Поговорили (фельетон в стиле Зощенко)
Был у Кольки Щукина друг. Передовик, комсомолец и вообще сознательный человек по имени Иван. Но вот с женой он промашку дал! Нет бы выбрать такую же трудовую девушку, которая интересуется рисованием всяческих стенгазет или курсами химии. Так нет же! Угораздило его жениться на девице из "прежних". Была она при проклятом царизме то ли модисткой, то ли курсисткой - чорт их разбери совсем! При военном коммунизме такие завсегда с голодухи и от безделья в обмороках валялись на диванах. А сердце у Вани доброе, вот он пожалел такую бабочку, откормил, а в НЭП расписались они. Стали жить. Вот...
Ну тут, конечно, бабочка и ожила. Что и говорить, соблазн кругом совсем как до революции. Тут тебе и шелковые чулочки, и меха, и духи, и пудра. Не говоря уж про еду. Словом, показала себя совсем нетрудовой вертихвосткой. А Ваня на инженерных курсах, да на фабрике крутится, деньгу зашибает, чтобы свою ненасытную фифу ублажить, значит. А та давай из него верёвки вить всякие! Фи-фи, говорит, вы, Ваня, некрасиво сморкаетесь, говорит. Надо бы платком, какой я вам вышила, а не пальцами. Или, говорит, давайте вечером чаю похлебаем с пирожными. Ишь ты какая! Пирожные ей! Хлеба мало! Да всё манером этаким старорежимным! Занавесочки повесила. Тахту купила. Даже фикус у какой-то бывшей княгини выпросила. А Ваня в личной своей комнате не пикни, не повернись, как хочется, не ёрзни!
Лица на ём, бедном, не стало! Ходит, вздыхает, улыбается как совсем дурак!
Словом, решил друг Колька поставить перед женой Вани вопрос ребром! Доколе, мол? Возьмитесь за ум, гражданка Галочка! Запишитесь на курсы химии и прочее.
Выгадал он момент, и пришёл к Галочке, когда Вани в помещении не было.
А та, как канарейка, запрыгала, защебетала. Ах, говорит, пардон, ах, говорит, мерси, какая неожиданность! Вани дома нет, но я, говорит, как хорошая хозяйка, вас, Николай Сидорович, чаем попотчую, и даже с конфектами!
Скрипнул тут зубами Коля Щукин и сразу без обиняков начал проводить с Галочкой разъяснительную работу.
Вы, говорит, гражданочка, оченно нехорошо на супруга своего законного влияете.
А та и ресницами захлопала.
Это как же, спрашивает, неужто борщ намедни пересолила?
Ну Колька и рубанул дальше. Вы тут оставьте, говорит, эти старорежимные замашки. Бросьте, говорит, гражданка эти свои фи-фи-фи и прочие штучки! Фикусы понаставили, когда народ строит новую коммунистическую жизнь! Нехорошо это, говорит. Чулочки эти ваши, говорит, халатики и прочее мелкобуржуазное мировоззрение! Надо вам, гражданочка, не на диванах валяться по целым дням, а на курсы красных физиков записаться!
Галочка похлопала глазами ну и в слёзы, конечно, по женской своей слабости. Признала, видать, свою оплошность, усовестилась.
Тут у Кольки сердце и дрогнуло. Надо сказать, у Кольки к женским слезам большой, значит, страх был. Стал он гражданочку рыдающую утешать.
Вы, говорит, не плачьте, ей богу совсем. Ну, чулочки, говорит, ну, фикус - пусть будут! Он лично совсем не возражает. Ему только друга жалко! Чего он худеет и улыбается как дурак? А вы такая славная, такая миленькая, говорит.
А у самого руки куда не надо полезли. И неровно дышит. И слова всякие стыдные говорить стал. Мол, красоты такой и не видывал. Мол, совсем и не против красоты в принципе, и это ему совсем и не мешает.
Тут гражданка Галочка изумилась. Что это вы, товарищ Щукин, такое задумали? Что это вы, говорит, неровно дышать стали? И куда это ваши руки, говорит, совсем не туда полезли?
Да как взяла с полки томик стишков, да как дала Коле Щукину по голове его вихрявой. Ну и прогнала. И слова вслед неприличные говорила, даром что старорежимная, даром то ли модистка, то ли курсистка - чорт их совсем разберет!
Вот такая история, граждане дорогие.