Собачьи стенания в подвале замерли на высокой ноте. В установившейся тишине часы мелодичным звоном отмерили шесть часов вечера. Голубые сумерки уже полностью овладели парком и сквозь окно вливались в гостиную сизой дымкой. Красные отблески горящих в камине дров плясали на темном ковре. Обстановка комнаты в колеблющемся свете огня теряла очертания и казалась безликой.
Стефан выпустил мою руку и проковылял к стене. Щелкнул выключатель. Ослепительно вспыхнула люстра с хрустальными подвесками, и россыпь золотистых зайчиков разбежалась по комнате, многократно отражаясь в зеркалах, играя бликами на полированном дереве столешниц и высекая искорки из парчовой обивки диванов и кресел. Ожили старинные картины в массивных багетах. Ковер на полу оказался насыщенного терракотового оттенка.
В теплом воздухе остро пахло цветами. Большие букеты и маленькие букетики живых цветов стояли повсюду: на круглом столике, на каминной полке, в напольных вазах. Со спинки кресла свешивался небрежно брошенный ажурный паланкин, отделанный по внешнему краю пушистыми шариками и кисточками.
На диване лежала раскрытая книга. Пересекая гостиную, Стефан остановился, прислонил трость к диванному валику и взял книгу в руки. Полистал. Его напряженное лицо смягчилось и приобрело задумчиво-мечтательное выражение, какое обычно бывает у влюбленного, прикоснувшегося к предмету, которого касались пальцы любимого человека. На несколько секунд он забыл обо всем на свете, охваченный мыслями о своей любви, и нахлынувшее чувство сделало его беззащитным перед чужим взглядом.
В доме явно живет молодая особа, и хозяин к ней неравнодушен, догадалась я. «Значит, Маша жива. Она прячется. Но от кого? Неужели, от Натана Борисовича?»
Стефан меж тем, увидев, что я за ним наблюдаю, опомнился, захлопнул книгу и захромал к двери, ведущей в соседнюю комнату. Добравшись, он распахнул ее. Стал слышен тонкий перезвон посуды. В столовой накрывали стол к ужину.
-- Норма! Норма! – громко крикнул он.
На пороге возникла черноволосая женщина уже мне знакомая.
-- Как только врач выйдет от Ядвиги, проводите его в мой кабинет, - распорядился Стефан.
-- Хорошо, - женщина согласно кивнула и удалилась.
-- Мелитина, - обратился Стефан ко мне. – Я вынужден тебя ненадолго оставить. Извини, обстоятельства так сложились. Ты присядь. Сейчас явится Зосима и развлечет тебя светской беседой.
Я улыбнулась шутке Стефана: Зосима и светская беседа - не совместимые понятия.
Стефан скорчил подобие улыбки и пошел к лестнице, подволакивая больную ногу. Он поднялся на две ступеньки, охнул и согнулся пополам, схватившись руками за колено. Трость и книга скатились на пол.
Я сделала движение в его сторону с намерением помочь.
-- Я сам! – остановил он меня криком, привалился боком к перилам и медленно сполз вниз. Поднял трость и книгу, глубоко вздохнул и скрылся за лестницей. Зашумел лифт.
Хлопнула входная дверь, и в гостиную ввалился Зосима, заглянул в столовую и уселся на диван в ожидании ужина. От нечего делать он стал смотреть на меня. Заложив руки за спину, я прошла вдоль стен, разглядывая картины, вернулась и опустилась в кресло напротив парня.
- Зосима, ты знаешь Машу? – задала я ему неожиданный вопрос. – Она ведь находится здесь?
Парень ничуть не смутился и смотрел на меня абсолютно невинными глазами. Почесал за ухом и пригладил рыжие вихры.
- Машу знаю. Стефан уверен, что она здесь, и это моя месть ему, - ответил Зосима туманно, чем запутал меня еще больше. – И тебя Стефан отсюда не выпустит. Не надо было о Маше вынюхивать. Вот и пеняй теперь на себя.
Продолжение: http://www.proza.ru/2019/02/17/1346