- Холод собачий, - согревая руки дыханием, подумал про себя молодой художник и снова взялся за кисть. Он еще долго писал свою первую большую картину, то, пряча руки под мышками, то опять берясь за кисти. В конце концов, картина была закончена, юноша отошел от мольберта, положил кисти и устало взглянул на плод его мучений. Картина была прекрасно, но не хватало последней детали – рамы. Юноша подошел к громоздкому свертку, обернутому в бумагу, и вынул из него раму. Ох, и дорого же она ему досталась. Пришлось продать почти все свои вещи, включая и пальто и даже старый чайник, который помогал ему согреваться долгими зимними вечерами. Приставив раму к картине молодой человек еще раз посмотрел на свое произведение и понял, что результат его долгих усилий превзошел все ожидания, до сегодняшнего дня он не писал ничего подобного. Это был шедевр.
- Я – гений – тихо с благоговением произнес художник.
И осмотревшись, увидел всю убогость своего существования, - Я – гений и живу в таких жалких условиях. Эх, мне бы печь с горящими поленьями да больше света, да хлеба кусок. Вот если бы Судьба была благосклонна ко мне, я бы такое сотворил…
Судьба предстала перед молодым художником.
- Вот Я - твоя Судьба, стою перед тобой, проси меня чего хочешь, только знай, я дам тебе все, что ты пожелаешь, но обратного пути нет. Ты согласен?
- Да, да, да, - с радостью воскликнул тот, - Я на все согласен.
- Подумай, прежде чем так быстро соглашаться и непременно еще подумай, прежде чем просить, каждый раз, когда тебе это захочется делать.
Но юноша уже не слушал.
- Хочу горячего чая и кусок хлеба, большой и обязательно с маслом и…сыром.
Как сказала Судьба, так и произошло. Чтобы не просил художник, все было исполнено. Получил он свой кусок хлеба с маслом и сыром, а потом и просторную мастерскую в новом доме, и самые лучшие кисти, и краски, и молодую богатую жену. В конце концов, он стал знаменитым художником, писал портреты известных людей, модные пейзажи и натюрморты. Судьба предоставила ему все в изобилии. Про свое гениальное творение он позабыл, оставив на чердаке старого дома, прихватил только раму, в надежде, что она подойдет к одной его из очередных картин. Но рама была будто заколдована. Все картины, которые художник пытался вставить в раму, проигрывали, казались несовершенными, а порой и убогими. В конце концов, уже знаменитый художник подарил эту раму своему ученику.
Незаметно подкралась старость, и наступил момент, когда в дверь старца вошла Смерть.
- Пора, - сказала она, - Идем.
И как это бывает перед смертью, вся жизнь встала перед глазами знаменитого художника. И взмолился он, прося у Смерти хотя бы еще один раз увидеть свою Судьбу. Та подумала и согласилась. Судьба вновь предстала перед творцом.
- Почему ты обманула меня, почему ты не сказала мне, что за все дары, что я просил у тебя я отдам тебе самое дорогое - мой талант.
- Ты ничего мне не отдавал. Судьба сама одаривает, но не принимает дары. Просто ты впустую растратил свой талант.
- Ты хочешь сказать, что я все сделал сам? Ответь, слышишь, ответь мне, чтобы стало со мной, не будь тех даров, что я просил у тебя?
Судьба не успела ответить, а может, и не захотела.
Смерть накрыла своим покрывалом старика.
Через много лет полуразрушенный дом, где, когда-то жил молодой художник, снесли. Снесли вместе со стоящей в углу прекрасной картиной, так и не увидевшей Мир.
*****
А как же рама, так и не подошла ни к одной картине? - тихо почти шепотом спросила Алина.
- Увы, нет, меня долго передавали по наследству, но так и не смогли использовать по назначению и теперь я здесь, в саду заброшенного дома… - с тоской ответила рама.
- Префасно, префасно, - все так же слегка картавя, произнес заварной чайник, - каждый фаз, когда я слушаю эту истофию, я плачу гофькими слезами.
И, правда, с носа растроганного чайника капали капельки чая.
- Не волнуйся ты так, – с сочувствием произнес Самовар.
- А я тоже знаю историю, - произнес слегка высунувшийся из-под скамейки, Башмак, - Поучительную, вот…
- Что? Ты опять? – грозно двинулся в сторону старой калоши, разъяренный Самовар.
- Ну, полно, вам серчать, - вмешалась чашка, - Тут все могут поделиться своим рассказом, именно для этого мы здесь собираемся каждый вечер.
В этот раз Самовар ничего не ответил, а только пристально смотрел на Башмак.
- Давай, давай вылезай из-под скамейки и рассказывай, раз уж навязался, - произнес задиристо, стоявший у стены веник.
Башмак, не сводя глаз с Самовара, тихонько вылез на середину крыльца. Слегка струсил с себя пыль... и приступил к рассказу.
Продолжение следует...