Власть над собой - высшая власть
(Sibi imperare maximum imperium est).
Альберт Дюрер любил дарить эту свою гравюру, но никогда не объяснял её замысел. Да и те, кому он дарил её, никогда не спрашивали его, что она означает, а принимали подарок с благодарностью. Сначала всем и так было понятно, что автор изобразил задумчивость, остроту чувств человека, неизвестного интеллектуала. Однако позже они рассказывали, что когда стали внимательно всматриваться в хаотически заполненное пространство гравюры разными предметами, то стали ощущать её парадоксальность: отдельные её части становились загадочными и непонятными. Было видно, что предметы точных наук того времени, объединенные с символами магии, погрузили разумное существо с крыльями в состояние меланхолической тоски, глубокой депрессии. Всё разбросано вокруг него по земле и валяется в беспорядке, в пренебрежении — всё это не оправдало его надежд. Современники Дюрера отмечали присутствие на гравюре тяжелого каменного жернова, который для них всегда был символом осмысленного и непрерывного движения, потому что вращался и молол зерно. Но на гравюре он отсоединен от источника энергии и поэтому создавал тягостное ощущение косной неподвижности всего. У многих ценителей знаменитой гравюры возникало чувство печали, тяжкого раздумья, тревоги, которое передавалось им, захватывало их душу. Сам Дюрер ни в письмах, ни в дневниковых записях не оставил намека на то, как он сам объяснял замысел своей «Меланхолии». У него было собственное представление о том, как стихия чувств человека связана с напряженной работой его разума.
Случилось так, что в России стихия чувств стала едва ли не главной темой русской литературы, превратив её в искреннюю полноценную философию. Русскую философию отличает не схема, абстрактная система понятий, а литературный персонаж, человек, идущий сквозь хаос, стихию чувств, пребывая в непрерывном поиске Истины. В отличие от немецкой классической философии этот поиск происходит по грани добра и зла, переполнен страданиями людей и достигает эмоционально запредельных форм. В произведениях русских классиков стихия чувств, не для всех очевидным образом, подводит к одному очень важному выводу относительно нашего разума. Он состоит в том, что разум порой отказывается служить человеку, но не потому, что для него сложилась неразрешимая ситуация, задача, проблема. Это происходит потому, что разуму очень трудно осознанно свидетельствовать против себя. Обстоятельства иногда складываются так, что вынуждают человека поступать вопреки тому, что подсказывает и к чему склоняет его собственный разум. И тогда человек, ведомый своими чувствами, решается, несмотря на страдания, отвергнуть, разрушить любые запреты, логические построения и аргументы разума. Погружаясь в стихию чувств, страдания человека могут достигать такого напряжения, что он готов отречься от всего. Такую мотивацию поступков очень трудно понять, принять, считать разумной. Например, действия и поступки, происходящие с героями произведений Ф.М.Достоевского, большинству читателей могут показаться неразумными, излишними или далекими от реальности. Но как еще по-другому объяснить человеку то, что противоречит его опыту, повседневности – необходимость разуму свидетельствовать против себя!? Поэтому сложился заметный скепсис по отношению к произведениям Ф.М.Достоевского, где разумность человека ставится в зависимость от необходимости её осознанного отрицания. Неприятие этой «ужасной» идеи ведет к тому, что Ф.М.Достоевского часто противопоставляют другим авторам. Все они оперируют темой, понятной большинству, и адекватными для всех героями, которые без изъяна и борются со злом, приходящим извне. В отличие от них, герои романов Ф.М.Достоевского ведут борьбу со злом, которое присутствует внутри каждого человека. Глубоко проникая во внутренние миры своих героев, Ф.М.Достоевский обращает внимание читателя к источнику зарождения добра и зла. Он ведет туда, где по его мнению заложено априорное знание о их разделении, но оно кажется невозможным, недостижимым. Ф.М. Достоевский своим творчеством искал это знание и верил, что такое необыкновенное знание о природе разумности необходимо людям и может стать для них реальностью. Правда, для этого разум человека должен освоить над собой простую, но очень трудную процедуру – собственное отрицание, инверсию. Возможно, не случайно фраза о том, что «Мир спасет красота!» впервые привнесена Ф.М. Достоевским именно в роман со смущающим разум названием - «Идиот».
История наглядно демонстрирует, что, единожды утвердившись в своей разумности, человек по-прежнему противится свидетельствовать против своего разума. Вместо этого, он наукообразно пытается доказать его объективную ограниченность, ссылаясь, например, на знаменитую теорему Гёделя о неполноте формальных систем. Но это только в её общепринятой интерпретации Гёдель якобы утверждал, что истин много и у каждого она своя, а общей для всех быть не может. В действительности эта теорема подводит человека к необходимости изменить саму математику, свой разум, свои представления о разумности. Теорема Гёделя наводит на мысль о том, что математика должна обрести своё истинное лицо, своё абсолютное начало. Для этого математике следует обратить свой взгляд к философии и с её помощью обнаружить собственный базис, а не путать всех, делая поспешные выводы относительно разумности в окружаемом мире. Вот и глядя на гравюру Дюрера, не следует искать её объяснение только с позиции известного многим учения о разделении людей по их темпераментам. На самом деле людей, как и изображенное на гравюре А.Дюрера существо с крыльями, а также персонажей Ф.М.Достоевского объединяет то, что все они уязвимы и во многом беззащитны со стороны жизнеспособности своих чувств. Интуитивно осознавая это, люди в общении друг с другом вынуждены приземлять, упрощать свои чувства, всё глубже и глубже сводя их к усредненному примитиву. Но чувства, в отличие от формальных знаний, противятся усреднению и никогда не примут его. Избегая любого формализма, чувства стремятся к смешению друг с другом, к обновлению среды для разума, подпитывая её своей энергетикой. Этот внешне хаотический процесс относительно независим от разума, поскольку образует базисное пространство, виртуальную среду, где и происходит осмысление разумом самых разных наблюдаемых, возможных и вымышленных событий. Причем, относительная независимость наших чувств от разума базируется на их способности к эклектике.
Эклектика чувств – это неосознаваемая разумность, реликтовый процесс синтеза чувств. Без эклектики чувств невозможно возникновение более сложных образов, идентифицируемых и создаваемых разумом человека осознанно или интуитивно. Более того, невозможно появление и существование самого разума! Эклектика чувств устроена от природы так, что в ней сочетается две разнонаправленные функции. С одной стороны, эклектика чувств синтезирует подобие хаоса, энергетическую среду для разума, но с другой стороны, она же трансформирует хаос в его же подобие, объединяя между собой противоречивые чувства. В результате один хаос чувств сменяется другим, подобным ему же, генерируя виртуальную среду, условие для появления, существования и развития разума. Присутствие такой виртуальной среды проявляется на «поверхности» в рефлексах, в интуиции и в индивидуальных виртуальных образах. Некоторым из этих образов, для регуляции процесса коммуникации между собой, люди придают определенные словесные формы.
Может показаться, что для разума, склонного к формализму, чувства создают только непреодолимые трудности, поскольку с их хаосом ему очень трудно справляться. И действительно, чувства от случая к случаю могут вырываться, и такое уже происходило не раз, на оперативный простор, разрывая любые путы, уводя отдельных людей и целые социальные системы в «разнос». Никакие сдерживающие формальные причины, кажущиеся разумными, не могут гарантировать, что сам разум справится с мощным потоком изменчивых чувств. Поэтому, когда люди стремятся к сильным чувствам, к открытости своего внутреннего мира, они, одновременно, опасаются их значительной экспансии и не без основания. Эти опасения сопряжены с такими чувствами как страх, страдание, разочарование и иные, способные своей «неразумной» энергетикой существенно исказить, деформировать внутренний мир человека. Всё это происходит не только потому, что чувства могут привести конкретного человека и целые социальные системы в «разнос». Тут главное то, что и стихия чувств, и разум ведут человека порознь друг от друга туда, где оставляют его один на один с неразрешимой на сегодня проблемой добра и зла. А она так и остается неразрешимой, потому что среди людей не сложилось понимание необходимости их разума свидетельствовать против себя. Но без этого разум будет и дальше считать только себя центром внутреннего мира человека. Можно сказать, что разум стремится во внутреннем мире каждого установить свою абсолютную монархию и с её помощью удержать власть над чувствами силовым образом. Но это невозможно по определению – в собственной энергетической среде разум может или адаптироваться мирным путем, или, в конечном счете, деградировать, растворяясь в её хаосе. Тем не менее, разум продолжает опасно лавировать и балансировать в стихии чувств. Вольно или невольно он пытается скрыть от человека и своё первородство, и истинную роль его чувств, например, так как это делают многие ученые мужи:
- Для ученого самое главное - логика, которая ведет к открытию нового, ранее неведомого.
- А как же чувства?
- Кому это нужно?
- Людям нужно.
- Зачем привязывать науку к чувствам?
- Для воспитания человеческого в человеке.
- Но для этого служит культура, искусство!
- Да служат, но основная цель науки заключается в том, чтобы разум человека и его искусство не скатились к скотству…
Чтобы миновать такого финала придется принять и понять, наконец, то, что разум человека имеет собственную среду – виртуальное пространство, состоящее из его же чувств. Разум и эта среда составляют то, что принято называть внутренним миром, который априори связан с внешним миром единым принципом – их фундаментальным подобием! Но такое подобие является не априорным знанием, а данностью человека. Данность эту человек способен осознать как изначальное знание о себе, об окружающем мире. Оно ему доступно! Без этого знания разум человека неизбежно продолжит путаться. Он будет путаться и запутается окончательно в стихии собственных чувств, в их хаосе. Это и изобразил на своей гравюре Дюрер. Такое блуждание началось очень давно и продолжается, потому что независимо от разума энергетические ресурсы человека трансформируются в его чувства, которые образуют пространство сосредоточения их энергии и информации. Особенность этой энергии в том, что она, как и сами чувства, двойственна, поэтому многочисленные результаты их эклектики завершаются распадом, который вновь и вновь начинается с их эклектики. Чувства цикличны, скоротечны, импульсивны, но их энергетика активна и функционирует как непрерывность. Этой активности достаточно, чтобы разум мог из энергии многочисленных чувств создавать более стабильное множество долгожителей, состоящее из мыслей, идей. Разум возникает и функционирует в своей особой среде и является частью внутреннего мира человека. Он участвует в процессе самоотражения среды этого мира и функционально дополняет масштаб, глубину и роль действующей там отрицательной обратной связи. Благодаря этому, чувства способны к прогрессивному развитию относительно их локальных уровней эклектики. Разум встроен в процесс самоотражения среды и, тем самым, способен ограничивать её хаос, сохранять целостность внутреннего мира человека. Эту функцию разум выполняет потому, что следует, даже не осознавая того, принципу подобия внутреннего мира внешнему.
Внутренний мир «населен» самыми разными виртуальными образами, но один единственный из их множества сохраняет и развивает идентичность личности человека – это его «Я». Среди всего виртуального многообразия образов, «Я» сосредотачивает в себе наиболее устойчивый и информативный результат самоотражения внутреннего мира человека. Этот идентификатор личности человека становится местом локализации, сосредоточения разумности, осознаваемой им самим. Однако эта локализация разумности ведет к тому, что, продолжая выполнять функцию отрицательной обратной связи для всего внутреннего мира, сам разум склоняет его к закрытости. При этом, хаотичность среды создает для такого разума, его «Я» множество трудностей в попытках сохранять целостность внутреннего мира. Разум склоняется к однозначности, можно сказать к формализму и закрытости, а вот среда, в которой он функционирует, по своей природе вероятностна и жесткий детерминизм не приемлет. Разум формируется в этой вероятностной среде, но его развитие разворачивается преимущественно в направлении детерминизма. Он ему более доступен. В результате, внутренний мир человека изначально противоречив и, фигурально выражаясь, часто остается не в ладу с его сердцем и душой. Такой функциональный разлад приводит к тому, что люди соглашаются с тем, что стихия чувств является всего лишь отдельной темой для разума интеллектуалов. Между тем, чувства являются необычной, но все же средой сосредоточения энергии и информации, в которой только и может существовать разум.
Известно, что энергия – это единая количественная мера различных форм движения материи. В соответствии с законом сохранения энергии понятие энергии, казалось бы, должно связывать воедино все явления природы. Однако это не происходит. Закон в современном виде не может учитывать и поэтому не учитывает качественного многообразия форм материи, образующих мироздание. Закон сохранения энергии индифферентен к представлениям об информации. Это продолжается из-за того, что в информацию, как её понимают сейчас, вложен не фундаментальный, а исключительно прикладной смысл. Между тем процесс познания неизбежно подводит разум к необходимости синтеза всех известных ему форм энергии, воплощенных и в материальных структурах, и в виртуальных образах. Но для достижения успеха в этом деле нет ни конкретного объекта, который бы в себе это единство воплощал, ни научного инструментария для его поиска и изучения, ни нужного для этого представления об информации, её связи с энергией. А если такой объект и принимается сейчас за аналог всего мироздания, то его формальные характеристики естественным образом обращаются в бесконечность. В результате ничего более определенного о мироздании в будущем сказать будет нельзя, кроме того, что оно бесконечно. Уровень сложности мироздания таков, что исторически сложившийся теологический, философский, научный и бытовой агностицизм уже длительное время ведёт разум человека к кризису его мировоззрения. Фундамент этого кризиса сложился давно, состоит из различных заблуждений и остается достаточно прочным. К его созданию приложили руку многие известные и часто заслуженно уважаемые философы, ученые, политики и иные интеллектуалы. Кризис мировоззрения на таком фундаменте может стать и неизбежным, и неразрешимым. Тем более, что приемники такого наследства продолжают уповать только на успехи множества прикладных наук, да на авось.
Существует единственный выход преодолеть в будущем кризис мировоззрения – это распознать подобие внутреннего мира человека внешнему, бесконечно сложному мирозданию. Чтобы это подобие стало доступным разуму, ему необходимо освоить процедуру собственной инверсии, обратив бесконечную сложность мироздания в его абсолютную простоту. Если это событие случится, то оно станет ренессансом разума и реальным шансом для цивилизации стать по-настоящему разумной. Каждый сможет распознать, наконец, своё истинное подобие! И может быть тогда, впервые в своей истории, человеку будет проще делать осознанный выбор между добром и злом, идти от конечности, закрытости своего «Я» к бесконечности еще возможного для всех «Мы».