Фёдор Поликарпов.(Продолжение).
Через своих бывших «учеников», тренировавшихся у него в спортивном зале, он выяснил всё о Викторе Карасине, по кличке Карась.
Ему сообщили, что сейчас Карась руководит одной из преступных групп, специализирующихся на грабеже автомобильных фур с грузами, идущими с Кавказа и с Кубани.
Заправляет всем этим делом в их местности вор, по кличке "Гонтарь", который год назад вышел на волю. И ещё ему сообщили, что у "Гонтаря" менты давно на прикормке, и даже работают на него, имеются в виду ГАИшники-ГИБДДшники.
Чем больше Фёдор узнавал о Карасе, тем тревожнее ему было за девочку. Он уже начал за неё переживать, словно это был его ребёнок. А, ещё, потому что он хорошо запомнил Верины глаза, когда он уезжал от них, и она вышла его провожать до калитки.
- Да одному, мне не справиться! Нужно попросить полковника, пусть его солдаты, под видом учений прочешут всю территорию вокруг посёлка, все овраги, старые здание, ну и лес, это самое главное место.
Он взял телефон и начал звонить Василию.
А вечером, в воскресенье, они встретились с Борисом Самарцевым, в пивном баре, расположенном в центре города, и он рассказал ему о том, что произошло с его «протеже», и какие у Веры проблемы.
Борис внимательно выслушал его, а потом некоторое время, помолчав, сказал:
- Мы должны ей помочь, обязательно. Я очень многим обязан Дуне, она меня в своё время спасла.
Когда я вернулся домой после увольнения из армии, у меня сложилась очень трудная жизненная обстановка. Ты знаешь Федя, какие это были годы, «лихие девяностые», как их теперь называют. Нужно было куда-то устраиваться работать, а я ведь ничего в жизни не умел тогда, кроме как убивать и сворачивать шеи противникам. А тут ещё эта судимость, пусть даже условно, но судимость есть судимость, и никто меня на работу брать не хотел.
Потыкался я туда, сюда, никому без специальности не нужен, а жить то как-то надо, не на шее же у родителей сидеть. А тут, мой бывший сослуживец, сержант Илья Сахно, предложил работу, охранять какого-то важного человека.
Это я потом узнал, что его зовут "Сашка Музыкант", и он вор в законе, который начал правдами и неправдами скупать и прибирать к рукам заводы и фабрики нашего города. Естественно, что в городе нашлось ещё несколько таких же ушлых «новых русских», и между ними началась конкуренция за сферы влияния.
Сначала всё было мирно, они пытались договориться без стрельбы, путём переговоров и уступок, но потом из-за жадности каждого нового «бизнесмена», между ними началась настоящая война. Ну а для войны сам знаешь, нужны воины и оружие.
Вот каждый из главарей и начал собирать к себе войско. Так я попал к Музыканту. Несколько раз мне действительно пришлось воевать за него, а несколько парней даже погибли в этих бойнях.
Сашка окреп, оброс связями, и думал, что уже всё, он теперь король в городе, но оказалось, что старые воры, с этим не согласны. А он нагло залез на их территорию, и начал диктовать всем свои условия, угрожая расправой.
Его начальник службы безопасности Фарид Гизятов, бывший офицер милиции уж, на что был опытный волк, но и он не сумел просчитать ситуацию и предупредить
"Музыканта" о нависшей над ним опасности.
Короче бандиты из группировки "Мецената", он был тогда смотрящий над городом, окружили нас ночью в большом загородном доме Сашки.
Окружили тихо и незаметно для нас. Сняли двух охранников, потом отмычкой открыли входную дверь в дом, и начали всех, кто находился в доме, просто резать ножами. А, что сонный человек может сделать против ножа? Ничего! Разве что попытаться как-то отбиваться.
Мы с Фаридом спали в одной большой комнате рядом с комнатой "Музыканта", когда в нашу комнату ворвались сразу четыре убийцы. Я вскочил первый, в тот момент, когда здоровый верзила был уже в метре от моего дивана, где я спал. Вскочил, и громко заорал:
- Фарид! Нападение!
Фарида на другом диване подбросило словно пружину. Он вскочил, в его руках оказался пистолет, который он всегда прятал под подушкой, и сразу выстрелил в парня, который был ближе всего ко мне. Попал ему точно в голову, и тот начал медленно оседать на пол.
Но за ним уже двигались ещё три фигуры, и нужно было что-то делать. Я понял, что они пришли нас убивать, и в живых не оставят. Фарид в темноте расстрелял все патроны, и нам пришлось, двоим, драться против троих. Ребята попались крепкие, у них ножи и финки, а у нас только руки, ну и ещё желание выжить, конечно.
Мы в темноте, дрались как черти, в конце концов, побили нападавших, правда я получил два удара ножом в плечо и в руку, а Фарид в ногу, и в руку.
Но, главное, что все наши противники лежали на полу вырубленными, и нам нужно было спасать свои жизни.
Мы выскочили из темноты в коридор, где горел яркий свет, и увидели лежащего на пороге своей комнаты "Сашку Музыканта" с перерезанным горлом, и лужей крови вокруг головы.
В этот момент вокруг никого не было, только на втором этаже, где жила охрана, раздавались какие-то крики и несколько выстрелов.
Ни о чём, не думая, мы рванулись к чёрному ходу, и сумели выскочить во двор.
Однако весь дом, и вся территория вокруг забора, была окружена незваными гостями. Мы легли на траву и поползли к кустам сирени, густо растущих около беседки, рядом с будками двух собак - огромных казахских овчарок, которые мёртвыми лежали на красивом английском газоне.
Бандиты, видимо убили сначала собак, а уж потом двух охранников во дворе.
Отступать нам было некуда, впереди смерть, и сзади около дома, тоже ничего хо-рошего, как говорят.
- И, что?- Фёдор с интересом слушал эту давнюю историю, о которой Борис, за много лет их дружбы ни разу не обмолвился. А это произошло с ним, незадолго до того, как они познакомились.
- Да ничего. Залезли мы оба в собачьи будки, Фарид в одну, я в другую, и спрятались там. Ну, бандиты, конечно, обыскали всю территорию, освещая дорогу фонариками, но в будки заглянуть, не догадались. А потом приехала милиция и, все нападавшие срочно ретировались.
Я истекал кровью, очень кружилась голова, и ещё понимал, если милиционеры меня обнаружат, то я, со своим условным сроком, точно загремлю в тюрьму.
Стало светать, вокруг никого не было, я высунул голову из будки, как собака, и тихо позвал Фарида. Никто не откликнулся.
Уже потом, при встрече с ним, я узнал, что он по темноте вылез из будки, с трудом перелез через забор, и каким-то чудом добрался до больницы, где объяснил, что на него напали ночью неизвестные люди в масках.
Ну, а я начал борьбу за выживание. Как перелез забор, и вышел на дорогу, не помню. Весь в крови шёл по обочине дороги в сторону дома, мимо проносились машины, но не одна из них даже не притормозила, и никто не поинтересовался, что со мной. Именно тогда, я понял истину: спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Шёл, шёл, и упал, потерял сознание. Очнулся в какой-то комнате, на кровати, весь в бинтах, а рядом пожилая женщина, в чёрном платке.
Как потом оказалось, Евдокия, за рулём своей машины везла на городской рынок овощи для продажи. Едет, а я лежу у дороги, весь в крови и без сознания.
Ну, она остановила машину, и с трудом за-тащила меня на заднее сиденье. Потом, понимая, что встреча с милицией мне видимо, не нужна, развернулась, и поехала обратно, но не свой посёлок, а в деревню, что находилась недалеко от них. Там жила её тётка, двоюродная сестра отца Степанида Гавриловна.
Жила одна, почитала бога, и потихоньку возилась на своём клочке земли около прочного деревянного дома. Отец её был из старообрядцев, и был когда-то перед войной сослан в эти края. Здесь пустил свои корни, построил добротный дом, и всё мечтал о сыне, но бог послал ему только одну дочь Степаниду.
Гаврила Сидорович Воловцев,слыл большим знатоком лечебных трав,умел «заговорами» остановить кровь и снять боль, одного не сумел, уберечь свою жену Агашу от ча-хотки, которая сожгла её, когда Степаниде не было ещё и десяти лет.
Гаврила Сидорович, очень тяжело перенёс смерть жены, которую очень любил, и всю свою любовь перенёс на единственную дочь, а потом и на её мужа, местного парня Костю Хромкина.
Когда они поженились, он вместе с Костей достроил дом, и всё мечтал о внуках. Но, судьба распорядилась по-другому. За десять лет совместной жизни, Степанида так ни разу и не забеременела. Костя ждал, ждал, а потом просто ушёл к другой женщине, которая тут же родила ему ребёнка.
Гаврила Сидорович, от боли за дочь, сразу слёг, у него случился инфаркт, и через неделю он умер в больнице, оставив дочь одну-одинёшеньку.
И вот уже двадцать лет, после смерти отца, в этом доме не было мужчины, пока Дуня, не привезла меня к ней.
Привезла еле живого, с ранами на теле, которые требовали хирургического вмешательства. Но, до хирургов было далеко, и поэтому тётка Степанида начала меня лечить своими способами и средствами. Целую неделю я был без сознания, а когда очнулся, сразу понял, что жив, только не знаю, где нахожусь.
Ну, в тот день меня навестила моя спасительница, увидела, что я пришёл в себя, и рассказала, как я оказался в этом доме.
- Ну, ты Борис, и тяжёлый. Я тебя еле в машину заволокла, а потом, мы вместе с тёткой, полчаса тебя оттуда вытаскивали, уморились обе страшно. Но, слава Богу, что хоть не напрасно, - она улыбнулась, показывая ровные белые зубы.
Меня Евдокией зовут, можно Дуней. А, твои документы там, на подоконнике лежат, оттуда я и узнала твою фамилию и имя. Ну, и то, что в больницу не повезла, а сюда к тётке я, наверное, тоже правильно сделала? -
и женщина вопросительно посмотрела на меня.
Я кивнул головой.
- Ну, и хорошо. Значит я молодец, хорошо соображаю. А теперь пойду, приготовлю что-нибудь покушать,я там курицу домашнюю принесла,тебе Боря нужно подкрепиться, а то за это время ты много сил и крови потерял. Буду на кухне, так что ты пока поскучай без меня, - и она, глядя ему прямо в глаза, лукаво улыбнулась.
Короче с того дня, я стал быстро поправляться.
Степанида Гавриловна каждый день поила меня страшно горькими отварами из трав, которые собирала в ближайшем лесу, и на деревенских полях, и они помогли мне быстро встать на ноги. Раны, мои тоже понемногу заживали.
У тётки Степаниды, никогда не было детей, и она всю свою любовь отдавала Дуне, которую любила как дочь, и очень переживала за неё.
Она знала, что Евдокия, не будучи красавицей, вышла замуж, за первого попавшего парня, который сделал ей предложение, да и то, после того, как уже забеременела. Потом родила девочку, через пять лет сына, в которых души не чает, а с мужем, просто стерпелась. Не любила, а просто жила как все поселковые женщины, - это она мне рассказала в один из вечеров, пока я лежал больной.
Мудрая тётка Степанида быстро поняла, что я понравился Дуне, и старалась не мешать нам, в те редкие моменты, когда та могла вырваться к больному, от своих домашних забот, лихо, гоняя на своём «Москвиче».
Мы, оставались одни и о многом переговорили. Раны начали заживать, и как-то само собою получилось,что Дуня оказалась в моей постели.Сначала очень стеснялась, краснела, не хотела даже до конца раздеваться, но потом, раскрепостилась, и раскрылась полностью во всю свою женскую красоту. Замечательная, пылкая, страстная, и очень нежная женщина…
Мы, и сейчас с ней иногда встречаемся, и всё там же у тётки Степаниды. Я ведь с Раей, уже потом познакомился, а до этого предложил Дуне разойтись с мужем, и выйти замуж за меня.
- А, она?
- Что она? Ответила категорическим отказом. Сказала, что её дети очень любят отца, и он не хочет их лишать отцовской любви. Сказала, и как отрезала. Хотя, мы с ней в этот момент встречались, чуть ли не каждую неделю. Такие вот дела друг.
Так что я, её должник, это же по просьбе Евдокии я к тебе на фирму её двоюродную сестру Веру устроил. И, теперь, мы оба, как бы в ответе за этих двух женщин, и за их семьи тоже.
Ну, а ты то, почему в это дело ввязался Федя?
Фёдор улыбнулся:
- Сам не знаю. Наверное,Вера понравилась мне. Какая-то она необыкновенная, и ещё у неё глаза грустные. И ещё, я просто не люблю, когда какие-то козлы уголовники, обижают моих знакомых женщин! Теперь понятно почему!
Борис рассмеялся:
– Да уж! Ты мне всё доходчиво объяснил, и я сразу всё понял. И ещё я понял, что враг у нас непростой, и так просто его не сломить. Давай, говори, что ты надумал. Я с тобой.