У МОРЯ
Я прихожу так часто,
Я надоел, наверное,
Жду твоего участия,
Жду твоего доверия.
Ты на меня не сердишься?
Ты поделись со мною
Своею лаской, нежностью,
Своею глубиною.
СТАРИННАЯ ПЕСНЯ
Старинная песня донская,
Ты вся, как душа казака –
Широкая, удалая,
Задумчивая слегка.
Порою, как буря морская,
А чаще – как нежная мать,
Старинная песня донская,
Ты столько умеешь сказать!
Я слушал тебя – улыбался,
Я слушал – и стыла слеза!
Я сам себе сильным казался,
Когда ты смотрела в глаза.
*** *** ***
Луна, луна, ты страж молчанья
В безмолвном таинстве ночном.
Твой светлый нимб – венец страданья
Над затуманенным челом.
Луна – печальников подруга,
Кто счастлив, тем не до тебя.
В тебе найдет поддержку друга,
Кто разуверился, любя.
Луна, подруга одиноких
И неприкаянных душой.
Я горечь дум своих высоких
Готов открыть перед тобой.
Твоим участьем и вниманьем
Всегда безмерно дорожу
И, как к любимой на свиданье,
Все чаще выхожу.
Ты холодна и нелюдима,
Но я прошу тебя, как встарь.
Ведь ты не матовый фонарь,
А лампа, лампа Алладина.
*** *** ***
В любовь я тоже верил без оглядки.
Стихи писал, как все, марал тетрадки.
Твердил, что разум слеп,
А сердце зряче
И жить не мог, и не хотел иначе.
Я ждал ее – прозреть и полюбить,
И самого себя, и мир забыть!
Но, оказалось, - истина глупа:
Да, сердце зряче, но любовь слепа!
*** *** ***
На «старом пятачке» сегодня суета,
И на стоянке у цветов - машины.
Восьмое марта, женский день…
Кому – то – маета.
В томленьи женщины,
И в тонусе мужчины.
А у меня заботы нет купить цветы
И подчеркнуть к тебе
Вниманье и участье:
За тыщу километров ты,
За миллион - любовь
И столько же
От одиночества до счастья!
А у меня заботы нет купить букет
Со всеми вместе нет
Желания толпиться
Да что букет?
Мне даже лень в буфет
Зайти и от тоски напиться!
НЕБОСВОД
С каждым днем солнце выше и выше
Поднимается в свой небосвод.
Ночи стали темнее и тише
Потому, что весна у ворот.
По утрам еще хрупкий и тонкий
Над протокою - чистый ледок,
Но поднимется солнце - и громкий,
Говорливый журчит ручеек.
Сердце бьётся томительно – сладко
В предвкушении новизны
И стоит восклицательным знаком
Звонкий тополь у края весны!
*** *** ***
Одинокому везде – пустыня
(А. Чехов)
Одну печаль, уныние одно
Унылый чувствовать способен.
(Е. Баратынский).
Уныние – великий грех
(Библия)
В истоме ожиданья
Поверить, полюбить
Я сладкий яд «страданья»
Привык как воду пить.
Любил часы томленья,
Фантазию, мечту,
И мир воображенья,
И мысли красоту.
Но сила ли привычки,
Закон ли бытия –
Страдания в кавычки
Давно не ставлю я
Как наркоман без зелья
Прожить не может дня,
Так без печали я.
(Быть может, от безделья?!)
Осудит, представляю,
Читатель в пух и прах
За то, что прославляю
Уныние в стихах.
Пускай читатель судит,
Но мне расстаться жаль
И я шепчу: «Да будет,
Со мной, моя печаль!».
ИСПАНЕЦ
Я с ветром спорил на коне
И вынимал кинжал из тела
В глаза не раз красотка мне
С собачьей верностью глядела.
За прихоть прихотью платил,
А в картах пуля выручала.
К вершинам случай возносил
И начинал всю жизнь сначала.
Мои друзья, я вас люблю!
И хорошо мне вместе с вами,
В который раз бокал ловлю
Я непослушными губами.
Я вас люблю, друзья, но что же?
Я в вас теперь души не чаю,
Но за себя не отвечаю –
Луну, как люстру раскачаю –
И сталь взбунтуется под кожей!
Вся жизнь моя, как ночь темна,
Как птица в клетке, сердце билось…
Веселым бешенством полна
Моя душа – и все забылось!
Шуми по венам молодым,
Бушуй же кровь, вином согрета,
И счастье – дым, и горе – дым!
Дыми, подруга-сигарета!
*** *** ***
Ах, весна, мне твое тепло
Растопило до капли душу,
Стал я мальчиком непослушным,
И куда-то меня повело.
Как вены по небу – ветви деревьев
Набухшие вены весны.
Скоро прольётся зеленая кровь,
Будет черемуха, будет любовь.
Все в напряжении, все в ожидании,
Но не на ощупь, наверняка,
Дни боевые позиции заняли,
Ждут для атаки свистка!
ДРЕВО
Богатство наше – наши дети.
В них радость и вся жизнь моя.
Пускай успел немного я –
Живу не зря на белом свете.
Мне радость жизни подарили,
Я тем же отблагодарил.
И, что бы там не говорили,
Уже благое совершил.
Теперь – любое дело в пору!
Пусть будет краткой жизнь моя.
Мои дела продолжат скоро
Родная дочь и сыновья.
И родовому древу длиться:
Побеги новые на нем.
Укореняться и ветвиться,
И разрастаться с каждым днем!
ЖИЗНЬ ПРАВА
Со старшим шпагу мастерим,
Такую, как у д, Артаньяна.
Сражаться, как герой романа
С врагами доблестно хотим
А с меньшим учимся ходить.
Ему пока еще нет года.
О, как же ты мудра, Природа,
Что нам дано детей растить!
Он что – то хочет мне сказать:
Смешно лопочет и кивает.
Но это вовсе не мешает
Нам с ним друг друга понимать.
И что мудрее может быть
Святого вечного начала –
Нас тоже в зыбке мать качала,
Чтоб в детях заново прожить.
И сыновьям детей растить
Вот также сроки подоспеют…
А то, что сами не успеют,
Дано их детям завершить.
Пусть будет вечной эстафета:
Дела отца продолжит сын.
Сегодня, в день такой за это
Мы первый тост провозгласим!
Чтоб как деревья, как трава,
Мы никогда не умирали.
Чтоб злые силы не прервали
Любви и жизни торжества!
В ТИПОГРАФИИ
Еще есть времени немного до рассвета,
И город мой, уставший, спит пока,
Но ожила горячая строка, -
Моя любимая, рабочая газета.
Я к твоему рожденью привыкаю,
Но с гордостью не справиться никак:
Я первым первую газету прочитаю,
Узнаю первым я, чем славен мой земляк.
В твоем рождении, я знаю, нет секрета,
Ты зарождаешься у домны, у станка.
Моя любимая, рабочая газета,
Живая и горячая строка!
Ты вдохновеньем земляка – поэта
Озарена, мечтою моряка.
Моя любимая, рабочая газета,
Живая и горячая строка.
Теплом души строителя согрета,
И добрыми делами рыбака,
Моя любимая, рабочая газета,
Живая и горячая строка.
Здесь слово металлурга –
Крепче стали
И твёрд, и верен шаг портовика.
И, если партии мы что-то обещали,
Не подведем её наверняка!
Ты славишь труд,
И завтра мир узнает
О трудовых свершеньях земляка,
Поэтому так ласково листает
Тебя моя рабочая рука.
И чувство мне необъяснимо это,
Когда я, свежую, держу тебя в руках
Моя любимая, рабочая газета,
Живая и горячая строка!
ПОДПИСКА
В час, когда все СМИ повально
Обуял ажиотаж,
Очень было бы похвально,
Дорогой читатель наш,
Если б с нами ты и спорил,
И бранил, и возражал…
А потом бы встал на лыжи
И на почту побежал.
Там квитанцию заполнил –
Подписной абонемент,
На год этим продлевая
Наш с тобой ангажемент.
За поступок сей похвальный
Центр вручаем музыкальный!
Читатель мой! Тебя любя,
Я за тебя стал опасаться.
Переживаю за тебя:
Успел ли, милый, подписаться?
Со скуки чтоб не стал ты пить!
(Давай мы с этим кончим разом!)
Поэтом можешь ты не быть,
Но подписаться ты обязан!
Что там спортзал и тренажер,
Секс, баня, сауна, диета…
Когда душевный разговор
С тобою поведет газета!!!
*** *** ***
Ночью светло от снегов и луны,
Думы мои от страданья мрачны,
Очи тоски и печали полны.
Ночью светло от снегов и луны.
Эта торжественность лунного света
Мыслям моим не подскажет ответа,
Сердцу заблудшему не даст совета
Лунного света торжественность эта.
Блюдце, стаканы на нем со слезами,
Стало лицом и моими глазами.
Так бы стоять, запрокинув лицо,
Видеть вкруг месяца нимба кольцо…
Стыть на морозе, смотреть и смотреть…
Стать изваянием … умереть.
*** *** ***
Уютно тикают часы,
Ребенок спит в своей кроватке…
И непорочны, и чисты
Листы линованной тетрадки.
Сквозь занавески на окне
Струится солнце золотое,
Но наслаждаюсь не вполне
Я тишиною и покоем:
Все то, что отмечаю взглядом,
Словами трудно передать.
Стихи не пишутся опять…
Беда! А, может, так и надо?
*** *** ***
Всё это обидно, необъяснимо:
Молодые женщины проходят мимо.
Смех – за стеною,
Счастье – за спиною.
Я – не с тобою
И ты – не со мною.
В даль эту зимнюю, стылую
Затеряюсь, кану
Белый, как снег.
Душу увядшую, душу унылую
Зябко укутаю в мех.
В эту даль белесую,
В эту мглу седую.
Голову повесив,
Кану, пропаду я!
*** *** ***
Село дорогое, ты душу пленило
Своей простотою и ласковой силой.
Мне в городе шумном порой не хватает –
Собачьего лая, собачьего лая.
А вечером синим у сонной реки –
Лягушачьей песни и светлой тоски.
О чём-то далёком, о чем-то неясном…
Наверно, о счастье. О девушке тонкой!
*** *** ***
И всё-таки мне нравится Сибирь!
Хоть раньше говорил совсем иное.
И этот лес, и небо голубое…
И все теперь такое здесь родное…
Как будто от рожденья много лет
Я здесь живу.
Пушистый снег в полете так искрится!
Касается лица, ложится на ресницы…
Все так красиво, будто только снится
Мне этот белый и уютный свет,
Где я живу.
Но почему же мир стал так хорош
И тайна красоты его открыта,
И прежняя печаль моя забыта?
Тебя я в нем нашёл.
В нём ты живёшь.
*** *** ***
Подернуты туманом окрестные леса
Верблюжьим караваном бредут по небесам
Взлохмаченные тучи, как в давние года.
Неведомо откуда, незнаемо куда.
Слетает пух лебяжий таинствен, невесом,
И дух во мне бродяжий, - сильнее с каждым днем.
Я знаю, он заманит на дальнюю лыжню.
Печаль в пути – отстанет, а радость – догоню!
*** *** ***
На диванной полке детские игрушки:
Обезьянки, волки, куклы и зверушки,
Радостные гномы, грустный Чебурашка,
Два котёнка, домик, кукла-неваляшка…
Никуда не деться, от тоски – печали,
Помнится, как в детстве повзрослеть мечтали.
Как мгновенья тенью пролетели годы
И теперь «взросленью» радовался кто бы?
Кто бы восхищался прошлому хотенью,
Как мгновенья годы пролетели тенью!
*** *** ***
В конце зимы последний снег
На крышах тихо тает,
А за стеной – соседки смех –
С подружками болтает.
Другой сосед стучит внизу –
Нашел себе работу,
А я, как мышь, сухарь грызу
И праздную субботу.
И что свою убогость клясть
И обращаться к Богу?
Стрелку достаточно попасть
Хотя б оленю в ногу.
И никуда не убежать
Подбитому оленю,
А, глядя жалостно, дрожать
И преклонять колени.
Дрожать и ждать,
дрожать и ждать,
На снег роняя пятна.
Но от судьбы не убежать
И не ответить внятно.
Обрывки снов,
Обрывки фраз,
Картинки, вспышки, лица…
Я знаю: близок этот час –
И всё к нему стремится!!!
НА ЗЕМЛЕ
На душе, на земле
Нет ни горя, ни слез…
День сегодня такой восхитительный!
На поля, на леса,
На верхушки берез
Льется солнечный луч ослепительный!
Входит в душу мою,
Как граненый алмаз –
Там он с чувствами новыми встретится.
На ресницах моих чуть прищуренных глаз
Переливами радуги светится!
НА КОНЕ
Мне знакомо это чувство – на коне!
Командирский, серый в яблоках,- ко мне!
Ветер знобит дыханье…
Трудно вздохнуть – вздох.
Степь, как мечта под нами,
Замельтешила – порх!
Ветер – стена сплошная,
Тело лежит на нём,
Будто волна морская.
Входим, вошли, плывём…
Узкие – узкие щёлки,
Словно ножом – глаза
Выметнулась на щёки
Из уголков слеза.
Мир карусельный, пьяный,
Тусклый, растает вот.
Я и мой конь буланый
Вытянулись вперед!
Ветер лишь в споре с нами,
Голову ниже гни.
Кто победит, узнаем…
Ну, а пока, - гони!!!
ДОЧЕНЬКЕ
Маша, Мушенька, Марийка,
Я открыл простой секрет:
Улыбнусь тебе – и тотчас
Улыбнешься ты в ответ.
Вот бы так, как станешь старше,
Не бранить, не поучать,
А на добрую улыбку
Лишь улыбкой отвечать.
*** *** ***
В слепом стремленьи обрести,
Теряем часто мы помногу.
Я соберусь опять в дорогу:
И цель, и выбор – все в пути!
*** *** ***
Из мрамора воображенья
Не изваять мне образ твой
И памяти живой водой
Не воскресить изображенья.
*** *** ***
Даю зарок: без устали и лени
Работать так, чтоб не хватало суток!
Приходишь ты, садишься на колени
И отнимаешь волю и рассудок.
*** *** ***
Как тонкий тополя листок
Твоя рука.
Так удивительно легка
И так мягка.
ВЕСНА В СТАКАНЕ
Она была безжизненно – черна
И беззащитна – веточка березы,
Что в лютые крещенские морозы
Тобою сломана и в дом принесена.
Не верил я, что расцветет она,
Но жизнь таилась в огрубевших почках…
И вот уже – в сережках и листочках…
Хоть мир теперь ей виден из окна.
Не верил я, но ты была права,
Я понял: даже то, что ты ломаешь,
Приходит время – снова оживляешь
Какой – то тайной силой волшебства.
Ты говоришь, что в комнате весна,
Но эта радость мне вдвойне обидна:
Я истины боюсь, когда она
Бывает так проста и очевидна!
И я любовь, как деревце лелеял,
Но вразуми, - какая прелесть есть
Любви моей лишь веточкой процвесть
В хрустальной вазе, в комнате, болея?
О, бутафорство, театральность чувств!
Ну, что там у тебя, на дальнем плане?
Смешно, но я любви твоей боюсь -
Быть может и она – весна в стакане ?!
МУЗЕ
Жаркой ночью тебя, неземную,
Создавал я из грез и тумана.
Из блуждавших огней и обмана.
И любил тебя долго такую.
В твои косы из мрака ночного
Боги звезды, как жемчуг вплетали
И волнующей тайной мерцали
Мне твои недоступные очи.
Я не помню заклятья, обета,
Но магической силой связали
Твои руки из лунного света,
Твои плечи из глянца эмали.
Ты из древних поверий вставала,
Как из чада костров для колдуний,
В беззащитной душе процветала
Лепестками лиловых петуний.
Ту, земную любовь я забросил
И не верил я в счастье земное.
Я забыл, что за летом и зноем
Неизбежны и холод и осень.
Я не помню заклятья, обета,
Что б когда - то с тобой расторгали,
Но безжизненным отблеском стали
Твои руки из лунного света,
Твои плечи из глянца эмали,
Что ночами мне спать не давали.
ОДЕССА, ЗДРАВСТВУЙ!
Мой друг – шутник
всегда с лукавой злостью
Меня при встречах едко поддевал:
- Какой же ты, скажи на милость Костя,
Ведь ты ж еще в Одессе не бывал?
И вот я здесь – у твоего вокзала,
Прислушался: хочу тебя понять.
Ты мне еще ни слова не сказала,
Но ты должна мне многое сказать.
Одесса, здравствуй! Что ж ты приуныла?
А где же твой угар резни и драк?
Быть может, ты сегодня позабыла
Зайти на Дерибассовской в кабак?
Но нет, шучу. Невинная забава.
Ты извини за этот карнавал.
Не в кабаках твоя рождалась слава,
И я тебя такою б не узнал.
Я встрече рад.Волнения не скрою.
И пусть высокими покажутся слова-
Земной поклон тебе, склонилась голова, -
Одессе – городу – герою!
*** *** ***
Когда лебедь теряет подругу,
он подымается высоко в небо,
складывает крылья и камнем падает на землю.
(Поверье)
Я люблю лебедей,
Может быть потому
Их любовь мне близка и понятна.
Что, как лебедь, бела,
Что, как солнце, светла,
Что, как ветер, вольна и крылата.
Я люблю лебедей,
Я завидую им,
Их любви безраздельной, красивой:
Если небо – двоим,
Если счастье – двоим
И беда лишь двоим под силу!
Без средины кривой,
Без лукавства ее.
Лишь начало – большое
Как небо.
И конец, может быть,
Не печальный такой,
Но, чтоб он серединою не был!
БРАТУ
Мой младший брат махнул на жизнь свою,
И ангелы смиренно отступились…
А я стою, а я на том стою,
Что не случайно мы на этот свет явились!
Я не чураюсь водки и вина,
Сильней меня, порою увлеченья,
Но есть судьба, и наша в том вина,
Уйти, забыв своё предназначенье.
Мой младший брат, тоскую по тебе.
Рукой махнул ты зря на жизнь в отчаянье
И предпочёл смирение борьбе,
Лилея удовольствия случайные.
Гадать грешно – всему черёд и срок
Туда ведь не бывает опоздания…
И я готов, и я даю зарок,
Что будет радостным
С тобой моё свидание.
И мы доскажем, домолчим, допьём,
Докурим по последней сигарете.
И мы докажем им! И допоём!
И растворимся в вечности и Лете.
ПАМЯТИ ВАЛЕРИЯ КОТОВА
Полынною горечью горек коньяк,
Разлитый по рюмкам до края,
И в горле комок вопросительный: как
Возможно такое? Не знаю.
И больше ни споров, ни тем, ни идей,
Ни лжи… Ты ее ненавидел!
Лежишь, улыбаясь, не слыша друзей,
Как будто Другое увидел.
Ах, наше присутствие, наше бытье,
Оно так непрочно и зыбко…
Но есть продолженье за гранью Её –
Твоя подтвердила улыбка.
А жизнь не споткнулась, и нет ей конца,
И время бежит, не хромает…
Снежинка, слетевши на мрамор лица,
Не тает, не тает, не тает!!!
ВЕСНА - СЕСТРА ПОТОПА
Кругом вода. Весна опять
Сестра библейского Потопа!
Ну, что ж, - болотники достать –
Не в первый раз по лужам шлепать.
В воде неровности Земли,
Но, убедись,- она поката:
Ручьи в речушки потекли,
И реки двинулись куда – то.
Земная твердь – не твердь, а хлябь,
Коржами снег на взгорках тает,
Вода снегов ручьи питает…
Все в лужах – пахота и зябь.
И островком среди полей –
Колок берез, под ветром шатких.
Вороньи гнезда, словно шапки,
Застряли в них среди ветвей.
Как будто в городе с юнцов,
С голов чубатых и лохматых
Сорвал их ветер и пернатых
Снабдил для выседки птенцов.
Кругом вода. Весна опять –
Сестра библейского Потопа.
Но хорошо по лужам шлепать,
Встречать весну, и лета ждать.
КОКЕТСТВО
Нет, увлекаться – не любить.
Нас ничего с тобой не свяжет.
Твой взгляд и выдаст, и подскажет
Все то, что дальше может быть.
В твоем пожатии руки
Всего лишь женское кокетство.
Ну, что ж, кокетство – тоже средство
От серой скуки и тоски.
Игры я этой не боюсь,-
Когда слова и руки лживы.
Ее нехитрые извивы
Давно я знаю наизусть.
Но тайны суть не та, не та,
Что модным платьем чуть прикрыта.
Она – любовь и доброта,
Поэзия над прозой быта.
И лишь она любовь родит
Без берегов, границ и меры,
В которой только чувство веры
Людей сближает и роднит.
МОЯ МАЙЯ
Мы слов водопады на вас низвергали,
Потоки проектов и лозунгов лавы,
Мы были любимы, гонимы, ранимы.
Мы были любыми, мы были любимы!
Мы сил не жалели и ночи не спали –
Мы были как громы, как гномы, как мимы,
И как исполины! Но наши фантомы
Угрюмы. И наши фантазии не исполнимы
Услады искали на остриях славы.
Уставы листали, устали устами,
Но лучше и чище едва ли мы стали.
Душой возвышаясь и медленно тая,
Мы истину ищем в предвестии света.
И тенью над телом безмолвно летая,
Мы ищем и страждем, и жаждем ответа!
ТАИС АФИНСКАЯ В ЗАПОЛЯРЬЕ
Шикарный «мэрс» затормозил на всем ходу,
Гостеприимно дверца распахнулась:
-- Вам далеко? Садитесь, подвезу –
Очаровательно хозяйка улыбнулась.
- А вам не страшно?
- Что же?
- Доверять.
Я, может быть маньяк,
Убийца, бомж
Случайный ведь прохожий.
- Что? Вы маньяк? Не вяжется никак.
Ничуточки, ни капли, не похоже.
Разговорились.
- Вам куда?
- До центра. Там сойду.
- Я на минутку заверну к знакомым.
Бензин подорожал.
Я, может быть, дешевле где найду.
Глядишь, на этом сэкономим.
- Я заплачу сколь надо за проезд.
- Ну, что вы! Я же так…
А на минутку все – таки заеду.
Здесь муж работает, его предупрежу,
Что на обед домой я не приеду.
Дела. Верчусь, как белка в колесе.
Растить детей – задача не простая!
А я сидел и думал: насовсем
Такой бы сердце под залог оставил.
Еще одно мгновенье промелькнет,
Затормозит опять на всем ходу,
Гостеприимно дверцу распахнет…
И «мэрс» - за поворот.
И я сойду.
А я б желал мгновению продлиться,
Но где причина, чтоб к началу возвратиться?
- Ну, вот приехали. Притормозите тут.
Вам так идет улыбка, смех и эта шапка лисья…
Скажите напоследок: как зовут?
- Меня? Зачем? Я замужем. Таисья.
Стою на тротуаре, как дурак…
Вот «мэрс» рванул, как разъяренная пантера…
А сердце не уляжется никак:
Таисия? Таис? Афинская гетера?
Ах, то-то и оно! Бальзам помог!
У старца за любовь ты формулу узнала.
Так. Сколько минуло? Немалый срок!
А ты цветешь –
И тыща триста лет – как не бывало!
Все также хватит взгляда одного,
Чтоб привязать к себе и уничтожить.
И я готов еще на одного
Мильон поклонников твоих умножить.
Мужчины, мы рабы пред женской красотой!
От Вседержителя – до моряка в таверне.
Она придет, поманит лишь рукой
И новым испытаниям подвергнет.
Смирюсь и я пред истиной простой,
Какая б за окном ни наступила эра,
Что целомудренной сияет красотой
Пусть даже падшая, прекрасная гетера!
Порок не липнет к ней,
Как истина проста
Так красота и беспорочна, и чиста!
Там отступает он пред нею и пасует,
Где красота царит и торжествует!
ПИСЬМО К БРАТУ
«Натура – дура,
Судьба – индейка,
А жизнь – копейка!»
(Поговорка)
Мой брат, не мудрствуя лукаво,
С приветом обращаюсь я!
Смешны и нелогичны, право,
Законы бытия:
Ты на одном конце планеты,
Я – на другом.
И будем мы теперь согреты
Сухим письмом.
Но, пусть - бумага, пусть – чернила,
Пускай – слова…
Так вдруг нас жизнь не разделила,
Не разняла!
Ты по душе своей – бродяга,
Цыган, а я – монах.
В твоей душе живет отвага,
Мечта о парусах…
За поучения напрасно
Меня ты не брани.
Мечте, мечте своей прекрасной
Не измени!
И пусть тогда судьба – злодейка,
Ты песню пой:
«Натура – дура,
Жизнь – копейка…
Мечта со мной!»
БОЙ ПРИ ФЕРМОПИЛАХ
Вот и прощанье с любовью,
Счастье уходит рано…
Но не грусти, спартанка,
Не бейся о милом, не плач -
Враг не увидит крови,
Гордой спартанской крови,
Ведь мечевую рану
Алый закроет плащ.
- Милая, я навеки,
Может прощаюсь с тобою,
Знаю, совсем надежды
Нам на спасенье нет.
Может быть, этот вечер
Перед смертельным боем
Будет последним,
А утром
я не увижу свет.
Но за ущельем – Родина,
Сердце моё, как родинка,
Что на её щеке.
Будет стучать за Родину
Сердце спартанца гордое,
Будет рубить за Родину
Меч в справедливой руке!
- Да, я спокойна, милый,
Ты ведь бесстрашный воин.
Смело ты вступишь в бой!
Может, твоей могилы
Я не найду после битвы,
Но ты поверь, - молитвы,
Сердце моё – с тобой!
Пусть же в груди клокочет
Гордое сердце вулканом –
Слава рождается в нём,
Пусть не устанут руки
И соколиные очи,
Видят врага и ночью,
Видят его и днем!
- Сердце моё каменеет,
Но, повинуюсь доле –
Радости час не долг.
Ты приходи скорее
Или останься в поле,
Вместе со всеми, - в поле,
Выполнив свято долг!
ПРО ХРОМУЮ СОБАКУ
Ранний час, светло на небосклоне.
Центр райцентра в Муромском районе.
Петухи горланили с рассвета,
Разгорался день, кончалось лето.
День июля плыл, благоухая,
В цветниках и клумбах утопая.
Пригревало. Становилось жарче.
И цветы в росе пылали ярче.
На листках росинки быстро тают…
Все на этом свете дни считают…
Вот и жизнь моя под горку катит,
Может, правда, куролесить хватит?!
Жил – как пил – отнюдь не кофе с чаем,
Красоты вокруг не замечая.
Может быть, пора остановиться,
Подобреть душой, остепениться?
Шел я, головы не поднимая,
А навстречу – псина – вся больная
Ковыляла лапой перебитой…
Я – точь-в-точь, как этот пёс побитый!
Приближаясь, вскинула глаза.
Взгляд пронзил – не уступить нельзя!
Из тоски, из жалости, из грусти
Соткан был её угрюмый взгляд.
Я невольно отступил назад,
Виновато голову нагнул
И с тропинки – в сторону шагнул.
Я – как этот шелудивый пес
Жизнь свою пускаю под откос,
Падая, карабкаясь, скользя,
Там грешил, где и грешить нельзя!
Пил, не заедая, помыкал
И по кущам, как козёл скакал!
А теперь кряхчу я и молчу,
Ногу за собою волочу.
Догорал июль, кончалось лето,
Да, собака,
Наша песня – спета!
*** *** ***
Куржак на крышах, ветви в инее,
И дым – столбом.
Я рассекаю толщи синие
Замерзшим лбом
И норовит мороз рукою – то –
Под свитера.
Я, говорит, тебе открою да
Про Севера!
Тут не такие, блин, мордастые
В плечах – сажень…
Как разозлюсь, да заграбастаю
Тебе – амень!
Да не пужай, мы с виду хилые,
А так – нече.
И обладаем страшной силою
И горячо,
И горячо у нас дыхание
И жар в крови.
Да не балуй, а то стихами я,
Да не дави!
Да убери ты грабли наглые
Ну, и хамло!
Перепишу всю жизнь я набело
Тебе назло!
Ну, не твоею же заботою
Сегодня жить.
А за стихи я отработаю
Как надо быть!
Ну, что стараешься цветами ты
Писать окно?
Я на него дохну –
И замертво
Ты все одно.
Сменю ботинки я на валенки,
Чего скулить?
Но до грозы, но до проталинки
Смогу дожить.
Мой дух горяч, повенчан с вечностью,
Мне все с руки.
Мы ласкою и человечностью
Всегда крепки!
Да не транжирь, не сыпь на женщину
Ты серебро
Нам навсегда
Творцом завещано
Творить Добро.
Меня на крепость исповедуя
Иди сюда.
Как ни старайся,
Не уеду я,
Да никуда!
ПОТОМОК ГЕРОСТРАТА
Я – мастер по сжиганию мостов,
Большой специалист,
Похлеще Герострата!
Вот и сейчас, подумаешь утрата,
Все за собой испепелить готов!
Звенит монета, в воздухе вертясь,
Подкинутая легкою рукою.
Ну, ладно, с Богом, в путь, благословясь!
Ни ей, ни мне – ни крышки, ни покоя!
Идет посадка: поезд «Омск – Сургут»
И там не ждут меня, я это точно знаю.
Найду ли я? Скорее потеряю,
Здесь не заплачут, там не позовут.
И впереди не лучше, может быть,
«Что там? Что там? – то явственно, то сонно,-
«Что там? Что там? – но решено бетонно!
И силы нет меня остановить!
Качает пьяно прицепной вагон:
«Что там? Что там ?» - назойливо и сочно
И еду я безвестно и бессрочно,
Уже не отличая явь и сон…
Как ни крути, но жизнь – мудрее нас,
Как ни гадай, не верь в предназначенье…
Не вышли мы ни в профиль, ни в анфас
И не про нас удача и везенье!
Звенит монета, в воздухе вертясь,
Подкинута беспечною рукою,
Ни ей, ни мне – ни крышки, ни покоя !…
____________ _ ___________
Ах, если бы упала на «орла»,
Судьбу бы изменил!
Такие вот дела!
СЕБЯ СЕБЕ НЕ ПОДЧИНИТЬ
Себя себе не подчинить,
Ошибки мудрости не учат.
Со всем связующую нить
Нам открывает только случай.
Вот и с тобой мое родство
Без случая едва ль открылось,
Когда б не ночь под Рождество
И одиночество постылость.
Какой ты кажешься иной
В домашнем платье, в теплой кофте…
Мы пьем с тобой душистый кофе
Из чаш с каемкой золотой.
И от фарфора над столом
Мелькает зайчик перламутра.
Смеешься ты!
Восходит утро!…
Но не в душе, а за окном.
Ведь знаем мы: не в этот час,
Но были, были
Мы любимы!…
Теперь же странно растворимы
И смысл, и суть,
И слов, и фраз.
Когда – то тайна в них была,
И нет бы нам ее подслушать,
Но, чем доверчивей тела,
Тем недоступней наши души.
Расторгнуть просто наш союз,
Как утром разомкнуть объятья.
И не упреки, ни проклятья,
Не обнаружат наших уз.
Не приукрашу этих строк
Я погремушкой обещанья:
От первой встречи – до прощанья
Отмерян срок! Отмерян срок!
*** *** ***
Крамольной была и рутинной
Давнишняя та маета:
Сорвать черноту дерматина,
Взглянуть за пределы холста!
Пустое – людские обиды,
О смысле наивен вопрос…
То двери Вселенной обиты
Искристыми шляпками звезд.
ЧЕМ ОПРАВДАЮ ЭТУ ЖИЗНЬ?
Чем оправдаю этот день
Без вдохновения и смысла?
Душа, как улица раскисла,
Слова и мысли - набекрень,
И рифма в воздухе повисла…
Чем оправдаю эту жизнь,
Что мне дарована судьбою:
Детьми, работою, любовью,
Стихами, что не удались?
Чем оправдаю эту жизнь?
ОПЫТ
Наш опыт, где он?
Нет его и нет…
Так – чувств набор, калейдоскоп улыбок…
Пришел он к нам не от прожитых лет,
А от бездумно сделанных ошибок.
Мы напрокат и временно живем.
Узнали радость встреч – уже пора прощаться.
И опытны достаточно в одном –
В умении бездумно ошибаться.
Так почему же голова седа
И тяжелы раскаянья вериги?
И мудрые на этих полках книги
О чем и кем написаны тогда?
*** *** ***
В рождении стиха сначала все – слова,
Метафора – в конце – глоток воды,
Награда после жажды.
Так истина, припрятана едва,
Нам открывается негадано однажды.
Сложеньем наших знаний и незнаний,
Усильем нашей воли или рук,
А мне она вчера открылась вдруг
В необъяснимом глаз твоих сияньи!
ПОПУТЧИЦА
Общенье наше, как свиданье,
Которого не назначали:
В нем нет ни радости, ни состраданья,
В нем нет печали.
И даже если кольнется остро
К тебе симпатии
Возникший лучик,
То нет вопросов –
Все очень просто,
Моя попутчица, -
Я твой попутчик
Мы все - попутчики
В тот мир радушный,
Где правит Вечный
И безразличный,
И равнодушный
Наш дух беспечный.
Он утвердился,
Парит над миром
Неузнаваем.
А мы творим, творим кумиров,
Обожествляем!
Он – триедин: Отец и Сын,
И Дух Святой,
Он – то, что есть,
Он - то, что было
Тобой и мной.
Он – наш Отец,
И Дух и сын,
И, наконец.
Он – наш Аллах, Исус и Шива,
И Магомет.
Он – то, что есть,
Он – то, что было,
Чего уж нет!
А тут, пока мы в куске пространства
И в глыбе времени не отвердели
С усердием и постоянством
Заботимся о бренном теле
В преддверьи Темени.
Вот ты проснулась –
Явленье чуда –
- Вам кофе, чая?
А я уже смотрю оттуда,
Как Будда,
Нас
Не
Замечая.
СЧАСТЬЕ
Счастье в том,
чтоб неправедных дел не творить.
Не разменивать суть
И, счастливых минут не теряя,
Строить дом, сыновей
И деревья растить.
Жить с душою в согласьи,
На людях себя проверяя.
Чтобы право иметь
На себя посмотреть,
Как глядят
В родниковую чистую воду,
Чтоб вину искупить –
Как неверное слово стереть.
Не вилять и не врать
Ни друзьям,
Ни врагам
И не рифмам в угоду.
УРОД
Бодливой корове Бог рог не дает,
И он в этом смысле – такой же урод.
Глазами, казалось бы, всех бы… подмял!
То – денег не густо, то – ночь не доспал.
А так бы
хотелось бы
ясная речь!
Но надо, к тому же, здоровье беречь…
Его от рожденья – не то, чтобы воз.
Обманет.
Разденет,
а дальше?
Вопрос!
*** *** ***
Не самый грешный я из грешников земных
И даже, может быть, далече до иных…
Смеюсь и плачу, радуюсь, страдаю…
Злюсь на судьбу и гимн судьбе слагаю!
Пусть из противоречий мир мой соткан,
Но в жизни главное – не женщины и водка!
Ну что ж, что в жизни мало смыслю я,
И знания из книжек все добыты.
Все истины уже стократ избиты,
Воскрешены сто раз из небытья.
К ним руку приложу и я!
*** *** ***
Летим, летим над пропастью во лжи
И нет ни рубикона, ни межи!
Когда мне говорят: «Спасибо!» - от души,
Наверно просят: «Бог, его спаси!»
И я по жизни замечал не раз:
Коль обошлось – опять Всевышний спас!
Спасибо всем, кто за меня просил
Иначе бы мне не хватило сил,
Упорства не хватило б и тепла,
Величия души в преодоленьи зла.
Я говорю себе: «Спеши Добро творить
И щедро людям то Добро дарить.
Оно к тебе вернется много крат
И будет лучшей из земных наград!»
ШТИЛЬ
Негодованье душит и тоска:
Прекрасна яхта, и крепка оснастка,
В душе – избыток сил и свистопляска!
Кругом – ни дуновенья ветерка…
Я волю дал и веслам, и рулю.
В безветрие, что толку парус ставить?
К чему еще перед собой лукавить, -
Где берег тот, что ближе кораблю?
Куда я мог бы свой корабль направить.
ПРИМИРЕНИЕ
К тебе навстречу я шагнул,
И воздух нежностью дохнул,
Огонь в свечах
Он величаво так качнулся…
И благодатное тепло
Сердца двоих обволокло,
Когда руки твоей я ласково коснулся.
Воспоминанье о былом
Нам души радостью, теплом
И обновит, и исцелит, и обогреет.
И будем вместе мы опять
С тобою в облаках летать,
Как прежде будем мы мечтать
И строить виды.
К тебе навстречу я шагнул,
И воздух нежностью дохнул
Опять огонь в свечах
Качнулся величаво…
Ну, что нам стоит не стареть,
Плохое с памяти стереть,
И все простить,
И все начать
Опять сначала.
*** *** ***
В битве с кентаврами, случайно,
Геракл поразил своего друга и учителя – кентавра Хирона.
Ничем уже нельзя было помочь другу.
Знал Геракл, что рана, полученная от стрелы,
отравленной желчью Гидры, неизлечима».
(из мифов древней Греции)
СЛОВО
Мне не нужна ни милость Гесперид,
Ни Гидры смерть, ни мудрость Посейдона, -
Твердил Геракл, стрелой задев Хирона.
Он знал, что друга смерть себе он не простит.
Все подвиги бессмысленны порой,
Когда мы невзначай друзей теряем.
Мы это и без мифов твердо знаем.
Но все же иногда себе прощаем,
Хотя и неслучайно задеваем
Словами, как отравленной стрелой.
МЫ – ВШИ
Мы – вши!
Мы в растительной шерсти Земли
Шуршим, копошимся, страдаем…
До срока уйдем…
И откуда пришли,
Зачем появились
Не знаем.
Из тысячи – тысяч один возомнит,
Гордыней восстанет над миром!
Он все подытожит,
Он все объяснит
Его мы объявим Кумиром.
Его мы лелеем,
Ему – Мавзолей!
Из уст его Истину ловим.
В его день рожденья,
В его юбилей
Ему мы с колен славословим!
Мы думаем: «Все это, все это нам;
И горы, и реки разлиты…»
Мы – вши!
На растительной шерсти Земли,
На теле ее – паразиты!
Она, по бескрайним просторам юля,
Заразу людскую задела.
И нами болеет, планета Земля,
И рдеет проказою тело!
Но скоро,
Но скоро наступит черед.
Энштейнов, Ньютонов не спросит
С орбиты сорвется, с орбиты сойдет
И нас, паразитов, отбросит!
И снова
В бескрайних просторах пыля,
В космической дали играя,
Забудет, забудет болезни Земля,
Красой
первозданной. Играя!
ОКТЯБРЬ
Как будто корень извлекая
Из вечности и высоты, -
Плывет по небу птичья стая
И там, у горизонта тает,
Сливая с ним свои черты.
Октябрь…
Холодные края
Народ крылатый покидает…
Меня ж оседлость угнетает.
И остаюсь, бескрылый, я.
Внимая жизни кочевой,
Мне тоже хочется сорваться,
С друзьями спешно распрощаться…
Какая радость отправляться
В иные дали, в путь иной!
ПУШКИНУ
Быть может, Пушкин,
Осень эта
Тебе и по душе была,
А мне она и двух куплетов,
На стих похожих не дала.
Её седые паутинки
И золотистая листва –
Довольно кислые картинки,
Довольно скучные слова.
КАРАВАН
Подернуты туманом
Окрестные леса.
Верблюжьим караваном
Бредут по небесам
Взлохмаченные тучи,
Как в давние года,
Неведомо откуда,
Незнаемо куда.
Слетает пух лебяжий
Таинствен, невесом.
И дух во мне бродяжий
Сильнее с каждым днем.
Я знаю: он заманит
На дальнюю лыжню.
Печаль в пути отстанет,
А радость – догоню!
ЗИМА
Зима войдет в свои права:
Начнет метелить и пуржить…
Снега легли на Покрова
И с этим надо как – то жить.
Привыкнуть к сущности другой,
К тому, что голова седа.
И я уже немолодой,
И ты уже немолода.
Все реже ревности озноб,
Все реже пылкости дурман,
Сутулей стан, угрюмей лоб…
Зима!
И только вдруг свеченье глаз,
Как блик божественного света,
Припухлость губ и нежность рук
Мелькнут периферийно где – то
Осколком лета.
Снега легли на Покрова,
Как будто жизнь с нуля творится.
Неужто все не повторится?
Напрасны краски и слова.
Клянусь и верить, и прощать,
Но только мало толку в том
И впредь себя мне ощущать
Изгоем, парией, бомжом
В пиру на празднике чужом.
Снега легли на Покрова,
И снова жизнь с нуля творится –
На белый холст мазок ложится
Рукой маэстро – Божества
*** *** ***
С тобою, милая, подчас не легче мне.
Но бесконечность дней
В разлуке этой
Так необорима!
И только трещины и тени на стене…
Все глупо так и так непоправимо!
А без тебя не радостней ничуть:
В смятении душа,
И безрассудны действия и чувства.
И эту ускользающую суть
Ни мудрость не постигнет,
Ни искусство.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАМФЛЕТЫ
*** *** ***
Наперестраивались – страсть!
Так, что самим уже обрыдло.
В итоге власть живёт лишь всласть,
А мы ярмо влачим, как быдло.
Пораскурчавилось ветвей,
Растут и в вёдро, и в ненастье.
Куда ни глянешь – ветви власти
И без стволов, и без корней.
Мы ищем с нею диалог,
Она ж щеглом на ветви села,
Себе опять осанну спела,
А ты - хотя б от злости сдох!
Всеведуща у нас она,
Непогрешима, всемогуща,
Благих намерений полна,
И справедливость ей присуща.
А наша дума – голова!
В столице взрывы и пожары…
Себе утроит гонорары,
А вам урежет все права.
Нас осчастливить – пить подать!
Рецепт известен, в чем там суть?
Сначала надо все отнять,
Чтоб после что – нибудь вернуть
Мы, как два пальца об асфальт,
Построим, врежем и сдадим!
Мы хоть кого опередим!
Об этом стоит ли писать?
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить
Сначала нужно все похерить,
А после верить призывать!
ОХ, НЕ ДАРОМ!
Всё, что не тонет, то горит,
Подвластно действию огня.
Стихии этой грозный вид
На вирши вдохновил меня.
Ну, что там взрыв?
Бабах - и нету!
И все - в пыли, и все - руинах.
В пожаре - буйство, сила света…
Гудки, мигалки на машинах…
Хоризма, давка, суета,
Иллюминация какая!
Забыта будней суета,
На месяц зрелища хватает.
И отдыхает Кэперфилд
И трюк со статуей свободы
Убог и жалок, Дэвид знает.
А тут горит, так уж горит!
А тут пылает, так пылает!
Вот это нравится народу.
Горит Останкино – кино,
«Седьмое небо» пламя гложет
Такое вот «Веретено»
Факир навряд ли спрятать сможет
Спустя немного - вновь облом
Дождались москвичи момента.
Горит, уже не кошкин дом,
Горит управа президента.
Ну что нам пресса, что нам СМИ?
На Правде тьма добра такого.
Горит не кепка, черт возьми,
Дымится лысина Лужкова!
Ну, вот сгорело…
Тишь да гладь.
Наказан хоть один придурок?
Полюбопытствуем узнать?
Ах, виноват во всем окурок!
Явление огня нередко-
Да хоть бы пол- Москвы сгорело!
Сидит на месте кепка крепко,
Лишь только лысина вспотела.
Кому- то пепелища вид
Милей нашествия хазаров.
Москва ж не первый раз горит.
Скажи- ка, дядя, ведь не даром?!
НЕ УХОДИ, ПОБУДЬ СО МНОЮ
На берегу пустынных вод,
У юрты там или у чума
Сидел еврей – оленевод,
Сидел Роман, объятый думой.
Упершись кожею лица
До синевы давно небритой
В кулак, он думал думу без конца,
От чукчей скалами прикрытый.
Конечно, можно продолжать
Как прежде ловко воровать,
Но это, право же, смешно,
Да, говорят, еще – грешно
И скучно… Разве это дело?
На – до - е – ло !
И хрена ль, для кого стараться?
Пред кем, как денди наряжаться?
Я для кого всегда одет
по моде?
К тому же здесь легко дождаться
С моря – по морде!
Роман закончил свой роман
С невестой странною – Россией.
Давно оттягивал карман
И упакован чемодан…
Душа романтики просила!
-- Ах, Темза, Альбион, туман,
Круизы, яхты…, Магадан…
Тьфу, пакость!
Как я стал рассеян!
Бабло в России больше, чем бабло.
Оно – универсальнейшее средство:
Оно – почет и власть, и кресло, и наследство
И, если с предками вам как – то повезло
То обеспечено пожизненное место
И внукам будет сытно и тепло.
Здесь любят государственных мужей,
Которые уже наворовались:
Пронырливых и юрких, как ужей,
И прытких, только чтоб не зарывались!
Им у кормушки лучшее нальют,
Откормят «на убой», чтоб салом таяли…,
А позже приобнимут и прижмут,
Притиснут нежно так… пониже талии…
За гениталии!
Сойдете к выборам Вы, Рома, за гуся.
В печеных яблоках, в румяной желтой корочке.
Рождественского жирного гуся
Для Вовочки.
Хоть Вы не Ходорковский и не БАБ,
То олигархи будут поважнее.
На Украине предпочли бы порося б
А мы тут – птицу – мясо понежнее.
В Москве есть ЗАО «Крашеный Забор»,
В нем – шеф его – Владимир - Красны Корочки…
Бывает, панимаш, и с ним: понос, запор…
Бывает и похуже что у Вовочки….
Так вот, когда прихватит, припечет…
Авторитет поднять, положим, там задумают…
Вот Ваше упразднение в зачет
И подойдет ему перед народом или Думою.
Мораль:
У нас в истории Отечества бывает:
Поместие горит; ну, а народ – гуляет!
Потом закажем летописцу – пусть толкует,
Кто тут по поводу чего токует и ликует!
Так что сиди на попе ровно, не волнуйся
И в Лондон раньше времени не суйся.
Не для того в России ты зачат,
Придет пора – на родине схарчат!
*** *** ***
Не научить нас никогда,
Не проучить вовек.
Зимой не верим в холода,
Весной – в разливы рек.
Нам ни один урок не впрок
Как в чудо из чудес
Не верим мы ни в чох, ни в рок,
А верим в МЧС.
Что там изменчивость судьбы
И паводки с торосами?
Мы создаем штабы, штабы,
Штабы с единороссами.
Пока окраины скулят
И бьют поклоны лбами
Пускай из центра порулят
Стабфондом и штабами.
А как ребятам надоест
Родных стихий морока.
На самолёт и – драй нах вест,
А можно и в Морокко.
Не зря учили «Капитал»,
Они всегда при бабках
Не зря отмыли черный нал
Они в Женевских банках
Вы думали Стабфонд как щит,
Как фонд стабилизации
Убережет и защитит
От спада, от инфляции?
Вы думали Стабфонд для вас,
Для интересов наций?
Ах, интересы! Вас ист дас?
То так – для профанации!
“В горах сжимается кольцо…”
Опять в Чечне громят бандитов.
А нам своих бы знать в лицо
И сволочей, и паразитов.
Устроить ад для подлецов,
Чтоб больше неповадно было
Себя считать за мудрецов,
А остальных держать за быдло!
Безбожной ложью охмурять,
Над стариками измываться,
«Законно» деньги воровать,
«Законной», властью упиваться.
И снова пудрить нам мозги
Готовы рьяно и ретиво:
Все будет лживо и красиво -
Ты усомниться не моги.
Пока нам услаждают слух
Никто не охнет и не ахнет
И верноподданический дух
Опять, как прежде, псиной пахнет.
Лови, мой слушатель, лови
Благоухание эфира
О всенародной к нам любви
Несет, несет, как из сортира!
ОДА ДЛЯ НАРОДА
Олигарх, олигарх!
Паразит ты, жмот и гад.
Потерял ты стыд и страх,
Свой воруя миллиард.
Бедный мой, ты так устал,
Умножая капитал!
За металл ты жизнь сложил.
Верно Родине служил?
Пользы Родине пока
От тебя, от душки:
Как от козла молока,
От ослика ушки!
Дырочка от бублика
Самая срединка.
Страна моя – дурочка,
Народ – дурачинка!
Пока влачит он тяжкий крест
Ты тянешь миллиард.
А власть блюдет свой интерес
И в этом общий наш прогресс,
И Президент – гарант!
Чиновный мир
Плюс мир блатной –
Всеобщей этой лаже
Я образ не найду такой
Или сравненье даже.
Ведь это надо ж так создать
Такую вот систему,
Чтоб было ловко воровать
И чтоб пиарить в тему!
Посмотрите вы кругом –
Ле – по – та!
Наизнанку все повывернули,
Все охаяли.
И давно в стране бардак,
Дом терпимости, кабак…
Правит нами блатота
И союз уголовников
С вертухаями.
Страна давно
над пропастью повисла,
А мы все об успехах рапортуем…
Повсюду гром победных гимнов слышится…
Закон царит превыше разума и смысла,
А кем он исполняется и пишется?
Каким Кукуем?
Власть – кормушка для юрких и прытких
Чей девиз: «Не умрем, а урвем!»
А простому человеку
Не нажить добра до веку.
Вешаться ему иль утешиться?
Эх, не нажить трудом праведным
Палат каменных!
Так и живем.
Завтра будет поздно,
А сегодня рано?
Все делать вовремя
В истории надо.
О! Да здравствует ВТО!
«И вступление в НАТО!»
Мы блеем, как стадо баранов,
Празднующих пуск мясокомбината!
Всем идолам воздав дары,
Мы беззаботны до поры.
«Титаник» наш развел пары
Летит стрелою над водой
На встречу с льдиной роковой.
Мы рады искренне зиме:
Метель, пурга, морозы…
Давно привыкли мы вполне
Сидеть по маковку в дерьме.
Сидеть по маковку в дерьме,
Сидеть и нюхать розы!
Басня
ПЬЯНАЯ ОСЕНЬ
Опять доклад, как фронтовая сводка:
В каких губерниях скольких скосила водка.
Народ не может адаптироваться сразу –
Желтеют на глазах, употребив заразу.
Министры чешут репу и затылок:
-- Ах, если б водку гнать не из опилок!
Ввели акциз на то, что сердцу было мило-
Бодяжить пойло стали из этила.
Эксперименты над собой
У нас, известно, не впервой!
Новь не бывает без потерь
Ну, пол – России потеряем…
Зато не чей – нибудь теперь,
А опыт свой приобретаем!
Особый стиль,
Особый путь!
А в чем тут фишка и секрет
Не разгадать России миру.
Но обретем какую силу,
Когда привьем иммунитет
Народу к ядам и этилу!
Мораль:
Мы столько лет с тобою, брат,
Упорно пьем динатурат,
Что в ДНК уже давно
Одно добавилось звено.
Тут главное – налить в стакан,
Чтоб не бывать стакану пусту…
А там – привыкнем, словно к дусту
Привык обычный таракан!
*** *** ***
В Приморье шли военные ученья
Однако ж техника стратегов подвела:
СУ –29 потерпел крушенье –
Ни оперенья не осталось, ни крыла.
Но катапульта летчиков спасла.
Открыли новый ген. Ура!
Вы думаете жизнь продлится вечно?
Нет, не спешите поздравлять сердечно
Светил наук. Им недосуг,
Совсем не до здоровья нации,
До нас еще не подошла пора.
Открытье генов – дело новых Диогенов.
А эти – пишут диссертации.
В Приморье линию электропередач
Могучим ураганом повалило
И несколько поселков угодило
В историю, которой хуже нет, -
Исчезло разом все: тепло, вода и свет…
Но что за нагнетание страстей?
Нормально с юмором у тамошних властей:
Чем устранять последствия стихии,
Иль исправлять судьбы привратности
Они коллегу строго осудили
В … халатности!
Поистине не за горами финиш света!
В политике дела идут неслабо:
Мужской потенциал исчерпан до предела
Уже и в Чили баба вместо Пиночета
В Германии вместо Адольфа – Ангела
И в Африке у руководства баба
И вновь известия, что огорчили нас:
Введен в Непале комендантский час.
Там в ночь под Старый – Новый год
Затеян хунтой свой переворот.
-Не ездите в Непал, - предупреждает МИД,
Пускай тур – шоп ваш синим пламенем горит!
А в Греции – другая тема:
Ограблен там национальный банк.
Следы преступников махоркой припорошены,
На месте преступленья брошены:
Три АКАЭМА, легкий танк, винтовка Мосина,
Лук, стрелы, аркебуза…
(Что вовсе не похоже на французов)
А легкий танк времен Очаковых
И Первой Мировой
Весьма подержан, но отнюдь не старый
В его отсеках много стеклотары
Со странной надписью: “Одеколон тройной”
В недоуменье греки – весь сыскной наряд:
По всем приметам – русские шалят!
Вернемся мысленно из – за бугра домой.
Здесь тоже новостей хватает
Минфин планирует,
Минздрав предупреждает,
Минюст сажает.
Минфин заботится о нас:
Он деньги копит про запас.
Зарплата хоть и не растет,
Зато уж фонд Стабилизации
Не фонд, а просто – гордость нации!
Чубайс немного удивлен
Его министр Молдовой обвинен.
Как так? Советник РАО и ЕС
Вдруг – обвинения нелепые, арест!…
Ну, потеряли там, украли ли мильярд – другой рублей
Подумаешь, - десяток “мигарей”!
Ну, сплавили, ну, сбагрили, спихнули…
Так это ж мы всех прочих и надули!
От радости должны бы танцевать и песни петь.
На этих самолетах воевать?! Им даже не взлететь!
Пусть даже очень сильно захотеть!
*** *** ***
Жлобярня наступает там и тут,
А в «ящике» Малахов и Сябитова
То сватают, то замуж выдают,
То двух небитых оптом отдают
За одного совсем уже убитого.
Жульё, ворьё и вороньё
В правительстве сидит и в Думе
Давно они отвыкли думать
И честь сменили на враньё.
Они нам не мешают жить,
Когда довольны мы, но снова
Нас мордой в землю уложить
В два счета могут, право слово,
Чуть, недовольный, скажешь слово.
МОСКОВСКИМ ГОРДОНАМ
По «ящику» в один из будних дней
Шла передача, да и не одна
Из захолустья женщина, она…
Её на передачу пригласили,
При этом принародно попросили
Всем зрителям канала рассказать,
Как та дошла до самого до «дна»:
Сожительствует с древним стариком,
Детей рожает… Скольких родила?
Двоих в детдом, двоих – в приют сдала,
А пятый, что сейчас при них растет,
Ему уже идет четвертый год,
А он молчит, двух слов не говорит
И по рождению, похоже, - инвалид.
А в студии «без страха и укропа»
Все – рыцари:
тот – депутат,
тот – деятель искусств…
Струится патока из их разверстых уст…
От поучений, правильных речей
Тоска в душе и скукой скулы сводит.
По их словам, как ни крути, - выходит,
Что виновата мать, - ребенок чей.
Вопрос ведущего: «Куда глядит опека?
Что делают чинуши на местах?
Ведь мы растим, позвольте, человека!
Растить должны на совесть, не за страх!!!»
О, сколько пафоса в твоих речах, Гордон!
О сколько рыцарства, и рвения, и страсти!
И, кажется, что нет такой напасти,
Которую с пути не сковырнет, и не свернет,
И не развеет он!!!
Гордон с гордонихой из кожи лезут вон:
И нет верней его слуги, и нет вассала…
А что Москва от регионов отсосала
Все деньги – не приходит вам на ум?
У нас правительство, что «Сенрикё Аум»,
«Алькаида» в сторонке отдыхает,
Когда оно бюджет верстает!
Мы – в шоу-жопе лживых новостей,
В плену евреев всех пород и всех мастей:
Малаховы, Олежки, Масляковы
Лизать евреям все готовы…
Макаровы, Урганты, Соловьевы…
Леонтьев, Познер, Гусман,
Малышева Лена….
Залечат нас до пятого колена.
Они по «ящику» юродствуют пока
Красавица идет за старика,
За материнский капитал рожает
Народ окраин не живет, а выживает!
А с нефтяной трубы хотя б один урод
Без принужденья, добровольно слез?
Тогда бы не толкали свой народ
Творить добро посредством SMS.
Пока Сябитова в лучах софитов корчит рожи
Народ спасается, как может!!!
Ах, наша Всенародная ты сваха,
Сосватала б ты лучше Вову – падишаха!
Где Правосудье, Справедливость?
Где законы?
Да все вы там, в Москве
Давно – ГОРДОНЫ!!
*** *** ***
“В горах сжимается кольцо…”
Опять в Чечне громят бандитов.
А нам своих бы знать в лицо
И сволочей, и паразитов.
Устроить ад для подлецов,
Чтоб больше неповадно было
Себя считать за мудрецов,
А остальных держать за быдло!
Безбожной ложью охмурять,
Над стариками измываться,
«Законно» деньги воровать,
«Законной», властью упиваться.
И снова пудрить нам мозги
Готовы рьяно и ретиво:
Все будет лживо и красиво -
Ты усомниться не моги.
Пока нам услаждают слух
Никто не охнет и не ахнет
И верноподданический дух
Опять, как прежде, псиной пахнет.
Лови, мой слушатель, лови
Благоухание эфира
О всенародной к нам любви
Несет, несет, как из сортира!
ГУМАНИТАРНЫЙ ГРУЗ
Давно готовит Запад нам «и мор и кару»,
Втянуть мечтая в мировую свару.
И ущемляя, и кусая, и кляня….
Сначала были Грузия, Чечня,
Потом Прибалтика, а раньше – Приднестровье,
Омытые обильно русской кровью,
Теперь сестра – Украина в огне!
А наши кормчие, довольны вы? Вполне?
Хотелось вам пушистенькими быть,
Великими стратегами прослыть!
Виляя перед Западом хвостом,
А больше – задом,
Нас уверяли вы – так надо!
Америка Европу принагнула
И со Стабфондом нас,
и с нефтью нас надула.
За демократию борясь и свой авторитет,
Вы действия свели на нет.
И с облегчением
притом перекрестились,
Вы от Украины позорно откупились
Мешком муки и банкою тушёнки.
Вы не правители,
а жалкие душонки!
Сестре, как нищенке, протягивая грош,
Не видите, что Запад точит нож?!
Когда же разум ваш спросонья прояснится,
Когда Росси в сердце этот нож вонзится?!
ПИРДЕМОНОКЛЬ
«На оцифровку книг финансов нет,-
Сказал директор Юрий Пивоваров.
Мы не уроним свой авторитет
Банальною зашитой от пожаров.
Проигнорируем спокойно здравый смысл.
Не до пожарной нам сигнализации.
Европу в жо…! Это наш девиз.
Культуре – бой! Война – цивилизации.»
Нам классики недаром говорят,
Что рукописи, дескать, не горят.
И хоть авторитетам веры нет
Поставим мы живой эксперимент:
Отметим год литературы
Утилизацией макулатуры!
Не боимся греха,
Мы растянем меха
И попляшем с тобой
На лужайке.
Во хмелю намелю,
А проснусь – отопрусь,
Кот– за двери, мыши – в пляс!
Вместо мудрости у нас
Прибаутки, да шутки, да байки.
Выпить можем мы на грош,
Но зато на рубль дебош.
Несмотря, что в портках,
Да в фуфайке я.
А не то мы запоем,
И по новой нальём,
Побринчим на родной
Балалайке.
Сбыча мечт произошла:
Прикурить Москва дала,
Но счастливее жизнь
Не настала.
Регионы обнесла…
И окраиной она
Обеднела, как вдова,
Обнищала.
Возьмемся мы
За дело смело,
Все, что не тонет,
То – сгорело!
Мы отличились как могли:
Где были книги, там – угли.
За истину стоим горой,
Пожар раздуем мировой!
За чистоту эксперимента.
Останкино три раза жгли
И дом Управы Президента.
В России все горит красиво
Пожар в России – это – сила!
И что в ней только не горело!
Беремся мы за дело смело,
Пока хоть что-то уцелело,
Пока хоть Кремль, спасибо, цел,
Хотя божественно горел
В начале века, там, на старте,
При Александре и Бонапарте
Стоим за истину горой,
За чистоту эксперимента.
Мы отличились как могли:
Где были книги, там – угли!
Останкино три раза жгли
И дом Управы Президента.
Что нам деньги – пыль, вода.
Да от них одна беда.
Натолкали мы Фонды мильярдами…
Правда, Фонды – за Бугром,
Что «ни в сказке… ни пером…»
Не прославить Баянами с Бардами.
Аще, коли кто хотяше кому песнь творити,
особливо, например, министру экономики и финансов
Алексею, свет – батюшке Кудрину,
И воспети его мудрость и прозорливость,
То, возложаше свои вещие персты на звонкие струны
И ударяше ими по мордасам так,
Что разлеташеся иные шизым орлом под облакы,
Серым волком по лесам, растекашеся мысию по древу…
И пускай нам говорят: «Рукописи не горят!»
Потому, как чиновники подленькие,
На страх, на удачу,
В банях, на дачах
У себя поразвешали подлинники.
А в библиотеках, музеях копии пылятся
Или в загашниках на стенах качаются
Хоть разглядывай в бинокль,
Хоть напяль на нос монокль…
Наши классики, увы,
Исключительно правы –
Вот такой ПИРДЕМОНОКЛЬ получается!