Счастливые супруги неспешно гуляли с двенадцатилетней дочерью Светланой, специально выбирая наиболее тенистые места Алма-Аты, поскольку на открытом пространстве южное солнце превращало прогулку в испытание.
Вдоль проспекта мощным потоком гудел полноводный азиатский арык, более похожий на бурную, хотя и неширокую речку. Лишь на перекрестках арык прятался под сводом железобетонных перекрытий, но и потом, ничуть не замедляясь, нёсся далее - клокочущий, шумный, заманчиво холодный и всегда прозрачный.
Светлане не хотелось чинно следовать за родителями и временами она забегала вперед, что-то искала, рассматривала, куда-то заглядывала, потом возвращалась обратно.
«Хорошо бы поплескаться!» - вздумалось ей. Но спуститься к арыку не позволяли его крутые бетонные берега. Ан, нет! Раз уж очень хочется, непоседливая девчонка всё же отыскала небольшой уступчик, с которого и задумала рискнуть.
Ловко подобравшись к воде, Светлана победно зачерпнула ее ладошками, от чего руки мгновенно закоченели, гордо развернулась к родителям, чтобы плеснуть и на них приятную воду, и… вдруг, взмахнула руками в поисках опоры, беспомощно наклонилась и рухнула в арык.
Ледяной поток всего-то вздыбился фонтанчиком хрустальных брызг, налетев на новую преграду, и поглотил девочку с головой. Потом развернул ее, как получилось, и потащил за собой, больно ударяя о камни перекатов и сдирая кожу с рук, безнадежно пытающихся ухватиться хоть за что-то.
Безмятежность родителей вытеснил ужас. Они бочком, чтобы не потерять дочь из виду, бежали вдоль арыка, что-то кричали ей и людям, призывая всех на помощь, и все сильнее отставали, со страхом сознавая, что не в силах соперничать с водным потоком в скорости.
Чудовищная нелепость случая правила в те мгновения судьбами трех близких людей. И никто из них не знал, как у нее, у этой нелепой случайности, перехватить инициативу.
А Светлану без передышки крутило и тащило всё дальше. Она уже превратилась в одно-единственное стремление за что-то ухватиться, но онемевшие пальцы безрезультатно скользили по бетонному берегу, покрытому гладкими зелеными водорослями.
Ледяная вода давно парализовала мышцы, сделав их бессильными, коварно перехватила дыхание. Непрерывное кувыркание дезориентировало девочку в пространстве. Глаза, залитые водой и слезами ужаса, уже не успевали выделить вокруг себя хоть что-то, к чему следовало стремиться ради собственного спасения.
Поток по-прежнему буйствовал, но почти везде было столь мелко, что как-то выровняться, чтобы остаться на плаву было невозможно, и девочку тащило по дну. Но и подняться на ноги из-за мощного напора воды не удавалось. В неравной борьбе с природой силы Светланы быстро истощались, а вместе с ними истончалась и ниточка надежды, которая едва связывала ее с жизнью.
«Сейчас жизнь перед глазами пронесется...», - уже безвольно предположила Светлана, ни на миг не оставляемая безжалостным потоком. – «Как жалко маму...»
Она ещё не была готова погибать, еще не смирилась со своей трагической участью, но уже допустила, что такое в ее ситуации возможно. И это допущение, столь правильное и безобидное в повседневности, теперь разрушило самую важную преграду, еще удерживающую девочку в жизни.
И, наконец, она сдалась. Сдалась, потому что тело, которое обязано бороться за жизнь, уже не слушалось ее и никак не помогало, окоченевшее, и не могло способствовать спасению. И тогда сознание смирилось с поражением тела, и смирилось с гибелью души…
Именно в тот страшный миг девочку в нескольких местах пронзил сильный удар. Но он не убил несчастное существо, а лишь отделил его от безжалостного потока.
Света уже ничего не понимала, только посторонние наблюдатели сразу заметили ее тело, которое под напором воды безвольно распласталось на вертикальной решетке из арматуры, перегородившей арык.
Прохожие с интересом заглядывали вниз с моста, глазели на девочку, любопытствовали, что-то советовали, охали и причитали, и лишь один из них, худой высокий парень, примчавшийся с другой стороны проспекта, отталкивая всех от удобного для спуска места, грубо закричал:
- Ну, что вы стоите… Скорую вызывайте! – и стал торопливо искать, за чтобы ему зацепиться, чтобы спуститься к несчастной.
Ничего не получалось! Края арыка забетонированы гладко, на совесть.
Тогда парень спустился в арык по арматуре, ловко как обезьяна. Но и там ему не хватило сил, чтобы вырвать девочку из мощно напиравшего потока.
Он полностью окунулся в воду и, упершись спиной в арматуру, онемевшими от жгучего холода руками выдернул-таки жертву из воды, удерживая ее за подмышки и поглядывая вверх в поисках места для эвакуации. Но с таким грузом выбраться наверх по скользким краям арыка оказалось непосильной задачей и для него.
Время уходило, но решения не находилось. Из-за усталости переохлажденных мышц парень вполне мог выпустить девочку из рук. Вдобавок его ноги стали выкручивать мучительные судороги.
«Только мне самому и осталось здесь упасть!» - подумал он, всё еще не зная, как им обоим спастись.
Наконец, и наверху кое-кто стал действовать.
Двое мужчин образовали из себя живую цепочку. Один из них, распластавшись на краю арыка, как-то закрепился наверху и удерживал за ноги другого, который пытался дотянулся до девочки, свесившись в арык. Им не хватало всего с полметра, но уже державший девочку парень сумел-таки приблизиться к протянутым рукам и передал в них свой груз. Только и этого усилия не хватало, но скоро образовалась еще одна цепочка из мужских тел. Значит, в дело вступили еще многие крепкие руки.
Совместными действиями бессильную Светлану вытянули наверх. Она оказалась в сознании, даже попыталась самостоятельно подняться, но тут же рухнула на тротуар, дрожа всем телом и сжимаясь от холода в клубок. Наконец, подъехавшая «Скорая» обеспечила носилки, на которые девочку и переложили. А через пару минут медицинская машина описала большую дугу через всю проезжую часть проспекта и с завыванием сирены умчалась обратно, в какую-то больницу, не захватив с собой растерявшихся и не поместившихся в ней родителей.
Они опять остались без дочери, от которой на асфальте для них осталось лишь большое мокрое пятно. Потому родители сначала ошалело глядели на него, потом стали рассеянно вращать головами во все стороны, понимая, что самое страшное их всё-таки обошло, но, еще не знали, что теперь им предпринять.
Наконец, отец девочки вышел из отупения и неопределенно обратился в пространство:
- А парень-то… Где тот парень?
И все стали активно помогать ему в поисках спасителя, добросовестно вращая головами во все стороны. Но парня так и не нашли. Лишь на краю арыка осталась лежать его скомканная мокрая тенниска, с которой слезами стекали ставшие безопасными капли коварной воды…
- Ой, тенниску же надо вернуть… - запричитала мать девочки, найдя себе, наконец, какое-то занятие, но супруг ее заботливо остановил:
- Оставь… Оставь себе, мать. На память! Не всякий день с настоящими героями встречаемся! На память!
*
«Вот ведь, как случается! – вспомнилась мне та давняя история, словно произошла она когда-то не со мной, тогда еще девчонкой.
И мне с тех пор странно сознавать, как часто нас губит обычный случай! Пустячный, на первый взгляд, но сильный и коварный на поверку! И насколько реже, хотя бы для равновесия плохих и хороших событий, тот случай нас спасает! Но уж тогда, на радостях, мы возводим его в ранг чуда! И превозносим с неумеренными восторгами. Хотя мое спасение тот раз иначе как чудом тогда и не воспринималось.
Возможно, мои рассуждения кому-то покажутся надуманными, и напрасно! Ведь, посудите сами, сколько нас погибает ежедневно, погибает каждый миг, погибает случайно! И почти никому нет дела, что трагедии можно было бы избежать! Нам мудрецы, обязанные об этом думать, лишь важно отвечают, будто таковы законы природы. Мол, всё когда-то погибает! Всему свой черёд!
А кем он предопределён? И разве он окончателен, как тот приговор, который не подлежит обжалованию?
Ведь нам самим выбор природы редко кажется справедливым, но и потом мы оказываемся перед случаем бессильны. И все смиряются, все покоряются. Ведь так?
Я остро это воспринимаю и не перестаю удивляться! С какой же легкостью случай управляет нашими судьбами! Насколько он всесилен! А людишки всегда удивительно беспечны. Они продолжают с ним не считаться! Не принимают его во внимание до тех самых пор, пока он коварно не объявится в их судьбе и с жестокой фантазией не докажет свои беспредельные возможности.
Но и это не всё, что меня обескураживает в типовом поведении людей. Судите сами! Почему через какое-то время после беды людишки опять расслабляются, так и не сделав выводов впрок, и опять беспечно надеются во всём на самый лучший для себя исход?!
С чего бы это, к ним проявилась такая забота со стороны случая?!
Особенно самоуверенна бывает молодежь. Как часто она рискуют совершенно бессмысленно, легко бросая свою жизнь на волю случая. И ведь, надо признать, молодых он подчас щадит. Но происходит это лишь до поры. Лишь для притупления осторожности. Лишь в интересах более удобного для себя момента.
Странно это для многих и неожиданно, но только годам к тридцати к молодым приходит понимание ценности собственной жизни. Не естественный для всех страх смерти, а именно понимание ценности жизни!
Как это проявляется? Да всегда одинаково - в стремлении предвидеть и упреждать последствия нелепых случайностей, избегать и предотвращать их на своём пути, а не создавать сознательно, для забавы, для ухарства и по молодому недомыслию.
Но самое важное открылось для меня в том, что людишки, в основном, мыслят чересчур уж поверхностно, в пределах текущих событий. Потому редко кто-то ощущает ту радость, которую дает даже самое мучительное существование на этом Свете. Даже с сиюминутными страданиями.
Для ощущения такой радости надо побывать на Краю своей жизни и всё же остаться в ней. Надо пережить душевные муки от невероятного желания вернуться назад, но и полного своего бессилия что либо изменить.
А с таким опытом люди, я знаю по себе, воспринимают и ценят каждый новый день совсем иначе, пронзительно и остро.
И всё-таки, как ни странно, даже они с течением времени всё забывают. И даже они, как и остальные, опять становятся беспечными, снова проникаются ничем необоснованной уверенностью в своей исключительности перед коварным господином Случаем.
О, человеческая память! Можно ли тебе доверять, если ты на удивление избирательна и столь опасно не прочна?
О, Случай! Так будь же к нам подольше благосклонным! Уже потому, что мы хоть сейчас тобой не пренебрегаем!»
2019 год, январь.