Мужчина видит, что девушка лжет, поскольку в ее словаре вдруг появляется слово, относящееся к совершенно другому ментальному классу, и по этому слову, а вовсе не поведению или содержанию сказанного, мужчина решает, что ее можно поцеловать.
***
Большая картина, и всего за рубль, воскликнул Леонид Ильич, когда ему показали врубелевского Демона.
В семьдесят втором на статую Микеланджело оплакивание Христа, что в соборе Святого Петра, напал с молотком один геолог. Звали его Ласло Тот. Тот еще Ласло, просто Христом считал себя - так многих знаю, кто повыше метит. После реставрации Пьету спрятали за пуленепробиваемым стеклом, и когда прибыл с надеждой разглядеть и наглядеться не ощутил присутствия. Нет, за толстенным стеклом что-то маячило, и мне говорили, смотри, она там и она прекрасна, увы и ах, встречи не случилось - пришлось довольствоваться открыткой.
Вообще, посещающий заграницу наш человек напоминает глубоководного водолаза с утяжелением и фонариком во лбу - его как-будто опускают с корабля-родины в глубоководную впадину, где находясь в мире безмолвия, тяжелом труде и множественных опасениях видит только то, что выхвачено из тотального и холодного сумрака слабым лучом фонарика. Это называется путешествием, совершаемом в целях расширения кругозора и получения новых впечатлений.
В галерее Уффицы сразу загнали на мостки - на металлургических заводах встречаются аналогичные, чтоб горячий металл не попадал на брюки и модные итальянские туфельки, и сказали - пожалуйте, дорогой товарищ, вот, сказали, ботичелли с джоттами и караваджи с тицианами, смотрите, наслаждайтесь, только не прерывайте равномерного, прямолинейного коммерчески оправданного движения. Так, то есть медленным гуськом, просветились.
Далее был Ватикан, который обойду скорбным молчанием, ибо помню лишь сам факт томительно-обогатительного перемещения и перемешивания тысяч страждущих - страшная бесконечность в виде числа и существ. Другое дело Куинджи - его ночи над Днепром висели повсеместно, Русский, Третьяковка и даже Пермском краеведческом, всем хватало, бери не хочу.
Свет наш Википедия потужилась, постаралась и выдала на гора определение красоты, как эстетической, неутилитарной совершенно непрактической категории, обозначающей совершенство или гармоничное сочетание аспектов объекта, при котором последний вызывает у наблюдателя эстетическое наслаждение.
Получается, красота сидит снаружи, ибо иначе невозможно поразить наблюдателя в его насладительную сердцевину, и в этом смысле те, кто творит красивые каталоги - детей, к примеру, женщин или мужчин, носящих розовые костюмы в талию и подтверждающих прилюдными слезами активное чувство прекрасного, но что особенно важно, полное отсутствие домогательной агрессии, дарят нам истинное наслаждение, и глядя на что-то симпатичное, прикольное или умильное, социально адаптированный человек органично падает в правильный пафос и, словно кошка мягкое одеяло, чувственно-мысленно жамкает понравившееся.
Собственно, после каталога смотреть ровно не на что, а положа руку на сердце, просто не хочется, тогда как вредно-интеллигентские потуги, утверждающие наличие иной красоты, уводят и от наглядного совершенства, и от наслаждения с гармонией, поскольку скальпируют и препарируют объект, тем самым взваливая непосильное бремя познания на неповинных потребителей.
К сожалению, остались субъекты, которые, прикидываясь особенными, при любом удобному случае пускаются в занудство о душе, этике или, упаси господь, внутренней гармонии - о том, что невозможно отрицать прилюдно, однако не видно никому кроме них. И презентуя наличие видимого невидимого на самом деле тыкают носом в низкую нашу недоразвитость или провинциальную кондовость, от чего становится вдвойне унизительно, ибо скрытый смысл подобных речей содержится исключительно в опускании застывшего в слепой немоте собеседника, хуже, невозможности в силу правил хорошего тона послать говорящую голову по матери или телом приложить по-доброму.
Удивляться тут нечему - адекватное осознание феномена смерти и есть условие перехода к подлинному, а не обезличенному модусу существования человека