Подполковник Сычёв.
Отдав приказание Сыромятину на акцию против зятя Фёдора Поликарпова, Сычёв начал срочно подчищать «хвосты». И когда акция не удалась, он вызвал к себе в кабинет старшего лейтенанта Зыбина.
- Знаешь, зачем я тебя вызвал Пётр Николаевич? Нет? Так слушай. Как я понял, Карась проболтался чужим людям про наши дела, и теперь мы все в большой опасности. Я не знаю, что он им там наболтал, но это теперь и не важно. Важно то, что он очень опасный свидетель, и слишком много знает. Вы две последние машины куда дели?
- Спрятали в гараже меланжевого комбината. Гараж огромный, там раньше цеха были, а теперь куча списанной техники там размещается. Там внутри ещё два склада, там и храним, а ключи только у меня.
Вы же знаете, что пять КАМАЗов мы с Коровиным уже продали в другую область по новым документам, а на эти два американских тягача, покупателей пока нет, дороговато. Может цену сбросить?
- Да о чём ты думаешь сейчас, а? У тебя мозги есть? Так вот – машины срочно сжечь, сегодня же ночью, и представить это всё как несчастный случай. Документы тоже, понял!
А потом нужно избавиться от Карася, как важного свидетеля. Иначе, нам покоя не будет, пока он жив. Ясно?
- Да ясно, ясно Василий Афанасьевич, что я не понимаю что ли? Сделаем всё по первому классу, не впервой,- хищно засмеялся старший лейтенант. Разрешите идти?
- Иди, иди, дорогой! Я на тебя надеюсь. А мне нужно кое-кому позвонить, и подумать.
За Зыбиным закрылась дверь, а Сычёв набрал номер майора Сыромятина.
То, что он узнал, огорчило его ещё больше, и он мгновенно принял решение – бежать.
Запершись в своём служебном кабинете, он быстро открыл свой сейф, аккуратно сложил в дорогой кожаный чемоданчик пачки денег, здесь были и евро, и доллары и российские купюры, так на всякий случай. Потом подумал, и положил сверху неучтённый пистолет «ТТ» с двумя обоймами, его года три тому назад нашли в кабине убитого водителя, которого закопали в лесу, а фургон облили бензином и сожгли.
Пистолет ему тогда подарил Петька Зыбин, его доверенное лицо, которому он поручал самые трудные и опасные задания. Поэтому именно ему он сейчас и поручил «убрать» Карася, который слишком много знал, и мог расколоться, если его арестуют.
Потом он в течение получаса пересмотрел все свои бумаги, и не найдя в них ничего, что бы могло его скомпрометировать, облегчённо вздохнул.
Привычку, ничего не хранить в кабинете, он выработал ещё с лейтенантских лет, когда помогал "Гонтарю", за хорошее вознаграждение оформлять новые документы на украденные автомобили.
Потом он окинул взглядом кабинет, мысленно попрощался с ним и, не закрыв его, тихонько вышел из кабинета.
Дежурный, сидящий за столом перед стеклянной перегородкой, увидев начальника, тут же вскочил со стула.
- Как у нас дела, Сидоренко? Происшествий нет?
- Никак нет, товарищ подполковник! Так, по мелочам, пока спокойно.
- Ну, тогда продолжай службу. Если кто будет спрашивать, я поехал в управление. Когда вернусь, не знаю. Пусть звонят на сотовый.
- Понял, товарищ подполковник, счастливой дороги Вам.
Водитель, увидев начальника, выскочил из машины, и услужливо открыл перед ним заднюю дверцу.
- Куда едем Василий Афанасьевич? Домой?
Машина тронулась с места, а подполковник всё ещё медлил с ответом.
Они проехали уже пару километров, когда Сычёв, словно очнувшись, сказал:
- Давай Коля к гипермаркету подъедем, мне там кое-что купить нужно. Ты меня там вы-садишь, и на сегодня свободен. Если что, я на такси доеду.
- Да, Вы что товарищ подполковник? Начальник ГИБДД, и на такси? Вы идите в магазин, а я Вас подожду. И потом, довезу куда надо.
Это в планы Сычёва не входило, и он сердито сказал:
- А, что тут такого особенного? Почему бы мне и на такси пару раз не проехать за свои деньги, не барин, небось. Всё, останови машину, и давай в гараж, нужен будешь – вызову!
Это было в первый раз, за те пять лет, как сержант Николай Куликов возил начальника ГИБДД, чтобы тот решил воспользоваться такси, и не заставил его ждать, иногда и по нескольку часов.
Особенно долго ему приходилось стоять во дворе дома, где жила любовница подполковника Вероника Забродская, актриса городского театра музыкальной комедии.
Он, в недоумении посмотрел, на начальника, шагающего к входу в гипермаркет с чемоданчиком в руках, и дал газу.
А Сычев, и не думал заходить внутрь огромного магазина, переоборудованного из комбината хлопчатобумажных изделий, а просто вошёл в фойе.
Потом развернулся, увидел через стеклянную дверь, что его машина скрылась из вида, и быстрым шагом вышел наружу.
Обогнул огромное здание магазина,вышел на противоположную улицу,и… действительно остановил такси. Проехал на нём два квартала, и остановился недалеко от дома Вероники.
У него были ключи от её квартиры, которую, он ей сам, кстати, и купил, три года назад. Тогда они только познакомились, как раз в то время, когда Вероника развелась с прежним мужем, художественным руководителем их театра.
Он зашёл в квартиру,твёрдо зная,что в это время у его любовницы репетиция в театре. Снял форменную одежду, переоделся в гражданский костюм, который они купили вместе с Вероникой, когда он был в Москве на курсах повышения квалификации, а она приехала к нему в гости, и достал из-под дивана, ещё один чемодан, но уже большего размера.
Здесь, у него хранились новые документы, и доллары. Чемодан закрывался на кодовый замок, и потому Вероника, как бы она не была любопытна и ревнива, не могла его вскрыть и посмотреть, что там находится.
Он посмотрел на свой новый российский паспорт, ещё раз прочитал фамилию имя и отчество в нём, и усмехнулся:
« Ну, Максим, ну оригинал, Надо же, я теперь Иван Иванович Петров. И заграничный паспорт сделан тоже на это имя. Охренеть можно!»
Этот паспорт, три года назад ему оформил за хорошие деньги начальник паспортного стола Октябрьского района, за месяц, до того, как уволиться из милиции, и уехать в Израиль на постоянное место жительства.
Василий сложил в чемоданчик кое-какие вещи из того, который принёс с собой, потом отсчитал пятитысячными купюрами ровно пятьсот тысяч, положил их на обеденный стол на видном месте, а сверху прикрепил записку со словами:
«Ника, прости! Но я должен срочно уехать. Как устроюсь, сразу заберу тебя к себе. Мне не звони, и ничего никому не говори. Так нужно. Целую. Ё.»
«Ё» – это ёжик, так она называла его, когда он злился и фыркал в ответ на её упрёки, что он большую часть времени проводит с женой и детьми, а не с ней.
С законной женой Надеждой, у Василия в последнее время, после того как дети выросли, установились чисто деловые отношения: пять лет назад, он купил ей салон красоты в центре города, и кафетерий рядом с ним.
Эти два объекта приносили ей немалый доход, а оба сына Васька и Игорь сейчас учились в Лондоне, на их счёт он в своё время положил в английский банк кругленькую сумму каждому.
Попил кофе, съел пару бутербродов любовно приготовленных Вероникой, уложен-ных в холодильник в специальный контейнер.
Посидел на дорожку, и не спеша, с чемоданом в руках, вышел из квартиры, чтобы пройти к кооперативному гаражу, в котором находилась его собственная машина «Ситроен», правда купленная на имя Вероники, а у него была только доверенность на её управление.
Мотор тихо застрекотал, тело удобно вписалось в комфортабельное сиденье, вокруг была тишина и покой. Всё, можно было ехать..
Из раздумья его вывел телефонный звонок. Он вздрогнул. Этот номер знал только один человек - его водитель, и он никогда без дела не звонил.
Раньше, у него с собой всегда было два сотовых телефона: один «для всех», и а второй «для избранных».
Первый, он недавно выбросил в урну, когда шёл к дому любовницы, предварительно сломав сим-карту, и вытащив из него аккумулятор, а у себя оставил только второй. И вот он звонил.
- Да, Коля, слушаю тебя! Что случилось?
- Василий Афанасьевич, тут у нас такое случилось, такое…
- Да говори ты толком, не мямли! Что случилось то?
- Тут пришли из службы собственной безопасности, чтобы вас арестовать. Даже санкцию дежурному показали. Теперь вот Ваш кабинет обыскивают. И я слышал, как один звонил куда-то по телефону, чтобы объявили «План-перехват». Вы же знаете, через полчаса на всех постах оперативные группы будут, и если Вы надумаете уехать, Вас тут же арестуют.
Поберегитесь, и желаю удачи! И простите, больше говорить не могу, тут нас всех в зале для наряда собирают. До свидания, - голос в трубке затих, а подполковник ещё несколько минут держал её в руках, обдумывая сложившуюся ситуацию.
Потом, открыл заднюю крышку телефона, вытащил из него сим-карту, и сжёг её на пламени зажигалки. А сам телефон, вытащив из него аккумулятор, просто бросил на сиденье. Потом выключил двигатель, открыл багажник, вытащил из чемодана пачку долларов и пачку пятитысячных купюр, положил их во внутренний карман пиджака, закрыл машину, гараж, и вернулся в квартиру.
Сейчас, самое безопасное место было здесь, у Вероники. Нужно было переждать, пока всё уляжется, а потом уже бежать отсюда, куда глаза глядят.