ЭВОЛЮЦИЯ. Братья моя и сестры моя, 12е февраля стало самым значительным днём1937года. В этот день родился я! Звезд подобная вефлеемовской на местом моего рождения не зажглась. Волхвы к моему вертепу через снежные завалы пробиться не смогли. Зато пурга в печных трубах пела гимны в честь моего рождения. С первых минут моего рождения было видно-вундеркинд родился. В течении первых трёх лет, добиваясь своего, ревел я беспрестанно. Уже в 13 лет у меня был проспект моей дальнейшей жизни. «Я не хочу, что б жизнь моя,--говориля себе , нежась на горячей лежанка,-Я не хочу, чтоб жизнь моя бурлила речкой горной. Вилась шипела, как змея, плевалась пеною холодной. Хочу, чтоб жизнь текла рекой широкой, полноводной, плескалась в берега волной от мусора свободной». В зрелом возрасте набычев шею я кричал» Слушай сюда, дряблолицая раса, никотина сосущая тонну, попа отличает от миру ряса , вас отличает пониженный тонус. Я говорю о привычке порочной, хоть я и сам не святоша Хивы, но если случится вам совестно с женщиной ночью, диагноз один-никотинщеки вы!» Я был напичкан честолюбивыми мечтаниями. Ближе к финишу прозрел . Понял кто я есть на самом деле. « Как мне сказали еще в школе и подтвердили в интернете: родился я, по божьей воле, в Богом избранной стране; самой самой на планете. Не знаменит я, как Сократ, за то счастливей во стократ: где хочу могу сморкаться, чем бог пошлёт могу питаться; стужу я сношу, как морж. Ведь я же…я ж… бездомный БООМЖ! Сокровищ у меня! Как у дервиша в кармане шиш, в рубахе вша.»
Ну а теперь, став беспомощным, оказавшись на краю жизни, я ною. НА ЗЛОБУ ДНЯ. Зацепи нога ногу, я работать не могу. И с щенячьей песнею ухожу на пенсию.
В шапку спрячу темечко, ноги суну в валенки, буду лузгать семечки, лето на завалинке. Буду в небо синие отпускать колечки. Буду жить тоскливо я, как Илья на печке.
Если б мои ноженьки по ночам не ныли, мчался б по дороженьке, не жалея силы.
Я б не лузгал семечки Я б бюджет не трогал. Не хулил бы времячко и врачей не дёргал. Я б не пахнул плесенью, как закисший творог, мог бы жить без пенсии лет ещё сто сорок.