(Худ. Ю. Чистяков)
I.
… Уже вечер…
Уже первый снег заструился в Зимчурудских горах...
Уже зима…
Я один в моей саманной глиняной кибитке-ковчежце
На вершине Золотой Горы Кухи Тилло…
Я закрываю хлипкую ореховую дверцу –
Уже никто не придёт по первому робкому снегу на гору мою,
Если и без снега никто не пришёл…
Я ложусь на старую железную сталинскую кровать
И покрываюсь старинным павлиньим бухарским одеялом –
Оно напоминает мне мой нагорный сад весной –
И я пытаюсь уснуть в саду этом…
Печь глиняная всхлипывает… от неё идёт ласковое тепло…
Сон… сон… что ли…
Кто-то тихо нежно стучится… царапается в дверцу
Как птица замёрзшим раненым крылом…
…Кто там?.. Кто…
…Я заворачиваюсь в одеяло, встаю, открываю дверь…
Пахнет молодым снегом… как свежим огурцом…
Входят три улыбчивых мужа
В чабанских мохнатых чекменях из козьих шкур
И в дервишских лисьих кулохах-колпаках…
… Кто они?..
Я их не знаю… странники дальние что ли…
…Брат… выпьем чаю…
…Я рад, что я не одинок… и согреваю чай и самаркандские молочные лепёшки на теплотворной печке…
Больше у меня нет еды…
Бедность – Подруга одинокой старости…
Вдвоём им легче…
Тогда приходит третья Подруга бедности и старости – Мудрость…
А Четвёртая – медлит… Смерть…
Четыре Вечных Старухи скоро соберутся в доме моём…
…Мы пьём чай, грызём засохшие неподатливые лепёшки…
Гости мои молчат…
Я чую: они устали… даже говорить им трудно…
Но всё время они улыбаются мне, как в детстве мать и отец…
…Один из них вынимает из кочевого хурджина-мешка кусок иранской золотистой фисташковой халвы и нежно опускает её в мою пиалу…
Халва, как камень, но она быстро растворяется в моём чае и делает зелёный чай золотым, как спелый колос богарной пшеницы…
Я тревожусь: как они будут ночевать в моей бедной кибитке…
Где я возьму столько подушек и одеял…
Но они встают, обнимают меня, щекочут мне лицо и бороду козьими пахучими чекменями:
- Брат… прощай… Мы же чабаны, нам идти надо… пасти…
… Но кого пасти?..
Все стада сейчас в кошарах…
Снег падает…
Оставайтесь на ночь…
Утром пойдёте…
В горах холодно… мороз…
Они улыбаются:
- Нам тепло… От Звезды…
Она греет…
И зовёт нас…
Иначе обидится и уйдёт…
Мы её пасём…
А она нас…
И так согреваемся…
… Они уходят, улыбаются…
И тут я вижу, что они в тёплых козьих чекменях и лисьих кулохах, но совершенно босые… жёлтые пятки сверкают на первом снегу…
Я хватаю-собираю свои старые кауши-башмаки и памирские джурабы – их у меня дареное множество…
И догоняю странников:
- Возьмите… снег… а вы босые…
…Самый старый улыбается мне:
- Благодарим брат… мы же давно идём…
Одежды не истрепались, а башмаки истёрлись…
…Они умело быстро надевают джурабы и башмаки…
Теперь на снегу нет следов нагих человечьих ступней…
… Брат… прощай…
Благодарим за джурабы… кауши… лепёшки… чай…
Так хочется поговорить с тобой… подремать…
Но надо идти…
Вон видишь – над твоей Золотой Горой
Звезда пламенеет и ждёт нас…
Мы ж пастухи…
И бредём – за этой Звездой…
…Я кричу им вослед… в густеющий снег… в метельный… в уже беспредельный…
- Возвращайтесь…
Я буду вас ждать!
Сварю вам плов из певучих спелых перепелов…
Меня звать Ходжа Зульфикар…
Оооо… Аааа…
…А они – уже незримые в метели… поют…
… А мы - Мельхиор… Гаспар… Балтасар…
И две тысячи лет бредём.…
За Звездой… Вифлеема…
Чтоб пасти Агнца Новорожденного Вечного…
А кто пасёт Вечного –
Сам становится Вечным… вечным... вееее…
…А метель…густослепозвонно веет…лепечет…
И заметает Зимчурудские горы… Леденеющие...
И мою глиняную кибитку согбенную…
И Волхвов…
Счастливых…
Улыбчивых…
Двухтысячелетних…
Январь, 2019