Это заполярное утро не предвещало беды. Но хмурились тучи, сгущались облака, падала промозглая изморось…
— Отношения у нас с тобой, христопродавец, самые интимно-доверительные, но ты меня обижаешь.
— Как я тебя обидел, кукла Лена?
— Да, перед евреями у дам у часто слабеют коленки и оттого ноги раздвигаются самопроизвольно. Но я в этом не виновата. Все это — результат мирового еврейского заговора.
— Тут возразить нечего, ты опять права, любимая.
— Я всегда права. Да убрал ты ручища, обормот! Любит он меня, называется. Любил бы — давно отвез бы в Москву, в квартиру на Новослободской! Я не могу больше в этой кошмарной полярной ночи сидеть целый день, как ты не поднимешь!
Слушай, уж как я перед тобой стою по стойке смирно, форма одежды на мне всегда парадная и глазами я тебя пожираю. Удовлетворяешь тут его похоть, что есть сил. А ты от меня, космополит безродный, уже свой кривой нос воротишь. Демонстрируешь тут ему прекрасные образцы женского обаяния и красоты а этот христопродавец….
Просто плюнул в мою тонкую ранимую душу простой женщины из деревни под Рузой. Ты у меня за мою за поруганную девичью честь еще ответишь, обормот.
— Неправда твоя, кукла Лена.
— Воротишь, воротишь, я же чувствую. Не первый день содержанкой при тебе состою. Вот к чему приводит безнаказанность без тормозов. Думаешь, потому что зажрался? Вот тут ты слегка просчитался, сионист засахаренный! Тебе самому отдохнуть в Москве надо, представитель Малых народов Севера ты горемычный (см. картинку над текстом). А в Москве на Новослободской ты отойдешь душой и телом. И диабет твой там сразу компенсируется.
— А как же работа, кукла Лена?
— А что работа? Это все гонки улиток. Ишь какой Стаханов-Натанзон нашелся! Всей работы еще никому не удалось переделать. Ты что думаешь, если ты в Новом Уренгое еще на месяц останешься — кто-то от этого завизжит от восторга? Или клятва юного пионера «...торжественно клянусь перед лицом своих товарищей...» тебе все еще волнует душу?
Ну прошу тебя! Ты же старый и больной. Ну сколько тебе осталось? Или ты этот свой остаток дней хочешь провести при -40 градусов? Под завывание вьюги и заунывные звуки песен Малых народов Севера? В этих местах, где психически нормальные люди и не живут.
У тебя же исход волос с головы в самом разгаре, размах происходящих изменений уже и скрыть невозможно — а он все хорохорится. А ведь для меня твоя кончина станет национальной утратой, мировая ты закулиса. Других источников существования то у меня нет и не предвидится. Неужели тебе меня не капельки не жалко?
Ну поехали в Москву, прошу тебя! Вроде приличный с виду человек, без уголовного прошлого, в Бога верующий иудей…
— «Без уголовного прошлого» — это ты про кого, кукла Лена?
— Это я просто так образно выразилась. А то ты не понимаешь!
— Знаешь ведь, что я тебе отказать не могу никогда, кукла Лена. Особенно, когда твои рассуждения не лишены сермяжной правды и ты абсолютно права. Ты всегда находишь нужные, берущие за душу слова, кукла Лена. И как это тебе удается?
— Да уж ляпнула от души, не сдержалась. Та-ак, чувствую, невидимая рука рынка уже лезет мне под юбку.
— Сама виновата! Неча было в короткую юбку одевать!
— Ишь как он заговорил. Даже русский язык коверкать стал, иудей, так разволновался. Значит показательная порка бабуина удалась — это верный признак...
Да пойду я в спальню, пойду, обормот. Только так и удается. Спрашивает он еще. Вот только закажи билеты на завтра, чтоб я спокойная была. А уж сегодня…
А надвигавшуюся лысину мы победим, не переживай. Тем более, что я тебя не за кудри твои отсутствующие люблю, ты же знаешь.
— Правда любишь? У меня от гордости даже член встал в связи с этим, кукла Лена.
— Вот и чудненько! Это нонче очень в тренде культурной жизни. А билеты ты уже заказал, пока член то на взводе? Этот вопрос просто вопиет ;;
— Заказал, кукла Лена, заказал. Завтра в 11 часов вылетаем.
— Не скрою, от этой благой вести мои трусики увлажнились даже несмотря на то, что висят на бельевой веревке.
— Рейс на Домодедово. И это станет, надеюсь, причиной ликующих возгласов?
— Станет, голубь сизый, станет. Причем твоих. Тебя сегодня ждут совершенно новые впечатления, христопродавец. ты только меня всегда слушайся.
Но пока мантышки, нельма-селёдочка, икорка красная и огурчики малосольные — поешь пока, а я чемодан соберу. А уж потом я для тебя…