Если проснулась утром, а у тебя ничего не болит, проверь - возможно, ты уже умерла.
Анна Петровна прислушалась к своему организму, осторожно пошевелила руками, ногами - болело всё, как будто суставы за ночь успели основательно проржаветь.
- О-хо-хох, - простонала женщина, разминая занемевшие пальцы.
- Э-хе-хех, - проскрипела в ответ кровать.
- Пора на свалку, старая развалина!
- С чего бы это? - удивилась кровать. - Да я ещё сто лет могу простоять.
- Позволю себе заметить, многоуважаемая, что эта реплика была адресована не вам, - назидательно прошептал правый тапок.
- Да-с, не вам, - подтвердил левый.
"Многоуважаемая" обиженно промолчала: "Вечно эти домашние пяткошлёпы умничают!"
Анна Петровна кое-как сползла с кровати, пошарила ногами по полу:
- Да где же они?
- Мы тут, мы тут, сударыня, - тапки услужливо сунулись под ноги.
Женщина, накинув халат, прошлёпала на кухню. Поставила на плиту чайник, разложила на столе таблетки: жёлтенькую, красненькую, беленькую, чуть подумав - нет, половинку беленькой и большую серую капсулу. Запила водой из старой синей чашки с поблёкшими жёлтыми бабочками. Когда-то эту чашку сын подарил ей на день рождения.
- О-хо-хох, - снова вздохнула женщина, - и сына давно уже нет, а я всё живу. Зачем?
- За-чем-м-м, - звякнула чашка, и бабочки грустно поникли крылышками.
Много лет назад сын погиб в автокатастрофе. Свет померк. Жизнь потеряла всякий смысл. Тогда убитая горем женщина впервые пришла в церковь. Долго сидела у входа, ожидая батюшку.
- Пока всё хорошо, о церкви и не вспоминают, а как что случится - так сразу за помощью бегут. Иди в лавку - молитвенник купи.
Анна Петровна с трудом наскребла нужную сумму на молитвенник и больше в церковь не приходила. Не приняла её церковь. Пришлось самой с горем справляться.
Три года женщина боролась с депрессией, загружала себя работой, старалась чаще находиться среди людей. Многие отдалились в этот момент: груз горя тяжёл, даже если он лежит не на твоих плечах. Но в её жизни появились другие, готовые поддержать и утешить, а потом, словно выполнив свою задачу, растворились в повседневности.
Анна Петровна достала из книжного шкафа старый фотоальбом, бережно переворачивая страницы, погрузилась в воспоминания.
Когда-то в углу этой комнаты стояла прялка, и бабушка иногда разрешала маленькой Анечке покрутить гладкое деревянное колесо. А за этим большим круглым столом, накрытым белой ажурной скатертью, вечерами собирались соседи, играли в лото.
- Барабанные палочки! - выкрикивал ведущий, доставая очередной бочонок из мешка. - Дед - девяносто лет!
Все смеялись, шутили, было очень весело. Бедно жили, но дружно. Давно уже нет тех соседей: кто-то умер, кто-то переехал.
Анна Петровна захлопнула альбом. Пора заняться делами: собрать малину, подвязать помидоры, полить цветы. Так, в незатейливых хлопотах, и день прошёл.
А вечером опять таблеточный ритуал: жёлтая, красная, белая и большая серая капсула.
- Э-хе-хех, - скрипнула кровать, принимая хозяйку в свои объятия.
А тапкам не спалось.
- Уважаемый правый, не будете ли вы так любезны поделиться своим мнением по некоторому волнующему меня вопросу?
- Слушаю вас внимательно, мой друг.
- Как вы думаете, какая участь ожидает нас после ухода хозяйки в мир иной?
- Боюсь вас огорчить, но скорее всего мы окажемся на мусорной свалке.
- Печальная перспектива.
- В жизни всегда много печального, мой друг, отнеситесь к этому философски.
- Да-с, философски...
Тапки умолкли, дом погрузился в сон.
Анне Петровне снилось, что она маленькая девочка. Под ногами песчаная тропинка, вокруг жёлтые бабочки порхают над синими цветами. Тропинка взбирается на холм и теряется в траве. На лужайке за круглым столом, накрытым ажурной белой скатертью, мама, бабушка и какой-то русоволосый мальчик играют в лото.
- Дед - девяносто лет! - выкрикивает бабушка и весело смеётся.
- Анюта, - зовёт мама, - иди к нам!
- Бегу, мамочка! - старые разношеные тапки слетают с ног, и Анна - уже молодая женщина - легко несётся над землёй, едва касаясь босыми ногами травяного ковра. - А кто этот мальчик?
- Это твой сын. Неужели не узнала?
Анна обняла ребёнка, поцеловала его вихрастую макушку и радостно засмеялась.
- Как же мне хорошо с вами! - подумала Анна Петровна и проснулась. В глазах слёзы, на лице счастливая улыбка. Пошевелила руками, ногами - всё болит - значит живая.
- Да мы с вами ещё сто лет продержимся! - проскрипела кровать.
- Да-с, продержимся, - оптимистично подтвердили тапки.
"На 17-ый Конкурс на свободную тему - http://www.proza.ru/2019/01/05/1097 Международного Фонда ВСМ"