Попытки ввести территориальную систему комплектования русской армии были еще при Петре I. Характеризуя эту форму организации в начале XVIII века, Керсновский отмечал:
«… Система комплектования носила определенно территориальный характер. В 1711 году полки были расписаны по губерниям и содержались за счет этих губерний. Каждый полк имел свой определенный круг комплектования - провинцию, дававшую полку свое имя.
В Псковском полку служили псковичи, в Бутырском - солдатские дети Бутырской слободы, в Ингерманландском - жители северных новгородских пятин... Великий Царь оценил все значение столь развитого в русском народе чувства землячества (первая ступень патриотизма).
К сожалению, после Петра на сохранение территориальной системы не было обращено надлежащего внимания, полки непрестанно меняли свои квартиры и свои округа комплектования, переходя из одного конца России в другой. К половине XVIII века система эта совершенно заглохла, и в результате Россия - единственная страна, имевшая в начале XVIII века территориальную систему, к началу XX века является единственной страной, системы этой не имевшей...» .
Существовавшая на протяжении 35-ти лет (с 1874 по 1909 годы) милютинская система комплектования армии была признана крайне сложной, запутанной и вообще архаичной, к тому же строившаяся на дискриминационном по отношению к нерусским национальностям принципе. Предвзятость выражалась, прежде всего, в неверии правящего класса в лояльность этих народностей, то есть в их готовность бескорыстно защищать интересы этого класса и территорию, заселенную титульной нацией.
Так, еще в начале XX века полковник Генерального Штаба Филимонов, рассуждая о проблемах, с которыми столкнулась Россия в 70-х годах XIX века, когда поднимался вопрос о переходе к территориальной системе укомплектования войск (по образцу Прусской армии), писал:
«…В Европе нет ни одного государства, которое было бы на всем пространстве своей территории совершенно однородно но своему племенному составу, по национальности и по вероисповеданию. Особенно портят составь населения евреи, рассеянные, как известно, по всему свету, но особенно густо населяющие приграничные, удобные для занятия контрабандой, paйoны, и представляющие, как тоже всем известно, самый негодный элемент для пополнения армии. Все сказанное относится до России в той же мере, как и до всех других государства. Если придерживаться слепо системы, то армия получилась бы пестрая, составленная из частей войск, совершенно разнообразных по вероисповеданию, национальности и пр….» .
Оказывается евреи «портили» состав населения и являли собой «самый негодный элемент» для армии! Их считали плохими солдатами, трусами и паникерами…
Как писал профессор Николаевской академии Генерального штаба, генерал от инфантерии Александр Федорович Редигер (1853 – 1920), в 1905-1909 годах занимавший пост военного министра – «глубойчашая космополитичность евреев – девиз «где хорошо, там и отечество» .
И ЭТО - ПОДДАННЫЕ СВОЕЙ ЖЕ СТРАНЫ!
Спустя 100 лет власть так и не поняла, где и как правильно использовать национальные меньшинства своей страны!
Протопресвитер военного и морского духовенства, член Священного Синода Г.И. Шавельский оставил нам свои «Воспоминания», изданные в 1954 году в Нью-Йорке, в которых выдал довольно нелицеприятные характеристики лицам еврейской национальности:
«… Нельзя отрицать того, что и среди евреев попадались честные, храбрые, самоотверженные солдаты, но эти храбрецы скорее составляли исключение. Вообще же евреи по природе многими считаются трусливыми и для строя непригодными. В мирное время их терпели на разных нестроевых должностях; в военное время такая привилегия стала очень завидной и непозволительной, и евреи наполнили строевые ряды армии. Конечно, тут они не могли стать иными, чем они были. При наступлениях они часто бывали позади, при отступлениях оказывались впереди. Паника в боевых частях не раз была обязана им. Трусость же для воина - позорнейшее качество…» .
В годы Первой мировой войны Шавельский находился в Ставке Верховного главнокомандующего, откуда руководил пятитысячной армией военных священников, а также выезжал на фронт, бывал на передовых позициях.
К слову, эта предвзятость, в 1915 году вылилась в политику выселения евреев из прифронтовой полосы по обвинению в поголовном шпионаже в пользу противника. Инициатором подобных мероприятий был генерал-квартирмейстер (а затем и начальник штаба) Северо-Западного фронта генерал-майор царской, а затем и генерал-лейтенант Красной армий М.Д. Бонч-Бруевич.
Многонациональность была признана серьезной проблемой в плане строительства вооруженных сил. Решать эту проблему самым простым и естественным путем (т.е. территориальным комплектованием) оказалось не под силу (да и не по желанию).
Находящийся по соседству наглядный пример наших военных деятелей явно не вдохновлял. Я говорю об Австро-Венгрии, где каждая часть войск постоянно комплектовалась из одной и той же местности. Вся территория государства была разделена, по числу пехотных полков постоянной армии, на 81 округ пополнения (40 - в Цислейтании и 41 - в Транслейтании). В каждый округ, который служил для комплектования одного пехотного полка, входил один или несколько административных уездов. Некоторые части состояли из людей одной какой-либо национальности. В числе пехотных полков - 19 славянских (9 русинских, 4 польских, 4 чешских, 1 словенский и 1 словацкий), 9 немецких, 5 венгерских и 1 румынский .
Пестрота населения Австро-Венгрии также впечатляла. Славяне составляли 45,38% общей численности (в основном проживая в Галиции, Венгрии, Богемии и Моравии), немцы - 25,49% (в основном - в Нижней Австрии, Богемии и Венгрии), мадьяры - 15,96%, румыны - 9,06%, евреи - 3,85%, цыгане и прочие народности - 0,52% .
****
Панславизм, вкупе с национализмом стал мощным фактором внешней и внутренней политики, особенно в начале царствования Императора Александра III.
Еще в конце 1830-х годов в работах историка и писателя-беллетриста Михаила Погодина были выдвинуты тезисы об утверждении особенности славянского мира и присущих славянским народам высших духовных ценностей и истинной веры - православия. В славянофильской идеологии важное место занимал тезис о главенствующей роли России среди славян, об ее объединительной миссии. Славянофилы много и активно рассуждали об упадке Европы и об отличительных особенностях России (православие, община и т. п.).
Проекты политического объединения славян под эгидой Российской империи разрабатывались еще в XVIII-XIX веках Андреем Самборским, Василием Малиновским и другими. Славянофилы были сторонниками освобождения славян от османского и австрийского владычества и создания славянской федерации.
В результате русские националисты стали питать весьма призрачные надежды на то, что стоит только России начать войну на Балканах, как все тамошнее славянское население разом поднимется на борьбу против османского владычества и с радостью перейдет под власть русского царя. Точно такие же мысли овладевали умами наших военных, когда началась Первая мировая война – мол, стоит нам только надавить, и «лоскутная» австро-венгерская армия развалится как карточный домик.
Видным идеологом панславизма был и уроженец Орловской губернии, сын генерала Николай Яковлевич Данилевский (1822 – 1885), воспитанник знаменитого Царскосельского лицея. Обучившись в С.-Петербургском университете, молодой человек вскоре был арестован по громкому «делу петрашевцев» в 1849 году, но, проведя 100 дней в Петропавловской крепости, Данилевский представил оправдательную записку, в которой доказал свою политическую невиновность, и был выслан из Петербурга: определен в канцелярию сначала вологодского, а потом самарского губернатора.
Основной труд Данилевского, «Россия и Европа», печатался сначала в журнале «Заря». Первое отдельное издание вышло в 1871 году.
В этой работе Данилевский отстаивал точку зрения, что «Россия – не есть завоевательное государство» и оправдывал расчленение Польши:
«…Не может ли, однако, самое Царство Польское называться завоеванием России, так как в силу выше данного определения тут было, по-видимому, национальное убийство…» .
И, самое главное, подводил идеологическую базу под пресловутый «греческий проект», называя это моральным долгом:
«… Европа обвиняет нас в честолюбивых видах на Константинополь, и мы стыдимся этого обвинения, как будто и в самом деле какого-нибудь дурного поступка. Англия завладела чуть не всеми проливами на земном шаре; неизвестно с какой стати захватила скалу на испанской территории, господствующую над входом в Средиземное море; а по отношению к нам считается непозволительным хищничеством добиваться свободного входа в наш собственный дом, обладание которым притом сопряжено с лежащею на нас нравственною обязанностью – выгнать турок из славянской и греческой земли…» .