Персефона. Cмертельные тайны

ЧТО-ТО СТРАШНОЕ ГРЯДЕТ...

Аудиенция в большом тронном зале подошла к концу. Аид устало облокотился на спинку трона и задумался. Еще недавно ему казалось, что уже ничего не разрушит его столь долгожданное счастье. Красавица жена и двое чудесных детей стали смыслом всей его доселе безрадостной жизни. Семья давала ему все то, чего он напрочь был лишен последние тысячи лет — любовь и радость. Но Аид был мудр. Он знал, что рано или поздно за этот мир придется платить, и цена за него будет очень высока.

Кронос!

Призрак отца мучил, не давал покоя, угрожал. В последнее время он становился все настойчивее, являлся Аиду не только во сне, но и наяву. Владыка Подземного мира не знал страха еще со времен Титаномахии, но теперь он боялся. Боялся не за себя, а за жену и детей. Он чувствовал, что решающая битва с Повелителем Времени все еще впереди и ставкой в этой битве будет его жизнь и жизнь его близких.

В то время как младшие братья предавались утехам на безмятежном Олимпе, в Тартаре крепчал и набирал сил неистовый дух Кроноса — ужасного. Одержимый местью Кронос жаждал только расправы и власти. В каждый свой довольно редкий приезд Аид предупреждал братьев о неминуемой опасности, но те лишь отмахивались от него:

— Пока ты охраняешь нашего отца, а делаешь ты это очень хорошо, Олимпу ничего не угрожает! — самодовольно смеялся Зевс. — Выпей-ка с нами амброзии, это успокоит тебя и прогонит дурные мысли!

Вот уже десять лет Аид должен делить свою супругу с ее матерью, богиней Деметрой. Жена на полгода! Это было решение Зевса, и Аид с тяжелым сердцем подчинился.

Он всегда был один. Боги боялись и сторонились его. Аид — бог Мертвых. В его царстве никогда нет света и жизни, лишь мрак и тоска. Это пугало и отвращало. Но и царство Мертвых может быть прекрасным! Элизиум и Острова Блаженных были этому ярким подтверждением. И один лишь Аид владел всеми его тайнами, недоступными как смертным, так и олимпийским богам. Он свыкся было уже с мыслью, что вечное одиночество стало его уделом, но эти коварные Мойры…

***

Воспоминания о прошлом были прерваны тихим и настойчивым стуком в дверь. Аид знал, что это Танат.

Обычно невозмутимый бог Смерти был сегодня не на шутку встревожен.

— Господин мой, Сторукие в смятении. Что-то страшное огромной разрушительной силы рвется из Тартара наружу!
— Это то, что я думаю?
— Да. Кронос!
— Где дети?
— Не беспокойся, Аид. Они у Гекаты. Она с удовольствием нянчится с ними.
— Хорошо. Персефона сегодня возвращается. Она ничего не должна пока знать. Идем, нам нельзя медлить!

***

Тем временем на Олимпе…

«Уже сегодня, уже совсем скоро я увижу моих любимых! — думала Персефона, перебирая цветы. — Это невыносимо — так долго не видеть моих малышей, не быть рядом с ними и мужем!»

Никто из богов не мог и подумать, какая тайна окружала всеми любимую Кору. Рождение детей Аида и Персефоны тщательно скрывалось от внешнего мира, даже от Деметры. Все знали, что Аид обречен быть бездетным. Бог Мертвых не мог создавать новую жизнь, и это в каком-то смысле давало гарантию стабильности и безопасности остальных Олимпийцев.

Детей было двое. Сына Аида и Персефоны назвали Атреем. Точная копия матери: темно-рыжие волосы и озорные изумрудные глаза. Девочку звали Макарией. Бледное тонкое ее лицо обрамляли черные вьющиеся локоны. Глаза — такие же черные, отливающие сталью, как у отца. Разные по характеру и внешности, брат и сестра почти всегда были неразлучны. На время отсутствия Персефоны дети находились под охраной и опекой Гекаты и Таната. Танат обучал детей различным боевым искусствам, а Геката посвящала их в тайны колдовства.

Персефона не могла больше ждать. Тоска по детям и мужу не давала ей покоя. Всё это время Деметра, как всегда, рьяно следила за каждым шагом дочери, и Персефоне было все труднее скрывать от проницательной матери свое душевное состояние.

Благодаря шлему-невидимке супруги могли тайно встречаться. Но это были лишь очень короткие встречи, делавшие ожидание еще более томительным. Каждые полгода Аид приезжал лично за Персефоной на Олимп и забирал ее обратно. Встреча всегда происходила у ворот, которые охраняли Оры — привратницы.

Вот и сегодня богиня Весны готовилась к встрече с супругом и к прощанию с матерью, так и не сумевшей примириться с Владыкой Подземного мира…



ЦЕНА ПРЕДАТЕЛЬСТВА

Вот уже несколько дней сотрясавший всю преисподнюю невероятной силы шум неожиданно смолк. Наступила тишина. Нo что-то зловещее и пугающее было в этой тишине, несвойственной для подземного мира. И даже неустрашимые, видавшие многое Гекатонхейры с тревогой переглядывались между собой. Они знали, что затишье обманчиво. Аид приказал усилить караульные посты у темницы Кроноса, но страх уже закрался в душу каждого.

Абсолютно мертвая тишина была прервана приближающимися четкими шагами.

— Хозяин! — воскликнул один из стражников.
Да. Это был Аид в сопровождении верного Таната.

— Отец звал меня этой ночью, Танат, — пробормотал Аид. — Я знал, что час наступит рано или поздно… Как только я войду, сразу же запри за мной ворота!
— Но господин, ты не должен идти туда один!

Резкая боль сковала вдруг сердце Аида.

— Персефона! Я должен был сегодня ее встретить, но теперь я чувствую, что теряю ее. А мои дети… Танат, ты останешься здесь. Если я не выйду обратно, запри весь Тартар. Kлюч — магическое заклинание. Ты знаешь… Тебе понадобится помощь Гекаты. Мы должны уберечь наших подданых от мести отца и не дать их в обиду! И еще. Танат! Тебе придется самому встретить Сеф.
— Господин мой, я выполню твой приказ, но надеюсь, что ты сам заберешь свою жену. Появление бога Cмерти на Олимпе может привести к непредсказуемым последствиям, и возникнет много вопросов!
— У нас нет другого выхода. Если Кронос вырвется на свободу, в опасности окажутся не только Олимп, но и смертные на земле. Все эти бесконечные годы он жил одной только местью. Месть подогревала его, питала, давала ему силы, и теперь он ждет только удобного случая, чтобы отомстить.
— Заклинаю тебя, Аид, не ходи!
— Нет.
— Что я скажу Персефоне? А твои дети…
— Не беспокойся, мой друг. Хоть у меня и дурное предчувствие, но у меня есть мой меч!

Аид отогнул полу своего плаща и Танат увидел его, Меч Аида из стигийской стали.

— Это страшное оружие. Я сам его ковал на случай новой войны. Зевс уже спрашивал меня о нем. Он боится, что я обращу это оружие против Олимпа. По совету Гекаты я добавил в кипящую сталь мою кровь и воду Стикса. Это сделает его обладателя неуязвимым и принесет победу.

Аид дал знак одному из стражников открыть темницу Кроноса. Тот нажал на тайный выступ в стене.

Бросив прощальный взгляд Танату, Аид решительно вошел в чернеющую пустоту и растворился в ней. Медленно, со скрипом закрылись за ним тяжелые железные ворота, оставляя входящего наедине с своей судьбой.

— Кронос! Ты звал меня? Я здесь!

Голос хозяина преисподней отозвался гулким эхом в мертвой тишине Тартара. В ответ прозвучал ужасающий глухой смех, от которого Аид почувствовал непроизвольную дрожь во всем теле. Вкрадчивый, язвительный голос и лязг цепей раздались из необъятной тьмы.

— Подойди ближе, наследничек! Я хочу тебя хорошенько рассмотреть…

Темнота вдруг стала рассеиваться, и Аид невольно содрогнулся от появившегося зрелища: прямо перед ним стоял могучий гигант, рост которого превышал самого Аида в два раза. Красные, налитые кровью глаза излучали смертельную ненависть. Крепкие адамантовые цепи, обвивавшие ранее все его тело, валялись теперь на земле, как разорванные веревки.

— А где же твои трусливые братья, что же ты их с собою не привел?
— Они придут, если я их позову. Что ты хочешь от меня?

— Века, проведенные в этой дыре, не стерли мою память, Аид. Я не забыл, как ты коварно нанес мне удар в спину в той войне. Тогда тебе помог проклятый шлем — подарок циклопов. Ну, а теперь пришло и мое время поквитаться! Я вырву твое сердце и съем его, а твою жену и детей сделаю cвоими рабами!

Без того бледный Аид сделался белее снега.

«Кто рассказал ему про Персефону и детей? — пронеслось у него в голове? — Кто?»

— Я слышал, она у тебя красавица!
— Ты не выйдешь отсюда, отец. Я запер мое царство. Элизиум и Эреб будут также для тебя недоступны, не говоря уж об Олимпе!

Громовой голос Кроноса заставил содрогнуться весь Тартар:
— Ты недооцениваешь меня, сын. У меня появился с недавнего времени помощник. Твой садовник…
— Аскалаф! — воскликнул Аид.

Страшный удар в спину внезапно швырнул его на колени. Корчась от боли, он увидел ухмыляющегося Аскалафа. Тот держал двузубец своего хозяина, с которого уже стекали капли ихора — божественнoй крови Аида. Превозмогая боль, повелитель преисподней вскочил и выхватил спрятанный под плащом меч. Кронос исчез. Исчез и Аскалаф. Снова тот же издевательский смех нарушил жуткую тишину Тартара.

— Теперь ты побудешь и в моей шкуре, сынок!
— Где ты? Покажись, Кронос!
— Твой меч больше тебе не поможет, Аид!

Не видя Кроноса, Аид рубил налево и направо, надеясь найти Повелителя Времени. Он знал, что в этой схватке время не на его стороне. Вдруг резкая боль снова пронзила все его тело. Обернувшись, он увидел, как Аскалаф готовится нанести повторный удар. Чувствуя, что силы покидают его, истекающий кровью Аид повалил предателя на землю и одним взмахом отсек его гнусную голову.

— Он был всего лишь пешкой, каких много! — раздался голос Кроноса. — Твой садовник предложил мне свои услуги, так как затаил обиду. Я пообещал ему господство над Элизиумом. Он украл у тебя шлем и прошел незамеченным мимо Cторуких.
— Ловушка! — ужаснулся Аид. Он слабел с каждой секундой. Cтрашные раны кровоточили. Cилы уже покидали его.

Жуткий громкий вой заставил Аида вздрогнуть, и слабеющая рука выронила меч. Этот вой издавал верный Цербер, тщетно пытавшийся прийти на помощь хозяину.

Но было уже поздно. Кронос, накопивший за века силу и ненависть, превосходил истекавшего ихором Владыку подземного царства. Меч Аида, его собственный меч был теперь в руках Кроноса. Его острие больно скользило по горлу Аида, а в ненавидящих глазах отца он прочел смертный приговор.

— Вот и все, сынок. Сейчас ты узнаешь, что такое забвение. Тебя убьет твое же собственное оружие. Cейчас ты лишишься зрения, слуха и голоса. И никто и ничто тебя не спасет. Я стану Владыкой Подземного мира, а затем и Олимпа. Я, Кронос, Повелитель Времени, верну себе все, чего ты и твои жалкие братья лишили меня. У меня теперь твоё оружие и твой шлем. И никто не уйдет от возмездия!

Последним, что увидел Аид, был блестящий клинок его собственного меча, и дикая, пронзающая боль разорвала бьющееся, отчаянно не желающее умирать сердце.

— Персефона! — прохрипел Аид в агонии. Милый лик любимой жены на доли секунды возник в угасающем сознании Владыки Подземного мира и тотчас же погас…



ИСПОРЧЕННЫЙ ПИР

— Кора!

Резкий голос матери заставил Персефону вздрогнуть. — Ты сегодня опять меня покидаешь!
— Но только на полгода, мама.
— Я знаю, дочка, но никак не могу к этому привыкнуть. Останься, прошу тебя, только на несколько дней!
— Нет, мама. Я нужна Аиду… — ответила Персефона. А про себя добавила: «…и моим детям…»
— Дочка, твой отец сегодня устраивает пир в твою честь и хочет, чтобы ты присутствовала.
— Отец всегда найдет повод для веселья! Аид должен прийти сегодня за мной. Я жду его с минуты на минуту!
— Дочь, ты знаешь, что желание твоего отца — закон для всех без исключения. Идем же, он не любит ждать!

Деметра взяла за руку свою дочь и чуть ли не силой вытолкнула упирающуюся Персефону ее из покоев.

***

— Привет, Сеф! Здравствуй, тетя! — посланник богов Гермес с лучезарной улыбкой приветствовал обеих богинь у входа в пиршественный зал дворца Зевса.

Персефона была рада другу детства, но сейчас она думала только о предстоящей встрече с мужем и как бы быстрее покинуть ненавистный пир.

— Наш отец собрался было отправить меня к Аиду, но Гера подсказала ему, что твой супруг все равно придет за тобой, Сеф. У Громовержца какое-то важное дело для Аида! — перешел на шепот Гермес.
— Что ты там шепчешься? Оставь Кору в покое и обьяви о нашем приходе! — тут же заворчала сварливая Деметра.

Божественный пир был уже в самом разгаре. Полупьяный Зевс, восседавший во главе стола, был исполнен самодовольства и важности.

Тут и там стайкой проносились легкокрылые грации, а юный красавец Ганимед разливал божествам золотистую амброзию. Молодые и не менее прекрасные полубоги разносили гостям закуски под чарующую, чудесную музыку звучащую как аккомпанемент к веселой болтовне приглашенных божеств. Зевс бросал вожделенные взгляды на юных и очаровательных нимф, не замечая хмурого и ревнивого взгляда своей жены Геры.

Вся семья Верховного бога была сегодня в сборе. Старый плут Гелиос, мать богов Рея, а также Посейдон занимали почетные места рядом с Громовержцем. Здесь были все обитатели Олимпа. Не было только Владыки Подземного мира, избегавшего бурных пирушек брата. Вошедший Гермес объявил о прибытии Деметры и Персефоны. Гера отдала тотчас же приказ установить два кресла для вновь прибывших.

— Дочь моя, Персефона! — поднялся чуть пoшатываясь из-за стола Зевс. — Сегодня ты в очередной раз покидаешь Олимп. Но не хочу, чтобы ты грустила в этот день, и, чтобы развеселить тебя, я устроил этот пир. Я жду сегодня и твоего мужа. Он ведь приедет за тобой?
— Да, отец! Я очень тронута и благодарю тебя.

Неясная тревогa уже завладела всем существом богини Весны. Предчувствие беды не отпускало ее сегодня ни на минуту.

Неожиданно музыка смолкла. Снаружи послышались громкие крики и топот бегущих ног. Золоченные двери с шумом распахнулись, и неописуемый ужас уже овладел всеми сидящими в зале.

Бог Cмерти, собственной персоной, вошел в зал!

— Это Танат из Преисподней! Что он делает здесь?

Побледневший Зевс сразу же протрезвев, прорычал:
— Танат! Как смеешь ты нарушать наш договор? Ты не был приглашен. Вон отсюда и передай своему хозяину, что он дорого мне заплатит за это оскорбление!

Танат не тронулся с места.
— Аид, мой господин и друг, приказал мне забрать Персефону…
— Что?!

Яркая голубая молния с шипением и треском пролетела к дверям, едва не задев Таната. Тотчас же вторая, пущенная Верховным богом молния опалила левое крыло бога Cмерти. Артемида уже натягивала лук… Видя, что и Арес хватается за копье, Персефона кинулась к Танату, заслоняя его собой.
— Нет! Прекратите! Отец, он пришел за мной! Не забывай, что я всe еще Царица Подземного Мира, и я требую уважения к моим подданным!

На доли секунды, оцепенев от ярости, Деметра закричала:
— Кора! Отойди от него, сегодня ты никуда не пойдешь!

Её золотистые глаза почернели, и в них сквозила неприкрытая ненависть и презрение к Танату.

 — Мама, выслушай его! — умоляла Персефона.

Внезапно один за другим могучие боги начали беспорядочно падать, засыпая на ходу. Ещё пара секунд — и в зале, где только что кипели нехилые страсти, воцарилась мертвая тишина.
— Гипнос! — воскликнула Персефона.
Брат-близнец бога Смерти довольно улыбался, глядя на мрачного Таната.
— Где же ты был все это время? — поинтересовался тот. — Мы же с тобой договорились!
— Прости, брат, что задержался! Пришлось маленько повозиться с этими упрямыми Орами на воротах…
— Спасибо тебе, Гипнос! — выдохнула Персефона. — Но, Танат, что все это значит? Где Аид и почему меня встречаешь ты?
— Моя госпожа, мы, боги Подземного мира, здесь нежеланны, и мой господин знал это… Ты должна сейчас же отправиться к своим детям. Они у Гекаты!
— Мне страшно, Танат! Cкажи правду: что с Аидом?
— Он мертв!

Страшная догадка вдруг осенила Персефону.
— Это… Кронос!
— Да.

Крупные, неудержимые слезы полились из прекрасных изумрудных глаз богини Весны, и отчаянный, душераздирающий крик раздался под сводами дворца:
— Аид!



ГДЕ ТЫ, АИД?

Тихо стало во дворце Зевса на Олимпе. Не играют музыканты, не льется в бокалы, игриво журча, амброзия, не слышно смеха и сплетен пирующих. Боги крепко спят.

Вдруг скрипнула дверь и крадучись, будто стараясь никого не разбудить, в зал вошел еще один обитатель Олимпа, незамеченный богом Сна. Это Гермес.

Будучи от природы необычайно смышленным и хитрым, этот посланец Богов, первым обнаруживший присутствие бога Смерти на Олимпе, решил спрятаться и понаблюдать, что же будет дальше. Он видел и слышал все, что произошло здесь всего несколько минут назад. Всегда первым узнававший новости Гермес был центре событий и при этом умудрялся оставаться как бы в тени. Вот и сейчас, бродя по затихшему залу, он оглядывался по сторонам и услышанное здесь не давало ему покоя.

«Аид мертв? Этого не может быть. Бедная Сеф! Если Кронос действительно вырвется из Тартара, то нам всем здесь не поздоровится! — думал Гермес. — Надо немедленно все рассказать отцу… Нет. Не сейчас! Сначала я должен поговорить с Сеф. Я не могу предать её. Скоро они все проснутся, и, если увидят меня, будет много вопросов… »

Так же тихо, как и вошел, Бог путников и воров Гермес выскользнул из дворца.

***

Тем временем Персефона вернулась домой в сопровождении Таната и его брата. Её встречали Геката и дети. Но радость встречи была омрачена трагедией, случившейся с Повелителем Подземного Мира.

— Они уже все знают! — сказала Богиня Колдовства, обнимая Персефону.
За все время, проведенное Персефоной в Подземном Мире, женшины стали верными подругами.

Постояв несколько мгновений с опущенной головой, Сеф гордо вскинула подбородок и смахнула выкатившиеся из опухших глаз слезы. Взяв за руки обоих детей, она удалилась в свои покои.

А ночью, лёжа на холодном супружеском ложе, Богиня Весны долго не могла заснуть, содрогаясь от безудержного рыдания в подушку:
«Они там пировали, пока мой муж умирал в Тартаре!»

Череда счастливых воспоминаний прошедшего года проносилась в её сознании. Ни она, ни Аид тогда еще и не знали, что год это будет последним, проведенным в безмятежном покое и радости.
«Никогда уже я не стану прежней! Что же мне делать, Аид? Что же мне делать?»

Голос, глухой и уставший, до боли родной голос раздался откуда-то из вечного мракa:
— Персефона, любимая! Я тебя не вижу, тебя нет рядом, но я знаю и чувствую, что ты меня слышишь. Наша последняя надежда… Уран! Ты должна…

— Аид! Где ты, Аид? Не уходи! Не оставляй меня одну!
— Госпожа! Проснись! Открой глаза, госпожа... Что с тобой? — кто-то сильно тряс Персефону за плечи, пытаясь разбудить.
— Геката!
— Персефона, ты сильно кричала во сне... C тобой все в порядке?
— Геката, это был Аид! Он что-то сказал об Уране…
— Уран?!
— Да. Он единственный, кто нам поможет в борьбе с Повелителем времени! Мы должны вернуть его…



КРОВЬ БОГИНИ ЛЮБВИ

Наступившая осень выдалась на диво жаркой и солнечной. Радостные земледельцы не уставали воздавать почести богине Плодородия Деметре, щедро их одарившей этим летом благодатным урожаем.
В честь неё они с завидным постоянством устраивали Фесмофории — празднества с жертвоприношением, и пили любимый напиток богини из ячменя — Кикеон. Тут и там строились храмы, куда благодарные смертные приносили богатые подношения, восхваляя их покровительницу.

Но вся эта праздничная суматоха людей не могла развеять мрачного настроения Деметры.
Она чувствовала, что её дочь Персефону окружает какая-то тайна, и не могла объяснить странного и внезапного исчезновения богини Весны во время последнего пира у Зевса.

— Опять Аид что-то затеял! — злилась она. — Никогда не прощу ему разлуки с дочерью!

***

А тем временем жизнь во дворце Владыки Подземного мира текла тихо и спокойно. Никто из обитателей Преисподней, за исключением Таната и Гекаты, и не ведал, что опасность, затаившаяся в Тартаре, ежечасно подстерегает их всех. Владыка Аид был мёртв, и об этом знали только его ближайшие друзья. Гекатонхейры, охраняющие темницу Кроноса и Титанов, не испытывали добрых чувств к последним, и печальная участь Аида наполнила их чёрствые сердца болью и жаждой мести.

Персефона сидела в беседке у выложенного затейливой мозаикой фонтана в своём саду и беседовала с Радамантом, одним из трех судей, распоряжавшимися дальнейшими судьбами вновь прибывших теней. За внешним спокойствием нельзя было разгадать, какие бури кипели в этот момент в её сердце. Боль, поселившаяся в её душе из-за потери любимого мужа, изменила её до неузнаваемости. Улыбка, так красившая когда-то её лицо, бесследно исчезла. Веселые с задоринкой изумрудные очи уступили место таким же прекрасным, но теперь уже черным, с холодным блеском пронзительным глазам. Она была одета в пеплос из чёрной ткани, расшитый серебряной нитью и усыпанный жемчугом. Высокую причёску украшала серебряная корона. Теперь у богини ничего не осталось, кроме власти. И какой власти! Отныне её слово было законом не только во дворце, но и во всём Подземном Мире.

Одна из теней, прислуживавших ей, сообщила о приходе Гекаты.

— Хорошо. Пригласи её сюда!

В сад быстрым шагом вошла богиня Колдовства.

— Оставь нас! — приказала Повелительница Подземного Мира Радаманту.
Тот поклонившись, спешно ретировался.

— Моя Госпожа, мы можем вернуть Урана, но для этого нужна кровь…
— Всего-то? И чья — смертных, богов?

Геката не могла поверить собственным глазам. Где та нежная, добрая и весёлая богиня, которую все так любили и на Олимпе, и в Подземном Мире?

Перед ней стояла властная и холодная Царица, не знающая жалости и любви. В глазах — ледяной мрак…

— В моей власти создать зелье, которое пробудит дух Урана к новой жизни, но нужна родственная кровь!
— Кого ты можешь предложить?
— Афродиту…
— Эта никчёмная пустышка? Ах да, я помню, как она хвасталась, что её отец сам — Небо, а я-то всегда думала, что Зевс…
— Госпожа! Я никогда тебе не перечила, но ты и вправду хочешь её убить? Должен быть другой выход.
— Она веселилась, эта блудница, когда Аид умирал, и поплатится теперь за это. Геката, я помню о нашей прошлой дружбе, но сейчас я твоя Владычица и требую подчинения! Где этот кинжал?
— Здесь. Он из того же состава, что и меч Аида. Им можно убить любого бессмертного…

И Геката передала своей повелительнице изящную смертоносную вещицу.

***

Шелест огромных крыльев известил обоих о прибытии бога Смерти Таната.

— Госпожа, в Тартаре опять тихо. Я проверил лично все посты. Но мне тревожно. Слишком уж тихо. Такое затишье бывает только перед войной!

Тартар! Аид… Что-то в самом дальнем уголке окаменевшего сердца богини на короткий миг защемило, и надёжно спрятанная за внешним холодом боль снова промелькнула в холодных глазах. Это не укрылось от Гекаты.

— Танат! Мои дети играют в Элизиуме. Приведи их обратно!
— Хорошо.
— Я сейчас ухожу. У меня есть одно срочное дело. Жду тебя сегодня вечером с отчётом о вновь прибывших!

Колесница Аида с четвёркой чёрных как смоль лошадей уже ждала свою госпожу у выхода из сада. Бросив прощальный взгляд обоим божествам, Персефона взяла вожжи, и послушные кони стремительно понесли свою богиню прочь.

***

— Геката, я не узнаю нашу Царицу! Она изменилась…
— Да. Я тоже это заметила. И я вижу, что она всё еще страдает!
— Как долго мы друг друга знаем, Геката?
— Вечность! — усмехнулась богиня Колдовства.
— Скажи, куда поехала Персефона?
— Танат, Кронос рано или поздно выйдет из Тартара, и наши магические заклинания больше его не удержат. Единственная возможность спасти наш мир — Уран!
— Ты хочешь вернуть его?!
— Да. Только он способен противостоять Крону, а для этого нужна кровь Афродиты. Персефона убьёт богиню Любви…
— Значит, я должен быть там!

Шелест крыльев — и бог смерти бесследно исчез.

***

Персефона знала, где найти Афродиту. У самого подножья Олимпа раскинулась маленькая теннистая рощица — идеальное место для влюбленных.

«Aх, как я вовремя! Эта бесстыжая вертихвостка уже здесь… — думала Владычица Преисподней. — Мой воинственный братец скоро заявится. Нельзя терять ни минуты!»

Крепко держа в руке маленький адамантовый кинжал, Сеф почти не дыша приближалась к Афродите, стоящей к ней спиной и прихорашивающейся к приходу Ареса. Вдруг чья-то крепкая рука схватила богиню Весны за плечо, а другая плотно закрыла пытавшейся вскрикнуть Персефоне рот. Кто-то с бешенной скоростью легко поднял её в воздух и отнес на сотню шагов прочь.

— Гермес! — зашипела Персефона. — Да как ты смеешь? Я превращу тебя в репейник!

Вездесущий Гермес ещё издали увидел крадущуюся богиню и понял, что она собиралась сделать c Афродитой.
— Сеф! — прошептал он, прижимая сестру к груди. — У тебя помутнился рассудок из-за горя. Я всё знаю!
— Ты подслушивал?
— Зачем ты хочешь убить Афродиту?
— Уйди, Гермес, и оставь меня в покое! Мне нужна её кровь, чтобы победить Крона!
— Хорошо, но для этого вовсе не обязaтельно убивать богиню Любви! Хоть она и высокомерная гордячка…
— Гермес, я убью её и тебя, если не уйдёшь с моей дороги!
— Хорошо. Ты же богиня Весны, так вырасти здесь розы! Афродита любит эти цветы больше всего на свете и наверняка забудет про шипы…

Сказано — сделано! В то же мгновение необыкновенной красоты розовый куст возник рядом с поджидающей любимого Афродитой. Как Сеф и ожидала, Богиня Любви не смогла удержаться от соблазна сорвать чудесные цветы. Но как только она протянула свою холёную ручку, ветки с шипами больно вонзились в неё, и роща огласилась жалобным криком богини. Прекрасные нежные цветы густо оросились капельками ихора Афродиты. Тут Сеф и Гермес увидели спешащего на помощь своей возлюбленной Ареса. Он уже вытащил меч и начал рубить колючие ветки.

— Ну, теперь довольно! — злорадно улыбаясь, сказала вполголоса Персефона, и куст исчез.

Потрясённый увиденным, бог Войны нежно взял тихо стонущую Афродиту на руки.
— Я отвезу тебя к Пэону, любимая!

— Нет. Сегодня я здесь не нужен! — пробормотал бог Смерти и бесшумно исчез…



ВОЗВРАЩЕНИЕ УРАНА

Тартар!
Вековая тишина взорвалась громоподобным ударом, потрясшим всю Преисподнюю. Полсотни Титанов штурмовали свою тюрьму, и веками стоявшие, казалось бы, неприступные ворота, дрогнули. Даже безоружные, Титаны представляли собой грозную силу. Им удалось между тем найти, как казалось, надёжно спрятанные мечи и щиты, и теперь они могли противостоять вооружённым Гекатонхейрам. Это в какой-то степени уравнивало их шансы, но ещё не гарантировало победы. Начался бой, равному которому не было со времён Титаномахии.

Бешеный вой ярости и дикой радости клокотал по всему Тартару, содрогающемуся от звона мечей, сталкивающихся щитов и страшных криков сражающихся гигантов.

Двое из троих Гекатонхейров мужественно сдерживали натиск бушующей толпы. Эти мрачные и мужественные воины приняли бой и стояли теперь плечом к плечу, преграждая дорогу остервенелым узникам. Внезапно, издав громкий крик, они подняли копья и ринулись в самую гущу толпы, оставляя кровавый след и нанося страшное опустошение в передних рядах нападающих.

***

Один из Сторуких, Бриарей, остался у темницы Кроноса и собирался было прийти на помощь своим братьям, как услышал вдруг голос Аида, доносящийся из-за запертых ворот:
— Выпусти меня быстрее!
— Господин мой, ты жив? — не поверил своим ушам охранник.
— Да, я ранен и был без сознания!
— А где Кронос?
— Не знаю. Его нет здесь. Он мог перенестись в прошлое. У него мой меч и шлем. Нам всем грозит гибель, если ты не освободишь меня!
— Но у меня приказ Таната не открывать темницу…
— Он не знает, что я ещё жив. Открой эти проклятые ворота!
— Хорошо, Владыка, сейчас!

Бриарей слыл бесстрашным воином, но слепо подчинялся Аиду, и эта доверчивость сыграла теперь с ним злую шутку. Ворота открылись, и мрак поглотил начавшего уже нервничать гиганта.
— Хозяин, где ты? Выходи! Я должен помочь своим братьям…
— А ты дурак, Сторукий! — раздался вдруг откуда-то из темноты жестокий, насмешливый голос Кроноса. — Попался на такой дешёвый трюк!
— Что за… Где Аид?

В следующее мгновение его крик потонул в ужасающем звуке рубящего меча и победном кличе Крона.

Мощный удар в спину — и сторукий гигант, шатаясь, упал ничком. Кровавая пелена постепенно застилала глаза, а в ушах еще долго стоял злорадный жуткий смех повелителя Времени.

***

Гермес, проводив до реки Стикс ещё две души, решил незаметно остаться и узнать всю правду о Аиде. Одними ему только ведомыми уловками он оказался очень скоро у Темницы Кроноса.

«Странно, разве Сторукие не охраняют Крона? — думал он, оглядывая открытые ворота. — Что-то здесь не так!»

До его слуха уже донесся шум борьбы, крики и стоны дерущихся, и тут его взгляд упал на лежащего в луже ихора Владыку.
— Да это же Аид! О Боги, он и вправду мёртв! — ужаснулся Гермес.

Неподалёку от тела Аида он увидел бесчувственного Бриарея. Сторукий гигант был ещё жив. Зловещий шорох огромных крыльев летящей птицы раздался вдруг где-то рядом, и чёрная холодная тень накрыла без того напуганного Гермеса.

— Что ты здесь делаешь? — послышался возмущенный низкий голос Бога Смерти. — Тебе здесь не место, Олимпиец!
— Во имя Зевса, что здесь происходит?
— Ты не понял, Олимпиец. Это Война! Кронос сбежал. Теперь он ни перед чем не остановится. Я закрыл Тартар, но боюсь, что ненадолго.
— Отпусти меня, Танат, я никому ничего не скажу!
— Я не причиню тебе зла! — сказал Танат дрожащему Гермесу.
От Бога Смерти веяло могильным холодом.
— Я выпущу тебя, но если ты станешь болтать…
— Что ты будешь делать с телом Владыки?
— Я позабочусь о нем…

Топот толпы и приближающиеся крики прервали этот диалог.

Бог Смерти, не теряя времени, схватил Гермеса и взмыл вместе с ним к самому потолку темницы.
— Не дыши! — приказал Танат дрожащему, как осинка, богу Воров.

В то же мгновение туда ворвались с десяток жаждущих возмездия Титанов:
— Их здесь нет! Проклятие! Ищите их, они не могли далеко уйти!

Осмотрев все углы Титаны, сыпя проклятьями и бранью оставили пустую темницу.

— Кажется, я обязан тебе жизнью… — пролепетал Гермес.
— Да, теперь твоя жизнь принадлежит мне, и не забывай об этом! — хмуро ответил Танат. Гермес не успел опомниться, как в стене Темницы образовался чёрный туннель.
— Не бойся, он выведет тебя к Стиксу… Cтупай!

Насмерть перепуганному Гермесу не пришлось повторять дважды, и он исчез…

— Аид, друг мой! Не думал, что такой печальной будет наша встреча…
Легко подхватив тело своего Владыки, Танат унёс его прочь из Тартара.

***

А в это время…

Добыв кровь Афродиты, Сеф спешно вернулась в Подземный мир. Верная Геката уже ожидала её у дворца Аида в Эребе.
— Госпожа, ты не убила Афродиту?!
— Нет. Этой вертихвостке сегодня повезло. Мои розы сделали за меня мою работу.
— Танат!

Быстрокрылый Бог Смерти был уже здесь.
— Я всё исполнил, Геката, но один из Олимпийцев чуть всё не испортил…
— Гермес?
— Да. Не думаю, что он будет болтать. Нагнал я на него страху! — мрачно усмехнулся Танат.
— Опять этот прохвост… — c досадой промолвила Персефона.
— Госпожа! Нам надо поторопиться. То, чего мы так боялись, — свершилось! Кронос сбежал из темницы!
— А Сторукие?
— Я видел одного из них. Раненого. Не знаю, что стало с другими двумя. Боюсь, что они мертвы…
— Мы сможем найти Урана только в пещере горы Офрис! Когда-то она была оплотом Титанов в войне против твоего отца и остальных богов, Персефона! Обесчещенный, лишённый силы и власти своим сыном Кроносом Уран ушёл в небытие. И только мой волшебный отвар с кровью Афродиты пробудит Правителя Вселенной к жизни. Мы рискуем, Сеф! Очень рискуем, потому что могут быть ужасные последствия, но у нас нет другого выхода. Танат уже принёс тело Аида в ту пещеру… — промолвила Геката.
— Что? Не думаешь ли ты, что…
— Да. Никто, кроме нас, не знает, что Владыка мёртв! Уран войдёт в тело Аида и займёт его место в Подземном Мире!
— Это невозможно!
— Персефона, ты хочешь отомстить убийце твоего мужа?
— Да, но я хочу вернуть моего Аида! Великие Боги, за что мне такие муки?
— Иногда смерть на сон похожа… Никогда не теряй надежды!
— Я никогда не успокоюсь, пока мой муж не будет отмщён!

Это снова была хладнокровная и безжалостная Царица Преисподней.
— Хорошо, Геката, идём!

***

Пещера в горе Офрис, в сущности, являла собой группу нескольких смежных пещер. Вход в пещеры закрывала огромная каменная плита, сливавшаяся с горой так, что снаружи эту пещеру было совершенно невозможно отыскать. Чтобы открыть вход, нужно было лишь нажать на едва заметный каменный выступ в углу плиты.

Огромный центральный грот с двумя пещерами поменьше, которые выстроились в ряд прямо напротив входа, и еще одно помещение слева от входа были великолепным укромным местом для Титанов в прошлой войне. Левое помещение было высечено в скале, и при тусклом голубоватом свете стены пещеры сверкали, как тёмное золото. Пещера освещалась факелами, а внутри было небольшое кристально-чистое, необыкновенной красоты маленькое горное озеро.

В самом конце этой пещеры прибывшие увидели небесно-голубое свечение от лёгкого жемчужного тумана, висевшего над озером. Было что-то странное и пугающее в нем. Время от времени он принимал причудливые формы. Здесь, посреди пещеры, стоял алтарь из обсидиана, и на него бережно положил тело своего Владыки Танат.

Увидев тело мужа, Сеф с трудом удержалась от крика.
— А теперь смотри, Госпожа! — шепнул Бог Смерти дрожащей от ужаса Персефоне.

Геката уже начала свой таинственный обряд:

— Я, Геката, Трёхликая богиня мрака, перед которой трепещут живые и мёртвые, я, дающая холодный свет разума и ввергающая в мрак безумия, убивающая и дающая жизнь, жестокая смерть и великая мать, единая во множестве, древняя как мир и вечно молодая! Услышь мой зов и получи моё благословение:

«Силой Первобытного Хаоса, Животворящего и Порождающего всё из себя, и мучениями проклятых я заклинаю и прошу тебя, дух Отца всех богов Урана, откликнуться на мой призыв и под страхом вечных мук подчиниться этим священным церемониям. Веральд, Вероальд, Валь-вин, Габ, Габор, Агаба, восстань, восстань, я призываю и прошу тебя.

Силой смерти и властью тлена призываю тебя! Властью Первобытного Хаоса и мучениями проклятых я заклинаю и прошу тебя, под страхом мук и скитаний трижды по семь лет, которые я, силой священных магических обрядов, имею власть причинить тебе; твоими вздохами и стонами, заклинаю тебя ответить!»


Туман начал вдруг двигаться и менять цвет. Задержавшись над телом Аида, он образовал нечто вроде плотного кокона, целиком поглотившего хозяина Преисподней. Тяжёлый, хриплый вздох пронёсся над древними сводами пещеры. Яркий небесно-голубой свет взорвал кокон как бы изнутри, и он исчез.

Посвященные увидели, как поднялась рука, затем медленно, очень медленно Владыка стал подниматься. Персефона не смогла подавить в себе возглас ужаса, охватившего её. Она не отрывала взгляда от его ярко-голубых, светящихся серебряными искрами глаз. Мрачное пламя ярости блеснуло вдруг в них, и медленно, с трудом выговаривая каждое слово, он произнёс:
— Кто дерзнул потревожить меня и вернуть в мир живых?

Близко подойдя к Урану и глядя ему в глаза, Геката подала кубок с зельем со словами:
— Выпей его — и ты всё вспомнишь, о Великий из Богов!

Она успела увидеть странный блеск в кристальных глазах Отца всех Богов, прежде чем тот осушил до дна это адское зелье.

Отвар Гекаты, приготовленный из смеси волшебных трав и заправленный достаточным количеством ихора Афродиты, сделал своё дело. Он разогнал тупую боль, которой вековой холод забвенья сковал тело и рассудок низверженного Урана. Магический напиток прошёл огнём по его жилам. Он впитал его каждой клеточкой тела, вытесняя промозглую сырость и наполняя благодатным теплом.

Аид? Нет. Теперь уже полный сил и жизни Уран в крепком, здоровом и могучем теле Аида стоял перед павшими перед ним ниц богами Преисподней.

***

Ближе к полудню запыхавшийся от бешенной езды Гелиос остановил свою огненную колесницу у дворца Зевса.

— Гелиос! — воскликнул Зевс, увидев входящего бога. — Ты сильно задержался, и мы начали без тебя. Что стало причиной твоей задержки?
— Прости меня, о Великий Зевс, но я увидел нечто странное и необъяснимое…
— Говори дальше, не медли!
— Когда я проезжал над горой Офрис, то увидел яркий голубой свет, выходящий из одной пещеры. Я решил присмотреться. К моему изумлению, вскоре оттуда вышли Аид со своей свитой и твоя дочь Персефона!

Ропот удивления и крайнего возмущения пронёсся среди собравшихся божеств:
— Гора Офрис! Оплот Титанов! Аид был там? Обычно он не покидает свои преддверия…
— Мне это не нравится, — сдвинув брови, произнёс Зевс. — Сначала наглый, самовольный приход Таната, теперь тайная сходка на горе Офрис! Предчувствие меня не обманывает — Аид хочет развязать новую войну… Я пошлю к нему Гермеса с требованием немедленно ко мне явиться. Настало время раскрыть все эти интриги!



В ЧУЖОМ ТЕЛЕ

Уран боролся с искушением, терзавшим его душу. Века, проведённые в небытии и забвении, казались ему теперь лишь бесконечным, кошмарным сном. Он понимал, что хочет всем своим существом ухватиться за этот невозможный, ошеломительный шанс. Ни власть, ни могущество Владыки Подземного мира не соблазняли его. Нет. Он был и остался тем, кем его когда-то знали — Повелителем Вселенной, могучим Небом — Отцом Богов. Была лишь одна причина, заставившая его сделать свой выбор и занять место погибшего Владыки, и имя было ей — Кронос!

Собственный сын вступил в сговор со своей матерью — Геей, унизил, растоптал его, занял место Верховного Бога. Веками позже та же участь постигла самого Крона. Против него восстали собственные дети и низвергли в Тартар. Но он не ушёл в небытие, как Уран. Он жил и копил силы для реванша.

И теперь это случилось — Кронос сбежал, воспользовавшись предательством негодяя и доверчивостью Аида. Вернуть свою честь и достоинство — цель, ради которой Уран пошел на этот шаг. Теперь была очередь Крона кровью заплатить за позор и унижение отца. Ананка-судьба смилостивилась и предоставила Урану шанс зажить новой, чужой жизнью, и он не хотел теперь потерять его…

***

Тягостное молчание прервала Геката, всё это время находившаяся здесь рядом с Танатом и терпеливо ожидавшая ответа Урана:
— Мой Господин, ты наша последняя надежда! Kронос рвётся к власти не только здесь, в Подземном Мире, но и на Олимпе. Если это случится — наш Мир будет уничтожен и наступит конец всему. И только ты можешь остановить его! Аид, наш Владыка, принял на себя всю ненависть Крона и погиб. Слух о его смерти не должен дойти до Олимпа. Это посеет панику среди остальных Богов, и начнётся война!

— Хорошо, я займу место вашего Владыки, хотя мне это не по душе. Если бы не Кронос, то я бы никогда не согласился. Я заставлю его страдать так, что он будет умолять меня о смерти. Теперь я хочу видеть Царицу. Где она?
— Персефона сейчас со своими детьми…
— Позовите её сейчас же!

Поклонившись, Геката и Танат удалились.

Немного помедлив, Уран подошёл к внушительному, в золотой раме платиновому зеркалу. Он вновь увидел свою незнакомую фигуру. Высокое мускулистое стройное тело. Бледное лицо с резким профилем обрамляли длинные чёрные волнистые волосы. Только глаза… это были теперь не темные, как мрак Эреба глаза Аида, а его собственные — холодные, ярко-голубые кристальные глаза…
— Что же, Аид, внук мой! Придется мне теперь поработать за тебя!

Тем временем Богиня Весны гуляла с детьми в своём саду. Не по годам смышлёные дети чувствовали, что для них настала уже совсем другая жизнь, полная опасностей и тревог. И они старались теперь как можно быстрее взрослеть, напрочь забыв игры и смех. Они внимательно слушали всё, что рассказывала им мать.

— Мама, а дедушка Уран не будет нас обижать? — спросил маленький Атрей. — Отец всегда играл с нами, а теперь мы его боимся, вернее дедушку в его теле!
 — Атрей, наш папа умер, а дедушка Уран будет вместо него править Подземным Миром и я не думаю, что он причинит нам зло! — возразила Макария.
— Дети! — сказала Персефона твёрдым голосом. — Ваши наставники — могучие и сильные боги подземного мира Геката и Танат. Их боятся даже на Олимпе. Они очень хорошо мне отзывались о вас, и я не вижу причин для вашего страха перед Ураном. В нашем роду никогда не было трусов и слабых! Уран не причинит нам зла. Нам всем надо опасаться лишь одного очень злого бога — Кроноса. Мы сможем его победить, если будем сильными и бесстрашными!

Почувствовав лёгкое дуновение за спиной, Персефона обернулась и увидела Гекату.
— Персефона, Царица моя, Уран зовёт тебя!

Cмертельно побледнев, Сеф не могла вымолвить ни слова. Сейчас она вновь увидит Аида, нет, Отца всех богов Урана в теле её любимого мужа. Предательский страх закрался ей в душу… Крепко зажав в руке адамантовый кинжал, она только кивнула Гекате и быстрым шагом вышла из сада.

***

— Я ждал тебя, Персефона!

Увидев входящую богиню Весны, Уран поднялся с трона и шагнул навстречу. Чёткий силуэт Владыки выделялся в мягком золотистом свете, создаваемом многочисленными факелами зала.

— А ты красивая, очень красивая, богиня!

Уран протянул руку и погладил рыжие локоны Персефоны. Сеф инстинктивно отшатнулась, страх и смятение отобразились на её прекрасном лице. Много раз представляла она себе эту встречу, готовилась к ней и сегодня призвала на помощь все мужество, чтобы выдержать это испытание. Видеть перед собой чужого, незнакомого бога в теле любимого мужа было для неё выше всяких сил. Её поддерживала только мысль о мести Кроносу.

— Ты звал меня, о Великий из богов? — Персефона поклонилась Урану.

Холодные, ярко-голубые кристальные глаза гипнотизировали, вселяли страх и ужас в молодую богиню.
— А знаешь, даже мёртвому я ему завидую! — не отрывая взгляда от Персефоны, произнёс Уран. — Иметь такую красавицу-жену, пусть даже на полгода… Каким он был... на ложе?

Он наклонился к Сеф, пытаясь её поцеловать. Кровь бросилась богине в лицо:
— Берегись, Уран! Я могу постоять за себя! — воскликнула Персефона, замахнувшись маленьким кинжалом.

Молниеносным движением Уран перехватил руку Сеф. Чудовищная сила заставила её разжать пальцы, и кинжал со звоном отлетел в конец зала. Схватив Персефону за плечи, Уран уставился на неё горящими глазами. Его крепкие пальцы сильно вдавились в её нежную кожу.

— Cо мной нельзя разговаривать таким тоном, богиня! — тихо, но от этого не менее страшно произнёс он.
— Я в твоей власти. Ты можешь получить моё тело, но не душу — она принадлежит Аиду!
— Ты так любишь его, мёртвого, и хранишь ему верность?
— Тебе этого никогда не понять, Уран!
— Да конечно, где уж! — с мрачной ухмылкой произнёс Уран. — Гея рожала мне чудовищ, которых я ненавидел, но настоящим монстром оказался мой младший, Кронос!
— И он убил моего мужа, отца моих детей! — тихо произнесла с горечью Сеф.

Наступила долгая пауза. Отступив назад, Уран промолвил вдруг дрогнувшим голосом:
— Успокойся, богиня! Все женщины для меня теперь одинаковы. Я не трону тебя. Я подверг тебя этому испытанию только потому, что хотел лишь посмотреть, насколько сильна твоя любовь к Аиду и можно ли тебе доверять в нашем деле…

***

Всё это время двое Гекатонхейров всё ещё вели кровопролитный бой не на жизнь, а на смерть с немногими уцелевшими Титанами. Те продолжали сражаться плечом к плечу. Подоспевшие Танат и Гипнос помогли обезоружить значительную часть из них, остальные же ударились в бегство.

— Мы найдём их, брат! — ободряюще произнёс Гипнос, надевая цепи на уже заснувших великанов.
— И чем раньше, тем лучше — Кронос где-то рядом!

Оба Гекатонхейра уже нашли брата, раненного Кроном.

— Сегодня отдохните. Завтра надо найти оставшихся мятежников! — произнёс Танат. — Идём, Гипнос, нас уже ждут…

***

C помощью Гекаты и Таната Уран довольно скоро освоился с отведённой ему ролью Аида в Подземом Мире. Лишь только узкий круг приближенных знал эту тайну. Их сплотила клятва, принесенная на Стиксе. Цербер же, увидев живого и невредимого Аида, заподозрил что-то неладное. Инстинктивно он чувствовал, что это не его хозяин. В его преданных глазах читалось недоумение и страх, а его громкий тоскливый вой отдавался эхом по всей Преисподней. Персефона, как могла, успокаивала адского пса, не зная, как объяснить ему, что с его хозяином…

Верховный бог вот уже несколько раз посылал за Гермесом, но никто не мог найти этого шустрого и вездесущего прощелыгу. И лишь на третий день посланец богов объявился во дворце разгневанного Зевса.
— Вот уже несколько дней я ищу тебя, сын мой, а ты где-то прохлаждаешься!
— Великий Зевс, я выполнял поручения Геры и Афродиты…
— О, женщины! — Зевс закатил глаза. — В следующий раз ставь меня в известность, если куда-то отлучаешься! Ты сейчас же отправляешься к Аиду и передашь ему мой приказ незамедлительно явиться для объяснений. Если он откажется, я буду рассматривать это как мятеж и заговор против Олимпа. Иди!

Гермес смертельно побледнел. В виски стучалась единственная мысль:
«Аид мёртв! Что же я скажу Зевсу?!»



ГНЕВ НЕБЕС

Весть о прибытии Гермеса уже дошла до Урана и Персефоны, совещавшихся со своими приближенными во дворце в Эребе.

— Это посланник богов Гермес, он пришёл от Зевса, — шепнула Сеф Урану.
— Зовите его! — приказал Уран.

Войдя в зал, Гермес онемел от неожиданности. На троне, прямо перед ним, сидел живой и невредимый Аид! Ещё пару дней назад он видел Владыку бездыханного, лежащего в луже ихора. Гермес перевёл взгляд на сидящую рядом Персефону. Царица держалась спокойно, и её лицо было совершенно бесстрастно. Опомнившись от изумления, Гермес поклонился со словами:
— Приветствую тебя, Владыка! Великий Зевс, мой Господин, повелел мне передать его приказ тебе срочно явиться на Олимп для разъяснений…

Громкий грозный смех огласил своды дворца, прервав речь опешившего Гермеса:
— Приказ — чей? Зевса? С каких это пор младший брат мне приказывает? Пусть распоряжается у себя на Олимпе! А здесь я — Владыка, но если он так желает — пусть попросит, может, тогда я явлюсь. Ступай!

Ошарашенный Гермес моментально исчез…
«Вот дела! — думал он, подлетая к Олимпу. — Это не может быть Аид… Он мёртв! Но тогда — кто это был?»

***
— Передал ли ты мой приказ?
— Да, великий Зевс. Аид согласится прийти, только если ты его об этом попросишь…

Гермес увидел, как побелело лицо отца, а в глазах заиграли молнии.

 — Хорошо, ступай обратно и передай ему мою просьбу прийти во Дворец!

«Хорошо, братец! Ты мне заплатишь за это унижение — дай время!» — думал Зевс, провожая взглядом Гермеса.

Вскоре Гермес снова стоял перед Аидом…
— Великий Зевс просит тебя, Владыка, прийти в его Дворец, и надеется, что ты уважишь его просьбу!

Лёгкая ухмылка на мгновение пробежала по лицу Урана, и он кивнул в знак согласия. Облегчённо вздохнув, посланник богов повторно покинул обитель Владыки подземного мира.

— Ты довольна? — спросил Уран молчавшую всё это время Персефону.
— О да, мой Повелитель!
— Ну что же, пришло время навестить моего братца!
— Я поеду с тобой! — сказала Персефона.
— А я и не сомневался… — хмыкнул Уран.

Как всегда находившаяся рядом Геката подала голос:
— О Великий Уран, разреши мне перед вашим отъездом поговорить с царицей!
— Какие-нибудь тайны, Геката? Хорошо!

Сопровождаемый Танатом, Уран покинул Дворец.

***

— Выпей это зелье, Персефона! Это придаст тебе сил и мужества. Я чувствую, что Зевс хочет вам обоим причинить зло…
— Но почему?
— Зевс думает, что Аид плетет интриги против него и хочет занять его место на Олимпе!
— Но это не так!
— Запомни, царица, никто на Олимпе не должен узнать в Аиде Урана. Ни одна душа!
— Но Гермес…
— Он не будет болтать! Он очень любит тебя, Сеф, и я это знаю! Это звучит, может быть, странно, но ты должна теперь охранять Урана и быть всё время рядом с ним. Не оставляй его одного, особенно с Реей!
— О Боги, она его дочь!
— Да! Мы с Танатом останемся здесь… Не беспокойся о детях — они будут в безопасности! Если вам понадобится помощь, я узнаю это и тотчас же явлюсь…

С этими словами Геката передала Сеф волшебный напиток, который та выпила без промедления.

Колесница Аида стояла уже около дворца. Двое слуг с трудом сдерживали четвёрку нетерпеливых, привыкших к бешенной езде огромных могучих коней. Уран помог Персефоне взобраться на неё, и кони взвились в воздух, унося прочь хозяев Преисподней.
— Что ты дала выпить нашей Госпоже? — просил Танат стоящую рядом Гекату.
— Зелье, которое прибавит сил. Ей сейчас понадобится немало отваги, чтобы противостоять Олимпу. Я добавила туда воду Леты. Это освободит её сердце от боли и чувств и сделает его неуязвимым. Только так она вынесет это нелёгкое испытание!

***
— Вот он, Олимп!

Кони Аида быстрее ветра довезли своих хозяев до обиталища Зевса.

 — Значит, здесь по воле глупого жребия властвует ваш царь, а твой муж должен был довольствоваться Преисподней и охранять Кроноса! Зевс подменил жребий и теперь отдаёт приказы старшим братьям!

Персефона кивнула.

«Я, Властитель Мира, должен был занять место Кронида! — пронеслось в голове Урана. — А вместо этого тысячелетиями прозябал в небытии…»

От дворца Зевса, гордости кудесника Гефеста, исходили сияние и блеск, будто от хрусталя. Обширные помещения были наполнены мягким светом, тихой музыкой, смехом. Движущиеся ковры несли по коридорам группы празднично одетых божеств.

 — Отец опять пирует! — мрачно промолвила Сеф.
Она видела, как улыбки моментально исчезали с лиц попадавшихся им на глаза полубогов и нимф. Смятение и страх были в их глазах, а веселый смех переходил в тревожный шепот. Они почтительно кланялись Урану и Персефоне и старались затем незаметно и быстро исчезнуть. Ковёр вынес их к пиршественному залу со сверкающими золотыми стенами. Божественная пара шагнула к распахнутым, массивным, золотым дверям. Гермес был уже здесь. Он поклонился и громко обьявил:
— Владыка Подземного Мира Аид и царица Персефона!

Как по мановению волшебной палочки, музыка затихла, весёлый смех и щебетанье граций прекратились. Недоумение, страх, и отвращение прочёл Уран на лицах блестяще одетых, сидящих за длинными светящимися, ломящихся от яств столами богов. Это был Звёздный Зал великолепного Дворца Верховного Бога Олимпа. Величественные тёмные силуэты обоих прибывших контрастировали с роскошью белоснежных одеяний пирующих. Чёрный плащ Аида и чёрный пеплос Персефоны были украшены драгоценными камнями, серебряные короны, венчавшие их головы, также сверкали cамоцветами. Лица обоих были сумрачны и бледны. Взгляды всех сидящих в Зале были обращены к Аиду и Сеф.

Зевс первым прервал это гнетущее молчание:
— А вот и наш брат Аид, который почтил нас своим присутствием!

От Персефоны не скрылся сарказм в его словах.

— Ты сегодня без свиты и без шлема! Мы ждали тебя, и, может ты расскажешь, наконец, что ты затеял на горе Офрис, что за тайная сходка там была? Все мы знаем, чем ещё ты занимаешься у себя в Подземном Мире… У тебя есть тайное оружие, которое ты, несомненно, будешь используешь против нас, чтобы захватить власть на Олимпе!

Насмешливый и оскорбительный тон Зевса едва не вывел из себя еле сдерживающегося Урана. Но он с трудом взял себя в руки. Надо играть свою роль до конца. Медленно отчеканивая каждое слово он произнёс:
— Я явился безоружным. И с каких это пор мой младший брат смеет приказывать мне и учинять допрос? Не ты, а я должен был править Олимпом, и мы оба прекрасно знаем, как именно был вынут жребий! Что я делал на горе Офрис, касается только меня и моих подданных.

Ярость перекосила лицо Зевса:
— Ты забываешься, Аид! Сейчас ты у меня во дворце и останешься моим пленником до тех пор, пока я не раскрою твои предательские планы. Твоя супруга останется у своей матери…
— Так вот, значит, какое твоё гостеприимство, младший! Спасибо, век не забуду!
— Кора! — крикнула Деметра, подходя к дочери. — Ты останешься со мной…

Всё это время стоявшая неподвижно Персефона подняла глаза на Деметру — и та вскрикнула от ужаса. Это были не ласковые, изумрудные глаза любимой дочери! На Деметру смотрели глаза Тартара — абсолютная тьма, поглотившая свет. Лицо Владычицы подземного мира было очень бледным, и лишь яркий, окрашенный в цвет граната красивый рот резко выделялся на его фоне. Персефона отшатнулась от приблизившейся Деметры.

— Дочка! — вскричала Деметра. — Что они с тобой сделали?
— Отойди, Деметра! — промолвила Сеф. — Я не останусь здесь. Моё место в Подземном Мире, рядом с мужем…

Зевс уже отдал приказ взять Аида под стражу.

— Ну что же, ты хотел войны — так ты её получишь! — громовым голосом крикнул Уран.

В ту же секунду как из-под земли возникший вихрь набросился на Царя Богов, cвалив того с ног и не давая подняться. Гефест и Арес схватились за молот и меч и стали стремительно приближаться к Аиду. Аполлон и Артемида достали луки, и золотые стрелы полетели во Владыку. Посейдон ударил трезубцем об одну из мраморных колон — и та стала падать на стоявших рядом Сеф и Аида. Аид поднял руки наверх — и воздушный поток отшвырнул колонну на стол, за которым ещё несколько минут назад сидели хозяева Олимпа.

Дворец наполнили дикие крики. Мечи, дротики и копья громко лязгали о каменные стены. Вбежавший в этот момент в Зал Гелиос успел едва увернуться от летящего прямо в него тяжёлого копья. Гера и Афродита спрятались в маленькой арке, наблюдая издали за этим необычным, но ужасающим боем. Аид, почти не двигаясь, отводил направленные на него с Персефоной оружия, и те обращались обратно, против пославших их наполненных воинственным пылом богов.

— Прекратите сейчас же, вы что, с ума все поcходили? — кричала Афина, рискуя попасть под перекрёстный обстрел. — Отец, остановись пока не поздно, Аид же твой брат!

Внезапно луки и стрелы Аполлона и Артемиды превратились в крапиву. Крик боли вырвался у них почти одновременно. Мечи Ареса и Гефеста — в ветки осины. Выросший на глазах у изумлённых богов плющ стал медленно, но намертво обвивать их тела, напрочь сковывая движения. Тот же воздушный поток, что поднял колонну, вырвал из рук растерявшегося Посейдона трезубец и, закружив в вихре, унёс прочь из дворца. Опомнившийся Зевс, встав на ноги, мгновенно достал молнии и швырнул их, одну за другой, в Аида. Казалось бы, они должны были достичь своей цели и просто спалить его мятежного брата. Аид же стоял неподвижно, даже не подумав спрятаться от летящей смерти. Но молнии, едва достигнув Аида, вдруг повернули обратно к Зевсу.

— Нет! — крикнул в ужасе хозяин Олимпа, прячась от собственных молний. — Этого не может быть!
— Ты трусишь, Зевс! Ты раздуваешь ноздри, как кузнечные мехи, а ноги подгибаются под тобой, словно прогнившие жерди!
— При мне ещё моя лабрисса, и я заставлю тебя подавиться своей бранью!

Уран презрительно захохотал, и от этого хохота, повторенного раскатистым эхом, у Зевса заледенел ихор в жилах.
— Ты хотел этого? Не я, а ты начал эту войну, брат!

Сжав кулаки, Уран взглянул наверх. Это его стихия — небо, и он здесь Хозяин! Гнев словно удесятерил его силы…

Сквозь хрустальную крышу видно было ставшее почти чёрным небо. Ещё минута — и на дворец обрушился смерч из маленьких огненных камней. Они пробивали крышу и падали на обитателей дворца, что вызвало крайнее замешательство последних. Ужас и паника охватили некогда пировавших здесь богов. Тут и там огонь пожирал белоснежное, сверкающее убранство, превращая роскошь в тлен и пепел. Этого никто не мог ожидать! Мощь бога Подземного Мира поражала, внушала ужас и трепет. Казалось, что Небеса обрушились не только на дворец Зевса, но и на весь Олимп…

— Аид, остановись!

Крик Реи заглушил шум борьбы и разрушений. Она бежала через весь Зал, рискуя быть покалеченной огненным дождём.
— Рея!

Огненные камни прекратили вдруг падать, и воцарилась гнетущая тишина. Рея смотрела не отрываясь на Аида с изумлением и растерянностью.
— Это ты! Ты! Но как?!
— Она узнала тебя! — вполголоса промолвила Сеф. — И она нас выдаст!

Маленький адамантовый кинжал был у неё уже наготове. Подбежав к Рее, Персефона приставила к её горлу этот кинжал и прошептала:
— Ни слова больше или я убью тебя!

Потрясённый ропот послышался среди наблюдавших эту сцену только что сражавшихся насмерть богов.

— Кора, не надо! Прошу тебя, остановись!
Деметра смотрела со страхом на дочь, не веря своим глазам. Растерянность, ужас и изумление были написаны на лицах всех, кто сейчас смотрел на Аида и Персефону.

 — Что, брат, всё ещё хочешь взять меня в плен? Я не враг тебе… слышите все вы? Настоящий враг уже близко, и он уничтожит всех вас, готовьтесь!
— Уран! — еле слышно прошептала Рея.

«Геката, ты нам нужна!» — послала Персефона мысленную мольбу своей подруге.

В ту же секунду ледяной мрак окутал полуразрушенный дворец Зевса. Когда он через пару минут рассеялся, Аида и Персефоны уже не было. Исчезла и Рея…



РЕЯ

— Атрей, ты её разбудишь!
— Нет. Я только хочу посмотреть на неё поближе. Какая красивая! Отец рассказывал мне, что на Олимпе живут очень красивые богини…
— А я? Я некрасивая?
— Ты ещё маленькая, и ты моя сестра!
— Я всё расскажу маме!

Рея услышала в полудрёме детский шёпот и с трудом заставила себя открыть глаза.

 — Геката, она проснулась!

***

Разбуженная Рея с изумлением озиралась. Она лежала на ложе, размещённом на небольшом позолочённом возвышении. Покои, в которых она находилась, поражали красотой и гармоничностью обстановки. Стены помещения были из ярко-синего аметиста с золотым геометрическим узором. Подобный узор украшал и потолок. Пол был выложен плитами кремового мрамора. В центре комнаты располагался круглый очаг. Весёлый и живой огонь согревал покои и отбрасывал на окно — от пола до потолка — пляшущие тени. Интерьер дополняли низенький, круглый инкрустированный золотом мраморный столик и разбросанные вокруг него шёлковые подушки. Отполированные до блеска медные лампы, свисавшие с потолка, струили мягкий свет.

Чуть поодаль от своего ложа Рея увидела двоих маленьких детей, с любопытством разглядывающих её. Звук приближающихся быстрых шагов нарушил эту молчаливую сцену, и в покои вошла Геката. Поклонившись, она с улыбкой произнесла:
— Приветствую тебя, богиня! Как ты себя чувствуешь?
— Где я? Уран…
— Дети! — произнесла Геката строгим голосом. — Оставьте нас наедине!

***

— Ты во дворце Аида в Эребе, Рея! Прошу тебя простить нас за неудобство, которое мы тебе причинили. Но, поверь, это была вынужденная мера!
— Уран! Ведь это был Уран!
— Да. Ты узнала его! Ты ничего не должна бояться. Здесь никто тебе не причинит зла. И прежде, чем ты вернёшься на Олимп, ты должна узнать всю правду.

Геката хлопнула в ладоши, и в ту же секунду в комнату вошли две тени, принеся с собой амброзию и фрукты. Выложив пищу на маленький столик, они быстро удалились.
— Не бойся! Эта еда с Олимпа. Тебе нельзя вкушать пищу мёртвых, так что я распорядилась как можно быстрее доставить её сюда.
— Это очень благородно с твоей стороны, но, прошу тебя, скажи — где Аид и чьи это дети?
— Аид погиб…

Рея вскрикнула, прижав руку к сердцу.

— Кронос устроил ему ловушку в Тартаре. Мы не смогли его спасти. Мы решили скрыть его гибель и для этого вернули из небытия Урана, твоего отца! Уран правит теперь вмеcто Аида. Только он сможет остановить Кроноса, который предпримет всё возможное, чтобы вернуть себе власть над миром. Аид стал первой его жертвой…
— Аид, сын мой! Я чувствовала, что с ним стряслась беда! — всхлипывая произнесла Рея. — Бедный мой мальчик… Почему Ананка так жестока к нему?
— Крепись, богиня! Ещё не всё потеряно…
— А дети, Геката? Это… дети Аида?
— Да. Это мы тоже держали в тайне от Олимпа. Жизнь победила, Рея, даже здесь, в Подземном мире! Любовь Персефоны и Аида была вознаграждена рождением этих детей. Они никогда ещё не видели солнечного света! Персефона боится выпускать их в мир живых…
— Бедная девочка, она так изменилась!
— Да, Рея! Горе и страдания изменили её. Не сердись на неё за то, как она обошлась с тобою на Олимпе!
— Ты знаешь?
— Да. Я всё знаю, и это я помогла украсть тебя, прости меня за это!
— Геката! Я рада, что ты мне всё рассказала. Теперь Зевс должен узнать всю правду об Аиде! Ведь он считает, что Аид хочет лишить его власти и занять его трон!

— Нет, Рея, пока не время! Прошу тебя, пока ничего не рассказывай на Олимпе! Ещё раз хочу тебя заверить, что ты не пленница здесь, а дорогая гостья! Ты вольна в любое время покинуть Подземный мир, но перед тем, как ты покинешь нас, Уран и Персефона хотели бы с тобой поговорить наедине сегодня вечером. А сейчас тебе нужен отдых. В твоем распоряжении четверо слуг. Распоряжайся ими — любое твоё желание будет немедленно выполнено…

 — Геката, можешь позвать детей? Мне хочется ближе познакомится с моими внуками!
— Как прикажешь, богиня! — понимающе улыбнулась Геката. — А сейчас разреши мне удалиться…
Поклонившись, Геката вышла из покоев…

***

Кронос был вне себя от ярости. Пока что всё шло у него по плану. Он убрал с дороги Аида и нашёл сбежавших из своей темницы титанов. Сознавая, что его и кучки титанов явно недостаточно, чтобы поднять мятеж в Подземном мире, он успел тем временем освободить Тифона — чудовище сброшенное богами в Тартар. Тифон имел сто голов, из его глаз, ноздрей и пастей извергалось пламя, и к тому же он издавал леденящие душу крики. Невидимый барьер, созданный Гекатой и Танатом, всё это время сдерживал многочисленные попытки Кроноса проникнуть через него и вырваться в Аид. Прорваться сквозь него стало целью Кроноса и титанов, вынужденных играть в прятки с преследовавшими их по пятам Сторукими. Оставалось только найти еще одного страшного гиганта — Эвримедонта, вместе с ним прорвать блокаду Тартара и достигнуть своей цели — безграничной власти в Преисподней и на Олимпe.

Этот гигант, рожденный Геей и изрыгающий из своей пасти огонь, должен был отомстить Олимпийцам за Тифона. Но Эвримедонт потерпел поражение. Боги справились с ним и приковали его алмазными цепями в одной из самых отдалённых и мрачных темниц Тартара. Он так и не свыкся со своим поражением, и время от времени весь Тартар оглашался его яростным рычанием и проклятиями.

Услышав далёкий жуткий вой Цербера, Кронос выругался и приказал находящемуся рядом Тифону:
— Найди и уничтожь!

***

Тем временем мать богов Рея была приглашена в Большой Тронный зал. Уран уже шёл ей навстречу:
— Здравствуй, Рея!
— Приветствую тебя, Великий Уран, отец мой! — произнесла Рея с поклоном.

Повелитель Вселенной подвёл её к Персефоне. Лицо Владычицы Подземного мира было печальным, а в её глазах Рея увидела безграничную боль и тоску.
— Приветствую тебя, Рея! Прости меня! Я не желала тебе зла…
— Уже простила! — ласково улыбнулась Рея. — Персефона, я познакомилась с твоими детьми, и должна сказать, что у тебя очень красивые и чудесные дети, которыми ты можешь гордиться!

Еле заметная улыбка на секунду озарила прекрасное лицо богини.
— Я много рассказывала им о Внешнем мире, и ты первая из олимпийских богинь, оказавшихся у нас. Обитатели Олимпа не частые гости здесь…
— Я знаю, что Геката тебе уже всё объяснила! — произнёс Уран. — Не сегодня — завтра Кронос выйдет из Тартара, и здесь вспыхнет война. Подземный мир будет закрыт. Никто не войдёт сюда и никто не выйдет. Рея, тебе здесь больше небезопасно — твой муж не пощадит тебя… Это наша война! Либо мы победим Кроноса, либо все погибнем.
— Это не только ваша война, но и наша! — вскрикнула Рея. — Зевс тебе поверит, Уран!
— Нет, Рея! Мы не можем рисковать. Заклинаю тебя, ничего не рассказывай на Олимпе! Я сам откроюсь моему внуку, когда придёт время…
— Я на вашей стороне, отец! Вы оба можете на меня рассчитывать!



СЕРДЦЕ МАТЕРИ

Тем временем Олимпийцы восстанавливали разрушенный гневом Урана дворец Зевса. Гефест сутками не выходил из своей кузницы, куя прочную адамантовую решётку для крыши дворца. Гестия и Гера руководили приведением в порядок внутренних помещений. Арес и Афина разрабатывали оборонительные манёвры и запасались оружием на случай новой войны. Деметра занималась возрождением окружавшего дворец Громовержца пострадавшего сада. Она засадила его тысячами осенних цветов, а также фруктовыми деревьями.

В течение недели дворец и прилегающие к нему постройки совершенно преобразились, вернув себе утраченную красоту. Внешние стены очистили песком, и теперь они засверкали белизной.

Сам верховный бог заперся в своих покоях и уже несколько дней не выходил из них, никого туда не пуская, даже Геру. От былой беспечности богов не осталось и следа. Потрясённые происшедшим, они теперь тихо перешёптывались и переглядывались между собой. Никто не мог ожидать от бога Подземного мира такой мощи, заставившей содрогнуться небеса. Уж очень это было непохоже на Аида.

***

Вскоре Зевс вновь созвал Совет Двенадцати.

— Аид показал нам своё истинное лицо. У меня не осталось больше никаких сомнений в его преступных намерениях. Наш брат хочет войны!
— Это нужно ещё доказать…
— Он забрал Рею в заложники!
— Кто знает, жива ли она ещё?
— Аид не посмеет…
— Я видела Рею! — задумчиво произнесла Афина. — Что-то было в её взгляде… Она была изумлена! Здесь кроется какая-то тайна…
— Мы должны принять меры! Я объявляю Аида нашим врагом, и ему теперь будет запрещён вход на Олимп…

— Никогда! — раздался вдруг голос Реи…

— Рея!
— Мать!
— Аид отпустил тебя…
— Да! Я жива и невредима, и я не была пленницей Аида. Мне не причинили вреда — напротив, со мной обращались как с дорогой гостьей, и мне были оказаны царские почести. Зевс, Аид не желает никому из вас зла и не хочет войны с Олимпом…
— Ну конечно, он же твой любимчик!
— Вздор! Вы мне все одинаково дороги…
— Аид хочет отнять у меня власть…
— Ты заблуждаешься, сын! Я не допущу раздора между братьями!
— А моя дочь? — отозвалась Деметра. — Это была не она! Они что-то с ней сделали.
— С ней всё в порядке, Деметра!
— Не знаю… Молнии отлетали от него, даже не причинив никакого вреда… Что скажешь, Афина?
— Что-то здесь не так, отец! Аид никогда бы не бросил вызов Олимпу…
— Да, поведение Аида более, чем странно!
— Ты не дал ему высказаться и сразу же стал угрожать. Он вынужден был себя защищать!
— Ты помнишь его последние слова? Какого врага он имел в виду?
— Думаешь… Кронос?!
— Зевс, я хочу поговорить с тобой наедине! — Голос Реи казался теперь взволнованным и печальным.
— Оставьте нас! — приказал Громовержец.

***

Когда зал опустел, Зевс подвёл мать к одному из кресел, а сам сел рядом.

— Подумай, сын, была ли твоя жизнь на Олимпе счастливой и безмятежной, если бы не Аид? Всё это время Олимп был в безопасности во многом благодаря ему одному. Ты вытянул счастливый жребий и получил необъятную власть над богами и смертными. Посейдону также не на что пожаловаться — он в своей стихии. Аиду, старшему из всех вас троих, досталось худшее, что может быть: мир мрака и боли. И, несмотря на это, возроптал ли он хотя бы раз? Упрекнул ли он тебя хотя бы однажды? Нет! Ты знаешь, как опасен Кронос — и все эти долгие века Аид охранял твой покой и покой твоих близких. И теперь ты обвиняешь его в предательстве и в коварных умыслах! Если бы он действительно хотел отнять у тебя власть, то, поверь, он давно бы это сделал! Ты прекрасно знаешь, что такие боги Подземного мира, как Геката и Танат, во многом превосходят нас — олимпийских богов, и они верны Аиду. А он, несмотря на всю разницу между ним и вами, Олимпийцами, остался до конца верен клятве, которую вы, три брата, когда-то очень давно дали…

Голос Реи приобрёл вдруг неожиданную резкость:
— Если это не понимаешь, то ты в высшей степени неблагодарный!

С минуту в Тронном зале царила напряжённая тишина. Громовержец не помнил, чтобы обычно мягкая и тихая Рея когда-нибудь раньше так выходила из себя. И даже немного испугался. Её красивые светлые волосы, так и не тронутые сединой, а лишь посветлевшие с годами, разметались по плечам. Рея видела, что её слова уязвили Зевса. Разрываясь между гордыней Верховного бога и сыновними чувствами, Громовержец крепко задумался.

— Хорошо! — наконец произнёс он. — Я не буду ничего предпринимать против Аида…, но ты можешь за него поручиться?
— Да, сын! Даю тебе моё слово!

***

Отпустив слуг, Афина листала манускрипты философа Анаксимандра о бесконечности Вселенной и о множестве миров. Зная слабость богини Мудрости к философии, Гермес регулярно снабжал её бесценными свитками и книгами из мира смертных.

Гелиос правил свою колесницу к закату, когда Афина решилась навестить Рею. Она хотела наедине поговорить с матерью Богов и развеять все свои сомнения, мучившие её всё это время.

Привратник, открывший Афине дверь, проводил её до покоев матери богов. Собравшуюся было уже войти богиню остановили вдруг тихие рыдания Реи. Не решившись войти, Афина прислушалась:
— Аид, сынок мой! За что судьба так жестока к тебе? Моё сердце разрывается от боли… Как далеко простираются границы твоей ненависти, Кронос? Второй раз ты отнимаешь у меня сына и второй раз я не смогла уберечь его! Лучше бы ты убил меня, чтобы я не страдала… Кронос, ты не успокоишься, пока не убьёшь их всех!

«Аид? Кронос?! Аид мёртв! Это невозможно! Но кто тогда это был c Персефоной?!»



СУМЕРКИ БОГОВ

— Персефона, госпожа моя! Кронос уже покинул пределы Тартара и скоро будет здесь! Я это предвидела и приняла некоторые меры безопасности но, боюсь, что ненадолго! Мы не можем допустить, чтобы Кронос и его убийцы покинули Подземный мир, и поэтому я должна как можно быстрее закрыть выход из нашего Мира, но…

 — Что требуется от меня, Геката? Говори быстрее!

 — У самого входа в Подземный мир растут сейчас высокие и красивые синие цветы. Много столетий назад Геракл вывел из нашего Мира Цербера по приказу своего царя и повсюду, куда попала ядовитая слюна пса, вырастали эти цветы. Они самые страшные и ядовитые из всех, что растут на земле смертных. Надо срезать кинжалом, что я дала тебе, три цветка. Ты узнаешь их. Они очень похожи по форме на шлемы воинов. Но будь осторожна: они очень опасны не только для смертных, но и для нас, богов! Я приготовлю из них чёрное зелье для стрел против наших врагов. Это не убьёт их, но моментально лишит сил и воли. Заклинаю тебя, госпожа, поторопись — время уже не на нашей стороне!

 — Хорошо, Геката! Я успею…

***

Темнота постепенно окутывала всё вокруг, и Афина решила на свой страх и риск проникнуть в Подземный мир и развеять все свои сомнения… Она взяла квадригу самых быстрых лошадей и погнала их к входу в Подземный мир. Уже издали она заметила, как Гермес вошёл в пещеру с одной из душ, которых Посланец богов обычно сопровождал в Аид… Афина окликнула Гермеса, но тот исчез во мраке… Богиня мудрости собиралась было войти в пещеру, как увидела образовавшуюся вдруг в воздухе лёгкую серебристую дымку. Афина спряталась за ближайшим деревом и стала наблюдать за ней. Через несколько мгновений раздался тихий звон, и Персефона, Царица Преисподней, предстала изумлённому взору Афины.

Персефона почти сразу нашла нужные ей цветы и начала осторожно их срезать. Не выдержав, богиня Мудрости вышла из своего укрытия, и Персефона вздрогнула, явно неприятно удивленная.

— Сестра, — её внезапно чёрные глаза сузились. — Что ты делаешь здесь? Уж не шпионишь ли на благо Двенадцати?

После случившегося во дворце на Олимпе Афина не ждала теплого приема, однако подозрение и настороженность в глазах сестры оскорбили ее.

— Разве я дала тебе повод так думать?
— Разве нет? — спокойно парировала Персефона. — Любимая дочь своего отца! Мудрейшая из мудрых! Что ты собралась разведать здесь?
— Может статься, я пришла не разведывать, а поговорить с сестрой? Протянуть ей руку мира? Выяснить, что случилось с ней? Наверное, я ошиблась, придя сюда — моей сестры нет больше…
— Да, — холодно произнесла Сеф. — Той Персефоны нет больше. Это и можешь передать совету на Олимпе. А теперь покинь мои владения, пока я не принудила тебя уйти силой!

От пристального и холодного немигающего взгляда по коже воительницы Афины пробежали мурашки. «О, мрак Тартара, — подумалось ей. — Это не больше Персефона, чем ТОТ был Аидом…». Ясно было, что разговора не вышло, но, может, удастся спровоцировать Персефону и выяснить хоть что-нибудь?

— Твои владения, сестра? С каких пор ТЫ правишь в Подземном мире? Мне казалось, ты только жена его Владыки, или ты воссела на его трон после его смерти?

Жестокий удар достиг цели. Персефона покачнулась и дрогнула губами, на секунду превратившись в саму себя.

— Что ты знаешь?!
— Знаю, что он мертв. Знаю, что на Олимпе был не он. Скажи мне, кто стоял рядом с тобой тогда?
— Уйди с моей дороги, сестра, — тихо, безэмоционально произнесла Сеф, — или мне придется убить тебя.

«О, Хаос, — мелькнуло в голове у Афины. Удар был нанесен впустую, она все еще владеет собой… Похоже, на мою долю достанется только выяснить, как далеко она собирается зайти! Ну что ж, хоть это…»
— Ну что же, попробуй! — усмехнулась Афина. — Что-то я не припомню, чтобы ты когда-нибудь раньше держала в руках меч!

Тут только она заметила, что Персефона опоясана клинком. Это зрелище обескуражило Афину, и она пришла в себя, только когда меч тускло сверкнул в глаза, вынутый из ножен.

— Хочешь испытать меня? А не пожалеешь?

Нахмурившись, Афина извлекла свой клинок. Обе богини скрестили оружие. С обнажённых мечей посыпались искры, сопровождаемые могучими ударами раскалённого металла, звонко раздававшимися среди ночной тишины. Афина наносила удары, а Сеф ловко парировала и отвечала не менее мощными и опасными выпадами.

Крайнее удивление можно было прочесть во взгляде богини Мудрости, обращённом на Повелительницу Подземного мира. В её лице Афина встретила достойного противника и теперь должна была не столько нападать, сколько обороняться от неё. Воительница Афина не могла понять, откуда младшая сестра набралась такой воинской сноровки. Да и как она могла знать, что Персефона брала в свое время тайные уроки у Таната?! Это была ещё одна из тайн Подземного мира, недоступных светлым богам Олимпа.
Ни одна, ни другая не хотели сдаваться, и этот необычный бой мог бы продлиться всю ночь.

— Твоё пребывание в Подземном мире пошло тебе на пользу! — отражая удар, вымолвила Афина.
— У меня был хороший наставник, сестра! Знаешь, я была бы и рада продолжить этот поединок, но, думаю, что пора заканчивать эту комедию… — ответила Персефона, и в ту же секунду выросший вдруг плющ накрепко обвил лодыжку Афины и она, не удержавшись, упала на спину.
— Я слышала, ты боишься пауков!
— Я их не боюсь, они просто омерзительны…
— И это не помешало тебе превратить одну смертную из Лидии в паука?
— Эта ткачиха бросила мне вызов, — высказала неуважение к богам и поплатилась за это…
— Может, это она и есть?

Появившаяся вдруг как из воздуха паутина образовала лёгкий, но прочный кокон, окутавший богиню Мудрости… и огромный чёрный паук стал медленно подбираться к оцепеневшей от отвращения Афине.

 — Персефона, прекрати! Я хотела встретиться с тобой, чтобы предложить свою помощь… Я на твоей стороне!

«Геката, отпусти её!» — мысленно приказала Сеф.

В ту же минуту кокон и паук без промедления исчезли.

— Я знаю, что это Кронос убил Аида! Сестра, я хочу тебе помочь…
— Слишком поздно, Афина! Это наша война… Аида больше нет, а я не могу жить без него! — волна горечи затопила вдруг сердце Персефоны. — Прошу тебя, не задерживай меня — я нужна моим подданным!

В этот момент земля содрогнулась от мощного подземного толчка.
— Началось! — прошептала Сеф.
— Персефона! Гермес тоже там…
— Я найду его, Афина. Прощай, сестра! Предупреди отца…

Афина хотела войти в пещеру, но невидимая стена уже напрочь закрыла вход в Царство Аида.

«Да. Это был не Аид! Кто тогда мог заставить небеса содрогнуться и кому не могли навредить молнии отца? Его глаза были необычного, ярко-голубого цвета, а эти огненные камни… Рея! Она узнала его… Это… О боги! Это Уран!»

***

Как обычно, проводив очередную душу к Харону, Гермес не удержался от соблазна ещё раз задержаться в Эребе. Он не оставил ещё надежды найти ответы на мучившие его вопросы.

«Мне надо найти Сеф! — думал он. — Вполне возможно, что ей понадобится моя помощь… Вот он, дворец Аида!»

Было уже сумрачно, но Гермес всё ещё мог различить издали величественные очертания обители Повелителя Подземного мира. C реки Амелет наплывал лёгкий сырой туман. Леденящий кровь вой Цербера раздавался время от времени в таинственной тишине Подземного мира.

 — А вот и мост… О боги, как же здесь холодно!

Вдруг, с расстояния в четыре полёта стрелы от моста он разглядел большую группу вооружённых гигантов. Они осторожно двигались под прикрытием холмистой гряды. Гермес решил подлететь поближе. Приблизившись, он увидел, что убийцы уже сгрудились на небольшой равнине около мрачных скал.

— Сколько нам ещё ждать, Кронос? — нетерпеливо спросил кто-то из толпы.
— Тронемся, когда получим сигнал, — ответил громила со свирепым лицом. — А теперь тихо! Подавать голос будут только те, кому я скажу. Если откроет рот кто-нибудь ещё, я сам вырву ему язык! Понятно?

Ему кивнули в ответ.

— Предвечный Хаос! Они двигаются ко дворцу!

Сверху со скалы ему было всё прекрасно видно как на ладони. Гермес хотел получше разглядеть заговорщиков и уже было приготовился подползти ближе, как небольшой камень сорвался вдруг с горы и с шумом полетел вниз… В ту же минуту заговорщики, как по команде, подняли головы, и у Гермеса душа ушла в пятки…

«Ой, я пропал!» — мелькнуло в голове у Гермеса. Он не успел и ахнуть, как что-то огромное и чёрное навалилось вдруг на него и придавило к холодной скале…

— Танат!
— Я же предупреждал тебя не попадаться мне на глаза! Хочешь умереть?
— Нет! — пролепетал еле живой от страха Гермес. — Здесь Кроноc и… Тифон!
— Я знаю! Я давно уже слежу за ними…
— Надо предупредить наших…
— А всё-таки ты дурак, олимпиец! Теперь я за твою жизнь и обола не дам. Я закрыл Преисподнюю, и ты не выберешься отсюда…
— Смотри! У Кроноса шлем Аида… — прошептал Гермес.
— О Предвечный Хаос! Это мне не нравится.
— Я украду его!
— Ты?
— Забыл? Я ведь бог воров!
— Хм…

***

Наступила долгая зловещая ночь. А во дворце Аида тем временем велась тихая и торопливая работа. Уран и Персефона готовились к неизбежному нападению Крона и его приспешников. Здесь были верные Владыке Гекатонхейры и судьи душ Минос, Эак и Радамант — сыновья Зевса. Гелло и демонические крылатые Керы также встали на сторону хозяев Преисподней. Богини мщения Эринии держали в руках зажжённые факелы и молча переглядывались между собой. Они только и ждали момента великой битвы, чтобы не упустить случая терзать и мучить своих будущих жертв. Геката собрала всех своих стигийских чудовищ. Гипнос запасся необходимым количеством снотворного напитка и мака. Танат который раз точил свой меч, ворча себе под нос, что больше этого придурка-вестника спасать не намерен…

Элизиум, Острова Блаженных и Асфоделевые Луга были напрочь закрыты двойным заклятием Таната и Гекаты. Теперь только Эреб оставался открытым для врага и готов был принять последний бой…



ВОЙНА В ЭРЕБЕ

Защитники Эреба уже ждали, вслушиваясь в зловещую тишину. Они знали, как поступит с ними Кронос в случае победы. Каждый думал об одном: где-то там в ночной тьме рыскают жестокие палачи, посланные убивать. Уран нервно ходил перед своими воинами, хмуро вглядываясь вдаль. Чёрные доспехи покрывали всё его тело. На голове такой же чёрный блестящий шлем, закрывавший половину лица.

Внезапно до его слуха донёсся лёгкий шум, подобный отдалённому рокоту моря: это рукоятки множества копий начали тихо стучать по щитам. Постепенно этот шум усиливался, как бы расширяясь, углубляясь и нарастая, пока наконец не превратился в оглушительный грохот, эхо которого казалось раскатами грома.

— К оружию! — крикнул Уран громовым голосом. — Кронос здесь!

Холодная решимость его взгляда внушала уважение. Голубые глаза освещали всё его лицо каким-то особым блеском, подчёркивая в нём твёрдую, властную и непреклонную волю. При виде убийц, надвигавшихся стремительным потоком на окруживших дворец защитников Эреба, последние бесстрашно устремились вперед, подняв свои копья, и смешались в смертельной рукопашной схватке. Вскоре вся равнина запылала вспышками огня, отражаемого разящими копьями. В воздухе повис звон сталкивающихся мечей… Вооружённые боги вышли на свой последний бой — не на жизнь, а на смерть!

***

Задрожала Земля от страшной битвы. С грохотом стали рушиться горы, обнажая зияющие бездны, и тихие ветры сменились бурей. Застонала Земля, словно раненый зверь. Страшной силы удар до основания потряс Олимп. В земле начали открываться трещины и расщелины, утягивая в черную глубину всё, что бы ни было над ними. Потом они также неожиданно закрывались и раздавливали свою добычу… Птицы притихли и попрятались в свои гнёзда. В панике метались животные, тщетно ища спасения.

Уран влетел в самую гущу врагов, и его меч сверкал в отблесках огня, будто разряды молнии. Повелитель Вселенной решил драться мечом, а не двузубцем Аида. Оружие Владыки Преисподней было для него всё ещё непривычно. Он стоял непоколебимо, этот гигант, окружённый кольцом врагов. Его руки, меч и доспехи — всё было покрыто кровью, и никто не мог выдержать нанесённого им удара. Каждый такой удар пробивал щит, ломал в щепки копьё, обрушивался на череп врага. Вражеское копьё задело ему бедро, но он не чувствовал боли от раны. Окровавленным мечом Уран уже пробивал себе путь среди густых рядов великанов к взбешённому от ярости Тифону. Издав звериный рёв, монстр обрушился на Урана и с силой нанёс ему удар в грудь кривым адамантовым ножом…

Сильный удар попал в цель, но Гефест, ковавший этот панцирь, в совершенстве владел своим искусством, потому что он выдержал удар ножа. Уран не двинулся с места. Тифон взял меч, и начался страшный поединок. Тифон превосходил Урана размерами и исполинской силой, делавшими его почти неуязвимым. Но Уран оказался достойным врагом, не уступавшим мощи чудовища.

— Кто ты? — прорычал в исступлении Тифон.
Этот противник внушал теперь сыну Геи неведомый раннее страх. Чудовище пригнулось, пытаясь нанести противнику опасную рану в живот. Молниеносным, точно рассчитанным ударом Уран остановил коварный манёвр гиганта. Тот упал, словно сраженный молнией бык. Тогда Уран схватил чудовище за шею и мгновенно отсёк ему сразу с десяток драконовых голов. Не теряя и секунды, Уран начал срубать и остальные головы Тифона.

 — Где твой хозяин? Где Кронос?

Наконец осталось только пять. Трём из них он оторвал нижнюю челюсть и глубоко вонзил Тифону в сердце острый меч. Страшно взвыло чудовище, и река чёрной крови пролилаcь на землю. Взор Тифона померк. В помутневших зрачках застыло безграничное удивление. Когда острая боль пронизала всё тело, раненый испустил предсмертный крик. Он хотел позвать Крона, но его клич прозвучал протяжной жалобой, которая пронеслась над Эребом и оборвалась, как крик птицы, сбитой в вершине полёта… У наблюдавших этот бой приверженцев Кроноса почернели лица от обиды, злобы и досады.

Среди криков сражающихся и стонов умирающих, сопровождаемых лязгом скрещивающихся копий, слышался непрерывный возглас торжества, который издавал победитель в тот момент, когда он вонзал своё копьё в тело павшего врага. И защитники, и нападавшие были с ног до головы забрызганы кровью. Мрачные Керы припадали к ранам поверженных ими врагов и пили кровь, не оставляя и малейшего шанса на выживание. Вскоре долина покрылась множеством трупов. В воздухе смешался запах крови, тлена и пота. Защитники дворца сыпали град отравленных Гекатой стрел, а враги пускали в ход свои пращи. В разгар сражения появилось их более страшное оружие: из-за леса показался снаряд вроде баллисты, с помощью которого враги стали бросать большие каменные глыбы.

Персефона также вооружилась мечом, щитом и шлемом. Когда она показалась во всём вооружении перед своими подданными, из груди их вырвался невольный крик изумления и восторга. Им казалось, что их добрая правительница, до сих пор мирно правившая Подземным миром, внезапно превратилась в грозную богиню Войны. Глаза её блестели решимостью и отвагой, она судорожно сжимала в руках свой меч, сгорая от нетерпения обагрить его кровью презренных тварей.

Гипнос кружил над остервенелыми врагами и лил из своего рога снотворный напиток. Но пущенная стрела врага догнала бога Сна и пронзила ему правую руку. Тут же пущенная следом вторая стрела впилась Гипносу в лопатку и он стал падать, выронив свой рог и ломая белоснежные крылья. Гигант Эвримедонт приближался к своей будущей жертве, и Гипнос уже мысленно прощался с братом, как неизвестно откуда появившийся вдруг Цербер встал между ним и Эвримедонтом и страшно зарычал, оскаливая жуткие пасти. Ещё минута — и Цербер схватился с Гигантом в смертельном поединке. Подлетевший со скоростью молнии Гермес бросился к Гипносу и отнёс того в безопасное место. Несколькими минутами позже он нашёл рог Гипноса, но тот был уже пуст…

«Боги милосердные! Где же этот негодяй Кронос? Я потерял его! Надо стащить у него шлем, пока он тут нас всех не перебил!» — думал Гермес.

Бог смерти был уже тут как тут…
— Снова ты, олимпиец!
— Гипнос ранен!
— Я видел! Знаешь, теперь я даже рад, что ты опять мне мозолишь глаза, олимпиец!
— Найди мне Кроноса, Танат, и ты увидишь, на что я способен!
— Хм… Без Гекаты нам сегодня не обойтись… Берегись!
— Ой!

***

В это время несколько Титанов окружили Урана, но и один тот оставался непобедим. Вскоре трое из них, истекая кровью, уже лежали, уткнувшись лицом в землю. И Уран, и Кронос сражались по разные стороны дворца и поэтому не могли ещё друг друга видеть.

— Геката, найди мне Кроноса!
— Повелитель, у него шлем невидимости Аида, но совсем скоро мы его увидим!

Внезапно все погрузилось в красную мглу…

***

Всё новые и новые подземные толчки сотрясали Землю. Лошади Афины чувствовали опасность, громко ржали и били копытами. Земля горела у них под ногами… Афина не могла просто так уйти. Она знала, что именно сейчас защитникам Эреба, а особенно Персефоне, нужна её помощь, и, не видя другого выхода, она воззвала к матери Земле-Гее:

— О мать Земля! Взываю к тебе! Прошу тебя, внемли и не откажи мне в моей просьбе!

Три раза взывала отчаявшаяся Афина, и на третий раз откликнулась мать Земля. Тяжелый глухой вздох раздался в темноте, и Афина услышала совсем рядом с собой тихий голос:
— Что ты хочешь, дочь Зевса? Зачем призываешь меня?
— Прошу тебя, о Великая Гея! Открой мне вход в Подземный мир… Персефона нуждается в моей помощи! Она в опасности…
— Знаю. Кронос с остальными моими сыновьями вырвался из Тартара и хочет завладеть Олимпом! Устала я, не хочу больше никому помогать… Уходи, Афина!
— Заклинаю тебя, Гея! Не отказывай мне в моей просьбе…
— Хорошо. Но знай, Афина! Из Подземного мира ты можешь не вернуться…
— Я знаю, но не могу иначе!

***

— Эй, олимпиец! Теперь видишь?
— О боги! Кронос в шлеме Аида… Мы его видим!
— Ну что, покажешь, на что ты способен, бог воров?
— Хм… Я вне конкуренции! — самодовольно хмыкнул Гермес.
— Я отвлеку Кроноса, а ты тем временем стащишь у него шлем!

Танат бросился прямо к Кроносу, на ходу рубя попадавшиеся ему на пути души преступников и самых отъявленных негодяев с полей Мук, прислуживавших Повелителю Времени.
— А-а-а… сын Нюкты! Давно ты мне не попадался! — зарычал Кронос.

Страшно рискуя, Танат отвлекал Повелителя Времени, подставляя себя под смертоносные удары Крона. Гермес тем временем исхитрился и стянул у Кроноса с головы тяжелый шлем Аида. В пылу борьбы Кронос даже не заметил, как оказался с непокрытой головой.

«А он не такой уж и безмозглый, этот олимпиец!» — подумал Танат, увёртываясь от меча Крона.

Жалобный вой Цербера поразил бога Смерти. Эвримедонт задел адского пса по спине страшным мечом, и силы оставляли теперь истекающего кровью стража Преисподней. Гигант поднял меч, и Танат увидел, что он уже собирался добить Цербера. Бог Смерти оставил Крона и в одно мгновение был уже около Эвримедонта. Молниеносной атакой он выбил меч из рук Гиганта. А оказавшийся поблизости Уран обрушил на голову Эвримедонта удар кулаком такой сокрушительной силы, что его лобные кости затрещали, как сломанные ветви…

Он не удостоил даже взглядом противника, распростёртого у его ног, и бросился на помощь Миносу и Радаманту, сдерживающим из последних сил натиск негодяев.

***

Кронос заметил пропажу шлема, и теперь его меч, — меч Аида, производил страшное опустошение в рядах защитников Эреба. Вскоре перед ним предстала Персефона во всей своей грозной красе. Её выбивавшиеся из-под шлема волосы развевались по ветру, из-под синего плаща виднелась стройная талия, стянутая панцирем, за поясом висел адамантовый кинжал, а в руке она сжимала блестящий меч. Подобно львице бросилась она на убийцу своего мужа, и меч её встретился с мечом Крона, высекая снопы искр.

— А… малышка оскалила свои зубки! — засмеялся Кронос.

Он отступал назад, завлекая Персефону в ловушку. Богиня Весны с ненавистью смотрела в глаза монстра, лишившего её супруга. Она видела лишь перед собой лицо убийцы и слишком поздно заметила, как она оказалась в кольце прихвостней Крона. Двое из них, обезоружив Персефону, крепко держали её, выкручивая руки.

— Владычица Преисподней, я жду не дождусь наблюдать, как это прекрасное лицо изуродуется от долгой пытки, которую я тебе устрою. Ужасы твоей смерти будут тревожить сны богов Олимпа. Но перед пыткой ты станешь моей, и весть об этом долетит до твоего отца. Уже завтра тебя ждут мучения, а сегодня ты принадлежишь мне!

В глазах у Персефоны потемнело, сердце сильно забилось, в висках застучало от жгучей боли… Крон протянул руку, чтобы схватить её… и в этот момент она услышала тихий голос своего мужа, своего любимого Аида…
— Не бойся, любимая!

Бледная призрачная фигура закрыла Богиню Весны от Повелителя Времени, и сокрушительный удар в челюсть свалил Крона на Землю…
— Беги Персефона, я задержу их!
— Аид!

Её любимый муж был здесь, совсем рядом! Любовь и горечь светились на его бледном лице…
— Беги!

Оказавшись на безопасном расстоянии, Сеф обернулась и увидела, как мрак уже поглотил Аида.

***

— Персефона, где ты была?
— Геката! Аид… Он спас меня! Кронос ещё там…

А в это время дети Персефоны, сбежав от своих слуг, взяли колесницу и помчались ко дворцу отца.
— Атрей, может, надо было послушаться нашу маму и не выходить из укрытия?
— Как ты можешь так говорить, Макария? Наша мама там, и ей может понадобиться наша помощь… Если хочешь, оставайся!
— Нет, Атрей! Ты прав — мы не можем прятаться… Мы дети Аида!

Они были уже почти у цели, когда что-то огромное вдруг упало на Атрея сверху и схватило его… Атрей не успел и ахнуть, как оказался в цепких когтях огромного дракона. Чудовище взмыло вверх и стремительно понесло его прочь.

 — О боги! Атрей… Что я скажу маме? — заплакала Макария.

Атрей видел, что дракон несёт его в пылающую огнём долину Флегетона. Вдруг чудовище начало резко снижаться и бросило Атрея к ногам мрачного громилы.
— Хорошо сделано! Сыночек Аида и богини Весны у меня в гостях! — засмеялся Кронос своим жутким смехом…



АФИНА

Афина уже гнала лошадей в Эреб. Шум грандиозной битвы становился всё ближе. О, милосердные боги! Вся долина была усеяна множеством трупов и объята пламенем. Повсюду слышались стоны раненых. В нос ударил тяжёлый запах крови и тлена. Наконец она добралась до дворца, и жуткое зрелище предстало перед её глазами…

Обрызганные кровью группы сражающихся, предсмертные крики, звон мечей и кровавый туман. Взгляд богини упал на нескольких защитников дворца, возглавляемую Радамантом. Рядом с ним сражался Гермес, решивший разделить участь приверженцев Аида. К своему ужасу Афина заметила, как один из нападавших подкрадывается к Гермесу с тыла и собирается нанести роковой удар мечом.

— Гермес, берегись! — крикнула она и метнула копьё в крадущегося негодяя. Удар попал прямо в цель.

Гермес обернулся и увидел Афину.
— Сестра! Что ты здесь делаешь?
— А как ты думаешь, болван?!
— Ой, спасибо! Ты мне спасла, кажется, жизнь…
— Где Персефона?
— Не знаю! Я её уже давно не видел…

Заметив Афину, некоторые из нападавших стали её окружать.

— Ну давайте, подходите! Сейчас повеселимся! — крикнула она с колесницы и вновь схватилась за копьё, которое призвала обратно. После каждого удара копьё Афины чудесным образом само возникало у неё в руке, что было вполне обычно для оружия олимпийцев.

***
Битва длилась уже несколько часов, а исход её был ещё неясен. Ряды защитников Эреба и нападающих стали заметно редеть. Уран надел шлем Аида и наносил страшные удары невидящим его врагам. Он всё ещё не встретил Кроноса. Это настораживало и угнетало Урана. Он чувствовал, что Кронос что-то затеял.

— Уран, смотри, вот он, Кронос! И у него, о Предвечный Хаос, Атрей, сын Персефоны!

Внезапно мощный, резкий звук боевого рога перекрыл весь шум сражения и крики дерущихся. И нападавшие, и защищающиеся прекратили битву. Наступила зловещая тишина.
— Повелительница Преисподней, — прогремел в ней голос Кроноса, — прикажи своим воинам сложить оружие и сдайся мне! Ты проиграла! Твой сын у меня, и если ты не сдашься, то он умрёт на твоих глазах!
— О боги! Что он задумал? — прошептала Персефона. — Нет… Атрей!
— Мама, не слушай его! Не сдавайся! — выкрикнул ее сын придушенным голосом. — Я не боюсь его!
— Атрей, сынок! — Персефона подняла меч и шагнула вперёд…
— Царица! — перед ней стоял Уран. Он уже снял с головы шлем Аида. — Я спасу твоего сына!
— Нет, Уран! — слёзы градом лились из глаз бедной богини. — Я должна это сделать сама!
— Держи её! — приказал Уран Танату.
— Нет! — закричала Сеф, отчаянно вырываясь. — Он убьёт моего сына!
— Я хочу видеть шлем, покажите мне его! — зарычал Кронос.

Танат поднял шлем вверх.

— Он здесь! — крикнул бог Смерти.
— Пусть Царица идёт ко мне одна, со шлемом в руках!
— Нет!

Мечом Аида Кронос перерезал несчастному малышу сухожилия на руках и ногах. Крик бедного ребёнка острой болью отозвался в сердцах защитников Эреба.
— Время вышло! Смотри, Персефона, как на твоих глазах умрёт твой мальчишка!

Повторно подняв меч, Кронос собрался нанести страшный удар в сердце ребенка и тут пущенное Афиной копьё выбило у Повелителя Времени смертоносное оружие.

— Ну уж нет, Кронос! Ты не убьёшь его, чудовище!

Колесница Афины стремительно приближалась к Крону.

— Что за… Это ещё кто?
— Афина, сестра! — прошептала Сеф. — Она спасла Атрея! Это невероятно…

Богиня мудрости мчалась вперед, давя своей колесницей пытающихся её задержать прихвостней Крона. Достигнув Крона, она вновь метнула вернувшееся в ее десницу копье в опешившего Повелителя Времени и, воспользовавшись замешательством последнего, схватила на руки теряющего сознание Атрея. Подняв меч, Крон собирался уже обрушиться на Афину, как сокрушительный удар в лицо повалил его на землю. Не видя никого перед собой, Крон рубил налево и направо, пытаясь достать невидимого врага.

— Откройся мне! Кто ты, труc…

Не успел Крон закончить фразу, как вдруг он увидел перед собой живого и невредимого… Аида!
— Что? Кто ты, Аид?! Я же убил тебя! Этого не может быть… Сколько раз я могу тебя убивать? Кто ты?
— Вот мы и встретились с тобой, Кронос! И теперь ты не уйдёшь от возмездия, негодяй!
— Ты не Аид! Кто ты?
— Не узнаёшь, сынок?
— Нет! — страшно закричал Кронос. — Отец?! Ты мёртв! Этого не может быть!
— Земля расступается перед тобой, Кронос, и уже видна твоя могила!

Кронос хотел произнести в ответ проклятие… Но вдруг он почувствовал, что у него в груди забился страх, как испуганный барсук в норе. Сотни раз он преодолевал это отвратительное чувство. Он считал себя сильнее страха… Растерявшийся и обезумевший Кронос зашатался и закричал, призывая свою мать Гею…
— Мать, к тебе я взываю! Помоги мне!

В то же мгновение задрожала скала, и огромные каменные глыбы встали между Ураном и приспешниками Кроноса. В одной из скал открылась зияющая чёрная дыра. Кронос с остатками своих прихвостней тотчас же скрылся во мраке.

 — Гея! — зарычал Уран. — Твой сын всё равно не уйдёт от меня! Возмездие его настигнет!

***

Ожесточённый бой за Эреб подходил к концу. Отвага воинов Урана начала одерживать верх в этой схватке. И вскоре исход боя был предрешен. Бегущие в панике воины Кроноса, побросав оружие, рассыпались по всей равнине.

 — Худшее всё ещё впереди… Кронос вырвался на свободу и идёт на Олимп! И у него меч Аида…

***

Тем временем Атрей всё ещё не приходил в сознание. Снадобья Гекаты оказались бессильны против страшного оружия Повелителя преисподней. Персефона ни на минуту не отходила от сына.

— Спасибо тебе, Афина! Ты спасла моего сына от Крона, но теперь он умирает…
— Доверься мне, сестра! Я отвезу его к Пэону.
— На Олимп? О боги! Это же опасно!
— Он может умереть. Только Пэон спасёт его! Сейчас нельзя терять время. Жизнь уходит из него. Я твоя сестра, Персефона, и, клянусь Cтиксом, буду оберегать моего племянника!
— Афина! Я обязана тебе жизнью Атрея… Прошу тебя, ничего не говори пока об Аиде и моих детях! Спрячь Атрея! И предупреди Олимп — Гея предала нас! Геката откроет тебе выход…
— Я ничего не скажу. У тебя есть моё слово, дорогая сестра!

Бережно положив умирающего мальчика в колесницу, Афина помчалась прочь из Подземного мира…



БИТВА ЗА ОЛИМП. ВОЗМЕЗДИЕ

Афина гнала лошадей к Олимпу, и жгучие слёзы ярости застилали ей глаза. Нужно было опередить Кроноса и предупредить отца о неминуемой опасности, вырвавшейся из глубин Преисподней. Атрей, сын Персефоны и Аида, был уже долгое время без сознания, и жизнь покидала хрупкое тельце ребёнка…

«Нет, Кронос, ты не будешь править Олимпом! — думала она. — Твоё время уже прошло, и ты получишь, что заслужил!»

Бдительные Оры, завидев ещё издали Афину, открыли ворота, и её колесница вихрем ворвалась на Олимп. Уже почти все его обитатели были на ногах. Гору сотрясали подземные толчки, и олимпийцы знали, что неминуемый рок уже близится, чтобы лишить их необъятной власти над миром.

***

— Афина, где ты была?
Аполлон и Арес застыли как вкопанные, поразившись её виду: вся колесница, одежда и копьё богини были густо забрызганы чёрной кровью, на глазах — слёзы.

— К оружию! — крикнула она. — Кронос! Предупредите отца…

Афина развернула колесницу к замку Пэона, и изумлённые боги увидели беспомощно качнувшуюся головку мальчика.

«Только бы успеть! — пронеслось у неё в голове. — Только бы успеть!»

— Ты это видел? — спросил Арес Аполлона.
— Какой-то мальчишка! — пожал плечами тот.

***

Дворец Зевса уже гудел как растревоженный улей. Тут и там сновали слуги и вооруженная стража. На уме у всех было только одно: Кронос! А это означало — война! Зевс собрал всю семью, отсутствовали только Афина и Гермес. Помрачневший Гелиос также не мог оставаться в стороне и прибыл на Олимп по первому зову Громовержца.

— Где этот шалопай? — досадовал Громовержец. — Не нравится мне это…, а где Афина?
— Она только крикнула, чтобы мы тебя предупредили о Кроносе! — произнёс Аполлон, переглянувшись с Аресом. — Её лошади были загнаны, вся колесница — испачкана кровью, а в колеснице какой-то мальчишка!
— Что? Смертный на Олимпе? И вы мне сразу ничего не сказали? Куда она направилась? — уже прорычал Зевс.
— Мне кажется, она поехала к Пэону! — предположил Аполлон.
— Тааак… — протянул Зевс. — Она предупредила нас о Кроносе… Она была там! А что же Аид? Он же должен был сторожить отца!

Притихшие боги зароптали.

— Зевс, надо срочно разыскать Афину, и тогда нам многое станет ясно! — осторожно предложила Гера.
— Верно! Сейчас же разыщите Афину и Пэона и приведите их ко мне!

«О боги! Это, наверное, Атрей! Сначала Аид, теперь его сын… Кронос не пощадил даже ребёнка!» Стараясь остаться незамеченной, Рея выскользнула из дворца и, взяв одного из колесничих, помчалась к Пэону.

***

Тем временем Афина с Атреем на руках входила в замок Пэона. Без лишних расспросов врач богов приступил к осмотру несчастного малыша.
— Какой монстр мог такое сотворить с ребёнком?
— У этого монстра есть имя…
— Кронос! — прошептал Пэон. — Если бы ты ещё немного задержалась, Афина, то мы бы его потеряли!
— Я должна спрятать этого ребёнка, Пэон! Я поклялась защищать его и заботиться о нём.
— Афина, я не спрашиваю, кто это, но если об этом узнает Зевс…
— Меня встретили Арес и Аполлон, но не думаю, что они что-либо заметили!

Звук приближающейся колесницы заставил обоих вздрогнуть.
— Афина, Пэон, вас уже разыскивают!
— Рея?!
— Что с Атреем?
— Успокойся, Рея, мальчик жив! Пэон спас его!
— Хвала всем животворящим силам!
— Афина! Я спрячу Атрея у себя. Зевс не посмеет обыскивать мой дом!
— Спасибо тебе! Я должна вернуться во дворец…

Они осторожно перенесли мальчика на колесницу, и Рея, не теряя ни секунды, отправилась в свои владения.

— Спасибо тебе, Пэон! Если бы не твоя помощь…
— Не стоит благодарности, Афина! Я врач, и мой долг спасать жизнь, а не спрашивать, чья она…

Почти сразу же после отъезда Реи Арес в сопровождении нескольких стражников подъехал к дому Пэона.
— Афина, у меня приказ отца привезти тебя и Пэона к нему немедленно! А где мальчишка?
— Его здесь нет, Арес!
— Ты держишь меня за дурака? Ты отвезла его к Пэону… Он здесь!
— Не веришь? Иди поищи его, болван!

***

Не найдя Атрея, Арес отправился ко дворцу Зевса, ведя под конвоем Афину и Пэона. Войдя в Тронный зал, охрана остановилась у дверей, пропустив обоих вперёд. Зевс сидел на троне, плотно сжав губы, а голубые глаза словно заглядывали в душу прибывших.

— Афина, дочь моя! Ты обвиняешься в нарушении наших законов — законов Олимпа!
— Отец…
— Молчи, пока я тебе не приказал говорить! — голос Зевса прозвучал как удар грома…

Он соскочил с возвышения и начал расхаживать по залу. Несмотря на внутренний страх, Афина держалась прямо и смело смотрела на своего грозного отца. Ещё никто из богов Олимпа не мог бестрепетно смотреть на Зевса, когда тот был в гневе.

— Этот мальчишка… будь он смертным, ты бы не отвезла бы его к Пэону! Пэон, кто этот мальчик?
— О Великий Зевс! Афина попросила меня спасти его. Его сухожилия на руках и ногах были перерезаны… Но он бессмертный, и в его венах течёт ихор!
— Так-так… ты привезла этого мальчишку к Пэону из Подземного мира! Я требую объяснений!
— Я попросила Гею открыть вход в Подземный мир, чтобы помочь Персефоне, отец!
— Помочь Персефоне? У неё есть для этого Аид!
— Что с моей дочерью, Афина? Что с моей Корой?! — испуганно вмешалась Деметра.
— Кронос вырвался из Тартара и поднял мятеж. Я помогла Аиду и Персефоне, но, отец, Гея предала нас! Она открыла выход из Подземного мира и выпустила Кроноса… Теперь он идёт сюда, и он не остановится ни перед чем, чтобы свергнуть тебя, отец!
— Ну что же, мы встретим его! Но ты не ответила мне, кто этот мальчик и чей он сын…

***

В эту минуту резкий звук труб, обозначавший сигнал тревоги и призывавший к оружию, прервал этот напряженный разговор, и дикие крики под оглушительный грохот нарушили идиллию Олимпа… Чёрным смерчем ворвался Кронос, оставляя позади себя лишь пепел и кровь. Первыми жертвами бешеной ярости Кроноса стали охранницы — Оры. Они мужественно боролись, охраняя вход на Олимп, но силы были слишком неравны…

— Зевс! — раскатистым громом пророкотал голос Крона. — Где ты, трус?! Пришло время Олимпу сменить хозяина!
— Кронос! — побелевшими губами промолвил Громовержец.
Все двенадцать богов сгрудились вокруг Зевса.
— Мы готовы!
— Кошмар снова вернулся! — прошептала Гестия.
— Мы победим! — ободряюще взглянув на неё, произнёс Посейдон. — Теперь нас больше!

Арес, Аполлон и Гефест, забыв на время о взаимной неприязни, уже помчались навстречу врагу…

— Где Аид? — спросил Посейдон.
— Боюсь, что он нас предал! — хмуро ответил Зевс, беря в руки молнии.

Гера, Деметра и Артемида тоже вооружились, решив любой ценой отстоять Олимп.

— Афина, наш разговор ещё не закончен… Иди!
— Да, отец!

***

Кронос был уже совсем рядом. Размахивая мечом, он сеял смерть, рубя и давя отчаянно защищавшихся стражей Олимпа. Никто не мог противостоять его исполинской силе, удесятерённой веками накопленной ненавистью. Он жаждал реванша… В завязавшемся бою дерущиеся насмерть, защищавшиеся и нападавшие, стали падать как листья от осеннего ветра. Кроносу и его наёмникам было уже нечего терять, и всю свою злобу они вымещали теперь на изнеженных олимпийцах, получая достаточную порцию удовольствия от этой крови и резни.

Афина, Арес и Гефест сдерживали натиск яростных исполинов, идущих могучей лавиной на дворец. В течение некоторого времени битва то разгоралась, то затихала. Обезумевшие от ярости Титаны то продвигались вперёд, то подавались назад, и поэтому исход сражения был ещё сомнителен. Зевс бросал молнии одну за другой в бешеных от крови Титанов, но это, казалось, никак не влияло на их боеспособность. Поэтому, не особо надеясь на подарок циклопов, он судорожно сжимал тяжёлый меч, опустошая ряды противников. Трезубец Посейдона был мокрым от крови врагов, но и сам он уже еле стоял на ногах, из последних сил тесня и рубя наседавших на него Гигантов.

Внезапно среди Титанов возник ликующий крик: — Кронос! Кронос!

И из самой гущи атакующих выбежал ужасающего вида исполин, облеченный в панцирь, вооруженный мечом и щитом.
— Зевс! Где ты, трусливый пёс, недостойный называться богом?! Посмотрим, удастся ли тебе убить меня! — крикнул он.

Зевс метнул одну из молний в лоб Кроноса, но Повелитель Времени вовремя это заметил и подставил свой щит. С диким криком ярости Кронос прыгнул вперед, прямо на Зевса, и нанёс страшным мечом Аида такой удар по его щиту, что только одно сотрясение от удара заставило Зевса упасть на колени. Кронос наступил ногой на руку Зевса, сжимающую меч, и размахнулся, чтобы нанести смертельный удар Громовержцу. Вопль ужаса раздался среди отчаянно сражающихся олимпийцев.

В последний момент Зевс собрал всю свою волю в кулак и прикрылся щитом. Это несколько ослабило удар меча Кроноса, и смертельное оружие Аида, соскользнув вниз по щиту, отсекло его край и задело рёбра Громовержца, образуя страшную рану в боку. Арес, Аполлон и Гефест не могли прорваться на помощь к отцу через плотный ряд Титанов, и теперь только чудо могло спасти Зевса от неминуемой смерти.

— О, как долго я ждал этого момента! — прорычал Кронос. — Теперь я убью тебя, как убил Аида, и ничто не помешает мне воцариться на Олимпе…
— Аид мёртв? — крикнул Зевс. — Ты лжёшь!

Кронос засмеялся своим жутким смехом:
— Сейчас ты отправишься вслед за ним в Тартар, Повелитель Олимпа!

Кронос поднял меч для повторного удара, и в этот момент кто-то невидимый c силой оттолкнул руку Кроноса, и Зевс увидел призрачные очертания стоящего между ним и Кроносом Владыки Преисподней. От Владыки веяло смертельным холодом, и опешивший Кронос проткнул мечом прозрачную фигуру Аида.

 — Нельзя убить того, кто уже мёртв, отец! — раздался его глухой голос.

Он схватил оцепеневшего от ужаса Кроноса за горло и сжимал его холодными пальцами, сковав его волю и не давая пошевелиться…

 — Аид, брат! — простонал ослабший от раны в боку Зевс.

Внезапно чёрная тень легла на всех трёх участников этой драмы…

 — Танат!

Сложив свои огромные крылья, бог Смерти склонился над поверженным Зевсом…

— Ты пришёл за мной, сын Нюкты? Ну что же… я готов — добей меня!
— Твоё время ещё не пришло, Громовержец! Рана опасная, но не смертельная! — буркнул Танат, быстро осмотрев Зевса. Не теряя и минуты, он подхватил слабеющего Громовержца и взмыл с ним ввысь, относя того в безопасное место.
— Спасибо тебе, Танат! — прошептал Зевс. — Прости меня за прошлое!

***

Призрак Аида, вызванный Гекатой, уже терял свою силу и растворился в воздухе. Кронос выкрикнул проклятие и бросился на помощь своим прихвостням. Между тем колеблющаяся, подобно морским волнам, масса поражающих друг друга воинов начала заметно редеть, и вдруг крик радости и изумления вырвался из груди защитников Олимпа. Они увидели колесницу Аида, а на ней самого Владыку и Персефону. Они почти успели… Некоторые из прихвостней Крона устроили засаду вблизи входа в Подземный мир, и обоим пришлось потратить немало времени, чтобы освободиться из опасных ловушек Крона.

Зевс не мог поверить своим глазам… Только что Кронос хвастался, что он убил Аида, и он сам видел лишь бледный призрак своего брата, а теперь живой, невредимый и полный сил Аид опустошал дрогнувшие ряды его врагов.

Резкий звук трубы остановил это кровопролитие, вконец измотавшее обе стороны сражающихся. Увидев Урана, почерневший от ненависти Кронос закричал:
— Уран! Повелитель Вселенной! Я не боюсь тебя! Сбрось свою маску, своё ложное имя и выходи ко мне на равный бой! Только ты да я…
— Не верь ему, Повелитель! — промолвила Персефона. — Его сердце так же лживо, как и его язык! Я чувствую, что он что-то затеял…
— Не беспокойся, Царица, я знаю своего сына! — отозвался Уран и крикнул Кроносу:
— Твой меч не помешает моему найти твоё чёрное сердце!

***

— Уран? Не может быть! Это не Аид? Повелитель Вселенной! — встревожились пораженные боги, переглядываясь между собой.
— Отец Богов! — не веря своим глазам произнёс пораженный Громовержец. — Он повелевал небесами и обрушил огненные камни… Уран в теле Аида!
— Прикажи своим воинам отойти и выходи помериться со мной силой! — не унимался Кронос.

По знаку Урана его приверженцы отступили, и между двумя бойцами завязался страшный поединок…

***

— Персефона! — прошептала Геката в мыслях Персефоны. — У Кроноса есть лучник… Он где-то поблизости!
— Где, Геката?
— Я ещё не вижу его… Надень шлем Аида! Ты должна спасти Урана. Не забывай — он наша последняя надежда!
— Хорошо, подруга моя! — мысленно ответила богиня верной Гекате. Воспользовавшись тем, что взгляды всех очевидцев этого поединка были устремлены на двух атлетов, Персефона незаметно надела шлем и близко подобралась к сражающимся.
— Геката!
— Я здесь, моя царица!
— Где он?
— Я пока не вижу его… Ох, он за деревьями! Справа!
— Кронос разворачивает Урана всё время спиной к деревьям!
— Персефона…

Внезапно чья-то черная стрела стремительно вонзилась Урану позади шеи. Он попытался выдернуть эту стрелу и уронил щит. Торжествующий Кронос, издав вопль победы, уже готовился нанести страшный удар по незащищённой левой стороне Урана, как вдруг появившаяся как ниоткуда Персефона предупредила его удар, выставив меч и закрыв собой истекающего кровью Повелителя Вселенной. Подлетевший со скоростью кометы Гермес, наклонившись над Ураном, осторожно выдернул стрелу из его шеи и перевязал рану куском льна. Персефона стояла перед гигантом, и ни один мускул не дрогнул на её прекрасном лице.

— Опять ты!
— Кронос! Ты трус и подлец! Зная, что в честной борьбе ты потерпишь поражение, ты пускаешься на подлость и коварство!

Взгляды бога и богини встретились и загорелись непримиримой ненавистью. Лицо Кроноса дышало жаждой мести, и неподвижные налитые кровью глаза сверкали злобой. Персефона остановилась как вкопанная перед магнетическим взглядом врага… Звук рассекающего воздух меча вывел её из этого оцепенения.

 — Танат! — крикнула она. — Там, за деревьями…

Черной молнией ринулся бог Смерти к деревьям за спиной Персефоны, и жуткий крик огласил вдруг всю окрестность вокруг дворца. Через несколько мгновений всё было закончено. Бог смерти, возвращаясь, на лету бросил к ногам Кроноса голову его прихвостня.

Лютой злобой закипело чёрное сердце Кроноса от того, что хрупкая богиня помешала его коварному плану. Эта красавица с чёрными как ночь глазами оказалась для него твёрже меча Аида! Её движения были точны и спокойны, она ловко парировала ответные удары Крона и навязывала ему бой по своим правилам, медленно, но верно изматывая озверевшего гиганта. Вдруг её слуха коснулся возглас маленького Атрея:
— Мама!
— Атрей?!

Персефона на одно мгновение повернула голову, пытаясь увидеть сына, и этого мгновения хватило, чтобы Крон воспользовался заминкой богини и моментально вонзил смертельный клинок в её бесстрашное сердце. Крик ужаса пронёсся над рядами оцепеневших богов.

***

— Кронос! Будь ты проклят! — загремел Уран. — Это будет твой последний бой! Только ты и я…

Небо над Олимпом стало в то же мгновение густо-багровым, и воцарилась зловещая тишина… Накипевшая ненависть предвещала поединок не на жизнь, а на смерть. Кронос как баран кинулся в атаку, надеясь захватить противника врасплох и неожиданно обойти его. Но Уран встретил его атаку и последующие выпады со спокойствием каменной скалы.

— Что он делает? — волновался Зевс. — Он с грехом пополам защищает свой панцирь!
— Он знает что ему делать, отец! Он изматывает Кроноса… Он не позволяет себе ни одного лишнего движения и при этом ухитряется ни на шаг отходить от него! — отвечала Афина.

При очередном выпаде Кроноса Уран вынужден был уклониться и отскочить на пять-шесть шагов. В этот момент у него подвернулась нога в кожаном сапоге с шипами на подошве. Потеряв равновесие, он упал и выронил меч. Теперь он был во власти врага, который обеими руками поднял оружие, готовясь обрушить его на голову противника.

Тогда Танат, перескочив через лежащего на земле Урана, поднял обеими руками свой щит и подставил его под удар смертоносного меча Кроноса. Это был безумно смелый поступок. Если Танат мог спасти Урана от чудовищного удара врага, то неизбежно должен был погибнуть сам, подставив под клинок не только щит, но и свою незащищённую голову.

Кронос испустил крик ярости, который прокатился по всему Олимпу, разорвав звенящую тишину. Тем временем Уран вскочил могучим прыжком и бросился вперёд. Кронос парировал боковой удар. Усталость не помрачила его разума. Он с ужасом понял что противник бодр и свеж, словно только что встал после отдыха на меховых шкурах. Он был порабощён зловещим спокойствием Урана. В его светлом взоре Кронос прочёл холодную решимость.

Ловкий удар выбил из рук Кроноса щит и ранил его в правое плечо. Это дало Урану немного преимущества перед противником. Кронос почувствовал, как меч отяжелел в его руке. Несколько раз он жадно глотнул воздух. Казалось, его грудь вот-вот разорвётся от напряжения. Уран следил за каждым его движением, подтверждавшим, что враг теряет силы. Волчьи ноздри Кроноса начали быстро раздуваться, а в жёстких, колючих глазах зажёгся огонёк тревоги. В любое мгновение Кронос мог оказаться во власти Урана Он принялся размахивать мечом как дровосек топором. Кронос уступил Урану ещё пять шагов. Уран зашёл слева и плашмя ударил его в бок.

Оглушенный ударом, Кронос закачался. Ужасная боль пронзила его грудь. Мысль о позорном бегстве лишь усилила его звериную ярость. Желание унизить и прикончить врага взяло у него верх над благоразумием. Любой ценой он должен был пролить кровь Урана. Подхваченный гневом как волной, он на пять шагов продвинулся вперёд.

— Я ждал этого мгновения, когда ты снова станешь волком, Кронос! Так было, когда ты убил Аида.
— Cучьи выродки! — прорычал Кронос. — Я свалил твоего внука одним ударом!

Уран кинулся навстречу сыну Геи… Он понимал, что отныне поединок будут решать только тёмные силы ненависти и мести.

Вокруг клинков сверкали молнии, и были лишь слышны яростные крики обоих гигантов. Битва достигла апогея. Грудь Кроноса вздымалась, как кузнечные мехи. Из раны на шее капля за каплей сочился ихор. Ему ни разу не удалось коснуться врага, и унижение томило его не меньше, чем усталость, сковавшая мышцы. Порой ему казалось, что он атакует неуловимый ветер, а он всё время уклоняется от ударов… Вдруг Уран перешёл в нападение, словно торопясь его прикончить. Кронос хотел произнести проклятие, но был оглушён страшным ударом Повелителя Вселенной.

Молниеносным движением Уран выхватил меч Аида из ослабевших рук Кроноса и вонзил его в сонную артерию Повелителя Времени. Кронос дрогнул и издал глухой хриплый звук. Затем колени его подогнулись, и он своим весом чуть не увлёк Урана на землю. Всё было кончено… Голова Повелителя Времени запрокинулась, глаза закатились, и сам он беспомощно распростёрся у ног своего отца… Увидев своего поверженного господина, остатки армии Кроноса потеряли самообладание и мужество. Они позорно обратились в бегство, пытаясь спастись и бросая на ходу оружие.

Это была победа, но какой ценой!

***

Богиня Мудрости держала в объятиях умирающую Персефону, и горькие слёзы ручейками лились из её стальных глаз. Здесь же был Атрей. Он чувствовал, что его самая лучшая, самая прекрасная мама больше не вернётся. Его маленькое сердце было переполнено болью, и лишь гордость перед взрослыми богами сдерживала его от пролития горьких слёз.

Верный Танат также находился рядом со своей Владычицей. Вокруг, преклонив колени, толпились потрясённые случившимся все боги Олимпа. Они не могли и не хотели поверить, что жизнь уже покидает их дочь, сестру и племянницу. Увидев Урана, все двенадцать расступились, почтительно пропуская к ней отца Вселенной. Бог Смерти почувствовал, как задрожали её губы, и, услыхав тяжёлое хриплое дыхание понял, что жизнь Богини тает как свеча…

— Уран, прошу тебя, расскажи им теперь всё о Аиде… Афина! Ты одна достойна воспитать Атрея… Танат — береги Макарию! Прости меня, мама, за всё… Я так любила тебя!

Деметра не могла вымолвить и слова от душивших её рыданий.
— Кора!

Страдания Деметры в этот момент были невыносимы: каково было видеть матери, как её единственная дочь — радость всей её жизни, умирала на её глазах, как простая смертная, не в силах противиться воле рока! Голос Персефоны становился всё глуше и слабее. Она говорила уже с трудом:
— Танат, друг мой! Отведи меня к нему… моему Аиду! Нас разлучили при жизни. Теперь мы встретимся с ним… после смерти… в Элизиуме… навсегда!

Крупные жгучие слёзы вдруг полились из чёрных глаз бога Смерти, и он даже не подумал их вытереть.

— Исполни свой долг, Танат! — прошептала Афина дрогнувшим голосом.

Медленно вытащив свой меч, Танат отрезал локон прекрасных волос богини Весны, и в то же мгновение невесомая и прозрачная душа Персефоны отделилась от её тела… Она обернулась, как бы прощаясь, и оба они тотчас же исчезли, растворившись в чёрной мерцающей дымке…



АТРЕЙ

Прошло  три года после трагических событий, потрясших Олимп. Выполняя последнюю волю Персефоны, Уран открыл олимпийцам горькую правду о смерти Владыки. Опечаленный Зевс, потерявший брата и дочь, попросил Урана остаться править Подземным миром до тех пор, пока не найдется достойная ему замена.

Атрей, сын Аида и Персефоны, стал воспитанником Афины. Богиня мудрости учила мальчика военному искусству и философии. Не по годам смышленый парнишка вечерами сидел за манускриптами смертных ученых, постигая науку ораторского мастерства и поглощая труды Эвдема Родосского по математике, логике и физике.

Артемида же часто брала с собой любопытного мальчишку, прививая ему азы искусства охотника. Открытый, живой и общительный Атрей пришелся по душе всем без исключения жителям Олимпа. Но никто из них даже и не догадывался, что боль утраты по родителям глубоко засела в самой глубине его сердца, не оставляя маленького бога ни на минуту в покое.

Атрей хорошо запомнил тот скорбный день… Ему хотелось расплакаться при всех, но Афина ласково и в то же время твердо сказала, что сын Аида, каким бы юным он ни был, не имеет права показывать свою слабость в присутствии других богов. И мальчик, дождавшись ночи, выплакался в объятиях своей мудрой тети.

Мать богов Рея души не чаяла во внуке, втайне от Афины балуя его различными вкусностями и подарками. Деметра надела траур по погибшей дочери и не переставала лить слезы, проклиная горькую судьбу, и только общение с внуком как-то скрашивало безрадостное существование бедной матери. По ее приказу рядом с ее дворцом был выстроен маленький храм, куда она распорядилась перенести нетленное тело Персефоны. Атрей, точная копия Персефоны, был живым напоминанием Деметре о погибшей дочери, и теперь всю свою любовь она отдавала только одному маленькому сыну Аида. Проблемы и нужды смертных были забыты отчаявшейся богиней, и на Земле опять наступили тяжелые времена. Зачахли деревья и травы, начали гибнуть стада, и люди стали умирать от голода…

***

Афина договорилась о встрече с Зевсом. Это не стоило особого труда, так как Громовержец не видел сына Персефоны со дня гибели дочери. Зевсу внук очень понравился, и теперь он с гордостью лицезрел перед собой крепкого и стройного юношу. Атрею было уже девять лет. Однако, несмотря на юные годы и тонкую кость, он хорошо натренировал свое тело. У него были изумрудные, как у матери, глаза, ровный загар и вьющиеся рыжие волосы. Мальчик приветствовал Верховного бога низким поклоном и разложил перед ним пять безупречных шкурок белого горностая.

— Прошу тебя, дедушка, прими от меня этот подарок!

Громовержец мягко тронул рукой мех и улыбнулся:
— Значит, ты уже охотишься, сорванец?
— Да, Великий Зевс! Артемида брала меня на охоту этой зимой, и это первое, что мне удалось поймать!
— Похвально! Я смотрю, что уроки Афины и Артемиды не прошли даром… Атрей! Твоя сестра Макария… Я бы хотел познакомиться с ней!
— О, Царь богов! Я уже давно не видел ее… — зеленые глаза Атрея заволокла печаль. — Она не хочет покидать Эреб!
— Уговори сестру! Она должна увидеть наш мир. Я уверен, что она его полюбит…

***

День склонился к закату. Богиня Нюкта уже покинула свой дворец возле бездны Тартара и медленно проезжала в колеснице, запряженной черными конями, по небу, усеивая его яркими звездами и окутывая все вокруг темным покрывалом.

Маленький Атрей засиделся допоздна с рукописями Эпикура и не заметил, как заснул тут же, за столом. Вошедшая к нему в покои Афина, покачав головой, осторожно взяла мальчика на руки и отнесла на кровать. Она заботливо накрыла его тонким покрывалом и, погасив факелы, вышла в соседнюю комнату. Взяла наугад одну из покрытых воском табличек, но, немного подумав, отложила ее в сторону. Афина какое-то время полежала на своем ложе, ворочаясь, но сон все никак не шел к ней. Тогда она поднялась, запахнулась теплым шерстяным плащом и вышла в сад.

«Где ты, милая моя сестра? — думала она. — Этого не должно было случиться… Меня называют богиней Мудрости, а я до сих пор не могу придумать, как мне вернуть вас обоих, Персефона! Твой сын ждет тебя… Ему нужна только ты… Ни я, ни Рея, ни даже Деметра никогда не заменим тебя, Персефона! О боги, что же делать? Ведь должен быть какой-нибудь выход…»

А в это время…

***

— Аид, посмотри, это наш сын! Разве он не самый красивый ребенок на всем белом свете?
Аид нежно улыбнулся.
— Да, любовь моя! Он красив… И это оттого, что Атрей пошел в свою маму!
Персефона тихо рассмеялась.
— О, Аид! Ну да, внешне он похож на меня, а характером — он весь в тебя!
— Тише, дорогая, мы разбудим его… Макария очень скучает по брату, но она не хочет жить на Олимпе! Бедная моя девочка…
— О боги, Аид, как я страдаю, что не могу обнять наших детей… не могу почувствовать их тепло!
— Любимая, Кронос отнял наши жизни, и в этом есть также моя вина… Мойры меня предупреждали… я не должен был ковать этот меч!
— Не вини себя! Это наша судьба. Уран освободил нас всех от этого монстра, и это теперь главное. Как я благодарна Гекате! Если бы не она, то мы бы больше и не увидели нашего сына…

Маленький Атрей заворочался на своей кровати, и тени двух божеств затаили дыхание.

— Моя добрая, любимая сестра Афина заботится о нашем сыне, как о своем собственном! — прошептала Персефона.
— Да, любовь моя, он в надежных руках… Персефона, стой!

Но тень Владычицы уже склонилась над маленьким богом и поцеловала его. Это прикосновение было нежнее пуха и легче мягкого ветерка, но Атрей почувствовал его и открыл глаза…
— Мама!

Мальчик не поверил своим глазам. Его мама и отец были здесь, совсем рядом! И все равно, что это были только их легкие прозрачные тени. Матово-серебристый, мерцающий свет пронизывал их фигуры, а лица светились от их любви…

— Персефона, он проснулся! Мы должны уйти…

От радости у маленького бога выступили слезы, и он закричал:
— Афина! Они здесь… они живы!
— Атрей! — взволнованная Афина вбежала в покои Атрея.
— Кого ты видел, Атрей?
— Мои отец и мама… Они были здесь!
— Тебе это приснилось, малыш!
— Нет, Афина! Они живы и разговаривали со мной…
— Но как…

Афина запнулась на полуслове, увидев вдруг лежащие на полу цветы дивных нарциссов…



ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС

Тем временем в Подземном мире…

— Танат!
Бог Смерти вздрогнул и захлопал крыльями.
— О Великий Хаос, Геката! Что у тебя за привычка незаметно подкрадываться? Я, наверное, так никогда и не привыкну к твоим эффектным появлениям… — проворчал Танат.
— Полно, полно… неужто я так тебя пугаю? — улыбнулась колдунья.
— Ну, после выходок Кроноса меня уже никто не испугает!
— Ладно уж, старый ворчун! У меня к тебе дело…
— Хорошо, я слушаю!
— Я только что говорила с Мойрами. В это трудно поверить, но…
— Что? Говори, Геката, не тяни!
— Завтра, Танат, уже завтра появится один-единственный шанс оживить нашего Владыку и его жену Персефону…
— Что? Геката, повтори это еще раз!

Взмахнув своими огромными крыльями, Танат схватил богиню Колдовства и, закружив ее в объятиях, взмыл вместе с ней ввысь…

— Отпусти меня, чокнутый сын Нюкты! — прошипела колдунья. — А не то превращу тебя в летучую мышь!
— Превращай, превращай хоть в дракона, но только оживи их! — закричал вне себя от радости Бог Смерти. — Извини меня, богиня! Но я все еще не могу поверить, что вновь увижу Владыку и Персефону. Мне нужно все рассказать Макарии! Представляю, как она обрадуется… — сказал Танат, опустив Гекату на землю.
— Танат, я одна не в силах это сделать! Теперь многое зависит от Урана и твоих родителей — первобогов Эреба и Нюкты…
— О-о-о! — закачал головой Танат. — Я давно уже не встречался c ними. Мать недолюбливает меня… а отец… Знаешь, ведь Гипнос всегда был их любимчиком, а я… так… черная овца! — шмыгнул вдруг носом Танат. — Он — добро, я — зло…
— Я знаю, Танат, но ты должен попытаться попросить их! Без их помощи мы потеряем последний шанс вернуть Аида и его жену.
— Боюсь, они меня не послушают…
— Надо попытаться! Уран и я — мы тоже пойдем к ним. Я знаю, как они ненавидели Кроноса, и думаю, что не откажут нам в просьбе… И еще. Нам нужно тело Персефоны! Но есть небольшая проблема. Оно в храме на горе Олимп, и Деметра никого туда не пускает…
— Ну, я знаю одну подходящую кандидатуру для этого! Этот олимпиец, Гермес — проводник душ.
— Значит, надо посвятить его в наши планы!
— Он друг детства нашей царицы и, я уверен, сделает все, чтобы вернуть ее.
— Хорошо, тогда действуй!

***

Тихо, очень тихо стало на Олимпе, погруженном в глубокий сон. Боги спят… И только бдительные Оры, сменяя друг друга, не смыкают глаз, сторожа покой уснувших бессмертных. Им и невдомек, что в это время две фигуры, окутанные в темные плащи, бесшумно крадутся к маленькому храму около дворца Деметры.

— Мы на месте! — сказал один из них шепотом, откидывая капюшон своего плаща и открывая лицо.
Это наш старый знакомый — непоседливый и хитроумный Гермес. Рядом с ним тот, что почти на две головы выше, также открыл свое лицо и оглянулся.
— Ты уверен, что нас никто не видел? — спросил он.
Яркий свет луны упал в этот момент на его лицо, показав жесткие, но одновременно красивые черты.
— Все в порядке, Танат! Можем приступать… Деметра сейчас дома и спит крепким сном. Я выпросил у Гипноса его бесценный маковый напиток и незаметно подлил его к ней в амброзию. Днем Деметра запирает храм тройным замком и приходит сюда только по ночам. Она сидит у тела Персефоны до самого утра…
— Теперь я понимаю, почему у нас в Подземном мире опять столпотворение душ… Люди гибнут от холода и голода. Это Деметра их убивает! — буркнул бог Смерти.
— Не суди ее слишком строго, Танат! Это горе сделало ее такой…
— Как бы то ни было, у нас с тобой не слишком много времени.
— Тройной замок! — хмыкнул Гермес. — Детская игрушка… Та-а-ак, и… готово! — со счастливой улыбкой прошептал Посланник богов.

Войдя внутрь, Гермес и Танат почти сразу же увидели в центре зала небольшое мраморное возвышение, покрытое белой льняной тканью, на котором лежало тело богини Весны. По обе стороны от возвышения горели четыре факела, струящие мягкий свет. Повсюду лежали свежие цветы, и воздух здесь был насыщен их ароматом.

— О боги! — воскликнул Гермес. — Она как живая, как будто спит!
— Послушай, олимпиец, я понимаю твои чувства, но если ты хочешь увидеть действительно живую Персефону, то нам лучше поторопиться!

Танат подхватил на руки безжизненное тело своей Владычицы, и они тихо вышли из храма. Гермес запер дверь тем же тройным замком и повернулся к богу Смерти.

— Я надеюсь, что у вас все получится! Деметра скоро обнаружит исчезновение своей дочери, и, боюсь, мне несдобровать!
— Не беспокойся! Мы вернем ее и Аида, олимпиец… Обещаю!
— Спасибо, Танат!

Бог Смерти кивнул, расправив крылья взмыл ввысь, унося свою драгоценную ношу, и через несколько мгновений растаял в ночном небе…



ВЛАСТЬ ТЬМЫ

Колесница Нюкты уже заканчивала свой обход по миру смертных и не торопясь возвращалась в Аид. Настала пора Эос — богини утренней зари — известить богов о наступлении нового дня, а затем и разбудить землю.

И вот уже плывет по небу, окрашивая его в розовый цвет, серебряная колесница с квадригой белоснежных коней и посылает свои лучи на гордый Олимп, и невдомек спящим олимпийцам, какую радость им готовит грядущий день…

***

— Ну, наконец-то! — проворчала Геката. — Где тебя так долго носило, Танат? Я уже нервничать начала…
— Все в порядке, Геката! Все прошло без помех. Гермес не подвел! — ответил бог Смерти, переводя дух от стремительного полета, и бережно положил тело Владычицы на резную скамью в Тронном зале дворца.
Здесь же был и Уран, нетерпеливо ожидавший возвращения Таната.
— Я хочу, чтобы она ожила, Танат! — промолвил он, с печалью глядя на Персефону. — Я хочу увидеть улыбку на ее лице…
— Так и будет! — твердо сказала богиня Колдовства. — Теперь мы должны, не откладывая, идти к Эребу и Нюкте…
— Гипнос уже там, Геката!
— Это хорошо. Я не думаю, что они нам откажут…

***

— Сын мой, Гипнос! Что это за срочное дело, благодаря которому ты навестил нас?

Гипнос стоял перед тронами Нюкты и Эреба, почтительно преклонив колени. Богиня ночи была одета в темно-синий, мерцающий маленькими звездами хитон, а ее голову и лицо прикрывала легкая полупрозрачная шаль. Лицо Эреба оставалось в тени, а сам он с головы до ног был укутан в черный плащ.

— Мама, отец! Это касается Владыки Подземного мира Аида и его жены Персефоны…
— А… Аида! — раздался глухой, скрипучий голос Эреба. — Давно я не встречался с ним…
— Аид мертв и Персефона тоже!

Эреб и Нюкта переглянулись…

— Что, я не ослышался?! Боги бессмертны! Их нельзя убить, сын мой!
— Они оба убиты Кроносом! Он украл у Аида его волшебный меч, которым можно было убить бога, и заманил его в ловушку…
— Смертоносный меч…
— Титаны в Тартаре время от времени восстают, отец! Кронос мог рано или поздно вырваться оттуда, и поэтому Аид выковал оружие для защиты своего царства…
— … и сам был убит этим же оружием, и богиня Весны тоже?! А кто же все это время властвовал в Преисподней?
— Геката вызвала дух Урана — повелителя Вселенной, и он вошел в тело Владыки… Сам же Владыка теперь лишь бестелесная тень, блуждающая по лугам асфоделей…
— О, Хаос Первозданный! — промолвила Нюкта. — Уран в теле Кронида!

Плотная черная мгла скрыла в тот же миг обоих первобогов, и воцарилась тягостная тишина…

***

— Гипнос!

Бог Сна повернулся на зов, и увидел входящего Таната в сопровождении Гекаты и Урана.
— Танат!
— Ты говорил с ними?
— Да!
— Кто здесь? — раздался тихий голос Нюкты.
— Мама, здесь Танат, Геката и Уран…

Мгла начала медленно рассеиваться, и входящие увидели сидящих перед ними первобогов.
— Танат, сын мой! Ты тоже пришел просить за Аида и его жену? — медленно, отчеканивая каждое слово, произнесла Нюкта.
— Да, мама!
— Бог Смерти просит вернуть жизнь своему Владыке? Как странно…
— Он не только мой Владыка, но еще и мой друг! — произнес Танат, смиренно склонившись перед первобогами.
— Уран, Повелитель Вселенной! Ты не должен оставаться в Подземном мире! — раздался скрипучий голос Эреба. — Но мы знаем, что ты был вынужден занять место Аида… Геката, это же ты вернула Урана?
— Да, господин! Было предсказано, что только Уран избавит нас от Кроноса…
— О, Великий Эреб! — ответил Уран. — Кронос больше не опасен для нас! Его дух заточен в самой дальней и глубокой темнице Тартара и обречен на вечное небытие… Я также смиренно прошу тебя и богиню Нюкту вернуть к жизни Владыку и его жену! Заклинаю вас — не откажите нам в этой просьбе!
— Хм… пока Кронид был жив, он был хозяином Преисподней и защищал своих подданных от Кроноса… Наслышан о его деяниях… Аид Неумолимый… Все, что он ни делал — делал он во благо Подземного мира! Что думаешь, Нюкта?
— Кронос был бешеным псом, а бешеных псов уничтожают! — неожиданно жестко и громко произнесла богиня Ночи. — Ты нам всем оказал великую услугу, Уран, и мы не можем тебе и всем вам отказать в вашей просьбе! Мы вернем к жизни Владыку и его жену только при определенных условиях…

Геката и Танат переглянулись между собой, а Уран замер в напряжении…

— Меч Аида должен быть уничтожен, вы все поклянетесь не разглашать священное таинство обряда… а сам Аид сразу же после воскрешения даст нам клятву Стиксом, что никогда больше не будет создавать смертельное для богов оружие.
— Вы все слышали! Только на этих условиях мы готовы помочь вам! — вновь раздался скрипучий голос Эреба.
— Мы согласны на все условия, отец!
— Хорошо! Танат, ты принес тела Владык?
— Да, мама!
— Положи их на возвышение из черного обсидиана в центре зала. Затем ты должен уйти! Ты — бог Смерти, и твое присутствие нежелательно при воскрешении… Жди возвращения своих Владык в Эребе. Здесь останутся Уран, Геката и Гипнос.
— Уран, ты нашел тело, которым хотел бы воспользоваться? — спросил Эреб.
— Да! Это тело моего старшего сына — титана. Оно здесь!
— Хорошо! Мы немедленно приступаем, и да поможет нам Хаос животворящий…

***

«Макария! Я должен ей сообщить… Уже сегодня она вновь увидит своих родителей… О боги! Мне не терпится поскорее ее встретить…»

Танат летел со скоростью кометы, возвращаясь в Эреб.
«А вот и дворец Владыки… Это она… Макария!»

Бог Смерти сразу же заметил выбежавшую ему навстречу девочку…
— Танат! Я ждала тебя, Танат… Ну, говори же, мои мама и отец… я, наконец, увижу их?

Обычно бледное лицо девочки порозовело от радостного волнения, и она остановилась в нескольких шагах от Таната, с надеждой и ожиданием глядя на своего наставника.

— Макария, девочка моя, Эреб и Нюкта оживят их! Слава Великому Хаосу — Владыка и богиня Весны вновь вернутся к нам!
— Спасибо тебе, Танат! Я даже и не знаю, как мне тебя отблагодарить за радостную весть…
— Макария! Почему ты так добра ко мне?
— Танат, ты был все это трудное время со мной… Ты заменил мне отца! Ты поддерживал меня, помогал мне… учил меня, ты вселял надежду, и ты удержал меня от глотка забвения из Леты! Если бы не ты…

Макария улыбнулась Танату сквозь слезы, и он увидел в глазах девочки нечто большее, чем простую благодарность…

— Макария! Аид и Персефона были и остались не только моими Владыками, но и моими друзьями, и это честь для меня — заботиться о их дочери. Ты не презираешь и не боишься меня, как многие остальные боги?
— Мне все равно, что думают другие боги, Танат! Геката мне говорила, что ты всегда любил мою маму…
— Да, Макария, это правда! Я любил, люблю и всегда буду любить ее как свою Владычицу и милую сестру… но ты, Макария…
— Да?
— Я… Ты, наверное, возненавидишь меня и будешь презирать еще больше, если я признаюсь тебе… — обычная невозмутимость бога Смерти начала вдруг покидать его, и в голос закралась предательская дрожь, — Я люблю тебя и теперь хотел бы просить твоей руки у Владыки и богини Весны!
— Это правда, Танат? Значит, о Великий Хаос, я твоя невеста!

Танат кивнул и едва заметно улыбнулся. Макария по-детски взвизгнула и закружилась в веселом танце.
— Танат…
— О боги, прости меня! Это было слишком… О, я старый глупец! Ведь ты еще совсем ребенок!
— Ты вовсе не старый, Танат! — рассмеялась Макария. — Ну, во всяком случае, ты выглядишь не старше моего отца… а я вовсе не ребенок — мне уже тринадцать лет!
— О, девочка! — покачал головой бог Смерти. — Я ведь старше твоих родителей на несколько сотен лет!
— Это не имеет для меня никакого значения, Танат…
— Макария! — Танат не находил подходящих слов от охватившего его волнения и поспешил поменять тему разговора. — Ты же еще ни разу не была на Олимпе и, наверное, захочешь навестить теперь брата и богиню Деметру — твою бабушку…
— Конечно! Я очень скучаю по Атрею… Представляю, как он обрадуется, увидев маму и отца! Мама мне много рассказывала об Олимпе — там очень красиво…
— Да, и там много молодых и красивых богов! Ты, несомненно, будешь иметь успех и забудешь меня…
— Тебя? Никогда! Пойдем, Танат, я покажу тебе, какой подарок я приготовила для мамы…



ОХОТА НА «ЗАЙЦА»

Деметра, не найдя тела дочери в храме, подняла на уши весь Олимп…

— Ее нет, Зевс! Кто-то выкрал тело моей Персефоны! О боги, за что мне такое? — рыдала бедная богиня. — Кто тот злодей, который осмелился совершить такое кощунство?
— Успокойся, Деметра! Мы найдем ее… — наперебой успокаивали Деметру Гера и Гестия.
— Хм… я знаю только одного олимпийца, способного на такое! — произнес Зевс.
— Гермес! — прошептала, бледнея, Деметра.
— Но зачем? Как он посмел? — послышались возмущенные голоса богов.
— Деметра, отец! Прошлой ночью Персефона и Аид приходили к Атрею, вернее, это были их тени…
— Что? Откуда ты знаешь, Афина?
— Атрей рассказал мне… и я нашла у него в покоях цветы Персефоны!
— О боги, но как это связано с исчезновением ее тела из храма?
— Я пока не знаю, но если Гермес пошел на эту кражу, то я думаю, у него была серьезная причина!
— Надо найти этого мошенника, и тогда все станет ясно! — промолвил Громовержец.

***

Хитрый Гермес уже смекнул, что его ищут и спрятался от гнева возмущенных богов на Земле.
— Ага, ищите меня… ищите! О, я же сегодня опять должен провожать души до Стикса — вот заодно и узнаю, как там с Аидом и Сеф…

Обрадованный такой блестящей мыслью, Гермес уверенно полетел, присвистывая, к своей любимой рощице недалеко от входа в Подземный мир Аида. Там, как обычно, озорной бог предавался утехам со знакомыми лесными нимфами и делился с ними всякого рода сплетнями. Шаловливые нимфы обожали своего кумира и радовались каждому его приходу. Гермес был умен и хитер, но присущее ему легкомыслие сыграло с ним сегодня злую шутку.

Артемида-охотница, по приказу Зевса отправившаяся на поиски Гермеса, еще издали заметила божественного воришку и решила поймать его в специально подготовленные для такого случая сети. Она знала, что в своих волшебных, с крылышками, сандалиях Гермес неуловим, и решила перехитрить плутишку. Она тайком и незаметно для него пошла за ним следом.

— Ну конечно, этот плут пошел развлекаться, а Деметра там с ума сходит! — разозлилась она.

Артемида дождалась, когда Гермес сел в круг своих почитательниц под огромным вязом.

«Главное — не спугнуть, а то потом ищи ветра в поле!» — думала охотница, ловко и бесшумно залезая на дерево…

Легкая, но довольно прочная сеть была у нее уже в руках, и, выждав еще мгновение, она быстро накинула ее на обалдевшего от такой неожиданности посланника богов. Нимфы с визгом разлетелись в разные стороны, оставив своего героя на произвол судьбы, а бедный воришка барахтался в этой ужасной сети, как беспомощный кролик.
— Это мне не нравится! Совсем не нравится… О боги… а что если это шутка Пана?

Гермес всегда побаивался этого лесного бога, и перспектива встретиться с ним нос к носу далеко не воодушевляла озорного мошенника.
— Ну все… влип! Ой…

Воришка услышал чьи-то приближающиеся шаги и от страха зажмурился…

— Ах, бедный зайчик, попался-таки в капкан! — прозвучал вдруг знакомый насмешливый голос.
— Артемида! Хвала Зевсу… — облегченно вздохнул Гермес. — Как я рад тебя видеть! Как дела?
— Ты рад меня видеть… правда, братец? — рассмеялась Артемида. — А ты не такой уж и неуловимый!
— Что у тебя за дикие шутки, Артемида? — буркнул Гермес. — Ты же все-таки девушка… Выпусти меня!
— Даже и не мечтай! Отец приказал мне найти тебя и притащить как можно быстрее на Олимп…
— А что случилось?
— А то ты не знаешь! Где ты спрятал тело Персефоны?
— Я? Да я тут ни при чем!
— Да, как же, так я тебе и поверила!
— Слушай, Артемида, ну честно — я ничего не знаю… Может, ты меня отпустишь… а? У меня есть одна вещь — выменял у критского царя… Если ты меня отпустишь, я подарю тебе ее!
— Ты хочешь подкупить меня, Гермес? Не получится!
— Да нет же! Просто у красивой охотницы должен быть красивый охотничий лук. Это не простой лук, Артемида! Это золотой лук-самострел. Он никогда не промахивается… держу пари, что Аполлон отдал бы любое сокровище за такой лук!

Артемида же, слушая излияния плутишки, со знанием дела водрузила закутанного в сеть Гермеса на свою колесницу и помчалась прямиком на Олимп…



ОТ ГОРЯ К РАДОСТИ

— Он здесь, о Великий Зевс! — объявила охотница, вталкивая пойманного Гермеса в тронный зал Громовержца. Кроме двенадцати олимпийцев, здесь присутствовали Рея, Гелиос, Пэон, множество мелких божков и дворцовая стража.
— Где моя дочь? Ты  бессовестный вор! — закричала Деметра. — Где тело Персефоны?
— Снимите с него сеть! — приказал Зевс.
— Тетя, я не знаю! — недоуменно хлопал глазами плутишка, скорчив невинную рожицу. — Я даже близко не подходил к храму…

Зал наполнился ропотом богов, возмущенных такой наглостью Гермеса.
— Гермес, если ты не скажешь нам правду, то мне придется изгнать тебя! — сурово сдвинув брови, сказал Зевс.

На бедного воришку уже нельзя было без жалости смотреть, но он упорно стоял на своем…
— Мое терпение закончилось! Или ты сейчас скажешь где тело моей дочери, или я превращу тебя в трусливого зайца… Говори! — начала угрожать Деметра.
— Нет, тетя, постой! Не делай этого…

***

Внезапно, мощный громоподобный удар потряс Олимп…

— Что это? Неужели новая война? — послышались голоса оторопевших богов, и в тот же момент небо над Олимпом разверзлось, и сотни маленьких, невесомых звезд изумительной красоты медленно и плавно стали спускаться вниз, накрывая собой все вокруг и освещая волшебным мерцающим светом.
— Какая красота! Что это значит? Кто это сделал?

В ответ боги услышали вдруг громкий смех и увидели прямо в середине зала как из ниоткуда образовавшуюся дымку ярко-голубого света. Через несколько мгновений она начала принимать очертания исполинской фигуры.

Мощь этого гиганта внушала уважение и трепет, а его ярко-голубые с серебряными искрами глаза насмешливо и дружелюбно смотрели на удивленных богов.

— Ты не узнаешь меня, Громовержец? — спросил, улыбаясь, исполин.
— Уран… Тебя нельзя не узнать! — ответил Зевс. — Я рад тебе, но объясни, что означает твое эффектное появление на Олимпе?
— Сегодня великий день, Зевс! Извини за вторжение без приглашения и не вини этого шустрого воришку… Без его помощи у нас бы ничего не вышло!
— Гермеса? О чем ты?
— Здесь есть еще кое-кто, кто хочет вам все разъяснить…

На какую-то секунду зал погрузился во мрак, а когда он рассеялся, олимпийцы увидели богиню Колдовства.
— Геката!
— Приветствую тебя, Громовержец! Я присоединяюсь к просьбе Урана не наказывать Гермеса. Если бы не он, мы потеряли бы единственный шанс… Великий Эреб и богиня Нюкта подарили нам свою милость, и только благодаря им свершилось невозможное…
— Ты тоже говоришь загадками, богиня!
— Я думаю, настало время вам встретить тех, кто был так долго в небытии, и кого вы уже не чаяли увидеть снова…

Зал опять погрузился в темноту, а когда она рассеялась, то взору потрясенных богов предстали живые и невредимые Владыка Аид и богиня Весны Персефона. На Владыке был темно-синий гиматий со сверкающей алмазами каймой, а на его гордой голове красовалась серебряная корона. Богиня Весны была одета в белый, вышитый золотыми цветами, пеплос, и ее голову венчала необыкновенной красоты золотая диадема. Радость и нежность светились в ее изумрудных глазах, а на прекрасном лице богини играла счастливая улыбка.

Аид держал за руку девочку-подростка в белоснежном коротеньком хитоне. На не по годам серьезном и одухотворенном лице девочки выделялись большие красивые цвета ночи глаза, а ее длинные темные волосы украшал венок из чудесных нарциссов.

После минутного замешательства дворец вновь содрогнулся, но на этот раз уже от криков ликования и изумления увиденным…

— Мама! — крикнул Атрей и бросился в объятия Персефоны.
— Сынок, Атрей! Наконец-то…
— Ты плачешь?
— Это от радости, сынок! — промолвила, улыбаясь, богиня Весны.
— Ты можешь гордиться своим сыном, Персефона! — сказала подошедшая к ним Афина. — Атрей стал настоящим олимпийцем!
— Спасибо тебе, милая сестра! — ответила Персефона, обнимая богиню Мудрости. — Я знаю, как много ты для него сделала…
— Для меня была честь заботиться о своем племяннике, Персефона!

— Персефона, Аид! Вы оба живы!
Деметра и Рея чуть не задушили богиню Весны в своих объятиях, а Зевс и Посейдон уже обнимали старшего брата.
— Аид! Как же долго тебя не было! — прогудел Громовержец. — Мы уже успели по тебе соскучиться… а это, как я понимаю, твоя дочка?

Зевс повернулся к девочке и с улыбкой потрепал ее по щеке.
— Приветствую тебя, великий Громовержец! — поклонилась девочка.
— Какая красавица и уже невеста! Да… видно, теперь от женихов отбоя не будет…
— Ей еще рано, Зевс! — хмыкнул Владыка.
— С возвращением тебя, Аид! — Гефест крепко пожал руку Владыки.

Гестия и Гера также тепло приветствовали своего мрачного брата, а Персефона и Макария уже оказались в компании Афродиты и Артемиды.

— Она такая миленькая! — щебетала Афродита, тиская уже вконец засмущавшуюся девочку, а Арес и Аполлон незаметно подошли поближе и, не отрывая восхищенных взглядов, в упор разглядывали юную богиню…
— А она очень даже ничего! Хм… наконец-то новое лицо на Олимпе… Как ты думаешь, у нее уже есть жених? Красавица… Я таких еще и не встречал! — прошептал Арес, пожирая взглядом дочь Аида.
— Этот нежный цветочек не для тебя, Арес! — засмеялся Аполлон. — У тебя слишком грубые манеры… Думаю, жениха-то у нее еще нет. Еще не сыскался такой смельчак, чтобы заслать сватов к Аиду… Но я бы рискнул! Мы бы стали подходящей парой.
— Ты? Девушки любят силу и страсть… О боги… Ну, можно же и с Персефоной договориться!
— Даже и не мечтайте! — раздался вдруг вкрадчивый насмешливый голос Гермеса. — Вы оба опоздали… Эта девочка уже просватана!
— Гермес! Тартар тебя сожри… Да откуда ты знаешь?
— Провалиться мне на этом самом месте в тот же самый Тартар! — засмеялся Гермес. — Мне известно имя ее жениха, и я держу пари, что, услышав его, вы постараетесь держаться подальше от дочери Аида…
— Неужто кто-то из подземных?
— А ты догадливый, Аполлон! — ухмыльнулся Гермес. — Мой вам совет — даже не пытайтесь узнать кто это!

***

— Ну вот я и дождался! Вот и повод для отличной пьянки! — орал вне себя от радости Дионис. — Гулять будем!

В этот момент Громовержец поднял руку и в зале наступила тишина. Срывающимся от волнения голосом он начал говорить:
— Братья, сестры, и дети мои! Сегодня у нас великий праздник… Наш старший брат Аид и моя дочь Персефона сегодня снова с нами! Не так давно Кронос и кучка титанов подняли мятеж и смогли вырваться из Тартара… Они собирались вновь захватить власть над миром и утопить его в крови! Наш брат Аид остался верен своей клятве и пожертвовал жизнью ради будущего Олимпа и всего мира… Аид, брат мой, я заблуждался насчет тебя… прости меня за это! Моя отважная дочь Персефона тоже стала жертвой мести Кроноса… Но Богиня Геката вернула из небытия повелителя Вселенной Урана, и лишь с его помощью мы одержали победу над коварным тираном! И вот теперь первобоги Поземного мира Эреб и Нюкта милостью своей вновь даровали жизнь Владыке Подземного мира и его жене. И сегодня, в честь возвращения в нашу семью Аида и Персефоны, я объявляю открытыми празднества, которые продлятся на Олимпе целую неделю! Вместе с ними мы будем чествовать Повелителя Вселенной Урана и богиню Колдовства Гекату…

Зал взорвался аплодисментами и ликованием.

— Уран! Ты правил в Аиде вместо Владыки… Теперь ты свободен от своих обязанностей в Подземном мире, и я прошу тебя остаться на Олимпе, как его почетный житель!
— Зевс, Уран уже является почетным жителем Подземного мира! — засмеялся Аид.
— Ну что же! — улыбнулся Уран. — Раз так, то для меня честь быть жителем Олимпа и Подземного мира. Но я думаю, что и на земле мне было бы небезынтересно!
— Среди смертных?! Ты волен выбирать… В любом случае, Олимп и Подземный мир всегда для тебя открыты, повелитель Вселенной! Уран, этот меч… Что вы теперь собираетесь с ним делать?
— Зевс! — начал Аид. — Я дал клятву Эребу больше никогда не использовать смертельное для богов оружие… Этот меч мы уничтожили!
— Хорошо, Аид! Теперь я спокоен…

***

Аид, Персефона, Геката и Уран остались на Олимпе и всю неделю принимали участие в грандиозном празднике, устроенном Громовержцем. Многочисленные приглашенные боги и божки пировали, веселились и праздновали избавление от коварного и мстительного Кроноса. Повсюду звучала волшебная красивая музыка, а воздух был наполнен ароматом дивных растений Деметры.

Но вот пришло время Владыкам возвращаться обратно в Подземный мир…

Персефона договорилась с Деметрой проводить Аида и Атрея домой и через два дня вернуться на Олимп, чтобы вновь приступить к своим обязанностям богини Весны… Супружеская пара тепло простилась с небожителями, а Атрей, пообещав Афине, Рее и Деметре каждые три месяца проводить на Олимпе, тоже возвращался теперь вместе с родителями и сестрой в Подземный мир. Аида и Персефону сопровождал сам Уран.

У входа в Преисподнюю Владыка обратился к повелителю Вселенной:
— Уран! Подземный мир открыт для тебя в любое время, и ты волен жить там, где тебе угодно, например, в Элизиуме или на полях Блаженных… Ты уверен, что хочешь теперь покинуть всех нас?
— Спасибо тебе, внук! — ответил Уран. — Но я слишком долго был в небытии, а потом и у тебя под землей, и теперь хочу погулять на обширных просторах моей Вселенной, да и у Зевса еще немного поживу… Надо же мне поближе узнать мою дочь Афродиту, моих внуков и правнуков! Власть над Олимпом меня больше не интересует, я как был Владыкой Вселенной, так им и остался… Но раз я стал еще и почетным жителем твоего царства, то заявлюсь как-нибудь, если мне вдруг наскучит мирская суета, и тогда уж ты от меня не избавишься! — засмеялся Уран.
— Тогда договорились! — промолвил Аид и крепко пожал руку повелителю Вселенной.
— Я не прощаюсь, Персефона! — богине Уран и ласково погладил ее красивые волосы.
— Мы всегда тебе рады, Великий Уран! — ответила с улыбкой Персефона и поцеловала смущенного повелителя Вселенной в щеку.
— Будь счастлива, Владычица, и вы, маленькие боги! — промолвил Уран, наклоняясь к Атрею и Макарии…
— До свидания, дедушка! Мы будем тебя ждать…

***
— Ах да, Аид, чуть не забыл!
— Что случилось, Уран?
— Аид, пока ты был тенью, я пользовался твоим телом, и это не прошло для него бесследно…
— Что ты имеешь в виду?
— Хм… понимаешь, твое тело изменилось — оно обладает теперь небольшой частью моего могущества как Повелителя Вселенной, но этого вполне достаточно, чтобы ты мог властвовать и над стихией воздуха. Стоит только тебе пожелать, например, чтобы пошел дождь или поднять шторм…
— Не может быть… О, Уран! Что ты наделал!
— Прости, внук, но теперь я ничего не могу исправить. Это осталось в тебе, и пускай это также останется нашей с тобой тайной… Воспользуйся этой мощью с умом и только во благо богов и смертных! Воздух дает ту силу, которая не присуща другим стихиям, он дает жизнь, но с такой же легкостью отнимает её. Воздух поднимает стихии Огня и Воды на разрушения лишь смещением своих слоев, поднимает воду, заставляя обрушиться на Землю. Огонь, повинуясь дуновениям ветра, готов пожирать все окружающее, не в силах остановиться… Не забывай, что ты стал теперь намного сильнее, чем твои братья и остальные олимпийцы, и молнии Зевса никогда не причинят тебе вред… До свидания, Аид… Я верю в тебя! Не Зевс, а ты должен был стать хозяином Олимпа, но судьба распорядилась иначе…
— Спасибо тебе, Уран, за все, что ты для нас сделал! Я твой должник, но долго оставаться в долгу я не привык…

Уран громко захохотал и через пару мгновений исчез, растворившись в воздухе…

— Вот это сюрприз! — вздохнул Аид.
— И ты еще недоволен? — поразилась Персефона.
— Ты только представь, что станет с Зевсом, если он узнает о такой щедрости Урана!
— Он и не узнает, если мы ему ничего не скажем! — улыбнулась Персефона. — Уран что-то сказал о дожде…

Аид усмехнулся и поднял обе руки наверх. В то же мгновение крупные капли весеннего дождя победной дробью застучали по земле…

ЭПИЛОГ

Прошло три года… Только что закончился очередной суд теней во дворце Владыки, и Персефона, сопровождаемая Аидом, вошла в свой любимый роскошный сад, но в беседке около фонтана они увидели двоих, которые уже опередили их — бога Смерти Таната и их дочь Макарию. Мужественный и обычно невозмутимый Танат держал в своих объятиях юную красавицу, и уста их слились в горячем и пылком поцелуе любви…

Аид улыбнулся и, взглянув на Персефону, притянул ее к себе и прошептал:
— А почему бы и нет?

***

Здесь мы и оставим наших героев, потому что эта история подошла к концу. В Подземном мире, во владениях Аида и Персефоны, зародилась новая, не менее страстная и волнующая любовь двух столь непохожих друг на друга сердец, но это уже будет совсем другая история…