Маше было семь, а Вовчику три года. Их отец был тогда лесником. Они жили в лесу, в большом пятистенном зимовье. Когда отец уезжал на коне Воронке на дальние деляны, то дети дома оставались с бабушкой одни. Мама лежала в больнице после операции.
Отец всегда детям наказывал
- Не ходите одни к ручью. Вон, видите к воде тропинка из леса - это дикие звери ходят на водопой. Звери бывают разные и добрые, и злые. Могут съесть. Нападет какой-нибудь нехороший зверь и съест или унесет в лес.
Вовчик толстый карапуз был упрямый. Уставясь в землю лбом и ковыряя сучок от дерева носком сандалика он забубнил на слова отца
- Ага, - сказал он, громко сопя носом, - звери они не дураки они едят только что-нибудь вкусное. Мы же с Машей не вкусные. И скептически посмотрел на отца.
- Ты, друг ситцевый не по годам упрямый. Слушай что тебе говорят взрослые, а то когда-нибудь попадешь в беду. А когда меня нет, слушай Машу, она тебя старше.
- Ты старший, а она никто. Девчонок слушать не буду.
- Не будешь слушать, будешь наказан.
- Ладно, сам разберусь. Много вас тут учить. Заложил руки за спину и пошел от отца.
Отец повернулся к дочери, засмеялся и сказал
- Ты присмотри за этим упрямцем. С ним бесполезно разговаривать, все равно по-своему будет делать.
- Не волнуйся, папа. Я с него глаз не спущу.
Дочь проводила отца за ворота и закрыла их на засов. Как только отец отъехал Вовчик начал сразу клянчить
- Маша, пойдем смородину на ручей есть. Бабушка пока отдыхать легла не увидит нас.
- Папа сказал не ходить одним, и мы не пойдем.
Вовчик закинул руки за спину и ходил из угла в угол ограды. Он всегда делал так, когда что-нибудь задумает. Маша подозрительно на него посмотрела и решила, что он не сможет выйти за ограду и спокойно пошла кормить кур. Когда она вышла из сарая Вовчика нигде не было. Она бросилась за поленницу думая, что он спрятался там, но там его не было. Обежала вокруг дома. Вовчика не нашла. Она хотела разбудить бабушку, но та так сладко спала, что ей стало жалко её беспокоить. Маша открыла калитку и посмотрела на тропинку, которая вела к ручью. Уже в самом её конце мелькала красная рубашонка Вовчика. Он во весь дух мчался к ручью. Маша припустила за ним. Тот не останавливался. Оглянувшись и увидев сестру, он только прибавил ходу. Крышка на бидоне, который был у него в ручонке громыхала на всю округу.
«Хорошо, что взял не ведро, а то бы захлестнулся», - подумала Маша.
- Стой, - кричала сестра, - остановись, дурачок. Сейчас волки тебя съедят или медведь задавит.
- Ага, не ври, фигушки - закричал он. - Бабушка читала, что летом звери в лесу сытые.
- Остановись, - закричала Маша, - вместе пойдем.
Вовчик расставив ноги, подозрительно смотрел на нее, готовый в любой момент дать дёру. Маша подошла, взяла его за руку. До смородины оставалось всего несколько шагов. Спелые, вкусные, большие гроздья весели прямо над водой ручья. Они подошли, набрали крышкой от бидона воды и напились. Вода была вкусная. После такого забега приятно холодила во рту. Потом Маша умыла лицо брата, и сама умылась, как всегда, делала бабушка, которая любила приговаривать при этом: «Испить воды и умыться из такого ручья это великое благо, данное нам свыше».
Они с Вовчиком рвали ягоду с куста. Самые большие и вкусные шли в рот, маленькие в бидон. Вовчик брал ягоду по-особенному. Он аккуратно срывал кисть в ладонь. Крупную, спелую ягоду закладывал в рот и сосредоточено жевал. По лицу его разливалось блаженство. Потом он отрывал оставшиеся ягоды с кисти и аккуратно ссыпал с ладони в бидон, который стоял на земле между братом и сестрой.
Вокруг пели птицы. Белка по большой сосне бегала вверх и вниз и щелкала, оповещая всех, что рядом люди. Вовчик обычно или сопел, или бубнил что-то себе под нос. В какой-то момент Маша увлеклась сбором ягод, и отошла к другому кусту. Вдруг каким-то шестым чувством она уловила подозрительную тишину у себя за спиной. Она заглянула за куст смородины, который они уже обобрали. Брата не было. Испугавшись, она побежала на ту тропу, по которой ходили звери из леса на водопой. Вовчика она увидела именно там. Он сидел на корточках над дымящей кучей смородины на земле и приноравливался как лучше её собрать без бидона. Маша знала как выглядит куча, которую оставляет обычно медведь. С отцом они не раз видели такие в лесу. Она, со страхом, посмотрела вокруг. Оказывается они лакомились смородиной вместе с медведем и он был где-то рядом. Она шёпотом сказала брату
- Быстро побежали отсюда. Где-то рядом медведь, - пытаясь взять брата за руку.
- Ага, фигушки. Смородину чё, оставить здесь, на земле столько много. Её же надо собрать.
- Это медведь оставил кучу. Не надо собирать. Он где-то рядом.
- Не пойду. Надо собрать, добро пропадёт.
Маша схватила брата за руку и попыталась его поднять. Вовчик ухватился за ветку, пыхтел, но не отпускал. Толстяк Вовчик не хотел подчиняться худенькой Маше. Она не могла с ним справиться.
- Медведь придёт сейчас сюда.
- И что он нам сделает. Из ружья что ли застрелит. У него же нет ружья.
- У него такая лапа, как стукнет, так мокрое место от нас и останется.
- Все равно не надо оставлять здесь смородину.
За кустами смородины захрустели сухие ветки явно под лапами большого зверя. Вовчик тоже это услышал. Глаза его округлились, он посмотрел на сестру и шепотом спросил
- Кто это!?
- Медведь! – шёпотом так же ответила Маша.
Вовчик вскочил и с рёвом помчался к дому. Маша за ним еле успевала. На бегу из бидона сыпалась ягода, а крышка осталась на тропинке у ручья. В это время медведь с испугом бежал в другую сторону.
Бабушке пришлось все рассказать. А отец догадался, когда пошёл вечером умываться к ручью и увидел смятую в трубочку алюминиевую крышку от бидона и следы медведя. Дети были наказаны. Им запретили неделю выходить за пределы ограды. Но упрямый Вовчик снова ходил, заложив руки за спину и соображал, как бы ещё выбраться к ручью и что бы ещё такое сделать.