http://www.proza.ru/2019/02/02/421
В последнее время бдительность была необходима. Так как на территорию войска стали приходить пока смутные, но уже тревожные слухи о посягательствах и смертоубийствах на губернаторов, служителей правопорядков, министров и даже царя. Там что-то готовилось. Однако никто еще не думал даже в военных сферах, что вспыхнет народное восстание против существующего режима. Но все это происходило где-то в России, а не в Уральском войске. Слухи были только такого рода, что россияне, в особенности Петербуржцы, недовольны царствованием Николая II, всецело подпавшего под влияние своей жены и «старца» Распутина. В силу этих соображений необходимо было быть бдительным и казакам в своем войске.
- Чего же стали-то мы? Посмотрим, кто там! - распорядился Хорошхин, подбирая поводья.
Они ретиво взяли вперед и через пару минут были уже у скита.
Лошадь, пасшаяся на лугу, была заседлана, на липкой грязи около скита заметны были свежие человеческие следы, но оставившего их нигде не было видно.
- Надыть посмотреть, кого Бог дает, - проговорил Мартынов и спешился.
- Постой! Что тебе спину-то гнуть, давай окликнем, ежели с добром, сам должен выйти, а нет - голос подаст, - Хорошхин окликнул, но по-своему, он просто-напросто ударил в дверь скита нагайкой, да так, что дверь постройки ходуном заходила. - Добром сам выходи, кто тут есть, - кричал он, - ежели с добром, так ничегошеньки тебе за это вовек не будет.
На оклик Хорошхина никакого ответа не поступало. Но со скрипом открылась дверь скита, и в согнутом движении вышел старец. Когда он выпрямился, его рост и складность уже привлекали внимание. Седые волосы падали в беспорядке на лоб и лицо его, на щеке было несколько шрамов. Борода, почти седая, закрывала половину груди. Из-под седых бровей блестел проницательный взгляд, а в устах играла приветливая улыбка, о которой казаки отзывались в просторечии: сам себе на уме. В его движениях было что-то непредсказуемое, какая-то особенно спокойная важность, достоинство, неторопливость и уверенность в самом себе.
- Здорово живете-можете, казаки! - старец поклонился в пояс. - Не будь гостю запаслив, а будь гостям рад! Добро пожаловать, гости дорогие! - сказал старец, приглашая казаков в скит.
- Спаси Христос, отец! Мы не в гости приехали. Нас гость, что у вас в скиту, интересует. Кто таков, откелева приехал и куды путь держит? – спросил Хорошхин. – И лошадь чать не ваша, что у леса на лугу кормится?
- Энто путника савраска, а он в скиту, зашел помолиться. - ответил, крестясь, старец.
У дверей щели зашевелились, показалась голова, и перед казаками показалась согнувшаяся и съежившаяся фигура.
- Эй, кто таков?! - воскликнул Хорошхин, разглядывая во все глаза незнакомца.
Незнакомец, стоявший перед казаками, казался старообразным. Старили его дряблость кожи на лице, глубоко впавшие глаза, низко вдавившаяся в плечи голова и согбенный стан. Он был брюнет. Одет был в длинную рубаху из грубой материи и шаровары. На рубаху была накинута кофта-безрукавка. У него не было при себе ни холодного, ни огнестрельного оружия, но его густая черная борода закрывала на щеке метку, что ставилась ссыльному в местах заключения, а он был в бегах. …
Незнакомец молчал.
Хорошхин и Мартынов еще какое-то время внимательно разглядывали, но, увы! Ни одному из них не пришло в голову, что мог скрывать незнакомец под бородой.
- Кто таков будешь? – принялся расспрашивать чужака уже Мартынов. - Откелева - куда?
Чужак только кланялся и что-то бубнил казакам совершенно непонятное.
- Он что, немой? – спросил Хорошхин священника.
- Скорее да, чем нет, - ответил священник.
Незнакомец кланялся, изображая немого, молитвенно крестясь.
- Ну, что будем делать с ним? Потащим с собой, что ли? – спросил Мартынов у генерала.
- А вот мы сейчас увидим, каков он. Возьмем мы его с собой не силой, а по чести. … Ежели он добром пойдет – упираться не будет, стало быть, мирной, - закончил свою речь Хорошхин.
- Хорошо быть, по-вашему! - Согласился Мартынов.
Казаки не заметили, как вспыхнули глаза незнакомца и священника, пока излагал свой мудрый совет Хорошхин.
- Коняка-то твоя, что ли, будет? - выразительно тыча пальцем в сторону лошади, спрашивал у немого Мартынов.
Незнакомец не замедлил с ответом: жесты казака были понятны. Он закивал головой, кланяясь.
- Евонный! Признается! – проговорил Мартынов и стал показывать немому знаками, что тому нужно сесть на лошадь и следовать за ними.
Незнакомец не замедлил исполнить требования. Он казался совершенно спокойным. Без всякого противоречия, даже улыбаясь, он сел на свою савраску и затрусил мелкой рысцой вслед за своими неожиданными спутниками. Хорошхин более внимательно наблюдал за ним, но в поведении незнакомца ничего подозрительного не было.
- А, пожалуй, мирный он, - нерешительно высказался Хорошхин, - беспрекословен, никакой супротивности, стало быть, душа чиста! - задумавшись, генерал подумал «и где же я видел этого человека?».
- Чего с ним валандаться! - воскликнул Мартынов отвлекая Хорошхина от мысли. - Ну его! Так трусить, всю душу вымотаешь, а не токмо что. … Пусть убирается, куда хочет!
Хорошхин все еще сомневался, и нахлынувшая мысль не покидала его.
- Понадобится, найдем! Не в этом скиту, так в другом. … - Мартынов так убедительно уговаривал Хорошхина. - Да и поспешать в станицу надысь, - так как уже темнело, а с такой трусцой они еще долго будут ехать, и Хорошхин в конце концов согласился.
- Эй ты, немой, - крикнул он незнакомцу, - итпущаем тебя и более за нами не труси! Иди на все четыре стороны, да смотри не бунтуй! Этого самого никак не моги, а не то… понимаешь? - казачья нагайка несколько раз со свистом разрезала воздух.
Жест был понятен и без слов. В ответ немой стал отвешивать поклоны, сопровождая своим немым мычанием. Лицо его выражало такое удивление, что казаки не смогли сдержаться и залились громким смехом.
Они тронули поводья и с гиком понеслись вперед по направлению к станице.
Отъехав с полверсты, Хорошхин оглянулся. Незнакомец по-прежнему трусцой следовал за ними по дороге.
- И впрямь мирной, - сказал совершенно успокоившийся Хорошхин. - О таком можно и не волноваться, если надо найдем!
- Не беспокойся, таман, много их таких шляется здесь! - согласился Мартынов.
Но когда казаки совсем скрылись из вида, их недавний незнакомец вдруг изменился. Он выпрямился в седле, глубоко посаженные глаза его так засверкали. На лице отразилась ужасная злоба.
- Вот и встретились, мировой судья Хорошхин Иван Павлович, - закричал Филарет Черыков. - Скоро сочтемся. Кабы ты знал, как я рад нашей встрече. Таперичя от меня не уйдёшь.
Он засмеялся неприятным хихикающим смехом. …
Где - то к вечеру Хорошхин и Мартынов доехали до правления станицы, и их встретил дежуривший казак.
http://www.proza.ru/2019/02/02/465