Я выросла на городской окраине, в рабочем районе. Автозавод, которому были очень нужны рабочие, строил для них временное жилье. И целые улицы в рабочем городке были из небольших щитовых домов, засыпанных щебенкой.
Домик наш был такой двухэтажной засыпушкой. До этого наша семья, как и многие другие семьи, жила в бараке, где был один длинный коридор, а по обеим сторонам небольшие комнаты, так что переезд в засыпушку или как тогда говорилось, в щитки, был для нас радостью и большим прогрессом.
Мы получили комнату в пятнадцать квадратных метров на четверых, и поначалу казалось, что это почти дворец.
В бараке мы ютились на семи метрах вшестером. Там стояли две односпальные железные кровати, небольшой самодельный стол и пара табуреток. Вместе с нами тогда жили бабушка и дедушка. Меня укладывали спать на маленькую самодельную раскладушку. Ночью я просыпалась от укусов клопов. И начинала плакать. До того они больно кусались, эти чертовы клопы! По вечерам и особенно ночью приходили полчища черных тараканов, вывести которых, как ни старались хозяйки, никак не удавалось.
Ребятишек в то время было много. В каждой семье не меньше двух. Плохо одетые, но веселые и озорные, мы жили в основном на улице. А домой забегали есть и спать.
Иногда, если шел дождь, игра переносилась в длинный полутемный коридор нашего барака. И одно из самых первых и ярких впечатлений моего раннего детства как раз и связано с игрой в этом коридоре. Мне было года три, а ребятня вокруг разных возрастов. Но все старше и больше меня. Помню, как они вытолкнули меня в середину и стали пугать и смеяться. А я разревелась, закрыла лицо двумя ладошками. Ребятишки просто веселились, не по злобе, а по дурости, а я очень испугалась тогда.
Но кто-то из взрослых пришел и, поругав ребятишек, принялся меня утешать. В то время горючие слезы быстро заменялись радостным смехом. И детское личико, только что политое слезами и искаженное горестной гримасой, расцветало улыбкой.
Переезд в щитковую засыпушку, недавно построенную для рабочих автозавода, то есть в новый дом, был великим событием для нашей семьи. Прощайте, усатые черные тараканы и злобные кусачие клопы! У нас большая комната и есть даже кухня и маленькая прихожая.
Сначала комната была полупустой и огромной. Потом постепенно заполнялась вещами и словно уменьшалась. Появился деревянный буфет, круглый стол на толстой деревянной ножке. Небольшой узкий диван, обшитый дерматином, стал моим спальным местом. А у родителей была большая железная кровать с шариками, с белым вышитым подзором. По тем временам, это была обычная обстановка в семье среднего достатка.
Дом был небольшим. Всего двенадцать квартир. В каждой из квартир - две комнаты и, как правило, две семьи.
Нас поселили в большую комнату. А рядом с нами, в девятиметровке, жила тетя Зина с сыном Славкой. Фантазер, выдумщик, книгочей и знайка, он был замечательным приятелем все мое детство.
Нам было, помнится, лет по шесть, когда однажды мы со Славкой придумали подарок для наших мам на восьмое марта. Мы решили вместе вымыть пол, чтобы мамы обрадовались и остались довольны. И вот мы налили воды в тазик, достали свои носовые платки и принялись за дело.
Когда обе мамы вернулись домой с работы, они первым делом кинулись вытирать пол и спрашивали нас, что случилось и кто тут налил на пол столько воды. А мы наперебой старались объяснить, что это мы им в подарок вымыли пол. Мамам почему-то очень не понравился этот подарок, и, поругав, нас принялись переодевать в сухую одежду.
Сколько всего Славка знал! Он часто рассказывал мне про звезды, планеты, про зверей и птиц.
В школу мы пошли тоже вместе. И весь первый класс ходили парой.Но уличная ребятня начала нас дразнить, называть женихом и невестой, которые "по полу катались, крепко целовались". Такого детская дружба не выдержала. Наша пара распалась. У Славки появился друг Володя, а у меня подружка Шурочка.
В доме нашем водились необычные персонажи. Жизнь проходила на виду друг у друга, и сохранить что-то в тайне не удавалось.
Некоторые обитатели моего дома настолько врезались в мою память, что я порой их вспоминаю. Валерка Рябов - один из них.
Рос парень в дурной семье. Отец его работал грузчиком. Вечно пьяный, он часто сидел где-нибудь во дворе, курил папироску и что-то невнятно бормотал. Летом он обитал в сарае, а домой заползал только на ночевку.
Детей было в этой семье четверо, две дочери и два сына. Старшая дочь, Вера, страдала приступами шизофрении, и по этому поводу периодически оказывалась в дурке. Младшая девочка, Надька, была в детстве напугана пьяным отцом и с тех пор стала отставать в развитии. Во дворе нашем ее называли полудурком. На ее лице плавала какая-то глуповатая улыбка, а в голове ее творилось нечто невообразимое.
Она могла катать ребенка в тележке и вдруг, совершенно неожиданно, ей приходило в голову выгрузить эту тележку на камни. Ребенок больно ударялся и начинал реветь, а Надька стояла рядом и улыбалась.
Она частенько подворовывала что-нибудь. Домой к себе ее старались не пускать. Но она была очень изобретательна, когда хотела попасть в гости, порой было от нее не отделаться. И тогда смотри в оба, иначе непременно что-то прихватит.
Третий ребенок в этой семье, Витька, был вроде бы внешне нормальным парнем. Разве что слегка заторможенным. Учился он в обычной школе, но учился очень слабо, еле-еле закончил восемь классов. Да и не мудрено. Дома учить уроки было невозможно. Всегда какой-то разгром. То пьяный отец хулиганит, то девчонки дурят.
Особенной была в этой семье матушка. Внешне она уже казалась почти старухой. Длинная темная юбка, вылинявший жакет. На голове платок. На ногах стоптанные чувяки. Но самым удивительным в ней была ее жизненная позиция. Она часто повторяла: "Бог дал, Бог взял." То бишь, за все, что происходит в их жизни, отвечает Бог. Раз он устроил такую жизнь, то им ничего не остается, как принимать ее как данность, терпеть все и жить. Муж ругается, безобразничает? Ну, что ж, так Богу угодно. Девчонки больные. Вера не раз пыталась покончить с жизнью. Что ж делать: Бог дал, Бог взял.
Надька иногда воровала у людей вещи и приносила их домой. Мать ее никогда не ругала за это, а старалась украденное спрятать получше. Раз Надька привезла домой детскую коляску. Мать нашла краску и взялась ее перекрашивать.
Кто-то из соседей это увидел. Ругали ее, стыдили. Но она как-то равнодушно ко всему относилась. Она считала, что если Бог послал им в подарок чью-то чужую вещь, то надо ее получше спрятать, чтобы хозяева не нашли.
Валерка был в этой семье особенным. Он единственный не захотел придерживаться такого жизненного уклада. Начал сопротивляться и менять то, что мог.
Когда он подрос и стал посильнее, то не раз останавливал пьяного разбуянившегося отца. Парнишка в свои лет пятнадцать стал, по сути, главой этой странной семьи. И пытался делать все, что мог, чтобы они стали жить хоть немного лучше. Он, помнится, приносил на новый год елочку и наряжал ее. В этой семье так было не принято. А он взял и завел такой обычай. Пьяный отец ронял елку не раз. А Валерка снова и снова все поправлял. Потом он стал требовать, чтобы хлеб и продукты убирали на место после еды, мыл посуду, подметал пол. Он старался превратить тот убогий хлев, в котором они обитали, в нормальный человеческий дом.
Мы переехали оттуда, когда мне было четырнадцать. И, казалось, все связи утрачены. Возвращаться в этот дом тогда не хотелось. Мы обживались в новой квартире, где у меня, наконец, появилась своя комната. Новый дом, новые друзья. Все старое казалось тогда ненужным, его хотелось стереть и забыть. То ли было, то ли не было.
Но однажды в автобусе я встретила Валерку. Мне было семнадцать лет, только что закончила школу, собиралась поступать. Я его не сразу узнала. Обычный парень в светлой рубашке, в отутюженных брюках. Я помнила его другим. Плохо одетым, но гордым и целеустремленным.
Мы вышли на одной остановке, и Валерка принялся рассказывать о себе. Выяснилось,что он учится в техникуме, что у него есть любимая девушка, на которой он собирается жениться. Он был в хорошем настроении, шутил, улыбался.
То есть, Валерка не согласился с тем, что раз он из плохой семьи, то и жить будет плохо, разве что чуть лучше, чем его родня. И сделал все возможное, чтобы повернуть в лучшее будущее. У него получилось, хотя никто ему не помогал. Для меня это был незабываемый урок жизнестойкости.
Тогда, в юности,переехав в новый дом, заводя новых приятелей, я словно стерла из памяти те страницы своей жизни, которые были прежде.
Чем старше я становлюсь, тем чаще вспоминаю тех простых людей, на глазах которых прошло мое детство и ранняя юность. И с некоторых пор меня стало тянуть в те места.
Раз в год, обычно в начале лета, я приезжаю туда и медленно бреду, всматриваясь и вспоминая. Теперь на месте тех маленьких засыпушек выстроен новый микрорайон из высотных домов. Там все изменилось и трудно найти следы былого.
Но когда я бываю там, то многое вспоминается. Передо мной возникают картинки из прошлого, вспоминаются люди и события. И мне представляется, что маленькая кареглазая девочка ведет меня за руку и, всматриваясь в мое лицо, спрашивает:
-Ты помнишь?
Вот здесь где-то были сараи. И каждую зиму мы прыгали с крыш в сугробы. А летом играли в прятки. Или садились где-нибудь на лавочку и распевали песни. А вот где-то здесь был наш двор, где мы играли и бегали. А после дождя разувались и босыми ногами мерили лужи. Недалеко от дома была колонка и деревянные мостки, где женщины полоскали белье. А мы, маленькие девчоночки, приносили свои игрушечные тазики и полоскали кукольную одежду рядом с мамами.
Домой ребятню было не загнать до самого вечера. Одна игра плавно перетекала в другую, а потом в третью: вышибалы, штандр, калим-бамба, краски, море волнуется. Когда кого-то удавалось загнать домой на обед, он старался побыстрее отстреляться и выходил на улицу с большим куском батона, намазанным вареньем. Тогда вся уличная ребятня немедленно окружала героя и каждый просил:
-Дай куснуть !
*********
Я возвращаюсь домой, нагруженная воспоминаниями и впечатлениями. Маленькая незримая девочка провожает меня до трамвая и машет мне рукой: " Приезжай в следующем году! Я буду ждать!"
Я мысленно обещаю приехать. Она кивает мне головой и исчезает.
До следующего года мое детство прощается со мной. Дальше я буду жить свою обычную взрослую жизнь, а в следующем году меня снова потянет назад, в детство...