Как уже однажды написала смеясь, если бы существовал тот, чье имя не следует называть всуе, то он непременно был бы анархистом. Кто посмел бы ставить ему внешние пределы или осуществлять по отношению к нему принуждение? А что это, как не анархия?
Впрочем, нам свойственно не задумываться над точным и глубоким пониманием многих явлений, а идти на поводу суждений поверхностных, данных извне.
Высший аристократический лоск заключается в умении вести себя предельно естественно, но при этом в рамках жестких внутренних ограничений.
Сказанное, по сути модели, относится и к анархизму.
Свобода действий, прошедших горнило внутренних самопроверок.
Пожалуй, ничто не воспринимается анархистом так трепетно, как возможность полной свободы. Любое посягательство на нее есть величайшее преступление.
Как сказал один из наших мыслящих современников - именно свобода единственно есть общечеловеческая ценность в самом полном и вечном значении.