Домой.. Часть 5
Старый охотник стал собираться домой, в деревню. Таёжные дела были закончены, и хотелось к людям, в цивилизацию; узнать новости, поговорить с мужиками, выпить по рюмочке и просто отдохнуть от лесных забот. Ещё нужно было подремонтировать крышу дома, покосившийся забор и калитку. Добытые шкурки соболя Максимыч хотел положить в морозильник до следующей зимы, так они лучше сохранятся, а перед Новым годом сдать в приёмный пункт, потому как цены зимой на пушнину выше.
Иногда вспоминал Александру, как она там? Всё ли хорошо? И вернулась ли к ней память? Обо всём этом он думал, подготавливаясь к предстоящему походу домой.
До деревни путь предстоял не близкий, нужно было сплавиться по реке на лодке несколько десятков километров, пройти опасные пороги и только потом, заводить мотор и спокойно ехать по широким речным разливам до деревни, которая стояла на самом берегу реки. Деревенька была небольшая, очень старая. Ещё с советских времён здесь жили рыбаки и охотники. Вокруг стояла дремучая тайга. Зверя и птицы было полно, рыба водилась в озёрах и реке. Хватало всем. Связь с большой землёй осуществлялась только вертолётом.
В последние годы в деревне остались одни старики и ещё охотники, влюблённые в таёжную жизнь и не желавшие уезжать от своих освоенных участков. Вот и Максимыч остался. Да и куда ему ехать? Один как перст. Был женат, но детей Бог не дал, и жена не выдержала такой, как она говорила - Кержацкой жизни - и уехала в город, ближе к цивилизации. Так Максимыч остался в своём родительском доме один.
А в тайге бушевала весна. Растаявший снег скопился огромными озёрами на лесных болотах и сбегал бурными ручьями в речку. Берёзы заплакали, наполняя почки чистым, сладким соком. Вот- вот и начнут появляться зелёные нежные листочки.
На разлившейся реке с утра сновали утки, выбирая себе пары. В стороне, на разливах, перед своими избранницами, важно плавали лебеди, трубя любовные серенады, танцуя, расправляли крылья, плескаясь в хрустальной, сверкающей на солнце воде.
Лес кричал на разные голоса, создавая единую мелодию природы, фоном которой служил
шум грохочущих речных порогов.
Максимыч с утра собрал рюкзак, оттолкнул подготовленную лодку и стал сплавляться по быстрой реке, иногда причаливая, отпускал лодку на верёвке вдоль берега, придерживая на опасных порогах.
Кое- где на берегах лежали ещё не растаявшие льдины, пройдёт дня два-три и от них останутся только небольшие лужи.
Вот на берег выскочила росомаха, пригнувшись, она к чему-то принюхивалась и вдруг, увидев лодку с сидевшим в ней охотником, молнией умчалась в тайгу.
- Опять в избушку заберётся, нашкодит! - подумал охотник. Но эти мысли не омрачили настроение Максимыча.
Очередной порог таёжник решил пройти сплавом, не выходя из лодки. Течение стало усиливаться, и судёнышко вынесло на самую стремнину. Волны перехлёстывали через борт, вода кипела и пенилась в мощных бурунах и водоворотах, билась о береговые скалы, словно пытаясь разбить их своей массой.
Проскочив порог, лодку течением занесло в небольшой залив. Максимыч причалил к берегу, и немного передохнув от пережитого волнения, вытащил судёнышко, разжёг костёр и стал готовиться к ночёвке. У костра он сделал лежанку из еловых веток, положил спальник, улёгся, поворачиваясь то одним, то другим боком к огню - для таёжника ночь у костра – обычное дело.
Солнце, заалев, уже склонилось к горизонту, но заходить не собиралось. Проплыв над ним по небосклону, снова стало подниматься, набирая яркость и лучезарность, сообщая всему миру о приходе нового дня.
Старый таёжник проснулся, повесил котелок над огнём, сложил спальник и пошёл к реке умыться и осмотреться. Давно проснувшиеся утки взлетели в заливе, завидев охотника. Утро обещало перейти в тёплый солнечный день.
Максимыч позавтракал, установил мотор, завёл его и направил лодку вдоль берега. Дальше по реке начинались тиши - широкие разливы со спокойным течением и невысокими болотистыми берегами. Места были дикие, заросшие тальником и берёзой. В просветах деревьев просматривался тёмный еловый лес. Во время сильных паводков река заливала берега до этого леса, образуя топкие болота.
Максимыч проехал на моторке пару десятков километров. Начинались места знакомые с детства. Скоро деревня!
Деревня…
Дома деревеньки стояли на берегу, вдоль реки одной улицей, домов тридцать, не больше.
Окна отсвечивали солнечными зайчиками и слепили глаза. На берегу копошились мужики - разбирали сети, собираясь на рыбалку. Максимыч причалил к своему месту, где всегда оставлял лодку. Заглушил мотор и подтянул её, чтобы не уплыла.
Подошли мужики-
-Здорово Максимыч! Чего-то ты нынче припозднился. Мы уж думали, не случилось ли чего?-
-Здорово мужики! Да чего там случиться может. Зимовье ремонтировал, совсем крыша сгнила -
Максимыч не хотел рассказывать о случившемся, начнут сочинять… Люди разные.
Как вон, Гаврилыч, ох и противный мужичонка, то чужие сети проверит, или из капкана соболя снимет. Здесь это равносильно воровству! Все знают, а доказать не могут! Выкручивается Гаврилыч, не он это! Врёт и не краснеет! В прошлом году пристал к Максимычу - А золотишко ты там случайно не моешь? За столько лет наверно и жилу золотоносную нашёл? - Плюнул в сердцах
старый охотник - ох и ядовитый ты человек Гаврилыч! - Тот только захихикал и отошёл,
зная взрывной характер Максимыча.
Таёжник поднялся по деревянной лестнице на крутой берег к своему дому. Окна смотрели на речку, вход находился сбоку, под плотным навесом во весь двор. Хозяин отворил калитку, зашёл на двор.
Осмотрел всё критическим взглядом – не изменилось ли чего? Всё было на местах, прибрано и закрыто. Он открыл двери и вошёл в дом.
Дома всё было как прежде. Как уехала жена, Максимыч ничего не менял. Ему нравилась уютная кухня, в которой громко тикали ходики, зал с удобными и глубокими креслами, в которых так было уютно сидеть с женой вечерами и смотреть телевизор.
Взгрустнулось немного.
Вечером пришли мужики. Максимыч накрыл стол, сварил ухи и картошки, нарезал ломтиками солёного чира. Мужики сидели не долго, понимали, хозяину надо отдохнуть после тяжёлой дороги.
Гаврилыча от водки развезло, он лез к хозяину с разговорами и с каким-то предложением, говорил – У меня место есть заповедное! Мой дед рассказывал. Я был там с ним один раз! Там золотые самородки прямо под ногами валяются!- Болтал старый Гаврилыч, –давай туда сходим!
На всю жизнь себя обеспечим!-
-И на кой ему сдалось это золото? От него одни неприятности… Вот прилип! Как репей…-
Максимыч отмахнулся от него – Потом поговорим Гаврилыч, потом!-
Мужики тихонько разошлись по домам…
Прошла неделя. За это время Максимыч отремонтировал сарай, заменил сгнившие столбики на заборе и заготовил дров. Пару раз проходил Гаврилыч, останавливался, здоровался. Пытался что-то рассказать, но Максимыч сразу находил неотложное дело и сказав, что ему некогда, уходил.
Часто вспоминал Александру, что с ней? Вернулась ли память?
Продолжение следует…