Предисловие.
Данная статья - ни что иное, как сведение всей общедоступной информации о 79-й танковой бригаде и ее боевых действиях в период до Курской битвы. Т.к. документов этой танковой бригады за 1942 год на сайте "Память народа" пока что выложено сравнительно немного, имеющиеся многочисленные пробелы в истории данной танковой бригады местами пришлось закрывать личными предположениями.
Командный состав
(до июля 1943 г.)
Командиры бригады:
(31 января – 17 февраля 1942 г.) подполковник Иван Иванович Прошин (ранен) [3, л. 38; 44, л. 114];
(врид) (17 - 19 февраля 1942 г.) капитан (Василий Иванович?) Шибанков [4, лл. 34, 44];
(врид) (19 февраля - март 1942 г.) полковник Александр Николаевич Фирсович [24; 34, л. 84];
(на 18 мая – 4 ноября 1942 г.) подполковник Иван Иванович Прошин [1; 40, л. 180];
(5 ноября 1942 г. – март 1943 г.) майор, (с 12 января 1943 г.) подполковник Федор Прокофьевич Васецкий [1];
(врио) (на 20 марта – начало мая? 1943 г.) подполковник Федор Николаевич Целуйко [73, л. 27; 77];
(врид) (3 мая – 21 августа 1943 г.) полковник Матвей Лукьянович Ермачек [1].
Помощник командира бригады по технической части:
(январь? 1942 г. - апрель? 1943 г.) подполковник Николай Александрович Буйневич [40, л. 315; 41].
Помощник командира бригады по хозяйственной части:
(на 27 января 1943 г.) майор Григорий Викторович Антоненко [55, л. 301].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира бригады по политической части):
(31 января – 17 февраля 1942 г.) старший батальонный комиссар Степан Васильевич Савинов (ранен) [3, л. 38; 44, л. 115];
(врио) (17 - 21 февраля 1942 г.) батальонный комиссар Александр Иванович Кириллов [4, лл. 34, 52];
(22? февраля 1942 г. - 16 июня 1943 г.) старший батальонный комиссар, (с конца мая 1942 г.) полковой комиссар, (с 23 декабря 1942 г.) подполковник Федор Николаевич Целуйко [1; 4, лл. 73, 136; 40, л. 247].
Начальники штаба бригады:
(январь - декабрь 1942 г.) капитан, (на 18 мая 1942 г.) майор Николай Алексеевич Оноприенко [1; 40, л. 180];
(декабрь 1942 г. – 20 ноября 1943 г.) майор Сергей Евгеньевич Боровиков [1].
Начальник политотдела:
(10 мая 1942 г. – 20 сентября 1945 г.) старший батальонный комиссар, (с 23 ноября 1942 г.) подполковник Григорий Петрович Кулагин [1].
Начальник инженерной службы:
(на 29 января 1943 г.) капитан Василий Филиппович Небесихин [58].
Начальник связи:
(на 28 июля 1942 г.) старший лейтенант Семен Самойлович Карабанов [40, л. 504; 43].
Начальник продовольственного снабжения:
(ноябрь? 1942 г. - ?) техник-интендант 1-го ранга Лев Иосифович Рабинович [54].
Начальник Особого Отдела:
(ноябрь? 1942 г. - ?) лейтенант Василий Иванович Бакулкин [55, л. 113].
1-й (175-й) танковый батальон
Командиры батальона:
(? - 17 февраля 1942 г.) капитан Никанор Иванович Абакумов (погиб) [12; 28, л. 44];
(врио) (? - 26 февраля 1942 г.) лейтенант Иван Михайлович Жогов (контужен) [3, л. 41];
(на 27 января 1943 г.) майор Алексей Акимович Кузин [56, л. 553].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(? - 17 февраля 1942 г.) капитан Иван Варфаломеевич Котов (погиб) [3, л. 38; 12];
(на 18 апреля 1943 г.) старший лейтенант Александр Андреевич Погребняк [73, л. 62].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(? - 28 февраля 1942 г.) батальонный комиссар Александр Иванович Кириллов (ранен) [13, л. 221];
(на 12 февраля 1943 г.) капитан Николай Тимофеевич Романенко [56, л. 388].
2-й (177-й) танковый батальон
Командиры батальона:
(? - 17 февраля 1942 г.) капитан Алексей Антонович Пустовойденко (Пустовойтенко?) (ранен; 19 февраля умер от ран) [3, л. 39; 12];
(на 21 января – 2 февраля 1943 г.) майор Андрей Корнеевич Вуколов (ранен) [57, л. 10; 46, л. 107];
(на 14 февраля 1943 г.) старший лейтенант Петр Андреевич Бадюк [56, л. 375].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(? - 17 февраля 1942 г.) старший лейтенант Иван Максимович Пахомов (пропал без вести) [3, л. 38; 12].
Помощники командира батальона по технической части:
(? – конец июля 1942 г.) капитан М.Г. Сидоров [45, л. 45];
(на 3 февраля 1943 г.) старший техник-лейтенант Иван Иванович Селин [56, л. 375].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(? - 17 февраля 1942 г.) старший политрук Даниил Иванович Алдущенко (погиб) [3, л. 38; 12];
(на 29 января 1943 г.) капитан Сергей Герасимович Таранюк [56, л. 391].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(? - 17 февраля 1942 г.) старший лейтенант Алексей Иванович Голубев (пропал без вести) [12];
(на 18 апреля 1943 г.) старший лейтенант Петр Геннадьевич Песков [73, л. 62].
79-й мотострелковый батальон
Командир батальона:
(на 18 апреля 1943 г.) капитан Григорий Евдокимович Ростенко [73, л. 62].
Заместитель командира батальона по политической части:
(на 18 апреля 1943 г.) капитан Иван Федорович Васин [73, л. 62].
Старший адъютант (начальник штаба):
(на 18 апреля 1943 г.) старший лейтенант Иван Петрович Сарвилин [73, л. 62].
Формирование. Боевое крещение 17 февраля 1942 г.
79-я танковая бригада была сформирована согласно директиве НКО № 723190сс от 21 января 1942 г. в Горьковском автобронетанковом центре в городе Горький по штату №010/318 из личного состава 175-го и 177-го отдельных танковых батальонов в составе:
управление бригады;
взвод связи и управления;
175-й (1-й) танковый батальон;
177-й (2-й) танковый батальон;
рота технического обеспечения;
хозяйственный взвод;
ПМП (полковой медицинский пункт) [1; 34, л. 83].
К 1 февраля бригада закончила свое формирование, получив штатные 46 танков (20 Т-34, 26 Т-60), 1-2 февраля погрузилась в 2 эшелона (№№11122 и 11123) и была направлена по железной дороге в состав войск Брянского фронта [2, л. 93; 44, л. 115]. В 4.30 8 февраля на станции Чернь выгрузился и сосредоточился в селе Большое Скуратово (4 км западнее пос. Чернь) 1-й эшелон 79-й ТБр [5, л. 40; 35, л. 45]; к утру 9 февраля на той же станции выгрузился 2-й эшелон [35, л. 47], после чего вся 79-я танковая бригада сосредоточилась в Большое Скуратово в резерве Брянского фронта [34, л. 83].
С 24.00 12 февраля 79-я танковая бригада согласно боевому распоряжению №022 штаба фронта перешла в подчинение штаба 8-го кавалерийского корпуса (резерв фронта) [7, л. 16], а 14 февраля боевым распоряжением №025 штаба фронта бригаде был подчинен расположенный в Ползиково (15 км северо-восточнее г. Мценск) 237-й отдельный лыжный батальон [7, л. 19]. На 14 февраля 79-я танковая бригада насчитывала в строю все те же 46 танков и 337 человек личного состава [6, л. 96].
14 февраля боевым распоряжением №0026 штаба Брянского фронта 79-я танковая бригада была передана из фронтового резерва в состав 3-й армии [7, л. 20] и к 5.00 15 февраля перешла из села Большое Скуратово в новый район сосредоточения: танковые батальоны и штаб бригады - в лес в 500 метрах южнее деревни Корытино (30 км восточнее г. Болхов), тылы бригады - в деревню Дерюжкино [4, л. 23]. Первоначально штаб фронта планировал использовать бригаду в составе ударной группировки 3-й армии только для прорыва переднего края противника на участке Бутырки (21 км восточнее г. Болхов) – Городище. После выхода атакующих на рубеж Кривцово СС (ныне Тросна, 17 км восточнее г. Болхов) – Фетищево 79-я танковая бригада должна была вернуться в состав 8-го кавалерийского корпуса и сосредоточиться в районе деревни Чегодаево [7, л. 21].
После перехода из района села Большое Скуратово к вечеру 15 февраля 79-я танковая бригада насчитывала в строю 40 танков (20 Т-34, 20 Т-60) [5, л. 47]. С утра 16 февраля в бригаде началась подготовка к предстоящему вводу в бой, осматривались и ремонтировались оружие и матчасть, а командир бригады с командирами батальонов с 8.00 произвел рекогносцировку переправы на реке Ока в районе деревни Бутырки [4, л. 23].
Весь день 16 февраля 79-я танковая бригада пробыла в резерве 3-й армии, в то время как ударная группировка армии (6-я гвардейская, 60-я и 287-я стрелковые дивизии, 80-я танковая бригада), перейдя в наступление, форсировала Оку, захватила высоту 196,1 восточнее деревни Кривцово СС и деревню Сивково. Ввод в бой 79-й танковой бригады состоялся только на 2-й день наступления, 17 февраля.
Имея точные данные, что переправа через Оку у деревни Средние Растоки находится под огнем артиллерии противника, командование 79-й ТБр отдало командирам батальонов устный приказ переправлять танки мелкими группами по 5-6 штук, экипажам следовало находиться внутри танков и закрыть люки. В 8.00 17 февраля 1-й эшелон танков 79-й ТБр приступил к переправе [3, л. 38]. Противостоявший советским войскам 35-й моторизованный полк 25-й моторизованной дивизии (LIII.AK., 2.Pz.Armee) отметил начало переправы танков с 8.11, насчитав 25 советских танков [9, F. 981].
С самого начала движения 1-го эшелона танков к переправе командир и комиссар бригады подполковник Иван Прошин и старший батальонный комиссар Степан Савинов нарушили свой собственный же приказ и сели на броню танков сверху. В итоге этой беспечности подполковник Прошин был ранен под обстрелом противника, а старший батальонный комиссар Савинов попал под гусеницу своего же танка Т-60, получил тяжелое увечье левой руки и левой ноги и также выбыл из строя [3, л. 38]. После этого бригаду временно возглавил помощник начальника штаба бригады капитан Шибанков, а комиссаром стал комиссар 1-го ТБ батальонный комиссар Кириллов [4, л. 34] (прим. – с 19 февраля Шибанкова заменил проходивший стажировку на фронте старший преподаватель кафедры тактики Военной Академии Механизации и Моторизации им. И.В. Сталина полковник Александр Николаевич Фирсович) [24; 34, л. 84]. Также во время переправы был подбит 1 танк Т-60, погибли 3 танкиста, в т.ч. командир роты средних танков старший лейтенант Павел Шелехманов (прим. - в именном списке потерь числится умершим от ран) [3, л. 38].
Завершив переправу, к 10.00 17 февраля танки сосредоточились у отдельных домиков и в роще на северных скатах высоты 196,1 во 2-м эшелоне ударной группировки 3-й армии, после чего штабом бригады было получено боевое распоряжение штаба армии: «Бригаде немедленно атаковать пр-ка в направлении сев. окраина дер. Кривцово, ю.-в. окр. Хмелевая, выс. 231,3, вост. окр. Фатнево, Отд. дворы Кривцово, уничтожить узлы сопротивления в этих пунктах и к 14.30 выйти на СП - сев. скаты выс. 196,1. Уничтожением узлов сопротивления способствовать продвижению частей 60 СД и 6 ГСД» [3, л. 38]. Уже после начала атаки, в 14.00, было получено боевое распоряжение №012 штаба 3-й армии [3, л. 38]: основными силами поддерживать действия 60-й стрелковой дивизии против высоты 203,5 (у восточной окраины Кривцово СС) и Кривцово СС; 7-8 танков выделить для поддержки атаки соседней справа 356-й стрелковой дивизии (61-я армия, Западный фронт) севернее Кривцово СС [8, л. 15].
Согласно журналу боевых действий 79-й ТБр танки обоих танковых батальонов выступили с исходных позиций в 13.00 [3, л. 38], однако в донесении от 17 февраля штаб бригады указал начало танковой атаки в 14.10 [4, л. 32]. Противостоявший бригаде 35-й моторизованный полк отметил начало атаки 4 советских танков и примерно 300 пехотинцев из оврага северо-западнее Кривцово против оборонявшейся в Кривцово 10-й роты 3-го батальона 35-го МП в 13.40 [9, F. 981]. Все 4 танка были танками Т-34 из состава 1-го танкового батальона, танки Т-60 из-за сугробов не смогли участвовать в тот день в атаке [3, л. 38].
Несмотря на то, что советская пехота была отрезана противником от танков, уже к 13.50 все 4 танка Т-34 прорвались через позиции 10-й роты в направлении Хмелевой, после чего развернулись в сторону Кривцово и к 14.15 с тыла прорвались в Кривцово, где 2 танка были подбиты 75-мм орудиями унтер-офицера Капса (Kaps) и обер-ефрейтора Штрауба (Straub) из состава задействованной здесь 5-й роты 25-го мотоциклетного батальона, а 3-й танк подбит связкой гранат на позициях 10-й роты фельдфебелем Шайбеле (Scheibele) из состава этой самой 10-й роты [9, F. 981; 30, F. 525].
В числе этих 3 подбитых танков был Т-34 командира 1-го ТБ капитана Никанора Абакумова. Согласно наградным листам экипаж Абакумова в этой атаке уничтожил 2 пулеметные точки, 3 блиндажа и до 30 немцев, но на 4-м по счету блиндаже танк был подбит и сожжен, сам Абакумов погиб и сгорел в своем танке [28, лл. 44, 46]. Из всего экипажа, по-видимому, выжил лишь механик-водитель старший сержант Николай Баклан. Видимо, пытаясь сбить на себе пламя, Баклан скинул с себя одежду и обувь. Раненый и полуголый, он был окружен немцами, но убил нескольких из них из «нагана» и вырвался из кольца, после чего босиком смог добежать до находившихся на расстоянии 1 километра остальных танков 1-го танкового батальона и затем был эвакуирован с поля боя экипажем Т-34 лейтенанта Ивана Жогова [28, л. 46].
2 танка Т-34 застряли в сугробах в лощине севернее Хмелевой, их экипажи, вероятно, были списаны штабом бригады в пропавшие без вести. Прикрывая друг друга огнем, танки отбили попытку приблизиться к ним немецкой пехоты. Утром 18 февраля на их ликвидацию была брошена прибывшая в 9.00 из города Болхов в Фатнево (юго-западнее Кривцово) на усиление 25-й моторизованной дивизии 6-я рота 39-го танкового полка 17-й танковой дивизии в составе 6 танков (1 Pz.IV и 5 Pz.III). Первоначально командир 6-й роты обер-лейтенант Кайзер (Kaiser) выдвинул в лощину танк Pz.III, который с дистанции в 400 метров со своего 50-мм орудия выпустил по танкам множество снарядов, но так и не смог пробить броню танков [30, F. 269].
После безуспешных попыток пробить броню советских танков из 50-мм орудия Кайзер вывел танк Pz.III из лощины и выдвинул туда неисправный танк Pz.IV с 75-мм орудием. Со 2-го кумулятивного снаряда этот танк сжег 1 Т-34 вместе с его экипажем, однако 2-й танк поразить не удалось, т.к. из лощины виднелось одно только орудие, из которого советский экипаж постоянно обстреливал немецких танкистов [30, F. 269].
Тогда Кайзер пешком спустился в лощину и засел в 50 метрах от данного танка Т-34, откуда начал корректировать обстрел, благодаря чему с 4-го выстрела экипаж Pz.IV подбил советский танк, попав ему прямо в орудие. Покинувший танк экипаж был захвачен немцами в плен [30, F. 269]. Судя по документам разведотдела 53-го армейского корпуса, это, по-видимому, были единственные захваченные немцами в феврале пленные из состава 79-й танковой бригады; все остальные числившиеся пропавшими без вести в феврале 1942 г. ее танкисты на самом деле, вероятнее всего, погибли.
После провала 1-й танковой атаки к 15.45 17 февраля началась новая атака советской пехоты с танками (прим. - немцы насчитали 12 танков) против 3-го батальона 35-го моторизованного полка. На этот раз танки уже не отрывались от пехоты, что, впрочем, нисколько не отразилось на ее продвижении: сразу после выхода с исходных позиций она залегла под огнем противника. Бой продолжался целый час, после чего к 15.40 атакующие отступили обратно к высоте 196,1; немцы насчитали 1 подбитый советский танк [9, F. 982].
После провала наступления и отхода пехоты на исходные позиции к 18.30 оставшиеся на ходу танки 79-й ТБр также отошли на сборный пункт на северо-восточные скаты высоты 196,1. Всего 17 февраля 79-я танковая бригада, по предварительным данным, уничтожила: 4 орудия, до 10 пулеметов, 4 ДЗОТа, потеряв 26 человек личного состава (7 – убитыми, 19 – ранеными) и 7 танков (2 Т-34 - сгоревшими, 1 Т-34 – пропавшим без вести, 1 Т-34 и 1 Т-60 - подбитыми, 2 Т-34 - вышедшими из строя по техпричинам). 5 потерянных танков Т-34 (3 танка - сгоревшими, 2 танка - подбитыми) из 7 пришлись на долю 1-го танкового батальона [3, лл. 38, 39; 4, лл. 32, 33].
Позже было уточнено, что 17 февраля бригадой было потеряно не 6, а 9 танков Т-34, из них только 2 танка вернулись с поля боя своим ходом, остальные танки остались на поле боя подбитыми и сгоревшими. Также было потеряно до 40% личного состава рот средних танков обоих танковых батальонов [29, лл. 95, 96]. Соседняя 80-я танковая бригада потеряла 17 февраля 4 танка «Valentine» подбитыми [4, л. 31]. Таким образом, общие потери 2 танковых бригад 3-й армии за 17 февраля составили примерно 14 танков. Столько же подбитых советских танков (9 Т-34, 3 Т-60, 2 танка неизвестной марки) насчитали и немцы. Еще 2 застрявших севернее Хмелевой танка Т-34 были уничтожены немцами 18 февраля [30, F. 525].
В именном списке потерь 79-й ТБр в безвозвратных потерях бригады за 17 февраля числятся 30 человек:
16 убитых (командир 1-го ТБ капитан Никанор Абакумов, комиссар 2-го ТБ старший политрук Даниил Алдущенко, комиссар роты политрук Владимир Романов, командиры танков лейтенанты Павел Андоленко, Лев Брант, младший лейтенант Александр Кирьянов, механики-водители старшие сержанты Иван Пустяк и Василий Тендитник, командиры башен танков Т-34 сержанты Иван Гончаренко, Юрий Кичигин, Григорий Манаенко, Шади Хайдаров, старший сержант Виталий Петров, старший радиотелеграфист старший сержант Александр Ковтун, пулеметчики старший сержант Иван Джура и младший сержант Василий Кузминский);
14 пропавших без вести (заместитель командира 2-го ТБ старший лейтенант Иван Пахомов, старшие адъютанты 1-го и 2-го ТБ капитан Иван Котов и старший лейтенант Алексей Голубев, командир взвода средних танков лейтенант Анатолий Гоголев, командиры танков лейтенанты Петр Рашев, Михаил Селезнев, младший лейтенант Василий Юнак, механики-водители старшие сержанты Федор Ботанов и Владимир Красиков, командир башни сержант Иван Гаврилюк, старший радиотелеграфист старший сержант Леонид Войтович, радисты-пулеметчики старший сержант Федор Паращенко, сержант Иван Остапов, начальник радиостанции старший сержант Иван Ананьин) [12].
Из числа раненых 17 февраля танкистов 79-й ТБр в тот же день умерли от ран командир роты средних танков 1-го ТБ старший лейтенант Павел Шелехманов, командир башни сержант Тихон Норец и пулеметчик танка старший сержант Василий Добродей, а 19 февраля умер от ран командир 2-го ТБ капитан Алексей Пустовойденко [12]. Среди прочих в тот день были ранены: комиссар 1-й роты 2-го ТБ политрук Иван Копыльцов (или Копыльцев) [13, л. 403], исполнявший обязанности связного башенный стрелок сержант Степан Ананьев [27, л. 237], механик-водитель танка Т-34 старший сержант Николай Баклан [28, л. 46].
В бою 17 февраля наиболее отличились:
экипаж танка Т-34 1-го ТБ, где механиком-водителем был старший сержант Убай Махмудов (танк раздавил 2 орудия ПТО и 30 пехотинцев, получил несколько пробоин, прямым попаданием снаряда было выбито 2 поддерживающих колеса, однако экипаж смог вывести свой подбитый танк с поля боя в ремонт) [28, л. 50];
экипаж танка Т-34 1-го ТБ, где механиком-водителем был старший сержант Михаил Турчин (завалил сарай, где находились немцы, и уничтожил до 100 немцев) [27, л. 259];
комиссар 1-й роты 2-го ТБ политрук Иван Копыльцов (в разгар боя башню его танка Т-34 пробил термитный снаряд противотанкового орудия противника, в танке начался пожар, сам Копыльцов был легко ранен осколками, однако он смог потушить пожар и вновь вступил в бой на своем танке) [13, л. 403].
Бой 18 февраля 1942 г.
В 23.00 17 февраля 1942 г. штаб 3-й армии боевым распоряжением №013 приказал войскам с 8.00 18 февраля возобновить наступление. Подчинявшаяся непосредственно штабу 60-й стрелковой дивизии 79-я танковая бригада должна была, «взаимодействуя непосредственно с пехотой, последовательно уничтожить огневые точки и живую силу пр-ка в районе выс. 203,5, Кривцово, Ушево и безым. выс. восточнее, Веденский и Дубровский» [8, л. 17]. Позже наступление было перенесено на 11.00 18 февраля. Своим боевым распоряжением №022 штаб 60-й СД приказал 79-й танковой бригаде 1-м танковым батальоном атаковать совместно с 1285-м стрелковым полком на Кривцово, а 2-м танковым батальоном с 1283-м стрелковым полком - на Ушево (южнее Кривцово) [14, л. 81].
По немецким данным, в 8.15 немецкой артиллерией было накрыто обнаруженное немцами скопление в 14 танков и 600 пехотинцев в лощине в 1 км юго-западнее Кривцово (северное) [9, F. 1001], а к 10.00 немцы отметили выдвижение 7 советских танков в сопровождении пехоты от деревни Кривцово (северное) на высоту 196,1, т.е. на исходные позиции [9, F. 982]. Вероятно, в обоих случаях это были танки 79-й танковой бригады.
Из-за ограниченного количества горючего (в танках оставалось по 0,5 заправки) в наступлении 60-й стрелковой дивизии 18 февраля приняло участие 24 танка (7 Т-34, 17 Т-60), в основном из состава 2-го танкового батальона 79-й ТБр, который наименее всего пострадал в бою 17 февраля [3, л. 39]. Также утром на поддержку 60-й стрелковой дивизии была перенацелена ранее выделенная для поддержки наступления 6-й гвардейской стрелковой дивизии 80-я танковая бригада.
В 11.30 4 танка (надо полагать, 1-го ТБ 79-й ТБр) и примерно 300 советских пехотинцев (надо полагать, 1285-й стрелковый полк) атаковали позиции немецкого 25-го мотоциклетного батальона на высоте 203,5, однако довольно быстро были отбиты задействованными здесь 3 танками 6-й роты 39-го танкового полка и 1 StuG III лейтенанта Вайриха (Weirich) из состава 2-й батареи 202-го дивизиона штурморудий. При этом 1 танк 79-й ТБр был подбит (прим. - по-видимому, штурмовым орудием Вайриха) [9, F. 392, 1001].
В 11.50 началось наступление, вероятно, левофлангового 1283-го стрелкового полка с 14-15 танками против 3-го батальона 35-го моторизованного полка и 5-го отдельного пулеметного батальона на высоте 203,5. 8 советских танков прорвались через немецкие позиции на высоте [9, F. 392, 983] и с тыла открыли огонь по немцам, но при этом было подбито 2 танка из 8. Советской пехоте также удалось местами приблизиться к немецким позициям на 30 метров, однако она понесла большие потери и не смогла ворваться на немецкие позиции; в итоге уже в 13.00 наступление было отбито немцами [9, F. 983]. По другим данным, было подбито сразу 6 из 8 прорвавшихся танков, лишь 2 танкам удалось отойти обратно на исходные позиции. Одновременно 25-м мотоциклетным батальоном была отражена повторная атака на свои позиции примерно 200-300 советских пехотинцев с танками, при этом подбит еще 1 советский танк [9, F. 392].
Так было описано наступление 60-й стрелковой дивизии с танками 79-й и 80-й танковых бригад с немецкой стороны. В журнале боевых действий 79-й ТБр сказано, что 1285-й стрелковый полк никаких успехов во взятии Кривцово не имел (что соответствует истине), а поддерживаемый 2-м танковым батальоном 79-й ТБр 1283-й стрелковый полк к исходу дня вышел в 100 метрах от Ушево. Поддерживавшие его танки достигли самой деревни Ушево, но, не имея поддержки со стороны пехоты, успеха не имели. Впрочем, с учетом того, что Ушево расположено на южном берегу речки Березуйка, выход танков к самому Ушево представляется выдумкой [3, л. 39].
В целом в бою 18 февраля 1283-й стрелковый полк занял отдельный хутор с церковью, что в 1 км юго-восточнее Кривцово и в 2,5 км северо-восточнее Ушево [15, л. 20], и к 23.00 вышел в 300 метрах от Ушево [16, л. 92]. В бою 18 февраля и в ночь на 19 февраля полк захватил 2 пленных, 2 ДЗОТа и 5 блиндажей, вывел из строя до 680 немцев, однако потерял сразу 1140 человек личного состава [15, л. 20] и к утру 19 февраля сократился до 165 активных штыков, практически потеряв боеспособность [17, л. 36]. Для сравнения, не имевший никаких успехов в атаках на Кривцово 1285-й стрелковый полк за тот же самый промежуток времени потерял всего 123 человека личного состава [15, л. 20].
Уже в 23.15 18 февраля последовала новая атака пехоты 1285-го стрелкового полка с танками 79-й ТБр из лощины к северо-востоку от Кривцово на само Кривцово. Всего немцы насчитали примерно 300 пехотинцев и 4 тяжелых танка (т.е. Т-34). Понеся потери, остатки пехоты с танками в 00.30 19 февраля отошли обратно на высоту 196,1 [9, F. 984].
Всего 18 февраля 79-я танковая бригада, по уточненным данным, потеряла 11 человек личного состава (3 – убитыми, 8 – ранеными) и 10 танков (5 Т-34, 5 Т-60): 3 Т-34 – сгоревшими, 7 танков (2 Т-34, 5 Т-60) – подбитыми. Наибольшие потери понес 2-й танковый батальон, потерявший 9 танков и 10 человек личного состава [3, л. 39]. Атаковавшая по соседству 80-я танковая бригада потеряла всего 2 танка (1 КВ-1, 1 «Valentine») подбитыми [21, л. 76]. Общие потери 2 советских танковых бригад 18 февраля составили 12 танков. Противостоявшая им 25-я моторизованная дивизия насчитала 10 подбитых советских танков [10, F. 1036, 1037].
В свою очередь штаб 53-го АК отчитался о 15 подбитых советских танках. Из их числа 2 танка Т-34 были потеряны 79-й танковой бригадой еще 17 февраля и 18 февраля добиты 6-й ротой 39-го танкового полка. Из числа остальных 13 танков (10 Т-34, 3 Т-60):
4 танка Т-34 подбило StuG III лейтенанта Вайриха;
2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) - Panzerjager I лейтенанта Хаке (Hake) из состава 1-й роты 529-го противотанкового батальона (Panzerj;ger-Abteilung.529);
1 Т-60 - 75-мм орудие унтер-офицера Фридриха (Friedrich) из состава 13-й роты 35-го моторизованного полка;
1 Т-60 - легкое зенитное орудие (35-й МП);
по 2 танка Т-34 - 50-мм орудия ПТО унтер-офицеров Дешауера (Deschauer) и Экенвальдера (Eckenwalder);
1 Т-34 - 50-мм орудие обер-ефрейтора Грубера (Gruber) [30, F. 525] (прим. - все 3 50-мм орудия ПТО были из взвода лейтенанта Кюммерле (K;mmerle) 2-й роты 25-го противотанкового батальона) [10, F. 1029].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 18 февраля числятся именно 3 убитых (командир танка старший сержант Арсентий Анучин, механик-водитель старший сержант Иван Степанов, командир башни сержант Алексей Распопов) и 5 пропавших без вести (механики-водители старшие сержанты Макар Войкин, Михаил Тарасов, башенные стрелки сержант Алексей Локтионов, младший сержант Яков Буфетчиков, пулеметчик младший сержант Арнольд Гондельман). Из числа раненых 18 февраля танкистов механик-водитель старший сержант Дмитрий Лемзяков умер от ран 19 февраля. С учетом 5 пропавших без вести фактические потери 79-й танковой бригады в личном составе 18 февраля составили 16 человек личного состава [12].
За бой 18 февраля наградили только командира танка Т-34 79-й ТБр младшего лейтенанта Григория Мартьянова. Танк его был подбит прямым попаданием снаряда, сам Мартьянов контужен, но он смог вывести танк с поля боя в укрытие и впоследствии эвакуировал его на сборный пункт [11, л. 44].
Бои 19 февраля 1942 г.
В 3.00 19 февраля 1942 г. штаб 3-й армии своим боевым распоряжением №014 приказал войскам с 10.30 возобновить наступление, в т.ч. правофланговая 60-я стрелковая дивизия с 5 танками Т-60 79-й ТБр должна была вновь атаковать на Кривцово, а главные силы 79-й танковой бригады должны были поддерживать наступление 137-й стрелковой дивизии, которая вводилась в бой из армейского резерва между 6-й гвардейской и 60-й стрелковыми дивизиями с рубежа Ушево - Дубровский в юго-западном направлении, на Анчаково. Левофланговая 6-я гвардейская стрелковая дивизия, усиленная 80-й танковой бригадой, должна была атаковать на высоту 232,0 (юго-восточнее Ушево) [8, л. 18].
Боевое распоряжение было получено штабом 79-й ТБр только в 16.10 19 февраля, а потому 5 танков Т-60 так и не были выделены 60-й стрелковой дивизии [3, л. 39]. Все утро 19 февраля сводный 2-й танковый батальон 79-й ТБр действовал совместно со 137-й и 6-й гвардейской стрелковыми дивизиями. В 7.20-8.10 19 февраля сводный батальон перешел со сборного пункта к переправе через речку Березуйка севернее Фетищево, где подвергся сильному артобстрелу со стороны Чегодаево. Только 6 танков (Т-34 старшего лейтенанта Мухара и 5 Т-60) смогли перейти на южный берег Березуйки и сосредоточиться в Фетищево, остальные танки батальона из-за больших снежных заносов Березуйку перейти не смогли и поддерживали наступление пехоты огнем с места [3, л. 39].
Противостоявший советским войскам 35-й моторизованный полк только к 11.30 обнаружил выход советских танков в Фетищево, насчитав здесь 15 танков, а в 11.35 началась атака пехоты 6-й ГвСД при поддержке 3 танков из самого Фетищево. В 1-й атаке совместно с 401-м стрелковым полком участвовали только танки 80-й ТБр. К 12.00 эта атака была отбита, пехота 401-го полка залегла, а 2 уцелевших танка 80-й ТБр отошли на исходные позиции в Фетищево [9, F. 985].
По немецким данным, в 12.00-12.30 последовала новая атака пехоты 6-й ГвСД с танками на высоту 232,0. В журнале боевых действий 25-й моторизованной дивизии озвучена цифра в 4 советских танка [9, F. 396], а в донесении 17-й танковой дивизии, которая к этому времени была задействована на левом фланге 25-й МД, сказано сразу о 13 танках [10, F. 1031]. Вероятно, именно в этой атаке и участвовали переправившиеся через Березуйку и атаковавшие совместно с танками 80-й ТБр 6 танков (1 Т-34, 5 Т-60) 79-й ТБр [4, л. 39]. При отражении этой атаки одиночным штурморудием обер-вахмистра Ширмера (Schirmer) был поврежден 1 советский танк [9, F. 985], а всего 19 февраля, по одним данным, это штурмовое орудие подбило 3 танка [10, F. 1030, 1031], а по другим данным - 2 танка Т-34 [30, F. 525].
Пока главные силы 2 советских танковых бригад оказались связаны боем на южном берегу Березуйки, по разным немецким данным, в 13.00-13.30 начался контрудар 1-го и 2-го батальонов 40-го мотострелкового полка 17-й танковой дивизии против 60-й стрелковой дивизии. Правее них на Сивково и Фетищево атаковал 339-й пехотный полк 167-й пехотной дивизии [9, F. 396; 10, F. 1031; 30, F. 269]. По советским данным, атаковавший с юга на Фетищево 339-й полк также поддерживался танками, которых советские войска оценили в 11-12 штук [31; 32, л. 53]. Контратаки 339-го полка на участке 137-й стрелковой дивизии были отбиты артиллерией дивизии и задействованными здесь танками 79-й ТБр [31], которые при этом подбили 3 немецких танка [4, л. 39]. После отражения немецкого контрудара в 17.00 согласно полученному час назад приказу командира 137-й СД 3 танка Т-34 79-й ТБр с исходных позиций вышли в боевые порядки пехоты 771-го стрелкового полка и своим огнем поддержали его наступление из Фетищево на высоту 232,0, которое, впрочем, не имело никакого успеха [4, л. 39].
О том, как происходил бой атакованной немецкими танками 60-й стрелковой дивизии, с ее стороны мало что известно. Штаб дивизии лишь кратко отчитался, что в 15.30 дивизией была отражена контратака до 2 рот пехоты противника с 4 танками, при этом 2 танка было подбито [14, л. 22]. Немецкие источники не подтверждают информацию о каких-либо потерянных за день немецких танках.
Главный удар на высоту 196,1 наносил 1-й батальон 40-го МСП 17-й ТД, разделенный на 2 боевые группы. Впереди при поддержке 6 танков (2 Pz.IV, 4 Pz.III) 6-й роты 39-го танкового полка обер-лейтенанта Кайзера [30, F. 269] и 2 дивизионов артиллерии атаковала боевая группа Милла (Mill) в составе 3-й роты, взвода тяжелых пулеметов 4-й роты, тяжелой минометной группы и 3 орудий ПТО. Следом за ней во 2-м эшелоне следовала боевая группа Клювера (Kl;ver) в составе 2-й роты, взвода тяжелых пулеметов 4-й роты и тяжелой минометной группы [33].
Согласно отчету Кайзера 6 его танков без каких-либо потерь подавили противотанковую оборону 60-й СД на высоте 196,1, уничтожили 4 76-мм орудия и к 16.00 заняли эту высоту, однако поддерживавшая танки пехота боевой группы Милла понесла большие потери под фланговым пулеметным огнем и высоты так и не достигла, тем самым не закрепив достигнутый танкистами успех [9, F. 985; 30, F. 269, 270]. Вслед за этим более 10 советских танков контратаковали с севера левый фланг танковой роты, но находившийся здесь танк Pz.IV в одиночку подбил 5 советских танков, после чего Кайзер развернул на север все остальные танки своей роты, и в танковом бою было сожжено еще 6 советских танков. 2 из 11 подбитых советских танков Кайзер определил как тяжелые (прим. - скорее всего, танки Т-34 79-й ТБр), 9 остальных танков, по-видимому, были легкие танки Т-60, что и объясняет большие потери советских танкистов и полное отсутствие потерь немецкой 6-й танковой роты [30, F. 269, 270].
В 17.00 последовала контратака с севера еще 7 советских танков. Отступив на тыловые позиции, немецкие танки подпустили советские танки на 600 метров, после чего внезапно появились перед ними и благодаря эффекту внезапности сожгли сначала 3 танка, а затем повредили 3 других; покинувшие эти танки экипажи были также выведены из строя. Оставшийся 7-й танк, который немцы опознали как «Valentine», отошел обратно в северном направлении [30, F. 270].
5 часов танковая рота Кайзера вела бой на высоте 196,1 и, только расстреляв все свои боеприпасы, ввиду отсутствия поддержки со стороны своей пехоты с наступлением темноты отошла с высоты обратно на исходные позиции. Потерь немецкие танкисты не имели совершенно [42, F. 270]. На счет роты Кайзера штаб 53-го армейского корпуса записал 14 подбитых 19 февраля советских танков, еще 1 танк был подбит 37-мм орудием ПТО 40-го МСП [30, F. 525]. Поддерживавшая танковую роту боевая группа Милла, по некоторым данным, 19 февраля потеряла 133 человека (29 – убитыми, 104 - ранеными), в т.ч. был ранен сам обер-лейтенант Милл [33].
При отражении танковой контратаки 80-я танковая бригада потеряла только 4 танка Т-60 подбитыми [32, л. 66], а значит, большая часть потерь в этом танковом бою пришлась на долю 79-й танковой бригады. Точные потери 79-й танковой бригады в боевых действиях в районе высоты 196,1 и Фетищево 19 февраля пока что неизвестны. В наградном листе на командира танка Т-34 младшего лейтенанта Григория Мартьянова сказано, что 19 февраля его танк был сожжен прямым попаданием снаряда противника, а сам Мартьянов ранен [11, л. 44]. В дневной атаке прямым попаданием снаряда был подожжен танк 1-го ТБ, где механиком-водителем был старший сержант Петр Бирюков. Сам Бирюков сильно обгорел, эвакуировавший его в тыл танк Т-60 во время буксировки был также подожжен вражеским снарядом, и Бирюков был ранен вторично, однако его все же удалось эвакуировать и спасти [27, л. 241].
Также в наградном листе на пом. ком. роты по тех. части младшего воентехника Ивана Селина сказано, что Селин за 4 часа под обстрелом противника вывел застрявший 19 февраля в овраге танк (прим. - командиром танка назван некий Юнак, однако младший лейтенант Василий Юнак пропал без вести еще 17 февраля) [27, л. 233].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 19 февраля числятся 3 убитых (командир танка старшина Иван Двоеглазов, вероятно, его механик-водитель сержант Борис Войлаков, механик-водитель сержант Петр Чернов) и 3 пропавших без вести (комиссар роты младший политрук Кирьяк Сапожников, радисты-пулеметчики старший сержант Михаил Яковлев, сержант Петр Аникин) [12].
Понеся за минувшие 3 дня большие потери в людях и технике, 79-я танковая бригада к утру 20 февраля насчитывала 16 танков (4 Т-34, 12 Т-60) на ходу и 18 танков (7 Т-34, 11 Т-60) в ремонте, в т.ч. 12 танков (3 Т-34, 9 Т-60) требовали капитального ремонта. 10 танков (7 Т-34, 3 Т-60) остались на поле боя и позже были списаны в безвозвратные потери [19, л. 75.].
Все 16 исправных танков были сведены во 2-й танковый батальон, которому была поставлена задача совместно с 624-м стрелковым полком (137-я СД) атаковать в направлении высоты 232,0 и Корнилово, обеспечить выход полка к оврагу северо-восточнее Корнилово, после чего отойти на сборный пункт в Фетищево [4, л. 59]. Однако данное боевое распоряжение штаба 3-й армии было получено слишком поздно [4, л. 65], а потому только в 9.20 танки выступили с выжидательных позиций в район Фетищево. При попытке при свете дня форсировать Березуйку в 1 км юго-западнее Сивково танки попали под сильный артогонь со стороны Чегодаево и вынуждены были укрыться в лощине западнее Сивково, где пробыли затем весь день, сорвав поддержку 137-й стрелковой дивизии танками [18, лл. 171, 172]. Штаб 17-й ТД отчитался, что немецкая артиллерия своим огнем рассеяла скопление из 9 танков в районе Фетищево [10, F. 1024]. Впрочем, никаких потерь в технике от этого обстрела 79-я танковая бригада не понесла, потеряв всего лишь 1 танкиста (некий старший лейтенант) раненым [4, л. 65]. Ввиду отсутствия танковой поддержки, контратакованные противником 624-й и 771-й стрелковые полки вынуждены были также перейти к обороне на занимаемом ими рубеже: Фетищево - роща в 1 км северо-западнее Фетищево, потеряв за день 350 человек личного состава [18, л. 173].
Сдача Фетищево 21 февраля 1942 г.
В ночь на 21 февраля 1942 г. сводный танковый батальон 79-й ТБр форсировал Березуйку [4, л. 66] и в 7.00 прибыл в расположение 624-го стрелкового полка в Фетищево. В пути осталось 2 танка, которые, по-видимому, либо застряли в сугробах, либо вышли из строя по техпричинам [14, лл. 98, 104]. В связи с несвоевременным выходом на исходные позиции 771-го стрелкового полка первоначально назначенное на 7.00 наступление 624-го и 771-го стрелковых полков от Фетищево на высоту 232,0 было перенесено на более поздний срок [14, л. 104]. Всего для наступления было выделено 12 танков (4 Т-34, 8 Т-60) [4, л. 50], несколько танков буксировали за собой противотанковые орудия 624-го стрелкового полка [14, л. 104]. В 9.15 на исходные позиции к восточным скатам высоты 232,0 подошли 3 танка Т-34, а в 9.20 - еще 4 танка Т-60, и именно при поддержке этих 7 танков 624-й и 771-й стрелковые полки в 9.25 атаковали на высоту 232,0 [18, л. 181]. Впрочем, атакованный на высоте 232,0 2-й батальон 331-го пехотного полка насчитал не 7, а 5 танков, а также всего 2 роты пехоты - настолько малочисленными были 624-й и 771-й стрелковые полки [10, F. 1020].
По данным танкистов, уже в 9.40, а по данным пехоты - только в 10.20 танки 79-й ТБр достигли гребня высоты 232,0, а продвигавшаяся следом за ними пехота 2 стрелковых полков вышла на высоту в 200-300 метрах от ее гребня [4, л. 50; 18, лл. 180, 181]. Далее танки перевалили гребень высоты и на южных скатах высоты обнаружили ранее неизвестные советским войскам блиндажи пехоты противника, снежные валы и ложные орудия, а также были встречены сильным огнем орудий ПТО с западных скатов высоты и со стороны Корнилово [4, л. 50; 18, л. 180]. Также против прорвавшихся на южные скаты советских танков были задействованы 3 немецких танка и 1 штурмовое орудие, огнем которых, по данным штаба 35-го МП 25-й МД, танки 79-й танковой бригады и были остановлены [9, F. 987].
Один из танков Т-34 успел раздавить всего 1 ДЗОТ, когда термитным снарядом был подожжен, а командир башни и механик-водитель старший сержант Убай Махмудов были ранены. Экипаж попытался вывести горящий танк с поля боя, но 2-м термитным снарядом немцы добили этот танк, при этом механик-водитель Махмудов погиб [28, л. 50].
Всего немецкий 35-й моторизованный полк, как и штаб 137-й СД, насчитал 2 подбитых на высоте 232,0 танка 79-й ТБр [9, F. 987; 18, лл. 180, 181]. Штаб 17-й ТД, которому подчинялся 2-й батальон 331-го пехотного полка, отчитался о 4 подбитых дивизией танках [10, F. 1020], а штаб 624-го СП 137-й СД - о 6 подбитых танках [14, л. 104]. Штаб самой 79-й ТБр отчитался о 3 потерянных на высоте 232,0 танках (2 Т-34, 1 Т-60); оставшиеся танки отошли обратно к боевым порядкам пехоты [4, лл. 50, 51], которая к тому времени была отрезана от танков артминометным огнем и залегла на восточных скатах высоты в 200 метрах от ее гребня [18, л. 181].
После провала 1-й атаки в 11.00 советская артиллерия усилила обстрел немецких позиций, после чего в 13.00 последовала новая попытка советской пехоты атаковать со стороны Фетищево, однако и эта 2-я атака была отбита немцами [9, F. 987]. Отбив все советские атаки, по разным немецким данным, в 13.45-14.15 противостоявший советским войскам 339-й пехотный полк с подчиненным ему 2-м батальоном 331-го пехотного полка сам перешел в атаку на Фетищево [9, F. 988; 10, F. 1020]. Атакованные немцами в 14.30 на высоте 232,0 624-й и 771-й стрелковые полки насчитали перед собой около 300 пехотинцев и 9 танков [18, л. 181]; командир сводного танкового батальона 79-й ТБр насчитал 6 танков, а командир 79-й ТБр с командного пункта командира 137-й СД в Сивково наблюдал всего 4 танка (2 тяжелых и 2 средних) [4, л. 51]. Все оставшиеся танки 79-й ТБр встали в засаду для встречи противника огнем с места, однако подверглись сильному артобстрелу, при этом последний исправный танк Т-34 получил несколько прямых попаданий снарядов и вышел из строя (сбиты головки перископа, заклинило пушку); оставшиеся танки сводного танкового батальона по инициативе командира батальона вместе с начавшей отход пехотой также стали отходить к Фетищево и после переправы через Березуйку сосредоточились на сборном пункте у отдельных домиков на северных скатах высоты 196,1 [4, л. 51]. Уже во время отхода артиллерией противника было подбито 4 танка Т-60 [3, л. 40].
Танк Т-34 был, вероятно, взводного лейтенанта Ивана Жогова (механик-водитель старший сержант Иван Богачев, командир башни сержант Иван Понадюк). В наградном листе на Жогова сказано, что его экипаж 20 февраля у Фетищево подбил 3 немецких танка. Т.к. 20 февраля 79-я танковая бригада с немецкими танками не сталкивалась, вероятно, все же имеется в виду бой 21 февраля [28, л. 42].
К 15.30 21 февраля 2-й батальон 339-го ПП достиг гребня высоты 232,0, где залег под сильным артминометным огнем. После собственного сильного артминометного налета батальон возобновил атаку и, тесня советскую пехоту, в 16.00 прорвался в Фетищево [10, F. 1020; 18, л. 181]. К 16.30 пехота 624-го и 771-го стрелковых полков была оттеснена на северный берег Березуйки [18, л. 181], а в 17.30 все еще удерживавшая Фетищево 6-я гвардейская стрелковая дивизия была выбита оттуда и также отошла на северный берег Березуйки [14, л. 62], после чего 339-й пехотный полк перешел к обороне на южном берегу Березуйки. Всего в ходе своего контрнаступления усиленный 339-й пехотный полк захватил 120 пленных и подбил свой 5-й по счету за день советский танк. Все 5 танков были подбиты штурмовым орудием лейтенанта Вайриха (Weirich) из состава 202-го дивизиона штурморудий [10, F. 1005, 1019].
Всего 21 февраля 79-я танковая бригада, по предварительным данным, потеряла 14 человек личного состава (7 - убитыми, 4 - пропавшими без вести, 3 - ранеными) и 7 танков: 5 танков (2 Т-34, 3 Т-60) – сгоревшими, 2 танка Т-60 - подбитыми. Все 7 танков остались в расположении противника на южном берегу Березуйки и эвакуации не подлежали [4, лл. 51, 52]. В именном списке потерь 79-й ТБр за 21 февраля числятся как раз 7 убитых (командиры танков лейтенант Гавриил Краснов, замполитрука Федор Метелев, механик-водитель танка Т-60 старший сержант Абрам Каплун, механики-водители танков Т-34 старшие сержанты Убай Махмудов и Иван Простов, командир башни старший сержант Аглиам Фахров, пулеметчик старший сержант Николай Кулешов - все они сгорели в своих танках). Пропавшие без вести в списке потерь указаны не были [12].
Помимо экипажа лейтенанта Ивана Жогова за бой 21 февраля наградили лишь механика-водителя танка старшину Арсения Егорова, который вытащил из подбитого и загоревшегося на поле боя соседнего танка потерявшего сознание раненого механика-водителя старшину Михаила Богдашкина, потушил на нем одежду, оказал ему первую помощь, а затем эвакуировал Богдашкина на своем танке с поля боя [11, л. 40]. Впрочем, уже 5 марта Богдашкин умер от полученного ранения. В том же именном списке потерь Богдашкин указан как командир танка [12].
Точные потери 137-й стрелковой дивизии 21 февраля пока что неизвестны, только лишь 624-й стрелковый полк потерял 226 человек убитыми и ранеными, сократившись к утру 22 февраля до 230 активных штыков [14, л. 105].
Атаки на Кривцово 22-23 февраля 1942 г.
В 23.00 21 февраля 1942 г. штабом 79-й ТБр был получен устный приказ командующего 3-й армией о переподчинении бригады штабу 60-й стрелковой дивизии [3, л. 40; 4, л. 73]. К середине дня 22 февраля 79-я танковая бригада насчитывала всего 8 танков (3 Т-34, 5 Т-60) в строю и 10 танков (2 Т-34, 8 Т-60) в ремонте. На поле боя в районе высоты 196,1 оставались неэвакуированными 11 подбитых танков (5 Т-34, 6 Т-60), а в районе высоты 232,0 - 7 сгоревших танков (2 Т-34, 5 Т-60). Еще 10 танков (8 Т-34, 2 Т-60), надо полагать, уже были списаны в безвозвратные потери [19, л. 73].
В донесении штаба 79-й ТБр сказано, что ее танки поддерживали атаку 1283-го стрелкового полка на высоту 203,5, но это не так [4, л. 73]. Согласно отданному в 11.00 штабом 60-й СД боевому распоряжению №027 1283-й стрелковый полк был исключен из наступления и оставался в обороне юго-восточнее Кривцово на рубеже: безымянная высота - хутор с церковью [14, л. 97]. Танки поддерживали конкретно 1281-й стрелковый полк. В 16.15 этот полк при поддержке сводного взвода средних танков лейтенанта Ивана Жогова (3 Т-34) атаковал противника на высоте 203,5 [4, л. 73; 28, л. 42]. Атакованные ими немцы насчитали примерно 200 пехотинцев и 7 советских танков (прим.- возможно, что танки Т-60 также принимали участие в атаке вопреки донесению штаба 79-й ТБр) [10, F. 1013].
Благодаря хорошей танковой поддержке 1281-й полк в 16.30 занял гребень высоты 203,5, на которой захватил 2 разрушенных танками блиндажа противника [4, л. 73; 14, л. 103]. Израсходовав весь боекомплект, танки без каких-либо потерь отошли на сборный пункт и в повторную атаку из-за наступившей темноты не выходили [4, л. 73]. Воспользовавшись отходом советских танков, в 18.40 4 немецких танка контратаковали позиции 1-го батальона 1281-го СП на гребне высоты, подошли к ним и стали расстреливать огнем в упор. Не выдержав обстрела танков, батальон оставил оба захваченных блиндажа и отошел на исходные позиции на северные и северо-восточные скаты высоты [17, л. 43]. Всего 22 февраля 60-я стрелковая дивизия, по предварительным данным, потеряла 55 человек убитыми и ранеными [14, л. 103]. Ее 1281-й стрелковый полк на высоте 203,5, по предварительным данным, захватил 1 немецкий ротный миномет, убил 10 и ранил 40 немецких солдат [17, л. 41], а в ходе отражения контратаки подбил 1 танк [17, л. 43].
Утром 23 февраля 60-я стрелковая дивизия была усилена 80-й танковой бригадой, после чего в 11.30 штаб дивизии отдал войскам боевое распоряжение (№028) с 12.40 всеми силами перейти в наступление на Кривцово в следующих боевых порядках: 1285-й стрелковый полк с танками 79-й ТБр должен был атаковать Кривцово с северо-запада; 1281-й стрелковый полк с танками 80-й ТБр должен был овладеть высотой 203,5 и далее атаковать северо-восточную окраину Кривцово; на южные скаты этой высоты и далее на юго-западную окраину Кривцово атаковал отдельный отряд 1283-го стрелкового полка [20 , л. 98].
Для участия в атаке 79-й танковой бригадой было выделено 9 танков (4 Т-34, 5 Т-60), но из-за сугробов танки Т-60 в атаке участия не приняли, в итоге 1285-й стрелковый полк атаковал при поддержке только лишь танков Т-34 [4, л. 85]. В 13.30 танки с десантом автоматчиков выступили через северные скаты высоты 196,1 в направлении северо-западной окраины Кривцово [4, л. 84]. Штаб 17-й ТД отчитался, что атака малочисленной советской пехоты с 6 советскими танками на Кривцово началась лишь с 14.00 [10, F. 1010]. Оборонявшийся севернее Кривцово 25-й мотоциклетный батальон и вовсе отметил выход 3 советских танков с исходных позиций в лощине юго-западнее Кривцово (северное) только лишь в 14.30 [9, F. 1002].
По советским данным, как раз в 14.30 3 танка Т-34 79-й ТБр с десантом в 20 человек 1285-го стрелкового полка на броне прорвались на северо-западную окраину Кривцово, где все десантники под сильным огнем пулеметов и минометов были уничтожены [14, л. 173]. По немецким данным, на немецкие позиции прорвался всего 1 танк из 3, где он был затем сожжен стоявшим в засаде на опушке леса восточнее Хмелевой танком Pz.IV из состава 6-й роты 39-го танкового полка [9, F. 1002].
Потеряв 1 танк Т-34 сгоревшим [4, л. 84], оставшиеся 2 танка Т-34, израсходовав весь боекомплект, отошли на сборный пункт и после дозаправки совместно с танками Т-60 атаковали повторно, но теперь уже на участке 1281-го стрелкового полка совместно с танками 80-й ТБр на высоту 203,5 [4 , л. 85]. В этот раз немцы насчитали уже 9 советских танков, в т.ч. 4 средних танка (Т-34 и «Valentine») [10, F. 1009]. Эта советская атака также была отбита 17-й танковой дивизией.
Всего за день 23 февраля 60-я стрелковая дивизия потеряла 415 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести [22, л. 20], а 80-я танковая бригада - 1 танк «Valentine» подбитым (эвакуирован с поля боя танком Т-34 79-й ТБр) [3, л. 45]. Собственно 79-я танковая бригада 23 февраля потеряла 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) сгоревшими, 2 человек убитыми и 4 человек (экипаж сгоревшего танка Т-34) - пропавшими без вести [4 , л. 85]. Таким образом, обе танковые бригады 23 февраля потеряли 3 танка. Противостоявшая им 17-я танковая дивизия насчитала только 2 подбитых ею советских танка, в т.ч. 1 Т-34 [10, F. 1004]. Оба танка были записаны на счет 6-й роты 39-го танкового полка [10, F. 1005].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 23 февраля числятся 2 убитых (командир сгоревшего танка, вероятно, Т-60 старший сержант Иван Байкалов, механик-водитель танка Т-34 сержант Сергей Самородов) и 3 пропавших без вести (командиры башен старший сержант Михаил Уманец, сержант Михаил Хромков, пулеметчик замполитрука Андрей Комаров; Комаров, кстати, в «Книге Памяти Московской области» числится погибшим) [12].
С утра 24 февраля 1942 г. 79-я танковая бригада оставшимися на ходу 8 танками (3 Т-34, 5 Т-60) заняла оборону на северных скатах высоты 196,1, выделив на прикрытие танков 2 взвода лыжного батальона [4, л. 93]. В документах 79-й и 80-й танковых бригад не сказано о каком-либо участии их танков в боевых действиях 24 февраля, однако штаб 17-й ТД отчитался об участии в атаках малочисленной пехоты 60-й СД (немцы насчитали 60-80 человек) на высоты к востоку от Кривцово 5 советских танков (в т.ч. 3 52-тонных) [10, F. 1003].
Понеся большие потери в минувших боях и так и не добившись какого-либо успеха в захвате Кривцово, со 2-й половины дня 24 февраля 60-я стрелковая дивизия согласно отданному в 12.00 штабом дивизии боевому приказу №05/оп временно перешла к обороне [20, л. 102]. В ходе многодневных наступательных боев 60-я стрелковая дивизия понесла настолько большие потери, что к 25 февраля насчитывала 4056 человек личного состава [6, л. 78], в т.ч. всего 471 стрелка и пулеметчика [14, л. 44]. Для сравнения, еще только 5 дней назад, на 20 февраля, дивизия насчитывала 7754 человека личного состава [6, л. 97].
Атаки на Кривцово 26 и 28 февраля 1942 г.
В 4.00 26 февраля 1942 г. штаб 3-й армии отдал войскам боевой приказ №007, предписывающий войскам армии с 11.00 возобновить наступление, в т.ч. 60-я стрелковая дивизия должна была атаковать Кривцово с северо-востока, а 137-я стрелковая дивизия - овладеть безымянным поселком южнее Кривцово, после чего атаковать Кривцово с юга. Совместно с этими дивизиями должны были атаковать на Кривцово 79-я и 80-я танковые бригады под общим командованием командира 80-й ТБр полковника Задорожного [20, л. 116].
К утру 26 февраля 60-я стрелковая дивизия насчитывала в 3 стрелковых полках всего 445 стрелков, из этого числа всего лишь 34 стрелка имел 1281-й стрелковый полк [14, л. 54], который и должен был наступать совместно с танкистами через высоту 203,5 на Кривцово. Для усиления удара сводный 1-й батальон 1281-го полка был усилен комендантской ротой и 178-м лыжным батальоном [17, л. 47].
79-я танковая бригада к 9.00 26 февраля насчитывала в строю 9 танков (3 Т-34, 6 Т-60) [4, л. 108]. 80-я танковая бригада участвовала в наступлении в составе 11 танков (3 «Valentine», 8 Т-60) [21, л. 151]. 6 из 20 танков (3 «Valentine» и 3 Т-34) составляли ударную группу средних танков во главе с врио командира 1-го ТБ 79-й ТБр лейтенантом Иваном Жоговым; остальные 14 танков Т-60 обеих танковых бригад составляли сковывающую группу малых танков во главе с ротным того же 1-го ТБ 79-й ТБр младшим лейтенантом Усыпко и действовали в боевых порядках пехоты 60-й СД [3, л. 41].
Наступление началось, как и было запланировано, в 13.00 26 февраля [4, л. 107]. Атакованная в Кривцово 17-я танковая дивизия насчитала перед собой 1-2 пехотные роты и 12 танков [10, F. 992]. В получасовом бою, несмотря на сильный артминометный огонь, танк Т-34 лейтенанта Жогова и 1 танк «Valentine» выбили пехоту противника из блиндажей на высоте 203,5 и, преследуя ее, уже к 13.30 вышли на юго-западную окраину Кривцово [3, л. 41; 4, л. 107]. Почти сразу же после захода в Кривцово танк «Valentine» был подбит замаскированным между домами 88-мм зенитным орудием (прим. - штаб 79-й танковой бригады отчитался о полевом орудии, но в донесении штаба 17-й ТД значится именно 88-мм зенитное орудие) [10, F. 992]. Танк Т-34 немедленно уничтожил обнаружившее себя орудие, однако вскоре после этого получил прямое попадание снаряда от немецкого танка. Снаряд башню не пробил, но от удара повредило откатное приспособление пушки и окалиной брони повредило левый глаз лейтенанта Жогова, после чего экипаж (механик-водитель старший сержант Иван Богачев, командир башни сержант Иван Понадюк) вынужден был вывести танк из боя. Остальные танки в это время огнем с места поддерживали наступление пехоты 60-й СД, но та продвижения вперед практически не имела и успех танкистов на высоте 203,5 не закрепила [3, л. 41]. Штаб 17-й ТД отчитался, что при отражении 1-й танковой атаки на Кривцово ею был подбит всего 1 танк Т-34. О подбитом танке «Valentine» немцы почему-то не упомянули [10, F. 992].
Во 2-й советской танковой атаке, по данным штаба 17-й ТД, участвовало только 8 танков, при этом немцам удалось подбить 2 танка «Valentine» 80-й ТБр [10, F. 991]. Несмотря на танковую поддержку, усиленный комендантской ротой и 178-м лыжным батальоном сводный 1-й батальон 1281-го стрелкового полка к 18.00 всего лишь преодолел 1-ю линию проволочных заграждений противника перед Кривцово и занял 3 блиндажа на высоте 203,5, соседние с ним 1283-й и 1285-й стрелковые полки и вовсе не имели никакого продвижения [32, л. 131]. В ночь на 27 февраля танком Т-34 79-й ТБр был эвакуирован с поля боя 1 из 2 оставшихся на поле боя подбитых танков «Valentine» 80-й ТБр [21, л. 151; 23, л. 137].
Всего в бою 26 февраля 79-я танковая бригада вывела из строя 1 88-мм зенитное орудие [10, F. 992], потеряв 1 танк Т-34 подбитым и 1 человека (лейтенант Жогов) легко контуженным, сократившись к вечеру до 8 исправных танков (2 Т-34, 6 Т-60) [4, л. 107]. Соседняя 80-я танковая бригада 26 февраля потеряла 5 танков (3 «Valentine», 2 Т-60) выбывшими из строя, сократившись до 6 исправных танков Т-60 [21, л. 151]. Из-за своей малой численности 27 февраля обе бригады в боевых действиях не участвовали.
На 27 февраля 79-я танковая бригада все так же насчитывала в строю 8 танков (в т.ч. 2 танка Т-34 требовали замены моторов) и 5 танков (2 Т-34, 3 Т-60) - в ремонте. На поле боя оставалось неэвакуированными 9 танков: 7 сгоревших танков (1 Т-34, 6 Т-60) и 2 разбитых танка (1 Т-34, 1 Т-60). Еще 24 танка (14 Т-34, 10 Т-60) находились в расположении противника и эвакуации не подлежали [4, лл. 116, 117].
Все 3 стрелковых полка 60-й СД 26 февраля потеряли 125 человек личного состава [32, л. 132]. К утру 27 февраля остатки 1-го батальона 1281-го СП, комендантской роты и лыжного батальона насчитывали всего 78 активных штыков, из их числа только 15 человек находились в захваченных на высоте 203,5 3 немецких блиндажах, остальные силы из-за сильного огня противника продвижения вперед не имели [17, л. 47]. В связи с понесенными дивизией потерями и накопившейся из-за непрерывных боевых действий усталостью личного состава вечером 26 февраля штаб 60-й СД запросил штаб армии временно заменить дивизию другими частями, чтобы привести себя в порядок [32, л. 131].
В 5.30 28 февраля штаб 3-й армии отдал войскам боевой приказ №008 с 10.00 вновь перейти в наступление, в т.ч. 60-я и 137-я стрелковые дивизии совместно с 79-й и 80-й танковыми бригадами должны были вновь атаковать с северо-востока и юго-запада на Кривцово [20, л. 130]. Всего к утру 28 февраля 80-я танковая бригада имела на ходу 8 танков (1 «Valentine», 7 Т-60) [20, л. 125], а 79-я танковая бригада - 9 танков (2 Т-34, 7 Т-60) [4, л. 119]. В 10.00, как и было запланировано, танки с высоты 196,1 выступили в атаку на Кривцово, однако пехота 60-й СД атаку танкистов не поддержала [3, л. 41; 4, л. 120; 20, л. 138].
В 11.00 танкистами было получено распоряжение штаба 60-й СД, что атака переносится на 14.00, после чего танки вернулись на сборный пункт. Пополнившись боеприпасами, танки в 14.00 атаковали вторично, вышли на высоту 203,5, откуда обстреляли Кривцово [3, л. 41], однако пехота и на этот раз не поддержала атаку танкистов, сославшись на сильный артобстрел [20, л. 138]. Атакованная в Кривцово 17-я танковая дивизия оценила атакующих в 4 танка и всего 30 пехотинцев, а позже обнаружила движение к своим позициям еще 11 танков (прим. – вероятно, танки Т-60), но без дальнейших попыток атаковать [10, F. 982].
Всего в ходе 2 безуспешных атак Кривцово 28 февраля 80-я танковая бригада потеряла 1 танк «Valentine» подбитым [20, л. 138], а 79-я танковая бригада потеряла 1 танк Т-34 подбитым (эвакуирован) и 1 человека раненым (комиссар 1-го ТБ батальонный комиссар Александр Кириллов), сократившись до 8 исправных танков (1 Т-34, 7 Т-60). Оставшийся на ходу танк Т-34 лейтенанта Смольникова требовал замены мотора и также подлежал отправке в ремонт [4, л. 120]. В бою 28 февраля экипаж этого танка сжег 2 дома в Кривцово, а также эвакуировал с поля боя подбитый танк «Valentine» [4, л. 121].
Штаб 53-го армейского корпуса насчитал не 2, а всего 1 советский танк, подбитый 28 февраля 50-мм орудиями ПТО из состава 167-й пехотной дивизии [20, F. 1005]. 60-я стрелковая дивизия 28 февраля потеряла 150 человек личного состава [32, лл. 133, 134], в т.ч. атаковавший на восточную окраину Кривцово сводный 1-й батальон 1281-го стрелкового полка со 178-м лыжным батальоном потерял 67 человек личного состава [18, л. 98].
В целом за время боевых действий в феврале 1942 г. 79-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила: 4 танка, 5 автомашин, 11 орудий (5 полевых и 6 противотанковых), 8 пулеметов, 10 ДЗОТов, 3 блиндажа, до 2 батальонов пехоты, однако потеряла 28 танков (14 Т-34, 10 Т-60) безвозвратно (прим. - по состоянию на 12 марта 1942 г.) и 93 человека личного состава [34, л. 83].
Всего на 1 марта 79-я танковая бригада насчитывала 257 человек личного состава. Таким образом, всего с 14 февраля численность личного состава бригады «просела» на 80 человек [6, л. 109].
Боевые действия прикомандированных к 80-й танковой бригаде танков
В ночь на 1 марта 1942 г. согласно полученному приказу зам. ком. 3-й армией по АБТВ 79-я танковая бригада временно передала 7 оставшихся в строю танков Т-60 во главе с ротным 1-го ТБ младшим лейтенантом Усыпко 80-й танковой бригаде и к 8.00 сосредоточилась в армейском резерве в деревне Прилепы [3, л. 41; 4, л. 131]. К утру 2 марта вышли из ремонта и также были прикомандированы к 80-й танковой бригаде еще 2 танка Т-34 [4, лл. 131, 136].
4 марта вышел из строя и был отведен на ремонт в Прилепы прикомандированный к 80-й танковой бригаде танк Т-34 №80210 [4, л. 156], а в 19.00 того же дня под артналетом на северных скатах высоты 196,1 был подбит танк Т-60, оба члена экипажа танка ранены и госпитализированы [21, л. 112]. Подбитый танк Т-60 восстановлению не подлежал [25, л. 41].
5 марта на основании отданного в тот же день приказа командующего фронтом (№0061) 79-я танковая бригада вышла из состава 3-й армии и перешла в подчинение командира 8-го кавалерийского корпуса в резерв Брянского фронта [4, л. 172], после чего получила приказ штаба корпуса к рассвету 6 марта сосредоточиться в районе деревень Хлопово, Прилепы, где замаскировать и привести в порядок свои танки [25, л. 35]. С вечера 5 марта были отведены в Хлопово прикомандированные к 80-й танковой бригаде оставшиеся танки 79-й ТБр [21, л. 119], однако уже к утру 7 марта танк Т-34 №4306 вновь вернулся в расположение 80-й танковой бригады [21, л. 158].
8 марта в расположении 79-й танковой бригады умер от угарного газа в танке (по-видимому, Т-60) его механик-водитель сержант Василий Бойко – все известные потери бригады в те дни в личном составе [12]. Всего на 10 марта 79-я танковая бригада насчитывала 264 человека личного состава [6, л. 119].
На 11 марта штабом 3-й армии планировалась очередная попытка взять Кривцово, для чего были привлечены 60-я и 137-я стрелковые дивизии и 80-я танковая бригада. Всего к 14.00 10 марта 80-я танковая бригада насчитывала на ходу 19 танков (1 КВ-1, 5 «Valentine», 13 Т-60) и 2 танка Т-34, которые были прикомандированы к ней из 79-й и 150-й танковых бригад [20, л. 199]. Все 8 исправных средних и тяжелых танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 5 «Valentine») были сведены в танковую группу во главе с командиром 173-го ТБ 80-й ТБр майором Юрченко, который находился непосредственно на танке КВ-1 и возглавлял атаку [20, л. 228]. Пехота 1281-го стрелкового полка 60-й СД составила танковый десант, 2 танка буксировали за собой 2 45-мм орудия 1281-го СП, еще несколько танков буксировало за собой волокуши с огнеметами [36, л. 37].
Наступление основных сил 3-й армии началось с 5.00, однако наступление конкретно 60-й стрелковой дивизии из-за отсутствия танковой поддержки задержалось. Первым открыл огонь противник, который с 4.30 приступил к обстрелу высоты 196,1. К 6.00 выдвинувшиеся наконец-то с восточных скатов высоты 196,1 танки группы Юрченко вышли на юго-западные скаты этой высоты и остановились у лощины, где также подверглись обстрелу со стороны противника. В 6.10 танки еще несколько продвинулись вперед и остановились в лощине перед высотой 203,5, после чего в связи с выходом танков на исходные позиции огонь по позициям противника на высоте 203,5 открыла артиллерия 60-й СД, и с 6.13 артобстрел со стороны противника несколько ослаб [15, л. 60].
Танкам предписывалось двигаться по боевому курсу: северные скаты высоты 196,1 - высота 203,5 - южные скаты высоты 209,8 - высота 231,3. Уже в лощине перед высотой 203,5 с майором Юрченко связался командир 1-го батальона 1281-го СП старший лейтенант Похильченко, который еще раз напомнил Юрченко, что танкам нужно следовать в обход Кривцово с севера, и показал направление движения [20, л. 228; 15, л. 60].
В 6.31 танки Юрченко вышли с исходных позиций в атаку, медленно продвигаясь вперед, т.к. буксировали за собой 2 45-мм орудия и сани с огнеметами [15, л. 60]. Навстречу танкам с высоты 203,5 контратаковало в северо-восточном направлении свыше взвода пехоты противника, но под огнем танков большая их часть залегла в снегу, после чего была накрыта и рассеяна артиллерией 60-й СД. В 6.52 артиллерия довершила разгром немецкого пехотного взвода, после чего вся танковая группа Юрченко двинулась вперед к высоте 203,5, обстреливая лощину и рощу правее высоты 203,5 [15, л. 60].
С 7.32 пехота 1281-го стрелкового полка следом за танками поднялась в атаку [15, л. 60] и благодаря танковой поддержке, по некоторым данным, уже к 8.00 достигла частично разрушенного снежного вала в 300 метрах от северо-восточной окраины Кривцово. К этому же времени атаковавший без танковой поддержки на северо-западную окраину Кривцово 1283-й стрелковый полк достиг снежного вала в 400-500 метрах севернее Кривцово [15, л. 43]. В 7.54 на высоту 196,1 вышли танки Т-60, но далее этой высоты они так и не пошли и в бою не участвовали [15, л. 60]. Всего атакованный в Кривцово 1-й батальон 63-го мотострелкового полка насчитал перед собой только 8 танков группы Юрченко и 1000 человек советской пехоты [9, F. 447; 30, F. 109].
Выйдя на высоту 203,5, танки Юрченко подавили здесь оборону противника и высадили десант. Буксируемые танками сани с огнеметами частью были разбиты еще на исходных позициях, оставшиеся сани разбиты при высадке десанта в 70-100 метрах от противника, так что никакого результата применение огнеметов не дало [15, л. 41]. После подавления противника на высоте 203,5 и преодоления снежного вала майор Юрченко кардинально изменил курс и вместо последующего движения в обход Кривцово с севера и поддержки 1283-го стрелкового полка двинулся параллельно Кривцово в юго-западном направлении, подставив танки под фланговый огонь немецких орудий ПТО [20, л. 228; 15, л. 40]. В 8.55 танки вышли на юго-западные скаты высоты 203,5 [15, л. 60], зайдя в полосу наступления 771-го стрелкового полка 137-й стрелковой дивизии, который атаковал своим 1-м стрелковым батальоном (284 активных штыка) безымянные выселки в 1 км южнее Кривцово (прим. - ныне это село Кривцово) [14, л. 259].
Пройдя боевые порядки 1-го батальона 771-го СП, танковая группа Юрченко вышла к выселкам в 200 метрах юго-восточнее Кривцово, где подбила 4 оборонявшихся там немецких танка (3 Pz.IV и 1 Pz.III 6-й роты 39-го танкового полка 17-й танковой дивизии) [9, F. 447], вывела из строя противотанковую батарею и вынудила оборонявшийся там 1-й батальон 63-го МСП начать отступление на запад, на Фатнево [20, л. 228]. Всего немцы отметили прорыв на свои позиции 5 советских танков, которые проделали брешь в обороне 1-го батальона 63-го МСП шириной в 300 метров [9, F. 447]. Благодаря этому танковому прорыву поднявшийся в атаку 1-й батальон 771-го СП, по собственным данным, броском ворвался на южную окраину выселков, после чего для развития его успеха и удержания выселков был введен в бой 2-й батальон того же полка в составе 75 активных штыков [14, л. 259]. По данным самих танкистов, 771-й стрелковый полк 2 своими батальонами при поддержке танков всего лишь занял юго-западные скаты высоты 203,5, где захватил несколько ДЗОТов противника, но выселки южнее Кривцово так и не занял [20, л. 228].
После подавления немецкой обороны в безымянных выселках танковая группа Юрченко атаковала само Кривцово, но была встречена более сильной противотанковой обороной, чем в выселках, и подверглась обстрелу тяжелой артиллерией противника. Вскоре были подбиты 3 танка (1 КВ-1 и 2 «Valentine») и поврежден 4-й танк («Valentine») [20, л. 228]. Также получил 2 пробоины в башне и отошел на сборный пункт 1 из 2 танков Т-34 [20, л. 228]. По-видимому, это был танк №4306 лейтенанта Григория Мартьянова из 79-й ТБр, сам Мартьянов при этом погиб [21, л. 138].
К 9.15 оставшиеся на ходу танки группы Юрченко отошли за гребень юго-западных скатов высоты 203,5 [15, л. 60]. В ходе продолжающегося боя к 11.00 почти вся танковая группа Юрченко оказалась выбита из строя, в т.ч. 2 танка (1 КВ-1 и 1 «Valentine») были подбиты на юго-восточной окраине Кривцово [20, л. 178], 3 танка (1 Т-34, 2 «Valentine») - на высоте 203,5, а еще 2 подбитых танка (1 Т-34, 1 «Valentine») отошли на сборный пункт на восточные скаты высоты 196,1. Для эвакуации подбитых на высоте 203,5 танков туда были высланы 1 трактор С-65 и ремонтная бригада, а для выяснения судьбы 2 прорвавшихся в Кривцово танков выслана разведка [21, л. 138]. Для восполнения потерь танкистов уже в ходе наступления с выжидательного района подошел 3-й по счету танк Т-34 (№80217 из состава 79-й ТБр), который, впрочем, имел неисправный мотор и был, по сути, небоеспособен [20, л. 228]. На ходу оставалось еще 13 танков (1 «Valentine» и 12 Т-60) [20, л. 178].
Лишившись танковой поддержки, 1-й батальон 1281-го стрелкового полка, тем не менее, в 9.10-9.54 полностью занял снежный вал в 300 метрах северо-восточнее Кривцово и 1 блиндаж противника, после чего его продвижение замедлилось из-за усилившегося огня противника. К 11.45 батальон полностью занял гребень высоты 203,5 и 4 блиндажа, где в 11.57 подвергся контратаке немецкой пехоты с 5 танками и под прикрытием огня артиллерии оставил высоту, отойдя на ее северо-восточные скаты. В 12.20 немецкая контратака была отражена огнем советской артиллерии, однако немецкая пехота успела закрепиться на рубеже снежного вала. В 13.25 вновь выдвинувшиеся на высоту 203,5 5 немецких танков открыли огонь по боевым порядкам 1281-го полка и отошедшему в лощину к востоку от этой высоты оставшемуся исправному танку «Valentine», однако залпами артиллерии в 13.35 немецкие танки были отогнаны [15, л. 60].
По немецким данным, контрудар 25-й моторизованной дивизии продолжался до 14.45, в нем участвовали 1-я рота 339-го пехотного полка, 2-я рота 27-го саперного батальона и 3-я рота 63-го мотострелкового полка. В ходе отражения советской танковой атаки и последовавшего затем собственного контрудара 25-я моторизованная дивизия, по собственным данным, уничтожила 3 танка (опознаны как Т-34 и «Valentine») и подбила перед своим передним краем еще 3 танка. Немцы насчитали примерно 300 трупов советских солдат и 72 пленных. Собственные их потери составили 4 танка (3 Pz.IV и 1 Pz.III 6-й роты 39-го ТП) и одно 105-мм полевое орудие поврежденными, 67 человек личного состава (12 – убитыми, 55 – ранеными) [9, F. 447; 30, F. 109].
Боевые действия с участием оставшихся танков 80-й ТБр продолжались весь день 11 марта. В 15.30, по немецким данным, последовала новая атака советской пехоты (немцы насчитали 2 роты) против позиций 1-го батальона 63-го мотострелкового полка, при этом 1 из 2 поддерживавших батальон StuG III 3-й батареи 202-го дивизиона штурморудий сожгло 1 советский танк. 2-е StuG III 3-й батареи было подбито одним из советских танков [9, F. 448; 30, F. 108; 37, с. 74]. Подбитый танк был опознан немцами как Т-34 [53, л. 74]. С большой долей вероятности, это был вернувшийся на поле боя со сборного пункта и подбитый на западных скатах высоты 203,5 танк Т-34 №4306 79-й ТБр [4, л. 199].
В целом за день 11 марта в 13-часовом бою 80-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила: 4 танка, 6-8 повозок с боеприпасами, 8 орудий (2 75-мм и 6 противотанковых), 6 минометов, 10 пулеметов, до 8 ДЗОТов, до 2 взводов пехоты, потеряв 8 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 5 «Valentine») подбитыми, из их числа только 2 танка (1 Т-34 150-й ТБр, 1 «Valentine») смогли своим ходом отойти на сборный пункт на восточные скаты высоты 196,1 [3, л. 46; 20, л. 228; 4, л. 199].
Поддерживаемый танкистами 771-й стрелковый полк 11 марта, по собственным данным, потерял 121 человека убитыми и ранеными [14, л. 270], 60-я стрелковая дивизия - 856 человек убитыми и ранеными [15, л. 45]. Всего неудачное наступление на Кривцово 11 марта стоило советским войскам как минимум 995 человек.
В ночь на 12 марта началась эвакуация подбитых танков 79-й и 80-й танковых бригад с поля боя. Направленные в тот день отделом АБТО армии в 80-ю танковую бригаду 10 тракторов в расположение бригады до утра 12 марта так и не прибыли [20, л. 227], а находившийся в расположении бригады трактор С-65 был не в состоянии буксировать танки «Valentine». За неимением других средств эвакуации в ночь на 12 марта на поле боя был послан наскоро отремонтированный танк Т-34 №80217 79-й ТБр.
Сначала в течение часа под сильным артминометным огнем противника проводились попытки эвакуации подбитого танка «Valentine», однако зацепить танк так и не удалось. После этого экипаж зацепил подбитый танк Т-34 (прим. – вероятно, №4306), но при всех попытках отбуксировать танк каждый раз глох мотор. После этого экипаж вновь вернулся к подбитому танку «Valentine» и попытался снова взять его на буксир. В конечном счете, мотор танка Т-34 перегрелся и стал чаще глохнуть, после чего экипаж был вынужден вывести танк с поля боя на сборный пункт на ремонт [21, л. 141].
В 24.00 19 марта штаб Брянского фронта отдал 79-й танковой бригаде боевое распоряжение №0084 выйти из подчинения штаба 8-го кавалерийского корпуса и к утру 22 марта своим ходом перейти в район сел Тросна, Телегино (северо-западнее г. Елец), перейдя в непосредственное подчинение штаба фронта [7, л. 31]. Позже это боевое распоряжение было изменено, и лишь 23 марта 79-я танковая бригада, погрузившись в эшелон на станции Чернь, убыла в район сел Тросна, Телегино [3, л. 42], где она сосредоточилась, по-видимому, только 27 марта [26, л. 71]. Всего на 25 марта вышедшая в фронтовой резерв 79-я танковая бригада насчитывала в строю 8 танков Т-60 и 357 человек личного состава [6, л. 145]; 3 оставшихся в составе бригады танка Т-34, надо полагать, находились в ремонте [44, л. 120].
Всего за время боевых действий с февраля по май 1942 г. 79-я танковая бригада потеряла 45 танков (22 Т-34, 23 Т-60): 7 танков (2 Т-34, 5 Т-60) - по техпричинам вне боя и 38 танков (20 Т-34, 18 Т-60) - в бою, в т.ч. 8 танков (5 Т-34, 3 Т-60) было подбито артогнем, 27 танков (13 Т-34, 14 Т-60) сожжено артогнем, 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) подорвалось на минах, 1 танк Т-34 затонул на переправе. 21 вышедший из строя танк (8 Т-34, 13 Т-60) был эвакуирован в ремонт, на поле боя на территории противника осталось 24 танка (14 Т-34, 10 Т-60), которые и составили безвозвратные потери [29, л. 102]. Судя по количеству оставшихся к концу марта в составе бригады танков (3 Т-34, 8 Т-60), в капремонт до конца марта было отправлено 11 танков (3 Т-34, 8 Т-60).
Точные потери 79-й танковой бригады в личном составе за февраль – март 1942 г. пока что неизвестны. В именных списках безвозвратных потерь 79-й ТБр за этот период числятся 66 человек: 34 - убитых, 27 - пропавших без вести, 5 - умерших от ран [12].
В резерве
До 13 мая 1942 г. 79-я танковая бригада оставалась в фронтовом резерве в районе Тросны [4, л. 515]. 5 мая бригада приняла танковое пополнение со Сталинграда [44, л. 120] и к 15 мая насчитала в строю 40 танков (20 Т-34, 20 Т-60) и 390 человек личного состава [38, л. 44].
14-15 мая согласно приказу Военного Совета Брянского фронта №0701 от 13 мая 79-я танковая бригада на станции Становая погрузилась в 2 эшелона (№№65321, 65322). Вечером 15 мая 1-й танковый батальон и управление бригады выгрузились из эшелона №65321 на станции Верховье и 16 мая после 32-километрового марша сосредоточились в районе деревень Кресты, Александровка (восточнее г. Новосиль), поступив в распоряжение штаба 3-й армии [4, л. 515; 39, л. 37].
В 18.00 17 мая на станции Хомутово выгрузились из эшелона №65322 2-й танковый батальон и рота техобеспечения и к утру 18 мая ночным 30-километровым маршем также перешли в район Кресты - Александровка [4, л. 515; 39, л. 43].
В ночь на 19 мая на основании боевого распоряжения штаба 3-й армии №0040 от 18 мая 79-я танковая бригада совершила 21-километровый марш и к 23.30 всеми силами в составе 36 исправных танков сосредоточилась в лесу в 500 метрах севернее Селезнево (18 км севернее г. Новосиль) [4, л. 515; 40, л. 180].
В новом районе сосредоточения вся техника была окопана и замаскирована, проводились командирские рекогносцировки вероятных направлений действий бригады, обучение личного состава. В 5.00 22 мая в распоряжение штаба бригады прибыла 3-я стрелковая рота 134-й стрелковой бригады для несения службы по охране и обороне района сосредоточения бригады [40, л. 192].
В районе Селезнево 79-я танковая бригада оставалась весь июнь и июль. 14 июня был отправлен в 4-й отдельный резервный танковый батальон 1 танк Т-34 [42, л. 90], после чего в составе бригады осталось 39 танков (19 Т-34, 20 Т-60), из их числа 1 танк Т-60 находился в капремонте на заводе №235 [40, л. 315]. В ночь на 30 июля 79-я танковая бригада в полном составе была перегруппирована из района Селезнево в лес в 500 метрах восточнее села Малое Теплое (30 км восточнее г. Мценск), где в течение дня рассредоточила и замаскировала свою технику [42, л. 353]. В 4.00 4 августа для осуществления охраны расположения бригады по распоряжению штаба 3-й армии прибыла стрелковая рота 269-й стрелковой дивизии [45, л. 15].
До января 1943 г. 79-я танковая бригада оставалась в резерве 3-й армии в лесу восточнее села Малое Теплое. К этому времени она была переформирована на новые штаты №№010/345–392, в ее составе появился мотострелковый батальон, но он был укомплектован только лишь начсоставом и, по сути, был небоеспособен [46, л. 105]. Всего по состоянию на 15 января 1943 г. 79-я танковая бригада имела в строю 39 танков (19 Т-34, 20 Т-60), еще 7 танков пополнения находились в пути в бригаду: 6 Т-60 - от 129-й танковой бригады и 1 танк Т-34 - неизвестно откуда [66, л. 4]. Все поступившие от 129-й танковой бригады 6 танков Т-60 уже отработали свою норму моторесурсов и требовали замены двигателей [46, л. 109]. Также на 15 января 79-я танковая бригада имела в строю 659 человек личного состава, 52 автомашины, 8 лошадей, 6 82-мм минометов, 6 противотанковых ружей, 14 ручных пулеметов, 31 ППД и ППШ, 437 винтовок [47, л. 22].
Приняв танковое пополнение, 18-22 января по приказу командующего фронтом 79-я танковая бригада своим ходом в трудных метеорологических условиях по проселочным дорогам совершила 300-километровый переход от села Малое Теплое к селу Сухой Ольшанец (восточнее г. Ливны), где поначалу вошла в состав 19-го танкового корпуса [46, л. 105], но уже 23 января согласно распоряжению командующего БТ и МВ Брянского фронта генерал-майора Сухоручкина вышла из его состава [46, л. 125].
После 300-километрового перехода к 27 января 79-я танковая бригада насчитывала на ходу 40 танков (17 Т-34, 23 Т-60) из 46, остальные 6 танков из-за поломок остались в пути от села Архангельское до Сухого Ольшанца. Вероятно, все 6 сломавшихся танков были из состава 129-й танковой бригады [46, лл. 105, 109]. Количество личного состава в бригаде к началу боевых действий несколько выросло - до 668 человек [47, л. 43].
Первые дни большого наступления
26 января 1943 г. в рамках Воронежско-Касторненской операции началось наступление 13-й армии Брянского фронта южнее города Ливны. В 1-й же день наступления оборона противостоявшего армии немецкого 55-го армейского корпуса (2.Armee) была прорвана, после чего 27 января в бой были введены дивизии 2-го эшелона, в т.ч. 81-я и 280-я стрелковые дивизии. К утру 27 января по приказу командующего фронтом 79-я танковая бригада сосредоточилась в районе сел Юрское, Хитровка (30-33 км юго-восточнее г. Ливны), войдя в подчинение 81-й стрелковой дивизии, и совместно с ней выдвинулась в южном направлении, на Мишино [46, лл. 105, 106].
Уже находясь в пути, в ночь на 28 января 79-я танковая бригада была переподчинена 280-й стрелковой дивизии [46, лл. 105, 106], которая к этому времени уже успела вступить в бой на подступах к селу Волово [51, л. 28]. В тот же день в 22.30 штаб 280-й СД отдал боевое распоряжение (№004), поставив танковой бригаде задачу: во взаимодействии с левофланговым 1035-м стрелковым полком наступать от Александровки (западнее с. Волово) в западном направлении, на Козьмодемьянское и далее на запад к реке Тим, к которой предполагалось выйти уже к исходу дня 28 января. Чуть севернее наступали 2 других стрелковых полка дивизии, не имевшие танковой поддержки [48, лл. 7, 8].
К утру 28 января 79-я танковая бригада совместно с 1035-м стрелковым полком внезапным налетом овладела селом Воловчик (западнее с. Волово), выбив оттуда малочисленную пехоту 383-й пехотной дивизии и захватив при этом склады с продовольствием и боеприпасами [46, л. 106]. Немцы оценили атакующих в 1 батальон пехоты. Танки немцами не наблюдались [49, F. 1048].
От Воловчика 1035-й стрелковый полк с танками 79-й ТБр ударил в западном направлении, и тем же утром танки вышли на восточный берег реки Кшень напротив хутора Кшенский (4 км западнее с. Воловчик). По немецким данным, на западном берегу в Кшенском утром им противостояли всего 45 солдат 383-й ПД и 6 тяжелых орудий ПТО [49, F. 1048]. Тем не менее, с ходу переходить Кшень советские подразделения не стали, и позже противник, по всей видимости, подтянул подкрепления в хутор Кшенский, где находился весьма важный для советских войск речной брод.
Выйдя всеми силами на восточный берег реки Кшень, только с 18.00 28 января 280-я стрелковая дивизия возобновила наступление в западном направлении [50, л. 23]. По немецким данным, как раз в 18.00 оборонявшийся в Кшенском немецкий батальон был атакован советскими войсками силою до батальона пехоты с востока и одновременно частью сил с севера и с юга, после чего остатки разбитого здесь немецкого батальона отошли на запад, на Вышне-Кобылье [49, F. 1054].
В ночь на 29 января 1031-й и 1033-й стрелковые полки совместно с 79-й танковой бригадой с боем заняли село Вышне-Кобылье (ныне северная часть деревни Калиновка) и к 6.30 вышли на рубеж: развилка дорог юго-восточнее отметки 221,8 – восточные скаты высоты 226,1 к юго-востоку от станции Долгая [46, л. 106; 50, л. 23]. На рассвете 29 января 1033-й стрелковый полк, обойдя пристанционный поселок 2 батальонами с флангов, атаковал его сразу с 3 сторон, с ходу ворвался в Долгое и достаточно быстро очистил поселок от противника [62, с. 87-89]. Согласно отчету штаба 79-й ТБр, в захвате Долгое участвовала также рота танков Т-34 79-й ТБр с десантом автоматчиков. На станции были захвачены крупные склады с боеприпасами и продовольствием, а к исходу дня танковая бригада совместно с пехотой 1033-го СП с боем заняла село Вышне-Долгое, уничтожив здесь подвижный хлебозавод и электростанцию, а также подавив минометную батарею [46, л. 106]. Находившийся здесь немецкий армейский зенитный дивизион потерял все свои 88-мм и 20-мм зенитные орудия, понесли большие потери строительная рота, противотанковая рота 383-го «быстрого» батальона (383.Schnelle Abteilung) и остатки 82-й пехотной дивизии. Сдав Вышне-Долгое, остатки немецких подразделений - в общей сложности 455 человек во главе с командиром 383-го «быстрого» батальона майором Майером (Meyer) - отошли на западный берег реки Тим. В 22.10 Майер отчитался наверх, что в Вышне-Долгое прорвалось 4-6 танков Т-34 и КВ-1 с десантом пехоты, причем на противотанковых минах и под огнем противотанковой роты танки были подбиты и сожжены, что с советской стороны совершенно не подтверждается [49, F. 1064].
Отступая из Вышне-Долгое, в 19.35 немцы взорвали мост через Тим к западу от этого села [49, F. 1064]. По данным штаба 79-й ТБр, немцам удалось взорвать всего 1 пролет моста на западном берегу реки, остальная часть моста уцелела, что облегчило работу саперам по быстрому восстановлению моста [46, л. 106].
В ночь на 30 января 1031-й и 1033-й стрелковые полки, а также рота танков Т-60 1-го ТБ и 1 Т-34 2-го ТБ 79-й ТБр по льду перешли на западный берег реки Тим в районе поселка Урынок [46, л. 106]. Переправа танков проходила прямо по льду реки [62, с. 91]. При этом танк Т-34 своим весом разрушил лед и сорвал переправу остальных танков бригады [46, л. 106].
Пока происходила переправа танков, 1031-й и 1033-й стрелковые полки с востока и северо-востока атаковали поселок Урынок и к 6.00 30 января овладели его юго-западной и северо-западной окраинами [50, л. 25]. Позже к атаке присоединились и переправившиеся на западный берег танки 79-й ТБр. К утру Урынок обороняли лишь разношерстные немецкие строительные отряды из состава боевой группы Майера, имевшие только 8 легких пулеметов и ни одного орудия ПТО, а потому они ничего не могли противопоставить атаковавшим их танкам. Всего немцы насчитали 4-5 танков, которые вместе с пехотой начали обходить поселок с 2 сторон, беря его гарнизон в клещи. Еще несколько танков, выйдя в 500-600 метрах к востоку от взорванного моста, огнем с места поддерживали наступление 2 стрелковых полков и заодно прикрывали ремонт взорванного моста [49, F. 1068].
Собрав все свои силы, группа Майера перешла в контрнаступление, бросив 2 роты в атаку на Дубровку (занята 211-й стрелковой дивизией - сосед 280-й СД справа), а основными силами контратаковав на сам Урынок и в обход этого поселка с обеих сторон [49, F. 1068]. Однако контрнаступление было отбито полками 280-й СД, и в 11.30 новый командир боевой группы майор Кнаак (Knaak) доложил наверх о полной сдаче Урынка, после чего его боевая группа отошла в деревню Острики [49, F. 1070]. Заняв Урынок, 1031-й и 1033-й стрелковые полки закрепились в нем и находились здесь до утра 31 января [50, л. 26].
В именном списке потерь 79-й ТБр за 30 января в безвозвратных потерях числятся 2 человека: были тяжело ранены и умерли от ран по дороге в госпиталь то ли 30, то ли 31 января командир взвода электро- и радиооборудования техник-лейтенант Петр Окунев и радиотехник роты техобеспечения лейтенант Борис Кубонин – все известные потери 79-й танковой бригады 30 января [12].
В тот же день штаб 280-й СД отдал войскам боевое распоряжение №005 с задачами на дальнейшее наступление. Согласно этому распоряжению танки 79-й ТБр совместно с танковым десантом 1035-го СП должны были наступать далее в западном направлении по маршруту: Нижняя Замарайка – Исаково – Рождественское [48, л. 9].
Возобновив с утра 31 января наступление, к 11.30 280-я стрелковая дивизия вышла на рубеж: Верхняя Замарайка – 2-я Верхняя Замарайка – Преображенский, откуда ударила на Острики и Исаково [51, л. 35]. Далее при поддержке роты танков Т-60 и танка Т-34 пехота 1035-го СП заняла деревни Паниковец и Запуски [46, л. 106], а позже заняла село Исаково. Соседние 1031-й и 1033-й стрелковые полки взяли Острики и высоту 235,2 между Остриками и Исаково, отбросив оборонявшуюся здесь боевую группу Кнаака на запад, в Просеки [49, F. 1078, 1082]. В тот же день, 31 января, танки Т-34 2-го ТБ перешли на западный берег реки Тима в районе деревни Быстра, а вечером по восстановленному мосту на западный берег перешли оставшиеся танки 1-го ТБ. К 5.00 1 февраля 79-я танковая бригада сосредоточилась в районе деревень Запуски, Небольсинка, что к востоку и юго-востоку от Исаково [46, л. 106].
Противник с целью нанесения контрудара во фланг наступавшим советским частям к утру 1 февраля 1943 г. перебросил в Стаканово, что в 5 км юго-западнее Исаково, ряд частей 4-й танковой дивизии (1-й батальон 12-го панцергренадерского полка без своей 1-й роты, 4-ю роту 35-го танкового полка и 5-ю батарею 103-го артполка), объединенных в боевую группу Дамерау (Damerau). В 8.20 боевая группа контратаковала пехоту 1035-го стрелкового полка и 768-й легкоартиллерийский полк в Исаково и прорвалась в это село, где увязла в уличном бою [52, с. 544, 545]. На поддержку 1035-го полка штабом 79-й ТБр были выделены 3 танка Т-34 и рота танков Т-60, принявшие участие в боях за Исаково. Поддерживавшая немецкое контрнаступление авиация 1 февраля неоднократно бомбила расположение 79-й танковой бригады, но, судя по всему, без особого успеха [46, л. 106].
Бой за Исаково продолжался весь день. Так и не взяв полностью это село, боевая группа Дамерау с наступлением темноты оставила занятую ею окраину Исаково и отошла обратно в Стаканово, где перешла к обороне [52, с. 545]. Зачистка Исаково и соседней Должанки силами 3-го батальона 1035-го СП продолжалась до утра 2 февраля [50, л. 28]. В это время 1031-й и 1033-й стрелковые полки, сломив сопротивление боевой группы Кнаака в деревне Просеки [49, F. 1084], к 17.00 1 февраля вышли на рубеж Круглое – Рождественское (6,5-5,5 км западнее Должанки), несколько обогнав 1035-й стрелковый полк [51, л. 36]. В тот же день штаб 280-й СД отдал войскам боевое распоряжение №007 о возобновлении с 24.00 1 февраля наступления. Ранее поддерживаемый танкистами 1035-й стрелковый полк выходил во 2-й эшелон дивизии, а танки 79-й ТБр должны были поддерживать наступление левофлангового 1033-го стрелкового полка, который наступал по маршруту: Репище – Большой Змеинец – южная окраина села Косоржа – Голубевка. Справа через Моховое на Бритовку и Понаринку атаковал 1031-й стрелковый полк [48, л. 13].
В ходе ночного преследования разбитых частей противника к 3.00 2 февраля 1031-й и 1033-й стрелковые полки достигли рубежа: Бритовка – Капитановка – Репище. 1035-й стрелковый полк к утру своим 3-м батальоном вышел на западную окраину Должанки, а 2 другими батальонами - на западную окраину села Рождественское [50, л. 28].
Всего за день 1 февраля 280-я стрелковая дивизия, по собственным данным, вывела из строя 120 человек противника (40 убито, 10 пленено, 70 ранено), подбила 11 танков, сбила 3 самолета Ju.88, захватила 8 из 11 подбитых танков, 1 легковую машину, 44 лошади, склад боеприпасов, потеряв 11 орудий и 81 человека личного состава [50, л. 28]. Уже после завершения боевых действий штаб 280-й СД отчитался, что 1 февраля 1035-й стрелковый полк уничтожил не 11, а только 7 танков, из них всего 4 танка осталось на поле боя [53]. Штаб 79-й ТБр также отчитался, что в бою за Исаково было уничтожено 7 немецких танков, и только 3 немецких танка отошли на Стаканово [46, лл. 106, 113]. По немецким же данным, 4-я танковая дивизия 1 февраля потеряла в бою за Исаково всего 3 танка подбитыми [52, с. 545].
Развивая наступление, 1033-й стрелковый полк в 14.00 2 февраля достиг западной окраины села Косоржа, после чего захватила на станции Косоржа большое количество брошенной противником техники и продовольствия [50, л. 29]. Согласно отчету штаба 79-й ТБр, «3.2.43 г., взаимодействуя с 1035 СП 280 СД, бригада овладела Косоржа» [46, л. 106], в действительности в освобождении этого села ни 79-я танковая бригада, ни 1035-й стрелковый полк не участвовали. Только в 12.00 2 февраля штаб 280-й СД отдал танкистам боевое распоряжение (№009) сосредоточиться в Репище (10 км юго-восточнее с. Косоржа) и далее двигаться за 1033-м стрелковым полком, так что в Косоржу бригада могла войти разве что в качестве 2-го эшелона 1033-го полка или, как и написано в ее отчете, совместно с пехотой 1035-го полка, но уже после освобождения этого села 1033-м стрелковым полком [48, л. 15]. В 16.00 очередным боевым распоряжением (№0010) штаб 280-й СД вновь поставил танковой бригаде задачу двигаться за 1033-м стрелковым полком в готовности атаковать противника из-за его левого фланга [48, л. 16].
Из потерь 79-й танковой бригады известно лишь о ранении 2 февраля в деревне Небольсинка командира 2-го ТБ майора Андрея Вуколова [46, л. 107].
Следуя за 1033-м стрелковым полком, к 9.00 3 февраля 79-я танковая бригада вышла в район деревень Рогозинка, Верейтеново (7-8,5 км западнее ст. Косоржа), после чего весь день, с 9.00 до 18.00, в районе Рогозинки подвергалась ударам немецкой авиации, которая группами по 12-15 самолетов беспрерывно бомбила Рогозинку, сбросив на село около 1500 бомб и совершенно уничтожив эту деревню. Взрывной волной от разорвавшейся рядом бомбы один из танков Т-60 был разорван надвое: башня его была отброшена на дорогу, а корпус танка подбросило в воздух, после чего он, пробив крышу дома, упал кверху гусеницами на печку внутри горящего дома, где и остался лежать [46, л. 107].
Всего 3 февраля под авиаударами 79-я танковая бригада потеряла 2 танка Т-60 (в т.ч. 1 танк – безвозвратно), 1 бензоцистерну с горючим, 1 транспортную машину с горючим, 2 радиостанции и 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными) [46, л. 107]. Убитым был механик-водитель танка (вероятно, Т-60) сержант Павел Лаврентьев. Помимо него в тот день в медсанбате 280-й СД умер от ран танкист 79-й ТБр красноармеец Яков Базилеев [12]. В наградном листе на пом. ком. 2-го ТБ по тех. части старшего техника-лейтенанта Ивана Селина сказано, что один из подбитых танков Т-60 принадлежал начальнику связи 2-го ТБ, а 2-й танк – командиру 2-й роты 2-го ТБ. Согласно этому же наградному листу оба танка, а также 2 из 3 поврежденных под бомбежкой автомашин было восстановлено, что никак не может быть, учитывая, что 1 танк Т-60 был полностью уничтожен [56, л. 375].
Пока главные силы 79-й ТБр оказались скованы немецкой авиацией в Рогозинке, наступавший впереди нее 1033-й стрелковый полк в 18.30 3 февраля овладел станцией Золотухино, захватив здесь склады с фуражом и другим имуществом [50, л. 31]. Согласно отчету штаба 79-й ТБр, танковая бригада частью сил также участвовала в освобождении этой станции и по завершении бомбежки к исходу дня сосредоточилась на участке: пеньковый завод (на юго-восточной окраине поселка Золотухино) – хутор Буклятов [46, л. 107].
Наступление на Курск. 4-8 февраля 1943 г.
Выйдя на рубеж железной дороги и реки Снова у Золотухино, 280-я стрелковая дивизия из-за отставания своего левого соседа (132-я СД) и открытого левого фланга закрепилась на достигнутом рубеже, после чего 79-й танковой бригадой была выслана от Верейтеново в южном направлении разведка в составе 4 танков Т-34 1-го ТБ с десантом автоматчиков во главе с командиром 1-го ТБ майором Алексеем Кузиным [46, лл. 107, 114]. Вероятно, данный танковый рейд начался 4 февраля 1943 г. В именном списке потерь 79-й ТБр как раз числятся 2 погибших в тот день при аварии во время переправы через речку Тускарь танкистов 1-го танкового батальона (командир взвода Т-34 старший лейтенант Яков Смольников и командир башни старший сержант Федор Молоканов) [12]. Сама авария в отчете штаба 79-й ТБр не упоминается вовсе, однако в дополнении к отчету содержится упоминание об 1 танке Т-34, который упал с моста в реку и опрокинулся вверх гусеницами. Вероятно, это был танк Смольникова [46, л. 109].
Противостояла танкистам занимавшая оборону на реке Тускарь в районе поселка Уколово боевая группа Шпандау (1-й батальон 33-го панцергренадерского полка, 1-й тревожный батальон «Курск» и другие части), подчинявшаяся штабу 4-й ТД. 4 февраля она впервые отметила перед собой действия советской разведки, а немецкая авиаразведка обнаружила приближение советских войск к боевым позициям группы Шпандау с северо-востока [52, с. 553].
Перейдя речку Тускарь, танки 79-й ТБр ворвались в село Шестопавлово, заняли это село, после чего ударом в западном направлении с боем овладели деревнями Воробьевка и Старый Сухоребрик, разгромили обоз (до 90 подвод), уничтожили до 80 немцев, захватили 4 пулемета и 350 голов скота. Всего во время этого рейда танкистами было освобождено 8 населенных пунктов [46, лл. 107, 114]. По немецким данным, в полдень 5 февраля оборонявшаяся на южном берегу реки Тускарь боевая группа Шпандау была атакована как с востока, у Нового Сухоребрика, так и с севера, вдоль железной дороги и в районе Уколово [52, с. 555]. По всей видимости, одновременно с рейдом танкистов последовала атака пехоты 280-й СД с севера. Согласно отданному 5 февраля штабом 280-й СД боевому распоряжению №0012 наступать с севера на Козьминку с задачей захватить ж/д мост через речку Тускарь севернее Козьминки должен был 1-й батальон 1035-го СП [48, л. 19]. Все атаки с севера немцами были отбиты, но ударом с востока танкистам удалось обойти немецкие позиции на Тускаре с тыла, в итоге боевая группа Шпандау была вынуждена свернуть свою оборону на южном берегу реки и отошла к железной дороге в Будановку [52, с. 555].
В ночь на 6 февраля согласно боевому распоряжению №0013 штаба 280-й СД вся 280-я стрелковая дивизия с 79-й танковой бригадой выступила в южном направлении [48, л. 21; 59, л. 21]. В ту же ночь пехота дивизии просочилась на линию опорных пунктов боевой группы Шпандау, после чего боевая группа была вынуждена оставить ж/д мост через Тускарь и отойти на юг, за речку Виногробль. Позже отошел и немецкий авангард, который некоторое время еще вел бой с пехотой и танками 79-й ТБр у деревни Малахово [52, с. 556].
Вслед за 280-й стрелковой дивизией 79-я танковая бригада 6 февраля перешла из района пенькового завода – хутор Буклятов в район деревень Пойменово, Прилепы (западнее Будановки). Из-за занесенных снегом дорог танки Т-60 и колесный транспорт двигались в район сосредоточения по полотну железной дороги [46, л. 107].
Выйдя в новый район сосредоточения к западу от Будановки, 79-я танковая бригада получила приказ от представителя Ставки ВГК генерал-лейтенанта Антонова: в 13.00-15.00 6 февраля перейти в район деревни Верхняя Медведица (севернее г. Курск) с задачей совместно с 280-й стрелковой дивизией не допустить отхода противника из города Курск на запад. Позже, в 15.20, последовал приказ с аналогичным содержанием из штаба 13-й армии [46, л. 107].
В тот же день, 6 февраля, 280-я стрелковая дивизия вместе с 79-й танковой бригадой была передана из 13-й армии Брянского фронта в состав 60-й армии Воронежского фронта. В ночь на 7 декабря штаб 60-й армии своим боевым приказом №0116 поставил дивизии задачу с утра 7 февраля продолжать энергично наступать по маршруту: Чаплыгино – Верхняя Медведица – Малое Лукино - и перерезать шоссе Курск – Фатеж [60].
Из-за занесенных снегом дорог продвижение танков Т-34 79-й ТБр от Прилеп к Верхней Медведице проходило со скоростью 4-5 км/ч [46, л. 107]. Только во 2-й половине дня 7 февраля 280-я стрелковая дивизия и 79-я танковая бригада перерезали шоссе Курск – Фатеж на участке Нижняя Медведица – (иск.) Татаренкова [51, л. 48]. Оборонявшийся перед ними 9-й егерский батальон (9.J;ger-Battalion) через Верхнюю Медведицу отступил на юго-запад, на Анпилогово [61, F. 436]. Выйдя на шоссе в районе Верхней Медведицы, 79-я танковая бригада выслала на Курск разведку в составе 1 танка Т-34 и танков Т-60. Ворвавшись в город с севера (прим. – вероятно, это случилось уже 8 февраля), танкисты, согласно отчету штаба 79-й ТБр, предотвратили взрыв элеватора и механического завода [46, л. 107].
Главные силы 280-й стрелковой дивизии и 79-й танковой бригады непосредственно в боевых действиях в Курске и его освобождении не участвовали, т.к. продолжали наступать в юго-западном направлении, обходя Курск с запада. К утру 8 февраля 280-я дивизия вышла на западный берег реки Курица на участке Малое Лукино – Брежнево, где до 9 февраля оставалась на отдыхе [59, л. 21].
Всего с 30 января по 8 февраля 280-я стрелковая дивизия совместно с 79-й танковой бригадой прошла 276 километров, освободила 198 населенных пунктов, уничтожила свыше 800 немцев, захватила свыше 200 пленных, 10 орудий, 14 пулеметов, 61 лошадь, 8 раций [53].
Совместно с 211-й стрелковой дивизией
В ночь на 10 февраля 1943 г. 280-я стрелковая дивизия вместе с 79-й танковой бригадой совершила переход обратно в состав 13-й армии Брянского фронта и к 10.30 10 февраля сосредоточилась на дневку в районе Фатежа [51, л. 53]. Выйдя в район села Верхний Любаж, 79-я танковая бригада 10 февраля получила приказ о переподчинении 211-й стрелковой дивизии [46, лл. 105, 107]. Чуть позже обе стрелковые дивизии (211-я и 280-я) и 79-я танковая бригада были включены в состав формируемой фронтовой оперативной группы во главе с генерал-лейтенантом Новосельским.
В ночь на 11 февраля полки 280-й стрелковой дивизии вступили в бой с оборонявшейся на реке Свапа 258-й пехотной дивизией (XXXXVII.Pz.Korps, 2.Panzerarmee) [59, л. 21]. В ту же ночь сюда же выдвинулись ранее оборонявшие Фатеж и село Хмелевое (северо-восточнее г. Фатеж) 896-й и 887-й стрелковые полки 211-й стрелковой дивизии. В 6.00 11 февраля 887-й полк вышел на рубеж Новая Головинка – Новоселки, где остановился, выслав вперед разведку. Соседний слева 896-й полк 11 февраля совместно с полками 280-й СД с ходу вступил в бой за овладение селом Чермошное на северном берегу Свапы [63, л. 74; 64, л. 18]. Бои с переменным успехом продолжались весь день 11 февраля. К вечеру 258-я пехотная дивизия удерживалась на рубеже: Чермошное – 300 метров севернее Сергеевки – Ветренка [65, F. 114]. Захваченный разведчиками 887-го СП пленный из состава 1-й роты 3-го батальона 478-го пехотного полка (258-я ПД) среди прочего показал, что противник имел на усилении 10 танков [63, л. 75].
В ночь на 12 февраля 887-й стрелковый полк перешел в наступление, в 1.00 достиг Сергеевки, затем форсировал Свапу и вышел на северную окраину одноименной деревни, однако все его попытки овладеть высотой 238,6 к северу от деревни Свапа успеха не имели. Потери полка за день составили 426 человек личного состава [63, л. 75].
В бою за Свапу и высоту 238,6 участвовали и танки 1-го ТБ 79-й ТБр. Немцы насчитали 8 участвовавших в атаке танков [65, F. 121]. Т.к. мост через Свапу был взорван, танки были вынуждены переходить речку вброд. Все подступы и дороги к Свапе были заминированы немцами. В результате плохо проведенной саперами разведки переправы на минах подорвалось сразу 3 танка Т-34. 1 танк был потерян безвозвратно, 2 других танка позже восстановили [46, л. 107; 64, л. 18]. 4-й танк Т-34 - лейтенанта Александра Пушкина – все же смог перейти речку и ворвался в оборону противника, где столкнулся с 2 противотанковыми батареями. В противоборстве с ними экипаж уничтожил 3 орудия ПТО и до 60 немцев, но вслед за тем прямым попаданием 75-мм снаряда орудие танка было разбито, сам Пушкин был легко ранен, после чего экипаж вывел танк с поля боя [46, л. 107; 56, л. 553].
Всего в бою 12 февраля 79-я танковая бригада танками 1-го ТБ уничтожила 4 орудия ПТО, до 50 немцев, захватила 1 орудие ПТО, но потеряла 4 танка Т-34 подбитыми и подорвавшимися на минах (в т.ч. 1 танк – безвозвратно) и 3 человек ранеными [46, л. 107]. Штаб 258-й ПД отчитался о 4 подбитых дивизией советских танках и о выходе из строя 2 собственных тяжелых орудий ПТО [65, F. 120, 121].
О дальнейших боевых действиях 79-й танковой бригады в феврале пока что весьма неполные и противоречивые данные. По данным штаба БТ и МВ Брянского фронта,13-14 февраля 79-я танковая бригада оставалась в районе деревни Ясенок, где приводила в порядок свою матчасть, а 15 февраля в составе 24 исправных танков (12 Т-34, 12 Т-60) продолжала действовать совместно с 211-й стрелковой дивизией, которую также поддерживала 101-я танковая бригада из состава 19-го танкового корпуса [66, лл. 7-9].
Согласно оперативной сводке штаба 211-й СД, 14 февраля 79-я танковая бригада вела бой за деревню Фроловка (северо-западнее с. Чермошное), к 13.10 совместно с 894-м и 896-м стрелковыми полками взяла эту деревню и к 17.00 вышла к селу Тросна [67, л. 32]. Однако, согласно отчету и журналу боевых действий штаба 211-й СД, во взятии Фроловки участвовала не 79-я, а 101-я танковая бригада, хотя возможно, что обе танковые бригады действовали совместно [64, л. 18; 68, л. 10].
14 февраля при неизвестных обстоятельствах погиб зав. делопроизводством 1-го ТБ 79-й ТБр младший лейтенант Михаил Евшин – это были последние безвозвратные потери 79-й танковой бригады в личном составе в феврале [12].
Согласно оперативной сводке штаба 211-й СД к 2.00 15 февраля 894-й и 896-й стрелковые полки совместно с 79-й танковой бригадой сосредоточились в 1 км южнее и юго-западнее Тросны, откуда в 6.00 атаковали на Тросну [67, л. 33]. Израсходовав боеприпасы, танки отошли на дозаправку, не предупредив о своем отходе пехоту [69, л. 7]. После этого противник силою до полка пехоты перешел в контратаку и отбросил оба стрелковых полка от Тросны. Отбив еще несколько контратак противника, в 18.00 оба полка повторно атаковали с юга на Тросну [67, л. 33]. Вновь контратакованный противником, 894-й стрелковый полк не смог 16 февраля продвинуться дальше Яковлевских выселков (4,5 км южнее Тросны). Соседний справа 896-й стрелковый полк занял Шепелево (3 км южнее с. Тросна) и вышел на рубеж: 450 метров севернее Шепелево – юго-западные скаты высоты 254,5, где был остановлен контратаками противника и перешел к обороне [67, л. 34; 69, л. 7].
17 февраля, по данным штаба БТ и МВ Брянского фронта, 79-я танковая бригада в составе 22 танков (9 Т-34, 13 Т-60), а также 101-я танковая бригада продолжали совместно с 211-й стрелковой дивизией вести бой за Тросну [66, л. 13]. Выйдя в 1 км юго-западнее и южнее Тросны, 894-й и 896-й стрелковые полки продвижения не имели [67, л. 35]. Согласно отчету штаба 19-го ТК, действовавшая под Тросной 101-я танковая бригада 17 февраля потеряла 3 своих танка, об участии танков 79-й ТБр в этом бою в отчете не упоминалось совершенно [46, л. 127].
18 февраля 79-я танковая бригада, сократившаяся до 12 исправных танков (2 Т-34, 10 Т-60), боевых действий не вела [66, л. 14]. 19 февраля в составе 16 исправных танков (4 Т-34, 12 Т-60) бригада сосредоточилась в Сергеевке на южном берегу реки Свапа [66, л. 15], а 20 февраля в составе 12 исправных танков (4 Т-34, 8 Т-60) встала в соседней деревне Ясенок [66, л. 16]. Тогда же бригада вновь вернулась в подчинение штаба 19-го танкового корпуса. Все 4 исправных танка Т-34 были сведены в один батальон (1-й ТБ), который до 23 февраля совместно с 202-й танковой бригадой сосредоточился в районе села Рождественское (8 км юго-западнее с. Тросна). Главные силы 79-й танковой бригады на 24 февраля находилась в селе Верхний Любаж в резерве 13-й армии [46, л. 127; 66, л. 19].
Всего с 18 января по 23 февраля 1943 г. 79-я танковая бригада, согласно отчету штаба 79-й ТБр, прошла своим ходом от Спешнево до деревни Ясенок 620 километров, в т.ч. с боями 300 километров, совместно с 280-й стрелковой дивизией освободила свыше 300 населенных пунктов. С 27 января по 23 февраля 1943 г. бригада уничтожила до 2500 немцев, захватила 22 танка, 29 автомашин, 8 мотоциклов, 37 орудий, 34 миномета, 42 пулемета, потеряла всего 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) безвозвратно и 14 человек личного состава [46, лл. 106, 107]. Согласно дополнению к этому же отчету, всего за время боевых действий 79-я танковая бригада потеряла 16 танков: 1 Т-60 – сожженным авиабомбой, 1 Т-34 – подбитым артогнем, 2 Т-34 – подорвавшимися на минах, 9 танков – по техпричинам, 3 танка – по вине экипажей (в т.ч. 1 танк Т-34 упал с моста в реку и опрокинулся вверх гусеницами). Но это явно неполные данные, т.к., согласно тому же отчету, под бомбежкой 3 февраля было подбито 2 танка Т-60, а не 1, а на минах 12 февраля подорвалось 3 танка Т-34, а не 2 [46, л. 109].
По другим данным (прим. - наградной лист на командира 79-й ТБр подполковника Васецкого), с 18 января по 15 февраля 1943 г. 79-я танковая бригада уничтожила всего 140 немцев, 10 танков, 4 орудия ПТО, 4 пулемета, обоз в 90 подвод, захватила 22 танка, 20 автомашин, 4 мотоцикла, 70 велосипедов, 34 орудия, 30 минометов, 42 пулемета, 4 рации, потеряв 3 танка (2 Т-34, 1 Т-60) и 18 человек личного состава (3 – убитыми, 3 – умершими от ран, 12 - ранеными [57, л. 126]. В именном списке потерь 79-й ТБр за январь - февраль числятся 4 убитых и 3 умерших от ран [12].
Боевые действия сводного 1-го танкового батальона. В резерве 13-й армии
24 февраля 1943 г. сводная танковая рота 1-го ТБ 79-й ТБр разместилась в районе деревни Хитровка (9 км западнее с. Тросна) в расположении 2-го батальона 19-й мотострелковой бригады, во 2-м эшелоне 19-й бригады [70, л. 63]. С 6.00 25 февраля 2-й мотострелковый батальон (без 1 роты) перешел в наступление в восточном направлении, в 8.00 занял хутор Засадский, затем – Верхне-Гранкино, но затем контратакой противника был отброшен на исходные позиции. Танки 79-й ТБр, по всей видимости, в этом наступлении не участвовали [70, л. 64].
День 26 февраля 19-я мотострелковая бригада провела в обороне на участке Покровское – Ильиноско-Нагорный – Ладарево – высота 237,3. 2 поддерживавших ее танка (вероятно, из состава 79-й ТБр) находились в Гранкино в обороне 1-го мотострелкового батальона, а остальные танки – в резерве командира 19-й МСБр в лесу южнее Хитровки. В 18.00-20.00 1-й мотострелковый батальон при огневой поддержке 2 танков отбил атаку до батальона пехоты и 4 танков противника от Верхне-Гранкино на Ладарево, подбил при этом 2 немецких танка и уничтожил до 20 немцев [70, лл. 65, 66].
Согласно отчету штаба 79-й ТБр, 27 февраля приказом штаба Брянского фронта 79-я танковая бригада была снова подчинена штабу 19-го ТК [46, л. 105], однако в донесениях штаба БТ и МВ Брянского фронта до 3 марта она продолжала числиться в резерве 13-й армии в Верхнем Любаже. По состоянию на 28 февраля 7 из 8 исправных танков Т-34 79-й ТБр находились в распоряжении штаба 19-го ТК, в т.ч. сводная рота в составе 4 исправных танков Т-34 действовала совместно с 202-й танковой бригадой на участке 19-й мотострелковой бригады [66, л. 20]. Еще 36 танков (11 Т-34, 25 Т-60) 79-й ТБр находились в среднем и текущем ремонте, 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) числились в безвозвратных потерях [66, л. 32].
В ночь на 3 марта 19-я мотострелковая бригада сдала свой участок обороны 132-й стрелковой дивизии и была отведена в тыл, а вместе с ней в тыл были отведены и поддерживавшие бригаду танки [70, л. 137]. Всего за время боевых действий в районе Ладарево сводная рота танков Т-34 79-й ТБр совместно с 19-й мотострелковой бригадой отбила 2 атаки противника, уничтожила 2 танка, 2 самоходных орудия, 1 миномет и до 150 немцев [77].
4-5 марта 19-й танковый корпус сменил район сосредоточения и вышел во 2-й эшелон оперативной группы Новосельского, расположившись на южном берегу Свапы севернее села Верхний Любаж [66, лл. 24, 25]. 79-я танковая бригада своим сводным 1-м танковым батальоном находилась в деревне Новоселки, а главными силами – в селе Верхний Любаж [66, л. 29]. По состоянию на 10 марта 79-я танковая бригада имела в строю всего 7 танков, 691 человек личного состава, 7 тракторов С-2, 49 автомашин, 7 мотоциклов, 6 82-мм минометов, 6 противотанковых ружей, 14 ручных пулеметов, 31 ППД и ППШ, 433 винтовок, 9 раций [72, л. 19].
19 марта 19-й танковый корпус был выведен с участка 13-й армии. 79-я танковая бригада была исключена из его состава и подчинена штабу 28-го стрелкового корпуса, оставшись в составе 13-й армии. В тот же день согласно последнему приказу командира 19-го ТК бригада заняла оборону: 6 танками Т-60 в районе Сергеевки, а 7 танками Т-60 – в районе деревни Ясенок на южном берегу реки Свапа [73, л. 27]. Утром 20 марта в бригаду поступило 9 танков Т-60 202-й ТБр, которые заняли оборону в селе Никольское. Из всех имеющихся в бригаде к утру 20 марта 22 исправных танков (1 Т-34, 21 Т-60; в т.ч. 9 Т-60 из 202-й ТБр) был сформирован сводный 1-й танковый батальон во главе с майором Кузиным [73, л. 27].
В ночь на 24 марта и вечером 24 марта по приказу командира 28-го СК сводный танковый батальон перегруппировался на северный берег Свапы, расположившись позади позиций 280-й стрелковой дивизии: 9 танками Т-60 на развилке дорог Курск – Орел – Муравль, 7 танками Т-60 – в лесу в 800 метрах западнее высоты 241,0, а 5 танками Т-60 - на северной опушке леса в 1 км южнее высоты 248,3. Все танки были окопаны и замаскированы снегом [73, лл. 20, 31].
По состоянию на 27 марта 79-я танковая бригада насчитывала по спискам 60 танков (19 Т-34, 41 Т-60), из них 16 танков Т-60 было получено из 202-й танковой бригады. Из 60 танков на ходу оставалось 23 танка (1 Т-34, 22 Т-60). 5 танков Т-60 находились на станции Возы в ожидании отправки на капремонт [73, л. 33].
31 марта на основании распоряжения командующего 13-й армией командир 28-го СК приказал 79-й танковой бригаде 1 апреля выступить из села Верхний Любаж обратно в состав 19-го танкового корпуса [76]. В ночь на 1 апреля сводный танковый батальон был снят со своих позиций севернее реки Свапа, однако его переход в Верхний Любаж был задержан тем, что мост через Свапу размыло водой. После разведки батальон перешел Свапу вброд в районе Крапивки и после трудного 45-километрового марша в условиях бездорожья, потеряв в пути 1 танк Т-60 по техпричинам, в составе оставшихся 22 танков Т-60 прибыл в Верхний Любаж. Вернув из-за реки свои танки, 79-я танковая бригада было выступила в состав 19-го танкового корпуса, когда ею был получен приказ остаться в составе 28-го стрелкового корпуса и занять оборону в прежнем районе [73, л. 38]. В 6.30 2 апреля сводный танковый батальон сосредоточился в Сергеевке [73, л. 39]. После восстановления моста батальон вновь перешел на северный берег реки и в 23.00 3 апреля в составе 21 танка Т-60 сосредоточился на стыке дорог Курск – Орел – Муравль [73, л. 40]. Позже на развилке дорог было оставлено только 8 танков, еще 5 танков встали в лесу в 300 метрах западнее высоты 241,0, 6 танков – в 500 метрах южнее высоты 248,3, 3 танка вместе со штабом батальона расположились в селе Муравль. Еще 2 танка Т-34 с марта оставались стоять в обороне высоты 212,3 севернее села Верхний Любаж, прикрывая с севера штаб бригады в самом селе Верхний Любаж [73, л. 47].
5 апреля военным трибуналом 13-й армии был осужден по статье 58-10 часть 2-я («Антисоветская агитация») на 10 лет лагерей красноармеец Аркадий Сидоренко [12], а в ночь на 8 апреля в землянке сводного танкового батальона из-за халатного обращения с порохом возник пожар, в результате которого получили легкие ожоги 4 автоматчика [73, л. 49]. Более никаких происшествий до конца апреля, по всей видимости, не происходило, и потерь бригада не имела. По состоянию на 19 апреля бригада имела по спискам 60 танков и 737 человек личного состава (в т.ч. 16 танков Т-60 и 34 человека, прикомандированных из 202-й ТБр), 7 тракторов С-2, 57 автомашин, 2 автобензоприцепа, 6 82-мм минометов, 6 противотанковых ружей, 15 ручных пулеметов, 38 ППШ и ППД, 425 винтовок, 176 револьверов и пистолетов, 9 раций [73, л. 61].
27 апреля на основании распоряжения командующего БТ и МВ Центрального фронта 79-я танковая бригада вновь вошла в подчинение штаба 19-го танкового корпуса [73, л. 67], но только лишь в начале мая ее сводный танковый батальон был отведен из 2-го эшелона 28-го стрелкового корпуса от села Муравль в район села Верхний Любаж к главным силам бригады [73, л. 71].
В районе села Верхний Любаж 79-я танковая бригада находилась до самого июля 1943 г. На 18 мая бригада насчитывала в строю 25 танков (8 Т-34, 17 Т-60) [74, л. 105]. До 20 мая бригада получила пополнение танками Т-34, после чего к вечеру 20 мая ее танковый парк вырос до 43 исправных танков (26 Т-34, 17 Т-60) [74, л. 107], еще 20 танков находилось в ремонте. Также на 20 мая бригада имела 1271 человек личного состава, 62 автомашины, 6 82-мм минометов, 24 противотанковых ружья, 19 пулеметов, 89 ППШ и ППД, 442 винтовки [71, л. 185].
В именном списке потерь 79-й танковой бригады за май – июнь 1943 г. числятся 4 убитых: 13 мая умер от сыпного тифа старший шофер старший сержант Николай Смыслов; 23 мая погиб командир башни танка Т-34 красноармеец Иван Казеннов; 30 мая погиб командир танка Т-34 лейтенант Петр Семко; 9 июня при неизвестных обстоятельствах в плен к немцам попал некий красноармеец Мухамед Байрамов [12].
До июля из состава 79-й танковой бригады были убраны излишки личного состава и «лишние» танки Т-60, а также впервые после формирования бригады получены орудия ПТО, после чего на 5 июля бригада насчитывала в строю 1152 человека личного состава, 54 танка (в т.ч. 2 – в ремонте), 61 автомашину (в т.ч. 14 – в ремонте), 4 45-мм орудия ПТО, 6 82-мм минометов, 30 противотанковых ружей, 29 пулеметов (3 зенитных, 4 станковых, 22 ручных), 304 ППШ и ППД, 516 винтовок [75, л. 49]. В этом составе 79-я танковая бригада и вступила в Курскую битву.
Список источников (ссылок)
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. Бирюков Н. И. Танки — фронту! Записки советского генерала. — Смоленск: Русич, 2005.
3. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 72, лл. 37-47. - Выписка из журналов боевых действий 79-й и 80-й танковых бригад.
4. ЦАМО, ф. 310, оп. 4393, д. 6. - Боевые донесения и боевые отчеты штаба 79-й танковой бригады.
5. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 362. - Боевые донесения штаба АБТУ Брянского фронта.
6. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 353. - Донесения о боевом и численном составе войск Брянского фронта.
7. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 271. - Боевые распоряжения штаба Брянского фронта.
8. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 27. - Боевые распоряжения штаба 3-й армии
9. NARA, T. 315, R. 812. - Журнал боевых действий и другие документы штаба 25. Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод).
10. NARA, T. 314, R. 1314. - Боевые донесения и другие документы штаба LIII. Armeekorps (собственный перевод).
11. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 399. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
12. Именные списки потерь безвозвратных потерь военнослужащих 79-й танковой бригады. - сайт «http://www.obd-memorial.ru».
13. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 394. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
14. ЦАМО, ф. 1360, оп. 1, д. 13. - Оперативные сводки, боевые донесения и боевые распоряжения штабов 624-го стрелкового полка 137-й стрелковой дивизии, 6-й гвардейской и 60-й стрелковой дивизий.
15. ЦАМО, ф. 1182, оп. 1, д. 16. - Боевые донесения штаба 60-й стрелковой дивизии.
16. ЦАМО, ф. 1182, оп. 1, д. 24А. - Оперативные сводки 1281-го, 1283-го и 1285-го стрелковых полков (60-я СД).
17. ЦАМО, ф. 1182, оп. 1, д. 15. - Боевые донесения 1281-го и 1283-го стрелковых полков (60-я СД).
18. ЦАМО, ф. 1360, оп. 1, д. 12. - Оперативные сводки и боевые распоряжения штаба 137-й стрелковой дивизии.
19. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 34. - Боевые донесения отдела АБТВ 3-й армии.
20. ЦАМО, ф. 3181, оп. 1, д. 8. – Боевые донесения штаба 80-й танковой бригады, боевые распоряжения и приказы штабов 60-й стрелковой дивизии и 3-й армии.
21. ЦАМО, ф. 3181, оп. 1, д. 22. - Различные документы штаба 80-й танковой бригады.
22. ЦАМО, ф. 1182, оп. 1, д. 35. - Журнал боевых действий 60-й стрелковой дивизии.
23. ЦАМО, ф. 3181, оп. 1, д. 98. - Боевые действия 2-го танкового батальона 80-й танковой бригады.
24. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 37, л. 366. - Наградной лист на полковника Александра Николаевича Фирсовича.
25. ЦАМО, ф. 3475, оп. 1, д. 4. - Документы штаба 8-го кавалерийского корпуса.
26. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 402. - Оперативные сводки штаба Брянского фронта
27. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 684. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
28. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 145. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
29. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 332, лл. 90 - 103. - Итоги боевых действий танковых частей, действовавших в составе 3 Армии за период с 1 января по 1 мая 1942 г.
30. NARA, T. 314, R. 1315. - Различные документы штаба LIII. Armeekorps (собственный перевод).
31. ЦАМО, ф. 1360, оп. 1, д. 96, л. 65. - Оперативная сводка №45 начальника артиллерии 137-й стрелковой дивизии от 19 февраля 1942 г.
32. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 57. - Разведывательные сводки штаба 3-й армии.
33. Dinglreiter Joseph. Die Vierziger. Chronik des Regiments. - Augsburg: Kameradschaft Regiment 40 Augsburg, 1959 (собственный перевод).
34. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 616, лл. 83, 84. - Боевая характеристика 79-й танковой бригады.
35. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 445. – Сводки о продвижении эшелонов на железнодорожных участках Брянского фронта.
36. ЦАМО, ф. 3181, оп. 1, д. 19. – Различные документы штаба 80-й танковой бригады.
37. Norbert Sz;mv;ber. Illustrated History of the Sturmgesch;tz-Abteilung 202. - Casemate Publishers, 2016 (собственный перевод).
38. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 354. - Донесения о боевом и численном составе войск Брянского фронта.
39. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 446. – Сводки о продвижении эшелонов на железнодорожных участках Брянского фронта.
40. ЦАМО, ф. 310, оп. 4393, д. 7. - Боевые донесения штаба 79-й танковой бригады.
41. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 1514, л. 176. - Наградной лист на подполковника Николая Александрович Буйневича. – сайт «http://podvignaroda.ru».
42. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 38. – Боевые донесения АБТО 3-й армии.
43. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 1496, л. 65. - Наградной лист на капитана Семена Самойловича Карабанова. – сайт «http://podvignaroda.ru».
44. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 64, лл. 114-120. - Доклад о боевых действиях 79-й танковой бригады.
45. ЦАМО, ф. 310, оп. 4376, д. 43. – Донесения штаба 79-й танковой бригады.
46. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 1205. – Отчеты штабов 79-й танковой бригады и 19-го танкового корпуса.
47. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 1258. - Донесения о боевом и численном составе войск Брянского фронта.
48. ЦАМО, ф. 1578, оп. 1, д. 50. – Боевые распоряжения штаба 280-й стрелковой дивизии.
49. NARA, T. 314, R. 1376. – Журнал боевых действий штаба LV. Armeekorps (собственный перевод).
50. ЦАМО, ф. 1578, оп. 1, д. 51. – Оперативные сводки штаба 280-й стрелковой дивизии.
51. ЦАМО, ф. 361, оп. 6079, д. 195. – Боевые донесения штаба 13-й армии.
52. Joachim Neumann. Die 4. Panzer-Division 1943 - 1945. Т.1. - Selbstverlag, 1989 г. (собственный перевод).
53. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 1425, л. 7. - Краткая характеристика боевых действий 280-й стрелковой дивизии за период боев с 30 января по 8 февраля 1943 г.
54. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 133, л. 377. - Наградной лист на техника-интенданта 1-го ранга Льва Иосифовича Рабиновича. – сайт «http://podvignaroda.ru».
55. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 265. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
56. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 462. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
57. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 120. - Наградные листы на военнослужащих 79-й танковой бригады. – сайт «http://podvignaroda.ru».
58. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 266, л. 21. - Наградной лист на капитана Василия Филипповича Небесихина. – сайт «http://podvignaroda.ru».
59. ЦАМО, ф. 1578, оп. 1, д. 47. – Журнал боевых действий 280-й стрелковой дивизии.
60. ЦАМО, ф. 417, оп. 10564, д. 249, лл. 10, 11. – Боевой приказ №0116 штаба 60-й армии от 6 февраля 1943 г.
61. NARA, T. 312, R. 1216. – Документы штаба 2.Armee (собственный перевод).
62. Горчаков П. А. Время тревог и побед. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Воениздат, 1981.
63. ЦАМО, ф. 7580, оп. 76153, д. 12. - Журнал боевых действий 887-го стрелкового полка 211-й стрелковой дивизии.
64. ЦАМО, ф. 1477, оп. 1, д. 11, лл. 18-20. - Боевые действия 211-й стрелковой дивизии с 10 по 23 февраля 1943 г.
65. NARA, T. 314, R. 1127. – Документы штаба XXXXVII.Panzer-Korps (собственный перевод).
66. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 1267. – Сведения штаба БТ и МВ Брянского фронта.
67. ЦАМО, ф. 1477, оп. 1, д. 40. – Оперативные сводки штаба 211-й стрелковой дивизии.
68. ЦАМО, ф. 1477, оп. 1, д. 42, лл. 8-13. - Журнал боевых действий 211-й стрелковой дивизии за февраль 1943 г.
69. ЦАМО, ф. 7552, оп. 74832с, д. 13. - Боевой путь 896-го стрелкового полка 211-й стрелковой дивизии.
70. ЦАМО, ф. 3376, оп. 1, д. 7. – Оперативные сводки, боевые донесения и боевые отчеты штаба 19-й мотострелковой бригады.
71. ЦАМО, ф. 62, оп. 321, д. 138. – Сведения о численном и боевом составе войск Центрального фронта.
72. ЦАМО, ф. 202, оп. 5, д. 1261, лл. 16-19. – Донесение о численном и боевом составе 19-го танкового корпуса по состоянию на 10 марта 1943 г.
73. ЦАМО, ф. 885, оп. 1, д. 7. – Боевые донесения штаба 79-й танковой бригады.
74. ЦАМО, ф. 62, оп. 321, д. 16. – Сведения о наличии танков в строю в танковых частях Центрального фронта.
75. ЦАМО, ф. 62, оп. 321, д. 139. – Сведения о численном и боевом составе войск Центрального фронта.
76. ЦАМО, ф. 885, оп. 1, д. 4, л. 19. – Приказ командира 28-го стрелкового корпуса от 31 марта 1943 г.
77. ЦАМО, ф. 33, оп. 686044, д. 1377, л. 142. - Наградной лист на майора Алексея Акимовича Кузина. – сайт «http://podvignaroda.ru».