начало: http://www.proza.ru/2019/01/29/1587
Мне кажется, я на Земле так долго, но длится это лишь одно мгновенье.
Прозрачна память, как перед забвеньем, как осень, пожелтевшая немного...
Удивительный голос зазвучал в ушах Маури, стоило ему сделать первый шаг. Откуда исходил голос? Маури оглянулся: позади никого. И ничего. Пустота. Раньше Маури никогда не думал, как выглядит ничто. А теперь вот оно, в одном шаге за спиной, похожее на пустой экран неисправного инфоробота. Нет — на серое небо, если долго не отрываясь смотреть в него. Всеобъемлющая бесконечность. Казалось, стоит повернуть назад, и бесследно исчезнешь. Маури стало не по себе. Куда делся Шаман? Только что стоял рядом. Неужели исчез в пустоте? Не может этого быть — впереди по-прежнему волшебный лес. Колесница Родо, как сказал Шаман. Ничего плохого здесь случиться не может, главное — не паниковать.
Маури закрыл глаза, вспоминая, как ночью они с волком ушли с острова. Как пробирались через болото, рискуя угодить в трясину. Как старался не отставать от мохнатого друга, с трудом различимого в темноте. Омела остался ждать перемен в своей избушке.
- Если ничего не произойдёт, - промолвил старый отшельник на прощание, - значит, мы ошиблись. Тогда я запрусь в своем убежище и уйду из жизни без сожаления. Но, надеюсь, что всё будет хорошо!
Ближе к утру, наконец, под ногами оказалась твёрдая земля. Самый опасный участок пути остался позади – пересечь Окраинные топи до сих пор не удавалось никому. Дальше начинались необитаемые земли. Маури совсем выбился из сил и, как только почва перестала уходить из-под ног, упал на влажную траву. Волк прилёг рядом. Юноша собирался лишь немного передохнуть перед тем, как в очередной раз отправиться в неизвестность, но мгновенно заснул.
Маури снилась Эо. Лица не разглядеть — солнце висело за головой Эо, словно нимб, и, казалось, от всей её фигуры исходит сияние. Ео бежала к Маури по зелёной траве, но с каждым шагом только отдалялась. Маури хотел кинуться к Эо, но не смог пошевелиться. В отчаянии Маури рванулся, что есть сил и проснулся.
Открыв глаза, увидел странную картину: воздух вокруг мерцал, пронизанный тончайшей сверкающей паутиной, сотканной из теней и солнечных лучиков. Чувствовался незнакомый, едва уловимый аромат. Им невозможно было надышаться. А какой лес вокруг! С тех пор, как Маури попал в Свободный мир, он видел множество растений, но таких — ни разу: серебристые стволы деревьев с золотистыми ажурными листьями, невысокая изумрудная трава, любопытно выглядывающие из неё мелкие, похожие на звёзды цветы. И удивительная, завораживающая тишина. Где он оказался на этот раз? «Эо, где ты? Почему не любуешься этой красотой вместе со мной?» - было первой мыслью Маури. Он даже подумал, что из одного сна попал в другой но, увидев Шамана, понял, что не спит. Хотя – выражение благоговения и восторга в янтарных глазах древнего человека-волка никак нельзя было назвать обычным. Шаман не шевелясь, и, казалось, не дыша, сидел чуть позади Маури. Почувствовав взгляд спутника, Шаман вернул на лицо обычный вид отрешённости и уверенности:
- Всё, мой мальчик, дальше я не пойду, - сказал он тихо. – Создатель здесь. Как давно я не испытывал ничего подобного! Чувствуешь это благоухание? Когда-то так пахло в Райском саду! Мы с тобой находимся в колеснице Родо.
- Колеснице? – удивился Маури.
- Так Высшие называли рощу, в которой живёт наш Отец, - улыбнулся Шаман. – Роща эта не стоит в каком-то одном месте, а появляется там, где захочет Родо. Здесь нет укромных уголков. И нет дороги назад. Уверен – это не мы нашли Его, а Он нас. Вернее, тебя, Маури! Значит, мы не ошибались. Родо чувствует жар твоей любви. Иди. А мне с тобой нельзя. Отец снизошёл ко мне, позволив ступить на эту траву. А разговаривать Он будет только с Человеком.
- Но почему, Мудрейший? Почему ваш отец не хочет говорить с вами? Высшие такие же его дети, как люди, – Маури всё ещё силился понять смысл своей миссии.
- Мы остались такими, какими нас сотворил Отец, - подумав, ответил Шаман. - Время течёт, а мы те же, что были. За столько столетий мы не сотворили ничего, разве что пытались сберечь созданное Отцом. И посмотри на людей. Их жизнь коротка, но за такой малый срок каждый человек успевает измениться сам и изменить мир вокруг себя.
- Но, вы же в этом не виноваты! – воскликнул Маури. – Почему вас оставил Родо?
- Он оставил не нас, а весь созданный Им мир. Каждое живое существо, кроме Высших, от простейших былинки или букашки до сложнейшего человека, Отец наделил волшебной силой развития и перерождения. Все могут физически обходиться без него. Но мы существуем не только физически. И здесь всё сложнее.
Шаман вдруг замер, огляделся.
- Тебе пора, - сказал он. - Жаль, что с тобой нет Эо. Но тогда бы ты сюда не пошёл. Мне больше нечего сказать. Всё зависит только от тебя!
Видя, что юноша не двигается с места, Шаман повторил:
- Иди же!
Воспоминания окончательно прогнали страх: просто не надо смотреть назад. Прислушался. Голос звучал по-прежнему, как будто Маури не отвлекался на размышления. Как будто для Голоса не существовало времени.
...Мне кажется, что я такой, как прежде – не стал глупее, и не поумнел,
Но стать собою так и не сумел, не отличая правды от надежды.
И так же, как всегда, не знаю, кто я, и кто живёт под именем моим.
И мой корабль по морю гоним, как тот ковчег у капитана Ноя.
Маури тряхнул головой и пошёл, не оглядываясь. Он ждал чего-то особенного, но ничего не происходило. Также светился и благоухал воздух, пружинила трава и звенела тишина. Или происходило? С каждым шагом Маури наполняла невероятная лёгкость. От сердца отлегла каменная тяжесть, уже привычная боль в груди утихла. Душа наполнилась чем-то незнакомым и таким необходимым, что было непонятно, как до сих пор он жил без этого. А Голос всё звучал:
Я ждал, что от земли отхлынут воды, и что Любовь появится на свет.
Я жду и ныне, а её всё нет — какие трудные и затяжные роды!
Но может быть, я сам тому виной? Не тем живу, и не о том мечтаю,
Не ведая, не то себе прощаю, бегу, как с поля боя в мир иной.
- Простите, можно сказать? - спросил нерешительно Маури.
- Отрадно. Меня слышит Человек!
Голос продолжал звучать изнутри, хотя сам Маури говорил вслух.
- Я тоже очень рад Вас слышать. Об этом мечтают очень многие: людям Вас не хватает. И не только людям, - поспешил с ответом Маури.
- Дети мои неплохо обходятся без меня. Я им не нужен.
В Голосе звучала грусть.
- Простите, что осмеливаюсь с Вами спорить, но я говорю правду. Вы нам, - Маури запнулся на секунду, поняв вдруг, что говорит и за себя тоже, и уже увереннее продолжил. - Вы нам очень нужны. Не всем, но большинству. Даже таким, как я – ещё совсем недавно я ничего не знал о Вашем существовании. А ещё Вас ждут те, кто любил Вас всегда, с самого начала, когда вы все жили в самом прекрасном месте на свете. Теперь это место погибает, а вместе с ним и те, кто там жил.
- Они смогли приспособиться. Но ты? Ты сказал, что не знал обо мне. Зачем же ты здесь? Ты пришёл ко мне за помощью?
Голос был невыразимо прекрасен, хотелось, чтобы он звучал снова и снова.
- Если честно, я пришёл сюда, чтобы помочь другим. Но, теперь понимаю, что и себе. И, может быть, даже Вам!
- Мне? - удивлённо спросил Голос. - Разве мне нужна помощь?
- Мне кажется, мы нужны Вам так же, как и Вы нам! - Маури понимал, что говорит что-то не то, но не мог остановиться. - Я хочу помочь Вам вернуться к Вашим детям! Вернуться в мир, созданный Вами и принадлежащий Вам!
- Я дал своим детям всё, что имел. А людям — даже частицу самого себя.
- Но без Вас они больше разрушают, чем создают. Вернее, они создают то, что разрушает Ваш мир! И это самое страшное, что может случиться, кроме... - тут Маури вспомнил про Эо и замолчал. Как он мог забыть главное, для чего здесь оказался? Неужели то чувство, которое он испытал сейчас, и есть любовь к Богу? И это чувство даже вытеснило на короткий миг любовь к Эо?
- Кроме чего? - тут же подхватил Голос.
- Кроме потери любимой! - помолчав, тихо ответил Маури.
- А что случилось с твоей любимой?
- Её похитил СатТар. Он хочет насильно сделать Эо своей седьмой женой!
- СатТар? Что ты знаешь о Саттаре?
Маури вкратце рассказал всё, что ему было известно.
- Вот, значит, как распорядился бунтарь своей свободой! В Раю СатТар стремился быть как можно ближе ко мне. У него было особое видение мира. Все мои замыслы он подвергал сомнению. Пытался вмешиваться в мои дела. Даже своё появление на свет изменил, сделал не так, как я того хотел. Хотя, правильнее сказать – появление во тьму. Я полагал, без меня он попробует выстроить что-то своё. А выходит — занимается мелкими интригами и разрушает созданное мной.
Голос помолчал и спросил:
- Что ты собираешься предпринять, юноша?
- Пойду к нему! - Маури был полон решимости. - Я спасу Эо, чего бы мне это ни стоило! Но, сначала, я хочу узнать, вернётесь ли Вы в Райский сад и в человеческие сердца?
- Расскажи мне юноша о себе: кто ты, откуда, как нашёл меня? - Голос звучал по-отечески ласково. - Мне надо понять, что теперь представляют собой люди. Я оставил их, как они того желали. Но я отец и должен понять, нужен ли своим детям!
Маури шёл по удивительному лесу и рассказывал о себе. Рассказывал всё, что помнил, хорошее и плохое. За что стыдился и чем гордился. О чём сожалел и о чём мечтал. Никогда и никому он не раскрывал так свою душу.
- Вот и всё, - наконец смущённо произнёс он, остановившись. - Всё, что я помню о себе и знаю о Верге. Всё, что увидел после того, как попал в Свободный мир.
На некоторое время повисла тишина. Потом вновь раздался Голос:
- Благодарю тебя, юноша. Это было неожиданно. Когда-то для Эда и Авы не существовало ничего на свете, кроме любви ко мне. Потом — друг к другу. Но, в твоём рассказе о человеческом мире не прозвучало ни слова о любви. Я не говорю о тебе и твоей невесте. Человеческий мир стал так рационален, что теперь мне там и подавно нет места. Если люди что и созидают, так это два новых вида: одни делают из себя биомеханизмы, другие — новый вид животных. И всё это из лени. Скоро первым вообще не нужны будут человеческие тела, а у вторых вырастут хвосты, и они будут жить на деревьях, питаясь чем попало, лишь бы не строить дома и вообще ничего не делать. Узнаю влияние СатТара. Неплохо он потрудился. Определённо, без меня людям живётся удобнее, чем было бы со мной. Нет, я не хочу возвращаться!
Маури похолодел. Неужели он всё испортил?
- Можно ещё два слова? - попросил он. - Перед тем, как Вы примете окончательное решение?
В наступившей тишине Маури сбивчиво заговорил:
- Пусть я не смог уговорить Вас вернуться в мир, который так нуждается в этом: я знал, что не тот, за кого меня принимают жители Свободного мира. Жаль, конечно, для них я — последняя надежда. Как и для множества людей, что скитаются по миру в поисках Истины, как они Вас называют. Я буду говорить только за себя. Я хочу сказать... хочу сказать... я так благодарен Вам за этот мир!
Маури почувствовал, как дрогнул его голос, и на глаза навернулись слёзы. Он проглотил ком в горле и с жаром продолжил:
- Когда я жил в Пронтосе, нам внушали, что совершенен только Абсолют, Высшее божество Верга. Если честно, я не очень верил во всё это. В смысле — совершенство, священство и прочая ерунда. То есть, религия.
-Ты не верил в Бога? – удивлённо спросил Голос.
- Я был уверен, что никто не верит. Все только притворяются, ищут выгоды. Там всё было какое-то искусственное. Понятное. Человеческое, одним словом. А теперь... теперь...
Маури не знал, как выразить переполняющие его чувства.
- Не знаю, как сказать. Только оказавшись в Свободном мире, я осознал, насколько велик и прекрасен Мир Инвери, созданный Вами. Я так благодарен Вам за него! За красоту и за способность ей любоваться. За то, что в этом мире есть я. И Эо. И дядя Друм. И мои новые друзья. Только сейчас я понял: Вы — часть моей души, а я — часть Вашего Мира. Что бы Вы ни решили, я обещаю не испортить собой Ваш волшебный Мир!
Маури закончил и замер, опустошённый.
- Дитя! - Голос звучал так ласково, что Маури, не знавший родительской любви, вдруг понял, что это значит. – Если по прошествии тысячелетий под влиянием СатТара в Инвери есть человек, способный так любить и жертвовать собой, значит всё, что я сделал, было не зря. Даже если я нужен только тебе одному, я готов вернуться!
Такого чувства лёгкости Маури не испытывал никогда в жизни. Наверное, так ощущают себя птицы в полёте. Или облака, если они способны ощущать. А если не способны, то Маури-то способен ощутить себя облаком! Невесомым, парящим над землёй облаком. Сами собой выступили слёзы. Маури не мог объяснить причину этих слёз — радости? Надежды? Уверенности, что теперь всё обязательно будет хорошо?
Резь в глазах заставила зажмуриться. Открыв глаза, Маури увидел, что волшебный лес исчез. Над головой шумели листвой самые обычные берёзы, осины и клёны, под ногами зеленела трава. Маури стоял и не знал, что делать дальше. Неведомый Голос больше не звучал в его голове. Можно было подумать, что всё это примерещилось, если бы не сохранившееся ощущение необычайной лёгкости в душе и теле. И ещё веры. Теперь он понял, о какой Истине говорил Шаман. Понял и согласился: ради этого стоило бороться и положить всю жизнь, как Омела.
Не успел юноша подумать о старом отшельнике, как увидел невдалеке его высокую фигуру. Обрадованный Маури поспешил было навстречу, но внезапная мысль остановила его. А вдруг ничего не вышло? Создатель, вроде, обещал вернуться, но когда? Маури остановился, и Омела сам приблизился к нему.
- Мой мальчик, ты смог! У тебя получилось! Этот день навсегда останется в истории Инвери, как праздник Возрождения! Не знаю, друг мой, как благодарить тебя! Впрочем, знаю и выполню своё обещание, - сказал он торжественно, обнимая Маури.
Старик был заметно взволнован. От былой сдержанности не осталось и следа.
- Ты даже представить себе не можешь, как я счастлив! - проговорил он, отстраняясь и заглядывая в глаза Маури.
- Могу! – тихо ответил тот.
Омела внимательно посмотрел на юношу.
- Понимаю! – кивая, произнёс старик. – Понимаю и, признаюсь — завидую!
- Но как вы догадались? Что произошло необычного?
Маури хотелось подробностей.
- Это надо почувствовать, а не понять! Ты же знаешь! – сказал Омела с улыбкой. – Ну, пошли, герой. Отдохнёшь, переночуешь у меня, а завтра отправишься дальше.
- У меня нет времени отдыхать! – нахмурился Маури. – Я должен идти к СатТару!
- Ты должен слушаться старших и доверять мудрым! – наставительно изрёк Омела. – А посему, слушайся и доверяй.
Маури вздохнул и, смирившись, пошёл вслед за старцем. Они успели добраться до избушки отшельника засветло. Обратный путь показался намного короче. Маури, под впечатлением пережитого днём, прилёг на траву в тени за домом и незаметно для себя уснул.
Ему снова снилась Эо. У неё почему-то было птичье тело с сияющим оперением и человеческими кистями рук вместо птичьих лап. Птица-Эо запуталась в золотой сети и била крыльями, пытаясь освободиться. Но вот к ней подошёл кто-то в пурпурных одеждах, надел на запястье широкий браслет и убрал сеть. Маури хорошо разглядел на золотом блестящем кольце браслета вставки зеленовато-голубого камня. Птица-Эо взмахнула крыльями, но взлететь не смогла. Гримаса боли исказила её прекрасное лицо, и она закричала: «Маури, помоги мне! Пожалуйста, Маури!». Её рука под браслетом сразу покраснела и распухла. Слёзы боли и страха брызнули из глаз. Человек в пурпурном одеянии стоял спиной к Маури. Незнакомец громко и злорадно захохотал: - «Ты теперь моя! Моя! Навсегда! Навсегда!». Вдруг он обернулся, юноша увидел бледное лицо, вертикальные чёрточки зрачков в ярко-жёлтых глазах и в ужасе проснулся. Эти змеиные глаза ещё несколько мгновений сверлили полусонное сознание Маури. Сердце отчаянно колотилось. В него будто впрыснули смертельный яд сомнения и бессилия. Когда наваждение отпустило и стало понятно, что это был лишь сон, Маури успокоился и огляделся.
Он лежал в комнате Омелы на лавке, застеленной толстым лоскутным одеялом. Небольшой прямоугольник окна был непроницаемо чёрен, и лишь далёкая белая звезда загадочно мерцала в самом его уголке. За столом, при свете толстой, уже наполовину оплавившейся свечи, сидели Омела, Шаман и ещё кто-то в белоснежных одеждах. Они тихонько, чтобы не разбудить спящего, разговаривали. Маури показалось, что он уже видел лицо человека в белом. «Да это же Феникс! - осенило его. – Значит, он больше не осыпается пеплом с приходом ночи! Теперь я точно знаю, что Создатель вернулся в свой Сад и розы ожили!».
На душе Маури опять стало тепло и легко, только что пережитый во сне кошмар почти рассеялся. Юноша знал, что Шаман редко ночью принимает человеческий облик. Значит, речь шла о чём-то очень важном. Маури встал со своего ложа, подошёл к столу и сел на свободную скамью. Все замолчали, с нескрываемой благодарностью глядя на своего юного друга. Заметив след недавней тревоги на лице Маури, Омела заботливо спросил:
- Что, дружище, не выспался?
Маури прикрыл глаза, стараясь как можно точнее вспомнить свой сон, и на его лбу выступили капельки испарины:
- Я его видел! – побледневшие губы предательски задрожали. – Я видел СатТара! А он – меня!
- Тебе приснился СатТар? – нахмурился Шаман. – Что ты видел?
- Он мучает Эо! Ей больно, а он хохочет! Он сказал, что она теперь принадлежит ему навсегда! – слёзы отчаяния катились по щекам Маури, но он не замечал их. – Я опоздал! Он женился на ней, и теперь всё кончено!
- Нет, Маури, успокойся, - мягко произнёс Феникс. - Вирани, та жена, что была больна, жива. Она даже излечилась от своего недуга. А значит, СатТар не мог ни на ком жениться. Твою любимую ещё можно спасти. Но СатТар, разумеется, почувствовал перемены, произошедшие благодаря тебе. Твой сон - это или знак свыше, посланный нам как предупреждение, или же попытка СатТара подобраться к тебе, чтобы вызнать, чего ещё ждать. А может — он просто хотел напугать. На это он мастер. Расскажи-ка нам, друг Маури, свой сон подробнее.
После того, как Маури во всех подробностях вспомнил свой сон, настало время старого Омелы делиться своими секретами. Впервые Омела поведал о том, при каких обстоятельствах довелось ему встретиться с СатТаром. Поведал о том, о чём молчал много десятилетий.
«Мне было тогда лет двадцать. Да… давно это было, - Омела усмехнулся. - Был я обычным парнем – друзья, девчонки, хмельё. Всё, как ты видел в долине Свободы. Вот только те, кого я называл друзьями, были… ну, да речь не о них. И влюбиться по-настоящему я не успел. Встретил однажды странника. Он называл себя Ищущим. Он заразил меня своей верой в Истину. То, что он говорил, наложилось на то, что я слышал в раннем детстве от первого приёмного отца – Шаму».
Омела посмотрел на Шамана. Тот ответил лёгкой улыбкой.
«Когда я попал в семью, второй приёмный отец хорошо постарался прочистить мои мысли от влияния Шаму. Не знаю, что бы со мной стало, если бы не Ищущий. Он изменил мою жизнь: рассказал о Создателе, о Высших, о СатТаре. Да, это было очень давно. Тогда ещё живая история передавалась из уст в уста такими вот Ищущими без собственных имён. И я стал одним из них. Учеником. Мы ходили по Инвери и собирали древние легенды. И рассказывали их тем, кто тоже искал. Однажды я снова встретил Шаму. Мы долго не виделись. Он был рад, что я не стал таким, как большинство людей долины Свободы. Теперь он был не отцом мне, а учителем и другом. Особенно после того, как мой Ищущий умер. Как-то раз я встретил старых приятелей. Думал, что друзья. Я был счастлив, рассказывая, как много нового узнал в странствиях. И про Шаму. Про СатТара. А они…»
Омела горько вздохнул и после небольшой паузы продолжил:
«Очнулся я от ужасающих звуков: со всех сторон раздавались вопли, стоны, бормотание, плач. Была ночь. Я лежал на сырой соломенной подстилке в какой-то клети. Над головой высоко вверх уходили стены башни с четырьмя узкими окошками под самой крышей. Лунный свет, проникавший в эти окна, немного разгонял темноту. Моя клеть выглядела как четыре столба, оплетённые паутиной или тонкой сетью. Таких клетей было много. Они стояли вдоль стен. А внутри были… кого только не было: полетаи, стрекачи, водянцы. Одни, скрючившись, сидели, другие, распластавшись, лежали. Кто-то стоял, держась за паутину-сеть. Самое страшное – их крики. И выражение лиц. Они все казались безумными. Вскоре я понял, почему».
Омела ненадолго замолчал. Он был бледен и мрачен, заново переживая те страшные события. У Маури запершило в горле, и он прокашлялся. Омела очнулся от оцепенения и продолжил:
«Я встал и подошёл к сетке. Она выглядела такой тонкой, такой лёгкой. Но порвать её оказалось делом невозможным. Внезапно я услышал наверху шорох, потом взмахи больших крыльев. Вой пленников стал невыносимым. Я увидел, как летучая тварь спустилась сверху, а в это время в дверь башни вошёл мужчина и прошёл на площадку или помост в центре башни. Дальше всё произошло мгновенно – вошедший превратился в змею, то, что спустилось сверху – в женщину. Они светились тёмно-зелёным светом. Змея уползла в дыру в полу под помостом, а женщина…»
Омела снова замолчал. Маури видел, как тяжело ему даются воспоминания. Старик сидел сгорбившись, побелевшее лицо сливалось с цветом волос, на лбу выступила испарина, голос дрожал и прерывался.
Шаман положил свою теплую ладонь на руку друга и заметно вздрогнул — такой холодной и безжизненной оказалась она.
Феникс сидел, уронив голову на руки. У Маури тоскливо сжалось сердце. На миг им обоим показалось, что надежды на спасение любимых нет. Но Омела нашёл в себе силы продолжить дальше.
«Женщина вошла в одну из клетей и… и стала пить кровь узника. Как он кричал! Я до сих пор иногда слышу те крики. А тогда я почти сразу лишился чувств.
Очнулся, когда в окошках виднелось голубое небо. Днём пришёл высокий человек с желтыми глазами. Эти глаза с вертикальными зрачками… они будто душу вынимали, стоило взглянуть в эти глаза. Это был СатТар. Он подошёл ко мне. Он хотел знать, где Шаму прячет книгу. Вот эту самую – книгу завета Создателя и пророчеств первых провидцев. А я тогда даже не знал о её существовании. СатТар мне не поверил. Для него было очевидно, что Шаму растил меня в корыстных целях. Саттар был уверен, что Высшие сами сговорились против него и настраивают людей. А я, как воспитанник Шаму, знаю всё. Когда в мои руки попала эта книга, я понял, чего так боялся СатТар. Он прослышал про пророчества и хотел знать, что должно произойти. Нет, он не пытал меня. Просто каждую ночь при мне в страшных мучениях умирала очередная жертва. Все, кроме меня, сидели там не больше суток. И я знал, что меня ждёт та же участь. СатТар не скрывал от меня своих тайн, он был уверен, что я никуда не денусь. Так я узнал, что клетки не были приспособлены для долгого нахождения в них смертников. Мне удалось расшатать задвижку на дверце своей клети. Я вышел и изучил весь зал. Собственно, изучать было особо нечего. Клети для жертв, помост в центре башни, колодец под ним — это я и так видел. Дверь башни оказалась заперта снаружи.
Каждый день Саттар притаскивал новую добычу — или обескрыленного полетая, или пару маленьких полевых стрекачей, однажды даже старой лысой лесавкой не погнушался. До ночи несчастные находились в состоянии тихого помешательства и даже не замечали, что я выхожу из своей клетки. До сих пор меня гложет чувство вины, что никому не помог – выпустив пленника из клетки, я выдал бы себя, а несчастный всё равно вечером попал бы в лапы СатТара.
Однажды днём жертву для насыщения вампира не привели, и только одна клеть не пустовала. Моя. Проходя мимо, СатТар сверкнул в мою сторону своими жуткими глазами и злорадно прошипел:
- Сегодня ты прожил свой последний день, волчий выкормыш! Наслаждайся жизнью, у тебя её почти не осталось!
Кровь застыла в моих жилах. Я прислонился к столбу своей клетки и не сводил глаз с двух застывших друг против друга фигур на площадке над колодцем. СатТар и летучая тварь в ту ночь вели себя необычно. Та, кто только что была подобием птицы, превратившись в человека, неподвижно замерла, а змей начал кольцами обвиваться вокруг неё. Помещение наполнилось зеленоватым мерцанием. Когда фигура человека полностью исчезла под змеиными кольцами, весь этот клубок начал вращаться вокруг своей оси - всё быстрее и быстрее. И тут меня осенило: это же единственный шанс на спасение! Монстр занят собой, никто не может сейчас остановить меня. Мгновенно выскочив из своей клети, я кинулся к выходу, который оказался не заперт!»
Я бежал, не разбирая дороги, пока не закончились силы. Безлунная ночь была непроглядно темна. Тогда я не придал этому значения. Потом уже Шаму объяснил мне, что к чему. А тогда я был просто рад, что меня не преследуют. Никогда СатТар не искал меня. Только ночами кошмары до сих пор мучают. Будто Саттар-вампир шипит в ухо, скаля окровавленные зубы, что если я поделюсь с кем-нибудь увиденным, змей найдёт меня до ближайшего новолуния и выпьет всю кровь после своего перерождения. Не понимаю, о каком перерождении идёт речь, но чувствую, что это не пустые угрозы. Вот и молчал столько лет. Не из страха мучительной смерти: понимал, что страшная тайна, которую я узнал, когда-нибудь может пригодиться. И передать её я должен надёжному человеку всего один раз. Для такой цели, ради которой стоит пожертвовать собой. Теперь этот случай настал».
Омела, обессиленный, замолчал. Его рассказ ошеломил даже повидавших всякое Шамана и Феникса. Омела устало посмотрел на Маури:
- Юноша, благодаря тебе я обрёл смысл в жизни. А страх смерти уже давно оставил меня. Теперь я чувствую, что уже не одинок. Не одинок в своей душе. Там, где всегда были пустота и потёмки, появились свет, радость и вера. Пусть СатТар приходит за мной, если ему угодно. Мое тело дряхло и немощно. Вряд ли вампиру понравится моя кровь!
Шаман покачал головой:
- Теперь мне многое стало понятно! Нет, дорогой Омела, когда придёт твой срок, ты умрёшь не от клыков вампира! Думаю, СатТару сейчас не до тебя. Сад оживает, Древо Жизни и Кморн в любой момент могут стать прежними. Для того чтобы удержать на них свою магию, Саттару необходимо много сил. У нас есть два дня и две ночи до новолуния. За этот срок мы должны одолеть его. Мы спасём и Деву, и Эо, и тебя! Первый не зря искал тогда священную книгу. Он сам подсказал тебе, где его слабое место! Не обижайся на меня, друг Омела, за то, что я никогда не рассказывал тебе того, о чём поведал Маури. Того, что Творец создал Высших по одной паре: мужского и женского начала. Мы, в отличие от животных и людей, не можем иметь потомства, мы только дополняем друг друга. Но каждый вид древних жителей со своей парой становится одновременно или людьми или своими тотемами. А у Сат и Тар всё несколько иначе. Я и теперь не могу понять – одно это существо, способное разделяться на две разнополые части, или такая же пара, как все древние. Ведь даже Родо всегда говорил о СатТаре в единственном числе, а уж Он-то знает, как всё есть на самом деле! Сам Саттар очень тщательно охраняет свою тайну, и его можно понять. Выслушав рассказ Омелы, я догадался, как Сат и Тар обмениваются энергией - каждое новолуние они соединяются в единое целое. Тогда и происходит перерождение. Судя по тому, что именно в этот момент Омеле удалось сбежать, во время воссоединения они становятся уязвимыми. Они заняты только совершающимся таинством, и всё остальное для них перестаёт существовать. Возможно, после этого СатТар становится ещё сильнее. Если с ним и можно справиться, то только в момент перерождения. И мы не должны упустить эту возможность. Вот что говорится в книге пророчеств:
"Лишь закрутится яйцо,бросить на него кольцо,а затем накинуть сеть и злодея запереть".
- Не знаю, о каком яйце идёт речь. Но вот что касается кольца, то, скорее всего, это – то самое кольцо, при помощи которого Саттар держит в неволе Деву. И мы все догадываемся, о какой сети говорится в пророчестве. Осталось соединить всё, что мы узнали, в одно целое и понять, что надо делать!
Они совещались до утра. Было решено, что с первыми лучами солнца Феникс возьмёт с собой Маури, и они полетят к владениям Саттара, чтобы не тратить время на пеший переход. Там Феникс попробует встретиться с Девой, а Маури будет действовать по обстановке.
Уже под утро, когда всё было решено, Шаман спросил Маури:
- Скажи, мой мальчик, как ты смог уговорить Родо? Я понимаю, что ты чист душой, искренен и готов пожертвовать собой ради других. Что в твоём сердце живёт настоящая любовь. Поэтому Он стал говорить с тобой, а ты его услышал! Но, мне кажется, задача вернуть Родо была не из лёгких!
- Если честно, в какой-то момент я подумал, что всё испортил! – покраснев, признался Маури. - А потом... просто почувствовал, что люблю Его... сам не ожидал. Может быть, он понял это?
Шаман похлопал Маури по плечу:
- Я не ошибся в тебе, мой друг!
Маури смущённо улыбнулся и неуверенно сказал:
- Простите, Мудрейший, можно и мне задать вопрос? Личный.
- Ну, задай, - благодушно разрешил Шаман.
- Мудрейший, Вы говорили, что Творец создал всех обитателей Райского сада парами. А где ваша пара, если не секрет?
Шаман помрачнел и нахмурился.
- К сожалению, Маури, мне нечего тебе сказать. Долгие столетия я искал Шуману по всему Инвери. Все пары Высших чувствуют друг друга. Так вот, её нигде нет. Прости, что обманул твоё любопытство.
продолжение: http://www.proza.ru/2019/02/05/1187