Трагедия любви снежного человека. полная версия

ТРАГЕДИЯ ЛЮБВИ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА


Гл.1               

 
Елена Борисовна с утра пребывала в прекрасном расположении духа. Приподнятое настроение так и било фонтаном. Ещё бы! Вечером позвонил шеф их небольшой фирмы по сетевому маркетингу и объявил, что с субботы в офисе начнётся долгожданный ремонт и растянется он, где-то на полтора-два месяца.

В это время пахать будут только "рабочие лошадки", а остальным предоставляется вынужденный отпуск, хоть с мало-мальским, но выходным пособием.

В число "рабочих лошадок", менеджер по продажам, Веденеева Елена Борисовна, не входила, как и двое других сотрудников, экспедиторы: Захарьин Анатолий Петрович и Бородулин Славка.

Хорошее настроение женщине ещё добавили весы, да-да, обыкновенные напольные весы, которые показали минус пять. Елена Борисовна не промедлила померить своё новое платье, купленное с осени, но так толком и не ношенное. Зимой оно было не по сезону, а потом стало узковато из-за лишних килограммов.

Даже вспоминать не хотелось, как Анатолий Петрович со Славкой каждый день лакомились всякими вкусностями, как по всему кабинету распространялся запах жареных пирожков и домашних котлеток, но она терпела. И вот он, результат!

Спускаясь по лестнице, Елена Борисовна встретила Нинку, соседку по лестничной клетке, которая отдала ей деньги, занятые полгода назад. Потом Нинку сократили на заводе и Елена Борисовна уже распрощалась с этими семью тысячами, а тут... 

"Да что ж сегодня так везёт, ну не бывает такое! Пора подумать и о туфлях к любимому платью."

Славка с Анатолием Петровичем явились в офис раньше её, об этом свидетельствовал спор, доносившийся из их общего кабинета и, войдя, Елена Борисовна начала с претензий:

-   Народ, о чём спорим в последний рабочий день перед отпуском? Да когда ж было-то, чтобы летом отпуск да ещё и не с пустыми карманами? Тут петь и танцевать надо, а вы праздник портите.

-   Леночка, это не совсем спор, у нас, скорее дискуссия.

-   Петрович, можно я всё объясню?  -  вмешался Славка.  -   Елена Борисовна, у моего друга родня живёт в Заячьем Куту, так вот он вчера рассказывал, что там снежный человек объявился. Прикольно, да?

Дело в том, что Славка однажды был случайным свидетелем ночного пожара на центральном рынке. Он всё сфотографировал на свой телефон, а потом снимки выгодно продал одному редактору жёлтой газетёнки, а вместе с ними подкинул информацию: сколько чего сгорело и кто больше всего плакал.
За это ему прилично заплатили и с тех пор он весь в поисках бывалых и небывалых чудес и происшествий. Правда, отметили его всего раз, но Славка не сдавался.

-   Ой, Слава, я тебя умоляю!  -  махнула рукой Елена Борисовна.  -  Не морочь голову хоть сегодня. То тебе НЛО и чупакабры мерещатся на каждом шагу, теперь уже и до снежного человека добрался.

-   Вы что, не верите в существование снежного человека? - с расстроенными нотками в голосе спросил Славка.

-   Нет, не верю.  -  просто ответила Елена Борисовна.  -  Славик, а чему верить, всякой отсебятине и неумелой фальсификации? Ну кто, когда-нибудь привёл в пример достоверный источник?
Вот эти все ролики, где смутно различается обросшее шерстью существо, якобы снежный человек, убегающий от людей, ты считаешь высшим правдивым доказательством? Абсурд!

-   Зря вы так, Елена Борисовна, а я верю, что он есть.  -  огорчился Славка.

-   Слава, верь сколько угодно, но не вводи в заблуждение людей. Это ещё никем не доказано и ты не имеешь право утверждать подобное с полной ответственностью.

-   Леночка, а ты мужа с дочерью проводила в Египет?  -  разрядил обстановку Анатолий Петрович.

-   Да, проводила. Вчера посадила на самолёт.

-   На долго они?

-   На две недели, Петрович. Я уже скучаю.

-   Ну надо ж так, Леночка, если бы ты знала, что и у нас отпуск предвидится, то вместе и полетели бы.

-   Вряд ли, Петрович. Там очень жарко, а я жару не выношу. Вот куда-нибудь в лес - я бы не отказалась. Там можно в тенёчек спрятаться.

-   Так в чём дело, поехали с нами в Заячий Кут!  -  оживился Славка.  -  Я там займусь поиском снежного человека, а вы с Петровичем хорошо отдохнёте. По рукам?

Елена Борисовна перевела взгляд на Анатолия Петровича. Он как-то виновато отреагировал, будто и правда провинился, что дал согласие на поездку. Плечи у него сразу опустились, глаза отвёл куда-то в сторону и тихо-тихо подтвердил:

-   Да, Леночка, я намерен посетить этот райский уголок. Ну а что летом в городе делать?

Решение созрело мгновенно.

-   И я хочу с вами!  -  как капризный ребёнок попросилась Елена Борисовна.

-   Замётано!  -  возликовал Славка.  -  Вместе работаем и вместе отправимся путешествовать! Потом, по прошествии некоторого времени, если появится желание поделиться  впечатлением об увиденном, то вопросов не возникнет, потому что все одновременно будем их очевидцами.
Тогда сегодня возьму палатку в прокате, но больших там уже нету, я спрашивал, остались только двухместные. Придётся кому-то из нас, вернее, вам, Елена Борисовна, спать в машине. Вы не волнуйтесь, у меня в салоне удобно, все места лежачие, ну, просто Газель так и продавалась. А если завтра пораньше выехать, то в обед, я думаю, будем уже на месте.


Гл.2               


Дорога в Заячий Кут ничем занимательным не отличалась, пару раз останавливались у придорожных кафе, чтобы перекусить, а так, или болтали не о чём, или дремали. Последнее относилось к Анатолию Петровичу и Елене Борисовне, а Славка был за рулём. И самое странное, парень ни разу не обмолвился о снежном человеке. Наверное, боялся снова вступить в конфликт с Еленой Борисовной, но она сама его спросила:

-   Слав, так что там за снежного человека?

-   Да если честно, я и сам-то толком ничего не знаю. Вроде напугал какую-то женщину.

-   Как напугал? Они в лесу повстречались?

-   Понятия не имею. По чём купил, по том и продаю. Елена Борисовна, это всё, что мне известно. Но я намерен отыскать эту женщину и всё подробно у неё разузнать.

-  Ну-ну.

К деревне добрались за семь часов и, как обещал Славка, в обед уже были в Заячьем Куту. Когда проезжали по селу, то Лена обратила внимание, что люди тут разводят хозяйство и занимаются приусадебными участками.

"Это хорошо, можно потом у населения и молочка  с овощами купить, а может даже и мяса.  - а ещё они увидели магазин с надписью "Продукты", - Ну вот, а сюда за хлебушком придём."

С собой взяли несколько буханок, но надежды мало, что он не скиснет. Вот времечко пошло, раньше хлеб черствел, а сейчас плесенью покрывается, поэтому магазин совершенно к стати.

Выбравшись за пределы посёлка, они проехали ещё пару километров и прямо перед ними возник небольшой мост, через такую же речку-невеличку. А на той стороне реки уже обосновались какие-то туристы, в рядок стояли три палатки.

Посовещавшись, решили не переправляться на другую сторону, здесь тоже замечательные и красивые полянки, поэтому выбрали себе удобное местечко, окружённое молодыми елями и сосенками.

Мужчины ставили палатку, а Елена Борисовна перебирала продукты: такие как картофель, консервы и сахар с крупами ещё полежат, а вот колбасные изделия, готовый шашлык и различные фрукты, надо бы побыстрее съесть, чтобы не успели испортиться.

Костёр развели ближе к ночи и то романтики ради, готовить пищу не было необходимости, с собой привезли много чего. Славка всё поглядывал на тот берег реки, где отдыхала молодёжь, прислушивался к их песням под гитару и Петрович, от которого это не укрылось, предложил:

-   Леночка, может отпустим нашего "ловеласа", а то тоскует тут с нами и с девчат глаз не сводит. Боюсь, как бы зрение не испортил.

После ухода Славки они ещё некоторое время посидели у костра: поговорили, полюбовались на ночное небо и как-то внезапно замолчали, думая каждый о своём.

Анатолий Петрович всей грудью вдыхал чистый лесной воздух. Он вспомнил, как в том году, недалеко от его дома, вырубили аллею из множества десятилетних каштанов, для того, чтобы там построить сауну.

Разве стоит сауна, какой бы она не была, такой цены? Нет, не стоит. Или места мало вокруг, зачем надо было губить насаждения? Ведь спилить дерево можно за минуты, а посаженное растёт очень долго, для этого нужны годы. Да и кто их нынче высаживает? Музейная редкость. А уничтожать мы мастера.

Вспомнил и ёлочки, что у автовокзала. Ну зачем было размещать их у самой дороги? Стоят, бедные, всегда в грязи и пыли, умывает хвою только дождик. Ну какое удовольствие от подобного зрелища?

А Елена Борисовна, как раз разглядывала ближайшие деревца. Вот это и зовётся реальной девственной красотой! Она понимала, что тем хвойным, которые привозят в продажу перед Новым годом, далеко до вот этих, что сейчас перед её глазами.

Женщина вообще против любой рубки леса, даже в такой праздник. Жалко. Но тут палка о двух концах: ребятне не обойтись без ёлочки в новогодние праздники.

Не вывозить же детей в леса по такому случаю, тем более многие живут в степи, далеко от них.

"Боже мой, какой аромат от хвои, самый, что ни на есть натуральный!
Нет, необходимо прекращать с постоянными просидками в городе, при возможности нужно организовывать поездки на природу. Обязательно."


Гл.3


Елена Борисовна спала в Газели и, то ли ей приснилось, то ли на самом деле, но женщина вдруг почувствовала, будто кто-то раскачивает машину. Не сильно, плавно так раскачивает, вроде она плывёт в лодке, влекомой тихим ненавязчивым течением.

Елена Борисовна с трудом открыла глаза, осмотрелась, но вокруг никого и не слышно было не звука.

"Показалось."  - решила женщина и вновь с удовольствием уснула.

Остаток ночи прошёл без приключений и утро Елена Борисовна встретила с улыбкой на лице, которую тут же подарила Анатолию Петровичу, когда выбралась из машины. Мужчина сидел за столом и пытался настроить связь по телефону.

-   Доброе утро, Леночка! А я вот в какую только сторону не ходил, а связи всё нет и нет. Ну хоть на дерево влезай.

-   Да зачем она вам нужна, эта цивилизация, а, Анатолий Петрович? Разве не от неё мы сюда приехали? Наслаждайтесь отдыхом и природой, а когда вернёмся, то сразу и окунётесь в нашу скучную и обыденную повседневность.

-   Полностью с вами согласен, Леночка. Да только вот сын просил позвонить по приезду сюда. А я вчера и подзабыл. Ну да ладно, разберёмся.

Завтракали они вдвоём, приготовленными Еленой Борисовной бутербродами. Славку не стали будить, понимая, что у парня была бурная и насыщенная ночь.

Потом Лена собрала посуду и пошла к реке, чтобы её вымыть.

Какая же чистая и прозрачная вода, все до единого видны камешки, но купаться пока нельзя, утро, как назло, выдалось прохладным.

С той же неизменной улыбкой Елена Борисовна возвращалась обратно и тут она явственно ощутила на себе чей-то взгляд.

Быстро посмотрев в сторону Анатолия Петровича, она убедилась, что тот по-прежнему вертел в руках телефон, а значит знаков внимания ей не уделял. Тогда кто?

Сразу стало не по себе. Прекрасное расположение духа, как рукой сняло. Да что в самом деле случилось?

Елена Борисовна поставила на стол тарелки и принялась протирать их полотенцем, но мысли продолжали искать ответы на собственные вопросы: почему так внезапно стало муторно?

"Может что с мужем или дочерью?" - она отгоняла от себя нахлынувшую панику, но справиться с собой не получалось.

В добавок ко всему, ещё это странное наитие, что за ними ведётся наблюдение. Но кому это надо?

"А может к Славке пришли, возможно, после вчерашнего знакомства у парня появились новые друзья? Тогда почему так дурно?"

Его она заметила мгновенно, как только взгляд без её воли начал ощупывать ближайшие кустарники. Огромное, заросшее шерстью существо, смотрело прямо на неё.

Лена замерла, а сердце так и покатилось куда-то вниз.

"Боже, ну почему Анатолий Петрович занят этим дурацким сотовым, неужели так трудно повернуть голову, ведь закричать у неё нету никаких сил."

Тогда Елена Борисовна сама повернулась к нему и едва слышно прошептала:

-   Анатолий Петрович. Я вижу что-то, вернее, его...

Но мужчина так увлёкся своим занятием, что ничего не услышал, а когда испуганная женщина вновь осторожно скосила взгляд к месту исходящей опасности, то там уже никого не было.

Наконец, Анатолий Петрович оставил столь бесполезное занятие и вернулся с неба на землю.

-   Леночка, вам плохо? Вы бледны, как стена...

Сквозь застывшие в горле рыдания она выдавила из себя:

-   Я вас звала, а вы... Вы не слышали... А я видела его...

-   Кого, Леночка? И почему вы говорите шёпотом?

Нервы вконец сдали, и рыдая в голос Елена Борисовна попыталась вновь объяснить:

-   Я только что видела существо, похожее на снежного человека. Он стоял вон там, у него такой взгляд, что лучше умереть, чем ещё когда-либо это испытать.


Гл.4


Славка, как ошпаренный выскочил из палатки.

-   Где, Елена Борисовна, где вы его видели?

-   Слава, ну какое это имеет значение? Мы немедленно уезжаем домой. Анатолий Петрович, помогите мне собрать вещи и продукты... Вон там он стоял, за теми кустами. Боже, какой ужас! И такое в наше-то время, мужу расскажу - не поверит.

Не слушая дальнейших причитаний своего начальника, Славка опрометью бросился в том направлении, куда она указала.

Немного подумав, за ним быстро скрылся в зарослях и Анатолий Петрович.

-   Куда вы, ненормальные, немедленно вернитесь? Славка, это всё ты... Анатолий Петрович, будьте хоть вы умнее!   -   кричала им вслед Елена Борисовна, пытаясь отговорить от необдуманных действий.

Сейчас неизвестно, чего она больше всего боялась: за жизнь и здоровье коллег, или остаться одной?

Волны страха накатывались одна сильнее другой и с этим ничего нельзя было поделать.

Они, как будто цепкой рукой скрутили всю её волю, весь организм, включая и мысли. Потому что, кроме этого безжалостного и леденящего душу страха, она совершенно ни о чём не могла думать.

Отойдя к реке на видное место, женщина озиралась по сторонам, как затравленная лань и проклинала ту минуту, когда согласилась на обещающую быть приятной поездку.

Но больше всего ей хотелось, чтобы мужчины побыстрее вернулись и она не стояла здесь одна, когда за каждой маленькой ёлочкой ей чудился ужасный, наполненный ненавистью взгляд того чудовища.

Теперь уже и местная красота природы её не радовала, а ведь только вчера она восхищалась и согласна была, даже мечтала -  всю дальнейшую жизнь любоваться и восторгаться подобным.

Елена Борисовна нервно теребила кофточку, разглаживала не существующие складки на руках или просто заламывала их от отчаяния, и всё ждала и ждала своих мужчин.

Через некоторое время они появились, целые и невредимые, а досаду и сожаление на лице Славки можно было прочесть за версту.

-   Леночка, никаких следов, даже шерстинки никакой... Может тебе показалось?  -  участливо спросил Анатолий Петрович.

-   Анатолий Петрович, ну ладно бы Славка сомневался, но вы-то давно меня знаете. Скажите, хоть однажды я проявила неясную дееспособность своего ума?

-   Леночка, но речь ведь не об этом. С нами со всеми всякое может случиться. А может, то был косолапый?

-   Действительно, Елена Борисовна, давайте не спешить с какими бы то ни было выводами! Ещё ни на грамм ничего неизвестно, мы же взрослые люди, зачем нам преждевременная паника?

-   Знаете что, вы оба? Если не хотите уезжать, то я вас уговаривать не стану. Тогда отвезите меня в деревню, а я как-нибудь сама оттуда доберусь, но здесь я не намерена оставаться не на секунду дольше.
Слава, посмотри на ближайшую высокую сосну. Так вот, его рост чуть ли не в половину дерева будет. Теперь вам ясно?
И, кстати, внешность медведя мне с детства знакома, меня родители часто в зоопарк водили.

-   О, а это идея! А давайте и правда переедем в деревню и там остановимся на квартирование? Всё-таки там люди, надёжная крыша над головой, ну а потом разберёмся.

Елена Борисовна соглашалась на всё, только бы подальше уехать от этого места, ну а потом, как Славка сказал, будет видно.

Если тучи не перестанут сгущаться, то дорогу домой она знает.


Гл.5


Собирались быстро, вернее, этой работой занимались Анатолий Петрович и Славка.

Что касается Елены Борисовны, то она как забралась в машину с двумя сумками, так больше оттуда ни разу не показалась.
 
Продолжая контролировать все ближайшие кусты и деревья, женщина молилась о скорейшем отчаливании подальше, от ещё вчера такой гостеприимной и красивой полянки.

Всю дорогу ехали молча, каждый по-своему пережёвывал случившееся, особенно Славка. Он никак не мог выбрать правильное русло для перемешавшихся в голове мыслей.

Да он под утро возвращался в палатку и хоть бы заяц какой встретился, а сегодня такое произошло с Еленой Борисовной, ну ни в какие рамки.

В гостях на том берегу, Славка пытался намекнуть на основную цель своего приезда сюда, но молодёжь подняла его на смех и пришлось сразу же закрыть эту тему, почти не начиная.

"Что вообще, чёрт возьми, происходит?" - не то, чтобы он не рад текущим событиям, а просто в замешательство приводит то, что они с Петровичем пролазили каждый сантиметр, где якобы стояло неизвестное существо и... ничегошеньки.

"Как так можно, ведь снежный человек имеет необъятные формы, ну должны же остаться вмятины от следов, а в результате - хоть бы былинка оказалась примятой!
Вот ребусы, так ребусы."

Но Славка нутром чуял, не зря он сюда приехал, ох не зря!

Свернули на грунтовку, ведущую в деревню и когда показались первые дома, Славка сбавил ход.

Теперь надо отыскать временное жильё для троих, а для этого желательно найти кого-то из местных, чтобы подсказали кто его сдаёт.

А то, что здесь берут постояльцев - Славка знал точно. Ежегодно сюда приезжают многочисленные туристы и если б сюда ещё и море, то Турция бы отдыхала.

Приезжающие обычно размещаются "дикарями" в собственных палатках, но есть и такие, кто предпочитает мягкую постельку, вот именно для них и открыты двери радушных местных жителей, которые не прочь заиметь лишнюю копейку.

Проехав почти половину улицы, Славка заметил старушку, сидящую у себя за двором на лавочке. А когда подъехали ближе, так это вовсе и не старушка, а женщина предпенсионного возраста.

Ну на селе не очень приветствуются нарощенные ногти и высоченные каблуки. Тут лишь бы коса по пояс - вот это истинная лепота, да косыночка выглаженная к сарафану.

А ещё тут не считается устаревшей пословица, в коей про избу, что красна пирогами. В общем, счастлив здесь по-своему народ и другим желает быть в достатке.

Славка притормозил напротив селянки, издали наблюдавшей за ними, заслоняя лицо от солнца приложенной ко лбу ладонью.

-   Здравствуйте, добрая женщина! А не подскажите ли несчастным путникам, где можно снять временное жильё, и мы вам за это будем бесконечно благодарны.  -  проявил галантность Славка.

Женщина не проронила ни слова, она встала с лавочки и направилась к машине, с любопытством разглядывая находящихся в ней пассажиров. И только когда подошла вплотную, ответила:

-   И вам здравствовать, добрые люди! Отчего ж не подсказать, подскажем, коли в этом нужда есть. На нашей улице трое, кто пускает квартирантов - Надька Соломиха и Валька Козлиха.
Но не до той, не до другой я бы вам не советовала. Надька грязнуля неимоверная, в том году на неё жаловались, что даже постельное подавала людям недостиранное.
А у Вальки детей полная хата, куда она их нарожала такую псюрню, хай Бог милуе. Так они у неё визжат целыми днями и ночами, как скаженные.
Вот вчера я приходила к ней по делам, так и поговорить не дали. Валькин отец, то есть, дед ихний, через рупор с ними разговаривает, а иначе никак не доорёшься. Да неслухи какие, хай Бог опять милуе. Ну разве вам будет покой в том цыганском таборе?
И поэтому, почему бы вам у нас не приютиться? У нас дети взрослые, уже женихаются, дом просторный, на всех места хватит. И с харчами у нас полный порядок, всё своё, домашнее.
Соглашайтесь, касатики, никогда жалеть не станете, а я вот мужу зараз крикну, чтобы баньку вам истопил. Ну, как вы, принимаете предложение?


Гл.6


Елене Борисовне сразу приглянулась эта разговорчивая селянка, слушая которую, она с интересом рассматривала огромный деревянный дом, разукрашенный различными узорами и разноцветными красками, ухоженный, чистенький двор, со множеством благоухающих палисадников и цветников, берёзки, стоящие за двором возле такой же, как дом, выкрашенной огромной лавочки.

Везде, куда не глянь чувствовалось, что здесь живут хозяева, с душой и любовью создающие уют своему "гнёздышку".

И когда женщина спросила: - "Ну, как вы, согласны?"  -  Славка с Анатолием Петровичем дружно повернули головы в сторону Елены Борисовны, дабы узнать её мнение.

Последняя, не раздумывая подхватила сумки и направилась к выходу. Тамара Антоновна, так звали хозяйку, повела их ко двору.

-   Вот сейчас зайдёте, всё посмотрите, а уж если понравится, то я вас размещу по комнатам, могу даже на каждого дать отдельную.
Наши хоромы княжеским не уступают, а всё потому, что у нас два сына. Вот оженятся и есть куда супружниц привести, а этот вопрос нынче главный, между прочим.

За двор вышел парень, с добродушной улыбкой разглядывая приезжих.

-   А вот и наш младшенький, Жоркой кличут.  -  и обращаясь к сыну, наказала:

-   Жорка, хватит таращиться, а то гости подумают, что мы людей не видели. Иди-ка баньку приготовь, видишь, как они, бедные, устали? А после баньки-то сразу вам жить захочется!  -  это уже приезжим.

-   Мам, папка сказал, что сам её истопит, вот  только у коров с Артёмом почистят.

Воспользовавшись минутной остановкой у забора, Елена Борисовна не выдержала и спросила Тамару Антоновну о наболевшем:

-   А у вас, случайно, не ходят слухи о снежном человеке? Не слыхали такое?

-   И слыхали и ходят!  -  запросто ответила Тамара Антоновна.  -  Он на днях так испугал Милку, нашу соседку, что думали у неё с мозгами непорядок случится. И пацанята его возле речки видали. От погодите...

И Тамара Антоновна крикнула в соседний двор:

-   Сонька, я знаю, что ты подслушиваешь, давай к нам. Тут учёные приехали, за снежного человека пытают, иди-ка просвети.

-   А при чём здесь Сонька, она тоже потерпевшая? - спросила Елена Борисовна.

-   Ага, она у нас всю жизнь потерпевшая, в основном на голову. Да ейный сын был среди тех пацанов.

За двор вышла молодая женщина и тут же принялась оправдываться:

-   И что мне за польза подслушивать? И ничего я не подслушивала, больно надо, кто там к тебе приехал и кого ты на постой зазываешь?

-   Сонька,  -  перебила её Тамара Антоновна.  -  хорош честную из себя строить, где твой малец?

-   Дёмка, что ли?

-   А у тебя их что, два?

-   Мне и одного вот так!  -  и она показала рукой выше головы.

-   Ну так давай, зови, чего время тянешь? Или на тебя будем любоваться?

-   Не надо на меня, не нуждаюсь, а Дёмку... Так я мигом.

Женщина повернулась к своему дому и позвала:

-   Дёмка, ты где сорванец? Бегом к нам, тут тобой люди интересуются. Слышишь?

В заборе раздвинулось несколько штакетин и показалась взлохмаченная голова.

-   Ну чего тебе, мамка? Вечно ты от дела отрываешь.

-   Какие там дела, шкодить да баловаться, постеснялся бы, неслух. Иди, говорю, а то выпорю, ты уж с утра заработал.

Через мгновение, от резкого удара ногой, распахнулась калитка и на улицу вышел недовольный мальчуган лет шести.

Он, как старичок хмурил брови и что-то бормотал себе под нос, глядя на мать.

На ходу ударил босой ногой лежащую пластмассовую бутылку, пнул зазевавшуюся утку и, наконец, предстал перед взрослыми.

Со своего роста оглядел всех поочерёдно, как будто спрашивая: "И чё вам из-под меня...?" А вслух сказал:

-   Ну вот он я, зачем звали?

-   Дёма,  -  начала первой Тамара Антоновна,  -  говорят вы со Стасиком и Колюней лохматого мужика видели?

-   Да надоели вы со своим мужиком. Куда не пойди, везде: "Дёма, расскажи да расскажи про мужика." Хоть дома сидьма сиди. И никакой он не лохматый был, а просто весь заросший, понятно?

-   Понятно.  -  Ответил за всех Славка.  -  Паря, а где вы его видели?

-   Дык, за речкой и видели, он на поваленном дереве сидел и ногами по воде бултыхался.

-   А он вас заметил?

-   Не, мы далече были и схоронились. Колюня хотел свистнуть ему, но я не дал, рот Колюне зажал. Ага и за это хворостины схлопотал.  -  и он метнул на мать не очень дружелюбный взгляд.

-   Ты мне не ври!   -  вмешалась мать.  -  Получил ты совсем за другое. Ещё раз узнаю, что будешь далеко в лес заходить - придушу.

-   Ну вот, началось...  -  мальчуган развернулся и быстрой походкой направился к себе во двор, не подозревая, сколько симпатии он вызвал у приезжих чужих людей.


Гл.7


Как только сын скрылся за забором, Сонька, всплеснув руками, пожаловалась Тамаре Антоновне:

-   Ума не приложу, что мне с ним делать? Совсем распоясался, никого и слушать не желает. С утра надел чистые шорты с майкой, а через пять минут уже весь грязный, как босяк. Залез на крышу голубей погонять, да чертонулся оттуда прямо в лужу.
Так ещё ничего и не скажи, огрызается и все ему виноваты.

-   Да брось ты, Сонька, не наговаривай на мальца. Хороший он у тебя и трудолюбивый. От горшка два вершка, а он у свиней чистит, как мужик взрослый. Ни то, что твоя Светка, только возле зеркала крутиться да ногти накрашивать, вот это и все её занятия.
Ты вспомни, какие мои были? А нынче? Ото ж... Восемнадцатая вода всю дурь смоет.
Ну ладно, Сонька, некогда нам с тобою распетюкивать, не обессудь. Сама видишь, гостей полный дом, так что дел по горло.

Хозяева занимали весь второй этаж дома, а им в распоряжение предоставили первый, который делился на одну большую и две меньшие комнаты.

Та, что побольше, тоже до середины разделялась своеобразной решёткой-перегородкой, мастерски сделанной из дерева, и Елена Борисовна решила не уходить далеко от своих мужчин, потому заняла место на диване за импровизированной ширмой.

Не смотря на то, что они оказались среди людей и ночь предстояло провести не в лесу, а в добротном деревенском доме, всё равно чувство страха её не покидало до сих пор.

Он, как какой-то вирус заразил весь организм и спасения от него не было даже в безопасности.

Елена Борисовна не захотела идти в баньку, она приняла душ и помогала хозяйке возиться с обедом.

Через несколько часов стол украшала вместительная кастрюля наваристого борща, сковорода с солянкой, причём, Елена Борисовна открыла для себя один из кулинарных секретов.

Оказывается, солянка бывает двух видов: как первое блюдо и также, как второе, то есть, деревенская солянка.

И вот за приготовлением последнего она следила с особым вниманием и интересом, стараясь запомнить рецепт этой удивительной, вкусно пахнущей еды.

Она видела, как Тамара Антоновна порезала сало с мясом и отправила всё это на сковороду, затем периодически добавляла картофель, капусту, огурцы, лук и, наконец, кушанье сдобрила томатом, выжатым из свежих помидоров.

Запах от этого блюда распространялся на всю округу и Елена Борисовна, сглатывая слюну, как ребёнок не могла дождаться обеда, чтобы попробовать кулинарное мастерство простой деревенской жительницы.

Во время готовки две совершенно разные женщины находили общий язык, давая друг дружке советы и обменивались рецептами, поэтому разговор их был интересен и время проходило быстро.

Елена Борисовна была удивлена, что летом здесь имелась в наличии квашеная капуста и ей подумалось, что на селе заготавливают её на целый год, но Тамара Антоновна прояснила:

-   Нет, что ты, Леночка! Ту, что я секу с осени - мы съедаем ещё зимой и мне приходится время от времени квасить её в любой сезон.
Я и летом капустку заготавливаю. Ну а как же, вдруг моим мужикам захочется с картошечкой или винегрет какой, а то и солянка, как нынче.
Это не тяжело, если желаешь, то могу поделиться рецептом - два дня и капуста готова. Да ядрёная какая!

Также стол украшал чугунок с вареной домашней картошечкой, рядом с которым примостилась крынка со сметаной, тоже домашней.

Внушительных размеров тарелка помещала в себе помидоры с огурцами и зеленью, принесённые с огорода Данилой Алексеевичем, мужем Тамары Антоновны. Он же посоветовал гостям попробовать свеженькие деревенские яйца, которые хозяйка быстро отварила.

Тамара Антоновна сетовала, мол, кабы б знала, что гости нагрянут, так стол получше бы выглядел, но все остались довольны, вкусная и сытная деревенская еда придавала настроение и хотелось подольше вот так сидеть и вести непринуждённые беседы.

Елена Борисовна смотрела на этих людей и втайне по-доброму завидовала им. Вот в её, например, семье никогда все вместе не сидят за одним столом: муж на работе питается, дочь живёт на бутербродах или чипсах и бесполезно ей говорить о вреде такого питания.

Сама Елена Борисовна постоянно на диетах, поэтому на кухне появляется лишь за тем, чтобы покормить домочадцев.

А здесь всё по-другому. Здесь сохранились традиции наших предков: за стол все вместе и на завтрак, и на обед, и также на ужин. Вот это и есть самые настоящие семейные ценности! Да, с этого они и начинаются.

После подобных мыслей Елене Борисовне стало тепло и уютно на душе, а мир казался прекрасным и ничего ещё не потеряно в этой жизни. Что именно - Лена не знала, а и ладно!

Главное, что она, жизнь, продолжается и также прекрасна!


Гл.8


Елена Борисовна поочерёдно наблюдала за этими незнакомыми, но в одночасье ставшими такими близкими людьми. Ей всё нравилось в их семье, а также они сами.

Она поняла, что здесь если встречают гостей, то встречают, если надо воевать, то не задумываясь будут воевать. Середина здесь неуместна, даже если та окажется золотой.

Их дети, Артём с Жоркой, внимательно прислушивались к разговору, но не встревали в него, перебивая старших.
Отвечали на вопросы, когда спросят и то, как-то односложно и застенчиво. Воспитание сразу видно, как и уважение к старшим.

Елену Борисовну умиляло добродушие уже взрослых парней, а особенно открытые естественные улыбки, без притворства и вычурного напуска.
Этим они походили на своего, совсем не многословного отца, даже улыбки были одинаковы.

Данила Алексеевич только однажды вступил в длительный разговор, когда речь зашла о сыновьях.
Было видно, что этот тихий мужчина готов на всё, если кто-то хоть косо посмотрит в сторону его кровинок.

-   Хлопцы наши не относятся к деревенским валенкам, то есть, неучам, несмотря на то, что нигде не работают. У нас дома той работы - дай ещё десятерых и на тех найдётся.
Старший, Артёмка, закончил в нашем райцентре педагогический и его оставляли там в одной из школ. Но нам хотелось, чтобы сын находился рядом, вот поэтому теперь и ждём, когда в местной школе учитель физкультуры уйдёт на пенсию.
А Жорка у нас знатный пчеловод! Да, таких ещё поискать и образование имеется соответствующее. Вот только с устройством туговато. Все в основном пчеловоды-самоучки, а специалист нынче никому не нужен.
Ну ничего, может и его знания когда сгодятся, а пока дома "колдует" над пасекой.
А любитель пчёл ещё с детства, за батей моим всё время до пчёл ходил, вот в деда и удался.
Мы с Тамарой очень переживали, что вырастут сыновья да и покинут отчий дом, и до того обидно было, для кого же всю жизнь горбылились, ведь для детей да внучат и старались. Но пока они с нами и мы счастливы, вот только оженить бы их, уж больно хочется с внучатами повозиться. Но не уехали от нас и то ладно, а остальное приложится.

Жорка подождал, когда отец выскажется и сразу добавил:

-   А мы и не собираемся уезжать, да, Тём?  -  обратился он к брату.

Артём кивнул и улыбаясь посмотрел на отца.

За такой приятной беседой Елена Борисовна немного подзабыла о, наводящем ужас дневном происшествии, но как не крути, а к теме этой всё равно постепенно вернулись.

Начал её Славка.

-   Тамара Антоновна, вы обещали рассказать, как вашу соседку снежный человек напугал.

- А, так, конечно, поведать не тяжело. Это я за Милку вам хотела...
Наша Милка сиротой живёт, уж летом как шесть лет. У неё родители сгорели, а у Милки в этот день именины - совершеннолетие. Вот уж врагу не пожелаешь такого праздника.
Но дивчина дома не находилась, к тётке уехала в соседнее село, та ещё тогда была жива.
Ну вот, а мать с отцом её, как жара начиналась, так переходили на летние квартиры, то есть, на сеновал в старом сарае. Да там и сгорели пьяные, наверное, Ванька с сигаретой уснул да больше и не проснулся, заодно и жену с собой прихватил.
Я ему сколько раз говорила, чтобы он бросал курить эти самокрутки, потому что все его штаны постоянно на дырах от сыплющегося горящего табака.
А он бывало оскалится, мол, мне что, эти кальсоны на выставку везти?
Танька, мать Милки, не всегда числилась пьяницей, наоборот даже боролась с мужем, чтоб не пил. А потом, видно устала и от безысходности сама начала прилаживаться к рюмке.
Сначала по чуть-чуть, а дальше втянулась. Бабе потом тяжело бросить, говорят, таких единицы.
У нас тут ферма за речкой стояла, молочно-товарная, вот Танька там дояркой трудилась. На дойку идёт трезвая, а с работы - в стельку.
Там и заведующий такой же был, пил вместе с доярками.
Но при всём при этом, Танька за Милкой глядела. Дитё всегда и накормлено, и чисто одето. Когда только успевала?
Вот так теперь и живёт Милка одна в родительской хате. Учиться не поехала, а за что? Устроилась официанткой на базу отдыха, но вскоре её сократили, кого-то по блату взяли. Это недавно случилось и Милка уже неделю работу ищет.
И вот, однажды проснулись мы от страшного крика. Это Милка кричала.
Мы все повыскакивали, а она закрылась в доме и орёт на всё село. Еле вытащили её из веранды, ну и стали допытываться, что, мол, произошло?
Сначала думали, что кто из приезжих напугал девчонку, потому что Милка у нас  видная и ладная, но она, как успокоилась маленько, так и рассказала.
Вроде поливала цветы, а тут из ночи к ней на свет вышло чудовище к окну.
Милка говорит, как та огроменная обезьяна, что в кино показывали и вроде - она улыбалась Милке.
Так мы потом Милку три дня откачивали, думали умом тронется. А тут ещё и пацаны новости из лесу принесли.
В общем, я за Милку дюже переживала, где гарантия, что он снова не придёт?
Уже с Данилой посоветовалась, хотели её к себе забрать, но тут к ней какие-то геодезисты на квартиру стали: двое мужчин и с ними девушка, а один из мужиков влюбился в нашу Милку, замуж зовёт.
Так я и успокоилась, ну слава Богу, что Милка теперь под защитой.
А сегодня её кавалер в город уехал по работе, но Милка не одна, с нею девушка осталась и тот другой мужик.
Милку я люблю, она хорошая и порядочная. Дай, Господь, ей счастья!


Гл.9


Среди ночи, как по рассказанному с вечера, округа проснулась от душераздирающего крика. Тамара Антоновна спускалась по лестнице со второго этажа вслед за сыновьями и мужем.

-   О, Господи, да что ж такое? Никак Милка снова кричит? Данила, вы давайте к ней быстрее, может помощь нужна? Только ружья не забудьте! О, Божечки, да что же у нас творится?

Елена Борисовна тоже проснулась, но она не собиралась вставать с постели, а наоборот посильнее закуталась в одеяло.
Снова липкий страх сковал всё нутро и именно сейчас пришло решение - отсюда надо уезжать, потому что это добром не кончится.

Славка с Анатолием Петровичем, одеваясь на ходу, поспешили за Данилой Алексеевичем и его сыновьями, но вскоре вернулся Жорка и принёс трагические новости.

-   Мам, тебе нельзя туда... Там... В общем, снежный человек мужика убил.

-   Какого мужика, сынок?

-   Да того, что у Милки на постое... Там такое... Ма, сиди здесь с Еленой Борисовной, а мы в райцентр будем звонить.

-   Да как же ж так, сыночка, как я могу здесь отсиживаться, когда Милке плохо? Нет, сынок, я пойду, мне дивчину надо в чувства приводить. Ой, горюшко-то, горькое горюшко.

И Тамара Антоновна вышла на улицу. К дому, где произошла трагедия собралось уже пол-деревни, Милу и девушку-геодезиста, успокаивали дед с бабкой Прокопенко, что живут по другую сторону.

А недалеко от ворот в крови лежало тело погибшего мужчины и это было зрелище не для слабонервных.
У мужчины полностью отсутствовал кадык, его вырвали, как говорят, с корнями, и на его месте зияла огромная дыра, наполненная спекшейся кровью.

Всё тело было помято так, вроде умершего переехал каток, то есть, создавалось впечатление, будто в этом теле не осталось ни единой целой косточки. Это же какую силищу нужно иметь?

Милка, увидев Тамару Антоновну, бросилась к ней на шею и вновь заплакала в голос:

-   Тётечка Томочка, за что мне всё это? Ну кому я что сделала плохое? Ну как теперь я останусь одна, ведь Варя уедет с милицией, а Виталик сегодня ещё не вернётся. А он придёт ночью и убьёт меня как... вот его...  -  и она повернулась к лежащему на траве геодезисту.

-  Ну-ну, успокойся, моя девочка! Не стоит туда смотреть, ему уже ничем не поможешь, а вот тебе ещё можно.
Ты почему так плохо о нас думаешь, это кто тебя одну оставит? Мила, ты что, родненькая, да когда ж мы своих бросали, а, стрекоза ты моя ненаглядная?

-   Вот-вот и я про то.  -  продолжила разговор бабка Прокопенчиха.  -  Мы с дедом ей сказали, что заберём к себе, пока жених не явится. А одной не след оставаться.

-  Да она и нам не помешает, тёть Люсь, и мы не против.  -  заверила старушку Тамара Антоновна.

-   Да я знаю, Тамарочка, ну у вас пока квартиранты, а нам с дедом нашего места много для двоих. Чи перележит ту кровать, чи што? А кавалер приедет да заберёт её в город и все дела.

И старики повели Милу в свой дом. Варя осталась со всеми и с нетерпением ждала какой-либо транспорт, видно было, что девушка не вернётся к работе в Заячьем Куту, даже если ей будет грозить увольнение. Вот она-то и рассказала, как всё произошло.

-   Лёня почему-то плохо спал сегодня и постоянно выходил курить. Сначала курил на веранде, а потом и на улицу вышел.
Два раза я слышала, как он возвращался, а потом уснула и ничего дальше не знаю.
А проснулась час назад, смотрю, а его нету. Подумала, что только вышел. Ждала-ждала, а никого нет.
Тогда я потихоньку пробралась в коридор, но Лёню не увидела.
Стала присматриваться в окна, свет от фонаря помог обнаружить тело. Я ноги его различила, а всего видно не было, но я поняла, что...

И девушка расплакалась:

-   Это ужасно. У Лёни жена и двое деток, у них такая хорошая семья. Была...
Вы тут Милу берегите, потому что Виталик теперь на похороны Лёни останется. Они дружили.

С рассветом в Заячий Кут прибыло две машины: одна, скорая помощь, она забрала погибшего, а на Уазике прибыл участковый, Максим Николаевич Подгорный, тридцати семи лет от роду.

Максим Николаевич проживал в райцентре и село посещал не очень часто да и необходимости в этом не возникало.
Народ здесь тихий, на рожон никуда не лезет. Ну может когда упьются и морды по пьяни друг другу понабивают, или какой мужик жинку погоняет, тоже в пьяном угаре, вот и все чрезвычайные происшествия. А тут такое, ну не в одни ворота.

Узнав о подобном, Максим Николаевич аж присвистнул: "Ну ни себе чего!"
Ему рассказали про слухи, относительно, якобы снежного человека, но участковый в них не верил. Вот и сейчас, подойдя ко двору Тамары Антоновны, он спросил:

-   Ну что, Антоновна, и ты туда же?

-   А куда ж ещё, милый мой? Ты раны видел? Это кто, по-твоему, на такое способен?

-   Да может медведь его, а вы тут фантастику включили, ну и сказочники!

-   Николаич,  -  спокойно заметила Тамара Антоновна.  - а почему ты сбрасываешь со счетов те факты, когда к Милке этот примат являлся, затем мою постоялицу в лесу напужал, а? Это сказки, по-твоему?

-   Самые настоящие, Антоновна. Мы такое ещё в первом классе проходили.
Кто-то напялил шкуру с маской, вот и пугает честной народ, а вы сразу в крайности.
Ну сама подумай, какой нафиг снежный человек? Ты о чём?

-  И всё-таки, Николаич, давай дождёмся экспертизы, но я намерена и дальше верить, что это дело рук йети.

-   Кого-кого?

-   Йети. Его ещё так называют.

-   От мать его ити, с вашим йети.


Гл.10


Все поразъезжались, толпа разошлась и на селе стало тихо, как будто совсем ничего  не произошло.
С Максимом Николаевичем уехали Варя и Елена Борисовна, а Славка с Анатолием Петровичем остались в Заячьем Куту.

Славка сразу же занялся поиском всевозможных улик, что могло бы доказать существование снежного человека и более того, его причастность к совершённому преступлению.

Тамара Антоновна пыталась отговорить парня, из боязни за жизнь последнего, но воспользовавшись тем, что хозяйка всецело предалась хлопотам на кухне, он улизнул.

За несколько часов Славка облазил приличную территорию, в надежде найти хоть какую-то зацепку, но нигде ничего.
Уставший, с подавленным настроением юноша вернулся назад.

В этот день все чувствовали себя крайне не лучшим образом, никому не хотелось ни шутить, ни даже разговаривать.
Событие прошлой ночи всех потрясло до глубины души, поэтому ужинали молча и так же молча удалились спать. Но выспаться вновь не удалось.

Уже видно вошло в плохую привычку в Заячьем Куту - просыпаться под леденящие душу и сердце крики. Вот и сегодня так же... И опять Мила.

На этот раз был зверски убит старик Прокопенко, семидесятилетний Фёдор Григорьевич, и снова такую весть принёс матери младший сын.

Пенсионер был переброшен через забор, как вроде куль и у него также, как и у ранее убитого мужчины, всё тело было ватным и податливым, потому что кости превратились в кроваво-желейное месиво.
Чтобы такое сотворить - надо как минимум прокрутить их на гигантской мясорубке. Фёдор Григорьевич больше походил на тряпичную куклу, нежели на человека.

Вцепившись в мужа и стоя перед ним на коленках, на всю улицу выла убитая горем баба Люся.
Женщины старались её поднять и хоть как-то утешить, но это не возымело действия.

В поле зрения старухи попала испуганная Милка, дрожащая всем телом и тоже плачущая в голос.
Но на старуху не подействовали страдания девушки, она вдруг замолкла, а потом вынесла страшный приговор:

-   Это ты во всём виновата, это из-за тебя люди гибнут! Откуда ты взялась на нашу голову, ведь жили все хорошо, а теперь ты всех на тот свет выпровожаешь.
Где только ты не появишься - везде смерть за собой оставляешь, а сама жива-живёхонька. Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу!

После таких слов, Милка была близка к обмороку, ноги подкосились и её едва успел вовремя подхватить Жорка.
Девушка хотела, что-то произнести в оправдание, но язык её не слушался.

Но тут во двор вошла Тамара Антоновна и вступилась за Милку:

-   Как не совестно, Ивановна, ты жизнь прожила. Я не посмотрю, что у тебя горе, прими соболезнования, но сироту не позволю почём зря обижать.
Ты за что дитя винишь, разве она это сделала, или она хотела такое? Ты же сама её приютила, значит знала на что шла? Стыдись, Ивановна!

В этот раз сбежалась вся деревня, и люди, которые думали, что вчерашнее - просто несчастный случай, то теперь многие призадумались.
Всё же, наверное, у них на селе что-то происходит и самое главное, будет ли этому конец?
А если нет, то кто следующий?

Мужики прибыли с ружьями и было видно, как искажены их лица злобой. Они курили одну за одной и негромко переговаривались.
Сильная половина деревни готова сразиться с врагом, но кто он, где его искать? Почему действует втихую, а не открыто? И от неизвестности злость разбирала ещё больше.

Не стали дожидаться утра и позвонили участковому.
Всем не терпелось задать последнему множество вопросов и люди хотели знать результаты экспертизы убиенного геодезиста.

Максим Николаевич не заставил себя ждать, отправился в дорогу, как только получил вновь неприятнейшие известия.
Приехал он сам, без шофёра, и тут же селяне окружили его машину.
Но участковый был не из робких, сразу призвал всех к порядку, надавив рукой на сигнал, вылез из-за руля и объявил, что готов отвечать на любой вопрос.

-   Вы думаете, мне плохо жилось до этих убийств? Ошибаетесь! Я сам в шоке не меньше вашего, скажу больше - эксперты тоже в шоке.
Точно никто ничего не может сказать, но все дружно утверждают, что сие сотворил какой-то зверь, но не человек.

Кто-то крикнул участковому, почему, мол, не принимаются меры? Сюда омоновцев уже надо, а никто и репу не чешет.

Но Максим Николаевич заверил, что теперь точно кого-нибудь пришлют и добавил:

-   Вы можете мне не верить, но я вчера просил кинологов, чтобы прибыли сюда с собачками, но когда я назвал причину они меня на смех подняли.
Понимаете, никто не верит в вашего снежного хлопца.

-   Николаич,  -  вмешалась Тамара Антоновна.  -  он такой же наш, как и твой. И нам наплевать - веришь ты лично в него, или нет, но своими обязанностями займись.
Прочеши всё село, может что и найдёшь. Коли нужна помощь - возьми мужиков, никто не откажет.
Но просто так сидеть и ждать, что сделавший нам беду сам придёт и на блюдце тебе улики принесёт, даже нам смешно, понимаешь, о чём я, Николаич?

-   Антоновна, я как раз и собирался сегодня всем этим заняться. Вон, смотри, и специальные мешочки с пакетиками прихватил, куда улики будем складывать.

-   Вот и хорошо, дорогой, Бог тебе в помощь!


Гл.11


Желающих пойти с участковым на поиски снежного человека или доказательств, связанных с ним, собралось много.
Максим Николаевич разделил людей на группы, каждой такой группе дал распоряжения, а сам с несколькими добровольцами, куда входили Славка, Данила Алексеевич, Жорка с Артёмом и Анатолий Петрович, пошли обследовать огороды.

Тамара Антоновна перекрестилась и пожелала им удачи.
Она долго стояла за двором у погибшего соседа, пока не приехала неотложка и не увезла Фёдора Григорьевича.
А потом забрала Милку и повела девушку к себе домой, где в более спокойной обстановке Мила рассказала ей о ночных событиях.

Фёдор Григорьевич с вечера забыл на лавочке очки и вспомнил о них аж ночью.
Старик распереживался, что очки затеряются и пошёл за ними.
Мила с бабой Люсей его не пускали, но он, со словами: "Да что со мной сделается, кому я нужен?"  -  шагнул за порог.

Баба Люся на всякий случай заперла за ним дверь на засов и засуетилась возле самовара. Когда прошло полчаса с момента ухода Фёдора Григорьевича, а он всё не возвращался, они обе забеспокоились.

Баба Люся звала его через дверь, но никто не отзывался.
Выходить побоялись, в тревоге и волнении просидели ещё час-другой.
Старушка постоянно звала мужа, но потом, доведённая до отчаяния, рискнула отправиться на его поиски, и сразу же наткнулась на свою печальную находку.

Тамара Антоновна плакала, когда Мила посвящала её во вчерашние события.
Много лет они с Фёдором Григорьевичем прожили по-соседски и женщина глубоко уважала этого честного и открытого человека.

-   А знаешь, Мила, сдаётся мне, что он чувствовал скорую смерть.

-   Правда? А вы откуда знаете?

-   Как-то пропала у нас чубатая курица и я её везде искала. Она такая приблуда, постоянно доставляла нам хлопоты. Смотрю, а за двором Григорьич сидит на лавочке, я и у него и спросила, мол, курица не приходила в гости к твоим? А он:

-   Нет, душенька, не приходила, потому что чаю ей некому налить, мы своих ещё зимой вырезали. Корма дорогие, легче окорочка в магазине купить.

А я расстроилась, у них с Ивановной такие красивые несушки были. Говорю:

-   Ну и зря, Григорьич, можно было с десяток оставить, всё ж домашнее яйцо Ивановне в тесто.

А он, помню, махнул рукой:

-   Томочка, у твоей Ивановны ноги уже не передвигаются, вдруг что со мной, кто ходить за ними будет?

Представляешь, Мила, как знал...

А в это время участковому и иже с ним, наконец-то улыбнулась удача.
Сначала Данила Алексеевич нашёл у себя в огороде пропавшую чубатку, вернее, то, что от неё осталось. А остались перья да обглоданные кости.

Максим Николаевич осторожно собрал куриные останки в специальный пакет и тут их позвали на огород, принадлежащий Миле.
Артём с Жоркой обнаружили на нём, что-то вроде лёжки.
Земля была утрамбована, но это и всё: следов от конечностей или там шерсти, нигде не было видно.

Возможно и оставалось что-либо, но дня четыре назад дул сильный ветер и есть вероятность, что он унёс лёгкие шерстинки, если конечно таковые здесь пребывали.

А вот Славка вообще герой, ему повезло гораздо больше других.

Между огородами проходила узкая межа поросшая бурьяном и вот, как будто кто-то поскользнулся на меже и при этом ступня съехала на мягкую почву огорода, оставив чёткий внушительный след невероятных размеров.

Славка радостно вскрикнул и позвал остальных, предварительно засняв находку на фотоаппарат.

Но Максим Николаевич сказал, что этим должны заниматься, исключительно, специалисты, которые зальют след соответствующим раствором и сделают слепок.
А до тех пор накрыли его толем, по бокам прибили его деревянными столбиками.

О том, что нынче поиски увенчались большим везением, Тамара Антоновна заметила ещё издалека, когда группа, куда входили и её муж с сыновьями, возвращалась в село.

Но сегодня суждено произойти не только печальному событию, иногда жизнь балует нас и радостными моментами.
За Милой приехал Виталик и заплаканная, но счастливая девушка побежала собирать самые необходимые и дорогие для неё вещи.

Провожали Милку чуть ли не всем селом, некоторые принесли подарки и все, не расходясь стояли возле машины, чтобы помахать односельчанке вслед.
А Максим Николаевич даже вызвался отвести её до машины, придерживая девушку под локоток, а когда довёл, то поцеловал ей ручку и пожелал молодым много детишек.

Тамара Антоновна обняла свою любимицу, а через несколько минут Милка уехала навстречу неизвестной городской жизни.


Гл.12


Участковый тоже собрался уезжать в райцентр, но Тамара Антоновна пригласила его на обед:

-   Николаич, пока вы там занимались розыском - я приготовила суп с галушками и котлет с индейки нажарила, милости просим с нами откушать.

-   Да не, Антоновна, благодарю, но времени в обрез, я ж к экспертам спешу.

-   А куда они, в Америку, что ль уедут? Никуда не денутся твои эксперты! Иди, покушай горяченького да и поедешь. У меня вот и настойка есть...

-   Да? А настаивала на чём?

-   На смородинке. Иди-иди, не пожалеешь.

-   Ой, Антоновна, так и вводишь меня во грех. А запах потом?

-   Да кто там тебя нюхать будет в лесу? А пока до места доедешь, всё уже и выветрит.

И участковый сдался.

За столом старались не говорить о снежном человеке, только единственное, чем Тамара Антоновна поинтересовалась:

-   Николаич, а как же так власти не боятся? У нас в лесу столько пионерских лагерей и базы отдыха. А вдруг, не дай Бог что?

-   Нету уже, Антоновна, никаких лагерей, на всякий случай запретили и детей развезли по городам. Некоторые базы отдыха тоже сами прикрылись, но есть ещё и такие, что продолжают работать.

И чтобы не развивать эту тему участковый в свою очередь спросил:

-   Антоновна, а отчего ваша деревенька так называется, Заячий Кут? Тут много зайцев когда-то водилось?

-   Ой много, Николаич, даже не представляешь, как много. Мой дед рассказывал, что руками их можно было ловить.

-   И куда же они подевались?

-   Ни то, чтобы совсем исчезли, но уже, конечно, не в таком количестве водятся.
Как начали тут у нас базы да лагеря строить, так и делись.
Зверьё, оно, покой любит, а соседство с человеком не очень-то жалует.

Беседа продлилась ещё пару часов и участковый вновь засобирался:

-   Спасибо гостеприимной хозяйке, но мне, Антоновна, правда пора, а то заждались. Как отбыл по тёмному и до сих пор не могу доехать.

-   Ну надо, значит надо. Зато, Николаич, я спокойна, что ты не голодный.

Дорога из Заячьего Кута в райцентр большую свою часть петляла по лесу между деревьями и кустарниками.
В иных местах разросшиеся ветви хлестали по лицу мотоциклистов, а те кто укрылся в автомобиле, старались объехать такие ловушки, потому что на легковых оставались царапины и даже вмятины.

Но одно место на такой грунтовке было особенным. Дорога резко поворачивала на девяносто градусов и прежде чем свернуть, всякий водитель притормаживал и прислушивался, никто ли не едет с обратной стороны, дабы не столкнуться с идущим навстречу транспортом.

Вот и Максим Николаевич так сделал: он остановился и решил воспользоваться образовавшейся вынужденной паузой - поискал в бардачке сигареты и закурил.
Но когда поднял голову и посмотрел на дорогу, то едва не задохнулся сигаретным дымом.

К машине приближалось огромное лохматое существо, издавая злобные рыки.
Оно навалилось на капот и сразу раздался противный скрежет, а задок машины начал подниматься.

"Ёшь твою...  -  подумал участковый,  -  с таким хрен договоришься", - и стал интуитивно закрывать открытое боковое окно, потому как, это единственное что пришло в голову при подобном стрессе.

Но окно заклинило и Максим Николаевич стал помогать правой рукой, еле-еле вытаскивая стекло с силой. Не успел.
Чудовище переметнулось к дверце и схватило мужчину на руку, а в следующее мгновение с силой потянуло на себя.

Теперь уже трещали кости Максима Николаевича. По телу разлилась адская боль и участковый норовил открыть дверцу сам, чтобы зверь не оторвал ему конечность, но было поздно.
От напора страшной силищи Максим вылетел в объятия чудовища вместе с дверцей.

Тот сгрёб его своими лапищами и потащил в лес.

Да, как говорят, мол, умная мысля приходит опосля, так и участковый сейчас подумал. Ведь у него а кобуре лежал пистолет и надо было им воспользоваться, а теперь он и мог бы к нему дотянуться правой рукой, да только она не слушалась, а безвольно болталась вдоль его тела.

Наконец, зверь выбрал место для "казни". Он припёр человека к стволу большого дерева и надавил ему в грудь своим коленом.
Теперь Максим уже не различал, где больнее. Болело везде, весь его организм пронизан жуткими вспышками сильнейших спазм. Ртом пошла кровь.

Максим старался не открывать глаза и не смотреть на своего убийцу, а то, что это уже конец - мужчина знал точно.

Зверя злило, что человек не хочет посмотреть на него, он тряс Максима и ударял о дерево, но тот был глух к его желанию.

"Я знаю,  -  подумал Максим,  -  как бы ты приветствовал страх в моих глазах, но я лишу тебя такого удовольствия. В этом я сильнее тебя, поганое чудище."  -  последнее о чём подумал мужчина и память оставила его. Навсегда.

Зверь ещё какое-то время продолжал трясти остывающее тело, но потом в отчаянии швырнул его в кусты, а сам, в полнейшем разочаровании, скрылся в густых зарослях.


Гл.13


Виталий Александрович Казанцев, муж Милы, тоже был сиротой. Но в отличии от Милы он родителей своих никогда не видел вообще.
Виталик, сколько себя помнил, воспитывался в детском доме. Этот дом много лет приходился ему родным, потому что другого мальчик не знал.
С этого дома он ушёл в Армию, а потом по его возвращении, Екатерина Васильевна, директор детдома, хлопотала с документами, чтобы Виталик получил высшее образование.

Но на судьбу Виталий Александрович не жаловался: та организация, куда он пришёл после института, через пару лет обеспечила молодого специалиста двухкомнатной квартирой да и зарплата тоже радовала.
Ни то, чтобы фонтан, но по нынешним меркам жить можно и даже нормально.

Только одна беда - никак Виталий Александрович не мог найти себе спутницу жизни, а заиметь семью очень хотелось.
Были, конечно, встречи ни чем не обязывающие, а вот испытать настоящее чувство, ни к кому из временных прелестниц никак не удавалось.

И вот, однажды, его с небольшой группой командировали в Заячий Кут, и там Виталик без оглядки влюбился в простую скромную девушку, хозяйку уголка, который они снимали на время работы.

Ему в ней нравилось всё: внешность, хозяйственность, доброта и застенчивость - оказывается ещё есть девушки, умеющие краснеть.
И Виталик не стал терять время на рассусоливания под луной и прочее, а уже на второй день знакомства предложил своей избраннице выйти за него замуж. И Мила согласилась.

Когда произошла трагедия с другом Лёхой, Виталик не находил себе места, переживая за Милу, и при первом удобном случае забрал её из этого опасного места.
Теперь он был спокоен и можно потихоньку готовиться к свадьбе.

Но тут новый сюрприз, теперь уже от начальства. Не успел он намиловаться-налюбоваться на семейную жизнь, как вновь посылают в командировку. И Виталик впервые отказался, мотивируя необходимостью срочно уладить личные проблемы.

Но шеф договорился с работниками ЗАГСа и Миле с Виталиком, в порядке исключения, назначили регистрацию на пятницу, то есть, через неделю.

И начались предсвадебные хлопоты. В основном, этим занимался Виталик, от Милы же требовалось только ходить на примерки свадебного платья и подписать пригласительные открытки.

Дни пролетели не цепляясь и вот, она, красивая и белоснежная, стоит перед зеркалом и придирчиво себя оглядывает со всех сторон.
До регистрации оставались считанные минуты и всё же Мила попросила оставить её одну хоть на несколько секунд.

В определённом возрасте каждая девушка мечтает о своей будущей свадьбе: как она впервые наденет фату с платьем, и как сразу станет самой неповторимой невестой в целом мире. Мила тоже когда-то давно строила иллюзии и теперь ей было удивительно, что иллюзии приобрели реальную форму.

Она была счастлива, Виталику девушка платила взаимностью, но даже в такой день на её сердечке оставалось немного грусти.
Жаль, что на свадьбе не будет односельчан, которые не споют звонких застольных песен и от души не прокричат "Горько!", не увидят её королевского наряда и не смахнут слезу, в душе желая ей счастья.

Город, в который Виталик привёз Милу, находился далеко от родной деревни. Да и свадьба внезапная, они и сами толком не смогли подготовиться, всё в спешке.
Долго не могли подобрать кафе, потому что ещё за месяцы вперёд все были заняты.

Наконец, нашли одно, недавно открывшееся, но там небольшой зал и он не позволял пригласить множество гостей, поэтому присутствовали на свадьбе только начальник Виталика, несколько коллег по работе и соседка тётя Маня, которая в некотором смысле заменила Виталику мать.

Но самое главное, Мила грустила о погибших родителях.
Она продолжала их любить и не забывала все эти годы. Ей всегда их не хватало.

Девушка внимательно всмотрелась в отражение своего лица и в глазах увидела блеск. Это были слёзы.
Она вышла на балкон и обратилась к Небу:

"Мамочка и папочка! Я знаю, вы сейчас меня видите.
Благословите свою дочь и пожелайте мне родительского счастья!
Бесконечно жаль, что вас нету рядом в такой день, я очень скучаю по вам, дорогие мои! Знайте, я люблю вас и буду любить до тех пор, пока бьётся моё сердечко."

Так всегда бывает, свадебное торжество дольше ждёшь, а оно потом пролетает мгновенно.
Вот уже прошло два дня после свадьбы, теперь она законная жена своему мужу, одно плохо, что Виталик завтра уезжает.
Но работа - есть работа. Зато потом столько у них планов...

Виталик найдёт для неё нужную литературу и она будет год безвылазно заниматься, чтобы на следующий год поступить в тот же ВУЗ, где учился он сам.
А после... Боже, так здорово случится после! Они вместе станут бороздить просторы нашей необъятной Родины.

У Виталика сегодня мальчишник, просто до свадьбы на него не хватило времени и нынче он с друзьями отправился на рыбалку.
Он и Милу с собой приглашал, но девушка не согласилась, предоставив мужчинам поговорить на любые темы без стеснения и свидетелей.
К тому же, Мила родилась и выросла в чудесных местах, и что такое красота природы - она отлично знает.


Гл.14


День близился к вечеру, а Виталик не возвращался.
Мила ни то, чтобы о чём-то беспокоилась, а просто переживала из-за завтрашней командировки.
Уже пора и сумки собирать, но без чуткого руководства Виталика, она сама не сможет. Откуда ей знать, что он обычно берёт с собой в путь-дорожку?

Мила улыбнулась.

"Вот это да! Жена не в курсе, что положить мужу в командировку."

На улице стемнело и Мила вышла на балкон, нервно поглядывая на дорогу, надеясь увидеть такси, на котором уехал супруг.

Редкие такси приходили, но привозили они не Виталика.
Так и уснула девушка, не выходя из балкона, на стуле, положив голову на маленький столик.
Она и спала-то всего несколько часов, потому что всю ночь ждала и выглядывала любимого.

Ноги затекли, лицо опухло от слёз, и Мила бросилась в ванную, а то Виталик приедет и испугается её вида.
Но его всё не было и не было. О чём думать - она даже не представляла. Одну за другой строила версии: возможно, командировку отменили и начальник предупредил об этом Виталика.
А домой он не смог позвонить, потому что Миле ещё не успели купить телефон.

"Но мог бы и на домашний брякнуть, ну не забыл же он номер собственного стационарного телефона?"

После обеда позвонили в дверь. Мила бегом побежала открывать, наверное, Виталик не захватил с собой ключи.
Но в дверях стоял не муж, как предполагала Мила, а двое сотрудников милиции.
Они поинтересовались, кто она? И когда удостоверились, что девушка приходится женой Казанцеву Виталию Александровичу, сообщили ужасающие новости:

-   Простите, но мы вынуждены говорить вам правду, как есть. Ваш муж, Казанцев В. А. сегодня утром был найден мёртвым на берегу реки Сереньки.
Его друзья дали показания, будто с вечера они крепко выпили и заснули в палатке и что произошло ночью им неизвестно.
Это они обнаружили труп вашего мужа, который весь был исковеркан сильными переломами.
Вы готовы поехать на опознание? Впрочем, это не обязательно, все друзья, как один, подтвердили, что тело принадлежит Казанцеву В.А.

Мила уже не слышала слов обращённых к ней, она тихо сползала по стене.
Несколько раз один из пришедших подхватывал её и помогал встать, но её ноги вновь подкашивались.

Похороны прошли, как в тумане, она мало что помнила. К ней подходили какие-то люди, давали деньги, она машинально их брала и совала в карман вязанной кофты.
Потом эти люди выражали ей соболезнования, она всем что-то отвечала и ей безумно хотелось, чтобы всё это быстрее закончилось.

После похорон она неделю лежала в постели, почти не вставая. Тётя Маня каждый день навещала девушку, уговаривала, но Мила плохо подчинялась.
Слёз не было. Совсем. Но лучше бы ей поплакать, тогда, возможно б и отступила та пустота, что парализовала её душу.
Из всех нормальных человеческих чувств осталось только чувство страха. Всё начиналось заново, как в Заячьем Куту.

Ей известно, кто убил Виталика...

"Но как он их нашёл, тем более в таком большом городе?"
Как жить в дальнейшем - Мила не представляла, ведь теперь нельзя выйти даже на улицу.

Но на десятый день после смерти Виталика вновь пришли те двое. На этот раз вести оказались утешительными, если можно так выразиться в данной ситуации.

Виталика убил какой-то наркоман, в прошлом спортсмен. Он хотел угнать их лодку, с целью последующей продажи, а Виталик, сидящий у костра, ему помешал.
Убийца напал внезапно и силы были не равные, в результате случилось то, что случилось.

Мила облегчённо вздохнула. Виталика уже не вернёшь, но теперь ей хоть на улице можно показаться. Да и о работе не мешает подумать. Деньги на жизнь у неё имелись, кроме того, Виталик кое-чего накопил, но девушке хотелось находиться среди людей, а не сидеть постоянно в надоевших четырёх стенах.
Ведь не исключён вариант, что так и умом не долго тронуться, каждую минуту думать об одном и том же.

Как-то вечером, по обыкновению к ней пришла тётя Маня и когда Мила посвятила пенсионерку в свои планы, то та обрадовалась.
Тётя Маня была задействована в мелком бизнесе, то есть, пекла пирожки, а потом их продавала. Сейчас ей уже тяжело этим заниматься, вернее, сбывать, ноги вконец разболелись, вот она и предложила Миле заменить её на таком поприще, пообещав, что зарплатой не обидит.

И у Милки началась городская трудовая деятельность. Тётя Маня рассказала о всех своих точках сбыта: это институты, школы, рынки, автовокзалы, где торговля шла бойко, без остатков, и девушка не замедлила последовать данному совету.

У Милы всё получалось, за неделю назад не принесла ни одного изделия, даже за добавкой приезжала, и пенсионерка оставалась довольна, вознаграждая помощницу хорошими чаевыми.


Гл.15


Так проходили дни, недели, а за ними следом и месяцы.
Нельзя сказать, что Милу устраивало занятие продажи пирожков, но это была та самая отдушина, в которой нуждался истощённый, одновременно нахлынувшими ненастьями, организм девушки.

Мила научилась выискивать и ценить в этом лучшее: ей доставляло несказанное удовольствие общение с людьми, особенно с бесшабашными и всегда весёлыми студентами.
В такие минуты девушка забывалась да и вообще она старалась не думать о своей, Бог весть как сложившейся жизни, а главное - не вспоминать те страшные события, связанные с её родной деревенькой. А пришлось.

Однажды, продав последний десяток пирожков на одном из автовокзалов, Мила собралась ехать домой, но случайно встретилась с землячкой, Дашей Ирхиной.
Девушки обнялись и Мила не сразу придала значение чёрной косынке, повязанной на голове Даши, а когда увидела, то радостное настроение в миг улетучилось.

-   Дашуня, что случилось, почему ты в трауре?

-   Ой, Милочка, у нас горе такое. Папку медведь задрал.  -  заплакала Даша.

-   Дядю Сашу? Боже, да как же так?

-   Да, Мила, вот так... Мы козу свою постоянно прибиваем за домом возле леса и всегда всё было нормально, а в тот день папка услышал, как она испуганно кричит.
Папка в то время навоз раскидывал на огороде и увидел, что медведь норовит её подмять, ну, он и побежал на выручку с вилами. Лучше бы он ружьё взял.

Так медведь вилы, вроде щепку переломал, а папу в охапку схватил. Соседи прибежали на шум, медведя убили, а папка три дня промучился в больнице и помер.

-   Дашуня, хорошая моя, мне так жаль...

-   Спасибо, Милочка, я знаю, твои сочувствия от всего сердечка.

-   А ты как тут оказалась?

-   У меня здесь тётка живёт, она на похороны приезжала, а теперь я к ней погостить. Мила, я вот что хочу сказать: все те смерти, помнишь тогда, это всё косолапый учинил. У нас в деревне на каждом углу так говорят. А тебя кто-то попугал, маску надели и просто пошутили. Ну ведь сходится же, Мила, разве не так?

-   Не знаю, Дашунь, не знаю. Мне правда хочется верить, но то, что я видела через окно, совсем на маску не похоже.

-   Мил, да то ты с испугу так подумала, у страха же глаза велики. Ну сама рассуди, в деревне тихо, никто никого не трогает. Медведя убили и смерти прекратились. Он же и участкового задрал.

-   Максима Николаевича больше нет?

-   Нету, Мила. Если бы всё натворил снежный человек, то почему убийства прекратились? Почему бы ему и дальше людей не уничтожать?
Возвращайся, Мила! Скоро огороды надо садить, а то стоит твой домик, как сиротка, правда, тётя Тома за ним приглядывает, но что такое дом без хозяйки? Так что, Мил, приедешь?

-   Так сразу и не скажешь. Я подумаю, Даша.

После разговора с односельчанкой, Мила вновь потеряла покой.
Может и правда из мухи сделали слона? Даша бы не стала врать, что жизнь на селе изменилась в лучшую сторону. Ну и что теперь делать? Ох, Дашка-Дашка, растеребила душеньку.

Тётя Маня заметила перемены в настроении своей, как она считала, подопечной.
Не откладывая в долгий ящик, пенсионерка решила вызвать девушку на откровенный разговор:

-   Мила, я тебе вот что посоветую. Коли серденюшко плачет по родным местам и там действительно миновала опасность, то ехать надо.
Всё равно не выдержишь, это вопрос времени. А квартира городская пусть стоит, что с ней сделается, твоей она будет и через сто лет, только живи.
Вернуться ведь всегда можно, правильно? В случае чего, собралась да и приехала, ну а я встречу тебя. Что скажешь?

А что тут сказать? И Даша по-своему права и тётя Маня тоже. Вот только с работой там плоховато, ну то не беда, деньги есть, ну а дальше видно будет.

И через три дня после разговора с тётей Маней, Мила распахнула двери родного дома. Сначала она обошла всех подруг и соседей, затем засучила рукава и принялась за генеральную уборку в доме. Соскучилась-то как!

А километров за семь от Заячьего Кута, в пещере, покрытой непроходимыми зарослями, где не ступала нога человеческая, умирал йети.
Но не от болезни и не от ранения, а от тоски.

Уехала его любовь, покинула навсегда, ну и зачем теперь жить? Смысла нет.

Много дней йети умышленно ничего не ел и не пил. Силы постепенно оставляли по истине могучее тело.
Взгляд шарил по тёмной пещере и периодически фиксировался на широкой трещине в "полу". Он специально облюбовал это местечко, труп йети ещё никто никогда не находил.

Из неимоверных глубин ямы раздавался шум воды, когда-то ему долго пришлось прислушиваться к этому шуму, чтобы определить направление течения и он пришёл к такому выводу, что подземная река никуда не выносит свои воды, такой факт зверя вполне устраивал.

Теперь он соизмерял собственные силы, дабы не перележать здесь лишнее время,  чтобы потом доползти до расщелины и прыгнуть вниз.

Вождь их племени всегда наказывал прятать умерших или погибших, иначе люди найдут останки и начнут над ними глумиться.

Вождь мудрый был, он лично видел, как люди собирали кости животных. Ну зачем они им, разве можно тревожить умерших?

Йети вспомнилось детство и сладостная волна желания жить прокатилась по всему телу. Но прошлого не вернуть. А вот немножко повспоминать можно.


Гл.16


Их племя находилось за тысячи вёрст отсюда далеко в горах, поросших непроходимыми дебрями.
Община насчитывала несколько десятков взрослых особей, не считая стариков и детей. Жилось хорошо и привольно: еды хватало, а пещеры служили им домом.

Старшие охотились, подростки, к коим тогда относился и йети, им помогали.
Некоторых мальчиков, достигших определённого возраста, мужчины брали с собой на охоту, прививая навыки к жизненно-необходимому ремеслу.
А те, что помладше, пока не годившиеся к серьёзным испытаниям, тоже не сидели сложа руки.

У тех были свои учителя - старики. По всей общине собирались обглоданные кости и сносились к реке, вернее, бросались прямо в реку, изобилующую рыбой.
Вот на эти приманки и приплывала рыба, а особенно - медлительные существа, имеющие две руки с клешнями и больно ими прищемляющие пальцы детей, кто зазевался.

Старики учили, как правильно ловить то, что позарилось на принесённые кости и улов вносил большой вклад в общий рацион.

Да, давно были те счастливые денёчки...
Сердце йети учащённо забилось. Он бы хотел именно на этом и остановиться, не вспоминать последующие события.
Но память разрывала мозг и уносилась в те годы, без его на то согласия.

Однажды явились люди. Много. Поставили железное жильё и начали рубить лес, тем самым притесняя их племя.
Они могли бы уничтожить людей, что и следов от них не осталось, но те имели стреляющие палки, а у йети таких нету.
Одной такой палкой можно перестрелять всё племя и вождь счёл благоразумным увести всех высоко в горы, оставаясь незамеченными.

Но на высоте было холодно, вокруг лежал снег и дули сильные ветры, от которых не спасали, пока ещё не обжитые пещеры.
С питанием стало совсем плохо, животные сюда не поднимались, за исключением горных козлов и те появлялись очень редко.

И начался повальный мор: кто от болезни, а кто от голода.
Тела хоронили тут же, как всегда с особой тщательностью, и когда погребли большую половину племени, вождь сказал:

-   Если нам суждено погибнуть, то давайте это сделаем достойно. Сегодняшней ночью мы должны сразиться с ненавистными людьми. Пусть у нас нет стреляющих палок, но каждый из нас щедро наделён природной силой и смелостью, поэтому мы должны прогнать врага с нашей земли.

Все поддержали вождя и под покровом ночи община спустилась вниз, даже старики и дети, и сплочённо атаковали лагерь пришельцев.
Но те, как будто знали о предполагаемом нападении. Дружно высунули в окна стреляющие палки, и не выходя из железных жилищ, в одночасье расстреляли почти всё племя. Хорошо, что оставшиеся в живых сумели этой же ночью унести с собой своих убитых соплеменников и замаскировать подальше от чужих глаз.

А осталось их всего ничего: три старика, из них раненый вождь, потом трое взрослых и двое детей.
Среди детей был и йети, и не смотря на то, что их жизнь теперь напоминала разверзшуюся пропасть, он по-детски радовался случаю, сохранившему в живых обеих его родителей.

А вот девочке, на три года помладше от него, повезло меньше, у неё осталась только мама.

Маленькой группе полу-людей или полу-зверей ничего не оставалось, как навсегда уйти с насиженных мест.
Только куда идти?
Пробирались наугад, в надежде отыскать такие земли, где им вновь будет сытно и спокойно.
 
По пути умер вождь и двое стариков, теперь их осталось уже пятеро.
Как-то дорогу преградило болото.
Пробовали с обеих сторон его обойти, но ничего не получилось, казалось болоту нет конца и края. Решили переправляться через него, перепрыгивая с кочки на кочку.

Вот здесь и настигла смерть маму той девочки.
Спасти не удалось, отец йети тогда едва успел выхватить ребёнка из рук тонущей женщины. А спустя несколько часов - такая же участь постигла и его родителей.
Болотные кочки выдерживали малый вес, взрослые сюда не входили.

Сначала оступилась мама, а отец бросился её спасать, но и сам увяз.
Не смог справиться с жадной, всё поглощающей естественной силой, сотворённой природой.

Он хорошо помнит, как отец, захлёбываясь вонючей жижей, прохрипел:

-   Продолжите наш род. Только на вас надежда.

И, как они с девочкой, обнявшись, сидели и плакали над тем местом, и как потом вдвоём отважились продолжить трудный и опасный для маленьких детей путь.


Гл.17


По воле судьбы, оставшиеся вдвоём в этом огромном и непредсказуемом мире, с одинаковой щедростью дарящего и горе и радости одновременно, подростки пустились навстречу неизвестности.

Проходили месяцы, а возможно и годы, а они всё шли и шли, частенько петляя по одному и тому же маршруту. Питались ягодами, грибами, кореньями, а когда повезёт - мелкими зверушками или какой зазевавшейся птицей. Выживали как могли. Спали под поваленными деревьями, в попадавшихся на пути пещерах, а также сооружали себе временные лёжки в густых зарослях.

И вот однажды, они облюбовали себе красивое глухое местечко, где полно было еды и главное, поблизости не жили люди.
Отыскали пещеру потеплее и скрытую даже от всякого зверья, и начали обживаться.

Йети осваивал секреты охоты и у него неплохо получалось, а его спутница собирала орехи и другие дары леса, уделяя внимание лечебным травам и корешкам, как учили её мама и бабушка.

Всё изменяется с истечением определённого времени, изменились и подростки.
Из вчерашних детей они превратились в юношу и девушку, и йети стал смотреть на свою женщину уже ни как на сестру, а как на желаемую любовницу, и однажды в одну из ночей она стала ему женой.

Как же он радовался, когда у неё начал расти живот, это значит, что скоро родится ребёнок, его ребёнок!
Йети с удовольствием взял все обязанности на себя, вкусно кормил жену и почти не разрешал любимой даже ходить, носил своё сокровище на руках.

Но как-то он задержался на охоте, а женщина, беспокоясь за мужа, выбралась из пещеры и спустилась к реке.
Поскользнувшись на мокрой гальке, она упала животом на большой камень.

Сильная боль заставила её закричать, но йети не слышал, он был далеко.

И тогда женщина, преодолевая болевые спазмы и трудный подъём, поползла в пещеру, оставляя за собой красный след от открывшегося кровотечения.
Через много часов йети возвратился с убитым оленем, он добирался совсем другой дорогой, поэтому ещё ни о чём не подозревал.

Счастливый от удачной охоты, мужчина издал на всю пещеру радостный крик, но его никто не поддержал и жена почему-то не бросилась как обычно на шею.

Присмотревшись, он обнаружил, что вся пещера залита кровью, а любимая лежит в самом углу и тихонько стонет.
Подойдя поближе йети всё понял и его сказочные иллюзии сразу рухнули с неба на землю, как подкошенное грозой дерево.

Долгое время мужчина молча сидел у изголовья жены и немного надеялся на милость судьбы, хотя по виду, она уже и говорить не могла, понимал, ей не выжить.

И тут его накрыла злость и ненависть к ней. Почему она не послушалась мужа и вышла одна? И почему теперь из-за неё должен умереть их ребёнок?
Как можно так опрометчиво нарушить закон предков о продолжении рода? Получается, что только жена одна во всём и виновата.

Йети быстро приник ухом к животу и почувствовал толчки и шевеления.
Ребёнок ещё жив, а значит далеко не всё потеряно.
Он посмотрел на неё, их взгляды встретились и женщина всё поняла.
Слёзы текли по её измученному и искажённому болью лицу, а глаза просили: "Не надо." 

Но он не уделял ей больше внимания, план, который созрел в его голове обязательно должен быть выполнен, без ненужных обсуждений.

Зверь зарычал на всё жилище, глаза налились кровью и он без какой-либо жалости разорвал когтями живот ещё не умершей женщины.
Она дёрнулась, слабо заскулила, но продолжала цепляться за жизнь.
Еле дотянувшись рукой до мужнина бока, страдалица легонько погладила то место, прося пощады.

Он с брезгливостью оттолкнул её руку и дохнул ей прямо в лицо очередным ужасающим рыком. Неужели она не понимает, что он старается ради невинного ребёнка и ради завета самих предков.

Это был мальчик. Йети осторожно с любовью вытащил малыша из материнской утробы, разгрыз зубами пуповину и прижал ребёнка к себе.
Тот чуть слышно попискивал, но выглядел так, как будто только что родился естественным путём.

А к жене йети больше не поворачивался, он даже не смог точно припомнить, когда она умерла. Он весь сосредоточился на ребёнке, с нежностью лаская и качая последнего. Но малыш всё сильнее и сильнее подавал свой голос, а отец-убийца не знал, что с ним делать?

Догадка пришла внезапно, ребёнок голоден. Но чем его кормить? Вот об этом он и не подумал. Только тогда зверь повернулся в сторону мёртвой жены, но она уже ничего не могла посоветовать.

Малыш кричал до посинения, а йети теперь ненавидел себя за беспомощность.
На каждой стене пещеры ему мерещился вопрос: "что делать?" И конечно же оставался без ответа.

Единственное, что пришло ему в голову, это покормить малыша собственной кровью.
Он разгрыз себе руку и как мог - насытил младенца.
Йети понимал, что подобное не есть выход из положения, таким образом его не на долго хватит. Но что ещё придумать?

Оставить ребёнка одного нельзя, чтобы пойти и поискать что-то в лесу. А что там можно найти, младенцу нужно молоко.
Есть тут, конечно, оленихи и прочие, которые вскармливают потомство молоком, но где их отыщешь и как заставишь кормить не своего дитяти?


Гл.18


Ровно через сутки, после своего рождения, если можно так сказать, малыш умер.
Это был световой день и йети, не выпуская из рук мёртвого сына, так и просидел с ним до глубокой темноты.

Затем он оставил ребёнка и вылез из пещеры, чтобы отыскать место для захоронения своей семьи. Пещеру завалил камнями и отправился в непролазные заросли.
Там с остервенением вырыл глубокую яму и перетащил к ней тела жены и ребёнка.

Жену без церемоний зашвырнул на дно, а малыша аккуратно опустил и только его накрыл лопухами. Закидал могилу землёй, а сверху уложил пласт дёрна, который приготовил заранее.

В пещеру не стал возвращаться, слишком много негативных воспоминаний и йети снова пустился в путь.

По прошествии нескольких недель он с неудовольствием обнаружил, что стали попадаться поселения ненавистных людей, которые зверь обходил десятой дорогой, но чувствовал их на расстоянии.

В надежде, что дальше будет получше не спеша продолжал идти.

Эта пещера ему сразу приглянулась: уютная и добротная, снаружи сплошь покрытая кустарником и густой порослью хвойного молодняка, вход в которую не всякое животное обнаружит, ни то, что человек.

Йети представлял себя хозяином окружающих угодий, но однажды почуял, что где-то недалеко всё же есть люди. Сначала хотел удалиться и отсюда, но потом решил некоторое время пожить здесь и понаблюдать за людьми и их повседневным бытом.

Потихоньку подкрадывался к селению и из густого лесонасаждения подглядывал за местными жителями: как они вели хозяйство, как общались друг с другом, как горевали и веселились.

Прислушиваясь к незнакомой речи, он всё больше убеждался, какое огромное различие между ним и этими чуждыми душе созданиями. В его общине не принято быть настолько многословными, а этих за сотни вёрст услышишь, особенно если они выпьют какой-то воды из стеклянной посуды.

Ему не нравился дым, выпускаемый их ртами, после того, как они сунут туда тонкую горящую палочку. Его удивляла недалёкость ума этих существ: зачем разводить хрюкающих и мычащих и тем более садить деревья возле своих хижин, когда рядом лес и всего там полным полно.

Но особенно йети взволновало, что почти в каждом дворе имеются стреляющие палки и зверь стал ещё осторожнее. Ничего он в своей жизни не боялся, а вот стреляющие палки, которые некогда погубили всё племя, наводили на него ужас и доходящую до оцепенения панику.

Во избежание своего обнаружения, зверь ничего не трогал у местного населения и старался большей частью передвигаться по воде, дабы не оставлять никаких следов.
Все места вынужденных остановок тщательно зачищал, а чтоб каждый раз не ходить в далёкую пещеру, подыскал в непролазной чащобе схорон, то есть, лёжку для вынужденного периодического пользования.

Как-то он наткнулся в лесу на троих молоденьких самок, собирающих ягоды. Хотел по обыкновению потихоньку удалиться, но что-то его задержало.
Может та, что стоит к нему задом, а ему захотелось увидеть её лицо?
И вот она повернулась, а йети чуть не издал рык от такой необыкновенной красоты.

Девушка была прекрасна: длинные по пояс волосы, голубые глаза, обрамлённые большими ресницами и не смотря на то, что сама тонкая, как тростиночка, но кофтёнку разрывали едва помещающиеся там груди.

Зверь облизнулся, впервые за длительное время его естество дало о себе знать и чем дольше он наблюдал за девушкой, тем больше ему хотелось близости с ней.

Страсть переполнила весь организм, йети влекло вперёд и он едва сдерживал себя.
С каким бы удовольствием он сейчас помял эти заманчивые полушария, а потом..

Конечно йети мог бы выйти и насильно овладеть красавицей, а потом сорваться отсюда и поминай, как звали. Но он так не хотел. В его больном мозге созревали идеи, одна круче другой.

Зверь решил поухаживать за девушкой, так, втихую проследить за ней и дальше.
И если последняя устроит самца по всем параметрам, то ,возможно, он даже в жёны её возьмёт. А что? Родит ему детей и они заживут долго и счастливо.

Чудовище вынашивало свой план несколько недель, оно осторожно пробиралось к дому девушки и с наслаждением, порой переходящим в экстаз, наблюдало за ничего не подозревающей селянкой. Иногда он вёл себя шумно: тёрся о стены дома, иногда мочился на них, чтобы она постепенно привыкала к запаху будущего мужа.

В одну из ночей монстр не выдержал, считая, что уже и так уделил много времени на ухаживания и, когда красавица поливала на окне цветы, он шагнул из темноты к ней на свет, изобразив подобие улыбки, при этом обнажая огромные жёлтые зубы.

Что потом произошло ему и вспоминать не хотелось, этот омерзительный её крик, от которого чуть уши не заложило.
Йети убежал на лёжку и успокоил себя тем, что любимая пока к нему не привыкла, а значит, стоит немного подождать.

Хотел не беспокоить её некоторое время, но к вечеру не выдержал, как стемнело, так сразу и отправился к знакомому дому.

"Но что это?
Во дворе пахнет дымом и другим самцом. Да как она могла?"
Он из кожи вон лезет, все старания кинул на ухаживания, а она предпочла такого видного самца поменять на какого-то хлюпика? Такое не прощается.
 

Гл.19


Йети, не задумываясь, вынес сопернику смертный приговор.

Зверь затаился в темноте и с нетерпением ждал своего часа, но этот коротышка, как будто что-то чувствовал и продолжительное время не выходил из жилища.

Если честно, то йети ничего не стоило вырвать двери, либо разбить окна, и вообще разнести полдома, но он опасался шума, а также ему не доставляло особого удовольствия лишний раз напугать возлюбленную.

И вот, наконец, потенциальный покойник всё-таки соизволил выйти во двор.
Ничего не подозревая он направился к изгороди, и йети крадучись последовал за ним. Мужчина услышал сзади какой-то шорох и оглянулся, упрощая убийце работу, потому что последний сразу же схватил его за горло и резко дёрнул.
Всё было кончено в считанные секунды.

На этот раз йети не стал уходить на лёжку, а спрятался у Милы в огороде и с интересом наблюдал за происходящим.
Вновь неприятно резали слух истерические крики, сбежались люди, а потом его любимую увёл старый самец, чья хижина располагалась рядом.

"Ну ничего себе! Этому старику что своей престарелой самки мало, что он зарится на чужое?"

Йети был взбешён. Это его женщина и никто не имеет право даже прикасаться к ней.

Съедаемый ревностью, зверь не мог дождаться ночи, чтобы и старика отправить к праотцам. А потребуется, то он и всю деревню не задумываясь уничтожит, но всё же докажет ей, кто на самом деле самый сильный, если она это ещё не поняла.

Йети не знал поговорку: "на ловца и зверь бежит", но не переставал удивляться, как ему везёт. Не успел задуматься, каким образом выманить из жилища старика, а он сам вышел.
 
"Вот и хорошо, что вышел. На одного лютого врага меньше."

После второго убийства снежному человеку сильно захотелось отдохнуть, он уже забыл, когда за последние сутки спал.
В пещеру далеко идти, поэтому пришлось воспользоваться гостеприимной лёжкой.

Проснулся поздним утром и почти сразу отправился в деревню, на ходу поедая ягоды ежевики, и прибыл туда, когда солнце уже было высоко в небе. Осторожно раздвинув кустарник, зверь увидел на улице две железные коробки на колёсах.

Он знает, что на таких передвигаются люди.
А познакомился с ними давно, ещё когда они с женой, будучи детьми, обходили большие поселения. Один раз они жили недалеко от такого поселения и питались со свалки, им еду туда привозила большая коробка на больших колёсах.

Правда, там же на свалке жили ещё какие-то человекоподобные, но их сразу же пришлось убить, чтобы не было свидетелей.

Вообще, йети постоянно удивлялся с людей.
Они с женой тогда с замиранием сердца наблюдали за высоченными домами, где живёт множество семей. Это чем-то напоминало крылатых и жалящих насекомых, которые целой уймой живут в одном жилище на дереве и прячут там сладкую душистую еду.

От воспоминаний йети оторвали следующие события: на улице собралась толпа селян, что тут происходит? Сердце как-то нехорошо заныло.
И вдруг, он увидел свою красавицу, она шла между двумя самцами - улыбающаяся и счастливая.

"Чего это ей так радостно?"

Один из самцов, видно за вождя у них, взял красавицу за руку и повёл к железной коробке, а потом ещё и руку ей поцеловал. Йети рассвирепел, издавая глухое рычание, с трудом сдерживая себя. Затем возлюбленная села в железную коробку и уехала с другим самцом, что шёл с нею рядом.

Такое зверь не мог вынести.

С каким презрением из зарослей он наблюдал за своим разлучником, который только что его женщину выдал замуж за другого. А что это именно так - йети даже не сомневался, а значит, данный субъект повинен во всех смертных грехах и подлежит немедленному уничтожению.

Душегуб знал на какой лесной дорожке встретить своего обидчика, и пока тот набивает себе брюхо - он опрометью побежал к месту их скорой встречи.

А потом было сплошное разочарование.
Казалось, целая вечность пройдёт, пока желаемый недруг появится на той дороге, потому что терпение подходило к концу. Йети, когда ожидал, смаковал каждое мгновение, как он с охотой и сладострастием начнёт причинять разлучнику нестерпимую боль, а насытившись - лишит того жизни.
Он мечтал увидеть страх в глазах ненавистного двуногого, как было в предыдущих двух случаях, но ничего подобного не произошло.

В некотором смысле йети признавал и свою вину, слишком поторопился и не рассчитал силы. Человек умер очень быстро, даже не посмотрев ему в глаза, и всё прошло совсем не по тому сценарию.
Зашвырнув тело подальше, расстроенный йети поплёлся в глубину леса.

 
Гл.20


Двое суток йети позволил своему организму отдохнуть, он вволю ел и подолгу спал.
Было время и для размышлений.
Куда же тот коротышка увёз его женщину? Если куда-то в большое поселение, то это конец, туда ему путь закрыт.

Получается, что все старания и стремления происходили напрасно? А сколько нервов, надежд и сладкого телесного ожидания.
Зверь натужено зарычал. Лучше бы ещё тогда, когда впервые её встретил, воспользовался этим. Но он ведь думал, что девушка станет его женой.

И всё-таки чудовище верило, что красавица вернётся. Для йети уже стало нормой или своеобразным ритуалом - пару раз в неделю пробираться к её дому.
Но жильё оставалось совсем не жилым.

Тоска заполнила всю душу и отчаяние сковало разум. Это огромное существо абсолютно не о чём не могло думать, как только о своей возлюбленной.

Ближе к холодам пришлось перебраться в пещеру да и посещения деревни стали редкими.
Листья осыпались, кусты поредели и зверь боялся быть замеченным даже ночью.

А с приходом зимы он и вовсе перестал туда ходить. Река замёрзла, а лёд, припорошенный снегом, следов не скроет.
Йети и на охоту выходил только в непогоду, чтобы снег сразу же заметал его следы.

Когда зазеленела травка, а деревья покрылись почками, для йети наступил праздник, только ему ведомый.
Скоро он вновь пойдёт, к ставшему таким родным, домику, а вдруг красавица уже там! Зверь сгорал от нетерпения.

Но дом снова встретил его издевательски сиротливо и теперь надежды уже не оставалось. Так и есть, его женщина уехала навсегда.
На всякий случай он появился здесь ещё несколько раз, но результат тот же.
И тогда йети решил умереть.

Наказ отца не выполнен, потому что семьи у него не будет никогда, ну и зачем тогда жить?

"Неблагодарная! Что ей надо было? Сильный, ловкий, кого хочешь убьёт за неё, но она не оценила."

И вот он умирает...

"Интересно, сколько выдержит организм? А может не мучиться, а сразу прыгнуть в яму?"

Внезапно перед глазами возник образ Милы и тут же отозвалось сердце. Последний раз йети плакал в далёком детстве, он даже за сыном не проронил ни слезинки, а теперь не прошеная солёная влага застилала глаза.

И ему так захотелось последний разок посмотреть на её жилище и хотя бы с ним попрощаться. Зверь кое-как поднялся, с трудом выбрался из своего логова и потихоньку спустился к реке.
Там он напился, потому что сейчас нужны силы, и очень медленно отправился к деревне.

Дорогой часто отдыхал, усаживаясь на поваленное дерево или камень, но путь свой целенаправленно продолжал. И когда до села оставалось совсем немножко, йети вдруг услышал знакомый голос, который не спутает с сотнями других.
 
"Неужели вернулась?"

Сердце учащённо заколотилось и откуда только силы взялись? Йети прыгнул в ближайший кустарник и стал осторожно пробираться на звуки голоса.
А потом он увидел её...

Да, это была Мила. Она с утра попросила подружек пройтись с нею к реке. Девчата не соглашались, потому что купаться ещё нельзя, вода холодная, но Мила так просила их и они уступили.

Девушка страшно соскучилась по родным местам и ей очень хотелось прогуляться по округе. Когда пришли на берег, то подружки уселись на тёплый песочек, а Мила, перепрыгивая с камня на камень, добралась до середины речушки, и словно ребёнок веселилась и забавлялась с водой. Она зачерпывала её обеими ладошками, а затем проливала снова  в речку, любуясь разноцветными, переливающимися на солнце брызгами.

Девушка смеялась и приглашала подружек присоединиться, она так увлеклась своим занятием, что не заметила, как промочила блузку и джинсы, но девушку это не расстроило. Она была счастлива.

За всем этим из кустов наблюдал йети. Он тоже был счастлив! Радость и страсть - до предела заполнили его алчное нутро. Зверь не мог спокойно переносить увиденное: мокрая блузка обтянула тело девушки и просвечивающиеся торчащие соски сводили его с ума.

В какой-то момент он уже хотел было выйти из укрытия, схватить её и потащить в пещеру, но йети не решался. До логова далеко, а если сил не хватит быстро передвигаться, ведь организм сильно ослаб после умышленной голодовки.
Тем более, она здесь не одна и стоит ему себя обнаружить, как вновь тишину разрежут душераздирающие вопли, на которые сбегутся самцы со стреляющими палками.
Да и попробуй их всех троих догнать, они же разбегутся в разные стороны, а свидетели ему не нужны.

Но ничего, теперь он поправит своё здоровье, а когда наберётся сил, то с красавицей больше не будет церемониться. При первой возможности сворует её и сделает своей женой.

Йети понял самое главное - умирать ему ещё рановато.


Гл.21


Мила продолжала умилять подружек своей детской непосредственностью, она действительно от души наслаждалась окружающим миром и одновременно восторженно его любила. Ей было так хорошо и спокойно, что хотелось со всеми поделиться теми чувствами и ощущениями, которые с лихвой переполняли её сердце.

Но вдруг мгновенно всё изменилось. Окружающий мир сразу потускнел.
Он уже не переливался всевозможными цветами радуги, а стал каким-то угрожающим и страшным.

Из-за чего случилась метаморфоза, девушка пока не знала, но ей стало не по себе.
Мила замерла и почему-то стала всматриваться в ближайшие заросли и тут она увидела его.

А йети так увлёкся созерцанием своей принцессы, что не успел вовремя спрятаться.
Всего на одно мгновение их взгляды пересеклись и этого было достаточно, чтобы тот воздушный сказочный замок, который Мила так старательно строила в ближайшие дни, рухнул, а изуродованные его обломки упали к её ногам.

Девушка закричала, предупреждая подруг, и побежала к следующему берегу, благо речушка мелководная и совсем не широкая.
Йети наблюдал, что пришедшие с нею подруги так и не поняли, что же напугало Милу и продолжали непринуждённо болтать, сославшись на то, что кое у кого в определённом месте пионерская зорька играет.

Также он удостоверился, что девушка подбежала к людям, отдыхающим на той стороне и которые её сразу окружили и пытались успокоить.
Йети знал тех молодых особей женского и мужского пола, они всегда сюда приезжают, как только начинают распускаться цветы и деревья, а уезжают с первыми заморозками.

По обыкновению они ставят три ненадёжных матерчатых жилья и живут там многие месяцы. В самый первый их приезд йети заинтересовался весёлой и шумной компанией и некоторое время даже вёл наблюдение за ними. Он со всей осторожностью подбирался к самому лагерю и внимательно всё изучал.

Когда молодёжь засыпала, подогретая спиртными напитками, йети выбирался из укрытия и тихонько обходил их место обитания: нюхал еду, пустые банки и бутылки, но ничего интересного не находил.
А однажды был свидетелем, как из этого лагеря отделились двое молодых самцов и углубились в лес, йети на расстоянии последовал за ними.
Потом один из них вытащил из кармана какую-то короткую штуку, вытянул руку и... прогремел выстрел.

Испуганный йети бежал в неизвестном направлении и остановился только тогда, когда закончились силы. Больше он не подходил к ним никогда. Боялся. Потому что у них были короткие стреляющие палки и не только короткие.
В том году перед отъездом эти ужасные люди такое устроили, что ему пришлось убегать в свою пещеру.
Они выпускали в небо разноцветные огни, которые рассыпались на тысячу подобных и всё это сопровождалось сильнейшим невыносимым треском и грохотом.

Принцесса знала, в ком искать защиту, зверь исходил злобой от безысходности, но наблюдательный пункт не оставил.
На его глазах двое молодых самцов повели девушку в деревню. Это как раз были те, что уходили в лес с короткой стреляющей палкой.
Ладно, сейчас он не станет мериться с ними силой, но монстр знал их слабое место.

Жилища никогда не закрывались, особенно после того, как они выпьют отвратительную вонючую воду, вот тогда он и заглянет к ним в гости.

Молодые самцы подвели красавицу ко двору и она скрылась в доме, а они, к ужасающей ревности зверя, не уходили, а чего-то ждали.
Его женщина вышла из дома с ношей, что-то сказала им и быстро пошла в конец улицы. Йети знал, куда она направляется.

Мила спешила на остановку, она собиралась вновь покинуть родные места, пока из-за неё никто не пострадал. От страха, сковавшего всё тело, она забыла попрощаться с Тамарой Антоновной. Ну ничего, тётя Тома поймёт, только бы побыстрее уехать.

Но на остановке людей не было и это девушку напугало ещё больше, потому что само строение находилось в конце деревни и рядом, в десятке метров от лесных угодий.
Мила не стала подходить к остановке вплотную, а приблизилась ровно на столько, чтобы хорошо просматривались все ближайшие кусты. Но пока на душе было спокойно.

"Боже, скорее бы автобус."

Девушка заметно нервничала и без конца оглядывалась назад, откуда должен прийти долгожданный транспорт, и в то же время, не выпускала из виду заросли, густо разросшиеся рядом с дорогой.
И снова стало муторно. Тревога проникла в каждую клеточку её тела.
Она знала, он уже здесь, он рядом.

Мила отошла ещё дальше от остановки, а взгляд её контролировал всё вокруг. Ей немного повезло, из последнего дома вышли трое мужчин и завозились со стоящим за двором трактором. Мила облегчённо вздохнула, хоть кто-то из людей рядом.

Из-за поворота показалась легковая машина и лихо притормозила рядом с нею.
За рулём был житель райцентра Олег Тарасюк, который искал в этих местах свою любовницу. На базу отдыха они собирались вместе с нею, но в последний момент жена Олега, что-то заподозрила и спрятала ключи от машины.
Не дождавшись любимого, обиженная Яна уехала без него, с подругой. Олег догадывался, что она укатила в этом направлении, но на какую именно базу - естественно, он точно не знал.
 


Гл.22


Мила была рада, что в такую критическую минуту возле неё остановился этот незнакомец. Она бы не отказалась, если бы сейчас с нею, рука об руку, находились даже все жители их деревни.

-   Милая девушка,  -  приоткрыв дверцу машины начал Олег.  -  где-то в ваших краях отдыхает моя женщина, а я тут впервые. Вы не подскажете, с чего мне начать поиски?

-   Вы говорите, отдыхает?  -  Мила ещё раз оглянулась на заросли.  -   Так у нас в основном на базах отдыхают.

-   Об этом я тоже догадываюсь, но у вас здесь этих баз - по пальцам не перечесть и к тому же, я вообще в курсе, в каком направлении передвигаться?

-   Вы правы, территорий для отдыха отведено предостаточно, поэтому я даже не знаю, чем вам помочь?

-   Она всё время говорила о базе... Подождите, вспомню... Кажется, "Вековой Дуб". Так я подумал, может с него и начать?

-   Да, у нас есть база с таким названием, я там официанткой работала, могу показать, какой дорогой вам дальше ехать.

-   А вы не могли бы со мной проехаться, чтобы я не заплутал? Обещаю, что обратно привезу вас на то место, откуда взял.

-   Я бы с удовольствием, но жду автобус. Вы, кстати, не обгоняли его по пути?

-   Нет. Парочку грибников обгонял, а автобус не пришлось. Пожалуйста, помогите мне, я вас потом обязательно сюда доставлю.

И Мила, не раздумывая, запрыгнула в машину. А когда садилась, то боковым зрением видела, как качнулась ветка калины.

До Векового Дуба было не так далеко, всего километра три, поэтому доехали быстро. Мила попросила охранников, чтобы те узнали, есть ли в списках отдыхающих Яна?
А через десять минут последняя сама вышла за ворота, но увидев в машине Олега какую-то девушку, надула губки.

Когда всё прояснилась, Яна пригласила их на праздник Нептуна, который как раз был в самом разгаре. Но Олег возразил:

-   Янусь, я обещал Миле, что отвезу  её в деревню, может ты с нами?

Яна задумалась на минутку и улыбнувшись искренней улыбкой спросила:

-   Милочка, тебе что, же, так срочно надо уехать, и именно сегодня?

-   К сожалению, да. И именно сегодня.

Яна взяла Милу за руку и посочувствовала:

-   Ты, наверное, с парнем поссорилась, а теперь от него убегаешь?

-   Можно сказать и так.  -  Мила не стала откровенничать с ними, вдруг не поверят и не поймут. Да и зачем людей пугать?

-  Ну хорошо, тогда у меня предложение!   -  радостно сообщила Яна, довольная собой, что нашла выход из положения.
Было видно, что ей не терпится продолжить веселье да и Олега ей не хотелось отпускать.
 
-  Мила, мы завтра с Олегом покинем базу и довезём тебя до райцентра. Оставайся с нами, покой и безопасность гарантируем. Согласна?

Мила согласилась.
В конце концов, ей не так важно, когда покинуть эти места, только бы остаться живой и больше не видеть как погибают люди. Мила почему-то интуитивно все убийства связывала с собой. Откуда такие мысли - она не ведала, но предчувствие просто зашкаливало. Видно и Максим Николаевич об этом догадывался, вот и выпровожал её тогда с Виталиком, с удовольствием.

На праздник Нептуна Мила не пошла, не до того. Яна предоставила ей своё место, а сама перебралась в коттедж к Олегу. Затем, девушка настояла, чтобы Мила не стеснялась и брала продукты из холодильника.

Влюблённые удалились, а выжатая как лимон, от волнений и переживаний, Мила, легла спать, не смотря на то, что за окном ещё не стемнело.
Здесь ей бояться нечего, кругом вооружённая охрана, а завтра Олег с Яной подбросят её прямо в райцентр, откуда девушка уедет поездом в свою городскую квартиру.

Ну вот и всё, видимо Мила больше не вернётся в родимые края.
На глаза навернулись слёзы. Да, не суждено встречать рассветы и закаты, а также, не суждено любоваться местными красотами.
И всё из-за чего? Из-за какого-то зверя, который управляет людьми, как пожелает.

"Так главное, никто в подобное не верит. Люди гибнут и никому до этого нет дела.
То на медведя свернут, то ещё на кого, а я два раза его лично видела, но доказывать что-то бесполезно, сразу на смех поднимают.
А ведь всё не шуточки. Он же зверь, человеческие законы ему чужды. Есть и люди, даже похуже зверей, а что с него тогда спросить? Перекромсает всю деревню и фамилий не спросит."

Мила вздохнула. Ничего, она потерпит на чужбине, только бы не было жертв. Ради жизни своих земляков она и покидает любимые с детства просторы.


Гл.23


Миле снился страшный сон, а может это и явь, понять было сложно.
Потому что сюжет, как таковой, отсутствовал, но зато явственно слышался крик.
Сначала подумалось, что она вновь в деревне, где случилась очередная трагедия и хорошо различимый крик принадлежит именно ей.
Но нет, голос не её. А чей?

Девушка окончательно проснулась, вскочила с постели и выглянула в окно.

"Не совсем понятно, утро сейчас или вечер? Кажется, утро и люди бегут куда-то...
О, Господи, наверное, что-то стряслось."

Мила выскочила из коттеджа и побежала в том направлении, куда бежали все. Она уже знала, кто виновник очередного происшествия и внезапно закололо её сердце.

На лавочке, в одном купальнике, сидела Яна и каждому, кто приближался, заплаканная девушка начинала свой рассказ заново:

-   Мы ушли ночью за пределы базы. Это я виновата.   -  рыдания сотрясали её тело, на лице размазанная косметика и сама Яна не походила на вчерашнюю симпатичную кокетку. Кто-то поднёс ей бутылку с водой, она машинально схватила её, но пить так и не стала.

-   Это я захотела на природу подальше от всех. А он... Боже, да Олег такой безотказный, он всё для меня...

Несвязные отрывки излагались с пятое на десятое и когда девушка приняла несколько порций корвалола, только тогда кое-как смогла воспроизвести в памяти прошедшую ночь.

-   Почему-то я решила, что нынешняя ночь только наша и я захотела ей дать название: "Ночь любви." Да, были и раньше такие ночи, но, понимаете, сегодняшняя всё равно отличалась от всего предыдущего. Природа, звёзды. Романтика всегда утраивает смысл.
Мы с Олегом прихватили плед, две бутылки шампанского, фрукты и отправились за ворота. Нашли чудесное местечко на берегу и ... Мы купались, пили, любили друг друга и снова... любили и купались. Перед самым утром уснули. Я проснулась, потому что солнышко в лицо светило, посмотрела, а Олежки нет рядом. Думаю, может по нужде куда отошёл, а когда привстала, о он...

Яна содрогнулась, сглотнула подступивший к горлу ком и с трудом продолжила:

-   Он лежал возле кустов... Весь в крови. Простите, я не могу...

И Яна не стала больше себя сдерживать.

Очень быстро приехала группа милиционеров, на двух маршрутках. Допрашивали всех, кто попадал под руку и народ быстро разбрёлся по коттеджам.

Мила пребывала в подавленном состоянии и была благодарна следователям, что её никто не беспокоил в этот момент. А ведь одна она знала, в чём дело.
Йети так отомстил Олегу за то, что Олег забрал её с остановки. Вот и вся правда.

"Но кто поверит? Ну что ж, не надо, не верьте, а я и не настаиваю." В данный момент девушку тревожили другие помыслы - как отсюда уехать? Не с базы, в смысле, вообще отсюда.

Одна из милицейских машин подъехала к воротам и трое девушек: Яна, Мила и подруга Яны, Катя, попросились с ними до райцентра. Но те сказали, что не едут туда и могут подбросить только до села.

Ну хоть до села, а оттуда придётся автобусом.

Сейчас Милу радовало - на остановке собралось полно народу, даже двое стояли с ружьями. Здесь же Мила узнала, что нынешней ночью в лагере "дикарей" зверски убито двое парней.
Одного кто-то взял за ноги и размозжил ему голову о большое дерево, а другой задушен прямо в палатке.

У Милы холодок прошёлся по спине. И снова она потенциальная причастница.
Когда же всё закончится и когда подойдёт автобус, который увезёт её подальше из этого ада да и убийства сразу прекратятся, Мила в такое свято верила.

Вывернувший из-за поворота мотоциклист сообщил, что рейсовый транспорт сломался, он, якобы, лично видел. Но поломка не столь значительна и где-то минут через тридцать автобус прибудет.

Мила по привычке кидала взгляд на заросли, она чувствовала его присутствие: внутри всё тряслось до рвотных спазм, а ведь она уже несколько дней почти ничего не ела.
Иногда задерживалось дыхание и ей не хватало воздуха, и единственное, на что девушка отвлекалась, вся без остатка, это на поддержку убитой горем Яны.

Мила по себе знала, как сейчас важно подобное, тем более было видно, как Яне плохо и какие она испытывает нечеловеческие муки.
Она и в автобусе села рядом с нею, готовая в любую минуту оказать посильную помощь.

По пути двое с ружьями вышли, а водитель пожелал им удачной охоты, и Мила не на шутку занервничала.

Всё же спокойнее ехалось, когда рядом кто-то с оружием.
 

Гл.24


Вот уже и отъехали от страшного места, а Мила не находила себе покоя, постоянно оглядывалась назад и озиралась по сторонам, как будто снежный человек мог преследовать их.

"Не совсем реально, но почему тогда так муторно?"

Может это связано с тем, что она в последний раз видит милые сердцу сосенки и ели? Кто его знает, чем объяснить, но как избавиться от проникшего в мозг и парализовавшего всё тело страха?
Спасибо Яне, отвлекла от дурных мыслей. Девушка прижалась к Миле и вновь заплакала.

-   А знаешь, Милочка, я ведь беременна...

-   Правда? Бедненькая моя! Успокойся, всё будет хорошо. Не сегодня, но потом обязательно будут перемены.

- Понимаю, время немножко лечит. И я вот тут решила... В общем, я ребёночка оставлю.

-   Конечно, Яночка, это только ты имеешь право решать. Яна, прости, а у Олега ещё детки есть?

-   Нет, никого у него нету. Наташка, его жена, не смогла родить, у неё трубы перевязаны.

-   Вот как! А откуда такие подробности?

-   Наташка - моя подруга...
Мил, да не смотри так, я просто забыла добавить слово "бывшая". И расстались мы с ней, поверь, совсем не по моей вине.
Давно это было... Я встретилась с Олегом, а Наташка всегда против да против: то глаза у него наглые, то сам он весь не такой. Я не обращала внимание, даже с юмором относилась к её придирам, думаю, подруга переживает за меня.
Дальше-больше. Ему наговорила, что я ему рога наставляю, а мне - будто у него есть другая. Мы с Олегом ругаемся, как собаки, а Наташа улыбается.
Потом, однажды всё достало до такой степени, что я уехала в другой город и поступила в ВУЗ. Но Наташка и тогда не оставила нас в покое.
Постоянно Олегу нашёптывала, что я закрутила с иностранцем и скоро уеду в Америку.

Яна помолчала. Было видно, что ей с трудом даются воспоминания и ещё Мила поняла, что девушка сейчас из двух зол выбрала меньшее. То есть, если она не будет что-то говорить, то вновь глубоко уйдёт в свои думки, а это много хуже в настоящий момент.

-   Когда я вернулась домой, то Наташка уже считалась мужней женой... А муж её - Олег. Получается, когда он со мной встречался, то, по её словам, слыл плохим, а после - вдруг стал хорошим. Вот как бывает!
Олег как узнал о моём приезде, сразу устроил так, чтобы мы встретились. Вот с тех пор и не разлучались.

-   Яночка, а Олег знал о беременности?

-   Ну да. Как раз собирался подавать на развод, но... не успел.   -   и голос у девушки дрогнул.

Мила перестала следить за дорогой, полностью ушла в разговор с Яной, поэтому не
услышала людской ропот и не сразу поняла, что они уже не едут, автобус по какой-то причине остановился и стоило ей посмотреть вперёд, как та "причина" уже лежала на поверхности, вернее, стояла и даже приближалась навстречу, в виде страшного чудовища, снежного человека.

Водитель пытался напугать йети, мол, сейчас поеду и завёл мотор, но лучше бы он этого не делал.

Зверь рассвирепел, глаза налились кровью и чудовище издало угрожающий рык. Йети схватился за крышку капота и отломал её безо всякого усилия, и тут же последовал к окну шофёра. Стекло не послужило преградой, в одно мгновение окно разлетелось на тысячи мелких стекляшек от несильного удара лапой и сразу же, этой лапой, он захватил голову водителя. Но убивать не стал, а только сдавил легонько и мужчина потерял сознание.
Убедившись, что автобус не тронется с места, зверь подошёл к двери, выдрал её, как говорится, с мясом, сопровождая свои действия невыносимым скрежетом. Но образовавшегося проёма для монстра было маловато.
Он уцепился в боковины автобуса и стал отдирать от него куски железа, причём, создавалось впечатление, что не металл отрывался, а просто рвалась на части обыкновенная бумага.

Напуганные до высшей точки предела, люди, завидовали сейчас водителю, который ничего не чувствовал. Они сбились в кучу в конце салона и даже кричать боялись.
Но Мила не тронулась с места.
Девушка превратилась в восковую фигурку, вот только сердечко билось, как попавшая в силок птица. Она знала, что он пришёл за нею. Ну что же, значит судьба её такая.

Хотела встать и выйти к монстру, чтобы людей больше не мучить, но где взять такие силы, самой отдаться в руки чудовища? Мила несколько раз честно пыталась подняться, но ноги подкашивались, а всё тело вопиюще кричало: "Нет! Не вздумай!"
И она снова присаживалась, хотя понимала - глупо в подобной ситуации надеяться на чудо.
Но оно произошло.

Внезапно раздались выстрелы: один, другой, третий... Но откуда?

Мила вскочила, ей лично хотелось  увидеть спасителя или спасителей.
Ничего нельзя было разобрать, из-за беспорядочного столпотворения селян в конце салона. Только одно и, пожалуй, самое важное, девушка с удовольствием отметила - йети поблизости нету.

Две милицейские машины ехали в райцентр и они вовремя успели, ещё бы немного...
Люди плакали, даже мужчины. Кому-то стало плохо и сотрудники милиции быстро принесли аптечку для нуждающихся, а для водителя вызвали Скорую помощь.

Несколько милиционеров погнались за снежным человеком, из леса доносились звуки выстрелов и все с нетерпением ждали положительного результата.
Вскоре преследователи возвращались обратно и один из своих крикнул им:

-   Ну что там, не томите...

-   Помирать побежал.

-   Витёк, серьёзно, попали?

-   И не раз. Говорю, помирать побежал. Да завтра ОМОН тут всё прочешет и разыщут его жалкий трупик.

Освободив машины, сотрудники МВД усадили в них пассажиров, а сами остались в автобусе с раненым шофёром, поджидая неотложку.
 


Гл.25


Уже три недели Мила снова живёт в городе в своей квартире и только благодаря тёте Мане немного стала отходить от пережитого.
В первые дни девушка даже на улицу не выходила, всё сидела у телевизора, совершенно не вникая в то, что там показывают.
Ей ни видеть никого не хотелось и тем более с кем-то общаться.

Но верная тётя Маня не оставляла несчастную, несмотря ни на что, она умышленно навязывала девушке своё общество, без умолку болтая или придумывала для неё какую-либо работу: то гардинки ей повесить, то мусор вынести, а потом и в магазин за продуктами сходить.
И с каждым днём Мила всё больше оттаивала и потихоньку приотворяла створки раковины, в которую сама же и замкнулась.

Однажды, она проснулась утром и ей вдруг захотелось устроиться на работу.
Перспектива пирожки продавать её совсем не привлекала да и тётя Маня уже не занималась этим ремеслом.
Мила вспомнила, как она один раз, разнося пирожки на рынке, прочитала объявление, приклеенное к высокому забору, в котором приглашали официантов в кафе "Ромашка".
Мила знала это кафе, оно находилось там же, на территории центрального рынка.

Так это было давно, наверняка уже все места заняты, но Мила всё равно туда пошла.

Администратор, приятная и улыбчивая женщина, выслушала её просьбу и проводила к кабинету директора, чем очень удивила девушку.
Дело в том, что их директора, по прежней работе, днём с огнём не найти, а этот, пожалуйста - на месте, с народом.

Павел Андреевич, так было написано на двери кабинета, сидел за большим столом в верхней одежде и перебирал кипу бумаг. Едва взглянув в её сторону, грубо спросил:

-   Что надо?

Мила ответила в том же тоне:

- Работу.

Мужчина вновь окинул вошедшую быстрым взглядом:

-   А что умеешь?

-   А что надо?

Павел Андреевич, наконец, оторвался от своего занятия и теперь уже внимательно осмотрел девушку.

-   Да мне ничего не надо, я всем доволен. А раз ты пришла, значит тебе надо?

И Мила поинтересовалась, есть ли перспектива устроиться официанткой? Если нет, то она могла бы и посуду мыть или полы.

-   Перспектива всегда найдётся, а опыт-то работы есть?

-   Немножко, но я смекалистая, я быстро выучусь.

-   Некогда мне тебя учить, желательно, чтобы ты сама уже была учёной. А где раньше работала?

-   Да у нас там в деревне. Ресторан называется "Вековой Дуб".

-   Это не в Заячьем Куту?

-   В Заячьем.

-   А директора зовут Петром Борисычем?

-   Ага. А вы что, его знаете?

-   Приятельствуем иногда. А почему ушла оттуда?

Мила замялась.

-   Сократили.

-   Понятно. А я вот возьму тебя. Пётр плохих официанток не станет держать. Говорил он мне за ваши сокращения. Причина у него была на то.
Ты вот что, завтра уже выходи. Форма одежды у нас такая: тёмный низ - светлый верх. Только смотри, всяких мини и декольтированных блузок я не потерплю.

-   Я тоже.

-   Что, тоже?

-   Не потерплю.

-   А, тогда сработаемся. Звать-то тебя как?

-   Мила. То есть, Людмила, но все называют меня "Милой".

-   Ну что ж, Мила-Людмила, тогда до завтра.

Девушка летела домой на крыльях. Обычно в жизни больше чёрных полос, но как хорошо, что иногда бывают белые.

На работе Миле нравилось всё: и дружный коллектив, и начальство, и те обязанности, что она исполняла. Администратор, Елена Сергеевна, жена Павла Андреевича, очень добрая и отзывчивая женщина. Никогда Мила не слышала, чтобы она на кого-то голос повысила. И за внешней, якобы, грубостью Павла Андреевича, скрывается порядочность и справедливое отношение к подчинённым. Зарплата всегда в срок и именно та сумма, которая обговаривалась при поступлении, даже премии выдавали. Никогда ещё Мила не была так довольна своим трудоустройством, поэтому в кафе шла, как на праздник.
 


Гл.26


Особенно Миле нравилось, как они отмечали корпоративы, к которым готовились все вместе, украшая зал, где собирались гулять.
Затем, Павел Андреевич за свой счёт накрывал стол и дарил им подарки. Пусть эти презенты не отличались дороговизной, но до чего приятно внимание и иногда подаренный небольшой чайник бывает дороже бриллиантов.

Миле запомнился совместный Новый Год, никогда в жизни она ещё так весело его не встречала. Елена Сергеевна и Павел Андреевич переоделись в костюмы Деда Мороза и Снегурочки, наделили их гостинцами, пожелали много счастья, а потом каждого из них заставили читать новогодние стихи.
Понятное дело, никто не думал, что есть такой пункт в сценарии, поэтому специально стихи не учили.
Вот смеху-то было! Оказывается, мы почти всё забыли, о чём нас учили в детстве.

Как-то приболела администратор и Павел Андреевич попросил Милу об услуге - отнести бумаги в налоговую, а обычно это делала Елена Сергеевна.
Мила выполнила поручение и, пользуясь моментом, заскочила в ряды, где продаётся обувь. Она приглядывала себе босоножки, потому что на носу лето.

Вдруг, кто-то одёрнул девушку за руку, Мила резко оглянулась.

-   Боже, тётечка Тамарочка, вы ли это? Как я рада!

-   Я, Милочка, я, моя хорошая! Да тоже, думаю, ты или не ты? Чуть мимо не пронеслась, по сторонам не смотришь...

-   Простите ради Бога, всё стараюсь бегом, потому что на минутку с работы выскочила. Ну как вы там, как здоровье?

-   Да куда оно денется, то здоровье: где плохо, где хорошо, но всегда при нас.
Ты-то как, нравится тебе жить в городе?
Мы приехали сюда машину покупать и пока мужики торгуются, решила по рынку промотнуться. Ой, люду столько, затолкали. Не, я бы не смогла тут ужиться.

-   А не нравится, тёть Тома, и люди вокруг меня замечательные, но буду с вами откровенна. Редкая ночь, если наша деревенька мне не снится. И больше видится, когда я ещё девчушка, лет пяти-шести.

-   Скучаешь, сердешная?

-   Скучаю, тётя Тома, но видно судьба моя такая.

-   Да какая там судьба, Мила? Села в поезд и приехала назад, а то и мы можем прихватить. Или вещи долго собирать?

-  Не долго, но вы же знаете причину...

-   Никакой причины уже нету, снежного человека милиционеры подстрелили.

-   Что, и труп нашли?

-   Труп не нашли, врать не стану, но его и не должны были найти.

-   Это как же?

-   Да вот так! У нас нынешней весной один профессор квартировал, так он и говорил, что ещё никому не удавалось разыскать тело или даже кости снежного человека. Он всегда тщательно всё прячет. Подыхать будет, землю будет грызть, а пролезет в любую расщелину, но чтобы люди и не помыслили его там искать.
В том месте, где с вами произошло, сама знаешь, Гадюкино ущелье рядом, вот он туда и сиганул, чтоб милиционерам в руки не даться. ОМОНовцы походили вокруг того ущелья, позаглядывали в глубину, ничего не видать, только запах дохлятины оттуда страшенно чувствовался. Это ж он и догнивает, а кто ещё? Приезжай, Мила, зачем тебе этот город? Я тебя часто вспоминаю, другой раз и всплакну...

-   Ой, не знаю, тётечка Тамарочка. Я один раз уже поверила, что то медведь, а оно вон какой медведь, до сих пор поджилки трясутся.

-   Мила, ну что ты думаешь, что то чудовище вечное? Или из-за него теперь всю дальнейшую жизнь по городам прятаться?

*****

В кафе рассчитали Милу быстро, ни без сожаления, конечно, но Павел Андреевич, сам рождённый в сельской местности, понимал важность вопроса.

Прощаясь с Милой, он сказал:

-   Ну что ж, Мила-Людмила, надо - значит надо! Ты, если надумаешь снова в город, то должна помнить - для тебя, двери нашего кафе, всегда открыты. И ещё, я тут Петру звонил... В общем, к осени он найдёт тебе работу. Там теперь базы перешли на круглогодичный режим.

Мила, растроганная таким вниманием и добром, расплакалась.
Она обещала писать или звонить, как получится, и всему коллективу призналась в своей искренней любви.
 


Гл.27


Мила не стала дожидаться, когда её вызовут для трудоустройства на базу, это ещё вилами по воде писано, когда произойдёт. Она пошла туда, куда её сейчас приглашали.

Жил у них на селе Иван Иванович Безуглов, мужчина предпенсионного возраста. Раньше он трудился скотником на местной ферме, а когда её закрыли, то долгое время таксовал на своих стареньких Жигулях. Скопил кое-какой капитал и построил за речкой деревянный дом. Свой же, тоже добротный, продал, добавил требуемую сумму, и на эти средства закупил в районном животноводческом комплексе три сотни телят.

Боялись они с женой, как бы не зря потратились, ведь вырастить животину, это не песню на лавочке спеть. И корма нужны соответствующие, и болезни у них всякие.
Особенно Иван Иваныч переживал, что не получится в нужном количестве заготовить в зиму сена. Проблем с травой не было, в лесах муравушки столько - только коси и суши да вот косцов маловато, он да ещё сын.

Пришлось соблазнять дочь с зятем, чтобы переехали к ним на постоянное жительство. Ну а что, дом огромный, в два этажа, места в достатке, тут хоть конём гуляй, а лишние руки в деревне никогда не помешают.
Потом пришлось нанять местных любителей выпить горячительного, и с Божьей помощью заготовили душистого первостепенного сенца.

И напрасно они с женой сомневались в успехе: из трёх сотен живности они потеряли всего семеро телят. Запоносили, прижурились и подохли.
Но тогда Иван Иваныч не имел должного опыта, теперь-то его бизнесу пять лет, уже он, можно сказать, дока в животноводстве. Знает какими лекарствами да сиропами запасаться, а после, только не ленись - ухаживай, лечи и всё образуется.

Подросшую скотину Иван Иваныч сдавал оптом на городской мясокомбинат и с подобной сделки имел очень даже приличный куш.
Работали всей семьёй, но как только завелась малость лишняя копейка, позволили себе нанять нескольких скотников и телятниц.

Вот одной их них и была Мила.

Ухаживать за телятами ей нравилось, Мила вообще, по доброте своей сердечной, всех жалела, а животных, так любила до беспамятства. Да и не тяжело ей было. В основном, корма раздавали скотники, а она тяжести не таскала. В её обязанности входило поить животных, но здесь везде автоматика - поверни краник и водичка сама потечёт в поилки.
Чистить  в стойлах тоже не составляло труда. Мила имела такой навык с детства, она частенько ходила на ферму маме помогать. И что там сложного? пробежала, тяпкой быстренько сгребла навоз, а скотники следом закидают на тележку и всё.

Вот плохо, что телятки иногда болеют, Миле жалко их, таких маленьких и глупеньких. Заболевших сразу изолируют в отдельные базки и начинается у них лазарет.
Мила уже несколько дней не появлялась дома, боялась оставить заболевших питомцев. Только на пять минут хозяин её свозил ко двору, чтобы тёплые вещи захватила, а то прошёл дождик и подул холодный ветер, а в летнем платьице зябко, особенно ночами.
Ну ничего, телятки поправятся и у неё, как раз подойдут выходные.

*****

Йети метался по всей пещере от невыносимых болей, связанных с ранением в плечо.
Но, в принципе, не этот факт его особенно беспокоил. Зверь готов был разорвать сам себя, из-за постигшей его отягчающей неудачи. Где он просчитался? Где не так всё обдумал?

Ведь так старался, спешил сломя голову в определённое место, чтобы выиграть время и обогнать автобус, а потом выкрасть из него свою женщину. И в самый ответственный момент, когда красавица, можно сказать, уже находилась в его руках, откуда ни возьмись, ну словно снег на голову, эти несносные и всеми фибрами души, до высшей степени ненавистные, люди, в одинаковых шкурах и у каждого короткая стреляющая палка.

Как не уворачивался от жужжащих и смертоносных горошин, но одна всё же его настигла.

Убегать от них йети не рискнул, стреляющие палки разят на большом расстоянии, а прыгнуть в то глубокое ущелье, что возникло на пути, йети тем более не решился.
Там водились отвратительные ползающие твари и он помнил, скольких собратьев его племени они отправили к праотцам.

Но воспитанный суровыми условиями гор и лесов, с молоком матери впитавший силу против этих же жестоких реалий, йети нарочно с треском повалил небольшое дерево, чтобы направить преследователей по ложному пути, а сам, зажав крепко рану, чтобы меньше потерять крови, окружным манёвром вернулся обратно.

Он ещё надеялся, что не всё потеряно, что, возможно, всё-таки удастся убежать не одному, а с красавицей, но очень скоро убедился, что это невозможно.
Большая часть прибывших людей оставалась на месте, соваться на рожон - смерти подобно, поэтому зверь залёг под густыми, низко прилегающими к земле лапами ели, и ждал завершения процесса.

Йети видел, что его женщина уехала, но теперь не время расстраиваться, надо поправлять здоровье и ждать её назад.
Она уже однажды уезжала и что? Уезжала, чтобы вновь вернуться, а значит, он её дождётся. Тихо заляжет на дно и начнёт отсчитывать дни.
 


Гл.28


Йети часто посещала одна и та же мысль, а может не стоило так церемониться с красавицей, а надо было зацапать её при первой возможности и утащить в пещеру, так, она бы уже и родить ему успела.
 
Но он же хотел, как лучше, жалел свою любовь, а кто его пожалеет? Уехала и теперь выглядывай, когда соизволит вернуться.

Долгим и болезненным тогда показался йети путь к собственной берлоге. Как он не зажимал рану, а кровь всё равно находила слабое место и просачивалась между пальцами.

О лёжке теперь думать не приходилось, удалиться следует, где поглуше и поспокойнее, а значит - в пещеру.
На ходу зверь добывал только ему известные травы и корешки, а перед входом в своё логово наковырял себе глины и скрылся в темноте расщелины.
Две ночи и два дня он разжёвывал корешки, мешал их с глиной, а потом прикладывал к раненой руке.

Но рана не заживала. И тогда йети понял в чём причина. Своим особенным чутьём зверь подозревал, что в его теле застряло какое-то чужое вещество, вот оно и мешало скорому заживлению.
Монстр перевёл дыхание, сосредоточился и рывком разодрал себе руку. Пещера сотряслась от громкого звериного рёва, он извлёк из зияющей раны маленькую штучку, которая повинна во многих его несчастьях и в бешенстве вышвырнул её в обрамляющие пещеру заросли.

И уже на следующее утро йети смог удостовериться, что дела пошли наилучшим образом, рана стала затягиваться.

Но это ещё было нечего, по-сравнению со случаем, который произошёл с ним несколько лет назад. Как-то он с большим трудом поймал горного козла и тут же на месте, поскольку был очень голоден, приступил к насыщению своей утробы, но услышал позади себя какое-то лёгкое движение.

Йети вовремя оглянулся, потому что та пятнистая кошка уже готовилась к прыжку и он, прямо на ходу поймал её и переломил ей хребет. Но это было уже после того, как кошка успела нанести ему множество глубоких царапин на спине.

Вот тогда лечение далось сложновато, потому что раны находились не на виду, а на спине и до них никак не добраться.
Зверю пришлось разложить лопухи, на них пережёванные корешки с листьями и глиной, а уже потом самому ложиться на всё это.

А нынче ерунда, ещё пару-тройку деньков и можно на охоту собираться. Теперь времени уйма, он чувствовал, что красавицу долго придётся ждать, но ничего, не впервой. Ну а после - пусть держится, условности уже напрочь отброшены, только бы явилась. Эта женщина должна принадлежать самому сильному самцу, а самый сильный, без сомнения - конечно он.

Изредка йети ночами наведывался в деревню, чтобы проверить, нету ли для него приятных новостей? Новостей пока не было, но это пока и своего часа он дождётся.

И вот однажды...
Обычно зверь потихоньку подкрадывался к её дому, хотя уже издалека знал, что жилище пусто. Просто хотелось погладить стены, полюбоваться через окно на лежанку, в которой спала красавица и помечтать, как они вдвоём будут нежиться на его лежанке, в тёплой пещере.

А в этот раз было, что-то не так.
Он ещё за несколько километров почему-то занервничал. Раздвинув кусты, йети чуть не выдал своё присутствие, а ведь это был день, радостным рыком. На верёвке висели тряпки, принадлежавшие его женщины. Кто их туда повесил, если не она?

Долгие часы он караулил с её огорода и вскоре увидел саму хозяйку. Но почему-то та не долго пробыла в жилище, выскочила и вновь уехала с тем стариком, который жил в лесу и имел много вкусных зверей. Но йети не трогал их, мало того, старался обойти угодья старика, как можно дальше.

Его двор охранялся  тремя человеками, но это мелочи для йети, а то, что каждый из них носил стреляющую палку, с подобным следовало считаться.
Ночью красавица не соизволила явиться домой, придётся старику выразить претензии.

Зверь залёг в километре от фермы, он видел, что старик ездит только этой дорогой.
С вечера никто не выезжал за ворота, ничего не оставалось, как дожидаться утра.
Но утром, долго не спавший йети, а всё выглядывающий из своей засады, вдруг красавицу увидит, прокараулил хозяина, тот быстро промчался по делам в райцентр.

И снова ожидание.

Где-то в обед, Мила как раз напоила больных телят лекарством, поменяла у них соломку и направилась к группе людей, которые собрались за двором в ожидании фермера, потому что последний обещал сегодня зарплату.
Но вдруг перед всеми предстала такая картина: по пустынной дороге к дому медленно, покачиваясь шла женщина, волоча по земле свою сумочку.

В ней сразу же узнали жену фермера, а сын с зятем побежали к ней навстречу. У Милы отчего-то сжалось сердце. Она видела, как встретившие фермершу, задавали той вопросы, Миле не было слышно, но даже с расстояния она поняла, опять что-то случилось. И стало плохо, до одури плохо от нахлынувших догадок.



Гл.29


Зять отделился от них и чуть ли не бегом поспешил назад, он и озвучил то, о чём догадывалась Мила.

-   Йети убил тестя. Остановил машину на ходу и двумя пальцами задушил его, даже не вытаскивая из-за руля. При этом смотрел тёще прямо в глаза, но её не тронул.

Как раз подошли и мать сыном.
Женщина приостановилась и поискала взглядом кого-то, наконец, взгляд споткнулся на Миле и лицо вдовы потемнело, искажаясь злостью.

-   Ну что, довольна? По твоей вине очередная жертва.
Скольких ещё ты отправишь на тот свет, не захлебнулась в крови?

Женщина сорвалась на крик:

-   Я говорила ему, я предупреждала, а он меня не послушал... Зачем ты вообще сюда возвращалась? Зачем? Вон отсюда, вооон!

Сын уговаривал мать, старался оттащить её в дом, но женщина вырывалась и продолжала изрыгать проклятия. Наконец, она устала, схватилась обеими руками за голову и громко заплакала, а родственники поспешили увести несчастную во двор.

Милу трясло. Девушка не могла стоять и присела на лавочку, но так было ещё хуже. Хотелось ходить или бегать, или даже сквозь землю провалиться, но только бы не слышать не заслуженных обвинений. Ей понятно невосполнимое горе всех тех, родню которых порешил йети, но в чём её вина? По сути, она такая же жертва, только ещё живая. Как всем объяснить те чувства и страдания, которые она испытывает?
Каково это душевное мучение и каждую минуту ожидания кошмара?
Бесполезно. Потерявшие своих близких никогда не поймут.

Володя, сын хозяина, выйдя из дома сразу обратился к зятю:

-   Алик, я забираю людей с ружьями, а ты остаёшься на охране. Ворота закрой и распусти собак, двоих доберманов я забираю.

-   Ты попытаешься догнать его?  -  в свою очередь спросил зять.

-   Хотелось бы. Всё б на свете за это отдал. -  нехотя ответил тот и ушёл в свои мысли.

Когда группа людей скрылись в лесу, то Алик посочувствовал Миле:

-   Мил, ты это, не обижайся на тёщу. Просто влезь в её шкуру и всё поймёшь. А так она нормальная, не злобная.

-   Да я и так понимаю, без всякой шкуры, только хотелось, чтоб и меня тоже поняли. Я уже начинаю верить, что я изгой. А иногда жалею, что до сих пор жива. То бы и не слышала всякие проклятья и обидные слова.

После часа с небольшим вернулись преследователи. Сначала прибежали собаки, Алик открыл ворота и выглянул на дорогу. Мила тоже к нему присоединилась. Алик крикнул Володе:

-   Ну что, голяк?

Володя махнул рукой:

-   Ушёл, сука. Он, видно, сразу утёк, когда батю убил. Знает падла, что отвечать придётся. Удалялся по воде, собаки сразу след потеряли на берегу. Нашли его лёжку у дороги, там он их и поджидал.

-   А чё ты машину не пригнал? Отец что, до сих пор там лежит?

-   Нет. Там уже ментов полно и Скорая, я же сразу позвонил, как мамку в дом отвёл. Приехали моментально, я караулил и сейчас туда пойду.

Тут он обратился к Миле:

-   Милка, ты прости мать, ладно? Лично у меня к тебе нет претензий. Того зверя надо ловить, вот и вся причина. Хорошо, что ты сама домой не отправилась, я переживал. Мало ли? Тебе нельзя находиться одной, есть где пожить?

-   Спасибо, Володя. Есть-есть, не волнуйся за меня.

-   Ну и лады.  -  и обращаясь к Алику,  -  Отвези девушку на мотоцикле. Хоть и ментов полно, но бережёного Бог бережёт.

Пока они ехали с Аликом на мотоцикле в деревню, Мила думала, что дорога никогда не кончится. Из-за каждого куста на неё смотрели красные, налитые бешенством глаза. А в одном месте скрылась в кустах большая собака, которая норовила перебежать грунтовку, так у Милы вообще сердце в пятки ушло.

Алик довёз её до двора, но девушка побоялась зайти в дом и сразу побежала к тёте Тамаре. Та уже всё знала, слухом земля полнится, и вышла за двор, встречая девушку.

-   Мила, а я хотела Жорку за тобой послать, думаю, всё ли у тебя в порядке да и как ты одна будешь добираться, после случившегося? Но слава Богу, ты здесь.
Смотри, даже во двор к себе не заходи, теперь будешь жить у нас. Как-нибудь справимся, у моих мужиков ружья имеются, так что - пусть только сунется.
Ну что же мы за калиткой ведём беседу, пошли в хату.
 


Гл.30


Ночью никому не спалось.
Тамара Антоновна легла с Милой на первом этаже, проговорили до полуночи. Затем забрехали собаки и они стали прислушиваться к каждому шороху. Вроде и крыша над головой, а всё равно было жутко.

Жорка с Артёмом спали на веранде с ружьями в обнимку. Спали ли?
Они ещё с вечера во дворе у Милы оставили горящие фонари и теперь наблюдали из окна за соседским двором. Вот парни и сообщили им с утра, что снежный человек долго околачивался возле дома Милы. Но на свет не выходил, побоялся.
Один раз схватил увесистую палку и пытался ею разбить фонарь, даже руку было видно, но палка не достала до столба.

После услышанного Тамара Антоновна запретила всем выходить из дома, даже днём.

-   Ты что, мать, выдумала,  -  не зло возмутился Данила Алексеевич.  -  а хозяйство? Они же подохнут без ухода.

-   А я и не подумала,  -  стыдливо прикрыла лицо руками женщина.  -  совсем рехнулась от страха. Ну тогда без ружей, чтоб никуда - и ходить всем вместе.

С этим мужчины согласились, все понимали опасность ситуации.

День и следующая ночь прошли спокойно, тем более с утра милиции сюда понаехало, как будто началась война и именно с Заячьего Кута. Местных жителей такое положение устраивало, а то из дома боялись показываться, особенно переживали за детей.

Оттого, что вокруг затишье и снежный человек не нападает, Тамара Антоновна на радостях затеялась с тестом, а Мила ей помогала. Женщины заболтались и не видели, что Данила Алексеевич отправился в курятник выбирать яйца и не захватил с собой оружие.
               

*****

Зверь проголодался.
После убийства фермера, он сразу же отправился к месту, куда лесные животные приходят на водопой и засел там в кустах, соблюдая всякую осторожность.
Вначале пришла свинья с поросятами и йети брезгливо наблюдал, пока семейка хрюкающих напьются и наплещутся. С этими визгливыми он не хотел связываться.

На тропинке показался олень, но он не нёс гордо свою рогатую голову, потому что это был старый одинокий самец. Йети не составило труда убить животное и долгое время зверь не мог насытиться, ведь трудно вспомнить, когда последнее время приходилось есть мясо.

Оставшееся, монстр не стал оставлять, а оттащил тушу в пещеру, благо не так далеко было. Он самоуверенно предполагал, что нынешней ночью красавица уже будет в его пещере. А поскольку это так, то и мясо пригодится, пусть посмотрит, какой ловкий охотник ей достался.

Сытная еда располагала к отдыху и йети уснул, а ночью, свежий  и отдохнувший отправился за женой.
 
"Но что это? Дома никого. Где она может быть?"

То, что девушка не уехала - он точно знал, он её чувствовал, но понять не мог, где она находится. Чтобы хорошенько рассмотреть через окна, мешали фонари и их ничем не собьёшь. Тогда придётся обнаружить себя, а такое не входило в его планы.
Рядом живут люди, у которых три стреляющие палки и вновь быть раненым или убитым, когда на кон положено всё - не улыбалось.

"Стоп. Как же он раньше не понял? Да она же у них."

Сколько раз ему приходилось видеть, что старая соседка всегда хорошо относилась к его женщине.
С ночи зверь сделал себе лёжку в зарослях, которые примыкали к огороду тех, у кого жила красавица. Он видел, как трое мужчин постоянно ходили втроём и при полном вооружении.
Ничего, подходящий момент всегда найдётся: он их убьёт поодиночке, а потом заберётся в жилище и возьмёт то, что принадлежит ему.

Ещё йети беспокоило, что в село явилось множество людей и постоянно рыскают тут везде, теперь просто так не пройти. Сюда он добирался в обход, а это занимает много времени, поэтому нельзя себя выдавать перебежками, а следует затаиться в одном месте.

Единственный, кто видел, что отец ушёл сам  - это Артём. Парень поспешил следом, но второпях не вспомнил о ружье.

Отца, лежащего у забора с окровавленной головой, он обнаружил сразу, как только забежал на хоз-двор, и Артём бросился к нему, может нужна помощь, может папа ещё жив? И едва склонился над безжизненным телом, как сразу ощутил на себе тяжёлый взгляд, от чего мороз пошёл по коже, и тут же раздался зловещий рык, который не обещал ничего хорошего, и который вызывал у всего живого непомерное чувство страха.



Гл.31


Йети, на всякий случай находившийся поближе, заметил, как один мужчина, из наблюдаемого им дома, неосторожно вышел без стреляющей палки.
Крадучись, и не забывая поглядывать по сторонам, зверь подкрался к постройке, куда зашёл человек и стал поджидать свою жертву.

В эти мгновения он придумывал, какой смерти достоин очередной разлучник, но когда схватил хозяина в огромные лапищи и хотел его с силой сдавить, к своему удивлению почувствовал, что тот совсем не испытывает страха, а даже наоборот, пытался вырваться, одновременно навязывая ему общение.

Да, именно так! Человек с ним говорил.

Йети опешил и ослабил хватку. Старик освободился от смертельных объятий и вновь обратился к нему:

-   Да, она у нас, повторяю ещё раз. Но я не для себя её взял, а от тебя спрятал.
А ты бы выгнал? Вот и я не выгоню. Сам сдохну, но дивчину тебе не отдам. Понятно?

Нет, чудовищу ничего не было понятно, но каким-то наитием, он понял, что старик оправдывается. Почему-то стало противно его убивать: зверь наотмашь ударил человека по голове и разочарованно издал протяжный рык, удаляясь в кусты.
Но когда дошёл до места лёжки, то передумал и вернулся добить, отлетевшего на несколько метров пожилого храбреца.

Там он обнаружил ещё одного, а вот этот точно мог годиться в мужья красавице, а претендентов надо уничтожать. Даже не дав повернуться к себе, зверь скрутил юноше голову и швырнул поверх лежащего мужчины.

Внезапно Тамаре Антоновне стало плохо.

-   Ой, Милочка, что-то сердце кольнуло. Зря я с пирогами завозилась, наверное, сил не хватит.

-   Тётя Тамара, а я на что? Идите прилягте, а я сама управлюсь. Идите, идите.

-   Мила, а где наши мужики, что-то их не видно?

Девушка ещё не успела ответить, как мимо кухни на улицу пулей промчался Жорка, которому показался, как будто звериный рык.
От Тамары Антоновны это не укрылось.

-   О, Господи!  -  вскрикнула женщина и направилась за сыном.

Мила вновь ощутила подходящую тошноту. Всегда так бывает последнее время, когда появляется страх.
И она уже заметила, что такое её состояние уже как прогноз, оно оповещает о беде.
И только подумала об этом, как услышала крик Тамары Антоновны.

Мила долго не решалась выйти из дома, но когда во дворе собралось много народу, в том числе и милиция, девушка, бледная как простыня, кое-как, шатаясь, показалась на крыльце.

Она ничего пока не видела, кого из этой семьи убил йети, потому что людская толпа, откликнувшись на очередное горе, заслоняла собой всё, но девушка слышала стенания Тамары Антоновны и этого Мила не могла перенести. Соседи, как родную её приютили и теперь получается, что на свою беду. Её сберегли, а кто-то из них погиб.

"Всё, хватит! Так больше продолжаться не может. Сколько ещё ездить туда-сюда, надо сейчас конкретно уехать и конкретно никогда не возвращаться. Никогда!"

Девушка протискивалась сквозь толпу, чтобы быстрее убежать из этого двора, где она ни в чём, и в то же время - во всём виновата. Но не успела.
Тётю Тамару вели под руки, убитая горем женщина еле передвигала ногами, но тут она невольно подняла голову и они встретились взглядами...

Миле захотелось умереть, потому что столько ненависти она прочла в этих глазах.
Тамара Антоновна остановилась и в упор продолжала изучать девушку, и та не выдержала:

-   И вы тоже, да? И вы думаете, что это всё я? Но я боюсь, слышите, боюсь выйти к нему, чтобы он меня убил. Ну возьмите меня и привяжите в лесу, а сама я не могу, не могууу...

И девушка попятилась, цепляясь за забор.

-   Ты куда собралась?  -  спокойно спросила Тамара Антоновна.

-   Я?  -  девушка не знала, что ответить.  -  Наверное, куда-нибудь... уехать...

-   Я тебе уеду! Немедленно вернись!

-   Но вы же тоже... Вы так смотрели на меня...

-   Глупенькая! Моя ненависть направлена не на тебя. Мила, ты к этому не имеешь никакого отношения. Иди ко мне...  -  и женщина распахнула объятия.


 
Гл.32


От Тамары Антоновны девушка и узнала, что погиб Артём, а Данилу Алексеевича привели в чувство, у него оказалось сильное сотрясение, но от госпитализации он отказался.

Уже по проторенной дорожке прибыла Скорая и забрала тело Артёма. Мила не отходила от Тамары Антоновны, которая даже не могла самостоятельно встать.

К обеду в Заячий Кут привезли отряд спецназа и кинологов с собаками.
Командир спецназа, Денис Лебедь, разместил своих бойцов по квартирам и после небольшого перерыва на "кинуть вещи", отдал приказ ознакомиться с посёлком и его окрестностями, а сам заглянул в местную администрацию.

Там уже находился Виктор Коваль, молодой участковый, поставленный вместо Максима Николаевича, и начальник местной милиции - Кирилл Леонтьевич Гапоненко.

-   Какая встреча, Денис, вот уж не думал, что она случится при подобных обстоятельствах!  -  протянул руку вошедшему Кирилл Леонтьевич.

Они знали друг друга давно, воевать не воевали вместе, но в кабинетах эшелона власти встречались неоднократно.

-   Обстоятельства как обстоятельства, нам не привыкать.  -  ответил раздосадованный Денис. 
 
Он видел, что здесь милиции - на каждого жителя по пять человек придётся, "затопчут все улики к едрене фене, а после к нам будут претензии предъявлять."  - подумал главный спецназовец.

-   Что-то ты не при настроениях. Задание дал бойцам?

-   Уже работают, изучают флору и фауну на предмет "улики".

-   Какие нахрен улики? Мои ещё три дня назад тут каждый куст обнюхали.
Нашли лёжку, рядом с той фермой, где был убит хозяин и больше ни гу-гу. Прям, как с профессионалом дело имеем.

-   Кирилл, но ты же не думаешь, что преследуя одну местную жительницу, у него была всего одна лёжка?

-   А почему нет? Ты что, привычки снежного человека изучал?

-   Снежного не приходилось, каюсь.  -  Денис закурил и сузив глаза, подался вперёд.  -  А след в огороде? Об этом даже моя бабушка знает, потому что снимок красовался в жёлтой прессе. Так где он?

-   Так и знал, твою мать... Денис, не бери за горло... Да, след был, его ещё Максим с группой людей нашёл. Но йети уничтожил свои оплошности: всё раскидал и перекопал половину огорода. Был следик и нету следика.

Тут у Дениса забулькала рация:

-   Первый, я второй. Найдена лёжка в огороде последнего убийства. Приём.

-   Молодец, второй. Работаем дальше. В леса, в леса идите. Он тут развил такую бурную деятельность, для которой требуется несколько пунктов наблюдения. Услышал?

-   Понял. Бегу.

Начальник милиции отвёл глаза и шумно выдохнул воздух, но диалога не получилось, вновь зашипела рация:

-   Первый, я третий. Найдена лёжка в лесном массиве, примерно в двух километрах от посёлка и полторы сотни метров от реки в северном направлении. Приём.

-   Понял третий. При встречи засвидетельствую свой поцелуй на твоей лысой, но умной макушке... Ваня, собачек милицейских задействуйте, они чего сюда, на курорт приехали?

-   Первый, так это они и нашли. Приём.

-   Вот как? Тогда поцелуй, Ваня, отменяется. А собачкам передай, что Вискас им куплю. Много.

-   Командир, так это же не собачья, а кошачья дребедень.

-   Вот это я довоевался, перепутал самый ценный факт. Ну всё, теперь от такой лажи межпланетная война начнётся...
Ваня, хватит курить, работаем. Доказываем собакам, что тоже умеем. Передвигаемся к реке. Не зря лёжка рядом с водой. Не будет он себе логово сооружать в лесу, слишком опасно при стольких убийствах. Вперёд, Ваня, жертвы нам больше не нужны.

Услышав за собачек, Кирилл Леонтьевич подтянулся и по лицу пробежала довольная улыбка.

-   Как смог сейчас убедиться главный спецназовец, местная милиция тоже не зря свой хлебушек кушает.

-   Не зря... кушают хлебушек ваши собачки.  -  дружески пошутил Денис.  -  Кирилл, не люблю работу следаков, но я бы хотел переговорить с родными потерпевших. Ты мне направление укажешь?

-   Какие родные, Денис? Фермерша с сыном никого не пускают. Бабку, у которой деда йети убил, дочка забрала в город, а та, что сын недавно погиб, с постели не встаёт. Ну и с кем ты собрался говорить?

-   А девушка, что гоблин её домогался, она здесь?

-   Как раз она и ухаживает за матерью погибшего сына.

-   Ну так я пошёл? Чё мне с тобой тут делать, с тобой сразу стало не очень интересно.



Гл.33


Тамаре Антоновне становилось всё хуже и хуже. Мила ни на шаг от неё не отлучалась и несколько раз бегала за фельдшером, Евгенией Васильевной Коломиец.

Евгения Васильевна старалась, как могла, ставила больной успокоительные и сердечные уколы, но настоятельно рекомендовала проехать в больницу, даже вызвалась позвонить в приёмное отделение.

Тамара Антоновна не соглашалась, ей хотелось похоронить сына.

Денис без труда нашёл дом, где с утра, не спрашиваясь, разыгралась страшная трагедия. А горе всегда так поступает, оно никогда не стучится, потому что знает, никто не откроет.

Жорка проводил командира спецназа в спальню матери, где у изголовья кровати на стуле сидела красивая девушка, держащая за руку бледную и заплаканную женщину, лежащую в постели.
Увидев последнюю, Денис замялся у порога и хотел уйти, понимая нелепость своего прихода, но его остановил еле слышный голос хозяйки:

-   Проходите, молодой человек. Вы, наверное, из милиции?

-   Вроде того... Да вот хотел задать несколько вопросов, но если вам тяжело...

-   Ничего, как-нибудь...   -  перебила его Тамара Антоновна.  -  Где я не смогу, так вот Мила подможет, вместе с ней и справимся с вашими вопросами. Проходите.

Денис неловко вошёл в спальню и сел на краешек предложенного стула.
Не привык он находиться в таких узких пространствах, ему размах подавай. "Да, тяжела работка у оперов."  -  подумал боец и спросил сразу у обеих:

-   Скажите, а кому-либо доводилось на самом деле видеть маньяка?

-   Так вот Миле и доводилось.  -  заплетающимся языком пояснила Тамара Антоновна и закрыла глаза. Уколы начинали действовать.

Мила помолчала, не спуская глаз с женщины, а потом кивком головы указала Денису на дверь и вышла за ним сама.
Они остановились на крыльце и девушка жалобно оправдалась:

-   Пусть поспит. Ей ещё такое предстоит...

-   Понимаю.  -  прокашлялся Денис.  -  Так мы продолжим?

-   Да.  -  Мила не знала, куда деть свои руки. Она немного стеснялась этого мужественного и красивого парня.  -  Я поливала цветы, было уже темно, а он вышел ко мне на свет.  -  и она поёжилась.

-   Можете описать его? Вы простите за глупые вопросы, просто пытаюсь понять, действительно ли это снежный человек?
Как-то странно вдруг, не находите? То он прячется от людей, а то совсем страх потерял, в голове не вмещается.

-   Он действительно существует, поверьте. Через стекло да и потом, в автобусе, на меня смотрели живые глаза и сам он состоял из живой плоти и крови.

-   Этот монстр за вами следил?

-   Получается. Где я не ступну ногой, везде трупы.  -  и она вздохнула.

-   Но при этом сами живы?

-   Я в этом виновата?

-   Нет, нисколько! Просто читал один раз фантастику... Может он в вас влюбился?

-   Тоже скажете...

-   А почему нет? Девушка вы видная. Вот и захотело чудовище выкрасть красавицу. Почему же он вас не убил, разве у него не было на это времени? Хотя бы тогда, когда вы растения поливали? Значит, вы ему нужны живой, правильным руслом текут мои мысли?

-   Я на это и не знаю, что вам сказать.

-   А ничего больше и не надо, я и так всё понял.  -  Денис включил рацию:

-   Второй, я первый, как слышишь? Приём.

-   Первый, я второй. Слышу отлично и настроение отличное!

-   И с чем связано такое веселье? Вы на йети наручники надели?

-   Наши бойцы нашли улики, в виде сломанных кустарников, видать, кто-то торопился, когда тикал. Ну а собачки вывели нас к реке, а потом всё, конечная.

-   У вас тупик, а вы радуетесь? Баян прислать, пока я в деревне?

-   Командир, не ворчи. Имеется в виду, хоть что-то проясняется.

-   Коля, мне надо кое-что посерьёзнее, а не телячий восторг по поводу утерянного следа. Разделитесь на четыре группы, чтоб в каждой имелись в наличии собаки, и обследуйте оба берега реки в разных направлениях.
Коля, в реке этот снеговик скрывал следы, но по воздуху летать он не умеет. Не орёл он, Коля, не орёл.
 


Гл.34


Ночью Тамаре Антоновне совсем стало плохо и Данила Алексеевич сам вызвал неотложку. С женой он не мог поехать в больницу, потому что надо было готовиться к похоронам Артёма.
Но с ней отправились фельдшер и Мила, Мила потом и осталась с Тамарой Антоновной, за беспомощной женщиной требовался уход.

Сына проводить в последний путь она так и не смогла, в этот день ей особенно было худо.

А вся деревня ждала хороших новостей от неожиданной работы правоохранительных органов, во всяком случае, все очень надеялись на это.
В последнее время здешний народ перестал веселиться, только успевали на погост относить людей или отправлять их в морг.

Бойцы выкладывались, как могли, но пока не ладилось. След вроде и нашёлся, но потом исчез в воде, а вода как известно, всё покрывает.
И после двухчасового перерыва, когда последний раз говорил с ними командир, они вновь с ним соединились.

-   Первый, я второй. Ну как в воду канул. Ничего.

-   Второй, вы отработали ту версию?

-   Сразу. Прошли четыре километра по берегу реки в обеих направлениях.

-   Коля, а надо десять. Я тебе говорил, что он не лётчик? Так вот давай, расширь круг поиска, чтоб продвигались не только по берегу, но и лес прихватывали.
А когда начнутся горы, особенно обратите на них внимание. Я думаю так, что его логово находится в северном направлении. И надо искать пещеру, где-то в самых густющих зарослях. Наш хлопец жениться собирался, а для жены нужны хоромы, поэтому, как без пещеры?

-   Первый, откуда сведения, томик фантастики с собой прихватил?

-   Коля, не умничай! Вот возьму сейчас и к вам присоединюсь! И попробуй потом сказать, что я был не прав.

С Денисом пожелал пройти и Кирилл Леонтьевич. И вот они втроём, с ними участковый, бегом вдоль реки помчались в северном направлении.

Денис с компанией догнали своих бойцов, когда те уже подобрались к горам и тут же дала о себе знать рация:

-   Первый, я третий. Короче, Ден, собаки след снова взяли, ведут к пещерам. Наши действия? Приём.

-   Хорошо, третий, порадовал. Без меня ничего не начинайте. Сейчас буду.

Денис влез на невысокий пригорок и вытащил бинокль. Он скрупулёзно обшаривал каждый кустик, каждое деревце. Он знал, что собаки его уже напугали: "убегать зверь не станет, опасно. А вот подсматривать за действиями людей, наверняка захочет, причём, из какой-либо дюже непроходимой чащобы... Ага, так и есть, что-то вижу... Блин, ну и рожа у него..."

-   Второй, я первый. Полосони из калаша по тем зарослям, где цветики-незабудки.

-   Первый, по цветам какого цвета: красным или жёлтым? Приём.

-   Красным, второй, красным.

-   Понял.

И тут же раздалась автоматная очередь, а Денис, не отрываясь продолжал смотреть в бинокль. Он успел заметить, что монстра ранили, но тот всё равно самостоятельно прыгнул в пещеру.

-   Третий, я первый, а связка у тебя?

-   Первый, я третий. Так точно.

-   Ваня, отдай Барсу, пусть в пещере сделает жарко. А то наш хлопец подмёрз, он же снежный.

-   Первый, я понял.

Все смотрели в том направлении, где располагалось логово йети и выжидали, но никто не видел пробирающегося туда Барса, в миру Николая Ващенко.
Даже Денис, который не отрывался от бинокля и тот, с трудом различал натренированное гибкое тело своего бойца, бесшумно подошедшего к самому входу в пещеру.



Гл.35


После двойного убийства, а йети думал, что прикончил и старика, он залёг в огороде на своей лёжке и приготовился к наблюдению.
Ему было видно, как во двор собрались местные жители, но вот чего зверь не ожидал, это надвигающейся прямо на него группы вооружённых людей.

Пришлось наспех ретироваться. В лесу он периодически останавливался, прислушивался, напрягая и зрение и нюх, но там, где пролегал спешный путь, пока было тихо.

Не забывая о маскировке следов, йети прыгнул в речку и всю последующую дорогу бежал по воде, не обращая внимания на впивающиеся в ступни острые камни.
До логова зверь добрался удачно, но понял, что теперь в деревне нельзя показываться в ближайшие дни.

Собак он услышал поздно. Они залаяли уже возле самой реки, как раз напротив пещеры. Убегать рискованно.
Убийца потихоньку выполз их логова и затаился в зарослях. Ну откуда йети было знать, что у людей есть ещё одни "глаза".

Резкая боль в животе и звук выстрела заставили его спрятаться в пещере. Но чудовище уже понимало - это конец. Ещё давно вождь говорил, что от ранений в живот, вряд ли кто выживает.

Йети подполз к расщелине и приготовился к прыжку. Он последний раз окинул взором своё уютное пристанище и в помутневших глазах ему предстала красавица: такая же соблазнительная и такая же манящая.
Но его она больше не волновала, йети понял, что девушка для него далёкая и чужая. И всегда была такой.

Теперь он жалел о напрасно потраченном времени, жертвой которого в последствии стал он сам, даже об убитых им же людях, а особенно о дорогой сердцу жене. Это зверь только что понял.
Сквозь боль и страдания йети улыбнулся, потому что скоро он будет не одинок, ведь там ему предстоит увидеться со своей семьёй.
И йети не задумываясь поспешил в далёкий и вечный покой, на встречу с праотцами.

А ещё через мгновение раздался оглушительный взрыв. Пещера осела, а вход завалило огромными валунами. В воздух поднялось огромное количество пыли и горной породы. Взрыв эхом отозвался далеко в горах и вернулся оттуда, давящей на уши тишиной.

-   Вот и всё.  -  задумчиво произнёс Денис.  -  Был человек и нету. Перед цивилизацией и прогрессом не смог устоять, хоть и снежный.

-   Это точно.  -  подтвердил Кирилл.  -  Вот только б журналисты сюда не съехались, тогда бы совсем стало хорошо.

-   Ты видел из их братии таковых, чтобы запросто двигали двухтонные булыжники? Ну, а коли плечами пожимаешь, то разреши откланяться -  нам пора до дома, до хаты.

-   Как? А собачек моих в макушку поцеловать?

-   Это сделаешь за меня ты. Я тебе доверяю.

                *****


Вскоре Тамаре Антоновне стало лучше, настолько, что она сама могла вставать и ходить, но Мила всё равно её не бросала.

И однажды между ними произошёл доверительный разговор.

-   Мил, а чего ты не хочешь встречаться с моим Жоркой? Он же всю жизнь, ещё с детства, одну тебя любил?

-   Жорка? Меня? Вот это новости! Я первый раз такое слышу.

-   Ну потому что он у нас скрытный такой. Но от матери-то не скроешь.

-   Тёть Тамар, если честно, то мне ваш Жорка тоже до души, но мне как-то неудобно было виду подавать, я же старше его.

-   Два года всего и ты считаешь, что старше? Да разве это разница? Мил, выходи за моего Жорку, а?

-   Тётя Тамара, вы хоть и мать ему, но всё-таки тут он должен решать. Вы только не обижайтесь.

-   А я и не решаю без него.   -  и женщина посмотрела на дверь. Мила оглянулась и увидела там улыбающегося Жорку. В руках парня еле помещались два букета самых прекрасных роз.

Свадьбу сыграли через полгода: скромную, без особенного шума, помня о недавно погибшем Артёме. На этом торжестве присутствовали Анатолий Петрович и Славка.
ело в том, что Анатолий Петрович продал городскую квартиру и купил домик в Заячьем Куту. Славка часто к нему приезжал в гости, а летом и Елена Борисовна обещалась заглянуть на огонёк.

Жизнь наладилась в деревне, особенно для детей наступили счастливые деньки: теперь можно без опасения и на речку, и в лес.

Мила подоила корову и присела на лавочке тут же, на хоз-дворе. Она любовалась лесом, что подступал к их огороду и далёкими синими горами. Девушка всегда хотела остаться в родных краях и её мечта сбылась.

Внезапно, из-за высоких верхушек деревьев выплыло огромное серое облако, внешне напоминающее голову примата.
Мила вздрогнула.

"Ну надо же, прямо точно, как снежный человек."

Облако качнулось и девушка решила, что это йети прилетел с ней проститься перед самой вечностью. Она помахала рукой небу и, подхватив доёнку, побежала в дом, где её ждал супруг. Сегодня она обязательно ему скажет, что скоро он станет самым лучшим в мире отцом.

   

Гл.36



Йети долго не мог сообразить, где он и что с ним, а главное, что было до этого? Он ничего не помнил, как не напрягал свои извилины. Помутневшим взглядом зверь осмотрел жилище, в котором находился, похоже, принадлежащее двуногим, и сразу захотелось встать и убежать отсюда подальше. Но как встанешь, если даже лёгкий поворот головы доставлял нестерпимую боль во всём теле. Множественные повязки на животе, а также в других местах, вводили его в заблуждение и ещё больше вызывали необъяснимое беспокойство.

"Получается, я ранен, но кем? И, выходит, двуногие за мной ухаживают? Невероятно!"
В небольшой комнатке никого больше не было и йети втягивал носом этот чужой, чуждый ему запах, но вскоре закружилась голова и пришлось отказаться от пустого занятия.

Единственное, что зверь помнил, это как люди, из стреляющих палок, убили весь его род. Да, так и есть. Их уцелела тогда горсточка, и среди них остались в живых его родители и вождь племени.
"Но где мои близкие в данный момент? Может меня взяли в плен?
Нет, тогда я был ребёнком, а нынче уже в возрасте взрослого самца, поэтому многое не сходится. После того прошло какое-то время, по крайней мере, несколько лет. Тогда что происходит, где мои соплеменники, как я здесь очутился?"

С улицы послышались шаги, йети насторожился. Как обидно, что у него не хватит сил даже сопротивляться, ни то, что уничтожить того или тех, кто скоро войдёт в эти двери.

-   О, наконец-то очнулся!  -  радостно подбежал к нему сухонький старичок.  -  Ну и повозился же я с тобой! Почти два месяца ты провалялся, а я тебя спасал. И как тебя угораздило под пули угодить?  -  человек смотрел на него добродушно, без конца приподнимая повязки и проверяя все раны. Йети не понимал, о чём тот толкует, но по интонации догадывался -  зла ему никто не желает. Ну хоть это хорошо. Он с любопытством изучал своего благодетеля, следил за движениями последнего и всё больше убеждался, вредить никто никому не собирается.

-   Вот и замечательно! Теперь не буду тебя глюкозой колоть и всякой другой панацеей, теперь ты сам будешь самостоятельно питаться. Не сразу, конечно, сейчас-то ты слаб, поэтому пока я тебя покормлю из ложечки. Ничего, это не так долго. Даже глазом не успеешь моргнуть, как сам начнёшь уплетать за обе щеки.

Старичок удалился в другую комнату, но тут же вернулся, держа в руках небольшую миску, из которой шёл соблазнительный аромат.

-   Бульон тебе разогрел... Ты лежи, лежи, я справлюсь. Ну, давай, открывай рот!  -  но йети, хоть и понимал, что от него требуют, продолжал искоса наблюдать за говорливым человеком и даже не попытался подчиниться его просьбе.

-   Ну в чём дело, ты же голодный, вон как желудок урчит. Не вредничай, а то подохнешь. Всякое живое существо должно принимать пищу, а иначе, как говорится, нам удачи не видать.

Йети не смог долго бороться с собой, чуть подался вперёд и сделав губы трубочкой, втянул в себя вкусную жидкость из деревянной ложки.

-   От это другой разговор, от это ты молодец!  -  старик кормил зверя, как ребёнка, а тот пил и пил, придающую силы похлёбку. Почему-то йети решил, что этого двуногого он никогда и пальцем не тронет, а даже порвёт любого и каждого, кто посмеет того обидеть. До сих пор нелюдимый и озлобленный на весь мир, он проникся уважением и мгновенной привязанностью к тому, кто не испытывал страха перед ним и душой переживал за его здоровье.

-   Нет-нет, всё, норма! Тебе больше нельзя.   -  сказал старик, когда йети ещё потянулся за едой.  -  А ну-ка, сколько голодал, у тебя же заворот кишок получится. Постепенно увеличим твой рацион, а пока, сам понимаешь... Я и так не надеялся на хороший исход, уж больно ты плохим был. Как представлю, какой лежал на берегу реки, где я нашёл твоё тело, так, хай Господь милует. Думал, то медведь, а после пригляделся...
А мне никогда не верили, что снежный человек существует и вот, оказалось, я прав. Да ты не переживай, я никому не скажу о своей необычной находке, зачем мне это? Деньги и слава меня не интересуют, а если для науки, то пусть учёные сами ищут следы твоих соплеменников и делают научные открытия, но не с моей помощью.  -  старик приподнялся и понёс пустую посуду на стол, а когда вновь присел на табурет рядом с его кроватью, продолжил:

-   Знаю, что ты ни черта не разбираешься в том, что говорю, ну это не проблема. Поживёшь со мной пару месяцев, всему обучишься, да?  -  он весело подмигнул.  -  Ну а коли не захочешь со мной разделить мою отшельническую жизнь, то держать не стану да и как такого удержишь? А вообще, если куда подашься, то береги себя. По сантиметру кроил твой живот. Это благо, что важные органы почти не задеты, а так бы... Да, вот такие дела. И кто ж так постарался? Пульки-то автоматные... Наверное, на охотников нарвался. Ага, те парни не промах и за деньгой стремятся, аж слюна бежит в три ручья.

Йети не отрывал взгляда от рассказчика и впервые его глаза излучали свет и добро. Нет, однажды уже был случай, когда он почувствовал себя счастливым, прижимаясь к беременной жене, чтобы в её утробе послушать биение собственного ребёнка, но он ничего из этого не помнил. Совсем ничего.

Примерно, через две недели йети стал подниматься и делать первые шаги. Вначале неудачно. Перед глазами всё завертелось и закружилось, пришлось вернуться и сесть на кровать. Но с каждым днём, после упорных тренировок, он, наконец, осилил расстояние до входной двери и обратно. Внутри всё болело да и голова казалась чугунной и всё время противно звенело в ушах.

-   Головой ты, что ли где-то стукнулся или стукнули, прямо, не нравится, как ты ею трясёшь и за затылок без конца хватаешься. Ну что я могу сделать, в лесу нет такого оборудования, чтобы произвести рентген и обследование всего организма. Вот, как смог, так и помог. Я обыкновенный ветврач, когда-то животных лечил, а ты же всё-таки человек, хоть и снежный. Да, брат, здорово тебя помяли.

Ещё в то время, когда йети не вставал, то немного тревожился, что к хозяину придут другие двуногие, а ему очень не хотелось, чтобы кто-то ещё стал свидетелем его временной слабости. Но потом он удостоверился, что жилище находится в густой чаще леса и поблизости, видимо, за многие километры никто не живёт. Это подняло настроение. Только совсем не понятно, чего он опасался, ведь память по-прежнему не выдавала даже малейшего намёка на прошлое, знать которое он пытался, до умопомрачения напрягая мозги. Бесполезно.

Все действия остановились на далёком детстве, но до этого он ведь как-то рос, жил, ел, спал. Так, куда это всё, вдруг исчезло? И где его родители, вождь племени? Он помнил, что оставались в живых ещё несколько престарелых членов семейства и какая-то маленькая девочка. Допустим, старики умерли, но куда подевалась девчонка?

Любой, более менее, здравомыслящий человек, желал бы знать всю подноготную о себе и своих близких, в том числе об этом мечтал и йети, но, к сожалению, не получалось. Это его мучило, а порой сильно раздражало. Может все близкие и родные запрятались, куда-либо в гущину тайги, но как определишь где? И есть ли они на самом деле?

Он, конечно, благополучно устроился, жаловаться нету на что, но как дальше продолжать своё существование, если даже не в курсе, сколько лет прожил на свете?!

Спаситель иногда часто отлучался, а приходил с полными мешками продуктов. Йети всё обнюхивал, да только все запахи ни о чём не говорили и были абсолютно не знакомы. Но когда хозяин делал какое-то варево из принесённого, то дразнящий дух усиленно щекотал ноздри, а урчание желудка подбивало схватить большую ёмкость с едой и опустошить её до самого дна. Но он старался сдерживать себя и покорно ел из железной миски, вприкуску с ломтем мягкого лакомства, которое сразу ему пришлось по вкусу.

-   У нас это хлебом называется. Мы без него и за стол не садимся. И ты приучайся, без хлеба не наешься.  -  важно заявлял старик.

Йети часто задумывался, зачем двуногий возится, варит мясо, когда можно съесть его сырым? Но все привыкают к наступившим переменам, привык и он, и даже, в первое время, непривычное для него варево, теперь стало очень и очень по душе. Наблюдая за стариком, он его также подсаливал и мазал какой-то горькой смесью, от чего получал несказанное удовольствие.

А вечерами любил слушать хозяина. Сам, от природы молчаливый, йети удивлялся, откуда у старика такой запас в голове? Обычно считалось правильным, если обитатели леса ведут осторожный и тихий образ жизни, ибо любой, даром исходящий звук, может непоправимо навредить, но на хозяина таёжного жилища это не распространялось, тот болтал без умолку.

Как-то, оставшись один, йети занялся обследованием дома и наткнулся на стреляющую палку. Ужас мгновенно перекосил лицо, а тело затряслось так, что снежный человек не мог с собой совладать. Неизвестно, сколько он простоял в кладовке, но таким его и застал старик.

-   Дурачок, чего ты напугался? Это обыкновенное ружьё. Никто не собирается в тебя стрелять. Если бы в мои планы входило с тобой расправиться, то зачем бы я твою задницу с того света вытаскивал? Ты пойми, мне без оружия тут никак. Дичь подстрелить или назойливых зверей отпугнуть.
Всё, успокойся! Вот уж не думал, что ты такой мнительный. Хотя, имеются кое-какие мысли... Сдаётся, пережил ты достаточно да жаль, передать мне всё это не сможешь.



Гл.37


Однажды, йети проснулся от страшного треска, напоминающего звуки стреляющих палок. Он кубарем скатился с кровати и пытался спрятаться под нею, но туда его тело не помещалось и зверь застыл на полу, не зная, как ему поступить дальше? Звуки стали удаляться. Пересилив себя, йети подполз к небольшому окошку и осторожно выглянул на улицу.

От удивления, смешанного с любопытством, он приглушённо вскрикнул, мол, надо же так опростоволоситься! На какой-то странной коробке, без верха, к которой крепились два круга, от дома удалялся хозяин. К коробке подсоединялась ещё одна, и она тоже имела круглый обод. Что за чудо шумливое?

Откуда-то из глубины памяти всплывало подобное видение, не совсем подобное, но он точно помнил, что на таких грохочущих штуках передвигаются люди. Только те коробки были с верхом и двуногие забирались в них, как в жилище, а здесь всё открыто и старик держался за железные отводы, напоминающие рога животного.

Пока отсутствовал хозяин, йети пытался вспомнить, где и когда он наблюдал похожее явление, но так ничего и не добился. Память ревниво охраняла некоторые тайны, никого не допуская в свои владения.

Со временем йети привык к мотоциклу и впоследствии не обращал на него внимание, но вот с ружьём - он так и не смог свыкнуться.
Как-то они собрались с хозяином в лес, последний приготовил какие-то плетёные сумки, а через плечо повесил неизменную двустволку. Йети тут же взвыл дурным голосом. Он всячески давал знать старику, чтобы тот не брал с собой стреляющую палку.

-   Ну а как без ружья в лесу, ты подумал? А если волки? Хотя, никакое зверьё к нам не сунется, если учуют, что это ты со мной рядом. Тут и медведь не рискнёт напасть. Ладно, уговорил, оружие не берём.

Йети думал, что они отправляются на охоту, поэтому решил преподать хозяину урок, показать, как он и без подручных средств справляется на этом поприще, и надеялся на похвалу.

Им повезло, не успели углубиться в тайгу, как сразу у речки им встретилось небольшое стадо оленей. Животные были заняты водопоем, а сюда плюс разобравшийся ветер, вот они и не услышали приближение посторонних. Снежный человек засел в кустах и выжидал подходящий момент, а чуть поодаль за ним внимательно следил старик. Наконец, пришло время выпрыгнуть из укрытия, но в последнюю секунду его остановил окрик:

-   Стоять! Ты зачем напрасно убиваешь зверьё, нам что, есть дома нечего? Не смей это делать без обязательной причины.  -  снежный человек замешкался, но старика послушал, хотя совсем не понимал, почему тот сердится, разве они не за мясом сюда пришли? Оказалось, не за мясом.

В плетёные сумки двуногий собирал земляные ягоды, во всяком случае, в племени их так называли. На вкус они не очень и использовались в пищу лишь тогда, когда больше ничего не удавалось раздобыть и чтобы брюхо от голода не прилипало к спине.

-   Чего кривишься, грибы, что ли не любишь? А вот вернёмся домой и я приготовлю их с картошкой, пальчики оближешь.

И старик не соврал. По комнате распространялся удивительный запах, от которого текли слюнки и хотелось побыстрее отведать хозяйскую стряпню. Да, двуногий умел ему угодить.

"Оказывается, люди не такие и глупые, вон как умеют вкусноту создавать, в отличие от нас, которые всё попавшееся под руку, поедали сырым."

Для него окружающее, действительно было в новинку. Если раньше найденные птичьи яйца, он и его сородичи, просто расковыривали у основания и выпивали, то хозяин их кидал в ёмкость с горячей водой и некоторое время они там находились. Или разбивал в большую миску, стоящую на огне, тогда вкус получался совсем другим.

И всё-таки ему мечталось поесть сырого мяса, и когда старик однажды готовил очередную похлёбку, нарезая для этого жирную свинину, он не удержался, выхватил один кусок и тут же, с поспешностью, запихал его в рот, с наслаждением и жадностью поглощая желанный протеин.

-   Ну что ты делаешь, зачем есть сырое? Я бы сейчас приготовил и было бы намного вкуснее. Эх, ты...
Да, видимо прошлое не хочет тебя отпускать. Сколько не учу, а оно так крепко сидит в твоей душе, что ничего с этим поделать нельзя. Сейчас ты подчиняешься, потому что живёшь в моём доме, но стоит внести изменения в твою жизнь и ты станешь прозябать, как прежде и даже не пожалеешь о том, что когда-то ел пироги.  -  старик вздохнул и углубился в свои мысли.

Вообще, хозяин часто к нему придирался, ему многое не нравилось в действии или наоборот бездействии своего подопечного. Например то, что йети ленился приводить себя в порядок и наотрез отказывался мыться.

-   От тебя несёт, как от помойной ямы, ещё и хуже. Как только тебе это нравится? Ты пока лежал без сознания, я как мог мыл твою шерсть намыленной тряпкой, да насекомых всех истребил. Но тогда ты не был виноватым, какой спрос с хворого? Ну а теперь, что мешает? Будь добр, иди к речке и избавляйся от этой невыносимой вони. Вот когда будешь жить сам, в пещере, тогда делай что хочешь, но нынче ты находишься со мной под одной крышей, а значит, подчиняйся моим условиям. Я не обязан вдыхать это зловонное амбре.

Йети, опустив плечи, шёл к водоёму и плескался там долгие часы. Старик намыливал его грубую шерсть мылом, а он всячески старался увильнуть от неприятного занятия. Потом, сидя на берегу, специально шумно обнюхивал себя и всем видом говорил, как ему отвратителен новый запах, ни с чем не сравнимый с его собственным.

-   Ничего, привыкнешь. Летом в речке отмоешься, а зимой будешь купаться в корыте. Да-да, есть у меня такое вместительное, как раз по тебе. А как ты хотел?

Несколько раз снежный человек порывался уйти от двуногого, но постоянно что-то сдерживало от такого поступка. Привык он к нему. К тому же, в сердце хранил к последнему несказанную благодарность за спасение жизни. Зверь чувствовал, что она у него висела на волоске, а двуногий сумел выхватить его из лап самой смерти. А ещё ему грезилось, что они с хозяином одной крови, то есть, не совсем так, но в понятии полу-животного мелькали кое-какие убеждения на сей счёт.

Он твёрдо знал, что даже животные проживают стаями, вот в их роду, например, держались все вместе. Так легче добывать пропитание и главное, отбиваться от врагов. А старик пребывает в полном одиночестве среди лесной глуши. С чего бы это? Йети уверен, что на это есть причина и она ему нравилась. Видимо, старик поругался со своими соплеменниками и они его изгнали из общей стаи. Ну а раз люди ему недруги, то получается, что они единомышленники. Почему-то зверь недолюбливал людей, ещё сам толком не понимая, за что? Но нутром чуял, что те ему заклятые враги. А старика он любил, несмотря на бесконечные ворчания.

-   Ты почему туалетом не пользуешься?  -  услышал он очередное наставление.  -  Наложил здесь своих пирамид, что слава Богу скунсы не водятся в наших местах, а так бы и они стороной обходили. Как ветерок подует, такие ароматы несёт, хоть окно не открывай. Я же специально сидение побольше сделал, так почему ты такой неблагодарный? Стараюсь-стараюсь, а тут - один по деревне и два по селу.

Зверь виновато косил в сторону говорившего спасителя, но утром вновь бежал к любимому дереву и делал так, как велела ему заложенная, ещё в материнской утробе, неизменная генетика. Старик нарочито горько вздыхал и шёл к тому дереву с совком и метлой. Всё сгребал и выбрасывал в дырку туалета.
И йети сдался. Что угодно, но только не это, чтобы старик убирал за ним продукт его жизнедеятельности.
На другой день демонстративно уселся на сидение, но потом полдня обижался на хозяина, оттопыривая нижнюю губу и отворачиваясь при его появлении.

-   Нам надо к зиме готовиться и основательно.  -  как-то сказал старик.  -  Себе-то я не очень много чего готовил, но теперь у меня есть ты, и того провианта, что себе запасал, нам и на месяц не хватит. Зверя не особенно будем убивать, разве что зайцев. Их в этом году тьма-тьмущая развелось. Ну, может ещё оленинки раздобудем немножко, только если старых и немощных застрелить. А в основном, надо налегать на рыбу, как раз и нерест не за горами. У меня в погребе есть ледник, вот туда и натаскаем сёмгочки. Любишь сёмгу?

Рыбу йети любил, а сёмгу, так особенно. И не совсем мясо, как саму икру. Вождь говорил, что из этих кругленьких шариков рождается новое поколение, поэтому зря уничтожать её нельзя, а лишь для того, чтобы насытиться.

Но то, как старик пересыпал красные горошины каким-то белым порошком, йети возмущало, он старался помешать процессу, мол, и так вкусно, зачем портить? А когда попробовал готовую солонковатую продукцию, то не сдержал возглас восхищения. Хозяин намазывал её на лакомство, зовущееся хлебом, и подавал ему ломоть за ломтем, при этом добродушно улыбаясь. Йети был просто счастлив в те минуты.

Вот уже и погреб ломился от заготовок, и грибы с ягодами насушены, и дрова нарублены совместными усилиями, отчего старик ходил и потирал руки:

-   Слава Господу, управились до морозов. Теперь нам зимушка не страшна. А то, как завьюжит, что носа на улицу не покажешь да и дороги все заметёт и в деревню ни по чём не доберёшься, а нам с тобой ежедневно силы надо подкреплять.

Но йети ничего не радовало. Он всё больше и больше грустил за своими сородичами. Ему же неведомо, что их никого не осталось в живых, поэтому измученное тело постоянно терзали сомнения, а вдруг они где-то рядом?

Снежный человек днями просиживал у окна и смотрел, как первые снежинки укрывают землю белым праздничным покрывалом, не забывая им же украсить и кусты с деревьями.
Он вспоминал, как их племя зимовало в тёплых пещерах, куда самцы затаскивали огромные брёвна для костра, которые могли тлеть всю ноченьку, щедро даря тепло всему окружающему. Еду они никогда не готовили впрок. Потому что часто, по разным причинам, приходилось менять место пребывания.

Они питались тем, что пошлёт им будущий светлый день. Бывало и голодно, бывало и холодно, но йети нравилось то прошедшее время. В нём остались родные, друзья и близкие, а нынче он одинок. Старик не считается, он другой. Где бы последний не устроился вдали от двуногих, но его соплеменником - он всё равно не станет.
Это совсем иной мир и иной быт, а хотелось вернуть только своё, где йети по-настоящему жил и восторгался каждым прожитым часом, даже каждым мгновением.



Гл.38


Старик видел состояние своего подопечного, но что он мог сделать? Пытался, конечно, как-то отвлечь от тяжёлых мыслей, заговаривал с ним, или специально загружал работой. Результат давал о себе знать да только временно.

Внимательно выслушав его или справившись с поручением, йети вновь уходил в себя, сидя на неизменном месте у окошка, отрешённо взирая на всё окружающее. Иногда выходил на улицу. Садился на какое-либо бревно, а то и просто стоял, не шелохнувшись, и о чём-то напряжённо думал.

Старик догадывался, что со снежным человеком он проводит первую и последнюю зиму. Не успеют подтаять снега, прочь исчезнут до следующего сезона морозы, как тот засобирается в дорогу. А может не вытерпит, уйдёт и сейчас, с него всё станется. Это хоть и человек, но не простой, а снежный, и ему вся эта непогода до лампочки. Всю свою сознательную жизнь он прозябал в таких условиях и ничего, не пропал.

Предстоящий уход, спасённого им йети, и радовал и в то же время, печалил. Прикипел к тому душой, а привычка плохое дело. После, незавидными и безрадостными бывают прощания, а расставаться с кем-то старик не любил.

Сам, когда-то городской житель, он поменял прежнее обеспеченное существование на деревенский быт. Из-за женщины, которая его бросила через месяц после свадьбы. Даже вспоминать не хотелось, какие душевные мучения тогда пришлось перенести. Пришлось бежать от всего привычного, дабы оно не напоминало ни о чём. Но в селе тоже не ужился, вот, как-то так случилось.

Нет, люди к нему хорошо относились и работа имелась. Ветеринарный врач, с высшим образованием, всегда будет востребован. Животные, как и люди, имеют обыкновение болеть, а Степан Лукич их лечил и вскоре заработал неплохой авторитет среди селян, даже самые неразговорчивые жали ему руку при встрече. Да только наш народ очень любопытен, ему всё надобно знать: откуда приехал? почему? развёлся? а что ж такое? а детки остались? ай-ай-ай!

Степан Лукич не переносил, когда бесцеремонно лезли в душу и выворачивали её наизнанку, не понимая, что ради обыкновенного любопытства травмируют того, кто не сделал им ничего дурного.

Однажды, собирая в лесу лечебные травы и коренья, Степан Лукич наткнулся на старую полуразвалившуюся хижину. Починил её, да и переехал в тайгу, чем шокировал селян до потери пульса. И вот уже, ни много ни мало, а больше трёх десятков лет здесь находится, среди природы и диких зверей. Научился владеть ружьём, привык к тишине, ну а с деревенскими всё равно связь не потерял.

Приходят к нему и в чащобу, то корова у кого на проволоку набрела и распорола себе брюхо, то детвора недавно щеночка приносили, чего-то съел проказник и отравился. Степан Лукич никого не откидывал, а с некоторых плату за свои услуги не брал, несмотря на то, что лекарства денег стоили.

Всё зависело от платёжеспособности обратившегося к нему с внезапной бедой: если Степан Лукич был уверен, что тот может оплатить лечение, то не отказывался от лишней копейки, а у простых или немощных врачевал за спасибо. Но и те в долгу не оставались, давали продуктами: кто яиц с десяток, кто курицу, кусок сала или ведро картошки.

Раз в несколько месяцев ветврач наведывался в деревенский магазин и заготавливал впрок сахар, муку, крупы и прочие необходимые товары. Научился даже хлеб стряпать, а потом и пироги с ватрушками. Печка у него знатная, с духовкой. Это местный умелец постарался, он тому всегда бесплатно поросят кастрировал.

С дровами проблем не возникало, лес вокруг, бери сколько угодно, но Степан Лукич не наглел. Валил только сушняк или использовал бурелом. Здесь после непогоды иногда такое творится, что не пройдёшь не пролезешь. Кто бы мог подумать, что буря способна выворотить с корнем огромные сильные деревья.
Да, природа сильна и с этим надлежит считаться.

Но ничего, жил не тужил, на бедность не жаловался. Конечно, поначалу власть имущие возмущались, как это, мол, занял землю, принадлежащую государству, ни у кого не спросившись? Пришлось тогда побегать по всем инстанциям, но нашлись понимающие люди, не дали делу ход и спустили всё на тормоза. Правда, после этого должность приобрёл, лесничего, а другого выхода не предвиделось.

А что ему, в тягость, что ли? Работа не пыльная. Браконьеры сюда не совались, во всяком случае, при его пребывании в тайге, всего-то и произошло два-три случая да и те не особо громкие.

Да всё старика устраивало, вот только здоровье начало подводить, ноги совсем разболелись. Уже и парил их в травах пахучих, и мазью натирал собственного изготовления, но до конца излечить хворобу так и не удавалось. Не берёг ноги свои с молодости, сколько километров пришлось наматывать ими, не счесть. В магазин постоянно добирался пешком, а это, больше десяти вёрст точно будет да и обратно столько же, теперь уже гружёному сумками, а когда и мешком. Поэтому и возникла срочная необходимость купить мотоцикл, без него совсем худо.

В первые годы, чтобы не скучать, приносил в избушку котят, а один раз завёл собаку. Но кошки, где-то в лесу сгинули, может волки разорвали, а может и сами заблудились, но факт в том, что не прижились они у одинокого отшельника. А что касается собаки, то пришёл как-то с нею в деревню по делам, а она назад с ним так не вернулась. Никому, видно, из живности не понравилось прозябать среди дебрей и чащобы.

Лет пять назад, гуляя по осенней тайге, старик нашёл маленького бельчонка, у которого вся спина и бока были в глубоких царапинах. Это дело коршуна. А потом горбоносому, что-то помешало донести добычу до гнезда, и он его обронил. Вылечил Лукич того бельчонка, выкормил, а чуть заблестело весеннее солнышко, как тот скакнул на высокий кедр и навсегда скрылся в его зарослях. Судьба, значит такая, до конца век коротать в одиночестве.

Теперь вот снежный человек... Да сразу надо было догадаться, ну кому интересно угождать старику и делить с ним ветхую лачугу, на которой мох растёт, как на столетнем отмирающем дереве.

Но зимой йети не решился на дальний путь и не потому, что стужи забоялся. А потому, что следов много остаётся и спрятаться негде, если возникнет такая надобность. А вот когда лес оделся в зелёные наряды, тогда и он возликовал, предвкушая счастливые приключения, в конце которых грезилось найти свою семью.

В ту ночь Лукичу не спалось, всё ворочался да тяжко вздыхал. Знал старик, что со дня на день снежный человек его покинет. А утром йети встал, нарочито громко скрепя кроватью и прогнившими половицами, привлекая внимание хозяина. Прощание было обычным.

-   Уходишь?  -  спросил старик, поудобнее усаживаясь в постели. Йети молчал, не спуская глаз со спасителя.  -  Ну что ж, иди и не поминай лихом.

Пауза затягивалась.

-   Тебе-то что, снаряжаться недолго, встал и пошёл. Ни чемоданов, ни сумок. Вот только поешь на дорожку, чего голодным уходить, а то, где ещё придётся, неизвестно.-  и Лукич засеменил к горшкам с кашей и картошкой. Но йети издал своеобразный гортанный звук, заставляя гостеприимного хозяина не суетиться.

-   Кусок в горло не полезет? Понимаю. Ладно, захочешь есть, охотой раздобудешь. Да только смотри, живот свой береги и помни, ты уже не тот, что был раньше.

Когда снежный человек покинул жилище, Лукич поспешил к окну, чтобы в последний раз окинуть взором огромную фигуру, небывалого в этих местах, "экземпляра". А йети как чуял, поравнявшись с высоченным дубом, обернулся и сразу замешкался, как будто определяя для себя что-то серьёзное. Но потом поспешно юркнул под сень густого ельника, раздвигая колючие лапы мощными руками. Ветви сомкнулись вновь, подрагивая и покачиваясь, скрывая того, кто только что нарушил их покой. Вот и всё, вроде ничего и не было...

Он вернётся.  -  вдруг мелькнула мысль и Степан Лукич повеселел.  -  Я тоже всегда оборачивался на него, когда уходил куда-то. Но я возвращался, также и он никуда не денется.

Но прошла весна, за нею лето, и осень подкралась незаметно, а подопечный так и не давал о себе знать. На всякий случай старик вновь заготовил вдоволь рыбы и мяса, но снежный человек не явился и зимой.

Наверное, где-то приютился. Возможно, своих нашёл, если не убили. Да нет, кто его там убьёт? Если бы люди, так уже везде бы об этом говорили. Но может такое статься, что и звери дикие задрали. Он-то достойный соперник да силушки у него поубавилось вдвое, после ранений. И что сейчас гадать, у всякого существа один единственный рок, а его и на коне не объедешь. Вот так-то.

Ветврач часто мотался на лыжах в деревню, всё "принюхивался" к новостям, наслушался разного, но про йети - никто ни слова. И то славно.
А потом было не до сантиментов. К жилью лесника всё чаще стали выходить голодные и замёрзшие звери. Он их отогревал, распахивая двери сарая, сыпал корма, топил на печке снег, превращая его в воду и поил измождённую животину.

Так вот чудеса! У него в сараюшке мирно уживались дикие кабаны, олени, лисы, зайцы. Всех привело к человеку единое горе. Это потом они будут гоняться друг за дружкой, а тут вели себя подобающим образом и без предупреждений. Но погода налаживалась и зверьё вновь уходило на свои территории, почти ласково заглядывая в глаза благодетелю и ни грамма его не боясь. Всё они понимают да только языком их природа не наделила, человеческим.

"Эх, и где сейчас обитает мой подопечный? Жив ли, вспоминает ли меня?"


Гл.39


Снежный человек, лёжа на еловых лапах, разложенных в углу пещеры, смотрел на занесённый снегом вход и вспоминал хозяина. Он до сих пор ничего не знал о своей прошлой жизни. Единственное, что малость о чём-то напоминало, это страшный вид стреляющей палки. Такое впечатление, что уже приходилось иметь с нею дело, вернее, испытать на собственной шкуре. Но когда и от кого?

Йети со временем научился понимать то, о чём говорил хозяин и долгими вечерами со вниманием вслушивался в чужую речь. И именно старик подтверждал, что в него стреляли, потому и пришлось, якобы, бороться за угасающую жизнь, которая и в самом деле висела на волоске.

Если верить ветврачу, он без сознания валялся на берегу реки, а тот притащил бездыханное тело в лесную хижину, причём, никому не сказав об этом, тем самым от всех сохраняя ему инкогнито.
Вот уж никогда не думал, что когда-то всей душой сможет привязаться к двуногому.

"Получается, все люди разные?" - снежного человека передёрнуло. Они всегда считались злостными врагами их племени, а вот теперь совсем непонятно, что творится в большом беспощадном сердце.

До встречи со спасителем всё было иначе, ну а как теперь продолжить бессмысленное существование, если даже дикую и недалёкую голову посетили мысли, будто бы и в злое сердце может проникнуть дух доброты. Но так ли это? Тут разве не запутаешься окончательно.

Поспешный уход из уютного и тёплого домика носил двойственную причину, и одна из них - найти соплеменников. А вот вторая... Снежный человек надеялся отыскать "следы" своей памяти. Иными словами, хотелось встретить знакомые места, по которым, возможно, определит своё ближайшее прошлое и разберётся, почему его хотели убить? И если он посчитает, что с ним поступили жёстко и несправедливо, то тогда неизвестным врагам придётся расплатиться за содеянное.

Да, зверь жаждал мести. Но всё дело в памяти, вернее, её отсутствии. Кому попало не хотелось причинять непоправимый вред, а вдруг попадётся такой двуногий, хороший, как старик, но как узнать об этом, не пообщавшись?

"Да, задачка... Ну почему, как назло, ничего не вспоминается? Тогда можно было сослаться на чётко намеченный план, а так - всё впустую. Двигаюсь вперёд - непонятно за чем, ищу - непонятно кого, и сколько такое ещё продлится?"

С самого начала, когда ещё находился под крышей гостеприимного старика, йети наметил себе три пути, или три стороны, которые надлежало обследовать вдоль и поперёк, хотя бы для того, чтобы убедиться, где ему приходилось побывать до этого и кого считать друзьями, а кого неприятелями. Ну не может такого быть, чтобы очутившись в каком-то условном месте, он поочерёдно не восстановил в памяти предыдущие события. Только бы была эта местность в реальности, а потом уже легче додумать и остальное. Ну сумел же почувствовать опасность в стреляющей палке? Сумел. А если ещё что-то обнаружит, то, считай, задуманное сбылось.

Первым путём снежный человек двигался несколько месяцев, но вскоре догадался, что ничего интересного для себя не встретил, да теперь уже и не встретит. Всё чаще на пути появлялись деревни, лес редел, а потом и вовсе закончился, сменяясь огромным людским поселением, возле которого йети прожил несколько дней, прячась в зарослях глубокого оврага.

Что-то подсказывало, будто ему уже знакома подобная панорама, поэтому и задержался, пытаясь припомнить, почему? Но чем больше он напрягал мозги, тем сильнее болела голова, а проблесков чего-то важного - так и не появилось в мыслях.

Йети рычал от безысходности и мощными ударами сломал все ближайшие молоденькие деревца. Пора покидать эту местность, чего доброго снова нарвётся на вооружённых двуногих, и как только стемнело - полностью поменял свой маршрут, двигаясь в сторону намеченного второго пути.

Лишь через неделю снежный человек оказался в своей среде, вновь его окружала непролазная тайга и кроме животных - никого вокруг. Да, вот это и есть его стихия, лучшего и не надобно. Мелькали дни, недели и месяцы, йети забрёл очень далеко, но то, чего искал -  вновь ничего не находил. О соплеменниках придётся забыть, тут о них и признаков никаких не возникало. К тому же, несколько раз дорогу перекрывали железные узкие штуки, по которым проезжали длинные коробки и очень сильно шумели, пугая его одним своим видом, не говоря о протяжных гудках.

Селения больше не попадались, значит придётся сворачивать на третий путь. Если иметь в виду, что прежде люди на него охотились, то рядом должны быть их жилища, но кроме леса ничего подобного не было.
И в той стороне, что пришлось обойти в первую очередь, снежный человек приглядывался к каждой деревеньке. Но напрасно. Ничего из увиденного не воскрешало капризную память.

Зима неожиданно застала в дороге одинокого путника, отнимая последние силы на охоту и преодоление снежных заносов. Пришлось искать себе логово, а иначе можно просто замёрзнуть на ходу и ни одна живая душа не придёт на помощь, а добрый старик далеко не рядом.
И вдруг, так захотелось к нему, своему спасителю, но их разделяло приличное расстояние, а идти дальше не было возможности. Йети решил переждать пургу, а потом направить стопы к лесной избушке. Выходил из пещеры редко, только когда голод давал о себе знать. Таким образом и перебивался до самой весны и с самой ранней оттепелью, наконец, покинул тёплое убежище.

Похудевший, весь обтрёпанный, но не потерявший веру в намеченные цели, снежный человек, радуясь ещё холодному солнцу и позеленевшей природе, рискнул продолжить совсем нелёгкую миссию, возможно, совершенно несбыточной мечты. К хозяину идти передумал. Какой смысл терять время, если на дворе потеплело?

То, что его усилия напрасны и на этом маршруте, он понял почти сразу. Сталкивался с неугомонными туристами, не частыми, но всё же поселениями, где жили привычной для них, размеренной жизнью, люди. Пытался удаляться вглубь, но и там были сюрпризы, в виде всё тех же двуногих, с сумками и мешками на плечах. Тут ни то, что вести собственное расследование, а надлежало самому прятаться, дабы по-прежнему оставаться незамеченным.

Йети забрался в непролазную чащобу и сделал себе лёжку. Он всегда любил смотреть на звёздное небо, но теперь не было такой возможности, из-за раскидистых крон деревьев, сводящихся куполом над самой головой. Ему не спалось.

Ну и что он выходил? Ничего. И это за год с лишним...

"Ну как же так, ведь должна быть какая-то разгадка, где я жил до последних событий и почему со мной это произошло? Верно, просторы тайги бесконечны, но столько тысяч вёрст намотал и ни единой зацепки. Может уже не суждено что-то вспомнить, или как-то ненароком пропустил то село, где до сих пор здравствуют давние обидчики."

Гнев захлестнул всё звериное нутро. Они искалечили его тело, искалечили душу, а у него нет никаких шансов им отомстить.

Несколько раз йети подрывался, дабы расправиться с отдыхающими в палатках, но здравый смысл побеждал. Нет, ему двуногих не жаль, а просто переживал за свою шкуру. Вдруг, опрометчивым поступком как-то себя обнаружит и тогда точно разрушатся все надежды, чтобы отыскать недалёкое прошлое.
Ничего не оставалось, как вернуться к старику, это был самый безопасный вариант на нынешнюю сложившуюся обстановку. Но туда, хоть бы к концу лета прибыть, уж больно далече забрёл, всё расширяя и расширяя круг поисков.

И вот, как-то под вечер, снежный человек буквально ввалился в дом лесника. Тот ахнул и подбежал к нежданному гостю, истекающему кровью.

-   Говорил же тебе, береги себя, но ты разве послушаешься. Давай, быстро на постель! А я уже собрался твою кровать выкидывать. Помнишь, я доски докладывал, чтобы ты поместился? Не думал, что вновь она пригодится. Ну-ка, убери руки, я должен проверить, что у тебя там?!  -  хозяин поправил очки и склонился над беспомощным подопечным, а йети изображал улыбку на лице. Это плохо получалось. Сильная боль в животе, усталость и прочее, что связывало его с недавним путешествием, мешало отчётливо выражать нахлынувшие чувства. Но как же он был рад встречи с двуногим!

-   О, да тут не старая рана открылась, как я посчитал, тут новая нарисовалась во всей красе. Дай угадаю! В схватке с лосем пострадал? А я предупреждал, что ты уже не тот... Лось молодой, наверное, попался, полон энергии, а ты вымотанный весь, изнурённый, ну зачем судьбу испытывать? Эх, дурило, дурило...

И снова старик кормил его из ложечки, снова врачевал, и в такие минуты дикому существу почудилось, что он в своей семье, в своём доме и никуда больше ходить не стоит, хотя сердцем чуял, что это всего лишь нахлынувшее счастье, а животный инстинкт ему никогда не удастся перебороть.

-   Я вот теперь растерялся, что нам с тобою делать? Осень уже в разгаре, сам видишь, и будем ли харчи заготавливать, или снова куда майнёшь? Жаль, что разговаривать не умеешь, ну то ладно, я по-твоему поведению сам определю. Тут такое дело, коли момент упустим, так с голоду помрём, соображаешь? Всё это относительно, конечно, но всё равно, подготовиться к стуже надобно, как не крути. Ты поправляйся, а после и приступим к работе. Рана не страшная, через неделю бегать будешь. А я, дурак, здорово запасся к прошлой зиме, всё выглядывал, вдруг вернёшься. Но припасы пригодились, не пропали. И деревенских выручал, и зверьё подкармливал, когда совсем голодно было, в общем, перезимовали с Божьей помощью. И с тобой перезимуем, да? Чего молчишь? Или всё-таки покинешь меня?



Гл.40


Старик оказался прав в своих догадках. Как только снежный человек почувствовал себя лучше и стал выходить на улицу, то при первой возможности норовил удалиться в том направлении, где сплошной стеной возвышались недоступные горы. Это был четвёртый путь, по которому йети ещё не ходил. Да он и не собирался туда, если честно. Раньше не собирался. А сейчас всё свободное время проводил только там.

Степан Лукич издалека наблюдал, как его подопечный с особой тщательностью обследует все уголки и доступы к вершинам, но пока безрезультатно.

"Да, видно напрасно он больше года где-то шатался, не нашёл, чего искал. А что ищет-то? И зачем мыкаться туда-сюда, почему не обосноваться на одном месте?"  -  думал ветврач.

И однажды йети снова исчез. Перезимовал и поминай, как звали.
Степан Лукич ездил на мотоцикле в деревню, молодая тёлка не могла разродиться и без хирургического вмешательства не обошлось. Потом хозяева пригласили на ужин, отказать было неудобно. Все тут свои, все друг друга знают. Пока то-сё, вернулся уже поздно, зашёл в избушку, а снежного человека и след простыл.

-   Вот оказия, так оказия.  -  сетовал старик. -  Неужели нельзя было меня дождаться? Ну откуда я знал, что у него именно на сегодня запланирован очередной поход? И чего бродить с таким здоровьем, уже бы сидел в лесу и носа не показывал, так нет же, надо всё сделать по-своему.

Степан Лукич давно задумывался над необычным характером снежного человека и поведение последнего заинтриговало старика, ему тоже хотелось знать о прошлом этого дикого существа.

"И правда, кто его так подстрелил и за что? Может за дело в него пальнули, а я тут зверя и убийцу выхаживаю?"
Это стало навязчивой мыслью, лесник обдумывал это каждый день.

А йети, карабкаясь по горам, разбивая коленки и пальцы, на руках и ногах, в кровь, всё дальше и дальше пробирался в неизвестность. Но вот душа и всё нутро говорили об обратном, то есть, впереди, совсем даже не неизвестность, а как раз то, к чему он так упорно стремился, день и ночь думая об одном и том же - отыскать правду.

Эта уверенность придавала силы, которые он старался использовать в меру, полностью не выкладываясь. Делал частые остановки, ночами спал в зарослях, сытно ел, охотясь на горных баранов и птиц, гнездящихся на отвесных скалах и разросшихся кустарниках. И почему же в прошлый раз было не додуматься, как облегчить довольно нелёгкое путешествие?

Всё шёл и шёл, даже в тёмное время суток, старался, мечтая вот-вот ухватить удачу за хвост. Но она, вильнув хвостом, растворялась в невообразимой выси белоснежных облаков, изредка показываясь и маня, как будто одаривая скоротечным и безнадёжным счастьем.

Нет, силы следует поберечь, кто знает, возможно, скоро потребуется вся мощь и энергия этого, некогда неуязвимого организма.

Так постепенно и не спеша, снежный человек, наконец, вышел к предгорью. Впереди лишь необъятная тайга и никаких больше возвышенностей. Вернее, они продолжались, но как-то обступая лесонасаждение полукольцом.

Йети восторженно вскрикнул, но тут же спрятался в молодой ельник. Нельзя так себя вести неосторожно и поддаваться душевным порывам. Наверняка, здесь недалеко живут двуногие, а ну, как услышат странные звуки и бросятся на розыски того, кто их издал.
Всё, свобода действий закончилась, пора маскироваться и оглядываться на каждом шагу. Даже останки от добычи теперь придётся в реку бросать или какое-нибудь ущелье. А то, мало ли? Он сюда пришёл по очень важным целям и по велению сердца, а значит, во имя поставленных идей, всю свою несдержанность и необузданный темперамент надо запрятать, как можно подальше и поглубже.

Вечерело. И несмотря на то, что снежному человеку сильно не терпелось произвести "разведку" местности, он всё же посчитал нужным вначале определиться с жильём. Но тут возникла дилемма. А вдруг это снова не то, что нужно, тогда зачем терять время попусту?

Йети углубился в непролазную чащобу и заснул крепким сном, но чуть забрезжил рассвет, как он уже был готов на новые приключения. Нет, показывать себя он вовсе не собирался, но как-то сердце билось особенно, отдавая в груди гулкими ударами, вот как будто именно сегодня, что-то произойдёт необыкновенное.

Чудеса начались с того момента, когда снежный человек спустился к реке и у него сразу перехватило дыхание. Ему была знакома эта местность. Показалось? Не может быть! Почему на тех маршрутах, ничто так не волновало всё его нутро и ничего не казалось знакомым? Значит, есть причина, значит, всё не просто так?

Напившись вволю студёной воды, йети, не разбирая дороги и стараясь не выдавать своего присутствия, наугад отправился в первую попавшуюся сторону. Вскоре услышал гавканье и лай собак. Этих животных он хорошо знал, они обычно живут вместе с людьми, а это говорит о том, что где-то близко находится поселение двуногих.

Примерно, через час, снежный человек наткнулся на высокое ограждение, вплотную примыкающее к лесу, за которым мирно паслись телята. Вновь сердце бешено застучало. И эта картину он уже когда-то видел.

"Неужели я здесь был раньше?"

Но когда открылся вид на деревню, то догадки тут же испарились. Да, сомнений больше не возникало, эти края до боли были знакомы.

Но даже при таком открытии память не возвращалась, поэтому появилось множество вопросов к самому себе: "Когда я тут бывал, кого знал, с кем дружил и почему меня хотели убить? Интересно, знают ли те, кто приложил руку к убийству, что я чудом выжил? Вряд ли. Вот и будет неожиданность."

Да, но кому неожиданность, если совершенно голова не хочет подчиняться его требованиям. И тут ему стало страшно. Выходит, зря пробирался в такую даль, чтобы потом уйти, предварительно никому не отомстив?

Йети старался успокоиться. Ничего ведь страшного не случилось. Все проблемы оттого, что пока не видел людей. Если за ними понаблюдать, то наверняка можно встретить знакомые лица. На том и порешил.

Надёжно спрятавшись недалеко от села, йети подглядывал за двуногими и всё чаще убеждался, что ему очень хорошо известен их жизненный уклад. И старик тут не при чём. Тот не держал рогатых и не ухаживал за ними, не совал в рот белые тонкие палки, от которых шёл удушливый запах, не пил вонючую жидкость и не орал, как дикий зверь. Но если снежному человеку всё это видится не впервой, то получается, он знаком с бытом людей, ещё до встречи с хозяином?

За всё время перед глазами йети прошло много местного люда, он к ним принюхивался, внимательно изучал внешность каждого, но нового так и не познал, даже в этом сравнении.
Но однажды, снежный человек обнаружил молодую самку двуногого с маленьким детёнышем. Она сидела на лугу, а ребёнок собирал цветы и весело смеялся. От делать нечего, йети залёг поблизости и тихонько за ними вёл наблюдение.

Жаль, что самка была повёрнута к нему спиной, почему-то не терпелось оценить её с точки зрения самца. Зачем и сам не ведал. Ведь после тяжёлого ранения его мужская сила ушла навсегда и безвозвратно. Это злило и радовало одновременно. А где найдёшь себе подобную, чтобы предаться любовным утехам? То-то же.

Внезапно двуногая встала, повернувшись к нему лицом, и йети вздрогнул. Он знал её. Он точно знал её когда-то...
Нет, то была другая, худенькая и с длинными волосами. Но кто она, та другая?
Снежный человек уронил голову в пахучие травы и вновь до одури принялся напрягать свои мысли. Сколько так прошло - неизвестно, но когда он обратился к лугу, то там уже никого не было.

Йети отполз назад к лесу и только тогда поднялся во весь рост. Его колотило. Казалось, что разгадка лежит так рядом, стоит только протянуть руку и взять, но не получалось, ответ на этот вопрос ускользал, как рыба между пальцев во время ловли.
Чтобы не натворить лишнего в таком состоянии, снежный человек занял себя тем, что начал подыскивать подходящее жильё. Теперь он был уверен, здесь стоит задержаться.

Сон не шёл. Постоянно ему мерещилась соблазнительная худенькая особь, которая волновала кровь. Да, когда-то это было. Но какое отношение к ней имеет та самка, что повстречалась ему сегодня?
И вот, когда в полудрёме его сознание готово было провалиться во временное небытие, озарение, как вспышка молнии пронзила весь исстрадавшийся мозг. - "Да это же та, которую он считал своей женщиной!"

Йети подскочил, двумя руками держась за сердце, готовое выпрыгнуть из тесной грудной клетки, и без сожаления оставить бренную оболочку.

"Конечно она, кто же ещё?"
 А что немного изменилась, так это понятно. Рождение детёныша отнимает у матери былую красоту. Возможно, особи становятся привлекательней, от них по-настоящему пахнет соблазном и ещё чем-то захватывающим, отчего всё внутри переворачивается, но... того расцвета и нетронутой чистоты, увы, уже никогда не вернуть.

Изменяются формы, стремительно теряется упругость тела, словом, всё приобретает иную красоту, но прежнюю стройность и девичий задор - зови не дозовёшься.
Даже йети мог докумекать, что таков закон вселенной. Всегда теряешь что-то, если приобретаешь бесценное.

"Неблагодарная! Я ничего не сделал ей плохого, наоборот, нестерпимо хотел взять её в жёны, а она меня предала."

Память теперь исправляла свои ошибки и услужливо преподносила всё новые и новые картинки из его трагического прошлого. Как же он её любил! Да никто и никогда не был так одарён вниманием, с каким он пытался найти подход к этой гордячке.

Зверь протяжно зарычал, глаза налились кровью, а всё трепещущее нутро жаждало неотвратимой мести.



Гл.41


В последнее время для йети уже стало привычкой, не спать ночами. Всё навалилось сразу и одновременно. То переживал, что ничего не помнит, а теперь вспомнил на свою голову...

"Надо было не церемониться с нею тогда, выкрасть и утащить в пещеру, и этот ребёнок родился бы моим."

Снежный человек старательно придумывал наказание для Милы, ему хотелось, чтобы изменница корчилась от горя и непосильных терзаний. Он столько всего перенёс из-за неё, пусть и она теперь помучается.
А вот, каким образом ей доставить самую суровую кару и самую нестерпимую боль? Через детёныша, конечно! Для этого следует своровать Милу и её отпрыска, а потом на её глазах сначала уничтожить дитя, ну, а до неё уже после доберётся, в последнюю очередь.

"А ещё лучше - убить того самца, с которым она прижилась, а следом - их плод любви. И чтобы Мила всё это видела. Вот пусть почувствует, каково это сильно страдать: и морально, и физически. Нет, прощения теперь ей не дождаться." - размышлял разозлённый йети.

Но возникала проблема, причём, серьёзная.
Если Милу с малышом можно без труда схватить, возможно, и без свидетелей, то с молодым двуногим придётся повозиться. Чуждая нынче его сердцу, женщина, без опаски гуляет с потомством за деревней, но где искать мужчину, с которым она делит семейное ложе? И кто он вообще?

Но мысль пришла мгновенно и йети возликовал.

"Да всё очень просто! Если пропадёт жена с ребёнком, то любой муж бросится на поиски. И где он будет их искать? Правильно, в лесу. А тут и ждёт его ловушка.
Да, а вдруг двуногий позовёт кого-то на помощь и все они прихватят стреляющие палки? Плохо придумал, такое не годится. Ну а почему я решил, что самец кинется искать поддержки среди односельчан? Меня никто не видел, а значит, ничего страшного никто не подозревает и на этот счёт можно не волноваться."

*****

Мила вернулась домой с маленькой дочуркой, а у ворот их уже поджидала Тамара Антоновна.

-   Нагулялись, красавицы мои?  -  бабушка с улыбкой протянула к внучке руки, но успела заметить, будто невестка неважно выглядит, какая-то вся задумчивая, смурная.

-   Мил, случилось чего?

Та пожала плечами.

-   Да нет, голова что-то разболелась.

-   А, так иди отдохни, Валюшку я сама покормлю и укачаю. Иди, приляг.

Когда девочка уснула, Тамара Антоновна, против своей воли, мысленно возвращалась к настроению Милы.

"Может с Жоркой поругались? Так нет, мы бы заметили. Сын с утра смеялся, шутки отпускал и это совсем не похоже на человека, у которого в семье произошла какая-то размолвка. Или пыль в глаза пускает, чтобы мы с отцом не нервничали?"

Пожилая женщина не выдержала и вошла в спальню молодых.

-   Мил, вижу, что не спишь. Так что, всё-таки произошло?

-   С чего вы взяли, ма? У нас всё нормально.  -  Мила повернулась лицом к свекрови, пытаясь мимикой изобразить веселье.

-   Милка, меня не обманешь, я сердцем ведаю, вроде с тобой, что-то неладное творится.

-   Ну почему вы мне не верите? Говорю же, что всё хорошо. Ну чего вам вздумалось?

-   А я говорю, рассказывай!

Мила потупила взгляд.

-   Да что рассказывать, когда сама ещё ни в чём не уверена...

Тамара Антоновна с недоумением следила за каждым движением молодайки. Она ждала. Мила быстро взглянула на свекровь и поняла, что та просто так не отвяжется.

-   Сегодня, когда с Валенькой гуляли на лугу, мне вдруг сделалось дурно.

-   Дурно? Ой, Милка, а может нам Бог ещё прибыль готовит? Тошнило, да? Голова кружилась?

-   Да нет же! Это совсем не то. Мне на душе стало страшно. Прям, сердце сжалось, даже вздохнуть нельзя. Вот, знаете, как будто перед каким ненастьем.

-   Бог с тобой, не накликай беды, тьфу на тебя... А я вот слышала, что у беременных и не такое бывает. Организм же, совсем другой становится.

-   По-вашему, вы лучше знаете, тяжёлая я или не тяжёлая? Да мне, точно так же страшно было, когда снежный человек у нас промышлял.

-   Да ну тебя, Милка, ты и вовсе умом тронулась. Какой снежный человек, за него уже все забыли! А я ведь заставляла тебя поехать к психологу, а ты не послушалась.

-   Не нужен никакой психолог, но в одном я уверена - моё состояние не просто так, вот сами потом убедитесь.

Тамара Антоновна молча поднялась, а у самой двери обернулась.

-   К Анатолию Петровичу гости приехали. Славка и Елена Борисовна. Вечером нас посетят. Так вот, приведи себя в порядок и чтобы мне ни гу-гу. Нечего людей пугать, а главное, себе нервы накручивать, поняла?

-   Помогать надо, мамань?  -  крикнула Милка вслед.

-   Вот такая ты мне больше нравишься. Нет, доченька, я уже управилась. Вчера мы с тобой, как чуяли, наготовили на целую свадьбу. А я салаты быстро нарезала, пока вы на луг ходили да соленья из погреба Данила достал. Остались там мелочи, ну, так то не горит.

-   А Жорка где?  -  как бы невзначай поинтересовалась Мила.

-   С отцом на хоз-дворе. Все торопимся, чтобы к вечеру освободиться. Радость-то какая! Со Славкой мы частенько общаемся, а Лена первый раз за всё время к нам наведалась.

*****

-  Ой, Леночка, как ты похорошела!  -  обняла гостью Тамара Антоновна.  -   Только вот, какая тощая стала, какая миниатюрная, ну зачем так над собой издеваться?

-  Судя по шикарному столу, который вы накрыли, всем моим диетам пришёл конец. Тут разве воздержишься?  -  парировала Елена Борисовна.

-  Какие посетители, таков и стол.  -  ответила хозяйка, довольная комплиментом.   

Разговоры не кончались да и было о чём. А ну-ка, столько не виделись! У двух приятельниц, разлучившихся всего на пару дней и то - новостей хватало на неделю, а здесь почти два года минуло с последней встречи. И мало-помалу, речь зашла о прошлых событиях.

-   Не дай Бог, что натерпелись тогда. Мы вот, Леночка, и сыночка своего потеряли...  -  хозяйка краешком косынки промокнула повлажневшие глаза.

-   Тамара Антоновна, миленькая, я слышала о вашем горе, но язык не повернулся напоминать об этом. Примите мои самые искренние соболезнования и крепитесь, дорогая, крепитесь, есть для кого. Вон, внученька какая растёт, вылитая бабушка!  -  Елена Борисовна обняла селянку.

При упоминании о Валюшке, лицо бабушки разгладилось и вновь засветилось счастливой улыбкой.

-   Ты права, Лена, надо жить настоящим, тем более, всё уже позади, всё закончилось.

-   Ничего не закончилось!  -  вмешалась в беседу Мила.  -  Может такое статься, что только всё начинается.

-   Мил, ну зачем ты на людей страх нагоняешь, я же тебя просила...  -   в сердцах выкрикнула Тамара Антоновна.

-   Так-так... А ну, выкладывайте!  -  тут же подхватила тему Елена Борисовна.

-   Ой, Лена, да дело и выеденного яйца не стоит.  -  махнула рукой хозяйка.  -  То Милке пригрезилось, будто снежный человек вернулся, мол, она почувствовала.

За столом на мгновение образовалась абсолютная тишина.

-   Ну как он вернётся, люди добрые, сами подумайте! Его же подорвали в той пещере, так мало того, ещё и несколько тонн камней завалили то логово.  -  продолжала горячиться Тамара Антоновна.  -  Да не может быть, чтобы он выжил! Ни за что не поверю!
 
   

Гл.42


По всему было видно, что Тамаре Антоновне не терпелось прекратить бессмысленный, по её разумению, разговор, поэтому последнее слово осталось за нею и она подытожила:

-   Повторяю ещё раз  -  йети не волшебник и после всего, что на него обрушилось, ни одна живая душа не выживет, а он не исключение. Не может быть и на этом точка!

-   Почему не может, ещё как может.  -  вмешался в разговор Славка.  -  Кто ту пещеру обследовал до взрыва? Никто. А значит, никому неизвестно, что там внутри. А вдруг, в ней имелся какой-либо лаз, через который снежный человек выбрался целым и невредимым?

-   Славка, и ты туда же? А ранения ты не учитываешь? Я лично говорила с командиром этого спец, спец...

-   Спецназа.  -  подсказал матери Жорка.

-   Правильно, сынок, спецназа. Так вот, Денис, ну, этот командир, меня заверил, что йети уже общается с праотцами.

-   Тамара Антоновна, ранения бывают разные и если не задеты органы, то на йети всё заживёт, как на той собаке. Весь его образ жизни заставляет ко всяким проблемам подходить со стороны, только ему ведомой, и решать их с лёгкостью. А что касается бойцов специального назначения, то они обыкновенные люди, но не боги. С их точки зрения, ведь они сделали, что могли, снежный человек должен был давно умереть, но с научной, возникает много препятствий, чтобы доказать обратное. Допустим, йети ранили, ну и что? Он прыгнул в дыру и подземная река вынесла его, куда-либо в безопасное место. А поскольку раны не требовали тщательного медицинского ухода, то сам их и излечил корешками да травками. Вот и весь сказ. Логично?

-    Вполне.  -  подтвердила Елена Борисовна. Ну а мне везёт, как тому утопленнику. Тот раз приехала отдохнуть на природе - нате вам, пожалуйста, йети нарисовался. Теперь - то же самое. Ну что за жизнь? Не успеешь во флору окунуться, как пора домой оглобли поворачивать.

-   Бог ты мой! Получается, вы все в это поверили?  -  хозяйка не скрывала своего разочарования.

-   Не то, чтобы поверили, Томочка, но те доводы, что привёл в пример Слава, нельзя так сразу сбрасывать со счетов, а наоборот принять к сведению и проявить всякую осторожность.  -  обратился к ней Анатолий Петрович.  -  Все мы помним, сколько бед натворил снежный человек, а вы, так особенно, поэтому не стоит так не доверять предчувствиям Милы. А ей не следует больше выходить за село, тем более, с ребёнком. 

-   А может, пока не поздно, нужно сообщить в органы, а, как думаете?  -  Елена Борисовна поочерёдно окинула всех присутствующих взглядом.  -  А что, по горячим следам, так сказать...

-   Да кто нам поверит?  -  возразил Данила Алексеевич.  -  Если мы сейчас позвоним и скажем, что нашей невестке пригрезился снежный человек, то нас просто засмеют, ещё и спросят, а тигры саблезубые с динозаврами вам, случайно, не снились?
Им факты нужны. Настоящие. А не какой-то порыв настроения. Я бы и не против, чтобы они приехали и прочесали тут всю округу, но для этого необходимы соответствующие доказательства, а не то, будто что-то почудилось или померещилось.

-   Значит, ничего не остаётся, как всем проявить чудеса осмотрительности и благоразумия, а также способность предостеречь возможные неприятности. То есть, ходить с оглядкой, а ещё лучше, с ружьём. Славик, а мы сегодня уезжаем в город.  -  распорядилась Елена Борисовна, у которой заметно испортилось настроение.

-   Да ну...  -  не согласился Славка.  -  Я бы такой, прошвырнулся в том районе, где Милка гуляла. Может что и найду.

Анатолий Петрович и Данила Алексеевич с Жоркой, тоже вызвались составить ему компанию.

-   Вы с ума сошли!  -  запротестовали Елена Борисовна с Милой, и только Тамара Антоновна с грустью повторяла:

-   Господи, да что же это творится?

И совершенно было не понять, поверила ли она всеобщему мнению или до сих пор придерживалась своего.

Мужчины отсутствовали несколько часов, вернулись уставшие и поникшие. Улик, отвечающих за присутствие здесь снежного человека они не нашли, но есть вероятность, что не там искали. Разве могла Мила до точности им объяснить то место, где она отдыхала с малышкой.

Ночь прошла тревожно. Тамара Антоновна уснула лишь под утро, а когда увидела красные глаза невестки, то догадалась, что та не спала совсем.

-   Ну как ты?  -  участливо спросила она у Милы.

-   Он был здесь.  -  выдохнула та и вышла во двор. Свекровь последовала за нею.

-   Где, у нас во дворе? 

-   Нет, в моём дворе.

Тамара Антоновна ахнула и почему-то произнесла шёпотом:

-   Ты его видела?

-   Можно сказать и так.  -  помолчав, Мила продолжила:  -  Собаки с цепи срывались, а я стояла у окна. Тень падала на забор, огромная. Он за домом моим лазил.

-   От горечко-то какое...  -  пожилая женщина посмотрела на соседское подворье.

-   И зачем мы его не продали, а, Мил? Твой-то домик?

-   И что бы это поменяло?

-   Ну как, что? Походил бы, походил, тебя нету, а там другие люди живут. Глядишь, и ушёл бы восвояси.

-   Ерунда, мам. Никуда он не уйдёт, пока меня не заполучит.  -  Мила поджала губы, думая о чём-то своём.

-   Мил, а может это просто страхи, а? Ну гавкали собаки и что? Мало ль на кого? А тень, да она от всего бывает, а, Мил?

Девушка отрицательно замотала головой.

-   Исключено. Это был Он.

Мила была права. Йети, действительно, всю ночь находился в деревне. Ему хотелось найти её и узнать, с кем в настоящее время проживает его изменница. Нет, нападать он не собирался, просто надо же с чего-то начинать? Это называлось, как говорят люди, зондированием почвы, для того, чтобы на дальнейшее "наметить план" будущих злодеяний.

Снежный человек много раз обходил хатку бывшей "возлюбленной", пытаясь определить, там ли она? И стараясь не показываться в зоне света, от горящего на столбе фонаря.
Несколько раз порывался взять камень или палку, и разбить это несносное светило, но не решился. Зачем выдавать себя раньше положенного срока. Пока никто не подозревает о его возвращении, поэтому управиться с поставленной задачей будет не хлопотно. Только сначала следует, хотя бы иметь представление, где обитает Мила и с кем?

Обходы вокруг строения ничего не дали, а вламываться туда с силой совсем не безопасно. Если сейчас вспугнуть народ, то потом, наверняка удача навсегда отвернётся от него.
Потом самому придётся прятаться, а нынче у него есть козырь - неосведомлённость двуногих.

Было похоже, что Милы нет в своём жилище, тут ею даже не пахло, но тогда где она? Йети устремил взор на соседский дом.

"Помнится, как-то её и там прятали. Ну да, у старика тогда было два сына, он убил отца и одного из отпрысков. Всё хорошо, но ведь остался другой! А вдруг, она пожелала стать ему женой и родила общего детёныша? Наверное, так и есть. Ну что ж, вскоре всё станет на свои места, завтра ещё раз сюда вернусь, а то и днём прослежу. Нет, нельзя долго находиться в селе и бездействовать, так можно пропустить самое главное.
Самка с младенцем пойдёт в лес гулять, а я буду здесь прохлаждаться. Уж лучше не отказать себе в удовольствии и, не откладывая дело в долгий ящик, схватить её вместе с отродьем и затащить в найденную пещеру, а вот там и отвести душу. Она это заслужила."

Йети весь день караулил Милу, но она не явилась. И зверь забеспокоился. В чём причина? Мысли путались, в голове гудело, давала о себе знать бессонная ночь. Он, фактически, и на час не уснул за последние сутки. Немного повалялся на временной лёжке и потихоньку залёг в засаде. Но безрезультатно. Приходили мысли, снова отправиться в деревню и разузнать, как там и что, только силы подводили, тело требовало покоя.

"И всё она виновата, это из-за неё чуть жизни не лишился и потерял прежнее здоровье."

Но успокаивал предстоящий час расплаты, а в нём йети, ни грамма не сомневался.

Скрываясь от посторонних глаз, снежный человек пробрался в своё логово, и проспал до позднего вечера. Подкрепившись убитым накануне диким кабаном, разрывая тушу крепкими зубами и изредка издавая приглушённые рыки, йети собрался снова в поселение двуногих, чтобы найти причину, почему у него так резко всё не заладилось?

В принципе, он совсем не допускал того, что уже разоблачён, поэтому зря не волновался. Ну не пришла она, так и что теперь? Кто знает, может быть молодая самка единственный раз за деревней была с ребёнком, а он решил, что это её постоянное место для прогулок. А если это на самом деле так, то что делать? Вновь лезть под пули?

Йети тяжело вздохнул. Сможет ли он променять свою жизнь на то, чтобы убить изменницу и её семью? Нет. Жить сильно хотелось. А значит, необходимо что-то придумать. 
   


Гл.43


Сколько йети не ждал, но Мила с ребёнком не появлялись на лугу.

"Почему? Может в тот раз она была здесь случайно? И что же дальше делать? В деревне вести бой с двуногими опасно и бесполезно, силы далеко не равные, поэтому можно уйти к праотцам раньше свершения намеченной цели. Да, но с самого начала в задумку входило совсем другое: разделаться с семьёй легкомысленной самки и благополучно вернуться к старику, чтобы там спокойно доживать свой век.
Ну по какой причине, на пути постоянно возникают различного рода препятствия, когда вроде всё так легко и просто, иди и действуй, а на деле - совсем всё иначе."

Зверь злобно рыкнул, ему хотелось беспощадного мщения и в его голове не укладывалось - оставить всё, как есть, смириться и исчезнуть обратной дорогой. Об этом не могло быть и речи, генетика и прошлая жизнь, наполненная лишениями и всевозможными трудностями, приучили это существо жить по законам предков. Других вариантов не оставалось.

Но как её выудить из дома, притом с детёнышем, чтобы добиться желаемого результата? К тому же, хотелось наказать и её самца, которого он собирался подстеречь в лесу, а теперь приходится самому идти к нему на поединок.

"Эх, если бы только ни эти стреляющие палки, тогда бы с ним вся деревня не посмела тягаться."

Но реальность диктовала свои условия и надлежало с ними считаться.
Что же, сегодня ночью надо отправиться в разведку.
А тут ещё эти собаки... И ведь нельзя ни одну тронуть, потому что на него сразу падёт подозрение.

*****

Елена Борисовна пришла попрощаться с Тамарой Антоновной и её семьёй. Славка, после продолжительных уговоров, наконец, согласился отвезти её в город.

-   Всё-таки покидаешь нас, Леночка?  -  хозяйка подложила на тарелку гостьи несколько пирожков. Тамаре Антоновне нравилось общаться с этой женщиной и ей не хотелось, чтобы та уезжала.

-   Покидаю и не моя в том вина. Не вижу смысла здесь задерживаться, ну сами подумайте, разве это отдых? Никуда не выйди, на речке не искупайся, а чтобы пособирать грибы в лесу, так это вообще закрытая тема. Ну и чего сидеть всё время в доме? С таким успехом, я и у себя посижу на этажах. Так, там безопаснее, чего не скажешь о Заячьем Куте.

Хозяйка развела руками:

-   Да я вот думаю, не напороли ли мы горячки? А то и тебя с места сорвём, а окажется, что напрасно. Нет, Милке я верю, она не скажет лишнее, но я всё время это обмозговываю и собралось много, чего мне не совсем понятно. Вот скажи, Славка, почему йети так долго где-то пропадал и сразу не объявился? Что ему мешало раньше прийти?

-   Да мало ли, тёть Том. Может раны зализывал. Все знают -  в него стреляли, а потом и логово гранатами подорвали. Вот и пострадал. Кто разберёт, что там и как, это же зверь.

-   Тамара Антоновна, если честно, у меня возникли кое-какие мысли.  -  Елена Борисовна из чашки отхлебнула горячего душистого чая.  -  Помните, он тогда всех убивал, кто хоть какое-то отношение имел к Миле? Так, может она с нами поедет и переждёт, скажем так, напряжённость момента, а он побродит близ да около, убедится, что Милки нету да и оставит всех в покое. Ну как вам?

-   Нет, не выход.  -  тут же запротестовала Мила.  -  Он будет ждать, уже такое было. Тётя Лена, его трудно обмануть, но самое главное то, что он меня уже видел. На лугу. Поверьте, я это чувствовала.

-   Чего же тогда он тебя не схватил?  -  спросила свекровь.

-   Если бы я знала. Наверное, на то есть причина.

-   Слушаю всех сейчас, а всё рано не верю, будто снежный человек вновь у нас объявился.  -  Тамара Антоновна вся извелась, её мозг не воспринимал того, что убийца её старшего сына, до сих пор ходит по этой земле и до сих пор дышит этим воздухом.

-   Томочка, я вам уже говорил однажды, не стоит себя настраивать скептически. Я мало верю в чудеса, но иногда они случаются. Причём, в те минуты, когда не ожидаешь или совсем ничего не предвещает к подобному.  -  напомнил Анатолий Петрович.

-   Петрович, ну сам посуди. Йети уже бы начал действовать, а вот, как два дня о нём - ни слуху ни духу. В первую ночь, вроде что-то было неспокойно и то, никто ничего точно не знает, а потом всё успокоилось. Как это понимать?

-   Перед бурей всегда бывает затишье.  -  тихо произнёс Данила Алексеевич и всем стало ясно, что он поверил каждому слову невестки.  -  Ты бы, Петрович, переселялся к нам. От греха подальше. Гуртом, как-то веселее.  -  мужчина положил руку на сердце.  -  Чую, сегодняшняя ночь ожидается бессонной.

Гостей проводили ближе к обеду и вдруг, Тамара Антоновна запричитала:

-   Ой, Данила, а мы за бычка забыли. Как отвели к Матюхиным на случку к ихней тёлке, так и всё. От горечко, люди теперь скажут, что мы хозяева плохие, так же никто не поступает.

Данила Алексеевич стал собираться за животиной, но Тамара Антоновна и тут осталась недовольной.

-   Может Жорку подождёшь, пока с пасеки вернётся. Они там ульи в машины загружают. И слава Богу, пусть везут их отсюда подальше, а то хлопец как привязанный к этой пасеке. В деревне, страх что творится, а ему туда бегать без конца, в те заросли. И так душа не на месте. Но, вроде их там десять человек на погрузке и оружие у всех.

-   Да чего его ждать, может он ночью вернётся?  -  Данила Алексеевич направился  к воротам.

-   Я пойду с ним, не переживайте, Томочка, с нами всё будет в порядке. - заверил Анатолий Петрович.

Вера и Михаил Матюхины жили на краю деревни. Даже не на краю, а как-то отдельно от растянувшейся до леса улицы. Вот они и осели в самом лесу, и если выйдет кто за двор, то домика Матюхиных вообще не видать, из-за сплошных зарослей кустарника и мелких деревьев. Недавно у них загуляла молодая тёлочка и Вера приходила, чтобы договориться насчёт бычка. Данила Алексеевич сам отвёл свою скотину к ним на хоз-двор и обещал забрать на следующий день. Но с навалившимися событиями, связанными со снежным человеком, все благополучно забыли о производителе, которого надлежало и поить, и кормить, поэтому Тамару Антоновну аж в жар бросило, так ей неудобно стало перед Матюхиными.

-   А мы переживали, что вы нас ругаете. Да всё эта Зорька, лахудра. То мычала, как скаженная, а когда "кавалер" прибыл, она лягаться начала. Но нынче, вроде как приняла его, так я даже перекрестилась.  -  засмеялась Вера, а у Данилы Алексеевича и камень с души.

Пробирались по узкой тропинке, бык норовил догнать хозяина и потереться рогатой мордой о его спину, но потом внезапно остановился и начал бить копытом, поглядывая в ту сторону, где разрослись непролазные дебри.

-   Так, Анатоль, мы кажется попали.  -  предупредил Данила Алексеевич, снимая с плеча ружьё.

-   Ты думаешь?  -  просто так спросил Анатолий Петрович, чтобы поддержать разговор, хотя знал о чём речь.

-   На Борьку глянь. Думаешь, зря животина забеспокоилась?   -  Данила Алексеевич бросил цепь и Борька без оглядки рванул в деревню.  -  Пускай стребает, сейчас он нам только мешается. Давай, Анатоль, переходим к редколесью, чтобы нам местность лучше обозревать.

Мужчины медленно продвигались вперёд, не спуская взгляда с мрачной тайги, готовые тут же выстрелить в любого, кто покажется оттуда. Но никто не выходил.

-   Данила, а почему ты не можешь предположить, что это всего лишь волк, или там медведь, например?!

-   Я-то могу, а вот Борька не пожелал. Не боится он волков, а один раз на медвежонка попёр, намереваясь боднуть. Это при том, что рядом находилась медведица. Хорошо, что я его вовремя оттащил, а так бы не знаю, чем дело закончилось. А значит, в гущине прятался не волк. И даже не медведь.

Йети очень удивился, когда увидел Данилу Алексеевича живым и невредимым. А он-то думал, что убил старика. Одни неприятности. Попробуй, теперь атаковать их жилище! Зубы с когтями не справятся с двумя стреляющими палками.

"Неужели у него судьба такая, умереть во имя идеи? Стоит ли того? Может повернуть обратно, да и забыть на веки вечные про это поселение двуногих?
Но нет! Это уже слишком. Да предки потом никогда ему такое не простят."


 
Гл.44


Недалеко от горной речушки, чуть поодаль от деревни, в двух палатках отдыхала супружеская чета Барсуковых, вместе со своим совершеннолетним сыном.
Вадик, так звали юношу, в июне сдал вступительные экзамены в политехнический институт, а поскольку до начала занятий оставалось уйма времени, вот чадо и присоединилось к родителям, собравшихся в Заячий Кут, дабы с пользой для здоровья провести с ними две недели незабываемого отдыха.
Вадик тогда ещё не знал, что отдых действительно окажется незабываемым.

Семья Барсуковых прибыла сюда с вечера, но единственное что успели до захода солнца, это выбрать место для стоянки и подготовить к ночи палатки. Немного посидели у костра, поужинали да и отправились спать. Дорога вымотала туристов, поэтому разнообразие составленного плана, куда входили всяческие увеселения на природе и обязательных при этом, снимков на фотоаппарат, решили отложить на завтра.

Да куда торопиться, ведь столько всего впереди, а они только приехали.
Ночь прошла спокойно, за исключением комаров, которые неизвестным образом проникали внутрь временного жилища и своим нудным попискиванием просто сводили с ума. Засыпать никому не хотелось, потому как, весьма неприятно осознавать, что в тебя тут же вопьются десятки маленьких кровожадных существ. А вот гель, против несносных насекомых, прикупить-то забыли. Егор ворчал на Катю, мол, это она не досмотрела и теперь, из-за её упущения, они каждую ночь будут страдать от полчищ всевозможного гнуса.

Катя не стремилась поругаться с мужем и улыбаясь, предложила спасительный вариант - на ранней зорьке всем вместе отправиться на поиски обыкновенного камыша. Именно цвет этого растения, если поджечь, отпугнёт даже носорога, ни то, что малую букашку.

Утром все проснулись с красными пятнами на лицах и на других частях тела. Это от укусов. В первую очередь приступили к распаковке вещей и продуктов, а после завтрака Катя поспешила к реке, потому что по опыту знала, камыш растёт на заболоченной и влажной почве.

Йети сразу почувствовал перемены в лесу. Где-то, совсем рядом, послышался шум транспорта, а потом всё стихло. Но через небольшой промежуток времени раздался людской смех и тут же, запахло дымом жжёного дерева. Вот это новости!

Снежный человек, соблюдая все меры предосторожности, потихоньку пробрался к неизвестному очагу, издаваемому не присущие тайге звуки. Раздвинув кусты, он обнаружил троих двуногих, по-хозяйски расположившихся в лесных угодьях. Это ещё что такое?

"Кто они и что им нужно? Уж не за ним ли? Так не похоже. Если бы на него открылась охота, то двуногие имели бы стреляющие палки и никогда бы не взяли с собой самку. От тех, кто когда-то шёл по его следам, исходил совсем другой дух, дух воинов, готовых на всё, лишь бы уничтожить любое препятствие. Значит, незнакомцев не следовало опасаться. Надо просто не слышно удалиться и забыть о них напрочь.
Забыть.. Но эти люди могут ему помешать в его задумках. Вдруг, когда он будет тащить свою жертву, они станут на его пути?! Такое нельзя упускать из виду. Да что же такое, почему всё время кто-то норовит влезть к нему в святая святых и навязать своё присутствие?"

И тут взгляд зверя мельком окинул стройную фигуру человеческой самки. Сначала мельком, а потом вернулся к исходной точке. Вот это да! Он не мог насмотреться на красивую женщину и впервые за долгое время, его мужское естество дало о себе знать. Это знак свыше, не иначе предки послали весточку?

Дыхание участилось и тело обдало неслыханным приливом бодрости и сильного желания. Да он даже Милу так не хотел!
Мозг уже работал в нужном направлении. Эта самка должна разделить с ним ложе, а также всю их совместную жизнь. Он так решил и почему нет?

Белокурые волосы Кати, ровными прядями ниспадали на плечи и выводили из равновесия прячущегося в кустах йети. Такого цвета ему ещё не приходилось видеть. Она не случайно здесь оказалась, наверное, послана только для него. Он в это верил.
Теперь нужно неусыпно караулить двуногих и при появившейся возможности схватить самку для дальнейшего переноса последней в потаённую пещеру. Ничего, обвыкнется, ещё и детей нарожает.

Неужели, несмотря ни на что, ему всё-таки удастся выполнить заветы дорогих сердцу предков?

"Мы размножимся и нас будет много." - йети радовался, как ребёнок. Одни мысли сменяли другие, доставляя счастье и тепло истосковавшемуся сердцу.

"Вот хозяин обрадуется!"

Сам к нему вернётся, ещё и жену приведёт, и заживут потом все вместе в лесной чащобе, скрытой от посторонних глаз, а старик им заменит отца. Как сладко на душе, но для этого стоит немного потрудиться. Немного? Ну а что толку с тех двоих самцов, которые, по меркам зверя, совсем не годились в соперники. Убить их - всего лишь мгновение, но проливать кровь сейчас йети не собирался. Зачем светиться и выдавать себя.

Двуногие сразу потащатся по следам, только дай повод, а убегать по горам с ношей, не так-то просто. Самому и то тяжеловато, раны частенько напоминают о себе. Поэтому надлежит выбрать такой момент, когда женщина останется одна и быстро её своровать, а уж после он знает, что с нею делать.

Всё хорошо придумано, ну а как же месть, которая днями и ночами разъедает душу? Неужели напрасно тащился сюда, рискуя жизнью и подорванным здоровьем?
Может махнуть рукой да и наслаждаться прекрасной незнакомкой, которую ему судьба дала вместо Милы и поторопиться в объятия хозяина? Нет, он не сможет дальше жить беззаботно, не свершив задуманное. Йети знал себя. Просто потом он всё время будет думать об этом и в конце концов, вновь сорвётся, дабы закончить начатое.

Ну а зачем второй раз мучиться, покоряя непроходимые горные вершины да и хватит ли сил? Ни когда-нибудь, а только сейчас нужно уничтожить предательницу и её семью. Это уже смысл всего, что даже дороже его пребывания на грешной земле.

Так с чего начать? Лучше всего с полюбившейся самки, а когда она, связанная прутьями ивы, будет лежать в гостеприимном и пока холостяцком логове, он постарается выполнить основное ответственное задание.
А то ведь не исключено такое, что пока он займёт себя деревенскими событиями, то эта женщина куда-либо уедет. Ну и где после её искать?

Приходило на ум и такое, вдруг, придётся погибнуть в деревне и никто не узнает, что в пещере находится беспомощная человеческая самка, а та умрёт с голоду. Но почему-то жалости снежный человек не испытывал. Глаза налились кровью. Умрёт, значит, такова её судьба.

Снежный человек видел, как особь женского пола пошла по направлению реки. Сама. Ещё не веря в подвернувшуюся так скоро удачу, зверь, было, приподнялся, чтобы последовать за нею. Но вдруг, за женщиной, не к стати, увязался молодой самец, и йети остался на месте. Создавать лишний шум не входило в его планы.

Больше всего бесило, что нельзя убивать, потому что понимал, себе дороже. Да, нынче он учёный. К тому же, самка вернётся, куда она денется?
Так прошло трое суток. Зверь лишь на считанные минуты отлучался от лагеря людей, питался ягодами и корешками, но выгодного момента так и не дождался.

С намеченной жертвой постоянно кто-то находился, даже по нужде и то - старый двуногий околачивался вблизи. Снежный человек злился, боялся, что не сдержится и, выйдя из засады, разорвёт двуногих на куски, но этой крайней меры он до сих пор не придерживался.

Но, наконец, фортуна повернулась к нему лицом, причем, тогда, когда он уже ни во что не верил да и не знал, что делать дальше. Всё-таки однажды, женщина без провожатых углубилась в тайгу. Йети не стал терять отпущенные драгоценные мгновения.

Не успела белокурая принцесса снять с себя нижнее бельё, как йети зажал ей рот одной рукой, схватил в охапку и ломая всё, что встречалось на пути, огромными прыжками побежал в чащобу. Но и на бегу он не терял бдительность, его сильно удивило, почему женщина не сопротивляется и не пытается закричать. Испугалась или он перестарался и заткнул ей не только рот, но и нос?

Так не пойдёт, зачем ему труп, она ему нужна - живее не бывает. Зверь ослабил хватку и в тот же миг двуногая закричала пронзительным голосом. Йети напугался, такого исхода он не ожидал. И сразу же послышался топот бегущих следом людей, а затем, выстрелы: один, другой. Пули лишь в миллиметре прожужжали над головой и зверь сдался.

Он на ходу выбросил свою ношу, а сам побежал так, как никогда ещё не бегал. Надо было спасать собственную шкуру.
Уже потом, лёжа в укрытии, снежный человек бился головой о камень, издавая приглушённые рыки.

"Ну что снова не так, почему так не везёт?"

Вроде, будущее обещало быть таким, о каком он мечтал и снова всё разрушилось, наваливая на его плечи очередные неприятности.

Утром йети вновь обмозговывал случившееся.

"Кто его видел? Снова никто."

К женщине он подкрался сзади и когда бежал с нею, то она от него была отвернута, то есть, так он её ухватил впопыхах. Те, кто гнались за ним, тоже не могли с точностью знать, кого преследуют. Может издалека и мелькал силуэт, но кто он и что, наверняка никто не понял. Это радовало. Оставалась ещё проблема.

А если двуногие всем расскажут о нападении, и сюда припрётся вся деревня на поиски похитителя, что тогда?

"Ладно, заранее глупо себя запугивать."

Ему всё равно нельзя покидать эти края. Не пришло время.

 

Гл.45


Катя продолжала визжать даже тогда, когда муж с сыном подбежали к ней, и Егор сразу попытался поднять её на ноги. Женщина спешно натягивала спортивные брюки, ведь раньше ей никто не дал проследить за своей внешностью, просто схватили и поволокли. Егор стал перед женой на колени и попытался помочь, приговаривая:

-   Тихо, котёнок, успокойся, всё позади. Вот, смотри, и я рядом, и Вадик тоже здесь.

Катя оттолкнула руку мужа и завыла ещё сильнее.

-   Эттоо... тыыы... виновааат... Я просиилаа... пойти со мнооой,... а тыыы...

-   Катенька, ну прости, разве я знал? Ну растолкала бы меня получше. Я спросонья не допетрил, что ты хочешь. Ну всё, всё... Пошли в палатку, давай я тебе помогу.

-   Мам, а кто это был?  -  не к стати спросил Вадик, а Катя вновь плюхнулась в траву и истерически закричала:

-   Да не знаю я, не знаю...

Егор стрельнул в сторону сына уничтожающим взглядом, мол, нашёл время, и Вадик примолк.
Катя долго приходила в себя. Она, то плакала, то затихала, обдумывая что-то своё, наболевшее. За два часа женщина не произнесла ни слова. Егор несколько раз капал ей в стаканчик с водой валерьянку и не отходил от неё ни на шаг. Но потом Катя спросила сама:

-   Егор, кто это был?

Тот переглянулся с сыном:

-   Мы думали ты нас просветишь.  -  осторожно начал он.  -  Мы ни черта не успели заметить, всё произошло мгновенно. Видели впереди, будто кто-то бежит по кустам, а кто и что...  -  мужчина пожал плечами.  -  Тут же деревья высоченные, солнце совсем не проходит и темно, как вроде на улице сумерки. Я одно зафиксировал и то - мельком, это огромный рост похитителя.

-   Ма, а ты чё, совсем в ситуацию не вникла?  -  тихо спросил Вадик.

Катя вздрогнула. Образовалась пауза. 

-   Мне было так страшно...  - всхлипнула несчастная и слёзы вновь заструились по щекам.

-   Всё, котёнок, хватит. Ты ещё не готова к такому серьёзному разговору. Давай, повременим.

-   Нет, не повременим. Давай сейчас!  -  женщина вытерла лицо салфеткой и дала понять, что она настроена категорически.

-   Он был весь в шерсти, понимаешь? Это не человек, Егор.

-   Кать, медведи не умеют так быстро бегать на двух лапах. Да и зачем ему тащить тебя куда-то? На месте бы разорвал, да и всё. Прости.

-   Я почти потеряла сознание. И причём тут медведь? Руки у него человеческие, только заросшие шерстью.

-   Так, если то не косолапый тебя украл и не человек, тогда кто?  -  Егор терял терпение. Ему стало обидно за себя, что не смог вовремя постоять за жену и чуть не довёл дело до запредельной точки.  -  Кать, да может кто шкуру надел или ещё какую маску, чтобы не узнали. Ну мало ли дураков? Может бомжара какой одичавший. Ну, не провидец я, поэтому мне нечего добавить к сказанному.

-   Пап, хорошо, что ты в милиции работаешь и у тебя пистолет есть, а так бы, представь, утянули бы мамку и искали бы потом её по всей тайге.

Егор промолчал, но вновь одарил отпрыска, весьма не лестным взглядом.

-   Кстати,  -  тут же вмешалась Катя,  -  а как же ты стрелял, если вокруг плохая видимость, а если бы в меня попал?

-   Кать, я целился в спину огромного силуэта, а твоего присутствия там и близко не наблюдалось. Ну за кого ты меня принимаешь?

-   В общем так, кто бы это ни был, но мы сейчас же собираемся домой.

Егору ничего не оставалось, как согласиться с женой. У него имелось желание пойти по следам и разобраться с наглостью того, кто посмел вмешаться в их личную жизнь и так напугал любимую женщину. Но кто постережёт Катюху и сына, вдруг, этот субъект не один! И что делать ночью, разве возможен такой вариант, караулить все ночи напролёт? Это нереально. К тому же, палатка сына стоит поодаль и как надвое разорваться, чтобы уберечь всех членов семьи?

Барсуковы уехали в город в этот же день, но когда минуло две недели с момента того происшествия, Егор и тогда не мог привести в порядок свои чувства. Он всё время думал об этом. И как-то к ним в отдел заскочил командир спецназа Денис Лебедь, с которым они не так плотно дружили, но отношения между ними были приятельские, а может и больше. Во всяком случае, уважение к друг другу питали, это точно.

-   Что, Егорушка, не весел? Что головушку повесил?  -  начал Денис приветствие с шутки.

-   Тут не повесишь...  -  Егор затушил окурок и горестно вздохнул.

Денис молча разглядывал товарища, он ждал. У них не принято лезть человеку в душу, пока сам не посчитает нужным поделиться. Единственное, что Денис сейчас добавил:

-   Моя помощь нужна?

-   Я уже и сам хотел звонить по твою душу.

Денис присвистнул:

-   Ого, да тут дело, видать, пахнет керосином.  Я угадал?

Егор кивнул.

-   Я хочу с тобой поговорить о той истории, связанной со снежным человеком. Ну, в Заячьем Куту.

-   Ну, было дело. А почему она тебя так заинтересовала? Кстати, слышал ты на выходных был. Куда ездил, на море?

-   В Заячий Кут.  -  быстро ответил Егор.

-   Ну и?... Не может быть!  -  догадался Денис.

-   Я бы тоже хотел так думать. Честно сказать, мне тоже сразу не дошло, а потом вспомнил тебя и твоих бойцов, как вы там воевали...

-   Егор, мы его с калаша напополам перерезали, а потом и гранатами закидали. Там остались руины, война отдыхает. Сотни тонн накрыли ту пещеру...

-   Я знаю, но факты вещь упрямая, Денис. Хотя, я и сам ещё толком не определился, что это было?!

-   Хорошо. Давай, с самого начала. Рассказывай.

Егор снова кивнул.

-   Приехали мы туда, место выбрали, ну просто райский уголок. Несколько дней всё было нормально, я Катьку и сына старался не выпускать с поля зрения. А Катьку, так вообще, даже в туалет за ручку водил.

-   Ну правильно, это же лес. Зверьё там и прочее...  -  Денис запнулся.

-   Ну вот, а однажды она меня будила, а я что-то спасовал: то ли ещё не проснулся, то ли вставать не хотелось. Потом слышу, крик, Катька орёт. Я подскочил, глядь, и Вадик уже рядом со мной. Ну мы и понеслись на голос. А там, что-то непонятное... Рост -  небывалых размеров. Я смекнул, это он Катьку подхватил. А в лесу темень, ничего не ясно. Руки дрожат, два раза пальнул и то чудо Катьку бросило. Она рассказывала, что здоровый, весь лохматый и воняет от него, как от помойки. Имеет конечности человеческие, как у нас по пять пальцев на каждой, а остальное Катька не успела запомнить. Денис, что это могло быть?

-   Слушай, ну мало кто там прячется в той тайге. Свитер шерстяной вязки, мог для испуганной женщины Бог знает кем показаться. Запах... Да не мылся сто лет. Пойми, Егор, она, по существу, никого не видела! Какие выводы делать при таком раскладе?  -  Денис говорил одно, но в душе у него назревало совсем другое. Чутьё подсказывало, будто та ранняя работа проделана ими напрасно.

 

Гл.46


Приятели говорили долго: спорили, предполагали, и Егор осмелился спросить:

-   Ну и что мне делать с этим? Я понимаю, нынче моя семья в безопасности, но сколько трупов тогда осталось после того йети - это я тоже помню. А ведь там рядом десятки деревень, в которых обитают живые люди, и что закручено в голове у снежного человека, одному Богу известно. Денис, я об этом ещё никому не говорил и жену попросил помолчать, но если я скажу о нашем случае, хоть слово, то неприятности будут у тебя. А мне бы того, меньше всего хотелось. И всё же, ты собрался услышанное поставить на вид или пусть всё идёт своим чередом? Возможно, я преувеличиваю, ведь не жалуются пока местные, а он, наверное, не вчера явился. Может, скажем так, остепенился? Понюхал по чём фунт лиха да и притих.

-   А как же тот факт, что он хотел твою Катьку утащить в леса дремучие? Нет, Егор, порядочности от него не жди. Может и затаился, но на время.

-   Ты что-то уже задумал?

-   Что-то задумал, верно. Во-первых, сам признаюсь во всём шефу, он если и поорёт, то есть надежда, что посочувствует. Объясню ему суть дела, а сам отправлюсь в Заячий Кут. В отпуск.

-   Ага, размечтался.

-   Насчёт отпуска? Так, уже дали. На целую неделю. Второй раз за пять лет.

-   Денис, никто не сомневается в твоих способностях и всяческих навыках, но одному там появляться не советую.

-   А я и не один. Брат ко мне приехал двоюродный со своим другом. От семей убежали на время, чтобы отдохнуть от всего. Что-что, а незабываемый отдых я им обещаю, даже со специфическими эффектами. Ну и девушку мою прихватим. Как видишь, весёленькая компашка подберётся. Поставим палатки, гитару сообразим, чтобы далеко нас было слыхать. Шашлык-машлык и прочее, а заодно и территорию обследуем.

-   Это называется ловля на живца?  -  спросил Егор с некоторой иронией.

-   Понимай как хочешь, сегодня небось не до нежностей. Или первый день на службе?

-   Я девушку имел в виду. Ты же послушал, что йети охотится на слабый пол, вот и сделал выводы. Я прав?

-   Егор, моя Юлька из органов. Ты думаешь, она обыкновенная девица с улицы? Как бы не так! Я кое-что тебе расскажу. Ты тогда работал на другом районе, но может и до вас дошли слухи? Однажды, на остановке к девушке пристали двое амбалов и...

-   А, которых потом в травматологию увезли и они там пробыли по несколько месяцев? Слыхал, ну и что?

-   Та девушка и есть моя Юлька.

-   Да, такой подругой не грех и погордиться, но, Денис, ты должен помнить, что снежный человек не простой смертный и ударом ноги в живот его не завалишь.

-   Как раз это место у него должно быть слабым.

Егор уставился на собеседника, он не понял о чём речь. Как это у йети, может оказаться что-то слабым?

-   Объясняю. Я тогда в бинокль наблюдал и чётко видел, как его полоснули из автомата по животу. Кровища с него хлестнула, мать моя женщина. Нет, я, конечно, осознаю, что всякое дикое зверьё выносливое и ко всему привычное, но последствия, даже у такого крутого перца, как снежный человек, обязательно останутся. Теперь понятно? Так что, брюшко ему нынче надо бы поберечь. И последнее. Егор, все эти люди, Юльку включительно, будут под моим неусыпным надзором, особенно во время опасности. А я туда еду, как говорят, вооружённый до зубов.

Денис два дня обдумывал, каким образом подкатить к шефу, потому что тот все дни находился без особого настроения. Не время искать на пятую точку приключения. Наконец, к вечеру второго дня шеф изволил улыбнуться дежурному, а это хороший знак. Петрович так и сказал:

-   Идёт, сияет весь, даже мне улыбку подарил. Наверное, у него началась белая жизненная полоса. Так что, лови, Денис, момент, если тебе к нему на поклон надо.

Но начальник сам его вызвал.

-   Ну, чего не заходишь, не докладываешь обстановку? В отпуск намылился и пусть теперь всё вокруг горит синим пламенем? А я ведь могу и передумать.

-   Я тоже.

-   Что, ты тоже?

-   Могу передумать.

-   О чём передумать?  -  шеф терял терпение.

-   В два с половиной года уходить на недельный отпуск. А ну, давай, Александрович, начистоту. Ты каждый год на песочке нежишься и за свой счёт через три месяца отгулы берёшь, а я что тебе, не человек?

-   Ты с кем разговариваешь таким тоном?  -  шеф побелел.

"Ну вот, ждал-ждал благоприятный момент и сам всё испортил. А, ладно, помирать, так с музыкой." - подумал Денис.

-   Да знаю, знаю... Кто на что учился и тому подобное. Так? - продолжил спецназовец.

-   Лебедь, я с тобой хочу говорить не как начальник с подчинённым, потому что уважаю тебя, а как мужик с мужиком. Как ты себе представляешь, иметь семью и быть всё время на работе? Они же на моря хотят и как мне быть в таком случае, а?

-   Вот поэтому я и не завожу семью. Но это не значит, что я её не хочу. И, кстати, кандидатура на роль жены у меня уже есть. Это я на будущее.

Шеф долго сверлил его немигающим взглядом. Это он умел. Но Денис всегда выдерживал этот взгляд.

-   Ты мне угрожаешь?  -  но сквозь усы светилась хитрая улыбка.

-   Нет, Саныч, это своеобразное приглашение на свадьбу.

Вот она, минута, когда можно заикнуться о деле. И Денис поведал шефу о почти достоверных доказательствах, что снежный человек ещё жив. Тот слушал внимательно, спокойно, если не учитывать дергающийся правый ус, что говорило о дурном предзнаменовании, но командир спецназа не робел и ни разу не споткнулся на полуслове, а доложил так, как есть, включая свои соображения и некоторую наброску мысленного плана. Вот это и спасло его от подступившего гнева, булькающего в горле начальника, готового вырваться наружу и истребить всё попавшееся на пути. Шеф шумно выдохнул, глотнул воды со стакана и так это, шёпотом начал:

-   Лебедь, ты, конечно, птица важная и с тобой нельзя не считаться, но влезь хоть на мгновение в мою шкуру. Ты знаешь, что во всех докладах и отчётах у меня написано, будто снежный человек, безобразничавший в Заячьем Куту, ликвидирован бойцами спецназа, во главе с опытным и отважным командиром Денисом Лебедем. И что, по-твоему, я должен теперь делать, задницу себе намыливать? Или рассказать им ту бредятину, что у йети, оказывается, был запасной ход, через который он помахал спецназу лапкой и удалился лечить себя корешками. А когда исцелился, то вновь вышел на тропу войны. Замечательно, ёшь вашу!
В общем так, Лебедь! Дуй в тайгу прямо с завтрашнего утра. Раз прописано у меня "ликвидирован", то так и должно быть, ясно?  -  шеф вскочил и приблизился к сидящему Денису, тот тоже попытался приподняться.

-   Сидеть!  -  скомандовал взбешённый начальник.  -  И чтобы мне ни единая душа не знала об этом. Егора тоже предупреди.

-   Он в курсе. Саныч, ты присядь. А то, я неловко себя чувствую, когда начальство стоит передо мной в растопырку, а я расселся тут, нога за ногу.

Саныч вернулся в своё кресло.

-   Слушай, а может это не тот йети, а, Денис? Разве нельзя предположить, что в деревню явился уже другой йети? Тот же, когда-то пришёл откуда-то.

-   Вряд ли, Саныч. Их что там в тайге, рассадник? Ага, одного пришили, явился второй. Потом третий, четвёртый. Нет, это один и тот же.

-   Да мне, хоть бы и десятый, воевать тебе с ними. Людей не дам и даже объяснять не стану, почему. Сам не дурак.

-   Первый раз, что ли, бороться с врагами Отечества подручными средствами.

-   Спрашивать тоже не спрашиваю, с кем едешь. А вот тут честно признаюсь, я не хочу на себя брать никакую ответственность. Доходчиво?

-   Как всегда.

-   Ну так, флаг тебе в руки и барабан через плечо. И смотри мне... - шеф для убедительности стукнул кулаком по столу.

-   Куда смотреть?  -  поиздевался Денис.

-   В оба.

В коридоре собрались напуганные сослуживцы.

-   Что вы там делали, Лебедь? Чего вы так орали?

-    Патаму шта! - подмигнул им Лебедь.
   

 
Гл.47


Игорь, двоюродный брат Дениса Лебедя, и его друг Саня, ежедневно напоминали спецназовцу, что пора бы им уже пуститься во все тяжкие, иными словами, окунуться в лоно прекрасной летней природы. Мол, мы даже палатку с собой прихватили вместительную. Ага, не лаптем щи хлебаем, знаем какие "атрибуты" брать с собой.

-   А я вот думаю, что всё-таки щи вы лаптем хлебаете.  -  смеясь заверил Денис.  -   Ладно бы Саня, но ты-то, Игорёк, забыл где я работаю? Неужели думал, что я подобную мелочь не раздобуду? А вы тянули её в такую даль.

-   Ну чего уж теперь, раз привезли, то будем использовать.  -  и Игорь, открыв багажник, ласково погладил сложенную новенькую палатку.

-   Ну наконец-то, мы в путь-дорогу!  -  изрёк Саня и устроился поудобнее на заднем сидении.

-   Э, ты там не здорово разваливайся, нужно ещё одно место. А то раскидал конечности по всему салону. -  с лукавинкой в глазах сказал Денис.

-   С нами ещё пассажир намечается?  -  заинтересовался Игорь.

-   Намечается. Пассажирка.  -  кивнул Денис и быстро окинул взглядом парней, оценивая их реакцию на сказанное.

-   Ух ты!  -  чуть ли не хором вырвалось у друзей.  -  А почему только одна, без подруг?

-   Потому что, кое-кто женатый, а я пока что холостой. А значит, мне можно.

-   Так не честно, братан.  -  загундосил Игорь.  -  Получается, только ты отдохнёшь на все сто, а мы лишь наполовину?

-   Зато вы пьянить начнёте с первых минут приезда, а то и по дороге уже приноровитесь, вот это и посчитаем за компенсацию. Потому что я не собираюсь увлекаться спиртным. И глядите мне, при даме подбирайте выражения и не напивайтесь до чёртиков. Вы уже почти неделю у меня и ещё ни разу не просыхали. Ну и что моя девушка подумает? Что у меня вся семейка алконавтиков?

-   Подумаешь, и что там за принцесса такая, что мы должны рот на замке держать да ещё и рюмки подсчитывать, не лишнюю ли потянули?  -  выразил недовольство Игорь.

Денис заржал на всю машину.

-   Так и знал, что вам не понравится данное предложение! Но всё дело в том, что Юлька, кстати, так её зовут, тут абсолютно не при чём. Сама обстановка требует трезвости ума и ясности мыслей. Понятно?

-   Что ещё за обстановка? Нафига она такая нужна? Мы отдыхать собрались или перед кем-то выпендриваться?

-   Ты  прав, Игорёк, - перед кем-то выпендриваться. Или Он перед нами, там разберёмся... Я вам разве не говорил, что мы едем охотиться на снежного человека? Вот гадство, подзабыл.

-   О, братан, ты мне больше нравишься, когда шутишь и придумываешь всякие небылицы! Честно.

-   А если я скажу, что мы действительно на пути к тому месту, где действительно обитает снежный человек? Что тогда?

Игорь продолжал веселиться, но когда увидел лицо Дениса, то поперхнулся на полуслове.

-   Да-да, Игорь, я серьёзно.

И Денис вкратце поведал им то, что когда-то напрямую связало его с загадочным йети.

-   Ничего себе! И это одно существо столько трупов оставило? Слушай, а может то враки, ну, будто он возвратился?  -  Саня с надеждой заглядывал в глаза Денису.

-   Может и враки. Но кто, по-твоему, украл жену моего приятеля? Я просто уверен, что это снежный человек.

В машине образовалась полная тишина. А Денис украдкой за ними вёл наблюдение.

-   Ещё есть время, вы можете остаться в городе, и я на вас не обижусь. Не, пацаны, на самом деле ситуация не из лёгких и не для слабонервных. Одно могу сказать, что оружия у меня много, отобьёмся. Со своей стороны обещаю неустанное бдение за передвижением каждого из вас. Ну, так что решили?  -  Денис притормозил.

-   Да ну, нафиг!  -  сматерился Игорь.  -  Баба значит едет, а мы останемся? Вроде, позорно выходит. Да, Санёк?

Санёк без слов уверенно кивнул.

-   Хлопцы, ставлю на вид, что баба, как вы изволили выразиться, не абы какая, она особенная, то есть, из наших. Не обижайтесь, но вы вдвоём ей не ровня в подобных вещах.

-   Вези уже, расхвалился тут.  -  пробурчал Игорь.

Но теперь уже не наблюдалось прежнего ликования в салоне. Как-то все сникли, а когда забрали Юлю в условном месте, то и вовсе, друзья и слова не вымолвили. Лишь окинули её равнодушным взглядом, из чисто мужского любопытства, и вновь отвернулись к окну.

Ближе познакомились, когда приехали. Юлька молодец, она сама спрашивала парней о их городе, давала задания, где лучше поставить палатку и пока ещё не развели костёр, накормила мужчин домашней курочкой и вкусным пирогом с капустой и яйцами. Игорь с Саней не забывали всё это запивать сдержанными дозами водки, но всё же считались с мнением Дениса. Они, вроде сами распоряжались, но только Денис видел, что они всякий раз ждут его замечаний. Например, Игорь говорит, как будто Сане:

-   Ну что, Санёк, ещё по стопочке?  -  а сам следит за реакцией брата. Если тот молчит, значит можно.

Юля знала причину их появления в Заячьем Куту, ведь они собирались на море, а вышло вон как... Досадно, конечно, в кои-то веки выпала возможность понежиться на горячем песочке, но... долг прежде всего.
Девушка немного завидовала своему жениху, что ему пришлось участвовать в той операции по уничтожению снежного человека, но вот нынче и ей предстоит этим заняться.

Она переживала самую малость, и чтобы скрыть подступившее волнение, старалась много болтать, дабы этим отвлечь мужчин от настоящего своего самочувствия.

Когда враг тебе подобный, то другой разговор, а тут йети... Да, не просто зверь, а хорошо мыслящий зверь. Возможно, он сейчас сидит где-то недалеко и наблюдает за ними. Брр.. Аж по коже мурашки, но показывать, что ты сдрейфила нельзя. Денис давал ей время на раздумье, она вызвалась в напарники и что же теперь, пасовать?
Он никогда не поймёт, даже если между ними не просто дружеские отношения.

Но одно дело, когда ты в городе, вокруг люди, машины, шум, гул и прочее. И совсем иная сторона - тёмная и мрачная тайга. А они заехали в самую гущу. Боже, как теперь в туалет сходишь? Дениса стыдно раз за разом просить да и неудобно перед ним, ведь не муж пока.
Девушка знала, что он заезжал к кинологам и хотел прихватить с собой одну из собачек. Потому что, каким бы человек не был натренированным, но с любой псиной его всё равно не сравнить.

Денису не дали овчарку, даже разговор не стали продолжать. Это шеф виноват. Он же попросил, вернее, приказал Денису, мол, никому не слова. А у Дениса спросили, зачем ему на отдых с собой собака? Ещё и обсмеяли, мол, командир спецназа, а бандюгов боишься. Да и кто доверит четвероногого друга кому-то, будь даже это начальник отдела.

Плохи дела, надо всё время быть на чеку. Она незаметно следила за Денисом и только ей было видно, как он напряжён до предела и контролирует обстановку со всех сторон.

Палатку поставили таким образом, чтобы оставалась незащищённой только одна сторона, это перёд. А зад и бока упирались в скалистые горы, которые и служили защитой временному ветхому жилью. На ночь у входа разожгли костёр, Денис брынчал на гитаре, но Юля догадалась, это запланированный шумовой эффект, и если у него глаза были полуприкрыты, она знала, он замечает всё. Даже то, что творится за спиной.

Её и брата с другом, Денис усадил так, чтобы они находились ближе к палатке, а не к лесу, а пить разрешил им, сколько влезет. Наверное, хотел приглушить их страх, который с приходом ночи вырос до неимоверных размеров и ни чем не притуплялся. Уже и вторая бутылка на исходе, а у парней ни в одном глазу.

Вот психология, так психология. Кабы это было в квартире, уже б и песняка нарезали, и пьяные по комнатам шатались, подтрунивая друг над другом, а здесь ничего не берёт, чи спирта надо было взять медицинского, тот, вроде покрепче.

Саня и Игорь, как не крепились, но постоянно ловили себя на мысли, что хочется оглянуться назад и убедиться в безопасности. Особенно, когда стемнело. От Дениса не укрылась напряжённость двоих мужчин.

-   Народ, не робейте, у меня всё под контролем.

-   А спать мы как будем?  -  спросил Игорь.

-   Как и все. Ляжете, да и заснёте.  -  бесцеремонно ответил Денис и никто не усомнился, будто это простое бахвальство.

-   А ты?  -  не унимался двоюродный брат.

-   А я вас постерегу. Не волнуйся, я способный.  -   он подмигнул Юле, а та сразу опустила голову. Девушка поняла, что Денису известно о её малодушии.
   

 
Гл.48


Как Денис не уговаривал своих "подопечных", чтобы они отправлялись спать в палатку, но никто не слушался. Игорь с Саней предлагали караулить по очереди, в том числе и за костром, чтобы не погас, но Денис чётко всем дал понять, что он им не доверяет.

Оно-то понятно, в таком деле нужен настоящий профессионал, а Лебедь именно таковым и является. Кроме того, спецназовец уже участвовал в операции, связанной с этим диким существом, снежным человеком, и знает то, что всем остальным и во сне не снилось.
А Юля не захотела разделять компанию с двумя чужими мужиками, девушка собралась дежурить вместе с Денисом.

-   Ну чёрт с вами, оставайтесь все, мне без разницы. Но ведь завтра будете, как те сонные мухи. Потом не жалуйтесь.  -  заявил Денис.

-   А что, завтра чего-то намечается?  -   поинтересовался Саня.

-   Намечается. Неустанная ходьба по лесу. Надо же найти, хоть какие-то доказательства. Эх, жаль собачек у нас нету.

-   Я думал мы отдыхать сюда приехали.  -  заворчал недовольный объявленным планом Игорь.

-   А это что, не отдых, ходить и дышать таёжным воздухом? Да где ещё вы так лёгкие почистите, как ни здесь?

После услышанной перспективы на последующий день, мужчины полезли под покров палатки, а у входа Игорь полюбопытствовал:

-   А сам-то, как будешь бодрствовать, после бессонной ночи?

-   Я привычный.  -  не глядя на брата ответил Денис.

Юля ушла спать, чуть ли не с рассветом, вот тогда прилёг и Денис, предварительно растолкав брата.

-   Игорёк, смени на пару часов, я чуток покемарю, лады?

Тот кивнул и быстро подскочил, стаскивая с себя тёплое одеяло.

-   Ну как, тихо?  -  в свою очередь зашептал Игорь.

-   Да вроде как...  -  и Денис провалился в глубокий сон.

Ночью у него было время на размышления и он с удовольствием переваривал каждый отдельный пунктик с массой к нему вопросов. В итоге пришёл к выводу, что йети всё-таки вернулся. Все факты говорят об этом.

Во-первых, что и есть самое главное - у него была возможность спастись. Во-вторых, Катька зря не станет шум поднимать и выдумывать всякие небылицы. Да и при чём тут она, если Егор лично видел огромного исполина, который польстился на его жену. Ну, а в третьих, спецназовец шкурой чувствовал, что в данный момент за ним кто-то наблюдает.

Денис смело вставал и будто по нужде уходил в заросли, но не так далеко, чтобы упустить из виду их поляну со спящими товарищами. Но вокруг ни звука.

"Осторожный гад. Вернее, теперь осторожный, по исходу многих предшествующих событий. Но он рядом, пить дать."

А ближе к утру, вдруг исчезло то чувство, что кто-то тебя "пасёт", и Денис понял -  йети тоже пошёл отсыпаться, поэтому есть возможность и самому немного отдохнуть, день предстоит тяжёлый.

*****

Конечно же, йети сразу услышал звуки гитары, но долго не решался покидать пещеру. После неудачной вылазки на человеческую особь женского рода, зверь затаился. Ему стало страшно, вдруг после этого на него снова начнётся охота? И совсем было непонятно, за свою шкуру он переживал, или за то, что уйдёт к праотцам, не успев отомстить двуногим?

Сейчас это не имело значения, зверь чуял - надо залечь на дно. Поэтому иногда выходил, дабы утолить голод и подступающую жажду. Снежный человек замыслил хитрость. Мол, всё успокоится, все подумают, что его тут и близко нету, а он - раз и появится неожиданно. Такие соображения грели сердце и баюкали израненную душу. А тут, эти посторонние звуки...

Йети некоторое время боролся сам с собой: проверить или сидеть тихо, не выдавая себя? А если это облава на него, а он досидится, что двуногие  без проблем возьмут его тёпленьким.

Порыкивая и иногда шлёпая лапой себя по груди, снежный человек, наконец, выбрался из потаённого логова. Снова запах дыма. Неужели вновь приехали очередные туристы? С любопытством нельзя бороться, это надлежит испытывать железную силу воли, а вот тут промашка, у йети не всегда получалось быть в ладу с самим собой.

Раздвигая кусты зарослей, его взору предстала совсем даже не устрашающая картина. Отдыхающие, как отдыхающие, всё как обычно. Хорошие вести. Значит, никакой паники, никто ничего не заподозрил и никто не ищет заблудшее грешное тело, принадлежавшее ему. Но всё-таки, что-то в этом есть...

"Почему немного тревожно? Вот тот один, который орёт на весь лес. От него исходила эта самая тревога. В чём тут дело?"

Несмотря на то, что мозг йети уже давно исправно посылал по всему организму сигнал опасности, он продолжал вести наблюдение. Взять и уйти да и запрятаться подальше, по зверь медлил. Хотелось правды. Кто такие и с какой целью здесь?

От остальных спутников того двуногого до него доходили флюиды страха. Интересно, кого они так опасаются, его? Это что, разведка? Но подумав, снежный человек решил, что в ночной тайге двуногие многое чего могут бояться и совсем не обязательно именно кого-то определённого.

Зверь видел, как все пошли в жилище, а этот двуногий всё подбрасывал дрова в костёр, а потом подолгу смотрел на огонь. Странный субъект. Без страха уходил в лес, но йети даже не шевелился. Зачем? Нету смысла. И уже под утро, устав вести наблюдение, которое ничего нового не дало, удалился в тёплую и безопасную пещеру.

Но спать вволю не мог себе позволить. Отчаянно сосало под ложечкой и очень становилось неспокойно, когда в памяти всплывал дерзкий и смелый образ двуногого. Йети чуял в нём соперника. И вот это раздражало. Кто из людей может с ним потягаться в силе? Вряд ли такие встречались. А этот будоражил душу. От него шёл какой-то предостерегающий запах. Неужели, виделись с ним? Нет. Облик этого человека не о чём не говорил. Тогда что?

Вот эти все вопросы и заставили йети вновь пойти на вчерашнее место.
Двуногие уже встали. Отправились всей гурьбой к речке умываться.

"Им бы сюда моего хозяина, который намыливал меня всего, какой-то вонючей пеной и заставлял нырять в реку с головой. А эти поплескались с бережка, потёрли лица мокрыми ладонями и вроде привели себя в порядок. Ну и что дальше?"

Вновь развели костёр, что-то на него ставили. Чайник. Такое йети знакомо, у старика есть подобная посуда. Он сглотнул слюну и до того ему стало противно на душе. Люди сидели и подкрепляли свои организмы, а он, голодный, не имел возможность чем-то перекусить.

Но что это? Двуногие направляются в тайгу. Зачем? Ага, вот оно! В руках у того самца он обнаружил стреляющую палку. Вот и разгадка. Да они за ним пришли...

"Стоп. А если подумать, то разве ему уже не встречались похожие особи, которые убивали всякую живность в лесу? Вот и эти такие же. Тогда зачем они заглядывают под каждый куст и каждое дерево? Мои следы отыскивают? Ну почему, мои? Возможно, их и действительно интересуют следы, но не мои, а другой живности, населяющей таёжные просторы."

Люди шли цепочкой, на виду друг у друга, а йети шёл параллельно их маршрута, в двух десятках шагов от них. Человек не наделён таким чутьём, как зверь, поэтому никто ни о чём не подозревал. А у Дениса на данный момент, интуиция напрочь заглохла. Потому что всё своё внимание он направил на безопасность близких ему людей. И в палатке нельзя их оставить, а самому в это время уйти. Бог знает, что задумал тот йети, но ночью он наверняка сюда наведывался.

Обошли всю округу на приличном расстоянии, убили на это почти весь световой день, но результат желал быть лучшим. Ни следов, ни зацепок, за что можно было ухватиться, ничего тебе. Да разве в непроходимых дебрях возможно, что-либо отыскать? Денис не привык работать в образовавшейся обстановке, тут бы собак, но их не дали.

Вернулись назад уставшие, поцарапанные и злые. Но Денис ещё надеялся, что у ночлега их ждёт сюрприз, в виде следов снежного человека. То есть, они - в лес, а он - к ним в гости. Вот тогда бы было отлично, если так. Но... не судьба.

Спецназовец окинул всё профессиональным взглядом.

"Здесь никого не было. Почему? Ведь приходил же ночью!
Неужели за нами шёл? Другого объяснения нету."
   


Гл.49


Следующая пара-тройка дней прошли в тихой и спокойной обстановке. Однажды, они все уснули и никто не оставался дежурить у входа, а утром Денис тщательно проверил всю окрестность, но нигде не было даже и малейшего намёка, будто йети подбирался к их, так называемой, стоянке. Но Дениса не отпускало тревожное наитие, что зверь не следит за ними исподтишка, как бы не так! Скорее всего боится оружия. Откуда ему знать, что мы спим ночами, а не ждём его визита?

На розыски улик больше не ходили в лес. Кому нужна эта трудоёмкая и неблагодарная работа? Спецназовец привык везде видеть результат проделанной операции, а тут - глухая стена. Не его компетенции обыскивать всю тайгу, потому что он не Господь Бог. Попробуй, отыщи какие-либо следы в этой чащобе!

К тому же, и Игорь с Саней предъявляли своё право на отдых и, кстати, весьма оправданно. Он поступил неправильно, используя последних в своих целях. Поэтому двое друзей днями пропадали на речке, а Денис за ними присматривал.

Юля уже полностью взяла себя в руки, получив изрядную порцию, если так можно выразиться, адаптации, и нынче ей был не страшен сам чёрт, ни то, что какой-то снежный человек. Это она так думала. Но Денис и тут вмешивался, провожал девушку в туалет и не отпускал одну купаться.

Однажды, Денису пришли на ум кое-какие мысли. Смотаться в деревню и выпытать у местных, ничего они не видели подозрительного? В частности, напрямую с йети тут была связана одна семья, у них сын тогда погиб, вот к ним и направился спецназовец, а на охране оставил вооружённую Юлю.

Бывает такое в жизни, что как заладит чёрная полоса мелькать на пути, так ничем её и не вытравишь.
Тамара Антоновна со своими домочадцами, как раз уехали в соседнее село навестить дальних родственников и у Лебедя не получилось с ними переговорить. Возвращаясь обратно, он так увлёкся думами о том, как дальше действовать, что на берегу реки неудачно соскользнул с камня и вывихнул ногу. До лагеря оставалось километра два и спецназовец едва их преодолел. Жуткая боль мешала передвижению. И только инъекция с обезболивающим дала облегчение, которую он сразу же сделал себе по возвращению.

Неприятные ощущения ушли, но конечность распухла до неимоверных размеров и напоминала огромную сизую дыню. Все настаивали на поездке обратно в город, но Денис сопротивлялся, ему всё же хотелось побеседовать с Милой и Тамарой Антоновной.

-   Несколько дней не сыграют роли и с моей ногой за это время ничего не случится. А вот сведения, которые получу от селян, нам могут здорово помочь и всё станет на свои места. Тогда уже точно будем знать, с чего начинать и чем заканчивать.

Слова спецназовца звучали убедительно и все с ним согласились, хотя и не без внутреннего напряжения. Ну что это за отдых такой, когда без конца надлежит вглядываться в ближайшие кустарники и постоянно ловить себя на мысли - а вдруг Он рядом?

Люди были правы. Снежный человек всё время находился рядом. Он разгадал хитрость двуногих и теперь ждал момента отомстить им за всё. Зверь следовал за Денисом в деревню и видел, как тот повернул во двор к Миле. Не надо иметь много ума, чтобы не додуматься - они чем-то между собой связаны и чем же, если не им самим?
Он понял, что Денис участвовал в той охоте, когда его смертельно ранили, ну что же, теперь пусть все держатся и... начал с отдыхающих.
А потом и до Милы не так далеко дотянуться.

Единственное, кто ему очень пришёлся по душе, это самка того двуногого, вот бы месть была изящной, если бы забрать её в пещеру. Появилась возможность убрать с пути самца, ещё возле речки, когда тот повредил ногу, но это опасно, у человека есть короткая стреляющая палка. Кабы не она...
Но йети не терял веру и продолжал неустанно вести слежку за лагерем двуногих. Нельзя не заметить, что повредивший ступню самец, теперь не так усиленно опекает свою самку и она всё чаще и чаще уходит от лагеря в одиночестве, а двуногий всё больше отлёживается в жилище.

Вот и сегодня.

-   Ты куда?  -  спросил у Юли обеспокоенный Денис.

-   Купаться. А что, нельзя?

-   Возьми пистолет с собой.

-   И где я буду его держать, когда зайду в водоём?

-   В зубах.

Юля не послушалась.

"Такое скажет, в зубах... Как он себе это представляет? Несколько дней купаюсь без оружия и ничего, а то, вдруг ему приспичило покомандовать."

Все были раздражены создавшейся ситуацией, где никто не чувствовал себя свободным, а как известно, для каждого живого существа на земле, именно свобода играет значимую роль и перекрывает все побочные смыслы. Поэтому легко объясняется грубый ответ Юли Денису и его, не столь лестная забота о любимой.

Денису было тяжелее всех переносить вынужденное заключение в палатке. Привыкший держать в узде всякое происшествие, он душевно и физически испытывал настоящую пытку. Боязнь за близких и в то же время, долг перед всеми людьми, кто может пострадать от дикого монстра, сейчас, в его подсознании, стояли на одинаковом уровне и чаша "весов" не отклонялась от заданной нормы, если исходить из соображений для сравнения.

Девушка с удовольствием плескалась в небольшой горной речушке и радовалась - хоть это развлечение ей доступно, не говоря о прогулке за грибами и ягодами. Правда, вода была несколько холодноватой, но это не мешало ей получать наслаждение от водных процедур. Да, и ещё...

"Что-то так неспокойно стало на душе и не пропадало то чувство, будто кто-то за ней шпионит."

Она оглядывалась, но никого не видела.

"Денис? Во-первых, он с трудом передвигается, а во-вторых, зачем ему скрывать своё присутствие? Саня с Игорем? Вот ещё глупость! Они уже не в том возрасте, из-за кустов любоваться обнажённой женщиной. Да и что есть во мне такое, чего они, будучи женатыми, ещё не знали? А может это..."

Глупости. Она гнала от себя страшные догадки. Сколько дней не появлялся, а то приплёлся ни с того, ни с сего.
Но тем не менее, Юля поспешила на берег к своей одежде, аккуратно развешенной на ветках вербы. И только накинула на себя платье, как краем глаза уловила движение в зарослях. Девушка мгновенно повернула голову в том направлении и обнаружила Его.

Казалось, он и не скрывался, а наоборот выбрался из разросшихся всюду камышей и внимательно рассматривал её в упор, при этом на лице зверя блуждало своеобразное подобие улыбки.
Язык тут же прилип к нёбу да и кому кричать? Саня с Игорем в километре отсюда, пошли фотографироваться к небольшому водопаду. Как их Денис не отговаривал, но результат не возымел успеха. Любимый сейчас не поможет, он болен, а пистолет не взяла. Не послушалась.

"Блин, Лебедь, ты снова прав да только теперь это не имеет значения."

Зверь молча приближался, а она смотрела на него широко открытыми, полными ужаса, глазами. А куда отступать? Там вода. Не вариант. Разве он не нагонит? Да и куда побежишь на той стороне, в лес?

-   Юлька, пригнись!  -  услышала она знакомый голос и тут же плюхнулась животом на камни.

"Больно-то как!" - и следом раздался выстрел.

Юля зажмурилась, уткнувшись лицом во что-то твёрдое, она не контролировала ситуацию, но до её слуха донеслось, как кто-то убегал, ломая молодые деревья и попадающиеся на пути кустарники.
Потом девушка очнулась и, скуля как побитый щенок, нагишом рванула к палатке, где наполовину высунувшись из неё, лежал Денис с пистолетом в руке.

-   Глупая, ну не реви... И быстро пойди оденься, а то мужики прискочат на выстрел, а ты тут в костюме Евы расхаживаешь.

-   Н-неет, я-аа ниии шагуу туд-да.  -  Юля отчаянно замотала головой.

-   Да нету там никого. Он уже давно в своей пещере сидит и как ты, дрожит от страха. Ещё немного и я бы попал в него. Но он тебя закрывал и я переживал, как бы не ошибиться. Ладно, спугнул и то хорошо. Ну иди ко мне, ну почему ты у меня такая глупенькая..

Запыханные Саня с Игорем, действительно примчались на звуки выстрела. Удостоверившись, что со всеми всё в порядке, они потребовали объяснений.

-   Не надо шляться, где непопадя, а нужно присматривать за женщиной. Вы ведь мужики, в конце концов. Согласен, Юля служит в органах, но когда соперником выступил сам снежный человек, то мы все нуждаемся в поддержке друг друга. Просто чудо, что всё закончилось благополучно, а так бы... Если бы не моя конечность, я бы никого не просил.

Саня с Игорем сидели понурившись. У них и в мыслях такое не возникло, будто йети покажет себя во всей красе. Они столько обошли и никаких зацепок, а тут на тебе, собственной персоной выперся.
   

 
   Гл.50


Теперь уж точно Денису нечем было крыть на замечания друзей, которые настаивали вернуться домой. Кого-кого, а Юльку он терять не хотел, насчёт неё у него серьёзные намерения. Поскольку за малым не случилась беда, то стоит задуматься и поступить правильно, как требует сама ситуация.
Погрузкой вещей и всем, что касалось сборов командовал Игорь.

-   Денис, ты сядешь назад, там тебе удобнее будет. Нет, сначала пусть Юля сядет, а ты положишь к ней на колени свою больную ногу. Юль, ты не против?

Девушка мотнула головой.

-   А вообще, смотри сам. Если твоей ноге удобнее на переднем сидении, то давай туда. А, Денис? Но в любом случае, машину поведу я.

Спецназовец выбрал первый вариант. Ехать далеко и впереди ему не выдержать такое расстояние. Но у Дениса было условие ко всем - заскочить в деревню, может Мила со свекровью уже вернулись из гостей? Никто не возражал.

Тамара Антоновна вывешивала во дворе бельё и услышала, что возле их двора остановилась какая-то легковушка. Женщина оторвалась от своего занятия и поспешила за калитку, а за нею выбежала Мила. Спецназовца они сразу узнали и радушная хозяйка пригласила всех на обед.

-   Мила только борщ сварила, идёмте, пока горяченький. А я пойду в город и чесночку вырву молоденького. Да со сметанкой, а? Чего сидите, как не родные?

-   Тамара Антоновна, спасибо за приглашение, но я с больной ногой и шагу ступить не могу, меня погрузили сюда, как куль с мукой, теперь везут в больницу.

-   Ой, божечки, а что ж такое с тобой приключилось?  -  запричитала добрая селянка.

-   Думаю, вывихнул.

-   А, так это не беда. Да какая больница, милок?! Как отобедаем, я вам адресок дам нашего местного лекаря. Макарычем кличуть. Он твой вывих за пять секунд так вправит, что через час лезгинку спляшешь. Поверь мне.

-   А вот за это благодарен буду.  -  обрадовался Денис.

За столом бурно обсуждали все излюбленные темы: погоду, урожай, цены на продукты, зарплату трудового класса и многое обыденное. Вволю наговорившись, Денис, как бы невзначай, спросил:

-   Ну как у вас тут, тихо? Снежный человек после того - не появлялся?  -  и от спецназовца не укрылось, как хозяйка быстро взглянув на невестку, затараторила:

-   Ой, да какой там снежный человек, о чём ты, милок? Живём спокойно, никто нас не трогает.  -  и тут же перевела разговор на другую тему, а Мила бросила вилку и опустила голову. Денис понял, здесь что-то скрывают.

-   А что ты, Мила, думаешь по этому поводу?

Тамара Антоновна вновь хотела влезть раньше невестки и выдать своё мнение, но Денис поднял руку, призывая ту помолчать.

-   Тут он.  -  коротко ответила Мила.

-   Откуда знаешь, видела?  -  сразу насторожился Денис.

-   Нет.  - помолчав, Мила добавила:  -  Но я точно знаю, что он здесь, я чувствую это.

-   Милок, послушай меня, старую женщину. Кабы он туточки был, то разве б не явился к нам? А я тебе скажу - явился бы! И в первую очередь. Снежный человек тогда за Милкой охотился, так вот к ней бы и пришёл. А чего ж не идёт? Вот то-то и оно! Нету его в наших местах. И не надо людей пугать и так, бедные, всем селом что перетерпели. Вон, Лидке Зайчихе до сих пор кошмары снятся. Ну зачем поднимать шумиху? Как можно доверять только догадкам? Я считаю, что следует верить собственным глазам и ничему другому.

-   А если я скажу, что лично его видел, мне вы тоже не поверите?

Мила испуганно глянула на Дениса, а потом на свекровь, но уже с укором, мол, я же вам говорила!

-   Правда, что ли?  -  Тамара Антоновна побледнела. Не верить Денису она не могла.

-   Правда. Мне серьёзно не до шуток.

-   Так, может это он тебе ногу?

-   Нет, это я сам. На йети грешить не стану. Он хотел напасть на мою девушку.  -  и Денис указал на Юлю. Та поёжилась и утвердительно кивнула.

-   Боже Милостивый, чи правда?  -  вновь повторилась Тамара Антоновна.  -  И где ж это случилось?

-   В тайге, километрах в пяти от вашего села.

Все внимательно слушали спецназовца, а тот продолжал:

-   Я почему и приехал сюда. Неделей раньше йети напал на жену моего знакомого, но ничего не получилось, как и сегодня. Оружие нам сослужило хорошую службу в этих двух историях. А так бы...

-   Ну надо же! А я Милке не верила, всё ругала её, а оно вон что... А чего ж он тогда нас не трогает?  -  не унималась Тамара Антоновна.

-   А вот этого я не ведаю, сам удивлён. Значит, на всё есть своя причина. Откуда нам знать, какие мысли в его больной голове? Поэтому должен вас предупредить. Мужчины, чтобы без ружья никуда. А Мила пусть и со двора не выходит. Вы бы местных предупредили, пусть не очень-то по лесу разгуливают. Дело в том, в общем, пока я вернусь со своей командой, Бог весть, что может произойти. А теперь, к сожалению, нам пора. Показывайте вашего Макарыча, пусть меня лечит, а то у нас нынче дорога не ближняя.

*****

Старик долго думал, собираться ли ему в такой опасный путь, следом за подопечным или остаться, от греха подальше, в своём лесном домике. Но сомнения терзали его бесконечно, старик чувствовал, видимо придётся пуститься на преодоление почти непроходимых гор.

То, что йети ушёл от него не очень волновало ветврача. Первый раз, как будто. Но в том-то и дело, что раньше он всё воспринимал, как само собой разумеющееся, а нынче всё по-другому. Душа болит днём и ночью.

"Ну кто он такой, кто его ранил и почему он попёрся на те горы? Кого ищет? 
Да, что-то тут не так."

Если своих ищет, то нужно идти наоборот в дебри, а за горами люди живут, это старику до точности известно.

"А вдруг, худо кому сделает, вдруг, я убийцу выходил?"

И вот, однажды, Лукич собрал в допотопный, видавший виды рюкзак, кое-какие продукты, вещи, инструмент, а в боковой карман пристроил бутылку бензина, который всегда с собой прихватывал на случай, если в дождливую погоду нужно развести костёр.
Когда-то в этой таре был коньяк, но напиток давно выпит, когда к нему приходили деревенские с колядками, а красивую бутылку он оставил. В хозяйстве пригодится.

А коньяк ему как-то презентовал один местный фермер, Лукич тогда спас егошнюю овчарку. Кто-то покалечил животное и пёс три дня не подавал признаков жизни, но ветврач поставил собаку на ноги, вернее, на все четыре лапы.

Собраться-то собрался да как теперь пойдёшь? Горы - это страшно, тем более - для такого возраста, но неведомая сила гнала пенсионера вперёд. Почему-то казалось, что кто-то нуждается в его помощи.

Да и правду знать хотелось. А то, может снежный человек людей уничтожает, а ко мне приходит раны зализывать, вот и получается, что я пособник убийцы. Зверь, он и есть зверь, иначе жить не сумеет, сколько не трать силы и не учи его.

И вот уже несколько дней Лукич упрямо шёл по следам подопечного, а уж в этом Лукич разбирался. Один раз сбился, пришлось возвращаться и выбирать другое направление и оказалось, что не зря. В огромной пещере старик нашёл лёжку, наспех сооружённую и обглоданные кости горного барана. Ну кто такое ещё оставит, как ни йети.

Дорога давалась тяжело, но Лукич берёг силы. Он часто дела передышки, отсыпался, ел, а потом снова шёл и шёл. Неизменное ружьё было с ним, как без него? По пути охотился, разводил костёр и поджаривал себе свежее мясо козлёнка или какой-нибудь убитой им птицы.

Следов йети оставил предостаточно, видно не думал, что за ним кто-то увяжется, вот и будет сюрприз.

"А что, если он ни в чём не повинен? Возможно, и действительно ищет сородичей, ведь я совсем не в курсе, что за плечами у этого зверя в прошлом. Разве нельзя предположить, что их тут водилось целое племя, а потом что-то стряслось и йети от всех отбился?"

Старик мучился от подступивших терзаний: "Не напрасно ли я иду? Может йети уже нашёл соплеменников да и живёт где-то в таёжной глуши, а я порчу последние силы и здоровье? Ну уж нет, на полпути я ещё никогда не останавливался."


   Гл.51


А ночью в деревню пришёл йети.
Теперь ему нечего было терять, ведь его видели. Раньше он думал, что никто не в курсе о неожиданном возвращении, а теперь всё, секреты закончились и начинается настоящая война.

Зря, что ли шёл в такую даль, а то проходит время, а он ещё никому не отомстил. Хорошо, хоть двуногий промахнулся, едва справился со своим состоянием, трясло всего в пещере, думал не перенесёт случившееся. Но постарался взять себя в руки и привести мысли в порядок.
Очень хотелось возвратиться в лесной уютный домик, но ведь не сможет он жить там спокойно, зная, что предательница и все те, кто принимал участие в охоте на него, все живы и здоровы, к тому же, счастливы, а он, мало того, что сам как перст, ещё и униженный изгнанием, даже если невольным. За здоровье и говорить нечего, пошатнулось сильно. И после этого, вот так просто взять и махнуть на всё рукой?

Правильно, всем всё равно отомстить не удастся, но вот некоторой семейке можно принести кучу неприятностей, так, чтобы страдали до конца дней своих.
И всё это нужно сделать нынешней ночью, потом поздно будет. Уж больно ему не понравился тот двуногий, который наверняка приведёт сюда кучу желающих пострелять, таких же, как и он сам, и тогда начнётся настоящее преследование, не обещающее ничего хорошего.

Лай, срывающейся с цепи собаки, Тамара Антоновна услыхала первая. Пожилая женщина присела в постели и пыталась унять бешеные скачки сердца. Дурное предчувствие не покидало её, а мужа будить пока медлила.

"Да мало ли на кого Тризорка разгавкался, ведь считай в лесу живём."

Потом осторожно подошла к окну, но ничего не увидела. Но когда раздался жалобный скулёж Тризорки, не выдержала, толкнула мужа в плечо.

-   Данила, вставай! У нас там, что-то страшное происходит. Двери мы все на ночь закрыли? Сейчас схожу на первый этаж, нигде ли форточка не распахнута?

-   Успокойся, Тома.  -  мужчина ещё не пришёл в  себя и интенсивно тёр ладонями лицо.  -  У нас решётки везде.  -  а сам встал и тоже направился к окну.  -  Вроде всё тихо. Кто тебя так напугал?

-   Да собака наша, так на кого-то гавкала, а потом заскулила и сразу тишина.

Супруги спустились на первый этаж, и к ним тут же подошли Мила с Жоркой.

-   Ой, Господи, вы тоже не спите? А внученька как?  -  Тамара Антоновна заглянула в спальню, но девочка крепко спала.  -  Не напугалась бы.  -  женщина старалась быть спокойной, но плохо получалось.

-   Он Тризорку нашего разорвал, наверное.  -  всхлипнула Мила.

-   Я выйду на порог и посмотрю, что там такое?  -  вызвался Жорка.

-   Не смей это делать!  -  в один голос приказали ему мать и жена.  -  Сынок, ты в своём уме?

-   Ма, я ружьё прихвачу.  -  парень накинул на плечи рубашку.

-   Сядь, сын, и не делай глупостей.  -  приказал отец,  -  Хватит нам погибшего Артёма. На старости лет хочешь нас одних оставить?

-   Да с чего вы решили, что это снежный человек? Может воры...

-   А ты что, Господь Бог? Тебе откуда известно, кто там? Не пущу!  -  перекрыла вход Тамара Антоновна.

И тут же послышался страшный треск раздираемого дерева.

-   Сараи крушит.  -  заключил Данила Алексеевич.  -  Серьёзно настроился, хлопец.

-   Да хитрый он, гад. На свет не выходит, только в тёмных местах орудует, а у нас во дворе фонари.  -  с сожалением воскликнул Жорка.

-   Дурак он тебе, ага. Знает же, что у нас оружие.

-   Я пойду к нему.  -  вдруг, еле слышно выдавила из себя Мила.

Сначала все не поняли о чём речь. Потом Тамара Антоновна возмутилась:

-   Ты что, белены объелась, девка? Что ты мелешь такое?  -  женщина глянула с укором на сына, ища в нём поддержки, мол, что за желания у твоей жены?

-   Вы ему не нужны, ему я нужна. Значит, мне и идти у нему.  -  уже рыдая, объявила Мила.  -  Вы помните, сколько было смертей? Так вот, теперь я этого не позволю!

-   Мамочки, да что ж такое? Ты точно рехнулась! А детину на кого оставишь? А мужа?  -  Тамара Антоновна бросилась к невестке, Жорка тоже обнял жену.

-   Пошли со мной!  -  свекровь насильно увела девушку на кухню. Вытащила из холодильника бутылку самогона, налила почти полный стакан и протянула его снохе.

-   Пей!

-   Не буду! Вы что, мамань, тут столько много... Да и не хочу я пить!

-   А я сказала, пей! Потом поплачь у меня на плече и ложись спать, а завтра поговорим. Ну же!  -  Тамара Антоновна схватила одной рукой голову невестки и прижала к своей груди, а второй рукой поднесла стакан к её рту.  -  Пей, а то помощь позову, повяжем и всё равно зальём.

Мила отпила несколько больших глотков и чуть не поперхнулась обжигающей жидкостью, но свекровь настаивала:

-   До дна, до дна выпевай. Вооот! Молодец! А теперь, плачь! И баиньки!

Мила проснулась почти под утро. Её тошнило. Кое-как добралась до унитаза и прочистила желудок. Как плохо. Она всё помнила о прошедшей ночи, за исключением последних событий, после того, как мать заставила её выпить целый стакан отвратительного самогона. Какая гадость! А потом, как-то смутно всё припоминается. Она плакала. Да. А свекровь её уговаривала и уложила спать, как малое дитя.

"Это чтобы я не ушла."

Мила выбралась на крыльцо. Йети, видимо удалился, раз они все спокойно спят. Возвращаться в дом для прощания с семьёй не имело смысла. Она не выдержит, когда поцелует дочь. Передумает. Нет! Надо идти.

Мила не забыла, с каким укором на неё бросали взгляды некоторые селяне, обвиняя в смерти неповинных людей. То же и нынче будет, а этого ей не перенести. До сих пор жутко приходить на кладбище к Артёму и видеть, как мать убивается за старшим сыном. Надоело чувствовать себя потенциальной убийцей.

"Ну что же, знать судьба у меня такая."

Девушка последний раз оглянулась на дом, где провела поистине счастливое время, где её любили, где она также стала матерью долгожданного ребёнка. Сдерживая рыдания, Мила отправилась в лес, дрожа от страха и предстоящего кошмара. Ей так не хотелось умирать, впереди ещё столько не прожито, но она готова пожертвовать своей жизнью, только бы всем остальным было хорошо.

*****

Йети, раздосадованный промашкой, что зря наделал шума, а толку никакого, сидел в лесу под кроной огромного дерева. Он не знал, как ему подступиться к той, которую когда-то считал своей. В том доме стреляющие палки и никогда туда не добраться. Тогда что делать? Зверь поднялся и медленно побрёл в пещеру. Надо отдохнуть, а после уже думать и думать. Но уходить назад он не собирался, как оставлять не законченное?

Неожиданно, до него донеслось, как будто кто-то пробирается по лесу. Неужели началось, неужели двуногие так быстро организовали погоню? Йети спешно уходил вперёд, а потом застывал под сенью деревьев и прислушивался. Вначале посчитал, что показалось, но вскоре убеждался, что всё в реальности - кто-то действительно пробирается по его следам. Любопытство пересилило чувство страха. Он затаился в зарослях. Уже светало, скоро за горизонтом, где изобилие могучих кедров и лиственниц, покажется диск ярко-красного солнца. Хотелось жить. Страшно хотелось жить. Но странно, никакого испуга он не испытывал и это радовало.

Каково же было изумление зверя, когда на опушку вышла та, которую он собрался отправить к праотцам. Вот это был шок. Сама пришла. Зачем? Но до этого додуматься он не мог, злость и ненависть захлестнули всё остальное. Ну что же, пришла, так пусть и получит по заслугам. Правда, немного задевало его гордость, что не сам в неравном бою её выкрал, но теперь это не имело значения.

Йети шумно вышел из укрытия и грозно зарычал. Девушка вздрогнула всем телом, но не закричала. Она гордо выпрямила спину и посмотрела ему прямо в глаза. Это ещё больше взбесило разъярённого монстра, он схватил маленькое тело и на вытянутых руках поднял вверх, размышляя, какой смертью ей умереть? Мила зажмурилась и тут прозвучал выстрел. Йети покачнулся и со всей силы грохнулся на спину, увлекая за собой Милу. Теперь несчастная не выдержала, закричала, что есть мочи.

Потом её бережно взял на руки какой-то незнакомый старик, отнёс Милу в сторону, ласково уговаривая. А ещё через час, Лукич, а это был он, уже всё знал до мельчайших подробностей.

-   Ну хоть жалеть не буду, что собственноручно убил своего подопечного. За дело. Ты, девонька, иди домой, а я потом к вам загляну. Не бойся, уже опасаться некого.

-   А он точно мёртвый?  -  Мила с недоверием поглядывала на возвышающуюся груду огромного существа, принадлежащую снежному человеку.

-   Точно, касатка, точно. Я белке в глаз попадаю, а уж ему и подавно не составило труда, глаз-то побольше будет.

В этот же день из города приехала группа специального назначения, во главе с Денисом Лебедем, но им пришлось повернуть обратно, когда они узнали самые последние новости.

-   А тело куда дели?  -  спросил Денис у Лукича. Тот как раз находился в гостях у Тамары Антоновны и Данилы Алексеевича.

-   Я сжёг его, молодой человек, а то, что не сгорело - в ущелье выкинул. Я, понимаешь ли, бензин с собой ношу. Вот и пригодился. Хорошо горел, почти ничего не осталось.

-   Ну и правильно. А то начнут сюда всякие корреспонденты наезжать и шастать, вместе с другой газетной братией, никому покоя не будет. А мне, если честно, огласка тоже не очень нужна.

Лукич гостил в деревне дней десять, он и рассказал, как выслеживал йети и как вовремя подоспел и помог Миле, но потом заскучал по своему домику и отправился в обратный путь.

А Мила часто засматривалась на вечернее небо. Как-то давно девушке померещилось, что облако, похожее на снежного человека, помахало ей рукой. Не зря. Вот он и вернулся. Но нынче небо было чистое, с редкими пушистыми облаками, похожими на смешных овечек.

Молодая женщина улыбнулась. Пусть лучше барашки, чем злобный снежный человек. И так радостно стало на душе, что она больше никогда не увидит этого монстра. А значит, её и Жорку, и их маленькую дочурку, ожидает самое счастливое будущее, какое только можно придумать.