Вера ехала из Омска в Ростов к своей сестре. Единственное, чего она боялась - не успеть, не застать сестру в живых.Не верилось, что у ее родной Нади рак в последней стадии. Она уже больше не могла подняться с постели, почти ничего не ела , пила только маленькими глоточками и совсем не была похожа на себя прежнюю.
Нет, пожалуй, Вера боялась еще одной вещи - не сдержаться, расплакаться у постели больной. Для себя она решила: до последнего не говорить с сестрой о смерти. Люди просил: поговори, пусть знает, может хоть что детям накажет напоследок. Но Вера была тверда: нет, она и сама все понимает, но пусть надеется.
Сестра лежала беспомощным существом. Увидев Веру, она что-то бесссвязно прошептала и слезы покатились по ее мраморно-белым впалым щекам тонкими струйками.
Всего шесть дней было отпущено им на эту последнюю встречу. После очередного обезболивающего укола Надя приободрялась на некоторое время, и они говорили.
Однажды Вера услышала довольно длинный монолог сестры: "Это все за мои грехи. Пыталась я усмирить в себе обиды, да, наверное, не смогла. Быть может в подсознании так и не простила свое бедное существование, предательство мужа. Сейчас вот сержусь на свою болезнь, на беспомощность врачей и бесполезность химиотерапии. Только пролежав два месяца и, насмотревшись на трещинку в потолке, - я поняла, что глупо всю жизнь заботиться о материальном, пребывать в грусти, помня чьи-то предательства и крошечные обиды. Я вот прочитала, что не обретя смысла жизни,- человек начинает жить по инерции. Наверное, так было и со мной. Хотя, нет. О чем это я? Смысл жизни моей - в детях. Вот и сейчас мне ради Юрика и Ирины хотелось бы пожить.
Самое интересное, что все стало ненужным: проблемы, деньги, вещи. Покоя в конце жизни нам все это не приносит. Надежды на счастье оказались тщетны, ожидания - ложны. В душе - жгучая тоска. Шелухой слетает с меня все, что мучило здесь когда-то, тревожило и не давало уснуть. Мне сейчас хочется вспоминать , где я поступила подло, а где смалодушничала - не утешила, не помогла. И пусть мне от этих воспоминаний больно и досадно. Если бы я не чувствовала себя виноватой, а была бы довольна собой - мне, наверно, сейчас было легко, как после успешно сданного экзамена. Надо было стараться. А теперь - лишь сожаления..."
Надежда уходила в сознании. В ее взгляде сестра читала :" Перестаньте вы все быть рабами мелочных забот, привычек, привязанностей. Вот оно - единственное, ради чего и следует правильно жить. У вас еще есть время!"...
Веру уносил поезд в тоску, в сентябрь, в раздумья. "Прости рабу твою Надежду, Господи! Прости ее", - молилась она, вспоминая исповедь сестры.