку и убедившись, что с ней все в порядке.

- У родителей.

- Вообще-то, я волновался.

- Не понимаю, с чего бы это, – холодно ответила Ариадна.

- Боялся, что ты вернулась в Лондон, – пошутил Даниэль.

- Не бойся, я не сбегу. Побеги я оставлю для тебя.

- Полагаю, я заслужил такой ответ, – покаялся Даниэль, что, впрочем, ничуть не помешало обвинениям вонзаться в его грудь острыми ножами.

- И ты это отлично знаешь.

- Послушай, может, оставим словесные баталии и поговорим спокойно? – с надеждой спросил Даниэль.

- По-моему, нам не о чем говорить. Или ты хочешь, наконец-то, объяснить, почему ты бросил меня в Риме? Почему ни разу не позвонил?..

- Ари...

Ариадна задрожала как всегда, когда он называл ее “Ари”. У нее перехватило дыхание, перед глазами стояли картины пятничной ночи, из-за которых она не могла спать ночами. В голове крутились воспоминания, навеянные ароматом мужского одеколона. Ариадна изо всех сил старалась казаться спокойной.

- Присядь, прошу тебя, – дрожащим голосом предложила она.

Даниэль покинул свое место у двери кабинета и подошел к креслу, стоящему у стола.

- О чем ты хочешь поговорить?

- О нас, – на губах Даниэля это слово прозвучало обещанием, но девушка не могла поддаться своим чувствам, поскольку не сомневалась, что дальнейшая плата за них будет слишком высока.

- Нас ничто не связывает, – обрезала Ариадна, пока нить разговора не ускользнула из ее рук.

- Нас связывает пятница.

- А также Рим, из которого ты сбежал.

- Ты никогда не простишь меня за это? – обреченно спросил Даниэль. В его голосе звучала боль, но Ариадна так отчаянно старалась защитить себя, что ничего не замечала.

- Я тебя уже простила, но обида осталась.

- Но ты справишься с ней когда-нибудь? – тихо спросил он и туманно добавил: – Дело не в тебе, а во мне.

- Возможно, и справлюсь, если ты объяснишь мне, почему сбежал, а я смогу тебя понять, – Ариадна пристально смотрела на Даниэля, с нетерпением ожидая, что он скажет ей правду или придумает какое-нибудь веское оправдание, которое убедит ее, что такого никогда не повторится, и что если она решится снова впустить его в свою жизнь, он не сбежит от нее при малейшей возможности.

- Ари, в пятницу я доказал тебе, что...

- Пятница была ошибкой, которая больше не повторится, – резко оборвала Ариадна, огорченная отказом Даниэля сказать ей правду о римском вечере. – Ты доказал мне только то, что с годами стал лучше в постели, посвящая все свое время данному вопросу.

Это был удар под дых, но задатки цинизма и самосохранения удержали Даниэля на плаву. Он не мог показать Ариадне, как сильно задели его ее слова, иначе девушка полностью овладела бы ситуацией, и его драгоценная свобода была бы потеряна.

- Ты уверена в этом?

- Абсолютно.

- В таком случае, – сказал он, вставая, – мне остается только пожелать тебе удачи с твоим журналом. Она тебе очень понадобится, поскольку с этой минуты для меня не будет важнее дела, чем победить тебя. Тогда ты сможешь вернуться в Лондом, и все мы заживем спокойно, как и жили до тех пор, пока ты не объявилась здесь.

Даниэль говорил эти слова с болью отвергнутого мужчины, стараясь провести границу между собой и Ариадной, но лучше ему не стало, скорее, наоборот.

Ариадна онемела, сидя за своим столом. Ее худшие подозрения подтвердились: Даниэль соблазнил ее только для того, чтобы постараться держать под контролем и занять теплое местечко в журнале “Вон”. Девушка проглотила щипавшие глаза слезы и провожала Даниэля безразличным взглядом, пока он не вышел из кабинета, так ни разу и не обернувшись.

В половине двенадцатого в дверь кабинета постучали, и Ариадна оторвалась от смс-ок, в которые окунулась с головой в надежде забыть о приходе Даниэля.

- Войдите, – пригласила Ариадна и с облегчением улыбнулась, увидев Серхио.

- Ты занята? – спросил тот, выглядывая из-за двери.

- Нет, проходи, пожалуйста, – ответила она.

- У меня есть наметки веб-странички, которую ты просила.

- Просто фантастика! Можно посмотреть? – мечтательно поинтересовалась Ариадна.

- Для этого я и пришел, – пояснил Серхио, вытаскивая из сумки ноутбук, – чтобы обсудить все и получить твое одобрение.

Около часа они обсуждали веб-страничку и ее содержание, а также кто будет отвечать за ее еженедельное обновление. Серхио и Ариадна долго думали, как часто следует обновлять страницу, и в итоге порешили заниматься этим раз в неделю. Обновлять один раз в месяц – слишком редко, поскольку большинство посетителей сайта заглянут на страничку в начале месяца, а обновлять каждый день – слишком хлопотно и трудоемко, так что делиться новостями раз в неделю – самый оптимальный вариант.

Ответственным за сайт Серхио назначил Джорди, рыженького программиста, а Ариадна начала подыскивать редактора, который занялся бы подготовкой новостей и репортажей. В основе своей сайт был готов, оставались только две весьма щекотливые проблемы: реклама и содержание. В конце концов, к разговору пришлось привлечь Паулу, руководителя пресс-службы, в результате чего совещание затянулось. Без четверти два в дверь снова постучали: Моника пришла позвать подружку вместе пообедать, а заодно и посплетничать. Особенно ее интересовало, как Ариадна провела выходные у родителей и как прошло ее свидание с Альберто.

Паула извинилась и ушла, неся в руках список косметических фирм и производителей одежды, с представителями которых ей предстояло договориться по поводу размещения рекламы их продукции на страничках сайта “Шик”. Ариадна же, со своей стороны, с завидным мастерством, не только сумела отвертеться от подружкиного допроса с пристрастием, но и устроила так, что Моника пошла обедать вдвоем с Серхио. Как ни старалась Моника показать свое недовольство, неохотно выходя из кабинета, Ариадна отлично знала, что это всего лишь видимость.

Чтобы не думать о встрече с Даниэлем, девушка решила и дальше заниматься делами, но ей помешали.

- Ариадна, я иду обедать, – из-за двери показалась голова Виктории, – а перед этим хотела сказать тебе, что звонила Андреа, секретарша твоего папы. В пятницу, в десять утра, назначено совещание. Оно будет проходить в зале административного этажа.

- Кто назначил совещание?

- Сеньор Оньева и твой папа.

- Понятно. Спасибо, Виктория, напомнишь мне о нем в четверг?

Секретарша засмеялась и заговорщически кивнула, не сказав ни слова, а потом закрыла дверь и ушла.

Не прошло и двух минут, как в дверь снова тихонько постучали. Ариадна подумала, что это Виктория что-то забыла, но в кабинет вошел Альберто.

- Привет, Ариадна, мне нужно поговорить с тобой кое о чем. Ты очень занята? Да и вообще, обедала? – поинтересовался он, остановившись у двери и не решаясь посягать на ее владения.

- Да нет, не занята, и, конечно, не обедала, – ответила девушка и широко улыбнулась, стараясь сгладить неловкость.

- Тогда, может, пообедаем вместе? – Альберто продолжал топтаться у двери.

- Разумеется. Подождешь меня? Я буду готова через десять минут, – согласилась на предложение Ариадна, понимая, что ей предстоит объяснить, почему она отстранилась от него, когда он пытался поцеловать ее.

- Ладно, я скоро вернусь, а пока пойду, повидаюсь с Даниэлем.

- Он, как всегда, наверняка уже ушел обедать, – сказала Ариадна, взглянув на часы.

- Не ушел, я ему позвонил, и он меня ждет, – неожиданно сухо пояснил Альберто. – До скорого, – попрощался он, выходя из кабинета.

Ариадна оторопело пялилась на место, где только что стоял ее приятель. Альберто даже в кабинет не вошел толком, чтобы поговорить. Так и топтался в дверях, пока она сидела за столом. Не пора ли внести еще одну причину для беспокойства в огромный список уже существующих?

1. Журнал.

2. Встречи и расставания с Даниэлем.

3. Отношения родителей.

4. Комплекс неполноценности Моники в связи с ее интересом к Серхио.

5. Совещание в пятницу...

Нет, пожалуй, не стоит, волнений и так выше крыши – вон список-то какой.

Вообще-то давно уже следовало просмотреть все списки, поскольку это самый действенный способ принимать решения. “Ох уж эти мне чертовы профессиональные извращения! – подумала Ариадна. – Осталось только заняться психоанализом себя, родимой!”

В конце концов, что странного в том, что Альберто хотел встретиться с Даниэлем? Они же сдружились задолго до того, как стали и ее друзьями.


Глава 18


После встречи с Ариадной Даниэль был так зол, что Альба, секретарша, сообщив ему о назначенном Хорхе и его отцом пятничном совещании, была готова пулей вылететь из кабинета и больше не возвращаться. Ко всем несчатьям парня добавилось еще и то, что матери приспичило, чтобы вечером он поужинал с ними взамен воскресного ужина, который пришлось отменить.



Да будь она проклята, эта чертова нерешительность! Все выходные он волновался за Ариадну, перебрал тысячу способов извиниться за римские события, а когда подвернулся случай, и он, много лет спустя, набрался храбрости, чтобы все объяснить, она не дала ему и слова сказать, даже выслушать не потрудилась.

Даниэль справился с желанием запустить чем-нибудь в стену и уставился в список организаторов свадебных торжеств, который принесла ему Альба. В списке значилось пятнадцать имен, и он разместил их в порядке значимости: Марио Гобанелли, Эмили Рикфорд, Кармен Карбонель, Амансио Куэста, Хлоя Лефевр и далее в том же духе. Даниэль решил начать с наиболее востребованного из них лица. Этот  вариант был оптимальным: если господин Гобанелли откажется сотрудничать с журналом, то можно обратиться с этим же предложением к следующему по списку и так далее до тех пор, пока кто-нибудь из них не согласится.

Господин Гобанелли был итальянцем, а посему беспокоиться об изменении расписания текущих дел не стоило. Даниэль сам набрал номер телефона знаменитости, ибо сильно сомневался, что Альба решится войти в кабинет, как бы он ее не просил. Честно говоря, он был почти уверен, что секретарша не возьмет трубку, даже если он ей позвонит. После третьего гудка в трубке раздался деловитый, но приятный голос секретарши Гобанелли, которая в совершенстве владела испанским. Даниэль объяснил причину звонка и минут шесть висел на проводе, слушая классическую музыку в ожидании, когда его соединят с прославленным устроителем судеб. Марио Гобанелли с радостью ухватился за интервью и свадебный репортаж, благо следующая свадьба намечалась через пятнадцать дней в Риме, в отеле “Империаль”. Итальянец любезно пригласил Даниэля на торжество с условием, что тот не станет приводить с собой фотографа, а все фотоматериалы для репортажа в знак особого уважения к молодоженам Гобанелли предоставит лично. Даниэль согласился и пообещал придти на праздничную церемонию.

Не успев повесить трубку, Даниэль схватил первый, подвернувшийся под руку, степлер и со всей силы запустил его в стену.

“Вот ведь скотство! Надо же было этим чертовым молодоженам из всех римских отелей выбрать именно “Империаль”.

Из мрачных раздумий Даниэля выдернуло легкое подрагивание мобильника в боковом кармане. Он достал телефон и немало удивился, прочтя на экране имя Альберто.

- Привет, дружище, как дела? – поинтересовался он.

- Да дела нормально, даже отлично. Слушай, я позвонил, потому что хочу поговорить с тобой. Ты еще в офисе?

- Да.

- Подождешь меня минут десять?

- Конечно... жду, – Даниэль нажал кнопку отбоя и задумался. Он смутно подозревал, что Альберто хотел встретиться с ним из-за Ариадны. Даниэль не знал точно, что было известно другу, и о чем он хотел поговорить. В пятницу Ариадна сказала, что между ней и Альберто ничего не было; его собственное чутье и сообщение матери о том, что они не вместе, подтверждали слова девушки, но это вовсе не мешало желанию Альберто изменить ситуацию. Интересно, о чем он хотел поговорить?

Даниэлю не сиделось на месте; он не мог спокойно ждать появления приятеля, вскочил с кресла и вышел из кабинета, не зная толком, куда пойти. В запасе у него было всего несколько минут. Он собирался направить стопы в столовую и взять кофе, но заметил Альбу. Девушка сидела за своим столом и читала книжку.

- Альба, – тихо позвал Даниэль, боясь снова напугать ее своим, мягко сказать, скверным настроением.

- Даниэль, тебе что-нибудь нужно?

- Да нет, Альба, спасибо. Что ты здесь делаешь? Почему не пошла на обед?

- Ты не пошел, а я не знала, вдруг тебе что-то понадобится, – робко пискнула Альба.

- Сейчас обед, так что сделай милость, расслабься и пойди немного отдохни. У меня нет ничего срочного, а остальное может подождать твоего возвращения.

- Хорошо, – невысокая блондинка подхватила сумку и жакет, висевшие на вешалке позади кресла.

Стоя на месте, Даниэль провожал взглядом уходившую Альбу, когда у двери редакции “Счастливая невеста” возник Альберто. Он вежливо посторонился, давая девушке возможность войти в лифт. Даже издали Даниэль заметил, как покраснела Альба, и, сдерживая улыбку, кивнул головой, здороваясь с другом. В ответ Альберто тоже наклонил голову в знак приветствия.

Даниэль стоял возле кабинета и ждал, когда гость подойдет к нему. Он вглядывался в лицо Альберто, стараясь понять, что же привело его к двери “невесты”, но так и не смог.

- Какая приятная неожиданность!

- Спасибо за то, что подождал.

- Не мели ерунду, мы же друзья. Присаживайся, – предложил Даниэль, садясь на диван, стоящий справа от входа. Альберто сел рядом с ним. Оба понимали, что встреча их не из разряда обычных деловых. Даниэль молча ждал, когда друг начнет разговор.

- Полагаю, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, – решился наконец фотограф.

- Ни малейшего понятия не имею, – бессовестно соврал Даниэль.

Альберто натянуто улыбнулся; он думал, что друг облегчит ему задачу, но судя по ответу, не тут-то было.

- Но ты мне скажешь, – добавил Даниэль, прерывая молчание приятеля.

- Послушай, я – твой друг, и буду честен. Ты знаешь, что юлить – не в моих привычках.

Даниэль кивнул, не размыкая губ.

- Так вот, скажу прямо: мне нравится Ариадна, я ее люблю и хочу, чтобы она была со мной, – решительно заявил Альберто.

- Не понимаю, зачем ты мне это говоришь?

- В самом деле не понимаешь? – с сомнением переспросил фотограф.

- Ариадна рассказала тебе, что было.

- Рассказала, но речь не об этом. То, что случилось между вами десять лет назад, не имеет никакого отношения к тому, что я увидел в пятницу, когда вы танцевали.

- Мне кажется, ты ошибаешься, – нерешительно заметил Даниэль, несколько смутившись.

Альберто не знал, что произошло между ним и Ариадной в ночь премьерного показа, и основывался только на том, что видел во время танца. Не знал он также и того, что сегодня утром Ариадна, не рассусоливая, турнула его коленом под зад.

- Мне не удалось стать в области фото одним из знаменитостей Испании, – спокойно продолжил Альберто, и Даниэль растерянно посмотрел на него, не понимая, куда тот клонит, – но я все-таки фотограф и за долю секунды улавливаю выражения лиц, взгляды и все такое прочее. Иногда я подмечаю их еще до того, как увижу воочию, так что не уверяй меня, что я заблуждаюсь. Этим ты обманешь только самого себя.

- Не стану отрицать, может, ты что-то и видел, только ничего из увиденного тобой нет уже и в помине, уверяю тебя.

- Но я вижу, что тебе это еще небезразлично, – настаивал Альберто, отметая все прочие уверения.

- Мои чувства не должны тебя волновать.

- Может, оно и так, но, представь себе, они меня волнуют. Я уеду по делам на три недели, и если по возвращении вы будете вместе, я не стану вставать между вами, но если Ариадна будет одна, я сделаю все, чтобы она стала встречаться со мной.

- Спасибо за то, что предупредил, и за твою рассудительность, – поблагодарил друга Даниэль, восхищенный прямотой Альберто. Окажись он на его месте, вряд ли стал бы предупреждать, скорее всего, пошел бы напролом, ни о чем не заботясь.

- Кстати, – Альберто встал и протянул вконец растерянному сопернику руку, – будь поосторожней с Алексией, она – нехороший человек.

- Почему ты так говоришь о ней?

- Алексия звонила мне в субботу, чтобы мы помогли друг другу. Она ревнует тебя к Ариадне и ищет союзников. Так что – берегись!

- Эта особа не перестает удивлять меня, и всегда чем-нибудь плохим.

- Берегись сам, и береги Ариадну, пока меня нет, – пошутил Альберто, стараясь разрядить обстановку.

- Положись на меня, и удачной поездки.

- Спасибо, дружище.





Полтора часа спустя, когда Альба пришла с неожиданно свалившегося на ее голову обеда, шеф продолжал сидеть на диване, обдумывая разговор с другом. Он пришел к выводу, что никогда не смог бы поступить как Альберто не потому, что был подлецом, а потому, что Ариадна была слишком важна для него, и он боялся ее потерять. “А ну-ка, встряхнись, живо!” – приказал себе Даниэль. Он вскочил с дивана и схватил лежавший на столе мобильник.

Серхио ответил после второго гудка.

- Ты еще не передумал сообразить дружескую вечеринку? – с надеждой спросил Даниэль.

- По-моему, это была не совсем удачная идея, – ответил Серхио, открывая дверь кабинета, и его голос прозвучал с двух сторон.

- Что-то случилось? – спросил Даниэль, встревоженный скорбно-постной миной на лице друга.

- Я обедал с твоей сестрой, – признался тот.

Даниэль понимающе посмотрел на приятеля: Моника могла вогнать в отчаяние даже праведника Иова с его безграничным терпением. Серхио нервно сжимал руки, повествуя о прошедшем обеде. Поначалу все было отлично: они с Моникой оживленно болтали и даже не спорили – факт, достойный занесения в анналы истории – а под конец, когда Серхио, набравшись храбрости, собрался позвать ее на более интимный ужин, откуда ни возьмись появился Фергал, ирландский дружок Моники.

- Потом я узнал, что он – сексолог и приехал в Испанию, чтобы преподавать на курсах тантрического секса, прикинь, – закончил свой рассказ Серхио.

- И ты поверил, что на курсах проводят практические занятия? – Даниэль вопросительно выгнул бровь.

- Сосредоточься на самом главном, Даниэль! Твоя сестра встречается с профессионалом в сексе.

- Слушай, Серхио, это звучит ужасно.

- Плевать! Ужасно или нет, но это так! Черт возьми, сексолог, да еще практикующий тантрический секс, понимаешь? И кто я по сравнению с ним? – простонал Серхио.

- Не преувеличивай! Ты нравишься Монике, и всегда нравился.

- Раньше – может быть! А теперь, когда она познакомилась с этим чертовым Фергалом, Моника и знать меня не захочет!

- Что ты хнычешь, как девчонка!

- Ты прав, я, пожалуй пойду, – попрощался Серхио, направляясь к двери.

- Ты куда?

- Искать какие-нибудь курсы по сексу, занятия в которых еще не начались, – с достоинством ответил Серхио.

- Прикалываешься, да?

- Ага, но как знать, может, и в самом деле запишусь.

Даниэль схватил со стола ручку и запулил ее Серхио в голову, но тот в последнюю секунду успел наклониться, и ручка пролетела мимо цели.

- Так что насчет дружеского ужина?

- Предоставь это мне: как только организую вечеринку, сразу скажу.

- Пока, купидончик, – подколол приятеля Даниэль.

- Иди ты в задницу!



Глава 19


Как и обещал, девять минут спустя, Альберто входил в дверь кабинета Ариадны. Девушка мигом собрала свои вещи, выключила компьютер и положила в сумку папку с разными статьями и предложениями, которые ей предстояло просмотреть к завтрашнему дню. Поскольку подобным делом можно было заняться и дома, Ариадна решила воспользоваться случаем и поужинать с Альберто. После ужина Альберто проводит ее, и таким образом не нужно будет просить Даниэля подбросить ее до дома.

В эти минуты Ариадна ела себя поедом за то, что не согласилась на предложение отца обзавестись как и мама машиной с шофером для поездки по магазинам и пользоваться услугами такси, чтобы доезжать из дома до работы и обратно. Теперь ей придется терпеть ежедневные встречи с Даниэлем исключительно для того, чтобы отец не заподозрил неладное.

Ариадна оторвалась от раздумий и улыбнулась Альберто. Спускаясь на лифте к издательской парковке, они весело болтали. По дороге Ариадна шутливо рассказывала, как Нора оставила Джорджа Клуни с носом, не придя на его премьеру, и в каком тот был отчаянии. Девушка и не заметила, как они подъехали к японскому ресторанчику, тому самому, в котором обедали в первый раз.

- Надеюсь, ты не против? – вежливо осведомился Альберто, открывая дверь.

- Конечно, нет. Обожаю азиатскую кухню, – ответила Ариадна, вспоминая осенние роллы с соусом из сакэ.

Альберто улыбнулся, но девушка заметила, что он старается не прикасаться к ней и не смотреть ей в глаза. Отрыв дверь, он даже вжался в стену, лишь бы не дотронуться до нее ненароком, и сейчас, когда она шла к столу вслед за официантом, Альберто держался на расстоянии.

- Что ты будешь есть? – деловито спросил Альберто, когда они сели за стол, вежливо отказавшись от татами-зала как и в прошлый раз, поскольку Ариадна опять была в мини юбке.

- Да что с тобой, Альберто?

- С чего это ты взяла, что со мной что-то там? – переспросил Альберто, выжидательно глядя на девушку своими темными, блестящими глазами.

- Тебе перечислить прямо по списку?

Это предложение позабавило Альберто, и он, немного повеселев, утвердительно кивнул.

- Ну, во-первых, ты не стал входить в мой кабинет; во-вторых, ты боишься прикоснуться ко мне; и в-третьих, я чувствую, что тебе неловко со мной.

- Я уезжаю на неделю на Гавайи; у меня там работенка касательно новой брендовой коллекции купальников “La Perla”, – как бы мимоходом заметил фотограф.

- Понятно, – протянула Ариадна, поскольку было очевидно, что Альберто ждал от нее ответа.

- Я не сбегаю, а просто даю тебе время спокойно решить, можешь ли ты дать мне шанс, – просто пояснил он, и Ариадна тут же вспомнила Даниэля, подумав при этом, насколько ей тяжело говорить о том, что у нее на душе.

- Послушай, Альберто, я... – начала оправдываться Ариадна, с трудом подыскивая слова, – я не ищу серьезных отношений прямо сейчас.

- А я и не прошу тебя об этом. Я прошу, чтобы ты позволила мне быть рядом с тобой и, возможно, со временем...

- Понимашь, сейчас я не могу обещать тебе ничего, кроме дружбы, но и не хочу, чтобы ты отдалился от меня...

- Это только начало, – улыбнулся Альберто.

- Но оно не объясняет, почему ты избегаешь меня.

- Не хочу снова опростоволоситься, – серьезно ответил Альберто. Он много думал о том, что в пятницу опрометчиво пытался поцеловать Ариадну и не хотел снова впасть в это искушение.

- Я тебя не понимаю, – в зеленых глазах девушки читалось недоумение.

- Если я коснусь тебя, то не знаю, смогу ли удержаться от поцелуя. Я не должен был целовать тебя в пятницу, и сейчас не хочу, зная, что тебе нужно время.

- Ты самый замечательный на свете мужчина, – растроганно сказала Ариадна.

- Но?.. – спросил Альберто, услышав в словах девушки что-то такое.

- Но мне нечего предложить тебе.

- Дружба это уже роскошное предложение, – ободряюще улыбнулся он.

Оба замолчали, потому что к столику подошел официант, чтобы принять заказ, да и добавить к сказанному, собственно, было нечего.





Несколько часов спустя, Ариадна сидела на кухне и покусывала кончик красной шариковой ручки, читая принесенные с работы заметки и статьи. Она так увлеклась чтением, что не услышала звонок в дверь. Однако пришедший был настойчив, и упрямо продолжал звонить, не отрывая пальца от кнопки.

- Да иду я, иду! – крикнула Ариадна настырному визитеру, который оказался, как она и предполагала, никем иным, как ее лучшей подружкой.

- С кем это ты была, что так долго не открывала? – поинтересовалась Моника, бочком протискиваясь в квартиру и высматривая какой-нибудь знак, указывающий, почему подружка не торопилась открывать ей дверь.

- Я читала. Слушай, хочу предложить тебе кое-что. Помнишь, мы обсуждали с Альберто рубрику о разных ресторанах и все такое прочее? Так вот первый репортаж я сделаю сама. Я решила поехать в Рим. Поедешь со мной? – Ариадна выпалила все одним махом, надеясь сбить Монику с толку и тем самым избежать нежелательных вопросов, однако, какой же глупой была ее надежда.

- В Ри-и-м? Совсем спятила! Что, больше податься некуда, или на Риме весь белый свет клином сошелся? – Моника не понимала мазохизма подруги. Она с кислой миной плюхнулась на диван и стала ждать подробных объяснений.

- Понимаешь, это будет своего рода терапия, и я подумала, что ты могла бы поехать со мной, – Ариадна скорбно поджала губы, стараясь казаться грустной и всеми покинутой.

- И когда ты собираешься ехать?

- Дней через пятнадцать, – ответила Ариадна, уже зная, что подруга у нее в руках.

- Там видно будет, если мне дадут парочку выходных, я тебе скажу, – Моника неожиданно посуровела. – А теперь поговорим о главном. Почему ты пряталась у родителей?

- Останешься на ужин? – безнадежно спросила Ариадна.

- Нет, сегодня я ужинаю с родителями.

- Подожди, сегодня же понедельник.

- Это длинная история, но я пришла говорить не об этом. Так почему ты скрывалась у родителей? – снова спросила Моника.

- Моника Оньева, даже не думай – я ничего не расскажу, пока не узнаю, как прошло твое свидание с Серхио!

- Никакое это было не свидание, мы просто обедали.

- Называй, как хочешь, только рассказывай.

- Ладно, но можешь стереть со своих губ эту победную улыбочку – я не забуду о тебе так просто.

Победная улыбочка стерлась с лица Ариадны сама собой, поскольку Моника без особых усилий разбила подружку в пух и прах.

- Идет, если ты подробно расскажешь мне о вашем обеде, я признаюсь, что сказал мне Альберто, пригласив на ужин.

- Само собой! Только меня интересует, почему ты сбежала в родительское гнездышко. И не заставляй меня больше повторять этот дурацкий вопрос.

- Да, повелитель, – подколола подружку Ариадна.

Моника не поддалась на уловку и не стала вступать в игру, отлично понимая, что затеяна она лишь для того, чтобы не отвечать на ее невинный вопрос.

- Во время обеда мы встретили Фергала, – сообщила Моника и театрально вздохнула.

- И что дальше?

- Да ничего. Серхио наверняка хотел сказать мне что-то важное, когда появился этот самый Фергал и поцеловал меня в губы.

- Ничего себе! Бедный Серхио, – расхохоталась Ариадна, живо представив себе ошеломленную физиономию программиста.

- Ну да, только я еще не сказала тебе самое худшее. Серхио любезно осведомился, чем он занимается, и ирландец ляпнул ему всё, то есть я имею в виду вообще всё, – уточнила Моника, обхватив голову руками.

- Повезло так повезло! А Серхио что-нибудь сказал?

- Он тут же сбежал, – Моника покачала головой. – Черт, сбежал – это мягко сказано! Точнее, в ужасе умчался.

Ариадна старалась сохранить серьезный вид, но не выдержала и расхохоталась, заразив своим смехом и Монику. Обе смеялись до слез, согнувшись пополам и держась за животы от боли.

- Судя по твоему лицу, пятница не задалась, и наверстать упущенное с Фергалом тебе не удалось, – пошутила Ариадна.

- Не удалось, так что пятницу ты наверняка провела лучше меня.

Ариадна прикусила язык: видела бы Моника, как улепетывала ее подруга!





***



Марина с удивлением смотрела на своих детей: никогда в жизни она не видела их такими спокойными и миролюбивыми. Этот понедельничный ужин обещал стать самым лучшим, что уже само по себе было успехом.

Сохраняя невозмутимый вид, Марина улыбнулась про себя, даже немного желая, чтобы идиллия слегка нарушилась.

- Как дела на работе? Ты тоже создашь интернет-страничку для “Счастливой невесты”? – поинтересовалась Моника, накалывая на вилку кусочек мяса.

- Пока не знаю, сейчас меня волнует совсем другое.

- Понятно.

- Ариадна ничего не говорила тебе о премьере? – спросил сестру Даниэль. – Так себе фильмец, ничего особенного, – добавил он.

- Мы разговаривали с ней сегодня, но о фильме она ничего не говорила.

- А о чем говорила?

- Сказала, что познакомилась с интересным человеком и хорошо провела с ним время, – коротко, не вдаваясь в подробности, ответила Моника.

- Хорошо, говоришь? С Альберто, да?

- О нем она тоже ничего не сказала, правда.

- Так о чем же она с тобой говорила, Моника? – преувеличенно спокойно спросил Даниэль, еле сдерживаясь, чтобы не придушить сестру.

- Не помню. А что рассказал тебе Серхио о пятничном обеде?

Даниэль во все глаза уставился на сестру, и Марина украдкой пнула мужа под столом ногой. Давид, еле сдерживая смех, посмотрел на жену: его немало забавлял разговор детей.

- Давид, пойдем со мной на кухню, милый, – проворковала Марина, решив оставить детей одних, чтобы облегчить им обоюдную исповедь.

- Но я еще не доел...

- Дорогой, ты мне нужен прямо сейчас, – с нажимом повторила Марина, окончательно расставшись с образом безмятежного и мудрого джедая Йоды и поменяв его на образ Брюса Ли в черно-белом варианте.

- Понял, понял, иду, – тут же отозвался Давид и вышел из-за стола, прихватив по дороге булку.

Пока родители выходили из комнаты, Моника и Даниэль продолжали спокойно есть, мысленно прикидывая, насколько каждый из них был готов поделиться ценной информацией с другим. Как только они остались одни, Моника взяла быка за рога:

- Карты на стол, братец. Будем откровенны, у меня есть интересующие тебя новости, тебе тоже есть, что мне сказать, так может, махнемся баш на баш?

- По рукам! – Даниэль протянул сестре руку, и та пожала ее, решительно и крепко.

- Так и быть, чтобы ты поверил в мою искренность, с меня и начнем. Ариадна провела выходные у родителей. Она изо всех сил старалась убедить меня, что пошла к ним из-за Мередит, которая прилетела сюда совсем недавно, но эта версия не прокатила. Как бы не так! Она отправилась к ним исключительно из-за тебя!

- Не слишком-то много ты узнала, – поморщился Даниэль и сдвинул брови.

- Посмотрим, что известно тебе, – оскорбленно парировала Моника. – Если ты сообщишь мне что-нибудь интересное, я, так и быть, расскажу тебе об их с Альберто вчерашнем обеде.

- Так не честно, – насупился Даниэль. – Ты подстроила мне ловушку и придерживаешь ценную информцию.

- Смотрел “Молчание ягнят”? “Так что, Клэрис, услуга за услугу”, вот так, Даниэль, – поддразнила брата Моника, получая удовольствие от собственного преимущества.

- Я знаю, что ты обедала с Серхио и встретила своего ирландского приятеля, – ответил он и надулся от гордости, заметив, что сестра удивилась.

- М-да, тоже не густо, – начала Моника и осеклась, увидев, что брат многозначительно поднял вверх указательный палец, призывая ее обождать с выводами.

- А еще мне известно, что Серхио вконец расстроился и пал духом, узнав, что ты встречалась со сведущим в сексе профи. Полагаю, он так струхнул, что больше никогда в жизни не осмелится подойти к тебе, – Даниэль победно захохотал, увидев вытянувшееся, постное лицо сестры. – Впрочем, если ты расскажешь мне все, что знаешь, о вышеупомянутом обеде, я постараюсь убедить Серхио, что его страх просто смешон.

- Значит, по-твоему, у меня есть шанс? – с надеждой и в то же время с удивлением спросила Моника.

- Минуточку, сеньорита, я рассказал тебе больше, чем ты мне, так что я первым спрошу, есть ли у меня шанс с Ариадной?

- У тебя всегда был шанс, – ответила Моника и тут же спросила: – А есть ли шанс у меня с Серхио?

- У тебя всегда был шанс, – слово в слово повторил за сестрой Даниэль.

Моника устремила свой васильково-синий взгляд на голубые глаза брата, стараясь убедиться, что он не подшучивает над ней. Даниэль без труда выдержал изучающий и ищущий правду взгляд сестры.

- Послушай меня, Моника, – начал Даниэль, – сейчас я скажу тебе кое-что, а потом мы забудем о нашем разговоре, согласна? – спросил он и замолчал.

Моника рассеянно кивнула, не зная намерений брата. Даниэль вздохнул и примирительно продолжил:

- Ты чудесная девчонка, к тому же умница и очень симпатичная, и Серхио, уж поверь мне, был бы круглым дураком, если бы этого не понимал... а его можно назвать кем угодно, но только не дураком.

Моника как рыба открывала и закрывала рот, не издавая ни звука.

- Не забудь, я тебе ничего не говорил, ты обещала, – напомнил он, прижимая палец к губам, и, подмигнув, добавил, – а теперь рассказывай об обеде Ариадны и Альберто.

Покраснев от комплиментов, Моника улыбнулась: еще бы, брат никогда не говорил ей таких приятных слов. Даниэль играл роль крутого парня и делал вид, что ничего не замечает, но на душе было хорошо и спокойно: он, действительно, считал свою сестру именно такой, как сказал. Парень едва заметно улыбнулся и продолжил есть.

- Альберто сообщил Ариадне, что уезжает, и еще сказал, что дает ей три недели, чтобы понять, соскучилась она по нему или нет. Он хочет, чтобы по возвращении она дала ему шанс.

- А что хочет она? – дрогнувшим голосом спросил Даниэль.

- Тебе и в самом деле нужен ответ на твой вопрос? Ариадна любит тебя, возможно, потому, что иногда ты бываешь очень славным и милым, а может, просто потому, что ей нравятся несносные мужчины. Как знать!

- Какая же ты все-таки язва, Моника! Пожалуй, мне следует наведаться к фонтану Треви. Я скоро еду в Рим и, скорее всего, распрощаюсь с кругленькой суммой, швырнув денежки в воду... по твоему примеру. Кажется, тебе это помогло, – Даниэль шутливо подмигнул сестренке.

- Ты едешь в Рим? – Моника едва не подавилась, с трудом проглотив кусочек мяса. – Когда и зачем?

- Тоже мне следователь нашелся! – хмыкнул Даниэль. – Представь, через пятнадцать дней я еду в Рим готовить статью для журнала. Ну что, довольна?

 Моника немного подумала, прежде чем ответить.

- Знаешь, по-моему идея Серхио организовать дружескую вечеринку пришлась бы нам как нельзя кстати, но лучше встретиться после твоего возвращения из Рима... может, страсти поулягутся, – пояснила Моника, безразлично пожав плечами, и Даниэль не понял, отчего тогда так ярко сияли глаза сестры, казалось, хранившие какую-то тайну. – Надеюсь, – как ни в чем не бывало продолжила девушка, – ему не придет в голову ужинать в той самой забегаловке, насквозь провонявшей жареным, где мы были несколько лет назад.

- Спокойно, об этом я позабочусь, только напомни мне сказать ему о забегаловке. Тут ты права: Серхио у нас слишком романтичный, и с него станется устроить нечто подобное, – пошутил Даниэль.

- Ну что, дети, вы закончили? Как же я голоден! – простонал Давид и похлопал себя по животу, покосившись на идущую рядом и испуганно вскрикнувшую жену. Марина снова превратилась в мудрейшего магистра Йоду.


Глава 20


Неделя пролетела почти незаметно, и наступила пятница, когда Ариадне и Даниэлю предстояло отчитываться перед начальством о проделанной работе.

Во вторник утром Ариадна вновь поехала на работу вместе с Даниэлем на его “Ауди”, и главной составляющей недолгого пути до издательства было повисшее между ними напряжение. Девушка вошла в свой офис, этакую заводь мира и спокойствия, и без промедления решила посвятить все утро приготовлениям к поездке в Рим, дабы унять телесное волнение. Ариадна твердо вознамерилась остановиться в том же самом отеле, где они жили во время тех стародавних каникул, поскольку речь шла о, своего рода, шоковой терапии.

С возвращением в Рим к ней однозначно вернутся все страхи и чувства, овладевшие ей в тот миг, когда Даниэль, даже не взглянув на нее, вышел из спальни, и она осталась одна, растерянная, испуганная и безутешная. А через несколько часов, когда вернулась Моника, девушки спустились на ужин и узнали, что Даниэль удрал из Рима, и тогда ко всем прочим чувствам Ариадны добавился еще и стыд.





Обычно ребята ужинали где-нибудь в городе, но в этот раз Серхио и Моника вернулись уставшими и решили перекусить в гостинице. Войдя в номер, Моника предложила подруге присоединиться к ним, и та была так измучена и подавлена, что даже не возражала. Ариадна вообще хотела сказать, что неважно себя чувствует и никуда не пойдет, но в то же время она не желала показывать Даниэлю, как огорчил ее его поспешный уход... до тех пор, пока не столкнулась кое с чем похуже.

- То есть как это Даниэля нет? – ошеломленно спросила Моника, постепенно осознавая, что сообщил им Серхио.

- Я и сам ничего не понимаю, но в номере только мои вещи, – растерянно ответил тот.

- Ариадна, ты знала, что Даниэль собрался уезжать, потому и плакала, когда я пришла?

- Ничего я не знала, – еле слышно прошептала та, и ребята, скорее, догадались, что она ответила, нежели расслышали.

- Ариадна, что с тобой?

Девушка посмотрела на Серхио затуманенными от слез глазами, сомневаясь, говорить при нем или нет.

- Серхио, иди погуляй пока, попозже придешь, – попросила парня Моника, слету поняв подругу и заметно беспокоясь за нее.

- Да, конечно.

- Выкладывай, что случилось, иначе я свихнусь от страха, – потребовала Моника, как только они остались одни.

- Мы... я... мы переспали.





Положительно, от этой напасти нужно избавиться раз и навсегда, и нет ничего лучше, чем вернуться в тот отель. Ариадна решительно сняла трубку и набрала номер, который принесла ей Виктория. Можно было бы, конечно, попросить секретаршу забронировать ей номер, но бедняжка была по горло занята подбором и подготовкой бумаг, необходимых для пятничного совещания.





Ариадна была немало удивлена, узнав, что гостиницу перестроили, и теперь это был один из самых престижных пятизвездочных городских отелей.

Девушка не только забронировала номер-люкс, но еще и разузнала о самых модных городских местах и о причитающемся наборе СПА-услуг. Осталось только дождаться от Моники подтверждения, что она сможет поехать с ней – в чем Ариадна практически не сомневалась – и начать укладывать чемоданы.

Среда началась скверно, а закончилась и вовсе ужасно. Утром Ариадна спустилась на десять минут позже обычного, чем очень разозлила Даниэля, и даже консьерж Антонио, похоже, был на его стороне. В машине, за всю дорогу до работы, Даниэль едва удостоил ее взглядом и даже не попрощался, выйдя из лифта на своем этаже. День закончился, как и начался, еще одним несчастьем: Моника сообщила, что не сможет поехать с ней в Рим.

Единственным радостным событием за весь день было полученное по электронке письмо от Альберто с Гавайских островов. Фотограф написал ей, что добрались они нормально, несмотря на первый класс, правда, устали, но все же неплохо. Ариадна и сама удивилась, что скучала по нему, толком не понимая причины: может, оттого, что Альберто – настоящий друг?

И почему это Даниэль ведет себя так, будто ее и нет вовсе?

И почему она так сильно любит его?

Среда, решительно, не задалась.







***



Даниэлю тоже приходилось не сладко. Он решил попытаться расшевелить Ариадну, заставить девушку признать свою любовь к нему, и для этого ему нужно было совершенно не замечать ее. Ежедневные поездки в машине на работу и с работы наедине с Ариадной отнюдь не были подспорьем в его деле. Даниэль не сдавался, но вечно был не в духе, пугая своим скверным настроением и без того боязливо-робкую секретаршу.

Даниэлю хотелось касаться Ариадны, целовать ее, разговаривать с ней, а поскольку это было исключено, он бесился, в то же время впадая в уныние. В пятницу, по прошествии трех мучительных дней безмолвствования, игра в молчанку, наконец-то, завершилась оглушительным взрывом после того, как они едва не попали в аварию.

Даниэль вел машину, внимательно глядя на дорогу и замечая каждый камешек. Это был единственный способ держать себя в руках, находясь рядом с Ариадной. Даниэля дурманил сладкий аромат, и он не отрывал взгляда от асфальта, чтобы подавить желание остановить машину на обочине и наброситься на девушку, пожирая ее губы, по которым он уже истосковался.

Притормозив на светофоре, Даниэль стал подстраиваться в ряд ехавших плотным потоком машин, когда кто-то на темном авто, которое он и не разглядел толком, нагло подрезал его. Слава богу, скорость была небольшой, и сам Даниэль не растерялся, так что все обошлось, лишь адреналин разлился по жилам. Ариадна вскрикнула.

- Как ты? – быстро спросил Даниэль и посмотрел на девушку.

Царапин и ссадин, кажется, не было. Даниэль погладил Ариадну по щеке, а другой ощупал ее руки: нет ли ушибов.

- Вроде, нормально.

Ариадна быстро вернулась в настоящее, почувствовав, как резко Даниэль крутанул руль, чтобы не столкнуться с подрезавшей их машиной и не вылететь на соседнюю полосу под колеса других машин. За долю секунды ей удалось разглядеть злые глаза и копну белокурых волос.

Ариадна не могла пошевелиться, зато мозг трудился вовсю, переваривая новости: только что россиянка подрезала их, стараясь выпихнуть на соседнюю полосу и Даниэль касался ее подрагивавшими, но возбуждающими руками.

От страха и возбуждения Ариадна, не долго думая, впилась отчаянным поцелуем в губы Даниэля, не соображая, что они стоят посреди дороги.

Даниэль не замедлил ответить столь же отчаянным и горячим поцелуем. Его язык ласкал каждый уголок рта любимой, а губы впитывали ее страстные стоны.

В конце концов им пришлось оторваться друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, но у обоих осталось чувство какой-то недосказанности и уверенность, что очарование магии разрушено.

- Это была твоя полоумная бывшая! – тяжело дыша, сказала Ариадна, разгоряченная поцелуем.

- Да ну что ты говоришь? Алексия никогда бы не вытворила такое, – сам не зная почему, защитил бывшую подружку Даниэль.

- Считаешь, что я это выдумала?

- Думаю, ты просто обозналась, – не очень убедительно ответил парень.

- Даже не верится, что ты считаешь это моей выдумкой.

- Я так не говорил, – недовольно буркнул Даниэль.

- Тебе не нужно говорить, я достаточно хорошо тебя знаю, чтобы понять это и без слов.

- Значит, теперь ты у нас прорицательница?

- Я психолог, Даниэль, и хорошо разбираюсь в людях.

Даниэль деланно хохотнул, изображая веселье. Он и сам удивился: откуда у него появилась эта пренебрежительность? Он целыми днями представлял, как снова будет целовать Ариадну. Несколько свидетелей происшествия подошли к ним, чтобы убедиться, что все в порядке. Даниэль и Ариадна вышли из машины поблагодарить людей за их внимание, инстинктивно держась подальше друг от друга.

- Думаю, будет лучше, принять предложение отца и воспользоваться услугами такси, – сказала Ариадна, когда они снова сели в машину и продолжили путь.

- Да, так будет лучше, – против воли согласился Даниэль, у которого мысли шли вразрез со словами.

Ариадна кивнула и демонстративно уставилась в окошко.



***



- Ты уверена, что это хорошая идея, Моника? – спросил Серхио в одиннадцатый раз, нервно шагая по кабинету издательства “Вон”.

- Серхио, перестань наворачивать круги, и приступай к делу. Если бы я говорила по-итальянски также бегло как ты, я уже давно сделала бы это сама.

- Но ты же хочешь, чтобы я обманул администратора, подстраивая им ловушку. Как мы сможем отменить бронь Ариадны и попросить, чтобы их поселили в самом дорогом номере “люкс”?

- Ты прав, – Серхио перевел было дух, но тут Моника как ни в чем не бывало продолжила, – для большей правдоподобности сделаем наоборот: поскольку говорить будешь ты – а ты у нас мужчина – ты выдашь себя за Даниэля и отменишь его бронь.

- Но...

- Что тебя беспокоит? Мы с тобой знаем, что Даниэль и Ариадна любят друг друга, но при этом они оба круглые дураки, и ничего не станут делать, если мы им не поможем. Ты не думаешь, что за любовь стоит бороться? Хотя, кому я говорю.

Серхио помолчал.

- Ты считаешь, что я дурак? – с надеждой спросил он, заглянув Монике прямо в глаза.

- Честно?

- Ну да, честно.

- В этом случае – да, я считаю тебя дураком, еще и заторможенным, к тому же, – ответила Моника, пристально глядя в глаза парня.

- Ты права, – признался Серхио, стоя в двух шагах от нее. – Во всем... – добавил он, и нерешительно потоптался, не зная, то ли начать действовать самому, то ли подождать первого шага от Моники.

Если слова блондинки были уклончивыми, то вид весьма красноречиво выдавал ее желания, давая парню искомый ответ. Дав волю давно сдерживаемым чувствам, Серхио бросился к девушке, крепко обнял ее и жарко поцеловал. Оба не удержались на ногах и упали на колени, сдаваясь друг другу.


Глава 21


Без четверти десять Виктория вошла в кабинет Ариадны с четырьмя черными папками и чашечкой дымящегося кофе.

Ариадна нервно улыбнулась, и взяла чашку, несмотря на то что не просила секретаршу принести ей кофе. Секретарша ободряюще улыбалась шефу, пока та ждала лифт. Ариадна так волновалась из-за  утреннего происшествия, поцелуя и собрания, что у нее не было сил даже по лестнице подняться, не говоря уже о том, чтобы сидеть рядом с Даниэлем.

В свой кабинет Ариадна вернулась ровно через полчаса. Собрание было столь коротким, что девушка даже не стала передавать начальству поданные секретаршей папки, в которых лежали только отчеты о затратах на данный момент, но не было практически ничего о содержании журнала. По сути дела, с экономической точки зрения, все эти отчеты были никому не нужны, поскольку Хорхе и Давид дали обоим полную свободу действий в отношении заключения контрактов с моделями и фотографами, не считаясь с расходами.

Ариадна села за стол и с облегчением вздохнула: победит она или проиграет – неважно, без работы она не останется.

- Причина, по которой мы собрались, только одна, – пояснил Давид. – Мы тут подумали и решили, что будем делать с тем из вас, кто не станет вицепрезидентом.

- И что же вы надумали? – поинтересовался Даниэль и вопросительно поднял бровь.

- Вечно ты такой нетерпеливый, – заметил Давид и с упреком добавил, – вот и сейчас разрушил весь драматизм от сообщения новости.

Остальные трое улыбнулись.

- Итак, тот из вас, кто не станет вице-президентом, сможет остаться на своем теперешнем посту главы журнала. Увольнять мы вас не станем, но и облегчать жизнь тоже не будем, – пояснил Хорхе и продолжил. – Это не значит, что мы оставим без внимания ваши достижения; мы и дальше будем наблюдать за вашей работой, и если вы докажете, что чего-то ст;ите, то сможете просить другое место, и новый пост будет заслуженный, а не подаренный нами.

- В конечном счете, когда-нибудь, эта компания станет вашей, но вы должны доказать служащим и акционерам, что достойны стать руководителями, – поддержал компаньона Давид.

- По-моему, это справедливо, – сказала Ариадна. – Мне нравится моя работа в “Шике”, и не столь ужасно будет, если я проиграю.

Слова девушки удивили всех присутствующих. Даниэль повернул голову и пристально посмотрел своими темно-голубыми глазами в зеленые глаза Ариадны: уж не ловкий ли это трюк? Может, она строит тут из себя благонравную скромницу, чтобы он сложил оружие?

- Спасибо тебе большое, Ариадна, теперь все упростится, – презрительно хмыкнул Даниэль.

- А я не сказала, что сдаюсь, – бросилась на свою защиту Ариадна, – я сказала, что проигрыш не станет для меня концом света.

- Так, ребята, это еще что? – пожурил разошедшихся соперников Хорхе и натянуто улыбнулся.

- Засим все. И помните, что у вас полная свобода действий в отношении бюджета, – подчеркнул Давид.

- В следующий раз мы соберемся, когда выйдет первый номер журнала, и у нас появятся какие-то цифры, – добавил Хорхе.

Ариадна и Даниэль попрощались с руководством и вышли из кабинета. Чтобы не столкнуться с Даниэлем в лифте, Ариадна пошла в туалет, а тот, в свою очередь, остался поболтать с отцовой секретаршей, но, заметив, что Ариадна не ждет лифт, мигом оборвал разговор и исчез за дверью.





***



Ариадна уже двадцать минут пыталась прочесть одну статью. Она начинала читать ее снова и снова, но постоянно теряла нить, погружаясь в свои мысли.

Девушка была совершенно уверена, что за рулем той машины сидела Алексия, но, с другой стороны, в голове не укладывалось, что она могла сознательно стараться навредить Даниэлю. Это не лезло ни в какие ворота.



***



- Альба! – крикнул Даниэль, выходя из лифта. – Как только Алексия придет на фотосессию, пошли ее ко мне. Мне нужно срочно поговорить с ней.

- Конечно, Даниэль, как скажешь.

Насмерть перепуганная отвратительным настроением шефа, секретарша была готова пулей вылететь из кабинета, когда в него без стука ворвалась россиянка.

- Даниэль, любимый! – воскликнула она, повиснув у него на шее.

- Оставь нас одних, Альба, – хмуро попросил Даниэль.

Девушка чуть ли не бегом вышла из кабинета, и Даниэль весело улыбнулся быстрому стуку ее каблучков, но снова помрачнел увидев улыбающуюся ему Алексию.

- Присаживайся, Алексия, – предложил Даниэль, высвобождаясь из крепких объятий россиянки. – Между нами все кончено, я не хочу, чтобы ты приближалась ко мне и к моей маме, а главное, я запрещаю тебе подходить к Ариадне и на пушечный выстрел. С этой минуты я разрываю наш контракт по поводу фотосессий для обложки журнала. Конечно, журнал понесет убытки, но я не хочу, чтобы ты была здесь, и точка!

- В чем дело, Даниэль? Что ты говоришь? Что случилось?

- Ты и в самом деле настолько цинична, что осмеливаешься спрашивать меня, что случилось? Ты едва не угробила нас с Ариадной!

- О чем ты? Я тебя не понимаю.

- У меня нет времени на твои глупости, так что уходи!

- Но я же ничего не сделала, – заученно-плаксиво протянула Алексия и надула губки.

Даниэль сжал виски руками. Сам он не видел Алексию за рулем, но как бы ни спорил он с Ариадной, веры ей было гораздо больше, чем его бывшей зазнобе, и если Ари сказала, что именно россиянка была за рулем, значит, так оно и было.

- Не ври, я тебя видел, – отрезал Даниэль, стараясь положить конец слезам.

- Врешь! Ты не мог меня видеть, ты сидел с другой стороны... – Алексия осеклась, но было уже поздно.

- Вон отсюда! – рявкнул Даниэль, вскакивая с кресла и указывая рукой на дверь.

- Прости меня, я не желала тебе зла, я просто хотела напугать ее, чтобы она оставила тебя в покое. Зачем нам расходиться? Я и в самом деле не хотела причинить кому-то зло.

Даниэль окончательно потерял терпение. Не говоря ни слова, он снял трубку и попросил Альбу вызвать кого-нибудь из охраны, чтобы освободить кабинет от посторонних. Впрочем, это оказалось лишним.

- И вот еще что, Алексия, – сказал он напоследок, подчеркивая каждое слово, – держись от нас подальше, иначе журналисты узнают о том, что ты психопатка.

Глаза россиянки сверкали от злости, но она понимала, что проиграла, а потому развернулась и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Голова Даниэля готова была лопнуть: через десять минут появятся фотограф, визажист, стилист и многие другие, которые станут негодующе орать, если модель не придет. Но что ему оставалось делать? Он не мог продолжать сотрудничать с Алексией, словно ничего не произошло.

Даниэль чуть ли не по земле катался и волком выл от жалости к себе, когда в кабинет неслышно вошла Альба и заботливо поставила перед ним чашечку кофе.

- Альба! – оглушительный вопль шефа заставил секретаршу подпрыгнуть на каблуках, когда она уже почти закрыла за собой дверь.

- Кофе очень горячий? – дрожащим голоском спросила полумертвая от страха Альба, во все глаза глядя на шефа.

- Альба, ты мне так нужна, – Даниэль умоляюще сложил на груди руки.

- Сахару побольше? – робко спросила она.

Даниэль пропустил вопрос мимо ушей и внимательно осмотрел секретаршу с ног до головы, прежде чем снова заговорить. Девушка боязливо переминалась с ноги на ногу.

- Ты должна позировать для обложки “Счастливой невесты”, – сходу брякнул он, – Алексию я выгнал.

Альба молчала, как показалось Даниэлю целый час.

- Но я не могу, Даниэль, – сказала наконец она. – Да и платье мне не по размеру.

Даниэль немного расслабился и даже улыбнулся: было ясно, что Альба колебалась в своем решении, если думала о том, что платье ей не подойдет.

- Оно будет идеально смотреться на тебе. Вот разве что чуть длинновато, но ты единственная такая же худышка как Алексия, у кого есть... – Даниэль замялся и неловко ткнул пальцем в грудь девушки.

- Но я не умею позировать.

- Просто будь самой собой, ладно?

- Я, правда, хочу помочь тебе, но если я буду собой, то никому не понравлюсь...

- Неправда, ты очень красивая девушка и замечательный человек. Хватит ото всех прятаться, Альба! Обещаешь? – спросил Даниэль с улыбкой, отказать которой было невозможно.

- Я постараюсь, – сдалась секретарша.

- Спасибо, я так многим тебе обязан, Альба.

- Пока еще рано благодарить, – еле слышно ответила та.

Даниэль нахмурился, обеспокоенный тем, что Альба сильно недооценивает себя. Самое время хоть кому-то сказать ей правду.

- Ты будешь идеальной невестой и лицом журнала, потому что ты обычная девушка с улицы. Ты не только красивая, но еще умная, деловая и трудолюбивая. А еще ты замечательный друг. Ты прекрасна, поверь мне.

- Мне нужно в туалет, – прошептала Альба, покраснев как рак, и, не дожидаясь ответа, выбежала из кабинета.

Даниэль неожиданно понял, сколько правды было в его последних словах. Успех “Счастливой невесты” целиком и полностью зависел от читателей, а читателями были обычные девушки и женщины: высокие и не очень, худые и пухленькие... мечтающие о чудесном и незабываемом дне, главными героинями которого они когда-нибудь станут, обязательно станут. Они, как и Альба, работают, готовят еду, прибирают в доме, смеются и плачут... Такие девушки и женщины будут сравнивать себя скорее с Альбой и ее незатейливой красотой, нежели с Алексией и ее показным лоском. Но самое главное, он добьется того, что его секретарша станет, наконец-то, счастливой, оставаясь самой собой. Несколько обнадеженный, Даниэль вылез из-за стола: теперь нужно только одно: чтобы фотограф перенес сессию на понедельник, и Альба смогла справиться с истерикой, доведшей ее прямиком до туалета.


Глава 22


В субботу, вопреки привычке, Ариадна вылезла из постели почти в полдень. Она подумала позвать Монику к себе, чтобы вместе позавтракать, и неожиданно поняла, что не видела подругу уже несколько дней. Наспех перекусив и приняв душ, Ариадна натянула джинсы и серую толстовку с капюшоном и, не теряя времени, прямо с мокрыми волосами выскочила из квартиры, спеша удостовериться, что с Моникой все в порядке. Было очень странно, что подруга не вмешивалась в ее жизнь аж со среды, когда позвонила сообщить, что не сможет поехать с ней в Рим.

Ариадна действительно беспокоилась: если она не ошибалась, то в среду Моника дежурила в больнице, но что было в четверг и пятницу?

Девушка чувствовала себя виноватой из-за того, что погрузилась с головой в свои проблемы и напрочь забыла о подруге. Ариадна так разволновалась, что забыла обуться, и теперь стояла под дверью Моники практически босиком, в одних лишь толстых носках.

Она трижды настойчиво и нетерпеливо позвонила в дверь, подолгу не отрывая палец от кнопки звонка, и перевела дух только услышав щелканье открывающегося замка. Моника дома, и это был добрый знак, но когда дверь открылась, Ариадне пришлось ухватиться за косяк, чтобы не упасть. Перед ней в одних трусах стоял заспанный Серхио, босой и с растрепанными волосами.

- Я что, ошиблась дверью? – спросила Ариадна и робко улыбнулась.

- А-а-а? – пробормотал Серхио, ничего не понимая спросонок.

- А где Моника?

- Спит.

- Ну ладно, зайду попозже, – сказала Ариадна, не зная толком, что делать.

Серхио безразлично кивнул, но тут же опомнился, начиная приходить в себя.

- Аридна, черт, вот дерьмо! – воскликнул он. – Ты не должна была знать об этом. Бли-и-н, Моника меня убьет! И на хрена я открыл дверь? – бормотал он сквозь зубы, представляя странную картину – полуголого себя.

- Наверное потому, что я позвонила.

Серхио более-менее осмысленно посмотрел на Ариадну.

- Ладно, давай сделаем вот что, – предложила девушка, сжалившись над другом, – ты ничего не говори Монике, и я тоже не скажу, а потом разыграю удивление. Договорились?

- Ты, правда, не скажешь?

- Конечно. А теперь иди обратно в кровать или оденься, ну на худой конец, набрось на себя что-нибудь, – засмеялась Ариадна.

- Спасибо тебе.

- Не за что. Теперь ты мой должник, так что потом сочтемся.

- Заметано! – улыбнулся Серхио.

Ариадна улыбнулась в ответ и вернулась к себе.

“Ничего, – подумала она, – придется есть одной”.





Ариадна быстро поднималась по ступенькам. Ей не терпелось впиться зубами в аппетитно пахнущий гамбургер с жареной картошкой, который она несла в пакете. Предупредительный Антонио  поспешил вызвать стоявший наверху лифт, но девушка остановила его.

- Антонио, я собираюсь съесть все это, – сказала она, глотнув освежающей водички, – а чтобы последствия не были заметны, мне нужна тренировка.

Консьерж от души посмеялся над шуткой.

- Вы ослепительно прекрасны, сеньорита Варела, – галантно ответил он, с покрасневшими от смеха щеками.

- Спасибо, Антонио, – Ариадна мило улыбнулась и пошла к лестнице. – А ты занимаешься спортом? – неожиданно спросила она и добавила. – Видно, что ты очень сильный.

- Да уж тыщу лет не занимался, но как говорится, мастерство не пропьешь, – засмеялся мужчина, но глаза его заблестели от гордости.

- Это точно.

- Вам, сеньорита Варела, увидеть бы моего сына Марко. Вот он, действительно, силен как бык, и красивый очень – вылитая мать.

Ариадна не смогла удержаться и весело рассмеялась.

- Антонио, ты хочешь, чтобы я пригласила твоего сына на свидание? – пошутила она.

- Нет, что вы, сеньорита...

- Ариадна, – прервала его девушка, – зовите меня Ариадна.

- Нет, Ариадна, я человек старой закалки, и мне хотелось бы, чтобы это Марко пригласил вас на свидание.

- М-м-м, соблазнительное предложение, я подумаю.

- Конечно, подумайте, Ариадна, а когда надумаете, скажите мне – мы сообразим домашний ужин, чтобы познакомить вас, – сказал Антонио и заговорщически подмигнул.

Ариадна весело рассмеялась над предложением консьержа.

- До встречи, Антонио, меня ждет свидание, – ответила она, поднимая повыше пакет с гамбургером.

Девушка уже открыла дверь на лестницу, когда Антонио снова огорошил ее, как бы невзначай заметив:

- Сеньора Оньеву не интересует сеньорита Васильева.

Слова Антонио окончательно выбили Ариадну из колеи, но не своей сутью, а осознанием того, что от внимания консьержа ничто не ускользнет.





Ариадна почти преодолела первый пролет и обмерла от страха, услышав шаги спускающегося ей навстречу человека, даже сердце перестало биться.

“Не трусь!” – мысленно приказала она себе и продолжила подъем, хотя уже и не с той прытью, что вначале. Девичьи опасения оказались не напрасны: перед Ариадной появился Даниэль. Волосы парня были еще влажными: наверняка он совсем недавно вышел из ванной. Ариадна вздрогнула, вспомнив как они вместе принимали душ. Девушка опустила взгляд с его волос на тело, и у нее перехватило дыхание: в первый раз за долгое время Даниэль был не в костюме. Темные джинсы обтягивали его мускулистые ноги; под серой болоньевой курткой виднелась такого же цвета футболка.

- Привет, – робко поздоровалась Ариадна.

- Салют, – резко бросил он.

- Как дела? – вежливо поинтересовалась девушка.

- Прости, я очень занят, – сухо ответил Даниэль и шагнул вперед.

Ариадну обуял гнев, и она решила, что самая лучшая защита – это нападение.

- Ты уже говорил с Алексией? – с вызовом спросила она, претворяя в жизнь свой только что принятый девиз. – Узнал, зачем вчера она пыталась нас убить?

- Что?

- Твоя бывшая объяснила, зачем пыталась нас убить? Если честно, я ее не понимаю: считается, что она тебя любит...

- Это я не понимаю твое настойчивое желание обвинить ее, – резко ответил Даниэль, несколько раз мысленно стукнув себя в грудь: “Это все из-за меня, это я виноват... Какого черта я ей вру? Потому что зол на нее и не хочу признавать ее правоту”.

- Значит, ты мне не веришь...

- Это все из-за твоей ревности? – “Это все из-за меня, это я виноват”.

- Я ревную тебя к ней? Ну-ну, мечтай дальше, – съязвила разъяренная донельзя Ариадна.

- Дорогая, если бы я мечтал, то не был бы с тобой. – “Это все из-за меня, это я виноват”.

- Дурак! – запальчиво крикнула Ариадна.

- Это я уже слышал, – не повышая голоса ответил Даниэль и досадливо поморщился, что еще больше взбесило Ариадну.

- Ты мне отвратителен! Я тебя ненавижу!

- Надо же, что-то новенькое! Только не завирайся: стопудово, ты меня не ненавидишь, а любишь.

- Не люблю, дурак чертов!

- Опять двадцать пять? Как же ты меня утомила. Милая, признайся уже, наконец, что ревнуешь меня к Алексии, потому и обвиняешь ее в этом нелепом пятничном происшествии, – Даниэль злорадно усмехнулся.

- Клянусь, что ненавижу! – рявкнула Ариадна, окончательно выйдя из себя.

“Так и остался дураком”, – подумала девушка и, не сказав больше ни слова – поскольку сражение было проиграно – развернулась и быстро и решительно стала подниматься по лестнице.

Даниэль продолжал стоять на месте с широкой и довольной улыбкой на губах: она, действительно, его ревновала, как бы не старалась это отрицать!





Ариадна часто дышала, прислонившись к стене. Да, черт возьми, она ревновала, но независимо от этого, была уверена, что за рулем подрезавшей их машины сидела именно россиянка.

“Буду наслаждаться гамбургером!” – сказала самой себе Ариадна, вот только желания что-то не было, и от соблазнительного раньше аромата теперь мутило.

Девушка кинула пакет на низенький столик, стоявший рядом с диваном и телевизором и села, собираясь просмотреть электронную почту и забыть о Даниэле. Она щелкнула мышкой по значку плеера и открыла папку с испанскими песнями, решив выбрать песню наугад, какую бог пошлет. Она ткнула в значок “воспроизвести все”, и тут же зазвучала песня “Поцелуй меня” группы “Камила”. [прим:Camila – мексиканская поп-рок-группа, песня B;same с альбома Dejarte de Amar (2010)]



Поцелуй меня, как перед концом света, поцелуй,

и от твоих поцелуев перевернутся небеса,

поцелуй меня просто так, потому что сердце любит, поцелуй...

Чувствуй меня на ветру, пока я медленно умираю,

поцелуй меня просто так, и я навсегда буду с тобой.



Под эту содержательную песню Ариадна вошла в почту. Глотнув воды, она с отвращением посмотрела на пакет, но решив, что нужно все-таки поесть, достала гамбургер и картошку. Аппетит вернулся, едва Ариадна проглотила первый кусок. Заправив кетчупом картошку, она удалила из почты спам, оставив лишь одно письмо от известного адресата.

С радостной улыбкой на губах она прочла письмо, в котором были фотографии с прелестными видами моря и райского гавайского пляжа в сумерках заката и одна коротенькая фраза:

Вот бы ты была здесь, со мной.

Альберто.

Неожиданно Ариадна поняла, что тоже хотела бы быть там. С Альберто все было гораздо проще.


Глава 23


Ариадна встала и, еле волоча ноги, поплелась открывать дверь. К этому времени она успела стрескать гамбургер, картошку и изрядно пожалеть себя. К еде и сочувствию самой себе примешивались еще и жалостливые баллады, найденные на ноутбуке. Началось все с испанских песен, продолжилось итальянцами Эросом и Лаурой, а завершилось ненавистным голосом британки Адель. [прим:Эрос и Лаура – Эрос Рамазотти и Лаура Паузини]

У двери своей квартиры хмурая и шмыгающая носом Ариадна застала сияющую от счастья Монику.

- Ой, мамочки! – с притворным негодованием воскликнула та и вытаращила глаза при виде растрепанной подруги в толстовке.

- Ах как смешно! – буркнула Ариадна и посторонилась, пропуская Монику в квартиру.

- Да уж, раз поет Адель, все гораздо серьезнее, чем я думала, Ариадна Варела. Ты заболела от любви?

- Мне не до шуток.

- Оно и видно, подружка, – поддакнула Моника и добавила, – только не могла бы ты приберечь Адель до другого раза, когда меня не будет? Умоляю.

- А в чем проблема? Адель – просто богиня, к тому же раньше она тебе нравилась.

- И теперь нравится, но мне не хотелось бы испортить себе настроение и впасть в уныние.

С недовольным видом Ариадна выполнила просьбу подружки.

- Ну вот, теперь, как мне кажется, атмосфера вполне подходит для хороших новостей. Знаешь, я начала встречаться с Серхио, – Моника замолчала, ожидая, что скажет Ариадна. Та, в свою очередь, как и обещала Серхио, сделала вид, что ей ничего не известно. Она рассмеялась и весело запрыгала, подыгрывая подруге. Моника, счастливо улыбалась, обнимаясь с Ариадной, пока не подоспело время опасных вопросов.

- Ну и как у вас все было? – поинтересовалась Ариадна, сгорая от любопытства.

- Что “как было”?

- Ну, что произошло, что вы вдруг стали встречаться. Я хочу знать все подробности: где вы были, что он говорил?

- Ну-у-у... что тебе сказать, – замялась Моника. – Он вдруг появился... даже не знаю, – промямлила девушка, стараясь не вдаваться в опасные подробности. Да и что она могла сказать? “Видишь ли, мы с Серхио готовили вам с Даниэлем ловушку, чтобы вы с братом поняли, что любите друг друга. А в итоге сами в ней оказались, так что ли? – подумала про себя Моника. – Нет уж, лучше я помолчу”.

- В смысле как это появился? – снова спросила Ариадна.

- Мне нужна была его помощь по одному вопросу, который меня беспокоит. Ну вот, он мне помог. И мы поцеловались... а потом поговорили и выяснили, что всегда любили друг друга. Понимаешь, иногда лучше всего – поговорить начистоту...

- Я так рада, что вы, наконец-то, вместе, но о чем ты его просила? – подозрительно осведомилась Ариадна, терзаясь смутными догадками.

- Да помочь по информатике, – быстро нашлась Моника, мысленно поздравив себя, что ей удалось избежать допроса с пристрастием.

- Моника, ты какая-то очень странная, – заметила Ариадна.

- Да ничего не странная, просто счастливая, а для полного счастья мне нужно, чтобы ты тоже была счастливой, – ответила Моника с сияющими от волнения глазами.

- Честно говоря, насколько я понимаю, это довольно сложно.

- Разве брат не говорил с тобой?

- А с чего это Даниэль собирался говорить со мной, и о чем? – спросила Ариадна, подумав про себя: “неужели Монике известно что-то, чего не знаю я? Да нет, чушь какая, – Ариадна мигом отбросила нелепую идею, – она бы сразу мне сказала”.

- Я считаю, что мой брат очень сильно тебя любит, и, пожалуй, тебе следует... черт, даже не знаю... следует дать ему шанс.

- Моника, ты совсем опьянела от счастья и не понимаешь, что несешь, да? Ты жа сама мне всегда советовала забыть его... или это Серхио? Это он попросил тебя поговорить со мной?

- Ариадна, не будь психопаткой, Серхио ни о чем меня не просил, а хоть бы и так, я никогда не сказала бы тебе того, чего не знаю, – по-матерински обстоятельно пояснила Моника.

- Прости меня, я знаю, что это так, просто у меня были кое-какие проблемки, и я немного рассержена.

- С Даниэлем? – поинтересовалась Моника, выгнув бровь точно так же, как брат.

- И с Алексией, – добавила Ариадна.

- Рассказывай, – велела подружка.

- По правде говоря, не хотелось бы портить тебе настроение, – язвительно ответила Ариадна.

- Все настолько плохо?

- Еще хуже.

- Давай, выкладывай, – снова приказала Моника, воинственно расправив плечи, готовая вынести всё, что учудил ее придурочный братец.

Ариадна принялась рассказывать подруге о том, как вчера они с Даниэлем едва не попали в аварию, и о сегодняшней утренней встрече на лестнице. Моника молчала, жадно ловя каждое слово.

- Ничего не намечай на завтрашний вечер, – сказала она, когда Ариадна закончила свой рассказ, подумав при этом: “нужно поговорить с мамой”, и добавила, – а сейчас можно мне ограбить твою “страну чудес”? Я встречаюсь с Серхио, и мне хочется посмотреть, как он будет пускать слюни.

- Конечно, только поосторожнее с кроликом, не то спугнешь. Он немного трусоват, – засмеялась Ариадна, довольная тем, что хотя бы у Моники и Серхио жизнь налаживалась.





Глава“Счастливой невесты” нервно вышагивал по круглой съемочной площадке. На календаре была суббота, на часах уже три, а он трудился как вол, будто в будний день, надеясь, что новоиспеченная модель все-таки выйдет из умелых рук стилиста и визажиста.

В пятницу Альба не смогла позировать для обложки журнала; она так разволновалась, что у нее по всей коже пошли красные пятна. Фотосессию пришлось перенести на следующий день, а в субботу у фотографа был всего один свободный час, да и тот отведенный на обед.

Даниэль был явно не в духе: он был чертовски голоден, а вдобавок еще и нервничал почти так же сильно, как и сама модель. И словно в довершение этого препоганейшего дня, когда он вел себя с Ариадной как последний дурак, Даниэль почувствовал, как в кармане завибрировал мобильник.

- Слушаю.

- Эй, парень, ты где? Вообще-то я торчу у дверей твоей квартиры, – жалобно простонал Серхио.

- На работе, в офисе. Сегодня фотосессия для обложки “Счастливой невесты”, – коротко пояснил Даниэль.

- А разве сессия была не вчера? – растерянно спросил Серхио. Последней новостью, которую он узнал, было как раз то, что в пятницу Алексия должна была позировать для обложки. Правда, благодаря Монике, последние пару дней его интересовало исключительно рабочее расписание педиатра.

- Это долгая история. Я расскажу ее вечером за кружечкой пивка. Идет?

- Нет, сегодня вечером у меня свидание.

- И кто же эта несчастная?

- Твоя сестра, – твердо ответил Серхио.

- Что-о?

- Я уже договорился с Моникой, но завтра все тебе расскажу. Где-то с полчаса назад мне позвонила твоя мама и пригласила на семейный ужин. Ты в курсе?

- Какого дьявола я в курсе, если даже не знаю, что ты встречаешься с сестрой? – укоризненно посетовал Даниэль, нервно приглаживая волосы пятерней.

- Не делай из мухи слона, лучше наслаждайся субботним вечером.

- Надеюсь, ты не станешь наслаждаться слишком сильно. Не забудь, Моника, хоть и несносная, но она – моя сестра.

- До завтра, – попрощался Серхио, пропустив слова друга мимо ушей.

- Не забудь, – снова предупредил Даниэль. – До завтра.



***



- Что все это значит? – спросила Ариадна, когда Моника и Серхио зашли за ней в восемь вечера в воскресенье.

- И не спрашивай, – простонал Серхио.

- Мы пойдем ужинать к моим родителям, – коротко объяснила подружка.

Ариадна не стала продолжать расспросы, понимая, что Моника больше ничего не скажет. До парковки она шла за ними молча, погруженная в свои мысли: сегодня воскресенье, и она будет ужинать у родителей Даниэля, а это означает, что Даниэль тоже будет там.

Всю субботу Ариадна провалялась в кровати, глядя сериал, снятый Би-Би-Си по роману английского классика, и стараясь понять, почему Даниэль столь воинственно настроен по отношению к ней. Несколько раз девушка вставала с кровати, намереваясь спуститься этажом ниже и спросить напрямик, какого черта он ведет себя так: в начале недели он искал ее, чтобы просить дать ему шанс, а через четыре дня стал надменным и жестоким. И стоило ей быть такой дурой и бояться, что она опять причинила ему боль? Неужели его интерес к ней был притворным?

Девушка снова плюхнулась на кровать и прикрыла глаза рукой. Ариадна, субботним вечером бродящая по дому, слишком сильно была похожа на ту Ариадну, что пролила больше слез, чем выплеснулось воды в фонтане Треви. А она-то думала, что тогдашняя девчонка никогда не вернется.

Ариадна встала и пошла в ванную в поисках маникюрного набора. Она собиралась привести в порядок ногти на ногах и руках. На пороге новой встречи с Даниэлем Ариадна волновалась так, словно ей было шестнадцать.



- Добро пожаловать, дорогая, с приездом. Ты такая красавица. Сколько же времени ты у нас не была? – спросила Марина, и от ее ласкового голоса возникшая, было, неловкость мигом испарилась. – Хочешь посмотреть, как мы переделали наш домишко?

- Конечно, Марина, с большим удовольствием.

Минут десять хозяйка показывала Ариадне гостиную, комнату Моники и три спальни для гостей, в точности такие же, какими помнила их Ариадна, а затем подвела ее к комнате, в которой раньше спал Даниэль.

- Здесь ничего не изменилось: те же фотографии, постеры, словом, всё, – пояснила Марина и обнадеживающе улыбнулась на последних словах.

У Ариадны пересохло в горле, и она сглотнула. Вслед за Мариной она вошла в комнату Даниэля и застыла как вкопанная. На большой панели из пробкового дерева, пришпиленные разноцветными кнопками, висели штук тридцать фотографий, половина из которых была сделана в той самой поездке в Италию. Еще были фото с шахматных турниров, на которых они были соперниками, а также снимки родителей, бабушек и дедушек... Ариадна охнула, не сумев сдержать удивление, и улыбка Марины стала еще шире. Впрочем, девушка была так потрясена, что даже не заметила этого.

- Пожалуй, нам лучше спуститься, – мягко предложила Марина, – Даниэль всегда терпеть не мог, чтобы кто-нибудь входил в его спальню.

- Да, конечно, – все еще дрожа, ответила Ариадна.



Случайно ли, или из корыстного интереса гостеприимных хозяев, но Ариадне пришлось сидеть рядом с человеком, который совсем недавно немало удивил ее, а теперь и вовсе добил, послав в нокаут своим присутствием. У нее даже не было времени побыть одной и переварить показанное Мариной. Было ясно как божий день, что Моника поговорила с матерью, и обе они, не заморачиваясь хитроумностью, затащили ее в спальню Даниэля. Однако в данный момент в голове Ариадны крутился один единственный вопрос: почему Моника так радикально изменила свои взгляды на их с Даниэлем отношения? Ариадна пришла в себя, когда услышала, как Давид произнес имя россиянки.

- Ты турнул звездную модель за неделю до отправки журнала в типографию? – ошеломленно спросил Серхио, сидевший по другую сторону стола.

- Все не так серьезно. Фотографии для обложки уже готовы.

- И кто модель? – с плохо скрываемым любопытством поинтересовалась Моника.

Ариадна заметила, как Даниэль напрягся и беспокойно заерзал на стуле, но ничего не сказала, только повернулась и уставилась на него вместе с остальными в надежде, что он назовет имя модели.

- Никакой модели не будет. На обложке “Счастливой невесты” появится фото Альбы, моей секретарши.

- Кого-о-о? – от удивления глаза Серхио чуть не выскочили из орбит.

- Мне показалось, что будет лучше сфотографировать обычную женщину, совершенную в своем несовершенстве. Журнал-то посвящен всем женщинам, а не только красоткам.

- По-моему, чудесная задумка, – улыбнулась Марина, гордясь сыном. – А что скажешь ты, Ариадна?

- Мои поздравления, Даниэль. Очень смелое и находчивое решение. При хорошей рекламе ты добьешься большого количества продаж.

- Спасибо, Ариадна, я приму к сведению твой совет относительно рекламы, – ответил он, удивленный поддержкой соперницы и ее ласковым тоном.

- А как к этому отнеслась Алексия? – обеспокоилась Ариадна.

- Не слишком хорошо, – честно признался Даниэль.

- Будь осторожен, Алексия – непредсказуемая женщина, – заботливо посоветовала Ариадна.

- Да, пожалуй, – согласился Даниэль. – Ты беспокоишься за меня? – добавил он так тихо, чтобы его услышала только Ариадна.

- Да.

- Но почему? – снова так же тихо спросил Даниэль.

- Потому что ты очень много значишь для меня.

Даниэль помолчал, обдумывая слова девушки: они могли означать, что угодно, но он склонялся к мысли... что Ариадна испытывала к нему не только дружеские чувства.

- Ари, я считаю, что нам нужно поговорить.

- О чем это вы там шепчетесь? – бесцеремонно встряла Моника, сгорая от любопытства и не желая оставаться в стороне.

- Для твоих ушей ничего интересного, – подколол сестру Даниэль и добавил ради маскировки, – мы говорили о журнальных обложках.

- А обложка для “Шика” будет делом рук Берто? – спросил Серхио.

- Нет, Берто уехал в командировку на Гавайи, но обложку одобрил. Несколько дней назад я послала ему макет.

- Ты общалась с Берто, хотя он на Гавайах? Да, должно быть, у тебя была бессонная ночь, – съязвил Даниэль, неожиданно помрачнев.

- Вообще-то, нет, просто я пораньше встала, а это немного другое, – отшутилась Ариадна.

- Я так и понял, – проворчал парень и больше за весь вечер не произнес ни слова.

После грубого выпада со стороны Даниэля надежды Ариадны лопнули как мыльный пузырь, окончательно и бесповоротно.

Даниэль был так зол на себя, что едва сумел выдавить пару слов: он парил на седьмом небе от счастья, думая, что Ариадна к нему неравнодушна, но миг блаженства был так краток, что парень почувствовал себя глупцом.

Тень Альберто незримо присутствовала здесь, занимая его место. Ариадна общалась с ним не только как с мастером своего дела; их дружба была гораздо крепче и глубже, чем он себе представлял. Что тут скажешь, если Ариадна вставала рано утром, чтобы поговорить с ним несколько минут! Даниэль сердито корил себя за упущенное время; было совершенно очевидно, что он опоздал.



- Даниэль, ты можешь подвезти Ариадну до дома, а то у нас с Серхио встреча с друзьями в этом районе?

Серхио умело скрыл свое удивление, поняв, что Моника заранее спланировала, как оставить Ариадну и Даниэля наедине.

- Не беспокойтесь, я доберусь на такси, – возразила Ариадна, абсолютно уверенная в том, что Даниэль будет не в восторге от идеи везти ее домой.

- Никакого такси, милая, Даниэль отвезет тебя. Правда, сынок? – с нажимом сказала Марина, войдя в образ Брюса Ли.

- Конечно, мама.

- Это, и в самом деле, ни к чему, – Ариадна почувствовала, что у нее кусок не лезет в горло, – у Даниэля наверняка есть какие-то планы, и я не хочу его беспокоить, – оправдывалась она, давая ему возможность уцепиться за ее слова.

- У меня нет никаких планов, и я с удовольствием подброшу тебя до дома.

“Вот так, ясно!” – подумал он, продолжая злиться на себя.

- Ну тогда и говорить не о чем, – улыбнулась Марина.

Ужин шел своим чередом. Серхио и Моника завороженно смотрели друг на друга, Марина выполняла роль гостеприимной хозяйки, Давид, как всегда, был очень мил, и только Ариадна с Даниэлем почти все время молчали.



“Ауди” Даниэля была припаркована у входа в дом. Пообещав Марине поужинать с ними в следующее воскресенье, Ариадна вслед за Даниэлем вышла из дома.

Всю дорогу оба молчали, и только звучавшая по радио музыка нарушала неловкую тишину.

- Мне так жаль, что тебя заставили везти меня до дома, – извинилась Ариадна, когда они припарковались на подземной стоянке.

В голове девушки беспорядочным вихрем роились тысячи мыслей: “Почему на стене висели римские фотографии?”, “Откуда такая холодность?”, “Что он чувствует к ней?”

- Меня никто не заставлял, – ответил Даниэль, по-джентльменски открывая дверцу, чтобы девушка могла выйти из машины.

- В любом случае, спасибо, – поблагодарила Ариадна, остановившись перед дверью лифта. Она умышленно изменила своим правилам, зная, что Даниэль, скорее всего, станет подниматься по лестнице...

- Ари, – позвал он, и девушка почувствовала, как слабеют колени не в силах удерживать ее.

Ари... поцелуй... Эти два слова соединились в голове. Ариадна сама не понимала, что творит. Опомнившись, она осознала, что ее руки обнимают шею Даниэля, а губы сомкнулись с губами парня в жадном, страстном поцелуе, передавая ему всю сумятицу испытанных ночью чувств. Поцелуй закончился так же быстро, как и начался.

- Ариадна, что ты делаешь? – Даниэль резко отстранился от девушки.

- Мне жаль... я... – пробормотала Ариадна и возблагодарила небеса за то, что перед ней как нельзя кстати остановился лифт. Не оглядываясь, на дрожащих ногах, девушка вошла в кабинку и нажала кнопку третьего этажа.

- Черт, какой же я дурак! – выругался Даниэль. Его поцеловала любимая девушка, а он как последний идиот прогнал ее одним махом.


Глава 24


Неделя прошла довольно спокойно, без каких бы то ни было особых потрясений. Берто продолжал слать Ариадне по электронке коротенькие письма и фотографии, Даниэль же после того мимолетного поцелуя, резко оборванного им, всячески старался избегать встреч с ней. Дело дошло до того, что он даже вставал раньше обычного, лишь бы не столкнуться с девушкой в подъезде.

Моника и Серхио витали в облаках, а Ариадна считала оставшиеся до отъезда часы, желая поскорее сбежать от всего хоть на пару дней, и в эти два дня она собиралась оторваться по полной. В пятницу, в половину второго, она села в такси, прихватив собранные чемоданы, чтобы сполна насладиться жизнью в Риме, и ее лицо озарилось ослепительной улыбкой.

Когда обходительный, улыбчивый Матиас подошел к ней, предлагая что-нибудь выпить, Ариадна весело улыбнулась ему в ответ. Ее позабавило, что стюард был тот же самый, что и несколько недель назад, когда они с Норой возвращались из Лондона. Матиас, все так же улыбаясь, терпеливо ждал. Теперь, когда матери не было рядом, он сосредоточил все свое внимание на ней, и девушка не смогла сдержать вздох, смирившись с извечной напастью –оказываться на вторых ролях. Даже ее школьные и послешкольные друзья в присутствии Норы грешили тем же. Ариадна вежливо поблагодарила стюарда, отказавшись от напитков. Пить ей не хотелось, особенно за несколько минут до взлета.

Ариадна встала с кресла, сняла с багажной полки сумку и достала книжку, намереваясь скрасить чтением пару часов полета. Покидая Мадрид, она была готова начать наслаждаться свободой. Правда, ей еще предстояло немного поволноваться из-за взлета и удачного приземления, но первый шаг состоял как раз в том, чтобы расслабиться во время полета и почитать в свое удовольствие.

Пять минут перед взлетом тянулись для Ариадны бесконечно долго, пока к ней не явилась ее то ли судьба, то ли злой рок, смотря как посмотреть.

- Боже, какая приятная неожиданность! – издевательски пропел над ухом чей-то знакомый голос.

Ариадна подняла голову, с явной неохотой оторвавшись от чтения, и от удивления едва не выронила книгу.

- Что ты здесь делаешь?

- Я мог бы задать тебе тот же вопрос, – ответил Даниэль, вглядываясь в номерки кресел.

- Лечу в Рим.

- Да неужели? А тебе не кажется, что это судьба – оказаться на борту самолета, летящего прямиком в счастливый город? – съязвил Даниэль с каменным лицом.

Его отнюдь не прельщала перспектива лететь с Ариадной именно в Рим. Достаточно того, что счастливый город уже не раз напомнил ему о его тупости, и теперь не оставалось ничего другого как злиться на самого себя за то, что Альберто добился того, чего он так долго избегал.

- Если ты и дальше собираешься беситься и дуться, лучше пересядь, чтобы не портить нам полет, – не глядя на Даниэля, потребовала Ариадна  и повернулась к окошку. Она терялась от враждебности парня.

- Я был бы счастлив выполнить твою просьбу, но, к сожалению, это не в моих силах. Вот мое место, – Даниэль ткнул пальцем в соседнее кресло.

- В таком случае, лучше тебе быть повежливей, – Ариадна преувеличенно-приветливо улыбнулась.

- Я и буду вежливым, если ты не станешь на меня нападать, – ехидно буркнул Даниэль.

- Нападать? Да я никогда на тебя не нападала!

- Нападала. Ты набросилась на меня, чтобы зацеловать до смерти, а это по всем статьям нападение.

Ариадна как рыба открывала и закрывала рот не в силах что-либо сказать. Она не понимала поведения Даниэля. В такие минуты он казался ей балагуром и весельчаком.

- Ничего не могу пообещать, но постараюсь, – только и выдавила Ариадна. Она поддержала его шутку, но это не означало, что Даниэль снова не оттолкнет ее, если она ненароком пойдет на поводу у своей любви.

- Этого довольно, – снова пошутил он.

Даниэль забросил сумку на полку, достал айпод и, закрыв глаза, сел рядом с ней.



В эту секунду все добрые начинания, питавшие Ариадну целую неделю, и ее решение держаться с Даниэлем приветливо, невзирая на его враждебную холодность, были отставлены в уголок и позабыты...

Молчание Даниэля; его воинственность; подколы по поводу ее минутной слабости в попытке поцеловать его; город, в который они летели; глухая боль, которую она сдерживала в течении долгих лет; вопросы, оставленные без ответа... все это привело к тому, что Ариадна кипела как вулкан перед извержением, ожидая появления малейшей трещинки, чтобы взорваться и смести все, что встретится на пути. Она крепко зажмурила глаза и в этот раз даже не заметила, что самолет уже взлетел.

Даниэль ругал себя на чем свет стоит; он не хотел быть грубым с Ариадной, но это был неосознанный способ пережить крушение надежд. Впервые в жизни он был по-настоящему влюблен и искал серьезных отношений с любимой, а вместо этого получал крохи, перепадавшие от Альберто. Слишком много всего смешалось в душе Даниэля, убегавшего от собственных чувств как от чумы.

Ариадна при всех  призналась, что вставала чуть ли не на рассвете, чтобы поговорить с Альберто, хотя в том не было никакой нужды, если дело касалось исключительно работы. Дать добро на фотографии можно было и по электронке, точно так же как он посылал ей свои фото. Тогда встает вопрос: зачем она ему звонила? Действительно хотела знать его мнение, или речь шла о чем-то более личном: например, хотела услышать его голос?



Ариадна машинально перелистывала страницы, будто и вправду понимала прочитанное. Она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме человека, который сидел рядом с ней, отрешенно развалившись в удобном кресле, закрыв глаза и спокойно дыша, но при этом был так далек от нее.

Даниэль закрыл глаза в безнадежной попытке обуздать себя и успокоиться. Было трудно усидеть на месте, чувствуя сладковатый аромат ее духов и случайное прикосновение колена, когда Ариадна возилась в своем кресле, а также слушая еле заметные вздохи, слетающие с полуоткрытых губ девушки не иначе как из-за книжки.

Он молился, чтобы судьба была на его стороне, и его сморил сон, однако к несчастью, этого не случилось.

К Ариадне неслышно подошел Матиас и попросил пристегнуть ремень с той же заботой, с какой несколькими неделями ранее просил Нору. При этом стюард не спускал с Даниэля глаз, желая понять, летит ли он вместе девушкой, или же просто ее случайный попутчик. Матиас с облегчением вздохнул, заметив, что ни один, ни другая не проявляют друг к другу никакого интереса. Этот факт придал стюарду уверенности, и он осмелел.

- Пристегните, пожалуйста, ремни, мы заходим на посадку, – проникновенно попросил он, наклонившись к Ариадне несколько ближе, чем следовало.

- Спасибо, Матиас, – ответила девушка, бросив взгляд на Даниэля, который сел прямо, чтобы пристегнуть ремень.

- Вы не считаете, что у вас передо мной есть фора? Я ведь не знаю, как вас зовут, – Матиас широко улыбнулся, демонстрируя ряд идеально ровных и ослепительно белых зубов.

- Меня зовут Ариадна.

- Очень приятно, Ариадна, – стюард осторожно взял ее руку и легонько прикоснулся губами к пальцам.

В ответ девушка лишь улыбнулась. “Надо же, – подумала она, – он знает свое дело!”

- Завтра вечером я буду в Риме. Может, позвоните мне, и я приглашу вас на ужин, – не выпуская девичьей лапки из рук, Матиас выпрямился, вложил в ладонь Ариадны крошечный листок с номером телефона и, не дожидаясь ответа, отошел на свое обычное место.

Оглушенная произошедшим, Ариадна без сил откинулась на спинку сиденья, переживая вдобавок ко всему из-за предстоящего приземления. Матиас без зазрения совести напропалую кокетничал с ее матерью, но оставить ей номер своего телефона не осмелился. Девушка потерла виски, стараясь успокоиться и заглушить пульсирующую в них боль. Однако ей стало еще хуже, когда она заметила ледяной взгляд Даниэля. Стараясь разрушить напряжение, возникшее между ними в последнее время, Ариадна повернулась к парню и робко улыбнулась, но он так бешено взревновал ее к стюарду, что не ответил на попытку примирения.

Стараясь избежать новой встречи с Матиасом, Ариадна покинула самолет одной из первых и столкнулась с Даниэлем, беспечно шагающим к автобусу. По случайному стечению обстоятельств в автобусе, везущем пассажиров к терминалу, они тоже сидели по соседству. Играя с Даниэлем в молчанку, Ариадна чувствовала себя дурой. Они всегда дружили, и нужно было найти способ наладить отношения.

- Собираешься преследовать меня всю дорогу?

- И вовсе я тебя не преследую, – возмутился Даниэль, не замечая шутливой улыбки на лице девушки, – просто мы едем одной дорогой.

- О, в таком случае, мне думается, вряд ли ты захочешь ехать со мной в одном такси, не так ли? – продолжала подкалывать друга Ариадна.

Даниэля, наконец-то, осенило, что его поганое настроение забавляет Ариадну, и решил сменить пластинку.

- Ну почему же? Поедем вместе, – улыбнулся он, и ноги девушки вмиг обмякли, отказываясь ей служить.

Ариадна призадумалась: если они поедут в одном такси, то она сможет узнать, в какой гостинице остановился Даниэль. Впрочем, если Даниэль решит джентльменствовать и настоит на том, чтобы сначала подвезти ее, то тогда уже он пронюхает, что она поселилась в “Империале”, а ей, по правде говоря, вовсе не улыбается, чтобы он об этом знал.

- По-моему, лучше нам все же ехать в разных такси. В конце концов, я здесь по работе, а на этом ристалище мы все еще враги.

- Думаешь, я буду шпионить за тобой? – осведомился Даниэль, удивленный переменой в поведении Ариадны.

- Не думаю, но так все же лучше.

- Как хочешь, – Даниэль отвернулся и, не говоря ни слова, пошел к конвейеру с багажом. Подхватив свой чемодан, он пошел прочь, не соизволив даже мельком посмотреть на Ариадну. Девушка растерянно стояла в десяти шагах от чемоданов, глядя вдаль отсутствующим взглядом и решая, что хуже: узнает Даниэль о том, что она остановилась в “Империале”, или же уедет, считая, что она ему не доверяет.

В порыве, свойственном, скорее Монике, чем ей, Ариадна бросилась вдогонку за Даниэлем, оставив чемоданы кружить на конвейерной ленте.

- Даниэль! – позвала она, стараясь догнать парня.

Он повернулся почти у выхода из Международного аэропорта имени Леонардо да Винчи, более известного как аэропорт Рим-Фьюмичино, и с удивлением посмотрел на Ариадну, одновременно радуясь тому, что она побежала за ним. Пожалуй, еще не все потеряно.

- Даниэль, я... Мне очень жаль... – сбивчиво пролепетала она.

- Я буду звать тебя Ари. И если ты еще не определилась с ужином, мне бы очень хотелось, чтобы ты согласилась поужинать со мной.

Ариадна наклонила голову.

- Ну так что, у тебя есть планы, или ты ужинаешь со мной? – спросил он, платя девушке той же монетой за ее давешние насмешки.

- С тобой.

- Отлично. Я позвоню тебе, как только обустроюсь. И беги быстрей за чемоданами, не то останешься без них, – шутливо посоветовал Даниэль.

Прислушавшись к дружескому совету, Ариадна пулей метнулась к конвейеру, чтобы забрать свой багаж, хотя теперь на ее лице сияла широченная улыбка.

Пускай день начался плохо, зато закончится – лучше не придумаешь! Она будет ужинать с Даниэлем. А что может быть важнее этого? Вот только не повторится ли история снова?


Глава 25


Таксист оказался бойким на язык венецианцем, сменившем гондолу на машину, поехав вслед за пленившей его сердце женщиной. Он во всех подробностях рассказал свою историю Ариадне, и это было ужасно, если принять во внимание, сколько времени заняла дорога до отеля. У девушки не было ни минуты, чтобы собраться с мыслями.

Смирившись с тем, что вожделенного одиночества ей не видать, Ариадна вошла в гостиницу в сопровождении таксиста, настоявшего на том, чтобы помочь ей донести чемоданы.

- Огромное спасибо, Франческо. Вот возьми, – Ариадна протянула ему деньги за проезд и щедрые чаевые.

- Что вы, сеньорита, не стоит, – начал отнекиваться таксист.

- Бери, бери, сводишь жену в кино или на танцы, – посоветовала Ариадна и заговорщически подмигнула.

- Тысяча благодарностей, сеньорита, – ответил Франческо, расплывшись в улыбке, и упорхнул.

Ариадна подошла к столу администратора и протянула бронь и паспорт. Администратор ловко пробежал пальцами по клавишам ноутбука.

- Добро пожаловать в Рим и отель “Империаль”, сеньора. Ваш муж уже пришел, – сообщил он, делая знак посыльному, чтобы он подошел.

Ариадна так увлеклась, подмечая, какие изменения претерпела гостиница, что не обратила внимания на обращение “сеньора” и упоминание о муже. Старый администраторский стол, который она помнила, заменили на два небольших прямоугольных столика черного цвета. На каждом из них стоял ноутбук и белая лампа.

Позади столиков находилось большое зеркало, в котором отражался холл. В верхнюю раму зеркала было встроено шесть циферблатов, указывающих нью-йоркское, лондонское, римское, московское, токийское и сиднейское время. Свет с улицы проникал в гостиницу через огромные окна размером от пола почти до потолка.

Ариадна повернулась вокруг себя, оглядев каждый уголок холла, и пошла к лифтам вслед за посыльным, молоденьким парнишкой, тащившим ее сумку и чемодан. Парнишка подождал, пока она войдет в лифт, потом вошел сам и нажал кнопку последнего этажа. Он молча стоял, пока лифт вез Ариадну навстречу ее судьбе.





Посыльный, все так же молча, открыл дверь номера-люкс, пропустил Ариадну вперед, поставил чемоданы, вручил ей ключи и улыбнулся. Девушка дала ему чаевые и застыла, увидев представшую перед ней картину.

Номер был огромным, отделанным в бежево-коричневые, черные и золотистые тона. Удивительно, но узор на полу был тех же цветов. Ариадна восхищенно вздохнула и решила обследовать гостиничный номер, бывший, своего рода, гостиной. Пол в номере был паркетным; два больших окна, через которые проникало много света, можно было завесить камчатными шторами, чтобы отгородиться от внешнего мира. Справа, в глубине стоял маленький письменный столик довольно элегантного вида, на котором лежали телефон, писчая бумага и ручка, а правее находился стол с шестью стульями.

Слева друг напротив друга располагались два четырехподушечных дивана, а между ними маленький стеклянный столик, такой же элегантный как и письменный. Ковер черно-бежево-коричневой расцветки придавал номеру определенный домашний уют и теплоту. Огромная плазменная панель телевизора добавляла мебели современности, а люстра, висевшая на потолке и четыре светильника на стенах были истинным произведением искусства.

Ариадна открыла дверь, ведущую в спальню, и вошла в комнату, волоча за собой уже известный нам чемодан на колесиках “Луи Вюиттон”; на плече девушки висела спортивная сумка. Шум воды в ванной удивил Ариадну, но она тут же успокоилась, решив, что там орудует горничная, не успевшая прибрать номер к ее приходу. Она собиралась водрузить багаж на кровать, чтобы разобрать его, пока платья не помялись еще сильнее, но к счастью, случайно бросила взгляд на табуретку, стоявшую в ногах кровати. Ее внимание привлекла не сама светло-коричневая табуретка в тон стульям, стоявшим в спальне, не подушки того же цвета и не ножки из кедра, вырезанные в виде морских волн, а лежавший на табуретке фирменный чемодан “самсонайт блэк лейбл”.





***



Даниэль вышел из душа спокойный, как удав: гидромассаж вернул ему хорошее настроение и надежду. К тому же он поселился в одном из самых лучших гостиничных люксов. Когда Даниэль подал администратору паспорт и бронь, то сильно удивился, что ему предложили люкс-империал, хотя он был почти уверен, что резервировал президентский номер. Впрочем, он тут же благополучно забыл об этом.

Выдержанная в сером спальня слегка разбавляла разнообразие палитры земельных оттенков имперского люкса. Даниэль мечтательно улыбнулся, предвкушая нечто прекрасное, взял один из висевших банных халатов и завернулся в него. Вдыхая чудесный аромат, исходящий от изумительно мягкого халата, и весело насвистывая, Даниэль вышел из ванной, но радость его была недолгой.

- Ариадна?

- Что ты делаешь в моей спальне? – растерянно спросила она, глядя на не менее растерянного Даниэля. Ариадна осознавала, что от удивления ее слова прозвучали довольно резко, но не стала ни смягчать их, ни оправдываться. – Это мой имперский люкс, я забронировала его больше недели назад.

- Быть того не может, поскольку его забронировали за мной, – не глядя на девушку, ответил Даниэль. Он босиком прошлепал к чемодану и стал открывать его, чтобы достать что-нибудь из одежды.

- Нет, его зарезервировали за мной, или, может, ты считаешь, что я взломала дверь? – возразила Ариадна, доставая из кармана джинсов ключ с номерком.

- Здесь какая-то ошибка.

- Ах как остроумно! – с издевкой заметила девушка.

- Слушай, отвернись, дай мне одеться, – попросил Даниэль, понимая, в каком глупом положении он оказался.

- Не вопрос. А то не дай бог в обморок упаду от твоего вида, или того хуже, попытаюсь изнасиловать тебя, – едко и насмешливо ответила Ариадна, глубоко уязвленная воинственностью парня.

После того как Даниэль пригласил ее на ужин, Ариадна была почти уверена в том, что его отношение к ней кардинально изменилось.

- Сейчас я оденусь, мы спустимся вниз и потребуем объяснений, – не моргнув глазом, ответил тот, пропустив насмешки мимо ушей.

- Лучше я подожду тебя в гостиной, пока ты не оденешься, а то ты слишком неотразим для меня, так что я, пожалуй не сдержусь, – притворно равнодушно ответила Ариадна, делая вид, что ее не волнует стоящий за спиной совершенно голый Даниэль и запах его влажной после душа кожи.





Через пять минут Даниэль с еще влажными после душа волосами вышел из ванной в голубых джинсах и черной рубашке, обтягивающей его мускулистые руки.

- Идем, я готов, – сказал он, силясь изобразить подобие улыбки.

Ариадна молча встала и пошла к двери. Выйдя из номера, молодые люди направились к лифту. Не говоря ни слова, они вошли в кабинку подъехавшего слева лифта, и Даниэль нажал кнопку нижнего этажа. Оба выжидали: Ариадна старалась отвлечься от аромата кожи Даниэля, а тот, в свою очередь, пытался выбросить из головы картины пробуждения рядом с любимой девушкой в огромной кровати люкса.





Даниэль возблагодарил небеса: за стойкой стоял тот же администратор, что и при заселении. Он расслабился и непринужденно подошел к столику.

- Простите, при бронировании номера произошла какая-то ошибка. Нас двоих поселили в один номер, – Даниэль указал администратору на Ариадну, которая не открывала рта с той минуты, когда он попросил ее отвернуться, чтобы одеться.

- Будьте добры, назовите мне ваши имена, я все проверю.

- Даниэль Оньева и Ариадна Варела.

Администратор быстро застучал по клавиатуре ноутбука, нахмурился и снова набрал что-то.

- Боюсь, здесь нет никакой ошибки, сеньор Оньева, – наконец ответил он. – Вы позвонили нам и попросили отменить бронь на президентский люкс, поскольку будете жить в номере-империаль вместе с женой. Так в чем же заключается ваша проблема? – вежливо поинтересовался администратор, слегка покраснев при этом.

- Я позвонил вам? Должно быть, это ошибка. Вы не можете проверить еще раз?

- Конечно, сеньор Оньева, минуточку, – так же вежливо ответил тот.

- Ариадна, клянусь тебе, я не звонил.

Администратор снял трубку телефона и заговорил по-итальянски с отделом бронирования, а затем с растерянным видом водрузил трубку на место.

- Очень жаль, но совершенно очевидно, что вы сами позвонили нам, чтобы отменить бронь и поселиться в номере сеньориты Варела.

Даниэль собрался, было, возразить, но Ариадна помешала, положив руку ему на плечо.

- Не иначе это проделки Моники, – пояснила она, – Серхио позвонил в гостиницу от твоего имени.

Даниэль задумчиво кивнул, поскольку в словах Ариадны был резон: его сестрица была способна не только на это, но и на гораздо большее...

- Извините мою забывчивость. Видите ли, мы с женой разводимся, – выдавил Даниэль, пытаясь хоть как-то выкрутиться, – и хотели бы вернуть президентский люкс.

- К сожалению, это невозможно, номер уже занят, – все с той же любезной улыбкой ответил администратор.

- А какой люкс у вас свободен? – не сдавался Даниэль. – Я переселюсь туда.

- У нас нет свободных люксов, и номеров выходного дня тоже нет. Самое большее, что можно сделать, поселить вас туда на одну ночь, но завтра утром до одиннадцати часов, вам придется освободить его, – старательно втолковывал администратор.

- Понятно, – нервно ответил Даниэль. – Можем мы поговорить с управляющим, если вас не затруднит? – еще более обеспокоенно спросил он.

То, что происходило сейчас, было подставой по всем статьям, и организовала эту ловушку, однозначно, Моника – мастерица всяческих козней и интриг. Подумав об этом, Даниэль нахмурился, и администратор принял это на свой счет.

- Конечно, – быстро ответил он, снимая трубку телефона.

Если Моника озаботилась одурачить Серхио и заставить его помогать ей, значит, она считала, что для них с Ари еще не все потеряно. Даниэль отложил эту мыслишку, чтобы получше обдумать ее в спокойной обстановке, и невольно улыбнулся. Это была его первая улыбка без малого за неделю.





Ровно две минуты спустя, высокий, темноволосый мужчина в элегантном черном костюме с серым галстуком и белой рубашке подошел к ним и протянул руку, чтобы поздороваться и поприветствовать гостей. Ариадне что-то подсказывало, что она видела его прежде, хотя и не была уверена в этом.

- Джакомо Казанова, управляющий отеля “Империаль”, – представился он и лучезарно улыбнулся гостям, на лицах которых читалось удивление. – Да-да, я знаю, – продолжил он, опережая всяческие комментарии, – к выбору имени моя мама подошла с безграничным юмором. Итак, чем могу быть полезен?

- Понимаете, сеньор Казанова, – начала Ариадна, беря нить разговора в свои руки, и застенчиво улыбнулась, – при бронировании номера произошла ошибка, и нам хотелось бы получить еще один люкс.

- Мне жаль, но это невозможно. Обычно процентов десять забронированных номеров оказываются свободными, но завтра вечером у нас намечено грандиозное свадебное торжество, и свободных номеров попросту нет, даже обычных. Единственное, что мы можем сделать, это поселить вас в другом, равнозначном “Империалю” отеле, – сочувственно, но в то же время деловито предложил он. Как ни крути, а работу свою он знал превосходно, в этом не было никаких сомнений. – Если вас заинтересовало мое предложение, то бронирование и переезд мы возьмем на себя...

- С вашего позволения мы обдумаем ваш вариант, – вежливо уклонился от прямого ответа Даниэль, – и наверняка сможем уладить эту проблему.

- Само собой разумеется, – согласился управляющий, отходя к столику администратора.

- Могу я узнать, чего ты так разъярилась, что с тобой даже поговорить нельзя? – почти ласково – не то, что накануне, – поинтересовался Даниэль и пристально посмотрел на Ариадну, едва они остались одни. – Нет, я, конечно, понимаю, что ты не собиралась жить со мной в двухсотметровом люксе, но неужели это так трудно?

- Я зла как черт, потому что меня бесит жить именно с тобой.

- Отлично, потому что меня бесит, что ты бесишься.

- Серьезно? – с сомнением спросила Ариадна.

- Да, только мне нужно знать, не храпишь ли ты? – спросил Даниэль и по-мальчишески озорно улыбнулся.

- Не храплю, и потому, если я правильно поняла, мысль делить со мной люкс не кажется тебе ужасной. Но я хочу быть уверена, не переменишь ли ты свое мнение и поведение...

Даниэль понял, что, порой, был резковат и перегибал палку, но Ариадна, тем не менее, не разуверилась в нем окончательно. Альберто, между тем, был далеко, а Моника подала ему надежду...

- Не переменю, а ты?

- Я тоже, – призналась Ариадна.

- Вот и славно. Тогда пойдем, посмотрим Рим и подпишем мирный договор.

- Прямо сейчас? Я хотела принять душ и переодеться. К тому же, нас все еще ждет сеньор Казанова, – девушка кивнула в сторону управляющего, который с улыбкой наблюдал за ними.

Даниэль машинально взял Ариадну за руку и мягко потянул за собой. Управляющий все так же приветливо улыбался.

- Вы принимаете мое предложение? – обратился он к обоим, но глядел исключительно на Ариадну, и его улыбка стала теперь понимающе-отеческой.

- Нет, мы благодарны вам за вашу любезность, но все уладилось, – поблагодарила Ариадна и собралась уходить, но тут ее неожиданно осенило. – Прошу простить меня за любопытство, сеньор Казанова, – снова обратилась она к управляющему, – мне знакомо ваше лицо. Десять лет назад вы работали здесь администратором, верно?

- Именно так, сеньорита, – ответил тот, поглядев на левую руку девушки, на котором не сверкало обручальное кольцо, и вообще никакое.

Ариадна мило улыбнулась.

- Поднимешься со мной? – спросила она, повернувшись к Даниэлю.

- Нет, я подожду тебя там, – он показал на кресла, где можно было почитать газеты и журналы. – Иначе я, возможно, тоже не смогу устоять перед твоим обаянием, – серьезно ответил Даниэль, а затем озорно улыбнулся. – Кстати, из обуви надень что-нибудь поудобнее, у нас будет долгая прогулка, – все с той же лукавой улыбкой посоветовал он.

- Чудесно! Я хочу пойти к фонтану Треви.

- Думаю, ты слишком много времени проводишь с Моникой, – с серьезным видом заметил Даниэль.

Ариадна улыбнулась. Как знать, может, и так: она была готова пригоршнями швырять монеты в знаменитый фонтан, лишь бы убедиться, что он волшебный, и чудо свершилось.

- Я мигом, – пообещала она.

- Не обещай того, что не можешь выполнить, – расхохотался Даниэль, подмигнув ей, и пошел к стульям, стоявшим в холле. Это было единственное место в “Империале”, которое осталось точно таким же, каким он его помнил.

Даниэль с силой потер виски: он пробыл в Риме всего несколько часов, а его жизнь уже неоднократно повернулась на сто восемьдесят градусов. Знать бы еще, что приготовили ему выходные.


Глава 26


Сегодняшний день все перевернул, и от этого голова Ариадны шла кругом. Девушка пребывала в совершенной растерянности: еще утром она считала, что несколько дней проведет вдалеке от всего и всех, что возвращение в Рим избавит ее от болезненных воспоминаний, которые воскрешал в ее памяти “вечный город”, а вместо этого она гуляла с Даниэлем по городскому парку Вилла Боргезе, одному из самых больших в Европе, и смеялась.

С бешено бьющимся сердцем, стук которого молотом отдавался в ушах, Ариадна поднялась в номер, полная надежд и тревог. Быстро приняв душ, она натянула джинсы, плотный шерстяной свитер под цвет глаз, надела туфельки без каблуков, наскоро стянула волосы в конский хвост и выскочила за дверь, прихватив сумочку и куртку. Ей не терпелось проверить, не передумал ли Даниэль, и не станет ли он обращаться с ней как с зачумленной, согласившись жить в одном номере; она не собиралась становиться неудачным экспериментом.





У дверей лифта глава “Шика” задержалась на минутку, чтобы понаблюдать за Даниэлем, сидевшем на диванчике с журналом в руке. Эта картина живо напомнила Ариадне один из самых обескураживающих дней, пережитых ею, когда она, едва успев дотянуться до неба кончиками пальцев, с грохотом сверзлась в ад.

Из прошлых воспоминаний в настоящее девушку вернул Джакомо Казанова, проходивший мимо и тихим голосом распекавший за что-то идущего рядом с ним одного из посыльных.

- Надеюсь, ваше пребывание в “Империале” окажется приятным, – управляющий с понимающим видом склонился к Ариадне и обезоруживающе улыбнулся.

- Благодарю вас, сеньор Казанова, – ответила Ариадна и мысленно усмехнулась, отметив, что в “Империале” умеют заставить постояльцев думать, будто их носят на руках.

Она решительным шагом подошла к “читальне” и наткнулась на взгляд голубых глаз Даниэля, обшаривающих холл, очевидно, в поисках ее. Даниэль галантно встал с дивана и, посмотрев на ноги девушки, довольно улыбнулся, одобряя выбранные ею туфли.

- Ну и как я, по-твоему, выгляжу, нормально? – вызывающе поинтересовалась она.

- Ты просто красавица. Идем! – ответил Даниэль, подхватывая подружку под локоток.

- К фонтану Треви? – игриво спросила Ариадна.

- Фонтан и завтра будет стоять на том же месте, никуда он не денется. А сейчас я отведу тебя в одно фантастическое местечко, которым не смог полюбоваться в свой последний приезд в Рим.

- Тогда откуда же ты знаешь, что оно фантастическое? – еле сдерживая улыбку, спросила Ариадна, стараясь казаться бесстрастной, но, в конце концов, все же не удержалась и улыбнулась.

Даниэль вопросительно поднял бровь, но ничего не ответил.

- Тебе незачем бежать, – неожиданно серьезно сказала Ариадна, оставив игривый тон.

- Действительно, незачем бежать, но я был дураком, и все потерял, – довольно-таки туманно ответил Даниэль и, ничего не добавляя, схватил девушку за руку и притянул к себе, бормоча что-то о том, как невыносимы бывают некоторые женщины. – Послушай, ты не могла бы ничего не планировать на завтра? Тебе необходимо пойти со мной на свадьбу. Она будет проходить здесь, в отеле, и мне позарез нужна очень красивая подружка, под стать мне самому, – пошутил Даниэль. – Ну как, согласна?

- Согласна, но учти, я пойду только из-за твоего комплимента, – отшутилась в ответ Ариадна.





Ариадна гуляла по парку Вилла Боргезе, держась за руку Даниэля и полностью погрузившись в размышления. Ее ошеломило приглашение на завтрашнюю свадьбу. Похоже было, что Даниэль не собирался ограничиваться исключительно проживанием с ней в одном номере, он явно искал ее общества. С каждым разом ей становилось все труднее уследить за ходом его мыслей.

Ариадна отбросила сомнения и мысленно захлопала в ладоши, радуясь возможности разобраться во всем, пока Даниэль снова не пошел напопятный... По крайней мере, Ариадне так казалось.

- Как дела у Альберто?

- Думаю, хорошо. Я не говорила с ним с тех пор, как мы отобрали фотографии. Он прислал мне пару писем по электронке с видами райских пляжей, должно быть, хотел, чтобы я ему завидовала, – пошутила Ариадна, желая разрядить обстановку.

- Ого! Ничего себе!

- Что “ого”? – спросила Ариадна.

- Вы вместе отбирали фотографии?

- Да, у нас было видеосовещание, – пояснила девушка. – Альберто, Патрисия, главный дизайнер, и я.

- Я считал...

- Что считал?

- Что ты была с ним, – признался Даниэль, намеренно разглядывая Храм Эскулапа, чтобы не видеть реакцию Ариадны на его слова.

- Ого! Ничего себе! – в свою очередь воскликнула Ариадна.

- Так ты не с ним? – настойчиво допытывался Даниэль, желая расставить все точки над i.

- Я никогда не была с Альберто, мы просто друзья.

Даниэль с облегчением вздохнул, что не осталось незамеченным для Ариадны. Восторженный и счастливый, он повел девушку к фонтану Треви и даже промолчал, когда она бросила несколько монеток в знаменитый источник. Более того, он и сам швырнул туда монетку, позаботившись, впрочем, чтобы спутница не увидела его проделку.

Три часа спустя они вернулись в гостиницу, переоделись и сели в такси. Ариадна знала, что они едут ужинать, но Даниэль хранил в секрете название ресторана, хотя попросил таксиста отвезти их на улицу Альберто Кадлоло, к дому номер 101.





За столиком ресторана “Пергола”, единственном в Риме, имеющем три звезды от Мишлена, открывались восхитительные виды на город: из садика на крыше ресторана можно было разглядеть купол собора Святого Петра. Царящая здесь атмосфера тепла и уюта, равно как и подаваемые блюда, были безупречны. Ресторан украшали обюссонские гобелены, севрский фарфор, бронзовые канделябры восемнадцатого века, поистине императорская мебель и коллекция стекла ручной работы от Эмиля Галле... Ужинать в “Пергола” было все равно, что ужинать в музее эклектики.[прим: эклектика – смешение разных стилей, взглядов и тому подобное]

Ариадна порадовалась, что положила в чемодан несколько коктейльных платьев, и сегодня вечером надела одно из них – из синего шелка с ассиметричным вырезом и одной бретелькой. Дамская сумочка в тон платью, черные “лабутены” и такого же цвета вечерние чулки довершали наряд.

- Мне кажется чудом, что ты так быстро сумел раздобыть нам столик, – тихо заметила Ариадна.

- Жаль разочаровывать тебя, но столик не моя заслуга, – весело рассмеялся Даниэль. – Столик нам раздобыл управляющий “Империаля”. Думаю, таким образом он поблагодарил нас за то, что мы оказались смирными и не устроили бучу.

- В таком случае напомни мне тоже поблагодарить тебя за это, – рассмеялась Ариадна.

Подошел сомелье, чтобы помочь подобрать вино к блюдам, которые они собирались заказать. Даниэль и Ариадна думали начать со знаменитой “белой жемчужины” – устриц на гриле с тыквенным супом, приправленным петрушкой, и сомелье посоветовал им шампанское.

Как и говорил сомелье, устрицы в сочетании с хорошо охлажденным шампанским оказались восхитительно вкусны. Тартар из лангустинов с икрой из дынной груши и мелко нарезанной кубиками папайи тоже были выше всяких похвал. Затем последовал обжаренный до золотистой корочки телячий зоб на пюре из репчатого лука с инжирным соусом и в довершение ужина – необыкновенный мятно-апельсиновый шоколадный десерт.

Во время ужина Даниэль и Ариадна весело болтали и перешучивались не без помощи шампанского, совершенно их раскрепостившего. Ариадна вспомнила, чем закончился их последний совместный ужин, ощутив прилив обнадеживающей радости, поскольку Моники здесь не было, и она не могла помешать им на самом интересном месте.

- Знаешь, после всего я думаю, что из тебя тоже получится не такой уж плохой товарищ по приключениям, – пошутил Даниэль. – А что? Ты красивее Серхио и веселее Моники.

- Благодарю покорно! Ты только что поднял мою самооценку на два пункта, – не осталась в долгу Ариадна.

- Точно, так и есть, – рассмеялся он.

- Тогда куда мы пойдем после ужина? Может, потанцуем? – спросила Ариадна, тоже смеясь.

- Вообще-то я собирался вернуться в номер. Завтра будет долгий день, и мы, пожалуй, спокойно могли бы посмотреть фильм, или что-нибудь в этом роде, – предложил в ответ Даниэль.

При мысли о том, чтобы вернуться с Даниэлем в номер, у Ариадны пересохло в горле, и она несколько раз сглотнула, прежде чем ответить.

- Конечно, давай вернемся, мы наверняка что-нибудь придумаем, чтобы не скучать.

После столь недвусмысленного обещания в горле пересохло уже у Даниэля.





Ариадна казалась себе девчонкой на первом свидании; она положила голову на плечо Даниэля и вдыхала запах его тела, чувствуя, как быстро бьется сердце парня. Погруженный в свои мысли Даниэль, сам того не замечая, мягко перебирал пальцами волосы Ариадны. Фильм восьмидесятых годов был романтической историей о парне и девушке, которые давно дружили, но поняли, что их связывает нечто большее, чем просто дружба. Фильм целиком захватил обоих. Ариадна замирала, стараясь не дышать в ожидании действий главного героя, и чувствовала, что Даниэль тоже сдерживает дыхание.

Ариадну удивило, что парень не возражал, когда она, пощелкав пультом, оставила фильм. С ужина девушка вернулась в ожидании чего-то, но Даниэль, захватив с собой вещи, предусмотрительно оставил ее одну и пошел переодеваться в ванную. Так что теперь они оба сидели в пижамах: она в маечке и коротких шортиках, а он в белой футболке и серых штанах, которые Ариадне неудержимо хотелось с него стащить.

К концу фильма у обоих от напряжения болели мышцы.

- Ну что, пойдем баиньки? Если ты говоришь, что завтрашний день будет долгим... – с притворной невинностью предложила Ариадна.

- Да, так будет лучше, – согласился Даниэль и поднялся, осторожно приподняв девичью головку со своего плеча.

Он решительно подошел к другому дивану, на который они сложили все подушки, сунул четыре из них себе под мышку и, ничего не говоря, вошел в спальню. Ариадна видела, как он сдернул покрывало и положил подушки ровно посредине кровати, деля ее на две части. Однако, результат не устроил Даниэля, и он вернулся в гостиную, чтобы прихватить с собой еще три.

- Что ты делаешь? – не удержавшись, спросила Ариадна.

- Так удобнее спать, – коротко ответил Даниэль.

- Ладно, как хочешь. Спокойной ночи, – Ариадна отвернулась.

- Спокойной ночи. Ари, – позвал Даниэль, чтобы девушка посмотрела на него.

Ариадна заметила, как быстро забилось ее сердце: он снова назвал ее Ари, и это могло означать только одно...

- Ты с какой стороны ляжешь? – спросил Даниэль.

- Мне все равно, Даниэль, – холодно ответила она.

- Спокойной ночи, Ари, – повторил он, беря ее за руку. Даниэль медленно приближался к девушке, давая ей время отойти, если она против поцелуя. Он и сам уже почти хотел, чтобы Ариадна была против, но та не отошла, а нежно обняла его за шею и легонько поцеловала, давая понять, что она согласна, но не хочет торопиться, что она не сбежит как в то утро, когда он вошел к ней в ванную после проведенной вместе ночи, но и набрасываться на него не станет. У Ариадны ослабли колени, когда она почувствовала прижатую к животу напрягшуюся плоть Даниэля. Она почти застонала, но Даниэль, слабо улыбнувшись, быстро отошел и лег в постель, на правую половину.

Ариадна чуть ли не минуту не знала, что делать. Что случилось с Даниэлем? Она поцеловала его мягко и чувственно, словно призывая спокойно и неторопливо соблазнить ее, давая время сделать это, и вот когда она уже была уверена, что все сейчас произойдет, Даниэль ни с того ни с сего завалился спать, будто и не целовался с ней только что так страстно.

Разгоряченная, растерянная Ариадна в полном отчаянии легла в постель, с трудом сдерживая желание запулить в другой конец спальни разделительные подушки и прижаться к теплому телу любимого и желанного мужчины.

Даниэль чудом сумел овладеть собой. Он собирался поцеловать Ариадну, чтобы пожелать ей спокойной ночи, думая об этом с той минуты, как они встретились в аэропорту, но ошибся в расчетах, поскольку теперь не сможет заснуть рядом с ней, особенно если вспоминать о ее коротеньких пижамных шортиках. Эта ночь будет долгой и мучительной, и хуже того, не последней, которая заставит его страдать. Даниэль постарался отыскать во всем этом хоть что-нибудь хорошее, но был слишком разгорячен, чтобы найти.

Даниэлю стало так жарко, что он бесшумно встал и снял футболку. Он собрался было снять и пижамные штаны, а вместо них надеть боксеры, но вспомнил о своем решении относиться ко всему спокойно, и потому ограничился футболкой. Даниэль украдкой покосился на лежащую рядом с ним в полумраке спальни Ариадну. Глаза девушки были закрыты; казалось, она безмятежно спала, совершенно не испытывая никаких неудобств.

Ариадне пришлось подавить стон разочарования, когда она увидела, как Даниэль снял футболку; ей снова захотелось разметать подушки, но она крепко зажмурилась, стараясь забыть, где она и с кем. Если все и дальше так пойдет, ночь будет вечной.


Глава 27


Едва открыв глаза, Даниэль почувствовал, что с тех пор, как он их сомкнул, что-то изменилось. Вчера вечером он соорудил легкое заграждение между Ариадной и своими инстинктами, сознавая, что не сможет побороть их, когда она будет рядом. В свете своего предыдущего опыта с Ариадной, он решил воспринимать все со спокойствием, идти постепенно, шажочек за шажочком, и не совершать ошибок. Он не собирался сбегать от Ариадны, но и торопить ее, как в первый раз, не спешил.

Тем не менее, несмотря на предпринятые вчера меры, все шло не по плану: подушки куда-то исчезли, и сейчас рядом с ним, полуобнаженным, лежала девушка, фигурально и буквально сводившая его с ума. Да не просто лежала – ее левая рука покоилась на его бедре, а колено касалось опасно напрягшегося с утра достоинства.

Даниэль осторожно, стараясь не разбудить Ариадну, заелозил по кровати в попытке отползти как можно дальше от соблазна, но тело спящей искусительницы волочилось за неудачливым беглецом при каждом его движении, распаляя и лишая разума. Даниэль покорно вздохнул, смирившись с неудачей, и замер, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза. Он возносил молитвы небесам, прося, чтобы Ариадна больше не шевелилась, поскольку мысли его мутились, и с каждым разом ему становилось все труднее сохранять рассудок.





Ариадна проснулась в расстроенных чувствах из-за поведения Даниэля, который сначала поцеловал ее, а затем пожелал, чтобы она ложилась спать как послушная маленькая девочка. Именно поэтому она притворилась спящей, чтобы потихоньку избавиться от чертовых подушек. Нужно было отомстить Даниэлю за приступ неутоленной страсти, и лучший способ мести – это придвинуться к нему. Так она одним выстрелом убьет двух зайцев:

1. Приблизится к цели, всячески избегаемой Даниэлем.

2. Насладится прикосновением к нему.

Ариадна так хотела прикоснуться к Даниэлю, что несколько часов провозилась и проворочалась в кровати, пока, наконец-то, не уснула. А теперь она притворялась спящей, все крепче и крепче прижимаясь к парню, который уже проснулся и хотел отодвинуться подальше от нее. Ариадна едва не расхохоталась, заметив эти его усилия.

Окончательно обнаглев, она повернулась на левый бок и чуть ли не полностью улеглась на бедолагу, который даже застонал, почувствовав на себе тяжесть ее тела. Ариадна разошлась еще пуще и нежно застонала прямо ему в ухо. Чувствуя надвигающуюся катастрофу, Даниэль легонько потряс девушку, стараясь ее разбудить, но Ариадна снова застонала и чувственно потерлась о самую деликатную часть тела несчастного страдальца.

- Ари, – позвал он осипшим от сна и чего-то еще голосом, но та продолжала мурлыкать. – Ари, милая, проснись, ты меня задавишь! – простонал Даниэль.

- М-м-м... – промычала Ариадна, делая вид, что просыпается. – Ох, прости, пожалуйста, – она с мстительным коварством снова заерзала, сползая с Даниэля на кровать, – я всегда очень сильно ворочаюсь во сне. Мне так жаль, что твоя баррикада не помогла, – невинно добавила она и улыбнулась, слишком озорно для невинной овечки.

- Моя баррикада?

- Ну да, в смысле, подушки.

- На самом деле, это твоя баррикада. Я положил подушки, чтобы защитить тебя от своих темных вожделений, – отшутился Даниэль, вставая с кровати.

- Как жа-а-ль, – протянула Ариадна, тоже спрыгивая с кровати, – а я так мечтала познакомиться с каждым из них.

С этими словами она вошла в ванную, оставив ошеломленного Даниэля наедине с его страданиями.





Через три четверти часа им принесли завтрак прямо в номер. Пока заказ расставляли на столе, Ариадна успела прочесть сообщение от Моники, посланное по ватсапу:

Не стоит благодарностей, но если ты так настаиваешь, разумеется, я их приму.

И в конце послания – дразнящийся смайлик, ехидно высунувший язык.

Ариадна сурово сдвинула брови, словно телефон был задушевной подружкой и мог видеть ее, и чуть не высунула язык в ответ, но вовремя остановилась, поняв, что это было бы ребячеством. Вместо жалоб и сетований, девушка решила попробовать изменить то, что было ей не по нраву. Она была более чем готова добиться полной капитуляции Даниэля, а потому не стала одеваться, накинув на себя один из халатов, висевших в ванной, и натянув только крошечные трусики, поскольку у нее были назначены СПА-процедуры.

Даниэль, естественно, ничего не знал, да и вообще не строил планов до четырех часов, а в четыре у него было интервью с Марио Гобанелли. Свадебные торжества начинались в пять, но Гобанелли назначил встречу раньше, чтобы глава “Счастливой невесты” смог увидеть, с каким мастерством исправляет он последние недочеты, и отразил в репортаже его профессионализм.

- Что будешь делать утром? – с улыбкой поинтересовалась Ариадна.

- Собираюсь поплавать в здешнем бассейне. Ты видела рекламу? – спросил Даниэль, сжимая брошюрку в руках. – Бассейн находится на крыше отеля, и с него виден Рим.

- Звучит заманчиво, хотя там, наверху, наверняка, холодно, – заметила Ариадна.

- Да брось! Бассейн, конечно, на свежем воздухе, но с кондиционером, – пояснил Даниэль, смеясь над собственной остротой.

- Тогда это звучит еще более заманчиво.

- А что будешь делать ты?

- Сделаю массаж тела с горячим шоколадом, глубокое очищение кожи лица вулканическим пеплом, расслабляющий массаж лица с успокаивающей маской из натуральных фруктов, макияж и прическу. Сегодня ко мне прикоснется больше рук, чем за всю мою жизнь, – перечислила Ариадна, желая помучить Даниэля.

- Полагаю, твои дела поинтереснее, особенно если тебе повезет на мужские руки, в чем я лично сильно сомневаюсь, поскольку все вышеперечисленное – женская работа.

- А вот и ошибаешься. Шоколадный массаж будет делать Донато Ванни, массаж лица, думаю, тоже он, хотя и не уверена, – торжествующе заявила Ариадна. Она почувствовала себя победительницей, заметив, как Даниэль сначала удивленно захлопал глазами, а потом сердито нахмурился.

Ариадна была несказанно рада, что ее матерью была Нора, поскольку, именно благодаря ее бесцеремонно-каверзным вопросам, она смогла нагло соврать, сочинив на ходу небылицу, которую Даниэль принял за чистую монету.

- Ладно, развлекайся, – мрачно пробурчал он. – Обедать, кстати, со мной будешь или с этим Донато по прозвищу “длинные руки”?

Душа Ариадны ликовала, и девушка мысленно расхохоталась: Даниэль явно получил по заслугам за ее ночные переживания. Вот и пусть теперь представляет, как руки Донато нежно поглаживают ее тело – сам-то он не пожелал ласкать ее ночью.

- Благодарю за совет, я так и сделаю – оторвусь по полной. СПА-процедуры у меня до полчетвертого, обед включен в пакет услуг, так что обедать я буду не с тобой. Кстати, надеюсь, Донато оправдает прозвище, данное тобой.

- Надеюсь, нет, или мне придется вас прирезать, – процедил Даниэль сквозь зубы.

- Ты что-то сказал? – спросила Ариадна, делая вид, что не расслышала ответ.

- Да так, ерунда, ничего особенного.

- К которому часу я должна быть готова?

- Жду тебя без пяти четыре в баре отеля, – буркнул Даниэль, развернулся и ушел, хмурый как никогда.

Ариадна вскочила с места, как только хлопнула дверь номера, быстро сунула ноги в растоптанные, видавшие виды, вьетнамки и, не снимая банного халата, пошлепала в СПА, гордясь своим подвигом.



***



Даниэль решил потренироваться, чтобы снять напряжение и насладиться выходными, но оба вполне здравых намерения оказались трудновыполнимыми, поскольку он никак не мог выбросить из головы образ обмазанного шоколадом обнаженного тела Ариадны, которое наглаживали большие и крепкие мужские руки.

Он вполголоса выругался, стараясь занять свои мысли чем-нибудь другим, более полезным для здоровья, а потому принялся доводить до ума вопросы, подготовленные для интервью с Марио Гобанелли. В конце концов Даниэль собрался поплавать в бассейне, окончательно решив, что утро будет бесконечным.



***



Ариадна в последний раз окинула взглядом свое отражение в зеркале ванной и улыбнулась, довольная результатом. Длинное до пят фирменное шелковое платье от “Лоссон Кутюр” было ей к лицу. Цвета слоновой кости в сочетании с кроваво-красным, оно отлично оттеняло матовую бледность ее лица, а ручная вышивка по горловине в красных тонах и боковой разрез придавали платью определенный налет чего-то восточного, персидского. Непритязательная красота выглядела экзотичной, благодаря тюлю и газу. Прическу Ариадна соорудила в том же восточном стиле, проще говоря, стянула волосы в тугой узел. Словом, девушка выглядела богиней, сбежавшей из дворца персидского султана. [прим: Losson Couture – каталанская фирма брендовой коллекционной одежды]

Ей не пришлось идти в бар, где она должна была встречаться с Даниэлем: он уже поджидал ее у дверей лифта, нетерпеливо меряя шагами холл. Ариадна плотоядно оглядела парня с головы до ног: на нем был черный костюм, ботинки и рубашка, судя по покрою от “Армани”, и серый галстук с серебряной вышивкой, выделяющийся на темном фоне.

- Вау, какая ты красавица! – Даниэль ослепительно улыбнулся Ариадне и предложил ей руку. – Как твой массаж? Донато оправдал твои ожидания?

- Массаж был фантастический. За это утро я два раза подряд побывала в раю, и все благодаря Донато.

Даниэль лишился дара речи и молча пялился на девушку, вопросительно подняв бровь и плотно сжав губы.

- А еще он сделал мне массаж лица, – невинно продолжала Ариадна, глядя на спутника. – Эй, о чем ты задумался? Хочешь что-то спросить?

- У меня интервью с организатором свадьбы. Но тебя это мало волнует, правда? – уклонился от прямого ответа Даниэль.

- Конечно, не волнует. У меня уже есть материал для публикации в “Шике”, теперь пришла пора и тебе браться за дело, – улыбнулась Ариадна.

- Откуда ты знаешь, что это для журнала?

- Женская интуиция.

- Да, интуиция у тебя будь здоров какая! – восхищенно признал Даниэль.

- Жаль, что ты понял это только теперь.

- Полагаю, критика вполне заслуженна, но именно сейчас я не могу предугадать, какую из моих жалких оплошностей ты имеешь в виду, – озорно усмехнулся Даниэль, чем полностью обезоружил Ариадну. Во всяком случае, она не стала говорить об Алексии и едва не случившейся аварии, а молча шла рядом с ним.





Холл “Империаля” начал заполняться приглашенными на свадьбу гостями, но Даниэль не останавливался, пока они не дошли до закрытой пока зоны. Несколько работников в наушниках объяснили им по-итальянски, что сеньор Гобанелли ждет их в зале для церемонии, и подсказали, как туда пройти. Следуя указаниям, Даниэль и Ариадна без приключений добрались до места.

Ариадна несколько раз открыла и закрыла глаза, чтобы убедиться, что все это не сон. В конце длинного прохода, образованного стульями, стоящими вдоль обеих стен зала, стоял алтарь, но не он привлек внимание Ариадны, а цветы, выбранные невестой: в каждом углу стояли восхитительные букеты разноцветных фиалок – голубых, белых, фиолетовых. Они же украшали стулья, красочные поздравления, банты, свечи...

- Сеньор Гобанелли? – спросил Даниэль, выводя того из глубокой задумчивости.

Гобанелли оказался высоким, смуглым, темноглазым мужчиной лет сорока с проницательным взглядом. На нем был безупречного покроя темно-серый костюм, белая рубашка и галстук в тон костюму.

- Рад видеть вас, сеньор Оньева, – ответил тот по-итальянски.

- Взаимно, сеньор Гобанелли. Позвольте представить вам сеньориту Варела. Надеюсь, вас не обременит тот факт, что я привел ее с собой, – извинился Даниэль и улыбнулся.

- Ну что вы, конечно, нет, эта прекрасная гостья когда-нибудь станет очаровательной невестой, – со знанием дела заметил Гобанелли, перейдя на испанский.

- Полностью с вами согласен, – заметил Даниэль, не дав Ариадне возможности поблагодарить итальянца.

Почти тотчас же он достал из внутреннего кармана пиджака портативный магнитофон и приступил к интервью, в то время как Ариадна представляла себя невестой.


Глава 28


Свадьба, включая ужин, была великолепной. Гости с удовольствием попивали вино, а на гостиничной дискотеке, которую молодожены арендовали исключительно для приглашенных на свадьбу, играла музыка.

Эрос Рамазотти разъяснял причину женитьбы песней “Я женился на тебе, потому что...”. Не возникало никаких сомнений, что Гобанелли был отменным организатором свадебных торжеств. Все было утонченно-изысканно, хотя вершиной был тост за жениха и невесту, когда отдернули шторы, окружавшие банкетный зал, и все присутствующие увидели раскинувшийся вокруг них, светящийся, прекрасный Рим.

-Ну что, думаешь о свадьбе? – неожиданно поинтересовался Даниэль, вероятно, подстегнутый песней Эроса. [прим: речь идет о песне Ti sposer; perch; с альбомаMusica ; (1988)]

- В каком смысле? – переспросила Ариадна, растерявшись.

- Мечтаешь о ней?

- По правде говоря – да, особенно о такой же чудесной, как эта. – Ариадна впервые думала о свадьбе; даже будучи девчонкой она никогда не мечтала о ней.

- Со мной творится то же самое. Наверное, Марио Гобанелли виноват, но завтра все пройдет, – безразлично заметил Даниэль.

- Ты так считаешь?

- Уверен. Слишком рано думать о свадьбе, – Даниэль так пристально посмотрел на Ариадну, что у девушки по коже побежали мурашки.

- Ты говоришь так, потому что у тебя нет девушки?

- Отчасти и поэтому тоже, и тем не менее, впервые в жизни свадьба входит в мои долгосрочные планы.

- Потому что ты бросил Алексию?

- Как ловко ты меняешь тему, – невесело усмехнулся Даниэль, вынужденный признать очевидный факт.

- Может, расскажешь? – грустно улыбнувшись, спросила Ариадна. – Дай бог, чтобы когда-нибудь ты рассказал мне все. Знаешь, я не теряю надежду.

Даниэль с минуту помолчал, думая о том, как девушка воспримет всю правду, а не только ту, что связана с Алексией.

- Она старалась навредить нам... Тебе, а я не мог допустить это, – признался Даниэль, глядя девушке прямо в глаза.

- Ты поверил мне? – удивленно спросила она.

- Конечно.

- А почему не сказал?

- Я был очень зол на тебя, – признался Даниэль, припомнив ужин в родительском доме, когда Ариадна сообщила, что рано встает, чтобы пообщаться с Альберто.

- По правде говоря, я с самого начала знала, что ты мне поверил, – тихо ответила она.

Даниэль вопросительно поднял бровь, но промолчал.

- Я поняла это еще во время ужина с родителями, когда ты сказал, что твоя секретарша снималась для обложки “Счастливой невесты”. Мама показала мне фото в твоей спальне. Знаешь, мне всегда было интересно узнать, какая у тебя комната, но я никогда не заходила туда, несмотря на то, что, практически, жила в вашем доме.

- А мне всякий раз, когда я куда-нибудь уходил, приходилось прилаживать на дверь дурацкий замок от велосипеда, – рассмеялся Даниэль. – Чтобы Моника не рылась в моих вещах, – добавил он в свое оправдание. – Эта приставучая вредина всегда была моей головной болью. Если честно, ума не приложу, как ты ее терпишь.

- Зачем ты их повесил? – голос девушки дрогнул, и она замолчала.

- И часа не прошло, как я пожалел, что уехал из Рима, но в тот момент мне казалось, что отъезд будет самым лучшим способом сбежать от тебя и от своих чувств к тебе. Мне было девятнадцать, мои родители были счастливы, их брак был и остается идеальным. Мама была всего на год старше тогдашнего меня, когда вышла замуж за отца, и с тех пор они никогда не расставались. Сколько себя помню, мама ездила с отцом во все его командировки, даже оставляя нас одних. Я испугался тебя, своих чувств к тебе, того, что видел в твоих глазах, когда ты смотрела на меня. Я боялся привязаться к тебе и потерять все остальное.

Ариадна так хотела все узнать, что слушала Даниэля, затаив дыхание.

- Ты заслуживала объяснений, и очень жаль, что я не рассказал тебе раньше, – повинился Даниэль.

- Я представляла себе твой побег несколько иначе.

- Полагаю, так оно и есть: ты наверняка думала, что я сбежал из-за тебя.

Ариадна ничего не ответила, в том не было нужды.

- Незачем нам ворошить прошлое. Я про вчера говорить не буду, потому что тогда я был совсем другой.

- А как у вас с сестрой дела с “Алисой в стране чудес?” – улыбнулась Ариадна, услышав от Даниэля слегка перефразированную цитату из сказки. [прим: речь идет о цитате: “А про вчера и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.” (пер. Заходера)]

- Мама заставила нас прочитать ее. Несколько раз, по правде говоря, но в нашем разговоре меня интересует другое: считаешь ли ты, что мы можем начать все заново? – Ариадна заметила тревогу в голосе Даниэля, и это воскресило ее надежды.

- В каком смысле начать? – ожидая ответа, девушка превратилась в комок нервов; сердце готово было выскочить из груди: если Даниэль скажет, что хочет быть ей только другом, она не сумеет удержаться от слез.

- Мы – в Риме, и впереди у нас ночь для двоих. Ты очень много значишь для меня, – сказал Даниэль, возвращая Ариадне слова, не так давно сказанные ей самой и раскрывавшие не так уж много. – Возможно, ты поймешь, что мы созданы друг для друга. Я уже давно понял это, потому и хотел спрятаться, как прячусь всегда, столкнувшись с истиной. Черт, даже не зная, что это ты, я снова влюбился в тебя! – Даниэль довольно неуклюже попытался умалить серьезность прежних слов, напомнив Ариадне об их встрече в японском ресторане и ее розыгрыше.

Он старался не дышать, пока реальность не разбила хрупкий шарик, в котором они находились.

- А что с “Воном”? Мы же соперники, так что не слишком этично с нашей стороны быть вместе.

- “Вон” должен остаться за порогом номера и за чертой нашей поездки, – ответил Даниэль; если собираешься преодолевать препятствия, не слишком разумно ставить перед собой самое высокое из всех.

- Сегодня без подушек?

- Без подушек, – согласно хохотнул Даниэль. – Уверяю, что мне было хуже, чем тебе. Я поставил подушки, чтобы не напасть на тебя, пока ты спишь, а проснулся, атакованный тобой.

- Открыть тебе секрет? Я не спала, – призналась Ариадна, игриво царапая пальцем колено Даниэля. Тот удивленно выпучил глаза, притворяясь возмущенным, и тут же расхохотался, совершенно очарованный ею.





По дороге в номер Даниэль и Ариадна страстно обнимались и целовались. Впервые оба знали, что ждут друг от друга. Прикосновения воспламеняли желание, и не было у них ни ожиданий чего-то, ни страха быть отвергнутым. Был лишь обоюдный призыв отдаться друг другу.

Через минуту одежды, разделяющие их, исчезли; обоим было плевать на оторванные пуговицы и неподдающиеся молнии. Единственной одеждой, в которой нуждались оба, была кожа другого. Даниэль взял девушку за руку и, не отрываясь от ее губ, подвел к огромной кровати, которую делил с ней прошлой ночью. Он осторожно уложил ее в кровать, и лег рядом, пораженно глядя на нее и восхищаясь каждой черточкой, каждым изгибом.

- Ты прекрасна, и всегда была такой, – прошептал Даниэль, наклонив голову и пробегая губами от горла к ключицам и еще ниже, к груди. Он ловко провел языком вокруг отвердевшего соска, подул и довольно улыбнулся, почувствовав, как неожиданно вздрогнуло тело Ариадны. Он стал осторожно покусывать ее, и Ариадна зашевелилась под ним, желая еще большей ласки.

- Даниэль, – простонала она дрожащим голосом.

- Скажи мне, Ари, что ты хочешь, и я дам тебе это.

Ариадна почувствовала, что вот-вот взорвется от желания, но возбудил ее не столько обещающий намек Даниэля, сколько то, что он назвал ее уменьшительным Ари.

- Тебя. Я хочу тебя, – попросила она и подчеркнула, – сейчас же!

- Какая ты требовательная! – засмеялся Даниэль, довольный ее реакцией.

Ариадна лихо разыграла последнюю ставку – бессовестно сцапала и зажала в кулаке разгоряченное достоинство Даниэля.

- Я всегда думал, что тебе нужно попрактиковаться в терпении, – крякнул тот, восхищаясь решительным характером девушки.

- Смею уверить, что терпения мне не занимать. Я десять лет практиковалась, терпела, так что в этой области я эксперт, – промурлыкала она, покрепче прижимаясь к любимому.

Даниэль больше не мог противиться девичьим ласкам: он пристроился между ее ног и, скользнув руками под ягодицы, приподнял ее и с ленивой неторопливостью сначала лизнул, а затем нежно куснул чувствительную кожицу, не забывая восторженно поглаживать руками восхитительное тело Ариадны.

Девушка изогнулась дугой, лихорадочно ища его губы.

- Клянусь, я хотел преподать тебе урок мастерства на тему терпения, но ты меня убиваешь, – пробормотал Даниэль, ложась на нее.

Он погрузился в ее разгоряченное тело, готовый затеряться в нем, и застонал от наслаждения. Ариадна улыбнулась и впилась ногтями в его плечи, плавно и неторопливо изгибаясь под ним.

- Сейчас я покажу тебе преимущества нетерпения, – прорычала Ариадна, обхватила Даниэля ногами, быстро повернулась и ловко уложила его на обе лопатки, оказавшись сверху, и Даниэль, полностью смирившись, вынужден был признать ее правоту.





- Будет так необычно снова вернуться в Мадрид.

- Угу.

- Поверить не могу, что ты засыпаешь в такой момент, – вздохнула Ариадна.

- Я умираю, – простонал Даниэль. – Никогда не думал, что любить тебя будет так изнурительно, – сам не замечая того, признался он.

Ариадна молчала, обдумывая услышанное. Даниэль только что сказал, что любит ее...

- Тогда я должна вознаградить тебя за твои усилия. Ты так не считаешь? – Ариадна уткнулась лицом в шею Даниэля и ласково куснула его.

- Полностью с тобой согласен, – ответил тот и хитро усмехнулся.





Воскресенье было последним днем их пребывания в Риме. Даниэль и Ариадна встали пораньше, приняли душ и собрали чемоданы. Они собирались перекусить в городе, поскольку к одиннадцати часам должны были выехать из отеля, а посадка на самолет начиналась в три часа дня.

Даниэль и Ариадна уже выходили из отеля, когда к ним подошел Джакомо Казанова.

- Уже уезжаете?

- Да, и огромное спасибо за столик в “Пергола”, – Ариадна благодарно улыбнулась управляющему.

- Это было истинным удовольствием для меня. Могу я помочь вам чем-то еще? Может, вам нужна машина до аэропорта? – заботливо поинтересовался Казанова.

- Мы очень вам благодарны, но вылет у нас только в четыре, и мы хотели в последний раз прогуляться по вашему замечательному городу, – пояснила Ариадна.

- А что вы будете делать с чемоданами?

- Думаю, оставим их в какой-нибудь камере хранения, а после заберем, – вмешался Даниэль.

- Вы можете оставить их в моем кабинете, никто к ним не прикоснется, – управляющий качнул головой, и к ним быстро подошел посыльный. – Алекс, будь добр, отнеси эти чемоданы в мой кабинет.

- Да, синьор.

- Спасибо. Вы так любезны, – улыбка Ариадны была такой заразительной, что Казанова улыбнулся ей в ответ.

- Ну что вы, я делаю это с удовольствием. Надеюсь, когда-нибудь вы снова прилетите в Рим. Возможно, на ваш медовый месяц? – спросил управляющий и озорно улыбнулся.

- Будьте уверены, так и будет, – Даниэль столь же лукаво улыбнулся в ответ.

Довольный управляющий ушел к другим постояльцам, а Ариадна набросилась на Даниэля с упреками:

- Зачем ты так сказал?

- Он был так любезен, что я не мог разочаровывать его.

- Наверное, ты прав, но именно по той же причине, мы не должны обманывать его.

- Значит, нам придется сдержать свое слово. Ты же знаешь, что врать нехорошо, – с видом паиньки ответил Даниэль.

- Ты спятил, – скорбно вздохнула Ариадна, встав на цыпочки, чтобы поцеловать Даниэля в губы. – А кстати, где мы будем есть? Сомневаюсь, что нам снова предоставят столик в “Пергола”, – засмеялась Ариадна.

- Поедим, где придется. Сначала я хочу отвести тебя в одно местечко, где мы непременно должны побывать.

- И куда же это? Ты такой таинственный.

- К фонтану Треви. Я должен быть уверен, что мы вернемся в Рим, а для этого необходимо швырнуть в фонтан монетку.

Ариадна посмотрела на парня широко открытыми от удивления глазами.

- Нужно рассказать об этом Монике! Она будет допекать тебя фонтаном несколько недель, – хвастливо воскликнула девушка.

- Недель, ты говоришь? Как бы не так – несколько месяцев, не иначе! Надеюсь, по крайней мере, мне придется терпеть ее издевательства не напрасно.

- Не напрасно, будь уверен, – Ариадна схватила Даниэля за руку и потянула к выходу.


Глава 29


Вернувшись в Мадрид, Ариадна первым делом пошла в родительское гнездышко. Она хотела поговорить с отцом о своем решении, которое приняла в самолете на обратном пути.

Как и планировали, они с Даниэлем побывали у знаменитого фонтана. Ариадна не могла стереть с лица счастливую улыбку. Они перекусили в небольшом, типично итальянском баре, соблюдая все положенные для первого свидания правила: целовались между блюдами, делились едой, кормили друг друга и болтали без умолку, словно желая за несколько часов наверстать проведенные вдали друг от друга десять лет. С этого дня Ариадна навсегда связала аромат тимьяна и орегано с Даниэлем и полным, абсолютным, никогда доселе не испытанным счастьем.

- Почему ты оставила длинные волосы? – серьезно спросил Даниэль. – Я был уверен, что совершил ошибку, попросив тебя об этом, потому что ты ни за что в жизни не оставила бы длинные волосы именно потому, что я попросил.

- Ты не ошибся, просто я тебе пообещала, а я всегда держу свое слово.





В самолете они продолжали говорить и целоваться.

- И что мы будем делать теперь? Ты расскажешь Серхио? – к Ариадне снова вернулась неуверенность. Они еще не обсуждали, как будут жить, покинув Рим. Вечный город был, своего рода, воздушным пузырьком, в котором им было уютно, и где они были раскрепощены и абсолютно свободны.

- Конечно. Я всем об этом расскажу, особенно Альберто, – подчеркнул Даниэль и в упор посмотрел на Ариадну, оценивая ее реакцию.

- Альберто... Я и забыла о нем. Напишу ему по электронке, когда приеду домой. Думаю, нехорошо ждать его возвращения, чтобы все рассказать, неправильно это и несправедливо.

- Верно, неправильно. Он слишком хороший человек, чтобы я таил на него злобу.

- Злобу?

- Из-за него я промучился целую неделю, считая, что потерял возможность быть счастливым рядом с тобой. Я думал, что слишком долго ждал, и ты пошла своей дорогой.

- Почему ты так думал?

- Потому что ты вставала очень рано, чтоб поговорить с ним... Сейчас-то я понимаю, что это смахивает на паранойю, – рассмеялся Даниэль, зная, что все теперь идет путем.

- Альберто всегда был мне хорошим другом, и только.

- Знаю. Теперь меня в равной степени волнует и тревожит Моника, – признался Даниэль, забавляясь смущенно-растерянным видом своей подружки. – Это ведь не иначе как она подбила Серхио отколоть номер с люксом.

- Конечно, она, – Ариадна старалась сохранить серьезный вид, подобающий заявлению Даниэля, но, глядя на него, сделать это было крайне трудно.

- Сегодня вечером, за родительским ужином, я подкину бомбочку. Придешь? Мне позарез нужна моральная поддержка. Я, знаешь ли, помирился с врагом не для того, чтобы болтать об этом с невыносимой занудой, моей сестрицей, которая как пить дать припишет себе заслугу нашего примирения.

- Думаю, не приду. Лучше пойду к родителям и по твоему примеру сообщу, что примирилась с врагом. В любом случае, с тех пор, как нам сказали, что нас не турнут из журнала, соревнование потеряло для меня свою важность. Мне очень комфортно на своем теперешнем месте в “Шике”, так что проигрыш не станет для меня концом света.

- А для меня, пожалуй, станет, – честно признался Даниэль. – Коллектив в журнале чудесный, но это не мое место. Я не представляю, что всю жизнь буду руководить журналом для невест. Вот если бы это был журнал о спорте или автомобилях, я бы еще подумал. Знаешь, я всегда мечтал заправлять делами компании типа “Вон”, хотя ради тебя готов пожертвовать своей мечтой. Ты – моя неотъемлемая мечта, от которой я не могу отказаться. Давнюю детскую мечту можно заменить, а вот тебя – нет, – глаза Даниэля лучились нежностью, и по ним можно было прочесть, что сказал он это не для красного словца, а от души.

Сердце Ариадны билось в груди, как оголтелое. Девушка растерялась от переполнявших ее чувств. Взволнованная признанием и счастливая, Ариадна отважилась и робко приблизила свои губы к губам Даниэля. Она легонько поцеловала его, даря короткую ласку, заставлявшую желать чего-то большего. В маленьком баре самолета им казалось, что они одни во всем мире, и любовь, которую оба долгое время держали в себе, вулканом вырвалась наружу.

Они неохотно оторвались друг от друга, обещая себе очень многое и желая поскорее выполнить невысказанные обещания. Погрузившись в воспоминания, Ариадна надолго умолкла, и Даниэль успел переписать свое интервью с Гобанелли. Умом и сердцем принимая нелегкие для себя решения, Ариадна не заметила, как самолет зашел на посадку и благополучно приземлился.





***



Вечером того же дня Ариадна пришла в родительский дом, но отца не застала. Несмотря на воскресный день, Хорхе пошел в офис по каким-то неотложным делам.

Ариадне не терпелось поделиться с кем-нибудь своим счастьем, и она рассказала матери о том, что решила, летя в самолете.

- Милая, я считаю, что прежде чем принять какое-то решение, ты должна узнать парочку вещей.

- В чем дело, мама? Что-то случилось? – с тревогой спросила Ариадна, душа которой ушла от страха в пятки. Что известно маме? Отчего она такая бледная и так волнуется? Это никоим образом не могло быть связано с Даниэлем: он ее любит, хоть и не говорил красивых слов. Его неосознанное признание дорогого стоило именно потому, что было необдуманным.

- Дело касается поста вице-президента “Вона”.

- Я не стану менять решение. Для меня выигрыш сам по себе был важнее награды в виде кресла вице-президента. Мне очень нравится “Шик”...

- По-моему, это просто замечательно, Ариадна, но выслушай меня несколько минут. Можешь ты доставить мне такое удовольствие? – раздраженно спросила Нора, став решительной и непредсказуемой, что так нравилось ее дочери.

- Конечно, мама, можешь оставить при себе свои сарказмы.

- Я не знала, что это так тебя заденет... И ты еще говоришь, что я не могу быть изобретательной, – Нора ослепительно улыбнулась, забыв о разговоре и перейдя на другую тему.

- Мама!

- Ты права, я несколько отвлеклась, – призналась Нора, переходя к истине, скрывающейся за предложением поста вице-президента.

Ариадна не знала, плакать ей или смеяться, узнав от матери о хитром сговоре ее отца и Давида. Неужели речь шла о торговой сделке, и их волновало лишь то, чтобы все осталось в семье? Почти четверть часа Ариадна молчала, связывая концы с концами: неожиданное решение матери вернуться вместе с ней в Испанию, и их с Даниэлем квартиры в одном доме...

Ариадну затошнило при мысли о том, что Моника тоже могла участвовать в этом спектакле, но она тут же отвергла эту идею: подруга всегда советовала ей забыть Даниэля и закрутить роман с Альберто.

- Отец не сделал тебе ничего плохого, – заступилась за Хорхе Нора. – Они с Давидом на самом деле считали, что между вами что-то было. Милая, ни для кого не секрет, что в Италии что-то случилось.

- Мама...

- И не пытайся отрицать. Было очень странно, что Даниэль вернулся с середины каникул, а ты наотрез отказывалась ездить в Испанию. Чтобы повидаться с тобой твоему отцу приходилось каждые каникулы мотаться к тебе. А Даниэль ни разу не навестил тебя и не звонил. Даже когда ты получила кембриджский сертификат, Серхио приехал в Лондон, а он остался дома. И потом, когда стала лиценциатом, к тебе снова приехали Серхио и Моника, но без Даниэля.

- Я не знала о твоих подозрениях. Почему ты меня ни о чем не спросила?

- Надеялась, что ты сама расскажешь.

Выходит, когда, переспав с Даниэлем, она прибежала к матери, та притворялась, что ничего не замечает, и надеялась, что дочь сама все расскажет. Когда Ариадна поняла это, ей стало плохо. Нора всегда была чуткой и понимающей матерью, даже больше – она была подругой и долгое время привычно молчала о римских событиях с Даниэлем.

- Мама, мне так жаль. Сама не знаю, почему я тебе не рассказала, – чуть не плача, повинилась Ариадна.

- Ну так расскажи сейчас, – попросила Нора, поглаживая дочь по голове, – если хочешь, конечно.

- Хочу, мамочка, очень хочу...

Рассказав все матери, Ариадна избавилась от тяжкого груза, который носила в себе много лет: от страха снова ошибиться, принять неправильное решение.

- Я откажусь от вице-президентства, но не из мести отцу с его интригами. Просто Даниэль для меня важнее этой должности.

- Я так горжусь тобой. Вот бы мне быть такой смелой, как ты, и бороться за твоего отца.

- Спасибо, мама, а теперь мне нужно сделать самое трудное: поговорить об этом с отцом и своим парнем.





***



Как обычно по воскресеньям, Даниэль пришел к родителям с желанием побыстрее поужинать и убраться восвояси, хотя на сей раз у него был более интересный повод улизнуть от надоедливой сестрицы. Ариадна отказалась идти с ним на ужин, а он горел нетерпением снова увидеться с ней и насладиться своими новыми отношениями.

Даниэль намеренно пришел пораньше, чтобы немного поговорить наедине с отцом, но, к большому удивлению и огорчению, Моника его опередила: к тому моменту, как он входил в дверь родительского дома, она уже была там. Недовольный столь ранним вторжением приводившей его в отчаяние сестрицы, Даниэль насупился и мрачно поздоровался с ней и родителями.

- Ты чего такой хмурый? Неужели опять опростоволосился? – изумилась Моника, округлив глаза и уставившись на брата.

- Мы с Ариадной теперь вместе, – быстро ответил Даниэль, достаточно громко, чтобы услышали родители.

- Как это чудесно, милый. Ариадна – прекрасная девушка, – Марина радостно захлопала в ладоши, смеясь от счастья. Она всегда надеялась, что ее сын и дочь подруги Норы, в конце концов, будут вместе.

- Это так, мама.

- Отлично, братишка.

- А тебе, Моника, спасибо за вмешательство, – очень серьезно ответил Даниэль. – Как бы ты меня не злила, и какой бы несносной не была, но надо признать, что твоя помощь оказалась очень кстати.

Моника одарила брата торжествующей улыбкой: такие признания со стороны Даниэля были не часты.

- Пап, вообще-то мне нужно поговорить с тобой о вице-президентстве. Я люблю Ариадну, и мне кажется неправильным соперничать с ней за это место. Я хочу снять свою кандидатуру.

- Сговорились вы с ней что ли? Это ваша месть за наше вмешательство? – нервно спросил Давид.

- Ты о чем, пап? – спросила Моника с недоумением.

- А я вас предупреждала, говорила, что затея ваша к добру не приведет, – пробурчала Марина и пошла на кухню, ворча на ходу, что заварит на всех липовый чай.


Глава 30


Антонио уже не было в его каморке, и чтобы узнать, вернулся ли Даниэль, Ариадне оставалось только одно – самой спуститься к его квартире и позвонить в дверь. Кухонные часы показывали половину двенадцатого. Девушка торопливо взяла со столика ключи и мобильник и пулей выскочила за дверь.

Телефон Даниэля был выключен, и поговорить с ним было невозможно. Открыв дверь, ведущую на лестницу, Ариадна начала спускаться по ступенькам, испытывая нетерпение и страх. Знает ли Даниэль, что она отказалась от вице-президентства, и как он это воспримет? Вдруг, плохо?

Ариадна прибавила ходу, но звук шагов заглушался вопросами, блуждавшими в ее голове. Погруженная в свои мысли, девушка на полпути столкнулась с Даниэлем, который, что было совершенно очевидно, поднимался к ней.

- Даниэль! – удивленно вскрикнула она.

Тот не ответил, а подошел к ней вплотную и поцеловал, выражая свое желание. Свет на лестнице погас, но оба не торопились включить его снова. Поцелуй стал еще жарче, когда Даниэль осторожно прижал Ариадну к стене, а она повисла у него на шее, обняв ногами за талию.

- Что случилось? – спросила она, задыхаясь от поцелуев.

- Я тебя люблю, Ари. Ты нужна мне.

- Я тоже люблю тебя, и ты тоже мне нужен. Я так волновалась, потому что ты не отвечал на мои звонки, – упрекнула парня Ариадна.

- Телефон разрядился. А потом отец рассказал мне, что сделали они, и что сделала ты... и я тоже.

- Я отказалась от должности, потому что не могу отказаться от тебя. Ты для меня важнее.

- Я тоже отказался от вице-президентства, еще не зная о твоем отказе. Я не собираюсь тащить этот груз один, не разделив его пополам с тобой.

- Не думаю, что нашим отцам нужны два вице-президента, – рассмеялась Ариадна.

- Им придется пойти на это в виде компенсации за свой обман. А если они не согласятся, мы откажемся дарить им внуков, – заявил Даниэль, снова наклоняясь к ее губам.

Ариадна почувствовала, как екнуло и сжалось сердце: их с Даниэлем дети...





Ариадна открыла глаза в десятом часу. Понедельник! Они проспали, и теперь опаздывали на работу.

- Даниэль! Мы проспали!

- М-м-м, – промычал тот.

- Мы опаздываем, – простонала Ариадна, вскакивая с кровати.

- Ари.

“О, нет! Только не сейчас”, – подумала Ариадна, услышав, как он ее назвал.

- Все не так страшно, любимая, мы позвоним в офис, но перед уходом я хочу сделать кое-что, о чем мечтал несколько недель.

Ариадна рассмеялась, поняв, откуда дует ветер, и какие мысли бродят в голове ее парня.

- И что же ты хочешь сделать?

- Принять с тобой душ. За тобой должок.

- Согласна, но... для этого я недостаточно потная.

- Думаю, я могу помочь тебе в этом, – лукаво улыбнулся Даниэль и приподнял одну бровь. Он ловко обнял Ариадну за талию и притянул к себе. – Если ты хочешь вспотеть, придется поупражняться, тебе так не кажется?

- Конечно, придется, – согласилась Ариадна, беря бразды правления в свои руки и садясь на Даниэля верхом. – А тебе придется быть послушным мальчиком, и дать мне поупражняться.

Даниэль глухо застонал, когда Ариадна заерзала на его животе, но в эту минуту в квартиру кто-то позвонил. Оба удивились, но никто из них и пальцем не пошевелил, чтобы встать и открыть дверь.

- Ариадна, я знаю, что ты с моим братом! – крикнула из-за двери Моника. – Антонио мне сказал.

- Не обращай на нее внимания, – посоветовал Даниэль. – Она устанет ждать и уйдет.

- Я и не подумаю уйти, – решительно заявила блондинка.

- Я же тебе говорил, что она – ведьма, – жалобно проныл Даниэль. – Жду тебя в душе, так что отделайся от нее побыстрее.

- Хорошо.

Ариадна подобрала футболку Даниэля, в которой он был вчера, и пошла открывать подруге дверь.

- С добрым утром, Моника.

- Оставь при себе свои “с добрым утром”. Я в бешенстве, и очень зла на тебя. Когда ты собиралась прийти ко мне и поговорить?

- Я хотела позвать тебя, чтобы вместе поесть, но мы проспали и...

- Значит, поесть? – перебила подругу Моника.

- Да.

- Ладно, в таком случае... думаю, могу подождать еще немного, в отличие от брата, который выглядывал сюда уже два раза, – ответила Моника, идя к двери.

- Ты так великодушна, сестренка! – радостно похвалил ее из ванной Даниэль.

- И без тебя знаю, – шутливо ответила Моника и добавила, – не забудь об этом, и первую дочку назови Моникой, в честь меня.

Ариадна поразилась тому, что всего за сутки речь о детях заходила уже дважды, и что еще удивительнее, ей нравилась эта идея, хотя для ее осуществления придется немало потрудиться. Девушка улыбнулась своим мыслям и пошла в ванную, где ее поджидал любимый.

- Даже не верится, что сейчас я, наконец-то, приму душ вместе с тобой, – сказал Даниэль, встав перед Ариадной.

- Мне тоже не верится, что ты столько болтаешь в такую минуту, – ответила она, весьма эротично избавляясь от одежды.

- Я волнуюсь.

- Правда?

- М-м-м, – только и промычал Даниэль; все слова застряли в горле, когда последний предмет одеяния Ариадны упал на пол.

- Жду тебя в воде, Даниэль.

Позднее Ариадна задавалась вопросом, как умудрился Даниэль так быстро раздеться, но в ту минуту ей и в голову это не пришло.

Девушка притворилась, что не заметила Даниэля и открыла кран. Она нарочно прикоснулась к парню, наклонившись за гелем. Не взглянув на Даниэля, она взяла флакон, открыла его и выдавила немного геля себе на ладонь.

- Эй, я не о том мечтал, – жалобно протянул Даниэль.

Сдерживая улыбку, Ариадна потерла ладони, размазывая гель, и стала осторожно намыливать его мужское достоинство.

- А так уже ближе к твоей мечте? – лукаво спросила она.

- М-м-м...

Ариадна взяла душевую лейку и, поднеся ее к Даниэлю, смыла окутывавшее его мыло. Даниэль поднял руки к груди девушки, но она помешала.

- Ты помнишь, что это твоя мечта? За тобой и основная роль, – не дав парню ответить, Ариадна прижала его к холодной кафельной плитке стены, опустилась на колени и взяла в рот главного героя.

Даниэль застонал, почувствовав окутавший его жар, а потом машинально протянул руки к волосам Ариадны, стараясь овладеть ситуацией, но девушка не собиралась уступать. Она сама задавала ритм, то замедляя его, то ускоряя, с твердым намерением свести Даниэля с ума от желания. Она сосала, лизала, покусывала вожделенную плоть, а заметив, что Даниэль не может больше сдерживаться, заглотила ее целиком. Стон любимого мужчины, изливавшегося в ее рот, воспламенял кровь.

Даниэль помог Ариадне подняться и велел опереться руками на стенку. Встав за девушкой, он принялся ласкать ее, меньше чем за две минуты доведя до исступления.

- Даниэль? – недоуменно спросила Ариадна, раздвинув ноги и видя бездействие парня.

- Милая, позволь мне насладиться своей мечтой, – попросил он, прижимаясь к ней влажным телом.

Руки Даниэля заскользили к девичьей груди, а губы сосредоточились на шее и мочке уха. Даниэль прижался возбужденной плотью к ягодицам девушки, и та застонала от желания. Оторвавшись от груди, Даниэль направил свое оружие к манящей теплой плоти и рывком вошел в нее. Взрыв желания был столь мощным, что силы покинули их, и оба оказались на полу душевой кабины.

- Ари, – позвал Даниэль, кое-как сумев вымолвить слово.

- Что? – еле слышно спросила она.

- Спасибо за мечту.

- Она к твоим услугам всегда, когда захочешь.





Мадрид, 14 февраля 2012



- Поверить не могу, что ты устроил столь знаменательную вечеринку во вторник, – упрекнула своего парня Моника, когда они вчетвером спускались в лифте.

- Так ведь день Святого Валентина! – оправдывался Серхио.

- Знаю, но не была уверена, что ты это знаешь, – грустно сказала Моника.

- Не переживай, милая, позже мы отметим его по-своему.

- А мне нравится идея отпраздновать сегодня, – улыбнулась Ариадна. – Я люблю вас, всех троих.

- Надеюсь, меня ты любишь чуть больше их, – заметил Даниэль, подавляя желание прижать Ариадну к стене и зацеловать до смерти.

- Конечно. Ты мой любимчик, – весело ответила она.

- Предательница! – прошипела Моника, подмигнув подруге.

На парковке Серхио настоял на том, чтобы все ехали на одной машине, желая подольше сохранить в тайне место их ужина. Впрочем, никого из троих не удивило, что Серхио направил машину в сторону центра и припарковался у их всегдашней забегаловки.

- Вам понравился мой сюрприз? – спросил он своих молчавших спутников.

Даниэль, сидевший на переднем сиденье, повернулся к сестре.

- Мони, мне очень жаль, – сказал он, – но ты теперь невеста Серхио, так что тебе и сообщать ему плохие новости.

- Какие плохие новости? – растерянно переспросил жених.

Моника злобно зыркнула на брата, но тут же изменила выражение лица.

- Не знаю, как бы тебе помягче сказать, милый. Видишь ли, это ни для кого не сюрприз, мы знали, куда ты нас привезешь, – сказала она, глядя на Серхио, и ободряюще добавила, – но мы счастливы поужинать в этом ресторанчике, а потом пойти в кино.

- Так вы и о фильме знаете? – горестно воскликнул Серхио, обхватив голову руками. – Хотя по поводу кино вы ошиблись, фильм мы посмотрим у меня. Мне одолжили домашний кинотеатр, что вас порадует.

Ариадна возблагодарила бога, что Моника, как на работе, оказалась крайне тактичной, ибо по жизни подруга не отличалась тонкостью обхождения.

- Конечно, мы рады, из-за нас у тебя было столько хлопот, – поддержала друга Ариадна.

- Да уж, парень, нравится, – начал Даниэль и мигом осекся, заметив убийственные взгляды обеих девушек. – Мы просто счастливы!


Эпилог


Рим, июль 2012



- Я знал, что не ошибся. Ты самая красивая невеста, – Марио Гобанелли захлопал в ладоши, покидая зал, в котором ждали начала церемонии. – Пойду, поищу посаженого отца!

- Хорошо.

- Именно так, дорогая, ты прекрасна, – подтвердила Нора сдавленным от волнения голосом.

Ариадна несколько раз глубоко вздохнула, чтобы сдержать подступившие слезы. Она снова  вернулась в Рим, на этот раз для того, чтобы выйти замуж за любимого мужчину. Даниэль поразил ее своей романтической просьбой. Как-то раз, после ужина, он предложил ей сразиться в шахматы, хотя они не играли в них уже много-много лет. Как всегда, Ариадна выбрала черные фигуры. Она так сосредоточилась на игре, что не заметила, что у белого ферзя необычная корона. Она поняла это только тогда, когда ее ладья поставила белым шах и мат. Не отрывая от девушки взгляд, Даниэль снял с поверженной королевы корону и осторожно надел ее на палец любимой. Ариадна так удивилась и разволновалась, что даже не знала, что сказать.

- Ты дашь мне вознаградить тебя за каждый день из последнего десятка лет, что мы были в разлуке?

- Да! Да! Я люблю тебя.

- И я люблю тебя, Ари. С тех пор как ты снова появилась в моей жизни, она обрела смысл. Каждое утро я встаю с улыбкой, потому что, открыв глаза, вижу тебя, и в кровать я ложусь с той же улыбкой, потому что вижу тебя во сне. Я очень быстро научился быть рядом с тобой, но мне не научиться жить без тебя. Ты нужна мне, и всегда будешь нужна, Ари...

- Знаете, кого я только что видела? – спросила Моника, вихрем ворвавшись в зал и вырвав Ариадну из мира грез.

- Нет, родная, так кого же ты видела? – Марина тайком вытерла слезы, ожидая, что скажет дочь.

- Альберто и Альбу, секретаршу Даниэля...

- Я так рада! – перебила Монику Нора. – А кстати, когда вы с Серхио поженитесь? – тут же спросила она.

- Мы не доверяем законному браку, он устарел и является удавкой для женщин, – фыркнула Моника, вздернув нос.

- Моника! – строго приструнила дочь Марина.

- Мы поженимся в следующем году, когда закончится моя стажировка.

Марина довольно улыбнулась.

- Замечательно. Так что там случилось, Моника? – Нора неожиданно сменила тему. – Ты что-то говорила насчет Альбы и Альберто? С тобой я вечно путаюсь, – посетовала она.

Моника прикусила язык, поняв, что Нора не разыгрывает ее, и что брат женится на ее лучшей подружке.

- Я видела, как они мило улыбались друг другу и кокетничали, – рот Моники растянулся до ушей.

- Я так рада за них. Альба – замечательная девушка, и Альберто такой чудесный...

Закончить фразу Нора не успела, потому что в зал вошел Марио Гобанелли и велел Хорхе взять дочь под руку, чтобы вести ее к алтарю.

- Вперед, красавица, твой мужчина ждет тебя, – сказал Гобанелли, расплываясь в улыбке.

Идя вместе с отцом к алтарю, Ариадна чувствовала аромат фиалок. Все украшения в зале были двух цветов: кремовыми и фиолетовыми, всех оттенков.





Свадьба была чудесной. Отель расстарался на славу, Джакомо Казанова вместе с женой был приглашен на свадьбу как гость, а не как управляющий. Гости ели, разговаривали и веселились.

Даже Мередит, похоже, строила глазки дядюшке Марины, а тот с улыбкой ухаживал за ней, не отрывая глаз.

Молодожены собирались улизнуть в свой люкс, когда отцы отвели их в сторонку.

- Мы с Хорхе подумали и решили окончательно уйти из “Вона”, – сообщил Давид.

- Я не собираюсь дважды наступать на те же грабли. Теперь, когда твоя мама вернулась и согласилась снова выйти за меня, я не повторю свою ошибку, – пояснил Хорхе.

- По-моему, просто замечательно, что вы хотите насладиться своей жизнью, хотя только мама может дважды выйти замуж за одного и того же человека, – рассмеялась невеста, потешаясь над эксцентричностью матери.

- Я согласен с женой.

“Жена – отлично звучит”, – подумал Даниэль.

- Вот и славно. Я знаю, что у нас есть два прекрасных вице-президента, – начал Давид, – но поскольку нам нужен президент, мы решили проверить, кто из вас лучше подходит для этой должности, – закончил он с улыбкой.

- Как? Опять? Ну уж нет! – хором воскликнули молодожены.

- Празднуйте свадьбу, и мы тоже отпразднуем, – попросил Даниэль, и больше ничего не говоря, подхватил жену на руки и пошел к лифту, не переставая целовать ее прямо на ходу.


Благодарности


Множество людей сознательно или неосознанно вдохновляли меня и помогали мне, чтобы эта книга появилась на свет. Надеюсь, я никого не забыла, если же такое вдруг случилось, надеюсь, что те люди не воспримут это всерьез.

Хочу поблагодарить Рут М. Лерга за часы, проведенные перед компьютером, когда она вычитывала каждую главу почти в то же время, что я их писала. Спасибо за советы и критику (особенно за критику, ты самый лучший литературный мусорщик. Спасибо.)

Спасибо моим родным за то, что всегда рядом, даже если я ухожу в себя, и кажется, что меня нет.

Спасибо трем моим верным мушкетерам: Елене, Лорене и Клаудии. Спасибо за вашу поддержку и веру в мои слова.

Крепко обнимаю и группу замечательных валенсийских блогеров. Спасибо вам за то, что терпите меня и никогда не судите. Вы знаете, что я люблю вас: Анабель, Серхио, Ампаро, Мария, Мария Кармен, Юдит, парочка Аранс, Али...

Литературным cообществам блогеров: Наталье де Арте Литерарио, Марии Кабаль, Нунье, Марии Април, Мерче и многим другим. Спасибо за ваш безграничный труд по распространению литературы.

Спасибо Патрисии за всё кофе с молоком, которое мы выпили за разговорами о моих персонажах и их историях.

И, конечно же, спасибо читателям, без которых ничего этого не было бы.