Этот мерзавец всегда так: нагадит в душу, а потом: давай, говорит, я деньгами отдам, или бери, чего хочешь. Я ничего не хочу. Тем более, от него. Что тогда делать? А он все свое: не могу, мол, этим отдать, могу только тем. Мерзавец.
С ним намучаюсь, то да потому, только отвернусь, только забыть попробую – нет, еще хуже делается: сам-то такой же. Говорю вчера жене: давай, я по-другому как-нибудь, иначе как-нибудь. Давай, хоть подарок какой сделаем.
Да какой подарок… Не в подарках же суть. Ну, что ты, я, мы можем подарить?! Одному – галстук, другой – чайник. Третьему… Черт его разберет. Деньги-то не возьмет никто. Маета. Да и зачем им, спрашивается, галстук, чайник, деньги? Есть у них уже все. Дело ж не в галстуке.
Держу себя в узде – мне так кажется. В рукавицах ежовых, под узцы – не знаю, как еще, но крепко. То есть так я чувствую. Потом – бах, трах, и опять: может, иначе как-нибудь, может, подарок какой?.. На фига, спрашивается, ему, ей, им, тебе мои подарки? Не нужны вовсе. То есть нужны, да не те.
А самое противное, знаешь, что? Я прав. Каждый раз. Каждый раз, когда рот открываю, прав, и все тут. Потом пройдет часа полтора – сомнение такое, знаешь, легкое: а, может, не совсем прав? То есть, так-то прав, но уже не на сто двадцать процентов, а на девяносто девять. Еще через час – уже на девяносто. Спать ложиться – вроде, как и совсем не прав. И думаешь себе: чего делать-то? Может, подарок какой, галстук, к примеру, или чайник, или деньгами. На кой ему, ей, тебе галстук, чайник, деньги?
На прошлой неделе зуб вырвал. Жалко. Да не зуб жалко! Жизнь проходит, вот, что жалко. Пасть открыл перед зеркалом – матушки мои… Я ж старик уже почти совсем. Времени-то нет на исправление. Почти совсем уже нет. Не успеваю я, понимаешь? Тут никому галстуки мои, чайники и деньги на фиг не нужны, а Ему тем более. А у меня ничего больше нет. Любви нет, понимаешь?..
А еще мерзавец этот - давай, говорит, деньгами отдам, или бери, чего хочешь. А я ничего не хочу. Тем более, от него. Что тогда делать? А он все свое: не могу, мол, этим отдать, могу только тем. Мерзавец. Совсем, как я.