Речь пойдёт о художественных образах, картонных и живых.
Посмотрите на современные «мультики» (гнусное, примитивно советское название мультипликационных фильмов). Это же не люди и не звери фигурируют в них, а плоские, двухмерные манекены. Можно ли сравнить их с прекрасными фильмами Уолта Диснея?
Да, это я оскорбил Диснея, упомянув рядом макулатуру и высокое произведение искусства.
А в литературе?
Аналогично. Картонные марионетки, по-большинству, а не жывые люди.
Сразу, во избежаение недоумения, дам примеры ЖИВЫХ героев.
Об Остапе Бендере и говорить не приходится! Он – «Живее всех живых»!
Как в известном анекдоте советских времён.
Учительница спрашивает в классе: Дети, кто написал «Повесть о настоящем человеке»?
Дети отвечают: Ильф и Петров!
Но у Ильфа и Петрова в двух гениальных романах практически ВСЕ герои, сколь бы ни эпизодические, ЖИВЫЕ!
Гробовых дел мастер Безенчук. Картон или живой?
Несомненно живой.
Вдова Грицацуева? Живая.
Паниковский живой? Ещё как!
Козлевич живой?
Живой! И так практически ВСЕ!
Но часто ли удаётся писателю создать такого живого героя?
Далеко не всегда.
Сэр Вальтер Скотт. «Айвенго» (Так по-русски транскрибирован или транслитерирован «IVANHOE»)
Практически все герои, включая и главного – картонные фигуры, ползающие по плоскости романа и чего-то там говорящие и делающие. Единственным ярким исключением является образ «отрицательного» рыцаря-храмовника (Тамплиера) Бриана де Буагильбера. Он живой!
Вспомнилась фраза одного писателя, к сожалению, не помню, кого, что создать живой облик отрицательного героя несравненно легче, чем положительного.
Пожалуй, верно!
Но Остап-то вовсе не отрицательный! Он, несмотря на все свои недостатки, вызывает живейшую симпатию у читателей! (Именно ЭТО инкриминировалось в вину писателям, когда их книги подверглись уничтожающему разносу в ЦК и запрету к изданию и распространению!)
Так ЧТО ЖЕ???
Эрих Мария Ремарк. Его «Три товарища». Готфрид Ленц – живой? Да1
Сам Робби Локамп? Я бы сказал, туда-сюда, но всё же живой.
Третий – Отто Кестер? Схема, картон!
Патриция Хольман, любимая Робби – картонная!
Вообще, у меня создалось впечатление, что Ремарк, будучи талантливым писателем, тем не менее затруднялся создать женские образы живыми, а не картонными.
(Это, кстати, беда почти всех писателей и писательниц! Женщины - героини, всегда или тихие и преданные мышки, льющие незаметно слёзы из-за измен ими обожаемых самцов или кровавые стервы-вампирши, пьющие кровь кавалеров не стаканами даже, в целыми бочками!
НО!!!
Скарлет О'Хара в «Унесённых ветром» – живая!
Беатриса в «Сними обувь твою» – живая!
И всё?!
А ведь в действительности, в реальной жизни, есть немало замечательных женщин ЛИЧНОСТЕЙ!)
Так что, Ремарк, чувствуя, что образ героини у него не получается ЖИВЫМ, применил единственный, имевшийся в его распоряжении приём:
Он ВСЕГДА наделял героинь, для «реанимации», какой-нибудь болезнью или крупным недостатком, думая, что этим делает их «человечнее».
Патриция у него умирает от туберкулёза.
Другая героиня тоже. («Жизнь взаймы»)
Третья – психопатка в лечебнице. («Чёрный обелиск»)
Четвёртая – гипогликемия. («Тени в раю»)
Пятая – стерва и шлюха, хотя герой к ней и привязан (сексуально). («Триумфальная арка»)
Не он первый, не он последний.
Вспомним «Манон Леско» Аббата Прево.
Вспомним также привязанность Пушкина к образу Марины Мнишек.
А герои?
У Достоевского Дмитрий и Иван – живые «Братья Карамазовы», папаша тоже, Алёша – лубочный коврик на стенке с лебедями и целующимися голубками.
Дунечка и Екатерина – картонные.
Князь Мышкин – картон! (Для правдоподобия, ОПЯТЬ ЖЕ, наделённый психическим заболеванием, но «выздоровевший».)
Настасья Филипповна – живая стерва-вампирша.
Ставрогин и Верховенский-младший в «Бесах» -- живые.
Дамочки – картонки, с картонными же руками, ногами и МЫСЛЯМИ, приколотыми булавками к телу или двухмерной «душе», дабы придать им видимость «движения»!
Сонечка Мармеладова в «Преступлении и наказании» – картонная «святая грешница».
Так, что же, всё-таки делает «героя/героиню» живыми?
Котомка с видимыми недостатками, намертво привязанная к спине героя-ини?
Или наоборот, некий нимб величия и святости? Ещё хуже!
Нет!
Необходим некий набор ЖИВЫХ КАЧЕСТВ, и неважно, человеку ли присущих или животному. Животное-герой тоже должно обладать этим набором.
«Белый клык» – да, живой.
«Белый Бим – Чёрное Ухо» -- ЖИВОЙ!
«Винипегский волк» Сеттона-Томсона – живой!
Думаю, что этот набор состоит из мыслей и поступков героя НЕЗАУРЯДНЫХ, что-то отличающее его от всех остальных! Или, наоборот, через него, выпукло и гротескно характеризующее «всех остальных». Ведь и Лоханкин, и Митрич в «Вороньей слободке» заурядны донельзя. И, тем не менее – живые!
Неудача! Попытался ввести «незаурядность», как пример живого, и тут же сам себя опроверг!
НЕ ЗНАЮ!
Не ЧТО, а КАК эти качества описаны! А это «КАК» описать в чётких формулах или формулировках – наверно невозможно!
НЕЗАУРЯДНОЕ ОПИСАНИЕ ЗАУРЯДНОСТИ – вот признак настоящего литературного таланта и наличие или отсутствие этого делает героев живыми или картонными планариями!
Faciant meliora potentes.
21 I 2019