Заботы командира.
Когда Василий Кузьмич выскочив из остановившейся машины, буквально побежал к дверям санчасти, он увидел около дверей их санитарную машину, и водителя Владимира Ивановича Кузнецова, бывшего прапорщика их части, который после увольнения из армии, остался жить в их военном городке и уже несколько лет работал водителем на санитарной машине.
«Значит, ещё не уехали. Это хорошо!»
Николай лежал на кушетке застеленной клеёнкой, с закрытыми глазами, голый весь в белой пене, так что тела почти не было видно, возле него находилась медсестра Зульфия, и майор Субботин, а Рафик сидел на стуле около окна и что-то писал.
Увидев командира, он тут же вскочил и что-то хотел сказать. Медсестра и начальник медицинской службы тут же повернулись в сторону командира.
- Он жив?
-Жив, жив, товарищ полковник, даже разговаривает,- улыбнулась Зульфия, но в глазах её была тревога.
- Машина готова товарищ командир, мы с Зульфиёй вместе его повезём. Думаю, всё будет нормально, - майор Субботин, говорил эти слова, даже сам не веря в то, что всё может быть хорошо.
Услышав голос командира, сержант открыл глаза и тихо сказал:
- Здравия желаю, товарищ полковник. Подвёл я Вас, очень подвёл. Кто же кино теперь будет крутить, пока я в госпитале буду, а?
- Ты, сынок об этом не думай, сейчас нужно держаться и терпеть. А с кино, мы как-нибудь решим. Телевизор будем смотреть, пока ты не выздоровеешь. Как же это получилось то? Как ты загорелся? Наверное, форму в бензине постирал?
- Да я давно её постирал, три дня ходил в «подменке». А сегодня вечером, решил переодеться после сеанса.
Я даже не представлял, что она на мне может вспыхнуть факелом, я ведь после бензина её ещё и в воде с мылом стирал.
Когда фильм закончился, я всё убрал, выключил аппаратуру, переоделся и стал из будки спускаться вниз. А там внизу лампочка перегорела, ну я взял в ящике новую, и решил заменить.
Там же темно, ну, я достал спичку и чиркнул… И всё. Одежда на мне сразу и полыхнула! Я очень испугался, и горящий выскочил в помещение зала, потом рванул в дверь и побежал в сторону санчасти.
Но огонь был такой сильный, что я понял до санчасти не добегу. И бросился в бетонный жёлоб, думая, что там вода, и я сумею затушить огонь. Но там воды было мало, больше тины и песка. Я начал кататься в этой жиже, смог всё-таки сбросить с себя китель и затушить огонь. А тут ребята с КПП подбежали и помогли мне.
Я на какое-то время от боли потерял сознание. Очнулся уже здесь на кушетке, и увидел медсестру и товарища майора, они сделали мне укол и начали покрывать тело пеной, мне сразу стало легче. Вот и всё.
- Нет не всё. Ты же знаешь, я категорически запретил стирать форму в бензине, много раз лично об этом предупреждал перед строем. Ну, как же ты так, Николай? У кого бензин брал?
Пострадавший закрыл глаза и промолчал.
- Ясно. Ну, ладно я сам разберусь с этим. Дотерпишь до госпиталя, а? Всё-таки тридцать километров?
- Дотерплю. Извините меня товарищ полковник, подвёл я Вас. Вам теперь достанется из-за меня.
- Ты, Коля об этом не думай, главное останься живым, и выздоравливай, а остальное ерунда. Всё отправляйте,- Фёдор Кузьмич повернулся к начальнику медицинской службы полка, а потом обратился к своему заместителю:
- Тебе Рафик ничего больше не удалось узнать?
- Нет, командир, только то, что дежурный по КПП увидел горящий факел, выбегающий из клуба который дико орал и двигался в сторону санчасти, он тут же послал дневальных в ту сторону и позвонил дежурному по полку.
- Ясно.
Он увидел, как Субботин вместе с Зульфиёй и вошедшим водителем, вместе с клеёнкой бережно укладывают Николая на носилки, застеленные целлофаном, снова добавляют пены из баллончиков, потом осторожно заворачивают и несут больного на носилках к машине.
Сержант терпеливо всё это переносит, он в сознании, у него открыты глаза. Держится молодцом.
Василий Кузьмич представил себе, как сейчас горит его тело, и какую боль он может испытывать. Он сам хорошо помнит это, когда в детстве случайно опрокинул на себя кастрюлю с кипятком, в которой варились яйца, шрамы хранятся до сих пор.
Он молча перекрестил уезжавшую машину, желая чтобы всё было хорошо. Но сам в это, не очень то, верил, насмотревшись за свою долгую службу на подобные случаи.
Майор Субботин получил задание, находится в госпитале, столько, сколько надо, постоянно отзваниваться, а Зульфия, после того, как доставит больного в госпиталь, должна вернуться в часть.
Он, знал, что Зульфия с удовольствием останется там, чтобы только быть вместе с мужчиной, которого она любила больше жизни, Олегом Субботиным, отцом двух детей и красавицы жены. Но, не хотел давать им лишнего повода.
После смерти мужа от рака, Зульфия несколько лет вообще почти забросила себя, отдавая всё внимание воспитанию дочери – школьницы, пока в его полк не был назначен новый начальник медицинской службы майор Субботин.
Уже несколько лет, она тайно и безнадёжно была влюблена в него, и старалась быть ему постоянно нужной и настоящей помощницей. А, Олег, нужно отдать ему должное, это понимал, но виду не подавал, он безумно любил свою жену Женечку и двух сыновей – погодков.
Василий Кузьмич шёл вместе с Рафиком по аллее в сторону штаба, а сам думал: «Самое главное, чтобы парень не умер от болевого шока, это будет ясно в первый, же день. Выживет, дай Бог, это самое лучшее. А, наказания? Сколько их уже было? Переживём! Только выживи сынок, только выживи».
Он вслух произнёс последнюю фразу очень громко.
- Вы, что-то сказали командир?
- Да, вот думаю, только бы выжил парень. Боль то дикая. Это пока укол, пена, а потом..
Надо же, он переживает подлец, что мне из-за него достанется от начальства. А, когда в бензине одежду стирал,не думал! Эх, пацаны, пацаны!Почему вы об опасности то не думаете? Мы Рафик, вроде не такими были, а?
Заместитель улыбнулся:
- Да, точно такими же, командир, такими же. Я вот в молодости во время отпуска два восхождения на Памир делал. Чуть не умер там, в первый раз, а через год снова полез. И на хрена думаю, мне это надо было, а? Вы, насколько я знаю, тоже и на спортивных самолётах и вертолётах в молодости летали, с парашютом прыгали. Сколько Вам тогда было? Восемнадцать?
- Восемнадцать. Но, это же другое дело!
- Да, да! Это конечно другое, но риск один и тот же, - рассмеялся подполковник.
Они подошли к зданию штаба, командирская машина стояла около входа, а на крыльце их поджидал майор Тимохин, дежурный по полку.
Он доложил об обстановке в полку и коротко о происшествии. Потом добавил, что оба дневальных, дежурный по КПП, уже написали рапорта о том, что произошло. Рапорта лежат у него на столе в дежурке. И дальше, что он пока в штаб корпуса ничего не докладывал, ждал командира.
- Молодец Игорь Семёнович! Всё правильно сделал. Рапорта отдай подполковнику Нуриеву,- он указал на заместителя стоящего рядом. – А в корпус я сам доложу. Ты отследи, когда наша машина с медиками приедет в госпиталь, потом мне доложишь, я буду в кабинете, домой больше не поеду.